Драконы продолжали поливать границы пустоши огнем. Сейчас уже не способные причинить вреда, усмиренные, в записи они смотрелись не менее устрашающими. Беснующиеся хищники, красивые и смертельно опасные. Страшно представить, что Халлоран был там. Даже на фоне сторожевых башен звери казались огромными, не говоря уже о человеке. Или иртхане. Пусть даже сильнейшем иртхане Мэйстона, за спиной которого вальцгарды — военнообязанные иртханы, младшие наследники аристократических семей. И все же что-то внутри тонко подрагивало, когда я вспоминала оскаленную морду, тянущуюся ко мне. Тот дракон был спокоен, ярость этих чувствовалась даже с экрана визора спустя часы после несостоявшегося прорыва.

Умом я понимала, что, если бы с Рэйнаром что-то случилось, сейчас бы показывали не драконов. Но усидеть на месте от этого было не легче. Хотелось бежать к нему, на другой конец города, в пустоши или в Лаувайс, чтобы быть рядом. От этого чувства в груди становилось горячо, словно угасающие на границе города пожарища нашли продолжение во мне. И все-таки я заставляла себя сидеть и смотреть эту дурацкую передачу, сжимая в руках мобильный.

В студии центрального телеканала под огненно-серебристой эмблемой устроился Вэлис Горальски, известный ученый-драконолог. Ведущий слушал его внимательно, и сдается мне, сейчас это было неотрепетированное шоу. Происходящее волновало всех, кто собрался у экранов визоров, и всех участников экстренного выпуска.

— Сейчас мы можем только гадать, что именно спровоцировало драконов.

— Но какие-то предположения у вас есть?

Чего я ждала? Что Рэйнар позвонит?

Это вряд ли.

У него наверняка столько дел, что выдохнуть некогда. Нужно разобраться в причинах случившегося, выслушать отчеты, а после готовиться к завтрашней пресс-конференции, на которой его будут забрасывать вопросами. Потому что династия Халлоранов — последний оплот. Потому что это случилось, а он правящий.

— В том-то все и дело, что причин может быть множество. — Горальски развел руками. — Агрессия зверя непредсказуема, иначе налетов можно было бы избежать.

— То есть это может быть вызвано чем угодно?

— Именно. Драконы яростно оберегают границы своих владений, свое потомство, своих сородичей. Возможно, им что-то угрожало или они сочли что бы то ни было угрозой.

— Значит ли это, что мы не защищены от таких вспышек в дальнейшем?

— К счастью, нас защищает Лаувайс.

Ученый натянуто улыбнулся. Внимательные серые глаза, в которых играли бликами линзы, казались встревоженными.

— Мы сейчас говорим не о единичном случае? Каковы ваши прогнозы на повторение ситуации и в течение какого времени?

— Боюсь, предугадать это невозможно. Это может случиться завтра. Или через сотню лет.

— И все же. Более ста лет мы жили спокойно…

— Это не совсем точно, эсстерд Рихт. Подобные волнения уже были. Во времена правления Дихарта Халлорана, а после Керрана II, деда местра Халлорана.

— Но в те времена нас не оберегала Лаувайс. Могли ли перебои в защите вызвать этот всплеск?

— Думаю, на этот вопрос никто не ответит лучше местра Халлорана.

Я раздраженно постукивала пультом по колену, с трудом справляясь с желанием выключить визор и что-нибудь разбить. На месте удерживало только осознание, что, если я перестану слушать эту провокационную болтовню, начну метаться, как Марр во время нападения. Сейчас начнут нагнетать — какого, спрашивается? Люди и без того напуганы, но СМИ на то и СМИ, чтобы выдоить из этой темы все соки до официального заявления.

Не удивлюсь, если завтра их стараниями наиболее впечатлительная часть населения Мэйстона будет сидеть на чемоданах, высчитывая, сколько денег нужно на телепорт для всей семьи. Что самое смешное — никто даже не задумывается, что за все время правления Халлоранов в городе не было налетов, а такие заявления только доводят панику до небывалых высот.

— Леа? — голос Танни из-за спины. — Можно я к Имери съезжу? С ночевкой?

Отпускать сестру к подруге не хотелось, особенно в тот район, из которого отлично просматриваются пустоши. Но и удерживать не имело смысла: все уже в порядке, драконов отогнали за горы, пожары потушены, а девчонкам есть что обсудить. Тем более что в школе сестра особо ни с кем не дружит. В компании Имери она себя чувствует гораздо лучше, чем с одноклассниками.

— Хорошо, — кивнула. — Только завтра в первой половине дня — домой. Уроки делать.

— Обязательно! Ты лучшая.

