Приказ ударил в сознание, а в следующий миг вальцгард уже шагнул ко мне. Шею что-то ужалило, и мир перед глазами пошатнулся, теряя четкость.

— Руку, — последовала очередная команда, и я покорно положила руку ему на локоть. — Не переживай, эффект кратковременный, чтобы ты не наделала глупостей.

Слова доносились как сквозь ватный настил, ноги были слабыми, но каким-то чудом я на них держалась.

— Варганол, — любезно пояснил «телохранитель». — Разработан для мгновенных и очень болезненных заживлений. Чтобы выбывшие из строя вальцгарды быстро туда возвращались. Превосходный препарат, но на время действия препарата ты превращаешься в манекен.

Примерно так я себя и ощущала — куклой с глазами.

— В соседней комнате спит твоя сестра, — напомнил вальцгард. — Так и будет, если мы спокойно выйдем из квартиры. Иди за мной. Молча.

Сестра. Танни.

Я уцепилась за эту мысль, пытаясь выбраться из пелены лекарственного дурмана и подчиняющего меня приказа. Тщетно. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной и слабой, никогда в жизни я настолько себя… не чувствовала. Мы спустились по лестнице, оставив за спиной гостиную и холл, вышли к лифтам. Взгляд зацепился за лежащего у стены Терграна: мертвенно-бледное лицо и растекающаяся из-под тела кровь.

А я ведь так и не узнала его имя.

Мы спустились на лифте и направились к припаркованному поблизости флайсу. Холодно не было, хотя шла я в пижаме и тапочках. Не в силах даже рта раскрыть, чтобы спросить, куда и зачем меня ведут. Дверца флайса поехала вверх, и вальцгард подтолкнул меня к раскрывшейся пасти:

— Залезай!

Покорно шагнула к машине и наклонилась, чтобы наткнуться на ледяной взгляд ферна Норгхара.

— Не скажу, что рад вас видеть, эсса Ладэ.

Тычок в спину вышел сильным настолько, что из груди выбило дыхание. Я едва не завалилась на сиденье, но боли не почувствовала. То ли варганол, то ли потрясение было настолько велико, что я лишь медленно моргала. Как игрушка, у которой садятся батарейки.

Вальцгард обошел машину и сел на водительское место, дверцы запечатали нас внутри.

— Не переживайте, скоро вы придете в себя. — Начальник службы безопасности скользнул по мне равнодушным взглядом. — Зависит от особенностей организма, но минут пять у нас точно есть. Зная о вашей силе, рисковать лишний раз не хотелось.

— Он… вам… верил, — первые осмысленные слова сорвались с губ.

Пересохших, словно я несколько дней не пила ни капли воды.

— Да, и в этом его проблема. Впрочем, не самая страшная.

Флайс медленно скользнул вверх по воздушному рукаву. Начальник службы безопасности нажал кнопку, и по стеклам потекла рябь тонировки, мгновение спустя отрезавшая нас от мира плотной пеленой.

— Почему? — вырвалось у меня.

— Ради Халлоранов я был готов на все. — Он поправил запонки, хотя они и так сидели безукоризненно. — Я всю жизнь только и делал, что доказывал отцу свою силу. Свою преданность. Я был готов пожертвовать ради него жизнью, и отдал бы ее, не задумываясь. Но когда поймал вместо него лазерный луч и провалялся трое суток в коме, мне в палату прислали медаль и «особую благодарность» от Листерна Халлорана. Трогательно, не так ли?

«Особое расположение», — мелькнуло в голове.

Мне хотелось не то плакать, не то смеяться. Истерично, взахлеб.

— Он не пришел, потому что был слишком занят. Его больше волновало расследование покушения. Именно в те дни я впервые задумался о будущем. Всерьез. Не о будущем Халлоранов, в котором для меня было место только у их ног. О своем, эсса Ладэ. Как считаете, первенцу правящего пристало занимать пост начальника службы безопасности?

Флайс вырвался на верхнюю магистраль столь стремительно, что меня замутило. К горлу подкатила тошнота, а вместе с ней словно резко перекрыли доступ кислорода.

— Побочные эффекты варганола, — хмыкнул Норгхар. — Кратковременные приступы удушья и тошнота.

Вдохнув долгожданный воздух, закашлялась.

— У него еще был шанс после смерти отца. Признать меня братом, и если не уступить место, то хотя бы поставить с собой на одну ступень. Но он счел это лишним, — последние слова Норгхар процедил с такой злобой, что мне даже сквозь пелену апатии стало не по себе.

Не по себе?

— И тут появляешься ты. Девчонка непонятно с какой кровью, и он не просто тащит тебя в семью. Он хочет найти твоих родителей. Первая леди Мэйстона… беспородная шлюха. Такой ты и останешься.

