Летучие мыши, тыквы, жуткие костюмы и походы за сладостями — вот атрибуты современного Хэллоуина. Но это далеко не все. Самхайн, Канун Зимы, День, когда границы между жизнью и смертью, реальным и волшебным миром истончаются — вот чем на самом деле является Хэллоуин.

Испокон веков в этот праздник люди надевали страшные маски, чтобы обмануть темных существ, притвориться ими. Однако мир изменился, и теперь Дети Ночи сами прячутся среди людей. Правда, не в эту ночь. Во время Самхайна, вампиры могут быть собой, не вызывая при этом подозрений.

В этом году Хэллоуин выпадал на воскресенье, но почти все празднования начинались в вечер субботы. В одной из элитных квартир в центре Чикаго Лера Дарова уже занималась финальными штрихами своего наряда. И в это же время, на другом конце города двое Охотников, совершенно не похожие брат с сестрой… тоже готовились к празднику. По-своему.

Флай облачилась в обтягивающий комбинезон, расписанный под змеиную чешую. Этот костюм был достаточно удобен, практически не стеснял движений, но и него был существенный минус.

— И куда мне девать меч? — прорычала Флай, безуспешно (в который раз) пытаясь запихнуть золотое оружие в тесное голенище сапога. Это получилось бы у нее, не будь у меча такой объемной рукояти — она упорно отказывалась помещаться в обуви.

— Выдай его за часть костюма, — посоветовал Антон. Судя по плащу и маске-очкам, он представлял собой Зорро, — Тем более что оружие из золота не выглядит угрожающе.

Его сестра, обессилено свалившаяся на старенький диван, однако нашла в себе энергию, для возмущенного фырка.

— А может нам сразу повесить на себя плакаты: "Охотники на вампиров"? И красный крестик на шее нарисовать — чтоб кровопийцы уж точно не промахнулись? — Флай снова стояла на ногах, примеряю перед зеркалом серебристо-зеленую маску, — Ей Богу, братик, поражаюсь я твоей наивности. Мы идем в клуб, где восемьдесят-девяносто процентов посетителей — живые мертвецы. Думаю, не стоит заявляться туда в полном боевом облачении — до кого-нибудь может дойти, кто мы и зачем пришли.

Антон вздохнул. Он любит сестру, но порой она бывает такой стервой!

— Я просто высказала то, что думаю, — парировала Флай так и не высказанное обвинение, — И если я — стерва, то ты — жалостливая тряпка.

— Не правда! И прекрати, пожалуйста, лезть в мою голову.

Охотница лениво рассмеялась.

— А мне это и не нужно. У тебя на лице написано все, что ты обо мне думаешь.

Продолжая шнуровать высокие армейские ботинки — конечно, они несовсем соответствуют костюму, зато удобно! — парень покачал головой.

— Сколько веков должно пройти, чтобы ты перестала выпендриваться, а Стрекоза?

— Столько не живут, — Флай бросила на брата выразительный взгляд, — А с нашей "профессией", тем более.

Да, сегодня они были на взводе. Шутка ли, отправиться на вечеринку, полную нежити. Никогда раньше им не доводилось сталкиваться с таким скоплением вампиров в одном месте. Никогда, кроме разве что…

— А помнишь в Египте?.. — Охотница прикрыла глаза, оживляя в памяти яркие образы их прошлого.

Антон сдержано кивнул. Конечно, он ничего не забыл. Трудно им пришлось в тот раз. Тогда они не были такой слаженной командой, как сейчас — со временем начинаешь предчувствовать действие напарника на секунду раньше, чем он его совершит. А Антон отлично знал — в сражении с вампиром и одна секунда может стоить кому-то жизни. Той ночью в долине Нила, он чуть не погиб. Если б не сестра, вовремя отсекшая египетскому упырю голову, Охотник на своей шкуре испытал, куда отправляются "Бессмертные" после смерти, как бы странно это не звучало.

— Было холодно… — прошептала его сестра, погрузившаяся уже в видения прошлого. Зачем она это делала? Ответа Флай не знала и сама. Но что-то подсказывало ей — та битва в Египте могла бы помочь им выжить и на этот раз. — В пустыне ночи всегда студеные, стоит солнцу скрыться за горизонт, как весь жар нагретого за день песка куда-то испаряется, будто по колдовству. Уходит солнце — и тогда появляются Они. Сколько лет местные жители в страхе не спали по ночам, ведь те, кто засыпали, потом могли и не вернуться. Люди зажигали огонь — много огня, что бы хоть как-то отогнать ту тьму, тот ужас, что уже давно не давал им покоя… — Флай замолкла на мгновение, глаза ее были уже открыты, но она видела совсем не маленькую квартирку, что снимала с братом. — Обычно не многие умирали за раз — один-два, не больше трех человек. Но в этот раз все должно было быть по-другому… Смерть могла прийти любым путем и в любом обличье. Помнишь, девчушка, совсем малютка, лет пяти-шести, не послушалась старших и прикорнула в уголке? А на утро ее нашли обескровленной, с разорванным горлом. Хотя в дом не заходил никто посторонний — вампиры владели искусством убивать свою жертву в тонком мире, мире снов. Египтяне умели проводить специальные обряды, чтобы мертвые не могли зайти в их жилье без приглашения. Да, старые байки имеют под собой вполне реальную основу…