Танни метнулась к лестнице, а я все-таки выключила визор и поднялась. Смотрела на мобильный. Перебирала в уме фразы, с которых можно было начать разговор, но все они казались либо слишком пресными, либо глупыми. В итоге написала простое, ни к чему не обязывающее: «Как ты?» — и отправилась на кухню варить кофе. Обычно меня это успокаивало, но сейчас я то и дело поглядывала в сторону молчащего телефона и думала о том, что услышала и увидела за последние несколько часов.

Получается, волнения все-таки были, просто в школьном курсе истории они не упоминаются.

Знать бы еще, чем они вызваны. Из материалов Рингисхарра я узнала, что у драконов, живущих поблизости, создается единое энергоинформационное поле. Они чувствуют друг друга и могут мысленно посылать зов на расстоянии — отсюда и способности к телепатии у сильных иртханов. То есть теоретически, если один дракон разъярен, у других это тоже может вызвать ярость.

Но Горальски однозначно прав в одном: гадать можно до бесконечности.

Кофемашина с шипением выплюнула в чашку первую струйку, над кухней поплыл резкий горьковатый аромат, и в ту же минуту зазвонил телефон. Это оказалась Лэм, я пыталась дозвониться до нее чуть раньше, но подруга не отвечала.

— Нет, ты представляешь, а? — Она решила обойтись без приветствий. — Я, значит, стою, втираю одному иртхану масло в его высшую задницу, а тут ему срочный звонок. В жизни не видела, чтобы мужик с такой скоростью одевался. Вылетел за дверь, а вместо него Нийша, наша администратор, вбегает — во-от с такими глазами: ты видела, говорит, что по визору показывают? Щас от нас одни головешки останутся. Ну я и стою — с руками в масле и воспоминаниями об иртхановой заднице. И думаю — о чем? О том, что у меня драконовы купальники сгорят вместе с сертификатом на бракосочетание. И что я Дрэйка перед уходом сегодня не поцеловала.

За что люблю Лэм, так это за чувство юмора. Подход к жизни у нее такой: либо смейся, либо убейся. Неудивительно, потому что жизнь у подруги была не сахар. Родители разошлись из-за того, что отец выпивал, а первый бойфренд обожал пускать в ход кулаки. Попрекал, что жрет она много, а денег в дом не приносит. К счастью, Лэм нашла в себе силы его послать и выбраться из той задницы. С тех пор философия целебного смеха в ней укоренилась напрочь вместе с легким налетом цинизма. К счастью, Дрэйк немного отогрел ее сердечко.

— Ничего, вечером поцелуешь, — хмыкнула я.

И подумала, что сама безумно хочу поцеловать Халлорана.

Так безумно, что губы горят и кончики пальцев покалывает.

— Я честно думала, что без клиентов останусь. Но пока мы липли к визору, у нас всего три записи отменили. Некоторые даже посмотрели с нами, поахали, обзвонили всех, кого только можно, и по кабинетам разбрелись.

Драконы драконами, а красоту наводить надо.

— Рада, что твой день прошел не зря.

— Уф, да. Деньги мне сейчас очень кстати, эта свадьба жрет их, как голодный дракон. Ну а ты где была, когда это все началось?

Эм.

— Я что-то не то спросила? — уловив паузу, живо поинтересовалась Лэм.

— Нет, я просто…

Зависнуть меня заставила Танни, которая кралась к выходу в… той самой юбке. Заметив мой взгляд, на миг остановилась, а потом помахала рукой.

— Я пошла! — и стартанула к двери прежде, чем я успела слово сказать.

Щелкнул замок.

Мысль о том, что Имери может оказаться Миком, пришла ко мне ну как-то очень не вовремя. Потому что я как раз взяла чашку с подставки, но тут Лэм, терпеливо дожидающаяся ответа, вдруг завопила:

— Леона, включи визор!

— Я сейчас чуть кофе не облилась, ты в курсе?

— Поставь чашку, иначе точно обольешься. — Подруга перевела дух и выпалила: — Там показывают твоего Халлорана. Он в больнице.

Сердце упало, а вместе с ним чашка, поставленная мимо стойки. Кофе ржавой паутинкой растекся между черепков, я споткнулась о Марра, вытянувшегося поперек кухонной арки. Расстояние до дивана преодолела чуть ли не в полете, схватила пульт.

— Какой канал? — выдохнула, зажимая трубку между ухом и плечом.

— Девятнадцатый, «Мэйстон Тим».

Носилки стремительно парили по коридору, изрезанному проемами дверей. Сопровождали их быстро бегущие следом Норгхар, немолодой врач и медсестра. Камера двигалась над ними, управляемая невидимым оператором, но когда попыталась взмыть выше, начальник службы безопасности неожиданно повернулся. Под таким взглядом глазок только чудом не заледенел и не рассыпался крошкой.

— Уберите отсюда журналистов, — сказал он.

Сказал так, что тряхнуло даже меня.

Последнее, что я успела увидеть, — темные волосы Рэйнара, слипшиеся от крови. Закрытые глаза и бледное лицо. Потом носилки исчезли за дверями лифта, а журналистов оттеснили из холла сотрудники службы безопасности.

