— Вы плохо выглядите, госпожа Вайс. Я налью вам стакан воды?
— Нет, спасибо. Я хорошо себя чувствую, просто почти не спала ночью.
Доктор Алиса Кэмерон с сожалением покачала головой, но ничего не ответила. Афродита посмотрела на нее.
— Вы, наверное, обрадуетесь, — сказала она, и в ее голосе послышались едва уловимые нотки сарказма. — Вам не понадобилось рассказывать мне душещипательных историй насчет абортов.
— Вы передумали?
— Временно. Только не думайте, что вы на меня повлияли.
— В любом случае, я рада, что вы… — Алиса запнулась. — Не стали делать необдуманных шагов.
Афродита оглядела кабинет, и взгляд ее остановился на плакате, где было изображено развитие эмбриона.
— Вы с доктором Мори хорошие друзья, да? — спросила она.
— Для коллег мы довольно близко общаемся, но наши отношения ограничиваются взаимными консультациями и чашкой кофе во время ночных дежурств.
— Я хотела попросить у вас совета. По поводу… всего этого. Что бы вы сделали на моем месте?
— Я не думаю, что вам нужен мой совет, госпожа Вайс. Вы достаточно мудры для того, чтобы поступать так, как считаете нужным.
— И все же мне хотелось бы узнать, что вы об этом думаете.
Алиса несколько секунд перебирала в руках шариковую ручку с логотипом госпиталя.
— Я за то, чтобы между мужчиной и женщиной не было секретов, — заговорила она, наконец. — Кроме того, я считаю, что правда рано или поздно выходит на свет. И лучше рассказать это сейчас.
— А если он не хочет этого ребенка? Вы ведь его совсем не знаете…
— Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я отлично его знаю. И скажу вам кое-что еще. Если мужчина любит вас, то он будет любить и вашего ребенка. И совсем не важно, чей это ребенок — его или же чужой.
Афродита молчала. Доктор Кэмерон отложила ручку и, приподнявшись, наклонилась к ней через стол.
— Мой первый муж бросил меня, когда я была на седьмом месяце беременности, — сказала она. — Мы жили вместе два года, и оба знали, что этот брак обречен, но должно было произойти что-то, чему было суждено стать последней каплей. Он понял, что если со мной ему было тяжело, то с ребенком будет еще тяжелее. К тому времени мы с Жаном были друзьями, и я, разумеется, не могла и думать о том, что между нами возникнет что-то, похожее на отношения. А он через две недели после моего развода предложил мне руку и сердце. Мы обвенчались в больнице. На следующий день после того, как я родила Натали. Ему было наплевать, чей это ребенок и что было в моей жизни до того, как мы поженились. Я не ожидала от него такого поступка. Но мужчиной порой удивляют нас, госпожа Вайс.
Короткий сигнал пейджера вернул Алису к реальности. Сегодня она была дежурным врачом в приемном покое, и ожидала сообщения вроде «доктор Кэмерон, срочно пройдите в первую операционную», но ошиблась. «Если ты сейчас же не спустишься, шампанское закончится», значилось в сообщении. Увидев подпись «В.М.», она достала сотовый телефон и набрала номер.
— Что бы это значило? — спросила она, услышав знакомое «да» на другом конце провода.
— Я никогда не был так близок к тому, чтобы обидеться на тебя, Алиса, — ответил доктор Мори. — Ты пропустила речь, которую произнес в мою честь доктор Миллер, и торжественную речь профессора Монтгомери. Проще говоря, ты пропустила всю официальную часть и не порадовалась за своего коллегу, который сегодня получил должность руководителя онкологического отделения. Шампанского почти не осталось, и, если ты не придешь в ближайшие пятнадцать минут, то Роберт его допьет. Он уже намеревался это сделать, но я его остановил.
— Прости, я совсем забыла. Кручусь, как белка в колесе. Буду через пять минут.
Афродита посмотрела на то, как Алиса отключает телефон и возвращает его в карман халата.
— Дайте-ка я угадаю: вам пора бежать.
— У вашего мужчины сегодня важный день.
— Да, знаю, он прожужжал мне все уши насчет этого.
— Вы хотите пойти со мной?
— Увы, мне нужно идти, у меня через сорок минут репетиция. Поздравлю его позже.
***
Доктор Роберт Диксон взял очередной бокал с шампанским и оглядел зал.
— Ну и ну, — сказал он задумчиво. — Я и подумать не мог, что в больнице работает столько народу!
— Когда ты работаешь в приемном покое, то видишь исключительно пациентов. Так что удивляться тут нечему.
