Читать контракт в битком набитом аэроэкспрессе — сомнительное удовольствие. Умная мысля про «вызвать флайс» пришла в голову уже когда двери запечатали меня в толпе, и я снова почувствовала себя стиснутой со всех сторон. Скрежетнув зубами, осознала, что вытащить планшет в таком положении не представляется возможным, и зависла. Между парочкой, которая обнималась и целовалась, несмотря на давку, и объемными мужчинами, тощенькой девочкой с двумя косичками и брекетами, и хмурой особой, которой единственной изо всех нас (близукомлектовавшихся) посчастливилось держаться.

Проснулась я час назад, свежая и бодренькая, от дружественного потыкивания горяченным носом в голую пятку. Бэрри недвусмысленно намекала на то, что надо бы поесть и погулять, но что самое смешное, спать мне больше не хотелось. Неудивительно, потому что свалилась я вчера около десяти. Детское время, в которое я, кажется, даже в детстве спать не ложилась.

Мобильный обнаружился в сумке, от Ширил было целых три весточки: два пропущенных вызова и одно емкое сообщение: «Танни Ладэ, ты бессовестная скотина». Именно оно заставило меня вспомнить, что я обещала ей все объяснить, а заодно и про контракт от Гроу, который нужно было прочитать до утра. Кофемашина выплюнула кофе мне в чашку в тот же момент, когда я открыла файл. Отхлебнула и тоже чуть не выплюнула кофе, когда с приложениями мне весело открылось сорок три страницы мелким шрифтом. Пятьдесят шесть, если чуть увеличить.

Десять раз драконова задница.

Из аэроэкспресса я вывалилась взъерошенная и слегка помятая. Не представляю, что можно расписать на сорок три страницы контракта, читать которые было катастрофически некогда. Не подписав контракт, я не имела права на копию сценария, поэтому добывать роль Теарин мне наверняка снова придется у Рихта. А заодно и учить ее на лету, на бегу и вприпрыжку, пока меня будут гримировать.

Ну, либо читать контракт.

На сей раз в гримерную к Рихту я заглянула сама. Он только приехал, и… ну как бы это сказать, без грима выглядел очень современно. Вчера я была настолько уставшая, что даже не обратила внимание на то, как ему идет рубашка-поло в сочетании со светлыми брюками. Светлая ткань оттеняла смуглую кожу, а еще выяснилось, что длинные волосы — это не грим. Они у него действительно были до плеч: густая массивная грива, при виде которой большинство девушек от зависти удавится. Я в первых рядах.

Ко мне повернулась вся его команда, которая была ничуть не меньше, чем команда гримеров и стилистов Ильеррской. Рихт повернулся последним (он что-то обсуждал с невысоким мужчиной) и улыбнулся.

— Привет, — сказала я. — Я за контрактом.

До меня даже не сразу дошло, что я выдала. Дошло, когда он приподнял брови:

— То есть за ролью.

Драконы, да что со мной творится-то?

Рихт протянул мне планшет.

— Привет.

Планшет я взяла, но он его не отпустил. До той минуты, пока его пальцы не коснулись моей ладони.

— Я здесь сегодня на всякий случай, — произнес он.

— На всякий?

— Да, если вы снимете сцены с Сарром и Эрганом, и останется время. Ну либо если Гроу вздумается сделать перетасовку павильонных съемок.

Танни, прекращай тупить. И пялиться на него тоже прекращай.

— А, знаю. Ленард тоже так приезжал.

— Точно. Если все получится, грим делается часа три, так что… Так что сначала читай сцену первую, шестую и одиннадцатую, в которых меня нет. До обеда скорее всего будем снимать их.

— Спасибо. А ты чего так рано приехал?

— Потому что у тебя нет сценария.

О-че-шуеть.

Я обняла планшет, за ним удобно было прятаться.

— Ладно. Я тогда пойду.

— До встречи, — он подмигнул и снова повернулся к мужчине, который что-то принялся ему объяснять.

Я просочилась в коридор, в направлении своей (звучит-то как!) гримерной, по-прежнему в обнимку с его планшетом. Мысль о том, что Рихт приехал из-за меня жужжала над ухом неправильным виаром. Почему неправильным, я пока думать не хотела. Лучше почитаю роль и контракт.

Если повезет, даже успею все.