— Как я уже говорила, мы находимся перед зданием центральной больницы Мэйстона… — Журналистка говорила быстро, словно боялась, что слова разбегутся раньше, чем она успеет их собрать.

— Охренеть, — голос Лэм.

— …Пока что отказываются давать комментарии о состоянии местра Халлорана, который…

— Он действительно туда сунулся! Я-то думала, что все это для проформы — сейчас покажут, как он гордо выходит из флайса, а потом…

— …По предварительным сведениям, это произошло, когда основная угроза уже миновала…

Голоса подруги и репортерши сливались в единый фон. Так же как и картинка перед глазами. Бежать туда. Бежать… лететь… Не прерывая связи с Лэм, заказала флайс, и только тут поняла, что меня не пустят в больницу. Меня не пустят к нему, потому что я ему никто. Не мать. Не жена, не сестра. Даже не любовница, хотя сдается мне, толку от последнего было бы мало. Меня вообще не пустят дальше ресепшена, потому что нужен пропуск, а у меня его нет. Я не смогу даже с врачом поговорить.

Так, Леона, соберись. Нужно срочно взять себя в руки.

— Если честно, я всегда считала, что это штучки-дрючки правящих. Ну, перед выборами покрасоваться геройством…

— Лэм, у Дрэйка, кажется, друг работает в нейрохирургии? — крикнула я, на ходу заворачиваясь в куртку и вбивая ноги в сапоги.

— Работает в экстренной. А зачем тебе это на… — Подруга осеклась и добавила внезапно севшим голосом: — Так насчет «твоего» это была глупая шутка, да?

— Мне нужен пропуск, Лэм. Мне очень нужно туда пройти, пожалуйста, — это я говорила, уже захлопнув дверь.

Не знаю, в каком он отделении, соображу по дороге. Если смогу попасть внутрь, будет уже проще. Гораздо проще. Ткнула пальцем в оранжевую стрелку и мысленно выругалась. И это называется скоростной лифт? Да я по лестнице быстрее спущусь.

— Я сейчас наберу Дрэйка, а потом перезвоню тебе.

— Спасибо.

Прислонившись к стене лифта, привычно отсчитывающего этажи, обхватила себя руками. Из зеркала на меня смотрела девица с огромными, расширенными от ужаса глазами. Такая же бледная, как Халлоран. Неосознанно провела по волосам, понимая, что забыла даже расчесаться. Вылетела из лифта и бросилась к уже припаркованному на стоянке флайсу.

— Центральная больница, быстрее, пожалуйста.

— Какое крыло, эсса? Там куча парковок.

— Давайте к главному входу.

Как назло, пробки были просто драконовы, а Лэм все не звонила. Я бы сгрызла все ногти, если бы перед выходными не сделала маникюр — сейчас грызть было попросту нечего. Поэтому я только сжимала в ладонях мобильный и кусала губы.

— Что-то серьезное? — участливо спросил водитель.

— Да. Очень.

Очень.

Эта мысль оглушила, выбила из реальности, заставила замереть. Меня трясло — от кончиков пальцев ног до корней волос. Мелко так, противно. Последний раз меня так трясло, когда я летела в больницу к маме. Врач позвонил и сказал, что ей внезапно стало значительно хуже и что можно ждать всего. Та больница была попроще, в то время мы не могли позволить себе дорогую страховку, но страх остался тем же. Был он таким же липким, таким же раздирающим сердце и таким же опасным.

Я тогда бежала по коридору, сжимая в руках пропуск, но не успела.

Несколько минут навсегда оставили неслучившуюся встречу моим самым страшным кошмаром. Так же как лица повернувшихся ко мне Танни и отчима и спокойное, теперь уже навсегда, мамино.

Но что произошло в пустошах? И какого дракона у него столько охраны, если они это допустили?

Водитель сигналил как мог, облетал тащившиеся со скоростью хромых наблов флайсы, но мы все равно еле двигались в общем потоке.

— Это все из-за долбаных драконов, — ругнулся он. — Весь город на ушах стоит. Мне сейчас сестра звонила, говорят, местр Халлоран в той же больнице. Слышали? Охраны там навалом… Хорошо, если на парковку пустят без проверки.

Отвернулась, чтобы не смотреть на бесконечную вереницу транспорта перед нами.

Разумеется, для него сделают все. Разумеется, его вытащат. Просто надо немного потерпеть, и я поговорю с врачом. Или с Норгхаром. Или еще с кем-нибудь, не суть важно. Они скажут, что все будет хорошо. Обязательно скажут. Все ведь будет хорошо, иначе просто быть не может.

Звонок от Лэм раздался в ту минуту, когда мы подлетали.

— Лапонька, пропуск тебя ждет. Спроси на ресепшене.

— Спасибо, — прошептала, сунув водителю карту заранее, чтобы не терять время. — Спасибо вам.