Люди были в безопасности, пока находились дома и пока бодрствовали. Но вурдалаки могли мастерски околдовать свою будущую жертву, убедить ее покинуть безопасные стены… и мало находилось крепких духом, способных противостоять внушению бессмертных. Все было плохо, но тот день — по-настоящему чудовищным, — дыхание девушки стало неровным и сбивчатым, а голос — надрывно-хриплым. — В ту ночь погибли все, а мы не успели вмешаться. Должны были догадаться, но… Мы не успели никого спасти, хотя на следующий день отыскали и уничтожили всех кровопийц… В Египте слишком жарко и солнечно, даже самые устойчивые к свету — молодые вампиры — вынуждены скрываться под землей до вечерних сумерек… — Флай повернулась к брату, ее взгляд наконец-то стал осознанным, — Знаешь, почему я вспомнила именно это сражение? — тревожная тишина повисла после ее фразы: Антон так и не решился задать соответствующий вопрос, Охотница заговорила сама, и как бы она не старалась быть твердой, голос ее немного дрожал от ужасного предчувствия, — Потому что сегодня тот же самый день. История имеет неприятную склонность — повторяться. И я не уверенна, что в этот раз мы сумеем хотя бы просто выжить…

— Но это не значит, что мы не должны пытаться, — возразил Антон.

Глаза старшей Охотницы до сих пор лихорадочно сверкали, чувствовала она себя не очень: видения прошлого выматывают не меньше, чем попытки заглянуть в будущее. Теперь даже самые простые магические пассы давались ей с трудом, но Флай прикладывала все усилия, чтобы брат не замечал ее слабости. Вот и сейчас она вымучено улыбнулась и нарочито беспечно проговорила.

— Не слушай меня братик, временами я бываю жуткой пессимисткой. Но мы справимся. Мы обязаны…

* * *

В этот раз проблем с попаданием внутрь у Долл не возникло: охране хватило одного беглого взгляда, чтобы тут же пропустить ее. Похоже, принадлежность к бессмертным являлась своеобразным пропуском в этот клуб. "Македония" оказалась по-настоящему роскошным заведением. Отделка из черного мрамора и высокие колонны придавали нотку античного колорита, а мерцающие цветными огнями софиты — необходимую долю современности. Вместо извивающихся полуголых девиц, которых обычно можно увидеть в ночных клубах, на специальных светящихся платформах танцевали девушки в красивых алых и черных платьях готического кроя с длинными юбками и развевающимися рукавами. Из невидимых динамиков разливалась чарующая музыка, совсем не похожая на привычные современные ритмы — нет, эта мелодия вызывала в голове Долл странные, но знакомые ощущения, подобные которым она испытывала… во время питья крови. Кажется, что такого не могло быть, но с другой стороны — она была гостьей на настоящей вечеринке вампиров, разве можно в такой ситуации испытывать скептицизм.

Долл не нужно было использовать мистические способности, чтобы заметить: вампиров в огромном зале намного больше, чем людей. Смертные невыгодно выделялись на их фоне, казались какими-то неуклюжими, не такими совершенными. А вот вампиры напротив, выглядели так, как не удается самым распрекрасным знаменитостям (ну, разумеется, кроме тех из них, кто и сами являлись бессмертными), их хоть сейчас можно было снимать для обложек престижных журналов: для отличных фотографий не потребовались бы стилисты и фотошоп. И, хотя Долл понимала, что ничуть не отличается от них, все же никак не могла удержаться от сравнения себя с некоторыми вампирессами. А еще ее смущал один факт: неужели, никто из людей не видел того, что видела она? Этой разницы между двумя видами посетителей, и особенно, хищных взглядов, бросаемых одними на других? Самой Долл это казалось таким очевидным…