Решила, что сначала буду читать роль, потом контракт, а потом (если останется время) снова роль. Гроу все равно делает перерывы между сценами, так что можно будет поучить слова на ходу.

Влетела в гримерную и чуть не влетела в Геллу, сложившую руки на груди.

— Опаздываешь, — хмыкнула она и показала на напульсник с часами: две минуты восьмого.

— Я за ролью забежала.

Она покосилась на планшет и дернула бровью.

— Ясно.

Что ей ясно, Гелла не объяснила, а вот мне было ясно только одно: она откровенно не в духе. Если вчера это был неиссякаемый фонтан красноречия и позитива, сегодня главная по Ильеррской отделывалась скупыми короткими фразами и командами.

Я же наскоро пробежала глазами сцены и взялась за контракт. Поначалу шло стандартное бла-бла-бла, от основных пунктов про неразглашение, неустойки и прочую деловую чешуйню до разъяснения всяких форс-мажоров, которые могут случиться.

В разделе про внешность выяснилось, что с цветными прядями на время съемок и вплоть до мировой премьеры мне придется распрощаться. Контракт обязывал меня носить длинные волосы насыщенного темного цвета (с указанием конкретного оттенка), запрещал любые изменения внешности, включая пластику (не считая форс-мажоров, разумеется). Я не имела права вес терять, вес находить и вообще ничего с собственным весом права делать не имела. Должна была появляться в публичных местах и на официальных приемах только в образах, согласованных с Геллой, и все в том же духе.

— Глаза! — рявкнула она, и планшет пришлось отложить.

Надолго, потому что читать, когда тебе красят глаза, невозможно в принципе. Я сидела неподвижно и тщетно пыталась не рыдать. Потом не моргать. Потом смотреть исключительно вверх, и все в том же духе.

Когда я вернулась к чтению, обнаружила длинный перечень того, что мне можно, а что нельзя делать со своим здоровьем.

Нельзя было курить, злоупотреблять алкоголем и прочим, загорать (спасибо, хоть дышать разрешили), и много чего еще. Раз в неделю было необходимо посещать спа-салон, следить за состоянием кожи, волос и прочая, прочая, прочая.

Перелистнув страницу, наткнулась на следующий раздел и замерла.

В нем черным по белому сообщалось, что на время съемок у меня не должно быть близких отношений. В случае наличия постоянного партнера на время съемок мне нужно было с ним расстаться.

И заключительным бонусом шел пунктик, что в публичных местах и на официальных мероприятиях (в том числе предпоказах и премьере) я могу появляться исключительно с Джерманом Гроу.

Аыгр.

Примерно такая мысль посетила меня в момент, когда я прочитала эти строчки. Нет, у меня конечно не было парня, с которым в срочном порядке предстояло расстаться, и даже на горизонте никого не было, не считая Лэрга (а впрочем, его уже можно не считать), но… но больше всего меня умиляло последнее.

Появляться с Гроу в общественных местах?!

Ага, щаз.

Пока я об этом думала, меня сдернули с кресла для росписи по телу, и планшет снова пришлось отложить. Учитывая, что контракт я так и не дочитала (и дочитывать его, в общем-то, особо не хотелось), в голове крутилась одна сплошная нецензурщина. Такие мысли озвучивать в приличном обществе не стоит, в неприличном тоже, но я уже мысленно напихала Гроу в трусы льда с горкой, треснула по голову планшетом и добавила стулом. Тяжелым таким, с колесиками.

Он что, всерьез думает, что я ЭТО подпишу?

Интересно, Мелора с ним появлялась тоже по контракту?

В памяти как-то живо всплыла статья, в которой журналисты обсуждали появление Мелоры и Гроу на публике, но вот дату ее я вспомнить не могла. Равно как и то, свершился ли их первый выход до кастинга или уже после. Учитывая, что когда произошел кастинг, я не знала, решила вообще на это забить.

Плевать мне, с какой радости Мелора с ним таскалась.

Я с ним появляться не стану, и подписывать это соглашение по соблюдению целомудрия — тоже! Хочет видеть меня в роли Теарин, эти пункты придется убрать. Пусть вообще радуется, что я согласилась волосы перекрасить, потому что мои цветные прядки мне дороги. Как память о беспечной юности, и вообще.

Нет, он не очешуел ли?!

