ВИРНА МЭЙС В КОРОТКИХ спортивных шортах — я бы ни за что на свете не упустил подобное зрелище. Икры у нее действительно были красивые. И не только икры: шорты открывали вид на линию бедер и подчеркивали ягодицы. У меня даже пульс участился, стоило ей выйти из раздевалки в этих шортах.
— А она ничего так, — присвистнул Хар, кивнув на девчонку.
— Она моя, — напомнил я Другу, и тот примиряюще поднял руки.
— Никто с этим не спорит, брат. Но не оценить я не мог.
— Теперь буду называть тебя ценителем.
Хар одобрительно хохотнул:
— Мне нравится.
Судя по взгляду калейдоскопницы, не только мне нужно было беспокоиться о тахикардии. Я знал этот взгляд у девчонок, и он означал, что равнодушной она не осталась. Ни к моей силе въерха, ни к моему виду. Впрочем, сегодня было прохладно, поэтому сейчас пришлось надеть футболку. Тем более что свой перерыв между парами я решил провести на стадионе: до вечеринки еще далеко, а мне хотелось увидеть красноволосую раньше. Понаблюдать за ней.
Удивительно, что она не занималась никаким спортом (по крайней мере, в ее досье это не упоминалось), потому что фигура у нее была что надо. Большинство въерх до седьмого пота пашут в тренажерном зале, только чтобы заполучить такие формы. Да и бегала она правильно: не торопилась, рассчитывая силы на целый круг, но и не плелась в хвосте, едва перебирая ногами. Вирна оказалась полна загадок.
Легкий всплеск силы пронесся над головой, выдергивая из мыслей и отвлекая. И будто от моего пристального взгляда Мэйс сбилась с шага, споткнулась и полетела вниз, неудачно прокатившись по покрытию беговой дорожки.
Ладно, споткнулась и сбила колени, но почему она не поднимается? Какого едха? Я сорвался с места, перемахнул через ограждение и уже через пару секунд опустился на землю возле девушки.
— Эй, с тобой все в порядке?
Мэйс подняла на меня расширенные от боли и шока глаза. Невероятно синие, блестящие от непролитых слез, которые она яростно пыталась сморгнуть.
— Я в порядке, — тряхнув головой, сдавленно ответила калейдоскопница, хотя ладони, которыми она упиралась в покрытие дорожки, подрагивали.
Вот упрямая! Она ведь даже подняться не может.
— Едха с два ты в порядке! — выругался я. — Где болит?
В голову ударила мысль, что калейдоскопница упала нарочно. Видела меня на трибунах и таким образом решила привлечь внимание. На первом курсе девчонки как только ни изворачивались, чтобы познакомиться со мной, а потом продолжить знакомство. Поскальзывались, изображали обмороки, томно вздыхали. Но Мэйс бросила на меня такой испепеляющий взгляд, что я мигом отверг этот вариант. К тому же она действительно сильно, до крови сбила колени.
— Ньестр К’ярд, не мешайте проводить занятия, — выдала подбежавшая к нам тренер женской группы. — Нисса Мэйс, хватит прохлаждаться. Поднимайтесь и закончите тест, иначе я вам его не засчитаю.
Вирна со стоном распрямила локти и действительно попыталась подняться.
— Вы рехнулись?! — рявкнул я. — Какой к едхам тест? Ей нужно в медпункт.
Я подхватил Мэйс на руки, и она зашипела не то от боли, не то от возмущения:
— Поставь меня на место!
— Не волнуйся, синеглазка, — пообещал я, с трудом сдерживая гнев, — я буду с тобой нежным. И перестань трепыхаться, иначе понесу на плече!
— Поставь немедленно, — не унималась девушка и едва не сползла по мне.
Кажется, охнули мы оба. Мэйс от боли, а я от… неожиданности, если так можно сказать, потому что калейдоскопница оказалась слишком близко, я даже мог почувствовать ее запах. Мэйс пахла свежестью и водорослями. Океаном.
Я перехватил ее поудобнее, и девчонка уткнулась носом в мою грудь. Выбившаяся из хвоста красная прядь скрыла от меня ее лицо.
— На нас все смотрят.
Дурная! Что-то себе повредила, а заботит ее только то, что кто-то там смотрит.
