Они летели, и ветер со снегом несся им в лицо. Тэмми, Агна и гномы едва дышали от восторга. Во время полета медведи еле заметно поднимались и опускались, так что было слышно, как их огромные крылья слегка поскрипывают, словно ветки дерева под тяжестью снега. И даже резкий холод нисколько не уменьшал радости, он лишь заставлял Тэмми глубже зарываться в пушистый теплый мех Беога.

Медведи летели клином, как дикие гуси, с вожаком-Беогом во главе. Только Каш нарушал ровный строй, потому что летел рядом с Тэмми. Добродушный Беог не отгонял сына, а Каш радостно тявкал и неистово хлопал крыльями.

Без путеводных звезд и земных примет, скрытых в глубоком колодце ночи, Беог вел своих медведей по запаху, и его влажный черный нос поворачивался вслед за потоком серебристо-зеленого ветра.

Наконец Беог раскинул крылья и перестал махать ими. Следом за ним то же самое сделали и другие медведи. Они больше не летели, а парили, и ветер с силой проносился над их перьями.

Тэмми понял, что путешествие подошло к концу. Он вытаращил глаза, чтобы получше все разглядеть, но ветер был так силен, что на глаза наворачивались слезы. Тем не менее, Тэмми заметил вдали какие-то огни. Слезы снова брызнули у него из глаз — то ли от холода, то ли от счастья.

Внезапно и без всякой команды, медведи сломали строй и ринулись вниз. Озеро, лес и деревенские хижины стремительно понеслись им навстречу. Но когда Беог коснулся земли, он сделал это так осторожно, что лишь облачко снега с еле слышным шепотом взметнулось вокруг его лап.

Тэмми соскользнул с его спины и крепко обнял медведя за шею.

— Спасибо, Беог! — прошептал он.

Даже не оглянувшись на остальных, Тэмми бегом бросился в деревню. Каш хотел было полететь за ним следом, но Беог низко заворчал, и медвежонок вернулся назад.

— Папа! — закричал Тэмми, поравнявшись с первой хижиной.

Двери распахнулись, головы осторожно высунулись наружу.

— В чем дело? — спрашивали одни.

— Да это же Тэмми! — радостно отвечали другие. — Он вернулся! Тэмми вернулся из мертвых!

Дверь отцовской хижины отворилась одной из последних. Когда она все-таки приоткрылась, Тэмми содрогнулся, увидев лицо отца — такое оно было осунувшееся и печальное.

— Это правда ты, Тэмми? — сухими губами прошелестел отец. — Было бы слишком жестоко, если это снова окажется сон и, проснувшись, я опять увижу твою пустую постель!

Вместо ответа Тэмми с такой силой бросился в его объятия, что едва не сбил отца с ног.

Он слышал, как отовсюду спешат односельчане, громко выкрикивая его имя. Потом кто-то грозно закричал:

— Чужаки! Чужаки в деревне!

Только тут Тэмми вспомнил о своих друзьях и быстро высвободился из отцовских рук.

— Агна и гномы — мои друзья! — крикнул он. — Они не сделают нам ничего плохого!

— Если они твои друзья, — улыбнулся отец, гладя сына по голове, — то мы рады приветствовать их! — И он громко крикнул: — Проводите наших гостей в длинный дом! Давайте выслушаем рассказ Тэмми!

Все жители деревни поспешили в длинный приземистый дом. Агна и гномы были уже там, и поскольку большинство сельчан никогда прежде не видели гномов (да еще пятерых сразу!), маленькие человечки сразу оказались в центре всеобщего внимания. Однако жители деревни обращались с гномами очень почтительно, хотя и несколько настороженно. Зато дети были от них просто в восторге.

— Разожгите огонь! — приказал отец Тэмми. — Пусть будет тепло и светло.

Тэмми посмотрел на Агну и увидел, что та с радостью закивала.

Рассказ Тэмми занял немало времени. Когда он представил односельчанам Агну, как Королеву и приемную дочь Ведьмы, все ахнули и с простодушием простых людей уставились на девочку. Что и говорить, королевы в этих краях встречались еще реже, чем ведьмы!

Внезапно раздался взволнованный крик, и в наступившей тишине все в изумлении посмотрели на старого Кадди и его жену Эбелин. Старая женщина протягивала дрожащие руки к девочке.