Чем больше я думала про этот пункт, тем сильнее мне хотелось Гроу пнуть в причинное место. Должно быть, выражение лица у меня было какое-то чересчур зверское, потому что улыбающаяся ассистентка Геллы, взглянув на меня, улыбаться перестала. И вообще больше на меня не смотрела, старательно занимаясь росписью правой руки.

Преображение в Теарин произошло к назначенному времени, если быть точной, за пятнадцать минут до того, как мне предстояло явиться в павильон. С планшетом Рихта в одной руке и собственным в другой я вышагивала по коридору, а шлейф тянулся за мной, как хвост дракона. Не знаю насчет силы иртханов, но я сейчас была по-драконовски зла. Ленард, который уже вертелся у шатра, увидел меня, и у него отвисла челюсть. Я бы с ним с удовольствием пообщалась, но у меня сейчас была другая цель.

Цель, которая маячила рядом с оператором, по имени Джерман Гроу.

Поэтому Ленарду я только помахала, кивнув на тему «поговорим потом» и решительно направилась к Его Ледяному Драконобесподобию.

— Кхе-кхе, — выразительно произнесла я, остановившись за его спиной в полуметре, ровно настолько, чтобы случайно не нарушить ничьего личного пространства.

Гроу обернулся. Выразительно приподнял брови, от чего его дракономорда приобрела особенно саркастичное выражение. Из-за его спины на нас пялился оператор.

— А, Зажигалка. Ты простудилась что ли?

Нет, я его сейчас убью.

— Это вообще что? — провела пальцем по экрану планшета и ткнула в спорные пункты.

— Не подписала еще?

Точно убью.

— И не подпишу, пока в нем останутся эти два пункта. Ты что, всерьез считаешь, что я подпишусь на восемь месяцев целомудрия?

Ну ладно, у меня гораздо дольше никого не было, но Гроу об этом знать необязательно.

— Восемь месяцев воздержания еще никому не вредили.

— Вот сам и воздерживайся, — заявила я, чувствуя, что во мне просыпается вулканчик Танна Ладэ. — Тебе нужна Теарин Ильеррская? Тогда убирай эти пункты.

Теперь к нашему разговору прислушивался уже не только оператор. Помимо драконьей морды, которая откровенно издевалась, в спину осторожненько втыкались взгляды. Мягонько так, как шпажки в канапе.

— Ладно, — неожиданно заявил этот драконохмырь.

Ладно?

Готовая держать оборону до последнего, я даже как-то слегка растерялась.

— Обсудим вечером у меня в кабинете, — Гроу кивнул и снова повернулся к оператору.

Что?!

Вечером?!

В его кабинете?!

Да ни за что!

— А в перерывах между съемками это обсудить нельзя? — поинтересовалась я в режиссерскую спину.

— Нельзя, — отмахнулась спина. — Перерывы — это мое личное время, которое я тратить на тебя не намерен. Скажи спасибо, что буду тратить вечернее.

— Скажи спасибо, что я сейчас здесь. Ты мне даже сценарий выдать не потрудился.

— Подпишешь — получишь сценарий.

Убийство режиссера при свидетелях — не лучшее начало съемок, поэтому я резко развернулась и выдохнула. Выдохнула еще пару раз и направилась к Ленарду, глаза у которого до сих пор были круглые-круглые. Остальные то ли привыкли уже, то ли смирились, поэтому смотрели поспокойнее.

— Привет, — сказала я, подходя к парню.

Точнее, к Сарру. Он был уже в гриме и выглядел… ну очень мальчишкой. Мне даже волосы ему захотелось взъерошить.

— А… а где Мелора?

Да, судя по всему, Мелора хорошо постаралась, устроив ему отчуждение со съемочной группой. Такое, что ему даже новости никто не передал.

— Она соскочила.

— Соскочила? Куда? — лицо Ленарда приняло сосредоточенное выражение, а потом он прищурился. — Издеваешься?

— А это похоже на издевательство? — я развела руками, демонстрируя Теарин Ильеррскую во всей красе. — В общем, так получилось.

— Пять минут до съемок! — прокатилось драконорычащее за спиной.

Мощное такое, ему бы вальцгардами командовать. То есть военнообязанными иртханами, которые в случае опасности налета выдвигаются в сторону пустоши вместе с правящим.

— За обедом все расскажешь! — предупредил Ленард.

— Обязательно.

— Рихт!

Я почти подпрыгнула.

