Глава 1

— Понимаешь, Юль, есть люди, которые в прошлой жизни были великими. Вот они и в этой станут великими. Им это пред-на-чер-та-но.

Последнее слово Вита выговорила с трудом, по слогам. Еще бы, после семи коктейлей! Я бы после такого вообще из ресторана не выползла, а она умудрялась философствовать. Лена со Светой давно сопели и похрюкивали на заднем сиденье моего «Хендай Гетц», только двоюродная сестрица решила, что нужно взять от девичника все. Ведь замуж выходят один раз и на всю жизнь!

— Вот ты веришь в рика… рема… рнацию?

— Реинкарнацию?

Ага, верю. Заодно в русалок в ванной, домовых под кроватью, путешествия во времени и в то, что мы не одни во Вселенной. Впрочем, последнее вполне могло оказаться правдой.

— Нет.

— Зря! — взвизгнула пьяная Витка, так что ее длиннющие локоны закачались в разные стороны.

На окрашивание во все оттенки шоколада подруга потратила больше денег, чем на свадебный торт, но результатом осталась довольна. И теперь убеждала меня сходить к «парикмахеру от бога», сделать стильную стрижку. Меня же устраивало мое каре, и свой цвет — пепельно-русый.

— Я по телеку передачу смотрела, — не унималась Вита. — Про сверхест… В общем, сверх! Так вот душа может выбирать себе тело, как ты себе джинсы в магазине выбираешь. Прикольно, правда?

Впору радоваться, что в собственной однушке вместо телевизора два книжных шкафа. В книгах сказки лучше, и с хорошим концом. В жизни все по-другому. Нет, не так как в газетах и вечерних новостях, просто скучнее: дом, работа, родственники, кино или кафе по выходным, иногда фитнес-центр. А в книгах приключения, романтика, отчаянные герои и коварные злодеи. Даже жаль иногда, что ты уже выросла, и на волшебство рассчитывать не приходится.

— И души великих вселяются в тела детей политиков и нефтяных магнатов?

— Точно.

Вита расплылась в улыбке, словно узнала, что в прошлой жизни была Клеопатрой. Но она тут же это опровергла.

— Нам повезло меньше. Если мы это мы, значит, ничего крутого нам не светит.

Ну почему? Вон как Луна круто светит, и звездная россыпь на небе: в городе такого не увидишь. Пустая дорога так и манила увеличить скорость, но я не привыкла нарушать.

— То есть из грязи в князи не выбиться? И никаких больших приключений?

У подруги вдруг стал такой несчастный вид: вот-вот расплачется. Только этого не хватало! Быть трезвым в пьяной компании то еще удовольствие, но я сама предложила отвезти нас к Вите, в коттеджный поселок. Кто же знал, что их всех так развезет?

— Угу, — проворчала Вита и уставилась в окно. А я едва тронулась с места, громыхнуло так, что заложило уши. Ослепило, словно кто-то запустил новогодний фейерверк из кустов.

Вдох. Инстинктивно выкручиваю руль.

Звуки возвращаются: подрагивают стекла, покрышки жалобно визжат, а рядом визжат в три голоса подружки. Даже попадают в такт. Силюсь к ним присоединиться, но не могу выдавить даже писка: внутри все скручивает от ужаса. В глазах темнеет, а сердце бьется в районе горла.

Мамочки! Надо пригнуться, вдруг еще бомбанет. Только руль оторвать, то есть руки от руля.

— Что это было? — прохрипела Светка совершенно трезвым голосом.

Вот и я хочу знать. Взорвалась цистерна с газом? Или что похуже?

— Молния ударила, — это уже двоюродная сестра.

Ага, молния. В конце октября!

Чтобы это ни было, нужно отсюда убираться и как можно быстрее. Машина отказывалась заводиться: мотор тут же глох, сколько я ни пыталась его оживить, а подружки давно пришли в себя и теперь бурно обсуждали неизвестный всплеск. Кроме Ленки: судя по всему, та снова отключилась.

— Смотри, там что-то есть, — кивнула на дорогу Вита.

Как только разглядела?

Я осмотрелась, но не заметила никаких горящих цистерн, ни котловин от взрывов, просто темный силуэт в свете фар. Страх впрыскивал адреналин в вены, поэтому коленки продолжали подрагивать, а ладони взмокли. Но здравый смысл напомнил, что опасности нет. Всего лишь какой-то силуэт, появлению которого предшествовала молния. И с чего я вообще взяла, что они связаны?

— Если это не Тор, то и делать здесь нечего.

А что? Кажется, в фильмах и комиксах так обычно и происходит… Вот только я в реальности живу.

Я взяла сотовый и вышла из машины: нужно посмотреть, в чем дело, вызвать эвакуатор, а заодно и такси. Несмотря на то, что внутри медленно закипало раздражение, поежилась от холода. Черт меня дернул надеть короткую юбку и тонкие колготки. Два часа ночи, октябрь, безлюдная трасса, вокруг поля.

Заглянуть под капот я не успела, бросила взгляд вперед, на тот самый странный силуэт. Там и правда человек! Увы, никаких золотоволосых богов с внешностью Криса Хемсворта, да и мало она походила на богиню. Особенно когда я рассмотрела ее получше. В том, что это женщина, сомневаться не приходилось: взять хотя бы темное платье, затянутый на талии корсет и длинные растрепанные пряди волос. Да уж, одета она странно, словно сбежала с вечеринки, хотя до Хэллоуина еще неделя. Одежда испачкана… Ее что, выбросили из машины на полном ходу?! Вот твари!

— Юля, что ты делаешь? — Я вздрогнула от крика Виты, которая выбралась из автомобиля следом за мной.

— Тут девушка. Звони в скорую!

— Вдруг это пришелец?!

Конечно, пришелец. А может и маньяк-убийца.

— Телевизор меньше смотрела бы, — пробормотала я, подбегая к незнакомке и опускаясь на корточки.

Незнакомка резко вздохнула и закашлялась, будто до этого не дышала, а затем впилась руками в мое предплечье и выдала какую-то длинную фразу. Я неплохо понимала английский, могла отличить французский от китайского, но этот язык мне был не знаком. Кажется, девушка это тоже поняла, поэтому прикрыла глаза и нахмурилась. Я же ждала, когда она отпустит руку (ну не отбиваться же) и надеялась, что полиция и скорая приедут быстро. А вот надежда на то, что я скоро окажусь дома, таяла на глазах.

Незнакомка распахнула глаза, отодвинулась, стерла кровь со щеки и вдруг спросила:

— Где я?

Четко, по-русски, совсем без акцента. Я заморгала, потирая затекшую руку. Чем же ее накачали, что даже не помнит, где находится?

— В России. — И почему-то добавила: — Планета Земля.

Что за чушь я несу? Это все Витка со своим сверхъестественным!

Девушка тем временем дотронулась до украшения на левой руке, браслета не то с крупной монетой, не то с медалью. Оно медленно замерцало, и по поверхности потекли зеленые и голубые прожилки, сложились в причудливый рисунок: песочные часы. Я зачаровано наблюдала за часиками, голубого внизу было значительно больше, чем зеленого сверху. Это игра какая-то? Сейчас столько народу увлекается квестами, получают свою долю адреналина. А здесь, судя по костюму, фестиваль стимапанка… может, они тоже игры устраивают?

— Не успею, — тихо пробормотала незнакомка, и снова схватила меня за руку.

— Эй, осторожней, синяки оставишь.

Раздражение накатило удушливой волной — как-то сразу расхотелось играть в спасателя. Особенно когда девушка вонзила свои длинные ногти в кожу и резко защелкнула второй браслет на моей руке.

— Подойдешь.

Я заорала. Не столько от боли, сколько от ужаса: словно лозы по руке поползли голубоватые линии. А потом мир кувыркнулся, как на бешеном аттракционе, которые я терпеть не могла. В глазах потемнело, чтобы через секунду все вернулось в норму. Разве что теперь меня мутило, но это не значило ровным счетом ничего перед тем, что я смотрела на себя. Немного взволнованную, сидящую на корточках, вырывающую руку из моей же хватки.

Мама!!!

Я вскрикнула, отшатнулась и отползла подальше. Точнее, хотела бы отползти, но не позволили длинные юбки. Что за фигня? Уставилась на руки со слишком тонкими для меня пальцами. На изящном запястье сияла медаль, теперь мигающая фиолетовым. Как-то резко мигающая, тревожно. Никогда не страдала низким давлением, но сейчас в ушах шумело, словно я нырнула под воду, с губ сорвался придушенный писк, а все слова разом вышибло из головы. Я сплю? Потому что такого просто не может быть! Не может, не может, не может!

Я, то есть другая я, подобрала с земли какой-то сверток и бочком отходила в сторону, а мне оставалось только ошалело хлопать глазами. Вита замерла возле моего «Хендая», чуть дальше остановился черный джип. Ноги отказывались повиноваться, комок в горле мешал глубоко дышать. Или дело было в сгустившемся воздухе, в навязчивом запахе озона, как во время грозы?

Так, собраться, вздохнуть поглубже и…

— Помогите! — Мой крик потонул в новом взрыве.

Меня, как и в первый раз, ослепило, волной толкнуло в спину и протащило по асфальту. Волосы давно растрепались, заслоняя обзор, попытка подняться едва не стоила пары прядей — наступила на них ладонями. Ойкнула. Ладони тоже оказались счесанными. Песочные часики перестали мигать и теперь отчетливо горели красным.

Сверху что-то пролаяли — иначе и не скажешь, я резко вздернула голову и до пят облилась холодным потом, даже кажется, от страха примерзла к земле. Прямо в небе парила неведомая фигня. Как еще назвать летающего осьминога величиной со слона? Оно раскинуло щупальца в разные стороны, концы которых источали сияние.

— Сложите оружие и не оказывайте сопротивления. — Я вздрогнула. Осьминог продолжал лаять, но теперь я его понимала. — Нарушитель, вы задержаны за попытку побега и отказ сотрудничать со стражем правопорядка.

Нарушитель? Это он про меня? Никакой я не нарушитель, меня зовут Юлия Беседина, я даже на красный всегда останавливаюсь.

— А также за нарушение Первого закона Объединенных миров — несанкционированный переход в неизвестное измерение.

Границу без визы перебежала? Границу между мирами?

— Подождите, — наконец вытолкнула я, в надежде, что нечто меня поймет, и ткнула пальцем в своего двойника, которая почти добежала до моей машины. — Это какая-то ошибка, вам нужна она.

Не станут же пришельцы похищать невиновного!

Или станут?

Щупальца потянулись ко мне, словно паук к мошке, на ходу сплетая ярко голубую сетку. И тут я заорала, чуть сама не оглохла, а вот осьминогу было все равно. Он подхватил меня и стал заматывать в сетку, осторожно так, как новогодний подарок возлюбленной. Я орала и билась, но вырваться из сильных лап не могла. Небо и земля менялись местами, воздуха в легких не хватало. А потом мир ярко вспыхнул и рванул вниз.

 

Глава 2

Очнувшись, я для начала обрадовалась тому, что жива. Потом обрадовалась, что место моего заточения не напоминает лаборатории инопланетян из научной фантастики: ни тебе белоснежных стен, ни скользких операционных столов, ни яркого света сверху. На этом моя радость убежала, весело помахав на прощание. Вчера я не пила и прекрасно помнила все произошедшее. И монстра, и похищение моего тела, и похищение меня… в другой мир?

Да, тело точно было чужим, я могла убедиться в этом даже при отсутствии зеркал. Слишком тонкие запястья, непривычно длинные волосы другого оттенка, маленькие ступни — это я поняла, стянув короткие коричневые ботинки. А комната выглядела как самая настоящая темница. Усыпанный соломой пол, в одном углу грязный матрас, в котором наверняка кто-то жил, в противоположном — дырка, понятно для каких нужд. С потолка все время капало, а единственным источником света была подвесная керосиновая лампа за толстыми железными прутьями. Напротив камеры — только глухая каменная стена, и я пока не решила, хорошо это или плохо.

Мне полагалось рыдать, размазывая по лицу сопли, и предаваться отчаянью, но вместо этого хотелось найти виновницу моих бед и оттягать похитительницу за волосы. Естественно, предварительно вновь поменявшись телами. Ничего, убеждала я себя уже битый час, совсем скоро за мной придут тюремщики, и тогда я объясню, что вышла ошибка. Те, конечно же, сразу извинятся, сотрут мне память и вернут на Землю. Или как там называется наше измерение? Ах да, для начала отыщут Нарушительницу и вернут мое тело.

Тюремщики не приходили, а ноги отказывались стоять, поэтому я уселась на самый чистый участок, поближе к лампе и подальше от жителей матраса. Браслета на руке не наблюдалось, видимо, забрали. Ладно, я-то за полное сотрудничество, только где все? Спят что ли? Пыталась поорать (может, они не в курсе, что я проснулась) но видимо, сорвала горло после встречи с осьминогом. Теперь оно дико першило, а голос звучал так, словно я курила с младенчества самые дешевые сигареты. Могло быть и хуже, но все же надеюсь, что полиция у них не вся такая. Нарушительца вон на человека похожа, гуманоид, в общем. Хотя кто их знает, может, эти монстры тела меняют как перчатки.

В остальном я чувствовала себя неплохо. Когда развязала корсет — благо он зашнуровывался спереди, так и вовсе жизнь стала прекрасна. Немного мерзла из-за сырости, сидеть на голом полу было неудобно, зато перед глазами не мельтешило, и я успела приготовить речь для пришельцев. Раз двести успела, поэтому, когда снаружи что-то лязгнуло, я хотела высказать все свои претензии. В том числе за дырку в камере, которой я так и не рискнула воспользоваться! Не представляла, как это сделать с такой широкой и длинной до пят юбкой. Про кружевные панталоны до колен так вообще молчу. Как местные женщины вообще такое носят? Или это выбор Нарушительницы, и она сбежала с карнавала?

Поднималась я со стонами: спина и ноги затекли. Поэтому не сразу оказалась лицом к лицу с молодым мужчиной в серо-голубой форме — такой же винтажной, как и мое платье. Его голову украшал смешной цилиндр, похожий на перевернутый чайник, а прямая спина, взгляд перед собой и странное оружие, смутно похожее на ружье, говорили о том, что передо мной стражник. Понятно, не карнавал, местная мода. Но что меня радовало больше всего, он определенно выглядел как человек. Не уверена, что снова не заору, появись здесь та страшная штуковина.

— Наконец-то, — проворчала, когда стражник завозился с ключами от клетки. — Могли бы и поторопиться.

Он грубо схватил меня за руку и вытолкнул в коридор.

— Эй, я и так зла на ваши Объединенные миры!

Получила лишь безразличный взгляд. Не уполномочен отвечать? Или лениво? Ладно, выбора у меня нет, только идти туда, куда… толкают. С гостеприимством у них точно проблемы, но я уже поняла это по матрасу в углу.

— Куда мы идем?

— На допрос, — соизволил ответить мой конвоир. Холодок по спине спишем на сырость подземелья. На допрос — это хорошо! Как и то, что меня понимают. Значит, увижусь с начальством, объясню все, как есть. Расскажу, что схватили они тело, но с сознанием промахнулись.

Темный коридор закончился слишком внезапно, пошла узкая винтовая лестница с высокими ступеньками, взбираться по которым в длинном платье то еще удовольствие. А в конце мы попали в небольшую светлую комнату и уперлись в широкие двустворчатые двери с табличкой с непонятными загогулинами. Стоило мне задуматься о том, что они значат, как загогулины прямо на моих глазах перетасовались и превратились в понятную русскую надпись. От неожиданности отшатнулась и уперлась в грудь стражника. Что это? Магия? У них вообще здесь есть магия? «Зал пыток и казней», выделялось красными буквами. И никаких уточняющих приписочек.

Как-то слишком все серьезно. Стражник сказал, что ведет на допрос… Зачем же в зал пыток? А за дверью испанский сапог, железная дева или местные аналоги? Желудок ухнул вниз, но сдать назад мне не позволили, распахнули дверь и впихнули внутрь. Страх не позволил зажмуриться — я привыкла знать, что меня ждет, вот и сейчас опасливо покрутила головой.

Чтобы наткнуться на пристальный взгляд невероятно синих глаз. А может, они казались такими невероятными из-за контраста с загорелой кожей и темными, слегка вьющимися, волосами. В комплекте с высоким ростом, широкими плечами, легкой небритостью и улыбкой. Стоящий напротив мужчина улыбался так дружелюбно, что у меня отлегло от сердца. Одет он был, правда, тоже в старомодный костюм, но я уже начинала привыкать к этой странности. Улыбнулась в ответ и как-то забыла, зачем я вообще здесь. Кажется, сначала со мной просто поговорят, а значит, появится возможность все объяснить. Может, ничего объяснять и не придется! И передо мной просто хотят извиниться. По крайней мере, так я думала ровно до тех пор, пока он с той же милой улыбкой не скомандовал:

— На дыбу ее!

Что?!

Стражник потащил меня к дальней стене пыточной. Я закричала, точнее засипела, и стала вырываться, напрочь позабыв идею про переговоры. Какие, блин, переговоры, когда тебя раскладывают на столе и крепко связывают руки-ноги ремнями. Брыкаясь, угодила стражнику кулаком в лицо, что-то мерзко хрустнуло, а синеглазому досталось в плечо пяткой — изо всех сил, после чего меня шустро и окончательно спеленали. Или сремневали.

Вот гады, справились вдвоем с беззащитной девушкой! Была бы я в своих джинсах, у-у-у… я бы им показала айкидо, карате и джиу-джитсу! Сердце уже удары не пропускало, она как ошалелое носилось в груди. Даже в страшном сне такое не придумать. Я забилась, словно в сетях, но ремни держали прочно.

— Ну-ну, мисс Утконос, не тратьте силы понапрасну. Они вам еще пригодятся.

Что еще за утконос?

Очарование разбилось, и теперь улыбка склонившегося надо мной палача казалась оскалом змея, поймавшего зайчика. И голос у него подходящий: низкий, с хрипотцой. В том, что он был здесь главным, сомневаться не приходилось. А вот чужое имя меня отрезвило.

— Я не утконос, — вытолкнула сквозь зубы. Спокойствие, только спокойствие. — Вы не ту поймали.

Брови незнакомца взлетели вверх.

— Так вы себя называете.

— Я себя еще никак не называла!

— И как же вас зовут?

— Юлия Беседина! А ваша Нарушительница сейчас разгуливает на свободе. В моем теле, между прочим! Вчера я ехала домой, никого не трогала. Тут сверкнула молния и какая-то девица выпала из портала. Потом схватила меня за руку, и я оказалась в ее теле, в этом платье. Ничего не успела поделать, появился динозавр, то есть летающий осьминог, который зачитал мои права и обязанности.

Все это я выпалила на одном дыхании в лицо незнакомца, вежливо подпирающего подбородок рукой. Настолько вежливо, что я почти поверила: вот сейчас меня отпустят и извинятся. Но тот только хмыкнул.

— Ты слышал, Бразз? Говорил же, что нам этот орешек так просто не расколоть.

— Лорд Гордон, издеваться над ней не обязательно, — прогнусавил стражник, прижимающий платок к лицу. Ой! Кажется, я умудрилась разбить своему конвоиру нос — с перепугу! Меня даже совесть кольнула. Немножко. А вот не надо пытать незнакомок, тогда и носы будут целы.

Я с трудом извернулась. В подземелье было слишком темно, а теперь я могла рассмотреть своего защитника. Худощавый, со светлыми прилизанными волосами (цилиндр где-то потерялся), во взгляде смирение. Я скользнула взглядом ему за спину.

Часть этого адского места была отделена под пыточную, а вторая — под кабинет. Кабинет ни с чем не спутаешь: тяжелый письменный стол из красного дерева, такие же тяжелые кресла с синей обивкой, стелажи с папками и книгами, везде рабочий беспорядок. В той части для пыток можно было использовать разве что шипцы для угля, что прислонились к причудливой каминной решетке, или нож для резки бумаги, или вообще проявить фантазию и душить испытуемого шторами, поэтому комнату улучшили. Смотреть в другую сторону я опасалась, к тому же, в таком положении ужасно затекала шея. Да и руки тоже.

— Я еще и не начинал, — весело подмигнул синеглазый: так, что я похолодела. Особенно, когда он вмиг стал серьезным и наклонился близко-близко. Я даже почувствовала легкий хвойный запах. — Хорошо, пусть будет Юлия. Все равно, как вы себя называете, но мне нужна посылка, которую вам передал лорд Экворт.

Точно, осьминог что-то говорил про какое-то преступление.

— Это случилось до того, как я оказалась в этом теле. Говорю же, вы поймали не то сознание!

— Я не вчера родился, чтобы поверить в такую чушь.

— По вам заметно!

От неожиданности он опешил — видимо, привык к комплиментам иного толка и считал себя неотразимым. А вот получи, гад иномирный!

Стараясь говорить как можно более вежливо, процедила сквозь зубы:

— Поверьте, я тоже не в восторге от случившегося! У нас как-то летающие осьминоги и похитители тел нечасто встречаются.

Я, по крайней мере, до вчерашнего вечера вообще считала себя взрослым психически здоровым человеком. И тут такое? Ну нет, я не сошла с ума, просто… Просто в этом мире есть гораздо больше необъяснимых вещей, но что-то я теперь даже экскурсию не хочу.

— Патрисия вы, или Юлия, неважно. Расскажете правду и избавите меня от необходимости делать вам больно.

При этом он нежно, почти любовно, провел по доске. С чего я вообще взяла, что у него добрая улыбка? Садист, вот он кто, а еще лорд! Фууу!

— Я и так все рассказала! Это мне нужны объяснения…

— Раньше начнем, раньше закончим, — по-деловому заявил лорд-садист и схватился за рычаг.

Мама!

И я что есть сил заорала.

 

Глава 3

На фантазию я никогда не жаловалась, поэтому прекрасно представила, как мое тело растягивают по столу, сантиметр за сантиметром. Медленно и невыносимо болезненно. Поэтому орала так, как еще никогда в жизни не орала. Разве что в далеком детстве, настолько далеком, что уже и не вспомнишь. Даже при виде похитившего меня монстра, кажется, кричала тише. До тех пор, пока не поперхнулась воздухом и закашлялась.

Лорд-садист морщился, словно мой вой все еще звучал в его ушах. Да пусть у тебя барабанные перепонки лопнут, мерзавец! Вот его сообщник даже забыл про разбитый нос и зажал уши. А нечего глазеть на пытки, если нервы слабые!

— Хорошо. Я верю, что вы не мисс Утконос. — От слов лорда мое сердце радостно вздрогнуло. Всего лишь на секунду. — Потому что такого человека не существует. Выдуманное имя, выдуманная личность, загадочное прошлое. О вас ничего неизвестно, Юлия.

Кто сказал, что приключения — это интересно? Или что обычная жизнь пресная? Ни о чем я сейчас так не мечтала, как проснуться в своей постели и забыть об этом кошмаре. Но я не просыпалась, а кошмар продолжался.

Лорд снова склонился надо мной, и я бы отпрянула, если бы могла отпрянуть. Пришлось понизить голос: говорить громче, чем пищит мышь, уже не получалось.

— Но я же не могу рассказать то, чего не знаю.

— У меня есть кое-что, что поможет освежить вашу память.

Глаза в глаза: надеюсь, мой взгляд достаточно пылает от злости. Настоящий лорд-садист! Хочет, чтобы я умоляла? Не дождется! Да я вообще больше не пикну, слова не скажу, пусть хоть режет на кусочки.

— Можете засунуть себе свой освежитель… в то место, которое нуждается в свежести!

По-видимому, его это ничуть не тронуло. Привык к угрозам и проклятиям так же, как к мольбам и крикам.

А вот слабонервный Бразз не выдержал:

— Лорд Гордон, по-моему вы достаточно ее напугали. Может, воспользуемся зеркалом?

Какое еще зеркало?!

Гордон отошел к письменному столу, оставалось только наблюдать за его широкой спиной, обтянутой белой рубашкой. Это промедление заставляло замирать от страха еще сильнее, а платье на спине давно промокло от пота.

Дыба ему не нравится, поэтому готовит что-то особенное? Вдруг нет никаких Объединенных миров и меня просто похитили на органы? Точнее Нарушительницу-Патрисию похитили. Или не на органы… Вдруг это закрытый клуб для извращенцев? Ну кто еще станет держать орудия пыток в кабинете?

— Не волнуйтесь, мисс, все будет хорошо, — доверительно прошептал-прогнусавил стражник. — Потерпите еще немного.

Все будет хорошо? Давай я только еще что-нибудь тебе сломаю, и все просто замечательно будет!

Гордон повернулся ко мне, держа небольшую… лупу. С широкой металлической рукоятью, разве что стекло было полупрозрачным и поблескивало золотистыми искорками. Вот гадство! Я снова задергалась в путах.

— Что это еще такое?

— Поскольку вы отказываетесь рассказывать обо всем добровольно, придется воспользоваться зеркалом истины. Между прочим, очень дорогим, — последнее сказано было так, словно я заставляла его отдать последние носки. — Развяжи ее.

О! Неужели?

— Только не брыкайся, — предупредил лорд.

И не подумаю. Вот если бы мне ботинки оставили, а так боюсь ногу зашибить. Мне мои ноги как-то дороги. Особенно в сложившихся обстоятельствах!

Стражник тут же бросился выполнять: освободил затекшие конечности. Они тут же мерзко закололи тысячами иголочек. Но я спешила убраться с пыточного стола, куда угодно, только подальше. Так спешила, что едва не свалилась на пол. Голова закружилась: не то от пережитого, не то от страха перед тем, что мне еще предстояло.

К счастью, меня подхватили, прижали к себе. К счастью, отпустили (на мягкий диванчик с синей обивкой), прежде чем я успела уловить запах хвои и понять, кто же подхватил. Теперь я очутилась на второй половине комнаты. Бразз погасил лампу, и пыточная утонула в тени. Но почему-то спокойнее от этого не стало.

Я потерла красные следы на запястьях и подняла голову. Так Гордон казался еще более высоким и внушительным, что мне совсем не понравилось. Как и зеркальце в его ладони.

— Передумали издеваться над беззащитной девушкой?

Он поморщился, словно от зубной боли.

— Заключенных нельзя пытать. Это противозаконно.

Что-о-о-о? Я на миг даже дар речи потеряла от возмущения.

— То есть ты меня просто пугал?!

Не хотела я фамильярности, просто оно само собой как-то на ты перешлось. Да и вообще, достали эти иномирные церемонии!

— Морально воздействовал, чтобы склонить к сотрудничеству.

— А дыба?

— Это антиквариат.

То есть фальшивка, и я тут зря потом обливалась? Ах ты ж… змей! Склонить к сотрудничеству захотел! Да я бы сама тебя склонила! Уууу! Хотя… Зеркальце словно накалилось в его руке и теперь поблескивало оранжевым. Моя живая фантазия быстро нарисовала не самые лицеприятные картинки, как это зеркальце можно применить.

— Послушай, не надо никаких сывороток правды.

— Это называется зеркало истины, — поправил лорд.

— Да плевать как оно называется! Давай ты мне просто поверишь на слово!

Гордон снова вскинул бровь, губы его дрогнули.

— Мы раз за разом возвращаемся к вопросу о доверии, — иномирный гад покачал головой, склонился надо мной низко-низко и взял за руку. — Но это позволит нам быть честными друг с другом.

Кто и с кем будет честным, спрашивается? Не очень-то похоже, чтобы мне собирались хоть что-то объяснить. И не надо ко мне тянуться с этой золотистой штуковиной!

— Загляни в зеркало.

Ага, конечно. Откуда я знаю, что эти истинные зеркала делают!

— Загляни в зеркало, Юлия.

А голос-то какой спокойный! Гипнотический просто. Тоже мне, победитель «Битвы экстрасенсов»! Хотел общаться нормально, так общался бы сразу, а то — ремни, дыба, глазками луп-луп…

Гордон оказался коварнее и проворнее, чем я предполагала. Резво сунул зеркало мне в руки и шустро подтянул вверх. Я честно хотела зажмуриться, но не успела, уставилась на штуковину. И едва не отпрянула. Нет, я не была чудовищем, просто не была собой. Странное ощущение, немного жуткое: смотреть на чужое лицо, и знать, что это ты.

Не знаю, почему это назвали зеркалом, потому что оно оставалось прозрачным, я видела свое отражение нечетко, как в стекле. К счастью, фамилия Патрисии не была говорящей, никакого сходства с утками. Высокий лоб, тонкий нос, большие светлые глаза и маленький рот с пухлыми губами.

Поверхность ярко вспыхнула, ослепила меня, не позволив свыкнуться с новым обликом. Если бы не сильные ладони лорда, дорогое зеркальце пришлось бы собирать по осколкам.

— А теперь проверим, — ему пришлось присесть рядом, чтобы не возвышаться надо мной. — Как тебя зовут?

Я опасливо посмотрела на зеркальце — вдруг оно бьет током при неправильном ответе, и выдохнула:

— Юлия… Беседина.

Ничего не произошло. Никаких вспышек, никаких звуков, только наше дыхание и руки лорда, сжимающие мои. Даже Бразз куда-то подевался.

— Я тебе нравлюсь, Юлия?

О… Ничего себе вопросы! Эй, да ты только что меня пытками пугал, а теперь хочешь признания в большой и светлой?

— Конечно, нет!

— Нравишься, — заявило зеркало.

А-а-а-а!

Оно разговаривает! Только что-то не то говорит… Эй, стекляшка, я за такое и специально уронить могу! Интересно, если разбить говорящее зеркало, лет на семь онемеешь или просто получишь подзатыльник от лорда? Кажется, Гордон предугадал мое желание, потому что сжал ладони чуточку сильнее.

— Работает, — деловито сообщил он. — А теперь расскажи, кто ты и что с тобой произошло.

Ха! Значит, веришь этой стекляшке? Тогда посмотрим, что ты скажешь на правду.

Пришлось повторять все, что я рассказала раньше, и даже больше. Про девичник Виты, молнию, странную незнакомку в винтажном платье, подмену тел и осьминога. Слова словно лились сами по себе, я отвечала первое, что приходило в голову, совершенно не задумываясь. Зеркальце при этом молчало. Не представляю, как оно работало и на чем: на магии или это какая-то иномирная технология.

На этот раз Гордон принял правду со спокойной сосредоточенностью, только иногда хмурился и изумленно вскидывал брови. Но кажется, верил. Закончила я адресом своей квартиры, и тут сорванное горло дало о себе знать. На последнем предложении я закашлялась.

— Хочу пить, — прохрипела.

Странно, откуда еще силы берутся разговаривать?

— Я дам вам воды, но сначала ответьте еще на один вопрос.

Тут же захотелось испепелить его взглядом.

— Почему вы?

Мне тоже хотелось об этом знать. Почему изо всех людей Утконос свалилась именно перед моим автомобилем? Карма у меня, что ли, дырявая?

— Случайность, — предложила я.

— Это судьба, — настояло зеркало.

Ух, злыдня!

— Хватит, я так не думаю!

— Думаешь.

— И где же мне ее искать? — прекратил наш спор Гордон.

— В моем теле.

Оценивающий взгляд лорда скользнул по моей груди и ниже, до самых голых ступней, которые я тут же втянула под платье. Как-то у меня симпатичные мужчины и связывание не ассоциировались с романтикой на дыбе. Да и в том случае подразумевалось хотя бы мое согласие.

Он нахмурился. Видимо, чем-то моя фигура ему не понравилась. Или наоборот, слишком понравилась…

— Да не в этом теле! — зашипела яростно. — В моем, которое гуляет на свободе…

— Так, — невозмутимо перебил лорд, — вы из другого мира, и у вас можно сменить тело как платье, и пойти на прогулку?

— Нет, но наверняка можно у вас.

Он промолчал, и я с ужасом осознала, что если бы можно было, то мне бы давно поверили. И что у меня нет доказательств. Ни одного, кроме правдивого зеркала. Хотя даже будь у меня сотня доказательств, я вообще не знаю, где я.

— Есть множество нестыковок. К примеру, откуда вы знаете наш язык?

— Это вы мне объясните. Может, его знала Патрисия…

Гордон прищурился, а я прикусила язык. Надо же так проговориться? Я смутно помнила, что сначала ничего не разобрала из слов авантюристки. Но затем все стало понятным, как и на той странной табличке, словно в мою голову встроили переводчик. Чушь какая-то!

Он молчал, изучая меня, а я старалась не моргать. Пусть видит, что я его не боюсь. Может, меня все-таки отпустят, или я законченная оптимистка?

— Значит, вы из Неизвестных миров…

Другой вопрос. Я немного расслабилась, совсем чуть-чуть.

— Что значит неизвестных?

— Это общее название, — снизошел до короткого объяснения лорд-пока-еще-не-садист. — Я разыскиваю женщину, которая скрывается под именем Патрисии Утконос, впрочем, не только я. Она опасная преступница со множеством обличий. Перемена тел объясняет секрет, как ей до сих пор удавалось оставаться незамеченной.

— То есть ты даже понятия не имеешь, кого ищешь?

С ума сойти! Я ведь могла наврать им с три короба в стиле «Секретных материалов», и ничего бы мне не было. Видимо, эта мысль явственно отразилась на лице, потому что лорд Гордон нехорошо так улыбнулся. Ах да, не могла… Зеркальце все правду бы выдало, правдоруб стекольчатый.

— Кто ты вообще такой?

— Тобиас Гордон, лорд-страж. Я слежу за правопорядком в столице. Я принял вас за преступницу, поэтому обращался с вами соответствующим образом.

Надо же, даже извинился. Своеобразно, но от этого типа большего ждать не приходится. Ладно, еще не хватало страдать от израненной гордости. Господи, я скоро забуду этот кошмар. Я свободна! От радости и облегчения даже слезы на глаза навернулись. Не будет казематов, чудовищных осьминогов и мерзких лордов-садистов. Для надежности уточнила:

— Но я не она, а значит, могу уйти?

Брови лорда взлетели так высоко, словно я спросила какую-то чушь. Сердце упало, в предчувствии новой пакости от судьбы и подпрыгнуло до самой макушки, когда он ответил:

— Нет.

 

Глава 4

Приснится же такое!

Открывать глаза все равно не хотелось, хотелось подольше поваляться в тепле, тем более что будильник все равно еще не звенел. Надо бы плед постирать, какой-то он слишком колючий и жесткий, и вообще как-то чересчур тихо. Я сплю с открытым окном, выходящим на оживленную улицу, по которой чуть свет начинают ходить трамваи… тьфу ты! Мы же к Витке ночевать ехали.

Но не доехали…

Открыла глаза, и тут же их закрыла.

Потом снова приоткрыла один.

Укрытая теплым зеленым пледом, я лежала на диванчике. На большом дубовом столе горела лампа, половину кабинета с орудиями пыток скрывал полумрак.

Осознание того, что все случившееся — не сон, подбросило, как пружиной. От резкого движения закружилась голова, а сердце зачастило. Да что со мной? Может, пониженное давление у тела, которое мне досталось, или так выражается наша несовместимость?

Соскребла себя с диванчика, проковыляла к письменному столу. В разбросанных бумагах черт бы ногу сломал, поверх них лежало уже знакомое зеркальце. Стекло потускнело и треснуло. Сломалось после моих откровений? Загадка, да и только. Интересно, у них шкафы-самоходы и скатерти-самобранки тоже есть?

По-прежнему дико хотелось пить, поэтому я радостно потянулась к графину и бокалу. Вода приятно холодила губы, смачивала дерущее горло. Впрочем, сегодня оно уже болело чуть меньше.

После нашего разговора Гордон отправился ловить Патрисию, ну или куда там еще. Правда, двери запереть не забыл. Это я помнила точно. Если бы еще знать, где я, и куда идти… Вряд ли в параллельном мире есть консульство РФ. Но сидеть и ждать Гордона совершенно не хотелось. Вдруг, когда он выяснил, что я не Утконос и помочь не могу, просто запрячет как опасного свидетеля в камеру? На сей раз надолго.

Быстрые шаги, скрип двери, и в кабинет вошел лорд. Вот гадство!

Я замерла под его взглядом: с графином в одной руке, с бокалом в другой. Даже не подумала, что можно доскакать до дивана и притвориться спящей. Сразу не подумала, а теперь уже поздно. По лицу Гордона было сложно понять, собирается ли он мучить меня дальше или отпустить с миром, а лучше вернуть в мой мир. Даже чужое тело смущало все меньше и меньше. Скажу родителям, что поучаствовала в шоу, где с помощью пластической хирургии кардинально меняют внешность. Ну да, рост тоже на голову укоротили, но голова же на месте, с воспоминаниями и сознанием. Я даже готова смириться с новым обличием, только рассмотрю себя в зеркале получше. Мне главное домой попасть, к своим, а там разберусь.

Гордон подошел ко мне, пришлось задрать голову и напасть первой.

— Значит, я невиновна, но ты все равно не собираешься меня отпускать, так?

Будем честны, ни о чем я так сильно сейчас не мечтала, как очутиться дома, в родном теле, в котором провела двадцать шесть лет своей жизни. Но наивность моя потерялась где-то по пути между камерой в подземельях и этим кабинетом.

Гордон не изменился в лице, только глазами сверкнул. Или это просто отразилось пламя лампы.

— Ты рассказала о своем доме, и я сразу же отправил туда химеру. Но, к сожалению, Утконос и след простыл. Что ожидаемо.

Ну да, откуда ей знать мой адрес? Память ускользнула вместе с сознанием. Я вот точно ничего не помнила о прошлом Патрисии. Но она могла узнать, где я живу у Виты или просто посмотреть паспорт. Так почему?..

— Она слишком умна, чтобы рассчитывать на то, что я не раскрою маскарад. Думаю, Утконос просто хотела выиграть время, — ответил на мой молчаливый вопрос страж правопорядка.

Он стал медленно расхаживать по комнате, а я вернулась обратно к кушетке, на которой решила сидеть, пока не закончится этот разговор.

— Искать беглеца в Неизвестных мирах — все равно, что иголку в стоге сена. Даже если отправить химеру…

Приехали. И как же он собирается ее искать? Так, с Патрисией в моем обличии вроде как понятно, а вот с остальным…

— Химеру?

Гордон дошел до стола, присел на край и сложил руки на груди. Любимая поза?

— Ты почему-то назвала их осьминогами, хотя в нашем мире осьминоги живут в воде.

В моем тоже, но уточнять не стала, только пробормотала в свою защиту:

— У них есть щупальца.

Как представлю этих гигантских… химер, так дурно становится. Я снова потерла запястья, на которых налились синяки от пут. Такие, будто меня месяц связанной держали: Патрисия оказалась неженкой. Мысленно пожелала, чтобы они поскорее прошли. Главное, чтобы Гордону не пришло в голову снова «склонять меня к сотрудничеству». Иначе будет ловить авантюристку без меня.

— Химеры — единственные существа, от рождения способные путешествовать между измерениями. В каждом мире они принимают свой облик, чаще всего их сравнивают с разными животными. Они умны, понимают множество языков, и просто незаменимы для особых поручений.

— И ты ими управляешь?

— Руковожу. Химеры помогают императорской семье и стражам правопорядка добровольно.

Значит, он меня не разыгрывает. Я действительно в другом, неизведанном мире.

Неизведанном для меня.

Все это правда: химеры, преступницы-перевертыши, стражи, смена тел. Соблазн забросать Гордона вопросами был велик, но я напомнила себе, что здесь не затем, чтобы слушать об устройстве параллельных миров.

— Если они лучшие ищейки, то почему схватили меня?

Гордон поморщился, дотянулся до ящика стола и достал тот самый браслет, из-за которого я здесь и очутилась.

— На тебе был сильный артефакт, это и сбило химеру с толку. Артефакт для обмена телами.

Я снова потянулась к графину, но замерла на полпути. Что значит артефакт для обмена телами? Это что, несколько раз провернуть можно? То есть Патрисия не просто поменялась телом со мной, она могла поменяться моим телом с кем-то еще? Ну обалдеть!

— Выходит, что я… то есть мое тело не только неизвестно где, в нем еще может оказаться неизвестно кто?!

Некто пострашнее иномирных микробов!

Гордон посмотрел сквозь меня и обрубил:

— Нет, это вряд ли. Думаю, что для обратного обмена все-таки нужна ты и ее настоящее тело. Значит, она станет искать тебя.

Если вообще станет! Она ведь знала, что ее… меня схватят. Вот и скинула шкуру, как змея. А если Патрисии мое обличие понравится больше?

— Путешествия между мирами безопасны только для химер, они способны подстраиваться под любой климат, энергетические потоки. Человек же может рассчитывать лишь на артефакты. Окажись ты здесь в своем теле и без защиты, почувствовала бы разницу.

Даже так? В книгах и фильмах все гораздо проще, даже на незнакомые планеты зачастую без скафандров высаживаются. Здесь же у меня скафандр был. Попыталась вспомнить, как чувствовала себя, когда мы с Патрисией только поменялись телами. Да, кажется, тогда здорово мутило. И голова болела, стоило очнуться.

— Если она вернется, захочет получить собственное тело обратно как можно скорее, — Гордон потер переносицу и поинтересовался: — Не помнишь каких-либо странных предметов рядом с Утконос?

Я кивнула на браслет.

— У нее был похожий. Второй браслет она нацепила на мою руку.

— Значит, для обратного обмена нужны обе части. Что-нибудь еще?

Я покачала головой.

— Знаешь, все вокруг настолько странное… Если никто ее не видел, то откуда ты знаешь, что не ошибся?

— Это она, — уверенно заявил Тобиас. Естественно, объяснять, откуда эта уверенность, мне не собирались. — Третья в списке самых разыскиваемых преступников Конвеля. Берется за такие сложные заказы, согласиться на которые у других кишка тонка.

Да уж, удача от меня отвернулась. Вот не могла я попасть в тело обычной девушки на крайний случай какой-нибудь аристократки? Хотя если верить Гордону, то Патрисия Утконос — принцесса преступного мира Конвеля. Что-то меня такой титул совсем не радует.

Я сложила руки на коленях, а Гордон тем временем продолжал убивать остатки моей надежды.

— На ее счету кражи драгоценностей, политических писем, бесценных артефактов. Еще никто не смог подобраться к ней так близко, как моя химера, но и здесь Утконос улизнула, словно ящерица…

Может не все так плохо, и мы с Гордоном подружимся. Вот даже сравнения у нас одинаковые.

— А я поймал обманку.

Я поперхнулась воздухом.

— Ну знаешь ли! Я не какой-нибудь там хвост, а женщина. К тому же гостья из другого мира. Вынужденная! Так что прояви уважение.

— Проявляю, — усмехнулся Гордон. — Поэтому мы разговариваем в кабинете, а не в камере. Тебе повезло, что ты попала ко мне, а не к имперскому дознавателю. Он бы не стал церемониться.

Вот как с ним договориться, если все время угрожает? Но если прав, то мне действительно крупно повезло, что его ручная химера оказалась шустрее остальных. Ладно, пока ничего не понятно, лучше на рожон не лезть.

Я выдавила легкую улыбку, в надежде, что она получилась милой, и меня не перекосило.

— И на том спасибо.

Гордон только кивнул и вновь прогулялся к дивану. Мне больше нравилось, когда он гулял обратно, спокойнее как-то.

— Сколько вы ее ловите?

Гордон приподнял брови.

— Утконос. Сколько лет она в розыске?

— Шесть.

Ого! Неудивительно, что Патрисия в тройке самых опасных преступников. Интересно, кто же на первом месте? Хотя, нет, чем меньше я буду знать о преступном мире Конвеля… или как его там, тем лучше. Это вообще город или страна?

Гордон вновь удалился к столу, стал рыться в бумагах. Он почти не смотрел в мою сторону, но все равно казалось, что меня изучают. Или дело в Патрисии? Пусть зеркальце истины ни разу не пикнуло во время моего рассказа, доверия у него не прибавилось. Ну и не больно надо! Все равно наше знакомство, мягко говоря, не сложилось. Мне главное путь домой отыскать. Но для начала мне нужно найти Патрисию, или ей меня. Учитывая, что это ее родной мир, и она в нем ориентируется лучше, то скорее второе.

— Думаешь, она вернется за мной? Значит, нет ничего проще. Просто немного подождать.

Лорд прищурился, и моя улыбка погасла. Чем это тебе мой гениальный план не нравится?

— Она не настолько глупа, чтобы сюда сунуться. Особенно если поняла, что на нее вышел именно я.

— Никто не знает, что вы схватили утку за нос? — ахнула я.

— При чем здесь утки?

Как будто я знаю. Это у нас с вами сложности языкового барьера или чего там еще, гугл-переводчик по сравнению с этим чем-то просто сокровище.

— Значит, с королевским дознавателем ты не заодно?

— Имперским. У нас разные ведомства, — нехотя ответил Гордон.

Ага, разные и, судя по всему, не очень дружные. Конкуренты, значит. Весело же мне. Так весело, что я готова графин ему в голову запустить. Жаль, потом меня не ждет ничего хорошего.

— И что же мне делать? — задала я самый важный вопрос.

Гордон замер над бумагами, с напряженной спиной. Тишина повисла в воздухе, и вдруг стало так неуютно. Почему он молчит?

Гордон резко повернулся и подошел близко-близко, можно сказать, навис надо мной. Прикоснулся к подбородку, заставил смотреть в синие-синие глаза.

— Юлия, вы нужны мне.

— Нужна? — Я неосознанно облизала губы, а глаза Гордона потемнели, брови сошлись на переносице.

— Хочешь, чтобы я выступала в качестве свидетельницы?

— В качестве невесты. Моей, — Гордон обернулся и одарил меня своей обманчивой-обворожительной улыбкой. — Чтобы выйти на заказчика Патрисии, мне нужна приманка.

С минуту я растерянно хлопала глазами, а потом все-таки запустила в него графином.

 

Глава 5

И почти попала! Гордон увернулся в самый последний момент, а графин ударился о дверной косяк и раскололся, осыпав лорда осколками. Не то чтобы я надеялась на его доброту… Ладно, надеялась. Но приманка! Я подскочила с дивана, на этот раз не забыла подхватить подол и рванула к отряхивающему рубашку и брюки мерзавцу.

— Ты должен вернуть меня домой! — Удивительно, но голос даже не дрожал. Почти. Я подлетела к Гордону и ткнула пальцем ему в грудь. — Ты же можешь это сделать. Отправь меня в мой неизведанный мир!

Последнее я уже кричала. Гордон вперил в меня тяжелый взгляд, перехватил мою руку и мягко отвел в сторону.

— Могу, но не стану, — прозвучало холодно в ответ.

Вот так: могу, но не хочу.

Ну вот чего я ждала? Особенно после похищения и связывания. Что Гордон сопроводит меня до дверей родной квартиры, а после пригласит на свидание? О чем вообще думала? Да я радоваться должна, что жива осталась! Но почему-то радоваться не получалось.

— А если я откажусь?

Во взгляде Гордона на миг сверкнуло недовольство. Он небрежно прислонился к дверному косяку и лениво улыбнулся. Улыбка шла ему гораздо больше сосредоточенной хмурости, вот только от этой улыбки захотелось заползти под диванчик. Но со своими страхами нужно бороться! Я шагнула еще ближе и запрокинула голову: Патрисия была слишком низкой. Сюда бы мои сто семьдесят восемь, и мы бы почти вровень разговаривали. Ничего, рост тут ни при чем, можно и взглядом испепелить!

— Придется. Ты ведь хочешь вернуться домой, — даже не вопрос, а утверждение.

Значит, так уверен, что я буду плясать под твою дудку? Нетушки!

— Нет.

— Не хочешь?

— Нет, я не стану тебе помогать, — я крепко сжала кулаки, руки так и чесались от души ему врезать. — Ни сейчас, ни потом. И вообще ты должен отвести меня в посольство Неизвестных миров. Немедленно!

— У тебя истерика, — заключил Гордон.

— Нет у меня никакой истерики! — прорычала я и для устрашения еще ногой топнула. — Отправь меня домой! Сейчас же!

Его невозмутимость даже не вздрогнули, но меня распалили еще больше.

— Нет никаких посольств. Есть мое щедрое предложение или встреча с имперским дознавателем.

— Засунь свое щедрое предложение себе в…

— Хорошо, у тебя будет время подумать, — предупреждающе покачал головой Гордон. — Ты можешь помочь мне и сразу же отправиться домой.

— А если откажусь, вернешь на дыбу? — я напирала на Гордона, еще пару сантиметров и коснусь его грудью. — Или сдашь инквизиторам?

— Это не в моих интересах.

— А что в твоих интересах?!

— Безопасность Конвеля. С твоей помощью или без, я раскрою это дело, а затем вернемся к нашему разговору о возвращении.

— И сколько мне ждать?

— Сколько понадобится, — равнодушно бросили в ответ. — А до завтра Бразз выделит тебе комнату.

— Камеру?

Перед глазами живо возник грязный матрас и вонючая дырка в полу. Нет-нет, мы так не договаривались! Остатки гнева мигом куда-то испарились. Я вцепилась в Гордона руками, вцепилась бы и ногами, но мешала юбка.

— Я здесь останусь.

— Это мой кабинет, а не место для преступников или гостей. — В его голосе так и сочилось раздражение.

— Дыбу же ты тут держишь!

— Она мне досталась после закрытия старого музея пыток и казней. Ее хотели выбросить.

Он, что ли, на помойке ее подобрал? Значит, пленников нельзя пытать, а вот запугивать — пожалуйста.

— Настоящий лорд-садист!

— Лорд-страж, — поправил Гордон. — Это моя должность, а орудия пыток я просто коллекционирую. Пойдем, пока я не передумал насчет дознавателя.

Коллекция пыточных инструментов? Может, у имперского дознавателя будет лучше?

Определиться мне не позволили: сильные немного шершавые ладони обхватили мои запястья, побуждая отлепиться от его рубашки. Силы в нем немерено, а предпочитает угрозы или уговоры. Странный мужчина, странный и жестокий. И свезло же мне. Как же он бесит!

Что ж, ваша жесть, одну ночь я в темнице переживу, но не надейтесь, что сдамся просто так! Когда я придумаю, как отсюда выбраться, мало вам не покажется. Вы мне ответите и за пытки, и за приманку.

Впрочем, в камеру я не вернулась. Мы вышли из кабинета и свернули налево, в другой коридор. Я понятия не имела как выглядят местные полицейские участки, но в моем представлении они выглядели… немного иначе, и ничем не походили на жилой дом. В отличие от керосиновой лампы внизу, здесь было электрическое освещение: круглые лампочки в старинных пузатых плафонах. Редкие окна задернуты плотными коричневыми шторами, темно-зеленые узорчатые обои, деревянные панели.

Когда-то мягкая, но сейчас порядочно вытертая ковровая дорожка щекотала ступни: с такими новостями даже обуться забудешь! В воздухе витал едва уловимый запах пыли и хвои, а может, я просто шла слишком близко к Гордону. Навстречу нам никто не попался, даже Бразза не было видно.

Стычка в кабинете полностью вымотала меня, поэтому шагала, ни о чем не спрашивая. Только мысленно костерила одного наглого лорда и воображала кровавые сцены мести.

Гордон резко остановился возле неприметной двери, в тот момент я как раз представила, как запихиваю его в железную деву, поэтому едва не проскочила мимо. Он порылся в кармане и наконец-то отпер замок.

— Пока побудешь здесь, — снизошел до объяснения. — Хочешь есть?

Я удивленно заморгала. Совесть, что ли, проснулась?

Есть хотелось не так чтобы очень, да и после всех этих переживаний не уверена, что кусок в горло полезет, но в комнату-клетку не хотелось еще больше.

— Хочу.

— Тогда велю принести чего-нибудь, — невозмутимо пообещал Гордон и кивнул дверь.

Вот так и умирают мечты. Я поборола страстное желание пнуть его и сбежать. Только куда? Обратно в кабинет? Поэтому лишь вздернула подбородок и шагнула в новую клетку.

— Зажги лампу, она на столе, — бросили в спину, прежде чем запереть двери и оставить меня в темноте.

Где тот стол, где та лампа? Гордон меня в кладовку запихнул?! Ну вот, только захочешь подумать о нем хорошо, как тут же сделает гадость.

Глаза почти сразу привыкли, все благодаря льющемуся через небольшое окно лунному свету. Теперь понятно, почему по пути сюда нам никто не встретился: на дворе сейчас ночь. Это сразу напомнило о доме, где даже темную квартиру освещали окна высотки напротив.

Так, не думать о доме, особенно не думать о доме так, словно ты туда никогда не вернешься. Вернешься обязательно, но чуть позже, а пока можно и в окно посмотреть.

Мир за стенами дома одновременно притягивал и пугал. Пока я видела лишь камеру в подвале и странный кабинет Гордона.

Шагнула вперед и наступила на что-то мягкое и теплое.

— А-а-а!

«Что-то» громко взвизгнуло и откатилось в угол. Я же отскочила к ближайшему столу и — о чудо — нащупала лампу. Крыса? Нет, крысы пищат, а не лают. В который раз за этот невыносимый день меня бросило в холодный пот, волоски на руках стали дыбом. Я же ничегошеньки про новый мир не знаю, что у них здесь помимо химер водится?

Нечто с утробным рычанием ворочалось в углу. Клубок небольшой, лампой отбиться можно, но вдруг оно ядовитое? О господи, оно к нападению что ли готовится? Повизгивает и крадется в мою сторону. Я в ужасе клацнула выключателем, и по комнате разлился тусклый свет, а в углу никого не оказалось.

Что за ерунда?

Я обвела комнату взглядом: широкая кровать у стены, многочисленные шкафы с пыльными книгами и картами, столы, полки со статуэтками и неизвестными механизмами. Казалось, сюда притащили все, что в другом месте не нужно. Одним словом, свалка. Здесь было легко спрятаться даже мне, не то что маленькому существу. Если, конечно, маленькое существо не плод моего воображения.

Прислушалась, но даже с улицы никакого шума не доносилось, только мерно тикали напольные часы. Может, под кроватью посмотреть?

Я осторожно опустилась на ковер. Высота у кровати была приличная, а вот скудного света лампы не хватало, чтобы рассмотреть дальний угол. Я напряженно вглядывалась в темноту, но никакого движения не уловила.

Поворот ключа в замочной скважине прозвучал как выстрел. Я едва не подпрыгнула, попыталась встать, но забыла про длину платья — наступила на подол и совсем не элегантно шлепнулась на пятую точку.

Гордон вернулся быстро, как только не заблудился в этом лабиринте. Или это я тут слишком долго ползала?

— Что ты делаешь?

Вытираю юбкой пыль! Уборку здесь, наверное, года два не делали.

— Там что-то под кроватью.

— Что-то?

Его вечно приподнятая бровь уже начинает раздражать. Интересно, он по жизни такой высокомерный или только со мной?

Пришлось высоко подтянуть платье, прежде чем выпутаться из юбки. Ну почему я не попала в мир с джинсами? Тот, кто придумал такую моду, никогда не ползал на коленках. Гордон сгрузил на стол бумажный сверток и банку, скрестил руки на груди.

— Крыса? — предположила я. — Или еще какое-нибудь чудовище.

Лорд-страж как-то мигом побледнел и опустился на корточки рядом со мной, теперь мы оба вглядывались в темноту.

— В доме нет крыс, зато есть Зверь. Он покрупнее крысы, но и опаснее. Держись от него подальше.

Держаться подальше? Можно подумать, я горела желанием к нему приближаться!

Я поежилась и на всякий случай отодвинулась от Гордона и кровати. Вдруг этот зверь сейчас оттуда выпрыгнет.

— Что еще за зверь? Ты решил запереть меня с каким-то зверем?!

— Нет. Здесь ты в безопасности.

— В безопасности? Тогда что это было?

— Тебе померещилось?

Ну вот, сейчас мне еще и галлюцинации припишут.

— А зачем ты тогда полез под кровать?

Лорд-страж как-то подозрительно ухмыльнулся.

— Я же должен был убедиться, что моей невесте ничего не угрожает.

Мне захотелось треснуть его подносом.

Гордон скривился, словно мысли мои прочел — ладно, будем считать, что ментальный удар подносом засчитан. С опаской покосилась в сторону кровати, но там было тихо. С чего я вообще взяла, что этот… это осталось здесь? Оно наверняка давно убежало, я бы тоже убежала, если бы знала как.

Гордон поднялся так резко, что я подскочила вместе с ним, ухватилась за поданную руку. И не захотела отпускать. Как-то разом стало страшно, нет… по-настоящему жутко. Все эти звери, параллельные миры, незнакомое все. Захотелось попросить совершенно чужого человека не бросать одну. И неважно, что он раздражает до зубного скрежета, только пусть останется… Тут же мысленно настучала себе по голове. Да все мои проблемы от этого мужчины, без него будет спокойнее!

Разжала пальцы, а Гордон с независимым видом принялся отряхивать брюки.

— Еда здесь, — он кивнул в сторону стола. — Вернусь утром, тогда и поговорим.

Меня хватило на кивок, не добрых снов же ему желать. Вот только после ухода Гордона поняла, что ни про сверток, ни про прозрачную банку с красноватой жидкостью не расспросила. Равно как про другие свои потребности, которые не подождут до утра. Да и когда наступит это утро? Сложно вообще сказать, сколько сейчас времени, и как оно здесь исчисляется. Местные часы отличались от наших и больше напоминали термометр с тремя отметками. В отличие от надписей, время понять я так и не смогла.

На всякий случай подергала дверь, но Гордон не забыл меня закрыть. Тогда я прошлась вдоль стены и — о чудо! — обнаружила еще одну. Отодвинула стол, который подпирал дверь, нащупала выключатель. Тусклая лампочка явила мое спасение: самую грязную и захламленную уборную, которую мне когда-либо доводилось видеть. Видимо, этим туалетом давно не пользовались, на трубах и кафеле давно растеклись плесень и ржавчина. Зато здесь был умывальник. Повернула кран, и тот радостно выплюнул коричневую воду, которая через пару минут посветлела. Я припала к ней, как к горному источнику. На душ рассчитывать не приходилось, но хоть умылась и немного привела себя в порядок, как смогла.

С едой тоже пришлось разбираться: вкусно пахнущий сверток я разворачивала с осторожностью. К моей огромной радости, там оказался кусок пирога с… С чем, понятия не имела, но урчание в животе победило в схватке с подозрительностью. Я надкусила маленький кусочек, тщательно прожевала, но не нашла вкус необычным. Похоже на курник или что-то вроде.

Дожевав казавшийся огромным кусок пирога, я потянулась к банке. По комнате тут же поплыл аромат пряностей, а над банкой дымкой взвился пар. При этом стенки сосуда оставались прохладными — идеальный термос. Внутри было нечто среднее между киселем и глинтвейном. Странное сочетание, но другого определения я подобрать не могла. Густой, кисло-сладкий, сытный.

После ужина мне не оставалось ничего другого, кроме как рассматривать комнату. Любопытство победило страх, в окно я все-таки выглянула. И… меня ждало истинное разочарование: окна комнаты выходили на другой дом, а лунный свет отражался от покатой крыши. Да уж, та же камера в подземелье, только без подземелья и с кроватью.

Нужно было делать хоть что-нибудь, чтобы прогнать от себя дурные мысли, но здесь делать было совершенно нечего. Только свернуться клубком на кровати под пыльным покрывалом и надеяться на сон. Надежда моя на удивление быстро сбылась. На задворках сознания промелькнула мысль о горячей ванне. Я ведь уже сутки без душа, да и одежду сменить не помешало бы, но в комплекте с телом шел только один наряд…

Мне снился дом из моего детства: такой родной, привычный. Продавленный диван, старый письменный стол с ламповым монитором, лакированный шкаф и слегка потертый ковер на полу. Мама на маленькой кухне готовит завтрак — оттуда доносятся запах картошки и омлета, папа собирается на работу, опаздывает и громко ворчит, кажется, не может что-то отыскать, а я раздумываю, пойти на первый урок физкультуры или поспать еще немного. Тем более, что за окном дождь, даже молнии сверкают. Молнии?..

Под щекой не подушка, шершавый асфальт, в воздухе пахнет озоном, а надо мной парит сверкающий осьминог. Химера. Она тянет ко мне свои щупальца, лает на незнакомом языке. Хочу закричать, но запрокидываю голову и встречаюсь с круглыми сине-зелеными, словно море глазами. И крик застревает в груди. В этих глазах нет жестокости, только мудрость и что-то еще. Молнии не позволяют разглядеть.

Новая вспышка подхватила, потянула вперед, как волна или поток воздуха…

Проснулась резко, меня словно подбросило на кровати. Не так как это случается в фильмах, когда персонаж выныривает из липких лап кошмара, просто открыла глаза и заснуть уже не смогла.

Лампу я так и не погасила, теперь ее желтый свет соперничал с серым утром, которое лилось из окна. Меня немного знобило, но спать больше не хотелось, и дело было не в кошмаре, а в том, что я видела дом. Он оставался моей путеводной звездой, но если начну думать о родителях и своем маленьком неизвестном мире, то прекратить уже не смогу.

Поздно. Слезы брызнули из глаз, и я позорно заревела. От тоски по дому, от всего случившегося, от страха, жалости к себе и даже обиды на Гордона. Особенно на него. Как-то проще было обвинять его в моих злоключениях. Ну и что, что это не лорд-страж перенес меня в чужое тело, зато точно угрожал, отказался сразу же отправлять домой, а теперь хочет использовать как наживку для преступников. Даже нормальной комнаты у него для меня не нашлось!

Ревела, пока все не выплакала, до икоты и пустоты в голове. Потом даже разозлилась. Злиться было проще, так чувствовалась сила, а не слабость. У меня есть цель вернуться домой и возможность ее достичь. Шансы совсем ничтожны, но… Если только рыдать, то можно накрыться пледом и оставаться в этой комнате. Хочу ли я здесь оставаться? Конечно же, нет. Где-то там новый и неизведанный мир, который мне суждено увидеть. Нужно искать позитивные моменты. Поэтому больше никаких слез! Доберусь домой, и вот там смогу хоть неделю реветь. От счастья.

Я сжала кулаки и пообещала себе, что все получится. Как там говорят? Что нас не убивает, то делает сильнее. Пока не убило, а значит, буду бороться! Исполненная решимости перевернулась на другой бок, и… встретилась со взглядом больших зеленых глаз.

 

Глава 6

Существо лежало на второй половине кровати и, не мигая, наблюдало за мной. Если при виде химеры-осьминога хотелось визжать и спасаться, то здесь я только ойкнула, забыв обо всем.

Не больше крупной кошки или маленькой собаки, морда сплюснутая, тело серое и пушистое, а хвост длинный, покрыт блестящими чешуйками. Если бы не торчащие из пасти толстые клыки, можно было посчитать зверушку очень милой. В остальном она выглядела настолько сказочной, что, кажется, именно в эту минуту я поверила в существование других миров.

Судя по габаритам, именно на нее я ночью и наступила. Поэтому не спешила шевелиться, а вот поздороваться решила. На всякий случай.

— Здравствуйте. Извините, что вчера так неловко получилось.

Вдруг оно разумное. Надо бы спросить у Гордона, как здесь все устроено: какие у людей законы и обычаи. И кто в этом мире водится помимо людей. О химерах я уже слышала, вдруг у них еще эльфы и тролли есть. Лучше узнать сразу, чем потом вопить на улице при виде Шрека. Понятно, что неловкостей не избежать, но не хочется изображать безумную туристку, впервые попавшую в параллельный мир. Даже пусть я и есть туристка, впервые попавшая в параллельный мир.

Зверушка моргнула, но осмысленности во взгляде не прибавилось, только настороженность. Я перевернулась на бок и приподнялась на локте, а она не то заворчала, не то зарычала, забила чешуйчатым хвостом.

Замерла.

И что делать дальше? Так, судя по всему, у нее интеллект животного, а если в доме живет, то вряд ли дикого. Поэтому более чем решительно сползла с кровати. Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай.

Зверушка рыкнула, но осталась лежать на покрывале. Кажется, даже прикрыла глаза. Ну вот и отлично.

Пока я упивалась жалостью к себе, посветлело, и теперь солнце ярко освещало комнату. Я погасила лампу и отыскала среди склада ненужностей старое пыльное зеркало в деревянной раме. Вариант не ахти, но по сравнению с зеркальцем-правдорубом уже хлеб.

Протерла его рукавом и теперь придирчиво разглядывала себя, точнее изучала Патрисию. Не страшно, что глаза красные, а нос распухший, это все поправимо. Но роковой красоткой она точно не была. Если бы не длинные до талии, блестящие волосы, то я бы назвала ее невзрачной. Впрочем, волосы давно спутались и все время мешались. Эх, сейчас бы расческу. Если останусь в этом теле надолго, жить им до первой парикмахерской. Кстати, о птичках…

Судя по одежде и кабинету Гордона у них тут мода конца девятнадцатого-начала двадцатого века, а вот как обстоят дела с наукой и техникой? Например, как работает зеркальце истины или артефакт-переходник между мирами? Многое непонятно. И не только с миром. Самая главная для меня загадка — лорд Тобиас Гордон.

Слишком много недомолвок в его словах. Почему он уверен, что я могу ему помочь? У меня тело Патрисии, но не ее память. Как он планирует искать таинственного заказчика? Да я же могу пройти мимо и не узнать его! И стоит ли спрашивать, что именно заказали Патрисии? Наверняка, что-то очень опасное. Ведь авантюристка даже решила пожертвовать своим телом. Не думала же Патрисия, что кто-то позаботится о ее «хвосте», пока она станет бегать по всяким мирам в поисках убежища. Или думала?

Нет, нет, нет! Меня это все не касается! Я должна попасть домой, и точка. Просить Гордона бессмысленно, да и доверять ему нельзя: он легко использует людей как приманки. Тогда какие у меня варианты? Параллельный мир — это тебе не другая страна, где можно добежать до посольства. Это как другая планета. Даже если на секундочку представить, что я не запутаюсь в лабиринтах дома и выйду на улицу, то что делать после? Девица в грязном платье, с растрепанными волосами и безумным взглядом. Вот куда я пойду? Я мигрант-нелегал без паспорта, да еще и в теле женщины, которая не в ладах с законом. А там и до дознавателя недалеко…

Нет, мне понадобится план получше, чем сделать ноги через окно. А пока можно попробовать подыграть Гордону. Я к нему в невесты не просилась! Хочет фальшивую невесту? Придется обращаться с ней как с настоящей!

Рычание внизу возвестило о том, что зверушка выспалась и теперь сидела возле моих ног. Кажется, требовала внимания. Ну или пожрать.

— Нужно было вечером приходить, — объяснила я новообретенному питомцу. — Пирог я съела, а время завтрака еще не пришло.

Кажется, я начала привыкать к безумному виду зверушки. Осторожно, несмотря на ворчание, потянулась к ней, коснулась мордочки, положила ладошку на голову. И та вдруг затихла, даже перестала ворчать и бить хвостом.

— А ты совсем не страшная. Интересно, как тебя зовут?

Что в темноте, что при свете дня зверушка оставалась сомнительной симпатичности, но оказалась добряком по натуре. Я погладила ее, почесала за маленьким ухом, и та довольно высунула язык. Невероятно, но в это мгновение я почти смирилась с тем, что очутилась в другом мире…

Ключ в замке повернули совершенно неожиданно: мы со зверушкой подскочили. На пороге появился мужчина моих кошмаров. Хотя при свете дня Гордон не выглядел зловещим, скорее злым и невыспавшимся. Рубашка и брюки помяты, словно их владелец спал там, где его застал сон. На щеке отпечаталось то, на чем он спал. Волосы взлохмачены, глаза прищурил, а рука за ботинком тянется… Что?!