От внезапной догадки потемнело в глазах.

— Ты… знаешь, кто мои родители? — выдохнула через силу. — Ты солгал про архив.

— Зачем мне лгать? Архив и правда уничтожен. — Он смерил меня презрительным взглядом.

Взглядом, от которого все внутри перевернулось.

Я… снова чувствовала. Слабо, но уже что-то.

Действие варганола проходит, и Норгхар не должен об этом знать. Привалилась к спинке кресла, делая вид, что пытаюсь судорожно втянуть в себя воздух. Мне нужно выбраться отсюда. Сейчас. Но как мне справиться с двумя иртханами?

Справлюсь.

Должна.

Ради себя, Рэйнара… Танни, капитана Терграна…

Память о нем ударила так болезненно остро, что на миг я снова почувствовала себя живой. На глаза навернулись слезы, и я ухватилась за это чувство в последней попытке освободиться. По краю скользящего на грани сознания попыталась прощупать приказ, чтобы сбросить его и выстроить ментальный блок. Продираясь сквозь пелену вяжущего сознание тумана, вцепилась в эту боль из последних сил. Боль — огненную, обжигающую, вспоровшую безразличие и холод.

Сквозь лобовое стекло просматривался мигающий пропускными огнями посадочный рукав, в который мы сможем нырнуть. А если не сможем, тогда нарушим правила, и на хвост тут же сядет полиция.

Пора!

— Замри.

Я ударила изо всех сил, вложив в приказ всю холодную ярость. Взгляд Норгхара на миг подернулся дымкой, вальцгард начал поворачиваться, и я скомандовала:

— Садимся. Немедленно.

Он послушно коснулся панели управления.

— Не вздумай. Прямо по магистрали. — Ледяной вихрь ударил сначала по нему, а следом по мне. — Не дыши, тварь.

Под жестким взглядом виски взорвались болью, а после грудь словно сдавило обручем. Грудь, горло… я не дышала. Не делала вдох, потому что он мне приказал. Не дышала, хотя все инстинкты вопили об обратном. Не знаю, сколько это продолжалось — должно быть, вечность: я царапала ногтями обивку в тщетной попытке глотнуть хоть немного воздуха, в голове билась одна-единственная мысль — я сейчас умру.

— Можешь дышать.

Я рухнула на сиденье, кашляя и жадно глотая воздух. Грудь горела огнем, из глаз текли слезы. Ручьями, но мне было не до них. Меня трясло, голова болела так, будто ее пронзил стальной штырь.

Норгхар дернул меня за подбородок, заставляя повернуться.

— Архив уничтожили по моему приказу. Помимо легкого морального удовлетворения этим я оказал услугу тому, кто с радостью меня поддержит, когда город останется без правящего.

Запрос на расследование отклонен.

Архив уничтожен.

Запрос Аррингсхану.

Услуга?..

Тот, кто поддержит, когда город останется без правящего. Пазл вдруг сложился на удивление просто.

— Ты с ним не справишься, — процедила презрительно, насколько позволяла сотрясающая тело дрожь. — Не дорос еще.

Ледяные глаза Норгхара взрезали расщелины вертикальных зрачков, и вокруг них плеснула снежная ярость.

— Проверим.

Он вытащил из кармана небольшую пластинку и, прежде чем я успела сделать вдох, приложил к ней палец. Иглу Лаувайс замкнуло огненное кольцо, легкий хлопок снаружи заставил флайс слегка подпрыгнуть. На моих глазах сердце Мэйстона полыхнуло еще ярче и брызгами разлетелось над городом.

Казалось, что вместе с моим. Я смотрела на объятую огнем башню, не в силах поверить глазам.

Кровь, боль, смерть…

Дикое, рвущееся из груди рычание.

Ладони полыхнули, я бросилась на Норгхара, но точно влетела в ледяную стену. Он перехватил мои запястья и жестко припечатал:

— Остынь.

Ударил ментально, не жалея сил, перед глазами все поплыло, а потом отшвырнул на сиденье. Над Мэйстоном завыла сирена: надрывно, протяжно, как отражение бьющейся внутри меня боли. Гулкое эхо, несущееся от иглы к игле, скользящее по стальным бокам. Я перехватила взгляд вальцгарда в зеркале заднего вида — расширенные глаза, бледное лицо, кажется, об этом его забыли предупредить.

— Замри. Молчать. — Очередной приказ мне.

Сквозь оглушительный вой услышала неестественно спокойный голос:

— …Рэйнар. Где я сейчас нужнее?