Среди такого обилия бессмертных, найти Беатрикс или кого-нибудь еще из знакомых, представлялось довольно-таки затруднительным. Долл окружали люди (и нелюди) в масках и коронах, с крыльями и волшебными палочками, в плащах и остроконечных шляпах. Блондинка обратила внимание на то, что вампирам нравилось наряжаться самими собой — точнее, своей популяризированной версией себя. Красные губы, накладные клыки, светящиеся глаза и красно-черные одежды — кажется, большинство ей подобных находили подобный маскарад довольно забавным. Девушка мысленно порадовалась, что не поддалась искушению пойти по пути банальностей и не нарядилась ведьмой или (самой смешно!) вампиром. В своем же костюме, пусть и не самом вычурном, но красивом и, в меру, готичном, она чувствовала себя вполне органично. Пышная юбка с множеством кружев, корсет на шнуровке, чулки и перчатки без пальцев (чтобы на виду оставался роскошный маникюр, ради которого Долл пришлось отправиться в салон и потратить кругленькую сумму) и ее шикарные ботильоны — вся эта одежда была еще и в мрачных тонах, что вполне соответствовало ситуации, но в то же время не сильно отличалось от ее обычного стиля. На хрупкой шее вампирессы красовался ошейник с крупной алой розой, удачно скрывающий отметины, полученные ей полгода назад.

Девушка уже собиралась переключиться на вампирское зрение, чтобы найти Трикси, конечно, это вряд ли помогло… Но тут ее цепкий взгляд выловил у стойки бара знакомое лицо.

Как и обещала, Беатрикс изображала собой двойника Леди ГаГи. На ней была копия того самого наряда, шокировавшего многих, в котором певица появилась на премии MTV. К счастью всех посетителей, платье вампирессы всего лишь изображало сырое мясо, но не являлось им, как знаменитый оригинал.

— Эй, Долл, иди сюда! — Трикси махнула ей рукой с высоким бокалом.

— Привет, — вампиресса кивнула в сторону сосуда, который держала ее подруга, — Я думала, ты не пьешь коктейли?

— Здесь наливают неразбавленную, — Беатрикс скорчила недовольную рожицу, — Кажется, некоторые чикагские вампиры в конец распоясались — слишком много людей пропало в последнее время… В общем, хозяин "Македонии" ясно дал понять: никакой охоты на смертных в этих стенах. Все веселье испортили!

Долл заказала себе "Кьянти" напополам с кровью. Вампиры не могут опьянеть от алкоголя, но когда он смешан с кровью, то помогает немного расслабиться. Как раз то, что нужно ей сейчас. Возможно, запрет на смертельные игры с людьми введен частично и по ее вине. Она не жалела того парня — Тома, в конце концов, не нужно было быть таким кретином и лезть к ней с какой-то палкой. Начитаются Брема Стокера и думают, что бессмертного можно уничтожить с помощью жалкой деревяшки, смешно, ей Богу! Тогда мозг девушки заработал лихорадочно быстро, как всегда бывает в критической ситуации. У нее на руках был труп с разорванным горлом, и если Лера не хотела себе больших неприятностей, ей нужно было срочно его деть куда-нибудь. В этот раз она обошлась без такого размаха, как в прошлый раз (Чикаго не лишился еще одной заправки, ура!). Вампиресса быстро отыскала какого-то мужчину на автомобиле, а внушением заставить его бросить тело в багажник, а после избавиться — оказалось и вовсе пустяком. Конечно, сбросить в реку (например) мертвого Тома она могла и сама, но Долл хотела, чтобы в случае чего, все следы обрывались, не дойдя до нее. Она и так была слишком несдержанна и не желала расплачиваться за это. Больше всего Долл не нравилось, что парень откуда-то знал, кто она! И, кажется, все ниточки ведут к той мертвой девчушке, чье тело она случайно обнаружила… Элисон Гудвилл — так ее звали: порой вампиресса смотрела новости и пару раз видела расклеенные объявления с фотографией исчезнувшего ребенка и надписью: "ЕСЛИ ВЫ ГДЕ-ТО ВИДЕЛИ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА ИЛИ ЧТО-ТО ЗНАЕТЕ О ЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ПОЗВОНИТЕ ПО НОМЕРУ…". Возможно, эту Элисон убили не просто из-за неконтролируемого голода. Девушка могла пронюхать что-нибудь… А вампиры тщательно следят за сохранностью своих тайн.

Дернул же черт, Долл взять тот сломанный крестик! Не только Тому могло быть известно, кому он принадлежал ранее. Самым разумным было бы выбросить его куда подальше: на дне озера Мичиган никто бы не отыскал крохотную побрякушку… Но что-то не давало поступить Долл именно таким образом. А после случая в ресторане (знала ведь, что бежать нужно!) блондинка зареклась: свою интуицию надо слушаться, потому как это именно она, а не паранойя…

— Долл, тебе, что в кровь снотворного насыпали? — Беатрикс тряханула подругу за плечо.

— Прости, задумалось, кажется. Ты что-то говорила?

Вампирша кивнула на прическу Долл, украшенную огромными бантами.

— Милые хвостики. А что у тебя за костюм?

— Барби на похоронах Кена, — хмыкнула она.

— Веселая вдова, что ли? — рассмеялась Трикси.

