Стук в двери моей спальни заставил оторваться от чтения «Путешественников». Пришлось спрятать книгу в бюро и открыть.

— Мистер Гордон проснулся и хочет видеть вас, — сообщила горничная.

— Наконец-то!

А как я этого хочу! Вот уже который день. И не просто увидеть, поговорить о… обо всем.

Казалось бы, что сложного? Дождаться, пока лорд-страж проснется, показать синяки на собственной шее и рассказать про визит к профессору. А дальше положиться на волю случая. Когда я, измученная дневными происшествиями, осторожно покидала спальню Тобиаса, то была полна решимости разобраться во всем как можно скорее и найти заговорщиков.

Как можно скорее не получилось. Выяснилось, что доктор не просто так отказывался будить Гордона для спасения Посейдона, и что мне повезло застать Тобиаса мирно спящим. К ночи ему стало хуже: поднялся сильный жар, Гордон бредил и метался в постели. Поэтому его при помощи артефактов погрузили в исцеляющий сон.

Об этом и о том, что лорд Дрейк запретил кому-либо заходить в спальню брата, мне сообщил уже другой дежурный лакей. Чтобы меня впустили, нужно было просить разрешения у Александра, но с ним я не хотела пересекаться даже случайно. Тем более что Тобиасу я все равно ничем не могла помочь.

Мысль, что монстр явится за мной в особняк, я гнала прочь. Однажды он влез в павильон, второе его появление здесь будет слишком подозрительным. Но все равно предпочла запираться в собственной комнате (так я чувствовала себя в безопасности) и надеяться на скорое выздоровление лорд-стража. Кто же мог вообразить, что Гордон проваляется в беспамятстве три ночи.

Три ночи и три бесконечных дня!

Зато за время сидения взаперти я очень многое обдумала и успела порадоваться, что сейчас я блондинка. Потому что седых волос на моей голове точно прибавилось. А вот единственное доказательство моего маленького приключения — следы от рук монстра — исчезли. Я превращалась в химеру быстрее, чем думала.

На этот раз Гордон сидел в постели, прислонившись к мягким подушкам. Умиротворение лорд-стража рассеялось вместе со сном, уступив место бледности и хмурости. К счастью, поблизости не наблюдалось никаких родственников, в частности Ровены, которая очень быстро оставила попытки зазвать меня на семейный ужин. Я же попыток узнать, что случилось с профессором не оставляла, и каждое утро стремилась добраться до телефона. Но всякий раз либо наталкивалась в коридоре на кого-то из слуг, либо слышала голос Александра. Ела в спальне, а все новости узнавала благодаря Кристине. Горничная приносила не только подносы с едой, но и газеты.

Так вчера я попала на небольшую заметку о том, что глубокоуважаемый профессор Артур Клайз пропал без вести. Приписка внизу гласила: сообщить в полицию, если кому-нибудь станет известно о его местонахождении. После таких новостей всю ночь проворочалась без сна. Я тоже не знала где профессор, но могла «сообщить в полицию» прямо сейчас.

Гордон молча кивнул на уже знакомое кресло, я не возражала. Села, расправила складки платья. Взгляд Тобиаса был тяжелым, но сейчас меня это ничуть не раздражало. Да пусть хоть дырку во мне прожжет, я пришла с миром.

— Я должна тебе кое в чем признаться.

— Я должен рассказать тебе правду.

Выпалили одновременно и замерли. Я жадно всматривалась в лицо лорд-стража, во взъерошенную, влажную от пота челку, в прилично отросшую щетину. Сейчас он выглядел гораздо старше.

— Правду?

— Что ты успела натворить?

Снова вместе. При этом ошеломленный Тобиас выглядел так комично, что я прыснула от смеха. Да и в его глазах тут же заиграли смешинки.

— Так кто же первый? — спросила, отсмеявшись.

— Леди вперед! Тем более я уже заранее боюсь твоих признаний.

Я сложила руки на груди, приподняла брови. Кто знает, как он отреагирует на мои откровения.

— Напомнить тебе, кто всю эту кашу заварил?

Я три дня себя убеждала, что все в порядке, что нас связывает только дурацкий заговор, и что если будем снова ругаться, никакого взаимовыгодного сотрудничества у нас не получится. Хотела сделать вид, что ничего не случилось. Но стоило лорд-стражу об этом заговорить, моя обида вспыхнула с новой силой. А еще сердце дрогнуло в глупой надежде… получить объяснения.