Зверушка разинула огромную пасть, оскалилась и с диким воплем бросилась на Гордона раньше, чем я моргнула. Он успел ловко выпрыгнуть из ботинка и врезать промеж глаз моему новообретенному питомцу, который нацелился на его лодыжку. Животинка заскулила, потрясла мордой и тут же шмыгнула под кровать.

— Вот скотина! — выругался лорд-страж, полез следом и, судя по визжанию, ухватил зверушку за длинный хвост.

Да он в самом деле садист! Вот же… изверг! Как можно так обращаться с живым существом? Я ухватилась за ногу Гордона и стала оттаскивать его от кровати.

— Пусти! Да пусти же!

Лорд-страж задергал конечностью, но никто из нас не желал сдаваться. Вот и изображали сцену из «Репки»: тянем-потянем, а вытянуть не можем.

Победила зверушка. Она выскользнула из рук Гордона и скрылась в огромной дыре в углу комнаты. При свете дня прекрасно было видно, куда она сбежала ночью. Да уж, в такой лаз даже я при желании пролезу. Мы с лорд-стражем выпали на ковер, запутавшись в моих юбках. Так и барахтались, пока злющий, как стадо диких собак, Гордон схватил меня за плечи и потряс до звездочек перед глазами. Ну и силища у него!

— Что ты вообще творишь?

Что я творю?! Да еще немного, и ты бы зверушку без хвоста оставил, гад бессердечный!

— Защищаю фауну вашего мира! Нельзя так обращаться с животным! Оно маленькое и беззащитное!

— Беззащитное?!

Гордон отодвинулся от меня, а мне стало стыдно за свое невежество. Но только на минутку: я ведь не обязана знать все правила и законы чужого мира, к такой поездке, между прочим, меня никто не готовил. Так что поднялась и только обиженно сопела, пока Гордон ползал под кроватью.

— Каков паразит, прогрыз себе норы и теперь путешествует по дому.

Может, я действительно не права, и у них такие тараканы? Но лучше уточнить.

— Значит, это и есть Зверь?

— Да.

— Почему ты его так называешь?

— Ему подходит.

По мне так милой зверьке больше подходили клички вроде Пряника или Пушистика.

— Я же говорил тебе держаться от него подальше.

Как будто меня должно утешить такое объяснение. Я уперла руки в бока, и, когда Гордон наконец-то выполз из-под кровати, заявила:

— Знаешь ли, когда меня похищала твоя химера, туристических буклетов не вручила. Откуда мне знать, что это такое, если до твоего прихода животное ластилось и мурчало? Неудивительно, что оно ведет себя как зверь, при таком обращении-то.

На этот раз Гордон приподнял обе брови:

— Мурчало?

— Ладно, не то чтобы мурчало, но съесть меня не пыталось, — и нетерпеливо добавила: — Так что оно такое?

— Мое наказание, — устало пробормотал Гордон и потер переносицу. — Это химерец. Мозгов у них не больше, чем у белки. Мне еще и со злобным характером достался: он набрасывается на людей, портит мебель, жрет как лошадь, вот теперь дыру в стене сделал… Обычно их заводят чокнутые любители экзотических тварей.

— А ты, конечно же, не такой? — Ой, кажется, я тоже стала приподнимать бровь — это заразно. Даже скепсис в голос просочился.

На меня тут же бросили злой взгляд. И он еще будет мне рассказывать про злобных зверушек!

— Это подарок.

Интересно, чей? Хотя какая мне разница.

— Поэтому я не могу его вернуть или выгнать.

И слава богу!

— Видимо тот, кто подарил химерца, очень тебя «любит».

— Я в этом не сомневаюсь.

Воинственный запал как-то разом сдулся, между нами повисло молчание.

Гордон смотрел на меня и почему-то хмурился, а я едва удержалась от того, чтобы разгладить юбку и поправить волосы. Представляю, как выгляжу сейчас: растрепанная, заплаканная, красавица, одним словом. Но почему меня вообще должно волновать, что он думает? Сам выглядит не лучше, особенно после того как снова ползал на коленях по пыльному ковру!

— М-да, потребуется немало времени, чтобы сделать из тебя мою невесту.

Каков нахал! Я едва не скрипнула зубами и на всякий случай скрестила руки на груди.

— Ты тоже не тянешь на моего жениха.

Гордон нахмурился еще больше, а я мысленно поздравила себя с победой.

— Так что ты решила?

Вот теперь главное не спугнуть его. Если просто скажу «да», может либо подвох заподозрить, либо почувствовать себя хозяином положения. Пусть лучше помучается неизвестностью.

— Что грозит Патрисии, если ее… то есть меня поймают?

Этот вопрос волновал не меньше. Она же мошенница, то есть воровка, пусть даже очень крутая. Значит, наказание не должно быть таким уже страшным…

— Использование артефакта-переходника и пересечение границы между мирами карается смертной казнью, — невозмутимо ответил Гордон.

Я резко повернула голову, встретилась с ним взглядом. В горле пересохло и на секундочку потемнело в глазах. Снова пугает или говорит правду?

— Могу показать уголовный кодекс.

— Обязательно покажешь, — настояла я скорее из принципа. М-да, преступление Патрисии серьезное, притвориться туристкой не получится.

— Если я откажусь, то?..

— Поживешь здесь.

Я обвела взглядом захламленную комнатенку.

— Здесь?

— Здесь, — уточнил Гордон. — Пока я не закрою дело Утконос. Может, заодно вспомнишь что-нибудь.

Вспомню, как же! А еще навсегда потеряю возможность отсюда выбраться. Я закусила губу и сделала вид, что раздумываю. Лорд-страж терпеливо ждал. Пару минут. Потом развернулся и… Он что, решил уйти?!

— У меня есть несколько условий.

Остановился и повернулся, посмотрел внимательно.

Вот, другое дело!

— Запишешь или запомнишь? — не удержалась от шпильки.

Гордон скривился: судя по всему, шпилька воткнулась куда надо.

— Запомню.

Что ж, женишок, готовься, ты сам это предложил!

 

Глава 7

Мой список требований был скромнее, чем у любой звезды.

— Во-первых, мне нужны нормальные человеческие условия. Я не стану сидеть в этой комнате! Тут грязно, пыльно и нет душа.

— Найдем тебе другую комнату, — слишком легко согласился он, а я продолжила загибать пальцы.

— Во-вторых, ты достанешь мне одежду, потому что я больше похожа на бездомную, чем на чью-либо невесту.

Снова кивок. Это он согласился с тем, что я выгляжу как бродяжка? А как тебе это?

— В-третьих, отныне никакая я не приманка, а твой напарник. Расскажешь мне все о деле. Все, что знаешь про Утконос и ее заказчика.

Этого лорд-страж стерпеть не мог: он шагнул вперед, слишком близко шагнул, а взгляд его недобро загорелся. Сердце ускорило бег, но пойти на попятный означало сдаться, а я была настроена торговаться до последнего.

— Это лишнее. У меня уже есть напарник.

— С ним тоже познакомишь.

Гордон открыл было рот, по глазам видела, чтобы возразить, поэтому я подняла вверх указательный палец:

— В-четвертых, ты должен гарантировать мое возвращение домой и защищать от любой опасности. Поклянешься на зеркальце-правдорубе! Иначе никакой сделки!

Теперь у него был такой вид, словно он заказал лаймовый фрэш и выпил до дна.

— Не слишком ли много ты просишь?

— Я только начала.

— Это не все?!

Решила игнорировать обалдевшие нотки в голове Гордона.

— И в-пятых, я сама выберу платье.

Нокаут! Гордон молчал полминуты, прежде чем переспросить:

— Платье?

— Ну да. Подвенечное платье, — сцепила руки за спиной и захлопала глазами. Надеюсь, вид у меня более чем невинный. — Надеюсь, в вашем отсталом мире невесты тоже одеваются как-то особенно.

— Да, я знаю, что такое подвенечное платье, но это к делу не относится. Послушай, Юлия…

— Юля, — уточнила я. — Так меня близкие называют. А ты теперь мой жених.

Гордон почему-то окинул взглядом комнату. Видимо, сработал инстинкт заядлого холостяка.

— Ненастоящий жених.

— Ненастоящий, — согласилась. — Вот только платье должно быть настоящим. Иначе все будут считать тебя жадным, а то и того хуже — не поверят, что я собираюсь за тебя замуж.

Пятое требование было с одной стороны маленькой местью, с другой — я надеялась запутать и отвлечь Гордона от предыдущих пунктов.

— Я собираюсь вычислить заказчика раньше, чем потребуется фарс с подвенечным платьем.

— Ты, пожалуйста, вычисли. Чтобы не пришлось становиться твоей женой.

Лорд-страж прищурился и стал на меня наступать.

— Что ж, у меня тоже есть условия.

Кто бы сомневался! Пришлось отступать.

— Первое. Ты слушаешь меня во всем. — Шаг, еще шаг, и я уперлась в стол. — Второе. Не мешаешь делать свою работу. — Как-то это противоречит моему пункту о напарничестве, но возразить мне не позволили. — Третье. Ты не рассказываешь о том, что ты из Неизвестных миров. Ни одной живой душе. В лучшем случае, никто не поверит, в худшем…

Он многозначительно замолчал, позволяя додумать самой. Мне грозит смертная казнь? Или на опыты отправят?

Я сглотнула. Да, лучше не рисковать. Пока что.

— Согласна, — голос почему-то сел, поэтому пришлось повторить громче. — Я согласна, если ты согласен со всеми моими условиями.

Гордон долго рассматривал мое лицо, прежде чем кивнуть и протянуть мне руку.

— Договорились, невеста.

Только сейчас дошло, что я приняла предложение руки и сердца от человека, которого знаю всего сутки. Я и в своем мире замуж не торопилась, в чужом — тем более. Вот у Витки как раз идея фикс была: найти своего суженного до двадцати пяти. А меня как-то больше карьера интересовала. Может, поэтому мои пальцы дрожали, когда утонули в ладони лорд-стража? Да, всего лишь поэтому!

Несмотря на договор, моему удивлению не было предела, когда Гордон объявил новые правила: сегодня я смогу выйти из комнаты и даже побродить по дому — да, это действительно оказался дом лорд-стража. А разобраться в его лабиринте мне помогут лакей Бразз и экономка мисс Карп. Бразза я уже знала, а вот с мисс Карп еще предстояло познакомиться. Странные все же у них фамилии, то утки, то звери, то рыбы.

— Я сейчас схожу за мисс Карп, а когда вернусь — познакомлю вас и расскажу ей правду. А ты слушай и запоминай! Увы, записывать не получится.

Ну ладно, уел.

Гордон ушел, на этот раз не заперев дверь, а я осторожно присела на край кровати и попыталась расчесать волосы пальцами. Получилось только запутать еще больше. Интересно, среди всего этого хлама найдется расческа?

Раздумывать мне долго не позволили, лорд-страж вернулся почти сразу, пропустив вперед невысокую, даже ниже Патрисии, женщину. Она ничуть не напоминала карпа, скорее морского ежа без иголок. Ее темная юбка была похожа на колокольчик, а светлая, под горло, блузка обтягивала пухлые руки и внушительную грудь.

— Ба! Да это же девушка! — радостно воскликнула женщина, словно увидела чудо из чудес. Ну да, если меня еще и хорошенько отмыть, вообще человеком стану. — Но почему ты запер гостью здесь?

— Потому что это единственная комната с кроватью, — поморщился лорд-страж, и бросил на меня таинственный взгляд: то ли предостерегающий, то ли наоборот поощряющий.

Радость на розовощеком лице мгновенно угасла, женщина поджала губы.

— Не единственная! Ты должен был предоставить ей свою комнату.

Значит, все-таки оставил меня тут из вредности!

— А где бы тогда спал я?

— Дай угадаю, она как-то связана с твоей работой? Раз ты ее здесь запер…

— Нет, Генри.

— Преступница? — охнула экономка и прижала пухлые ладони к сердцу.

А вот это интересно. И как часто у них появляются беглые преступники? Может, я не первая? Сложила руки на груди и пристально посмотрела на лорд-стража: пускай выкручивается в одиночку! Но у того даже бровь не дернулась.

— Свидетельница, — понизил голос Гордон, хотя я все прекрасно слышала. — А еще моя невеста.

Глаза мисс Карп округлились, ее рот раскрывался и закрывался — ну точно как у рыбы.

— Ее зовут Юлия Беседина. Прошу любить и жаловать, а еще беречь вдвойне и никуда не выпускать. Она скромная девушка из Нюртока, так что помоги ей во всем разобраться. — Не знаю, где этот Нюрток, но что-то мне подсказывало, что та еще тмутаракань. — Не донимай вопросами и никому о ней не рассказывай.

— Вот еще! А как же леди Ровена?

— Нет. Ты знаешь, что делать.

Да, этот спор точно может затянуться.

— Эй, я здесь, — решила вклиниться в перепалку и помахала рукой. Они замолчали и уставились так, словно я была говорящей табуреткой. Разве что во взгляде экономки теперь светилось неприкрытое любопытство пополам с недоверием и восторгом.

— Генри, я верю, что ты справишься, а мне нужно работать.

Теперь Гордон подошел к кровати и склонился к моему лицу, едва коснулся губами щеки. Я вздрогнула, но к счастью не отпрянула.

— Слушайся мисс Карп и не заставляй меня пожалеть о нашей сделке.

Разом вспомнилась и клетка, в которой я очнулась, и орудия пыток, и зловещий взгляд Гордона. Сейчас он скорее злой и уставший, но решимости в нем было не меньше. А я выспалась, и теперь меня так просто не запугаешь.

— Хорошего дня, дорогой, — специально повысила голос. — Удачи на работе.

В порыве вдохновения обхватила Гордона за голову и чмокнула в губы. И тут меня стукнуло током. Таким микроразрядом, который бывает, когда зимой снимаешь шерстяной свитер. Дернулись мы вместе, во взгляде лорд-стража сверкнуло удивление. Сверкнуло и пропало.

— Хорошего дня.

Я кивнула и обрадовалась, когда Гордон от меня отодвинулся. Даже вспомнила, что дышать нужно. Не припомню, чтобы хоть один мужчина на меня так действовал… Правда, еще ни один не утаскивал меня в другой мир. Может, дело в этом?

— Как же, работать, — проворчала экономка, когда лорд-страж отбыл по своим делам. — Ему бы выспаться… Даже не представил толком.

Она остановилась напротив.

— Как мне к вам обращаться? Мисс Беседина?

Я мысленно поморщилась, слишком чудно звучит. Можно и без фамилии обойтись. Привычнее.

— Называйте меня просто Юлией.

— Вы и правда невеста нашего Тобиаса?

Мисс Карп прищурилась, а я, кажется, попала на новый допрос. Кивнула и даже уши не запылали. Может, Патрисия заточена под обман и интриги?

— И где же он вас нашел?

В параллельном измерении, где же еще. Оказалось, что вопрос риторический, потому что экономка задала следующий:

— Давно вы знакомы?

— Совсем недавно, — я старалась обходить острые углы. Только сейчас поняла, что Гордон сбежал и заставил меня придумывать романтическую историю. Или не очень романтическую. Какое счастье, что с сочинительством у меня хорошо. — Это была любовь с первого взгляда.

Глядя на Гордона я бы сама себе не поверила. Повезло лорд-стражу, что он не женат. Как тогда бы выкручивался? Объявил любовницей? Как-то не представляла его добропорядочным семьянином с милым хобби — коллекционирующим пыточные инструменты и содержащим в подвале пленниц. Захотелось спросить: неужели у Гордона настолько ужасный характер, что даже экономка сомневается в наличии невесты? Но мисс Карп мне понравилась, так что я запихнула сарказм поглубже.

Экономка задумчиво пожевала губы, а затем расплылась в широкой улыбке и поманила за собой.

— Так и знала, что не все еще потеряно.

Для кого? Для меня или для Гордона? Теперь главное успеть найти заказчика до свадьбы. Виткину я точно пропущу, мне же как-то совсем не хочется становиться леди Гордон, даже ради благой цели. Надеюсь только, что сестра все-таки выйдет замуж, несмотря на то, что выкинула Патрисия. А вот родители вряд ли попадут на праздник, наверняка ищут меня везде где только можно. Родные мои! Не представляю, каково им, я бы с ума сошла. Нет, теперь буду паинькой и постараюсь уболтать Гордона хотя бы отправить весточку маме с папой. Этого в условиях не было, но не зверь же он, в конце концов!

То, что не зверь, я поняла, увидев свои ботинки возле выхода из комнаты. Даже сердце радостно охнуло. И когда только принес? Точно не в первый раз, иначе бы отбивался ими от зверушки.

От мисс Карп едва уловимо пахло сдобой, и в животе заурчало. Да, ночной пирог давно переварился, и я очень надеялась, что мы идем на кухню.

— Где ваши вещи?

А вот теперь пришлось краснеть. Разом вспомнилось, что душ принять не удалось.

— Увы, их украли. Все, что у меня осталось — на мне.

— Ничего страшного, — утешила она. — Что-нибудь отыщем для вас. На смену. Тобиас попросил не задавать вопросов, так что не стану вас больше смущать.

А вот мне, наоборот, хотелось забросать экономку вопросами.

— Но сами спрашивайте, — словно прочитала она мои мысли. — Я давно работаю на Тобиаса и управляю этим домом уже несколько лет.

— Кто еще здесь живет?

— Нас трое, еще Бразз, лакей. Видели его? — Я кивнула. — Если вы про людей конечно.

Я даже запнулась о складку на ковровой дорожке. Здесь еще нелюди водятся?

— Еще Посейдон и Зверь.

Зверь — это моя знакомая зверушка, а Посейдон… Перед глазами возникли длинные щупальца и голубоватые сверкающие линии. Бог моря. Химера лорд-стража? Красивое имя для чудища, что уволокло меня из родного мира.

— А леди Ровена?

— Ой, нет, — всплеснула руками экономка. — Единственная хозяйка здесь я. — Поймав мой удивленный взгляд, объяснила: — Ровена — жена старшего брата Тобиаса. У них тоже дом в Конвеле.

Утренний особняк выглядел еще более мрачным: свет погасили, а шторы не все раздвинули. Зато когда проходили мимо светлых окон, я с любопытством страуса вытягивала шею, чтобы увидеть другой мир. И даже успела рассмотреть часть улицы: брусчатка, кованая ограда, серый дом с темно-лиловой дверью напротив, людей в таких же винтажных костюмах. Ничего такого, чего я не видела в кино, но сердце замирало от восторга. Я первая это увидела! Первая и единственная.

Надежды на кухню не оправдались: мисс Карп распахнула очередную дверь, и мы оказались в большой комнате, выложенной кремовым кафелем. Возле стенки три умывальника с длинным зеркалом, посередине огромная белая ванная на чугунных ножках, а с другой стороны шкафы с полотенцами и баночками. Да я готова была расцеловать экономку! Вот что значит женщина женщину всегда поймет.

— Я оставлю вас на час, а потом вернусь, — пообещала мисс Карп. — И принесу чистую одежду.

С платьем вышел тот еще прокол: наши с экономкой размеры очень отличались, но она решила отправить слугу за одеждой своей племянницы. Оставалось надеяться, что племянница окажется тоньше тетушки, а там и Гордон со своим обещанием обновить мой гардероб подоспеет. Впрочем, какая разница, если я могу наконец-то искупаться!

— Спасибо, мисс Карп.

— Зовите меня Генриеттой, — улыбнулась экономка.

Даже так. Чем это я ей понравилась? Надеюсь, не только ролью невесты лорд-стража.

Вопросов, что мне делать целый час, даже не возникло. Я включила горячую воду и подошла к полкам: проверить свою суперсилу. Загогулины привычно сложились в кириллицу: пена для ванной, соль с ароматом розы и соль с ароматом можжевельника. Так вот чем пахнет от Гордона… О, шампунь!

Захватив с собой побольше баночек, перетащила к ванной и стянула нижнюю сорочку, которая была целомудреннее некоторых моих коктейльных платьев. Но здесь наверняка в таком на люди не показывались.

Вода была такой горячей, что кусала кожу, но лучше благоухать розами, чем потом и пылью. Я даже прикрыла глаза и замурлыкала от восторга. Вот, совсем другое дело. На миг даже проскользнула мысль смириться и надеяться, что отпустят. Ага, лет через десять! Столько лорд-страж ищет Патрисию, столько же еще будет искать, до меня ему дела нет. Гордон даже во время поцелуя бьется током, что уж говорить об остальном… Поэтому нужно придерживаться изначальных планов.

Я подхватила баночку с шампунем, щедро налила перламутровой вязкой жидкости в ладонь. Факт — мне достались не только длиннющие патлы Патрисии, но и способность понимать местный язык. Любые загогулины становились понятными, стоило пристально на них посмотреть. А значит, у меня есть небольшое преимущество. И патлы, на мытье и расчесывание которых ушла добрая половина времени.

Но когда вернулась Генриетта, я была готова. Сидела возле зеркала, завернутая в банное полотенце. Экономка улыбнулась еще шире и, кажется, вздохнула с облегчением: под слоем грязи обнаружилась вполне симпатичная девушка.

— Осталось тебя покормить, — рассмеялась Генриетта. При упоминании еды, мой желудок снова недовольно заворчал. Точно, побег побегом, а обед по расписанию.

— А после завтрака покажете, где я могу найти книги?

 

Глава 8

Оказалось, у Гордона есть не только книжный шкаф, а целая библиотека. Мисс Карп поручила Браззу привести меня сюда после сытного завтрака-обеда. В отличие от словоохотливой Генриетты, с лакеем мы почти не разговаривали. Теперь, когда я знала, кто он, надобность в спектакле отпала: мужчина сменил костюм стражника на темный фрак.

Бразз был в курсе преступлений Патрисии, и того, что я подсадная невеста, но ни словом, ни взглядом меня не выдал. Так предан лорд-стражу? Нужно будет спросить об этом Гордона.

Я старалась не разглядывать ужасно распухший и посиневший нос лакея, а он вообще смотрел прямо перед собой. Возможно, размышлял, стоит ли извиниться или продолжать делать вид, что ничего такого в пыточной, то есть в кабинете Гордона, не произошло. Судя по всему, остановился на втором варианте, потому что ничего я от него не дождалась, а в библиотеке вообще забыла и про нос, и про пытки.

По сравнению с моей временной спальней, комната была просторной и светлой. Вдоль стен книжные шкафы, длинный стол посредине, диван возле широкого окна. Я чувствовала себя героиней диснеевского мультика «Красавица и чудовище». Хотя библиотека была не настолько большой, я надеялась найти в ней ответы на многие вопросы. В идеале мне подошла бы яркая энциклопедия «Путешествия между мирами для чайников», но увы, такой здесь не оказалось, сколько я ни высматривала ее на стеллажах. Зато нашлось множество трактатов по местной истории, этикету, науке и технике. Последние меня мало интересовали, а вот все дцать томов истории — вполне. С них я и решила начать.

Магия-переводчик работала исправно: любой текст любой книги становился понятным, стоило только присмотреться к корешкам или распахнуть на нужной странице. То, что придется потратить здесь не просто множество часов, а дней, я поняла уже на втором томике. История этого мира оказалась едва ли не насыщеннее нашей, но что удивительно, заснуть на ней не хотелось. Авторы книг (их было несколько) начали с мифов о сотворении мира и продолжили древними цивилизациями, чем-то похожими на Древний Египет и Древнюю Грецию. Очень похожими. К примеру, именами.

До меня не сразу дошло, что это не зрительные галлюцинации, а трудности перевода. Загадочный переводчик в голове подстраивал незнакомые названия под знакомые. Ничего себе! Выходит, что химеры вовсе не химеры из известных мне древнегреческих мифов. Но нечто похожее, иначе бы переводчик подобрал другое определение. Приходилось читать совершенно другие мифы про известных мне египетских богов. И получалось даже забавно, но я все время мысленно возвращалась к своему открытию. Значит, Утконос может оказаться совсем не утконосом, а у мисс Карп вовсе не рыбья фамилия. Это вообще только текста касается? Вдруг то, что я сейчас вижу, выглядит совсем иначе?

Брр!

Несколько томов я взяла на заметку, остальное вернула на место, и наконец-то дошла до химер. Гордон, что ли, диссертацию по ним писал? Как еще объяснить, что книги про страшненьких путешественников между мирами занимали три полки огромного шкафа? Хмыкнув, я вытащила самый большой фолиант, обтянутый темно-серой кожей. Интуиция меня не подвела: книга оказалась еще и с картинками.

«Можем ли мы представить, что когда-то очень давно химеры считались легендами?»

Я не представляла, для меня химеры до сих пор оставались сказками.

На пожелтевших от времени страницах были изображены звери на первый взгляд, и монстры на второй. Где-то кошки, где-то слоны, птицы или гады. Иногда забавные, как знакомая мне зверушка, порой жутковатые, как Посейдон Гордона. Меняющие обличие, приходящие из других миров и уходящие в новые, помогающие людям, приносящие знания.

«Их почитали как богов и приносили им жертвы».

Мифы приписывали химерам божественное происхождение, в древности им поклонялись. Потому как химеры обладали магией…

Магией? Так и знала, что без магии тут не обошлось!

Я остановилась и потерла глаза. За окном как-то слишком быстро стемнело, пришлось зажечь настольную лампу. Интересно, Бразз все еще дежурит под дверью или отправился по своим делам? Ладно, почитаю еще немного и схожу на кухню за чаем. Он у них ну очень вкусный и бодрящий, похож на смесь зеленого и мяты. Горячий мохито.

«Сами химеры называли себя кочевниками между мирами и говорили, что живут везде. Химеры приходили и уходили добровольно».

Зачем они вообще это делали не понятно, потому что, судя по описанию авторов, обладали невозмутимостью монахов и существовали в гармонии со всем миром… мирами.

«Понемногу люди переставали верить в то, что химеры боги. Началось время, известное как Охота на чудищ».

М-да, то есть народ решил: чего это они в наш мир без загранпаспорта вторгаются? Нужно отловить и посадить в клетки. Зачем? Изучать, вдруг получится и себе магию вытрясти, или с помощью чего они там по мирам блуждают? Да и вообще блуждают ли, а то может просто лапшу на уши вешают… Ладно, логика конечно хромая, но историю не перепишешь.

Очень скоро охотники обнаружили, что взрослых химер поймать невозможно, как бы некоторые ни пытались. Они все время ускользали, ловушки на них не действовали, раскрывать тайны своего происхождения те не спешили. Тогда люди начали искать другие способы. И нашли.

Сердце забилось сильнее, а руки сжались на фолианте. Они отлавливали детенышей химер! Маленьких, беззащитных детей.

— Вот же скоты!

Я с наслаждением прочитал строчку про то, что во время такой охоты охотники дохли как мухи. Ладно, автор так не писал, он сопереживал этим гибнущим ради благой цели придуркам, а вот я — нет. Вспоминала свою зверушку и проникалась сочувствием к химерышам. Почему-то казалось, что они похожи.

Исследовать другие миры с помощью загадочных монстриков получилось далеко не сразу. Что, конечно же, было логичным. Люди не могли научить химер тому, чем их обычно учили матери. Оставалось надеяться на инстинкты и пыхтеть над исследованиями, изучая саму возможность перехода между параллельными вселенными.

«Химеры оставляли за собой след энергии, по которому можно было перенести кружку, мышку, а затем и человека…»

Как это сделал со мной Посейдон! Он перетащил меня на своем хвосте, словно рыбку в сетке! Этим и воспользовались ученые, которые сделали настоящий прорыв в науке и технике. Они заимствовали знания чужих миров, внедряли их, и благодаря этому развивались семимильными шагами. Ну как, семимильными, быстрее, чем могло быть.

— Почему-то не удивлен, что нашел тебя здесь.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Благо не только не подпрыгнула, так еще и увесистым томом во врага не запустила. То есть в Гордона, который нарисовался в дверном проеме. За изучением нового мира время пролетело совершенно незаметно, вот я и не заметила лорд-стража. Лицо его находилось в тени: невозможно понять, в каком он настроении.

— И почему же? — Изображать удивление даже не пришлось, он застал меня врасплох. Теперь я пыталась сообразить, куда спрятать совсем немаленькую книгу и как объяснить свое пребывание в библиотеке.

— Если бы я с легкостью понимал чужой язык, то отправился бы искать ответы туда, где не задают лишних вопросов, — Гордон медленно направился ко мне, расслабленный, руки в карманах — не идет, подкрадывается! — А книги умеют хранить молчание.

Я быстро перелистнула страницу, и сердце дрогнуло от радости: дальше шли картинки на целый разворот.

— Да я просто картинки рассматриваю, — пожала плечами. — С чего ты взял, что я могу читать на вашем языке?

Лорд-страж остановился рядом со мной, оперся рукой о спинку дивана, склонился и хмыкнул. Я невидящим взглядом уставилась в книгу, может он отделается хмыком и быстро уйдет. Очень-очень на это надеюсь! Сложно было подавить желание отодвинуться от Гордона как можно дальше. А то навис как скала, даже думать мешает. Личное пространство на то и личное, чтобы никто в него без приглашения не вторгался. А я этого не люблю, страшно не люблю. Интересно, как давно он наблюдает за мной?

— Хорошая книга, — похвалил Гордон мой выбор, а у меня сильнее заколотилось сердце. — Одна из моих любимых.

Ой! Значит, он знает ее наизусть? То-то он хмыкает, а глаза такие хитрющие, оценивающие. А ведь он впервые увидел меня не замухрышкой! Несмотря на переживания Генриетты, наряд ее племянницы сел хорошо. Кремовая блузка с длинными рукавами скрыла синяки на запястьях, длинноватую шоколадную юбку пришлось подколоть булавками, но своим видом я осталась довольна. Особенно когда стянула волосы в высокий хвост. Вроде как не по местной моде, но меня все равно мало кто видит. Я даже на встречу с Гордоном не рассчитывала: Генриетта жаловалась, что он очень занят и возвращается поздно. Видимо, не настолько.

Или дело во мне?

— А когда нет картинок, просто рассматриваешь страницы?

— У вас очень симпатичные буковки.

Гордон только тихо рассмеялся. Не напоказ, казалось, он искренне веселится. И так заразительно, что захотелось посмеяться над собой вместе с ним. Да, ужасная из меня лгунья. Сама бы себе не поверила. А еще собираюсь убедить всех, что я его невеста.

Внезапно Гордон подался вперед, мягко коснулся подбородка, побуждая встретиться с ним взглядом. В горле пересохло, а про сердечные танцы так вообще молчу. Разом вспомнился наш поцелуй, точнее то неуклюжее нечто, что я изобразила утром. При тусклом свете лампы его глаза стали совсем темными, завораживали. Ну как еще объяснить, что я не двинулась с места?

— Ты загадка, Юлия. А я люблю загадки. — Он больше не смеялся. — Сколько еще в тебе секретов?

— Я рассказала тебе всю правду, — тихо напомнила я. — Перед зеркалом.

Гордон покачал головой и тоже понизил голос. Лучше бы он этого не делал! И так все слишком двусмысленно!

— Ты рассказала мне то, что знаешь. Но сколько еще ты о себе не знаешь? Разгадать тебя будет истинным удовольствием.

Это теперь так называется?

— Во мне нет ничего загадочного. Я обычная. У меня обыкновенная работа, обыкновенная семья, обыкновенная жизнь.

Была.

— И вообще, перестань меня лапать!

В его взгляде снова промелькнул смех.

— Ты моя невеста, естественно, я хочу к тебе прикасаться. К тому же, ты первая начала.

— То была игра, а сейчас никто не смотрит!

— Пусть это будет репетицией, — хрипло прошептал он и коснулся губами моих губ.

Я могла начать отбиваться, да просто могла отодвинуться. Возможно, Гордон проверял меня или подначивал. Но его губы были такими мягкими и горячими, что отодвигаться совсем не хотелось. А еще не хотелось проигрывать. Потому что… Вот это «потому что» как слишком быстро выветрилось из головы, особенно когда лорд-страж нежно меня укусил. Как только угадал, какие поцелуи я люблю больше всего! Я застонала и ощутимо укусила в ответ. И оказалась крепко прижата к груди Гордона, который только углубил поцелуй.

Деликатное покашливание раздалось очень вовремя: мы и так очень увлеклись… репетицией. Я отпрянула от лорд-стража, для надежности отодвинулась подальше, а Гордон резко выпрямился и угрожающе посмотрел на лакея.

Пунцовый Бразз мялся возле двери.

— Лорд-страж, у меня срочное письмо от комиссара Норда.

Гордон кивнул, при этом не сводя взгляда с моих губ. По ощущениям они немного припухли и горели.

— Оставь в кабинете, я сейчас подойду.

Стоило лакею скрыться, перевела дыхание, выпрямилась и предупредила:

— А ты неплохо справляешься, — нырнула за томом, который свалился на пол: не слишком нежное отношение к старинным книгам. Сердце понемногу замедляло свой бег. — Думаю, репетиции нам больше ни к чему.

Если Гордон и удивился моей чопорности, то виду не подал.

— Посмотрим, — насмешливо пообещал он и добавил: — Лучше возьми «Путешественников» Артура Клайза. Там нет картинок, зато есть забавные истории про химер.

Гордон спрятал руки в карманы и направился к выходу. А я едва удержалась о того, чтобы показать язык ему в спину, прижала пальцы к губам. Тоже мне, любитель загадок нашелся.

Но книжку на заметку взяла.

 

Глава 9

Совсем скоро за мной пришла Генриетта с предложением проводить в спальню. Было очень заманчиво захватить с собой пару томов на сон грядущий, но глаза слипались и молили о пощаде, а информация в голову уже не лезла. Даже возвращение в пыльную комнату не смущало: мне хотелось упасть поверх покрывала и спать-спать-спать. В конце концов, библиотека никуда не денется! Я смогу вернуться сюда завтра.

Оказалось, что сюрпризы на этом не закончились. Вместо знакомой «кладовки» экономка привела меня в чужую спальню. Окна выходили на две стороны: днем здесь, наверное, очень светло, но сейчас они были занавешены тяжелыми портьерами, освещало комнату только небольшое бра. Широкая кровать у стены, тяжелый комод из темного дерева, столик, софа с темно-зеленой обивкой, традиционно мягкий ковер, даже камин из черного мрамора. В отличие от захламленной комнатки ничего лишнего. Не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, чья это спальня. Только хвойного запаха не хватает. Зато пахнет свежестью: наверное, совсем недавно комнату проветривали.

Я непонимающе уставилась на Генриетту. Ладно, с пониманием у меня было в порядке. Даже косточки в кулаках хрустнули. Значит, помолвка у нас ненастоящая. Значит, в библиотеке тренироваться будем, а ночью генеральную репетицию устроим? Ага, прямо сейчас и начнем! Захотелось тут же отыскать лорд-стража и сообщить, что пусть сам импровизирует и справляется без невесты.

— Этот га… Гордон вам приказал привести меня сюда?

Ух, даже голос почти не дрожит!

— Что вы, — улыбнулась экономка, — он бы ни за что не отдал никому свою спальню. Но я пообещала уволиться, если Тобиас заставит невесту спать где попало. О, вы решили, что станете ночевать вместе? Нет-нет, у нас так не принято. Все же вы пока не женаты. Спальня, конечно, мужская, но она лучшая в доме.

Красная пелена сошла с глаз. Я разжала кулаки, и едва сдержала смех, когда представила, как лорд-страж чихает всю ночь от пыли, а еще отбивается от зверушки.

— Спасибо вам, Генриетта! — в порыве чувств обняла экономку, чем немало ее смутила. Принято это здесь или нет, неважно.

Видимо, не только угроза сработала. Все-таки Гордон обещал мне человеческие условия, а мисс Карп сделала их прекрасными.

— Ужин на столике, — пробормотала порозовевшая экономка. Собралась уйти, но вдруг всплеснула руками и полезла в карман. — О, чуть не забыла. Кольцо лучше носить на пальце, а не прятать в тайные кармашки.

Я изумленно моргнула.

— Кольцо? Кармашки?

— Кольцо, которое лорд Гордон подарил вам на помолвку, — пояснила Генриетта и протянула тонкую цепочку, на которой покачивалось серебряное колечко. — Нашла в платье. Больше не теряйте, это дурная примета.

Пришлось забрать: не объяснять же, что я впервые вижу это кольцо. Да и откуда оно вообще? Мисс Карп ушла, а я смогла лучше рассмотреть неожиданную находку. Кольцо было красивым, прекрасный воздушный цветок со сверкающими прозрачными камнями на лепестках и огромным светло-желтым камнем посредине. Ромашка? Очень дорогая ромашка.

Я сняла цепочку и примерила кольцо на безымянный палец. Село как влитое, грани камней красиво заиграли в отблесках электрического света. Я не сильно разбиралась в камнях, но что-то мне подсказывало, что украшение настоящее. И очень-очень дорогое.

Можно было предположить, что это Гордон таким странным образом вручил мне кольцо. Про обувь же он ничего не сказал… Ну нет! Одно дело башмаки, другое дело спектакль с помолвкой, лорд-страж бы точно позаботился, чтобы я не потеряла символ его любви и щедрости. Значит, колечко досталось мне в комплекте с телом.

Я стянула кольцо и покрутила его в руках. Трофей Патрисии? Ведь не стала бы она его прятать, принадлежи драгоценная ромашка ей. Или стала бы? Даже думать не хотелось, о том, что где-то в этом мире у меня есть еще один жених! Мне бы с этим разобраться, и со своим отношением к нему. Если утренний чмок был фарсом чистой воды, то поцелуй в библиотеке… Стоило вспомнить, как Гордон прижимал меня к груди, как ласкал губами, как в комнате сразу стало душно.

Я потрясла головой: сильно-сильно, чтобы вся дурь выветрилась. В моей жизни было не так уж мало головокружительных поцелуев. Не так уж и много, но все равно! Только романа с парнем из другого мира мне не хватало. Больше никаких репетиций, больше никаких поцелуев! Точка!

Я вернула кольцо на цепочку и снова залюбовалась сверкающими камнями, тонкой работой ювелира. И только сейчас заметила гравировку с внутренней стороны.

— Единственной, — прочитала я.

Такие украшения дарят любимым женщинам. Рассказать Гордону, или не стоит? Поможет ли оно раскрыть личность Патрисии? Ладно, если лорд-страж выполнит все условия, то получит еще одну загадку, которые он так любит. Я надела цепочку на шею и спрятала кольцо под блузку, пусть пока побудет у меня.

Ой, ужин!

На этот раз не стала доедать пирог и оставила небольшой кусочек на салфетке. На случай, если мой недавний знакомый найдет путь в спальню лорд-стража. И правда, стоило раздеться, взбить подушку и нырнуть под тяжелое теплое одеяло, как раздалось легкое шуршание, топанье лапок, а затем совсем не деликатное чавканье. Улыбнулась и пожелала зверушке спокойной ночи. Только на грани сна почувствовала, что на кровать запрыгнули, свернулись рядом клубочком.

— Тоби, неужели это правда? Я должна увидеть ее собственными глазами!

— Моим слугам пора укоротить языки!

— Прекрати, Генри давно стала частью семьи. Она заботится о тебе больше, чем Офелия.

Я приоткрыла глаз. Тяжелая чумная голова отказывалась отрываться от подушки и узнавать, что за крики прервали такой сладкий сон.

— Я не нуждаюсь в заботе!

— Поэтому ты решил жениться?

Теперь удалось открыть второй глаз, но первый почему-то закрылся. Сколько вообще времени и почему они так шумят? Я пошарила рукой по одеялу, но зверьки рядом не оказалось. Приснилось, или убежала по своим делам? А может, ее напугали вопли Гордона и истеричной барышни.

— Была причина… Не ходи туда, она спит!

Дверь широко распахнулась, и на пороге возникла виновница моей ранней побудки: высокая, стройная, с темно-каштановыми кудрями, забранными наверх. В руках она держала толстые очки, напоминающие о летчиках тех времен, когда те нуждались в таких очках. На ней был кремовый костюм, неожиданно брючный. Разве что эти брюки больше походили на плотные шаровары, чем обтягивающие джинсы.

— Уже не спит, — сообщила незваная гостья маячившему за ее спиной Гордону.

Еще бы, вы же своими воплями и мертвого поднимете.

Кто она вообще такая? Пассия лорд-стража? И кто такая Офелия? У него гарем, что ли? Надеюсь, что не придется выслушивать о том, что я разрушила чьи-то планы на свадьбу и увела жениха.

Мягкие сапожки делали шаги незнакомки бесшумными: она прищурила глаза и подошла ближе. А меня хватило только на то, чтобы приподняться и прислониться к изголовью кровати. Голова кружилась, в виски словно ввинчивали шурупы.

— Тоби действительно сделал вам брачное предложение?

Вот так просто, в лоб. Перевела непонимающий взгляд на Гордона, но тот нацепил на лицо маску раздражения и ни кивком, ни подмигиванием не дал понять, какой ответ будет правильным.

Я слизнула пот, выступивший на верхней губе.

— Угу… То есть да.

— Не верю! — воскликнула незнакомка.

Мысли ускользали, а я пыталась срочно придумать, как убедить «публику» в моей любви к лорд-стражу. Ну вот, столько готовиться к спектаклю и завалить премьеру из-за дурацкой головной боли. Молчание затягивалось.

— Да пожалуйста, — спас положение Гордон. — Я сам бы еще вчера не поверил, но теперь не отвертеться.

Я даже поперхнулась воздухом.

— О чем ты Тоби?

Да, о чем, Тоби?

Она круто развернулась, а вот Гордон незаметно подкрался к моей кровати.

— Давай я все расскажу, когда Юля оденется и придет в кабинет.

— Сейчас! — Рявкнула гостья так, что я едва подавила желание спрятаться под одеялом. Вместо этого расправила плечи и поинтересовалась.

— Кто вы вообще такая? И что делаете в моей спальне?

Ну да, не дело законным почти женам прятаться от тех, кому повезло меньше.

Гостья вздернула подбородок и представилась:

— Ровена Мелисса Гордон, леди Дрейк.

Так вот ты какой, северный олень! То есть Леди Ровена, конечно. Не любовница, а родственница. Хотя, кто знает, какие у них с лорд-стражем отношения… Но это можно узнать только у Гордона.

— Юлия Беседина, — решила я быть вежливой. — Невеста Тоби.

Она окинула меня долгим взглядом: либо раздумывала над правдивостью слов, либо примерялась, подхожу я на роль невесты, или нет.

— А где кольцо?

Какая глазастая. Да, неловко получилось. Кольцо у меня было, но не от Гордона, и показывать его ой как не хотелось. Думай, голова, думай, и неважно, что в тебя словно гвоздей насыпали.

Неожиданно лорд-страж цапнул меня за руку. Ладно, не цапнул, всего лишь ловко надел кольцо на палец, но это не помешало мне вздрогнуть. Колечко оказалось попроще того, что надежно скрывала выданная Генриеттой нижняя сорочка: тоненькое, с единственным фиолетовым камнем. Даже немного обидно стало, кто поверит в большое чувство Гордона после такого подарка?

— Только сегодня забрал у ювелира. В прошлый раз не угадал с размером.

— Да, — подыграла я. — У меня оказались не такие толстые пальцы.

Глаза Ровены расширились, даже подозрительный прищур исчез.

— О! О… если это правда, я хочу знать все подробности. Немедленно!

Я искренне надеялась, что леди поступит как леди и оставить меня наедине с «женихом», но видимо невестка лорд-стража опасалась, что мы сбежим через окно, стоит ей отвернуться. Поэтому она опустилась на край кровати, а Гордон устроился рядом со мной и даже приобнял за плечи. Странно, но у меня даже голова болеть перестала, словно кто-то повернул выключатель. То ли от предчувствия новой каверзы, то ли от воспоминаний о случившемся в библиотеке.

— Я хотел рассказать тебе обо всем наедине, — замялся лорд-страж. Замялся? Вот теперь мне захотелось воскликнуть «Не верю!» — Но ты сама попросила.

Я бы уточнила: напросилась.

— Мы с Юлей были слишком неосторожны, и у нашего романа появились последствия.

— Что?! — воскликнули мы одновременно с Ровеной.

Пальцы Гордона впились сильнее в мои плечи, словно предупреждая о молчании.

— Не волнуйся, дорогая, Ровене можно доверять.

Ага, конечно. Мисс Карп тоже можно доверять, а она сдала тебя с потрохами. Или ты на это и рассчитывал? Точно рассчитывал! Только меня забыл предупредить, чтобы к спектаклю подготовилась.

— Юлия из Нюртока, у нее очень строгие родители, и узнав о том, что их дочь себя опорочила, выгнали ее из дома.

Я вцепилась в одеяло, чтобы не вцепиться в подушку и не придушить ею Гордона. Ну что за чушь? Вот кто вообще на это купится?

— И теперь я, как джентльмен, обязан жениться, — закончил свой слезовыжимательный рассказ лорд-страж, а я едва подавила острое желание закатить глаза к потолку.

— Какой кошмар! — возмутилась Ровена. — Какая жестокость!

Она стянула замшевые перчатки и обхватила ладонями мою руку.

— Бедное дитя. — Это она сейчас про меня или про «романтические последствия» Гордона? Сама-то не старше Патрисии. Я бы дала ей не больше двадцати пяти. — Не волнуйтесь, у нашей семьи очень современные взгляды, так что жену и ребенка Тоби мы примем с распростертыми объятиями.

Так, все! Не могу и дальше выносить этот фарс! Я соглашалась быть невестой Гордона, ни о каком ребенке и речи не шло. Да он еще ни одного условия не выполнил, кроме этой комнаты. Поэтому я спокойно отняла руки, отодвинулась от безумных родственничков и заявила глядя прямо в глаза лорд-стражу.

— Я не беременна.

Ровена сосредоточенно нахмурилась, а вот Гордон даже не изменился в лице, только повернулся к невестке.

— Поэтому я хотел обсудить это в кабинете.

Леди сложила губами букву «о», слегка покраснела и поднялась с постели.

— Простите, Юлия, я вела себя совершенно бестактно. Но мы все привыкли к… розыгрышам Тоби, и я посчитала… — она тряхнула головой. — Неважно. Я подожду в кабинете и попрошу Генри подать чай.

Ровена выпорхнула из комнаты, прежде чем я успела открыть рот. Впрочем, это не помешало зашипеть на Гордона.

— Мы так не договаривались!

Взгляд лорд-стража недобро сверкнул и словно пригвоздил меня к подушкам.

— Еще как договаривались. — Теперь ему не нужно было играть, и в голосе проявилась сталь. — Ты нарушила уже два пункта нашего соглашения, странно, что не все три.

Не мешать выставлять меня идиоткой? Ах, так!

— Да ты вообще ничего не выполнил!

— Я дал тебе новую комнату и одежду.

— Это сделала Генриетта!

— А я позволил.

— Ха! Значит, иди позволяй себе дальше, только без меня.

Гордон резко подался вперед, и я оказалась зажата между ним и изголовьем кровати. Что я там раньше говорила про недобрый взгляд? Теперь в глазах лорд-стража тлели угли.

— Думаешь, это игра? — прорычал он.

А вот это… бесчестно! Ведь знает гад, что я здесь оказалась не по собственной воле. И что целиком в его власти. Я уперлась руками ему в грудь, но разве эту скалу сдвинешь?

— Обмануть Ровену проще простого, она верит во всякие романтические бредни, но в качестве моей невесты ты предстанешь перед моим братом, перед всем высшим светом Конвеля. — Мне леди не показалась доверчивой, значит, все будет еще хуже? — Придется постараться, сумеешь сыграть убедительно, тогда вернешься домой. Если нет, можешь забыть про уговор.

Каждое его слово вколачивало меня в подушку. Так, что я сползла вниз, а Гордон навис сверху.

— Почему я должна быть беременна? Почему просто не притвориться влюбленными?

Взгляд Гордона стал мягче, в нем больше не бушевало пламя. Он придвинулся ближе, так, что между нашими носами осталось несколько сантиметров.

— Сначала я хотел представить тебя немой, но эта мысль пришла ко мне уже после твоего знакомства с Генри.

Я недовольно засопела.

— К тому же, никто не поверит, что я настолько сошел с ума от хорошенького личика, что решил жениться.

Глупое сердце пропустило удар. Он же не меня красивой считает, а Утконос. Кстати, о лице…

— Ты обещал поклясться на зеркальце, — напомнила я. — Без этого никаких игр!

Гордон отодвинулся и поднялся с кровати.

— Это маловероятно. Зеркало истины не только дорогая вещь, но и очень редкая. Поэтому тебе придется поверить мне на слово. Я ведь верю, что ты справишься со своей ролью.

— А если игра затянется? Подушку подкладывать прикажешь? Или с лестницы падать?

Блин, почувствуй себя героиней сериала. Бразильского!

— До этого не дойдет.

Гордон направился к выходу и даже не обернулся. Ой, как же у меня руки чесались запустить подушкой в лордовский тыл!

— Я позову Генри, чтобы помогла тебе с одеждой, а после жду в кабинете. Продолжим представление!

Я все-таки пульнула подушку, но к счастью Гордона, он успел скрыться за дверью. Да, рядом с таким гадом будет очень сложно изображать влюбленную идиотку!

 

Глава 10

Когда Генриетта привела к знакомой двери, я с минуту топталась на пороге. Продолжи родственнички спор, можно было что-то услышать и понять, к чему готовиться, но в кабинете царила тишина. Поэтому я постучала и сразу толкнула дверь: чем быстрее спектакль начнется, тем быстрее закончится. Хотя пятой точкой чувствую, даже до антракта тут далеко.

В кабинете ничего не изменилось, разве что «коллекция» лорд-стража больше не вызывала трепета. На диванчике валялось одеяло, которое до сих пор не убрали. Видимо, Гордон побрезговал пыльной каморкой и спал здесь. Поэтому он с утра такой злой и лишенный воображения?

Сам лорд-страж стоял возле камина и сразу же поймал мой взгляд. В отместку нацепила непроницаемую маску: пусть поволнуется. Если он вообще способен волноваться.

Сидевшая за столом Ровена отставила чашку, тепло улыбнулась.

— Наконец-то вы к нам присоединились. Присаживайтесь и угощайтесь.

На подносе оказалось блюдо с квадратными белыми пирожными и глубокая тарелка с голубыми ягодами. Чашек и приборов тоже было на двоих: видимо Гордон предпочитал что-то покрепче мятного чая в прозрачном термосе.

Ровена дождалась, пока я устроюсь в кресле, только после выдала новость:

— Мы с Тоби многое обсудили. Я настаиваю, чтобы вы переехали в наш с Александром особняк. Все-таки холостяцкая берлога не место для незамужней девушки, пусть даже вы помолвлены.

Я как раз потянулась за пирожным, но замерла, повернулась к Гордону. Что это значит? Дань традициям или новый план лорд-стража? Готова спорить на собственные панталоны, что второе!

— Одна?

— О, не переживайте, — улыбка Ровены стала еще шире. — Тоби станет навещать вас каждый день. Ведь правда, Тоби?

Еще бы не стал!

— Это обязательно? — спросила я уже у Гордона, который сосредоточенно изображал досаду. Как-то не верилось, что он собирается избавить меня от собственного общества и отпустить одну. Ровена не в счет: сам заявил, что обмануть ее проще, чем ребенка.

— Думаю, так будет даже лучше. Ровена поможет тебе с новым гардеробом, расскажет о нашей семье и общих знакомых. Тебе не будет скучно, да и библиотека у брата побольше моей.

— Юлия, вы любите читать?

— Рассматривать картинки, — усмехнулся Гордон, а я попыталась испепелить его взглядом… И только сейчас заметила дремлющую на жердочке птицу.

Бурая, с темными перышками, она настолько сливалась с интерьером, что вполне могла быть здесь и в прошлый раз. Но в прошлый раз мне было совсем не до питомцев лорд-стража. В отличие от диковинной зверушки, птица напоминала обычную сову, только очень большую. В орнитологии я разбираюсь слабо, но однажды писала про них статью, такими крупными были только филины.

Словно почувствовав мой интерес, птичка распахнула огромные глаза, которые оказались не желтыми, а сине-зелеными. Как море… Я моргнула первая, не выдержала гипнотического взгляда.

— Тогда мы обязательно заглянем в Музей искусств, когда отправимся за покупками. О, мне уже не терпится показать вам Конвель! Юлия, допивайте поскорее чай, и в путь!

Мои брови поползли вверх. Ничего себе она шустрая. Мы, можно сказать, только познакомились, а уже по музеям вместе пойдем.

— Прямо сейчас?

— А зачем тянуть, — рассмеялась Ровена. — Тоби все равно нужно на работу.

Я едва не рассмеялась в ответ, потому что не могла поверить своему счастью. Нет, не так. Знала, что где-то здесь есть подвох.

— С вами отправится Посейдон, — уточнил лорд-страж.

А вот и подвох! Гигантский такой подвох, с щупальцами. Ведь чувствовала, чувствовала, что так просто меня не отпустят!

Глаза Ровены заблестели.

— О, Юлия, нас будет сопровождать страж правопорядка.

— Какая прелесть, — вяло поддержала новую подругу. — Я могу поговорить наедине с… Тоби?

Называть Гордона по имени было непривычно, но это лучше, чем потом объяснять, почему я называю его иначе.

— Конечно, — согласилась Ровена и выпорхнула из-за стола. — Только долго не секретничайте, я хочу еще заскочить в ювелирный салон.

— Уже лучше, — похвалил меня Гордон, стоило шагам леди стихнуть. — С Ровеной я договорился, сказал, что тема для тебя болезненная, так что она не станет задавать вопросов о ребенке. Александр не настолько щепетильный, так что приготовься заранее. Запомнила, о чем я говорил в спальне? Придерживайся этой легенды, и проблем не будет. С остальным я разберусь сам.

Я ждала дальнейших указаний, но их не последовало. Гордон взял со стола запечатанные письма, подхватил меня под локоть и направился к двери.

— Пойдем, провожу тебя и расскажу про Нюрток.

— Стоп! И это все? Я уперлась каблуками в ковер, и лаорд-стражу пришлось остановиться. — Мне ныужно улыбаться и ходить с твоей родственницей по мьагазинам под присмотром твоего цепного пса? Нет, Тоби, — выделила его имя, сложив губки бантиком, как это делала Ровена, — так не получится! Я должна знать, что ты задумал, и как шопинг поможет нам найти заговорщиков. И как этому поможет моя подмоченная репутация? Напомнить тебе, что мы теперь напарники?

— Шопинг? — переспросил Гордон.

— У лорд-стража уже есть напарник, — прошелестели рядом, отчего я взвизгнула и заозиралась. Еще минуту назад рядом никого не было! Да и сейчас тоже никого не видно, только птичка внимательно меня рассматривает, но она-то разговаривать не может… Я на всякий случай подняла голову к потолку.

— Невидимка? — поинтересовалась шепотом.

— Я здесь.

Не может, но разговаривает! Именно сова открывала клюв и выдавала не просто звуки, а человеческую речь. Обалдеть!

Гордон поморщился, и я только сейчас поняла, что вцепилась в его предплечье. Ой, ладно, какие мы нежные, у меня синяки от вашей гостеприимности неделю сходить будут!

— Птица-говорун?

— Меня зовут Посейдон. Я химера и напарник лорд-стража. — Если он и обиделся, то вида не показал. — Мы уже встречались.

Теперь ясно, откуда я знаю эти глазки. Меняющие облик. Значит, в моем мире он осьминог, в этом — филин, а где-то еще вообще может оказаться единорогом. Было бы интересно взглянуть…

— Не при самых приятных обстоятельствах.

Филин непонимающе моргнул боковыми веками.

— Ой, все! Именно ты напортачил и притащил меня сюда вместо Патрисии!

— Я выполняю свою работу.

— Плохо выполняешь! — рявкнула я в ответ. Почему-то его буддистское спокойствие разозлило еще сильнее, и я повернулась к лорд-стражу. — Гордон, ты вообще уверен, что он сможет меня защитить?

Тот следил за нашей перепалкой, сложив руки на груди.

— Уверен, — кивнул без раздумий. — Впервые слышу, чтобы Посейдон с кем-либо спорил. Хотя с твоим характером и химера спорить начнет.

— Кто бы говорил!

— Вот! Даже я спорю с тобой постоянно.

Я хотела возразить, но вовремя прикусила язык: крыть мне было нечем. Мы с Гордоном и правда все время спорили, только дело было не во мне, а в любителе загадочного и его загадках. Ой, да он же просто мне зубы заговаривает, отвлекает от самого главного.

Я сложила руки на груди: точь-в-точь его любимая поза.

— Ты сказал, что твоему слову можно верить, — выразительно посмотрела на химеру. — Значит, у вас появился новый напарник, то есть я.

Гордон шагнул вперед и оказался слишком близко. Я приготовилась к тому, что он снова начнет напирать, или того хуже напомнит про «репетицию».

— Действительно хочешь помочь? — спросил, словно сам не верил в мою решимость. — Это может быть опасно.

— Не опаснее, чем очутиться в незнакомом мире.

Гордон смотрел мне в глаза, я же старалась не моргать, словно играла в гляделки, как недавно с Посейдоном.

Смотрел лорд-страж долго, и только после кивнул.

— Тогда отправляйся в особняк Александра, я приеду туда вечером, и мы обсудим, чем ты можешь помочь. Даю слово.

Хм, ладно, до вечера я могу и потерпеть, но потом устрою ему допрос с пристрастием. Поэтому кивнула в ответ. Пока не раздобуду зеркальце, придется ему верить. И терпеть говорящую сову! Хотя сомневаюсь, что Посейдон болтливее Ровены.

Гордон предложил мне руку, и мы почти вышли из кабинета, когда я снова затормозила.

— Что на этот раз? — Лорд-страж даже не пытался скрывать свое раздражение. — Выдать тебе расписку?

— Нет, — едва не рассмеялась и покачала головой. — У меня есть маленькая просьба. Хочу взять кое-кого с собой.

 

Глава 11

— Готовы?

Ровена ждала меня внизу, возле парадного входа. Там же дежурил Бразз.

Собралась я за полчаса: все мои пожитки сводились к двум книгам, которые присмотрела в библиотеке, и металлической клетке, в которой тявкала зверушка. Гордон с радостью согласился подарить мне Зверя, даже сам предложил его поймать. Хотя лорд-страж предрекал, что ловить его мы будем до следующего дня, питомец отлично приманился на кусок мясного пирога. После чего Гордон проводил меня на первый этаж, и даже отнес тяжелую клетку: пироги были на пользу растущему организму.

Я пообещала зверушке десять пирогов, когда мы приедем в новый дом, но он продолжал завывать, видимо посчитав, что родной дом лучше клетки, и никакие пироги не стоят обманутого доверия.

— Надеюсь, вы не против домашних животных? — спросила я скорее из вежливости, чем сомневаясь, брать ли Зверя с собой. Лорд-страж его не любит, а мы с ним подружились. Устрою животному каникулы, ничего страшного не случится. Его все равно заберет Гордон, когда я вернусь домой.

— Нет, что вы, наоборот. У Александра целый зверинец есть — его маленькое хобби. — Ровена осеклась, разглядывая клетку. — Разве это не химерец Тоби?

— Он самый, — подтвердил Гордон, поставив клетку возле порога, отчего Зверь притих. Видимо продолжал надеяться, что никуда не повезут. — Юля очень привязалась к нему, поэтому я предложил взять его с собой.

Ровена поджала губы и стала поправлять перчатки. Ого! Кажется, я поняла, кто подарил зверушку лорд-стражу. Да уж, у каждого есть родственники с причудами. Кто-то любит коктейли и верит в реинкарнацию, кто-то держит домашний зоопарк. Надо бы уточнить, не разгуливает ли зоопарк по дому, и чем это грозит моей зверушке. И все же Ровена странная: ведет себя так, словно имеет права на… Тоби. Мысленно напомнила себе спросить об этом вечером.

И едва не подпрыгнула, когда Гордон сграбастал меня своими лапищами. Судя по всему, это должно было выглядеть как нежное прощание, но получилось неожиданно. Постаралась расслабиться и позволить себя обнять, хотя сердце билось как бешеное, а в голову закралась страшная мысль: может, он прав насчет репетиций? Если привыкну к нему и перестану каждый раз вздрагивать, нас не раскусят.

— Увидимся вечером, — прошептал Гордон достаточно громко. — Не скучай.

Я улыбнулась, привстала на цыпочки и поцеловала его в гладкую щеку.

— Постараюсь.

Мисс Карп тоже вышла нас проводить. С ней мне было искренне жаль расставаться. но экономка пообещала, что мы еще обязательно увидимся.

А затем Гордон как-то слишком шустро (или мне так показалось) подхватил клетку и распахнул парадную дверь. В лицо ударил знойный ветерок. Несмотря на пасмурную погоду, снаружи было душно и влажно. Сюда бы шорты и майку, а не сто одежек, в которые меня завернули, но выбирать не приходилось. Я остановилась на пороге, жадно впитывая краски и звуки улицы.

За невысокой кованой оградой проносились автомобильчики, которые раньше я видела только на ретро-выставках. Спешили пешеходы: дамы в шляпках и длинных платьях, мужчины в котелках и твидовых костюмах, носились мальчишки с газетами. Хотя некоторые предпочитали велосипеды. Над кирпичными домами возвышались трубы заводов, выплевывая черный дым, который приносил с собой резкий запах и оставлял металлический привкус на языке. Странно, что ночью не почувствовала, наверное, ветер дул в другую сторону.

Гордон не позволил зазеваться, за что я была ему благодарна. В конце концов, всю жизнь прожила в городе, пусть и не таком. Поэтому я старалась рассматривать новый мир украдкой.

Автомобиль Ровены оказался совсем ретро, в нем даже лобового стекла не наблюдалось. Мне вручили запасные очки, в которых город приобрел какие-то мутные зеленоватые очертания, леди Дрейк уселась на водительское сиденье и завела чудо-машину. Взревел мотор, и зверушка на заднем сидении забилась о клетку.

— Тише-тише, — успокоила я ее. — Это ненадолго.

— Тут всего полчаса, — подтвердила мои слова Ровена. — Если не попадем в пробку.

Лорд-страж смотрел на меня пристально, будто пытался забраться в мою голову и прочитать мысли. А вот фигушки! Раньше нужно было думать и план тщательнее выбирать. Но меня не оставляли подозрения, что у Гордона все под контролем, поэтому сделала вид, что не замечаю его взглядов.

— Пока! — выкрикнула Ровена, и автомобиль с дребезжанием сорвался с места.

Пришлось вцепиться в сиденье. Меня трясло так, что казалось, вот-вот вышвырнет из кабриолета. До скорости моего «хендай» машинке было далеко, но брусчатка вместо гладкого асфальта и отсутствие крыши добавляли острых ощущений. Было в этом и хорошее: я перестала обливаться потом от жары, по спине то и дело пробегал холодок.

Мы пронеслись вниз по улице, а потом свернули на проспект в несколько полос и множество ярких автомобильчиков. Дома здесь стали повыше, а дорога ровнее. Я почти привыкла к толстым очкам и даже умудрялась что-то рассматривать.

— Гордон живет в старом районе Конвеля, — Ровене приходилось почти кричать, чтобы я могла ее расслышать через шум старинного мотора. — Но здесь все не для людей сделано, а для лошадей.

— Мы же живем в Бартоке. Это не центр, зато там нет заводов, есть огромный парк и множество магазинчиков. Вы уже видели Конвель-башню?

Неопределенно мотнула головой. Не сообщать же родственнице, что меня принесла химера, поэтому посмотреть город не удалось. Поискала взглядом Посейдона: Гордон не обманул, химера летела над нами.

— О, вы должны ее увидеть!

Мы резко свернули на перекрестке и нырнули в тоннель. Очень длинный тоннель. Дорога стала еще мягче, трясти перестало совсем, а съеденные пирожные больше не просились наружу. Не представляю, как там себя чувствует зверушка. О, кажется, мы добрались до противоположного выхода тоннеля…

— Вау!

Я не хотела вести себя как безумная туристка, но здесь удержаться не получилось. Мы словно оказались в другом мире, а может, так и было. Облака рассеялись, и теперь солнце отражалось во множестве окон высоченного небоскреба, напоминающего высотки Нью-Йорка начала двадцатого века. Рядом жались дома пониже, а в лазурном небе парили дирижабли. Они плыли над городом, словно огромные корабли. И это было волшебно! Волшебнее, чем Посейдон в образе осьминога, волшебнее, чем повизгивающая в клетке зубастая зверушка, волшебнее зеркальца-правдоруба! Я даже рот приоткрыла.

— Это как? Как вообще это возможно? — обалдело поинтересовалась я, напрочь позабыв о своем решении лишнего не спрашивать, чтобы не попасть впросак. Но судя по широкой улыбке Ровены, этого она и ждала.

— Конвель построен на стыке Объединенных миров, которые связаны друг с другом тоннелями. Поэтому у нас три разных неба над головой.

Мы проехали по мосту с перекрытиями-плетями, завернули в новый тоннель. Когда же выехали, дирижабли словно испарились — может, остались за спиной? Три разных неба, говорите? Жутко, красиво и непонятно, но как же… круто!

Слева протянулась живая изгородь обещанного парка, справа показались без преувеличения роскошные особняки. К одному из них (четырехэтажному, с белыми колонами и красной черепицей) Ровена и свернула. Домик утопал в цветах и папоротниках, словно сошел с открытки. Над зеленью с жужжанием кружили шмели, на подстриженных лужайках не хватало только таблички «не ходить по газону». Это вам не промозглая осень в средней полосе России! В Конвеле лето было в самом разгаре, а лето я любила, потому что любила тепло.

— Строительство особняка закончили к нашей с Александром свадьбе, — лениво заметила Ровена. — На заднем дворе есть фонтаны, я покажу их позже, когда отдохнете и освоитесь.

Ух, а старший братец Гордона молодец. Королевский подарок для жены лорда. Мой жених в нашу первую встречу меня связал, а затем запихнул в пыльную каморку. Вообще все достоинства Гордона ограничивались симпатичной внешностью и заманчивым налетом долбанутости… то есть загадочности. Ну еще он целовался как бог, но разве это важно для долгосрочных отношений? Да и какие у меня могут быть отношения с ним, кроме деловых? А смешивать работу и личное — дурной тон.

Вот только для Ровены я оставалась невестой Гордона, у которого дом похож на заброшенный лабиринт. Поэтому ударить в грязь лицом не могла.

— Тоби пообещал, что мы тоже переедем, — постаралась улыбнуться как можно более мечтательно. — В какой-нибудь красивый особняк… Поближе к хорошей школе.

Запоздало подумала, что надо было уточнить состояние счета лорд-стража, а то может, у него зарплата небольшая, и Ровена только надо мной посмеется. Не посмеялась. Поджала губы, и дружественная обстановка разом сдулась, словно пробитое колесо.

Ну и что я такого сказала? Хотя может, она гордится своими фонтанами?

 

Глава 12

Я шла по широкому коридору следом за горничной. На стенах пейзажи, на подставках разрисованные вазы, красная дорожка ковра под ногами. Остановиться и рассмотреть мне не позволяли Кристина и чувство пунктуальности: терпеть не могла опаздывать, но именно это сейчас и делала.

Стоило Ровене показать мою новую комнату — большую, светлую, в кремово-желтых тонах, я упала на мягкие простыни и решила подремать. А разбудило меня закатное солнце, окрасившее комнату в красный.

Зато голова больше не болела, скорее, напоминала пустой котел, по которому если ударить, раздастся «дзынь». Вообще, нужно бороться с сонливостью Патрисии. В отличие от нее, мне хватало шести-семи часов, чтобы выспаться. А так и всю жизнь проспать можно. Хорошо еще, что сейчас не утро и не глубокая ночь. Интересно, лорд-страж стал бы будить меня поцелуем? Тьфу, что только в голову лезет!