Доктор Мори посмотрел на часы.
— Алиса сказала, что придет через пять минут. Похоже, женщины-врачи так же непунктуальны, как обычные женщины.
— Кстати, насчет женщин. Мой хороший приятель уезжает на месяц, у него есть дом за городом. Он оставляет его на мое попечение. Можно было бы съездить туда на выходные и справить твой день рождения. Я, ты, Алиса и Афродита. Мы устроим праздничный ужин, а потом будем купаться в бассейне ночью при свете луны и звезд.
— Без одежды.
— Ты предсказуем, Вивиан.
— Нет, это ты слишком проницателен. Мне нравится эта идея, но вместо Афродиты предлагаю взять кого-нибудь другого. Она лучше умрет, чем будет слушать твои циничные шутки.
Роберт задумчиво потер подбородок.
— Анжелика? — спросил он коротко.
— Предлагаю кандидатуру Ванессы. Думаю, это самое подходящее.
Доктор Диксон фыркнул от смеха.
— Ты, похоже, до сих пор не оставил попыток?
— В любом случае, мне было бы приятно пообщаться с ней в неофициальной обстановке. Тем более что у нее передо мной теперь есть небольшой должок.
— Она пообещала пригласить тебя домой и посмотреть на то, как они с ее подругой занимаются любовью, а у тебя на тот вечер были другие планы?
— Ты предсказуем, Роберт.
Вивиан кивнул профессору Монтгомери, который молчаливо указал на дверь, сообщая, что уходит. Роберт сделал глоток шампанского.
— Можно и Ванессу, — заговорил он. — Только пусть возьмет подругу, если уж обещала.
— Кстати, насчет Алисы. Я что-то пропустил?
— Нет, просто я подумал, что неплохо было бы провести вместе выходные. Она много работает, а потом приходит домой, начинает готовить и убирать. Мне кажется, что она не будет против небольшого отпуска.
— Надеюсь, ее муж тоже не будет против.
— Ее мужа я беру на себя. Мы с ним знакомы, когда-то вместе служили. Проблема может возникнуть с тобой.
— Даже так?
Доктор Диксон насмешливо посмотрел на коллегу.
— Она ведь влюблена в тебя по уши. Ты что, не знаешь Алису? Ей-богу, Вивиан, иногда ты становишься слеп, как целое стадо слепцов. Держу пари, она мечтает о том, что встанет не в пять утра, а в четыре, приготовит завтрак мужу, а потом приготовит завтрак тебе. Надеюсь, тот факт, что она в тебя влюблена, ты отрицать не будешь?
— Это просто дружеская привязанность.
— А вот и доктор Кэмерон. Отложим беседу на потом.
Алиса приняла из рук Роберта бокал с шампанским.
— Прошу прощения, что опоздала, — обратилась она к Вивиану. — Но в любом случае прими мои поздравления. Ты уже ощущаешь свою власть над людьми?
— Власть меня не интересует, но мне нравится думать о том, что теперь я смогу что-нибудь изменить к лучшему.
— У меня есть деловое предложение по поводу выходных, — подал голос доктор Диксон. — Хочешь поехать за город? Мы будем жить в шикарном викторианском особняке, пить шампанское на завтрак, дорогое вино на обед и французский коньяк на ужин, а в перерывах между трапезами будем осматривать окрестности. А заодно справим день рождения доктора Мори.
— За город? — Алиса перевела взгляд с Роберта на Вивиана и обратно. — Я и… вы?
— Со мной поедет моя коллега по психоаналитической практике, — ответил доктор Мори. — Так что все будет вполне справедливо с точки зрения расстановки сил.
— Звучит заманчиво.
Доктор Диксон вернул пустой бокал на стол.
— Вынужден вас оставить, — сказал он. — У меня куча дел.
— Надеюсь, сегодня ты никого не оперируешь и не приближаешься к пациентам с чем-то, что напоминает иглу или скальпель? — спросил Вивиан.
Роберт широко улыбнулся — обычно он пил мало и редко, и после двух бокалов шампанского в его глазах появились озорные искорки.
— Не волнуйтесь, доктор Мори, — сказал он. — Максимум я позову вас, и мы выпьем еще по бокальчику — за упокой несчастного.
Алиса покачала головой — она спокойно относилась к шуткам о смерти, но большой поклонницей черного юмора не была.
— Мне нужно разобрать бумаги, — пояснил доктор Диксон. — Счастливо оставаться.