Не вальцгардами, драконами. Агрессивно настроенными, в точности так же, как он сам. По крайней мере, в прищуре темных глаз мелькнуло нечто неуловимо звериное, адресованное Рихту, который приближался к шатру. Не в гриме, разумеется, но сейчас он выглядел а-ля Даармархский. Взгляд потемнел, как угли, которые только тронь — и искры полетят.

— Я же вчера ясно сказал: к обеду.

— У меня нет права здесь находиться, Джерман?

Вот как могут два темных взгляда так разительно отличаться? У Гроу как ураганная темень, у Рихта — глубокая южная ночь. И даже не скажешь, что страшнее.

— Вопрос в том, зачем.

— Хочу проникнуться духом истории. Даже кресло свободное есть, я прав?

Рихт приблизился и указал на место Гайера, которое теперь пустовало.

— Лишние люди на съемочной площадке всегда лишние.

— В день, когда я стану здесь лишним, я уйду сам.

Гроу перекосило. Знатно так, у меня даже волосы на затылке встали дыбом. Надеюсь, что только на затылке, потому что на мою прическу убили уйму времени.

— Не станешь, — холодно процедил он и отвернулся. — Все по местам! Дири?

— Готов!

Мужчина с виаренком вынырнул буквально из подпространства: по крайней мере, я его не замечала. Видно, умение быть незаметным приходит с опытом после общения с Гроу.

— Чего это с ним? — буркнул Ленард, когда мы шли к шатру.

— Климакс?

Парень подавился воздухом и закашлялся.

А и правда, чего? Ленард пару дней назад просто так тут тусовался, и никаких проблем не возникало. Что они с Рихтом не поделили? Учитывая, что Гроу откровенно признавал его мастерство, если лично пригласил на съемки. Ну и фраза «не станешь» однозначно говорила о том, что он его ценит. Тогда какого цепляется?

— Слушай, — Ленард улыбнулся, — до меня только сейчас дошло. Ты ж теперь моя сестренка!

Он ткнул меня локтем в бок так, что я подпрыгнула.

— За это ты наставишь мне синяков? — я покосилась на него.

Потом на свой бок, чтобы проверить, не стерся ли узор.

— Да ну. Ни за что не поверю, что ты такая хиленькая.

Угу. Никто не верит.

Возможно, дело в боевом настрое, потому что ни ростом, ни объемами в нужных местах я похвастаться не могу.

— Так, я пошел в шатер.

Ага, я тоже пойду. Мне не привыкать ходить в шатры после вчерашнего.

Только сейчас я типа после танца и после предложения о замужестве.

Еще настроение надо бы словить, а то я себя чувствую как-то… Кстати, почему мы не с Эргана начали? Первую сцену с Мелорой вроде с ним снимали.

Эту мысль оборвал голос Гроу:

— Приготовились!

Готова я. Я готова. Готова, я сказала.

Танец, огонь, адреналин… Попыталась выбросить себя на балкон, на очешуенную высоту на перилах над городом, и мигом вспомнила, как там оказалась. Нет, мысли про Гроу это лишнее.

— Полетели!

— Танцующая для дракона, сцена одиннадцать, дубль первый.

Одиннадцать?!

Это после разговора с Даармархским, что ли?

Десять раз драконова задница!

К Рихту Гроу больше не цеплялся, зато он цеплялся к остальным. Ко мне, к Ленарду, даже Дири досталось, когда он невовремя попытался уползти из кадра. Его взяли за шкирку и вернули на место с таким выражением лица, что я бы вообще забыла обо всяких поползновениях.

Изо всех нас виаренок к выволочкам относился проще всего: спустя две минуты после побега и возвращения он уже обо всем забыл и радостно скакал по площадке между мной и Ленардом. Перевоплощению Теарин парень был счастлив: до обеда он не дотерпел, пришлось все рассказывать по ходу и в перерывах между чтением роли и игрой с Дири. Мы швыряли зверенышу изодранный в лохмотья мяч, который принес дрессировщик (любимая игрушка, от которой нельзя избавляться), а он носился, скрежеща когтями на поворотах и задавая съемкам совершенно неправильное настроение. Особенно когда к нам присоединился грозный Даармархский, читай Рихт, и Дири скакал уже по треугольнику.

