Укутанная в мешковину фигура покинула «Брюхо кракена». До отплытия «Колченогого» оставалось немногим больше часа. Но, разгадав секрет чудодейственного зелья Сребролюра, Азара уже не могла оставить Сафинон, не раскрыв глаза его жителям. Флакончик, который принес посыльный Жорда, содержал обычную воду, вероятно подкрашенную свеклой и приправленную корицей, а целебный эффект объяснялся зачарованием воды заклинанием рассеивания магии. Теперь уже Азара не сомневалась, Сребролюр лично или с поддержкой таких же негодяев насылает болезнь, а затем продает от нее лекарство. Он зарабатывает на страданиях других и более того, наведываясь в город, удостоверяется, что зеленая смерть по-прежнему властвует здесь. Азара не знала, таит ли Сафинон клевретов Сребролюра и не причастны ли к возникновению зеленой смерти сами хранители океанов, но так или иначе простых людей в беде оставить не могла.

Флакончик Сребролюра помог Азаре и в другом — стеклянные стенки стали проводником для двойника девушки, которая сейчас должна была взбираться на борт «Колченогого». Жорд выдвинул условия, подозрительные и необоснованные на первый взгляд, но Азара все же собиралась их выполнить и отплыть с кораблем через час. А до тех пор капитану Лоргу, Жорду и его соглядатаям лучше не знать о ее маленькой хитрости. В маскировке Азаре помогла бытовая магия, так хорошо ею изученная: несколько слогов и одеяние, пусть и запыленное длительным походом, но принадлежащее определенно светской даме, превратилось в неприглядные крестьянские отрепья.

Достигнув центральной площади, Азара завладела вниманием людей, выбросив в небо луч света. Когда взгляды обратились к ней, она заговорила:

— Жители Сафинона! Слушайте меня и разнесите эти слова по всему городу! Вас обманули. Зеленая смерть — это уловка, сотворенная магией с целью опустошить ваши карманы. Сребролюр мог раз навсегда развеять эту магию, вместо чего наживается на страданиях вас и ваших близких. Но я пришла к вам не с одними словами. Пусть любой человек, пораженный зеленой смертью, подойдет ко мне, и я исцелю его.

— Больным запрещено разгуливать по городу, — крикнул кто-то из толпы. Но через секунду вперед выступил грязный мужчина в лохмотьях. Он снял капюшон, и люди шумно отпрянули, увидев болезненно-зеленое осунувшееся лицо.

— Ат-ак-иб-баш.

Вокруг мужчины заклубился белый туман. Когда он растаял, перед толпой предстал совершенно другой — здоровый человек. Кожа вернула естественный цвет и упругость, пропали отеки под глазами и болезненное их свечение.

Толпа загалдела. Люди зазывали Азару к себе в дома, другие побежали привести больных родственников. Маг возвысила голос.

— Приведите всех больных на эту площадь. Для тех из них, кто все же останется в домах, я приготовлю целебные напитки.

— Бесплатно? — уточнил кто-то.

— Да, — подтвердила Азара. — Никаких денег я с вас не возьму.

Теперь она уже отчетливо понимала: ей не успеть к назначенному сроку вернуться на корабль. Она устыдилась, что не сумела заранее предупредить Вараила, — могла бы с двойником послать записку, или хотя бы отправить птицу. Множество вопросов терзало ее. Как долго просуществует отражение? Не раскрылся ли обман раньше времени? Разгадает ли колдовство Вараил, и не откажется ли капитан повернуть назад? Азара подумала, что самое время отправить послание, но толпа цепко завладела ею и не спешила отпускать.

Все новые и новые люди испрашивали исцеления. Многих слишком слабых для самостоятельного передвижения приносили на руках и привозили на тележках родные. Поначалу Азаре думалось, жертвам зеленой смерти не будет конца. Она исцелила восьмерых, прежде чем начала слабеть. Тогда по ее распоряжению выкатили бочку с водой и заклинание, предназначенное для одного человека, исцелило всех больных собравшихся на площади. Спустя три сотни глотков бочка еще полнилась целебным напитком, так что многие люди зачерпывали его для зараженных, оставшихся в домах. Часть этих людей, вероятно, сохранит запас воды на случай возвращения зеленой смерти, но Азара никого не ограничивала, и когда бочку осушили, приказала наполнить снова.

Люди не могли выразить счастье словами. Жизнь, казавшаяся для них безвозвратно потерянной, заиграла новыми красками. Торговля на рынке замерла. Люди обнимались, запевали и ударялись в пляс. Другие, исходя слезами, падали спасительнице в ноги. Они снова и снова благодарили ее, благословляли, желали добра и говорили столько хороших вещей, сколько Азаре, смущенной их поведением, прежде не доводилось слышать за свою жизнь.