Я хотела кричать во весь голос, но не могла выдавить и звука. Боль была такая, что дыхание прерывалось, я даже перестала воспринимать слова, человеческая речь превратилась во что-то странное. Он говорил, но я его не понимала, слышала только интонации. Глухие, спокойные, продирающиеся сквозь бьющееся внутри пламя. Наверное, я сейчас сгорю изнутри.

Рэйнар.

Как вспышка в сознании.

Рэйнар!

— Рэйнар!

Я кричала изо всех сил, срывая легкие, чувствуя, как они горят.

— Я с Норгхаром! Он взорвал Лаувайс!

Мне казалось, что я кричу, на деле же я даже не раскрыла рта. Осознание этого навалилось удушающей тяжестью, как ни странно, с глотком свежего воздуха, показавшегося обжигающе ледяным, особенно под презрительным взглядом иртхана.

— Ты ненормальный! — выдохнула я. — Что ты наделал?

Сердце по ощущениям превратилось в нарыв.

— Ничего непоправимого. Такого, что не смогу остановить, когда Рэйнара не станет.

— Ты не…

— Сейчас твоя сестренка проснется и обнаружит, что тебя нет. Как думаешь, кому она позвонит?

Танни! Она там совсем одна!

Так, Леона, надо успокоиться. Соберись, немедленно соберись.

Главное, не забывай дышать. Если ты сейчас впадешь в истерику, лучше никому не будет.

— Правящий, бросивший город, или правящий, бросивший свою женщину. Как думаешь, что он выберет?

— Драконы никогда не нападают без причины, — прошептала я. — Городу ничего не угрожает.

— Ну, причин у них предостаточно. Не считая помешанного на силе Шахррейна, балующегося живой кровью, вместе с Лаувайс сейчас взорвалось три гнезда. Они сметут любого, кто встанет на их пути.

Не считая помешанного на силе Шахррейна…

Три гнезда?

Я вдруг осознала, чью боль ощутила во время взрыва. Почему так болит сердце.

— Ублюдок, — выдохнула я, с трудом сдерживая слезы. Слезы скорби, слезы ярости, слезы отчаяния.

Драконы… сколько драконов сейчас погибло?

А сколько погибнет людей? Вальцгардов?

— Ты такой же ублюдок, как Шахррейн.

— Разве? — Норгхар склонился надо мной. — Я не убивал драконов, чтобы прокачать силу. Хотя надо отдать ему должное, этот гаденыш был крайне осторожен, выходил в пустоши только из загородной резиденции папаши. Поймать его удалось на записях с самого дальнего квадрата, куда он уводил все свои жертвы. Туда даже драконы редко заходят. Знаешь, сколько их там было? Четырнадцать. Он тщательно выбирал молодых сильных одиночек… а вот с последним промахнулся и убил пару. Идиот.

Процедил, будто выплюнул.

— И что мы имеем в сухом остатке? Слабака, завалившего экзамен, браконьера, которого ждет смертная казнь. И первенца Листерна Халлорана. Пусть незаконнорожденного, но с чистой кровью. Моя мать тоже была иртханессой, а это многое значит.

Только тут до меня дошло.

— Энтара тоже ты подставил?

— Шахррейн-старший по моей убедительной просьбе. Он так переживал, когда узнал о маленькой слабости сына, и очень просил, чтобы об этом никому больше не стало известно, поэтому использовал подчиняющий кристалл. Из тех, что ставят виарам, которые превращают их в послушных болванчиков при нажатии кнопки. Драконы очень болезненно реагируют на исходящие от них сигналы. Почти как на раннарскую траву, даже хуже. — Норгхар глянул в окно, мы стремительно приближались к границе города. Цепочку протянувшегося между башнями кордона было видно даже отсюда. — Не представляешь, какое удовольствие — наблюдать за правящими и аристократами со стороны. Они готовы глотки друг другу перегрызть, себе и даже зверью, только чтобы быть сильнейшими. Прикрывают грешки прошлого и настоящего любой ценой.

— Чем ты лучше? — Дышать было больно. — Ты тоже его прикрывал.

— Не прикрывал, а придерживал информацию. Всему свое время. — Норгхар посмотрел на меня с жесткой улыбкой. — И время Шахррейнов скоро закончится. Так же как и время Халлоранов.

— Ферн Норгхар, — негромко произнес вальцгард.

— Что?

— Дракон.

Норгхар нахмурился, вглядываясь в пустоши, меня же на сиденье словно подбросило. В зеркале заднего вида мелькнула огромная тень, которая спустя мгновение накрыла нас целиком. Не только нас, большую часть верхней магистрали вокруг. Размах крыльев ударил воздушной волной, флайс дернулся вниз, а в следующий миг стальные когти сомкнулись на машине. Нас с силой подкинуло ввысь, выше надломленной иглы Лаувайс. Подкинуло и стремительно поволокло в сторону пустоши в зажимах смертоносных когтей.

