В начале истории евреи были рабами фараонов в Египте, потом евреев пытались уничтожить нацисты. Евреи страдали, но, в конце концов, они возродились и стали сильнее. Они преодолели Божий гнев (Исход 32:10).

Преодоление препятствий в моей крови.

– Вся школа думает, что я гей.

Я стою у своего шкафчика, выискивая учебник по истории США. Он был где-то здесь.

– Ты что-то сказал? – любезно поинтересовалась я у Нейтана, по-прежнему сосредоточившись на книгах в шкафчике.

– Эми.

Ах, вот и она. Протянув руку, я схватила книгу. Интересно, когда Мистер Кразинский устроит нам срез знаний?! Может, следует взять книгу домой и почитать немного?

Нейтан, схватив меня за руку, потянул подальше от шкафчика.

– Ауч, – а он сильнее, чем я думала, но, как бы там ни было, мне не больно. Для пущего эффекта я потерла руку.

– Я не сделал тебе больно. Пока.

– Нейтан, что ты хочешь от меня? Мне нужно идти в класс, я уже опаздываю.

Он был одет в строгую черно-белую рубашку на пуговицах и плиссированные штаны цвета морской волны. Я никогда не обращала внимания на отсутствие у парня чувства стиля, потому что старалась смотреть ему в глаза. Мне вспомнилось смехотворное сравнение Миранды изумрудов и его глаз.

– Я хочу, чтобы ты призналась, что разболталась всей школе о том, что я гей.

Оперившись спиной о шкафчик и стараясь не смотреть на него, я сказала:

– Послушай, Нейтан, я никому не говорила, что ты гей. Я сказала, что тебя не интересуют девушки.

– Ты сказала это из-за того, что мне ты неинтересна.

– Это низко, Нейтан.

– Ох, я могу еще хуже, Эми. Просто испытай меня, – он приблизился ко мне и положил руки на шкафчик по обе стороны от моей головы, тем самым не давая мне сбежать. – Посмотри на меня.

Я бы и дальше предпочла смотреть на противоположную стену, но это было бы проявлением трусости. Я кто угодно, но не трус. Возвышаясь, он стоял совсем близко ко мне. От него приятно пахло одеколоном.

И когда я подняла глаза, то встретилась с его взглядом, потому что его очки немного соскользнули. Сглотнув, я сказала:

– Что такого в том, что люди считают тебя геем? Джейсон Хилл гей и, несмотря на это, он самый популярный парень в школе среди девушек и парней.

– Если бы я был геем, мне бы было все равно. Но я не гей.

– Ну, так скажи всем, что ты натурал. Так же, как я сказала, что не регистрировалась на сайте знакомств, – оттолкнув его руку, я направилась в класс, по пути думая, как сильно бывает обманчива внешность: он выглядит как буйвол, а ведет себя как гиена. Это просто неправильно.

Джессика учится в моем классе по истории США. После расспросов мистера Кразински о том, почему я опоздала, я села на привычное место рядом с ней. Я солгала, сказав, что у меня возникли женские проблемы, и к счастью, этот ответ сразу же его успокоил.

Джесс выглядит ужасно. Я бы удивилась, если бы узнала, что сегодня утром она принимала душ, потому что она выглядит растрепанной: ее каштановые волосы стали кудрявыми, она оделась в спортивный костюм и даже не накрасилась.

Меня не беспокоит, что прошлой ночью она была бесчувственна ко мне. Мне нужно узнать, что происходит. Вот уже двенадцать лет мы лучшие подруги. Наша дружба может пережить любую ссору.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Вот сейчас я заволновалась. Она ни разу не посмотрела на меня, поэтому мне придется дождаться звонка и припереть ее в угол. Клянусь, эту школу следует назвать Академией Драмы, а не Чикагской Академией.

Когда прозвенел звонок, Джесс поспешно собрала вещи и вышла из класса быстрее, чем гончая, преследующая зайца. Мне пришлось расталкивать на пути ребят, чтобы поспеть за ней. Позади себя я слышала гневные ругательства, но меня волновало лишь то, что моя подруга в беде.

Я нашла ее в женском туалете.

– Джесс, я знаю, ты там. Я вижу тебя, – когда не последовало ответа, я продолжила, – признаю, я была слишком поглощена своими проблемами и не замечала тебя, но, пожалуйста, давай поговорим.

Дверь одной из кабинок открылась. Это была Роксана Джеффри.

Перекинув рыжие волосы через плечо и улыбнувшись, она сказала:

– Поговаривают, что Митч бросил Джессику из-за первокурсницы.

– Замолчи, Рокси, а иначе все узнают, что прошлым летом ты вставила себе имплантат, а не ездила в лагерь, как всем говорила, – шикнула я на нее.

– Ну, ты и сучка, – сопя, ответила Рокси.

– Да, да, мне уже говорили. А сейчас уйди, от твоих духов у меня кружится голова, хотя, может это у тебя изо рта так неприятно пахнет.

Рокси вымыла руки и быстрым шагом удалилась из туалета.

– Ты не сучка, – послышался голос Джесс из одной кабинки. По ее голосу, могу с точностью сказать, что она плачет. – Просто ты переволновалась.