— Какая, к едхам, разница?
Вопрос был риторическим, поэтому ответа я не дождался. Ближайший медпункт Кэйпдора находился аккурат возле стадиона (на случай, если кто-то разойдется на силовых тренировках), поэтому добрались мы быстро. Там нас встретил высокий въерх в очках в тонкой оправе.
— Что произошло? — поинтересовался доктор.
— Посмотрите ее колено и просканируйте ее всю, — велел я, осторожно укладывая Мэйс на кушетку. — Возможно, у нее внутреннее кровотечение.
Доктор тут же засуетился, включая аппаратуру. А девчонка лежала с таким видом, словно объелась горьких ягод дори.
— Не кисни, синеглазка, — подбодрил я ее.
— Издеваешься? — яростно сверкнула она взглядом.
Вот такой Мэйс нравилась мне больше.
— Еще и не начинал.
Она демонстративно отвернулась.
— А где мое спасибо?
Спасибо я не дождался, и доктор выгнал меня за матовую перегородку: Вирне нужно было раздеться, чтобы он мог ее осмотреть, а затем просканировать. Теперь я мог видеть лишь ее силуэт, но уходить не стал. Калейдоскопница ни разу даже не охнула, только коротко отвечала на вопросы въерха. Но ко мне он вышел озадаченным.
— С коленом ниссы Мэйс все в порядке, ньестр К’ярд, я его обработал, как и ладони, внутренних кровотечений тоже нет, но спина…
Он замолчал, и я нетерпеливо поинтересовался:
— Что со спиной?
— Видимо, удар вышел слишком сильным.
Какой удар? Мэйс упала на колени, а не на спину. Оттеснив доктора в сторону, я шагнул за перегородку. Девушка, сидевшая на кушетке ко мне спиной, еще не успела натянуть футболку, поэтому вскрикнула и прижала ее к груди.
— Ты что, больной?
Что за… лучше бы прижала к спине. Потому что та представляла собой сплошной синяк: нежная кожа была покрыта кровоподтеками, будто какой-то гад отходил ее ногами. У меня потемнело перед глазами, кулаки сжались сами собой, концентрируя в центре ладоней силу. Я шагнул вперед, чтобы вытрясти из нее имя мерзавца, который это сделал, но Вирна отшатнулась, и это меня отрезвило. Немного.
Как же ей, наверное, больно. За всю свою жизнь я получал разные травмы. На тренировках, в море… Но я — это я.
— Кто это сделал?
— Не твое дело. — Она даже не повернулась ко мне, только выпрямилась.
— Сделайте ей полное восстановление, — велел я доктору.
Въерх изменился в лице, но не двинулся с места.
— Э-э… ньестр К’ярд, по правилам академии я не могу использовать восстановление для людей.
Что?!
— Ее избил какой-то псих, а вы мне говорите про правила?
— Эта процедура доступна только въерхам.
— Сделайте на мое имя, — прорычал я.
— Не нужно, — отозвалась Вирна. Пока мы спорили, она успела натянуть футболку. — Я не хочу.
— Тебя забыли спросить, — повернулся я к ней.
Девчонка вновь гневно сверкнула глазами и сложила руки на груди:
— Меня и должны спрашивать! Я не подписывалась ни на какое восстановление.
— Нисса Мэйс права, — встрял в наш разговор доктор.
Так! Моего контроля надолго не хватит!
— У тебя вся спина в кровоподтеках, — объяснил я тоном, которым общался в детстве с младшим братом. Что-то же должно образумить эту упрямицу. — Она заживет за несколько минут.
— Она и так заживет.
Видимо, чтобы доказать, что она в норме, Мэйс осторожно соскользнула с кушетки на пол. Я бы сказал, чересчур осторожно.
— Со мной все в порядке. Я не ищу проблем.
— Тогда почему ты их регулярно находишь?
Наши взгляды столкнулись, словно волна со скалой: она не собиралась уступать. Да любой въерх побежал бы на восстановление, теряя штаны! Эта процедура была достаточно дорогостоящей и, кажется, действительно не входила в медицинский минимум для студентов Кэйпдора. За нее нужно было платить отдельно. Восстановление использовалось при различных травмах, ожогах, переломах, но главное — при истощении силы въерхов. Вирна не могла себе этого позволить, но и не пожелала воспользоваться моим предложением. Упрямая девица!