Долл махнула рукой, отпивая еще глоток успокоительно-теплой жидкости алого цвета, ощущая, как волнительный жар потревоженной, но не до конца удовлетворенной жажды разливается в горле.

— Не совсем, но близко, — Долл проглотила свой напиток и, почувствовав себя лучше, с улыбкой повернулась к вампирше, — Кстати, твое платье выше всяких похвал. Смесь гламура и чего-то хэллоуинского… зомби, вурдалаки.

— Спасибо. Жаль только, что эта идея не принадлежит целиком и полностью мне…, - Трикси тяжело вздохнула, — Хорошо, что ты пришла. Вот, Тэм сегодня не появится, — Беатрикс бросила на Долл испытующий взгляд, пытаясь понять, какую реакцию вызвали ее слова.

— М-м, — равнодушно протянула та в ответ.

Вампиршу-двойника Леди ГаГи порядком разочаровала такая хладнокровная реакция. А ведь она была почти уверена, что между этими двумя Бессмертными что-то вспыхнуло… Беатрикс научилась за свою долгую жизнь неплохо разбираться в чужих эмоциях, но все иногда ошибаются. Тем более что эта девчонка — Долл, казалась слишком холодной, даже для вампира. Прямо-таки настоящая Снежная королева! С другой стороны, Тамерлан всегда добивался желаемого — уж ей ли об этом не знать! — перед обаянием этого вампира никто не мог устоять…

В любом случае, это не ее дело. Пусть в прошлом у них с Тимуром и были какие-то отношения, сейчас они были просто добрыми приятелями. Хотя, Трикси многое бы отдала, чтобы посмотреть на противостояние этих двоих: Долл и Тэма. Бессмертная могла поставить что угодно — это будет битва века, если не тысячелетия. Потому что они оба были — Беатрикс быстро разобралась в некоторых особенностях характера новой подруги, а Тимура и вовсе знала не одно столетие — наглыми, уверенными в собственной неотразимости и донельзя упертыми. Составляя психологический портрет девушки, Трикси могла к всему выше перечисленному добавить еще одно, сразу бросающееся в глаза — Долл была настоящей стервой! Ну, среди вампиресс редко встречаются серые мышки, так что это как раз не было удивительным. Просто, когда обретаешь практически неограниченную власть, красоту и бессмертие… вольно-невольно начинаешь этим злоупотреблять. Обычно это проходит за несколько десятков лет — вседозволенность тоже приедается. Плюс все же существуют определенные правила, и Старшие вампиры, следящие за их исполнением — камариллы, черт бы их побрал! Думают, что им все можно, только оттого, что "кровь Каина в их жилах, видите ли, чище"! Она не знала, существовал ли когда-то на самом деле тот первый убийца, которого нарекли первым вампиром, и действительно ли камариллы являлись его "внуками"… Но в Темные времена, когда на бессмертных была объявлена беспощадная охота, они появились, предложив всем каинитам и даже лилимам свое покровительство. Защита, возможность не сойти с ума от жажды… тогда это казалось невероятно заманчивым. Понятное дело, что помощь Камариллы предоставлялась не просто так. От младших вампиров потребовали не так уж много в уплату за опеку: быть осторожными, чтобы не вызвать второй "охоты на ведьм"; а так же беспрекословно подчиняться старшим. На самом деле Старшие так же нуждались в других вампирах, как и те в них, а возможно, и больше. Вечно трясущиеся за свою жизнь, камариллы не появлялись среди людей, скрывались от солнца, а всеми делами управляли через доверенных лиц. Они даже отказались от настоящей охоты — да в этом и не было нужды, ведь любой из младших посчитал бы честью отловить жертву для одного из Камариллы…

Давно прошли те времена, когда два типа вампиров враждовали между собой — Камарилла вынудила их примириться с существованием друг друга. Хотя и сейчас находились те, кто считал: каиниты и лилимы должны держаться по отдельности.

Каиниты или Красный род отличались светлыми (серебристо-белого или платинового, но никогда золотистого, оттенков), бледной кожей и серо-голубыми глазами. Эти черты были присущи всем из них, вне зависимости от того, каким был человек до превращения, потому как бессмертная кровь довольно быстро изменяла внешность, подстраивая ее под определенные параметры. Все Ночные вампиры носили на своем левом запястье особый отличительный знак — двойную руну Кеназ рубинового цвета.