Вальцгард едва успел ткнуть в панель, активируя водительские ремни. Мы пронеслись над кордоном мимо смотровых башен на такой высоте и скорости, что все внизу казалось просто игрушечным. Вниз ухнули с такой силой, что сердце подскочило к горлу вместе с желудком. Я вцепилась в подлокотники мертвой хваткой, расширенными глазами глядя на приближающуюся землю.

«Нас сейчас размажет», — подумала я.

Но тут огромные крылья распахнулись, и мы удивительно мягко шмякнулись на пересохшую землю. Флайс подскочил, проехал несколько метров и остановился, а следом за нами опустился он. Мощные лапы вспороли каменную крошку, размах крыльев ударил воздушной волной, в стекла полетели камни и пыль. Донесшийся снаружи рык оглушил, заставляя все внутри содрогнуться.

— Следи за девчонкой, пока я разберусь с этой тварью. — Норгхар приложил ладонь к панели управления, открывающей дверцу. — Откуда он только взялся?

Из Мэйстона.

Эта мысль на миг оглушила, но он действительно появился за нами. Не со стороны пустошей.

Завеса медленно оседала, и теперь мы могли хорошо его рассмотреть. Крупный даже для дракона зверь был совсем не похож на Ррайза или его пару. Чешуя отливала сталью, придавая темно-красным пластинам холодный металлический блеск. В разрезавших радужку зрачках клубилась алая мощь, воздух вокруг раскалился и дрожал зыбким маревом.

Я чувствовала исходящие от него ярость и боль, как свои собственные.

А еще я чувствовала биение сердца в груди — мощного, сильного, яростного. Повторяющего мое.

Нет, небо! Нет!

Этого просто не может быть!

Стоило дверце флайса пойти вверх, как я молнией метнулась в выходящего наружу Норгхара. С силой, в ноги, сбивая в угольно-черную пыль. Камни иглами впивались в кожу, но я почти не чувствовала боли. Пламя плеснуло в ладони, и я впечатала их в начальника службы безопасности. Стильный пиджак полыхнул, а в следующий миг и горящую одежду, и меня иртхан с силой отшвырнул в сторону.

Удар сердца.

Точнее, двух.

Норгхар обернулся к дракону, но недостаточно быстро, удар лапы отбросил его за флайс, словно куклу.

Я даже не пыталась подняться, так и сидела в пыли.

Пока дракон не взглянул на меня и алое пламя не хлестнуло наотмашь.

Алое, сильное, неудержимое.

Родное.

Которое не перепутать ни с каким другим.

— Рэйнар, — сдавленно прошептала я, протягивая к нему руку. — Рэйнар…

Мгновение, удивительно долгое, дракон смотрел на меня, а потом запрокинул голову. Сквозь болезненно-яростный рык из горла вырвалась струя пламени. Оно полыхнуло, освещая излом гор и десятки, если не сотни драконов, идущих к городу. К кордону вальцгардов и направленного в сторону пустошей оружия. Оттолкнувшись от земли, он взмыл ввысь, хлестнув пылью и раскаленным воздухом.

Закашлялась, глядя, как стремительно сокращается расстояние между ним и остальными. Рычание эхом разнеслось над пустошью и отозвалось в моем сердце. Эхом боли, отчаяния, ярости, и ему вторило множество криков. Это были именно крики — надрывные, плачущие, от которых рвалось сердце. Пустошь стонала, хрипела, рычала в звериной скорби, и мне хотелось зажать уши и закрыть глаза, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Ярость и боль были повсюду, они заполняли меня всю, заставляя глотать холодный воздух и кусать губы. До крови, только чтобы не кричать вместе с ними.

Теперь я понимала, что он чувствовал, оказавшись лицом к лицу с драконицей.

Точнее, теперь я это чувствовала, а еще ощущала силу.

Силу неукротимую, невозможную, не подчиняющую, но непререкаемую.

Силу лидера.

Рэйнар врезался в стаю, и драконы разошлись в стороны, пропуская его, а затем устремились ввысь. Следом за ним в почерневшее обугленное небо, на котором даже звезды померкли. Надрывное рычание неслось следом за ними и обрушивалось на землю, а потом небеса вспыхнули огнем. Алым пламенем, бьющим не из груди, а, казалось, из самых сердец оглушенных болью зверей, изливающих свой бессильный гнев. Огненные вспышки сливались воедино, превращая непроглядную ночь в кровавое зарево. Сколько это продолжалось — не знаю, а потом все неожиданно прекратилось.

Последняя огненная лента безжалостно распорола небо и растаяла.