Подол красивого серебристо-голубого платья тянулся по полу, струился по ступеням: мы спустились на первый этаж. Это был один из двух симпатичных нарядов, которые принесла Кристина. Ладно, они оказались не просто симпатичными, некоторые и на выпускной был так не одеваются. Наверняка, подарок хозяйки дома, уверена, что Гордон выбрал бы что-то попроще. Хотя, кто знает… Кристина тогда прервала мои размышления и сообщила, что у меня есть меньше часа до ужина. А туда еще добежать нужно!

Пришлось нестись в ванную, благо она была смежной со спальней. Помыть голову я, конечно же, не успевала, поэтому просто стянула волосы в высокий хвост с помощью ленты и Кристины. И влезла в голубое платье по ее же совету. По круглому лицу и мягкой улыбке я угадала кто передо мной раньше, чем горничная представилась. Та самая племянница мисс Карп!

И вот теперь мы быстро шагали по особняку. Который, к слову, следовало получше рассмотреть.

Мы вышли на веранду, и легкий ветерок защекотал открытые плечи. Ровена не соврала про фонтаны, но почему-то умолчала про сад, благоухающий сладковатыми ароматами цветов. Солнце скатилось за горизонт, напоминая о прошедшем дне лишь узкой фиолетовой полоской на небе. Уже включили подсветку — мелкие лампочки-гирлянды, указывающие путь к площадке, на которой расположился шатер. Сквозь полупрозрачную ткань виднелся длинный стол и стулья. Можно поужинать на природе, и при этом не кормить комаров.

Сама я хотела есть с тех пор, как проснулась. Тогда и взяла обещание с Кристины, что та покормит мою зверушку. Клетка со Зверем нашлась в комнате. При виде меня питомец заскулил, видимо, выпрашивая свободу, но я осталась непреклонна.

— Извини, сначала выясню, какие нравы в этом доме, и только потом отпущу грызть перекрытия, — пообещала я.

Других зверей я по пути не встретила: возможно, они настолько экзотичны, что сидят в вольерах. Или же умеют быть незаметным, как Посейдон, которого я, к слову, не видела с самого приезда в особняк. Ну и неважно. Гораздо важнее знакомство с новыми родственниками и разговор с Гордоном. Сегодня многое решится. По крайне мере, я на это надеюсь.

Кристина распахнула передо мной прозрачную шторку и отступила в сторону. Ночь осталась за моей спиной, внутри шатра концентрация лампочек оказалась такая, что можно было захватить с собой книгу и не опасаться испортить зрение. И это не считая свечей в высоких узорчатых подсвечниках, которые украшали стол с белоснежной скатертью. Видимо, чтобы рассмотреть еду в тарелках. Или гостей.

Я-то рассчитывала на скромный ужин в кругу родственников, а получила чуть ли не званый обед на… семерых! Да уж, как-то не пришло в голову спросить Гордона о количестве родни. Его, кстати, среди присутствующих не было, а вот Посейдон расположился на высокой жердочке возле большого папоротника в углу. На химеру никто не обращал внимания. Вечером, значит, расскажу? Если приду! Я едва не повернула назад, но вовремя напомнила себе, что должна играть свою роль. Только так смогу вернуться домой.

Мое появление не осталось незамеченным: мужчины привстали, а незнакомая дама рассматривала меня с плохо скрываемым любопытством. Еще бы, ее наряд был проще, нежного розового цвета и со скромным вырезом. В свое платье я влезла только с корсетом, и оно подчеркивало грудь откровеннее, чем задумывал дизайнер. Даже слегка неловко стало.

— О, Юлия, мы рады, что вы к нам присоединились! — Ровена улыбнулась. — Тоби как всегда опаздывает, так что начнем без него.

Я улыбнулась в ответ, мысленно поблагодарила родственницу и заняла место, к которому меня подвел лакей. Даже не споткнулась, что немудрено, когда все так пристально смотрят.

Место оказалось рядом с главой семьи. Впрочем, в другой раз в серьезном джентльмене в очках я бы не признала брата Гордона. Да, именно джентльмен! Легкая седина на висках и легкая полнота фигуры только придавали ему возраста и лоска. А вот цепкий взгляд ни с чем не спутаешь. Взгляд, под которым чувствуешь себя неловко. Семейная черта?

Место с другой стороны пустовало, и я едва подавила жгучее желание незаметно положить на сиденье корзиночку-закуску: на случай, если Гордон все-таки явится на ужин. А вот напротив расположился светловолосый мужчина с римским носом, волевым подбородком и скучающим видом. Казалось, он единственный гость, которому наплевать на мое появление.

— Рад познакомиться с невестой Тобиаса, — голос у Александра был хрипловатым и достаточно резким. Мне понравилось, как он назвал лорд-стража, от «Тоби» уже глаз начинал дергаться. — Александр Гордон, лорд Дрейк. А это Джеремайя Болл, лорд Экворт.

Я кивнула и вежливо улыбнулась. Получила тень улыбки в ответ.

Экворт… Где я могла слышать это имя?

Александр представил мне остальных гостей — смуглого кузена Майкла и его жену светловолосую Франчессу.

Меня представили последней, хотя подозреваю, что Ровена успела и так рассказать о «невесте Тоби» все, что ей известно. И даже когда подали закуски, я ощущала заинтересованные взгляды и чувствовала себя неловко. Как перед допросом.

— Значит, вы родом из Нюртока? — первым начал Александр.

Этого вопроса я, можно сказать, ждала. Пока мы с Гордоном ловили Зверя, он мне многое поведал про вымышленную родину и местные нравы. За что я захотела запихнуть в клетку уже лорд-стража. Нюрток оказался далекой провинцией с чистым воздухом, реками, лугами и коровками, единственное достоинство которой хорошая экология. Нравы там соответствующие: почитать родителей, с парнями до свадьбы не гулять и ходить в церковь.

На вопрос, как же такой цветочек, читай юная дева из Нюртока, очутилась в городе разбоя и разврата, читай столице, Гордон выдал банальную историю о том, что я решила повидать дальних родственников. Но те меня не встретили. Зато встретили бандиты и лорд-страж. По версии Гордона он меня спас, а дальше все закрутилось-завертелось, любовь-морковь, и мы решили пожениться. Ладно, в его варианте я прямо-таки принудила его к браку, но не рассказывать же про ребенка посторонним. Тем более про выдуманного ребенка.

Врала я самозабвенно. Гордон то, Гордон се. О, как же он романтично дал по морде тому негодяю, который пытался отобрать у меня сумочку! А как я треснула пустой бутылкой бандита, что подкрался к лорд-стражу сзади!

— Так похоже на Тобиаса, — рассмеялся кузен. — Драться врукопашную, только чтобы покрасоваться перед леди.

— Как романтично! — воскликнула Франчесса. — А еще у вас такая интересная прическа.

— Спасибо.

После такого рассказа вряд ли кто-то бы засомневался в нашей большой любви, потому что гости даже про ужин забыли и слушали, раскрыв рты. Кроме Экворта, который даже не скрывал скуки: несколько раз мы встречались взглядами, но его больше интересовал кролик в вине, чем я. Обидно, все-таки для публики стараюсь. Хотя, может ему не интересен сам Гордон, или он недолюбливает лорд-стража?

Я честно ждала каких-либо неловких вопросов, даже заранее приготовила ответы, но их не последовало. Гордон обещал, что старший брат устроит мне допрос с пристрастием, но, видимо, тот предпочел сделать это наедине. Гости переключились на обсуждение Дня императора, и я смогла спокойно поесть.

Как же хорошо, что в свое время я научилась различать вилки и сейчас не путалась в приборах! Еще одна особенность нового тела была в том, что кушать мне хотелось часто и много. Поэтому когда лакей забирал пустые тарелки, из-за стола я выползала уже с трудом.

— Предлагаю прогуляться в сторону моего зверинца, — объявил Александр после ужина. — И посмотреть на новую питомицу. На днях она отправится к лорду Бастиану, а он, как вам известно, не любит выставлять напоказ свою коллекцию.

— Почему ты ее продал? — спросил кузен.

— Слишком дорогое содержание. К тому же, при всей своей редкости, она слишком агрессивна.

— Я заинтригован, — впервые за все время во взгляде Экворта загорелся интерес. — И кто же это?

— Русалка.

 

Глава 13

Простите, кто? Русалка?

Конечно, я не сказала этого вслух, чтобы не выдавать своего невежества. Может, для них русалка в порядке вещей. Но очень хотелось рассмеяться и воскликнуть «Классная шутка!»

Правильно сделала, что сдержала свой скепсис, потому что остальные только удивленно охали. Наивно поверили, что русалки существуют… Или правда существуют?! К такому жизнь меня не готовила.

Оказалось, что не только кузены не видели чудо природы, Ровена тоже ничего не знала и была заинтригована, о чем не преминула сообщить. Да, секретами с ней лучше не делиться: что на уме, то и на языке.

Александр предложил жене руку и направился вглубь сада. Туда, где в лунном свете поблескивал куполообразной крышей павильон. Кузен с женой двинулись следом, а мне в пару достался лорд Экворт. Гордон так и не соизволил появиться, что заставляло желать лорд-стражу медленной и мучительной смерти. Впрочем, вечер продолжался, и надежда устроить ему допрос все еще тлела в моей душе.

— Вы ничего не сказали по поводу русалки, — неожиданно прервал поток моих размышлений Экворт. Решил быть вежливым?

Да уж, я единственная, кто не прыгал от радости после заявления Александра. Соврать или сказать правду? Хм, я уже и так за столом историю на целый роман сочинила.

— Там, откуда я родом, не верят в русалок.

— Понимаю. — Легкая улыбка его преобразила, оживила словно выточенное из мрамора лицо. — Добрая половина созданий в коллекции лорда Дрейка тоже когда-то считалась сказками. А что уж говорить про бестиарий лорда Бастиана… По слухам, он содержит редчайшие виды из уголков Объединенных миров, а может даже кого-то из Неизвестных.

Несмотря на теплую летнюю ночь, по спине прокатился озноб, а сердце забилось, как совсем недавно зверушка в клетке. Если так подумать, я ведь тоже создание из другого мира!

— Кто, например? — Голос осип от волнения, я сглотнула.

Экворт пожал плечами, мол, кто знает, какие тайны скрывают частные коллекции.

Ну вот, мир другой, а люди те же! Поймают зверя, научат трюкам и выставляют на потеху зрителям. Никогда не любила цирк, даже в детстве. С тех пор как однажды заглянула за кулисы и увидела медведя, с которым фотографировали детей. Раз за разом его ослепляли вспышки фотоаппаратов, а окружающие видели в нем лишь забавную игрушку. Я неосознанно сжала кулаки.

— Вам не кажется, что это бесчеловечно?

— Обычно в коллекции попадают создания, которым самостоятельно не выжить в дикой природе. Более слабые, отбившиеся от стаи, случайно оказавшиеся в другом мире. Люди лишь заботятся о них.

Конечно, скажите это Гордону, который бьет своего химерца тапком и хватает за хвост!

— А вот браконьерство запрещено на всей территории Объединенных миров.

Это немного успокоило. Совсем чуть-чуть.

— У вас тоже есть зверинец? — прищурившись, поинтересовалась я. За что получила новую усмешку. Кажется, Экворту не составило труда разгадать ход моих мыслей.

— Нет, у меня другие увлечения.

Спросить, какие именно, я не успела: мы пришли к павильону. Папоротникам и здесь рослось вволю, они надежно скрывали стены здания. Если бы не гостеприимно распахнутые двустворчатые двери и льющийся из них теплый свет, я бы долго искала вход. Внутри доносились шорохи, было жарко и влажно, словно в теплице: не то прозрачная крыша нагревалась за день, не то поддерживалась определенная температура для обитателей павильона.

Теперь я искренне радовалась, что выбрала открытое платье с приятной и прохладной тканью. Зато дурацкий корсет обтягивал как вторая кожа, сдавливал внутренности и заменял печку. Если до ужина было еще терпимо, то сейчас я оценила всю прелесть своей ошибки, когда покрылась потом с головы до пят. Впрочем, душно стало не только мне, Франчесса тут же откуда-то вытащила веер и принялась им обмахиваться. Надо бы таким же обзавестись.

Александр подвел нас к крайнему вольеру, в котором росло дерево с линялыми фиолетово-зелеными листочками и круглой кроной.

— Лиловые попугаи, мои любимчики, — с гордостью отца, представляющего своих детей, объявил он.

Взгляд Гордона-старшего горел воодушевлением и это передавалось остальным. Даже мне. Я честно пыталась высмотреть попугайчиков, но судя по названию и цвету листвы, они хорошо замаскировались.

— Они очень пугливы, но может быть, вам удастся их рассмотреть на обратном пути.

Дальше нам повезло больше. Ну как повезло… По огромному вольеру гуляло существо, смутно напоминающее гиену. Оно было лысым с черной кожей, не считая седого ирокеза. В следующих клетках оказались ледяные лисы с бирюзовым мехом, черепахи-хамелеоны, спящие золотые фламинго. Утконоса только не было, да и вообще не было ничего особо экзотичного. Ни тебе драконов, ни эльфов.

Памятуя о свойствах переводчика в моей голове, я не удивлялась, что названия зверей в вольерах были мне знакомы. Что ни говори, а это удобно. Жаль, язык животных не переводит: ворчание зверушки я понять не смогла. Словно в ответ на эту странную мысль, где-то неподалеку раздался плач.

Я споткнулась и едва не запуталась в подоле, только благодаря галантности лорда Экворта смогла удержаться на ногах.

— Что это?

— Что именно?

— Кто-то плачет. Похоже на ребенка.

Экворт отпустил мой локоть и прислушался. По правде говоря, в павильоне было достаточно тихо, большинство животных уже отправились спать. Доносились только едва уловимые шорохи, журчание воды да негромкие разговоры гостей, которые, к слову, тоже ничего не слышали. Даже плач стих, отчего я почувствовала себя по-идиотски.

— У Гордонов нет детей, может, кто-то из слуг. Либо это какой-нибудь диковинный зверь лорда Дрейка, — Экворт нравился мне с каждой минутой все больше и больше. Как говорится, первое впечатление обманчиво. — Или птица. Некоторые из них способны копировать людей.

Я облегченно вздохнула. Точно, попугаи могут повторять даже мелодию загрузки винды или имитировать сигнал будильника. У моей школьной подруги как раз такой был, и будил ее посреди ночи, но отдавать его кому-либо она отказывалась.

— Пожалуй, вы правы.

Мы догнали остальных и подошли к центру павильона, посреди которого стоял бассейн, метра три высотой. По словам Александра, здесь и обрела свое временное пристанище русалка, которая вовсе могла оказаться чем-то иным и выглядеть, как угодно. Чтобы увидеть ее, нужно было взобраться по железной лестнице, которая дрожала под ногами и не внушала доверия. Но все побежали, и я побежала.

— Разве русалки не разумные?

Спрашивала я у Экворта, но мой вопрос дошел до ушей Александра.

— Нет, это все выдумки, — рассмеялся он. Его смех подхватили остальные, даже мой вынужденный кавалер безуспешно пытался спрятать улыбку. Никаких скидок для приезжих!

— А как вы это определяете? — не отставала я.

Общее веселье вдруг прекратилось, будто я сморозила сущую глупость. Так, нужно быть поосторожнее с вопросами, а то может, я нарушаю законы их мироздания.

— С помощью химер, конечно же. Только они способны понимать любую речь.

Как и я…

Всплеск, и в бассейне мелькнул широкий серебристый хвост, создав приличную волну. Франчесса взвизгнула, но ни одной капли не достигло подолов наших платьев: они словно натолкнулись на невидимую стену и стекли обратно.

— Пришлось возвести щит, — объяснил Александр. — Она уже несколько раз пыталась выброситься из бассейна и чуть не утащила моего помощника.

Русалочка-самоубийца?

Франчесса побледнела и схватилась за локоть мужа, а вот Ровена шагнула ближе, жадно вглядываясь в подсвеченный лампочками бассейн. По дну кружило создание с вытянутым мощным телом и небольшой головой. Если бы не шикарный хвост, оно больше походило на морского льва, чем на Ариэль. Так почему переводчик решил выдать его за русалку? Сломался, что ли?

— Она прекрасна, — выдохнула Ровена, Гордон-старший заулыбался так, словно чудо природы было его заслугой. А я тихо хмыкнула: все-таки леди Дрейк знала, чем зацепить мужа. Интересная они пара. — Но почему мы не можем ее оставить?

— Для нее придется строить новый бассейн. Этот слишком мал, да и постоянный щит обойдется дорого.

Любопытно, сколько вообще стоит содержание зверинца. Ведь это вам не домик для хомячков. С другой стороны, Гордоны не бедствуют. Может, есть еще причина, по которой Александр хочет расстаться с русалкой.

— Жаль, — вздохнула Ровена, я же застыла на ступеньках, потому что вновь услышала печальный плач. И совсем рядом. Вот только сквозь рыдания отчетливо расслышала «Помогите».

Разве попугаи просят о помощи?

Я навострила уши и оглянулась, именно это мгновение выбрало существо, чтобы вынырнуть из воды и сверкнуть плавниками. Кожа русалки была словно соткана из звездного неба, что заставляло соглашаться с Ровеной — она прекрасна. Все наслаждались видом этой красоты, и если бы не рыдания, я бы тоже наслаждалась. В голову даже закралась противная мысль, что весь спектакль рассчитан для меня, что все слышат плач, но делают вид, что его нет.

— Ну, теперь вы слышите? — шепотом поинтересовалась у Экворта.

Мужчина покачал головой, а я шагнула к самому щиту и ухватилась за край бортика. И едва не отпрыгнула, когда рядом с тихим плеском вынырнула русалка. Вблизи существо оказалось скорее жутковатым, чем симпатичным: мерцающая кожа просвечивала, обнажая сосуды, большие белесые глаза казались слепыми. Русалка повела носом, раздула длинные кошачьи усы.

«Ты меня слышишь?»

Вот теперь я вздрогнула от тонкого, даже писклявого голоса, который прозвучал в голове. Собственные слова застряли в горле, а вот мысль оказалась шустрее.

«Что за чертовщина?!»

«Слышишь».

Радость и облегчение затопили мое сознание.

Стоп!

Какая, блин, радость?

— Юлия, не бойтесь, — внешний мир ворвался в мои галлюцинации вместе с суровым голосом Гордона-старшего. — Щит способен удержать даже носорога. Просто удивительно, что русалка выбрала нашу дорогую гостью. Впервые вижу, чтобы она подплывала к кому-либо так близко…

Она и правда почти касалась моих рук по ту сторону странного мыльного пузыря. Рядом затаили дыхание хозяйка и остальные гости.

«Помоги мне! Прошу!»

Меня опалило чувством безнадежности, грустью и одновременно надеждой. Чужим чувством.

— Как они общаются? — спросила я Александра. — Русалки.

— О, это никому не известно наверняка. Но они живут достаточно глубоко под водой, поэтому ученые предполагают, что они общаются друг с другом с помощью низкочастотных вибраций. Попросту говоря, они читают мысли. Естественно, это никем не доказано.

Мной. Только что.

«Помоги!» — взревела русалка и резко прыгнула вперед.

В голове словно динамит взорвался. Я вскрикнула, отшатнулась и полетела со ступенек.

 

Глава 14

Очнулась я резко, на мягкой постели. Без платья и корсета, то есть в тонкой батистовой сорочке. Головной боли как не бывало, да и руки-ноги целы. Для надежности пошевелила пальцами, привстала на локтях. Комнату освещало единственное бра, оно же выхватило из полумрака лорд-стража, сидящего в кресле.

— Лежи, — приказал он. — Тебе необходим отдых и покой.

Какой вообще покой после случившегося?

— Ты откуда взялся? И что вообще произошло?

Гордон поднялся из кресла, подошел к двери и выглянул наружу. Затем плотно ее закрыл.

— Ты потеряла сознание и упала бы с лестницы…

— Я не теряла сознание!

— … Если бы не Посейдон, — закончил лорд-страж.

Теперь бра светило ему в спину, и я не могла видеть лица, но в голосе звучали скучающие нотки. Обманчиво-скучающие. Что-то слишком он спокоен после того, что со мной случилось. Нет, я не надеялась, что лорд-страж будет за меня волноваться, но я по-прежнему оставалась ключиком к его важному расследованию. Мог бы хотя бы сделать вид, что беспокоится.

— Гости перепугались, Ровена едва не поседела. Рвалась вызвать доктора и узнать, что с ребенком. Но я успел вовремя и убедил ее этого не делать. Чтобы сохранить тайну.

— Я не теряла сознание, — повторила, стягивая с себя простыню — и так жарко. Села, подогнув под себя ноги. Сделать это в длинной сорочке было проблематично, поэтому копошилась я долго.

— Да ну?

Я запнулась, стоя перед дилеммой: рассказать лорд-стражу правду или промолчать. Он уже в курсе моей склонности к языкам, так что должен поверить. Хотя, Гордон мне уже столько должен, что неизвестно когда и чем будет расплачиваться.

— Сначала ты, — упрямо заявила я. Лорд-страж оставался возле двери, словно кого-то караулил или боялся подходить ближе. — Где ты вообще был?

— В отличие от тебя, у меня есть работа.

Ой-ой-ой. В отличие от тебя, мне бы поскорее домой вернуться! Но я задушила раздражение в зародыше: если снова поругаемся, так нормально и не поговорим.

— Это как-то связано с нашим расследованием?

— Нет, — поморщился Гордон. — Это связано с бандой Терутто на юге Конвеля.

— Тогда ладно, — я тут же потеряла всякий интерес к бандам. И наконец-то решила признаться: — А я разговаривала с русалкой. Твой брат ошибается, она разумная и ее нужно освободить.

Я ждала, что лорд-страж рассмеется, или на крайний случай предложит отправиться вызволять морскую телепатку, но не того, что услышала:

— Началось раньше, чем я думал.

— Что началось?

— Галлюцинации.

Он тяжело вздохнул, ослабил галстук и наконец-то подошел к кровати.

— Ты ведь еще не читала книгу, которую я тебе посоветовал?

Та-а-а-к! Я демонстративно похлопала по постели рядом собой, общаться было проще, когда он не нависал. Но лорд-страж только сложил руки на груди и покачал головой.

— Если Александр застанет меня в твоей комнате, наша свадьба состоится завтра.

Ну конечно, теперь мы стали соблюдать приличия. Вчера он был не настолько щепетилен, теперь вот боится своих родственничков. А они, между прочим, нормальные люди, современные. Да даже если застанут, у меня ночнушка такая суровая — с воротником под горло и до пят, что хоть сейчас на бал! А лорд-страж и вовсе запакован в темно-синюю форму. За чем нас могут застать? За неприличными разговорами?

— Гордон, не увиливай от ответа! — рявкнула я. — При чем здесь книга?

— Общая слабость, сонливость, головные боли, перепады настроения, — стал перечислять он, словно цитировал учебник по медицине, а сам прогулялся до окна. Я же подползла к краю кровати, чтобы ничего не упустить. Что-то мне совсем не нравился его серьезный тон. — Слуховые и визуальные галлюцинации.

Я поперхнулась воздухом.

— Хочешь сказать, что разговор с русалкой всего лишь глюк? Нет-нет, я отчетливо слышала ее писклявый голос в своей голове.

Так отчетливо, что свалилась с лестницы. А ведь действительно вырубилась, даже пропустила свое спасение. Нужно сказать Посейдону спасибо.

Гордон обернулся и приподнял бровь.

— Значит, твои галлюцинации настолько реалистичны.

Ой, все! Надоело слушать этот бред. Я подскочила с кровати, босиком подбежала к лорд-стражу и встала напротив.

— Хорошо, пусть будет глюк. Так что с книгой, которую ты мне дал?

Гордон провел ладонью по своему лицу и тихо выругался.

— Не хотел говорить тебе сам…

— Не хотел говорить что?

— Почему людям запрещено путешествовать в Неизвестные миры.

Ветерок летней ночи внезапно перестал быть приятным, в моей груди разлился обжигающий холод и острое предвкушение новой пакости. Захотелось зажать уши и не слышать ответ Гордона, потому что ничего хорошего я уже не ждала.

— В отличие от химер люди не могут свободно перемещаться между мирами. Энергия, которая освобождается во время перехода, разрушает мозговые клетки. Процесс необратим… Ты бы книгу почитала, там все лучше объясняется.

— И что ты хочешь сказать? — голос не дрогнул, хоть и прозвучал тихо. Я даже повторить хотела, на случай, если лорд-страж не расслышал.

— Что у нас есть от шести месяцев до трех лет, чтобы вернуть твое тело.

А иначе у меня крыша поедет? Или что похуже?

Мой вопль был достоин боевого клича воина-индейца, когда я набросилась с кулаками на Гордона. Не задушу, так лицо расцарапаю — этот мерзавец давно напрашивается! Вот тебе, вот тебе! Не учла только, что он большой и сильный. Два удара лорд-страж пропустил, а на третьем сделал подсечку, крутанул меня, и я оказалась прижата спиной к его груди. Он из камня, что ли, сделан?

— Вот поэтому я дал тебе книгу, — прошипел он на ухо, зажимая широкой ладонью мой рот. — Успокойся, и мы поговорим.

И это говорит тот, кто решил довести меня до безумия? Я промычала нечто совсем уж нецензурное, а затем что есть силы и сколько позволяла длина сорочки, лягнула его в голень. Настала его очередь ругаться. Почти вырвалась, но лорд-страж ухватился за подол: ткань громко затрещала, и на юбке появился разрез до бедра. Хуже того я споткнулась, а Гордон споткнулся через меня, и мы оба полетели на ковер.

— Верни меня домой, — рычала я в перерывах между проклятиями. — Иначе пожалеешь!

Лорд-страж оседлал мои бедра, а запястья вытянул над головой: не больно, просто мертвой хваткой. Ярость до сих пор бурлила в венах, но даже всей злости мира не хватило, чтобы сдвинуть эту глыбу. Бессердечный, какой же он бессердечный!

— Что здесь происходит? — грозный голос заставил вздрогнуть и повернуться к двери, где замер Гордон-старший. Александр не просто хмурился, его перекосило от гнева. Наверное, примерно так я выглядела минуту назад.

А вот меня отпустило. Когда поняла, в каком положении оказалась, вообще стало неловко. Я на полу, сорочка не только снизу разорвана, но и рукав болтается, лорд-страж разложил меня на ковре в лучших традициях сексуальных маньяков. Если включить фантазию, можно много всего вообразить… Хотя, тут даже никакая фантазия не понадобится.

— Мисс Беседина, оденьтесь и присоединяйтесь к нам с Тобиасом в кабинете, — Александр цедил слова. Видимо, они давались ему с трудом. — Думаю, стоит обсудить произошедшее.

Что там Гордон говорил про немедленную свадьбу?

Блин, блин, блинский блин!

Лорд-страж помог мне подняться, с силой сжал мои пальцы. Его лицо словно окаменело, и было сложно понять: то ли он придумывает ложь пореалистичнее или мечтает меня задушить. Длинная царапина на его щеке должна была принести мне удовлетворение, но что-то не приносила. Конечно, я по-прежнему хотела убить Гордона, но попозже. Когда разберемся со свидетелями наших разборок.

Ага, за спиной Александра еще и Кристина маячила. Скорее всего, именно горничная и позвала хозяина особняка, когда услышала возню. Ну почему изо всех людей именно его? С Ровеной мы бы быстро договорились, тут же придется врать долго и со вкусом. Или я могу не подыгрывать лорд-стражу, рассказать правду его старшему брату и заполучить союзника… Нет, нужно действовать по обстоятельствам. Гордона я уже третьи сутки знаю, Александра же несколько часов.

Мужчины вышли, а Кристина принесла мне халат. Белый из плотной ткани и с вышивкой серебристыми нитками. Тут меня ждал сюрприз.

— Лорд Дрейк хотел узнать, проснулись ли вы, и поговорить с вами, но тут услышал крики из спальни, — виновато сообщила горничная.

Значит, мы с Гордоном выдали себя сами. Что ж, это объясняет, почему Александр прибежал раньше, чем мы с лорд-стражем поубивали друг друга. А вот надо было раньше сообщать мне о побочных эффектах путешествий между измерениями. Может, я бы восприняла новость спокойнее. Хотя куда уж спокойнее! Шесть месяцев! И этот псих сообщил мне об этом только сейчас. Ненавижу!

Кабинет Александра, как и моя спальня, находился на втором этаже, только в другом крыле. Сцепив руки за спиной, Гордон-старший стоял возле большого, распахнутого настежь окна, а лорд-страж расположился на длинном диване. Я очень надеялась, что они уже во всем разобрались, что Гордон рассказал правду, и что нам не придется срочно жениться.

— Присаживайтесь, мисс Беседина, — Александр наконец-то обернулся и впился в меня взглядом, даже толстые линзы очков не помешали. — Я хочу знать, кто вы такая.

Значит, не рассказал. Ну что ж… Я не успела даже рта раскрыть, не то чтобы сесть рядом с лорд-стражем.

— Моя невеста, — мою руку предостерегающе сжали, да и сама я оказалась зажата между Гордоном и подлокотником дивана. — Что еще ты хочешь услышать?

— О, я многого наслушался за ужином, — презрительно усмехнулся Александр. Маска гостеприимного хозяина дома, влюбленного в свой зоопарк, где-то потерялась. Вот и верь после этого людям! — Ровена и вовсе все уши прожужжала о твоей внезапной помолвке. Будь это кто-то другой, Тобиас, я бы поверил, но зная твое прошлое… Из тебя благородный рыцарь, как из химеры почтальон!

Интересная ассоциация. Я скользнула взглядом по многочисленным стеллажам книг, тяжелому деревянному столу, папоротникам в углах, поискала Посейдона, но его здесь не оказалось.

— Ты же ничего не делаешь просто так.

Вот тут подпишусь под каждым словом!

— Помешался на заговорах, бросаешься в пекло, рискуешь жизнью. Сочувствую женщине, которая осмелиться связать с тобой свою жизнь. Так кто она такая и откуда взялась? — Теперь он вновь смотрел на меня. — Вы явно не из Нюртока. У нашей семьи есть охотничьи угодья в Барсе, очень редко, но я там бываю, в отличие от Тобиаса. Для провинциалки вы слишком образованы, а еще у нюртокцев есть едва уловимый забавный акцент. Сильно сомневаюсь, что за несколько месяцев в Конвеле вы смогли полностью от него избавиться. Не говоря о том, что Нюрток находится на юге: ни один местный житель не обделен загаром, а у вас светлая кожа городской жительницы.

Ой, не тот брат стал сыщиком, не тот… Лорд-страж странно дернулся, но руку мою не отпустил.

— За весь ужин вы ни разу не пожаловались на сырость и холод. И на то, что в Конвеле нечем дышать.

По мне так куда проще было рассказать правду, но Гордон почему-то не собирался этого делать. Он затрясся от еле сдерживаемого смеха, который все-таки вырвался на волю.

— И ты еще говоришь, что я помешан на заговорах, дорогой брат.

— Хватит! — взвилась я. Гнев, страхи, обида выплеснулись на Гордона-старшего. Надоело, что все вокруг в детективов играют, а подозревают во всем меня. После такого резко перехотелось рассказывать о себе. — Верить или не верить — ваше дело, но устраивать допросы вы не имеете права. Это ваша жена настояла на моем переезде сюда, мне и в доме Тобиаса неплохо жилось.

— Правила приличия едины для всех, — сложил руки на груди Александр. — И они не подразумевают того, что вы делали в спальне.

Ладно, драться с женихом это точно против этикета. Или на что он там намекает?

— Но не для вас, — парировала я. — Говорить гадости о малознакомых людях и обвинять их во лжи тоже неприлично!

Плотно сжатые губы Александра побелели, а вот лорд-страж наконец-то перестал веселиться.

— Браво! — издевательски воскликнул он. — Ты всегда разбирался в моей личной жизни лучше меня самого.

Это он о чем? По лицу Гордона-старшего прошла судорога, он стянул очки и устало потер глаза.

— Я думал, все осталось в прошлом.

— Кто старое помянет, тому химера глаз выколет. — Я ухватила Гордона за руку и потянула к дверям. — Пойдем отсюда.

Как ни странно, он подчинился, только прошептал мне в затылок.

— Никогда не слышал такой поговорки.

— Я ее сама только что придумала, — призналась так же тихо.

— Останьтесь, — прозвучало за спинами. — Я приношу извинения за свою грубость.

Я бы не остановилась, но лорд-страж ловко меня развернул, чем вызвал новую волну раздражения. Для него это спектакль, а вот меня это… расстроило, что ли. Выходит, что изо всех я могу доверять только Гордону? Да что он за человек такой, если ему даже родной брат не доверяет?

— Извинения приняты, — пришлось кивнуть мне.

Александр перевел взгляд на Гордона.

— Не думал, что ты решишь жениться после того, как стал лорд-стражем.

— Обстоятельства изменились.

— Ах, это… Что ж тогда я рад, что ты наконец-то научился отвечать за свои поступки.

И почему такое чувство, что за этими простыми фразами кроется больше смысла, чем они хотят показать?

— Вам не стоит откладывать свадьбу.

Я замерла, а мой пульс, кажется, решил повторить «Лето» Вивальди. Ой, если я замуж в другом мире выйду, а потом захочу провернуть такой фокус в своем, будет ли это считаться противозаконным?

— Позволь нам решать самим, — от голоса лорд-стража повеяло холодом.

— Месяц, Тобиас. Потом я возьму все в свои руки.

На этот раз меня потянули из кабинета, едва успела пожелать доброй ночи. Стоило отойти подальше, как Гордон положил руку на мою талию и притянул к себе.

— Ты умница, хорошо справилась.

— Это не отменяет того, что до сих пор хочется выцарапать тебе глаза! — Я попыталась отодвинуться, но мертвую хватку лорд-стража помнила до сих пор.

— Как химера? — хмыкнул он.

— Как химера!

Гордон только головой покачал. Вот и как с ним разговаривать?

— Все сложилось даже лучше, чем я ожидал.

— Я все еще жду объяснений. Не из книг, от тебя.

— Справедливо, — к моему изумлению он не стал спорить. — Но сейчас я могу проводить тебя только до дверей спальни.

Вот и подвох! Он коснулся пальцем моих губ: правильно сделал, а то я бы новые поговорки придумала.

— После случившегося нам просто не позволят поговорить. Увидимся перед завтраком.

Захотелось схватить лорд-стража и затолкать его в спальню с намереньем вытрясти правду, но я понимала, что он прав. Прав, прав, и еще раз прав. Как дальше жить, если я уже начала с ним соглашаться?

— Хорошо, — проворчала. — Гордон, почему ты не рассказал брату? Разве не проще заручиться его поддержкой?

Рука на моей талии словно окаменела.

— Потому что Александр — один из главных подозреваемых.

 

Глава 15

Учитывая, что я проспала весь день, а половину вечера провалялась без сознания, то ночью изучала книги, играла со Зверем и придумывала план расплаты с лорд-стражем. На случай, если тот вдруг не явится на завтрак или снова начнет увиливать от ответа. Заодно узнала, что насчет безумия Гордон не соврал. Оно преследовало всех, кто отправлялся изучать новые миры. В отличие от химер, человеческий организм не был приспособлен к таким переходам, поэтому зачастую хватало одной прогулки в Неизвестные миры, чтобы буквально свести с ума путешественника.

Это меня совсем не обрадовало. Очень сильно не обрадовало. Как и описание симптомов: среди них не было только повышенного аппетита.

Сначала на меня накатила дикая паника, от которой захотелось побегать по комнате, взять Зверя на ручки и поплакать в его мягкую шерстку — ведь я здесь уже два дня! Потом я напомнила себе, что шанс спастись еще есть, если найти Патрисию. И вытряхнуть эту идиотку, отправившуюся в Неизвестные миры без костюма биозащиты, из моего тела. Сходить с ума мне не хотелось, а разводить сопли было бесполезно, так что на завтрак я шла, исполненная решимости.

Гордон и тут не солгал: когда Кристина привела меня в Цветочную гостиную, он мило беседовал с Ровеной. Она сидела на оттоманке, обитой изумрудной парчой в полоску, а лорд-страж рядом в кресле. Солнце играло в их темных волосах, делая похожими друг на друга. Ровена держала его за руку, но когда я вошла, отстранилась.

Странная мысль тут же закралась в голову, что у этих двоих были очень теплые отношения. Они куда больше походили на пару, и по возрасту, и вообще. Что-то здесь нечисто! Например, трогательная привязанность невестки к зятю. Она вообще в курсе, что ее муж для «Тоби» один из подозреваемых в страшных преступлениях?

Гостиная не зря называлась цветочной. Тот, кто придумывал интерьер, явно вдохновлялся садом Гордонов. Цветы были повсюду: стены украшали яркие пионы, вазы переполнялись букетами настоящих роз, ковер напоминал лужайки с сочной травой. Как-то слишком для меня цветочно.

— Юлия, доброе утро! — Хозяйка дома вспорхнула мне навстречу, словно ярко-желтая бабочка, ослепила улыбкой. — Вчера вы так нас напугали! Как вы себя чувствуете?

Хм, значит, муж не рассказал Ровене про ночное приключение, и она не желает выставить из дома новообретенную родственницу за распутное поведение. Интересно, как Гордон объяснил длинную царапину на щеке? Нападением химерца?

— Намного лучше. Это из-за…

— Вашего положения, я понимаю, — перебила Ровена, взяв меня за руки. — С ним все в порядке? Тоби убеждал, что ничего страшного не случилось, но…

— Да, с ребенком все хорошо.

Ровена смущенно улыбнулась и поспешила сменить тему:

— Вам понравились платья?

Сегодня я напоминала пирожное со взбитыми сливками: куча кружев и оборочек, к счастью без корсета.

— Да, большое спасибо. Особенно вечерний наряд.

Ровена засияла, словно те фонарики в ночи.

— После завтрака можем отправиться по магазинам и обновить ваш гардероб.

Точно-точно! Обещанный Гордоном гардероб. Если еще вчера я бы ограничилась парой-тройкой новых платьев, то теперь возьму столько, сколько смогу унести. Пусть расплачивается за несвоевременные ответы. К тому же, пора подобрать что-то на свой вкус.

— Тоби попросил оставить вас наедине, — Ровена закусила губу. — Но, к сожалению, это против правил.

Значит, Александр все-таки наябедничал.

Я посмотрела на лорд-стража, но тот лишь изогнул бровь. И как теперь быть?

— Поэтому я предлагаю вам поговорить в саду, — продолжила Ровена. — А я останусь здесь, буду видеть вас через двери веранды, и так мы не нарушим приличий.

Готова поставить свои кружевные панталоны на то, что гениальная идея принадлежала Гордону! И не подслушает никто, и со стороны все выглядит невинно.

— Помните, что завтрак подадут через сорок минут, так что целуйтесь не слишком долго.

Целуйтесь? Да за кого она меня держит? Нацеловаться за сорок минут можно, а вот разобраться в интригах — едва ли. Да и часов у меня нет!

— Тогда не будем терять время, — выпалила я, ухватила за локоть лорд-стража и потащила в сторону раскрытых нараспашку дверей, ведущих на веранду. Когда мы оказались в царстве настоящих цветов, нетерпеливо поинтересовалась: — Итак?

Гордон ответил мне мягкой улыбкой, которая смотрелась донельзя странно, учитывая серьезность разговора.

— Для начала сделай лицо попроще, — посоветовал он. — Ты выглядишь так, словно убить меня готова.

— Я готова.

— Можешь пофантазировать об этом за завтраком, а пока улыбайся и слушай.

Зеркал здесь не было, но я послушно растянула губы в улыбке. Судя по тому, что даже Гордон вздрогнул, мечтательно-романтическое выражение лица не удалось.

— Что ж, для начала сойдет.

Мы свернули к фонтанам: в лучах утреннего солнца они выглядели не менее красивыми, чем ночью в свете фонариков. В центре возвышалась девушка в римской тоге. Она сидела на скале и подставляла ладошки к небу, розоватый мрамор и выточенные черты делали ее почти живой. Позади статуи бил высокий фонтан, осыпая девушку брызгами и создавая видимость морской волны. Вода лилась из мраморных ладоней и попадала не то в чашу, не то в огромную ракушку, окруженную большими рыбинами. Которые были фонтанами поменьше и выплевывали воду в бассейн.

Полюбоваться красотой мне не дали, Гордон перешел к делу:

— Химеры не всегда жили рядом с людьми.

— Знаю, их отлавливали, разводили в неволе, пока они совсем не одомашнились.

Он бросил на меня странный взгляд, из тех, что сложно определить. Если снова скажет, что я что-то не прочитала, заставлю съесть ту книгу!

— Все было гораздо сложнее, ведь химеры не звери, а разумные создания. По сути люди решили поработать расу с феноменальными способностями и с помощью нее расширить границы собственного мира.

Мне тут же вспомнилась экскурсия, которую мне устроила Ровена.

— Конвель…

— Да, — кивнул лорд-страж. — Напоминание о том, что у них получилось продырявить грань между измерениями. Город построен для того, чтобы не позволять трещине увеличиваться, и соединяет все Объединенные миры. Но, увы, это не самое страшное, что натворили люди в прошлом.

— Постой, если путешествие в другое измерение сводит с ума, то как это возможно?

— Аномалия, особый климат. Кто-то считает, что защитный пузырь возник сам по себе сотни лет назад, кто-то, что его создали талантливые ученые, имена которых держатся в тайне. Но только в Конвеле представители всех трех миров находились в безопасности.

— Находились?

— Сейчас это уже неважно. Благодаря смешанным бракам у некоторых городских жителей появился иммунитет. Теперь они могут путешествовать по всем трем Объединенным мирам.

Как любопытно!

Мы присели на прохладную скамейку, спиной к особняку, и теперь можно было перестать улыбаться.

— Так что с химерами? И как это относится к делу?

— Не перебивай, — возмутился лорд-страж. — Стараешься тут ничего не упустить…

Я демонстративно сложила руки на груди.

— До того, как миры объединились, они воевали друг с другом. Каждый защищал свои земли, и гибли не только люди, химер убивали в первую очередь, как проводников между измерениями. Их волю подавляли, использовали как оружие, и чуть не истребили.

Слушала, затаив дыхание. Перед глазами возникали картины, одна страшнее другой.

— Но остановило людей не это.

— Безумие?

— Ты не безнадежна, — улыбнулся лорд-страж и пристроил руку на мраморной перекладине за моей спиной. О, за разговорами я даже забыла про спектакль для Ровены. Для достоверности тоже придвинулась к нему ближе. — Химеры по своей природе добрые, им безразличны власть и богатства, они хорошие исполнители. Путешественники, но не воины, поэтому руководить химерами мог только человек, а люди до конца таких прогулок могли и не дожить.

Неудивительно, что жители трех измерений все-таки заключили мир, обозвали остальные миры Неизвестными, а популяцию химер поставили на строгий учет. На этой части рассказа я не выдержала.

— То есть они до сих пор рабы?

— Формально нет, но выбор у них невелик. Или жить в резервации, подальше от обычных людей без возможности перемещаться между измерениями. Или поступить на службу к лорд-стражу.

Как все сложно. Гордон желал оставаться бесстрастным рассказчиком, но я чувствовала, что он неравнодушен к тому, что происходит. Иначе бы не взялся за это дело.

— И сколько же лордов-стражей в Конвеле?

— Шестьдесят восемь.

— Я думала, что ты такой один.

Гордон усмехнулся. Ну вот, хотела сказать с сарказмом, а получилось, будто я его дразню.

— Осторожнее, Юля, иначе придется перейти к спектаклю раньше, чем я планировал.

Меня тут же бросило в жар, наверное, из-за солнца.

— Продолжай!

— Почти год назад химеры начали пропадать из резерваций. Похитители отлавливали мирных жителей долин Этрукка и тайно отправляли в Конвель. Полиция смогла перехватить несколько таких посылок, но выйти на заказчика до сих пор не удалось. Он слишком осторожен, а значит, достаточно умен. Зато один надежный источник подсказал мне имя Патрисии Утконос. Я выследил ее… Остальное ты и так знаешь. Учитывая ее необычный побег, дело приняло еще более серьезный оборот.

Он посмотрел на запястье, где тускло мерцали столбики часов.

— Осталось пять минут до завтрака. Скоро Ровена не выдержит, спустится в сад и застукает нас за страстным поцелуем.

Эммм… Страстным?

Одуматься Гордон мне не позволил, приобнял за талию и сильнее притянул к себе, так, что наши лица оказались друг напротив друга. Его поцелуи я помнила хорошо, а еще лучше помнила, что они делают с моей способностью трезво мыслить. Пришлось упереться ладонями в крепкую мужскую грудь и отвернуться. В итоге лорд-страж ткнулся губами мне в шею. Щекотно!

— Ты ничего не рассказал про своего брата.

— Похищенных химер отправляли в столицу под видом экзотических животных. Для частных зверинцев.

Ему удалось урвать еще один поцелуй в щеку, а мои глаза широко распахнулись. Точно, экзотический зверинец!

— Александр один из тех, для кого это не просто хобби. Покупая и перепродавая редких зверей, он прилично на этом зарабатывает.

Легкое прикосновение к мочке уха послало сноп мурашек по коже.

— Но зачем кому-то столько химер?

— Вот это я и хочу знать. Ты когда-нибудь перестанешь вертеться? У нас осталось минуты две.

Ух, сил моих больше нет!

— Ладно, — я наконец-то прислонилась к Гордону и подставила губы. — Целуй уже!

Он поцеловал, а я позволила себе не думать. Ни о химерах, ни о его брате и невестке. Вся неловкость испарилась, словно капли воды на солнце. И осталось только томительное ожидание жара в груди, ощущение горячих губ, легкости в мыслях… Вот почему он целует меня в губы, а кружится голова?

Ровена действительно спустилась в сад, но наш поцелуй прервался раньше, чем она подошла ближе.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это нужно хранить в тайне? — прошептал Гордон, едва касаясь губами уха. — Веди себя естественно, иначе могут пострадать не только химеры, но и люди. Не заставляй пожалеть о своем обещании, и особенно не вздумай задавать лишние вопросы Александру!

Ну почему сразу лишние? И с чего лорд-страж взял, что я буду задавать их его брату?

Я лучше расспрошу Ровену.

 

Глава 16

— Юлия, вам нравится это платье? Оно подходит к вашим глазам.

Я кивнула, не особо всматриваясь в то, на что указывала Ровена. Потому что мысленно не стояла на круглой платформе модного магазина, а была еще в саду, обдумывая разговор с Гордоном. Признаться честно, я согласилась помогать лорд-стражу, чтобы поскорее разобраться с этим делом и перейти к поискам Патрисии, но даже не представляла, что меня так затронет история с похищением химер.

Конечно, можно было предположить, что какие-нибудь защитники зеленой природы желают освободить путешественников, переправить в Неизвестные миры. Вот только по жесткому взгляду лорд-стража я понимала, что он склоняется к гораздо худшему варианту. Но что бы преступник ни придумал, его нужно остановить как можно скорее.

— Юлия?

— А?

Я моргнула, только сейчас осознавая, где нахожусь.

Ах да, магазины. После завтрака мы с Ровеной отправились на модную улицу, чтобы подобрать мне гардероб. Магазины располагались неподалеку от особняка Дрейков, поэтому новой экскурсии по Конвелю мне не перепало. Зато это была уже шестая лавка с разноцветными блузками, юбками и платьями, и неизвестно какой по счету наряд, примеренный за этот день. Не говоря уже о чулках, шляпках, перчатках, зонтиках. Я решила воспринимать это как игру, и мне она нравилась. Понравилась бы гораздо больше, если бы не мысли о химерах, которых так и не нашли.

— Вы все время витаете в облаках, — подмигнула мне Ровена. — Наверняка, вспоминаете о поцелуе?

О поцелуях Гордона я не думала. Ну, по крайней мере, до сих пор. А вот теперь в голову полезло… Всякое. Целоваться с лорд-стражем приятно. Настолько приятно, что лучше бы не целоваться с ним вовсе. С легендой о моей беременности нам вообще не обязательно изображать любящую пару. Гордон сам об этом говорил в самом начале. Так почему изменил собственным планам? Из-за подозрений Александра?

К моей огромной радости, главы семейства на завтраке не было. Ровена объяснила, что Гордон-старший «сова» и просыпается позже. Я бы вообще с ним не встречалась, но придется. Потому что пообещала лорд-стражу помочь. Зато обстановка за столом оставалась дружественной, и я внезапно узнала, что «Ро» и «Тоби» — детские прозвища, а Гордон знает свою невестку еще с песочницы. Слушать истории из детства было даже забавно: в то, что лорд-страж был тем еще хулиганом, я безоговорочно поверила.

Странные отношения в их семействе. Вроде и дружат, а подозревают друг друга то в обмане, то в страшных преступлениях. Я единственный ребенок, но ни за что бы не поверила в вину Витки. Гордон же хладнокровно пытается поймать брата на горячем. Чего-то я в этой жизни не понимаю.

После завтрака мы успели перекинуться парой фраз, и я спросила насчет Ровены. С Александром понятно, а вот как вести себя с невесткой?

— Она не в курсе, — уверенно заявил Гордон. — Ровена как оранжерейный цветок, который оберегают от чрезмерных волнений, и он цветет на радость людям. Ее хорошенькая головка занята нарядами и светскими сплетнями.

А еще она слишком болтливая! Почему-то задело это сравнение Ровены с цветком. Впрочем, именно такое впечатление леди Дрейк производила и на меня, что точно заставляло сомневаться в ее искренности. Женщин всегда подозревают меньше, особенно, если те симпатичные. О, я была почти уверена, что под этой легкомысленной улыбкой кроется множество тайн! Поэтому Ровена возглавила первое место в моем личном списке подозреваемых, а поход по магазинам я окрестила разведывательной операцией.

— Лучше взгляните на это платье. Мне кажется, оно отлично подойдет к вечеру.

Платье напоминало русалочью кожу. Темно-синее, текучее, с блестящими вкраплениями на ткани. И вроде как не требовало корсета.

— А что будет вечером?

— Скромный ужин в честь сделки Александра. Он же продал русалку лорду Бастиану.

Я как раз стягивала предыдущий наряд и едва не споткнулась о собственные юбки. К счастью, благодаря девушке-помощнице удержалась, а Ровена рассматривала перчатки, поэтому ничего не заметила.

— Первая сделка? — осторожно поинтересовалась я. Вопрос не лишний, я же просто поддерживаю беседу!

— Что вы! С тех пор, как в Конвеле пошла мода на экзотические зверинцы, Александр стал помогать друзьям с их расширением, консультировать насчет содержания… Да, странное хобби для человека его положения, но он так гордится тем, что спасает этих животных, и бедняжки обретают свой дом.

А заодно и зарабатывает на разнице. Вот только чем ему антиквариат не нравится? Вазы там, гобелены. Зачем экзотических зверушек продавать?

— Я бы предпочла, чтобы они жили на воле.

Глаза Ровены широко распахнулись, а мне пришлось ругать себя последними словами. Вот что мешало дальше обсуждать зверинцы и выведать как можно больше? Но тут она меня поразила, прошептав:

— Я тоже. Не понимаю тех, кто желает посадить живое существо в клетку. Это так бессердечно.

Вот и мотив! Может, моя версия с похищением химер и последующим их освобождением не лишена смысла?

— Именно поэтому я подарила Тоби Сказку. С условием, что она сможет спокойно разгуливать по дому.

— Сказку?

— Химерца. Не знаю, почему он переименовал это милейшее создание в Зверя.

Я не сдержала улыбки. Всегда знала, что это девочка!

— Сказка подходит ей больше. Кстати, могу я выпускать ее из клетки? Это безопасно?

— Конечно! — улыбнулась Ровена. — Только пусть держится подальше от павильонов.

Как будто я могу повлиять на желания химерца. Хотя, если купить поводок или шлейку, то проблема исчезнет сама по себе, а у меня появится возможность свободно разгуливать по особняку и саду. Точно, заглянем на обратном пути в зоомагазин!

Я наконец-то облачилась в мерцающий наряд и вызвала восхищенно-завистливый вздох Ровены.

— Восхитительное платье!

Да, чудесное. А я в нем с распущенными волосами правда на русалку похожа, только симпатичную русалку. Русалку что надо.

— Вы должны обязательно надеть его сегодня. Потом рискуете еще долго в него не влезть.

И так рассмеялась, что я даже поперхнулась от возмущения. Это она на мой аппетит намекает? Ну знаете ли!

Видимо Ровена прочитала в моем взгляде что-то недоброе, и уточнила:

— Я имею в виду ребенка.

Пришлось мысленно отвесить себе подзатыльник. Ребенок, у меня будет ребенок. Надо это запомнить.

— Я беременна не так давно, поэтому иногда об этом забываю.

Боже, какая тупость! Надо же такое сказать?

— Я бы не забыла, — улыбнулась она грустно. — Материнство это так прекрасно.

Оно, конечно, может быть и прекрасно, но я себе это как-то иначе представляла. А с лорд-стражем у нас даже еще ничего не было… Я только что подумала «еще»?

Стоп! Ровена завидует моей придуманной беременности, а Александр заботится о спасенных зверушках… Значит, с детьми у них не получается? Тогда становится многое понятно: и обиды по поводу дома, и намеки на то, что я быстро вширь раздамся. Игра или правда? Знаю, что для некоторых это маленькая трагедия, да только что теперь с этим знанием делать? Ох, не хочется лезть в дела семейные Гордонов.

— А здесь поблизости есть парикмахерская? — на всякий случай сменила тему.

Пора бы уже избавиться от лишних локонов.

В зоомагазин мы все-таки попали, а вот в детский — нет. Ровена в своем желании накупить всяких нужных вещей для племянника или племянницы упиралась как могла, но я притворилась жутко уставшей и пообещала в следующий раз накупить игрушек и распашонок. Пришлось поставить жирную галочку не поддаваться на провокации и больше на шопинг с новообретенной подружкой не выбираться.

Только в спальне поняла, что действительно устала. Ведь удалось только раз присесть — в мягкое парикмахерское кресло, и дать отдых ногам. Теперь хотелось вовсе прилечь на мягкую постель хотя бы на пару часиков. Поэтому усилием воли заставила себя отойти от кровати. Нет, выспаться я всегда успею, а кое-что проверить нужно сейчас! Насколько я сумасшедшая.

Зверушка радостно забила чешуйчатым хвостом, когда я распахнула дверцы клетки.

— Хочешь прогуляться, Сказка? Уверена, хочешь.

Еще бы, так долго просидеть в неволе. Удивительно, что она на меня не злится. Сказка вообще вела себя очень добродушно, но только по отношению ко мне. Кристину она терпела лишь потому, что та приносила еду.

Пока Сказка отвлеклась на любимый пирог, я ловко защелкнула на ее толстой шее ошейник. Надо же, продавец не соврал! Ошейник оказался не просто стильным — темный с серебристым медальоном, он подстраивался под размер зверушки. Второй интересной фишкой было то, что поводок не требовался. Вместо него был маленький пульт наподобие автомобильных ключей: жмешь на кнопку, и ошейник вместе со зверушкой притягивается к пульту. Сначала мне эта функция совсем не понравилась, но продавец заверял, что для Сказки посланный импульс совершенно безопасен и не вызывает неприятных ощущений. Выбора особо не было, если Гордон ее не удержал, то хрупкая я тем более. Что ж, сегодня проверю. Если зверушка хоть раз жалобно пискнет, отнесу обратно и надену на продавца.

Прелесть ошейника я оценила сразу, потому что Сказка ускакала далеко вперед, стоило нам выйти из комнаты. И при нажатии кнопки прибежала назад. Я критически осмотрела зверушку, но та выглядела как обычно: довольная жизнью, с высунутым языком и огромными возбужденными глазищами. Ну милаха же!

Мы поблуждали по второму этажу — исключительно для отвода глаз, избегая приближаться к кабинету Александра. Встречаться с Гордоном-страшим мне по-прежнему не хотелось. Потом спустились на первый и через веранду вышли в сад. Несмотря на близость папоротников и фонтанов, солнце припекало так, что до конца прогулки я рисковала превратиться в желе и растечься по дорожке. Поэтому душный павильон показался мне не таким душным.

Я нажала на кнопку пульта, и Сказка засеменила рядышком. Не хватало еще, чтобы любопытная зверушка пролезла в какую-нибудь клетку, и ее съело одно из чудищ лорда Дрейка. Или чтобы она сама кого-нибудь съела!

С вечера здесь почти ничего не изменилось, разве что в пустых клетках появились новые звери — видимо те, кто не спит днем. В большинстве своем яркие, тропические птицы, но мне сейчас было не до рассматривания экзотики. Равно как и до попадающихся по пути редких работников, которые не обращали на меня внимания.

Перед лестницей, ведущей к бассейну, я замешкалась и прислушалась: никто не плачет.

Вдруг Гордон прав, и я сошла с ума. Русалка со мной не разговаривала, это все придумала моя воспаленная фантазия. Так лучше узнать сразу! Ведь глюки не повторяются. Точно не повторяются.

Я практически бегом взобралась наверх, и встретилась с темными нечеловеческими глазами. Русалка вынырнула возле смотровой площадки.

«Ты вернулась! Я ждал тебя».

Стало тепло и радостно на душе, меня накрыло облегчением. Своим или чужим, неважно. Разговор с русалкой мне не привиделся, я не схожу с ума. По крайне мере, пока. Ой, а еще моя русалка, кажется мальчик. Просто день открытий!

«Я не русалка».

Что, значит, не русалка? Тогда кто?

Он подплыл ближе, а я на всякий случай сделала маленький шаг назад. В прошлый раз наше общение закончилось не очень хорошо.

«Мой народ зовет себя сиренами».

И в чем разница?

«Мы разумны».

Как ты попал сюда?

«Я охотился недалеко от дома. Помню только нестерпимый звук и невероятную боль. Когда очнулся, то оказался в тесном бассейне, даже меньше этого».

Да уж, не самое гуманное отношение к… русалкам.

Было странно разговаривать вот так: я успеваешь только подумать, а ответ уже звучит в голове. И не только голос, чувства сирены. Странным оставался и другой момент: почему я его понимаю, а химеры — нет? Ведь его проверяли, прежде чем нацепить ценник с пометкой «Редкая животина».

«Меня никто не слышал, — кольнуло грустью, — но теперь это неважно!»

Ой, не знаю-не знаю… Гордон считает, что я сбрендила, а остальным про мою суперспособность вообще рассказывать нельзя. Но и оставить русала на произвол судьбы не могу.

Сирена нервно забила плавниками. Так, мне нужно подумать, и желательно, чтобы мои мысли не подслушивали.

«Помоги! Освободи меня!»

Хватит на меня кричать! И перестань реветь.

Гордон — мой единственный союзник, если докажу ему, что слышу сирену, то проблема станет общей. Как это сделать? Разве что привести его сюда и попросить русала выполнить пару трюков. К тому же, Гордон единственный, кто может мне поверить, а еще у него есть полицейский жетон.

 

Глава 17

Мне и прошлый ужин Гордонов показался нескромным, что уж говорить об этом? Вместо шатра большая столовая, вместо горстки друзей и родственников — толпа людей. Скромный ужин в честь сделки, говорите? Больше напоминает званый обед или презентацию.

На этот раз я спустилась в Цветочную гостиную пораньше, чтобы осмотреться и, конечно же, пообщаться с лорд-стражем. К счастью, он был среди гостей и нашелся почти сразу. В черном фраке, с зачесанными назад волосами, официальный, но с ленивой улыбкой на губах. Такой Гордон отлично вписывался в общество аристократов. Интересно, что бы они сказали, увидев его прыгающим в одном ботинке, в попытке защититься от химерца? Даже одно воспоминание о заспанном злом лорде-страже вызывало улыбку.

Гордон словно почувствовал взгляд, повернул голову и посмотрел на меня. Так посмотрел, что в жар бросило, и платье стало тесным. Разве так смотрят на подсадных невест? Будто готов утащить в сад, а там раздеть и продолжить утренний спектакль, но уже без свидетелей, позабыв о заговорах и прочих делах. Пока я тут себе все это думала, он просто взял и отвернулся, целиком и полностью поглощенный своим собеседником и их разговором.

Нет, ну что за…

Снова в молчанку играть изволите? Так я не гордая, могу и сама подойти. Не учла только, что я новое лицо и затеряться в толпе ну никак не получится. Рядом со мной голоса переходили на шепот, я будто попала под перекрестный огонь взглядов, даже захотелось срочно посмотреться в зеркало, вдруг у меня лицо грязное или платье мятое. Пришлось напомнить себе, что ванную я недавно принимала, а платьем занималась Кристина. Но желание сбежать с Гордоном никуда не исчезло, оно жгло изнутри.

Откуда-то вынырнула Ровена и потащила меня в другую сторону от лорд-стража, к дамам, расположившимся на диванчиках.

— Моя дорогая Юлия, пойдемте, я вас кое с кем познакомлю.

Нет. Нет. И еще раз нет. Сначала разговор с Гордоном, после — все интересные знакомства. А то потом ужинать позовут, и сиди два часа, как на иголках. В конце концов, я же не вагон, чтобы таскать меня на прицепе!

— Ровена, мне нужно поговорить с Тобиасом. Это очень важно.

— Что случилось? — обеспокоено сдвинула брови будущая невестка.

Пришлось улыбнуться.

— Просто соскучилась.

— Я тоже, — низкий голос Гордона прямо над ухом. Когда только успел подкрасться? — Можно похитить тебя на пару минут?

Да хоть на два часа! Только спаси меня от Ровены и ее подружек. И от остальных гостей заодно.

— Но Тоби, так не честно. Я собиралась представить Юлю Офелии.

— Тем более, — теперь настал черед Гордона изображать паука и тащить меня в дальний угол. Увы, не в сторону веранды. Учитывая, что все оглядывались нам вслед и прислушивались, то какая здесь секретность?

Лорд-страж, видимо, считал иначе. По пути вручил мне бокал с розовым пузырящимся напитком. Выходит, не только я забываю о своей «беременности».

— Мне нельзя.

— В нем нет алкоголя.

Значит, не забывает. Свой бокал Гордон осушил залпом, будто его мучила жажда. Создавалось впечатление, что он витает в собственных мыслях. Неужели лорд-страж тоже умеет волноваться?

— Кто такая Офелия? Я уже не первый раз о ней слышу.

— Моя мать.

Ой, хорошо, что я успела отпить глоточек, и лучше бокал на стол вернуть. Ладони тут же вспотели, к горлу подкатил ком. Не думала, что знакомство с родителями произойдет так скоро. Может, получится его избежать? Например, упасть в обморок, когда принесут десерт? Хозяева уже привыкшие, а гостям развлечение.

— Что ты сделала со своими волосами?

— Слегка укоротила. Не нравится?

Слегка — это сантиметров на тридцать, теперь они были чуть ниже плеч. Подстричься короче не позволил парикмахер и моя надежда на «не выделяться». Зато так мне гораздо удобнее, а когда Кристина подхватила волосы по обе стороны заколками, вообще здорово стало.

— Нет, — покачал головой Гордон. — Так намного лучше.

Что я там говорила, про то, что Патрисия не умеет краснеть? По ощущениям возле моих щек можно греться суровыми сибирскими зимами. Особенно, когда взгляд лорд-стража скользнул по шее и декольте. Туда, где темно-синий шелк едва прикрывал грудь.

Неожиданно он шагнул вперед, обволакивая меня своим еловым запахом, и склонился к уху.

— Ты делаешь это специально? — теперь в его голосе появились недовольные нотки.

— Что делаю?

— Отвлекаешь меня от работы.

Сердце радостно пустилось в пляс, а уголки губ приподнялись сами по себе. Честное слово! Мне нравилось его дразнить. А еще больше нравилось, что хладнокровный лорд-страж оказался не таким хладнокровным.

— Я хотела смешаться с толпой.

— Над этим навыком тебе еще придется поработать.

— Не спорю, но у меня замечательный учитель. Я справлюсь.

Гордон откашлялся, принял серьезный вид и поинтересовался:

— Ты не передумала?

— Передумала? Да я увязла в этом по самую макушку!

И в чем, собственно, увязла?

— Видишь, с кем разговаривает Александр?

Ах да, делу время, потехе час.

И правда, отсюда было хорошо видно Гордона-старшего, который с пылом о чем-то рассказывал пожилому мужчине с пышными седыми усами. Тот выглядел так, словно его все утомило. Помня шпионские заветы по голливудским фильмам, я старалась рассматривать их не так откровенно. Поэтому мое внимание доставалось и другим гостям.

— Справа от него лорд Бастиан. Коллекционер экзотических тварей и большой затворник. По его просьбе гостей на вечеринке значительно меньше, чем могло быть.

Точно, тот, кто купил русала!

— В отличие от остальных, свою коллекцию обществу не показывает. Поэтому узнать, кто на самом деле сидит у него в клетках, невозможно. Слева лорд Рурк. — Грузный брюнет с широкими надбровными дугами, которые нависали над глубоко посажеными глазками. — Политик, безуспешно продвигающий идею использования ресурсов других миров на благо нашего. И третий.

Я перевела взгляд на последнего мужчину, стоявшего к нам спиной, и поняла, что уже с ним знакома. Мой случайный спутник на прошлом ужине.

— Лорд Экворт. Лучший друг и деловой партнер Александра. Именно из его дома вышла Патрисия, перед тем как удрать в твой мир.

Реальность зашаталась, словно я была на палубе корабля, идущего ко дну. Пришлось вцепиться в лорд-стража, чтобы остаться на месте.

— Но он… Вчера… Мы виделись… И разговаривали!

— Я в курсе. Посейдон доложил. — Казалось, Гордон вовсе не против обнимать меня, жар его ладони растекался по спине и немного успокаивал. Совсем чуть-чуть.

— Он же мог затащить меня в кусты и свернуть шею! — зашипела я. — Как свидетельнице!

Ой-ой-ой, лорд Экворт знает Патрисию, читай меня, и вряд ли верит в ее искреннее желание выйти замуж за лорд-стража. Ни словом, ни взглядом он не дал понять, что мы знакомы. Но почему?

Словно услышав невысказанный вопрос, Экворт повернул голову, и мне пришлось сделать вид, что рассматриваю цветочек на фраке Гордона. Белые лепесточки, перевязанный лентой-ниточкой стебелек.

— Не мог. Такие, как Экворт, привыкли действовать чужими руками. У нас противозаконно убивать людей, знаешь ли.

— Хороший у тебя шейный платок, красивый. Дай потуже затяну!

Вот тебе и приманка!

А еще лорд Экворт может знать, где Патрисия сейчас. Но просто подбежать к нему и потребовать… Вот только потребовать — что? Подтвердить связь с загадочной преступницей Конвеля? И кто еще из этих милейших аристократов может знать меня в лицо? Александр, Ровена, лорд Бастиан или вот та девушка в голубых шелках и с серебряным гребнем в высокой прическе? Из-за кадки с папоротником не видно диванчики, а ведь где-то там еще Офелия, которая очень хочет со мной познакомиться.

В горле пересохло, и я последовала примеру Гордона: допила напиток до дна, пристроила бокал на столике с декоративной вазой.

— Это доказывает, что твой брат…

— Это совершенно ничего не доказывает, — перебил меня лорд-страж. — Без показаний Патрисии Утконос его репутация чиста и прозрачна. А ты не можешь дать показания.

Ага, потому что окажусь в соседней камере с Эквортом. Я-то наивно полагала, что у меня одна проблема, и та в бассейне плавает, а оказалось все гораздо круче.