Неожиданно Гордон нахмурился. Я уже начинала думать, что ничего от него не дождусь, но лорд-страж все-таки заговорил:

— Я хочу извиниться за то, что рисковал твоей жизнью. И за то, что не раскрыл все детали дела, над которым работаю.

Извиняющегося Гордона я не могла представить даже в самых смелых мечтах. А он мрачно продолжал: то ли спина по-прежнему болела, то ли извиняться лорд-страж не привык, и ему это давалось с трудом.

— Сразу хочу прояснить, что Ровена здесь ни при чем. Она действительно была моей невестой, но это осталось в прошлом и не имеет никакого отношения к происходящему сейчас.

— Не везет тебя с невестами, — не удержалась я от шпильки.

Тобиас криво усмехнулся:

— Я бы в прошлый раз объяснил, но ты не стала слушать.

— Ты обещал меня запереть!

Так! Я же собралась больше не ссориться. Но лорд-страж смотрел на меня так грозно, что спорить с ним хотелось из вредности.

— Я был уверен, что с помощью тебя раскрою это дело гораздо быстрее, — продолжал Гордон. — Заставлю Александра и Экворта поволноваться, они начнут делать ошибки и тем самым себя выдадут. Считал, что получится присматривать и за тобой, и за ними. Но я ошибался.

Видимо, последнее признание далось ему с огромным трудом, потому что лорд-страж сжал губы в тонкую линию и замолчал. А мне невероятным образом вдруг расхотелось язвить и насмехаться. Вместо этого я обхватила его ладонь двумя руками, погладила длинные пальцы, и вздрогнула от легкого удара током. Или это мое сердце вновь сбилось с ритма? Только потом подняла глаза, чтобы натолкнуться на странно-задумчивый взгляд.

— Ты не мог предсказать похищение русалки.

— Я даже представить не мог, что ты забудешь о собственной безопасности и отправишься ее освобождать, — подтвердил Гордон.

— Зря. Теперь ты знаешь, на что я способна.

К моему разочарованию, он отнял руку. Как оказалось, лишь для того, чтобы обхватить мое лицо ладонями и притянуть к себе.

— Теперь знаю.

Мы были близко-близко, пальцы Гордона легонько поглаживали щеки, и я затаила дыхание. Позабыла обо всем на свете, сосредоточившись на этой ласке.

— Поэтому своего решения не изменю, — прошептал он мне прямо в губы, от прикосновения щетины к подбородку стало щекотно.

Я не сдержала улыбки, зажмурилась от удовольствия. Мысли вообще вдруг запутались и разбежались в стороны, нить разговора от меня ускользнула.

Я хочу мужчину, который стал причиной всех моих бед. Хочу его целовать, не напоказ, а вот так, за закрытой дверью спальни. Хочу целовать его везде. И мне наплевать на первый пункт.

Дальше падать некуда.

— Какого решения? — выдохнула хрипло и положила ладони ему на плечи.

— Запереть тебя.

Смысл сказанного дошел до меня не сразу, а когда дошел, недоверчиво распахнула глаза.

— Что?!

Гордон скривился, а у меня весь настрой целоваться разом пропал. Отстранилась и уточнила:

— Ты ведь шутишь?

— Ради твоей безопасности. Особенно теперь, когда моего напарника отправили в госпиталь.

В его голосе скользнула ярость, а еще боль: Гордон переживал за Посейдона.

— Но я тоже твой напарник, — напомнила в очередной раз.

— Ты мне не напарник, Юля. — Его устами мое имя прозвучало мягко и как-то слишком интимно. На этот раз меня взяли за руку, ласково погладили. — Ты леди. Прекрасная, нежная, хрупкая, беззащитная. Тебе не место на поле боя, а моя работа — постоянный риск.

Жар прилил к щекам. Ну как тут спорить, когда о тебе так говорят, да еще таким вкрадчивым голосом… Разве что лишь для того, чтобы избавиться от наваждения. Слушать комплименты, конечно приятно, но как-то мало это похоже на моего вредного лорд-стража.

— Подожди минутку, — подозрительно прищурилась. — Гордон, я не Ровена, которую нужно через лужи переносить, чтобы она туфельки не промочила. Ты обещал мне правду, но это не та правда, которую я хочу слышать.

Тобиас сдвинул брови.

— Хорошо, — проворчал он, но руки не отпустил, сжал чуть сильнее. — В прошлый раз я обвинил тебя в том, что случилось в павильоне, но на самом деле большая часть вины лежит на мне.