Привлеченный шумом, наемный солдат Сафинона остановился в смятении. Он обязан следить за порядком в городе, но одновременно с тем не мог для себя решить, является ли происходящая сцена беспорядком, и если да, должен ли он вмешаться? Решив, что ничего противозаконного не происходит, наемник продолжил обход вверенной территории.

Одна женщина запомнилась Азаре особенно. Она стояла на окраине площади, вдали от разгулявшейся толпы. Ее стеклянные глаза никуда не смотрела. В руках женщина держала чашу с водой, с которой совсем недавно окрыленная бежала домой. «Не успела», — разнесся шепот в толпе. Две женщины забрали у нее чашу и увели под руки. Кто-то с выкриком «жизнь продолжается!» ударил по струнам кобыза, и несколько омраченное веселье возобновилось. Исполнив долг, Азара незаметно покинула площадь.

Вечерело. Достав пергамент, перо и чернила, с которыми не расставалась, маг написала:

«Вараил! Надеюсь, ты простишь меня за этот маленький спектакль. Если вдруг заклинание все еще действует, знай: на корабле с тобой не я, а мое отражение. Я раскрыла секрет зеленой смерти и должна была остаться в городе, чтобы помочь жителям. Возвращайся в Сафинон, я буду ждать в «Брюхе кракена». Азара».

Закончив писать, маг позвала голубя и, передав образ, который птице следует найти, и предполагаемый маршрут движения «Колченогого», привязала сверток к лапке и отпустила голубя в небо. Если логика не изменяла ей, корабль с таким названием не мог далеко уплыть.

Но закончив одно письмо, ей захотелось отправить и другое. Однако это более официальное послание нельзя было нацарапать навесу.

Она зашла в первое попавшееся здание, которым оказался храм Ронустора. С высокими купольными потолками он разделялся на две залы. В одной из них, вдали, круг бассейна неподвижно застыли жрецы в сине-зеленых рясах. Сюда мирянам заходить воспрещалось. В другом помещении прихожане приносили рыбу в дар вахане Ронустора, акуле Кудье, чье двухсаженное каменное изваяние с настоящими абордажными саблями вместо зубов возвышалось над ними. Ее просили уберечь моряков от напастей и позволить вернуться домой живыми. В храме Ронустора не ставили свечей и редкие в вечерний период прихожане оказывались в полутьме.

Бог морей Азару не интересовал. Она остановилась перед высокой каменной скамейкой у стены и зажгла магический свет. Люди одарили ее осуждающими взглядами, но смиренно промолчали. Расправив пергамент, она аккуратно вывела:

«Досточтимый магистр Вирдео!

Азара, придворный маг Тронгароса

Как приверженец традиций магии и последователь ордена Аланара, считаю долгом сообщить вам о неоднозначных событиях, свершение которых может вас заинтересовать.

3-го расаана месяца цветения 2150 Л. А.»

В Сафиноне две недели как возникла загадочная болезнь. Ее симптомы различны: головная боль, жар, переохлаждение, кашель, отсутствие аппетита. Во всех случаях, болезнь сопровождалась неизменным позеленением кожи больного. Заболевание назвали зеленой смертью. К смерти болезнь приводила неизбежно. Единственным лекарством, которое на основании изученного мною образца, смею заявить, прекращало болезнь, стал целебный напиток Сребролюра. Этот маг, по словам жителей Сафинона, неоднократно являлся в город по возникновению зеленой смерти, где продавал свое лекарство за сумму в пятьдесят фалринов. Мое знакомство с напитком Сребролюра выявило содержащийся в нем секрет: им оказалось закупоренное заклинание рассеивания. Используя данное заклинание мне удалось снять эффект зеленой смерти с жителей Сафинона, и если не истребить болезнь окончательно, то найти надежное средство борьбы с нею.

Выражаю надежду, что маг Сребролюр, кем бы он в действительности не являлся, понесет заслуженное наказание перед ареопагом Кзар-Кханара.

У нее не было печати, чтобы придать письму веса. Посыпав чернила песком, она встряхнула и свернула бумагу, написав на обороте «магистру зари Кзар-Кханара Вирдео». Она дошла до двери, когда ее внезапно окликнули.

— Подождите. Это перед вами Сафинон в бесконечной благодарности?

— Я сделала то, что посчитала нужным.

— Поговорим при свете.

Они вышли на улицу. Говоривший оказался высоким и очень худым мужчиной с острым подбородком и бледной как сметана кожей. На нем был шитый бархатом красный камзол.

— Я Мегерет, — представился он. — Один из хранителей океанов. Азара, если я не ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь.

