– Где ты был всю ночь?! Я требую, чтобы ты ответил! Я имею право знать!

Виргиния металась по залу, заламывая руки и не утирая слезы, которые градом катились по щекам. Они кричала, что звала меня, но я не отвечал, говорила, что чуть не умерла от голода, угрожала, что сейчас выйдет на солнце и покончит с собой. А я сидел в кресле у камина спиной к ней и думал о том, что мне хочется отдохнуть. И только потом обдумать сложившуюся ситуацию. Хотя… я обманывал сам себя. Я уже все решил.

– Гривальд! Отвечай! – продолжила Виргиния. – Ты оглох?! Где ты был?! Я чуть не умерла от голода! Я волновалась! Я не знала, куда себя деть, я чуть не сошла с ума, я…

– Замолчи.

Она замерла посреди комнаты в театральной позе и уставилась на меня во все глаза.

– Я уже не раз говорил тебе, что не собираюсь терпеть эти уродливые сцены. Я – твой создатель, и я требую , чтобы ты замолчала. Сейчас же. Ты не умираешь от голода, и ты немедленно прекратишь истерику. А потом отправишься спать. Я уже объяснял тебе, почему днем вампиры должны отдыхать, даже если они находятся в помещении, куда не проникают солнечные лучи.

– А я требую, чтобы ты сейчас же рассказал мне, где был!

– Это не твоего ума дело.

Виргиния подошла ко мне и встала между креслом и камином.

– Я знаю, где ты был, – прошипела она. – Ты был с этой смертной сучкой! Какая я идиотка! Мне следовало догадаться! Я умирала от голода, а ты обнимал ее?!

Я поднялся из кресла, и она невольно отпрянула, но глаза ее до сих пор метали молнии.

– Ты хочешь умереть, Виргиния? – спросил я. – Умирай .

Она прижала пальцы к полураскрытым губам, и ярость в ее глазах сменилась ужасом.

– Умирать? – Она проговорила это слово по буквам – так, будто пыталась объяснить его самой себе и осознать смыл. – Вот как говорит мне мой создатель? Умирать?! Тебе все равно?!

– Я больше не твой создатель. Ты свободна . Я отпускаю тебя.

– Нет!!! – Виргиния толкнула меня в плечо, и я с трудом удержался от того, чтобы не ударить ее по лицу. Еще никогда она не вызывала у меня такого отвращения. Я смотрел ей в глаза и тщетно пытался разглядеть там хотя бы легкий, неосязаемый абрис той, которая когда-то заставляла мое сердце биться чаще. Во имя всех темных богов, неужели я когда-то любил это существо?.. – Будь ты проклят!!! Ненавижу тебя! Будь проклят тот день, когда ты превратил меня в ту, кем являюсь сейчас! Будь проклят тот день, когда я впервые встретила тебя!

– Прошу прощения.

Сложно сказать, в какой момент нашего разговора – нет, отвратительной сцены – Винсент появился в дверях зала, но заговорил он только сейчас, а потом подошел к нам. Виргиния бросилась ему на грудь и разрыдалась пуще прежнего. На его лице промелькнуло удивление, он обнял ее и прижал к себе – чересчур крепко для того, чтобы этот жест показался утешительным, но я решил не обращать на это внимания. В конце-то концов, пусть утешает ее сколько угодно, если уж ему так хочется. Главное – чтобы тут в самый неподходящий момент не появилась ревнивая амазонка.

– Я дам твоему созданию несколько капель успокоительной настойки, – обратился ко мне Винсент, гладя Виргинию по волосам. – Она должна поспать и восстановить силы.

– Спасибо, Великий, – отозвалась Виргиния. Тон у нее был чересчур довольным для убитого горем существа, и от ее «спасителя» это не ускользнуло, но он и бровью не повел – мне нравилась его способность сохранять достоинство в таких ситуациях. – Я провожу тебя в спальню.

Наверное, от удивления у меня вытянулось лицо, потому что Винсент легко поклонился.

– Я уложу твое создание спать и спущусь вниз. – Он говорил ровным и спокойным тоном, но я мог поклясться, что он едва сдерживает смех. – Думаю, тебе тоже не помешает принять лекарство и отдохнуть. Я вернусь через пять минут.