— Не за что. Ты же знаешь, мы всегда.

Знаю, поэтому ни минуты не сомневалась, когда попросила о помощи. На глаза навернулись слезы, но если сейчас позволю их себе, остановиться уже не смогу. Потерла сухие ресницы и бросилась к переливающейся огнями громаде. Бесконечные ряды мест, большая часть из которых пустовала. В такое время посещения разрешены разве что для родственников очень важных персон, но у них своя парковка.

Полукруглое крыльцо с огромной сияющей над ним вывеской, холод сверкающего камня. Пришлось пробиваться через полчища репортеров, уже слетевшихся на горяченькое. Разумеется, у дверей выставили полицейский кордон: меня пропустили, только убедившись, что к журналистам я не имею никакого отношения. Отовсюду доносились голоса, над больницей парили десятки камер, оставшихся за спиной, когда я шагнула в холл.

Здесь было много света, а еще, несмотря на позднее время, много людей. Ослепительный белоснежный кафель и стальные стены сверкали так, что глазам было больно. Светильники, вмонтированные в двухуровневые потолки, ничем не уступали солнцу. Свободная администратор равнодушно поднесла документы к считывающему устройству, а после вручила пропуск посетителя.

— Кабины очистки на каждом этаже справа от лифтов, — сказала будничным тоном. — Не забудьте, иначе в отделение вас не пропустит детектор.

Я кивнула и поспешила к информационному стенду. Выбрала общую схему. Так, экстренное — пятое крыло, с шестидесятого по восемьдесят седьмой этаж. Элитные палаты находятся на трех последних, два этажа прямо под ними — отделение реанимации с восстановительными капсулами. Схема лабиринтов коридора была мудреной, поэтому я сделала фотографию и бросилась к лифтам. Выбрала нужную секцию, перекинулась взглядами с сосредоточенной медсестрой и перевела дух.

Теперь… теперь мне осталось только понять, куда можно сунуться.

И к кому. Чтобы наверняка.

Потому что второго шанса у меня не будет.

Медсестра вышла, и я осталась одна. Сцепив руки за спиной, сложив пальцы колечками на удачу, пыталась собрать разбегающиеся мысли. К персоналу обращаться бессмысленно, значит, остается только ферн Норгхар. Он единственный, кто может мне сейчас помочь. И единственный, разговор с кем не закончится через две минуты.

Первая вылазка прошла неудачно: помимо дверей в отделение, разветвляющихся переходов, спешащего по ним персонала с планшетами и припозднившихся посетителей я никого не увидела. Никого — то есть постов охраны, которые наверняка будут на этаже, куда после восстановления привезут Рэйнара. С другим этажом повторилась та же история, и только на последнем повезло.

Стоило выйти из лифта, в меня тут же вонзились иглы пристальных взглядов сотрудников службы безопасности. Просторный холл, переходящий в отделение стеклянными раздвижными дверями, сейчас пустовал. Не считая четверых охранников, один из которых сразу же направился ко мне. Я успела только увидеть длинный рукав коридора с матовыми заплатками дверей и прозрачный тоннель, ведущий к другим палатам. Где врач что-то набирала на планшете, указывая коллеге на экран.

— Простите, эсса, но посещения на этом этаже временно запрещены.

— Мне нужно переговорить с ферном Норгхаром.

— По какому вопросу?

Чего-то подобного я ожидала, поэтому сейчас ответила спокойно:

— Этого я вам сказать не могу. Доложите ему, он меня ждет. Это срочно.

Пару мгновений меня достаточно пристально изучали, после чего все-таки изволили спросить:

— Ваше имя?

— Леона Ладэ.

Охранник отошел в сторону и коснулся гарнитуры, не сводя с меня пристального взгляда. Другие замерли изваяниями, а я решила повесить куртку в длинный стенной шкаф. Просто потому, что сил выдерживать это напряжение не осталось.

Высокие потолки, таблетки светильников над головой.

Тишина и гулкое биение сердца.

Казалось, что каждый миг промедления действует на меня как ударная мощь земли на спящий вулкан. Дышать становилось все сложнее, да и оставаться спокойной — тоже. Направилась было к шеренге диванчиков, но передумала. Прогулялась до кабин очистки, выстроившихся справа от лифтов. Снаружи они представляли собой прозрачные короба, в которых очищающие лучи проходились по одежде, так же на входе очищалась обувь. После них посетители допускались в отделение или в переходы через специальные детекторы в дверях.

Если Норгхар сейчас откажется, если мой план не сработает…

— Эсса Ладэ, ферн Норгхар просит вас подождать.

Ответить я не успела, двери лифта распахнулись, выпуская в холл Ирргалию. Короткие мгновения узнавания сменились яростью — перекосило ее знатно. Таким выражением только лед крошить, а сколами вырезать сердца. Миг, и маска безупречности вернулась, иртханесса прошла мимо, словно меня не существовало. Охрана при ее появлении подобралась еще больше — хотя казалось, больше уже некуда. Ирргалия же подошла к мужчине, с которым я только что разговаривала.