— Хорошо. Теперь, когда мы познакомились, вы можете убедиться, что интерес мой к вам не носит праздного любопытства. Расскажите же, как вам удалось победить болезнь.

Слушая Азару, Мегерет только кивал, не прерывая повествования и сохраняя полное самообладание.

— А знаете, — продолжил он. — Завтрашним днем мы ожидаем и самого Сребролюра. Приходите утром в «Залив». Там же будут и другие хранители океанов. Выдвиньте против него обвинение и посмотрим, что он скажет в свою защиту.

Попрощавшись и пообещав прийти, Азара поискала взглядом птицу, которой могла бы доверить послание в Кзар-Кханар. Путь в обитель магов неблизкий и ей хотелось поручить это дело кому-то выносливому. Она долго не могла определиться пока, наконец, высоко в небе не показался стриж. Эти маленькие, но сильные создания всю жизнь проводят в небе. Выпадая из гнезда в детстве, они не прекращают полета на еду и сон. Для них нет необходимости опускаться на землю, потому с годами природа еще больше укоротила их маленькие лапки. Но если за сотню верст нужно отнести одну-единственную веточку для гнезда или доставить послание на стрижа можно положиться.

— Ап-иф-ва-да-зо-би-фар.

Когда черный комочек опустился в ладонь, Азара медлила. Она использовала птичью почту только в случаях необходимости. Птица спешит по своим делам, ее ждут свое гнездо и своя жизнь. А даже если она беспечно купается в лучах солнца, какое право имеет маг навязывать свою волю? Сейчас такой необходимости не было — завтра Сребролюр ответит перед ней. Она подбросила стрижа в небо.

— Лети.

Прежде чем возвратиться в «Брюхо кракена», Азара повернула в сторону дома Грейна, справиться о здоровье Нойды. На пороге слышались оживленные голоса и детский смех. Губы и глаза мага робко улыбнулись, но в дом она не зашла.

Заходящее солнце таяло за горизонтом. Люди возвращались в дома или устраивались поудобнее в кабаках. Но наступление темноты не сулило Азаре окончания приключений.

В пустом переулке один из домов отворил дверь. В проеме обозначилась крепкая мужская фигура.

— Скорее помогите нам, моя жена умирает!

Не раздумывая, Азара поспешила в дом. Мужчина провел ее к кровати, на которой под одеялом очевидно и лежала умирающая жена. Когда Азара раскрыло одеяло, то увидела голову мужчины. Он мерзко улыбался, скаля кривые желтые зубы.

Девушка отпрыгнула назад, но сильные руки ее поймали.

— Ду-ри-ид… — рука грубо прикрыла ей рот, оборвав заклинание на середине.

— Муж говорит, я плохо выгляжу, — кокетливо произнес тот, что притворялся женой. На нем был кожаный доспех, в руке головорез держал меч. — Теперь вижу, что не врет.

«Муж» гоготнул. Азара укусила его за палец и на миг, освободившись от одной руки, вдохнула полной грудью, однако в следующую секунду уже оказалась на полу.

— Приканчивай.

Азара распласталась навзничь перед мужчиной с мечом. Она попыталась откатиться в сторону, но меч оказался быстрее.

— Готова.

Клинок прошел живот и пригвоздил ее к полу. Когда бандит извлек меч, из раны хлынул поток крови. Боль взорвалась в сознании. Но привыкшая каждый день сносить и бо льшие муки, Азара не вскрикнула. «Но что это? — боль становилась сильнее. — Неужели началось? О, боги! — Азара рассмеялась. — Смерть будет мне избавлением от мучений. Спасибо вам, добрые убийцы!»

— Добей ее что ли, — смех Азары мужчина принял за предсмертную конвульсию.

— Зачем? И так помрет.

Азаре казалось, с момента ранения прошло очень много времени. Вот она лежит в крови полчаса, час, умирает, но никак не умрет. Сознание тает, комната вспыхивает факелом и осыпается пеплом. А вокруг беснуется пламя. Огонь вырывается из тела и возвращается обратно. В какой-то момент ей надоело лежать. Поднявшись, она с удивлением обнаружила, что убийцы по-прежнему здесь. Они успели отойти всего на шаг. Никакого огня нет.

— Каково… — произнес тот, что с мечом, но не договорил.

Тусклым светом комнату наполнял лишь огарок свечи на прикроватном столике. Но и в его пламени мужчины отбрасывали тени.

— Не-те-ще-ит-ащ-ша.

Мужчина замахнулся мечом, чтобы «добить» жертву, но в тот же миг черный клинок пронзил его сердце. Второй мужчина попытался бежать. Его ноги запутались, и тень поймала хозяина. К нему подошла другая тень с мечом и повторила выпад. Бандит рухнул замертво, а тени отступили к свече и вернулись в Темурью.