Дабы даже случайно не повредить декорации, мы отошли подальше от шатра, но к нам все равно незаметно подтянулись остальные. Ну вроде как не к нам, конечно, просто прогуливались, но на самом деле следили, чем закончится матч. Когда Гроу вернулся с перерыва, на площадке царило абсолютно нерабочее настроение. Впрочем, стоило ему появиться, настроение мгновенно стало рабочим. Даже Дири под его взглядом выплюнул мяч и поджал хвост, после чего мы всей командой вернулись к шатру и продолжили.

Комплекс неполноценности я себе в этот день не заработала исключительно потому, что у меня были хорошие учителя, и к придиркам Гроу я относилась как к неизбежному злу.

Иногда неизбежное зло даже удивляло. Например, когда Дири снова попытался ускакать, я инстинктивно схватила его за хвост, покрытый еще не успевшими затвердеть кожистыми шипами. Виаренок подскочил от неожиданности, развернулся и с разбега вспорхнул мне на руки, из-за чего я чуть не шмякнулась прямо на застеленный лоскутными полотнами пол. Удержал Ленард, который подхватил меня (а точнее, нас) сзади. Я успела только на него обернуться, когда услышала:

— Стоп! Снято.

Так в истории Теарин появилась дополнительная сцена, продолжить которую оказалось не так уж легко. Как выяснилось, войти в импровизацию гораздо легче, чем из нее выйти, но Гроу категорически отказался убирать дубль, где я хватаю Дири за хвост. Не говоря уже о том, что мне не влетело в очередной раз за «выпадение из реальности Теарин».

Впрочем, судя по довольной физиономии Его Ледяного Драконобесподобия, выпадения не было. Вообще по Гроу легко понять, когда что-то идет не так: он превращался в злобного дракона, как происходит разгон аэроэкспресса, за пару секунд. Если дракон был спокоен, можно было выдохнуть… ненадолго, но думать о том, что и как сделать лучше. А вот если дракон щурился и снисходительно кивал, значит, уже получилось лучше некуда.

С начальными сценами мы провозились до глубокого вечера, но отсняли все. Кроме той первой, с Эрганом, но играющий его актер сегодня на съемочной площадке даже не появлялся. До новых павильонных сцен с Даармархским не добрались, чему я, признаться, была искренне рада. Мне хватило одиннадцатой, которую я бегло просмотрела во время грима, считая, что до нее мы нескоро доберемся, и первые четыре дубля запорола только потому, что путалась в словах. Виноват в этом был частично Гроу, потому что читать сценарий, которого у меня нет, как-то проблематично.

Когда последняя сцена была: «Стоп. Снято»! — я вздохнула с облегчением.

Ненадолго, потому что в следующую минуту меня огорошили сообщением:

— Завтра в шесть утра встречаемся на четвертом терминале Зингспридского телепорта.

— Чего? — выразительно поинтересовалась я у Рихта, который не ушел со съемок даже когда стало понятно, что ему ничего не светит.

— Будем снимать сцену в Саоландарском ущелье. Изначально планировалось, что завтра мы выдвигаемся на основные съемки в Лархарру, но там пока какие-то сложности.

Пока я выразительно моргала, пытаясь переварить услышанное, Гроу ткнул мне в сторону выхода:

— Через час. В моем кабинете.

Через час в твоем кабинете я тебе все выскажу, подумалось мне.

И про съемки в Лархарре, и про Саолондарское ущелье, а заодно и про методы вербовки. Про сценарий добавлю еще, драконоподобное ты прямоходящее.

— Мне казалось, такие сцены уже давно снимаются на фоне, — заметила я, не особо торопясь в сторону гримерной, где меня должны были развоплотить.

— Гроу сторонник реалистичности.

— Драконов тоже ты укрощать будешь?

Рихт рассмеялся.

— Нет, драконов будет рисовать «Хайлайн».

При воспоминаниях о драконах и о «Хайлайн» у меня неожиданно возникла одна идея. Заодно и проверим, насколько Гроу хочет меня в качестве Теарин.

— Ладно, — помахала рукой пробегавшему мимо Ленарду, который явно торопился домой. — Мне, пожалуй, пора. Превращение Теарин в Танни дело небыстрое.

— Я могу подождать, — неожиданно произнес Рихт.

От неожиданности даже замерла. Он смотрел на меня сверху вниз, но не так, как это делал Гроу, исключительно из-за роста. Смотрел, слегка обжигая своими «ночными» глазами, в темноте которых отчетливо выделялись зрачки. Только они и были темнее, чем эти невероятные глаза.