— Что здесь делают посторонние?

— Местрель Стоунвилл, эсса Ладэ ожидает ферна Норгхара.

— Пусть ожидает его в другом месте, — холодно заявила рыжая. — Здесь что, зал ожидания?

— Да, — сообщила я и указала на ряды диванчиков.

Подтверждая свои слова, села на ближайший и сложила руки на груди.

— Невероятная наглость. — Ирргалия вскинула тонкие брови и добавила, обращаясь к охраннику: — Проводите эту женщину вниз, пожалуйста. Так, чтобы о ней никто не узнал. И позаботьтесь о том, чтобы она здесь больше не появлялась.

— Но ферн Норгхар…

— Ферн Норгхар, — голосу иртханессы могла позавидовать самая прочная сталь, — работает на моего будущего мужа. Вам нужны неприятности?

Понимая, что неприятности не нужны никому, я вцепилась в сиденье.

— Если прикоснетесь ко мне, я закричу, — предупредила. — Громко. Я умею.

Подействовало, он даже руки сложил по швам.

— Безумие какое-то. — Ирргалия поправила идеальную прическу.

Впрочем, у нее она всегда была идеальная, будто даже ветер не решался с ней связываться. И я его понимала, фиолетовые глаза посветлели от злости и напоминали драгоценные камушки на свету. Ну ладно, если быть точной, они напоминали утопленные в дюнах глаза пустынника, готового вот-вот изрыгнуть яд на зазевавшуюся жертву.

— Вы что, не можете справиться с одной наглой девицей?

— Одна наглая девица стоит десятка бравых парней, — заметила я. — Если у нее сильный голос, а вы не хотите раздувать из ее появления историю.

Понимая, что силой меня вывести не удастся, иртханесса сменила тактику. Приблизилась и, отодвинув охранника, точно он был барным стулом, взглянула сверху вниз.

— Давайте договоримся так, эсса… Ладэ. Сейчас вы уходите отсюда без шума, и я забываю о том, что вы здесь устроили.

Этот взгляд я встретила неестественным спокойствием.

— Давайте лучше договоримся так, местрель Стоунвилл. Вы оставите меня в покое, а я не устрою скандал, — не повышая голоса, поднялась и оказалась с ней лицом к лицу. — Я пришла сюда узнать, как себя чувствует местр Халлоран. И я не уйду, пока не узнаю.

После моих слов воцарилась страшная тишина. Опасный штиль перед ураганным ветром. Крылья носа иртханессы едва дрогнули, а после она стремительно отвернулась. Как раз в тот миг, когда двери разошлись в стороны и в холл шагнул Норгхар.

— Как он? — Сейчас голос Ирргалии звучал иначе: глухо и взволнованно. — Я хочу поговорить с врачом.

— Врач снимает показания с датчиков, он выйдет к вам позже. Местр Халлоран отдыхает после восстановительной капсулы, скоро его погрузят в искусственный сон — до утра. Завтра ему предстоит пресс-конференция, и он должен быть полностью здоров.

Рэйнара уже перевели в палату?

Значит, он в сознании и с ним все хорошо. А завтра будет еще лучше.

С сердца не то что камень свалился, это был настоящий обвал. Стараясь держаться спокойно и отстраненно, обхватила себя руками и шагнула вперед.

— Вы услышали, что хотели? — Голос рыжей сочился ядом. — Что вам еще надо?

— Я смогу его увидеть? — На нее я не смотрела. Только на Норгхара. — Мне хватит двух минут.

— Нет, это уже переходит все границы! — прошипела Ирргалия и дернула плечом в мою сторону. — Ферн Норгхар, примите меры по поводу этой женщины. Вы же прекрасно понимаете, чем это чревато, здесь журналисты на каждом шагу. И проводите меня к Рэйнару. Немедленно.

Начальник службы безопасности не изменился в лице. Он вообще напоминал человекоподобного робота экспериментальной модели, от которых отказались из-за серьезных сбоев в программном обеспечении и потенциальной угрозы владельцам. Не знаю, как насчет роботов, угроза от него была вполне реальной и ощутимой, мурашками бежала по коже, собираясь морозными кольцами у позвоночника. Но я не двигалась, смотрела в сканирующие льдинки, которые достались Норгхару вместо глаз. В упор.

— Вам придется подождать, — произнес он.

Ирргалия смерила его убийственным взглядом, однозначно говорящим о том, что она думает о моем дальнейшем пребывании здесь.

— Вы меня проводите или мне самой искать дорогу? — В королевское превосходство ворвались нотки звенящего раздражения.

— Вам придется подождать. — Норгхара заело, как того самого робота? — Местр Халлоран хочет видеть вас, эсса Ладэ.