Азара осмотрела рану — никакой раны нет. Чернота заволокла тело с ног до головы и если не лицо, она вполне могла сойти за сироккийку. Но при этом девушка чувствовала себя гораздо лучше, чем когда-либо.

«Последняя стадия», — подумала она без всякого сожаления.

Как не противна процедура обыска трупов, она могла привести к определенным ответам. У человека с мечом в карманах нашлась только мелочь, которую Азара с ним и оставила. Но у второго оказалась любопытная записка:

«Светлая тварь, что трещала сегодня на площади. Убери ее. Ж.»

Вернувшись в «Брюхо кракена», Азара справилась о «Колченогом». Вопрос удивил Вардана. По его словам, корабль отплыл в Кзар-Кханар, и она сама, если верить слухам, поднималась на борт. Как-либо объясняться она не стала и только просила предоставить ночлег еще не ночь.

Засыпая, она вспоминала пережитые события насыщенного дня. Неизбежно ее разум возвращался и застревал в доме бандитов, не в силах найти объяснения случившемуся. Наконец рассудив, что за тысячи часов мучений она заслужила чудесного исцеления, Азара отдалась сну. В ту ночь она спала сном праведника, а проснувшись, поняла, что кошмарам настал конец.

Ранним утром Вардан сообщил, что «Колченогий» уже три часа как вернулся. Предположив, что Вараил все же не получил послания, а потому дожидается на пристани, Азара покинула таверну, договорившись с управителем, что в случае появления ее вчерашнего спутника он должен прибыть в «Залив».

Однако Вараила не оказалось и здесь. Но на глаза девушке попался капитан Лорг и она окликнула его.

Капитан, обернувшись, оторопел, словно увидел призрака. Никакого призрака позади себя Азара не обнаружила, сама же она сойти за потерянную душу никак не могла.

— Вы капитан Лорг? — повторила она. — Где Вараил? — Лорг щелкнул зубами.

— Эм… вы? — вопросом на вопрос ответил он.

Азара догадалась, что действие двойника оказалось дольше, чем она предполагала.

— Все как в тумане, — солгала она. — Не могу вспомнить, как мы вернулись.

— Гм. Вы живы, — заключил Лорг, тем самым признав, что перед ним не призрак. — Но вы что же, ничего не помните о прошлой ночи на корабле?

— Совсем ничего. Расскажите.

— Девочка моя, — видя, что Азара говорит правду, капитан осмелел. — Да ведь поднялся шторм. Друг ваш угодил за борт. Жаль беднягу, хороший парень был. — Азара опешила.

— Что?

— Говорю, парнем хорошим был. Ну да вы не переживайте так, найдете себе другого.

— А что стало со мной? — словам Лорга Азара не поверила.

— Вы, — капитан помедлил с ответом, опасаясь ловушки. — Тоже за борт упали.

— Как же я оказалась здесь?

— Вот и мне интересно — как? Потому-то я и удивился, увидев вас.

— Кто-нибудь из вашей команды пропал во время шторма?

Капитан помедлил с ответом. С одной стороны, прозвучало бы странно, если в бурю погибли только наниматели корабля, но с другой, настырная девушка могла разыскать и пересчитать его матросов.

— Да, троих потерял, — ответил он, решив, что опровергнуть эти слова она не сумеет.

— Вы лжете.

— Попрошу без оскорблений!

— Я не собираюсь оскорблять вас. Но вы, верно, знаете о заклинании, что заставляет говорить правду. Вы отойдете на два шага, а я прошепчу его вам в след. Нет, вы ничего не почувствуете, но когда я спрошу снова, не сможете солгать или промолчать. Вы скажете правду и сделаете это во весь голос. — Лорг молчал, краска схлынула с его лица. — Я могла бы и не предупреждать.

— Это для меня может плохо кончиться, — вслух размышлял Лорг. — Но вы меня поймали. Ни вы, ни друг ваш не должны были вернуться живыми из этого плавания. — Он шумно потянул воздух через сжатые зубы, словно ощущая на шее петлю, которая уже затягивалась.

— Кто отдал приказ?

— Не заставляйте меня говорить.

— Оставьте капитан. Вы только что сознались в убийстве двоих людей. Продолжайте очищать свое честное имя, и возможно душа ваша не станет каплей яда в эликсире лжи Лерианы.

— Но ведь вы-то живы! — запротестовал капитан.

— Вы так считаете? — Азара сняла белую перчатку, продемонстрировав шершавую угольную руку.

— Боги, — протянул Лорг. Но не испугался и вдруг пожалел девушку и устыдился себя самого. Он опустил глаза. — Ночью нас догнал ворон. Вот, — он протянул мятую бумажку, — Прочитайте сами.