— Юля, — тихо позвал Гордон. Пришлось оторваться от изучения гребней и посмотреть ему в глаза. — Не бойся. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Такие теплые, искренние слова, что хочется взять и поверить. Да и во взгляде лорд-стража сейчас не было ни капли фальши.

— Не беспокойся, — продолжал он. — Свои обещания я выполняю. Когда меня нет рядом, за тобой присматривает Посейдон.

Невидимый Посейдон, который спас меня на лестнице, а я его так и не поблагодарила.

Ой! То есть химера в курсе всех моих дел?

— Ты знаешь про мой поход к русалу?

— Да, — подтвердил Гордон. — Я бы на твоем месте поступил так же: проверил, действительно ли схожу с ума… Ты сказала «русал»?

Я сощурилась и отодвинулась от лорд-стража.

— Ага. Он разумный, все понимает, а вот общаться может только мысленно и не со всеми.

По скептическому взгляду лорд-стража стало ясно, что не верит. Вот ни единому слову не верит. Ладно, никто не обещал, что будет легко.

— Послушай, это же моя сверхспособность — понимать любой язык, будь то речь или текст.

— Сверхспособность?

— Ну да! Русал плавником не напишет, это правда, но я могу попросить его исполнить какой-либо трюк, и ты мне поверишь. К тому же, это может оказаться ключом к нашему расследованию. Ведь химер как-то похищали из поселений. Вдруг и русала привезли тем же путем. Его оглушили, но может, он сумеет что-нибудь вспомнить.

Постаралась улыбнуться так, чтобы наверняка очаровать Гордона. Но тот смотрел на меня так, словно видел впервые, и видимо, очаровываться не хотел.

— Нет. — Сказал, как отрезал. — Даже если предположить, что это правда. Раскрыв твою… сверхспособность, я не только подставлю тебя, но и позволю всем возможным участникам преступления залечь на дно.

Гордон не стал продолжать, но я и так поняла: у меня слишком мало времени, чтобы рисковать. А у лорд-стража есть план, который он долго разрабатывал.

— И что тогда делать?

— Доверься мне и веди себя…

— … Естественно, — проворчала я и по привычке заправила волосы за ухо. Только не учла наличие заколки, украшенной завитками и драгоценными камнями. Вот один из таких камней больно кольнулся. — Ай!

Порезалась я знатно, даже капелька крови выступила, и даже не сунешь палец в рот, не нарушив приличий. На помощь пришел Гордон: вручил белоснежный платок и поцеловал мою руку. Нет, совсем не так, как в детстве, не «дай поцелую и болеть перестанет», а скорее «начну с руки, а затем поцелую там, где захочу». Я даже поперхнулась, в красках представив, как губы Гордона обжигают мою кожу.

Наверное, во всем виновата обстановка. Опасность возбуждает…

— Осторожнее. Пойдем, скоро начнется ужин.

Он предложил мне локоть: ухвачусь, и мы станем действовать по его плану. Поэтому я с сожалением покачала головой.

— Мне нужно попудрить носик.

Лорд-страж прищурился. Я так и видела его сомнения, но не отпустить меня в дамскую комнату он не мог. Отступил в сторону, а я обогнула Ровену с компанией дам по широкой дуге и направилась к выходу из гостиной. Оставалось надеяться, что Посейдон не подслушивал наш разговор и присоединится ко мне за пределами комнаты.

Только оглянулась, чтобы отыскать взглядом лорда Экворта, и врезалась в незнакомца. Ну как врезалась, скорее ноги отдавила, а тот тут же стал рассыпаться в извинениях. Вот он гораздо больше подходил на роль младшего брата Александра: и ростом, и ранней сединой, и очками с толстыми линзами. Если бы, конечно, тот носил нелепые круглые очки и любил тараторить.

— Все в порядке, — прервала я поток извинений: лишнее внимание мне было сейчас ни к чему. Да и спешу я очень, чтобы раскланиваться и знакомиться.

Цветочная гостиная осталась далеко позади, а я свернула к лестницам. Убедилась, что здесь пусто: все гости давно направились в сторону столовой, большинство слуг собрались там же. И только затем тихонько позвала:

— Посейдон.

Вообще я не знала, какие указания лорд-страж дал химере, так что, может, зря пытаюсь. Поэтому вздрогнула, когда волос коснулся легкий ветерок. Огромная сова бесшумно спикировала сверху, присела на перила, царапнув по ним когтями.

А теперь самое сложное, миссия «Обмани химеру»!

— Лорд-страж дал нам с тобой задание, напарник.

 

Глава 18

Посейдон смотрел, не мигая, словно пытался взглядо просверлить мне лоб. И долго не отвечал. Я уж было подумала, что Гордон запретил ему со мной разговаривать.

— Задание?

Может, конечно, и запретил, но любопытство сгубило… химеру.

— Да, задание. — Я на всякий случай скрестила пальцы за спиной.

— Мне нужно охранять тебя.

Разговаривать с ним было не менее странно, чем с русалом, но Посейдон, к счастью, не читал моих мыслей. Иначе схватил бы своими когтями-крючьями и вернул Гордону. Ой, ладно, поймавшие сирену как-то обманули химер-пограничников, значит, и я смогу.

— Нет, это другое. Нам с тобой нужно кое-что сделать, напарник. Пока Гордон нас прикрывает.

— Лорд-страж не предупреждал о таком.

— Конечно, не предупреждал, — закивала я и подалась вперед: — Он сам только что узнал, перед ужином, и рассказал бы тебе все… Но не может отлучиться, ведь это будет слишком подозрительно, а действовать нужно сейчас. Вот он и послал меня. Ну кто вообще меня заподозрит?

Моя самая очаровательная улыбка не сработала на Гордоне, но может здесь сработает. Посейдон моргнул боковыми веками, на мгновение скрыв вертикальные зрачки, и сердце ускорило бег.

— Лорд-страж никогда не передавал ничего через других людей.

Ну не ревнуй, зеленоглазый. Все когда-нибудь случается впервые.

— Так раньше у вас был дуэт, а теперь появилась я.

Никогда бы не подумала, что у сов может быть такой скептический вид!

— Мы теряем время, Посейдон. Гордон нас не похвалит.

Точно не похвалит. А меня так вообще много-много раз не похвалит. Но раз решилась, то отступать нельзя.

— Ладно, если не хочешь помогать, справлюсь сама, — перешла я на блеф, и направилась к выходу на веранду.

Все равно Гордона поблизости нет, а значит, Посейдон все равно отправится за мной.

Филин проводил меня взглядом, вспорхнул и бесшумно взмыл к потолку. Я очень надеялась, что он не полетит с докладом к лорд-стражу. Именно химеру мне нужно было убедить в том, что сирена говорящая, да и лорд Экворт неизвестно где: не хотелось слишком рисковать собой-любимой. Хотя куда уж больше?

Я старалась оставаться незамеченной, но оказалось, что перебегать от клумбы к клумбе идея так себе — в таком узком платье особо не побегаешь, а гравий под ногами шуршал так оглушительно, словно по нему двигался бульдозер. В общем, времени прошло неприлично много, прежде чем мы добрались до бассейна с русалом. Тот уже радовался мне как старому другу, я ободряюще улыбнулась и повернулась к химере: Посейдон бесшумно опустился на металлические перила лестницы.

— А теперь слушай. — Если он мне не поверит, если не сумею ничего доказать и убедить помочь, то все старания… химере под хвост. — Это сирен, он разумный. Но никто, кроме меня его не слышит. Очень скоро его отсюда заберут, и тогда мы не сможем ничего проверить.

Как ни странно, в отличие от Гордона, Посейдон не стал спорить, только прикрыл свои огромные глаза. А я попросила русала говорить, ну песенку там спеть.

— Я понимаю сотни наречий, но найти общий язык с ним не получается.

Сирен тоже не понимал, о чем мне и сообщил, прекратив петь про тяжелую долю охотников, которые уплыли далеко от дома и едва нашли обратный путь. Грустная такая песня, душевная.

Хм-хм. Значит, дело не в том, что проверяющих химер подкупили, и русала понимаю только я. Ладно, переходим к плану «Б».

— Тогда поступим проще и представим, что он глухонемой. — Я сцепила руки за спиной, и боязливо посмотрела в сторону выхода. С высоты площадки павильон был как на ладони. Интересно, такая ценная русалка, и ни единого охранника. — Вели ему что-то сделать, а я передам.

— Что-то? — Посейдон тоже повернулся туда, куда я смотрела, крутанул шеей, как могут только совы.

— Переплыть бассейн или три раза икнуть. Что-нибудь такое, чтобы ты поверил в его разумность.

Направляясь сюда, я искренне боялась, что химера поступит как Гордон, не поверит мне и не станет ничего проверять, но тот не спешил улетать. Он вообще никуда не спешил.

— Приказ лорд-стража?

Я закивала и вновь бросила взгляд на дверь. Пока чисто.

— Пусть проплывет три круга в одну сторону и два в другую, потом выпрыгнет из воды и покажет хвост.

— А говорил, что не можешь!

Я передала слова русалу. Пришлось объяснять на словах и держать руки за спиной, чтобы не начать показывать на пальцах. Иначе меня бы могли обвинить в обмане. Русал все выполнил, и тогда химера дал новое задание, а потом еще одно. Да так, что трюкач почти выдохся.

— Ты настоящий педант, — не выдержала я. — Может, хватит?

— Ты действительно его слышишь? Почему?

Пришлось пожать плечами. Если бы я знала. А Посейдон тем временем беспокойно затоптался на перилах.

— Почему они не проверили это раньше?

— Понадеялись на химер?

— Удерживать насильно разумные расы запрещено законодательством Объединенных миров. Это прямое нарушение.

— Да! — едва не подпрыгнула от радости. Останавливала только неустойчивость площадки.

— Нужно немедленно позвать лорд-стража.

— Ой, нет!

Позовем его, как же. Да их лордству только до собственных планов дело есть, а русалы пусть и дальше сидят в темнице. Нетушки!

— Посейдон, это и есть задание Гордона. Мы должны освободить разумное существо и вернуть его в естественную среду.

Нравится ему выражаться как в учебнике по юриспруденции, так я не против.

— Ты должен перенести сирену домой. С помощью своих способностей. Потом Гордон разберется с нарушителями…

— Приказ лорд-стража? — перебил меня Посейдон. Так резко, что по спине побежал недобрый холодок предчувствия. — Может, он заодно подсказал, как выключить щит?

Щит? Ах да, щит, о котором говорил Александр…

— Ты путешествуешь между мирами, что тебе какой-то простенький щит? Он даже током не бьется.

Для наглядности я хлопнула по пузырю ладонью — словно по воздушному шарику ударила, только еще и волны пошли.

Кого я сейчас пытаюсь ободрить: химеру или себя?

— Это самая надежная защита, — терпеливо пояснил Посейдон. — Их изобрели и использовали во время Войны трех миров. Они защищают от пространственных переходов. Мне внутрь не пробраться.

— Но его можно отключить? Взломать?

— Это противозаконно. Нужен ордер. Лорд-страж не мог отдать такой приказ. — Взгляд желто-зеленых глаз впился в мое лицо. Видимо флегматичная химера так злилась. — Ты меня обманула, напарница.

Я глубоко вздохнула и закусила губу. Скорее, пыталась перехитрить для общего блага. И ведь почти сработало! Если бы не дурацкий щит, у меня бы получилось. На глаза навернулись злые слезы, а ком в горле мешал дышать. Неужели мой русал станет экспонатом в закрытом зверинце лорда Бастиана? Вдруг Гордону не удастся раскрыть эти преступления, и тот остаток жизни проведет в плену?

Подождите-ка…

— Противозаконно, но возможно?

— Невозможно, потому что противозаконно, — важно ответил Посейдон, будто зачитывал права.

— Он разумный, — ткнула пальцем в сторону русала. — И его посадят в клетку, как в свое время сажали химер.

Натолкнулась только на очередной строгий взгляд: взывание к совести прошло мимо.

— Стой на месте, я приведу лорд-стража.

Он вспорхнул с перил и улетел.

— Подожди! — крикнула я, но того уже и след простыл. Ну кто бы сомневался, что химера сдаст меня с потрохами? Одна дурочка из параллельного мира.

Я забарабанила по щиту кулаками, а потом пнула бортик, насколько позволяло платье, ругая всех и вся. В том числе и себя. Нужно было попробовать уговорить Гордона без обмана.

«Ты сделала все, что могла».

Ой, только не надо обреченности, и так тошно.

Где та кнопка, которая выключает эту гадость? У Александра под подушкой? Патрисия наверняка бы выкрала ее, прежде чем отправляться спасать русала. Хотя что я вообще знаю о Патрисии? Ничего.

Да я даже имени русала не знаю!

«Мур».

Решил изобразить кошку?

«Меня так зовут».

А-а-а-а, теперь ясно. Несмотря на унылый настрой, не сдержала улыбки.

— А я Юля. Приятно познакомиться.

«Что-то не так».

Да все не так! Скоро меня саму запрут в клетку, и прощай свобода.

«Здесь есть кто-то чужой. С недобрыми намерениями».

От этих слов-мыслей по спине пробежал холодок. От слов или от колючего взгляда? А ведь Посейдон улетел, оставил меня без присмотра. И если кому-то понадобилось убрать с дороги Патрисию Утконос, сейчас самое время.

Скрежетнула, словно по железу провели ножом, ступенька: кто-то медленно поднимался по лестнице, кто-то большой и сильный. Кто-то чужой. Сердце бешено заколотилось, а ладони вспотели. Можно себя поздравить, сегодня я побила все свои рекорды по идиотским поступкам. И ведь не сбежать никуда, даже в бассейн не прыгнешь. Только вниз, и на этот раз Посейдон не подхватит.

Я затаила дыхание, отлипла от стекла. Повернулась лицом к опасности, и… встретилась взглядом с очень-очень злым Гордоном! Сдвинутые на переносице брови, полыхающая в глазах ярость, побелевшие от напряжения губы не обещали ничего хорошего.

— Юля.

Его голос звучал угрожающе тихо, а сам он надвигался медленно. Куда подевался тот очаровательный мужчина, с которым я заигрывала у Цветочной гостиной? Я попятилась, пока не уперлась поясницей в перила. Дальше пути не было, но сигануть за ограждение захотелось еще сильнее.

— Тобиас, послушай…

Он остановился в шаге от меня, а я вспомнила все угрозы, камеру в подземелье, даже дыбу вспомнила. Гордон меня не убьет, только помучает слегка… Не убьет же?

— Почему я должен слушать тебя, если ты не слушаешь меня?

Логично. Вот даже возразить нечего. Почти.

— Я доказала Посейдону, что сирен пленник. Не хочешь выдавать мои способности, не надо. Скажем, что Посейдон выяснил все сам.

Гордон возвел глаза к потолку, словно мысленно считал до десяти или просил терпения.

— Знаю, что повела себя некрасиво, когда пыталась вас обмануть… Можешь меня наказать за это потом, но, пожалуйста, не наказывай Мура.

— Наказать тебя? — от зловещего шепота волоски на предплечьях встали дыбом. — Замечательная идея.

Ой, ну зачем я это сказала? Захотелось тут же побиться головой о невидимый щит, но чтобы добраться до него, нужно было обойти Гордона. А обходить его как-то страшно.

— Сейчас главное спасти сирена, — напомнила я. — Ты лорд-страж или кто? В конце концов, это твоя работа.

— Моя работа — ловить преступников, а ты всякий раз мешаешься под ногами!

Ах, так?! Шагнула к Гордону вплотную.

— Я не просила меня похищать, не просила объявлять меня своей невестой! И тем более не просила функцию «понимать каждого встречного»!

— А если понимаешь, так нужно рассказать всем и каждому? Может, дадим объявление в газету?

— Не кричи на меня!

— Ты сама орешь, как уличная торговка!

Резкий писк прямо в голове заставил поперхнуться собственным ответом. Противный, свистящий, он заставил зажать уши. А вот Гордона это не остановило, он продолжал меня отчитывать. Писк усиливался, словно в нашу сторону летела ракета, пока не прекратился с легким хлопком.

— … ты делаешь то, что я тебе велю!

— Что это было? — Мой голос охрип от напряжения. Опять глюки посетили? Я попыталась мысленно связаться с Муром, но сирен ничего не ответил. Его вообще не было видно.

Гордон даже замер с приподнятыми бровями: то ли от моей наглости, то ли потерял нить мысли. А я все-таки отодвинула лорд-стража в сторону и положила руки на пузырь, желая посмотреть, куда делся русал. И едва не вывалилась в бассейн, потому что щита на месте не оказалось.

— Я все еще жду ответа, — напомнил Гордон.

— Щит исчез.

И не только щит.

Снова скрежетнул метал, и на противоположную сторону бортика приземлился незнакомец в странном костюме. Длинный плащ в многочисленных заклепках, черные берцы, вместо губ и носа лоскутки грубо сшитой кожи, а голову украшает широкополая шляпа и толстые очки вроде тех, что были у Ровены в день знакомства.

Доля секунды — и в мою сторону летит миниатюрный диск.

В следующий миг меня грубо толкнули и навалились сверху. Тело прошило болью, что-то просвистело сверху и взорвалось.

Куда-то подевались все звуки, не считая гулко бьющегося сердца. Высокий кипарис, которому не повезло оказаться возле площадки, в прямом смысле горел синим пламенем, а гарь горчила на языке. Гордон же продолжал прижимать меня к полу. Я попыталась отползти… куда — не знаю, потому что мысли собираться в кучу отказывались. Вот совсем.

Звуки вернулись также резко, как и пропали: трещал кипарис, шумели испуганные звери и птицы, а с потолка почему-то сыпались искры-конфетти.

— Гордон, помоги, — прохрипела я.

Уперлась руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но он не пошевелился. Под пальцами стало горячо и мокро. Я как в замедленной съемке отлепила ладонь от фрака лорд-стража и увидела кровь.

 

Глава 19

Пожар был меньшим из зол, потушили его достаточно быстро с помощью защитных артефактов. Конечно, как леди, что обязана блюсти свою репутацию, мне следовало упасть в обморок. Лучше где-нибудь в саду, нет, в собственной спальне. И уж точно не входить в холл со стороны веранды, в разодранном платье и с окровавленными руками. Учитывая, что туда высыпали все любопытные (и не очень) гости. Я действительно хотела потерять сознание, чтобы не видеть еле дышащего Гордона на носилках, не замечать прикованных ко мне взглядов, не двигаться, словно во сне. Не бояться. Потому что внутри все онемело от страха.

Я совсем позабыла о роли леди. Хотя не уверена, что леди в ступоре чем-то отличается от обычной женщины в ступоре. Толпа гудела, накатывала волнами, сжимая нас в кольце, я с трудом различала лица. Перекошенное лорда Бастиана. Испуганно-взволнованное Ровены. Она, в отличие от некоторых дам, чувств не лишилась, шагнула к носилкам, но Александр удержал. По Гордону-старшему было сложно понять, что он думает или чувствует. Только поджатые губы выдавали недовольство.

Но все это не было важно. Никто из них не был важным. Я шагала по коридору, а в голове крутилась единственная мысль: Тобиас должен выжить. Пожалуйста, пусть он выживет. Обещаю слушаться его во всем. Только пусть очнется. Ну пожалуйста!

— Вам тоже нужен доктор. — Экворт возник передо мной, невозмутимый среди общего «веселья», преградил путь в комнату, куда внесли Гордона. Возник так внезапно, что я от него шарахнулась.

— Нет, — ответила резко. Нельзя показывать свой страх, нельзя выказывать подозрений. — Я останусь с ним.

— Вы дрожите.

Я уставилась на свои пальцы, которые словно решили сыграть на невидимом пианино. Прижала их к груди, но помогло мало — меня трясло целиком. Перед глазами стояло жуткое лицо… нет, морда из лоскутов. И кровь. Кровь Гордона, которая сейчас была на моих ладонях.

— Останусь с ним, — повторила по слогам, потому что язык не слушался.

Что я буду делать дальше, не знала, но казалось, если потеряю Тобиаса из вида, случится что-нибудь еще более ужасное.

Неожиданно Экворт отступил в сторону, даже пообещал договориться с доктором, который не шел и не шел. Где же он? Почему Гордона не забрали в больницу? У них так не принято?

Все-таки дальше кресла у камина меня не пустили, возле постели я только мешала слугам. Сначала пыталась рассмотреть происходящее, но сдалась после того как заметила кусочек обожженной до черноты спины, и только вздрогнула от щелканья ножниц, когда с Гордона срезали рубашку.

Доктор, сухопарый джентльмен с усиками, появился чуть позже. Спокойный, словно не к тяжело раненому пришел, а на обычный осмотр. Едва удержалась, чтобы не поторопить его, но тот лихо принялся за дело, отдавая указания.

Я очень хотела заснуть и проснуться, когда весь этот кошмар закончится. Но не засыпалось. Мой взгляд скользил по каминной полке, то и дело цеплялся за отражение кровати в зеркале. Я не могла смотреть, и в тоже время не могла не смотреть. Доктор с помощниками обрабатывали спину Гордона мазями, подносили к его коже неизвестные аппараты, которые мерно попискивали, источали голубоватое свечение. Я смотрела на них, но видела улыбку Тобиаса, его подозрительный прищур, надменно поднятую бровь…

Потом все закончилось: доктор поспешил к дверям, оставив с Гордоном одного из помощников.

— Подождите! Что с ним будет? — Я подскочила. — Я его невеста и должна знать.

Доктор поморщился, но ответил:

— Здоровью лорд-стража ничего не угрожает. Второму пострадавшему повезло меньше.

Второму?

— Если будет соблюдать постельный режим, в конце неделе вернется к работе.

Я заморгала. В конце недели? Значит, дела не так уж плохи.

— Вы бы тоже отдохнули, мисс. А теперь прошу меня извинить…

Посторонилась, и когда доктор скрылся за дверью, на негнущихся ногах подошла к постели. Тобиас лежал на животе, плечи и спину до поясницы украшали бинты. До боли захотелось погладить растрепанную темную шевелюру, зарыться в нее пальцами, коснуться губами щеки.

— Прости, — громко всхлипнула, и на этот раз заплакала.

Гордон без сознания, русал неизвестно где. Слезы горчили, но еще горше было осознавать, что все случилось из-за меня.

Поток мысленного самобичевания прервало появление Гордона-старшего. Он даже не спросил о состоянии лорд-стража, размашисто приблизился к кровати.

— Вы немедленно пойдете со мной в кабинет и расскажете, что забыли в павильоне, — он говорил тихо, выделял каждое слово, словно предварительно смазывал ядом. — Почему пострадали Тобиас и химера-страж, и почему только вы отделались царапинами.

«Второму моему пациенту повезло меньше».

— Посейдон? Что с ним?

— Вопросы буду задавать я. После вашего появления здесь, Юлия, у меня сорвалась крупная сделка, а мой единственный брат едва не погиб. Поэтому я хочу знать правду, и вы мне ее расскажете прямо сейчас. Или за вас это сделает зеркало истины.

Я вцепилась в подол платья, как в спасательный круг. Если Александр не связан с похищением химер, то братья просто рассорятся окончательно. А если связан? Я же своей правдой подставлю под удар не только себя, но и Гордона. Да и оставлять его одного, особенно когда он без сознания…

— Думаю, сейчас не лучшее время, лорд Дрейк. Я бы хотела побыть с Тобиасом.

— Сейчас же! — рявкнул Александр. — На кону моя репутация.

Значит, плевать на брата? Важны только сделка и его вроде как пострадавшая репутация.

— Это вы поставили защитный купол, но об охране даже не позаботились! — зло выплюнула я. — Это из-за вас ранили Тобиаса!

Александр сверкнул взглядом, сжал губы в тонкую линию.

— Не пойдете сами — вас поедут под конвоем!

Я опустилась на колени рядом с кроватью, вытерла слезы тыльной стороной ладони и нежно погладила Тобиаса по волосам. Плевать, если это что-то там нарушает!

Обещаю тебе на этот раз сделать все правильно. Ты можешь на меня положиться.

— Его нельзя оставлять одного.

— Его нельзя оставлять с вами. Я позабочусь, чтобы с ним ничего не случилось.

Гад высокомерный, подвид ползучий.

Скрипнув зубами, выпрямилась, вздернула подбородок и последовала за ним.

В кабинете Александра меня ждал весь набор подозреваемых: лорд Бастиан с перекошенным лицом, расхаживающий по кабинету лорд Рурк и невозмутимый Экворт, занявший место на диване аккурат там, где прошлой ночью сидели мы с Тобиасом. Недоставало только хозяйки особняка. То ли Ровену не пустили на мужской совет, то ли она в это время спроваживала гостей. Вместо нее к нам присоединился статный джентльмен, лицо которого полностью покрывали веснушки. При такой теплой внешности его взгляд был пристальным и испытующим. Очень похожим на взгляд Гордона в нашу первую встречу.

— Лорд-страж Шон Макфлури. — Александр представил его последним.

У меня вырвался смешок. Нервный, не иначе.

Мороженое? Вы серьезно?

Лорд Бастиан посмотрел укоризненно, его пышные усы раздулись от возмущения, как будто это я украла русалку. Впрочем, в каком-то смысле я и хотела ее украсть, но кто-то успел сделать это раньше.

— Не думаю, что стоит представлять вас ненастоящим именем, мисс. — Александр развернул темно-красное кресло с высокой спинкой ко всем присутствующим и указал мне на него. — Так что подождем, пока лорд-страж настроит зеркало истины, а затем послушаем правду.

Вот… козел! Они с Тобиасом вообще родные братья, или этого подкинули? Неудивительно, что мой лорд-страж его подозревает.

Я так ярко представила, как роняю тяжелую вазу ему на голову, что от невозможности это сделать начали зудеть ладони. Поэтому осталась на месте, обвела взглядом собравшихся.

— В чем вы меня обвиняете?

— В пособничестве похитителям моей собственности! — раздраженно бросил лорд Бастиан.

Вот как. Даже не существо или животное. Собственность.

— Я подозреваю, что вы обманом втерлись в доверие к Тобиасу, а затем использовали его в своих целях, — холодно произнес Александр. — И вы за это ответите.

Вас послушать, так я вообще во всем виновата!

— Тише, милорды, — осадил их Экворт, даже не глядя на меня. — Мы все здесь собрались, чтобы выяснить, что же на самом деле произошло в павильоне. Не стоит бросаться обвинениями, пока вина мисс Бесединой не доказана.

С трудом удержалась от того, чтобы сжать кулаки. Думает, что знает, кто я на самом деле? Боится, что выдам общие криминальные секреты? Что ж, пускай понервничает.

Подошла к креслу и медленно села.

Я не Патрисия Утконос, а Юлия Беседина. Не пособница и не преступница. И ничего не знаю о похищении русалки. Я невеста Тобиаса Гордона. Еще я русская, а русские не сдаются!

— Хотите правду, милорды, вы ее получите.

По крайне мере ту, которую я могу вам рассказать.

Зеркало истины, врученное лордом Мороженое, я приняла, словно царица скипетр. Оно оказалось братом-близнецом правдоруба, с которого началось мое знакомство с Гордоном: прозрачное с бронзовым ободком и ручкой. Да и сам процесс мне был знаком. Поэтому на вспышку активации даже не моргнула.

Лорд-страж начал с проверяющего вопроса и спросил о цвете моего платья. Банально, но я ухватилась за эту соломинку и описала не только цвет, но фасон, не забыла про блестки на ткани и небольшой шлейф. А что? Зря я что ли журналистом работала! Наблюдать за тем, как вытягиваются лица мужчин было даже забавно, пока Гордон-старший не рявкнул:

— Достаточно! Перейдем к тому, что нас действительно интересует.

Задача достойная высшей математики: если я запущу редким, но тяжелым артефактом в Александра, то как быстро найдут замену… и артефакту, и Александру? И как скоро меня посадят?

— Как ваше имя?

— Юлия Беседина.

— Имя, данное вам при рождении.

— Юлия Беседина.

Мужчины бросали полные надежды взгляды на детектор лжи, но тот загадочно молчал. Разве что лорд Экворт наблюдал за мной: не пристально, как Александр, скорее с толикой любопытства и чего-то еще…Словно пытался понять, на что я способна.

— Откуда вы? — поинтересовался Макфлури.

Вопрос посложнее. В памяти очень кстати всплыли слова Гордона о защите свидетелей.

— Издалека, но Тобиас взял с меня обещание, что я не стану называть место. Если хотите узнать, придется сначала спросить его разрешения.

Отражение даже не пикнуло, и я немного расслабилась. Зря.

— Кем вы приходитесь Тобиасу Гордону?

Я покосилась на кольцо: камень играл приглушенным светом бра. Зеркало почувствует ложь в моих словах, но какой у меня выбор?

— Я его невеста, — сказала и замерла.

По зеркалу прошла легкая рябь, но ничего не произошло. Не знаю, что сработало: предложение Гордона или его обещание купить мне подвенечное платье. Но оно сработало! Я мысленно выдохнула, а лорд-страж уже задал новый вопрос:

— Как вы познакомились?

— Случайность. Он преследовал одного преступника, а встретил меня.

— Что за преступник?

— Это касается работы Тобиаса, я не имею права об этом говорить.

— Что вы делали сегодня в павильоне, в котором находится зверинец лорда Дрейка?

— Я навещала русалку. — Правда же, навещала. — Она такая красивая, а еще грустная.

— Вы хотели похитить ее? — встрял лорд Бастиан.

— Признаюсь, я бы очень хотела ее освободить. Нечестно с вашей стороны держать такое прекрасное существо в клетке! Но мне это не под силу, и вам это хорошо известно.

— Вы были не одни?

— С Посейдоном. Потом к нам присоединился Тобиас.

— Вы знали, что готовится кража?

— Нет.

Вопросы сыпались со всех сторон, иногда повторяли друг друга, слегка искажаясь, но при этом ни меняя сути. Я старалась взвешивать каждое слово. Да, я впервые видела того, кто напал на нас с Гордоном. Нет, не успела ничего предпринять. Да, я первая заметила исчезнувший щит. Нет, ничего не замышляю против лорда Дрейка и его семьи. Из моего врага зеркало-правдоруб превратилось в союзника. Когда допрос наконец-то закончился, накатила усталость и желание обнять Тобиаса вспыхнуло с новой силой. Сейчас бы вернуться к нему…

— Подождите, — остановил его Александр. — У меня есть еще один вопрос.

Холодок пробежал по спине. Что он задумал? Хочет спросить про мою выдуманную беременность? Здесь метод полуправды не сработает, как ни пытайся.

— Вы на самом деле влюблены в Тобиаса?

Внутри меня словно что-то оборвалось. Любовь? Любовь к лорд-стражу? К этому типу с извращенным чувством юмора? Да у него тараканов в голове больше, чем у меня сейчас платьев в гардеробе. Да я с ним знакома меньше недели. Какая тут любовь? Насмешили!

Только почему-то смешно мне не было. Ладони взмокли, а жар прилил к щекам. Тобиас защищал меня, а теперь я хотела защитить его. Защитить перед всеми этими людьми, жадными до секретов лорд-стража. Не потому что он мог вернуть меня домой, а просто потому что. И это было так странно.

— Зачем вам это?

Отражение в зеркале зажило своей жизнью, по поверхности прошла ощутимая рябь. Ой-ой-ой, подожди! Это же не ответ!

— Я не знаю, — высказал сомнения мой двойник. Словно душу вывернул, заглянул туда, куда я сама боялась заглядывать. — Мы слишком мало знакомы.

Я прикусила губу от досады, а вот в глазах Александра появилось торжество: ему удалось пошатнуть мою победу.

— Тогда почему вы согласились за него выйти? Престиж? Деньги? Выгода?

— Выгода, — ухватилась я за последнее.

— Какая?

— Это брак по расчету.

Я сильнее сдавила ручку зеркала, чтобы руки перестали дрожать. А может, получится задавить правдоруба? Не получилось…

— Он обещал помочь мне вернуться домой.

— А что вы пообещали ему взамен?

Кровь застучала в висках, в горле пересохло. Вот негодяй! Все-таки решил добраться до Тобиаса, не одним, так другим способом. Чтобы я ни сказала, все против меня.

— Разве личная жизнь твоего брата относится к краже русалки, Дрейк? — лениво заметил Экворт, который до этого момента лишь молча наблюдал за всем этим спектаклем. — Это не нарушает правил?

Лорд-страж Макфлури сразу же спохватился и поспешно забрал у меня зеркало. Оно тут же заискрило и с легким хлопком треснуло.

Вот и все! Словно гора с плеч свалилась. Я сжала губы и прикрыла глаза, чтобы не выдать облегчение, которое испытывала от окончания допроса. «Моральное воздействие» Тобиаса во время нашего знакомства нельзя было даже сравнить с пыткой, которую мне устроил Александр.

— Вы свободны, — холодно заявил Гордон-старший, но у меня уже просто не осталось сил злиться. — Экворт, раз ты сегодня изображаешь защитника мисс Бесединой, то проводи ее.

Меня словно ударили под дых. Что? Широко распахнула глаза, встретилась с изучающим взглядом лорда Экворта. И поняла, что не знаю, плакать или смеяться. Последний человек, с которым я хотела бы остаться наедине, теперь мой конвоир. Брюзжащий лорд Бастиан и то был бы лучше.

— Благодарю, лорд Дрейк, — поспешно поднялась из кресла и стала пятиться к двери. — Но здесь недалеко, я не заблужусь.

— После того, что вы пережили? Не хватало только бегать за вами по коридорам с нюхательными солями.

— Вряд ли лорд Экворт носит с собой нюхательные соли, — попыталась отвертеться я, но Александр уже отвернулся к Макфлури, теряя ко мне всякий интерес.

— Вы мало обо мне знаете. — Оставалось только шагнуть в полутьму коридору, когда Экворт распахнул передо мной дверь. Он уступал Тобиасу в росте, но широкая грудь и сильные руки говорили о том, что мне нечего ему противопоставить. Захоти Экворт избавиться от Патрисии, меня найдут случайно упавшей с лестницы.

Холодок пробежал по спине.

— Зато вы знаете обо мне много, — вырвалось непроизвольно. Я мысленно велела себе заткнуться. Это усталость, точно усталость. И нервы. Быстрее бы добраться до комнаты Тобиаса. Хорошо, что тут нет лестниц!

— Еще час назад я действительно так думал. Теперь — нет.

Это значит, это значит… Что это значит?

То ли я спросила это вслух, то ли взгляд был более чем красноречивым.

— Если вы здесь, значит, у моего друга большие проблемы.

У Патрисии? Да эта дура сама виновата, что застряла в моем мире… Или же он имеет в виду Александра?

Мы остановились перед дверью моей спальни.

— Нет, — пробормотала я. — Мне нужно вернуться к Тобиасу.

— Думаю, вам стоит отдохнуть. Лорд-страж все равно не придет в себя до утра.

Приказ Александра? То есть к Тобиасу меня до утра не подпустят? В сознании словно чиркнули промокшей спичкой: хотелось разозлиться, но не получалось.

— Что случилось с Посейдоном? — спросила я.

— Он пытался схватить преступника и попал в ловушку. — Я вздрогнула, вспомнив страшный взрыв, а Экворт скривился. — Наш незваный гость оказался с секретами.

— Он поправится?

— Сейчас его здоровьем занимаются доктора. Завтра сможете заглянуть и к нему, если захотите. Расспросите сами.

Ну конечно, если Александр не придумает новых правил.

Ладно, осталось не так много времени. Я шагнула было в спальню, но остановилась. Одна вещь не давала мне покоя.

— Лорд Экворт, почему вы мне помогли? Там, на допросе.

— Вы мне нравитесь. — В его взгляде мелькнула насмешка, а может, у меня просто разыгралось воображение. — Доброй ночи, мисс Беседина.

 

Глава 20

В борьбе усталости с беспокойством победила усталость: я уснула, как только голова коснулась подушки. А проснулась, когда яркий утренний свет скользнул в комнату. Несмотря на чувство, словно по мне проехались катком, я соскреблась с постели. Умылась, натянула первое попавшееся платье, и спустя несколько минут была в спальне Тобиаса. Там и столкнулась с Ровеной.

Она сидела на краешке кровати и поглаживала волосы Гордона. Мило так поглаживала, будто он был не просто братом. Со стороны могло показаться, что леди Дрейк не спала вовсе и провела эту ночь возле постели Тобиаса. Но подозреваю, что она ненамного опередила меня. Потому что выглядела я не лучше: нас объединяли синяки под глазами и бледность кожи, словно обеих покусали вурдалаки.

Я нарочно громко хлопнула дверью. Ровена вздрогнула и отпрянула, словно ее застали за чем-то неприличным. Правильно! Очень неприлично гладить чужих женихов, особенно без разрешения невесты. Потому что теперь только я имею право гладить Тобиаса. Можно сказать, эксклюзив. Так что руки прочь, леди! Лучше погладьте своего муженька, может, тот подобреет.

— Доктор осмотрел вас? — поинтересовалась Ровена.

Кхм. Точно, нельзя терять бдительность.

— Да, — солгала и глазом не моргнула, — сказал, что все хорошо.

Я демонстративно устроилась с другой стороны кровати, убрала прилипшую прядь со лба Гордона, взглядом скользнула по бинтам.

Сердце сжалось.

Тяжело же ему приходится. Моему лорду из другого мира. Преследовать преступников, спасать нерадивых русалок и пришельцев, подозревать родственников. Теперь понятно, почему Александр тогда сказал про выбор лорд-стража. Если Тобиас каждый день рискует жизнью, то на саму жизнь времени не остается.

— Доктор Уоррен сказал, что Тоби поправится быстро. — Настал мой черед вздрагивать, тихий голос Ровены ворвался в мысли, и мне вдруг захотелось, чтобы она ушла, оставила нас наедине.

— Я рада, — моим голосом можно было остужать лимонад в летний зной. — Ровена, мне понятно ваше желание заботиться о девере, но иногда вы чересчур стараетесь. Впредь прошу держать руки от моего жениха подальше.

Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Казалось, Ровена потрясена до глубины души.

Ну конечно, хороший цирк, только зритель без сознания.

— Но он… Тоби даже не может сейчас ответить…

— Поэтому за него отвечаю я.

Она поджала губы, с минуту изучала меня и затем царственно кивнула.

— Вот и хорошо.

Я тоже могу быть дружелюбной лапочкой, но не когда кто-то тянет свои ручки к моему лорду. Ладно, раз с этим разобрались…

— Расскажите, как там Посейдон.

— Страж? А что с ним не так?

Я мысленно выругалась. Да что у них за отношение к химерам такое!

Пришлось пересказать беседу с Эквортом, и с каждым словом Ровена бледнела все больше и больше. Выяснилось, что она допоздна занималась выпроваживанием гостей, затем не могла уснуть из-за того, что Александр не пускал ее к Тобиасу. Но тут же согласилась узнать, где сейчас Посейдон, и могу ли я с ним увидеться.

— Я обманула зеркало-правдоруба! — тихо похвасталась я, когда за дверью смолкли шаги леди Дрейк, а затем тяжело вздохнула. — Надеюсь, ты не станешь на меня злиться. Мы ведь по-прежнему напарники, правда?

Я сжала большую ладонь Гордона и мысленно попросила прощения. Перед ним, перед Посейдоном, перед Мирозданием, которое столкнуло нас на одной дороге.

Я ведь могла вчера погибнуть. Тобиас вчера мог погибнуть! Только сейчас до меня окончательно дошло. Руки задрожали, в горле встал комок, а с губ сорвался всхлип.

— Он в подвале, — сообщила запыхавшаяся Ровена, врываясь в комнату. Казалось, нельзя побелеть еще больше, но лицо леди Дрейк сейчас напоминало бинты Гордона.

Рано я вздыхала с облегчением.

— Почему в подвале?

— Его поместили под купол. — Я нахмурилась, и она объяснила: — Щит. Что-то случилось. С его магией.

Щит? Магия?

— Отведи меня туда.

Не до манер сейчас было, впрочем, Ровене тоже. Никаких обиженных взглядов, поджатых губ и прочей драмы. Только сосредоточенность и устремленность.

В доме было тихо, я бы сказала даже чересчур. Слишком мрачно и как-то траурно, возможно, поэтому плохое предчувствие усиливалось с каждым шагом. По пути нам не попалось ни одного из многочисленных слуг Дрейков, хотя пришлось пройти в противоположное крыло здания, прежде чем спуститься в подвал.

Судя по всему, здесь когда-то находился винный погреб: покатый пол плавно вел вниз, было сухо и прохладно, широкий коридор ярко освещали лампы. Ровена решила подождать наверху, объяснив тем, что очень боится темноты и подземелий. По мне так неизвестность в разы ужаснее.

Стоило подумать, что коридор бесконечный, как впереди раздалось странное потрескивание, а затем голоса. Сердце забарабанило в груди, ноги сами понесли меня вперед. Я свернула к арке, из которой лился приглушенный лиловый свет и замерла на пороге.

Этот щит отличался о того пузыря, в котором сидел сирен. Огромный шар парил в воздухе, вспыхивал, словно фиолетовая звезда, а внутри него не то плавала, не то парила химера. Глаза Посейдона оставались прикрыты, перышки меняли цвет с зеленого на голубой, и обратно. Это было красивое и одновременно жуткое зрелище.

Спящая химера достигла края щита, и от него с треском отскочила молния, ударила в шаге от меня, взметнув каменную крошку.

Я вскрикнула и отпрыгнула к стене. В прошлый раз щит не бился током! Наоборот — на нем можно было прыгать, как на батуте. Прижала ладони к груди, пытаясь унять взбесившееся сердце: после удара молнией над полом вился легкий дымок. Представила, что на обугленном месте могла оказаться я, и стало дурно.

— Мисс Беседина? Вы целы?

И почему я не удивлена, застав здесь Экворта? Хотя лучше он, чем Александр!

— Повезло, — проворчала я. Картина с собственным поджариванием все еще стояла перед глазами, еще и запах преследовал соответствующий…

— Не бойтесь, до следующей вспышки примерно два часа, так что можете подойти. — Голос второго мужчины показался мне смутно знакомым, но легкое заикание спокойствия не прибавляло.

— Вы уверены? — крикнула я.

— На сто процентов! Обходите по кругу.

По-хорошему, стоило развернуться и бежать отсюда. Правильнее. Но я искренне желала узнать, что случилось с Посейдоном. Ради Тобиаса, ради себя. Я не могла уйти, поэтому двинулась вперед, старясь не смотреть на шар: от этого резь в глазах усиливалась и начинала болеть голова.

Если можно было ползти по стеночке, то именно это я и делала. Пересчитывая камни на бордюре, вздрагивая и едва не седея от каждого потрескивания щита. К счастью, сбитые ладони я еще вчера обработала местным аналогом йода и перевязала бинтами, заботливо оставленными Кристиной. Поэтому мне не грозило подцепить здесь какую-нибудь дрянь. Впрочем, царапины беспокоили меня в последнюю очередь. Блин, ну почему понадобилось устраиваться за щитом, а не там, откуда я пришла? И что же случилось с Посейдоном, если его заключили в подобную клетку?

Когда, наконец, заметила мужские силуэты, то вздохнула с облегчением и последний отрезок пути преодолела с верой в лучшее. Нырнула в еще одну нишу с низким потолком. Судя по всему, молнии сюда не доставали, поэтому выбор места стал очевиден.

Внутри расположился длинный стол, полностью заставленный колбочками, мензурками, банками с разноцветными порошками, кристаллами, но большую его часть занимал странный аппарат. С металлическими трубками и резервуарами, отдаленно напоминающий самогонный. Внутри него что-то бурлило и испускало пар.

Мужчин оказалось трое. Все они были в защитных очках, поэтому узнать каждого я могла разве что по голосам.

— Мне хватит и обычных, — объяснил тот, кто стоял ближе всего, стянул собственные очки и протянул мне. В нем я узнала незнакомца, с которым мы столкнулись в дверях Цветочной гостиной. Да уж, круглые очки с толстыми стеклами прикрывали чуть ли не половину невыразительного лица. — Беркет Адамс к вашим услугам. Императорский алхимик.

Алхимик? Зачем им алхимик? Любопытно. До холодка по спине.

— Мисс Юлия Беседина, — представил меня лорд Экворт. — С доктором Уорреном вы уже знакомы.

Доктор удостоил меня легким поклоном, а Экворт вызвался помочь с очками. Они были в точности такими же, как и для автомобилистов. Меня развернули спиной, ловкие пальцы по очереди стянули завязки, не успела даже пикнуть. В горле пересохло, спина вспотела сильнее, чем после удара молнией.

Юля, ты идиотка! Ты одна в подвале с тремя мужчинами. Алхимика императора плевком перешибешь, а доктор может быть с Эквортом заодно. Последний и вовсе враг номер один. Ну кто же поворачивается тылом к врагу?

Надо что-нибудь придумать, чтобы отвлечь его внимание, а заодно и самой отвлечься.

— Как вы узнали, что это я? По оглушительному визгу?

— Не каждая леди согласится сюда спуститься и пройти мимо щита Дора, — совершенно серьезно ответил Экворт. — И я совершенно не представляю, что значат те слова, которые вы кричали на входе. Это нюртокское наречие?

Увы, переводчику в моей голове и всем жителям Нюртока русский матерный даже не снился. Да и вспомнишь тут о манерах, когда в тебя бьет молния!

Легкое прикосновение к моим локонам, из-за чего волоски на затылке стали дыбом.

— Все в порядке, — прошептали мне на ухо. — Я не кусаюсь. Только если вы сами не попросите.

Он что… дразнит меня? Только этого не хватало!

Я отпрянула на пару шагов, убежала бы дальше, но не готова была возвращаться тем же путем. Экворт, по крайне мере, выглядел безобиднее щита Дора. Из-за очков глаз не видно, и не поймешь, искренне он улыбается или нет.

Кивнула на искрящий шар.

— Что это? Продвинутая модель?

— Наоборот старинная. Новую уничтожил похититель, эту сломать сложнее. А вот без нее химера в таком состоянии беззащитна.

В очках я могла не бояться, что глаза испарятся, поэтому смотрела внимательно. Поверхность шара оказалась разрисована тонкой сеточкой. Именно струны сеточки горели лиловым цветом. Напоминало защитные экраны в фантастических фильмах.

— Вчера вы сказали, что Посейдон попал в ловушку.

— Да. Если вас с Гордоном похититель хотел только напугать, химеру бил на поражение.

Ничего себе напугать! Тобиас до сих пор не пришел в себя.

— Счастье, что Посейдон выжил.

Горло перехватило, по спине пробежал холодок. Я обернулась к доктору, но тот склонился над столом и о чем-то спорил с алхимиком.

— Доктор Уоррен специализируется на людях, — Экворт отвечал раньше, чем я успевала спросить, словно подготовился заранее. — Посейдон здоров. Как человек, но не как химера. Потому что наделен магией.

— Магия… — Я покатала это слово на языке, попробовала на вкус. Магия ассоциировалось у меня с волшебниками с палочками и в остроконечных шляпах, с приворотами-отворотами, с детскими мультиками, фэнтези-книгами и со стихами о волшебстве природы.

— Так проще объяснить уникальную природу химер, — он шагнул ко мне и наклонился вперед, а я даже не отпрыгнула. Только сердце вновь зачастило. — Хотя Адамс со мной не согласится. Молнии — сущие мелочи. В таком состоянии Посейдон может не только неосознанно переместиться в другое место, но и затянуть с собой всех, кто находится рядом.

То есть на огромную высоту или глубоко под воду, или вовсе отправить в Неизвестные миры? Неудивительно, что химеру держат в подвале.

— Как это исправить? Мистер Адамс поможет?

Стоило получше изучить книгу про химер, которую посоветовал Тобиас. Я же ничегошеньки о них не знаю.

— Он единственный разбирается в магии и природе химер. Нам повезло, что лорд Дрейк пригласил его вчера на обед.

Поэтому они тут зависали всю ночь?

— Вы не ответили на мой вопрос. Он поможет?

Химера снова достигла края щита и с треском в него врезалась. Я вскрикнула и вцепилась в руку лорда, но к счастью, молний не последовало.

— Два часа, — напомнил алхимик. Он улыбнулся, показав слишком крупные зубы. — Здесь нужен особый лекарь. Химера-лекарь. Они способны излечивать любые недуги, но живут лишь в резервациях и не покидают пределы долин Этрукка.

— Тогда почему Посейдон до сих пор здесь?

Ответил мне Экворт:

— Увы, без разрешения лорд-стража мы не можем отправить туда химеру. Они связаны. Это не просто закон, когда они поступили на службу, то прошли специальный обряд.

— Обряд?

— Спросите лучше у лорд-стража.

То есть, пока Тобиас спит богатырским сном, Посейдон медленно умирает? Захотелось надеть странный аппарат на голову алхимику, а заодно доктору, который не удосужился воспользоваться нашатырем. Тобиаса, конечно, тоже жалко будить, но что-то мне подсказывало, что гибель напарника он себе не простит. Я бы точно не сказала за такое спасибо.

— Доктор, разве вы не должны разбудить Гордона?

— Лорд Дрейк запретил это делать.

— Вы сейчас издеваетесь, да? — Мой голос сорвался, пришлось сжать кулаки, глубоко вдохнуть и выдохнуть.

— Позвольте проводить вас наверх и все объяснить? — предложил Экворт и тем самым уберег доктора от моего гнева. Спасти Посейдона я хотела больше, чем запустить в голову Уоррена крупную колбу, поэтому согласилась.

— Мисс Беседина, — подскочил к нам Адамс, когда мы собрались уходить, и вручил лоскут ткани. — Ваш платок!

Разом нахлынули воспоминания о нашем с Гордоном разговоре в гостиной, взглядах, и сожаление о том, что все так закончилось. Я осторожно забрала платочек, свернула и спрятала в карман. Постираю и отдам Тобиасу.

Передвигаться вокруг шара на этот раз было гораздо проще. Экворт защищал меня грудью, да и оставаться за спиной врага как-то спокойнее. О том, зачем ему изображать рыцаря, я старалась не думать. Тобиас, например, даже не пытался вести себя как джентльмен, тем не менее прикрыл меня от бомбы. А Экворт стал казаться белым и пушистым с тех пор, как узнал, что я не Патрисия. К чему бы это?

— Есть другой способ достать разрешение, — сообщил он, когда мы миновали нишу. Я тут же поспешно стянула очки: без них было проще, да и не хотела новой помощи Экворта. Он повторил за мной, явив синие круги вокруг глаз — следы бессонной ночи. — Обратиться напрямик к императору. Поэтому рано утром лорд Дрейк направился во дворец.

Меня охватила досада. Как бы мне ни хотелось найти подвох и обвинить Александра во всех смертных грехах, сейчас не получилось. Но не признаваться же в этом.

Мы двинулись по коридору в сторону выхода.

— Зачем вы позвали алхимика?

— Чтобы выяснить, как именно взломали щит. До вчерашнего вечера никому еще этого не удавалось.

— Там был звук…

— Что, простите?

Я поколебалась, но потом решила, что вреда от капли откровенности не будет.

— Странный звук, невыносимый скрежет, словно в голове, а затем хлопок. И щит пропал.

— Это объясняет, почему лорд-страж не воспользовался защитным артефактом.

Какой еще защитный артефакт? Ладно, спрашивать нужно у Гордона, а то я еще чего-нибудь выболтаю. Ведь, кажется, только я слышала тот звук.

— Вы выяснили, кто это был? Тот, кто похитил русалку?

Экворт посмотрел на меня внимательно, но потом все-таки ответил.

— Этим занимается полиция.

 

Глава 21

Ровена ждала меня на выходе, как и обещала. Даже обняла неловко, словно я отсутствовала не полчаса, а целый год. Экворт раскланялся быстрее, чем леди Дрейк успела спросить насчет Посейдона, поэтому отдуваться с объяснениями пришлось мне, по пути в столовую.

Я рассказала только то, что Александр решил не будить Тобиаса и обратиться к императору. У самой душа была не на месте. Что, если они не успеют, или император по какой-то известной только ему причине запретит выпускать Посейдона? Почему, кстати, нужно это разрешение, я так и не поняла. Бюрократия или что-то посерьезнее? Но выбора не было, приходилось ждать.

Ровена была настроена оптимистичнее: она раскраснелась, загордилась мужем и заверила меня, что он справится. Как справлялся множество раз. Дальше пришлось слушать о том, какой Александр ответственный и целеустремленный. Не перебивать же хозяйку дома только потому, что мне лорд Дрейк совсем не нравился. А вот с Эквортом я еще не определилась. Что-то мне подсказывало, что целеустремленности этому типу не занимать.

— Со всем этим кошмаром я так и не познакомила вас с Офелией, — неожиданно заявила Ровена. — Хорошо, что она решила задержаться до тех пор, пока Тобиас не придет в себя.

Я споткнулась и едва не сбила кремовую с красными узорами вазу с подставки.

Мама? Мама! Только этого не хватало! Нет, я не готова знакомиться с родительницей Тобиаса, особенно сегодня. Особенно после всего, что пришлось пережить ночью. Но разве меня спрашивали?

А главное, убегать поздно: все пути отрезаны, потому что мы пришли.

Я ожидала увидеть огнедышащего дракона или женскую версию Александра, такую матрону в черном и очках, но сидящая за столом дама удивила меня своей красотой и утонченностью. Седые волосы были аккуратно уложены, изумрудное платье подчеркивало тонкую фигуру. Несмотря на морщины, выдающие возраст, глаза ее сияли молодостью.

— О, мои милые девочки. — Она отложила тост с голубыми ягодами на тарелку и поднялась.

Я знала, как вести себя с Александром, почти нашла подход к его жене. Даже заключила негласное перемирие с Эквортом, подружилась с Посейдоном, но понятия не имела, что сказать матери Гордона. На меня нашел ступор.

И оказалась в теплых материнских объятиях раньше, чем осознала происходящее. Там и замерла.

— Добро пожаловать в семью, Юлия. Могу я называть тебя Юлией?

Я заставила себя улыбнуться.

— Да, конечно. Спасибо, леди Офелия.

— Для тебя просто Офелия, — отмахнулась она. — Ты теперь часть нашей безумной семейки.

— Насколько безумной? — В комнате повисла тишина. Обе женщины уставились на меня, Ровена замерла возле буфета. И я поспешила добавить: — Хочу знать, на что подписываюсь, пока есть время передумать.

Ровена хихикнула, а вот Офелия рассмеялась от души.

— Я всегда знала, что когда этот хулиган решит жениться, то выберет особенную девушку. Обычная леди его просто не поймет.

Да уж, особенного во мне с лихвой. Знала бы мама лорд-стража, почему он решил «жениться», так бы не говорила.

— Не волнуйся, Юлия, с нами не соскучишься.

Это я уже поняла. А еще поняла, что не смогу врать. И про себя, и про встречу, и про чувства к Тобиасу. Может, потому что хотелось быть искренней. А может потому, что в отличие от Александра и Ровены, Офелия мне понравилась сразу.

Пока мы разговаривали, слуги выставили на столике разную еду, оставалось только выбрать и положить себе на тарелку то, что понравится.

— Не расстраивайся, дорогая, скоро он поправится, — улыбнулась мать Гордона. — Мои сыновья потрясающе удачливы, поэтому так любят испытывать судьбу.

— Вы за него не беспокоитесь? — удивилась я, и тут же прикусила язык. Моя мама всю ночь просидела бы у моей постели, но кто я такая, чтобы упрекать чужую.

Ладони вспотели от волнения, я стала набирать все подряд, до чего могла дотянуться, пока хватало тарелки. Вот эти круглые штуки похожи на вареные яйца, а продолговатые кусочки на жареный бекон. И побольше вареных стручков чего-то там! Ну зачем я вообще спросила?

— Беспокоюсь, — в голосе Офелии слышалась улыбка. — Всегда беспокоилась за них. Но это не остановило старшего сына от того, чтобы уехать из дома на долгие годы и даже не писать писем, а младшего — от того, чтобы стать лорд-стражем.

Я набралась храбрости и присоединилась к женщинам за столом.

— Прошу прощения.

Мать Гордона только пожала плечами.

— Тебе не за что извиняться, Юлия. Когда Александр вернулся и женился, он стал серьезным. Настоящий семьянин. А Тобиас наоборот… Но это его жизнь и его выбор. Мне, как матери, остается надеяться, что теперь он тоже остепенится и перестанет рисковать собой.

Только благодаря тому, что вчера «несерьезный» Гордон рискнул, я сижу здесь — живая и почти невредимая.

— Вы хотите, чтобы я уговорила Тобиаса бросить его работу?

Глаза Офелии широко распахнулись.

— Нет-нет. Мужчине нужно дело всей его жизни. Но еще ему нужна женщина всей его жизни. Ради которой он будет возвращаться домой.

Вилка звякнула о тарелку. Щеки Ровены порозовели, точь-в-точь как те сырники.

— Извините.

Хм, этой-то зачем краснеть и извиняться?..

Ой! До меня вдруг дошло, и кончики пальцев похолодели. Впору вообще ронять вилку на пол и прятаться под столом! Неужели Офелии не сказали про мою «беременность»? Ну да, точно не сказали. У них так не принято, мы же еще не женаты. И что теперь делать?

Я медленно прожевала бекон, сглотнула и натянуто улыбнулась.

— М-мм, Офелия, боюсь вы не знаете подробностей, — я запнулась, тщетно подбирая слова.

Вот как сказать этой эффектной женщине, что она скоро станет бабушкой? Я оглянулась на Ровену, но та была сосредоточена на своей тарелке.

— Понимаете, у нас с Тобиасом есть причина стать мужем и женой… И романтические чувства здесь ни при чем.

Наши с Офелией взгляды встретились, и мне вдруг на секундочку показалось, что она догадалась. Нет, не о беременности, о моей роли, о сделке, о моем непонятном, неопределенном отношении к лорд-стражу. Догадалась, что все не так просто.

В горле пересохло, я потянулась за стаканом воды. Только нового допроса мне не хватало!

— Романтические чувства не лучшая основа для брака, — рассмеялась она. — Любовь — это нечто большее, чем роскошные подарки. Это желание защищать, беречь, несмотря ни на что. Зачастую мужчин называют защитниками, но мы, женщины, защищаем наших супругов не меньше.

Мне хотелось уткнуться в тарелку вслед за Ровеной. Эти разговоры… Они слишком смущали. Хотела ли я сейчас уберечь Тобиаса? Еще как! Но что-то слишком часто вокруг говорят о любви. Даже такой сухарь как Александр.

— Неважно, почему Тобиас сделал предложение, и тем более неважно, почему вы его приняли. Какой бы ни была эта причина, она касается только вас двоих.

Вот бы ваш старший сын разделял это мнение!

Только сейчас поняла, что до сих пор сдерживала дыхание. Теперь стало легче, и разговор перестал быть щекотливым.

Офелию интересовало мое самочувствие, а еще как я устроилась в доме Ровены и нравится ли мне столица. Никаких пронизывающих взглядов или вопросов с подковыркой, только расположение. В ней не было суетливости и навязчивого дружелюбия Ровены, она не пыталась подчеркивать свое превосходство, говорила прямо и искренне.

Впрочем, и леди Дрейк в присутствии свекрови неуловимо изменилась. Она не прыгала с темы на тему, не старалась избежать пауз, не пыталась рассказывать про детство Тобиаса. Мы вообще мало говорили про мужчин, больше про себя. Такие вот женские разговоры. И я совсем не чувствовала себя лишней, в чем была немалая заслуга Офелии.

После завтрака мы решили перейти в гостиную, но в коридоре к нам степенно приблизился лакей.

— Леди Дрейк, лорд Дрейк просит вас присоединиться к нему в кабинете.

Я остановилась, словно налетела на невидимую стену.

Александр вернулся?

Улыбка сбежала с лица Ровены, уступив растерянности. И я тоже захотела убежать. В сторону кабинета. Потребовать у Александра подробностей его визита к королю… Тьфу, к императору. Удалось ли получить разрешение? Получится ли отправить Посейдона в долину Этрукка?

А вот Ровена медлила, хлопала глазами.

— Одну? — переспросила она.

— Да, миледи.

Леди Дрейк опомнилась, покраснела и умчалась в сторону лестницы. Будь я одна, последовала бы за ней. Вдруг удалось бы подслушать что-нибудь интересное! Но не бросать же Офелию.

Новая гостиная отличалась от Цветочной. С порога мне показалась, что мы попали в подводное царство. На бирюзовых стенах и потолке — яркие тропические рыбки, притаившиеся в зарослях водорослей. Обивка диванчиков напоминала светлый песок на пляже. Но жемчужиной гостиной явно был большой и длинный аквариум у стены с настоящими рыбками. Красные, желтые, синие, черные. Они сновали между игрушечных замков и затонувших кораблей.

— Вы тоже любите химер, — не вопрос, а утверждение. Офелия расположилась на диване, я же решила немного осмотреться. Ну ладно, я просто не могла усидеть на месте: мне нужно было ходить, делать хоть что-нибудь, только не думать о тех новостях, что мог привезти Александр.

— Разве их можно не любить?

Я остановилась рядом с постаментом, на котором стояла ваза. Выглядела она так, словно ее достали со дна моря: горлышко вазы откололось, вниз устремилась трещина.

— Многим они не нравятся. Возможно, из-за их удивительной силы. Другим до них нет дела. Но не Тобиасу. Он увлекался химерами с детства.

Я закусила губу. Хотелось узнать Тобиаса получше, и в то же время я боялась. Чего? Сама не могла понять. Но я словно заглянула туда, куда не стоило заглядывать. На дно чужой души, без ведома ее владельца.

— Думаю, только ради общения с химерами он готов был стать лорд-стражем.

— Но ведь он мог уехать в Долины, — предположила я. — Помогать химерам как-то иначе. Зачем рисковать?

Офелия тяжело вздохнула.

— Если бы я знала…

Если бы не знала, то не завела бы этот разговор. Особенно наедине.

— Но?

— Тобиаса с детства интересовали загадки, — помолчав, продолжила она. — Приключенческие романы он проглатывал наравне с книгами по физике, химии, артефакторике. При этом он был эдаким заводилой. Когда в наш дом приезжали дети друзей, Тобиас заставлял их бродить по поместью в поисках спрятанного клада или следить за слугами, которых якобы подозревал в совершенных преступлениях. Однажды чуть не довел до обморока садовника, перекопав приличный участок газона в парке.

Мы рассмеялись. Да уж, доводить людей до обмороков лорд-страж учился с пеленок и с тех пор мало изменился.

— Титул мужа должен был перейти к Александру вместе с поместьем и состоянием. И большой ответственностью. А вот Тобиас мог выбирать, кем стать и чем заниматься.

— Но Александр решил иначе?

Тень пробежала по лицу Офелии.

— Да. Мой покойный муж был властным человеком. Он не признавал чужого мнения. Даже мнения своих сыновей… Поэтому однажды они не сошлись во мнениях так сильно, что Александр покинул родной дом. Как он тогда поклялся — навсегда.

Я дотянулась до руки Офелии и легонечко сжала. Учитывая родственные объятия в столовой, это не нарушало приличий. И даже если нарушало, мне все равно хотелось ее подбодрить.

— У них большая разница в возрасте? У ваших сыновей.

— Шестнадцать лет.

Ого! Тогда сколько лет лорд-стражу? Надеюсь, он все-таки старше меня…

— Почему Александр вернулся?

Казалось, Офелия ждала этого вопроса, чтобы продолжить свою историю. Она сжала мою руку в ответ.

— Ему пришлось. Муж считал, что если не сможет вернуть Александра при жизни, то сделает это после смерти. Так и получилось.

Сурово. Я бы даже сказала жестоко. Правда, сейчас Гордон-старший не выглядел узником обстоятельств.

— Александр унаследовал титул и состояние Дрейков.

Блудному сыну все досталось на золотом блюде, а Тобиасу пришлось идти работать. Теперь понятно, почему между братьями словно черная кошка пробежала. Величиной с пантеру. Или химеру… Как посмотреть.

Хотя лорд-страж не выглядел недовольным жизнью. Как бы я ни старалась, не могла представить его на месте Александра. Но что я вообще о нем знала?

— Поэтому они не ладят с Тобиасом?

— Нет, — покачала головой Офелия. — Тобиас получил приличную долю наследства, титул его никогда не интересовал. Он скорее бы отправился на поиски брата, чем стал лордом Дрейком.

Это больше похоже на Тобиаса, которого я знала. Но если братьям нечего было делить, то что они все-таки не поделили? Ответ крутился на задворках сознания, но никак не получалось сложить головоломку правильно.

Офелия не улыбалась, она смотрела серьезно.

— Когда Александр вернулся из своего путешествия, Ровена была невестой Тобиаса.

Ой!

По ощущениям глаза чуть из орбит не вылезли, а в легких закончился воздух. Головоломка затряслась и рассыпалась. Ровена должна была выйти замуж за другого брата? Но как?

Последнее я, кажется, обалдело прошептала вслух, потому что Офелия объяснила:

— Они дружили с детства. Ровена гостила в нашем доме так часто, что стала для меня почти дочерью. Поэтому никто не удивился, когда Тобиас сделал ей предложение.

— А потом вернулся Александр и увел ее…

— Я бы не назвала это так, — деликатно возразила Офелия. — Он подходил Ровене гораздо больше, и, в конце концов, она сделала правильный выбор.

Правильный? Подходил? Ну конечно! Настоящий лорд с огромным особняком, а бывшего жениха на свалку! Хотя нет, лучше держать рядом. На случай, если пригодится.

В висках застучала кровь, а пальцы незаметно для меня самой вцепились в обивку. Пришлось заставить себя разжать руки. Конечно, нужно быть совсем слепой, глухой и наивной, чтобы не замечать явный и далеко не родственный интерес Ровены к Тобиасу. Как ни старайся закрывать глаза и уши. Взять хотя бы утреннюю сцену возле постели.

Они что, любовники?

А он еще невестой меня представил…

Все внутри затопила волна досады. Так для чего я понадобилась лорд-стражу на самом деле? Раскрыть заговор или вернуть подружку?

Офелия подалась вперед, сжала мою руку в ладонях. А я подавила желание не то отодвинуться, не то и вовсе убежать.

— Зачем вы это рассказали? — спросила хрипло.

— Вовсе не для того, чтобы тебя ранить, — Офелия погладила изящное кольцо на моем пальце — символ фальшивой помолвки. — Ровена и Тобиас никогда не подходили друг другу. Она поняла это раньше. Поняла и выбрала Александра. И долгие годы мучилась тем, что отказала Тоби, тем самым разбив ему сердце. Тобиас не давал громких обещаний, но стал лорд-стражем. Тем самым он объявил, что не собирается жениться. Никогда.

Офелия помолчала, но руки моей не выпустила.

— Юлия, я знаю своего сына. Он изменился. А познакомившись с тобой поняла, что Тобиас наконец-то встретил ту женщину, которая пробилась через стену его отчуждения.

Не уверена, что куда-то пробилась, но этого я сказать не могла. Я вообще понятия не имела что на это ответить. Сидела и хлопала глазами.

К счастью, створки двери распахнулись и на пороге появилась Ровена:

— Тоби пришел в себя!

 

Глава 22

— Я не стану этого делать!..

Ожоги не позволяли Гордону лежать на спине, но совершенно не мешали ему ожесточенно спорить с Александром. Впрочем, они замолчали, стоило нам с Ровеной без стука ворваться в спальню.

Меня несли крылья гнева и раздражения, а еще желание узнать судьбу Посейдона. Да, химера была гораздо важнее коварного негодяя, который втянул меня в свои странные игры! Поэтому по лестнице я разве что не летела, но леди Дрейк не отставала ни на шаг. В отличие от Офелии, которая пообещала нам в спины, что догонит через несколько минут.