Сначала наступила тишина. Страшная тишина, которую разорвал один-единственный рык.

Один дракон отделился от стаи, уходя за изломы гор.

И остальные устремились за ним.

На глазах у всех, кто был этому свидетель, включая меня и потрясенных вальцгардов, — драконы возвращались в пустоши. Даже не нарушив границ города.

У меня тряслись руки, залитое слезами лицо обжигал ветер. Колючий, срывающий со щек обрывки сухого дождя, с неба сыпался пепел. Подобно этому пеплу кружились и мысли.

О том, что оборот стирает личность и память. О том, что он требует безумно много энергии. О том, что в древности иртханы возвращались и снова становились собой.

Я смотрела на драконов, пока они не превратились в едва различимые точки.

И вместе с ними дракон, который меня любил.

Если он сейчас уйдет за «Драконий Круг», я его потеряю. Навсегда.

Эта мысль обожгла, как пощечина. Заставила подскочить и броситься к флайсу. Вальцгард шагнул мне наперерез, но я ворвалась в его разум силой, которой никогда раньше в себе не чувствовала.

— С дороги!

Он дернулся, а потом сдавил виски руками, падая в пыль. Я обошла его и нырнула в машину, на миг прикрыла глаза.

Я сумею! У меня все получится. Не зря же я столько мучила инструктора, а он меня.

Коснулась кружка зажигания, но флайс только рыкнул, дернулся и затих.

Нет, пожалуйста, нет! Мне надо туда, к нему!

Прикосновение. Рывок. Тишина.

— Да заводись же ты, хренова железяка!

В отчаянии ударила в зажигание всей ладонью — полыхающей, огненной — и машина ожила. Заурчал мотор, воздушная подушка подкинула над землей.

Скольжение вдоль. И наверх.

Резко, до предела пройдясь пальцами по панели набора высоты, а затем так же резко, до упора — в скорость. Флайс молнией метнулся за изломы гор, я же не отрываясь смотрела сквозь лобовое стекло в ночь.

Я верну его. Обязательно.

Не знаю как, но я его верну.

Ткнула в навигатор, набирая «Драконий Круг».

— Маршрут не определен, — отозвался равнодушный женский голос.

Действительно, зачем его определять.

От напряжения вскоре заболели глаза: вглядываться в ночь, разрываемую дальним светом флайса, еще сложнее, чем просто в темноту. В конце концов я погасила фары, глядя на раскинувшиеся передо мной землю и горы, залитые холодным светом двух лун. Кажется, в прошлый раз мы с Рэйнаром были именно здесь, хотя могу ошибаться. Тогда мне было не до ландшафта, и уж тем более не до запоминания, где и что расположено. Как-то в голову не приходило, что я сюда вернусь.

А дальше — это куда? Я ведь ни разу не была в пустошах одна, я даже не представляю, где этот «Драконий Круг».

Как мне его найти? И как… он нашел меня?

Мысль ударила молнией.

«Рэйнар! Я с Норгхаром! Он взорвал Лаувайс!»

Разве он мог меня услышать?

Мог. И услышал.

Телепатическая связь возникает после слияния огней, не всегда, но… Значит, я могу позвать его. Снова.

Заглушила мотор прямо над каньоном, прислушалась к своим ощущениям. Чувствуя, как все внутри дрожит от напряжения, закрыла глаза и позвала:

«Рэйнар».

«Рэйнар, пожалуйста, ты мне нужен!»

«Вернись ко мне!»

Сердце бешено колотилось, я стиснула ладони и открыла глаза.

Минута, две, три… Пять.

Ничего.

Я не почувствовала ничего, не услышала хлопанья крыльев, не увидела стремительно вырастающей над зубцами гор точки, которая вот-вот превратится в дракона. Аккумулятор флайса показывал одну четверть заряда, этого хватит на два-три часа, но что я буду делать потом? От осознания того, что я могу не только его не найти, но и заблудиться так, что уже не выберусь, внутри все похолодело. Искорка пламени испуганно трепыхнулась в груди, но я сжала зубы, глядя сквозь лобовое стекло.

Думай, Леона, думай!

В мыслях перед глазами возник мой дракон: яростный, сильный, одновременно похожий и не похожий на своих собратьев. Даже Ррайз был не таким мощным и пугающим…

Ррайз!

«Ты готова, Леона. Мне нужно понять, на что ты способна. Выбирай».

«Выбирать?»

«Найди того, кто захочет тебе помочь. Огнем. И позови».

Картина была настолько четкой: я и Рэйнар, стоящие по ту сторону защитного поля. И чувства, жизнь, огоньки виаров, по которым я нашла Ррайза. Или он меня. Или мы друг друга.

Сейчас это не важно. Сейчас, главное, найти всех драконов, и среди них — его.