Азара развернула листок: «Лорг, планы изменились. Гости должны накормить Кудью. Ж.»

Глаза Азары увлажнились. Только сейчас она поняла, что Вараил мертв. Его нет, и больше никогда не будет в мире живых. Она моргнула. Эти люди не увидят ее слез. Она строго посмотрела на капитана, но Лорг продолжал разглядывать землю под ногами.

— Пойдете со мной, — приказала она.

«Заливом» называлось большое серпообразное здание, в котором хранители океанов проводили официальные собрания. Опрятный привратник у дверей заявил, что Азара может войти. Зайдя внутрь, она оказалась перед трибуной, повторяющей форму здания. Ее занимали семь человек. Двоих из них: Жорда и Мегерета Азара уже встречала.

А на площадке в центре стоял невысокий полный мужчина в черной робе, к шее которого тянула рожки луна. Словно в насмешку праведным монахам на голове Сребролюр выбрил тонзуру.

При появлении Азары царивший в помещении разговор смолк. Все взгляды обратились к ней.

— А вот и наша девочка, — снисходительно обратился к ней Сребролюр. — Я как раз объяснял досточтимым хранителям океанов принципы тонкоматериальной интерференции применительно к локусу фракталов индивида.

— Мне это неинтересно, — Азара пропустила его слова мимо ушей.

— Ах, простите, мне следовало сказать «фатуизму индивида»? — Он усмехнулся, полагая, что выдал блестящую шутку.

— Сребролюр, помолчите, — остепенил его Мегерет. — Азара, по словам этого человека, существуют обусловленные космическим вмешательством циклы, воздействующие на каждого мага в индивидуальном порядке и регулирующие силу и эффективность его магии. Иными словами, в течение прошедших двух недель заклинание рассеивание, которое Сребролюр пытался использовать, для лечения жителей Сафинона, не имело должного эффекта. О том, что таковое заклинание применялось к больным зеленой смертью, нам поведали и свидетели из числа жителей города. Поскольку воздействие этих циклов индивидуально для каждого заклинания, Сребролюр не мог знать, что его рассеивание в тот момент не подействует в полную силу, и вынужден был искать иной способ достижения аналогичного эффекта, а именно прибегнуть к кропотливому сбору трав, необходимых для приготовления жидкости, плату за которую он вправе требовать по своему усмотрению согласно законам Сафинона. Для дальнейшего тщательного изучения вопроса мы вынуждены отправить послание в Кзар-Кханар и дожидаться официальной позиции академии. Но ты можешь выразить отличное мнение перед нами сейчас и осветить вопрос со своей стороны.

Азара слушала одним ухом. «Что за нелепица, — хотела она сказать. — Это просто беспорядочное нагромождение слов». Однако не сомневалась, что среди магов найдутся приверженцы этой теории, то есть звонкого фалрина, и тогда суд, если можно назвать этот фарс судом, затянется на неопределенный срок, до тех пор, пока причины, его породившие, не перестанут быть актуальными.

— Тебе есть что сказать или нет? — не выдержала Ули-Шай-Цао — немолодая крепкая женщина, чья кожа с зеленоватым оттенком выдавала в ней велианку.

— Мне нечего сказать Сребролюру.

— Тогда к чему все это представление? — возмутился другой из хранителей океанов маленький человечек в белых шелках.

— Ты пришла к нам не одна, — вернулся в разговор Мегерет. — Твой спутник желает нам что-либо сказать?

— Мне нечего сказать Сребролюру, — повторила Азара. — Но у меня найдется пара слов для Жорда по прозвищу Тростник.

Хранители ахнули. Жорд побарабанил пальцами по трибуне. Он искал взгляд Лорга, которым бы дал понять капитану — неверное слово и не видать ему ни корабля, ни головы. Лорг продолжал смотреть в пол.

— Так говори, — зло бросил Жорд.

— Я обвиняю Жорда в покушении на мою жизнь, а также убийстве наследника Тронгароса и всего Мусота Вараила.

И снова по трибуне побежал вздох удивления еще громче прежнего.

— Есть чем подтвердить? — спросил еще один хранитель, по виду бедняк-бедняком.

Азара передала заседающим обе компрометирующие записки.

— Почерк похож, — согласился Мегерет. — Но при таком серьезном обвинении потребуются дополнительные разбирательства.

— Это еще не все, — продолжила Азара и толкнула вперед капитана «Колченогого».

