Нифрейя встречала меня весной. Поздней, по меркам южных государств, но такой родной сердцу. Земля укрылась зелеными коврами, в воздухе витали ароматы цветущих деревьев, а дожди уступили место теплу и яркому солнцу, от которого приходилось щуриться. Стоило заприметить вдалеке замок Норг, мое сердце забилось в радостном предвкушении. Даже вид белоснежных развалин Врат Ортоса не мог испортить моего возвращения домой.

От порта Мары до замка было несколько дней пути, всего ничего в сравнении с невыносимо долгой дорогой, которую мне пришлось преодолеть.

Пять месяцев.

Целых пять месяцев с тех пор, как я покинула Артан-Пра и отправилась домой. Так как путь через подземелье Проклятых теперь был закрыт, в Нифрейю я возвращалась морем. Как бы Лила меня ни уговаривала дождаться рождения ребенка, как бы ни пугала трудностями путешествия по воде, мне хотелось поскорее уехать из Артана. Потому что я знала, что любое промедление просто раздавит меня. Или, что еще хуже, заставит сомневаться в своем решении. А этого я допустить не могла.

Неожиданно не пришлось долго убеждать хранительницу малого дворца в том, что я ношу под сердцем наследника Кейна. Она поверила мне сразу, искренне обрадовалась малышу. И так же искренне расстроилась, когда я сказала, что уезжаю.

— Я мечтала вновь услышать детский смех в этих стенах, и чтобы Кейн наконец-то обрел семью, — сказала она с горечью.

— Кейн не хочет семью, — покачала головой я.

— Подожди, пройдет время, он остынет и образумится. Поймет, что ему действительно нужно. Тем более когда родится ребенок, жрецы смогут прочитать его силу. Это подтвердит твои слова.

Подтвердит, но сделает только хуже. Ведь доверия между мной и Кейном все равно не прибавится, а значит, я не смогу оставаться рядом с ним. Ни моя гордость, ни мое сердце этого не вынесут. Малыша же потом могут просто мне не отдать.

Я не могла этого допустить, но и обижать женщину, которая была ко мне добра, не хотелось. Поэтому я сжала ее ладонь и ответила как можно мягче:

— Если Кейн передумает, он знает, где меня найти.

Я говорила, но увы, сама в это не верила. Не верила, что он попросит прощения. Не верила, что во мне найдутся силы его простить. И уж тем более не верила, что артанец бросится за мной следом. Чем дальше, тем сильнее убеждалась в этом.

Последние дни в Артан-Пра я полностью сосредоточилась на сборах, возможно поэтому в отличие от Лилы не пролила больше ни слезинки. Отправиться немедленно не получилось: сначала мешало мое истощение и пришлось набираться сил, затем прибыл Рион и убедил меня остаться на свадьбу Батула и Зои. Оказалось, крийский принц и был тем самым возлюбленным княжны, едва не развязавшим ради нее войну. Об этом мне сообщила навестившая меня Зои. К счастью, Кейну хватило благоразумия не препятствовать счастью бывшей невесты. Она считала, что он сделал это ради меня. Я же оставалась при своем мнении.

Часть города разрушило землетрясение, и Кейн управлял его восстановлением, поэтому с ним мы столкнулись только на свадебной церемонии, которую по традиции Кри проводили под открытым небом, в саду большого дворца. Я тогда почтенно, по этикету склонила голову, внутри раздираемая желанием дать ему пощечину или просто прикоснуться к нему. Опустила взгляд, чтобы не выдать собственных чувств. А в ответ получила такую же сдержанную вежливость.

В тот день еще один человек попытался отговорить меня.

— Уверены, что хотите вернуться в Нифрейю, Амелия? — поинтересовался Рион, с которым я оказалась за одним столом. Я успела простить маннского князя за отношение к Зои, и мы разговорились. — Вы всегда желанный гость в Гроде.

— Знаю, князь. Но Камень подсказал мне, где мое место.

Я вспомнила вторую часть пророчества далеко не сразу. Ту, где видела себя вместе с малышом в Священном саду замка Норг. Правда, я умолчала про то, что в моем видении Древо было живо и полно сил. Но сколько бы ни пыталась его почувствовать, зажечь в груди искру, ничего не получалось.

Мой отъезд мог затянуться надолго, если бы благодарный принц не предложил мне один из своих кораблей. Оказалось, что для войны с Артаном Батул привел за собой целый флот, который стоял в ближайшем порту. А сопровождать меня вызвался Браден и, к моему огромному удивлению, огненный маг Альферц.