По легенде (а кто сейчас разберет, правда это или всего лишь старые сказания) эти вампиры были потомками Каина — как известно, первого убийцы в истории. Считалось, что он и все его дети обрекались на самое страшное проклятие — вечную жизнь… ну и еще некоторые неприятные мелочи. О некоторых из них Беатрикс уже упоминала в разговоре с Долл — например, не многие из них могли чувствовать вкус пищи, были вынуждены избегать солнца — но все это было строго индивидуально. К счастью, большая часть того, что говорилось в преданиях, являлась всего лишь выдумками… Но какие-то детали люди уловили верно. Так, каиниты действительно обладали железной волей и могли подчинять себя людские разумы. А вот в том, что касалось силы физической… ну, способности в этой области были значительно преувеличены. Вампир сильнее человека, но не на много. Основное преимущество бессмертных — в их ловкости, скорости и быстроте реакций. Раны у Детей Каина действительно заживают невероятно быстро, если они не были нанесены золотым оружием. Кстати, золото и огонь — единственные вещи способные убить каинита. Колы, кресты и чеснок — всего лишь банальные штампы, взращенные фантазией голливудских сценаристов. Что еще?.. Ну, в летучих мышей никто из Красного рода превращаться не мог, по крайней мере, сейчас. Некоторые камариллы возможно обладали таким даром… но это было слишком давно, и никто уже не мог быть уверен в истинности подобных легенд.

Теперь — Лилимы. Рожденные от связи Адама и демоницы Лилит (опять-таки, если верить преданиям). Большинство источников, надо сказать, вообще отрицают существование у первого человека другой жены, помимо небезызвестной Евы. Но это уже не так важно, тем более что и сами вампиры не скажут точно, что об их происхождении — правда, а что — нет. Метка лилимов: серебристые завитки, покрывающие неповторимым узором всю левую руку до самого локтевого сгиба, напоминая что-то вроде клубов дыма. В определенном смысле Дети Лилит были еще привлекательней Ночных вампиров, если вам, конечно, нравились те, кто попадал под определение "дьявольской" красоты. А ведь это абсолютно не было преувеличением: темные или черные волосы, глаза, меняющие свой цвет от того же черного до глубокого ультрамаринового, кожа чаще всего бледная… И не забудьте о мистическом обаянии, которым обладают все вампиры, и о их холодном совершенстве. Лилимы могли не опасаться света солнца — он не причинял им никаких неудобств — но большинство из них традиционно избегали его, предпочитая ночной образ жизни. Разумеется, находились и исключения, (вроде идиотки Натали), намеренно добивающиеся плебейски смуглой кожи, посещающие солярии и пользующиеся автозагаром. Бессмертные должны быть выше краткосрочных веяний, которые, как успела уяснить Беатрикс, исчезают еще быстрее, чем меняется музыка в этом клубе. Хотя, совсем забывать о времени не стоит — а то можно уподобиться камариллам, которые из-за своего презрения к внешнему миру скоро плесенью покроются… В конце концом, люди порой придумывают довольно занятные штучки.

Сумеречные вампиры (а именно так иногда именовали лилимов) были сильнее каинитов, что тут скрывать. Но точно так же, золото и огонь являлись их смертью. Разумеется, про лилимов Беатрикс было известно меньше, ведь сама она относилась к другому типу, но по ее мнению, быть на ножах им не имело смысла.

Они были разными, но бессмертных осталось немного, а если еще и вырезать себе подобных… Им и так приходится скрываться от людей (опять же "спасибо" чересчур опасливым камариллам), а теперь вампиров и вовсе лишают последних радостей…

… Долл внимательно прислушивалась к блуждающим мыслям подруги. Вампиресса не была телепаткой и не могла залезть к кому-то в голову в буквальном смысле. Но, как бы смешно это не звучало, некоторые слишком "громко" думают, а слух "летучей мыши" — особый дар, включающий в себя совокупность способностей. Сейчас Трикси была расслаблена и не замечала, что кое-кто совершенно наглым образом шпионит за ней. Особенно Долл заинтересовало упоминания о неких ка…камариллах, кажется. Она не слышала о них раньше… Хотя, наверное, так и назывались те Старейшие, что блюли законы бессмертных.

Все ее довольно скудные познания базировались на собственном недолгом опыте, да еще на рассказах Алекса. Видимо, в те времена вампир не считал одурманенную влюбленностью девчонку серьезной опасностью, а, скорее всего, просто-напросто сразу запланировал ее убить. И, учитывая все это, не удивительно, что ей не довелось узнать о "Правительстве" вампиров до этого вечера. Она была в курсе существования неких бессмертных, контролирующих поведения остальных, но не знала, что давало им такое право — родственная близость с неким всевампирским предком. Как бы Долл разузнать побольше, но так чтобы не вызвать ненужных подозрений своей некомпетентностью? Да, гугл ничего толкового точно не подскажет — в этом девушка уже успела убедиться за полгода практически бесплотных поисков правды о своей новой сущности. Что она тогда только не испробовала (кроме поиска других вампиров — как оказалось — зря)! И в библиотеках просиживала пытаясь отыскать ответы в сборниках легенд о мистических существах, даже в Библию заглядывала… Про Интернет и вовсе говорить не стоит: мусора много, смысла мало. Правда, и без посторонней помощи Долл освоилась довольно быстро; сразу же научилась пить кровь так, чтобы не убивать донора. Точнее, это безошибочно удавалось ей до вчерашнего вечера, но видит Бог, Том сам был в этом виноват. Она была вспыльчива… даже чересчур вспыльчива, но только для человека. Для молодого полугодовалого вампира же Долл являлась образчиком терпения и хладнокровия. Она быстро уяснила, что если питаться регулярно, настойчивое биение сердец одноклассников не будут вызывать мучительных спазмов в горле и желания впиться в ближайшую шею. Жажда присутствовала практически постоянно, но Долл вполне могла ее контролировать.