Я моргнула.

Проследила, как трескается маска Ирргалии под огнем безудержной ярости. Тонкие черты лица исказились, на миг показалось, что она сейчас его ударит. Вместо этого иртханесса развернулась и направилась к лифтам, а я бросилась к кабине очистки. На ходу стягивая серьги, — с металлом туда нельзя, сунув сумку в руки первому попавшемуся охраннику. Наплевать мне, как это выглядит. В голове билась одна только мысль: «Я увижу его! Я его увижу!»

Дверца с мягким шипением захлопнулась, я надела специальные очки, защищающие глаза. Стекло тут же потемнело, и на нем высветилась панель управления: несколько режимов очистки для разных времен года. Выбрала нужный и запустила систему. Сверху вниз по мне прошелся поток спиралей, похожих на неоновые огни. Ничего особенного не почувствовала, только легкое покалывание в кончиках пальцев, после чего тонкий писк возвестил о завершении операции и дверь поехала вверх.

Норгхар дожидался меня у дверей в отделение.

— У вас пятнадцать минут, — невозмутимо сообщил он. — Потом вас выведут через служебный вход. Большая просьба не покидать палату без сопровождения, во время разговора вас никто не потревожит.

Вместо ответа кивнула. И так понятно, что мое присутствие здесь нежелательно, и вообще его не было.

Больничный коридор напоминал коридор дорогого отеля — широкий, в несколько раз больше тех, что мне доводилось видеть. Кремовые и серебристо-стальные цвета. Под ногами — отполированные до блеска полы. Матовые стекла автоматических дверей, скрывающих отдельные палаты, здесь точно не найдется ни одной сдвоенной, не говоря уже об общих. Мы завернули за угол, и сразу стало понятно, куда определили Рэйнара: вытянувшиеся в струнку парни, как по команде повернувшиеся в нашу сторону. Интересно, где тут логика? Этаж нашпигован охраной, но захоти кто-то до него добраться, лучше указателя не придумаешь. Сообщать о своих соображениях безопаснику я не стала из соображений собственной безопасности.

— Что с ним случилось? — спросила негромко. — Как он пострадал?

— Во время зачистки. После того как большинство драконов отвели в пустоши, всегда проверяют территорию — не остался ли кто-то. Они, несмотря на свои размеры, мастера маскировки.

Вспоминая, как я приняла дракона за излом хребта, даже переспрашивать не стала.

— Четверо вальцгардов, — последнее слово устами Норгхара прозвучало как «кретинов», — пошли по непроверенной территории, игнорируя технику безопасности. Нарвались на драконицу, которая пряталась в опорах ближайшего сторожевого массива. Местр Халлоран уже выложился к тому моменту — ментально и стихийно, но волну огня перехватил. Ребят он спас, но его ударило отдачей во время боя. Если бы не вовремя выставленный щит, все могло быть гораздо хуже. Для всех.

Мы подошли, и Норгхар набрал на электронном замке код.

— Пятнадцать минут, — напомнил он.

Дверь за моей спиной закрылась с мягким щелчком.

Рэйнар стоял, опираясь о раму панорамного окна. В халате, с зачесанными назад волосами, темными — очевидно, после душа. Заметив меня, обернулся и наградил пристальным, привычно жестким взглядом. Подошла, вглядываясь в его лицо, молча. Просто не знала, что сказать. Растерялась. Иногда так бывает, в голове крутятся тысячи слов, которые льются потоком, а потом нужно сказать одно, но даже его подобрать не можешь. Рэйнар выглядел чуть бледнее обычного, но от него по-прежнему веяло уверенностью и силой. А еще — хищной опасностью, отраженной в изгибе губ и холодном прищуре.

Но каким же огнем захлестнуло, когда иртхан резко притянул меня к себе и впился поцелуем в губы! Не думая, не понимая, почти не осознавая, где нахожусь, рванулась ему навстречу, отвечая. Подчиняясь властному, сметающему все на своем пути урагану по имени Рэйнар. Волосы под пальцами и правда были влажными. От страсти, смешанной с нежностью, чувственного восторга и какой-то тихой неуемной радости: жив, с ним все в порядке — сердце забилось с удвоенной силой. По венам ударила драконья доза адреналина, словно я стояла на перилах смотровой площадки. В туфлях на умопомрачительной шпильке. На одной ноге.

Как же больно будет падать…

Но как же светло и хорошо сейчас.

Вот так прижиматься к сильной груди, слушать биение сердца. Позволять ему перебирать свои торчащие в разные стороны волосы и думать о всяких глупостях. Например, о том, что я без макияжа и выгляжу как старшеклассница, у которой родители отобрали косметику.

— Как ты? — повторила глупый вопрос.

— К утру буду как новенький. Как ты сюда прорвалась?

— Это долгая история.

— Говорил же, что ты драконица. — Иртхан усмехнулся и добавил: — Моя.