Пять месяцев.

Пять месяцев, в течение которых я сходила на берег лишь трижды. Обошедшая меня стороной тошнота на суше вдоволь отыгралась на мне на море. Было тяжело, и я множество раз успела пожалеть, что согласилась, и столько же раз порадоваться.

Сейчас даже не верилось, что это путешествие подошло к концу.

К счастью, в порту удалось нанять экипаж. Не сказать, что трясло меньше, но я опасалась, что с огромным животом просто не смогу влезть в седло, либо (этого боялась еще больше) — раздавлю лошадь. Правда, Браден убеждал меня, что я выгляжу прекрасно.

Льстец!

Но после его слов обычно становилось тепло на душе, и я чувствовала себя гораздо лучше, невзирая на тяготы путешествия и капризы собственного самочувствия. За эти месяцы мы с оруженосцем (бывшим, потому что его служба закончилась в тот момент, когда Браден решил сопровождать меня в Нифрейю, и Кейн его освободил) стали настоящими друзьями. Не считая неловкого разговора в самом начале пути.

Тогда Браден взял меня за руку и предложил стать его супругой. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать, ведь я относилась к нему, как к своим братьям.

— Это невозможно, — осторожно ответила я. — Я жду дитя от Кейна Логхарда.

Во взгляде Брадена мелькнула злость, но она была направлена не на меня.

— Я стану для него лучшим отцом, — пообещал он, когда справился с чувствами, — а для вас защитником!

— Верю.

Я и правда поверила его словам. Даже на один крошечный миг задумалась, какого быть женой молодого доблестного крийца. Вернуться домой не опороченной, а с мужем. Быть любимой, подарить своему ребенку не только материнскую любовь, но и отческую заботу…

Нет!

— Это будет нечестно с моей стороны, — я покачала головой. — Тебе нужна женщина, которая ответит взаимностью на твои чувства, а я не уверена, что когда-нибудь полюблю вновь.

С тех пор мы об этом не заговаривали, но на корабле Браден стал для меня лучшим собеседником и другом (в отличие от молчаливого и мрачного Альферца, который вообще неизвестно почему увязался за нами).

Конечно, путь мой лежал на север, но проходил через столицу. Там я должна была отдать бумаги от артанского князя наместнику, тем самым освободив его от должности, и передать нифрейцам запечатанную в сосудах огненную магию. Я не представляла, как меня встретят в замке Норг, но задерживаться все равно не собиралась. Только бы увидеть Роуз и немного отдохнуть перед новым путешествием. Я надеялась, что у подруги все хорошо.

Мои размышления прервало испуганное ржание лошадей. Только сейчас осознала, что вокруг темно от набежавших на небо грозовых туч. Сердце тревожно дрогнуло, и тут же сильнейший порыв ветра подхватил и выбил из седел всадников, скакавших впереди.

Не прихоть природы — магия!

Чья?!

Экипаж тоже закачался, я вскрикнула, изо всех сил вцепившись в сидение. Краем глаза уловила, что с рук ехавшего рядом Брадена, плеснули серебристые иглы, и повозка встала, пришпиленная к земле. Помогло мало, потому что дорога перед нами пошла трещинами, а я инстинктивно обхватила живот руками, защищая самое дорогое.

Вперед выступил Альферц, ударяя стеной пламени в магов, которые устроили засаду. Я уже не успевала следить за битвой. А именно битва это и была! Земля дрожала, ветер и потоки воды схлестнулись с огнем: так, что кровь стыла в жилах от ужаса.

Эта магия, эта тактика чиркнула в памяти чем-то знакомым. Нас встречали не просто нифрейцы, а северяне!

— Прекратите! — закричала я на родном наречии и выглянула из повозки.

Пришлось повторить несколько раз, прежде чем меня услышали. Но услышали!

Стена из дождя немного ослабла, открывая взгляду выступивших вперед магов.

Я махнула Альферцу, и огонь тоже слегка поутих. Только тогда мужчины окончательно отпустили магию и направились в нашу сторону. А первым шел…

— Отец! — ахнула я.

Рывком выскочила из повозки и бросилась к нему.

Я не сдержала слез радости, когда прижалась к крепкому родному плечу. Да и не хотела их сдерживать! Это была самая чудесная награда за бесконечное путешествие, за все, что мне пришлось пережить. А когда оторвалась от отца, то заметила и старших братьев за его спиной.

Моя семья была здесь!

Как выяснилось позже, действительно вся. Мама тоже приехала в замок Норг, и не только она.