Александр решил разбудить Тобиаса. Меня, естественно, звать не стали. А вот Ровену пожалуйста! Конечно, они же лучшие друзья! Интересно, лорд Дрейк в курсе такой нежной дружбы?

— Что с Посейдоном? — спросила с порога.

Наткнулась на надменный взгляд Александра. Какой взгляд был у Тобиаса, могла лишь догадываться: отсюда я видела только напряженную спину и плечи в бинтах.

— Его переправили в долины Этрукка, — ответил лорд Дрейк. — Химера выживет.

Злость на мгновение схлынула, в горле встал ком. С Посейдоном все будет хорошо. Все будет хорошо.

Но голос лорд-стража тут же уничтожил короткий миг облегчения:

— Юля, подойди.

У некоторых приказы добрее, от этой вкрадчивой просьбы захотелось захватить с собой кочергу, которую кто-то прислонил к каминной решетке. Но вряд ли бы мне позволили бить лежачего. А жаль…

Я медленно подошла, остановилась рядом с тумбочкой: так Гордон меня видел, не рискуя при этом свернуть шею. Его взгляд прошелся от макушки до кончиков домашних туфель, задержался на забинтованных ладонях. Больной человек должен был выглядеть усталым, изможденным, но не лорд-страж. Он злился, очень злился, его голос просто сочился раздражением.

— С тобой все в порядке.

Что я слышу? Гнев? Разочарование? Я задохнулась от возмущения.

— Как видишь, — развела руками. — Все благодаря тебе. И Посейдону.

— Оставьте нас, — на этот раз приказал Гордон. — Наедине.

— Но сюда поднимается Офелия… — Я и не заметила, что Ровена тоже подошла. Смотрела в глаза лорд-стража, раз за разом прокручивая разговор в гостиной.

— Тобиас, это не совсем прилично, — это уже Александр.

— Я даже на спину не могу лечь! — рявкнул Гордон. — Не говоря уже о том, чтобы подняться с постели. Что может быть неприличным в разговоре с собственной невестой?

Последнее слова он подчеркнул, как и проигнорировал упоминание матери. Александр приобнял Ровену за плечи и подтолкнул к выходу, а мне резко расхотелось, чтобы они уходили. Разговор с невестой, говорите? Пленницей!

Но кто меня вообще спрашивал? Вышли и дверь притворили. А мне даже сесть не предлагают. Стояла и молчала под пронизывающим взглядом лорд-стража. И отвечала тем же.

— Я жду!

Гордон попытался перекатиться на бок, но застонал и уткнулся в подушку. Я только приподняла брови и вздернула подбородок.

— Чего именно?

— Извинений, — прошипел он. — Благодарностей. За спасение.

Какое счастье, что Гордон спал и не слышал нашего разговора с Ровеной, не чувствовал моих прикосновений. Иначе я бы сейчас сгорела со стыда.

— Благодарности? А кто меня в это втянул?

Гордон сжал простыню.

— Не я позвал тебя в павильон.

— Ха! Зато притащил в дом собственной любовницы!

— Любовницы? — На минуту лицо Тобиаса стало таким изумленно-комичным, словно я и правда огрела его кочергой. Долго репетировал?

— Ровены, — напомнила я. На месте не стоялось, поэтому приходилось расхаживать вдоль одной стороны кровати: чтобы он меня видел. — Или, постой, она не единственная? Их у тебя несколько? Коллекционируете женщин, лорд-страж?

— Кто тебе вообще рассказал о прошлом? Ровена?

Он все-таки перевернулся на бок, коротко выдохнул и застонал. При этом простынь соскользнула с плеч, обнажая мощную грудь. Нижнюю половину прикрывали бинты, но моя бессовестная фантазия дорисовала остальное. Щеки вспыхнули, стало жарко. Тоже пришлось выдохнуть и отвернуться.

И разозлиться на себя еще больше! Ведь я была не против притяжения между нами, поддаться ему… Вот только, как выяснилось, это притяжение было односторонним.

— Ну что ты, вы просто друзья детства.

— Значит, мать, — прорычал Гордон. — Снова вмешивается там, где ее не просят.

Вмешивается, конечно, но это к делу не относится.

— Офелия рассказала то, что ты должен был рассказать сам! — шагнула вперед и наклонилась к лорд-стражу. Захоти я протянуть руку, могла бы его коснуться. — У нас был уговор: я тебе помогаю раскрыть преступление, ты отправляешь меня в мой мир. Преступление, понимаешь? Мы договорились о том, что мы напарники!

— А ты хороша, напарница. — Гордон рассмеялся, но в этом смехе не было веселья, только злость и издевка. — Умеешь переложить с больной головы на здоровую. Ты хоть понимаешь, что подставила Посейдона? Подставила меня!

Его голос стал громче, на лбу вздулись вены, а взгляд едва не прожег во мне дыру.

— Это ты меня подставил, когда притащил в этот дом! — не осталась я в долгу. — И ради чего?

Лорд-страж поморщился, как от зубной боли.

— Покричи громче, чтобы все узнали, зачем ты здесь. Тогда можешь забыть о возвращении в свой мир.

— Не смей! — сбилась я на громкий шепот, и теперь шипела. — Не смей меня шантажировать! Это твоя ошибка, я только помочь хотела…

— Помогла?

Я даже отшатнулась, сбитая волной его ярости.

— Я в твой мир не просилась. — Голос дрогнул, и дико захотелось что-нибудь разбить. Желательно об голову Гордона. — И не собираюсь становиться твоей игрушкой.

— Конечно, ты хочешь спасать химер и русалок, — насмешливо бросил лорд-страж. — Напарница полицейского из тебя, как из химеры почтальон.

Внутри вдруг все сковало холодом от страшной догадки, сердце оборвалось и ухнуло вниз. Гордон даже не пытался спорить, назначая меня напарницей. Я так радовалась, что сумела договориться с лорд-стражем, выторговать лучшие условия. А он, оказывается, все время надо мной смеялся и подталкивал к «правильным» решениям. Даже похищенных химер придумал, видя мое отношение к Сказке. Понял, что я не останусь равнодушной.

Злость на себя набрала новую силу.

— Ведь нет никакого заговора? Нет никаких похищений?

Гордон уткнулся лицом в подушку, но я все равно услышала, как он пробормотал:

— Сумасшедшая.

— Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Спектакль окончен, и я здесь не останусь.

Лорд-страж вновь приподнялся на локтях, зашипел от боли, но не сдался.

— Куда ты собралась? — прохрипел он.

— Домой, естественно.

Пусть внутри все подрагивало, как натянутая струна — струна, которая не желала рваться — я готова была биться до конца. Больше никаких игр.

— Как? Посейдон теперь далеко, и неизвестно, поправится ли. Пешком пойдешь?

Я застыла. Да что там, у меня кровь в жилах застыла. Если Гордон хотел ударить побольнее, ему это удалось. Посейдона ранили из-за меня. Я виновата. Виновата. Виновата-виновата.

Но что теперь делать? Как искупить свою вину?

— Так что сидеть тебе здесь и слушаться во всем меня, — припечатал лорд-страж. — Как мы и договаривались.

Я вздрогнула. Кинь он в меня кочергой, и то было бы милосерднее.

— Не дождешься, — ответила я таким же тоном, вздернув подбородок еще повыше, чтобы выдержать ледяной взгляд. — Я уже выполнила и даже перевыполнила свою часть сделки. Теперь дело за тобой, лорд-страж. Поправляйся и верни меня домой. А пока я вернусь в свою комнату.

Выпалив все на одном дыхании, я почти выбежала из спальни. Пролетела мимо Офелии и Ровены, останавливаться не стала, чтобы не наговорить лишнего. И так много чего уже наговорила.

Ворвалась в свою спальню, заперлась и прислонилась спиной к двери. Сердце скакало как сумасшедшее, в груди жгло, в глаза словно песка насыпали. Хотелось выть в голос, но я из последних сил сдерживала рыдания. Не заслуживает Тобиас моих слез, не заслуживает даже злости! Поэтому я вонзила зубы в бинты, до боли. Так сильно, что на белой ткани выступило красное пятнышко.

Вот тебе, проклятое тело! Ты все равно не мое!

Но боль немного отрезвила. Совсем чуточку. Плакать расхотелось, а вот крушить все вокруг — отнюдь. Пришлось сунуть руки в карманы, чтобы не срывать злобу на себе самой.

Будем честны, я застряла в этом мире. Возможно, надолго. Возможно, навсегда.

Рука на что-то наткнулась, и я вытащила из кармана замусоленную мятую тряпочку с таким же красным пятном, как и на моих бинтах. Что это?.. Ах да, платок Гордона, который он мне так галантно предложил. Да подавись ты!

Я бросила платок на пол, словно он был ядовитой жабой и от души на нем попрыгала. Этого показалось мало. Тогда я подбежала к трюмо, вытащила ножницы и стала кромсать лоскут ткани, представляя на его месте лорд-стража.

Квадраты, треугольники и другие непонятные фигуры оседали на пол, пока я окончательно не выдохлась, рухнула рядом. Прошептала:

— Хочу домой.

Я помнила о доме каждую секунду. Хотела вернуться, забыть все случившееся, как страшный сон. И не могла смириться, что никогда его больше не увижу. Я хочу домой, и плевать на рассказы о том, что это невозможно. Хочу! Хочу-хочу-хочу!

Изо всех сил ударила кулаком о ковер и провалилась. Нырнула в пол, как Алиса в кроличью нору. Перед глазами пестрили светящиеся линии, так что пришлось зажмуриться. В горле застрял крик ужаса, но я продолжала падать.

Стоило мне распрощаться с жизнью, как падение замедлилось. Я словно рухнула на перину, которая мягко спружинила, а я зависла в воздухе, словно не весила ни грамма. Приоткрыла один глаз, и тут же широко распахнула оба.

Внизу был мой дом. Точнее квартира. Я не то висела, не то парила под потолком и могла рассмотреть все в мельчайших подробностях. Вот почти новый диван с оранжевым пледом, в углу рабочий стол с множеством полок для книг и папок, удобное кресло, на которое я потратила чуть ли не половину зарплаты. На стене модульная картина с розовыми орхидеями, жалюзи с узорами. Все такое знакомое и родное.

Я ошалело хлопала глазами.

Побарахталась в воздухе, посмотрела на свою руку. Она тоже состояла из прозрачных светящихся линий, но точно была человеческой: никаких крыльев или щупальцев. Размяла пальцы и попыталась дотянуться до плафона люстры. Несмотря на ожидание, что пальцы вот-вот пройдут сквозь, ладони коснулись прохладного стекла, слегка шершавого там, где пересекались причудливые линии рисунка. Я вздрогнула.

Настоящий! Плафон настоящий!

Я дома. Я дома!

Но как это вообще возможно?

Будто кто-то решил надо мной поиздеваться. Показать родной мир, а затем вновь его отобрать. Комната дернулась, пошла волнами и стала отдаляться.

— Нет! — не то прошептала, не то закричала я, но видение уже растаяло, и меня вновь увлекло в сияющий поток. Швырнуло наверх, в сторону, и на ковер спальни в особняке Гордонов.

Я на всякий случай отползла к стене и забилась в угол между окном и комодом. Потому что только что путешествовала между мирами. Потому что так могли делать только химеры. Потому что это чья-то злая шутка, не иначе. И шутник сейчас выпрыгнет откуда-то…

Но поблизости никого не было.

 

Глава 23

Первой, и как мне казалось, самой правдоподобной версией было то, что я умерла. Умерла и попала в собственный сюрреалистичный ад. Как в фильме с Робином Уильямсом, где его герой погиб и путешествовал по загробной жизни. А потом еще спасал свою жену, которая покончила жизнь самоубийством. Никак не могла вспомнить его название, но это было сейчас неважно. Где-то в прошлой жизни я крупно запорола карму, если после смерти не попала в более приятное место.

Ну или я в коме, и этот бесконечный кошмар — всего лишь плод моего воображения. Да, точно. Если когда-нибудь очнусь, напишу книгу и стану известной писательницей фантастических книг. Во всех интервью буду говорить, что мне это привиделось.

Но если предположить, что все это настоящее и в последние дни меня не посещают галлюцинации… То я переходила ко второй версии — путешествиям между вселенными.

У меня звенело в голове, и не держали ноги, поэтому на полу сидела с полчаса, не меньше. Пока окончательно не убедилась, что в комнате кроме меня и Сказки, которая возилась в клетке, никого нет. Спальня была не настолько большой, чтобы спрятаться. Разве что в комод или шкаф, но те забиты под завязку новым гардеробом.

Я выпустила зверушку, взяла ее на руки и уселась на кровать. В голове мелькало множество мыслей, но ни одной цельной или подходящей.

Я была дома, видела кресло, плед из ИКЕА, касалась плафона, который когда-то сама выбрала из-за оригинального геометрического узора. Все такое далекое и такое знакомое… Светящиеся линии я вряд ли тоже забуду, даже если очень сильно захочу. А это значит, что я путешествовала между мирами.

Но как?!

Посейдона отправили в резервации к остальным химерам. Если верить доктору, он сейчас не способен на самостоятельные прыжки по вселенным. Других химер я здесь не видела.

— Сказка, твоя новая хозяйка сходит с ума, — доверительно сообщила зверушке, но та только спрыгнула на пол и принялась гоняться за собственным хвостом.

Не делаю ли я тоже самое? То есть хожу по кругу.

Нет, здесь что-то другое. Что-то, что я не могу ухватить.

Предательскую идею помчаться к лорд-стражу и обо всем ему рассказать я подавила в зародыше. Гордон не поверил в то, что я понимаю русала. А еще раз выслушивать от него, какая я выдумщица и что мне показалось — увольте!

Я хлопнула по покрывалу. Так! Больше никаких мыслей о Гордоне. Нужно разобраться в том, что случилось.

Книги!

Я вскочила так резко, что Сказка с испуганным визгом шарахнулась в сторону. Но времени успокаивать зверушку не было, найти бы книги, которые я привезла с собой.

Два увесистых тома отыскались на верхней полке гардероба. С одним я уже успела ознакомиться, поэтому взяла «Путешественников» и раскрыла оглавление.

— Рождение химер… Детство химер… Способности химер… Путешествия. Вот!

Пролистала до нужной страницы. Эта книга действительно отличалась от первой. Если в энциклопедии были сухие факты, украшенные картинками, то здесь глава начиналась с рассказа.

Однажды Икар пришел к своей матери и спросил, почему другие химеры видели другие миры, слышали незнакомую речь, парили в чужом небе, а он не бывал дальше края Долины.

— Ты еще слишком мал, — ответила мать. — Сначала научись летать от одного края Долины к другому. И только потом засматривайся на другие миры. Чем дальше ты от дома, тем больше сил тебе понадобится.

Не послушался ее Икар.

Ой, что-то мне не нравится, какое имя выбрал переводчик!

Он был уверен в своих силах. Скользнул за пределы Долин и увидел море. Коснулся его крылом, подняв брызги. Скользнул еще дальше, и поднялся к звездам. И чуть не ослеп от их света.

Он скользил между мирами, пока не устал. Так устал, что понял — пришла пора возвращаться домой. Но Икар не смог вернуться, как бы ни рвалось его сердце. Вокруг были и звезды, и море, да только не было родных сердцу зеленых Долин. Обессилив и потеряв надежду на возвращение, он почти сдался. И вдруг…

Я подпрыгнула от тихого стука в дверь, словно от автоматной очереди.

— Мисс Беседина, леди Дрейк хочет поговорить с вами, — сообщила Кристина.

— Скажи ей, что у меня болит голова. — Я повысила голос, чтобы горничная меня услышала. В висках действительно продолжало слегка покалывать. — Я хочу отдохнуть. Хотя бы пару часов.

— Я передам, — отозвалась Кристина. А я скинула туфли и забралась с ногами на постель. Страшно хотелось узнать, что же случилось с местным Икаром.

И вдруг он вспомнил слова матери.

— Где бы ты ни был, ты всегда найдешь дорогу в Долину, — говорила она. — Нужно только прислушаться к собственному сердцу.

Икар прислушался. Словно наяву увидел зеленые макушки деревьев, услышал плеск воды в знакомой речушке, почувствовал дуновение прохладного ветерка. Шагнул в свой сон и оказался дома.

— Пфф. Сказка, — вздохнула от разочарования.

Искала в книге ответ, а получилась слезливую историю о том, как легко и просто вернуться домой. Видимо, в отличие от этого Икара, я не могла просто взять и шагнуть в свою квартиру… Или могла? Но я ведь не химера! Судя по истории Объединенных миров, людям такие способности не светили.

Зверушка, услышав собственное имя, отозвалась довольным ворчанием и запрыгнула на кровать. Попробовала погрызть край фолианта, но я ее отогнала: Сказке все равно что есть, а для меня это единственный источник знаний.

Химеры могут путешествовать в любую точку в пространстве с помощью мысли. Куда захотят. Даже туда, где ни разу не были.

Вернулась на главу пораньше и перечитала перечень химерских способностей.

— Путешествия между мирами… Понимают любую речь… Очень острый слух.

Я чуть не выронила книгу из рук, так задрожали пальцы.

Взлом щита! Тот странный звук, на который лорд-страж не обратил внимания. Еще удивительная способность общаться с русалом… И я пощупала собственный плафон!

Э-э-э…

Патрисия, что, химера?!

Стоп! Я отбросила книгу на покрывало и рассмеялась. Нет, мне точно пора романы писать с такой фантазией.

Смех застрял в горле, я поперхнулась. Кашляла до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.

Такое возможно? В моем маленьком неизвестном мире точно нет, но здесь…

Сердце забилось с удвоенной силой, ладони вспотели так, что пришлось сначала потереть их о юбку, чтобы книга не выскользнула из подрагивающих рук. Что если это действительно возможно? Попадая в другой мир химеры меняли обличие. Что, если Патрисия каким-то образом научилась это контролировать? Да она могла вообще оказаться не мисс Утконос, за которой гонялся Гордон! Хотя нет, не сходится. В таком случае гораздо проще изменить свой облик и затеряться в толпе. Зачем отдавать свое супертело незнакомке?

— Что ты такое? — пробормотала я, прежде чем вернуться к «Путешественникам».

После сказки о молодой химере объяснялось, как химеры с детства осваивают силы. Сначала перемещаясь на маленькие расстояния, в места которых можно коснуться взглядом. После — в места долины, в которых они часто бывали. И только затем они могли отправиться туда, где никогда не были. В пределах резерваций, разумеется. Но инструкций, как это сделать, увы, к книге не прилагалось. Разве что совет матери-химеры прислушаться к сердцу.

Я крепко зажмурилась, вспомнила шероховатость плафона, представила свою квартиру и пожелала оказаться на знакомом диване. Даже вспоминать особо не приходилось, комната до сих пор стояла перед глазами.

— Я лечу домой, — прошептала я и для пущей убедительности помахала руками. Никаких провалов сквозь кровать, ни дуновения ветерка. Приоткрыла глаз: я все еще была в особняке лорда Дрейка.

Хм! Что на этот раз не так? Зажмурилась снова и прислушалась к сердцу. Оно гулко билось в груди, что меня определенно радовало, и очень хотело домой. Точно хотело!

Так, зайдем с другой стороны. Все началось с того, что я разозлилась, правильно? Значит, нужно разозлиться снова!

Я слезла с кровати, подошла к двери и уселась на пол. На этот раз позволила себе думать о Гордоне и о том, что он меня использовал. Ничего, скоро я избавлюсь и от общества лорд-стража, и от его неопределившейся возлюбленной, и этого мира. Помашу вам всем ручкой! Для верности я укусила себя за руку и чуть все не испортила: на глаза навернулись слезы, и разум просигналил, что продолжает сомневаться в этой затее.

Платка у меня не было, но главное же довести себя до нужного состояния. Поэтому я просто попрыгала на ковре, от души по нему побарабанила. В основном левой рукой, потому что правая просила пощады и нещадно пульсировала.

Увы.

Как бы я ни старалась выкрикивать «хочу домой» и думать о Гордоне, в серебристый поток больше не падала. Только зря себя кусала, теперь рану на ладони сильно дергает.

Вернулась к книге и принялась листать дальше, на этот раз просматривала каждую страницу по диагонали. Разве что пропускала сказки. Не до них сейчас было.

Книга оказалась интересной и подробно описывала жизненный путь химер, их способности, быт, историю общения с людьми. Большую часть я уже знала, но кое-что было и новым. Например, самки рождались реже, поэтому не покидали долины Этрукка и никогда не становились стражами. Зато обладали удивительным даром лечения своих собратьев.

Исцеление говорите? Хм-м…. Оно бы сейчас очень пригодилось. Попробовать что ли?

Решила начать с малого и размотала бинты. Ранки припухли и выглядели ужасно.

Без особой надежды представила, как царапины стягиваются, как моим ладоням возвращаются их нормальный цвет… И боль резко утихла. Я даже подумала, что у меня просто рука онемела, но нет, от движений пальцами больше не хотелось запихнуть ее по локоть в ведерко со льдом. Нет, ранки не заживали на глазах, как это показывали в кино, но припухлость и боль потихоньку проходили. Как и синяки!

Подтянула рукав и увидела, что следы знакомства с дыбой испарились: на следующее утро они были, а теперь исчезли. Как по волшебству. Значит, лекарская способность входит в базовую комплектацию. Ура!

Я нахмурилась. К сожалению, вернуться домой она мне не поможет. Поэтому пришлось продолжить поиски в книге.

Помощникам лорд-стражей был посвящен целый параграф, который я сначала пропустила из вредности. Не хотела ничего знать про Гордона и ему подобных, но потом любопытство все же пересилило. Особенно меня интересовал вопрос, почему все так удивлялись, что Гордон назвал меня своей невестой. И упирали именно на его желание стать лорд-стражем. Целибат они что ли принимали, поступая на службу? Как священники.

Оказалось, что все дело в ужасном обряде, связывающим человека и химеру. Под кожу обоим вживляли специальные артефакты, с помощью которых они могли чувствовать друг друга на расстоянии, и с тех пор должны были обязаны друг друга защищать. Потому что…

Со смертью одного заканчивалась и жизнь другого.

По спине пробежал холодок. То есть если бы Тобиас погиб, Посейдон отправился бы за ним. И наоборот. Какой ужас!

Лорд-стражем может стать лишь холостой мужчина, которому не нужно отвлекаться на свою семью, и который согласен посвятить жизнь закону и правопорядку.

Стоило полицейскому произнести брачные клятвы, как артефакт доставали, химеру отбирали, а его самого лишали должности. Поэтому Гордон не мог жениться: это значило, что он отказывается и от своего призвания, и от Посейдона. Пожалуй, что-то в этих жестоких правилах было. Ведь вместо спасения химеры и заботы об исключительном напарнике, лорд-страж может броситься прикрывать от взрыва детей или жену. Как спас меня прошлой ночью…

Хотя логичнее было бы помочь Посейдону. Ведь так?

Я глубоко вздохнула. Совсем не о том думаю.

Конечно, можно попробовать перемещаться по комнате силой мысли, как это делали маленькие химеры. Но как? Как это вообще делается? Патрисия умела наверняка, а вот я сколько ни пыталась представлять себя в другом месте, ничего не получается.

Мне нужен совет!

Лорд-страж многое знает о химерах, но должен быть кто-то, кто знает больше! Например, тот, кто долго изучал их и даже написал про них книгу.

Без особой надежды раскрыла оглавление, отыскала биографию ученого. И тут мое сердце застучало быстро-быстро. На момент выхода книги мистер Клайз был жив: об этом говорила фраза «родился в 903 г». Девятьсот третий год мне ни о чем не говорил, о местном летоисчислении прочитать я не удосужилась, за что теперь ругала себя последними словами. Но книга не тянула на древний трактат, скорее, была потрепанной и много раз перечитанной, чем старинной.

Каковы шансы, что автор «Путешественников» жив? Один на миллион. А каковы шансы, что Гордон отправит меня домой? И того меньше.

После длинного списка достижений ученого сообщалось, что Артур Клайз сейчас преподает в Имперском университете на кафедре химероведения. В Конвеле.

Перечитала еще раз, отказываясь верить собственной удаче. До профессора Клайза было рукой подать. Ну не совсем близко, потому что я понятия не имела, где находится этот университет, но, по крайне мере, мы с ним в одном городе.

В одном огромном городе, построенном одновременно в трех мирах.

Мне нужна справочная!

Запихнула книгу под подушку и осторожно открыла двери. Охрану ко мне не приставили, это уже хорошо. Даже Кристины поблизости не наблюдалось.

Я точно помнила старинный квадратный телефон на столе Александра. Массивный, с тяжеленой бронзовой трубкой и ручкой посередине, больше напоминающей кнопку поджига на плите. А значит, работает иначе. Конечно, Дрейки богаты, у них, наверняка, не один телефон, и вообще можно спросить у слуг… Нет, нельзя. Слуги спросят в ответ, куда я звоню, и через пять минут весь дом узнает о моей просьбе. Стану шататься по этажам в поисках — та же радость. А кабинет Александра за углом: сделаю все быстро и вернусь. Никто не узнает.

По спине струился пот, пульс бился в висках, отсчитывая мои шаги. Я не знала, чего боюсь больше — того, что Александр окажется в кабинете, или того, что он ушел, но запер дверь. И у меня ничего не получится.

Перед толстой двустворчатой дверью замерла, собираясь с духом. План был такой: стучу, если мне отвечают, говорю, что заблудилась. Мне не ответили даже с третьего раза, поэтому я повернула ручку и вошла.

Днем светильники были выключены, а солнечному свету не позволяли проникать в комнату толстые портьеры. Из-за чего кабинет напоминал кротовую нору. Я выдохнула, осторожно притворила дверь, быстро подошла к столу и присела на краешек кресла. Счет пошел на минуты.

С телефоном пришлось разбираться с помощью «метода тыка». Метод сработал, стоило взять трубку и провернуть ручку: что-то загудело, щелкнуло, и хорошо поставленный женский голос поинтересовался, куда я звоню.

— Мне нужен Имперский университет.

Я все взмокла, словно искупалась в фонтане, но все-таки смогла объяснить, куда хочу дозвониться. Телефонистка попросила подождать, и пришлось слушать тихое гудение в трубке. Интересно, его слышу я или химера? И как это вообще работает?

В трубке снова щелкнуло.

— Имперский университет. Кафедра химероведения, — пропищала секретарь.

— Добрый день, я могу поговорить с профессором Артуром Клайзом?

Надеюсь, она не скажет, что Артур Клайз умер. Или что профессор у них больше не работает. Или работает, но сейчас отправился в десятилетнюю экспедицию по изучению химер…

— Да, конечно. По какому вопросу?

Я даже подскочила, и едва не взвизгнула от радости.

— Мисс?

— Да! Я здесь. — Мой взгляд блуждал по столу. Пенал, стопка чистых листов бумаги, блокнот для записей, сложенная газета. Идея пришла ко мне, как откровение. — Я журналист «Конвельньюс» и хотела бы побеседовать о его книге.

Оставалось скрестить пальцы и надеяться, что эмансипация добралась и до этого мира. И что у них есть женщины-журналисты.

— Как мне вас представить?

Фух!

— Скажите, что ему звонит Юл… — я запнулась. Так, обойдемся без настоящих имен. — Джулия Гордон.

— Сейчас я вас соединю.

Я схватила ручку и стала крутить ее по столу, то и дело поглядывая на дверь. Одним ухом прислушивалась к шуршанию в трубке, другим — не слышно ли шагов Александра. Конечно, он мог оставаться у Тобиаса или вообще уехать по делам, но я и так исчерпала запас удачи. Он весь ушел на Артура Клайза.

— Профессор Клайз. Слушаю вас. — Если у секретаря был очень высокий голос, то у Артура — низкий, басовитый. Не удивлюсь, если он курит.

— Здравствуйте. Я Джулия Гордон из газеты «Конвельньюс». Я работаю над статьей о роли химер, которую они занимают в нашем обществе, и ваша книга — это нечто. Она помогла мне по-новому взглянуть на тех, кто живет рядом и в то же время разительно отличается от людей.

Мне даже не пришлось изображать восторг. Я влюбилась в химер даже раньше, чем прочитала его книгу.

Артур Клайз тихо рассмеялся.

— Благодарю вас.

— Мы можем встретиться? Хочу получить ваш автограф.

— Только автограф? — Как ни пыталась я уловить в его вопросе подозрительность, не получалось.

— Раскусили, — рассмеялась в ответ. — Еще хочу задать пару вопросов. Небольшое интервью для нашей газеты.

Например, если вдруг узнала, что ты химера, как дальше жить? Естественно, я не собиралась ему об этом рассказывать. По крайней мере, по телефону.

— С радостью на них отвечу, мисс Гордон. Во второй половине дня я читаю лекции. После — допоздна на кафедре, занимаюсь бумажной работой. Вы можете приехать в любой день после обеда. Думаю, я смогу уделить вам время.

— Сегодня подойдет, — выпалила я и напоследок попросила: — Дождетесь меня?

Артур Клайз пообещал подождать, и мы попрощались. Я повесила трубку, аккуратно вернула ручку-перо Александра на место. И больше не улыбалась. О встрече с профессором Клайзом я договорилась. Осталось узнать, где этот Имперский университет, а главное, как туда добраться. Сегодня.

Я снова потянулась к телефону. Узнаю все у телефонистки! Потянулась и замерла: за дверью раздались шаги и голоса.

 

Глава 24

Блин, блин, блинский блин!

Сначала я впала в ступор, сидела и прислушивалась к голосам, которые становились все ближе и ближе. И стало понятно, кто направляется в кабинет. Александр и Ровена.

Хуже не придумаешь! С лакеем или горничной еще можно договориться, а вот у хозяина дома я и так на плохом счету. Его даже зеркальце-правдоруб не убедило, куда уж мне.

Как бы сейчас пригодилась суперспособность химер. Вжик, и я в спальне! Но моя химерзкая сущность отказывалась выручать меня и проносить сквозь стены. Я огляделась в поисках убежища. Под столом не спрячешься: Александр наверняка сядет в кресло. За диваном — тоже, его можно обойти по кругу. А шкафов здесь нет, только стеллажи. Окно!

Я скользнула за портьеру, распахнула створки и посмотрела вниз. Второй этаж, конечно, но… Как же высоко! Будь у меня крылья как у Посейдона, или хотя бы занимайся я паркуром, все могло бы получиться, но об этом я могла только мечтать. Поэтому закрыла окно.

Шаги замерли, а вот спор, больше напоминающий ссору, усилился. Бежать мне некуда. Оставалось только надеяться, что никто не решит впустить немного света в это царство теней, и не выберет из трех портьер мою. В конце концов, я сегодня поразительно везучая.

— … Именно это я и пытался доказать. Но когда он слушал кого-то, кроме себя?

— К тебе он прислушается. Тоби должен избавиться от этого артефакта! Иначе он может не дожить до свадьбы.

Лорд и леди Дрейк вошли в кабинет, и теперь я слышала каждое слово.

— Свадьба. — хмыкнул лорд Дрейк. Кресло тяжело скрипнуло под грузным Александром. — Все поверили в этот цирк… Будь она нашего круга, я бы и слова не сказал. Но я понятия не имею, где Тобиас откопал эту девицу, из достоинств которой только умение первоклассно лгать.

Я скрипнула зубами. Козел! Сам ты лгун первоклассный! Лгун и лицемер.

— Ты слепой, если продолжаешь сомневаться, — беззлобно парировала Ровена. Толстый ковер заглушал ее шаги, но голос то удалялся, то звучал совсем близко: она расхаживала по комнате. — Я тоже сначала не поверила. Решила, что это месть… Сам знаешь за что. Но потом заметила, как Тоби смотрит на Юлию, когда думает, что никто не видит… Знаешь, так пылко, словно она уже принадлежит ему…

А? Как он на меня смотрит? Я сильнее приникла к портьере.

— Ревнуешь? — Не знаю, ревновала ли Ровена, но вот Александр, судя по тону, ревновал очень сильно.

— С чего бы?

Леди Дрейк остановилась рядом с окном, в шаге от меня. Пришлось отпрянуть и закрыть рот ладонью, чтобы не выдать себя. Теперь я понимала назначения портьер. Все окна кабинета выходили на солнечную сторону, и сейчас солнышко медленно меня поджаривало и душило жарой. Такая неудобная вертикальная сауна.

— Потому что до этого ты была единственной, кому Тобиас делал предложение.

— Не смей упрекать меня в этом! — воскликнула Ровена так громко, что я едва не подпрыгнула. — Мне было уже двадцать три, и отец грозился отдать меня за этого лысого лорда Хиггса. А Тоби всегда относился ко мне хорошо… Не разъезжай ты по миру, этого бы не случилось.

Выходит, Ровена никогда не любила Тобиса?

— Значит, виноват я?!

— Никто не виноват!

Стало тихо. Только муха билась об оконное стекло.

— Иногда ты сам ведешь себя как лорд-страж, Александр, — от голоса Ровены веяло прохладой. — Тоби твой брат и мой друг, и навсегда останется им. Поэтому я за него счастлива. Рано или поздно это должно было случиться.

— А что случилось? Он отказался от извлечения артефакта. Это ли не доказательство, что он не собирается жениться?

— Он отказался, потому что хочет найти эту несчастную русалку! А она не стоит здоровья и благополучия твоего брата и твоего будущего племянника… Пусти!

Кресло натужно скрипнуло под двойным весом. Кажется, Александр усадил Ровену к себе на колени.

— Дело в этом? — спросил он на удивление мягко и тихо. — В выдуманном ребенке Тобиаса?

— Он не выдуманный.

Выдуманный, конечно, но это не значит, что надо относится к нему без должного уважения… В конце концов, я беременная женщина, пока не доказано обратное!

— Хорошо-хорошо, — подозрительно быстро согласился Александр. — Но, миледи, пока брат не женился, ребенок не может считаться моим племянником… Ай!

Кажется, Ровена его стукнула. Надеюсь, что тяжеленым пеналом.

— Тем более Тоби должен подумать о будущем малыша. Ведь его глупый, но отважный папа чуть не погиб. Пожалуйста, убеди его избавиться от артефакта. Ради него самого, ради семьи.

— Я сделаю все возможное, — сдался Александр.

Да! Иди сделай это прямо сейчас! И Ровену с собой забери, иначе мать гипотетического малыша сварится заживо за портьерой.

Но вместо удаляющихся шагов раздался тихий стон. Они что, целуются? Или хуже?

Ой-ой-ой! Остановите, я сойду! Одно дело подслушивать чужие разговоры, совсем другое — прятаться, пока кто-то занимается любовью. Ну нет. Уходите! В спальне вам будет гораздо удобнее, чем в этом душном кабинете. Поверьте мне на слово!

— Где твое помолвочное кольцо?

— Что?..

Кольцо? О чем он?

— Кольцо, которое я тебе подарил.

— Понятия не имею. Я уже неделю не могу его найти. Наверное, куда-то закатилось, пока я принимала ванну.

— Почему ты не сказала сразу? — Кресло снова скрипнуло. — Его мог взять кто-то из слуг.

Да уж, если Александр ведет себя так всякий раз, то собственные дети у них не скоро появятся.

— Александр, что ты такое говоришь? Среди наших слуг нет воров.

— Тогда куда делось кольцо?

Лорд Дрейк ступал не так мягко, как Ровена, поэтому его шаги я могла расслышать. Они все еще спорили, но их голоса удалялись. Хлопнула дверь.

Не веря своему счастью, я подождала с полминутки и вышла, или, можно сказать, выпорхнула из-за портьеры. При этом разве что не дымилась. Почувствуй себя вампиром!

Бросила взгляд на телефон, но решила больше не испытывать судьбу и осторожно вернулась в спальню тем же путем.

Здесь было безопасно. Пока безопасно. Сердце потихоньку замедляло свой бешеный бег. Время потеряно, но Артур Клайз жив, и сегодня я с ним увижусь. Если, конечно, успею. Обязана успеть!

Для начала я сбегала в ванную и умылась. Нужно было немного освежиться после пряток за портьерой. Из зеркала на меня глядела очень бледная девушка с расширенными зрачками.

Из головы не шел подслушанный разговор. Дрейки хотят, чтобы Гордон вытащил артефакт, даже согласны терпеть такую невестку, как я. Забыли только меня спросить. Ровена что-то рассмотрела в его взгляде? Положим, целовать меня ему нравилось, это сложно подделать. Ее послушать, так Тобиас само благородство. Спасает девушек, зовет бедняжек замуж. Так это мы уже проходили! Вот только в моем случае следовало отплатить услугой за услугу. Интересно, за спасение русала лорд-страж что попросит? Хотя, в конце концов, это его работа, а у меня своих дел по горло. Например, выбраться из особняка Дрейков незамеченной. Уйти до того, как Гордону позволят вставать.

Сейчас или никогда.

Я распахнула дверцы шкафа и стала лихорадочно перебирать новый гардероб. Где-то здесь, среди всех этих платьев, был подходящий наряд.

Если пару часов назад я рвала и метала, то сейчас заставила себя сосредоточиться на побеге. Потом буду думать о сирене, Дрейках и… о Гордоне. Тем более о нем. Сначала встреча с Артуром Клайзом, затем все остальное. Если он поможет мне освоить способности химеры, то…

Вот он!

Похожий костюм я видела на Ровене в день нашего знакомства, разве что мой был стального цвета. Брюки, блуза и жакет. И не жарко, и особо внимания не привлекает. То, что нужно.

Я выпуталась из платья и нижних юбок. Наклонилась, чтобы натянуть брюки, и наткнулась взглядом на выскользнувшую из выреза цепочку. На ней болталась моя находка. Кольцо Патрисии.

Колечко, достойное леди Дрейк.

Я взвесила его на ладони. Случайно не о тебе шла речь, м-м-м? Замотала головой сильно-сильно, взлохматила волосы. Ну что за бред в голову лезет? Сначала с охимериванием разберусь, потом со всякими странными кольцами.

Вернула кольцо на место и собралась быстрее, чем любой пожарник. Вырвала из книги страницу с адресом Университета, свернула и сложила в небольшую женскую сумочку. Туда же запихнула выданные Гордонами деньги «на булавки». Сумма не сказать что большая, но на дорогу должно хватить. Вспомнив о прикрытии и палящем солнце, захватила с собой шляпу, а еще перчатки. Вот теперь можно и в путь!

Связать простыни и спуститься в сад по самодельному канату романтичнее, но по обычной лестнице — безопаснее для моих костей. Поэтому я сделала вид, что отправляюсь на прогулку. Шла медленно, даже не подпрыгнула, когда из-за угла вынырнула горничная со стопкой свежего белья. Только сердце зачастило, да в горле пересохло. Я изо всех сил надеялась, что Александр не давал насчет меня особых указаний. Иначе прогулка мне светит только по дому. А я должна уйти прямо сейчас!

На лестнице мне повезло больше. До парадного входа никто не встретился, и я ускорила шаг, стараясь не оглядываться. Внутри все подрагивало от волнения. Слишком много переживаний для одного дня, но что поделаешь. Я почти у цели, то есть у двери!

Дворецкий вынырнул из бокового коридора раньше, чем я обошла огромную вазу в центре холла. Чуть не взвыла от досады, хотя умом понимала, что это его работа. Он вытянулся по струнке и поинтересовался, чем может помочь.

— Хочу прогуляться до торговой улицы, мне нужно в книжный магазин.

Я затаила дыхание. Вот сейчас он скажет, что лорд Дрейк велел никуда меня не выпускать, и придется связывать простыни…

— Конечно, — неожиданно согласился дворецкий. — Подождите минуту, я найду для вас сопровождающего.

Час от часу не легче.

— Я могу проводить мисс Юлию, — раздался за спиной ленивый голос Экворта.

 

Глава 25

Кажется, мой лимит удачи достиг дна. Потому что иначе появление Экворта в холле в данную минуту никак не объяснишь.

Что же делать? Сказать, что передумала? Но если через полчаса передумаю снова, это может насторожить дворецкого. Согласиться? Здорово рискнуть, ведь по словам Тобиаса Экворт враг. И хотя не всем словам Гордона стоит верить, проверять лично совсем не хотелось. Кто его знает, что у этого типа на уме. И все же, все же… Нужно решаться!

Я вцепилась в сумочку, вежливо улыбнулась и повернулась к лорду Экворту.

— Не уверена, что это прилично. К тому же, у вас, наверняка, есть планы.

Идите своей дорогой и не мешайте, а с дворецким я как-нибудь разберусь.

— После бессонной ночки? — усмехнулся Экворт. — Все мои планы сводятся к тому, чтобы выспаться. Но ради вас я могу им изменить. Что насчет приличий… Александр мне как брат, так что мы с вами почти родственники.

Дворецкий смотрел на нас выжидающе, и он добавил:

— Решайтесь. Со мной веселее.

Ой, не сомневаюсь… Тут в голове словно что-то щелкнуло. Наверняка, выключился мой инстинкт самосохранения, и страх куда-то испарился. Что собственно говоря, я теряю?

— Вы приехали на машине?

— Конечно.

Кто говорил про дно? Моя удача бездонна!

— Что мне сказать лорду Дрейку? — поинтересовался дворецкий нам в спины. Пришлось обернуться.

— Не стоит его беспокоить. Я вернусь быстро, — пообещала я.

Когда мы оказались под палящим солнцем, Экворт сощурился и стал похожим на кота.

— Я так понимаю, что книжная лавка только прикрытие.

— Мне нужно в Имперский университет. Знаете, где это?

— Шутите? Я там учился. Он находится в центре Конвеля. Зачем вам туда?

— Если я расскажу вам, придется вас убить, — пошутила я. Но Экворт не рассмеялся, наоборот посмотрел на меня чересчур пристально. Странно посмотрел. Решила больше так не шутить, а то мне еще через полгорода с ним ехать. — Так вы меня подбросите?

На этом химерский переводчик дал небольшой сбой, потому что Экворт переспросил:

— Подброшу?

— Подвезете, — поспешно исправилась я. — А потом с чистой совестью отправитесь в объятия сна.

Не знаю, насколько совесть Экворта была чиста, но он рассмеялся.

— Так и быть. Отвезу вас в университет.

Автомобиль Экворта отличался от машины Ровены лишь цветом: темно-красный. Мне вручили знакомые очки и усадили на пассажирское сиденье. Двигатель завибрировал, тарантас задребезжал, и мы тронулись. Рядом с Эквортом я по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому обрадовалась, что урчание машины не позволяет нормально общаться. По мне так к автомобилю должны прилагаться не только защитные очки, но и беруши.

К торговой улице нужно было свернуть налево, с той стороны Ровена впервые привезла меня в особняк Дрейков. Экворт повернул направо, и теперь я жадно (насколько позволяли очки) всматривалась в улицы Конвеля. Сначала за живыми изгородями безуспешно прятались белоснежные особняки, один помпезнее другого. Ветерок хоть и был теплым, все равно освежал. Если бы не беспокойство и подпрыгивание на брусчатке, я бы поездкой наслаждалась.

Движение стало оживленнее, пошли деревья повыше, дома ютились близко-близко. А дворец с коваными воротами, широкой лестницей и куполообразной крышей в центре так и вовсе отличался от соседних белых домиков. Он был с ярко-желтым фасадом, со множеством окон, в которых отражались солнечные блики. Из-за чего стены дворца казались полностью золотыми, а стекла — драгоценными камнями. Не сложно было догадаться, кому он принадлежит.

— Желтый — цвет императорской семьи. Видите дворец впервые? — Я кивнула, и Экворт остановился возле тротуара, чтобы можно было получше рассмотреть.

Значит, именно сюда приезжал Александр.

— Почему император не принял лорда Дрейка?

— Он принял, но отказался отсылать Посейдона в Долины.

Я оторвалась от рассматривания императорского герба, который висел над парадным входом — летящую в ночном небе сову, окруженную серебристыми звездами, и повернулась к своему спутнику.

— Но почему?

— Потому что это нарушило бы правило обряда, о котором я вам рассказывал. Посейдон не смог бы вернуться на службу.

Если раньше это объяснение звучало как полный бред, то теперь, благодаря книге, я понимала, что это значит. Химера может стать стражем только однажды. После извлечения артефакта Посейдон навсегда вернется в долины Этрукка. Именно этого хотел Александр, именно этого требовала от него Ровена в кабинете — чтобы Тобиас оставил службу.

— Насколько мне известно, император заявил, что не станет принимать решение за лорд-стража и велел ждать.

Хм.

— Суровые у вас законы, — пробормотала я.

— С тех пор, как один из советников прадеда нынешнего императора придумал использовать химер как стражей, бороться с преступностью в Конвеле стало гораздо проще. — Экворт вернул машину в оживленный транспортный поток. — И не только в Конвеле.

Не только. И я тому доказательство.

— Преступникам, наверняка, туго приходится.

— Им приходится быть очень изобретательными. — Экворт снова одарил меня улыбкой. Словно изобретать приходилось ему самому.

Мы свернули на подъездную дорожку прежде, чем я успела задать следующий вопрос. Проехали через распахнутые кованые ворота и аллею, между деревьями, напоминающими кипарисы. Остановились у белого здания с красной крышей. По красоте и величию оно разве что чуточку уступало императорскому дворцу, а вот на лужайках было гораздо оживленнее. Юноши и девушки в темно-синей форме сидели в тени деревьев: кто-то на лавочках, кто-то просто на траве. Группами или поодиночке. Кто-то оживленно общался, кто-то листал книги и конспекты. Интересно, у них бывают летние каникулы?

— Главный корпус Имперского университета, — тоном экскурсовода объяснил Экворт и кивнул на шестиэтажное здание. — За ним два остальных. Если вам нужна определенная кафедра, могу подвезти.

Хорошая попытка узнать, куда я иду.

— Мне нужен главный.

Экворт заглушил мотор, обошел машину и помог выйти.

— Я подожду здесь, только поставлю автомобиль в тени.

Час от часу не легче! То, что я собираюсь рассказать Артуру Клайзу, точно не для ушей лорда Экворта. Отняла руку и заставила себя улыбнуться.

— Это надолго. — А если профессор с порога научит меня прыгать по мирам, так вовсе навсегда! — Тем более, вы хотели отдохнуть.

— Как же вы собираетесь вернуться?

— Вызову такси.

— Такси? Чудное слово.

Я мысленно пожелала себе и переводчику всего хорошего.

— Это когда тебя отвозят куда нужно…

— Как это сделал я.

— Только за деньги, — уточнила.

Экворт сложил руки на груди, в его взгляде удивление граничило с весельем.

— Значит, мне стоит попросить оплату?

Он издевается?! Судя по виду еще как. А ведь еще полчаса назад жаловался на недосып.

— Если заплачу вам сейчас, не смогу добраться домой.

Видимо, Экворт уловил мое настроение, поэтому просто хмыкнул.

— В Конвеле такая услуга называется «автомобиль с водителем». С каждым годом появляется все больше бюро, которые занимаются такими перевозками, — объяснил он и добавил: — Будьте осторожны… со словами.

Снова это чувство, словно он видит меня насквозь. Я кивнула, оглянулась на университет, двери которого были приветливо распахнуты. Сколько сейчас времени? У профессора, возможно, уже закончились лекции. Сейчас мне хотелось поскорее избавиться от общества Экворта и найти нужную кафедру.

— Удачи, — пожелал он. — В ваших делах.

— А вам добрых снов, — не осталась в долгу я и ступила на ступеньку. К счастью, без юбок делать это было гораздо проще. Неприятное чувство потихоньку отпускало, только от взгляда в спину лопатка зачесалась.

Я не стала ждать, пока он уедет, почти взбежала по лестнице и нырнула в приветливо распахнутые двери.

— Ваш пропуск, — прокаркал старец за маленькой стойкой.

Вахтер выглядел таким древним, что, судя по всему, занимал свою должность со дня основания университета. Пристальный взгляд поверх очков сообщал о том, что мимо такого враг не проползет.

— Я ищу кафедру химероведения. Мне назначено.

— Тогда у вас должен быть пропуск, — сурово напомнил вахтер, словно поймал меня за чем-то непотребным. Например, за разламыванием казенных стульев или написанием нецензурщины на университетских стенах.

Вот засада! О пропуске Артур Клайз мне ничего не сообщал.

— Может, мое имя есть в списке посетителей? — предположила я. — Джулия Гордон.

Старец тяжело вздохнул, достал с полки огромнейший талмуд и раскрыл его где-то посередине. Проделал он это все так медленно, что я успела рассмотреть холл.

Первое, что бросалось в глаза — витражное окно во все шесть этажей, узор на котором повторял герб императора, а еще множество лестниц. Широких, узких, винтовых. Они уводили на верхние этажи и наводили мысли о Хогвартсе. Разве что эти лестницы не двигались. Пока что.

Холл был не сказать, чтобы пустынным, но то ли шли занятия, то ли студенты предпочитали лужайки надоевшим стенам альма-матер. Даже остановить некого, чтобы подыграл и помог просочиться внутрь.

— Нет, — выдвинул свой приговор старец и попытался захлопнуть талмуд. Я не позволила: ухватилась за книжечку и потянула на себя. Нетушки! Не для того я выдержала прятки за портьерами и поездку с Эквортом, чтобы меня развернул какой-то вахтер.

— Посмотрите внимательнее. У меня интервью с профессором Клайзом.

Старец сдвинул сильнее брови, поправил очки и снова стал водить по строчкам, написанным настолько кривым почерком, что даже мой переводчик не справлялся. На этот раз я не сводила с него взгляда.

— Журналистка? — поинтересовался вахтер через время.

Слава богу! Даже от сердца отлегло. Профессор про меня не забыл.

— Да. Из «Конвельньюс». У меня встреча с Артуром Клайзом.

Оказалось, что рано радовалась.

— Покажите документы.

Да он издевается!

От дальнейших препирательств с вахтером меня спасла полненькая девушка в студенческой форме.

— Вы к профессору Клайзу? — поинтересовалась она. — Тогда вам нужно на кафедру химероведения. Это во втором корпусе. Я как раз туда иду, могу провести.

Искренне захотелось написать что-нибудь нехорошее. По диагонали в книге посетителей или на самой стойке. Я бросила торжествующий взгляд на старца и последовала за девушкой. Очень сильно надеясь, что такой персонаж у них в единственном экземпляре.

— Буду очень благодарна.

До второго корпуса добрались без приключений. Лара, именно так звали студентку, обрадовала меня тем, что во втором корпусе вообще нет вахтеров. Объяснила, что старец придирается ко всем, но особенно к женщинам в брюках. Даже довел нескольких студенток до слез, не пуская на занятия. Шовинизм чистейшей воды.

Второй корпус оказался менее величественным и высоким, чем первый, но очень длинным. Крылья здания растянулись в стороны, изогнулись, словно пытались заключить парк в объятия. Чем ближе мы подходили, тем сильнее меня охватывало беспокойство.

Я очень надеялась, что Артур Клайз не станет брать пример с вахтера и не потребует с порога мои документы, потому что у меня их попросту не было. Ни на имя Джулии Гордон, ни на имя Юлии Бесединой. Собственный паспорт остался в России, в бардачке «хендай»: химера его с собой не захватила. А о новом даже речи не шло. Лорд-страж придумал для меня целую легенду, но никаких бумаг не вручал. Александр спокойно мог бы потребовать мои документы и вывести на чистую воду, но он предпочел положиться на артефакт.

Лара провела меня на второй этаж и сказала, что нужно идти до конца. Конечно же, она имела ввиду казавшийся бесконечным коридор, но я восприняла этот совет как знак свыше. Раз я здесь, обратной дороги нет, и ни одно препятствие меня не остановит: ни вахтер, ни секретарь. К слову, ни того, ни другого, я не заметила. На кафедре вообще было очень тихо. Да и то, что это кафедра химероведения, рассказала надпись во всю стену, а еще рисунки рядом.

Я уже привыкла к совам, но здесь художник изобразил химер разными. В этих созданиях угадывались пауки, гепарды, орлы, киты…

В ушах зашумело, а перед глазами запорхали мушки. Я замерла возле осьминога на фоне красного закатного неба. Того самого чудища, каким впервые предстал передо мной Посейдон. Это значит… В горле пересохло, и я неосознанно облизнула губы. Господи, каждая химера на стене олицетворяла свой мир. Множество миров. Это значит, что кто-то уже бывал на Земле!

Я прикоснулась к осьминогу. Краску давно не обновляли, и сейчас он напоминал фреску какого-то древнего захоронения. Я же чувствовала себя первооткрывателем, историком, нашедшим доказательство существования забытой цивилизации. Неизвестный мир, мой неизвестный мир, оказывается не такой уж неизвестный, если о нем даже написано на стенах Имперского университета.

Откуда-то сверху раздался мелодичный звоночек. Кажется, закончилась пара или как она тут называется. Почти сразу в конце коридора распахнулась дверь, выпуская группу студентов. Молодые люди прошли мимо, обсуждая какую-то Катрину.

Подождала еще немного, но больше из аудитории никто не выходил, поэтому заглянула внутрь. М-да, маловато студентов для такой огромной аудитории. Судя по всему, предмет был необязательным или не пользовался популярностью.

Амфитеатр парт уходил под самый потолок, рядов пятнадцать не меньше. Потолок и стены украшали те же картинки, что и в коридоре. За кафедрой копошился в бумагах высокий мужчина в коричневом костюме.

Я постучала и поинтересовалась с порога:

— Профессор Клайз?

Мужчина тут же оторвался от бумаг и посмотрел на меня через стекла овальных очков. Так пристально, с прищуром, словно просканировал. Если, конечно, взглядом можно сканировать Я ожидала увидеть древнего-предревнего старца, наподобие вахтера, но Артур Клайз вряд ли был старше Александра. Его темные волосы посеребрила седина, но лицо еще не расчертили старческие морщины.

— Джулия Гордон, — я подошла ближе и протянула руку.

Профессор улыбнулся мне так тепло, что тут же разрушил схожесть с лордом Дрейком. Было невозможно не ответить на эту улыбку.

— Ах, да. Вы как раз вовремя, мисс Гордон. Мисс, я прав?

Я кивнула, а улыбкой Артура можно было осветить аудиторию. Вместо рукопожатия он поцеловал тыльную сторону ладони.

— Только-только закончил лекцию.

— Немного жаль. Могла бы послушать.

— Это первокурсники. — Профессор принялся сгребать бумаги, испещренные мелким почерком, и складывать их в большую стопку. — Сомневаюсь, что вы бы услышали что-то новое.

Сомневаюсь, если бы не услышала. Учитывая, что о химерах я узнала неделю назад и даже его книгу читала по диагонали. Но не рассказывать же об этом? По крайне мере, в начале знакомства.

Артур наконец-то разобрался со своими заметками, подхватил портфель и указал в конец аудитории.

— Предлагаю перейти в мой кабинет. Там никто не помешает нашей беседе. Если, конечно, вы не против…

Я против не была.

Мы поднялись по ступенькам амфитеатра, прошли через маленькую неприметную дверь и оказались в царстве настоящего ученого. В нос ударил затхлый запах старых книг и газет, какой бывает только в библиотеке. Большие высокие окна закрыли шторами, поэтому профессор Клайз сразу же зажег настольную лампу. Светлее не стало: и без того небольшой кабинет был целиком заставлен стеллажами и книжными полками, а те, в свою очередь, завалены книгами, картами и какими-то странными археологическими штуковинами.

— Чаю? — предложил Артур, отодвинув для меня кресло.

— Спасибо, не стоит.

Это могло затянуться, а я и так долго сюда добиралась.

— Думал, о химерах давно никто не пишет. В новостях чаще мелькают имена лорд-стражей. — Я уловила сожаление в голосе профессора. — Что именно вас интересует? Помимо автографа, конечно.

— Способности химер. Особенно то, как у них получается путешествовать между мирами.

Клайз расположился в кресле по другую сторону массивного стола и кивнул, чтобы я продолжала.

— Вы почти всю жизнь изучали химер. Наверняка, общались с ними. В вашей книге сказано, что для химер это естественно. Но должны быть какие-то общие правила. Как они это делают? Как перемещаются?

— Прыжки для химер то же самое, что для нас ходьба, — подтвердил профессор.

— Но дети не сразу учатся ходить.

— Правильно! Они учатся у родителей, копируют их движения.

Почувствуй себя младенцем. Только где найти химеру-папу или химеру-маму, которые бы все мне объяснили?

— Вы это видели? Наблюдали за обучением?

— Да. Я прожил в Долинах шесть лет, и, признаюсь, это было самое светлое время в моей жизни.

— Почему вы не остались? — Мне стало действительно интересно.

Артур Клайз искренне любил химер и посвящал им все свое время. Иначе такую книгу не написать. Да и сейчас глаза у него сияли.

— Ну а кто бы еще рассказывал миру про настоящих химер? — профессор усмехнулся, но как-то грустно, обвел руками захламленный кабинет. — Да, химероведение сейчас не самый популярный предмет, но в головы тех студентов, которые приходят ко мне, я стараюсь вложить все свои знания.

— Вашим студентам очень повезло, — улыбнулась я.

Клайз прочистил горло и вернулся к моему вопросу.

— Новорожденную химеру уводят в другой мир. Своеобразный ритуал, крещение. Это чуть ли не единственный прыжок, позволенный матерям-химерам в закрытых долинах Этрукка. Чтобы химерыш не боялся перемещений и увидел себя другим. Затем они возвращаются, и мать начинает готовить малыша к самостоятельным прыжкам. Вот тут самое интересное. Начинают они с не прыжков, а с переноса сознания. Это сложно объяснить…

Не сложнее, чем побывать в своей квартире и пощупать плафон. Вот, значит, что это было! Я перенесла лишь собственное сознание. То есть о возвращении домой пока можно только мечтать.

— Мать прыгает на расстояние от малыша, и ему приходится перемещаться за ней. Ведь летать он пока не может. Им управляет страх и любопытство.

— С этого момента поподробнее.

— Да, именно страх. Инстинкт выживания. Химерыш боится остаться один, поэтому изо всех сил стремится к самому родному существу.

Сердце забилось сильнее. То есть, мне нужно сильно испугаться и думать о маме?

Нет, чего-то этой картине недостает, какой-то малюсенькой детали…

— И все? — уточнила я. — У всех это получается?

— В большинстве случаев, — подтвердил профессор Клайз. — Если химера здорова, то она рано или поздно осваивает прыжки.

Значит ли это, что я дефективная химера? Надеюсь, все-таки просто неопытная.

Я подняла глаза к потолку. Он в точности повторял рисунок в коридоре: здесь было бескрайнее звездное небо, на котором, как светила, расположились химеры.

— Почему они меняют обличия?

— Это тоже инстинкт. Миры очень разные, и тело химеры, ее сущность, адаптируется к окружающей среде. Если мир слишком влажный и жаркий, то химера будет выглядеть как рептилия, если слишком холодный, то покроется шерстью.

А там, где много воды, превратится в водное создание. Я отыскала взглядом осьминожку.

— То есть все эти рисунки — фантазия художника? Домыслы? Или об этом рассказали сами химеры?

Профессор покачал головой.

— Это очень старинные изображения. Еще со времен освоения Неизвестных миров. Такими химер видели первые путешественники. Я собирал эскизы из их дневников. Но тех химер давно нет в живых, не говоря уже о людях.

Значит, они посещали Землю! Я не ошиблась.

— А ныне живущие химеры… жители Долин сами ничего не знают, им запрещено покидать резервацию. Материнский прыжок не в счет, он священный и очень личный. А стражи по долгу службы не дают интервью.

Я подалась вперед и спросила небрежно:

— А вы бы хотели побывать в другом мире?

Клайз рассмеялся, только в его взгляде смеха не было. Вернулась подозрительность и серьезность.

— Конечно, — подтвердил он. — С тех пор, как химеры появились рядом с нами, люди мечтали и продолжают мечтать об этом. Мы даже научились собирать остаточную энергию таких перемещений и заключать в артефакты.

Слишком живое воображение явило мне картинку, как химер заключают в клетки под высоким напряжением и заставляют бесконечно перемещаться. Пока не выдохнутся. Видимо, на моем лице отразился ужас, потому что профессор поспешил меня заверить:

— Нет, ничего опасного в этом нет. Конечно, наши предки не всегда отличались лояльностью к химерам, но в современном мире эти прекрасные создания находятся под защитой закона. А вот артефакты для перемещения в другие вселенные, как вы знаете, этим законом запрещены…

По ощущениям глаза чуть из глазниц не вылезли. Артефакт для перемещения?

Так-так.

— Психика и тело человека не приспособлены к таким прогулкам, — закончил профессор.

Люди сходят с ума. Это я хорошо помню из объяснения Гордона. Для переноса требовалась чистая энергия, а костюма биозащиты не прилагалось.

— Я бы многое отдал, чтобы своими глазами увидеть то, что видят химеры! — задумчиво добавил Клайз. — Это удивительный опыт… Но, увы, такие путешествия не только опасны, но и противозаконны. К тому же, мне бы потребовалась помощь химеры или специальный артефакт. Не уверен, что они еще существуют.

— Вы видели эти артефакты?!

— Нет, что вы. Только эскизы. Это самый популярный вопрос на моем факультете. С него каждый год начинается первая лекция.

Профессор поднялся и подошел к большому сейфу возле окна. Тот оказался даже не заперт. Захватил огромный, но дряхлый альбом, и положил передо мной, предварительно раскрыв на нужной странице. Листы давно пожелтели, были усеяны жирными пятнышками, а края стерлись, но карандашный рисунок неплохо сохранился.

Больше всего артефакт напоминал маленькую керосиновую лампу. Пухленький стеклянный сосуд с металлической ручкой.

Именно таким воспользовалась Патрисия?

— А может… — Я запнулась и прочистила горло. — Может человек стать химерой? То есть перенять их способности. С артефактами все понятно. А что насчет острого слуха, реакции, умения понимать любой язык, просто услышав на нем пару фраз?

Профессор нахмурился, впервые за нашу встречу, и поинтересовался:

— Какая тема вашей статьи?

Идея пришла спонтанно, словно лампочка над головой загорелась.

— Незаменимость химер как стражей правопорядка в Конвеле, — выдала я без запинки. — К примеру, обладай полицейские такими способностями, навыки химер бы просто не потребовались.

Взгляд Клайза потеплел. Мне вообще повезло, что он обожал химер.

— Такое возможно разве что в фантастических книжках, мисс Гордон. Как ни крути, мы совершенно разные виды.

— А как же магия? Остаточную энергию научились заключать в артефакты. Может, можно как-то передавать в людей?

— Эксперимент Флопса.

— Что?

Силилась вспомнить, встречала ли такое в книге, но не могла.

— Миф о том, как один ученый из прошлого века открыл секрет поглощения энергии химер. По словам очевидцев, Флопсу удалось «прыгнуть» из одной части дома в другую. Правда, вскоре он умер от сердечного приступа и не успел оставить никаких доказательств. Поэтому большинство считает это фокусом и газетной уткой.

Я бы с ними согласилась, но что делать со своей химерской сущностью? А экспериментатора даже жаль немного. Его история могла бы мне помочь.

— Мы со студентами разбираем мифы об истории химер в третьем семестре. Там много всего забавного, но эксперимент Флопса давно оброс всякими домыслами.

Сердце застучало в висках. Гордон тоже твердил о всяких заговорах и загадках.

— Домыслы? — поинтересовалась осторожно.

— Да, начиная с того, что Флопс умер вовсе не от инфаркта, и заканчивая тем, что эксперимент удался, и его сейчас используют военные.

Клайз рассмеялся и поправил очки на переносице.

— Естественно, это невозможно.

— Я могу где-нибудь почитать о таком эксперименте? — умоляюще сложила ладони. — Не для статьи, для себя.

Профессор снова отошел, на этот раз скрылся за стеллажами.

— Сейчас-сейчас, — говорил он словно из-за стены. — Моя помощница частенько сортирует записи, как ей вздумается. Поэтому приходится искать…

Неужели я на верном пути? Если такой эксперимент существовал, возможно, кому-то удалось его повторить. Я перевернула страницу альбома, пальцы подрагивали от напряжения, и чуть не подпрыгнула на месте, когда Клайз вынырнул с другой стороны комнаты.

— Нашел, — он вручил мне увесистую папку, перевязанную темно-синей лентой. — Здесь все о том случае.

Я искренне поблагодарила профессора.

— К сожалению, это единственный экземпляр. Так что поработать с ним вы сможете только здесь.

— Здесь? — мне не удалось скрыть своего разочарования.

— Это правило распространяется на всех. Тем более вы, мисс Гордон, не студентка. Но, как я уже говорил, я задерживаюсь допоздна. У вас еще много времени.

Меня провели к другому столу возле окна и даже распахнули портьеру. В воздухе тут же закружились пылевые вихри, и сильнее зачесалось в носу. Профессор вернулся в рабочее кресло и занялся делами, не обращая на меня ни малейшего внимания. Видимо, я не первая и не последняя, кто исследует документы, хранящиеся на этих стеллажах.

Не успела прикоснуться к лентам папки, как в лекционном зале что-то упало и разбилось.

— Все в порядке, мисс Гордон, — поспешил заверить меня Клайз и направился к выходу. — Возможно, окно открылось от сквозняка. Сколько раз я просил Глэдис не ставить ничего на подоконник! Нужно позвать уборщицу, чтобы никто ненароком не поранился.

Выдавила из себя улыбку: не терпелось вернуться к подробностям эксперимента Флопса. Для кого-то это миф и повод для споров, а мне бы ответы на свои вопросы отыскать.

В папке оказалась стопка листов с печатным и написанным от руки текстом. Сначала шла краткая биография. Флопс родился в каком-то месте под названием Броте, но после поступления в Конвельский медицинский колледж перебрался в столицу. Талантливый врач и ученый. Работал одним из дворцовых медиков, спас много жизней. Увлекся артефакторикой и идеей напитать тело человека энергией химер. Оставил свою практику и закрылся в загородном доме…

В аудитории снова что-то упало, на этот раз нечто тяжелое, и я оторвалась от чтения.

— Профессор Клайз, вам нужна помощь?

Мне никто не ответил. Может, куда-то ушел?

Пожала плечами и вернулась к тексту.

Флопс заперся в своем доме и несколько лет посвятил своему эксперименту. Все это время за ним ухаживала единственная дочь, Энн. Она же и пригласила журналистов, которые и должны были засвидетельствовать его успех. И они подтвердили. Я пробежалась глазами по заметкам очевидцев, они говорили о чуде и прорыве. Вот только после смерти Флопса все его записи исчезли, а дочь уехала из Конвеля.

Я перевернула страницу. Дальше шли статьи с предположениями того, что произошло на самом деле. Всякие теории заговоров, по одной версии дочь Флопса сбежала вместе с его наработками, по другой — что ее убили по приказу императора, и записи хранятся до сих пор. Но с тех пор их никто не видел. По официальной версии.

Нестерпимо зачесалась лопатка, будто кто-то смотрел мне в спину.

Оглянулась, но из-за многочисленных стеллажей ничего не было видно. Ничего и никого. Свет из окна освещал только небольшой участок, словно я сидела в луче прожектора, а весь кабинет оставался в темноте. В горле пересохло, а кровь застучала в висках.

— Профессор? — от волнения голос звучал совсем тонко.

Мне снова не ответили.

Торопливо вернула листы на место и взялась за ленты папки. Отыщу Клайза и спрошу, можно ли сесть в аудитории. Здесь мне не по себе.

Пол за моей спиной едва скрипнул, я резко обернулась.

И приросла к стулу. Потому что у того, кто стоял в паре шагов от стола, не было лица. Только куски кожи, грубо сшитые нитками, да защитные очки. Это лицо я никогда не забуду.

Тот, кто похитил русала, пришел за мной.