А дальше посмотрим.

Прикрыла глаза, позволяя огню в груди разгореться. Разрывая зрительный контакт с реальностью, привязавшей меня к одной-единственной точке пространства. И мир вдруг раскрылся, расширился, раскинулся вокруг меня, бескрайний и тихий. На множество километров вокруг не было ни дыхания, ни биения сердец, ни огня, но сейчас это не имело значения. Я была пламенем, хлынувшим с гор, или ночью, заполнявшей собой все вокруг, передо мной не было никаких преград, я искала отклик, и…

Я его нашла.

Один удар сердца и вспышка в ночи. Первое, сильное пламя.

За ним второе, третье, четвертое, пятое…

Потом я потеряла счет, и они превратились в одно. Единое целое, пульсирующее в ночи, как мировой маяк, свет которого можно рассмотреть даже со спутника.

Драконов было множество, и все они собрались в одном месте. Там, где мне нужно оказаться как можно скорее.

Я облизнула пересохшие губы и снова запустила флайс. Чтобы не потерять ментальную нить, на этот раз на средней скорости двинулась вдоль гряды гор. Глаза уже привыкли к темноте, но я шла не столько по ним, сколько по огню, тянувшему меня все дальше и дальше. Реальность проносилась мимо смазанной пеленой, мелькали залитые стальным светом скалы, темные тени падали на землю, гигантскими клыками вспарывая лунное серебро. Заряд аккумулятора неумолимо таял, таймер отсчитывал минуты.

Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок…

По мере того как огни становились ближе, сердце колотилось все быстрее.

Скорее почувствовала, чем осознала проплывающий подо мной «Драконий Круг» — широкое темное пятно между скал. Сразу за ним раскинулась бескрайняя пустошь, посреди которой возвышалась гора. Высоченная, едва ли уступающая «Драконьему шипу», окруженная зубцами гор поменьше, а на них… На них сидели драконы.

Я никогда не видела столько драконов вместе, даже в кино.

Они оплетали скалы, цепляясь когтями за отвесные выступы, сидели на вершинах, распластались у подножия. Чувство было такое, что вся жизнь Мэйстонской пустоши собралась здесь. Возможно, так оно и было, и это было прекрасно. И жутко.

Пылающие руки похолодели, я цеплялась за свой огонь, стараясь не думать о том, что случится… Если я сделаю что-то не так.

Сердце билось еле слышно, а может быть, пропускало удары. Особенно когда в сполохах огней я различила один. Самый яростный, самый сильный, но уже гораздо более далекий, чем там — на границе пустоши. Нить сознания Рэйнара рвалась, и нить, связывающая нас, тоже. Едва я об этом подумала, как драконы начали поворачиваться. Один за другим огненные взгляды будто готовы были расплавить флайс. От бесчисленных, устремленных в мою сторону глаз дыхание прерывалось, а потом я заметила его.

Сплавленный воедино с вершиной, пронзающей небо, он сидел на самом краю.

Приглушенное рычание заставило желудок подскочить к горлу, но я только подвинула пальцами уровень скорости.

Рычание стало громче, теперь оно эхом неслось над пустошами, один из драконов взметнулся в воздух и пролетел совсем рядом, предупреждающе рассек хвостом воздух. За ним второй, третий, четвертый. Ярость ударила в сознание, предостерегая.

— Пожалуйста, — прошептала я. Скорее сердцем и огнем, чем губами. — Пожалуйста, позвольте мне с ним поговорить.

Я обращалась ни к кому и ко всем, но они услышали. Рычание стало тише, а два дракона просто парили возле флайса, заставляя сердце прыгать, как мячик.

Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Медленно подвела машину к самой высокой точке и заглушила мотор. На более-менее устойчивом выступе, на котором обманчиво спокойной горой возвышался еще один зверь. Огненный взгляд говорил: «Уходи, мы не хотим тебя видеть», — но дверца уже пошла вверх. Я шагнула в дикий, обжигающий холод под перекрестье звериных взглядов.

Все, что мне сейчас оставалось, — идти на сумасшедшей высоте между ними, позволяя огню в груди разгораться все ярче, каждую секунду ожидая удара лапой или хвостом. Чей-то огненный выдох — и на меня словно разом обрушилась Зингспридская жара. Я не остановилась.

«Рэйнар».

Я звала сердцем. Огнем. Любовью, которая билась во мне, помогая переставлять ватные ноги.

«Рэйнар!»

Дыхание драконов, жар от их тел чуть согревали воздух. Мощные когтистые лапы и сверкающая чешуя. Они следили за мной — кто-то поворачивал головы, кто-то провожал взглядом, но он сидел неподвижно. Замерший, слившийся со скалой, как ее продолжение.