Ее светлость давно полагалась исключительно на мощь Древа и Врат Ортоса, поэтому даже не созвала армию, когда ей стало известно, что Мрак направляется сюда. Но стоило северянам узнать про вторжение артанцев, все семьи магов сплотились, чтобы освободить страну. Им это удалось: сравнительно недавно они свергли наместника, захватили столицу и вернули себе Нифрейю.

Обо всем этом отец рассказал по дороге в замок Норг. От таких новостей у меня шла кругом голова, а глаза превратились в плошки, но я слушала, не перебивая.

— Откуда вы брали магию? — спросил Браден.

Нифрейцы переглянулись, но отец все-таки ответил:

— Мы давно перестали полагаться на род Фэранса, поэтому часть энергии не использовали, оставляя про запас.

Поначалу нифрейцы очень воинственно и недоверчиво отнеслись к моим сопровождающим. Пришлось объяснять, что это не конвой, а мои охранники. Впрочем, я их понимала: на ладонях Альферца всякий раз вспыхивало пламя, стоило кому-либо ко мне приблизиться. Я долго объясняла ему на артанском, что к чему, но даже после этого огненный маг наотрез отказался отойти от меня хотя бы на шаг и последовал за мной в тронный зал. Там, по словам отца, нас ждали главы семей, благодаря которым освободилась Нифрейя. Собственно, только его и Брадена допустили на такой важный совет.

Нужно отдать отцу и братьям должное, они не стали заострять внимание на моем положении, которое сложно было не заметить. Я не собиралась лгать, и то, что скажу родителям, продумала еще во время путешествия. Вот только чем ближе становился разговор, тем сильнее я сжимала сцепленные пальцы.

Все в тронном зале было из светлого дерева: и полы, и стены, и высокие сводчатые потолки. На моей памяти этот зал почти не использовался. Высокопоставленных гостей у княгини не было, а по ее же словам, править она могла в любой комнате замка. Поэтому я никогда не видела ее на резном троне с высокой спинкой, который стоял у противоположной от входа стены, и которую украшал огромный гобелен с изображением серебристого Древа на зеленом фоне.

При виде гобелена сердце кольнуло грустью и стыдом за то, что не уберегла нифрейскую святыню. Но они растаяли, как первый снег, когда я увидела маму. Такую же красивую, какой я ее помнила, разве что уставшую и немного осунувшуюся.

— Боги! — охнула она.

Несмотря на то, что в зале был много незнакомых мужчин, мы шагнули навстречу друг другу и обнялись. Крепко-крепко, будто пытались прижаться сердцем к сердцу.

— Это она? — спросил высокий и сутулый, похожий на оживший крюк, старик. — Та, ради кого ты собиралась объявить Артану войну?

Теперь охнула я, во все глаза глядя на маму, и он рассмеялся.

— Да, девочка, мы собирались отыскать тебя.

— Война — слишком сильно сказано, — смущенно пробормотала мать. — Мы хотели тебя выкупить, предложив артанцам магию разума.

На душе мгновенно потеплело, на глазах вновь выступили слезы.

Как же я их люблю! Мои родные… Они всегда были со мной, и все то время, что я находилась в Артане, думали, как меня спасти…

— Но ты здесь, — вмешался в мою радость старик. — Кстати, почему?

В зале повисла тишина, только сейчас осознала, что все присутствующие смотрят на меня. На их лицах были отнюдь не улыбки, скорее настороженность, а на некоторых даже враждебность. Не все радовались моему возвращению хотя бы потому, что я прибыла домой самостоятельно, да еще и вместе с артанцами. Среди тех, кто смотрел с подозрением, я узнала и отца Роуз. Он сдвинул густые брови и сложил руки на груди.

Усилием воли отвернувшись от них, я вздернула подбородок, сжала руку матери и спросила у старика:

— А кто вы такой?

— Вообще-то твой дед.

Так я поняла, что за этот день удивлюсь еще ни один раз. Потому что нападение артанцев не только сплотило всех нифрейских магов, но и помирило маму с ее отцом. Дед наконец-то принял выбор единственной дочери и начал разговаривать с зятем. А еще, по праву главы старейшего рода, временно принял на себя управлением государством.

Как выяснилось, когда-то давно княгиня и дед не сошлись во мнениях, поэтому он не появлялся при нифрейском дворе. После смерти мужа ее светлость подозревала всех и вся в желании завладеть Древом, а потеря дочери только все усугубила. Доверяла княгиня лишь собственному брату и племяннику. Возможно потому, что они рассказывали ей ту правду, которая была им выгодна, а может быть ту, которую она хотела слышать.