В исповеди Лорг признался, как вместе с вороном получил записку, обязывающую его убить нанимателей корабля, как приказал команде связать и утопить обоих. В качестве отступления, Азара пояснила, каким образом осталась жива. А затем, неожиданно для нее, капитан признал за собой еще пять смертей, совершенных подобным же образом. Когда кто-то чересчур любопытный забирался слишком далеко в дела Тростника, Жорд приказывал капитану отправить проныру на дно, что до сих пор Лорг с успехом выполнял.

От таких обвинений Жорд не мог отмахнуться. Он поймал взгляд Сребролюра и едва заметно шевельнул пальцем, будто рубил мечом. Маг коротко кивнул. Он громко кашлянул, и когда разговоры смолкли, держал ответ:

— Я знаю Жорда на протяжении долгих лет. Это человек чести, великодушный и рассудительный. Позвольте же и мне отплатить справедливостью за удовольствие иметь такого друга. — Он повернулся к Азаре. — Именем Аланара Светлоликого, брата его Ирилиарда Сокрытого, а также отца их Нигдарабо Странствующего, я, Сребролюр из Кзар-Кханара, вызываю вас, Азару Тронгаросскую, на магическую дуэль.

— Насколько я знаю традиции дуэлей, — мгновенно отозвался Мерегет, опережая ответ Азары. — В отказе от них нет ничего зазорного. В этом случае Жорда постигнет справедливость.

— Я, Азара Тронгаросская, принимаю ваш вызов Сребролюр из Кзар-Кханара.

Мерегет покачал головой, Жорд открыто усмехнулся. В случае победы Сребролюра все обвинения с Тростника будут сняты. Конечно, хранители не позволят сохранить ему должность и вероятно не спустят с него глаз, но это лишь комариные укусы в сравнении с занесенной сейчас над ним слоновьей пятой.

Дуэль назначили на утро завтрашнего дня, на поляне в одной версте от города. Остаток дня Азара посвятила обходу бедняков и уничтожению оставшихся следов зеленой смерти.

Горожане выстроились вдоль условной черты, пресекать попытки миновать которую входило в обязанности наемных солдат. Люди желали Азаре победы:

— Да пребудут четверо с тобой!

— С тобою рассвет, за тобою солнце!

— Аланар да осветит твой путь!

В след Сребролюру сыпалась отборная брань. Сдохнуть ему предлагали все, за исключением одного человека; псарь желал видеть мага после боя живым настолько, чтобы тот еще чувствовал боль, когда его будут потрошить собаки.

Мужчина лишь посмеивался над «деревенскими простаками». Он зевал и даже не смотрел в сторону соперницы. Когда секундант, которым выступала Ули-Шай-Цао, дала команду начинать дуэль, Сребролюр любезно предоставил Азаре право первого заклинания.

— Последний танец Хьердхано, — попытала она удачу.

— Это что было, заклинание из детской сказки? — рассмеялся Сребролюр. — Ит-ир-ос-ша-му.

Обычно дуэль магов являет собой красочное зрелище. Суть ее состоит в том, что дуэлянты предугадывают заклинания оппонентов по первым слогам и творят защитные заклинания, либо контрзаклинания. Но Азара не собиралась играть по правилам.

— Ит-ир-ос-ша-му, — произнесла она одновременно со Сребролюром.

В небе полыхнули две вспышки и молнии поразили обоих. Запоздало громыхнуло. Сребролюр повалился наземь, Азара едва пошатнулась. Она повторила заклинание, но Сребролюр оказался проворней. Молния распалась о магический щит, не причинив ему вреда. Азара использовала заклинание рассеивания, которое сыграло главную роль еще до поединка. Магический щит распался, но ее саму поразило призрачное копье. Не замедляя полета, оно прошло тело насквозь и растаяло лишь десятью саженями дальше. Азара упала на колено и сплюнула кровь. Сребролюр хотел повторить заклинание, но через секунду девушка зачитывала его сама. И снова маг успел уйти в защиту. Он сменил тактику и теперь беспрерывно колдовал одно защитное заклинание за другим. Часть из них Азара знала, другие слышала впервые. Без устали она разрушала его защиты, но Сребролюр неизменно оказывался быстрее и парировал все выпады. Огненный шар он поглотил огненным щитом, призванного медведя отозвал в его родные края, из которых тот внезапно был вырван силой магии. Но Сребролюр не только блокировал заклинания, часть его защит продолжала успешно действовать и дальше. Его кожа обратилась в сталь, ноги наполнились быстротой, а разум ясностью, на нем возник стихийный доспех, а вокруг выросли три разноцветные сферы, кольцо из рун и призрачное зеленое марево. Азара никогда не видела подобных защит, и все попытки развеять или разбить их приводили лишь к пустой трате сил. У нее еще оставался козырь, но сыграть он мог лишь в определенном раскладе.