«Рэйнар, пожалуйста! Вернись ко мне!»

Он медленно повернулся. Мощные когти, каждый размером с мою ногу, вспороли камень, оставляя на нем глубокие борозды. Рычание, разорвавшее тишину, отозвалось силой в моей груди. Я дернулась, на миг теряя себя, теряя последнюю связь с этим миром. Пламя взметнулось сквозь меня, и драконы начали срываться с мест один за другим. Они уходили ввысь, направляясь в непроглядную глубь пустошей, куда, казалось, не добирается даже лунный свет.

Он расправил крылья, и я поняла, что он тоже уходит.

Уходит вместе с ними, оставляя мир людей в прошлом.

«Ты сводишь меня с ума, Леона. Ты. Твой голос. Твое пение. Твой сумасшедший огонь, силу которого ты даже представить себе не можешь».

Голос дрогнул, слабый без распевки, но я не позволила ему сесть.

Крылья с силой вспороли воздух, но я шагнула ближе к нему. Выдыхая новые слова, себя и все свои чувства в набирающий силу голос.

Закрыла глаза, рванулась огнем к огню. Не просто к огню — к умопомрачительному, бушующему алому пламени.

Последнее я выдохнула на пределе сил.

Крылья сомкнулись, дракон смотрел на меня. Дракон, не Рэйнар, он смотрел пристально, неподвижно, через разрез кожистых век. Словно пытаясь понять, что мне от него нужно.

Струйки дыхания согрели лицо и отбросили назад волосы.

Я всхлипнула, отказываясь верить в то, что все было напрасно. Вздохнула, понимая, что ноги меня не держат, что сейчас я упаду, а он просто уйдет к остальным, и в этот момент в грудь плеснуло дикое пламя. Наши огни схлестнулись и взмыли в небо, на моих глазах чешуя начала раскаляться, словно этот огонь ворвался в каждую пластинку. Алое мерцание рассыпалось в ночь, окутывая нас тысячами искр, крылья дернулись, а вырвавшийся с дыханием рык был очень похож на хриплый человеческий стон.

В тот момент, когда я это осознала, дракон через силу повернул голову.

Я повернулась за ним и успела увидеть Норгхара за лобовым стеклом военного флайса. Орудие выплюнуло огонь, ударивший в Рэйнара, и тогда я закричала, срывая голос в хруст крошащегося камня, вслед рухнувшему вниз дракону. Вниз, прямо на ощерившиеся вершины низких гор.

Полыхнул подергивающийся дымкой алый взгляд вместе с раздирающей тело болью. Гаснущее пламя взметнулось с новой силой, и мир раскололся в ослепительной вспышке. Последней осознанной стала мысль о мельтешащей вдалеке веренице флайсов, а потом я упала в огонь, хлестнувший сквозь меня. Тело прошила страшная судорога. Во мне словно разом лопнули все кости, ломаясь, выворачиваясь, изменяя меня в первородном пламени. Которое я выдохнула вместо крика с рычанием, озаряя пустошь. За спиной раскинулись крылья, и я перестала существовать. Был только Рэйнар, падающий вниз, и я — та, что могла его спасти.

Секунда, которую мое сердце не билось, закончилась.

И я просто шагнула с обрыва. За ним.

Падать было не страшно, потому что я не падала, а летела. Пикировала, вспарывая воздух собой, рывок за рывком, пока когти не сомкнулись на скользкой чешуе моего дракона. Тяжесть дернула вниз на лезвия гор, но я рванулась ввысь. Преодолевая сопротивление воздуха, уворачиваясь от смертоносного луча, ударившего совсем рядом. Метнулась к земле, осторожно отпустила бесценную ношу, а потом — до предела наверх.

С силой врезаясь в металлический корпус когтями, отбрасывая в сторону на скалы и выдыхая вслед огненную боль и ярость, превращая угрозу в горящий шар. Флайс ударился о камни, вспышка ослепила, под оглушительный грохот взрыва посыпались обломки.

А я полетела вниз, возвращаясь к Рэйнару. Тяжело рухнула в пыль, уткнувшись носом в бок, сходя с ума от запаха крови. И от чего-то еще, что я понять не могла. Воздух раскалился, ночь перестала быть ночью и мерцала, окутывая нас странным горячим облаком. Искрящимся облаком пламени, стремительно теряющим силу. Пламени, из которого уходила жизнь.

Грудь горела от сдвоенной боли, и даже огненное дыхание не могло ее унять.

Шипение влаги на раскаленной чешуе.

Я заплакала. Или закричала.