И все-таки, нужно найти способ узнать больше о камариллах…

— Кстати, есть и хорошие новости, — Беатрикс, наконец, вынырнула с глубины своих раздумий, — Натали сегодня тоже не объявится.

— Одно это делает сегодняшний день капельку радостней, — согласилась Долл. Если бы ее сейчас спросили, почему девушка испытывает такую сильную неприязнь к Натали, она бы не смогла ответить ничего толкового. Признавать же причиной ревность, Долл не собиралась ни при каких обстоятельствах, ведь тогда пришлось бы признать и наличие каких-либо чувств к Тамерлану… Гораздо проще было назвать загорелую лилимку тупой стервой, и ненавидеть уже на законных правах. Да, себя Долл — да и почти все ее знакомые, не считая родни — тоже причисляла к девушкам с львиной долей стервозности в характере… Но она была прежде всего умной и всегда добивалась своего, вот только методы порой выбирала не самые гуманные. Для остальных, разумеется.

Ближе к полуночи вечер стал немного оживленней для подруг-вампиресс. Беатрикс увлеченно знакомила Долл с бесчисленными бессмертными, так что вскоре блондинка перестала различать тонколицых Вероник, Жаннетт, Диан и Елизавет, а так же горделивых (хотя даже самые холодные взгляды зажигались искрой интереса, стоило им упасть на Долл) Александров, Викторов, Джеймсов… и прочих, прочих, прочих. Почти все мужчины-вампиры флиртовали с нашей куколкой, а она впервые за долгое время позволила себе немного расслабиться: и с улыбкой отвечать на знаки внимания. Уж что-то, а кокетство было заложено в этой блондинке на уровне ДНК.

Долл чувствовала себя немного пьяной (разумеется, не будучи такой) от выпитой крови смешанной с вином, но в большей степени от неожиданного потока внимания, которым ее щедро одаривали бессмертные. Она еще не до конца привыкла к этой вольготной манере, царящей среди вампиров. Лица людей, на которых она изредка натыкалась, кружась по залу "Македонии", были немного отстраненными, будто смертные находились под действием чар или наркотиков. Но в целом они казались довольными и даже счастливыми: за этим внимательно следили их спутники-вампиры, без которых ни один человек не проник бы внутрь клуба. Это было строжайшим правилом, за нарушение которого строго карали. И даже если смертному удалось бы преодолеть все трудности и попасть-таки в вампирское заведение, он бы точно не сумел бы избежать наказания за столь опрометчивый поступок…

* * *

— Ну, с Богом, — пробормотала Флай, делая шаг через черный мраморный порог. Она и не подозревала, что попасть внутрь окажется так легко. Правда, у Охотницы тут же мелькнула неприятная мысль, которую она тут же попыталась забыть. "А будет ли выбраться обратно так же просто?"

И все же кровопийцы просчитались как минимум в одном: не стоило назначать на должность секьюрити человека, пусть и умеющего отличать смертного от вампира. Кровососы умеют вытворять разные фокусы с людскими мозгами, но и она не лыком шита. Ее воздействие было не столь глобальным, так что охранник всего лишь пропустил девушку со светло-зелеными глазами и тут же забыл об этом, а не застыл, как дебил с блаженным выражением лица — чем, несомненно, выдал Охотницу с головой.

Ее драгоценный (и мягкосердечный) братик должен был подойти чуть позже: они решили до поры до времени действовать по отдельности. Честно говоря, Флай очень переживала за Антона. Как он будет действовать, оказавшись среди толпы бессмертных? Признаться, ей и самой становилось как-то не по себе от этой мысли. Утешением могло служить только один факт: большинство вампиров не верили в существование Охотников, точно так же, как люди считали вымыслом их самих. Вот только… Та вампирша, которую Флай имела неосмотрительность отпустить. Натали, кажется? Она никогда не стремилась запоминать имена тех, кого убивала. Зачем же тогда спрашивать? О, все элементарно. Она много лет искала кое-кого, а за секунду до смерти мало кто будет представляться чужим именем. Правда, до сих пор ее поиски оставались все таким же безрезультатными… Но не стоит сейчас об этом. Иначе Охотница опять начнет злиться, а уж если она по-настоящему выйдет из себя — мало не покажется никому. Даже вампиры вряд ли заслуживают подобного!