 

Глава 26

Руки и ноги онемели, я смотрела на него, не мигая. Крик ужаса застрял в горле, язык отказывался мне подчиняться. В толстых затемненных стеклах я словно увидела свою смерть. Однажды он промахнулся, но теперь вернулся завершить начатое.

С шумом сглотнула. Несмотря на удушливую жару, плащ монстра был застегнут на все пуговицы. Может поэтому от него тянулся сладковато-тошнотворный запах. И меня замутило. От запаха, от ужаса, когда лапа, затянутая в кожаную перчатку, потянулась ко мне.

Это привело в чувство: я схватила папку и с силой швырнула в человека без лица. Листы с шелестом взметнулись вверх, тонкой преградой отделяя меня от него. А я метнулась в сторону, успела нырнуть в лабиринт стеллажей.

Сердце грохотало, дыхание сбивалось, но я бежала подальше от монстра, не видя ничего перед собой.

Быстрее! Налево, направо, мимо профессорского стола…

Что этот монстр сделал с Клайзом?!

Я добежала до какой-то двери, толкнула ее, но она не поддалась. Что есть силы дернула за ручку — то же самое.

О нет! Нет, нет, нет. Только не это!

Развернулась, вглядываясь в глубину кабинета. Откуда я вообще прибежала? И в какую сторону мне теперь? Обхватила себя руками, пытаясь побороть дрожь, сотрясающую тело от макушки до пят.

В лабиринте стеллажей было темно и обманчиво тихо. Ни шагов, ни скрипа половиц, ни даже шелеста листов. Шумное дыхание выдавало меня с головой, поэтому закусила губу.

Взгляд заметался по ближайшим полкам. Папки, папки, коробки, глобус, какая-то конструкция типа загнутой линейки. Ее я и схватила, о чем тут же пожалела: металлическая линейка задела край стеллажа и взвизгнула. Чуть ли не заставив меня взвизгнуть следом. Я же выдала себя с головой!

Нельзя оставаться на месте. Нужно найти другой выход.

Бросилась наугад, в надежде, что убегаю от монстра, а не бегу навстречу. В тишине — вязкой, давящей, мои шаги звучали ужасно громко. Да что там шаги, мое сердце билось громче и быстрее, чем я двигалась.

Есть ли выход из этого лабиринта? Или я здесь погибну?

Не хочу умирать! Ни в этом теле, ни в этом мире. О чем вообще думаю?!

Я вынырнула из-за очередного поворота и увидела распахнутую дверь. Ту, через которую попала в кабинет профессора, или другую — не важно. Нужно было только преодолеть несколько шагов, и я спасена! Выбегу в коридор и позову на помощь…

Человек без лица спрыгнул откуда-то сверху, преграждая мне путь. Едва не врезалась в него на полном ходу, вскрикнула и попятилась. Пока не налетела спиной на стеллаж.

Монстр наступал медленно, словно дикий зверь перед прыжком.

Я выставила вперед линейку, как шпагу, но ее легко выбили из рук. Металл со скрежетом скользнул по полу, а монстр оказался совсем близко.

На этот раз я заорала громче всех сирен. Подавилась собственным криком, когда в скулу врезалась громадная ладонь, едва удержалась на ногах. В следующий миг его руки сжались на моей шее, и вместо нового крика я захрипела. Захрипела и задергалась, пытаясь отцепить монстра от себя. Но силы были неравны, он даже не сдвинулся с места.

— Помоги…те, — не то просипела, не то простонала.

Перед глазами замелькали цветные круги, расходясь серебристыми кружевами, когда монстр швырнул меня в сторону. Я ударилась об пол, прочертила ладонями ковер, встала на четвереньки и закашлялась. В легкие словно сухих веток насыпали и подожгли. Или углей из камина, возле которого я очутилась. В голове билась одна единственная мысль: бежать. Неважно куда, только…

Камин?..

Я резко обернулась, но кабинет и монстр испарились. Исчезли. Точнее, оттуда исчезла я. Только саднящее горло и бешено колотящееся сердце напоминали о том, что все это произошло на самом деле.

Из груди вырвался истерический смешок. Профессор оказался прав: страх сработал, и у меня получилось прыгнуть туда, где безопаснее всего.

В спальню Тобиаса Гордона.

Лорд-страж по-прежнему лежал на животе, только скинул с себя простынь, оставшись в одних штанах и бинтах. Его спина мерно вздымалась, с кровати доносилось тихое дыхание. Никогда бы не подумала, что буду так рада его видеть! Выходит, это не меня швырнули, а я сама швырнула себя в особняк Дрейков. К Тобиасу, который даже не подозревал о моей прогулке.

Перед глазами до сих пор мелькали мушки, будто меня запихнули в очередной пространственный водоворот. Легкие продолжали гореть, голова кружиться, а на шею по ощущениям надели раскаленный ошейник. Осторожно пощупала горло дрожащими пальцами. Да уж, платья с вырезом мне в ближайшее время не светят. Это и без зеркала понятно, но… Я жива! Жива-жива-жива!

Осознание этого накрыло волной облегчения и радости, вырвалось наружу тихим всхлипом. В таком виде меня и нашел лакей, ворвавшийся в комнату. Еще бы, нашумела я знатно: книги, которые в мой прошлый визит стояли на каминной полке, теперь валялись на полу. Треногий стул оттащило к стене, а ковер в месте моего падения слегка обуглился. Видимо, задело магией.

К счастью, портьеры в комнате были закрыты, и спальню окутывал полумрак. Поэтому слуга не мог хорошенько рассмотреть мой помятый вид.

— Мисс Юлия? Что вы здесь…? Как вы сюда попали?

Слезы тут же высохли, я наконец-то отскреблась от пола и приподнялась на локтях.

— Через дверь, — соврала не глядя. Поморщилась от боли в горле и скрежета в ушах: мой голос звучал так, словно я курила десятки лет подряд. — Вы, наверное, отлучились ненадолго или отвернулись… Не волнуйтесь, я никому не скажу.

Пальцем в небо, но внезапно сработало. Лакей стушевался и бросился меня поднимать.

— Простите, лорд Дрейк запретил заходить к мистеру Гордону, пока тот находится под действием лекарств.

Вот как! Только сейчас осознала, что в комнате подозрительно тихо. Мое появление даже за дверью услышали, а с кровати шороха не донеслось.

— Я его невеста, — проскрипела я. — Мне можно.

Универсальная ложь от Гордона сработала и на этот раз. Лакей неуверенно кивнул.

— А что… вы делали на полу?

— Упала. И задела стул, — скрипеть получалось все сложнее и сложнее. То есть, разговаривать. Вдобавок ко всему, приходилось сдерживать кашель. Поэтому я потихоньку оттеснила лакея к дверям. На вопрос нужно ли мне что-то еще, покачала головой.

Стоило двери захлопнуться, едва не сползла по стеночке: на прыжок ушли почти все силы. Дотащилась до постели и рухнула в стоящее рядом кресло. Шумно сглотнула, закашлялась и непроизвольно коснулась саднящей щеки. В памяти всплыло жуткое лицо, приторный запах, и по телу снова прокатилась дрожь ужаса и отвращения. Если бы не прыжок, меня бы уже придушили в том кабинете…

Профессор!

Подпрыгнула на месте, выпрямилась. Мне удалось сбежать, но про Артура Клайза я совсем забыла. Что же с ним сделал монстр? Просто оглушил, чтобы не мешались под ногами или… О втором варианте думать не хотелось. Иначе не прощу себе, что привела к нему монстра. Ведь увязался он именно за мной. Во вторую случайную встречу верилось с трудом.

Я заметила на прикроватной тумбочке графин с водой, плеснула себе в бокал и залпом выпила. Горлу стало полегче, даже мозги прояснились. Слегка.

Итак, что мы имеем?

Предположим, кто-то оказался удачливее Флопса и как-то превратил девушку в химеру. А мне повезло оказаться в теле этой девушки. Хорошая новость: у меня теперь есть крутые способности. Плохая — этот кто-то пытается замести следы, то бишь избавиться от меня.

Крутые способности вполне могут вернуть меня домой. Хорошая новость: если я химера, сумасшествие мне не грозит. Буду чаще пугаться, быстрее освою дар пространственных перемещений. Плохая — рискую стать заикой раньше, чем научусь прыгать по мирам. Нервы у меня не железные! Или случайно потеряюсь на бескрайних просторах Вселенной. А еще тело… Какими бы крутыми способностями я ни обладала сейчас, предпочла бы вернуть себе собственный облик.

Заговор действительно существует! И, кажется, я перешла дорогу этому заговорщику. Поэтому вариант постоять в сторонке совсем не годится. Хорошая новость: у меня есть кое-какие зацепки, осталось собрать их воедино. Плохая новость?

Я посмотрела на спящего Тобиаса и закатила глаза к потолку.

Одной никак не справиться.

Придется все ему рассказать.

 

Глава 27

Стук в двери моей спальни заставил оторваться от чтения «Путешественников». Пришлось спрятать книгу в бюро и открыть.

— Мистер Гордон проснулся и хочет видеть вас, — сообщила горничная.

— Наконец-то!

А как я этого хочу! Вот уже который день. И не просто увидеть, поговорить о… обо всем.

Казалось бы, что сложного? Дождаться, пока лорд-страж проснется, показать синяки на собственной шее и рассказать про визит к профессору. А дальше положиться на волю случая. Когда я, измученная дневными происшествиями, осторожно покидала спальню Тобиаса, то была полна решимости разобраться во всем как можно скорее и найти заговорщиков.

Как можно скорее не получилось. Выяснилось, что доктор не просто так отказывался будить Гордона для спасения Посейдона, и что мне повезло застать Тобиаса мирно спящим. К ночи ему стало хуже: поднялся сильный жар, Гордон бредил и метался в постели. Поэтому его при помощи артефактов погрузили в исцеляющий сон.

Об этом и о том, что лорд Дрейк запретил кому-либо заходить в спальню брата, мне сообщил уже другой дежурный лакей. Чтобы меня впустили, нужно было просить разрешения у Александра, но с ним я не хотела пересекаться даже случайно. Тем более что Тобиасу я все равно ничем не могла помочь.

Мысль, что монстр явится за мной в особняк, я гнала прочь. Однажды он влез в павильон, второе его появление здесь будет слишком подозрительным. Но все равно предпочла запираться в собственной комнате (так я чувствовала себя в безопасности) и надеяться на скорое выздоровление лорд-стража. Кто же мог вообразить, что Гордон проваляется в беспамятстве три ночи.

Три ночи и три бесконечных дня!

Зато за время сидения взаперти я очень многое обдумала и успела порадоваться, что сейчас я блондинка. Потому что седых волос на моей голове точно прибавилось. А вот единственное доказательство моего маленького приключения — следы от рук монстра — исчезли. Я превращалась в химеру быстрее, чем думала.

На этот раз Гордон сидел в постели, прислонившись к мягким подушкам. Умиротворение лорд-стража рассеялось вместе со сном, уступив место бледности и хмурости. К счастью, поблизости не наблюдалось никаких родственников, в частности Ровены, которая очень быстро оставила попытки зазвать меня на семейный ужин. Я же попыток узнать, что случилось с профессором не оставляла, и каждое утро стремилась добраться до телефона. Но всякий раз либо наталкивалась в коридоре на кого-то из слуг, либо слышала голос Александра. Ела в спальне, а все новости узнавала благодаря Кристине. Горничная приносила не только подносы с едой, но и газеты.

Так вчера я попала на небольшую заметку о том, что глубокоуважаемый профессор Артур Клайз пропал без вести. Приписка внизу гласила: сообщить в полицию, если кому-нибудь станет известно о его местонахождении. После таких новостей всю ночь проворочалась без сна. Я тоже не знала где профессор, но могла «сообщить в полицию» прямо сейчас.

Гордон молча кивнул на уже знакомое кресло, я не возражала. Села, расправила складки платья. Взгляд Тобиаса был тяжелым, но сейчас меня это ничуть не раздражало. Да пусть хоть дырку во мне прожжет, я пришла с миром.

— Я должна тебе кое в чем признаться.

— Я должен рассказать тебе правду.

Выпалили одновременно и замерли. Я жадно всматривалась в лицо лорд-стража, во взъерошенную, влажную от пота челку, в прилично отросшую щетину. Сейчас он выглядел гораздо старше.

— Правду?

— Что ты успела натворить?

Снова вместе. При этом ошеломленный Тобиас выглядел так комично, что я прыснула от смеха. Да и в его глазах тут же заиграли смешинки.

— Так кто же первый? — спросила, отсмеявшись.

— Леди вперед! Тем более я уже заранее боюсь твоих признаний.

Я сложила руки на груди, приподняла брови. Кто знает, как он отреагирует на мои откровения.

— Напомнить тебе, кто всю эту кашу заварил?

Я три дня себя убеждала, что все в порядке, что нас связывает только дурацкий заговор, и что если будем снова ругаться, никакого взаимовыгодного сотрудничества у нас не получится. Хотела сделать вид, что ничего не случилось. Но стоило лорд-стражу об этом заговорить, моя обида вспыхнула с новой силой. А еще сердце дрогнуло в глупой надежде… получить объяснения.

Неожиданно Гордон нахмурился. Я уже начинала думать, что ничего от него не дождусь, но лорд-страж все-таки заговорил:

— Я хочу извиниться за то, что рисковал твоей жизнью. И за то, что не раскрыл все детали дела, над которым работаю.

Извиняющегося Гордона я не могла представить даже в самых смелых мечтах. А он мрачно продолжал: то ли спина по-прежнему болела, то ли извиняться лорд-страж не привык, и ему это давалось с трудом.

— Сразу хочу прояснить, что Ровена здесь ни при чем. Она действительно была моей невестой, но это осталось в прошлом и не имеет никакого отношения к происходящему сейчас.

— Не везет тебя с невестами, — не удержалась я от шпильки.

Тобиас криво усмехнулся:

— Я бы в прошлый раз объяснил, но ты не стала слушать.

— Ты обещал меня запереть!

Так! Я же собралась больше не ссориться. Но лорд-страж смотрел на меня так грозно, что спорить с ним хотелось из вредности.

— Я был уверен, что с помощью тебя раскрою это дело гораздо быстрее, — продолжал Гордон. — Заставлю Александра и Экворта поволноваться, они начнут делать ошибки и тем самым себя выдадут. Считал, что получится присматривать и за тобой, и за ними. Но я ошибался.

Видимо, последнее признание далось ему с огромным трудом, потому что лорд-страж сжал губы в тонкую линию и замолчал. А мне невероятным образом вдруг расхотелось язвить и насмехаться. Вместо этого я обхватила его ладонь двумя руками, погладила длинные пальцы, и вздрогнула от легкого удара током. Или это мое сердце вновь сбилось с ритма? Только потом подняла глаза, чтобы натолкнуться на странно-задумчивый взгляд.

— Ты не мог предсказать похищение русалки.

— Я даже представить не мог, что ты забудешь о собственной безопасности и отправишься ее освобождать, — подтвердил Гордон.

— Зря. Теперь ты знаешь, на что я способна.

К моему разочарованию, он отнял руку. Как оказалось, лишь для того, чтобы обхватить мое лицо ладонями и притянуть к себе.

— Теперь знаю.

Мы были близко-близко, пальцы Гордона легонько поглаживали щеки, и я затаила дыхание. Позабыла обо всем на свете, сосредоточившись на этой ласке.

— Поэтому своего решения не изменю, — прошептал он мне прямо в губы, от прикосновения щетины к подбородку стало щекотно.

Я не сдержала улыбки, зажмурилась от удовольствия. Мысли вообще вдруг запутались и разбежались в стороны, нить разговора от меня ускользнула.

Я хочу мужчину, который стал причиной всех моих бед. Хочу его целовать, не напоказ, а вот так, за закрытой дверью спальни. Хочу целовать его везде. И мне наплевать на первый пункт.

Дальше падать некуда.

— Какого решения? — выдохнула хрипло и положила ладони ему на плечи.

— Запереть тебя.

Смысл сказанного дошел до меня не сразу, а когда дошел, недоверчиво распахнула глаза.

— Что?!

Гордон скривился, а у меня весь настрой целоваться разом пропал. Отстранилась и уточнила:

— Ты ведь шутишь?

— Ради твоей безопасности. Особенно теперь, когда моего напарника отправили в госпиталь.

В его голосе скользнула ярость, а еще боль: Гордон переживал за Посейдона.

— Но я тоже твой напарник, — напомнила в очередной раз.

— Ты мне не напарник, Юля. — Его устами мое имя прозвучало мягко и как-то слишком интимно. На этот раз меня взяли за руку, ласково погладили. — Ты леди. Прекрасная, нежная, хрупкая, беззащитная. Тебе не место на поле боя, а моя работа — постоянный риск.

Жар прилил к щекам. Ну как тут спорить, когда о тебе так говорят, да еще таким вкрадчивым голосом… Разве что лишь для того, чтобы избавиться от наваждения. Слушать комплименты, конечно приятно, но как-то мало это похоже на моего вредного лорд-стража.

— Подожди минутку, — подозрительно прищурилась. — Гордон, я не Ровена, которую нужно через лужи переносить, чтобы она туфельки не промочила. Ты обещал мне правду, но это не та правда, которую я хочу слышать.

Тобиас сдвинул брови.

— Хорошо, — проворчал он, но руки не отпустил, сжал чуть сильнее. — В прошлый раз я обвинил тебя в том, что случилось в павильоне, но на самом деле большая часть вины лежит на мне.

Вот это больше похоже на того лорд-стража, которого я успела узнать.

— Я считал, что пока все отвлекаются на тебя, смогу вычислить того, кто похищает химер. Но сам на тебя отвлекся.

— И я в этом виновата? — спросила с сарказмом.

— Конечно, — кивнул Гордон. — Особенно в том, что суешь нос туда, куда не следовало. И случай в зверинце — прекрасный пример. Я мог защитить Посейдона, мог последовать за похитителем…

Он запнулся, на скулах заиграли желваки. Но я поняла, что злится Тобиас не на меня, а на себя. За то, что не справился и подвел друга.

Раздражение слегка схлынуло.

— Спасибо, что прикрыл меня собой. Не уверена, что поступила бы так же.

— В конце концов, именно из-за меня ты здесь, — напомнил лорд-страж мои слова.

Я усмехнулась.

— Я спрячу тебя. Такое больше не повторится.

Какой же он все-таки невыносимый! Подалась вперед и сообщила:

— У меня есть идея получше.

Гордон ощутимо напрягся, даже перестал гладить мою ладонь.

— О чем ты?

Вот как теперь все объяснить? А главное, с чего начать? С того, что прогулялась с Эквортом, и на меня напал монстр? Или с того, что вернулась в особняк Дрейков силой мысли?

Неожиданно Тобиас сам пришел на помощь. Подтянул мою руку поближе к яркой лампе и подозрительно поинтересовался:

— Разве ты не поранила ладони во время падения? В прошлый раз они были забинтованы.

Ох, не зря он стал полицейским.

— Поранила, — ответила осторожно, чтобы не спугнуть Гордона раньше времени. По спине пробежал холодок волнения, хотя в спальне было достаточно душно. Если решит, что я его обманываю, второй попытки объясниться мне не дадут. — Очень сильно поранила. Только они быстро зажили.

— За три дня?

— Как видишь.

— Такого не может быть.

— Точно не может быть. А еще я не могу слышать мысли русалок и понимать ваш язык. Кстати, спасибо за то, что посоветовал «Путешественников», очень интересная энциклопедия о жизни химер. Я почти закончила книгу, осталось добить пару глав. Как раз про лорд-стражей.

— Пожалуйста, — машинально ответил Гордон.

— Из книги я узнала, что стражей забирают из Долин подростками, поэтому им сложно найти общий язык с другими химерами. Особенно с женскими особями. Все дело в гормонах, запахе и особой магии. Люди магией не владеют, поэтому химеры к ним совершенно равнодушны. А Посейдон невзлюбил меня раньше, чем узнал про то, что я его напарник. Невзлюбил, но все не мог понять почему, так?

Слова из меня так и лились, а вот предугадать реакцию на них было сложно: Гордон молчал и даже не хмурился, только очень внимательно слушал.

— Но как бы я это прочитала, если ваш язык не похож на мой родной? Как бы узнала, что Александр на самом деле купил сирену? Хорошо, царапин на ладонях ты не видел, но почему так быстро сошли синяки от твоего «морального воздействия» в нашу первую встречу?

Все это я выпалила на одном дыхании, по-прежнему всматриваясь в лицо лорд-стража. Оставался последний, совсем слабенький аргумент.

— И почему я пришла к тебе сегодня, хотя совсем недавно искренне считала, что никаких заговоров не существует и все, что ты хочешь — увести у брата жену.

— Заговор существует.

— Я знаю. И у меня даже есть подозрения… Нет, я почти уверена, что знаю ради чего похищают химер из резерваций. Ради их магии. Для того, чтобы превращать людей в химер.

Он резко выпрямился, скривился от боли, снова прислонился к подушке. Тобиас выдержал долгую паузу, только затем переспросил:

— Людей в химер?

Я кивнула.

— Ты серьезно? — поморщился он. Ух, если Гордон снова скажет, что я свихнулась, не посмотрю на то, что он болен, схожу за кочергой! — Как тебе вообще такое в голову пришло?

— Не мне, а тому, кто похищает химер.

Сама удивилась своему терпению, но сейчас чувствовала себя словно на минном поле. Один неверный шаг, и меня посадят под замок.

— Это невозможно! — отрезал Гордон.

— Я сначала тоже так подумала, когда попала в ваш мир. Знаешь ли, на Земле нет химер с их удивительными способностями. И людям приходится годами изучать языки и мечтать об изобретении телепорта. То есть прыжка…

— Это невозможно, потому что люди и химеры — разные виды. Потому что это байка. Сказка.

Профессор считал так же, но ошибался.

— Одному человеку это удалось! Флопсу.

— Откуда ты знаешь про Флопса?

К счастью, не пришлось объяснять кто это. Лорд-страж действительно много знал о химерах.

— В «Путешественниках» об этом ничего нет.

Ну вот мы и подошли к тому, в чем я хотела и боялась признаться. Что ж, назад дороги нет. Либо мне поверят, либо запрут в камере. Третьего не дано.

— Мне рассказал профессор Клайз.

Сообщи я Гордону, что забыла надеть сегодня панталоны, произведенный эффект был бы и то слабее. По ощущениям брови Тобиаса решили коснуться его густой шевелюры, а крылья носа задрожали. Он завозился и даже предпринял попытку подняться. Хорошо хоть руку мою отпустил.

— Тебе разве можно вставать с постели?

— Да! — рявкнул он, чем только подтвердил мои сомнения: — Как? Где? Когда?

Тобиаса перекосило, и я машинально отодвинулась от него подальше: настолько злым он выглядел. Еще немного, и начнет изрыгать пламя.

У меня засосало под ложечкой и захотелось сбежать. Чтобы не травмировать психику лорд-стража. А лучше прыгнуть сразу в свою спальню. Зато мое внезапное исчезновение расставит все точки над «i», и не придется ничего доказывать.

Видимо, страх за сохранность разума Тобиаса был недостаточно силен, потому что химерские способности отказывались меня выручать. Приходилось справляться самостоятельно.

— Если ты согласишься меня выслушать, расскажу обо всем.

Хотя сейчас я уже подумывала о варианте рассказать потом. Когда лорд-страж перебесится. Но он плотно сжал губы, сложил руки на груди и кивнул.

— Только пообещай выслушать до конца.

— Зависит от того, что ты скажешь.

— Обещай!

Я сложила руки на груди, показывая, что тоже могу быть упрямой.

— Слово лорд-стража.

— В прошлый раз было с подвохом, — напомнила я.

Лицо Гордона немного просветлело.

— Тогда пусть будет мое слово. Без каких-либо оговорок.

Рассказать всю правду без утайки оказалось достаточно сложно. Например, про подслушанный разговор Александра и Ровены. Я продолжала опасаться, что Гордон прервет меня на полуслове и заявит о сумасшествии. Но он все не прерывал. И чем больше я говорила, тем увереннее становился мой голос, тем легче становилось на душе.

Тобиас нарушил свое слово только однажды. Кто бы сомневался, что ему не понравится мой сопровождающий.

— После всего, что я рассказал об Экворте, ты села в его машину?! — прорычал он.

— Нет, пешком дошла до Университета! — шикнула я на лорд-стража. — Только недавно вернулась.

Он помрачнел как небо перед грозой и спросил нетерпеливо:

— И что было дальше?

С этого мгновения Гордон задавал уточняющие вопросы. Я не возражала, потому что так было в разы проще вспоминать детали. Мне очень важно было, чтобы он поверил. Потому что финальный аккорд про монстра выглядел слишком сюрреалистично. Я бы сама себе не поверила, если бы не испытала это. Одни только воспоминания об уродливом человеке без лица, о навязчивом тошнотворном запахе заставляли покрываться липким потом. А прыжок так и вовсе казался сном. Далеким и иллюзорным.

Слова во мне кончились, а Тобиас хмурился и молчал. Очень долго молчал.

Прикусила губу, и в эту минуту отчетливо осознала: мне немыслимо важно услышать его ответ. Не только ради расследования, не потому что мы напарники, а потому что искру между нами невозможно подделать. Нелепая путаница, которая привела меня в этот мир, подарила мне нечто большее. Нечто настоящее… И сейчас мне очень хотелось знать, что Тобиас мне доверяет.

— Это слишком невероятно, — пробормотал он.

Я отшатнулась, заморгала быстро-быстро, чтобы избавиться от непрошеных слез. Значит, невероятно. Вот и мне невероятно обидно. Зря я ему рассказала, нужно было что-то придумать, солгать. Но нет, я конечно решила рассказать правду, а он…

Вскочила, но Тобиас удержал меня за руку, от рывка я не устояла на ногах, плюхнулась прямо на кровать. Оказалась к нему слишком близко. Лицом к лицу.

— Настолько невероятно, — продолжил Тобиас, заправив светлый локон мне за ухо, — что сложно представить, что ты это все придумала. Тем более я сам видел того человека… Или не человека. Ему удалось достать Посейдона, а мой страж не новичок.

Он говорил так, словно рассуждал вслух.

Я сглотнула и спросила хрипло:

— Значит, ты мне веришь?

— Придется тебе поверить.

Я возмущенно засопела, а Гордон улыбнулся, погладил меня по спине.

— Это моя работа, Юля. Быть подозрительным. Но тебе я верю.

— Правда?

— Да.

На сердце вдруг потеплело, а от этой улыбки я растеклась радостной лужицей по покрывалу и по лорд-стражу заодно. Он, кажется, не возражал. Даже желание целоваться вернулось. И не только у меня, казалось, мы одновременно потянулись друг к другу. От прикосновения губ по телу словно пробежал электрический ток. Тысячи искр, от макушки и до пальцев. От поцелуев Гордона перехватывало дыхание, в груди разгорался жар, все мысли из головы вытеснило желание большего.

— Юля, — прошептал Тобиас, покрывая поцелуями мое лицо и шею, — а сейчас ты кто? Человек или химера?

Кто бы сомневался, что Гордона заинтересует этот вопрос. Я тихо рассмеялась, обхватила его голову ладонями, заглянула в глаза.

— Я женщина. Но если тебя возбуждают химеры…

Договорить мне не позволил новый поцелуй, обрушившийся жаркой волной.

— Меня возбуждаешь ты.

Я только сейчас заметила, что на его лбу напряглась венка. Видимо бодрствование после сильной травмы давалось ему с трудом, но лорд-страж ни разу не пожаловался, ни разу не намекнул.

— Ой, твоя спина…

Тобиас перекатился, и я оказалась под ним.

— Так лучше, — прошептал этот нахал и прикусил мочку уха, посылая по моему телу новые искорки. Все мысли вдруг стали неважными. Я перестала бояться, что ненароком потревожу раны Гордона, что внезапно в спальню ворвется Александр и прочтет нотацию, что можно делать в его доме, а что нельзя.

Тобиас был близко, слишком близко, только это имело значение. Вплавлялся в меня поцелуями и касаниями. То легкими, как перышки, то крепкими, как алкоголь. И мое сознание туманилось, окончательно пьянело от этой близости, сердце рвалось из груди на волю, а сама я тонула в синих омутах его глаз.

Остались только мы вдвоем в целом мире, который сузился до ширины этой кровати, до стянутой впопыхах одежды, до сбитых простыней, до приглушенных стонов. Да если бы кто-то действительно вздумал ворваться в комнату, мы бы даже не заметили, настолько растворились друг в друге. Без остатка.

Вспышка удовольствия была такой яркой, что перед глазами поплыли круги, и на мгновение я испугалась, что снова куда-нибудь прыгну. Но руки Гордона сжимали меня крепко-крепко, будто обещали никуда не отпускать. В этих объятиях было невероятно тепло.

Сердце замедляло свой бег, дыхание выровнялось. Я ласково потерлась щекой о плечо Тобиаса. Как круто все изменилось. Изменилось же?..

— Теперь ты передумал меня запирать? — поддразнила я.

— Теперь я точно тебя запру.

— Шутишь?

— Нет, — серьезно ответил утомленный Гордон.

Я резко села, прижимая простынь к груди.

— Ты меня обманул? — Мои щеки горели. — Сказал, что веришь.

Тобиас потянулся и ухватил меня за руку раньше, чем я сползла с кровати. У-у-у, видеть его не могу!

— Юля, перестань! — приказал он, возвращая вырывающуюся меня назад и прижимая к простыням. — Ты все не так поняла.

— Неужели?

Сарказмом в моем голосе можно было удавиться. Даже не знала, что так могу. Но как же обидно и больно! Еще минуту назад я была искренне счастлива, что попала сюда, что встретила Тобиаса, а он взял и снова все разрушил.

— Ты сама сказала, что монстр хотел тебя убить. А теперь он в курсе твоих способностей, и значит, попытается сделать это вновь.

Я перестала отбиваться, широко распахнула глаза. На этот раз кровь отхлынула от лица и щеки больше не пылали.

— Я буду защищать тебя, хочешь ты того или нет.

И я поверила в его заботу. Вот только не была с этим согласна.

— Но я нужна тебе, Тобиас. Пока Посейдон выздоравливает в Долинах, я могу стать твоей химерой.

 

Глава 28

Сегодня Дрейки вновь ужинали в саду, и я их понимала. К вечеру в особняке становилось душно, а улица радовала прохладным ветерком. На этот раз ужин в семейном кругу действительно оказался ужином в семейном кругу, без друзей и дальних родственников. Только Александр, Ровена и Офелия. Новость о присутствии последней и подтолкнула меня выйти в люди. Тем более сегодня первый ужин, на который должен был спуститься Тобиас.

Я хотела, чтобы Гордон поверил в мои слова, я своего добилась. Он поверил и в способности, и в монстра, который ранил Посейдона и теперь охотился за мной, даже в мое искреннее желание помочь. Так поверил, что я уже раз десять об этом пожалела. Потому что от плана спрятать меня он не отказался. На этот счет мы спорили так долго и так громко, что дежурный лакей постучал и заглянул спросить, все ли в порядке. Хорошо хоть я уже оделась и привела себя в порядок.

Оставалось надеяться на то, что у меня еще есть время переубедить Гордона. А времени было, увы, не так много. То ли благодаря врожденному упрямству, то ли благодаря заботе доктора Уоррена, Тобиас поправлялся очень быстро. Я навестила его вечером, и лорд-страж выдал мне малюсенькую брошку в виде совы. Сказал, что это защитный артефакт. Если по-простому, то нечто среднее между тревожной кнопкой и недолговечным щитом. В ту ночь сжимая сову в кулаке, я отоспалась за все бессонные предыдущие.

Утром хотела поговорить о своих подозрениях и о списке, который успела составить за время вынужденного затворничества. Но Гордон заявил, что обязательно выслушает, когда мы покинем особняк Дрейков.

— Не боишься, что я сбегу от тебя? Теперь, когда открыла в себе такие способности.

— Нет. — Тобиас был таким же упрямым, как и его гладко выбритый подбородок. — Ты права в том, что нужна мне. Но и я нужен тебе не меньше. Позволь мне раскрыть это дело, а потом я разберусь с остальным.

Остальным был дар путешествовать по мирам, который отказывался мне подчиняться. Как бы я ни старалась злиться или пугаться, повторить прыжок не получалось. И Гордон был прав, сотню раз прав. Но это только раздражало еще больше.

Знакомая дорожка привела меня к шатру. Громкие голоса были слышны еще издалека, словно кто-то притащил в сад телевизор и включил звук на полную мощность. Вот только телевизоры в мире Конвеля еще не изобрели.

Голоса смолкли, стоило мне подойти ближе. Вся семья была в сборе, и, судя по витавшему в воздухе напряжению, обсуждали они совсем не погоду. Побледневшая Ровена комкала в руках белоснежную салфетку. Даже улыбчивая оптимистка Офелия сжала губы в тонкую линию и поглаживала ножку своего бокала, так и не притронувшись к вину. Александр буравил яростным взглядом младшего брата. А вот по лицу Тобиаса было сложно догадаться о его чувствах.

О чем они спорили? О его работе? Или обо мне? Хотя последнее вряд ли.

Тобиас поднялся навстречу, обворожительно улыбнулся, словно над столом не сгущались тучи всеобщего раздражения. На такую улыбку сложно не ответить, особенно когда касаются губами тыльной стороны ладони, и по телу растекается тепло. От воспоминаний.

— Добрый вечер, Юля. — Голос вкрадчивый, бархатный.

Пришлось напомнить себе, что с предателями я не разговариваю и отделаться вежливым кивком. Улыбка лорд-стража почему-то стала еще шире. Ну и пусть развлекается.

— Я так рада, что вам лучше, и вы смогли поужинать с нами, — произнесла Ровена, когда я устроилась за столом рядом с Тобиасом. Офелия поддержала ее нежной улыбкой.

Ах да, приходилось спихивать собственное затворничество на дурное настроение и плохое самочувствие. Так что в те дни я была благодарна Гордону за ложь о моем интересном положении. Отмазка лучше не придумаешь.

— Спасибо. Сейчас мне лучше.

— А мы было подумали, что дело в нас, — тоже поддержал разговор Александр. Да таким жестким тоном, что на шутку это не тянуло.

— В вас? — приподнял бровь Тобиас. Веселья в его тоне оказалось и того меньше. — Кто-то плохо относился к моей невесте, пока я спал?

— Смотря что считать плохим.

Взгляды братьев скрестились, как шпаги. В воздухе запахло жареным, и вовсе не из-за мяса на большом блюде, которое принес и поставил в центре стола лакей.

— Брось, Тоби, мы полюбили Юлию с первого дня, — рассмеялась Ровена, но как-то нервно.

— Да, так полюбили, — рыкнул Александр, — что хотим поскорее увидеть ее твоей женой.

Офелия наконец-то потянулась к бокалу и выпила половину. Залпом.

Значит, они все-таки спорили обо мне. Разом вспомнился подслушанный в кабинете разговор, когда Ровена наседала на мужа. Неприятный холодок пробежал по спине.

— Увидите. — В голос Тобиаса скользнули жесткие нотки, словно ему порядком надоел весь этот спор.

— К чему откладывать? Посейдон отстранен от службы на месяц. Без химеры тебе будет сложно.

Месяц?! Едва не выронила вилку, перевела взгляд с Александра на Тобиаса.

— Мне нужно закончить одно дело. С Посейдоном или без него.

— Ты здорово рискуешь, — протянул старший. — Сколько же тебе понадобится времени?

— Неделя. Поэтому Юля переезжает ко мне.

Вилку я все-таки выронила. Она звякнула о тарелку, но этого никто не заметил. После секундного замешательства голоса взвились над столом с мощью урагана. Александр напоминал о приличиях, Ровена твердила, что здесь мне лучше, Офелия настаивала на том, что младшему сыну самому стоит остаться в особняке Дрейков и для начала выздороветь, прежде чем возвращаться к службе. Только я молча смотрела на него. Губы сжаты, крылья носа подрагивают, в глазах жесткость и решимость. И этого мужчину я рассчитывала переубедить?

Но… неделя? Тобиас хочет разобраться во всем за неделю? Да тут и жизни мало!

С правилами приличий все понятно: Гордон использовал эту уловку, когда ему было выгодно. Чтобы поселить меня рядом с семьей и заодно присматривать за их друзьями. Но все вышло из-под контроля. Пока Тобиас охотился за преступником, похищающим химер, преступник охотился на меня, потому что я химера. Лучше приманку не придумаешь.

Теперь Гордон хочет все испортить, и вернуться к тому, что было. Нет, даже к гораздо худшему варианту. Он лишился своего стража и может рассчитывать только на себя. Да еще и от моей помощи отказывается! Как он собирается расследовать? Как в одиночку справится с монстром?

Схватилась за бокал и пригубила вино, чтобы не присоединиться к остальным и не повысить градус ярости за столом.

— Через неделю Юля станет моей женой, — громче повторил Гордон. Я едва не вернула вино в бокал, к счастью, удержалась и с шумом сглотнула. — Приличий это не нарушит, потому что я буду работать. Да, мама, работать. А потом нам придется вместе привыкать к новому образу жизни, когда я оставлю службу.

Интересно что Тобиас будет говорить им через неделю? Что я от него сбежала или что меня переехал один из этих ретромобилей?

— Хорошо, — глаза Александра подозрительно сверкнули. Вроде и проиграл спор, но выглядел довольным. Как-то чересчур быстро он согласился! — Пусть будет неделя.

— Я не согласна, — покачала головой Ровена. — А как же подвенечное платье? Мы не успеем его пошить. Разве что подогнать по размеру готовое, но это совсем не то…

Тобиас вытянул руку вперед, прерывая ее.

— Это необязательно. — Он осекся. — Хотя… Как насчет четверга? Тогда и сходите по магазинам.

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. А как же безопасность, и все такое? И ради чего? Ради платья?

Ой! Подпрыгнула на стуле. Это ведь одно из условий нашего договора. Точнее, пункт про свадебное платье, который я добавила из чистой вредности. И пусть мы оба тысячи раз нарушали этот договор, Тобиас запомнил. На сердце потеплело, я даже передумала отказываться от такой компании во всеуслышание. Вот останемся наедине, и скажу, что пошутила. Зачем мне это платье, если я никогда его не надену?

Дурацкая идея, дурацкая тема для ужина. Даже аппетит пропал, поэтому к мясу я не притронулась, вяло ковыряла салат. Ровена осталась довольна и продолжила щебетать, а вот мое настроение скатилось на дно.

Хотя споры наконец-то прекратились: Гордоны пришли к миру и согласию. На время. Они говорили, обсуждали новости, а я больше слушала. Когда ловила на себе загадочно-внимательные взгляды Тобиаса, отвечала широкой улыбкой. Которая словно приклеилась к моему лицу. Друг с другом мы почти не разговаривали, но я не удивилась предложению прогуляться в саду после ужина.

— Неделя? — не удержалась от вопроса, когда мы ушли подальше от шатра. — Серьезно?

— Мне хватит, — уверенно заявил Тобиас.

— Ничего не понимаю. В прошлый раз ты говорил, что все может затянуться на полгода…

— В прошлый раз я не знал, что искать. Не знал, для чего похищают химер. Благодаря тебе, Юля, теперь знаю. Осталось только найти лабораторию, в которой все это происходит. Я бы на их месте избавился от доказательств, но что-то мне подсказывает, что это слишком дорогой эксперимент, чтобы так просто с ним распрощаться.

— Но Патрисия сбежала!

— Получу доказательства и сразу попрошу помощи у императора. Когда в моем распоряжении будут все стражи Конвеля, отыщем пропажу за пару дней. Я все еще лорд-страж, с химерой или без.

Мне бы радоваться, но что-то не радовалось. Значит, Гордон хочет избавиться от меня в течение недели? И даже платьем одарить напоследок. Нет, я конечно не против. Я очень даже за, чтобы поскорее вернуться домой. Это именно то, что я хотела, чего ждала. Только почему так грустно? И откуда этот горький привкус разочарования? Ну да, вчера мы хорошо провели время вместе. Я бы сказала, больше, чем хорошо. Великолепно. Волшебно. Незабываемо. Вот только мы из разных миров, и это даже не фигура речи.

Чувство безнадежности разъедало сознание с легкостью концентрированной кислоты. Что было сущей глупостью, ведь я все еще здесь, в теле Патрисии Утконос, в красивом саду Города трех миров. Рядом с мужчиной, который стал мне безумно дорог. Так почему бы не наслаждаться тем, что есть сейчас? Или не наслаждаться. Тоже вариант.

— Как ты отправишь меня домой без Посейдона?

— Это тоже не помеха. — Он остановился и погладил меня по щеке, а я невольно подалась вперед. Наши взгляды встретились, и мое сердце забилось сильнее. От его близости, от его нежности. — Если ты все еще хочешь вернуться.

— Конечно хочу, — ответила, пожалуй, слишком поспешно. Возможно потому, что боялась передумать. Во взгляде Тобиаса промелькнуло разочарование. Ну или мне так хотелось, чтобы оно там промелькнуло.

В следующее мгновение он снова нацепил отстраненно-вежливую маску и предложил мне руку.

 

Глава 29

Проснулась я от очередного кошмара. Снова молнии и ярко-зеленые глаза химеры. Вот только молнии были другими: сейчас я знала разницу между энергетическим прыжком и зарядом тока. От первого лишь слегка кружилась голова, а вот второй пронзал тело невероятной болью. Болью, от которой хотелось заползти в угол и свернуться клубком.

Хватая воздух ртом, я комкала простыни и пыталась прийти в себя. Фантомная боль все еще струилась по позвоночнику, пальцы дрожали и не слушались. Поэтому я не сразу потянулась к стакану на тумбочке, побоялась его выронить.

Предыдущие сны я списывала на собственные потрясения. Сначала от того, что меня похитили, затем от того, что я в себе открыла. Но этот сон… Такое не придумаешь! Особенно чувство, словно с тебя живьем сдирают кожу. Ужас.

Но что, если это не сон, а воспоминание?

Меня передернуло. Нет-нет. Наверняка, просто виноваты мысли об экспериментах. Какие воспоминания? Мы же с Патрисией телами поменялись, а не мозгами подружились. Так что я ничего не помнила из того, что видела она.

Этим я, конечно, себе успокоила, но снова заснуть уже не смогла. За окном стояла летняя ночь, последняя ночь в особняке Дрейков. Завтра я перееду к Тобиасу, и по его же словам, мы будем видеться еще реже.

Ветер усилился и приносил в спальню прохладу. Я вернула стакан на тумбочку, перевернулась на спину и принялась считать химер. На семьдесят третьей окончательно сдалась, поняла, что нужен способ получше. Например, поиграть со Сказкой, хотя той сегодня не слышно. Может, спит, в отличие от некоторых?

Я встала с постели и заглянула в клетку, но та оказалась пустой. Ночное животное куда-то утопало.

— Сказка, ко мне! — позвала громким шепотом. Ответом была тишина: ни шороха, ни топота семенящих шагов.

Ничего, сейчас позовем обратно. Я зажгла настольную лампу, нажала на кнопку от чудо-ошейника и стала ждать. Минуту, две, пять. Чем больше времени утекало, тем сильнее я начинала волноваться. На мой призыв никто не отзывался. Я покрутила пульт в руке: неужели сломался? Или Сказка убежала слишком далеко?

Обойти комнату и проверить все углы не составило труда. Так я обнаружила, что химерец подгрыз комод и сбежал через крупную дыру в стене.

— Вот же… глупое животное! Ну и где ты сейчас?!

Судя по тому, что ошейник не работает, далеко. Очень-очень далеко. Нужно найти ее, пока дел не натворила.

Так, в дырку я не пролезу, а никакого волшебного печенья рядом нет. Придется по старинке идти в обход. Шустро натянула халат, захватила с собой кнопку. Интересно, соседняя комната заперта? Мне же нужно знать, куда моя зверушка отправилась дальше.

Добежала до двери, потянулась к замку и замерла.

Разгуливать ночью по особняку Гордонов — идея так себе. Особенно сейчас, когда Тобиас рассказал семейке о том, что завтра меня увезет. А если вспомнить чем обернулась моя последняя вылазка, то лучше пересидеть в спальне. Пересидеть, как же! Что если со Сказкой что-то случилось? Возможно, она где-то застряла или поранилась, поэтому и не прибегает на зов. Что, если утром я ее не найду? Да и вообще, вдруг тогда будет поздно?

Представила все в таких мрачных красках, что просто жуть. Нет, так не годится. Мы в ответе за тех, кого приручили.

О том, что надо захватить лампу, я подумала, когда уже завернула за угол. Глаза, конечно, к темноте привыкли (тем более что из окон падал неяркий лунный свет) но в длинных тенях от ваз и статуй все равно мерещилось всякое. Сразу вспомнилась комната, в которой состоялась моя первая встреча со зверушкой. Сказка оказалась совсем не страшной, в отличие от тех опасностей, что мог скрывать в себе этот дом.

Я петляла по коридорам, останавливалась у каждой двери и нажимала кнопку на пульте. Прошла насквозь главный холл и обошла весь этаж. Уходила все дальше и дальше от спальни. Дом спал или притаился, даже все ночные шорохи стихли.

Ну куда могла подеваться эта дурында?

Может, позвать Гордона? Вот, кажется, дверь его комнаты, и даже дежурного лакея нет на месте. Хотя вряд ли Тобиас обрадуется, если я разбужу его посреди ночи. Тем более что вечером расстались мы не очень. Гордон проводил меня до дверей моей спальни и сухо пожелал доброй ночи. Как будто это я обещала посадить его под замок, а не наоборот. Как будто это я мечтала от него избавиться, и чем быстрее, тем лучше.

Так что сама справлюсь.

Тихий скрип совсем рядом заставил подпрыгнуть и прижаться к стене. Одна из дверей приоткрылась, из комнаты выскользнула фигура в белом и бесшумно двинулась по коридору. Я же буквально приросла к полу.

Ровена?!

Это, конечно, ее дом, она может бродить где захочет и когда захочет. Но тогда почему леди Дрейк крадется? Без лампы, в длинном халате, который волочился по полу. Явно не на романтическое свидание к мужу собралась. И если не к мужу, то к кому?

К счастью, она направилась в противоположную сторону, и не так уж бесшумно, как мне показалось вначале, просто ковер заглушал осторожные шаги. Спустилась на первый этаж по боковой лестнице, и через веранду вышла в ночной сад.

Может, Ровене просто не спится, и она вышла подышать свежим воздухом. Все легко и просто. Ведь просто?

Леди Дрейк остановилась, воровато оглянулась на дом, пришлось нырнуть за колонну. Сердце при этом нырнуло куда-то вниз, что в последнее время вошло у него в привычку. Как назло, выглянула из облаков луна, осветив карликовые деревца и низкий, по колено, живой лабиринт. Даже если успею добежать до него, дальше только ползком. Знать бы, куда она идет… Может, к павильонам? Нет, зверинец в другой стороне, в той части сада я была только с Тобиасом.

Подкралась к мраморным перилам: отсюда обзор был гораздо лучше.

Ровена явно не хотела, чтобы ее обнаружили. Суетливо перебегала от одного карликового деревца к другому, но все равно казалась каплей белой краски на темном холсте. Темнее нее была только тень, выступившая из беседки навстречу хозяйке особняка. Мои губы мгновенно пересохли, а сама я подалась вперед.

Человек был худощавым, но одного роста с Ровеной. Не Александр и не Тобиас. Я искренне пожалела, что нахожусь слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорят. Поэтому едва не снесла плетеный стул, когда до меня донеслись голоса. Тихие, но различимые.

— Наконец-то, — прошептала Ровена. Химерский слух отозвался на мое желание по первому зову. Никак к этому не привыкнуть! — Я подумала, что вы забыли про наш уговор.

— Это не в моих интересах, — ответил мужчина, слегка заикаясь.

Императорский алхимик?! Он-то что здесь делает?

— Вы принесли?..

— Сначала оплата, миледи.

— Конечно-конечно.

Сложно было разглядеть отсюда, что принес Адамс, и чем расплатилась Ровена. Но они чем-то обменялись.

— Не используйте все сразу, — посоветовал алхимик, прежде чем слиться с изгородью.

Ровена подождала минутку и направилась обратно к дому. Я подобрала длинный подол халата, втиснулась между колонной и стулом, постаралась выровнять дыхание, чтобы ненароком себя не выдать. Но леди Дрейк спешно прошла мимо, даже не взглянув в мою сторону, нырнула в раскрытые двери. Все ее внимание было сосредоточено на внушительном мешочке. Темная ткань скрывала нечто круглое, размером с шар для боулинга или отрубленную голову.

Брр!

Я посмотрела на притихший сад, туда, где еще минуту назад стоял Беркет Адамс. Возможно, все это ерунда, и никак не связано с делом о химерах. Может, Ровена пристрастилась к каким-то алхимическим штукам? Уж больно это напоминало сделку с наркоторговцем. Пожалуй, меня уже ничем не удивить.

Я в раздумьях потопталась на месте. Вернуться — значит, бросить зверушку на произвол судьбы, искать дальше — можно столкнуться с хозяйкой особняка.

Мысленно выругалась и поспешила в дом. Вот тебе и быстро пробегусь по этажу!

А еще очень хотелось довериться чутью лорд-стража, поверить, что его невестка здесь ни при чем. Да только собственное чутье подталкивало в спину. Или это было любопытство? Но подталкивало так, что зудели ладони. Я забывала дышать, а сердце билось рывками, перекачивая по венам чистейший адреналин. На секунду даже захотелось потерять Ровену из виду, настолько меня захлестнуло азартом. Но подол ее белого наряда мелькнул в конце коридора первого этажа. Ох, лучше бы вы вернулись к себе в спальню, леди Дрейк!

Ровена зашла на кухню, зажгла керосиновую лампу и двинулась дальше. А я с трепетом поняла, куда она направляется. Туда, где раньше находился щит с молниями, в котором держали Посейдона. В место, совершенно неподходящее для ночных прогулок, где и днем-то неуютно.

В подвал.

Так-так… А еще убеждала меня, что боится темноты и тесноты. И в подвалы никогда не спускается. Что же заставило ее нарушить свое никогда?

Второй раз я поколебалась на пороге. Инстинкт самосохранения настойчиво советовал вернуться, а утром все рассказать Гордону. Подвалы меня не пугали, но вот тайны, которые они хранили — вполне. Да еще странные сферы, бьющие электрическим током…

Ток! Молнии! Как в моих снах. Меня прошиб ледяной пот. Могли ли похитители держать химер в подобных сферах? Экворт говорил, что изнутри щиты не причиняют вреда, но стоит ли ему верить?

Огонек лампы скрылся за поворотом, стало совсем неуютно, и я все-таки поспешила следом. Из подвала тянуло холодом, даже плотно запахнутый халат не помогал. Хорошо хоть хватило ума надеть тапочки, босиком пришлось бы гораздо сложнее. Знакомый коридор вел только вперед, иногда плавно изгибаясь, поэтому приходилось быть осторожной, не подходить слишком близко и не терять из вида тусклый огонек. Лампа раскачивалась в руках Ровены, то пропадала из поля зрения, то вновь появлялась.

А вот и арка. Судя по всему, та самая. Вот только на этот раз в нише было темно и тихо. Никакого треска, никаких молний. Да и ниша не такая огромная, как мне показалось в первый раз.

Ровена повесила лампу на крючок под низким потолком, водрузила сверток на стол, с которого исчезли странные аппараты. Колбочки теперь располагались на полке за ее спиной.

Я подкралась ближе, притаилась за углом. До этого места кромка света не доставала: меня не видно, но можно все хорошенько рассмотреть.

Когда Ровена принялась разворачивать сверток, затаила дыхание. Он оказался запакован в несколько слоев плотной ткани и уменьшался на глазах. Зато с каждым новым «раздеванием» во тьме словно что-то разгоралось. Ровена резко сдернула последнюю тряпицу, и я зажмурилась от яркого свечения, как от луча фонарика, направленного в лицо. Отшатнулась, ни живая ни мертвая замерла возле стенки. Живот скрутило от ужаса.

Она меня видела? Видела! Тогда почему молчит?

Из ниши донеслось легкий вздох, а потом позвякивание, словно Ровена переставляли стеклянные бутылки. Я заставила себя отлепиться от стены и вновь осторожно заглянула внутрь. Леди Дрейк действительно отбирала самые маленькие бутылочки, переставляла их на стол. Поближе к сфере, в которую по ощущениям затолкали кусочек звезды. А еще она то ли потрескивала, то ли поскрипывала, гудела, напоминая высоковольтные провода.

Ровена была настолько увлечена своим делом, что по сторонам даже не смотрела. Она волновалась. Это стало понятно, когда из дрожащих пальцев выскользнула одна из склянок, разлетелась по полу осколками. А следом Ровена от души выругалась, словами, которые леди не положено знать. Она прикрыла лицо ладонями, словно собиралась плакать, даже всхлипнула, но не обронила ни слезинки. Только схватила новую склянку и поставила ее в ряд с остальными.

Бутылочки отличались по размеру, форме и цвету стекла: пузатые или вытянутые, прозрачные или матовые, зеленоватые, желтые, голубые. Но, как я поняла, все это неважно — им предстояло стать сосудами… для чего-то.

Ровена вытерла ладони о халат, и я с трудом подавила желание сделать то же самое. Она вытащила откуда-то огромный шприц с металлической ручкой, осторожно поднесла к сфере и с явным усилием проткнула шар. От волнения я даже закрыла один глаз, второй не могла, потому что было жутко интересно. И страшно.

Ничего не произошло. Игла вошла в упругую сферу, словно та была резиновым мячом. Ровена потянула поршень на себя, засасывая звездный свет в шприц и перенося его в бутылочки, заполняя каждую доверху и закупоривая притертыми пробками. Шар с каждым разом становился меньше, будто сдувался. К концу даже потерял форму и почти растекся по столу.

Казалось, Ровену это действие успокоило. Она даже начала напевать себе под нос какую-то незатейливую песенку. М-да, версия про наркотик вполне может оказаться правдой. Но вот что делать с этой правдой? Вдруг стало неловко. Одно дело подглядывать за той, что замешана в похищении химер и экспериментах над людьми, совсем другое — за той, что медленно отравляет себя.

Нужно уйти. Прямо сейчас. А затем хорошенько подумать, рассказывать Тобиасу об этом или нет.

Ровена могла закончить свои таинственные дела с минуты на минуту, а прятаться здесь негде. Я стала медленно отступать, шаг за шагом, тихо и осторожно. Почти как в прошлый раз, когда над потолком сияла сфера с Посейдоном внутри. Хм, а ведь между этими сферами было что-то общее… Точно!

На этой мысли я споткнулась. Удержалась, но кнопка для призыва Сказки выскользнула из рук, с едва различимым шорохом откатилась в сторону. Я так и замерла, позабыла, как дышать. Потому что постукивание баночек замерло, в воздухе повисла тягучая тишина. Только пульс бился в висках набатом.

— Кто здесь? — дрожащим голосом поинтересовалась Ровена. Еще немного, и начнет заикаться, как алхимик. И я вместе с ней. Леди Дрейк не спешила выглядывать из ниши, подождала немного и пробормотала: — Крысы, наверное…

Я вспомнила, что надо дышать, опустила ногу, дотянулась до пульта.

Да-да, точно крысы, миледи. Большие такие, размером со спаниеля. И топают как маленькие слоники. И бегут сюда… Бегут? По коридору точно кто-то несся с огромной скоростью, с диким топотом и знакомым повизгиванием. Я не успела ничего сделать, Сказка ворвалась в нишу и с довольным рычанием бросилась ко мне.

Конечно же, Ровена с лампой в руках выкатилась с другой стороны: бледная, напуганная и злая. В отличие от Сказки, видеть меня она была не рада.

— Что вы здесь делаете?

— Ищу ее. — Я подхватила глупого химерца на руки, делано рассмеялась. — О, уже нашла.

— Вы все видели.

— А что я видела? Я только сейчас пришла…

Она посмотрела на меня как на умалишенную, плечи ее поникли.

— То, зачем я здесь. — Голос Ровены разом растерял злость, сдулся, как та сфера, из которой выдавили весь свет. — Пойдемте, я все объясню.

Она вернулась в нишу и начала собирать склянки в мешочек. Я поколебалась, поставила Сказку на пол и последовала за леди Дрейк. Ровена присела на стул и указала мне на другой, с противоположной стороны стола. Во взгляде карих глаз сквозило столько обреченности, что у меня просто не получалось представить ее злодейкой. Страх испарился, осталось только противное чувство неловкости.

— Послушайте, Ровена, не нужно ничего объяснять. Это и вправду не мое дело, чем вы занимаетесь ночью в подвале…

— Это лекарство, — снова перебила она меня.

Лекарство? От душевной тоски? Я непроизвольно опустилась на стул. Видимо, мой вид был более чем говорящим, потому что леди Дрейк обиженно поджала губы.

— Это не то, что вы подумали. Я… — она запнулась. — У нас с Александром нет детей. Из-за меня. Поэтому я воспользовалась помощью… одного алхимика.

Ровена кивнула на мешочек с баночками.

— Это должно мне помочь.

От таких откровений голова шла кругом. Совсем не то я хотела узнать, когда спускалась сюда.

— Тогда почему вы скрываетесь? Желание иметь детей — это нормально.

— Потому что это лекарство не достать в аптеке. Оно… противозаконно.

Теперь я смотрела на нее во все глаза.

— Вы знаете, что там?

Ровена вздрогнула и замотала головой.

— Нет-нет, я в этом совершенно не разбираюсь. Но мистер Ад… то есть алхимик объяснил, что лечение нужно хранить в тайне.

Да-а, заговорщица из Ровены так себе. Ведь точно знает.

— Значит, вы принимаете неизвестное лекарство и верите в лучшее?

— Что мне еще остается? — вскинулась леди Дрейк. — Моему мужу плевать, у него есть зверинец. Сколько раз говорила с ним, все без толку.

— Он против детей?

— Против? Конечно, нет. Александр очень хорошо относится к детям наших друзей. Не забывает о подарках. Мне кажется, что он бы стал замечательным отцом. И он хотел ребенка, когда мы поженились. Но сейчас просто сдался.

Теперь это меньше всего напоминало исповедь преступницы. Скорее, рассказ женщины, которая долго хранила в своей душе тайну и сейчас наконец-то смогла выговориться.

Ровена перепробовала множество средств от традиционной медицины до походов к травницам, прежде чем познакомилась с алхимиком и доверила ему свой секрет, как сейчас доверяла его мне. Лекарство стоило больших денег, и она расплачивалась собственными драгоценностями. Я не удивилась, когда Ровена разрыдалась. Искренне — такое не подделаешь. И неловкость вдруг ушла, испарилась.

Я потянулась через стол, ободряюще похлопала ее по руке. Что ни говори, а женщины во всех мирах одинаковы, и проблемы у них очень похожи.

Ровена улыбнулась сквозь слезы.

— Вы не расскажите Тоби? — спросила она, наконец-то успокоившись. — Про запрещенное лекарство?

Я поколебалась. По-хорошему следовало прижать этого алхимика. Императорский он или нет, но продавать лекарство без патента и инструкции точно незаконно. Но это значит сдать Ровену, а сдавать ее теперь совершенно не хотелось.

— Я ничего не скажу, — пообещала я. — Но обещайте хотя бы подумать, стоит ли оно вашего здоровья.

Леди Дрейк мигом расслабилась и кивнула.

— И еще одно. — Я указала на темное пятно на столе, которое когда-то было сияющей сферой. — Расскажите, что это такое.

Ровена удивленно моргнула, но с готовностью ответила:

— Сосуд. Чтобы лекарство не испортилось раньше времени, алхимик запечатывает его в шар.

— Шар? Но зачем? Не проще сразу налить его в бутылку?

— Шар сдерживает энергию, которой оно заряжено. Этого мне хватит на неделю.

Гомеопатия какая-то… Постойте-ка! Я схватилась за край стола, чтобы не упасть от своей догадки. Энергия! То есть магия. Магия химер? Шар — это миниатюрный щит. Неудивительно, что они показались мне похожими.

Вот тебе и ответ, что внутри. И почему это противозаконно.

 

Глава 30

— Как ты собираешься искать эту лабораторию? — поинтересовалась я в кабинете Гордона, плотно закрыв двери. Здесь мы могли спокойно разговаривать о деле. — Ты же не знаешь наверняка, кто это делает!

Вернуться в дом Тобиаса было странно. Словно я покинула его не несколько дней назад, а целую вечность. Еще бы! Столько всего произошло.

Мисс Карп встретила меня как родную, широкой улыбкой и вкусными пирогами. Пришлось съесть кусочек, несмотря на сытный завтрак в особняке Гордонов. Она так искренне радовалась, что я скоро стану супругой и хозяйкой дома, что становилось неловко. Я ведь здесь до конца недели, а может и того меньше. Хотя в доме лорд-стража было и правда уютнее, жаль только, что теперь прогулок мне не светит.

Тобиас стоял возле стола и рассматривал какие-то газетные вырезки, а при моем появлении сгреб их в кучу и отодвинул в сторону. Хм.

— По-моему, это очевидно, — ответил он так снисходительно, что мне снова захотелось чем-нибудь в него запустить.

Хорошая же из нас пара получается: он коллекционирует пыточные инструменты, а у меня склонность к членовредительству. Раньше за собой такого не замечала, может, химерские гены виноваты?

— Ты бы еще «элементарно» сказал.

Гордон приподнял брови, но я только махнула рукой. Надо как-нибудь рассказать ему про Шерлока Холмса.

— Экворт, — уверенно заявил Тобиас. — Он достаточно обеспечен, чтобы провернуть такое. Единственный знал, что ты отправилась в Университет, и последним видел тебя перед нападением уродца. Не считая Артура Клайза, который тоже исчез.

Если честно, на Экворта я подумала в первую очередь, как только заперлась в своей спальне после той злополучной прогулки. К доводам Гордона можно было добавить еще и то, что он окончил Имперский университет и, возможно, посещал химероведение. А еще Экворт одним из первых увидел русалку и защиту, которую Александр установил на бассейн в павильоне.

Подозрительнее некуда. Но кое-что не сходилось.

— Не уверена, что это Экворт. Когда я вернулась в свою комнату после встречи с профессором Клайзом, то нашла «Путешественников» на столе. Хотя точно помнила, что убирала книгу в ящик. Значит, кто-то мог увидеть, что я вырвала предпоследнюю страницу, как раз с адресом университета…

— Ты вырвала страницу из моей книги?

Лорд-страж гневно сверкнул глазами, а вид у него стал таким, словно я, по меньшей мере, призналась в убийстве.

— Чтобы не забыть адрес на случай, если потеряюсь. Так вот… Книгу могли не вернуть на место, потому что слишком торопились. И узнать о том, куда я направлялась, мог кто угодно. Я пробыла у профессора достаточно долго, прежде чем явился этот зомби.

— Кто угодно не мог, — задумчиво пробормотал Тобиас, и пояснил: — В клетке Зверя… Хорошо-хорошо… Сказки спрятан сильнейший артефакт. Войди в твою комнату кто-то посторонний, его бы сразу парализовало на целые сутки. Но вот для тех, кто живет и работает в доме, он оставался безопасным.

Я непроизвольно сжала кулаки. Сразу нельзя было предупредить? Меня тут, понимаешь ли, бессонница от страха мучила, а он… Он все время защищал меня. Неожиданная новость отозвалась в душе теплом. Злиться расхотелось, но спорить — нет.

— Хорошо, чужие отпадают, остаются свои, — я решила не сдаваться. — Его мог взять Александр, например. Или какой-нибудь лакей…

— Или горничная, которая просто протирала пыль.

— Странное совпадение, не находишь? Я просто говорю о том, что все слишком просто.

Тобиас сложил руки на груди, подозрительно прищурился.

— А должно быть сложно? Постой, ты защищаешь Экворта?

Я даже вздрогнула от такой догадки, уставилась на него во все глаза. Гордон что, ревнует? Решила осторожно проверить.

— С чего бы мне его защищать? — пожала я плечами. — Он, конечно, приятный собеседник и устроил мне небольшую экскурсию по городу, но у него такие же шансы оказаться злодеем, как и остальных.

Лицо Тобиаса окаменело, а во взгляде сверкнул металл. Точно ревнует! Едва сдержала улыбку, она бы все испортила. Вот теперь мы квиты. Не все же мне его ревновать к Ровене… Мысль о невестке Гордона мигом спустила с небес на землю, напомнив о том, зачем я пришла к нему.

С Ровеной мы расстались хорошо. Теперь я знала, что леди Дрейк гораздо больше интересует семейное счастье, чем опасные эксперименты. Совсем другое дело — императорский алхимик. Откуда он берет энергию химер?

Еще раз с досадой отметила, что так мало знаю об этом мире, и в частности о том, чем вообще занимаются алхимики. Проще всего спросить у Тобиаса, прямо сейчас взять и спросить! И подставить Ровену. Вот если бы придумать, как рассказать про свои подозрения насчет алхимика и при этом умолчать, откуда я узнала. Но с лорд-стражем это не пройдет.

— Юля, ты знаешь что-то еще?

Я закусила губу, разрываясь между данным обещанием и желанием рассказать правду. Гордон мне поверит, точно поверит. Но что дальше? Помогу ли я в деле с химерами или только подпорчу его отношения с родственниками? Нельзя выдавать Ровену! Это нечестно.

— Нет, — покачала я головой. — Но в случае с Эквортом нельзя быть уверенным наверняка. Это мне говорит моя интуиция… Химерское чутье!

— У химер нет чутья, — уперся лорд-страж. — Химеры не гадалки.

— А у меня есть!

Наши взгляды скрестились как шпаги. Тобиас подошел ко мне близко-близко, я тоже шагнула ему навстречу. При этом пришлось задрать голову, но я не собиралась сдаваться.

— Значит, все дело в симпатиях, да? Ровена тебе не нравится, так ты готова обвинить ее во всех грехах?

Ой-ой. Знал бы ты про Ровену то, что знаю я, так не говорил бы!

— А лорд Экворт отвесил пару комплиментов, показал Конвель, и ты растаяла, как лед в чае!

Я задохнулась от возмущения, сжала кулаки и от души топнула.

— Конечно! Все потому что он приятный, вежливый, обходительный, а ты холодный как… Как мороженое!

— Мороженый? — опешил Тобиас.

— Не мороженый, а мороженое! В моем мире это…

— Я понял, — процедил он. — Ждешь не дождешься возвращения домой. Не волнуйся, я займусь делом Экворта сегодня и постараюсь отправить тебя туда как можно быстрее.

Сердце дернуло короткой болью.

— Вы, женщины, только постоянно путаетесь под ногами.

— Ну так поторопись, иначе придется терпеть меня рядом лишний день! — рявкнула я и выбежала из кабинета.

Пронеслась в другой конец коридора и от души хлопнула дверью хозяйской спальни, куда меня вновь гостеприимно определила мисс Карп. В груди клокотало.

Мужлан! Шовинист поганый! Да пусть лезет в самое пекло, я больше слова не скажу. Они с Александром одного поля ягоды! Как вообще Ровена связалась с этой семейкой? У-у-у!

Во мне кипели ярость и желание действовать. Делать хоть что-нибудь. Поэтому и металась по комнате, пока взгляд не упал на книги. Схватилась за фолиант о химерах и раскрыла на параграфе о магии. Книга только подтверждала слова профессора: энергию химер использовали для самых разных нужд. От создания защитных артефактов до медицины. Правда, к последнему прибегали с осторожностью и только в совсем безнадежных случаях. Проще говоря, такие лекарства делали и выдавали строго по рецептам алхимиков, потому что именно они работали с магией. Больше про это в книге ничего не было.