— Не стоит, — сказала я. — Мне здесь еще час торчать. А потом еще не представляю сколько у Гроу. Сдается мне, я хочу переделать половину контракта.

— Он согласился переделать контракт?! — Рихт приподнял брови.

— Вообще-то нет, но иначе не соглашусь я.

— Что там такого написано?

— Что я должна принести себя в жертву Великого Бога Гроу во имя киноискусства.

Рихт покачал головой и рассмеялся.

— Не соглашайся.

— Даже не собиралась.

Удивительно, но расставаться с ним не хотелось. И сбежать не хотелось тоже, как тогда, когда я поспешно захлопнула дверь за Лэргом.

— Ладээээ! — голос Геллы прокатился по павильону, впитав в себя все оттенки язвительности. — Между прочим, рабочий день не только у тебя закончился.

Она ткнула в часы-напульсник, а потом резко развернулась на пятках и скрылась в коридоре. Я посмотрела ей вслед и пожала плечами.

— Похоже, мне правда пора.

— Увидимся завтра, — Рихт кивнул. — Удачи тебе в обсуждении контракта с драконом, Танни Ладэ.

— А тебе удачно выспаться, — фыркнула я. — Шесть утра!

— Это не самые ранние мои съемки.

Что, бывает еще раньше?

Ужас.

Мы распрощались, и я направилась в сторону гримерных, стараясь не думать о странной улыбке, которая не сходила с губ. Впрочем, стоило кое-что вспомнить, как улыбка тут же растаяла, и в гримерную я вошла, попытавшись сунуть руки в карманы. Вместо джинсов на мне оказались сценические шаровары, поэтому ладони просто скользнули по ткани.

— Явилась, — сообщила Гелла. — Спасибо, что не завтра.

— Слушай, у тебя какие-то проблемы? — поинтересовалась я.

— Это у тебя проблемы, со временем, — огрызнулась она. — До завтра, девочки.

Гелла вылетела за дверь раньше, чем ассистентки успели ответить.

Я же устроилась на стуле, искренне стараясь не думать о предстоящей встрече с Гроу. Потому что в его присутствии у меня по телу бегают огненные мурашки, мозг отключается, а пятая точка хочет приключений.

Так, ладно.

Глубоко вздохнули, глубоко выдохнули. В конце концов, я не иртханесса, и притяжения как у Ильеррской к Даармархскому у меня быть не может. Значит, все поправимо.

Если не считать того, что я никогда и никого так не хотела раньше.

Эта мысль припечатала меня с силой рухнувшей скалы.

А следом прилетела еще одна: я собираюсь продать тушу дракону.

Драные наблики.

Эти драные наблики крутились у меня в голове, пока я летела на аэрокаре по съемочному городку, пока поднималась на лифте, и пока шла по коридорам к кабинету Гроу.

Стучать не стала, даже если там обнаружится Мелора, меня это вряд ли удивит.

Мелоры не обнаружилось, зато обнаружился Гроу, который кого-то только что послал по мобильному. Буквально. Развернулся ко мне и указал на соседний стул, одновременно глубоко затянувшись. Сигаретный дым развеивался прямо над столом (вытяжка здесь отменная), но я до сих пор помнила его аромат: горьковато-соленый, терпкий, с нотками шоколада. Помнила отчетливо, на горящих губах, которые чуть не облизнула. Во рту пересохло, а температура разом взлетела градуса на три.

Мозг.

Я сказала, мозг! У меня тут деловые переговоры, между прочим.

Прошла в кабинет, устроившись на «предложенном» мне стуле, сбросила сумку на соседний.

— Прежде чем мы начнем обсуждать контракт, у меня есть одно условие.

Гроу приподнял брови, но ничего не сказал.

— Я хочу отвечать за группу, создающую спецэффекты для Ильеррской.

Он прищурился, наклонил голову и стал еще больше похож на дракона.

— А жить ты когда собираешься, Зажигалка?

— А тебе не положить ли пять тонн чешуи?

Да, какой-то у нас не совсем деловой разговор получается.

— Неа. Поскольку ты играешь в моем проекте, мне не положить. Мне нужно, чтобы на Ильеррской ты выкладывалась на все сто.