Именно деду я передала приказ Кейна о том, что Нифрейя теперь свободна. Хотя, судя по рассказам, которые я слушала едва ли не с раскрытым ртом, в этом приказе давно отпала надобность. Часть оставшихся в столице артанцев погибла во время захвата замка, часть — томилась в защищенных магией темницах. Наместника и нескольких его приспешников казнили.

При этих словах у меня пересохло во рту, а Браден вздрогнул и сжал кулаки. Я его хорошо понимала, но осторожно покачала головой. Не нужно. Война войной, а мы здесь ради пока что хрупкого мира.

— Вы должны их отпустить, — сказала я. — Артанский князь передал вам огненную и каменную магию. Думаю, такого извинения достаточно для того, чтобы освободить пленных и заключить мир.

Мой рассказ был гораздо более долгим. Я поведала правду: о том, что княгиня спрятала во мне источник, о том, как он стал сильнее, стоило мне прикоснуться к Камню, и, конечно же, про спасение Артана. Удивительно, что ненависти я не встретила, скорее все были потрясены и скорбели по утраченному Древу. Рассказала настоящую историю княжны Анны и ее сына. Вот эта история вызвала бурные споры и неприятие: далеко не всем понравилось, что Кейн единственный наследник Нифрейи. Не забыла про Брока и его план.

К счастью, меня не заставили стоять, в самом начале речи принесли кресло, но я все равно устала. И когда прервалась, вклинился отец:

— Кто из них твой муж? — спросил он, переводя взгляд с Брадена на Альферца, затем снова возвращаясь ко мне.

— У меня нет мужа, — спокойно ответила я, хотя напряжение внутри грозило вырваться наружу. — Отец ребенка — Кейн Логхард.

В зале вновь повисло молчание. Только дед вдруг каркнул (по-другому этот смех не назовешь) и хлопнул в ладоши.

— Это правда? Моя внучка носит наследника Нифрейи?!

На этот раз дар речи пропал у меня, потому что об этом я совсем не думала, лишь хотела добраться домой, родить и вырастить своего малыша. А вот толпа вокруг разразилась множеством голосов, все спорили друг с другом. Кто-то выкрикивал, чтобы я предоставила доказательства, кто-то говорил, что ребенок не имеет права на трон, потому что он незаконнорожденный, кто-то наоборот — что это единственная возможность сохранить княжеский род и магию разума.

Ото всего этого закружилась голова, и я бы наверняка упала, если бы не сидела в кресле.

Спор пресек дед, громогласно рявкнув:

— Прекратить! Когда младенец появится на свет, тогда и станет ясно, обладает он магией или нет. Но даже это не столь важно. Он взойдет на трон по праву крови!

— Если это ребенок Мрака, почему он тебя отпустил? — поинтересовался отец Роуз. Хотя в его «отпустил» явно читалось «прогнал».

Тошнота подкатила к горлу, грудь сдавило от невозможности нормально дышать, тем более отвечать на такие вопросы.

— Я сама захотела уехать.

— Не получилось занять артанский трон, решила, что сойдет нифрейский?

Да что они понимают! Я, конечно, не ждала теплого приема, но и издеваться над собой не позволю. Не им меня судить.

— Мне не нужен трон! — зло отрезала я. — Мне вообще ничего от вас не нужно!

Отец поднялся было, но тут Альферц издал звук, больше похожий на боевой клич или рев животного, и все разом повернулись к нему.

— Вы думаете, скинули наместника, и победили Кейна Логхарда? — язвительно процедил он. — Хотите, чтобы он лично явился сюда и укоротил ваши брехливые языки?

Его нифрейский оказался далек от безупречного произношения, но я прекрасно все разобрала и теперь удивленно моргала. Даже забыла о только что нанесенной мне обиде.

— Она привезла вам свободу и магию. А вы что? Трясетесь, что Логхард заберет их. Хотел бы забрать, забрал бы уже давно!

Лица присутствующих окаменели, но Альферцу было на них наплевать.

— Идем, — он подал мне руку. — Совет окончен. Все, что нужно, ты передала.

В его взгляде я прочитала, что если я с ним не пойду, то он понесет меня на руках.

Да подавись ты своей помощью! От Кейна набрался? Или всегда таким был?!

Тем не менее провоцировать конфликт не хотелось, поэтому я медленно поднялась, и, окинув взглядом собравшихся, вышла из зала.