Но есть другие. Точно! Разгадаю эту задачку самостоятельно, назло Гордону. Узнаю все про алхимиков!

Воздух вокруг сгустился и засиял знакомыми серебристыми искрами.

— Ой, нет, — успела пискнуть, прежде чем меня засосало в новую воронку.

К счастью, тут же выплюнул обратно, на этот раз на софу. Только меня это ничуть не спасло: сверху свалился фолиант о химерах. В ушах тихонечко звенело, сердце колотилось как ненормальное, но никаких кругов перед глазами уже не мелькало. Третий прыжок дался мне гораздо проще.

Потерла ушибленный лоб не менее ушибленной рукой, осторожно села и огляделась. Ну конечно, где же еще искать нужную информацию, как не в библиотеке? Сюда я и собиралась спуститься. Только по лестнице, а не сквозь потолок.

Неудивительно, что это случилось снова, я до сих пор жаждала придушить Гордона. За его твердолобость и черствость. Не скажу, что я всегда была образцом сдержанности, но Тобиас умел довести до белого каления.

Почему я вообще оказалась в библиотеке? Не дома, не в другом мире, не в другой части Конвеля, наконец. Именно здесь.

Ответ пришел неожиданно. Простой и очевидный. Да потому что я сюда собиралась!

И так было каждый раз. Впервые я прыгнула, когда очень сильно захотела домой, но с непривычки перенесла только свою проекцию. Второй раз я перепугалась настолько, что пожелала оказаться в безопасности. А что может быть безопаснее общества лорд-стража? И вот сейчас я собиралась отправиться за знаниями… Точно! Мало сильных эмоций, нужна цель. Как там говорил Тобиас? Если знать, что искать, то быстрее найдешь.

Я взвилась с диванчика. Нужно найти Гордона и рассказать о моем удивительном открытии! Посмотрим, что он скажет насчет бесполезности женщин, когда я освою прыжки.

Кабинет оказался запертым. На мой неслабый стук в дверь в коридоре появился Бразз и сообщил, что лорд Гордон уехал пару минут назад.

— Так быстро? — удивилась я. — А когда обещал вернуться?

— Сказал, что будет поздно, миледи.

В библиотеку я возвращалась еще более злая, теперь уже от невозможности рассказать интересные новости.

Ладно, придется делать все по порядку. Как бы мне ни хотелось прямо сейчас потренироваться, понимала, что сил это отнимает немерено и нужна небольшая передышка. Сначала проверю книги по алхимии. Тем более в библиотеке такие были.

Я закопалась в учебники и энциклопедии в поисках любой информации, которая мне поможет. Профессия алхимика появилась в то время, когда люди перестали считать химер богами, решили использовать их магию, и сразу стала очень востребованной. Наравне с охотниками.

Как и говорил профессор Клайз, в современном мире химеры отдают энергию добровольно и в безопасном для себя количестве. Это даже полезно, потому что они не используют свои способности в полной мере, а значит, энергии у них больше, чем нужно. В прошлом химер пытали, чтобы отобрать вожделенную магию.

Конечно же, все на благо науки. Благодаря им изобрели множество полезных артефактов.

В библиотеке Гордона я нашла альбом с карандашными рисунками, очень похожими на те, которые мне показывал профессор. Вот Тобиас точно не пропускал ни одного занятия по химероведению. Интересно, он сам все это срисовывал? Наверняка сам. Он ведь привык все делать самостоятельно и никому не доверяет. Разве что химерам.

Оказалось, что алхимики использовали самые различные вещи для создания артефактов. Особенно хорошо подходили металлические или стеклянные предметы. Отлично — драгоценные камни.

Рассматривая рисунки, приходилось заглядывать в толстенькую энциклопедию и читать подробности про тот или иной артефакт. Я нашла здесь и артефакт-лампу, и сову-защитника, и… браслеты!

Я уже и не надеялась раскрыть тайну обмена телами, поэтому резво дернула за страницу справочника, едва не оторвав от нее кусочек. Вышло, что рано обрадовалась. Кольца и браслеты были универсальными артефактами, поэтому использовали их для самых различных целей. И про подобный обмен так и не удалось что-нибудь отыскать.

Я разочарованно вздохнула и решила прерваться на обед. А после… После попробую вернуться в спальню тем же путем, каким попала в библиотеку!

Мне так не терпелось попробовать, что почти не чувствовала вкуса. Быстро покидала в себя что-то вроде ризотто с овощами, запила бульоном и отказалась от фруктов на десерт. Только потом поняла, что может, не стоило так наедаться. Вдруг химерские искры меня не поднимут?

Я плотно закрыла дверь в библиотеку, присела на софу и сосредоточилась. Прикрыла глаза и представила спальню. Всю, до мельчайших подробностей, даже почувствовала едва уловимый запах мяты. Запах Тобиаса. И картинка вдруг сменилась на другую. В голову полезли воспоминания о нашей близости, во рту мигом пересохло, а в груди заныло. Я резко распахнула глаза.

Ну нет! Эмоции, конечно, сильные и очень жаркие, но к цели такие фантазии меня вряд ли приблизят. Может, дело в софе? Здесь мы с Гордоном впервые поцеловались…

Все! Хватит!

Секунду подумала и спустила на пол, скрестив ноги. Не зря же йоги медитирует именно в этой позе, говорят, так связь с космосом лучше. Если спальня навевает на меня странные мысли, стоит сменить пункт назначения. О, пусть будет не спальня, а кабинет!

Воодушевленная своей идеей, я рискнула закрыть глаза. В голову снова полезли мысли, вспомнилось утро, в душе тут же всколыхнулась обида. На этот раз я не стала прерываться, вытаскивая из подсознания злость на Тобиаса. Ведь я могу ему помочь. Что он прятал на столе? Что скрывает от меня?

Хочу узнать, что в тех газетных вырезках.

Легкий ветерок коснулся моих волос. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть искры, я их чувствовала. Не резкие и опасные, а плавные, ведущие вслед за собой…

Ветерок поиграл прядями и исчез, оставив после себя привкус разочарования. Никто и не говорил, что будет легко. Это как научиться кататься на велосипеде или роликах. Дорогу осилит идущий!

И я начала сначала. Представить кабинет. Разозлиться на Гордона. Подкрепить желанием разобраться в деле о похищенных химерах. Хочет он того или нет, я все равно буду в этом участвовать!

Я пыталась снова и снова, думала, что вот-вот меня затянет в серебристый поток, но ничего не происходило. В конце концов пришлось признать, что чего-то в этой цепочке не хватает. Да и устала я злиться. По логике вещей я делала все правильно, но в кабинет не переносилась. По логике…

В голове возникли строчки из сказки про химеру Икара.

Где бы ты ни был, ты всегда найдешь дорогу в Долину. Нужно только прислушаться к собственному сердцу.

Точно!

Я даже вскочила с пола.

Химеры никогда не злятся, они всегда спокойны, а значит, дело в не сильных эмоциях. Я так зациклилась на логике, что совершенно упустила момент с искренним желанием и чистым сердцем. Сделать не назло, а во благо. Вот почему стражи не способны на преступления!

Я хочу помочь Тобиасу. Я могу ему помочь. Поэтому мне нужно в кабинет…

Как и в первый раз, я нырнула в паркет, ухнула вниз и заскользила по серебристому тоннелю. Только сейчас хотелось кричать от восторга.

Это прекрасно! Немыслимо! Я лечу-лечу-лечу! Вау!

Полет прекратился так же быстро, как и начался. Я уже морально приготовилась собирать все углы и набивать шишки — все-таки над торможением нужно еще работать, но этого не случилось. Я будто упала на упругое облако, дернулась и зависла в воздухе.

Блин! Снова проекция.

Но это еще не самое страшное. Место, в которое я попала, точно было кабинетом. Об этом говорил массивный письменный стол из черного дерева, карта города на стене, стеллажи с книгами. Кто-то настежь распахнул окно, и ветерок раздувал занавески. Это совершенно точно кабинет, да только не кабинет Гордона! Я вообще здесь впервые.

И где это — здесь? Возле стола застыл странный глобус, соединяющий между собой сразу три планеты. Фух! Значит, я еще в Объединенных мирах. Немного промахнулась? Может, в соседний дом попала?

Я начала барахтаться, пытаясь либо затолкать свою проекцию обратно в тело, либо перенестись в комнату целиком, но ничего не получалось. К своему ужасу, еще и голоса услышала. Я ойкнула и бешено заработала руками и ногами. Ну нет, это совсем не смешно. Вот только где теперь прятаться? Изображать люстру? Которой, кстати, здесь не наблюдалось, только множество светильников на стенах.

Барахтанье привело к тому, что я перевернулась на спину и теперь смотрела на комнату вверх ногами. В этот момент дверь распахнулась, пропуская в комнату… лорда Экворта!

Я забыла как дышать. Да что там, мое сердце забыло, что нужно биться. А после рвануло с бешеной скоростью, потому что следом вошел Тобиас Гордон.

— Не скажу, что ваш визит для меня большая честь, — лениво заметил Экворт, заставив меня вздрогнуть.

Как ни странно, сначала я подумала, что наконец-то лорд-страж увидит мой дар в действии. Второй мыслью было — он меня убьет. Прямо здесь! Хотя нет, не здесь, сначала схватит за руку или ногу и вытащит в коридор, как воздушный шарик. А там точно убьет.

Мужчины не спешили замирать на пороге с открытыми ртами. Они меня не замечали, хотя девица под потолком должна была, по меньшей мере, удивить. Если меня не разыгрывали (а зачем им меня разыгрывать), значит, просто не замечали.

— Согласен, — мрачно подтвердил Гордон. — Обойдемся без церемоний.

Осознание, что фраза относилась не ко мне, оглушило, а может просто кровь в голову ударила. Я снова перевернулась на живот, судорожно вспоминая параграф о проекции. Но там ничего не писали про невидимость. И все же сейчас я невидима!

Экворт прошел подо мной, едва не коснувшись головой юбки: пришлось вильнуть вправо. Невидимость невидимостью, но вдруг это не распространяется на звуки и ощущения.

С этого ракурса комната была как на ладони. У дверей застыли стражники в котелках и форме, наподобие той, в которой я впервые увидела Бразза. Они, видимо, пришли с Тобиасом. Смуглый плечистый лакей в темно-красной ливрее то и дело косился на незваных гостей. В воздухе витало едва уловимое напряжение.

Хозяин кабинета даже глазом не моргнул, уселся за рабочий стол и кивнул лорд-стражу на кресло.

— Чем могу помочь?

Гордон обманчиво-расслабленным движением выложил на стол запечатанный конверт и две крупные монеты с выгравированными на них совами. Одна сидела на ветке, а вторая гордо расправила крылья.

— Я, лорд-страж Конвеля, предъявляю вам обвинение в преступлении против Объединенных миров. А именно в похищении и заточении химер, нелегальном использовании их энергии, противозаконных экспериментах и создании запрещенных артефактов.

Экворт подтянул к себе конверт и вскрыл его, пробежался глазами.

— Подпись главы полиции Конвеля? Ордер на обыск и разрешение на использование зеркала истины? Я польщен. Но вы ошибаетесь.

— Неужели? — прищурился Гордон.

Экворт усмехнулся, нехорошо так. А потом до моего химерского слуха донесся легкий щелчок. Я мотнула головой, присмотрелась. На что нажал лорд Экворт, так просто не определить, но откуда-то снизу, с его стороны стола выдвинулся ящик. Потайной!

Гордон, да и остальные, в отличие от меня, не могли этого видеть. Словно в замедленной съемке Экворт засунул руку в ящик. Я это видела и закричала:

— Тобиас, осторожно!

Но меня никто не услышал.

Крик отскочил от невидимого барьера. Воздух вокруг сгустился так сильно, что стало невозможно дышать. Я перевела взгляд на Тобиаса: настороженный, недоверчивый, тогда почему он вышел вперед? Почему пошел к врагу без химеры и даже не взял меня с собой?

А я не могла ни предупредить его, ни оттолкнуть. Только тянуть руки к Тобиасу. Одно осторожное движение Экворта, и…

На стол лег чистый лист бумаги с красной печатью и еще одна монета с совой — совсем маленькая.

И это все?

— Что это? — спросил лорд-страж, дотянувшись до бумаг.

— Мое алиби.

Тобиас подхватил монетку с совенком и провел ей по листу. В ту же минуту там стали проявляться темные чернила. Строчка за строчкой. Пока он читал, я замерла, всматриваясь в его лицо и затаив дыхание. Следила, не отрываясь. С каждым мгновением лорд-страж мрачнел все сильнее и сильнее, потом швырнул лист так, словно он был пропитан ядом. Зато отсюда я разглядела, что там написано.

В глаза сразу бросилась печать и размашистая подпись… Ого, самого императора!

Это было что-то вроде свидетельства или, скорее, разрешения. В бумагах сообщалось, что Джеремайя Болл, лорд Экворт, специальный агент самого императора, и отвечает за свои действия только перед его величеством.

Гордон скомандовал стражникам:

— Оставьте нас.

Те переглянулись, но послушались. Лакей последовал за ними, закрыл дверь.

— Значит, специальный агент? — не то улыбнулся, не то оскалился Гордон. Экворт спокойно кивнул. — Тогда что в твоем доме делала Патрисия Утконос? Преступница Конвеля номер один.

Номер один? В прошлый раз Гордон говорил, что она входит в тройку. Хотя, наверное, первая среди девушек…

— Согласно этим бумагам я не должен тебе ни слова, но так как мы оба расследуем одно и то же преступление…

Лорд Экворт забрал лист с монеткой и вернул на место.

— Патрисия иногда мне помогала. Не буду скрывать, что иногда я тоже ей помогал. В рамках закона, конечно же.

От таких откровений у меня голова пошла кругом. Экворт — секретный агент? И помогает Патрисии, а она помогает ему? В рамках закона! И если они хорошие, то кто тогда злодеи?!

— Патрисия написала, что нам нужно срочно встретиться. Я назначил ей встречу, но она не пришла. А после мы встретились у Александра. Точнее не с ней, с девушкой-обманкой.

— Сам ты девушка-обманка! — возмутилась я.

Естественно, Экворт меня не услышал. А жаль.

— Я занимаюсь делами химер вот уже несколько месяцев, все нити ведут к Александру Гордону и к его зверинцу. Ведут и теряются.

Тобиас оставался внешне спокойным, но я почувствовала его напряжение, словно мы с ним были связаны невидимой ниточкой.

— Поэтому ты водишь с ним дружбу? Чтобы отслеживать сделки?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Экворт и сцепил руки перед собой.

— Я проверял его. Отправлял стража. Все законно.

— Настолько законно, что подозрительно.

Я даже позабыла, что меня не видно и не слышно, притихла и боялась пошевелиться. Почему-то раньше казалось, что Тобиасу ничего не стоит бросить виновного за решетку, даже если им окажется его родной брат. Что-то такое промелькнуло во взгляде Гордона: яростное, упрямое. Работа для него была по-прежнему важна, но семью он любил больше, чем хотел показать.

— Они очень осторожны, — продолжил Экворт. — Но у нас есть козырь. Твоя так называемая невеста и ее невероятное сходство с Патрисией.

— Нет. — Холодом в голосе Тобиаса можно было заморозить половину города. Я даже вздрогнула, но в груди мигом потеплело. — Она достаточно натерпелась. Я не стану ей рисковать.

Во взгляде Экворта скользнуло раздражение, а в следующее мгновение он расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Но ты же делал это раньше. Только не говори, что она гостила у Александра из-за приличий.

— Не твое химерье дело! — прорычал Гордон.

— Кто она?

— Мисс Юлия!

Я едва не кувыркнулась в воздухе, сбитая с толку воплем над самым ухом. При этом затрясло проекцию. Сильно так. Затем комната стала отдаляться, и расслышать дальнейший разговор я не могла.

Возвращение в себя было резким, неожиданным. Оказалось, что трясло не ментальное тело, а меня саму трясет бледная, с перепуганными глазами, мисс Карп.

— Мисс Юлия! Что с вами случилось? Почему вы на полу?

Я и вправду, можно сказать, валялась там же, где себя оставила: на полу библиотеки.

Голова немного кружилась, но я мужественно поднялась и пересела на диван. При этом убеждая Генриетту, что все со мной в порядке. Просто немного переутомилась, резко поднялась, и вот… Сама же мысленно кусала губы от досады. Как невовремя мисс Карп обнаружила меня в обмороке! Теперь мне не узнать, до чего договорились Гордон и Экворт, и чего мне ждать в самом скором будущем.

А главное, почему Экворт уверен, что это Александр.

 

Глава 31

В спальню я возвращалась обычным способом, на своих двоих подгибающихся ногах. Какие там книги, какие алхимики, какие злодеи? Даже злиться не получалось. Да и на что злиться? На неисправные способности? Не знаю, как с этим справляются химеры, но меня пара прыжков за день вымотала окончательно.

Доплелась, рухнула поверх покрывала и вырубилась. Последней мыслью было не разминуться с Тобиасом. Снова…

Проснулась я после заката, на удивление бодрой и посвежевшей. Даже отражение в зеркале радовало: глаза сверкали, светлые локоны Патрисии блестели. Все-таки химерские целительские способности сработали, не иначе. А ведь к дару так легко привыкнуть и совсем непросто от него отказаться. В своем теле я обычная девушка, да и выгляжу иначе. Далеко не уродина, но другая. Понравилась бы я Тобиасу настоящей?

Провела щеткой по волосам и отвернулась. Смысл о чем-то жалеть? Встреча с Гордоном случилась благодаря удивительному обмену, и скоро она подойдет к концу. Осталось только вывести на чистую воду Александра и вернуться домой. А там меня ждет совершенно нормальная жизнь без химер и вредных лордов.

Я стянула мятое платье, завернулась в халат и прогулялась до кабинета. На этот раз мне повезло больше: дверь оказалась незапертой. А в кабинете, к моей огромной радости, оказался Тобиас. Он лежал на кушетке, тусклый свет единственной лампы освещал его лицо. Ведь это уже входит в привычку — наблюдать за спящим Гордоном!

Кушетка явно была маловата для лорд-стража, на такой даже я толком не высплюсь. А ему еще завтра дела расследовать и преступника ловить. Закусила губу и подошла ближе, коснулась плеча Гордона. Проснулся он мгновенно, крепко перехватил мою руку, но затем так же резко отпустил.

— Юля? Что ты здесь делаешь?

Лорд-страж выглядел таким уставшим, что вместе с ним проснулась моя совесть. Которая не позволила язвить. Ну, в полную силу, конечно.

— Эта кушетка не мягче дыбы. Ты надеешься здесь выспаться? — усмехнулась я в ответ на крайне подозрительный взгляд Гордона, подала ему раскрытую ладонь. — Пойдем в спальню.

Тобиас колебался всего секунду, затем коснулся пальцами моего запястья, отчего по коже словно побежали искры, и поднялся.

— Как же приличия? — поддразнил он.

— Они куда больше интересовали твоих родственников. — Сказала, и поняла, что зря: Гордон тут же помрачнел. — По-моему, нам с тобой поздновато думать о приличиях. Учитывая все обстоятельства.

— И ты больше не собираешься со мной спорить?

— Собираюсь. Но я выспалась, а ты нет. Это будет нечестно.

Тобиас шагнул вперед и заправил мне за ухо прядь волос.

— Я не всегда поступал честно.

— Ты можешь исправиться сейчас.

Ну а что? Не только же ему все время дразниться?

— Я узнал, что это не Экворт. Ты оказалась права.

Внезапное признание выбило из меня дух. Не буквально конечно: химерские способности молчали. А вот внутри что-то дрогнуло. Гордон решил мне все рассказать? Сам решил. Невероятно!

Признаться в ответ было не так просто. Сказать, что я все слышала и видела. Но к чему это приведет? К новой волне недоверия, к ссоре? Я не могла выдавить из себя ни слова, боясь нарушить наше хрупкое перемирие.

Тобиас пристально всматривался в мое лицо.

— Многое указывает на Александра.

По его лицу прошла судорога, и мое сердце дрогнуло. Я шагнула близко-близко, обхватила Гордона руками, прижалась к груди. И меня прижали в ответ, коснулись губами макушки. Эти объятия были такими правильными, такими настоящими… Если это ночь признаний, то молчание равносильно безразличию.

— Я знаю, Тобиас. — Голос сорвался, но я заставила себя говорить дальше. — Я была там, в доме Экворта, и слышала ваш разговор. Не весь, только начало.

Он ощутимо напрягся, осторожно отстранился, но из объятий не выпустил.

— Астральная проекция?

Я кивнула.

— Почему… туда?

— Ты нравишься моей внутренней химере, — предположила я. — На самом деле, не знаю. У меня не получается этим управлять. Я просто очень сильно захотела тебе помочь и оказалась в кабинете лорда Экворта. Хорошо еще, что невидимая. Я зависла под потолком и светила панталонами.

Губы Тобиаса дрогнули, а вокруг глаз собрались морщинки: не смех, но очень близко. Впрочем, он тут же посерьезнел.

— Юля, на доме Экворта могла оказаться серьезная защита.

— Защита? — заморгала я.

— От незаконного вторжения. Поверь, многие состоятельные люди хотят защитить себя от воров, раздобывших запрещенный артефакт для переноса, и от любопытных ушей. Чем сильнее защита, тем сложнее пробиться даже стражам. Думаю, поэтому ты не смогла попасть в дом… целиком.

Во рту мгновенно пересохло, по спине пробежал холодок.

— А если бы там была защита?

— Ты могла застрять, — подтвердил мои опасения Гордон.

— Хочешь меня запугать?

— Скорее предостеречь. Вот что с тобой делать? Запереть по-настоящему? Как химеру.

Опять?! Наша песня хороша, начинай сначала.

Мигом позабыла про страх, попыталась вырваться из объятий, но мне не позволили. Пришлось вложить все свое возмущение во взгляд и в голос:

— Это жестоко, бесчувственно, бесчеловечно! И ущемляет права девушек-химер! Почему ты отталкиваешь меня каждый раз, когда я хочу помочь?

Последнее было скорее фигурой речи, потому что Тобиас держал меня крепко.

— Хорошо, — задумчиво сообщил Гордон.

— Что — хорошо?

— Ты поможешь мне в расследовании.

Весь мой воинственный запал разом сдулся как воздушный шарик, оставив после себя чувство, что где-то здесь кроется подвох.

— Только в расследовании, — уточнил он. — Никакого участия в операциях. Рисковать тобой я по-прежнему не намерен. А взамен прошу не пытаться использовать способности химеры, когда меня нет рядом.

Сделала вид, что задумалась. На пару мгновений.

— Хорошо.

Соглашаясь на предложение Тобиаса, я подозревала, что где-то здесь точно есть подвох. Не может не быть. На первый взгляд все было честно. И на второй, и на третий. Поэтому я перестала заморачиваться и утащила Гордона в спальню. Ночь мы провели вместе в самом невинном смысле этого слова, о пыльной комнате никто из нас даже не вспомнил.

А утром я проснулась одна. О том, что Тобиас ночевал здесь, говорила помятая подушка и едва уловимый аромат мяты. Как ни старалась, от чувства разочарования избавиться не могла. Казалось, что весь этот разговор, обещания, просто приснились. Нет, точно не приснились, все было по-настоящему… Тогда где Гордон? Передумал?

Мои мысли прервал легкий стук в дверь, и в комнату вплыла мисс Карп.

— Доброе утро, Юлия, — улыбнулась она. — Пришла узнать, понадобится ли тебе помощь с платьем?

С платьем? С домашней одеждой я справлялась легко, а на улицу мне выходить нельзя. Правда, в четверг меня ждет шопинг с Ровеной, но это будет завтра.

— Тобиас сказал, что сегодня вы отправитесь на прогулку, — пояснила она. — И дал час на сборы. Как будто леди успеет собраться за такой короткий срок. Еще говорит, что завтрак не нужен. Кто же начинает день без завтрака?

— На прогулку? Мы? С Тобиасом?

Мисс Карп утащила ничего не понимающую меня к гардеробу и стала придирчиво перебирать наряды.

Стоп! Мысли наконец-то собрались в кучку, сердце возбужденно заметалось в груди. Прогулка — это для Генриетты, на самом деле это связано с расследованием и ночным обещанием. Прикрытие! И мне это не снится.

— Как тебе такое? — она показала легкое персиковое платье с кремовым кружевом.

Я закивала. Главное, что без корсета.

Помощь мисс Карп пришлась очень вовремя. От волнения мои пальцы срывались и не справлялись с многочисленными крючками. Я-то предполагала, что мы с Гордоном засядем в библиотеке и станем обсуждать мотивы. И даже не подумала, что отправимся… А куда, собственно, мы отправимся?

Несмотря на мнение Генриетты о медлительных леди, я была готова через полчаса. Это они русской зимы не видели! Вот где многослойность во всей красе. Особенно когда опаздываешь на работу, а нужно еще уложить волосы, накраситься и попытаться не попасть в пробку. О завтраке приходиться только мечтать.

Так что в столовую я пришла первая. Маленькая и уютная, она отличалась от той, что была в особняке Гордонов. Там я чувствовала себя как во дворце, а дом Тобиаса гораздо уютнее и теплее. Успела налить себе кофе из белоснежного кофейника, как в дверях появился мой загадочный лорд.

— Ты уже готова? Тогда пойдем.

Он поманил меня к себе, пришлось вернуть чашку на столик. Не сказать, что я сильно расстроилась: от волнения есть совершенно не хотелось.

— А как же завтрак? Генриетта не обидится?

— Генри в курсе. Мы позавтракаем в другом месте.

— Интригуешь, — улыбнулась я. — Что это за место?

— Узнаешь, когда доберемся, — серьезно пообещал Тобиас и подал мне руку.

У лорд-стража оказался темно-синий автомобиль. Стоило преодолеть короткий тоннель, как знакомый пейзаж мощеных улочек быстро сменился оживленным проспектом. Я снова залипла на дирижабли, рассекающие бело-голубое небо и заслоняющие солнце, но мне и без них было на что посмотреть.

В этой части города я оказалась впервые. Дома здесь были повыше. Нижние этажи, если судить по ярким вывескам, занимали разномастные магазины и кафе, а выше располагались офисы и квартиры. Ни единого деревца или хотя бы кустика, только металл и камень. Неудивительно, что в воздухе витал запах пыли и выхлопных газов. Людей здесь было как в любом мегаполисе — толпы. День начался недавно, и народ спешил по своим делам. Отовсюду доносились крики, шум клаксонов.

Я пыталась рассмотреть всех и вся. Впитать в себя настроение Конвеля, города, который каждый раз открывался мне с совершенно разных сторон. А рядом был Гордон, поэтому недолгая поездка показалась особенной.

Я даже немного расстроилась, когда мы припарковались возле небольшой кофейни. На потрепанной временем фиолетовой вывеске был изображен симпатичный монстрик вроде Сказки: лопоухий, с крыльями и длинным тонким хвостом. Название кафе меня рассмешило — «Поцелуй химеры». Приписка ниже обещала лучший кофе в городе. Судя по очереди, выпирающей из дверей на улицу, надпись не лгала.

Лорд-страж проигнорировал очередь, и мы прошли мимо импозантных джентльменов, которые приподняли шляпы. Изнутри кофейня оказалась еще меньше: всего три столика с лавандовыми скатертями и небольшая витрина. Вентилятор под потолком гонял воздух туда-сюда, но не приносил прохлады. Впрочем, все неудобства искупали запахи кофе и свежей выпечки. Просто божественные запахи.

Почему-то при виде нас люди расступались, мужчины здоровались, дамы приседали в реверансах. Я внимательнее посмотрела на Гордона, и только сейчас заметила приколотую к пиджаку серебристую сову. Символ лорд-стража? Как интересно. И удобно.

— Завтрак, — сообщил Тобиас, подтолкнув меня к витрине. — Выбери, что тебе понравится. Возьмем с собой.

Стоило взглянуть на многочисленные булочки, круассаны, пирожные и тарталетки, как я оказалась перед самым нелегким выбором в своей жизни. И все это пахло так, что голова кружилась от волшебных ароматов ванили, корицы и неизвестных мне специй.

Я неосознанно сжала руку Гордона и прошептала:

— Что здесь самое вкусное?

— Все, — рассмеялся он.

— Я лопну, — помрачнела я, чем вызвала еще большее веселье.

Из «Поцелуя химеры» выходила с внушительным бумажным пакетом: все точно не съем, но попробовать просто обязана! Тобиас нес стеклянный термос и стаканчики.

— Куда теперь? — поинтересовалась я.

— В парк.

Вскинулась, подозрительно посмотрела на Гордона.

— Мы будем там работать?

— Отдыхать, — поправил меня Тобиас, помогая с очками.

— А как же работать?..

— Поработать еще успеем. Сегодня у нас свидание.

Сказать, что я удивилась — значит, ничего не сказать. Мой дар речи пропал куда-то, как у русалочки, которая вышла на сушу.

Казалось, что Гордон вот-вот рассмеется и обратит все в шутку. Я ждала этого, когда мы вернулись в автомобиль. Ждала, пока ехали несколько кварталов, прежде чем нырнули под широкий мост и остановились на небольшой парковке. Ждала, когда Тобиас предложил мне руку и направился к огромным кованым воротам, литая надпись на которых гласила «Городской парк». Но он не смеялся и не подкалывал меня. И это было… наверное, непривычно.

А потом я вообще обо всем забыла, потому что стоило нам пройти в гостеприимно распахнутые ворота, как дирижабли исчезли. Да и небо разом почти исчезло, его заслонили гигантские деревья. Толстые корни выпирали из-под земли, на один такой можно было усесться, как на скамейку. Стволы уходили вверх, чтобы раскинуться темно-зелеными кронами. Запах выхлопных газов и нагретого асфальта сменила лесная свежесть, а шум клаксонов — пение птиц. Если бы не ухоженные гравийные дорожки, не разгуливающие по ним люди и не крохотная на фоне деревьев лавка сувениров, я бы решила, что действительно оказалась в лесу. Или в совершенно другом мире!

На входе располагалась огромная карта, которая обещала озеро, луга и даже старинный замок.

— Это не парк, а целый заповедник! — вновь обрела я дар речи.

— Парк, — улыбнулся Тобиас. — Единственный в Конвеле. Ты уже побывала в двух Объединенных мирах, осталось увидеть третий.

Значит, дирижабли были в одном мире, а особняк Дрейков, императорский дворец и университет — в другом. Теперь моим глазам предстал совершенно иной Конвель.

— Это измерение присоединилось к остальным последним. Здесь сразу запретили строительство фабрик и заводов, чтобы сохранить природу. Зато открыли множество курортов для тех, кто хочет отдохнуть и поправить здоровье. Этот парк — излюбленное место горожан.

Я их понимала. От высоты деревьев и свежести кружилась голова, но дышать здесь было в разы проще. Потрясающее место!

— В этом мире находятся долины Этрукка? — спросила я, чем заработала восхищенный взгляд Гордона.

— Да. В двух днях пути от Конвеля.

Мы миновали сувенирную лавку, свернули направо и углубились в лес. Ну не получалось у меня называть его парком! Но шли недолго: через несколько минут деревья, как по волшебству, расступились и привели нас к песчаному берегу озера. Здесь устроились желающие отдохнуть от городской суеты. Кто-то сидел прямо на пледе, поближе к воде, но большинство выбирали столики из бревен. К одному из них меня и увлек Тобиас.

Булочки оказались еще теплыми, несмотря на прохладу парка и близость озера. А вот кофе обжигал. Я откусила кусочек ароматного круассана и застонала от блаженства. Тобиас не обманул: завтрак показался мне божественно вкусным.

Легкий ветерок играл водной гладью, по озеру сновали белые лодочки. Из-за разноцветных зонтиков сидящих в них дам они напоминали вытянутые креманки с десертами. Свой зонтик я благополучно забыла в машине.

— Нравится? — поинтересовался Тобиас, когда я покончила с последней булочкой и вытерла пальцы салфеткой.

— Очень. Здесь чудесно…

— Но?

Я поколебалась и все же решила быть честной.

— В чем подвох? — прищурилась я. — Свидания.

Судя по улыбке Гордона ничуть не смутил мой вопрос. Казалось, он ждал чего-то подобного.

— А если никакого подвоха нет?

— С тобой такого не может быть!

На этот раз Тобиас посерьезнел.

— Скажем так, наше знакомство началось не очень хорошо. Я хочу это исправить, — он протянул мне руку. — Давай начнем все с чистого листа.

Вот теперь я поверила, и вложила в его ладонь свою. Сердце застучало сильнее, когда наши взгляды встретились, и пальцы едва уловимо кольнуло током.

— Я не против, — смущенно ответила я.

Мы направились по берегу в сторону небольшого причала и взяли лодку напрокат. Тобиас снял пиджак, закатал рукава и умело орудовал веслами, поэтому мы очень быстро оказались на середине озера. Отсюда вид был не менее потрясающий. К счастью зонтик мне не понадобился, потому что солнце укуталось в облака. Кроны деревьев приобрели изумрудный оттенок, а вода отливала серебром. Романтика!

— Часто водишь сюда девушек? — съехидничала я.

— Я слишком много работаю, поэтому меня не выдерживает ни одна женщина, — парировал лорд-страж.

— Видимо, дела совсем плохи, если для свиданий ты похищаешь незнакомок из других миров.

Тобиас рассмеялся от души, и я вместе с ним. Впервые за все пребывание в Конвеле напряжение отпустило, позволяя вздохнуть свободно, полной грудью. Глядя на этого потрясающего мужчину, сложно было даже предположить, что женщины не становятся в очередь, чтобы его заполучить.

— А ты? В твоем мире остался мужчина, который тебя ждет?

— Нет, — покачала головой. — Не так-то легко найти того, с кем будет тепло.

— Тепло?

— Ну да. Когда вам лучше вместе, чем поодиночке.

— Интересное мнение, — улыбнулся Гордон. Так улыбнулся, что в груди разлилось тепло. Наши взгляды пересеклись, и я поняла, что мы затронули тему, которой не стоило касаться.

— Со мной всегда интересно, — обратила все в шутку. — Расскажи, как работают переходы между мирами в Конвеле. Тоннели, ворота… Почему я не почувствовала ничего странного?

— И не должна была. Переходы построены на истонченных гранях миров. К тому же, в каждом из них заключен мощный артефакт, который постоянно подпитывают энергией.

Это напомнило мне о разговоре с профессором.

— Энергией химер? Для них это действительно безопасно?

— Да, — кивнул Тобиас. — Все химеры отдают энергию добровольно. Например, Посейдон — почетный донор. Он так себя называет. До сих пор не пойму, шутит или нет. У химер странное чувство юмора.

Я уловила горечь в словах Гордона: о напарнике он переживал больше, чем хотел показать.

— Уверена, с ним все будет в порядке, — подбодрила я Тобиаса. — Отдохнет, наберется сил и вернется на службу.

Жаль только, что мы с ним больше не увидимся.

Закусила губу и спросила:

— Извинишься за меня перед ним?

— Обязательно, — пообещал Тобиас.

Долго грустить не пришлось: я заметила замок на горе. Белоснежные стены, высокие острые башенки. Они сияли, стоило солнечным лучам их коснуться. Отсюда замок казался совсем крохотным, до него было плыть и плыть. А потом еще подниматься наверх. Но меня это ничуть не пугало.

— Вау! Скажи, что мы туда поднимемся!

— Поднимемся.

Как жаль, что со мной нет телефона или фотоаппарата, чтобы запечатлеть такую красоту!

— По легенде Белый замок строили сотню лет, потому что духу озера эта идея совсем не нравилась. Он не позволял перевозить материалы и топил лодки.

Я невольно вцепилась в бортики, всмотрелась в темно-синюю воду.

— Тогда строители стали брать с собой девушек. Те прикрывали камни своими юбками и тем самым обманули духа.

— Поэтому все плавают вместе с дамами? — догадалась я. — Дух, наверное, очень разозлился?

— Конечно. Белый замок пережил парочку землетрясений. Но до сих пор украшает парк.

Чем ближе мы подплывали к замку, чем величественней он выглядел. Долго же они таскали камешки. Это же сколько раз пришлось гонять лодки туда-сюда… Подождите-ка!

— По легенде, говоришь. А на самом деле?

— Замок построил один предприимчивый бизнесмен лет двадцать назад, когда понял, что парк пользуется спросом у горожан. Учитывая, что вход в замок платный, то эта версия больше похоже на правду.

— Легенда мне нравилась больше!

А еще мне нравилось смеяться вместе с ним.

— Что в твоем мире принято делать на первом свидании? — вопрос Тобиаса застал меня врасплох.

Я мигом вспомнила свое последнее свидание вслепую, с Виткиным коллегой. Серьезный, обеспеченный, надежный, где-то в параллельной вселенной он вполне мог стать королевским дознавателем. Я попала не на свидание, а на самый настоящий допрос. Его интересовало обо мне все: от планов на ближайшее десятилетие и заканчивая наследственными заболеваниями в моем роду. Интересовался он, кстати, во время сеанса в кино. Как ему никто на голову стакан с попкорном не надел, до сих пор удивляюсь. Еще больше удивляюсь, почему этого не сделала я. Но после него желание ходить на свидания отпало надолго.

Мы же с Гордоном ничего друг другу не должны. Не нужно строить планы. Общее будущее нам не светит, но можно насладиться этим днем и особо не задумываться над словами.

— Развлекаться, — пожала плечами я. — А еще узнавать друг друга.

— Наши миры похожи больше, чем я думал, — усмехнулся Тобиас и попросил: — Расскажи о своем.

— Он красивый. Разный. Там, где я живу…

Я рассказала про Землю. Про Россию и про родной город. Немного про историю, немного про науку и технологии. Гордон слушал с интересом, иногда что-то уточнял. По меньшей мере, это было забавно, и я даже не сразу заметила, как мы подплыли к замку.

От небольшого причала к нему уводил достаточно широкий серпантин, а у подножия в тенечке стояли прогулочные двуколки. Управлять ими можно было с помощью педалей, как на велосипеде. Один из таких экипажей мы и взяли напрокат.

— Теперь можно поработать в команде, — подмигнула я Тобиасу, крутя педали. Оказалось, это не сложнее, чем управлять катамараном.

— Ты очень любишь работать, — хмыкнул он, запрокинув руки за голову.

— Не могу сидеть без дела. Я страшный трудоголик, но и работу свою люблю.

— Чем ты занимаешься в своем мире?

— Я журналист. Пишу о позитивных новостях.

— Позитивных?

— Да, об открытии новых ресторанов или клубов, о фестивалях, концертах, спектаклях.

— Интересно.

— Очень. Надеюсь, что меня не уволят за самовольный отдых в другом мире!

Перескочить на обсуждение своей жизни оказалось очень легко. Большую часть моего времени занимала работа, но оставалось немного для встреч с друзьями и развлечений.

— Я тоже люблю читать, — призналась я. — У меня есть большой книжный шкаф. До твоей библиотеки ему, конечно, далеко, но в нем собраны самые любимые книги. С удовольствием купила бы парочку в Конвеле… Увы, вряд ли я смогу что-нибудь прочесть, когда лишусь дара… Тебя еще не утомила моя болтовня?

— Не волнуйся, я сообщу, когда утомит, — невозмутимо ответил этот бессердечный тип.

Обидеться не получилось при всем желании. Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой.

Деревья на этом берегу были пониже, с более раскидистыми кронами. Солнце то пряталось в облаках, то играло в листве, а ветерок приятно обдувал лицо. Думала, что подниматься будем долго и что устану на полпути, но как-то внезапно мы вынырнули к воротам замка. Теперь он не казался маленьким, закрывая половину неба.

Возле входа действительно стояла ярко-желтая будка контролера, куда мы первым делом и направились, оставив экипаж на специальной площадке.

— Разве лорд-стражам вход в туристические места не бесплатный? — поинтересовалась, когда Гордон купил два билета.

— Только если туристы расшалятся.

Внутри замок оказался таким же сказочным. Высокие стены заключали в себе маленькую площадь, вымощенную булыжником. В самом центре возвышалась бронзовая статуя девушки. Она кокетливо приподнимала краешек юбки, открывая вид на камни, на которых стояла. Не пришлось даже читать табличку, чтобы понять, что это символ местной легенды.

— В детстве мы верили, что если коснуться платья статуи, то исполнятся все желания.

— Мы?

Тобиас запнулся, и я поняла, кого он имел ввиду. Ровену. Если они были так дружны в детстве, то неудивительно, что везде ходили вместе. Я представила их гуляющими в парке и шикнула на собственную ревность. Глупо ревновать к ней. Особенно после того, что я узнала той странной ночью.

— Все нормально, — заверила его. — Знаешь, она действительно хорошая. Думаю, в детстве с ней было не скучно. А желания исполнялись?

— Почти, — вновь расслабился Гордон, и я порадовалась, что возникшая неловкость испарилась.

— Ты наверняка желал стать лорд-стражем.

— Мы мечтали об этом вместе.

Теперь я споткнулась и разбила бы нос о брусчатку, если бы Тобиас не подхватил меня за талию.

— Разве женщин берут на службу?

— Нет, — покачал он головой. — Ровена мечтала стать первой леди-стражем. Хотела поступить в университет и ездила в Долины, но потом повзрослела и ее гораздо больше заинтересовали платья и званые ужины.

Любопытно, как сильно меняются цели, меняются сами люди. Хотя чему я удивляюсь? Ведь именно леди Дрейк подарила Тобиасу Сказку, чтобы ему было о ком заботиться. А еще она принимала лекарство, заряженное энергией химер, и явно разбиралась в этом лучше, чем хотела показать.

Вот с моими способностями вполне можно было работать в полиции. Правда, не уверена, что хотела бы этого.

Во дворе нашлись и другие статуи. На стенах, крыше, фонарях сидели совы-химеры. К большой деревянной бочке прислонился толстяк в фартуке. Табличка рядом с ним просила толстяка не трогать. Двустворчатые широкие двери приглашали посетить главный холл замка, но Тобиас увлек меня к ступенькам, ведущим наверх. Как оказалось, на смотровую площадку. Стоило подняться, я позабыла обо всем.

Вид с вершины замка открывался потрясающий. Незабываемый. Парк расстелился по огромной территории, обтекал озеро. Вдали виднелось еще одно, поменьше. С одной стороны леса, с другой светло-желтые луга. Ветер на горе был посильнее, поэтому пришлось потуже завязать ленты шляпы. Зато на небе собирались серьезные тучки, поумерив жару и обещая дождь. Вновь пожалела о забытом зонтике, но о том, что взобралась наверх, не жалела ни капельки.

— В сто раз лучше императорского дворца, — невзначай заметил Гордон.

При чем здесь дворец?

И тут до меня дошло. Пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться. Я сложила руки на груди и поинтересовалась:

— Значит, вся эта прогулка для того, чтобы затмить экскурсию лорда Экворта?

— При чем здесь Экворт? — нахмурился Тобиас.

— Ни при чем, — пожала я плечами. — С тобой действительно лучше. Особенно, когда ты не пытаешься командовать.

— Тобой сложно командовать. Все равно все делаешь по-своему, — как-то обреченно заметил Гордон, а я рассмеялась.

— Пора тебе с этим смириться.

Вместо ответа Тобиас приобнял меня за талию, развернул спиной к себе и указал на кромку парка, где лес становился гуще.

— Долины Этрукка в той стороне.

Несмотря на жару, это были самые желанные объятия. Я подалась назад, прижалась к надежной груди и осознала, что не хочу, чтобы он меня отпускал. Ни сейчас, ни потом.

Только что с этим осознанием делать?

— Я бы хотела там побывать.

Тобиас ничего не ответил, только обнял меня покрепче. Мы оба знали, что это неосуществимо. Но… Путешествие в другой мир научило меня тому, что нет ничего невозможного.

— Юля, почему ты осталась? Здесь, в Конвеле, в Объединенных мирах.

Я сразу поняла, о чем он. Могла ведь вернуться домой, пусть даже в образе Патрисии. Или вовсе отправиться в тур по Неизвестным мирам! Но меня все время притягивало к Тобиасу.

— Не смогла уйти, — смущенно ответила я.

И пусть думает, что хочет.

Тучи сделали свое темное дело: о землю ударили первые крупные капли, а следом обрушился ливень.

— Вот и подвох, — заметил Гордон, переплетая наши пальцы и увлекая меня прочь с площадки.

Как назло, навеса здесь не было, пришлось возвращаться во внутренний двор. Пока бежали, смеясь и поскальзываясь, промокли до нитки. На ступеньках Тобиас резко остановился, и прежде чем я успела что-то понять, впился в мои губы поцелуем.

Сразу окатило жаром, сердце пустилось вскачь. Это было безумством: целоваться на стене замка, но я рванулась навстречу Гордону. Отдаваясь мгновению целиком, наслаждаясь им…

В главное здание замка мы не пошли, переждали ливень в буфете, где подавали горячий чай и вручали пледы тем, кто не успел спрятаться от стихийного бедствия. Впрочем, холодно не было, меня грели воспоминания о поцелуе, а еще, кажется, чувство, в котором я боялась себе признаться.

Пока я пыталась во всем этом разобраться, Тобиас предложил вернуться. Правда, загадочно добавил, что скучать нам не придется. Заинтриговал!

Большую часть обратного пути мы молчали, каждый думал о чем-то своем. Но это было так же уютно, как и доверительные разговоры.

— О боже! Что случилось? — всплеснула руками мисс Карп, стоило нам войти в дом. Одежда почти просохла — после ливня вышло солнце, и стало еще жарче. Но ее цепкий взгляд, конечно же, ухватил, что моя юбка и кружево на рукавах слегка помялись, а волосы завились.

— Случился дождь, — отмахнулся Гордон и повернулся ко мне: — Я буду ждать в библиотеке.

На этот раз я не торопилась, долго прихорашивалась. Немного поколебалась, прежде чем выбрать то самое «русалочье» платье. Горничные его отстирали и починили, выглядело оно как новенькое. В прошлый раз оно понравилось Тобиасу, хотя та ночь была не самой счастливой. Но это же всего лишь одежда!

Тобиас пришел первым, стоял возле окна и читал книгу. При виде меня взгляд его потемнел, поэтому я поспешила заметить:

— Раз сегодня мы начинаем все с чистого листа, нужно дать платью второй шанс.

Гордон секунду подумал, а затем кивнул. Потом подошел ближе и прошептал мне на ухо:

— Можно и вовсе без платья.

Щеки обожгло жаром. Вот как отвечать на такую явную провокацию?

— Ну и кто из нас не думает о приличиях? — усмехнулась я, легонько хлопнув его по руке. — У вас, кажется, принято показываться в таком виде только после свадьбы.

— А у вас?

— Лучше тебе этого не знать.

Наблюдать за тем, как Тобиас пытается представить, чем может удивить девушка из моего мира, было забавно. Он то хмурился, то приподнимал брови. Сразу видно — слишком живое воображение. В конце концов, его брови сошлись на переносице, и он мрачно поинтересовался:

— Ты меня разыгрываешь?

— Как знать.

Я тоже умею быть загадочной.

Тобиас не стал допытываться и предложил мне раскрытую ладонь, которую я с радостью приняла. Вот только мы остановились возле дверей.

— Юля, прежде чем мы отправимся на ужин, хочу кое-что сказать…

Гордон запнулся и прочистил горло. Если бы я его не знала, решила бы, что он смущен. Но наши взгляды встретились, и я не прочитала ни капли нерешительности на его лице.

— Я хочу, чтобы ты осталась в Конвеле. Со мной.

 

Глава 32

Подхвати Тобиас меня на руки и закружи по комнате, я бы и то меньше удивилась. Нет, тогда бы не удивилась. Этот день был прекрасен, и моя фантазия рисовала его прекрасное завершение, но такого я не ждала! Всего один вопрос Гордона, и я словно вросла в пол, открывала и закрывала рот, не находя ответа. Руки непроизвольно сжали мужскую ладонь.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Только после ошалело пробормотала:

— Остаться с тобой?

— Да, — кивнул Тобиас, сосредоточенно всматриваясь в мое лицо.

— Здесь?

— Да.

Если еще пару мгновений назад я считала, что ослышалась, то теперь меня накрыло осознанием. Сбило волной собственных чувств, утащило в водоворот и выплюнуло в неизвестность. Первым порывом было броситься Тобиаса на шею и согласиться. Особенно после чудесного свидания, нежных поцелуев и уютных разговоров. Потому что рядом с ним было тепло. Ни с кем мне не было так тепло, как с ним. Но…

— Гордон, в качестве кого? У вашего общества достаточно пуританские взгляды, чтобы я могла надолго задержаться в твоем доме. А на свой у меня нет денег. У меня даже документов нет. — Я нервно рассмеялась. — Кем я буду, воровкой, Патрисией Утконос?

— Для начала моей невестой.

Час от часу не легче.

— Я уже была твоей невестой.

— По-настоящему. С настоящими документами, конечно же.

Сердце екнуло. Я высвободила руки и отступила на шаг. Всмотрелась в лицо Тобиаса, но он по-прежнему оставался серьезным. Ох, лучше бы он пошутил!

— Допустим, я стану невестой, но что потом? Это ты меня так странно замуж зовешь?

— Со временем нам придется пожениться, — добил он меня окончательно. «Придется» неприятно царапнуло слух, но это было меньшее из зол.

— Чтобы там ни говорили твои родственнички, свадьба — серьезный шаг. А если я не захочу замуж? Или ты передумаешь? Что делать тогда? В конце концов, твоя работа не предполагает жены и детей.

Гордон нахмурился и сложил руки на груди.

— Поэтому я и предупредил, что поженимся мы со временем. Не сразу. Естественно, мне придется оставить службу.

— Опять это «придется»! Звучит, словно я тебя заставляю. А ты между прочим, первый начал.

— Ты придираешься к словам. Я всего лишь спросил, хочешь ли ты остаться со мной.

Хочу ли я остаться? Очень! Но не признаваться же ему? Это все только запутает. Еще больше запутает.

— О чем мы вообще спорим? Ты забыл одну важную деталь, — горько усмехнулась я и указала на себя пальцем. — Гордон, это тело не мое. А в своем я не смогу долго прожить в Конвеле.

— В своем нет, — согласился Тобиас. — Но сейчас ты наполовину химера, которая может жить, где угодно.

В который раз за этот день я утратила дар речи? Уже со счета сбилась. Стояла и смотрела на Гордона так, словно он изъяснялся на непонятном мне языке. Только спустя несколько мгновений смогла оформить свои мысли в слова:

— Ты предлагаешь не искать Патрисию и оставить все, как есть?

На лице Тобиаса не дрогнул ни единый мускул.

— Утконос отказалась от своего тела и от своих возможностей. Предпочла остаться в Неизвестных мирах…

— Заметь, она отказалась, не я! — в сердцах повысила голос и развела руками. — Это не я. Ты не видел меня настоящую. Вдруг я тебе не понравлюсь?

— Для меня не имеет значения твоя внешность. Со временем и ты привыкнешь. — Взгляд Тобиаса внезапно смягчился. Он шагнул вперед, обнял меня за плечи. — Ты говорила, что с человеком должно быть тепло, и мне тепло рядом с тобой, Юля. Если это взаимно, я хочу, чтобы ты осталась. Не спеши с ответом, у тебя есть время. Подумай, действительно ли ты хочешь вернуться.

Что за вопрос? Там мама, папа, Витка, работа… вся моя жизнь. А здесь один вредный лорд-страж, который мастерски умеет доводить меня до белого каления. Профессионально, можно сказать. Но сейчас говорит такие вещи. То, о чем я боялась даже мечтать.

— Мы ходим по кругу. Я хочу вернуть свое тело, значит, мне придется вернуться домой.

Это «придется» вновь отозвалось болью в сердце. Какое-то оно было неправильное. Весь этот разговор был неправильным.

Гордон плотно сжал губы, отодвинулся, забирая с собой тепло, и отошел к окну. Это мне не понравилось. Еще больше мне не понравился его слишком спокойный тон.

— Что если я не могу тебе этого обещать?

— Возвращение домой? — непонимающе переспросила я.

Тобиас медлил с ответом, и я вдруг все поняла.

— Гордон, ты сказал, что Патрисию можно найти. Сказал, что стражи могут перетрясти все Неизвестные миры. Земля — она ведь и вовсе крохотная.

Я неосознанно сложила ладони ковшом, желая показать всю крохотность своей планеты. Но это не сработало.

— Небольшая вероятность отыскать Утконос есть, — признался Тобиас. — Химеры смогут ее засечь, если она вернется в Конвель.

Перед глазами потемнело, комната зашаталась и поплыла.

— Это значит, — пробормотала я. — Либо я сойду с ума и умру, либо навсегда останусь в этом теле…

— Юля, — Гордон протянул ко мне руки, но я замотала головой.

Он обманул меня. В очередной раз. Чему тут удивляться?

— Я здесь не останусь, — сказала, словно провела между нами жирную черту. Бросилась прочь из комнаты, не останавливаясь и не оглядываясь. Потому что знала, что стоит оглянуться, могу передумать. Сдаться.

Шла, не понимая куда. Теперь все казалось чужим и холодным. Очарование растаяло, остался лишь легкий привкус горечи.

Ноги принесли меня в спальню Гордона, где я еще недавно наряжалась и грезила о предстоящем ужине. Где все напоминало о нем. Да в этом мире каждая пылинка напоминает о нем!

Я схватила подушку с кровати и зашвырнула куда подальше. Она ударилась о стену, не выдержала такого кощунства и разлетелась перьями. Вот и я так разлечусь, буду собирать себя по кусочкам.

Не хочу здесь быть! Не хочу. Ну почему изо всех людей Патрисия Утконос выбрала меня? В чем я провинилась? Почему встретилась с ним?..

Меня затрясло, слезы навернулись на глаза, и я их яростно потерла. Словно этого было мало, кожи коснулся издевательский знакомый ветерок. Не успела даже пошевелиться, инстинктивно выбросила руки вперед, как вновь стояла посреди кабинета. Рядом валялся разломанный стул, осколки вазы разлетелись по ковру. Дурацкий дар выплюнул меня к нему. Опять!

Гордон застыл перед окном, но, почувствовав мой взгляд, обернулся. На лице его отразилось изумление, а затем надежда, которая тут же сменилась болью. Мне словно в сердце вонзили один из тех осколков. Как же хотелось дотянуться, хотелось, чтобы он шагнул ко мне. Но он продолжал молчать, а пропасть разрасталась между нами. Целый мир между нами.

Я больше не собиралась убегать.

— Я здесь не останусь, — повторила твердо, глотая непролитые слезы. — В своем теле или в этом… когда все закончится, я вернусь домой.

Полоска света на горизонте медленно росла: солнце вставало над Конвелем, возвещая о новом дне. Сегодня я не задергивала шторы, и солнечные лучи скользили по раскрытой книге на моих коленях, по изумрудному ковру, по пустой кровати…

Я так и не сомкнула глаз, мысли не позволяли уснуть. Давно высохли слезы и схлынула злость, оставив после себя лишь легкий гул в голове и тупую ноющую боль в груди. Где-то в глубине души я все-таки надеялась, что Гордон придет ко мне сам, но он не шел. Ночевал в кабинете или в захламленной гостевой комнате? Мне оставалось только гадать. Поэтому плюнула на все и перебралась на подоконник, захватив с собой лампу и книгу. Слабый свет не позволял нормально читать, а вот рассматривать картинки — вполне. Я и рассматривала, только все больше витала в облаках.

Раз за разом мысленно возвращалась к нашему разговору.

Гордон просил подумать. И я думала. Думала, думала, думала. О том, что произошедшее со мной кажется затяжным сном, а вчерашний день и вовсе был похож на сказку. О том, что только в моих силах позволить ей закончиться или продлить. Остаться в Конвеле. С Тобиасом. Отказаться от прошлой жизни…

Да, с тем самым Тобиасом, который сначала обещает одно, а потом берет свои слова обратно! Сейчас ему нравится смазливое лицо Патрисии, но что потом? Он может и тогда сказать: я передумал, прощай. Ничего ведь страшного? Мне достанется компенсация в виде потрясающего дара. В любое время смогу подлечить разбитое сердце где-нибудь на берегу океана.

Нет, каким бы очаровательным ни было свидание, каким бы очаровательным ни был сам Гордон, у нас ничего не получится. Нужно найти способ вернуться домой. Проблема состояла в том, как именно это сделать. Ведь незабываемый опыт доказал, что раз за разом я возвращаюсь к Тобиасу. Мой дар был завязан на нем, словно это прописали у меня в настройках. Те самые настройки, которые велели химерам использовать свои способности бескорыстно, на благо другим. Когда я очутилась в кабинете Экворта, то хотела помочь в расследовании. Дурында, но как есть. Значит, и здесь мои намерения должны быть прозрачны и бескорыстны. Точно! Что-то удерживало меня в Конвеле, что-то посильнее глупой влюбленности.

По всему выходило, что нужно довести расследование до конца. Разобраться во всем, а затем задать себе новый путь. Я устало потерла глаза, листала страницы, до тех пор пока мне на колени не выпал свернутый листок — собственные потуги составить список подозреваемых. Развернула, вчитываясь в имена.

Лорд Экворт

Ровена

Александр

Монстр?

Теперь все перевернулось с ног на голову. Экворт отпадает, у него есть бумаги от императора. А ведь подозрительный дальше некуда: знает о Патрисии больше, чем говорит, видел одним из первых русала и даже провожал меня к профессору Клайзу. О, еще в прошлом водил дружбу с преступниками! Мотив? Да с таким даром открыты почти все двери, но если у лорда Экворта есть такие бумаги, которые открывают эти самые двери, химеры ему без надобности.

Ровену я подозревала раньше, чем узнала ее секрет, и скорее делала это из ревности. Хотя мотив у нее был. С даром химеры леди Дрейк могла поправить свое здоровье. Вот только при таком раскладе ей самой следовало участвовать в подобных экспериментах, а еще где-нибудь достать много-много денег. Уверена, всех драгоценностей Ровены не хватило бы на похищение десятка химер. А если вспомнить подслушанный разговор в кабинете, Александр был не в курсе пропажи.

Вот Гордон-старший больше всех походил на того, кто способен похитить химер и выкачивать из них энергию. Для чего? Для продажи конечно. Для престижа опять же. Зверинца ему стало мало, так он перешел на разумных существ. В том числе, и на эксперименты на людях. Но при чем здесь похищение русала? Ведь именно в ту ночь меня впервые пытались убить.

Вспомнила ужасное, словно из лоскутов кожи, лицо и мерзкие лапы монстра, и меня передернуло.

Тобиас что-то говорил про защиту Сказки. Может, именно это останавливало Александра? В особняке Гордонов на меня не нападали. Кстати, зверушка так обрадовалась возвращению домой, что сбежала из комнаты с наступлением ночи. Видимо, решила проверить, не законопатили ли ее старые ходы.

Мысли разбежались в разные стороны, пришлось собирать их и возвращаться к списку.

О монстре я не знала ничего. Скажем так, понятия не имела, что он вообще такое. Мыслит самостоятельно или как зомби слушается чьего-то приказа. Темная лошадка, которую никак не разгадать. Ладно, нападение на меня еще можно объяснить, но зачем похищать русала? Если монстр слушается Александра, то это совсем не логично: красть у самого себя. Отвести подозрения? Как-то слишком сложно.

И, конечно же, кто бы это ни был, ему бы понадобилась помощь того, кто разбирается в алхимии и энергиях химер. Поэтому я добавила в список Беркета Адамса. Но толку? Все это не имело никакого отношения ко мне. Кто бы ни был злодеем, Патрисия от него сбежала. И тогда он решил от нее избавиться. От нее, не от меня. А сколько еще таких желающих?

Русал! Ну конечно. Как я не подумала об этом раньше?

Я отложила книгу в сторону, поднялась и прошлась по комнате. Вот он, бескорыстный поступок. Единственная возможность отыскать преступника. Узнаю, где русал, и расскажу Гордону. Решено. Вот только как отправиться куда надо, а не к Тобиасу? И насколько это опасно? Сюда бы химеру, проконсультироваться, как они это делают, но никаких консультантов мне не светило. Однажды удалось перекинуть астральное тело на Землю, значит, я не безнадежна и смогу трюк повторить. Необходимо сосредоточиться.

Остановилась в центре комнаты, глубоко вздохнула и сосредоточилась на своей цели. При этом стараясь совсем не думать про Гордона. Неловко будет, если я свалюсь на него чуть свет. Или застряну где-то над его кроватью… Нет, это уже перебор. Нам не о чем разговаривать. Пока не о чем. Сначала спасение русала.

На этот раз ветер был сильным, но с ног не сбил. Я снова словно упала на мягкую перину, распахнула глаза и ничего не увидела. Сердце запрыгало в груди, а по спине пробежался холодок. Подумала, что ослепла, такая тьма стояла вокруг. К счастью или нет, я попала не к Гордону. Глаза понемногу привыкали к темноте, а лорд-страж поблизости не появлялся.

Я «витала» в широком коридоре. То ли в подземелье, то ли в городской канализации. С потолка капала вода, холодок оказался настоящим сквозняком, но он приносил неприятный затхлый запах и шорохи. Несмотря на проекцию, я почему-то все чувствовала.

К счастью дважды, в этот раз я могла передвигаться, поэтому поплыла налево, навстречу шорохам. Впрочем, долго грести не пришлось: впереди забрезжил тусклый свет, и коридор резко вывел меня в зал. Сначала я решила, что оказалась в павильоне Александра. Вот только там потолок был из стекла, здесь — из глухого камня. Возле стен стояли массивные клетки, некоторые пустовали, а в других кто-то копошился.

Неожиданно меня резко дернуло вниз, словно марионетке срезали веревочки, и я полетела прямо на холодные плиты.

— Ай!

В голове было много нецензурных фраз, которые я с трудом, но удержала за зубами. С астральным телом не срослось, а поворачивать уже поздно. Тем более я наконец-то увидела источник света.

Во рту пересохло, руки дрожали, я перестала замечать холод подземелья. Как зачарованная, шла вперед, не в силах поверить своим глазам. Свет лился от множества сфер, зависших у противоположной стены. Они были меньше той, в которую заключили Посейдона, не искрили молниями, но в них, словно в невесомости, парили химеры. Я боялась лишний раз вздохнуть, зато про себя насчитала тринадцать.

Где же я?

«Юля?»

От мягкого голоса едва не завизжала. Если бы могла вообще издавать какие-то звуки. Казалось, все внутри застыло.

«Мур?» — прошептала мысленно, если мысленно можно вообще шептать.

Всплеск. Ноги сами привели меня к большому аквариуму. Не чета тому бассейну, что был в павильоне Александра. Мой несчастный друг едва мог в нем развернуться, не говоря уже о плавании. Но это были мелочи по сравнению с тем, что я все-таки нашла его. Сердце забилось радостно, я буквально прилипла к стеклу, русал больше не казался страшненьким.

«Ты пришла».

«Я не могла тебя оставить!»

Радость во взгляде русала тут же испарилась, ее заменил страх. Его ни с чем не спутаешь.

«Зря. Немедленно уходи!»

«Нет-нет. Все в порядке. Я тебя отсюда вытащу».

Только нужно понять, где это отсюда…

«Это ловушка».

«Что?»

Яркий свет ударил по глазам, сотни лампочек осветили залу. Пришлось прикрыть глаза, и я пропустила появление женщины, которая спускалась по лестнице вдоль стены.

— Ну наконец-то, — она спрыгнула с последней высокой ступеньки и остановилась в нескольких шагах. — Я уже устала ждать.

А я вросла в каменный пол. Потому что напротив меня стояла я сама.

 

Глава 33

Я словно смотрелась в зеркало. В кривое. Спутанные волосы, в темные пряди затесалась седина, бледная кожа, запавшие глаза и посиневшие губы не могли принадлежать мне. Просто не могли. Но не узнать себя невозможно, и несложно было догадаться, кто передо мной. Искала русала, а нашла Патрисию Утконос собственной персоной!

Мы стояли и жадно вглядывались друг в друга, пока лицо, к которому я привыкла с детства, не исказила злая усмешка.

— Ты изуродовала мои волосы, — презрительно сморщила нос Патрисия, будто я еще и помыться забыла. — Но могло быть и хуже.

— Как… Как ты сюда попала? — Язык меня не слушался. — Мы же в Конвеле?

— В Конвеле, — кивнула я… точнее она. К своей новой внешности приходилось привыкать очень долго, но смотреть на себя со стороны было сущим сумасшествием.

Она шагнула ко мне, и я неосознанно отшатнулась, предупреждающе выставила руки вперед.

— Стой на месте!

Брови Патрисии взлетели вверх.

— Будем кричать через весь зал?

— Если понадобится.

Не знаю, где я, но Патрисия явно связана с похищением химер и русала.

Последний с беспокойством прилип к стеклу но, к счастью, притих — не хватало еще его указаний в моей голове!

— Я услышу тебя, даже если будешь шептать, — напомнила Патрисии, которая все-таки остановилась и поплотнее запахнула на груди коричневую шаль, словно пыталась согреться.

— О, вижу, ты оценила мой подарок!

Я задохнулась от возмущения.

— Подарок?! Ты подставила меня. Украла мое тело. Бросила на растерзание лорд-стража…

Еще я в этого лорд-стража влюбилась, и он разбил мне сердце. Но это к делу не относится.

— Не растерзал же, — пожала плечами Патрисия. — Зато хоть какие-то приключения в твоей скучной жизни. Правда, скучной. Как ты выдерживаешь своих родственниц? Поделись секретом.

Я сильнее сжала кулаки.

— Меня пытались убить!

— Лорд-страж?

— Монстр.

— Ах, вот ты о чем, — хмыкнула она. — Не убить, а напугать. Чтобы раскрыть твой потенциал. Чтобы ты наконец-то нашла меня. Должна была найти.

— Как ты оказалась в Конвеле?

Посейдон не почувствовал Патрисию, когда она вернулась? Или Гордон даже не пытался ее найти? Сердце болезненно сжалось, отказываясь принимать очередной обман.

— С помощью артефакта, который открыл мне дорогу на… Землю, кажется. Я вообще большая поклонница артефактов. Некоторые, например, могут помочь поменяться телами. Дорогие и редкие, но окупаются сполна. Согласись, так проще и интереснее.

— Почему тогда решилась на эксперимент? — поинтересовалась я, медленно отступая. То ли горький опыт, то ли химерское чутье кричали в голос, чтобы я не вздумала подпускать ее к себе. Вот только что делать? Схватить Утконос и перетащить к Тобиасу? Он-то ее точно допросит по всем правилам.

Нет, нельзя. Это слишком опасно. Однажды я уже посчитала, что справлюсь сама, и ничего хорошего из этого не вышло. Нужно убираться отсюда, привести помощь.

Я оглянулась на химер. Но что будет с ними? И с русалом?

— Думаю, ты сама знаешь ответ, — усмехнулась Патрисия. — Магия химер. Я могу попасть куда угодно и когда угодно, и для этого мне не потребуются артефакты.

— Это так не работает.

— Верни мое тело, дорогуша. Дальше я как-нибудь сама разберусь.

— У тебя нет второго браслета, — напомнила я.

— Для обратного процесса хватит и одного.

— Не дождешься!

Пора сматываться. Тем более что Патрисия все-таки направилась ко мне.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на Гордоне. Он поможет мне, а я ему. Знакомый ветер подхватил меня, унося вслед за собой… И тут я ударилась обо что-то с размаху и сползла по стеночке. В виски словно вонзилось множество игл, голова кружилась, пришлось поморгать, чтобы рассмотреть склонившуюся надо мной Патрисию.

— Еще не поняла? — почти ласково спросила она и обвела руками зал. — Отсюда тебе не сбежать.