— Он неисправим, — сказала доктор Кэмерон, провожая взглядом коллегу.
Вивиан посмотрел на нее.
— Так что ты думаешь по поводу выходных?
— Посмотрим, есть ли у Жана какие-то планы.
— Ты не можешь во всем зависеть от мужа, Алиса. У тебя есть право на личное пространство.
Она вздохнула.
— Если бы на моем пальце не было обручального кольца, вероятно, я рассуждала бы иначе.
— Ты говоришь так, будто брак — это пожизненный срок в тюрьме строгого режима.
— Я не хочу обсуждать это, Вивиан. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Расскажи мне, почему твои пять минут оказались двадцатью минутами. Или мне на самом деле стоит обидеться?
— Расскажу с удовольствием. У меня была пациентка. Афродита.
Доктор Мори присел на стол.
— Не знал, что ты ее личный гинеколог.
— Ее личный гинеколог взял больничный, и она пришла ко мне.
— О чем вы разговаривали целых двадцать минут?
Алиса сделала паузу.
— Я не могу обсуждать с тобой больничную карту пациента. Думаю, ты меня понимаешь. Если она сочтет нужным, то все тебе расскажет.
— А в тот раз, когда ты искала меня в кафетерии, она тоже была у тебя?
Алиса посмотрела на выходящих из зала врачей.
— Нет, — ответила она, а потом улыбнулась и положила руку ему на плечо. — Ничего страшного не произошло. Не делай такое лицо, будто завтра наступит конец света. Если бы ты знал, сколько у нас, женщин, чисто женских проблем, ты бы поблагодарил Господа за то, что он создал тебя мужчиной.
***
Услышав звук открывающейся двери, Афродита поставила диск в проигрывателе DVD на паузу и, поднявшись из кресла, направилась в прихожую. Несколько секунд она смотрела на то, как Вивиан кладет перчатки в карман и снимает плащ.
— Рановато ты сегодня, — сказал он ей. — Я думал, у тебя репетиция.
— Мы закончили раньше. Ты, наверное, голоден. Пойдем, я разогрею ужин.
— Я не хочу есть, но от чашки чая не откажусь.
На кухне Афродита открыла один из шкафов и достала оттуда деревянную шкатулку с чаем.
— Прости, что не пришла сегодня, — сказала она. — Но у меня есть для тебя подарок. Правда, тебе придется немного подождать, с ним возникли некоторые сложности. Думаю, ты его получишь через неделю — как раз ко дню рождения.
— Буду ждать с нетерпением. — Вивиан сел за стол и подвинул к себе пепельницу. — Что ты смотрела?
— «Доктора Хауса».
— Никогда не замечал за тобой любви к медицинским сериалам.
— Я тоже. Но мне было скучно, и я решила просмотреть твои диски. А теперь не могу остановиться, уже почти досмотрела первый сезон. Мне нравится доктор Кадди. А тебе?
— Для меня они с Хаусом делят пальму первенства на протяжении всех четырех сезонов, которые я успел посмотреть. Как прошел твой визит в полицейский участок?
Афродита бросила на него короткий взгляд и снова сосредоточилась на приготовлении чая.
— Утомительно, — ответила она.
— Ты не хочешь объяснить мне, что произошло?
— Что именно? То, каким образом пистолет Ника оказался в ящике моего письменного стола? Он уже давно там лежит, Ник дал мне его для самозащиты и не соглашался забирать обратно. Я не прикасалась к нему целую вечность. Почти забыла о том, что он у меня есть.
— Я не хочу даже слышать о том, что ты имеешь что-то общее с Тейлорами, Дита. И, надеюсь, это был последний визит полиции в мой дом.
Афродита поставила на стол две чашки с чаем.
— Я думала, ты позвонишь, — сказала она. — И ты обещал приехать.
— Я приехал. Но выяснилось, что меня опередил милый джентльмен по имени Адам Фельдман.
— Ты мог позвонить потом.
— Я не хотел мешать.
Афродита взяла чашку и посмотрела на Вивиана. Он курил, изучая приоткрытое окно и колеблющиеся от ветра занавески.
— Ты ревнуешь? — спросила она.
— Если тебе нравится так думать, то да.
— Никто из нас не давал тебе повода.
— Мне не нужен повод.
— Кто бы сомневался.
Афродита тоже закурила и, положив руку на стол, критически оглядела свои ногти.