— Альферц, ты что творишь? — выдохнула я, когда мы оказались в освещенном лишь парой факелов коридоре. — Я хочу мира. Это мой народ, и мне здесь жить.

— О тебе в Артане и Манне песни слагают, — усмехнулся он. — Уверена, что хочешь жить здесь?

Он был прав, и это… Это было обиднее всего. Поэтому и захотелось ударить его в ответ.

— Я-то с домом определилась, а что ты сам здесь забыл?

В глазах мага вспыхнуло яростное пламя, он шагнул ко мне, и я подавила желание попятиться. Только сейчас осознала, что Браден и мои братья не успели нас догнать, и что я осталась наедине с огненным. Сразу вспомнилось его обещание насчет того, что если я надоем Кейну, за меня возьмется он.

— Не теряешь надежды со мной развлечься, как обещал? А может, с Роуз это тоже ты сделал?!

Из-за той пакости в лагере и мерзкого, мягко говоря, характера огненного мага, подсознательно я все же боялась, что именно он мог причинить вред Роуз. Боялась и не представляла, что буду делать, если это окажется он.

— На что это ты намекаешь, а?

— На то, что произошло с моей подругой! После захвата замка Норг ее принудили к близости…

— А ну замолчи, глупая баба. Замолчи, пока я не принудил тебя скакать по этому коридору вприпрыжку, и не спалил тут все к проклятым.

— Что-о-о?! — выдохнула я.

— То! — прошипел Альферц, будто та саламандра. — Если я и развлекался с кем-то в этом замке, то она явно не была против.

Я сжала кулаки. Он даже не помнит, с кем развлекался?!

— Тебе освежить память?

— Уймись, нифрейка. Ради бабы плыть на другой конец земли, это не про меня.

— Тогда зачем ты здесь?

— А ты как думаешь?

Ответить я не успела, дверь в тронный зал распахнулась, пропуская в коридор родителей. Альферц, ругаясь так, что захотелось прикрыть уши, сплюнул на пол и направился к лестнице.

— Будь спокойна, дочка, — произнес отец. — Только тебе решать, что делать дальше. Мы всегда тебя поддержим.

От этих слов дрогнуло сердце, благодарность наполнила его до краев, растворяя остатки гнева и замешательства.

Браден остался с дедом, чтобы распорядиться насчет сосудов магии, а также ответить на все вопросы нифрейцев. Меня же мама сразу увлекла за собой. Чтобы я могла наконец-то отдохнуть после дороги, освежиться и поесть. Видят боги, мне действительно было это нужно!

Вернуться в крыло, в котором жили фрейлины, было словно вернуться в прошлое. Привычное, знакомое, но теперь чужое. Впрочем, кое-чему я точно обрадовалась — встрече с Роуз.

Подруга ждала в приготовленной для меня спальне. Она вспорхнула с кресла и неуверенно улыбнулась, натолкнувшись взглядом на мой живот. Тогда я сама шагнула к ней навстречу и крепко обняла, чтобы поскорее избавиться от неловкости.

— Ты ждешь ребенка, — прошептала она растеряно, когда отстранилась.

— Да, — кивнула я, и чтобы исключить лишние вопросы, добавила: — И он самый желанный малыш на свете.

Тогда Роуз улыбнулась шире, и я ответила тем же.

— Как же я рада тебя видеть, Амелия!

— И я! — выдохнула искренне. — Очень!

Пока мне готовили ванну, она тихо рассказывала обо всем, что произошло в Нифрейе в мое отсутствие (многое перекликалось с тем, что мне успели рассказать отец и дед), а я рассматривала ее. Длинные волосы заплетены в тугие косы, светло-зеленое платье оттеняет нежную кожу, когда она улыбается, на щеках появляются ямочки. Сейчас подруга ничем не напоминала запуганную раздавленную девчонку, которую я запомнила в день своего отъезда из замка Норг. Но все же в чем-то Роуз неуловимо изменилась, повзрослела, в ее взгляде появилась некая грусть, которая так и не позволила мне задать вопрос. Вопрос, терзавший меня долгое время.

Зато я могла спросить про нее у мамы, что и сделала, когда Роуз ушла.

Теперь я могла спросить, о чем угодно. Пусть даже безумно устала, в материнских объятиях было уютно.

— Как она?

— Уже гораздо лучше, чем в первые дни, когда мы отвоевали себе замок, — вздохнула мама. — Девочке пришлось непросто. Каждый день видеть того, кто над тобой надругался. Хотя не сравнить с тем, что пережила ты, доченька!