От взгляда, который я даже пристальным назвать не могла, скорее изучающим и ленивым, по коже побежали искорки.

— Я и выкладываюсь на все сто, — сцепила руки на столе. — Или ты считаешь иначе?

— Считал бы иначе, тебя бы здесь не было. Почему ты хочешь ее сыграть?

— Наверное, об этом стоило спросить до того, как ты меня пригласил на роль.

— Наверное. Но я спрашиваю сейчас.

Вот теперь у меня возникло такое чувство, что меня просвечивают, как в медицинской капсуле полного обследования. Только вместо снимка ребер, позвоночника и прочих косточек выдадут заключение по Ильеррской. Хотя сдается мне, заключение он сделал еще давно. Кстати, об этом.

— Ты меня за этим в ВИП-ложу звал?

Гроу подался назад и затянулся.

— Ты не ответила.

— Ты тоже.

В глазах дракона едва уловимо мелькнула искорка раздражения.

— Сложно нам с тобой будет, Зажигалка.

— Ничего, восемь месяцев потерпим. Если договоримся.

Он снова прищурился.

— Да, из-за этого. Меня впечатлил твой танец.

— А меня впечатлила Ильеррская.

Наши взгляды столкнулись, и я подалась назад, повторяя его жест. Расцепить руки и тут же не закрыться снова было сложно, но у меня получилось.

— Так что насчет моего условия?

— Хочешь рисовать спецэффекты?

— Не поверишь, — хмыкнула я. — Я этим всю жизнь занимаюсь. И когда съемки закончатся, намерена заниматься дальше.

А ведь и правда Ильеррская для меня — как… сцена, несколько дублей которой через восемь месяцев навсегда останутся в прошлом, а жизнь продолжится совершенно в ином ключе. Точнее, в привычном. Танцевать я буду только для себя, а вот рисовать для всех. То есть для заказчиков. Создание спецэффектов, оживающих на страницах электронных каталогов, на праздниках и мероприятиях, в кино и мультфильмах — это то, чем я хочу и буду заниматься.

— Ты удивительно продуманная девочка, Танна Ладэ.

Он умудрился произнести мое имя так, что все внутри полыхнуло. Даже отделенная от него столом, я почувствовала себя мороженкой, забытой на пляже.

— Жизнь научила, — заметила я. — Так что, будем дальше тратить твое личное время в бесплатном режиме, или ты мне потом выставишь счет?

— Не будем, — Гроу снова подался вперед. — Предположим, что я соглашусь и сделаю пару звонков.

Мне одной здесь чудится маленькое такое, незаметненькое «но»?

— В качестве жеста доброй воли.

Ну кто бы сомневался.

Дальше отодвигаться было некуда, а на последнем движении (когда он затушил сигарету), ноздри его чуть дрогнули.

— При этом оба пункта, которые тебя не устраиваются, останутся в контракте.

Не, не маленькое. Большое.

— Ну вот и как это называется? — поинтересовалась я.

— Деловой компромисс.

— Ша — значит «шантаж», — возразила я.

— Решать тебе, Зажигалка.

Он подхватил портсигар, перекатывая его между пальцами. Тонкий и плоский, как я. Сколько там вообще сигарет помещается? Три с половиной?

Позер чешуйчатый!

Вот только я почему-то не могла отвести взгляда от его пальцев, длинных и смуглых. Их захват въелся под кожу пламенем, как свежая татуировка. Захват сильный, из которого не вывернуться, пока не отпустят, саднящий на запястьях. Почему-то именно сейчас вспомнилось, как эти пальцы скользили по моим губам… и не только, и низ живота свело от желания. Тягучей, горячей волной прокатившегося по телу.

— Нет, — сказала я.

Получилось хрипло, низко, и вообще так, словно я пару лет курила по десять пачек в день.

— Ладно, — Гроу снова как-то очень легко согласился. — Один пункт можем убрать. Но только один. Выбирай, который.

— Развлекаешься, да?

— По большому счету, вся жизнь одно сплошное развлечение, — он указал за окно, где надвигающаяся зингспридская ночь рассыпалась огнями. — Индустрия развлечений работает на нас весь год двадцать шесть часов в сутки. А мы работаем на нее. Но ты права, мы и так засиделись. Выбирай, Зажигалка.