Вот это больше похоже на того лорд-стража, которого я успела узнать.

— Я считал, что пока все отвлекаются на тебя, смогу вычислить того, кто похищает химер. Но сам на тебя отвлекся.

— И я в этом виновата? — спросила с сарказмом.

— Конечно, — кивнул Гордон. — Особенно в том, что суешь нос туда, куда не следовало. И случай в зверинце — прекрасный пример. Я мог защитить Посейдона, мог последовать за похитителем…

Он запнулся, на скулах заиграли желваки. Но я поняла, что злится Тобиас не на меня, а на себя. За то, что не справился и подвел друга.

Раздражение слегка схлынуло.

— Спасибо, что прикрыл меня собой. Не уверена, что поступила бы так же.

— В конце концов, именно из-за меня ты здесь, — напомнил лорд-страж мои слова.

Я усмехнулась.

— Я спрячу тебя. Такое больше не повторится.

Какой же он все-таки невыносимый! Подалась вперед и сообщила:

— У меня есть идея получше.

Гордон ощутимо напрягся, даже перестал гладить мою ладонь.

— О чем ты?

Вот как теперь все объяснить? А главное, с чего начать? С того, что прогулялась с Эквортом, и на меня напал монстр? Или с того, что вернулась в особняк Дрейков силой мысли?

Неожиданно Тобиас сам пришел на помощь. Подтянул мою руку поближе к яркой лампе и подозрительно поинтересовался:

— Разве ты не поранила ладони во время падения? В прошлый раз они были забинтованы.

Ох, не зря он стал полицейским.

— Поранила, — ответила осторожно, чтобы не спугнуть Гордона раньше времени. По спине пробежал холодок волнения, хотя в спальне было достаточно душно. Если решит, что я его обманываю, второй попытки объясниться мне не дадут. — Очень сильно поранила. Только они быстро зажили.

— За три дня?

— Как видишь.

— Такого не может быть.

— Точно не может быть. А еще я не могу слышать мысли русалок и понимать ваш язык. Кстати, спасибо за то, что посоветовал «Путешественников», очень интересная энциклопедия о жизни химер. Я почти закончила книгу, осталось добить пару глав. Как раз про лорд-стражей.

— Пожалуйста, — машинально ответил Гордон.

— Из книги я узнала, что стражей забирают из Долин подростками, поэтому им сложно найти общий язык с другими химерами. Особенно с женскими особями. Все дело в гормонах, запахе и особой магии. Люди магией не владеют, поэтому химеры к ним совершенно равнодушны. А Посейдон невзлюбил меня раньше, чем узнал про то, что я его напарник. Невзлюбил, но все не мог понять почему, так?

Слова из меня так и лились, а вот предугадать реакцию на них было сложно: Гордон молчал и даже не хмурился, только очень внимательно слушал.

— Но как бы я это прочитала, если ваш язык не похож на мой родной? Как бы узнала, что Александр на самом деле купил сирену? Хорошо, царапин на ладонях ты не видел, но почему так быстро сошли синяки от твоего «морального воздействия» в нашу первую встречу?

Все это я выпалила на одном дыхании, по-прежнему всматриваясь в лицо лорд-стража. Оставался последний, совсем слабенький аргумент.

— И почему я пришла к тебе сегодня, хотя совсем недавно искренне считала, что никаких заговоров не существует и все, что ты хочешь — увести у брата жену.

— Заговор существует.

— Я знаю. И у меня даже есть подозрения… Нет, я почти уверена, что знаю ради чего похищают химер из резерваций. Ради их магии. Для того, чтобы превращать людей в химер.

Он резко выпрямился, скривился от боли, снова прислонился к подушке. Тобиас выдержал долгую паузу, только затем переспросил:

— Людей в химер?

Я кивнула.

— Ты серьезно? — поморщился он. Ух, если Гордон снова скажет, что я свихнулась, не посмотрю на то, что он болен, схожу за кочергой! — Как тебе вообще такое в голову пришло?

— Не мне, а тому, кто похищает химер.

Сама удивилась своему терпению, но сейчас чувствовала себя словно на минном поле. Один неверный шаг, и меня посадят под замок.

— Это невозможно! — отрезал Гордон.

— Я сначала тоже так подумала, когда попала в ваш мир. Знаешь ли, на Земле нет химер с их удивительными способностями. И людям приходится годами изучать языки и мечтать об изобретении телепорта. То есть прыжка…

— Это невозможно, потому что люди и химеры — разные виды. Потому что это байка. Сказка.