— Дайте ей хотя бы обезболивающее, — раздраженно бросил я доктору. — И не забудьте про освобождение от занятий. А я подожду снаружи.
Я вышел из медпункта, от едха подальше. Привалился к стене и попытался переварить то, что произошло. М-да, я, конечно, хотел увидеть Мэйс без одежды, но… не при таких же обстоятельствах! Помотал головой, чтобы избавиться от видения, и снова захотелось раскатать, как краснопузого ската, того, кто посмел поднять свои клешни на женщину. А тем более на девчонку! Но чтобы кого-то раскатать, сначала нужно узнать его имя.
Мэйс появилась далеко не сразу (не знаю, что там делал доктор, но он не слишком торопился). А когда возникла в дверях, увидев меня, затормозила, будто натолкнулась на стену.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я же сказал, что буду тебя ждать.
— Зачем?
Нет, с ней совершенно невозможно разговаривать.
— Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
— Убедился? Пока.
Она обогнула меня и как ни в чем не бывало направилась по коридору. Оставив меня мысленно слать в ее адрес не самые лестные эпитеты. Я не ждал большой благодарности от калейдоскопницы, но хотя бы спасибо могла сказать!
Правда, Мэйс далеко не ушла, потому что осторожно ступала на поврежденную ногу, так что догнал я ее быстро. И, подстроившись под ее шаг, спросил:
— Куда ты, синеглазка?
Ух ты! А мое прозвище ей совсем не нравится. Так глазами сверкает, словно я должен испугаться.
— Домой. У меня на сегодня освобождение.
— Кто это сделал? — Я кивнул на ее спину.
Лицо девчонки сделалось непроницаемым, словно с него стерли все эмоции.
— Лучше бы поинтересовался, почему я упала.
— О чем ты?
— Ни о чем. Забудь.
Я схватил ее за локоть, разворачивая к себе, заглянул Вирне в глаза, в глубине которых застыла вся ярость и решимость океанских волн. Красиво, едх меня подери!
— Объясни, — приказал я.
— Сам себе объясняй, — огрызнулась она, не слишком успешно пытаясь стряхнуть мою руку.
Догадка меня поразила. А еще разом вспомнился всплеск силы, там, на поле.
— Тебе помогли упасть?
— Это ты сказал, — раздраженно бросила девчонка, и я понял, что прав.
А это значило, что одна из тех въерх, которые бежали вместе с ней, нарочно толкнула ее. И не просто толкнула, а сделала это с помощью силы. Я это почувствовал, правда, в тот момент не придал значения, но теперь…
— Кто?
— Какая разница кто.
— Большая разница.
Очень большая разница: я достаточно ясно выразился, чтобы никто не трогал девчонку. Только совсем безмозглая маруна могла этого не понять или решить, что ей все можно.
— Пусти меня, — процедила Мэйс, и я нехотя разжал пальцы.
Отпускать ее совершенно не хотелось, но и пугать тоже, пусть даже эта девчонка не из пугливых.
— Я отвезу тебя домой.
— Нет! — отрезала она, упрямо задрав подбородок. — Освобождение только у меня. Сама доберусь.
Вид при этом у нее стал настолько воинственный, что захотелось наплевать на все, взвалить едхову девчонку на плечо и оттащить в свой эйрлат. Даже руки зачесались, но я подавил этот порыв. Ходит — значит, доберется сама. Сначала нужно разобраться с той, из-за кого Мэйс упала на занятии, а потом уже с тем, кто ее избил.
— Увидимся на вечеринке, синеглазка, — бросил я, направляясь обратно к тренировочному полю.
— Я не приду! — крикнули мне в спину.
Придешь-придешь. Куда денешься?
Хар дожидался меня в столовой, за время моего отсутствия он уже успел умять бургер и сейчас принимался за второй.
— Брат, у тебя такой взгляд…
— Какой? — Я отпихнул ногой стул, и тот со скрежетом отъехал в сторону.
— После которого у тебя бывают неприятности.
Неприятностей не будет. Точнее, будут, но не у меня.
— Надо узнать, кто бежал рядом с Мэйс, — сказал я.