Что? Как такое могло произойти? Только если над комнатой растянули щит…

Мур был прав. Я оказалась в ловушке.

В голове все еще шумело, но не настолько сильно, чтобы заглушить дикий страх, который холодком стекал по спине. Дрожащими пальцами я схватилась за цепочку на шее и нащупала сову. Одной мне не справиться, но если Гордон услышит сигнал, то придет на помощь. Если успеет, конечно.

Я сжала артефакт в ладони и резко вскочила. Ярко-оранжевые искры ударили в Патрисию, она вскрикнула, сорвала с себя вспыхнувшую пламенем шаль. Я рванула куда глаза глядят. Между клеток и стеллажей. Последние мне напоминали те, что были в кабинете профессора Клайза. Вообще все эта история до отвращения напоминала мой неудачный поход в университет. Только тогда я могла надеяться на дар химеры, а сейчас лишь на свою удачу. Хотя…

— Зря портишь собственное тело, тебе еще с ним жить, — прошипела Патрисия за моей спиной. Я вздрогнула и обернулась, чтобы удостовериться, что дело в суперслухе. — Правда, жить не слишком долго. Мы, конвельцы, гораздо спокойнее переносим путешествия между мирами. Твое тело не выдержало даже крохотного прыжка.

Да, судя по внешности Утконос, она довела меня до полного истощения. Только за одно это хотелось придушить стерву! А еще за похищение, страх, которого я натерпелась по ее вине и продолжаю терпеть. За чувства к Гордону… Хотя нет, за это стоило ее поблагодарить, но не дождется!

Куда проще было бы, оставайся зал в темноте, но яркие лампы освещали каждый уголок. Я протиснулась между клеток, присела возле стеллажа у стены. Дыхание сбилось, а сердце отсчитывало секунды.

— Юлия, ты слышишь? — Теперь голос Патрисии звучал справа и тише, значит, убежала я далеко. — Выходи и верни мне мое тело, а я отдам тебе твое. Зато останешься жива.

И сдохну раньше, чем попаду домой. За кого она меня принимает?!

Второй раз за сутки пожалела, что в этом отсталом мире нет сотовой связи. Куда проще было бы просто позвонить Гордону… И что сказать? Я понятия не имею, где нахожусь. Этот подвал мог оказаться где угодно и в какой угодно плоскости Конвеля, а щит не пропускать сигнал. Я разжала ладонь и вместо смятого артефакта на пол осел серебристый пепел. Сгорел зря или успел сообщить Тобиасу, что я в беде?

— Не надейся на помощь артефактов, — словно вторя моим мыслям, сообщила Патрисия, — мы позаботились о том, чтобы попасть через щит было можно, а выйти нельзя. К тому же, об этом месте никто не догадывается.

Так вот что случилось с проекцией… Блин, блин, блинский блин!

Я сама попала в мышеловку, и она захлопнулась. Нужно было послушаться Тобиаса, дождаться, пока он разберется с Александром. Ничему меня жизнь не учит! Но с Александром ли нужно разбираться? Кто вообще стоит за этим «мы»? Патрисия не спешила мне рассказывать.

Напряжение и страх разрывали на части, я не выдержала и тихонько всхлипнула. И тут же зажала рот ладонями. Что они сделали с моим телом? Что сделают со мной, когда поймают? Что делать, если Тобиас не получит сигнал от совушки и не придет на помощь? Ведь если верить Патрисии, щит ничего не пропустит…

Я сглотнула ком в горле, решительно сжала кулаки и приказала себя собраться. Нет, верить ей нельзя. О честной сделке с Утконос не может быть и речи. Неизвестно, сколько я протяну в своем теле, если не прибьют раньше. Нужно узнать, как отключить щит. Это мой единственный шанс выбраться!

Я стала пробираться через лабиринт стеллажей, заполненных книгами и свитками. К тому, кто мог хоть немного пролить свет на то, где я, и что здесь происходит. Русал не понимал человеческого языка, но он все время здесь находился. Обойду подвал по кругу и зайду с другой стороны.

— Не вынуждай меня на крайние меры! — На этот раз Патрисия выбрала тон суровой родительницы. Никогда бы не подумала, что мой голос может звучать так мерзко. — Выходи по-хорошему или позову Верзилу. Он мигом тебя поймает, и будет очень-очень больно.

Это она о монстре? Только его здесь не хватало! Стоило вспомнить лоскутное лицо, все внутри заледенело. Я подняла голову и заозиралась. В прошлый раз монстр спрыгнул сверху, но сейчас клетки хорошо просматривались, и помимо Утконос никого не было видно. Тем не менее я ускорила шаг.

Время не пощадило ни книги, ни стеллажи: бумага полуистлела, металл проржавел, некоторые полки вовсе накренились. Вынырнув из очередного ряда, я зацепилась взглядом за рыжую от ржавчины табличку с номером и буквой. Такие же были и на других стеллажах. Библиотека? Но кто же хранит в таком сыром месте книги? Постойте-ка… От внезапной догадки я споткнулась и еле удержалась на ногах. Этот зал напоминал кабинет профессора Клайза, только в разы больше. Да и Верзила тогда пришел по мою душу слишком быстро: либо следил за мной, либо находился где-то поблизости. Что если мы… в Университете?

К аквариуму подходить не стала, на всякий случай спряталась за ближайшей клеткой в надежде, что телепатия отсюда сработает.

«Мур!» — позвала мысленно.

«Юлия, ты еще здесь?»

«Да, я не могу уйти. Здесь щит, наподобие того, что был на бассейне… Откуда ты вообще знал, что мне готовят ловушку?»

«Человек рассказал. Очень плохой человек. Он крадет жизнь у других».

Русал думал быстрее, чем я успевала воспринимать. Кто-то приходил к нему и рассказывал о своих планах? Наверняка тот, кто выкачивает энергию из химер.

«Не только химер».

Я вздрогнула. Не только? Так вот зачем нужны разумные редкие существа. Ради удивительных способностей!

— Развлекаешься? — раздалось усталое со стороны лестницы. Я так увлеклась мысленным разговором, что не заметила появления… Артура Клайза?!

 

Глава 34

Мир крутанулся пару раз и замер. Никаких прыжков не надо, чтобы потемнело в глазах, а я позабыла как дышать.

«Это он!» — завопил в моем сознании русал.

Я и без него поняла, что это он. Теперь бы еще в голове все уложить!

Профессор? Профессор Клайз, который давно увлечен химерами и их удивительными способностями. Который посвятил этому половину жизни, и который гордился тем, чем занимается. Разве мог он быть плохим человеком и издеваться над химерами?

Нет, не верю! Может, это его злобный двойник, который похитил тело профессора, как поступила со мной Утконос? Она говорила, что артефакт редкий, но не единственный.

— Ей все равно отсюда не сбежать, — раздраженно отозвалась Патрисия.

— Вот именно. Это не повод загонять ее, как животное. Она все-таки разумный обитатель собственного мира и пришла сюда добровольно.

Разумный обитатель? На минуточку я вообще-то здесь и прекрасно вас слышу!

— Оставь нас наедине.

— Но…

— Оставь! — рявкнул профессор, и тут же добавил спокойнее. — Лучше проверь, как проходят приготовления к переливанию.

Послышались шаги. Я осторожно выглянула из-за угла: Патрисия нехотя поднималась по лестнице. Хотя может, дело было в слабости, которая сжигала наше общее тело.

— Джулия, — позвал Артур, отчего я вздрогнула, — прошу извинить мою помощницу за то, что втянула вас в эту историю. Если позволите, я все объясню.

Да что тут объяснять? Профессор он или нет, но именно с ним я разговаривала на кафедре химероведения. Как бы мне ни хотелось верить в то, что его подменили. Только он знал мой псевдоним. Значит, именно Клайз позвал монстра, пока я рассматривала эскизы. Не Экворт, не Александр, а увлеченный химерами профессор. Вот и доверяй после этого людям!

Я пыталась сложить головоломку у себя в голове, но получалось плохо. Она всякий раз разваливалась. Нет, все-таки объяснения мне бы не помешали. Например, зачем профессор вообще решил что-то объяснять? Зубы заговаривает, или у него есть другая причина?

— Может, покажетесь? — предложил Артур. — Я знаю, что вы рядом с бассейном. Невольно услышал ответ сирены, стоило войти в зал.

Как?! Глаза полезли на лоб, я облизнула пересохшие губы. Неужели он слышит и мои мысли? Какой ужас!

«Нет, только если ты этого захочешь. Я же говорил, что мы общались», — сообщил- Мур. Мысленно на него шикнула и перебежала к другой клетке. Естественно, я не собиралась выдавать себя и разговаривать с кем-либо. Все, что меня интересовало, это как отсюда выбраться. Тоннель, который привел меня в зал, находился в другой стороне, а вот до лестницы было рукой подать. И судя по тому, как легко Патрисия вышла в эту дверь, щит там не действовал, либо его можно было так же легко включать-выключать.

Туда мне и надо! Проблема состояла в том, что Артур стоял на моем пути.

— Что ж, — вздохнул профессор, выждав пару минут, — поговорим так. Наверное, ты хотела бы знать, почему здесь оказалась. Чистая случайность. Случайность, которая помогла сдвинуть с мертвой точки мой фантастический эксперимент.

Скромняга! А еще убежал меня, что такое только в книжках бывает. Я заозиралась в поисках того, чем можно было по-настоящему огреть Артура. Жаль, не прихватила что-нибудь со стеллажей. Подкрасться бы незаметно, но… опасно. Вдруг у него оружие?

— Я перепробовал все, чтобы развить дар мисс Утконос, но у нее не получалось. Кто бы мог подумать, что дело не в теле, а в сознании. Когда вы пришли ко мне и стали интересоваться химерами, я понял, что вы как-то обнаружили свои скрытые способности. Но я даже не предполагал, что за столь короткое время вы освоите прыжки, да еще и осознанные. Научитесь быть химерой.

Наконец я отыскала оружие: длинный изогнутый штырь, запутавшийся в грязных тряпках у стены. Ухватила его покрепче и стала пробираться к лестнице, стараясь ступать тише. О, вот и профессор! Стоит ко мне боком и разглагольствует в пустоту. Нужно слегка его обойти.

— Джулия, вы уникальны, я не причиню вам вреда. Буду беречь как драгоценность и научу всему, что знаю о химерах.

Я даже опешила от неожиданности. Ого, как-то чересчур много комплиментов и потрясений за последние сутки.

— Давайте заключим сделку. Я оставлю вам это тело. Вы сможете путешествовать в любое измерение. Быть свободной, насколько это вообще возможно для человека. А взамен… Взамен станете приносить мне разные сувениры из тех мест, в которых побываете.

Ну да, конечно. Магнитики. И стану самой разыскиваемой преступницей, как Патрисия.

А в перерывах буду отдыхать в клетке, как Мур.

Сердце пропустило удар, дыхание замерло. Шаг, второй, третий, и я обрушила штырь на спину профессора.

— Хватит с меня сделок! — прошипела я и бросилась к лестнице.

Лестница скрипела под моими ногами, но я взлетела по ней за долю секунды. Внутри все дрожало, с губ срывались хрипы. Я никогда не била людей, не участвовала в драках, и тем более не подкрадывалась к кому-либо со спины. Поэтому сейчас боялась, что профессор не очнется. Но еще больше боялась, что он очнется и поднимет тревогу.

На верхней площадке обернулась, но Артур не шевелился. Я едва подавила всхлип и осторожно толкнула дверь. К счастью, она открылась бесшумно, и за ней царил полумрак. К несчастью, дальше был широкий коридор, и нигде поблизости не было рубильника с надписью «включить/выключить щит». Страх, будто лапы монстра, сдавливал шею, но я из последних сил заставила себя собраться. Не время сдаваться! Не сейчас.

Если зал с клетками напоминал захламленный склад, то помещение, в которое я попала, было совершенно другим. Ни одного окна, у каменных стен располагались ящики и длинные столы, заставленные разнообразными колбами, пробирками и банками. Над ними висели огромные металлические баллоны, похожие на водонагреватели. Только мне почему-то подумалось, что внутри вовсе не вода.

Я споткнулась через толстый провод. Чуть не потеряла равновесие и чудом не расквасила нос о темную плитку. Проводов было множество, они мерно гудели, змеились по полу, по стенам, свисали с потолка. Пересекались, путались в немыслимые узлы и уводили дальше по коридору.

Чем ближе я подходила, пробираясь между проводов и ящиков, тем ярче становился свет, а гудение сильнее. Даже не гудение, противный треск. Словно на электростанцию попала! Зато можно было не бояться, что кто-то меня услышит. Сколько у профессора сообщников помимо Патрисии? Сколько времени его не хватятся? Я должна успеть…

В следующее мгновение все мысли спешно покинули голову. Коридор привел меня в круглый зал. В центре, на высокой платформе застыл стол, вроде операционного. Отполированный, поблескивающий в ярко-голубом свете перевернутой пирамиды, которую держали четыре столба, увитые проводами. В воздухе отчетливо различался запах озона, внутри прозрачных граней клубилась энергия: теперь я бы ни с чем ее не спутала.

До меня вдруг дошло, куда я попала, и по телу побежала мелкая дрожь. Голубое свечение пирамиды притягивало и одновременно отталкивало. Это место словно было декорациями к ужастику про доктора Франкенштейна.

Алхимическая лаборатория.

Здесь Патрисию превратили в химеру? Только ли ее? Сколько людей они извели, прежде чем получилось повторить успех Флопса? А химер?

Я успела шагнуть вперед, как сзади в меня врезались, сбили с ног и повалили на холодные плиты. Локоть и щеку обожгло болью, из груди выбило воздух, но я со всей силы лягнула нападающего… Точнее, нападающую! Патрисия коротко выругалась, а я ожесточенно заработала руками и ногами, отбиваясь. Но она вцепилась в меня, словно клещ, ухватилась за мое запястье.

И тогда я попыталась прыгнуть. Щит не щит, но нужно выиграть хотя бы пару минут. Почувствовала ветер, и тут мир перевернулся.

В глазах потемнело, с губ сорвался хрип. Я словно оказалась на американских горках в мертвой петле, а затем будто рухнула с огромной высоты, да еще прибитая сверху каменной плитой. Треск стал тише, как если бы я нырнула под воду, а реальность расплылась перед глазами, только сверху посыпались голубоватые искры. Меня замутило, я из последних сил пробовала собраться, сосредоточиться, но ничего не получалось. Из тела словно выкачали всю энергию, не хватало сил даже на то, чтобы подняться, не то что прыгнуть подальше отсюда.

— А я говорила, отдавай по-хорошему, — раздалось справа. — Нужно было соглашаться на предложение Клайза.

В ушах шумело, лицо жгло. Во рту пересохло, глаза почему-то слезились от яркого света, но я повернулась и смогла рассмотреть Патрисию… И похолодела от ужаса. Она все-таки это сделала: лишила меня последней надежды.

Впрочем, хорошая новость тоже была — мне наконец-то вернули собственное тело.

Комната раскачивалась, сознание то уплывало, то возвращалось вновь. Обрывками фраз, голубоватым свечением, хрипами глубоко в груди, солоноватым привкусом на языке. Меня ослепляло короткими вспышками реальности и погружало во тьму, лишенную звуков и запахов. Время замедлилось, превратилось в бесконечность, казалось, я вот-вот растворюсь в нем, меня не станет…

Потом словно кто-то включил мое сознание, а вместе с ним вернулась тупая ноющая боль, которая растеклась по телу. Я лежала тут же, на полу, давно не видящем швабры и тряпки, а надо мной склонились все персонажи моего кошмара. Злющий профессор прикладывал белый мешочек к затылку, Патрисия сложила руки на груди, что-то рассматривая поверх моей макушки, монстр застыл возле стены. От одного вида лоскутного лица я коротко вскрикнула и попыталась отползти.

— Т-тише-тише, — пробормотал императорский алхимик, вытащив иглу шприца из моего предплечья, приложил платок с резким спиртовым запахом. Похожий на тот, что я вручила ему в особняке Гордонов. — Я хочу помочь.

Что он мне вколол? Зачем? Я хотела спросить об этом, но губы дрожали, а язык не слушался.

— Как ты могла?! — взревел Артур. Весь его вежливо-дружелюбный тон сошел на нет, словно передо мной был совершенно другой человек. — А если бы она не пережила обмен?

Оказывается, его ярость была направлена не на меня.

— Значит, если бы померла я, ты бы не расстроился, — ядовито заметила Патрисия.

— Это бессмысленно! Ты ничего не умеешь.

— Так я научусь. Раз эта, — она кивнула в мою сторону, — смогла, то и у меня теперь получится.

Почему я до сих пор их понимаю? Ведь я больше не химера, а они вряд ли разговаривают на русском. Кажется, Утконос говорила что-то про чудо-артефакты. Точно! Без него никто бы не признал Патрисию в моем теле, с его помощью Артур общался с русалом.

То ли я приходила в себя, то ли лекарство подействовало, но мысли постепенно прояснялись. Вот только от этого радостней не становилось. С трезвостью сознания вернулся и страх, который вонзился от макушки до пят стальным стержнем, сжал сердце в тисках. Я еще жива, но надолго ли?

— У меня нет времени, — Артур отшвырнул мешочек, который свалился на стол, зацепив склянку. Гнев в его голосе сменился усталостью и решимостью. — Я ждал слишком долго, терпел твои выходки. Из-за тебя проект всей моей жизни оказался под угрозой, а я сам — под подозрением стражей.

Словно подчиняясь молчаливому зову, монстр отделился от стены и двинулся к Утконос. Патрисия побледнела и стала медленно пятиться.

— Я единственная, — говорила она уверенно, видимо, старалась храбриться. — Артур, я все о тебе знаю, и могу помочь. Кого ты еще найдешь для своих проектов? Девицу из другого мира, которая при первой возможности нападет со спины?

— Ты права. Доверять я могу только себе.

— Себе? — глаза Утконос, казалось, распахнулись еще больше. — Ты ведь не можешь быть уверенным…

— Придется рискнуть. А ты действительно мне поможешь. Не химер же использовать.

Монстр прыгнул вперед раньше, чем я успела моргнуть. Молниеносно, по-звериному. Схватил визжащую Патрисию двумя лапами и потащил к баллонам. Она выкрикивала страшные ругательства вперемежку с просьбами о помощи, брыкалась изо всех сил, но ничего не могла поделать.

— Аппарат готов, Адамс? — спокойно поинтересовался Артур. От этого спокойствия у меня волосы встали дыбом. От этого, а еще от невозможности сбежать отсюда.

— Готов, — подтвердил алхимик, — но существует вероятность, что ваше тело может не принять подобных изменений. Все-таки у вас солидный возраст. Дайте мне еще немного времени, я получше изучу кровь Утконос и все перепроверю.

— Некогда! — снова вспылил профессор. — Стражи дышат мне в спину. Сейчас или никогда!

Алхимик кивнул и бросился к операционному столу.

Бульк! Монстр наконец-то затолкал Патрисию в один из баллонов и закрыл его крышкой. Оттуда еще доносились крики и удары кулаками, но все реже и слабее. А мне хотелось поскорее проснуться, потому что не могло это происходить на самом деле. Мне Утконос не нравилась, она втянула меня в эту историю, и все же никто не заслуживал такой участи. На ее месте могла оказаться любая химера.

Профессор опустился на корточки рядом со мной, и я отшатнулась, попыталась отползти, насколько хватало сил.

— Расскажи, каково это, быть химерой?

— Я. Ничего. Вам. Не. Скажу.

Приходилось говорить тихо, выдавливать из себя слова, но я не собиралась сдаваться.

— Зря. Научишь меня тому, что постигла сама, и я могу сделать остаток твоей жизни вполне сносным. Даже забуду про нападение.

Его взгляд стал жестче. Тогда, в университете, я приняла блеск в его глазах за увлеченность миром химер, теперь же понимала, что это глаза безумца, который ни перед чем не остановится.

— А не захочешь — присоединишься к ней.

— У вас. Ничего. Не получится.

— Сегодня я докажу всему Конвелю… Нет, всем мирам, обратное!

Пол подо мной задрожал, гул усилился, а ярко-голубая пирамида вспыхнула и окрасилась в фиолетовый. Артур тут же забыл про меня и устремился к столу. Мне бы попытаться уползти, но я как зачарованная продолжала смотреть. Наблюдала за тем, как алхимик крепко привязывает профессора толстыми ремнями. За тем, как человек вот-вот превратится в химеру.

Громыхнуло, меня ослепила белая вспышка, порыв ветра отбросил к стене, что-то хрустнуло в локте, отзываясь дикой болью. Чувство было такое, словно молния ударила не рядом, а зацепила меня. Ни одна молния, множество. На мгновение наступила тишина, а затем в мир ворвались новые звуки. Крики, топот ног, хлопки выстрелов, громогласное: «Где она?»

От родного, такого любимого голоса радостно екнуло сердце, разум же решил, что это глюки. Ну не может здесь оказаться Тобиас! Как? Откуда? Я, наверное, умираю, вот и мерещится всякое…

С огромным трудом перевернулась на другой бок, и едва не разревелась от облегчения и радости. Это правда был он. Мой защитник, мой лорд-страж, моя любовь. Он угрожающе навис над профессором, все еще привязанным к столу.

Громыхнуло снова, и я отвлекалась от Тобиаса. Алхимик даже не пытался сбежать, просто замер с поднятыми руками на ступенях платформы. Монстр едва не прорвался к коридорам, но его оттеснили в угол две мерцающие серебром химеры. Они взмахнули крыльями, и его словно оплела светящаяся сеть. А после к нему направился Экворт и тот, другой лорд-страж со странным именем, как у мороженого…

Перед глазами мельтешило, плечо онемело от неудобной позы, но я сосредоточилась на Гордоне. Он что-то сказал Клайзу, профессор ответил, и Гордон спрыгнул с платформы. Бросился к баллону, сдвинул металлическую крышку. А после вытащил бесчувственное тело Патрисии и нежно прижал ее к себе.

В голове щелкнуло — он же хочет спасти меня. Да только вот она я, здесь.

В горле давно пересохло, с губ срывались только хрипы, но я приподнялась, набрала в грудь побольше воздуха и крикнула:

— Гордон!

Мой крик потонул в новом грохоте: освободившийся профессор попытался сбежать, и химера успокоила его разрядом. Сил совсем не осталось, мне хотелось плакать от безнадежности и несправедливости. Но тут Тобиас поднял потухший, полный боли взгляд и посмотрел прямо на меня.

Мое сердце замерло на миг, чтобы забиться сильнее.

— Это я, — пошептала я одними губами. — Поверь, пожалуйста. Поверь на этот раз…

И он меня услышал. Я сама сначала не поверила, но Тобиас устроил Патрисию на полу и через минуту опустился рядом со мной. Такой близкий, такой родной, а еще настороженный, подозрительный. Но все это было уже неважно. Потому что вряд ли я отсюда выберусь.

— Тебе… нужно… забрать… этот… стол, — прохрипела-прошептала я. — Для… коллекции.

Глаза Тобиаса расширились, в них можно было увидеть собственное отражение.

— Юля?

— Да, — всхлипнула я.

Меня бережно подхватили на руки, куда-то понесли. И плевать, что больно, это ничто по сравнению с тем чувством, что горело в груди.

— Потерпи, — уговаривал меня Тобиас.

В голову вдруг пришла дикая, нереальная идея. Если мне вернуться обратно, в тело Патрисии. Я к нему уже привыкла. Во мне загорелась надежда, даже голос стал сильнее.

— Патрисия. Обмен.

Молчание Гордона мне совсем не понравилось. И еще больше не понравился ответ:

— Ее уже не спасти, но с тобой все будет хорошо.

Последняя надежда умерла. Хорошо не будет. Безумной я себя не чувствовала, а вот разбитой, разрушенной изнутри — вполне. В объятиях Гордона было так тепло и уютно, пусть так и останется. Прикрыла глаза, изо всех сил потянулась к этому теплу.

— Что вы сделали с Утконос? — даже я вздрогнула от яростного голоса Тобиаса, хотя ярость предназначалась не мне.

— Ус-с-строй-ство выс-со-сало из нее эн-нер-гию х-химеры. — Видимо от страха алхимик заикался еще больше. — Он-на умерла. А эн-нер-гия т-теперь в пир-рамиде.

Меня передернуло. Профессор жестоко избавился от Патрисии.

— Как это работает? — допытывался Тобиас.

— Э-энер-гия перех-ходит в человека. И если по-повезет…

— Один раз уже повезло.

— Я не-не могу гарант-тировать…

— А придется.

— Ты уверен? — это уже другой, смутно знакомый голос.

— Она моя жизнь, Экворт.

От этого признания по телу растеклось тепло, и так спокойно стало на душе. Я куда-то летела, проваливалась в сон. Потом объятия Гордона вдруг исчезли, спину обжег холод, а в лицо ударил яркий свет, расходящийся разноцветными кругами.

— Что?! — выдавила из себя я.

Мои руки и ноги крепко сдавили ремни. Что-то острое вошло в предплечье. До меня внезапно дошло, что он задумал, и я дернулась. Однажды уже получилось превратиться в химеру, второй раз так повезти не может.

— Не надо…

Свет скрылся, надо мной склонился Тобиас. Встревоженный, но полный решимости.

— Потерпи немного. Все будет хорошо.

— Снова лжешь…

Тонкие губы тронула тень улыбки, горячие руки сжали мою ладонь.

— Это в последний раз.

Затем он исчез, остался только свет. Холод, боль, страх вдруг отступили, сменяясь надеждой. А вдруг получится?

Неизвестный аппарат зажужжал сильнее, завибрировал, а потом света стало еще больше, он прошел сквозь меня, наполняя теплом. Больно не было, только очень жарко. Кожа горела, словно я оказалась в парилке. Жар усиливался и усиливался, так, что перестало хватать воздуха. Я, кажется, кричала и вырывалась.

А потом все резко оборвалось. Меня будто с головой окунули в прохладное озеро. Вздрогнула, обхватила себя освободившимися руками.

— Этого мало… Нужен прыжок… Химера… Зевс!

Обрывки фраз доносились до меня, как во сне. И точно во сне передо мной появилась сова. Сначала я решила, что это Посейдон, но страж был белоснежным, с зелеными-зелеными, как трава на солнце, глазами. Эти глаза околдовали меня, загипнотизировали, позвали за собой.

Взмах крыльев.

Рывок.

Полет.

Приземление привычно вышибло дух, но боль и холод исчезли. Ойкнула, когда оказалась среди поля ярких цветов. Желтых, розовых, красных. Благоухающих, шелестящих от ветерка, подставляющих свои лепестки шмелям и пчелам. Надо мной раскинулось сиреневое в закатной дымке небо. Собственное тело ощущалось легким, воздушным, а в душе разливалось тепло, и… немножечко страх.

Где я? Мозг пытался найти этому всему объяснение. Не получалось.

Я умерла? Если это рай, то он прекрасен.

Приподнялась на локтях, но успела увидеть только бескрайнее море цветов. Трава рядом зашевелилась, из нее вынырнула кошачья морда. Огромная кошка, коричнево-полосатая. С зелеными-зелеными глазами. Я не успела вскрикнуть, зверь бросился на меня, и перед глазами снова все перевернулось.

Рывок.

Полет.

Падение.

Темнота.

 

Глава 35

Разбудило меня пение птиц. Подушка под щекой была мягкой, как облако, а голова ясной. Словно я, наконец, исполнила свою давнюю мечту — хорошенько выспаться. Но стоило пошевелиться и окончательно сбросить с себя остатки дремы, в сознание хлынули мысли и воспоминания. Про подвал с клетками, про лабораторию с устрашающей машиной, про обещание Гордона, про странную галлюцинацию… Лучше бы не шевелилась.

Резко села и огляделась. Сквозь щели в ставнях просачивались солнечные лучики. Простая деревянная кровать оказалась не такой огромной, как мне подумалось спросонья, да и комната напоминала кельи в монастырях: выбеленные стены, стул в углу, на котором кто-то предусмотрительно оставил одежду и щетку для волос. На застиранном половичке обнаружились туфли. Не растоптанные, новые, и нормального размера, а не мизерные, как у Патрисии… Ой!

Я впилась взглядом в свои руки. Мои, родные. Затем сдернула простыню, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Ноги тоже были мои, вон даже шрам на коленке есть. Это я однажды на роликах покаталась. Неудачно. Значит, возвращение в собственное тело мне не приснилось, а судя по белью и туфлям, я все еще в Объединенных мирах. У нас такое только в музее увидишь.

Но если я не отправилась на тот свет, и все еще в Конвеле, то почему одна? Где все? И где Тобиас? Сердце кольнуло обидой и разочарованием. Я же вроде схожу с ума, умираю… Или теперь не умираю?! Чувствовала я себя нормально, ничего не болело, никаких голосов в голове.

Память окончательно вернулась, выстроив всю картину. Профессор Клайз решился на эксперимент, потому что сам хотел стать химерой, но вместо него в этот химеросоздатель запихнули меня. Гордон запихнул.

Я сунула ноги в туфли, решительно поднялась. Нужно срочно найти Тобиаса, чтобы узнать, что случилось дальше.

Простое светлое платье оказалось на полразмера больше, но, по крайней мере, не напоминало кошмарно-коричневый выбор Патрисии Платипс.

Я замерла.

Платипс? Почему-то сейчас казалось, что это правильная фамилия. Никаких уток и прочих.

Пожала плечами и, выбросив эту странность из головы, толкнула дверь. Ну, если сейчас окажется, что заперли… Не заперли. За дверью оказался небольшой коридор. Рядом, на широкой деревянной перекладине сидел знакомый филин с зелено-голубыми глазами. Сразу видно — поджидал.

— Посейдон! — радостно воскликнула я, и только после вспомнила, что расстались мы не очень хорошо. Щеки запылали от смешенного чувства стыда, вины и неловкости. Поэтому остальное добавила уже смущенно: — Рада тебя видеть.

— Я тоже рад, что с тобой все в порядке, Юлия, — ответил страж. — Ждал, когда ты проснешься, чтобы проводить к лорд-стражу.

— К Гордону?

Мало ли, сколько у них тут лорд-стражей.

— К Гордону, — подтвердил Посейдон, вспорхнул и полетел по коридору, едва не задевая стены кончиками крыльев. — Следуй за мной.

Что мне еще оставалось? Тем более я очень хотела узнать, почему проснулась одна. Обида на Тобиаса всколыхнулась с новой силой. Значит, прислал химеру, а сам слишком занят.

— Чем, собственно, он так занят, что попросил тебя присмотреть за мной?

— Спит.

— Спит?!

— Людям сложно не спать три дня.

— Три дня?!

Посейдон развернул совиную голову и выразительно посмотрел. Так, словно сомневался в моих умственных способностях, читай, как на полную дуру. Но мне было сейчас не до того. Вот так новости! Это что, получается, три дня сложно не спать, а вот проспать столько — пожалуйста?

— Твоему телу потребовалось время, чтобы исцелиться.

Выходит… я теперь и правда химера. Именно я, не Патрисия. От этой мысли по спине побежали мурашки. То ли от страха, то ли от восторга — сложно было определиться.

— Он сидел возле твоей постели, пока не уснул, — тем временем объяснил Посейдон. — Я убедил его нормально отдохнуть.

Я хмыкнула. Не напарник, а самое настоящее сокровище. Ну ладно, уговорили, никаких обид.

Каменная лестница вывела прямо во двор, и мы шагнули в царство зелени и щебета птиц. Деревья с широкими кронами огибали узкие вымощенные дорожки, уводящие вглубь сада или… леса?

— Где мы? — спросила взволновано.

— В долинах Этрукка.

Вот теперь мурашки точно были от восторга, ведь я столько читала о месте, которое химеры называли своим домом. В основном, конечно, в книге Артура Клайза. Нет, не стану сейчас думать о профессоре! Может, как-нибудь потом…

Здание, из которого мы вышли, действительно напоминало монастырь или старинный замок. Гладкие серые стены, высокие башни, а двери нараспашку, потому что защищаться не от кого. Подумала, что мы обойдем его с другой стороны, но Посейдон направился в сад. Интересно, где же Гордон? Если раньше я расстраивалась, что проснулась в одиночестве, то сейчас, наоборот, радовалась небольшой отсрочке. В голове роились тысячи вопросов. Как я здесь оказалась? И что делать дальше?

Химера перелетала с дерева на дерево, дожидаясь меня, а я вышагивала по тропинкам и пыталась высмотреть остальных сов. К сожалению, других обитателей Долин не встретила, зато вышла на полянку. Я ожидала увидеть коттедж или что-то вроде, но все оказалось гораздо проще: Тобиас спал в гамаке, в тени деревьев.

— Настоящий спящий красавец, — тихо пробормотала я, подходя ближе. — Это уже входит в привычку.

Но Гордон услышал, открыл глаза и посмотрел пристально, изучающе.

Сердце пропустило удар, ладони взмокли. Только сейчас вспомнила, что такой он меня еще не видел. Точнее, видел, но сначала я была невменяема, а потом без сознания. Теперь я совсем другая. Надо было тщательнее расчесаться, или замотаться в простыню, чтобы никого удар не хватил раньше времени.

Неосознанно заправила прядь волос за ухо. Тобиас проследил за моей рукой и улыбнулся.

— Привет. Думал, ты проспишь неделю.

— Я снова нарушила твои планы? — улыбнулась в ответ.

— Не в этот раз. — Гордон выбрался из гамака.

С моим настоящим ростом не приходилось сильно задирать голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

Жутко захотелось броситься ему на шею, забыться в объятиях, даже руки пришлось сцепить за спиной, чтобы подавить это желание. Потому что не знала, хочет ли он этого? И хочу ли я сама того, что Гордон готов мне предложить? Теперь, когда я это я? Оказалось, что черта между нами никуда не делась. Мы по-прежнему принадлежали разным мирам.

Улыбка Тобиаса растаяла, сменившись сосредоточенностью. Возможно, он подумал о том же, потому что вместо объятий указал на тропинку:

— Прогуляемся к озеру?

Я кивнула, пряча взгляд. Нет, не стоит показывать Гордону, что сомнения раздирают меня на части. А они еще как раздирали! Так раздирали, что я не могла наслаждаться красотой деревьев с широкими листьями и мелких красных цветов, растущих вдоль дорожки.

Мы шли молча, и с каждым шагом неловкость только возрастала. К счастью, Гордон заговорил первым.

— Наверное, ты хочешь узнать, что же произошло.

— Конечно, — с радостью ухватилась за эту подсказку. Лучше говорить о деле, чем о неопределенных отношениях. — Ты нашел меня с помощью того артефакта? Патрисия убеждала, что он не подействует из-за щита.

Совушка опалила ей лицо и руки… Точнее, опалила мне. От воспоминаний внутри похолодело, я неосознанно коснулась лица. Что, если остались ожоги? Да, поцарапанные ладони восстановились очень быстро, но как насчет шрамов?

Гордон заметил жест раньше, чем я успела себя накрутить.

— Никаких следов не осталось.

Патрисия не умела краснеть, а вот я еще как. Щеки запылали, казалось, еще чуть-чуть, и превращусь в факел.

— А вот насчет артефакта… Я бы просто не успел, если бы не оказался поблизости.

Ой… Но тогда… как?

— Как ты вообще додумалась прыгнуть? — Вдруг вспылил Тобиас. — Одна! Как тебе только в голову пришло отправиться в заброшенные подвалы Университета?!

Хочешь узнать, хочешь узнать, а сам кричит на меня.

— Я понятия не имела, где окажусь! — Повысила голос в ответ. — Я использовала проекцию, искала русала. Хотела помочь тебе, между прочим.

Гордон недобро прищурился:

— Ты обещала не использовать способности химер.

— Это было до того, как ты предложил мне остаться в теле преступницы.

— Ты могла погибнуть!

Я вздрогнула и отвела взгляд.

— Знаю. Спасибо, что успел. И еще… Я рада, что ты тогда понял, что я — это я.

— Решил поверить тебе. Для разнообразия, — проворчал Тобиас.

— Так как ты меня нашел?

— С помощью кольца.

Бросила взгляд на свои пальцы, только после вспомнила, что символ нашей с Тобиасом помолвки достался Патрисии вместе с ее телом. Сердце почему-то царапнуло. Пусть даже наша помолвка ненастоящая.

— Значит, не зря ты навешал на меня столько артефактов, — пошутила я.

Гордон только задумчиво покачал головой.

— Тебя действительно спас артефакт, но не мой.

Как так? От неожиданности я даже споткнулась о камень на дорожке. Хорошо хоть Тобиас придержал под локоть. И так же резко отпустил, потому что нас ощутимо ударило током. Я ойкнула и потерла руку, но на душе стало немного легче. Хоть что-то осталось неизменным.

— Побочный эффект превращения.

— Теперь я буду как ходячий электрошокер? — нахмурилась я.

Как-то не хотелось обзавестись своеобразным поясом неприкосновенности.

— Думаю, со временем это пройдет.

— Очень на это надеюсь.

Мы наконец-то вышли к озеру, с разных берегов которого высились пологие зеленые горы. Как в Шотландии. Никогда не была там, но почему-то подумалось, что в местных темных глубинах вполне может водиться не одно чудовище.

В начале деревянного причала стояли пузатые бочки, к ним Гордон и направился. Закатил рукава и ополоснул лицо водой. Пока он умывался, я осторожно прислонилась к высоким перекладинам причала.

— Все началось с плана Экворта.

Ага. Тот самый план, который мне обещали рассказать, но так и не рассказали.

— Экворт должен был договориться о сделке с Александром. О необычной сделке.

— Хотел заказать химеру? — ахнула я.

— Химеру или кого-нибудь еще. Неважно. Он собирался доплатить за срочность.

— И Александр согласился?

Тобиас не торопился: достал из кармана платок, промокнул лицо. А я ведь так и не купила ему ничего взамен…

— Отказался? — поинтересовалась нетерпеливо. — Гордон, терпение — не мой конек. Рассказывай, иначе столкну тебя в озеро.

— Оно сейчас холодное.

Вздернула подбородок.

— И я умру от любопытства. Ну же!

— Александр ответил, что таким не занимается, выпроводил гостя из своего дома и направился прямиком ко мне.

Значит, пока я дулась и предавалась унынию в своей комнате, пропустила все самое интересное. Оказывается, Гордону-старшему давно не спится по ночам. А всему виной шантаж. Из-за того, что он делал в прошлом.

Когда Александр покинул отчий дом, возвращаться не собирался. Ослепленный свободой от титула, приличий высшего света и условностей, пустился во все тяжкие. Побывал во всех уголках Объединенных миров, обзавелся связями, сколотил себе состояние. Не всегда то, чем занимался Гордон-старший, было законным. Возвращения в Конвель он не планировал, но все-таки явился на оглашение завещания. Александр настаивал, что это было желание повидать семью, я бы сказала, что это перевесила его жадная натура, только не хотелось прерывать Тобиаса.

Как ни странно, именно встреча с Ровеной заставила Александра переосмыслить свою жизнь и вернуться к тому, от чего он пытался убежать — заботе о семье. Вот только спустя годы прошлое решило о себе напомнить. Возможно, не поддайся Гордон-старший общей моде на домашние зверинцы и не обратись к старым связям, чтобы доставать редких животных, все могло сложиться иначе. Но к нему пришла женщина, которая знала о нем все или почти все, и «попросила» помочь перевезти неизвестный груз. Да не просто перевезти — купить.

— Патрисия?

— Именно, — кивнул Тобиас.

— И груз наверняка не доехал.

— Не один. Такое повторялось не один раз, до тех пор, пока Александр не отказался. Тогда эта женщина появилась в его доме.

Я уставилась на Гордона во все глаза и не знала, плакать мне или смеяться. Как Александр не сдал меня в полицию? С порога! Хотя полиция и пригласила меня в особняк Дрейков. Да не просто лорд-страж, а его собственный брат. Теперь становилось понятно, почему Александр невзлюбил меня с самого начала.

Я все-таки не выдержала и расхохоталась, поэтому Тобиасу пришлось ждать, пока отсмеюсь.

— Мы-то с тобой считали, что он о приличиях думает, — сказала сквозь смех.

Он тоже не сдержал улыбки, и неловкость испарилась. На время. Пока некстати не вспомнилась наша ссора и мое желание вернуться домой. Теперь сделать это гораздо проще, ведь способности остались при мне.

Ведь правда проще?..

— Почему Александр не рассказал тебе обо всем сразу?

— Надеялся выпутаться из этой истории. Он почти решился, но в тот вечер как раз похитили русалку и ранили Посейдона.

Сам Тобиас несколько дней провалялся без сознания, а вот я отделалась парой царапин. Неудивительно, что Гордон-старший едва не отправил меня за решетку… Постойте-ка! Тогда Александр спросил, люблю ли я Тобиаса. А зеркало-правдоруб не позволило соврать.

— Он решил, что ты заодно с шантажистами? И все равно решил довериться?

Гордон поморщился.

— На него многое навалилось: кражи драгоценностей, появление шантажистки в его доме, похищение русала. В твоей спальне он нашел книги о химерах, а просьба Экворта стала вишенкой на торте.

— Так не было никаких краж, — воскликнула я и тут же прикусила язык. Обещала же не выдавать Ровену!

Оказалось, что Тобиас уже в курсе. Наш ночной разговор с леди Дрейк не прошел бесследно, она рассказала супругу о своем «лечении» и о том, что платила за чудо-средство фамильными украшениями. Гордон-старший насторожился, когда исчезло особенное кольцо. Кольцо, которое он подарил Ровене на помолвку. И которое просил без надобности не снимать.

Кольцо? Ну конечно! Оно почти всегда было при мне, с первого дня в чужом мире. Оглушенная догадкой, я попыталась нащупать цепочку на груди, но, естественно, ее там не оказалось.

— Сильнейший артефакт, который без специальной карты Конвеля бесполезен, — объяснил Тобиас. — Посейдон не почувствовал кольцо, потому что после перехода от тебя слишком сильно фонило энергией. Из-за этого он и раздражался всякий раз, но не мог понять почему. Как и представить, что перед ним человек-химера.

— Карта? То есть кольцо — следящее устройство?

Гордон кивнул.

— По словам Александра он беспокоился насчет собственного криминального прошлого, поэтому решил перестраховаться и тем самым обезопасить Ровену.

Заодно знать каждый шаг жены. Да уж, этим двои еще работать и работать над взаимодоверием. Впрочем, такое прекрасное кольцо мог подарить только влюбленный мужчина, а значит еще не все потеряно. Если, конечно, их оправдают.

Выстроить картину целиком не составило труда. Александр повесил на Ровену «маячок», та отдала его взамен лекарству, а падкая на ювелирку Патрисия оставила кольцо себе. Это меня и спасло.

— Но как ты понял, что я сбежала?

— Сработали сигнальные механизмы. — Тобиас наткнулся на мой яростный взгляд и не менее грозно добавил: — Не смотри на меня так. На домах лорд-стражей обязательно устанавливают защиту.

Я только закатила глаза и ступила на причал, отдаляясь от берега. От воды действительно тянуло прохладой, самое то в жаркий солнечный день. Воздух здесь был свежим, до головокружения насыщенным. Несмотря на очередную «недоговоренность» злиться совершенно не хотелось. Я получала странное удовольствие от наших перепалок и понимала, что буду скучать по ним.

Тобиас от меня не отставал, продолжая рассказ. Когда сработала сигнализация, он как раз отпаивал брата коньяком и совсем не обрадовался моему побегу. Хотя Гордон представить не мог, что я отправилась спасать русала. Тогда-то Александр раскрыл правду про кольцо, сказал, что если я до сих пор в Конвеле, то найти меня будет просто. Они вместе поспешили к карте и сильно удивились своему открытию. Тобиас понял, что меня похитили и отправился спасать, захватив по пути Экворта и Макфлури с химерами. Дальше им пришлось разбираться во всем на месте. Все в общем-то понятно, кроме одного.

— А как же щит? Я не могла выбраться оттуда. И Патрисия говорила, что он не пропустит не один сигнал.

— Артефакт Александра оказался сильнее щитов, но сигнал все равно терялся. Пришлось долго плутать по подземелью, прежде чем мы смогли отыскать заброшенное книжное хранилище. — Гордон остановился, невидящим взглядом уставился на горы. — Я боялся, что не успею.

Во рту мигом пересохло, на душе потеплело. Тобиас беспокоился обо мне, и сейчас пытался притворяться, что это не так. Ключевое слово — пытался.

— Как вы его взломали? — охрипшим голосом спросила я. — Ну, чтобы попасть внутрь.

— Так же, как преступники в свое время отключили защиту русала. Его, кстати, сразу переправили в родной мир.

Это радует. Мне хотелось, чтобы у Мура все сложилось хорошо, и он быстро позабыл случившийся с ним кошмар.

Тобиас вытащил из кармана миниатюрные песочные часики.

— С помощью этого.

Гордон взял меня за руку (на этот раз нас не стукнуло током, но сердце все равно забилось сильнее, по коже растеклось тепло), и поставил на мою ладонь. Часики тут же засветились светло-зеленым.

— Прощальный подарок Патрисии.

Вспомнила остальные подарки и едва удержалась от того, чтобы запустить артефакт в озеро. Хотя нечто хорошее она мне точно подарила — встречу с Гордоном. Мы стояли друг напротив друга, и мир словно замер.

Горы, озеро, причал, Александр с его прошлым, непростая работа лорд-стража перестали существовать. Остались только мы вдвоем. Тобиас смотрел на меня так, точно хотел повторить предложение остаться с ним. А я хотела согласиться.

Но Гордон только осторожно сжал мои пальцы и отпустил. Сунул руки в карманы, отвернулся к озеру.

— Император раздумывает не только над судьбой Александра, но и размышляет, что делать с девушкой-химерой.

Я вздрогнула. Еще не пришла в себя от холодности его равнодушных слов, а тут такие новости. В голову сразу полезли всякие мысли про эксперименты — вдруг у императора еще множество алхимиков, мечтающих разобрать на органы чудо природы. Да и в клетку я совсем не хочу!

— Не беспокойся. — Тобиас словно мысли читал, а может, весь ужас отразился в долгом молчании. — Тебе предлагают остаться в долинах Этрукка или служить на благо Объединенных миров, но ты можешь уйти, когда захочешь. Над Долиной растянут гигантский щит, только с этим артефактом ты его даже не заметишь.

Он кивнул на часики.

— Если решишь остаться, тебя будут обучать здесь. Держись рядом с Посейдоном, он хорошо знает Долины и обо всем расскажет.

Я стояла как громом пораженная.

Гордон предлагает мне уйти.

Сердце кольнуло обидой. И даже не попросит остаться? Ну да, однажды уже просил, точнее, поставил перед фактом, и ничего у нас тогда не вышло. Так что изменилось сейчас? Черту просто так не сотрешь, и сейчас она неотвратимо превращалась в пропасть.

Я бросила попытку поймать его взгляд, Тобиас упорно не смотрел на меня. Больше не хотел видеть? Или тоже уверился в том, что пары из нас не выйдет?

— Спасибо, — все, что смогла выдавить из себя.

Развернулась и, будто в тумане, пошла прочь.

От причала. От озера. От Гордона. На душе скребли кошки, словно я потеряла что-то дорогое, или вот-вот потеряю, но остановиться уже не могла.

Посейдон сидел на дереве: там же, где мы его оставили. Мы… Сжала кулаки от злости. Нет никаких «нас». Буду считать это курортным романом с лордом из другого мира. Тогда почему так тоскливо?

— И почему все так сложно?

— На самом деле все просто, — меланхолично отозвалась химера.

— Легко говорить, — съязвила я. — У тебя-то выбора нет. Либо жить здесь, либо служить лорд-стражу.

Посейдон спрыгнул на ветку пониже.

— Почему же нет? — прошелестел он. — Ты правильно говоришь: я могу остаться в Долинах и помогать химерам, а могу отправиться в Конвель, чтобы помогать людям.

— Но ты не свободен! Заперт в клетке.

Сказала, и тут же пожалела об этом. Посейдон не виноват в том, что я никак не могу определиться, чего хочу. А еще он не может заставить Тобиаса полюбить меня. Никто не может! И уж тем более в жилетки для слез страж не нанимался. Но если мои слова его задели, то вида химера не подала.

— Что такое свобода? — невозмутимо спросил он. — Долина — мой дом, где мне всегда будут рады. Зато в Конвеле я нашел свое призвание. Нашел напарника.

— Но если Тобиас откажется от химеры, ты потеряешь любимую работу.

— Тогда я вернусь к семье.

— И скучать не будешь?

— Буду, — прошелестел Посейдон. — Всегда есть те, по кому ты скучаешь. И всегда есть выбор.

Вспомнилась сказка об Икаре, в которой химера нашла дорогу домой, следуя зову сердца. Совет стража оказался таким простым и одновременно сложным. Ведь если я не люблю Тобиаса, то без обучения не найду Конвель среди тысячи миров. Но ведь это и есть ответ!

Подалась вперед и погладила по светлым перышкам филина.

Химеры. И теперь я одна из них.

Ритуал был знакомым. Закрыть глаза, очистить мысли, сконцентрироваться, подумать о близких. Они ждут меня, переживают, я знаю. Ветерок подхватил, унося прочь. Часики нагрелись, обжигая ладони, а потом я ухнула в быстрый поток. Страшно не было, наоборот, хотелось впитать ощущения…

Которые закончились неприятным падением на пол. Химерой я стала окончательно, но над торможением нужно еще поработать. Пол тоже был знакомым.

Я наконец-то оказалась дома.

 

Глава 36

Как же я соскучилась! По своей маленькой уютной квартирке, по таким дорогим сердцу вещам, по свободному стилю, в конце концов. Скинуть длинную юбку и влезть в джинсы оказалось истинным наслаждением. Платье, туфли и артефакт я сложила в ящик для одежды и запихнула подальше, на самую верхнюю полку шкафа. Теперь мое путешествие в Объединенные миры выглядело коротким красочным сном. Словно его и не было. Ключи нашлись на письменном столе вместе с разряженным мобильным и кошельком. Аккуратно сложенные, они не вызывали сомнения, что здесь похозяйничала мама.

Квартира действительно выглядела чересчур чистой, нежилой. Сколько меня не было?

В Конвеле прошло не больше двух недель, вдруг на Земле время течет иначе? Родные мои, нужно увидеться с ними, как можно скорее. Вот только для начала — разведать обстановку. В прошлом я бы сразу отправилась к родителям, но знакомство с одним лорд-стражем наложило свой отпечаток и сделало меня осторожной. Поэтому я поставила телефон на зарядку и включила ноутбук. Нужно узнать, что успела натворить Патрисия, пока оставалась в моем теле.

Ввела свое имя в поисковике и кроме страницы в соцсети и моих статей обнаружила объявление «Пропала журналистка». С фото и подробным описанием одежды, в которой меня похитил Посейдон. Понятно, родители без дела не сидели. Даже предложили неплохую награду за мою поимку… То есть за находку!

Заодно узнала, что меня не было месяц. Вот как теперь объяснить, где я пропадала и почему исчезла без предупреждения. Представила, как рассказываю, что меня насильно утащили в параллельный мир. Что чуть не умерла, но спаслась и превратилась в химеру. А химера это…

В лучшем случае родители разозлятся на тупую шутку, или с пониманием покивают и сдадут в дурку. Хуже будет, если в конце концов поверят: у папы обострится гастрит, мама схватится за сердце, как делает всякий раз, когда не получается сохранить документ в ворде. Даже мне оказалось непросто принять существование Объединенных миров, что уж говорить о них. Поэтому я решила начать с малого.

Прикусила губу, покрутила в руках телефон и все-таки набрала Виту. Двоюродная сестра всегда была на связи, знала все сплетни и новости. А еще она скорее всех мне поверит. Вот только сегодня ее ответ звучал осторожно и даже испуганно.

— Вит, привет. Это я.

— Юля? — недоверчиво переспросила сестра. — Ты где?

— Дома. Я только вернулась, еще не виделась с родителями. Хотела узнать, что да как.

— Я смотрела передачу о таких звонках, — пробормотала она куда-то в сторону, но я расслышала и переспросила:

— О каких звонках?

— С того света, — выпалила Вита и замолчала.

У меня тоже дар речи пропал: то ли смейся, то ли плачь.

— С ума сошла, что ли?! Я жива и здорова.

— Жива? — зацепилась за слово Витка и нервно рассмеялась. — Значит, с тобой все в порядке?

— Сейчас да. Меня похитил лорд из другого мира.

— Не поняла…

— Я побывала в параллельном мире.

— Ну ты и коза! — выпалила сестра и бросила трубку.

Правда, тут же перезвонила: любопытство пересилило.

— Это правда?

— Вообще-то да, — выдохнула я, хотя теперь уже сомневалась, что поступила правильно. — И поверить мне можешь только ты.

Если уж Витка решила, что ей звонит призрак, то в химеру точно поверит.

— Подожди. Слав, все в порядке. — Я расслышала щелчок двери. — Вот! Теперь нас никто не слышит. А я знала, что меня тогда не проглючило! Не настолько пьяная была, чтобы не помнить. Ты такая странная была…

И я рассказала ей всю правду. Начиная от перемещения в тело Патрисии и заканчивая моим превращением в химеру. К счастью, сестра не перебивала и не смеялась. Естественно, Виту из всей этой истории заинтересовал Тобиас.

— Красивый и высокий?

Некстати вспомнились необыкновенные глаза Гордона, его насмешливая улыбка.

— Чуть симпатичнее обезьяны, — хмыкнула.

— Значит, красавчик. Да еще и богат, если у него собственный дом в городе. И должность хорошая…

Вита поверила и даже не отправила к психиатру. Это обнадеживало.

Мне стало стыдно, что про сестру я ничего не спросила.

— Ты вышла замуж?

— Да, — вздохнула Вита. — Отложить свадьбу уже не получилось, а вот в медовый месяц мы не поехали. Настроение не то было…

— Прости, — пробормотала я.

— Да ладно, — отмахнулась сестра. — Зато весной действительно на месяц поедем. Ох, Юлька, дядя Коля тебя выпорет. Сначала обрадуется, но потом точно выпорет!

Да уж, с родителями будет сложнее. И все же разговор с Виткой помог мне подготовиться.

Быстро попрощалась с сестрой, с обещанием встретиться завтра, и вызвала такси. На то, что мой «хендай» стоит во дворе, надежды не было. Нарочно не стала собирать вытащенные из гардероба вещи: пусть будет бардак, зато так квартира не напоминает музей. Застегнула куртку, влезла в ботинки и вышла из квартиры.

С курткой я погорячилась: улица встретила меня мокрым снегом и слякотью. Брр! Это вам не зной летнего Конвеля, а русские зимние сумерки. Ну или поздняя осень. А вот с «хендай» я угадала.

Снег, малолюдные улицы, желтые окна домов, шум двигателя такси. Я ловила привычные ощущения, впитывала их в себя. Все вокруг было знакомым и в то же время совсем другим. Электронные часы на панели показывали половину девятого, значит, заявлюсь к родителям не ночью.

К счастью, таксист достался не болтливый, поэтому было время хорошенько подумать. Поверят или не поверят? Я бы не поверила, но людей дороже них у меня просто нет.

Вот он, дом моего детства! Серая многоэтажка с детской площадкой во дворе. Расплатилась и направилась к подъезду. Все дрожало внутри от предвкушения, ноги подкашивались.

Затаив дыхание, набрала номер квартиры и услышала папин голос:

— Кто там?

— Пап, это я.

Тишина… молчание…

И писк домофона.

Ждать лифт не стала, поднялась по лестнице. Стремилась, летела в родные объятия… Чтобы натолкнуться на недоверчивые строгие взгляды. Папа застыл на пороге, а из-за его спины выглядывала мама. Они молчали, и я испугалась, что они меня не примут.

— Дочка? — охнула мама и заплакала. — Доченька!

Мой суровый папа схватил меня и прижал к груди так крепко, что чуть ребра не хрустнули. Но потом отстранился и строго посмотрел на меня:

— Юля, где ты была?

— Не на пороге же, — одернула его мама.

Мы прошли на кухню.

Мама подсуетилась, поставила чашки, достала из холодильника борщ, картофельную запеканку и эклеры, видимо считая, что где бы ни была ее дочь, там точно плохо кормили. Хорошо хоть она не в курсе, что допрашиваемых можно морить голодом. А вот у папы был такой вид, словно он и правда готов взяться за ремень.

— Я обо всем расскажу, — осторожно начала я, — но лучше покажу. Пообещайте верить мне, несмотря ни на что.

Родители переглянулись, а мне оставалось только надеяться на лучшее.

Я вышла в прихожую, тихо притворила за собой дверь. Вдруг ничего не получится? Или я напугаю их еще больше? Но обратного пути не было. Глубоко вздохнула, сосредоточилась и вернулась на кухню через разрыв в пространстве. Рухнула на стул так, что тот накренился. Удержалась.

Папа подскочил на месте. Моя любимая кружка выпала из маминых рук и раскололась на части. Посуда бьется на счастье, ведь так?

— Мам, пап… я теперь химера.

Без изжоги и хватания за сердце не обошлось, но после множества вопросов, ахов и охов родители мне поверили. Не сразу: рассказ о моих приключениях они слушали до глубокой ночи. Пришлось чуточку приукрасить, где-то смягчить углы, чтобы совсем не пугать родных, но правда давалась с каждым словом все легче и легче. Я даже подумать не могла, что мне настолько нужно было выговориться. Поделиться тем удивительным, что со мной произошло. Знать, что не схожу с ума, что Гордон, химеры, Конвель мне не приснились. И доказательством тому была я сама.

Домой меня не отпустили, оставили ночевать в моей комнате, которая теперь превратилась в кабинет.

Пожелав доброй ночи, мама с надеждой в голосе поинтересовалась:

— Ты же больше не исчезнешь?

Я хотела сказать, что нет, но почему-то запнулась. Внезапно поняла, что сама не знаю ответа.

— Без предупреждения точно не исчезну, — только и смогла пообещать.

Во взгляде мамы проскользнула печаль, которую тут же стерла улыбка. Она кивнула и вышла из комнаты. А я, погасив свет, вытянулась на диване. Плед пах лавандовым кондиционером, тикали часы, за окном бесшумно падал снег. Дома все было родным. Как прежде. Вот только я изменилась.

Дело было не в том, что теперь я могла спокойно расслышать тихую беседу родителей или понимать китайский. Хотя в этом, конечно, тоже. А в том, что из моих мыслей не выходил один несносный лорд-страж.

Когда закрыла глаза, мне всю ночь снилось озеро, лодочка и замок на высокой горе.

В Конвеле не проходило и часа, чтобы я не думала о возвращении домой. Теперь, когда сбылась моя мечта, я не знала, что с ней делать. Родители помогали, как могли, о моей особенности они старались не заговаривать и не вспоминать. В отличие от Виты, которая прибежала на следующий день с сияющими глазами и забросала меня вопросами. Про Конвель, про химер, про Тобиаса. И наши вечерние посиделки снова вошли в привычку.

— Неужели не хочешь вернуться? — спросила она через неделю, когда мы собрались на моей кухне и пили чай. Видимо, я слишком долго рассматривала картинку заснеженных гор на настенном календаре.

— Очень хочу! — выпалила я.

Искренне жалела, что отказалась от обучения. Вообще успела дико соскучиться по Конвелю. И если быть до конца честной, безумно скучала по Тобиасу. Даже не представляла, что по кому-то можно так скучать. Вот только не знала, скучает ли по мне Тобиас, нужна ли я ему. Ведь можно же было попросить Посейдона передать записку. Неужели Гордону не интересно, как я добралась домой? Мы могли бы общаться по междумирной почте…

— Что тебя останавливает?

— Наверное, неизвестность.

— Так не лучше ли сначала узнать, что там, а потом бояться?

Ладони вспотели, а душа в пятки ушла от одной мысли о такой возможности…

— А если он встретил другую?

— За пару недель?

— А если…

— Никаких если! Что ты, в конце концов, теряешь?

Я хотела возразить, но запнулась. Ведь правда совершенно ничего не теряю. Моя жизнь словно разделилась на до путешествия в Объединенные миры и после возвращения на Землю. На работу я не вернулась: не была готова к расспросам. Кроме Виты ни с кем из прежних знакомых не встречалась. Разве что книгу начала. Назвала ее «Поцелуй химеры», в честь кафе, в котором Тобиас угощал меня самыми вкусными булочками во всех мирах.

И снова Тобиас…

Сердце тоскливо заныло. Если узнаю, что он от меня отказался, что делать в Конвеле?

— Я книгу пишу, — ухватилась за последнее оправдание.

— Книгу ты можешь где угодно писать, — пожала плечами Вита, — а вот от судьбы не уйдешь! Не зря же чудовище утащило тебя в другой мир.

— Да, Гордон то еще чудовище.

Сестра прыснула.

— Это я про химеру.

Мы переглянулись и захохотали вместе.

— Когда мы со Славиком встретились, это тоже была судьба, — сказала Витка, отсмеявшись. — Мне предложили на ту конференцию поехать, но я хотела отказаться. Во-первых, работы навалилось, во-вторых, холодно — зима все-таки. Словом, сомневалась долго, но… вот в день, когда нужно было дать ответ, что-то словно подтолкнуло. А он потом рассказывал, что у него коллега должен был поехать, но словил грипп. И ехать пришлось ему. Но знаешь, если бы он отказался… мне кажется, мы бы все равно встретились, только в другом месте. Судьба!

В следующие дни я развила бурную деятельность: перерыла всю квартиру, собрала все необходимое в большой рюкзак. Поговорила с родителями, которые сначала не обрадовались такой новости и устроили настоящий скандал. Но потом все-таки удалось убедить их в том, что это моя жизнь. С меня взяли строгое обещание, что буду навещать. Раз в месяц как минимум. Сказали, что лично соберут аптечку и теплые вещи. Зачем химере аптечка, непонятно, но проще согласиться, чем объяснить, почему нет.

Отправиться решила в желтом платье, а пока щеголяла по квартире в джинсовых шортах и майке. Если задержусь в Конвеле, в таком виде там точно не походишь. Ну как щеголяла? Пыталась справиться с мандражом перед предстоящим вечером путешествием. Почему вечером? Наверное, потому что вечером Гордон точно будет дома. Хотя время на Земле текло быстрее, и я не могла с уверенностью сказать, какое время дня сейчас в Конвеле. Расчеты были очень-очень приблизительными. Да и вообще, получится ли у меня что-то?

Чтобы избавиться от дурацких сомнений, села за роман, но глава отказывалась писаться. Вдохновение куда-то испарилось, слова не желали складываться в предложения. Сцена постоянно казалась мне ненастоящей и сплошь фальшивой. Вот я с ней и мучилась. Кто вообще придумал, что книги писать легко?

Резкий запах озона почувствовала сразу. Воздух сгустился и завибрировал, волоски на затылке встали дыбом.

Кто-то явно собирался заявиться в гости. Без приглашения.

Я вскочила и схватила с полки декоративную вазу. Что буду делать, сама не знала. Сердце грохотало в груди, в горле пересохло, громоздкая ваза норовила выскользнуть из рук. Пространство разорвали молнии, меня толкнуло воздушной волной, отчего я больно ударилась пятой точкой. А из портала уже потянулись огромные щупальца, которые просто не помещались в комнате.

— Посейдон?

Никто другой просто не мог знать обо мне. Или мог?

— Что за?..

Я просто не успела договорить, меня подхватили, надежно обвив со всех сторон (не вырваться, не убежать), и втащили в сияющий поток. Возмущенный крик застрял в горле, сердце ухнуло вниз…

Ай! Потерла ушибленную коленку и оглянулась.

— Гордон?

Ваза все-таки выпала из рук, укатилась в сторону. Я все моргала и не могла поверить своим глазам. Посреди собственного кабинета стоял лорд-страж и яростно сверкал взглядом, на спинке стула сидел Посейдон.

Я смахнула наваждение, поднялась, и меня накрыло радостью. Дикой, необузданной, самой-самой что ни на есть искренней. Желание с визгом запрыгнуть на Тобиаса, обхватив его руками и ногами, стало почти нестерпимым. Шагнула вперед, но натолкнулась на злое:

— Юлия Беседина, вы арестованы!

Чего?!

— За что?! — взвыла я, уперев руки в бока.

— За побег из Долин Этрукка.

— Какой побег, Гордон?! Я не убегала, ты сам отправил меня домой.

— Нет, — отрезал Тобиас. — Тебе предоставили месяц, чтобы пройти обучение и решить, а ты сбежала в тот же день. Теперь не трать мое время и вообще… оденься.

Он мазнул взглядом по моим обнаженным ногам и чопорно отвернулся. Сердце кольнуло обидой и разочарованием. Я, конечно, хотела возвратиться в Конвель, но не так. Не нарушительницей. Да я же к нему хотела вернуться!

— Я одета, — проворчала я.

Смотреть, как строгость слетает с лица Гордона, уступая место изумлению, было бы даже забавно, если бы не буря в душе.

— Во что-нибудь более подходящее, — заявил он.

А вот фиг! Если я арестована, буду арестована в шортах и майке. Хотя постойте-ка! Гардероб Патрисии не подойдет. Во что он собрался меня переодеть? В простыню? И вообще, что-то с этим арестом нечисто!

— Значит, ты хочешь арестовать меня, потому что я сбежала от тебя?

— Да! То есть нет, конечно… Император издал указ, по которому все люди-химеры должны служить на благо Объединенных миров.

— Люди-химеры? — ахнула я.

— Алхимики изучили машину и выяснили, что она требует очень много энергии…

Нахмурилась и хотела сказать, что еще она требует множества жизней, но Гордон не позволил вставить слово.

— При этом убивать химер нет необходимости. После того, что случилось с тобой, жители Долин решили добровольно поделиться энергией, чтобы люди могли самостоятельно исследовать Неизвестные миры. Сейчас проводится адаптация аппарата, позволяющего вместить несколько добровольцев.

Облегченно вздохнула.

— В течение нескольких месяцев император подпишет указ. Пока собирают энергию, а вот с добровольцами среди людей напряженно: далеко не каждый рискнет примерить способности химер.

Во рту пересохло от волнения.

— Впрочем, один доброволец, который очень хочет в этом поучаствовать, все-таки нашелся.

Доброволец? Неужели…

— Ты?

— Да. Я буду первым. Так что даже не пытайся сбежать!

Ну конечно, не стал ждать, отправил Посейдона. Ради меня.

И ради меня хотел стать химерой.

Сердце забилось так, что дышать стало трудно. Куда бежать? Разве что к нему. Сама не заметила, как оказалась рядом с Гордоном, близко-близко.

— Я не жительница Конвеля, — напомнила. — На меня не распространяются законы Объединенных миров.

— Я все равно тебя не отпущу, — мрачно заявил он.

— Почему?

— Потому что ты химера и можешь помочь полиции Конвеля…

Я закатила глаза. Долго тренировал речь?

— Неправильный ответ, Гордон, — перебила я, нежно обвивая его руками за шею. — Попробуй снова.

Тобиас запнулся. Искренние признания всегда давались ему с трудом. Для себя я уже знала ответ, но хотела, чтобы и до него дошло.

— Потому что мне с тобой тепло, — наконец-то выдохнул он, прижимая меня к себе крепко-крепко, — а без тебя холодно.

Я не возражала и понаглела еще больше:

— А еще?

— Люблю тебя.

— Мне тоже без тебя холодно, и я тоже тебя люблю, — прошептала и потерлась щекой о сильное плечо.

Как же мне его не хватало!

На любимом лице радость чудесным образом смешивалась с подозрительностью.

— Значит, ты останешься со мной?

Вместо ответа я привстала на цыпочки и поцеловала его. Не просто тепло, жарко.

— Навсегда.