Профессор считал так же, но ошибался.

— Одному человеку это удалось! Флопсу.

— Откуда ты знаешь про Флопса?

К счастью, не пришлось объяснять кто это. Лорд-страж действительно много знал о химерах.

— В «Путешественниках» об этом ничего нет.

Ну вот мы и подошли к тому, в чем я хотела и боялась признаться. Что ж, назад дороги нет. Либо мне поверят, либо запрут в камере. Третьего не дано.

— Мне рассказал профессор Клайз.

Сообщи я Гордону, что забыла надеть сегодня панталоны, произведенный эффект был бы и то слабее. По ощущениям брови Тобиаса решили коснуться его густой шевелюры, а крылья носа задрожали. Он завозился и даже предпринял попытку подняться. Хорошо хоть руку мою отпустил.

— Тебе разве можно вставать с постели?

— Да! — рявкнул он, чем только подтвердил мои сомнения: — Как? Где? Когда?

Тобиаса перекосило, и я машинально отодвинулась от него подальше: настолько злым он выглядел. Еще немного, и начнет изрыгать пламя.

У меня засосало под ложечкой и захотелось сбежать. Чтобы не травмировать психику лорд-стража. А лучше прыгнуть сразу в свою спальню. Зато мое внезапное исчезновение расставит все точки над «i», и не придется ничего доказывать.

Видимо, страх за сохранность разума Тобиаса был недостаточно силен, потому что химерские способности отказывались меня выручать. Приходилось справляться самостоятельно.

— Если ты согласишься меня выслушать, расскажу обо всем.

Хотя сейчас я уже подумывала о варианте рассказать потом. Когда лорд-страж перебесится. Но он плотно сжал губы, сложил руки на груди и кивнул.

— Только пообещай выслушать до конца.

— Зависит от того, что ты скажешь.

— Обещай!

Я сложила руки на груди, показывая, что тоже могу быть упрямой.

— Слово лорд-стража.

— В прошлый раз было с подвохом, — напомнила я.

Лицо Гордона немного просветлело.

— Тогда пусть будет мое слово. Без каких-либо оговорок.

Рассказать всю правду без утайки оказалось достаточно сложно. Например, про подслушанный разговор Александра и Ровены. Я продолжала опасаться, что Гордон прервет меня на полуслове и заявит о сумасшествии. Но он все не прерывал. И чем больше я говорила, тем увереннее становился мой голос, тем легче становилось на душе.

Тобиас нарушил свое слово только однажды. Кто бы сомневался, что ему не понравится мой сопровождающий.

— После всего, что я рассказал об Экворте, ты села в его машину?! — прорычал он.

— Нет, пешком дошла до Университета! — шикнула я на лорд-стража. — Только недавно вернулась.

Он помрачнел как небо перед грозой и спросил нетерпеливо:

— И что было дальше?

С этого мгновения Гордон задавал уточняющие вопросы. Я не возражала, потому что так было в разы проще вспоминать детали. Мне очень важно было, чтобы он поверил. Потому что финальный аккорд про монстра выглядел слишком сюрреалистично. Я бы сама себе не поверила, если бы не испытала это. Одни только воспоминания об уродливом человеке без лица, о навязчивом тошнотворном запахе заставляли покрываться липким потом. А прыжок так и вовсе казался сном. Далеким и иллюзорным.

Слова во мне кончились, а Тобиас хмурился и молчал. Очень долго молчал.

Прикусила губу, и в эту минуту отчетливо осознала: мне немыслимо важно услышать его ответ. Не только ради расследования, не потому что мы напарники, а потому что искру между нами невозможно подделать. Нелепая путаница, которая привела меня в этот мир, подарила мне нечто большее. Нечто настоящее… И сейчас мне очень хотелось знать, что Тобиас мне доверяет.

— Это слишком невероятно, — пробормотал он.

Я отшатнулась, заморгала быстро-быстро, чтобы избавиться от непрошеных слез. Значит, невероятно. Вот и мне невероятно обидно. Зря я ему рассказала, нужно было что-то придумать, солгать. Но нет, я конечно решила рассказать правду, а он…

Вскочила, но Тобиас удержал меня за руку, от рывка я не устояла на ногах, плюхнулась прямо на кровать. Оказалась к нему слишком близко. Лицом к лицу.