Сребролюр, удостоверившись, что его защиты сопернице не сломить, высвободил всю свою силу одним разрушительным заклинанием:

— Ат-ро-ка-ат-ам-ар.

Из земли поднялась ледяная стена. В длину она достигала четырех саженей и еще половина этой величины вздымалась над землей. Разрушаясь под собственным весом, ледяная волна приближалась, раскалываясь, щетинилась острыми зубьями, которые должны были раздробить и похоронить хрупкое человеческое тельце под ледяной громадой.

«Бесславная смерть», — подумалось Азаре. Она не пыталась избежать столкновения, их разделяло всего два аршина — не успеть.

Она почувствовала холод и боль. Тело затрещало и разломилось, тысячи игл изрешетили его, вырывая лоскутки кожи и окропляя лед и землю кровью.

Тьма застила глаза. Не светят звезды, и бледнеет мысль, не способная охватить царство необъятного мрака. Холодно. Эта не ночь — огонь. Пламя тех, кто остыл, чей дух утомился и угас. И огонь бывает черным. Самый таинственный из даров Авачима, самый беспощадный, самый холодный. Он страшнее смерти. Он сжигает тела, сжигает души. Он навис над ней тяжелым чадом. Он забрался в ее душу — эту рану не излечить. Пеплом родителей он засыпал ее глаза. Этот пожар не случаен. Чье-то нежное прикосновение и пелена осыпается. Холодно. Это не снег — черное пламя душит, но в борении с ним она восстанет вновь. Так было всегда.

Сребролюр уже праздновал победу, когда с мерзлой земли, в разодранном платье, в прорезях которого виднелась обугленная кожа, истекая кровью, покачиваясь, словно манекен на ниточках, Азара поднялась на ноги.

— Невозможно! — выкрикнул он. В голосе Сребролюра звучал, дребезжа, немалый испуг. Мужчина подумал, что столкнулся с личем, чье тело не может умереть, пока не уничтожен сосуд с душой. Однако, закаленный боями, он быстро подавил панику. — По-ти-ри-пи-ни-ти-хег.

Это заклинание Азаре не было знакомо, но когда в руках мага возник клинок с лезвием темнее ночи, она выдохнула с облегчением.

— Не-те-ще-ит-ащ-ша.

Сребролюр округлил глаза. Он был еще слишком далеко, чтобы поразить соперницу клинком. Уверенный в своем превосходстве и неосведомленности соперника в магии Темурьи, слишком поздно он осознал ошибку.

— Не-те-ке-хе…

Заклинание прервал черный клинок, прошедший сквозь грудь мага. Продолжая удивляться, под весом своего тела Сребролюр сполз с лезвия, да так и остался лежать, обнимая землю.

К ожидавшей ее возвращения толпе горожан Азара вернулась с чистым лицом и в залатанном магией платье. На нем не осталось ни пореза, ни пятнышка крови, так что нельзя было определить, что ему довелось пережить.

После боя оказалось, что Жорд сумел бежать. Никто его не видел, но вместе с ним пропали и приставленные к нему наемники. Узнав об этом, Лорг печально потряс головой.

— И все-таки Жорд убил меня. — Азара строго посмотрела на него. Ее лицо не выражало сожаления.

— Вы это заслужили.

Лорга лишили звания капитана, забрали корабль и вместе с командой взяли под стражу. Их ждет короткий суд, который для большинства закончится виселицей. Хранители океанов объявили об освободившемся посту в своих рядах и назначили большую награду за голову Жорда. Они отправили соболезнующее письмо королеве Рейярине, предварительно дав прочитать Азаре. Девушка почти не слушала. Второй и последний сын королевы умер. Одно горе сменяется двумя. Рейярина учила Азару владеть чувствами, и между ними давно установилось полное понимание. Обе знали о затаенных переживаниях друг друга и обе не показывали этого знания. Тяжело представить, как отразится смерть детей на Рейярине, но королева обязана выстоять. Женщину может сломить горе, но не королеву.

Азара спросила Лорга, есть хотя бы крошечный шанс того, что Вараил остался жив.

— Если только чудом, — сожалея, признался бывший капитан.

Хранители океанов отрядили в плавание к городу магов корабль капитана Баларда «Красную стрелу» — двухмачтовую узкую и быстроходный шхуну, полностью выкрашенную в красный цвет. Красными в том числе были и паруса. Сам капитан Балард, очень высокий сироккиец, четырех локтей и одной пяди росту, лысый с эбеновой кожей объяснил схожесть судна с кровавыми кораблями Мубараза следующими словами:

— А это и есть кровавый корабль. Много лет назад работорговцы продали меня дорсийским клинкам. Вы когда-нибудь слышали о них? — Азара ответила отрицанием. — Это потому что их больше нет. Я перебил всех и с группой бывших рабов покинул Меч на этом самом корабле.