Лезвие небольшого золотого кинжала, надежно запрятанного за голенищем сапога, постепенно нагревалось, и его тепло обнадеживало Охотницу, чувствовавшую себя, как пес в норе, полной волков. Был у нее один козырь в рукаве, но использовать его было очень и очень рискованно; Флай сделала это, только б, если другого выхода не осталось.

Внутри девушка сразу же испытала массу неприятных ощущений. Все в этом месте — свет, музыка, соблазнительные извивания вампирских танцовщиц — было направленно на то, чтобы затуманить разум тех людей, что имели несчастье попасть в эту ловушку. Даже опытной Охотнице, имеющей иммунитет против подобного рода издевательств, приходилось все время одергивать себя, что бы не начать шататься по клубу с видом альтернативно одаренной, готовой подставить свою смуглую шейку первому встречному кровопийце. Ей страшно было представить, что это дьявольская атмосфера сделает с ее братом. А вдруг его сопротивляемость к разного рода внушениям была ниже, чем у сестры! Тогда Флай было бы неплохо отыскать своего напарника побыстрей, наплевав на ранее оговоренный план. Но этого делать она пока не собиралась. Во-первых, Антон не маленький и не многим слабее ее, как бы Охотница не старалась показывать себя эдакой мудрой и старшей покровительницей непутевого мальчишки. А во-вторых, многое в этом месте до нервной дрожи не нравилось Флай, и она собиралась самостоятельно разобраться с причинами этих ощущений. Хотя, владельцем этого клуба был один из Камариллы, а Старших девушка ненавидела еще больше, чем обычных вампиров. Так что нет ничего удивительного в том, что у нее возникают рвотные позывы от этого зала из черного мрамора и, особенно, от мерзкой гипнотической музыки.

Клуб "Македония" кое о чем напомнил долгоживущей Охотнице. Старые людские сказки о фэйри, эльфах и прочих волшебных существах. По легендам они были чарующе прекрасны, любили развлекаться, а так же жестоко играть с людьми. А еще они обожали устраивать грандиозные балы… и приглашать на них людей. Как можно догадаться, гарантии на то, что смертные вернутся из мира грез живыми и здоровыми давать никто не собирался. Они гибли не так часто, как можно подумать: некоторые навсегда оставались в Волшебном царстве, но большинство спокойно просыпались на утро в собственных постелях. Вот только не так просто забыть вкус колдовского вина и трели, что напевали тебе фэйри… Что бы не случалось с похищенными людьми, но прежними им не суждено было остаться. А эльфы просто забывали о своих игрушках, ведь на следующем празднике уже будут новые, а потом еще и еще…

Почему Флай вспомнила эти осколки древних баллад? А разве вампиры не поступали точно так же, как мифические феи или сирены, заманивая свою жертву красивой музыкой и пестротой огней? И, конечно же, собственным неконтролируемым обаянием. Его наличие не могла отрицать, даже ненавидевшая бессмертных всем сердцем, Охотница.

Девушка в змеином комбинезоне протискивалась между изгибающихся в танце тел, стараясь при этом не привлекать слишком много внимания к своей персоне — как знать, может, кое-какие кровососы верили в сказки, словно некоторые люди?

Внимание девушки привлек какой-то шум: женский вскрик, очень быстро заглушенный рычанием, источником которого никак не мог быть человек.

Выхватывая кинжал из сапога (и наплевав на конспирацию), Охотница кинулась в ту сторону, не тратя время на поиски брата.

* * *

Оказавшись внутри клуба, Антон не стремился в первую очередь отыскать сестру. Он не испытывал тех же ощущений, что Флай: парню это заведение казалось обычным шикарным клубом, разве что на его вкус с готикой был перебор. Антон вообще не понимал, что это такое ударило его сестренку в голову? С их возвращения в Чикаго — опять-таки по ее прихоти — Стрекоза стала сама не своя: все время жаловалась на дурные сны и предчувствия, а ее "пунктик" о вампирах, кажется, достиг своего апогея. Да вообще — все проблемы из-за этого чертового города! Не стоило им сюда приезжать, по крайней мере, снова. И он бы не встретил ту злосчастную девчонку, которая засела у него в сердце, мозгах, почках — и прочих органах; и сестра оставалась хотя бы на грани нормальности…

Парень чувствовал себя довольно-таки уверенно, а шпага в ножнах, болтающихся на поясе, являлась вовсе не бутафорской деталью костюма, а вполне действенным (против вампиров, так уж точно) оружием из благородного желтого металла. Охотник незаметно для себя стал продвигаться к барной стойке; на мгновение Антон задумался: а есть ли там вообще что-нибудь без фирменного ингредиента — а попросту говоря, крови? Однако посетители-люди тоже что-то пили, а вряд ли вампиры стали бы переводить драгоценную плазму на жалких смертных. Антону редко позволял себе выпить, но сейчас почему-то резко захотелось… Парень поймал себя на желании послать эту охоту к дьяволу, попросту расслабиться и… О, нет! Кажется, он переоценил свои способности к сопротивлению внушениям. А даже сам воздух этого места был пропитан прихотями Детей Ночи, заставляя смертных не замечать ничего подозрительного, стать расслабленными и готовыми на все.