Ответом мне были крики со всех сторон, крики остальных — они возвращались. Я чувствовала стремительно приближающиеся огни — сильные, родные с одной стороны. И чужие, холодные — с другой. Они застыли чуть поодаль и двигались к нам, но значительно медленнее.

Мелкие. Бесполезные. Жестокие.

Плач перешел в рычание, я раскинула крылья, закрывая его собой.

Легкие раскрывались новой мощью набирающего силу огня.

— Леона.

Мощный голос заставил раздраженно дернуть головой. Он кого-то звал, но мне было все равно, хвост вспорол землю в двух шагах от застывшего напротив огня. Действительно сильного. И он тоже замер, дальше не двинулся, только повторил. Медленно, низко:

— Леона. Ему нужна помощь. Позволь нам ему помочь.

Странное чувство, странное сочетание звуков. Оно ни о чем мне не говорило, только раздражало еще больше. Особенно исходящее от огня тепло и ощущение доверия к тому, кто пришел с той стороны — жестокости и крови. Хлопанье крыльев и крики, остальные парили над нами, тени метались по кругу.

Дрожащий слабеющий огонь за спиной заставил жалобно вскрикнуть. Я обернулась, но его не увидела. Только другого, непонятного, в камнях и пыли. Растерянно ткнулась носом в лежавшего на земле, втянула воздух.

Почему на нем его запах? Почему от него исходит его огонь?

— Леона! Посмотри на меня.

— Вэйлар, это бесполезно.

Резкий, рокочущий голос. Холодный.

Угроза.

Я обернулась и зарычала, и остальные присоединились ко мне.

— Артомелла, Аррингсхан. Мне нужна Артомелла.

— Ты рехнулся?

— Мне нужна Артомелла в исполнении Шайны Анж. Найдите запись. Срочно. По спутнику передайте!

Слишком много суеты. Слишком много непонятного.

Клубок чувств в этих огнях-голосах был такой запутанный, что я с трудом могла справиться с их многоцветьем. Тепло и уверенность. Холод и ярость. Снова тепло… Примирение. Холод, холод, холод. Слишком много угрозы и враждебности. Я выдохнула огонь — пока еще в воздух, и шагнула вперед, угрожающе распластав крылья. К сильному огню, по-прежнему стоявшему рядом.

Уходите! Убирайтесь! Вы несете только зло и несчастье.

Наша общая скорбь кружила над пустошью, но даже она не могла унять боль.

Рвущая сердце боль не давала покоя. Я не могла ему помочь. Не смогла защитить, и теперь он уходит.

Прочь от меня.

От всех нас.

— Леона. Слушай.

Огонь пригнулся к земле, а потом в пыли вспыхнула искра.

Он отступил, и сквозь искру плеснул голос.

Крик или плач. Зов, которому было невозможно противиться. Он уводил за собой, притягивал, заставлял забыть об опасности.

Голос…

Зовущий. Родной.

Я рыкнула и испуганно попятилась. Слишком много чувств будил этот голос.

Перед глазами потемнело, стало нечем дышать. Я забила хвостом, пригнулась к земле, но слова уже хлынули в сознание потоком.

Слова? Которые я понимала?

Тот же голос, зовущий за собой, только песня была другая.

Тело горело огнем, словно я упала в костер, но еще сильнее пылало сердце. Вокруг полыхала рыжая дымка, слезы впитывались в раскаленный воздух и с шипением таяли, я кричала в голос насколько хватало сил. Кричала так, что не хватало дыхания, падая из огня в холод. В дикий, леденящий холод, в холод и темноту. Которые неожиданно отступили от прикосновения чего-то к пылающей коже, с губ сорвался болезненный стон.

— Тихо, тихо, — раздался чей-то голос совсем рядом. — Тихо. Все будет хорошо.

Порыв ветра скользнул по щекам колючей ладонью, я с трудом раскрыла глаза, в которые словно жидкого пламени плеснули.

Вэйлар осторожно прижимал меня к себе, закутав в свое пальто, и куда-то нес.

Вэйлар?

Память разрезал бьющий в Рэйнара лазерный луч и меркнувший во взгляде дракона свет.

— Нет! — закричала я. — Нет, нет, нет!

Широко распахнула глаза и забилась в тисках-объятиях насколько хватало сил.

— Пусти! — С губ срывались хрипы. — Пусти меня к нему! Отпусти!

— Леона. — Он остановился и внимательно посмотрел на меня. Лицо его расплывалось, как в дыму или тумане: крупные черты, удивительно теплый взгляд. — Он жив. С ним все будет в порядке. Клянусь памятью нашего отца.

Сквозь счастье «он жив» и обещание «с ним все будет в порядке» с трудом пробился смысл его последних слов.

Воздуха по-прежнему не хватало, поэтому я судорожно вздохнула.

И рухнула в темноту.