Сердце зашлось от волнения.

— Того? — переспросила я.

Мама всплеснула руками.

— Не нужно тебе расстраиваться, особенно в твоем положении.

— Нет-нет, лучше расскажи. Иначе я расстроюсь еще больше!

— Его все равно казнили. Вместе с наместником.

— Ты уверена?

— Роуз назвала его имя не сразу. Мне стоило немалых усилий вывести ее на этот разговор.

Значит, все-таки не Альферц. Как вулкан с плеч!

Но… зачем он здесь? Насколько я успела понять огненного мага, в отличие от Брадена, с благородством он не знаком, так что ради меня и пальцем не пошевелил бы. Если, конечно, ему не приказал…

— Прости меня, — вдруг прошептала мама.

— За что?

— За то, что отпустила тебя.

Я сжала ее ладони в своих:

— Я ни о чем не жалею.

Я и правда не жалела. Ни о знакомстве с Роуз, ни о клятве княгине. Ни о встрече с Кейном. Как ни странно, об этом особенно. Несмотря на то, что в его сердце не нашлось места нам с малышом, он подарил мне самое дорогое, о чем я даже мечтать не могла.

Того, кто растет у меня под сердцем.

И чувство, которое всегда будет со мной.

— Почему он отпустил тебя, доченька? — спросила мама, когда я рассказала ей обо всем. Только рядом с ней я смогла выговориться, поведать о своих чувствах.

На это ушло несколько дней: все-таки я слишком быстро уставала и много спала. Именно поэтому возвращение домой решили отложить до осени, после рождения ребенка, которому радовалась вся семья (и совсем не из корыстных побуждений, в отличие от деда). Поначалу я не была до конца откровенной, считала, что она не поймет или станет порицать за любовь к врагу. Оказалось, что волновалась зря: мама сама любила, поэтому понимала меня и только поощряла мою искренность нужными вопросами.

— Я потребовала это в качестве платы за спасение Артана, — ответила. Иногда я вспоминала произошедшее с грустью, иногда раздражалась, вот как сейчас. Хотя прогулка по парку обычно приносила мне умиротворение: нам с малышом очень нравилось бывать на природе. — Кейн не мог поступить иначе.

— Разве? Но он не отпустил тебя в Каменном лесу.

— Тогда он догадался, что во мне источник.

— Который он все равно не хотел использовать, чтобы не навредить тебе. Разве это не любовь?

— Он чувствовал лишь притяжение Древа, — отрезала я. — Это не любовь.

— Значит, хорошо, что ты уехала, — хитро улыбнулась мама.

Я опешила и запнулась.

— Это еще почему?

— Потому что так ты сможешь убедиться в искренности его чувств и намерений. И когда он приедет за вами, — она прижала ладонь к моему животу, — ты его простишь.

— Я должна простить его? Вот так просто?

— Кто сказал, что просто? — приподняла брови мама. — Мужчины не ценят то, что легко им достается. Ты обязательно должна заставить его поволноваться, прежде чем согласишься стать его женой.

В сердце болезненно кольнуло.

— Скорее небо упадет на землю, чем Кейн Логхард сделает мне предложение! — выпалила я. — Даже если он одумается, это ничего не изменит: он отказался от нас.

Я нахмурилась, и мама замолчала, словно опомнившись.

Больше мы к этому разговору не возвращались, ни разу не заговаривали о Кейне, и, хотя временами тоска становилась невыносимой, я старательно гнала от себя любую мысль о нем. У Альферца попросила прощения, в очередной раз выслушала, что я глупая баба, а потом он пригласил Роуз на свидание. Подруга отказала, из-за чего очередной огненный маг напился и чуть не свалился с крепостной стены (спас вовремя оказавшийся рядом Браден). Зато через пару недель, когда она отказала ему снова, свалился с лестницы в винтовой башне и сломал себе ногу, после чего ухаживать за ним неожиданно вызвалась Роуз.

Я же подолгу гуляла, общалась с братьями и отцом, с мамой и с Браденом. Несмотря на его происхождение, приняли его настороженно, но достаточно тепло. Несмотря на то, что северные земли были отмечены холодом, здесь мне самой было гораздо теплее, чем в южном Артане. Тепло билось в моем сердце и ворочалось под сердцем, иногда отчаянно толкаясь (так, что это самое глупое сердце замирало). До появления малыша оставалось не больше пары недель, когда небо упало на землю.

Артанский князь подошел к стенам замка Норг.