– Нет, думаю, это личное право каждого. Я сучка, потому что независимо от того, что происходит в моей жизни, я никогда не подводила свою лучшую подругу.

Джесс толкнула дверцу кабинки. В руке она держала туалетную бумагу.

– Я сожалею о том, что сказала о тебе и Эйви.

– Мне жаль, что я раньше не поняла, что у тебя подростковый кризис. В чем дело? Рокси сказала правду?

На её глазах появились слезы, и она намотала на руку еще немного бумаги.

– Митч позвонил мне вчера вечером перед тем, как мы собрались на встречу молодежной группы. Он хотел сказать мне что-то важное, я пыталась выведать что именно, но он сказал, что поговорим позже. Я спросила, хорошие ли у него новости, но он сказал нет.

В страхе я прикусила нижнюю губу.

– Он же не сделал этого?

– Да. После того, как я вернулась со встречи, я позвонила ему. Он порвал со мной и сказал, что на бал Святого Валентина пойдет с Кейли Пальсон.

Я растеряно приподняла брови.

– Кейли Пальсон? Первокурсница Кейли Пальсон? – Кейли Пальсон спортсменка до мозга костей. Думаю, она взбирается на горы только ради развлечения.

Слезы потекли по щекам Джесс, пока она кивала мне головой.

– Что мне теперь делать?

Прозвенел звонок. Я опаздывала на следующий урок.

– Джесс, я что-нибудь придумаю. Я неспроста твоя лучшая подруга. Что нам действительно нужно – так это найти двух горячих парней для балла. Положись на меня.

Джесс шмыгнула носом.

– Честно говоря, я не хочу идти на бал. Последнее, что мне хочется – так это увидеть, что Кейли и Митч вместе.

Что ж, это ее право. Открыв дверь туалета. Я повернулась лицом к моей лучшей подруге.

– Тогда мы устроим девичник: будем смотреть DVD, есть пиццу и сплетничать всю ночь напролет. Как тебе такая идея?

– Спасибо, Эми.

Из-за разговора с Джессикой, я опоздала на урок английского, но миссис Хаскел что-то обсуждала, поэтому у меня не было больших проблем. Может, это знак, что в моей жизни грядет белая полоса?

Заплатив на обеде за салат, я отправилась на поиски Митча. Я собираюсь найти моего бывшего бойфренда и поделиться с ним капелькой мозгов, даже несмотря на то, что Джесс была против. Она хочет оставить его в покое, но я не могу.

– Барби, – послышался мужской голос позади меня. Я резко обернулась. Конечно же, это Нейтан. Ни у кого не хватает наглости называть меня Барби. Не произнеся больше ни слова, он притянул меня к себе и поцеловал.

Да, да. Вы не ослышались. Он действительно меня поцеловал. Он целовал меня, а я уронила поднос с обедом и даже не обратила на этого ни малейшего внимания. Я только что намусорила, а на мои ботинки попали листья салата, овощи и соус «Тысяча островов». Мягкие, манящие губы Нейтана накрыли мои, и именно в тот момент, когда я уже собралась отстраниться и накричать на него, он положил руку на мою талию и притянул еще ближе.

Мой мозг отчаянно кричит, что я сошла с ума и мне нужно вырваться из его объятий, а мои губы впиваются в губы Нейтана. Я схватилась за его бицепсы, пытаясь оттолкнуть его, но он силен, да и я уже не так решительна, как хотелось бы. Нейтан отстранился первым. Его очки съехали, задев меня по носу, и я вздрогнула. С огромной улыбкой на лице он повернулся к толпе, поправил очки и произнес:

– Хорошо, я пойду с тобой на балл в честь дня Святого Валентина.

Хорошо? Здесь нет ничего хорошего.

Столовую наполнил гул одобрительных возгласов парней. Я все еще была в оцепенении, когда буфетчица Гледис с отвращением посмотрев на салат, разбросанный по полу, подошла к нам и сказала что-то о правилах поведения в столовой ЧА.

Когда я, наконец-то, пришла в себя, меня накрыла волна шока. Нейтан пытался помочь Гледис убрать, но она прогнала его прочь.

Я молча прошла мимо обеденных столиков и села рядом с Мирандой, которая, от удивления, широко раскрыла рот. Знаю, знаю. Я никогда не сидела за одним столиком вместе с Мирандой.

Просто Миранда и ее друзья не сплетничают.

Миранда и ее друзья не сплетники, что нельзя сказать о моих.

Я одарила ее легкой улыбкой. К несчастью, мистер Изумрудные Глаза, последовав моему примеру, сел рядом.

– Вот, – начал он, подталкивая ко мне коричневый мешочек, – мой завтрак. Ты можешь взять его, поскольку твой упал.

Можно подумать, что он джентльмен. Тоже мне рыцарь.

Я посмотрела на Джессику, сидящую за столиком популярных девчонок. Не прошло и двух часов, как я сказала ей, что не пойду на балл в честь дня Святого Валентина, а останусь дома. Вероятно, она считает, что я обманула ее и плету интригу с Нейтаном.

– Я не голодна, – огрызнулась я. На самом деле, думаю, после этого поцелуя я до конца дня не смогу ничего съесть.