К его огромному счастью, Антон не был простым человеком, и хотя сопротивляться сладкому соблазну было нелегко, он должен был не поддаваться.

Сердце парня замерло, и сейчас же застучало в два раза быстрее. За барной стойкой сидела, живо с кем-то беседуя, девушка, занимавшая последние дни все его мысли. Лера?.. Парень поспешно отвел взгляд, отчаянно желая взглянуть в ее глаза, и отчаянно боясь этого. С другой стороны, чему он так удивляется? Как ни крути, эта блондинка все же бессмертная, а значит, имеет полное право здесь находиться… в отличие от него.

Антон еще раз огляделся вокруг. Все выглядело прилично, даже лучше, чем бывает в обычных ночных клубах. Никто не пил кровь, не устраивал драк, ни от кого не пахло "травкой" или еще какой-нибудь дрянью… Похоже, Стрекоза все-таки ошиблась в этот раз. Вскоре она и сама в этом убедится, а ему — ему больше нечего здесь делать. По крайней мере, сил смотреть на то, как веселиться Лера, у Антона точно не было.

Последний раз взглянув на блондинку-вампирессу, Охотник решительно направился к выходу из "Клуба Смерти", на деле оказавшемся не таким жутким. Вдыхая холодный воздух осенней ночи, Антон все старался не думать о том, какой счастливой выглядела Лера. Как ни странно, но в окружении себе подобных она казалась ему куда более человечной, чем в стенах школы. Она не была похожа ни на ангела, ни на горделивую Снежную королеву. Простая девчонка, сумевшая попасть в дорогой клуб. Вот только они были по разные стороны баррикад, и Антон знал: если он не покинет Город Ветров в ближайшее время, кто-нибудь — или он, или девушка, должен будет умереть. Потому что в этом суть жизни — убивай или беги. А Антону уже давно приходилось быть тем, кто убивает…

* * *

Девушка в костюме куклы непринужденно смеялась чей-то шутке. Ей было весело — точнее, так казалось всем окружающим. На самом же деле, все ее нутро наполняло беспокойство — она словно слышала биение невидимых барабанов, но не ушами, нет, ее сердце чувствовало неведомый ритм и билось в такт ему, не обращая внимания на попытки хозяйки утихомирить его выступление. Во рту у девушки пересохло, и она залпом опрокинула в себя еще один стакан красноватой жидкости, главным ингредиентом которой была, конечно, кровь. Она уже не могла вслушиваться в болтовню Беатрикс и остальных вампиров.

Внимание Долл привлекла фраза, сказанная кем-то из сидящих рядом с ней бессмертных.

— Да плевать я хотел на мнение Камариллы! — произнесено это было с удивительным нахальством, и если бы Долл точно не знала, что это невозможно, она решила бы, что вампир пьян. Оглянувшись, вампиресса увидела новоявленного революционера. Высокий темноволосый вампир, с безумным взглядом и грубоватыми чертами; он вызвал у Долл какое-то неприятное чувство…

— Какое они имеют право нам указывать! Если я захочу охотиться — я буду делать это, — с этими словами вампир схватил проходящую рядом человеческую девушку. У нее были рыжевато-русые волосы до плеч и карие глаза, которые хоть и выглядели слегка затуманенными, мигом прояснились и наполнились ужасом. Она отчаянно завизжала, пытаясь вырваться из железной хватки бессмертного.

— Да уймись же, Филлип! — кто-то попытался урезонить разбушевавшегося вампира, — У нас у всех будут проблемы…

Но все увещевания остались без внимания. С нечеловеческим рычанием Филлип вцепился в шею напуганной девицы. Кровь брызнула из грубой раны, а глаза стоявших рядом вампиров наполнились холодным жестоким серебром. Долл с ужасом прикрыла ладонью рот, чувствуя, как и ее организм отказывается подчиняться, реагируя только на сладкий железистый запах.

Резко удлинившиеся клыки оцарапали ей губу, но это помогло девушке прояснить сознание. Задержав дыхание, Долл рванулась к выходу, стараясь не смотреть на жуткую сцену, что разворачивалась за ее спиной.

Хэллоуин в этом году вышел по-настоящему кровавым.