— Агна… Ты не помнишь нас? — прошептала она, но голос ее был слышен в самых дальних уголках большого дома. — Ты была такая маленькой… совсем маленькой девочкой, когда заблудилась в лесу.

Все взволнованно загудели вокруг Агны, которая неподвижно стояла среди толпы и, словно зачарованная, смотрела на огонь. Это был самый большой и самый яркий костер, который она видела в своей жизни — и, конечно же, самый теплый. Пляшущее пламя было таким высоким, что в мгновение ока разделялось надвое, а маленькие язычки по краям жадно лизали воздух. Лица снова замелькали перед глазами Агны, в ушах зазвучали голоса — и замерзший уголок ее памяти, наконец, оттаял.

— Я помню лес, — медленно, словно про себя, заговорила она. — Деревья были зеленые, совсем без снега. Вдруг откуда-то из-за ствола дерева появилась Ведьма, она стояла и смотрела на меня. Она спросила, не хочу ли я покататься на одном из ее волков. Я не хотела, но побоялась отказаться. Тогда Ведьма подхватила меня — руки у нее были такие холодные, что я задрожала — и посадила на спину самого большого волка. А потом волк побежал. Он бежал так быстро, что я не могла слезть. Я звала маму и папу, но не успела оглянуться, как мы уже оказались в снежных горах, и я так ужасно замерзла…

— Взгляни на нас, доченька! — взмолился Кадди. — Неужели ты нас совсем не помнишь? Мы твои настоящие родители. Сорок лет назад тебя украли у нас!

Все снова взволнованно зашумели.

— Но она все еще девочка! — воскликнул кузнец, который всегда прямо говорил то, о чем другие только думали. — Как она может быть вашей дочкой, если все это случилось сорок лет назад?

Но Агна сама ответила на этот вопрос.

— В царстве Ведьмы, где всегда холодно, даже ход времени застывает. Я это точно знаю, потому что Хаггот было больше, чем четыреста лет, когда она умерла.

— Наверное, Ведьма как-то заколдовала память Агны! — добавил Тэмми.

— Мать всегда узнает свое родное дитя! — всхлипнула Эбелин, все еще протягивая дрожащие руки к Агне.

Агна почувствовала, что все смотрят на нее, и в отчаянии повернулась к Тэмми.

— Что мне делать? — крикнула она.

Он улыбнулся.

— То, что подсказывает тебе тепло твоего сердца.

Агна ничего не поняла. Она неуверенно шагнула к старикам, чтобы сделать вежливый реверанс, но, приблизившись к костру, почувствовала внутри себя какое-то странное тепло, которое с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. Девочка задышала быстрее, а потом вдруг побежала и бросилась в объятия своих вновь обретенных родителей. Она крепко обняла их и разрыдалась, так что лицо ее покраснело.

Гномы тайком утирали слезы. Червоух пробурчал, что ему попал пепел в глаза, но Коббли протянул руку и ущипнул его за щеку:

— Не ври! — пригрозил он.

События этой ночи непременно нужно было отпраздновать, поэтому соседи сходили домой и принесли кувшины с медом и сидром.

— За Тэмми, Агну и гномов! — прозвучал тост.

Гномы жадно выпили, а жители деревни уже стояли рядом, чтобы снова налить им полные кружки.

— И т-то, и др-ругое пр-рекрасно! — прокричал Червоух, нос у него подозрительно покраснел.

Гораздо позже, когда время близилось скорее к утру, чем к полуночи, все начали расходиться по домам. Вместе со всеми покинули длинный дом и две только что соединившиеся семьи.

Тэмми с отцом шли, обнявшись, будто шагу не могли ступить друг без друга (идти так было довольно неудобно, но разве они обращали внимания на подобные мелочи!).

Внезапно чье-то громкое рычание заставило их остановиться. Запрокинув голову, Тэмми заметил Беога и Каша. Беог с легкостью парил в воздухе, а Каш вертелся рядом с ним, махал коротким хвостиком и счастливо потявкивал.

— Каш тоже вернулся к своему отцу! — радостно закричал Тэмми. — Но я все равно буду навещать тебя, слышишь, Каш? Каждый день! И Агна с гномами тоже!

Медвежонок как будто понял, о чем он говорит. Он камнем ринулся вниз, на лету лизнул Тэмми в лицо и тут же снова поднялся к отцу. После этого два медведя медленно развернулись и полетели домой.