Взгляд его стал жестким, и я поняла, что больше мне ничего не обломится. Судя по словам Рихта (да и не только его), мне вообще много чего обломилось. В случае с Гроу, который привык, что между двумя мнениями (его и неправильным), выбор даже не стоит.

Выбор, драные наблики!

Выбор между правом распоряжаться собственной личной жизнью, обязанностью появляться на публике с Гроу и возможностью стать причастной не только к жизни Ильеррской, но и к оживлению на экране целой эпохи!

Перед глазами отчетливо встали драконы, опускающиеся на землю рядом с Даармархским. Взметнувшиеся в воздух клубы пыли, рычание, от которого замирает сердце, а по телу течет огненная волна.

«Драконов будет рисовать «Хайлайн».

Нет, драконов буду рисовать я. И не только хвосты.

Ладно, из двух зол надо выбирать меньшее.

— О’кей. Оставляем пункт, где я обязана с тобой выходить.

Надеюсь, я выбрала правильно.

— Договорились, — Гроу кивнул. — Через пару часов новый контракт будет у тебя.

Договорились?

Я точно правильно выбрала?

— Мне еще нужно его дочитать, — сообщила я.

И вытащила планшет.

Пока он загружался, его драконобесподобие поднялось. Стремительно, как взрывается гейзер, и так бесшумно, будто у меня полностью заложило уши. На самом деле драконы умеют опускаться и взлетать почти беззвучно. В первом случае вся сила сопротивления воздуха приходится на крылья, а во втором — на мощь отторгаемой земли в пружинящих лапах.

Вот и этот взлетел, чтоб его о скалу приложило.

И медленно так направился ко мне.

— Там больше нет спорных пунктов, Зажигалка.

— Да ладно?

Он облокотился о спинку моего стула, обжигая своей близостью и знакомым, вырубающим инстинкт самосохранения запахом. Если бы вместе с ним еще вырубались и все остальные, но ага, щас. Меня потряхивало от ощущения драконоприсутствия, от возможности податься назад и почувствовать твердость его пресса.

М-м-м-да…

Даже если тут есть спорные пункты, я их не замечу.

— Ты не мог бы не висеть надо мной? — поинтересовалась я.

— Тебя это смущает?

Смущает, хвостом тебе в лоб, не то слово.

— Раздражает, — с милой улыбкой сообщила я, обернувшись.

— Тебе в любом случае придется читать контракт заново, — хмыкнул он.

А потом развернул кресло к себе с такой силой, что я чуть не улетела в вышеобозначенный пресс.

— Совсем очешуел? — вскочила, но Гроу так резко шагнул вперед, что я плюхнулась прямо на собственный планшет и оказалась на столе.

Прикосновение (отнюдь не невинное), когда он втиснулся между моих бедер, не позволяя даже вздохнуть, плеснуло в груди огнем. Гроу подался вперед, и я сделала то, что успела — выдернула из-под пятой точки планшет и сунула между нашими лицами. Судя по смачному «чпок», затормозить он все-таки не успел и в каком-то смысле поцеловал меня в задницу.

То есть в экран, на котором моя задница только что побывала.

Воспользовавшись секундным замешательством, стекла в образовавшийся между драконом и столом зазор, подхватила сумку и стратегически отступила к двери.

— Сценарий тоже присылай, — сообщила, убирая планшет. — Почитаю перед сном.

Насладилась его вытянувшейся физиономией, вышла за дверь. Возможно, чуть более поспешно, чем могла бы, но в конечном итоге радоваться надо, что унесла оттуда почти не подгибающиеся ноги. А особенно — радоваться, что все наши выходы с Гроу будут исключительно в общественных местах. Даже если у меня рядом с ним отключится мозг, глаза-то будут на месте, а эксгибиционизмом я никогда не страдала.

Сердце бухало о ребра в таком ритме, что я чудом не подскакивала на каждом шаге до потолка.

Пока добралась до лифта, относительно успокоилась.

Привалившись к стене, выдохнула (чудом что не огонь), и провела рукой по взъерошенным волосам, застывшим в пограничном состоянии между прическами Танни Ладэ и Теарин Ильеррской. Странно, что они не дымились, как и я вся.

Волосы в смысле.

Лифт щелкнул, выпуская меня на свободу, и я вылетела в холл, понемногу ускоряя шаг.

Определенно, с этим ненормальным влечением определенно надо что-то делать.

Вопрос только в том, что.