Ладно, сегодня даже спорить не буду.

— Что случилось? — спросила, запрокинув голову. — Почему они напали?

Рэйнар нахмурился и указал в сторону мягких кресел, придвинутых к столику.

Палата была двухкомнатная, со спальней, где уже установили капсулу гибернации, и гостиной, обстановке которой мог позавидовать самый дорогой люкс.

— Подозреваю, что дело в браконьерстве.

— Подозреваешь?

— Спецподразделение вальцгардов не нашло никаких улик. Все сделали очень чисто.

— Тогда почему ты думаешь, что это были браконьеры?

— Потому что я там был. Драконица, которая напала на парней, истекала болью и яростью. Она хотела их сжечь, она хотела сжечь всех нас. Думаю, она лишилась пары. Возможно, детенышей или кладки. Может быть, всего.

— Ты отправил ее к своим?

— К своим, — глухо подтвердил он.

Привычно спокойное лицо Халлорана исказила судорога, словно от боли. А я вдруг поняла, что драконицы больше нет, она не сдалась. Пошла за своими, но не в пустоши. Туда, откуда шаманы древности призывали силу ветра и дождей, гораздо выше, чем может взлететь любой дракон.

Сердце сжалось, я потянулась и взяла Рэйнара за руку.

Он действительно их любит. Любит драконов. По воле судьбы тот, кто считается защитником людей, сейчас больше переживает за тех, от кого призван защищать. По воле дара, наделившего его род силой, ему пришлось сделать выбор, который ударил по нему гораздо сильнее отдачи во время боя.

— Она бы не остановилась, — добавил он зачем-то. — Изводила бы остальных своей утратой.

И тогда я сделала очередную глупость: поднялась, обошла столик и села к нему на колени. Обняла, оплетая руками сильные плечи, прижалась щекой к щеке, тронутой едва проступившей щетиной. В ответ он коснулся моего локтя. Легко, будто молча благодарил.

— Ты поэтому выступаешь за высшую меру?

Халлоран не изменился в лице, только в голосе его зазвучала сталь.

— Это меньшее, чего они заслуживают. Самое мерзкое, когда браконьерствуют иртханы. Те, кого судьба наделила властью и силой.

— Иртханы? — Собственный голос показался хриплым и беззвучным.

— Живая драконья кровь усиливает нашу магию. Особенно стихийную, которая напрямую связана с магией драконов.

— Живая?

— Кровь дракона, у которого еще бьется сердце. — Слово «еще» он произнес сквозь зубы. — Главное ее отличие от рэгста в том, что эффект не кратковременный. И в том, что обнаружить такое смешение невозможно. Спасибо эволюции, наша кровь теперь мало отличается от крови драконов.

Если учесть, что первые иртханы появились именно от вливания себе драконьей крови, все более чем понятно. Выходит, «перенять силу зверя» можно даже не иносказательно.

— Но ведь для этого не обязательно убивать. Достаточно просто отдать ментальный приказ и взять то, что нужно.

— Драконы запоминают энергию. Магические слепки. Образно говоря, браконьеры не оставляют свидетелей. Тех, кто может на них указать своим.

Веками драконы убивали людей, люди убивали драконов. На заре времен из чешуи делали броню или доспехи, из кожи — шкуры, в которых укрывались от холода в пещерах или подземных ходах. Из зубов и нижних чешуек вытачивали украшения, а из гребней оружие. Когда появились иртханы и создавались первые наземные поселения, охотники пытались очистить гнезда и уничтожали потомство. Но теперь, когда страх быть сожженными заживо стал страшилкой из прошлого, когда в каждом крупном городе есть своя Лаувайс, драконов убивают ради власти и силы.

— Что предпримет Совет?

— Если такой факт всплывает, что за последнюю сотню лет случилось всего один раз, нарушителя судят на закрытом заседании. Его ждет смертная казнь, а семью, которая использовала драконью кровь для увеличения родовой силы, никогда не допустят к правлению.

— Поэтому случился ландсаррский налет? — спросила неожиданно даже для себя самой.

Но Рэйнар, как ни странно, ответил:

— Да. Рогран Ландсарр свихнулся на теме могущества и продолжения правящей династии. Регулярно вливал себе драконью кровь. Думал, что сумеет их удержать, что бы ни случилось.

Халлоран замолчал, но он и так рассказал мне слишком много. Приоткрыл дверь в недосягаемый и высокий мир иртханов, как красивый футляр для фальшивых бриллиантов. Об этом никогда не напишут в газетах или учебниках истории, никогда не заговорят даже на самом скандальном канале Аронгары. О том, как правящий сбежал, оставив залитые огнем улицы и полыхающие за спиной дома на милость судьбы и вальцгардов, многие из которых погибли.

— Но как можно спрятать дракона? Не оставить следов?