— Настолько невероятно, — продолжил Тобиас, заправив светлый локон мне за ухо, — что сложно представить, что ты это все придумала. Тем более я сам видел того человека… Или не человека. Ему удалось достать Посейдона, а мой страж не новичок.

Он говорил так, словно рассуждал вслух.

Я сглотнула и спросила хрипло:

— Значит, ты мне веришь?

— Придется тебе поверить.

Я возмущенно засопела, а Гордон улыбнулся, погладил меня по спине.

— Это моя работа, Юля. Быть подозрительным. Но тебе я верю.

— Правда?

— Да.

На сердце вдруг потеплело, а от этой улыбки я растеклась радостной лужицей по покрывалу и по лорд-стражу заодно. Он, кажется, не возражал. Даже желание целоваться вернулось. И не только у меня, казалось, мы одновременно потянулись друг к другу. От прикосновения губ по телу словно пробежал электрический ток. Тысячи искр, от макушки и до пальцев. От поцелуев Гордона перехватывало дыхание, в груди разгорался жар, все мысли из головы вытеснило желание большего.

— Юля, — прошептал Тобиас, покрывая поцелуями мое лицо и шею, — а сейчас ты кто? Человек или химера?

Кто бы сомневался, что Гордона заинтересует этот вопрос. Я тихо рассмеялась, обхватила его голову ладонями, заглянула в глаза.

— Я женщина. Но если тебя возбуждают химеры…

Договорить мне не позволил новый поцелуй, обрушившийся жаркой волной.

— Меня возбуждаешь ты.

Я только сейчас заметила, что на его лбу напряглась венка. Видимо бодрствование после сильной травмы давалось ему с трудом, но лорд-страж ни разу не пожаловался, ни разу не намекнул.

— Ой, твоя спина…

Тобиас перекатился, и я оказалась под ним.

— Так лучше, — прошептал этот нахал и прикусил мочку уха, посылая по моему телу новые искорки. Все мысли вдруг стали неважными. Я перестала бояться, что ненароком потревожу раны Гордона, что внезапно в спальню ворвется Александр и прочтет нотацию, что можно делать в его доме, а что нельзя.

Тобиас был близко, слишком близко, только это имело значение. Вплавлялся в меня поцелуями и касаниями. То легкими, как перышки, то крепкими, как алкоголь. И мое сознание туманилось, окончательно пьянело от этой близости, сердце рвалось из груди на волю, а сама я тонула в синих омутах его глаз.

Остались только мы вдвоем в целом мире, который сузился до ширины этой кровати, до стянутой впопыхах одежды, до сбитых простыней, до приглушенных стонов. Да если бы кто-то действительно вздумал ворваться в комнату, мы бы даже не заметили, настолько растворились друг в друге. Без остатка.

Вспышка удовольствия была такой яркой, что перед глазами поплыли круги, и на мгновение я испугалась, что снова куда-нибудь прыгну. Но руки Гордона сжимали меня крепко-крепко, будто обещали никуда не отпускать. В этих объятиях было невероятно тепло.

Сердце замедляло свой бег, дыхание выровнялось. Я ласково потерлась щекой о плечо Тобиаса. Как круто все изменилось. Изменилось же?..

— Теперь ты передумал меня запирать? — поддразнила я.

— Теперь я точно тебя запру.

— Шутишь?

— Нет, — серьезно ответил утомленный Гордон.

Я резко села, прижимая простынь к груди.

— Ты меня обманул? — Мои щеки горели. — Сказал, что веришь.

Тобиас потянулся и ухватил меня за руку раньше, чем я сползла с кровати. У-у-у, видеть его не могу!

— Юля, перестань! — приказал он, возвращая вырывающуюся меня назад и прижимая к простыням. — Ты все не так поняла.

— Неужели?

Сарказмом в моем голосе можно было удавиться. Даже не знала, что так могу. Но как же обидно и больно! Еще минуту назад я была искренне счастлива, что попала сюда, что встретила Тобиаса, а он взял и снова все разрушил.

— Ты сама сказала, что монстр хотел тебя убить. А теперь он в курсе твоих способностей, и значит, попытается сделать это вновь.

Я перестала отбиваться, широко распахнула глаза. На этот раз кровь отхлынула от лица и щеки больше не пылали.

— Я буду защищать тебя, хочешь ты того или нет.

И я поверила в его заботу. Вот только не была с этим согласна.

— Но я нужна тебе, Тобиас. Пока Посейдон выздоравливает в Долинах, я могу стать твоей химерой.