Каково Божье определение "семьи"?
Я пыталась найти для себя свое определение, но так и не смогла придумать то, которое в полной мере раскрыло бы весь смысл.
Я стану бабушкой. Правда. Мой папа поговорил по телефону с ветеринаром мистера Обермайера, и тот подтвердил результаты. Мутт новоиспеченный папаша.
Я не хотела показаться плохой тещей Мутта, поэтому испекла печенье для собак. Я постучала в дверь, и шорох в его квартире предупредил меня, что мистер Обермайер дома. Хотя я не уверена, что когда он посмотрел в глазок, он понял, что это я.
К счастью (или же нет) для меня он открыл дверь. Он совсем не выглядит счастливым при виде меня.
- Что на этот раз ты хочешь?
Протянув пакетик с розовой лентой, я сказала:
- Это для Принцессы.
На одно милимгновенье он удивленно приоткрыл рот, а потом шире распахнул дверь, позволив мне войти. Я не уверена, что хочу ступить на территорию мистера Обермайера. Возможно, он бы хотел, чтобы я сняла обувь при входе, чтобы не нарушить первозданную чистоту в квартире и укрыть мебель целлофаном, чтобы не оставить следы на мебели.
Я прошла чуть дальше. В квартире негромко играл джаз.
- Вам нравится джаз? - спросила я, пытаясь завязать разговор, но в тоже время спрашивая себя, как бы осторожно выйти, чтобы не обидеть старого мужчину. Меньше всего мне хочется расстроить мистера Обермайера. Его настроение очень изменчиво.
Он раскрыл мешочек, достал печенюшку и дал ее Принцессе. Она уютно устроилась на плюшевой розовой подушке с вышитый на ней именем. Рядом с ней стояла миска с водой. Избалованной собаке даже не нужно подниматься, чтобы попить: ей стоит лишь наклонить голову и вылакать воду.
Что за жизнь!
- Твоя дворняжка все испортила, не так ли?
Я прикусила губу.
- Мистер Обермайер, я понимаю, это моя вина. Я заплачу за услуги ветеринара и возьму всех щенков сразу после того, как Вы разлучите их от матери, чтобы продать. Вам не придется терпеть их больше положенного. Просто... я ценю то, что Вы не прерываете ее беременность, - слезы запеленали глаза, что очень досадно, ведь я так не люблю выставлять эмоции напоказ.
- Подожди секунду, - шаркая ногами, он медленно вышел, оставив меня одну. Когда он вернулся, у него в руках была фотография, на которой запечатлена старушка с большим серебряным кубком. Рядом с ней сидел пудель. На лице женщины растянулась улыбка до ушей. Она была безмерно горда. Как и собака.
- Это Принцесса?
- Да, с моей женой. Эстер умерла в прошлом году сразу после выставки, - мистер Обермайер с тоской посмотрел на фотографию. - Я скучаю по ней.
- Мне жаль, что я разрушила будущее потомство вашей собаки, - сказала я, воспользовавшись сентиментальным моментом, молясь, чтобы он простил меня.
Пожилой мужчина покачал головой.
- Ты не разрушила. Я просто... что ж, я слишком пекусь над Принцессой.
Да неужели?
- Что будет с щенками?
- Моя жена хотела повязать Принцессу и вырастить чистокровных чемпионов.
- Но чего Вы хотите, мистер Обермайер?
- Я просто хочу, чтобы моя жена вернулась.
Его преданность жене напомнила мне об Эйви. И в первые с тех самых пор, как я переехала к отцу, я могу понять этого мужчину. Он не враг. Он просто ревнует, что у меня есть отец и друзья, а у него никого. Никого, кроме ужасной собаки.
Все время я думала, что двое не могут создать настоящую семью, но возможно, я ошибалась. Да, да, бывает и я ошибаюсь. Не часто, но в редких случаях бывает.
- Мистер Обермайер, не хотели бы Вы присоединиться к нами на Шаббат в следующую пятницу?
- Я не еврей.
- Мистер Обермайер, Вам не нужно быть евреем, чтобы стать частью моей семьи. Спросите об этом мою маму.