— Увести в дальний сектор пустоши, за Драконий круг. Поиски там опасны, особенно после случившегося. Соваться сейчас туда чистейшей воды самоубийство, на это они и рассчитывали. — Лоб его прочертила глубокая морщина. — Но виновных это не спасет.

Жесткий колючий взгляд. Он предназначался не мне, но по коже все равно прошел мороз.

— Когда мы были в пустошах, — сказала, чтобы перевести тему, — тот дракон на меня не набросился. Потому что не почувствовал угрозы?

И не только тему, свои мысли тоже срочно требовалось перевести в другое русло.

— Это ты мне скажи. Ты же много всего знаешь.

На что это он намекает? На то, что я нарушила наше соглашение, что ли?

Вот же… драконище. С очень хорошей памятью.

Решила не поддаваться на провокацию и как ни в чем не бывало пожала плечами.

— Потому что рядом был ты, и он решил, что с тобой лучше не связываться?

— Почувствовал родственную магию и ее течение. Спокойное, размеренное, мощное.

— Магию, значит. Твою.

— Не только, Леона. Твою тоже.

— Но это же случилось до юбилея.

Халлоран пристально на меня посмотрел.

— Драконы — удивительные звери. Они воины от рождения, поэтому чувствуют силу воина, даже если она скрыта под хрупкой оболочкой. Даже если она пока еще спит.

— На самом деле всем нам крупно повезло, что мы не почувствовали что-нибудь еще. Например, аромат «страх воина».

Иртхан молчал долго. Губы его сомкнулись, как створки раковины ночного моллюска с первыми солнечными лучами.

Но потом он все-таки позволил им разлепиться.

— Ты ужасна.

— Знаю, — охотно согласилась я. — Помни об этом, когда в следующий раз повезешь меня к драконам. Ну, тренироваться там. Или еще что.

Он на миг прикрыл глаза, чтобы удержать рвущийся из груди смех. Не удержал, сначала затряслись плечи, потом сам иртхан, а после из моей груди вырвался сдавленный писк. Спустя миг мы беззвучно хохотали. Доведись нас кому-нибудь увидеть, приняли бы за дергающихся в такт музыке подростков. Это было ненормально и нелепо, но остановиться я не могла.

Отсмеявшись, Рэйнар ссадил меня с колен и поднялся.

— Сброшу тебе номер Приста, — сказал он. — Сейчас его вызвал Норгхар, но в будущем делай это сама.

От неожиданности опешила. Очнулась, когда дернулся мобильный, иртхан все делал очень быстро.

— Рэйнар, у меня нет возможности оплачивать личного водителя.

— У меня есть.

Даже раскрыть рот не успела, мне указали на часы.

— Сейчас сюда явится целый взвод врачей, поэтому поговорим об этом позже. И еще.

Телефон дернулся второй раз.

— Лидс Рольген, безопасник из команды Норгхара. Он днем провожал тебя до дома.

Эм.

— Мне не нужен телохранитель.

— Сейчас, когда я приблизил тебя к себе, более чем.

Приблизил? Мило.

— Ты хоть понимаешь, как это будет выглядеть со стороны?

— Рольген умеет быть незаметным. Ему можно доверять в отличие от уволенного идиота, который упустил тебя на юбилее.

Свою челюсть я подбирала с пола ровно столько, что упустила момент пришествия Норгхара и последнюю возможность сказать, что я не собираюсь таскаться по Мэйстону с личным водителем и охраной.

— Время, — коротко сказала фервернская глыба льда.

— Увидимся на занятиях, эсса Ладэ. Завтра во второй половине дня.

Холодный тон явно указывал на то, что нужно прощаться.

Примерно в том же ключе. Ну и на здоровье.

— Скорейшего выздоровления, местр Халлоран, — постаралась скрыть звучащую в голосе язвительность. — Не стукнитесь головой о крышку капсулы гибернации.

Ладно, фигово у меня получилось.

— Благодарю за заботу.

Обратно меня тоже вел Норгхар. В другую сторону, потом через два перехода, сквозь стеклянные рукава которых был виден усыпанный ночными огнями город и стоянка медицинских флайсов. С такой высоты они казались крошечными блеклыми пятнышками. Почему-то совсем не удивилась, что по дороге нам не попалось ни врачей, ни пациентов. Этаж словно вымер, точнее, его «вымерли» по случаю моего появления. Начальник службы безопасности не проронил ни слова, да и мне не особо хотелось разговаривать. Сейчас, когда напряжение схлынуло, накрыло осознанием, как в свое время маленького Марра — диванной подушкой.

Я умудрилась связать себя огнями с иртханом.

Который любит драконов и сходит с ума, когда кто-то причиняет им боль.

С правящим.

Который уволил человека, потому что тот упустил быстро бегающую девицу.

С Рэйнаром Халлораном.

Который считает, что может, а главное, что он будет управлять моей жизнью как ему вздумается.

Ну это мы еще посмотрим!