— Интересная история. Расскажите ее мне, — попросила Азара.

— Да ведь я только что рассказал. О прошлом говорят историки, а легенды слагают люди, в жизни которых не хватает приключений. Но мне некогда болтать о жизни, мне нужно жить.

Азара стояла на носу «Красной стрелы» и смотрела в ночные воды Яллуйского моря. От города давшего название морю не осталось и следа, катастрофа в середине нынешней эпохи утопила его безжалостными водами. В обманчивом спокойствии море таило сокрытую опасность. Нет числа морякам и путешественникам, чьи тела накормили прожорливую вахану Ронустора. Не от того ли в темных водах Азаре мерещились распухшие лица утопленников, а в шепоте ветра слышались стенания мертвых? Здесь закончил свой путь и Вараил. «Не закончил, — поправила она себя. — Добрый всегда готовый прийти на помощь Вараил будет жить в чертогах праведного Эри-Киласа, где встретит брата. Они обнимутся, и Глефор поведет его в какой-нибудь тихий сад, где под деревом будет сидеть старый Эльмуд и гладить ластящегося кота».

Море стало еще немного солонее. Никто не видел ее горя, разве что Ирилиард. Азара подняла взгляд.

Ночь за ночью одинокой он плывет на утлом плоту. Черный капюшон спадает с головы мага, и мир видит его щербатый лик. Когда-то он был прекрасен, как и златокудрый брат. Его изувечили старые боги. «Все беды от них: — подумалось Азаре. — землетрясения, ураганы, наводнения, пожары». Большинство людей с ней бы поспорили — если есть бог морей, очевидно, все происходящее в море есть его воля. Но по ее мнению Ронустор скорее покоритель морей, чем бог. Она чтила четверых, но даже само существование иных богов подвергала сомнению. Исключение составляли Ирилиард и Саархт. Обоих в широкой публике считали темными божествами, но и здесь у Азары был свой взгляд. Ирилиард не злой, но одинокий. И пусть его магия страшна, сама по себе она не зло, во зло ее можно использовать. Для тех же целей, пусть и менее эффективно можно применять и магию Аланара. Также и в отношении Саархта: бог приносит смерть не со злым умыслом, но по своему разумению, которое человек не всегда способен постичь. Так и сейчас, ей хотелось верить, что Вараил погиб не напрасно. Он помогал ей, и, помня об этом, она обязана исполнить то, что было начато — достичь города магов, заручиться помощью и прекратить бессмысленную, как и любая война, резню с тальиндами. Да, и конечно, она поделится с магистрами опасениями Эльмуда, найдет способ освободиться от проклятья и узнает все о Кетэльдоне. Только сейчас она всерьез задумалась над словами этого незнакомца. Для Азары они не имели значения, ведь до событий последних дней ее собственный путь был прост и ясен, и его справедливо назвать праздной прогулкой. Все, что можно сказать лично, можно передать письмом, и путешествие это в первую очередь должно было снять бремя смерти наставника с ее плеч и позволить насладиться последними свободными днями перед тем, как погрузиться в обязанности придворного мага. «Я облетел все огненное небо», — золотым называлось небо Канафгеоса, и Кетэльдон, вероятно, говорил именно о нем. Канафгеос — прекраснейший из плодов Яргулварда, он укрыт изумрудными травами и лазурными водами. Но живут в нем отнюдь не добрые духи. Один из потомков обитателей этого мира пролетел над поселением кобольдов. Что если тот дракон и есть Кетэльдон? Он искал возлюбленную среди племени кобольдов, а затем полетел на восток. На востоке находится Кзар-Кханар… И циклоп близ Тронгароса оказался не случайно, он должен был привлечь внимание со стороны магов. Но нет, разве драконы могут любить? Или все эти события между собой связала лишь усталость? Но и другой вопрос, от которого Азара не могла отрешиться, продолжал ее волновать: «Что же со мной происходит?». Уже дважды она должна была умереть, но Саархт упорно отказывался приходить. И на этот вопрос она найдет ответ у магов… А если продолжать путешествие по Тревожному океану, мимо Кзар-Кханара, и дальше, к берегам Алианы, в степи Всех Ветров можно встретить Хьердхано. Она попросит заяра прекратить танцевать, и он послушает, потому что и в нем нет зла, он просто не понимает, что приносит зло смертным…

Покачиваясь вместе со шхуной на волнах мысли смешивались, сон безжалостно разрывал нити рассуждений, выбрасывая на берег сознания бессвязные абсурдные образы.

Ее окликнул Балард.

— Капитан?

— Светает.