— Давай поговорим откровенно, Дита. Я считаю, что наши отношения имеют право на жизнь только в одном случае — если у нас друг перед другом не будет никаких тайн, и я тебе говорил об этом много раз. Мне надоело дожидаться очередного секрета из твоего прошлого, который, как чертик, выпрыгнет из табакерки. Последние пару дней я думал… — Вивиан замолчал. — Впрочем, не важно. Что бы ни произошло в твоем прошлом, Дита, я приму все, и ты можешь рассказать мне об этом. То же самое касается и моего прошлого.
— Зачем тебе это?
— Затем, что я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я не могу прожить всю жизнь с человеком, которому не доверяю.
Афродита потушила недокуренную сигарету в пепельнице.
— Замуж? — переспросила она. — Ты шутишь?
— Не так давно ты сама спрашивала у меня, почему я не предлагаю тебе выйти за меня замуж. Я подумал и решил, что ты права. Мы четыре года живем вместе, ведь это не может продолжаться вечно. Отношения должны развиваться. Или ты со мной не согласна?
— Согласна. — Афродита запоздало подумала о том, что зря потушила сигарету, и закурила в очередной раз. — Скажи мне… это, конечно, просто предположение, но мне важно знать. Если бы ты узнал, что я беременна, ты бы сделал мне предложение раньше?
Вивиан поднял бровь.
— Странный вопрос. Да я был бы самым счастливым человеком на свете!
— На самом деле?
— Конечно. По-моему, все нормальные люди так реагируют на подобные новости.
— И ты бы… не боялся, что ребенок привяжет тебя ко мне?
— Я не понимаю, зачем ты это спрашиваешь, Дита. Или ты хочешь рассказать мне что-то, о чем я не знаю?
— Да. Но это не связано с ребенком. Я хочу рассказать тебе… мы с Ником были родственниками.
— Он был твоим сводным братом. Я знаю.
Афродита подняла глаза.
— Мне рассказал об этом молодой человек, коллега детектива, — продолжил Вивиан. — Он, видимо, был уверен в том, что я в курсе дел. Я заставил его почувствовать себя неуютно.
— И что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что в этом нет ничего странного или предосудительного. Моей первой женщиной была моя сводная сестра.
От удивления Афродита даже поднялась со стула.
— Как? — выдохнула она.
— Дочь Джозефа, мужа моей матери — его ребенок от первого брака. Джозеф с мамой месяца три переписывались и перезванивались, а потом он приехал к ней вместе с дочерью. Она была старше меня на пару лет, уже училась в университете. До нее я был так увлечен учебой и предстоящим поступлением, что почти не смотрел на девушек — и тем более не приглашал их на свидания. А когда я увидел ее, у меня будто что-то щелкнуло в голове. Первое время я даже боялся этого чувства — отчасти потому, что оно практически не поддавалось контролю, отчасти потому, что я не мог понять, что это за чувство. Пока однажды я окончательно не понял, что не могу держать его в себе. Они гостили у нас неделю, и это была самая чудесная неделя в моей жизни. Ты как-то спрашивала у меня про мой медальон. Ее звали Рэне, это слово почти созвучно с французским «лиса». За день до отъезда она подарила мне медальон с выгравированной головой лисы.
— С ума сойти, — только и сказала Афродита. — Ты рассказывал мне про Беатрис, но и словом не обмолвился о своей первой женщине! А что сказала твоя мама?
— Слава Богу, она об этом не знала. Любовная связь с моим отцом — это единственный грех, который она совершила. У нее всегда были твердые моральные принципы, и она осуждала людей, которые на них плюют. Держу пари, у нее случился бы сердечный приступ, узнай она хотя бы о части моих приключений.
Афродита поднялась, подошла к Вивиану и села к нему на колени.
— Хватит на сегодня откровений и рассказов о прошлом, — сказала она. — Пойдем спать. Мне завтра рано вставать.
— Да, мне тоже. Завтра я занят целый день — у меня десять пациентов. И первый из них — Джеральд Гентингтон. Какая мука — выслушивать россказни про его эротические сны с самого утра…
— Кстати, тебе звонила доктор Портман. Попросила передать, что завтра задержится. У нее такой… проникновенный голос. Когда ты его слышишь, тебе не хочется ее изнасиловать?
— Это желание становится сильнее, когда я на нее смотрю.
Афродита мечтательно улыбнулась.
— Я бы с удовольствием посмотрела на то, как ты ее трахаешь…
— Скорее, это я бы с удовольствием посмотрел на то, как вы занимаетесь любовью. Потому что она предпочитает женщин.
— Какими глупыми вещами люди начинают забивать себе голову, когда речь заходит о сексуальной ориентации…