«Корсаж», сущ., — небольшой букетик цветов, надеваемый на руку или прикалываемый к предплечью.

Вот что написано в словаре. В Кругозоре есть небольшая комната, которую они называют библиотекой, наполненная различными книгами по самосовершенствованию. Мне повезло, я нашел среди них словарь, и первое, что я сделал, придя сюда, это открыл его. Уверен, Киара удивилась бы, узнав, что я все же последовал ее совету и заглянул в словарь. Поэтому теперь, я думаю о том, как я найду что-нибудь приличное, чтобы надеть на бал.

Что также меня расстраивает, так это как найти один из этих дурацких букетиков.

Перед началом терапевтического сеанса, или как там Бергер называет эти посиделки нашей группы неудачников, ко мне подходят Зана и Джастин.           

— Что с тобой случилось? — спрашивает Джастин. — Тебя грузовик переехал несколько раз?

Зана, одетая в очередную мини юбку, за которую ее точно должны были отправить домой из школы, откусывает один из брауни, выложенных на столе специально для нас. — Ходят слухи, что на тебя напали какие-то бандюги, дерущиеся за территорию, — говорит она тихо, чтобы Бергер не услышала.

— Вы оба ошибаетесь.

Я занимаю свое место и надеюсь, что Бергер не будет пилить меня по поводу драки. Я только отделался от Алекса и его вопросов. Я сказал ему отвалить, и пообещал сказать, если Девлин и его головорезы снова со мной свяжутся.

И дело в том, что я не верю в обещания. Интересно, почему все такие простаки?

Когда немного опоздав, в комнату заходит Кено, я замечаю, что он меня игнорирует. Обычно, я бы даже не заметил, но все остальные смотрят на меня широко открытыми глазами, как будто мое лицо было преображено в форму пришельца. Я рад, что их не было со мной в воскресенье. Сейчас я выгляжу намного лучше.

Бергер заходит в комнату, бросает на меня один взгляд и выходит обратно.

Как и ожидалось, через несколько минут появляются Кинней и Моррисей.

Моррисей указывает на меня.

— Карлос, пойдем с нами.

Они приводят меня в небольшую комнату. Она похожа, на кабинет доктора, со всеми этими коробочками для использованных иголок на стенах. За одним исключением. В углу стоит туалет, отгороженный небольшой пластиковой шторкой, свисающей с потолка.

Моррисей указывает на мое лицо.

— Твой опекун позвонил нам и сказал, что тебя не будет в понедельник и вторник. Он сказал, что ты был в драке. Не хочешь рассказать об этом?

— Не очень.

Кинней делает шаг вперед.

— Окей, Карлос, вот, что мы сделаем. Судя по твоему виду, мы думаем, ты был под зависимостью всю эту неделю. Драки обычно сопутствуют алкоголю и наркотикам. Ты сдашь мочу на тест. Иди, помой руки вон в той раковине.

Я хочу закатить глаза и сказать им, что то, что мне надрали задницу, совсем не означает, что я наркоман, но вместо этого, я просто пожимаю плечами.

— Как хотите, — говорю я, помыв руки. — Давайте стаканчик и покончим с этим.

— Если твой тест будет положительным, тебя исключат, — говорит Моррисей, открывая один из шкафчиков и доставая стаканчик для теста мочи. — Ты знаешь правила.

Я протягиваю руку за стаканчиком, но Кинней останавливает меня.

— Дай-ка я объясню, что тебе надо делать. Тебе надо раздеться до нижнего белья в нашем присутствии, затем пойти за ширму и наполнить стаканчик.

Я кидаю свою футболку на один из стульев, затем освобождаюсь от джинсов. Поднимая руки вверх, я делаю разворот.

— Довольны? — спрашиваю я их. — Нет на мне контрабанды.

Моррисей протягивает мне стаканчик.

— У тебя четыре минуты. И не смывай туалет, или нам придется все делать сначала.

Я захожу за занавеску со стаканом в руках и наполняю его. Должен признаться, это унизительно, что Моррисей и Кинней слушают, как я отливаю, но для них, это просто рутина.

Когда со всем покончено, и я одет, мне говорят вернуться к группе.

Результат теста будет только завтра, поэтому до этого момента у них не к чему прицепиться.

Когда я возвращаюсь в комнату, все смотрят на меня, за исключением Кено. Они точно знают что тут и как, и скорее всего, догадались, что меня протестировали.

— Добро пожаловать обратно, — говорит Бергер. — У тебя была тяжеловатая неделя. Мы скучали по тебе.

— Я был немного прикован к постели.

— Хочешь рассказать об этом? Все, чем мы делимся в этой комнате, остается в этой комнате. Так, ребята?

Все кивают, но я замечаю, что Кено мямлит что-то себе под нос и все еще избегает моего взгляда. Он что-то знает, и мне нужно выяснить что это. Проблема в том, как застать его одного, потому что обычно, по окончании, он куда-то исчезает.

— Пускай кто-нибудь другой что-нибудь расскажет, — говорю я ей.

— Он встречается с Киарой Уэстфорд, — встревает Зана. — Я видела его в коридоре школы вместе с ней. И моя подруга Джина видела их на обеде, и слышала, как он пригласил Киару на Осенний бал.

Это последний раз, когда я делаю что-то на публике.

— Тебе не говорили не лезть, куда не просят? — спрашиваю я Зану. — Серьезно, разве тебе нечем больше заняться, чем сплетничать со своими тупыми друзьями?

— Да пошел ты, Карлос.

— Хватит Зана, мы тут так не разговариваем. Я не потерплю здесь мата. У тебя первое предупреждение. — Бергер берет в руку ручку и делает пометки в своей тетради. — Карлос, расскажи нам об Осеннем бале.

— Нечего особо рассказывать. Я иду с девчонкой, вот и все.

— Она кто-то особенный?

Я смотрю на Кено. Если он знает Девлина и его людей, он может слить им инфу. Неужели Бергер настолько наивен, что верит в то, что говорят в нашей маленькой группе, на самом деле, останется в группе? Как только мы выходим отсюда, я уверен, что Зана садится на телефон, чтобы рассказать своим тупым друзьям каждый кусочек информации, который только может из нас вытащить.

— Отношения между мной и Киарой… запутаны, — говорю я группе.

Запутанная. Именно такая, последнее время моя жизнь.

Остальное время в группе посвящено Кармеле, которая жалуется на то, что ее отец настолько старомоден, что не позволяет ей поехать в Калифорнию на зимние каникулы. У Кармелы должны быть такие родители, как Уэтфорды, которые верят в то, что каждый следует своей дорогой и делает свои собственные ошибки (до тех пор, пока тебя не изобьют, потому что потом, они вертятся вокруг тебя и не оставляют тебя в покое). Они полная противоположность родителям.

Когда Кругозор нас отпускает, я следую за Кено.

— Кено, — зову его я, но он продолжает идти. Я матерюсь себе пол нос и бегу, пытаясь догнать его, до того, как он сядет в машину. — В чем твоя проблема?

  — У меня нет проблем. А теперь отвали.

Я становлюсь между ним и его машиной.

— Ты работаешь на Девлина, не так ли?

Кено смотрит налево, затем направо, как будто подозревая, что кто-то за нами наблюдает.

— Отвали от меня.

— Ну, нет, чувак. Ты что-то знаешь, а это значит, что мы с тобой лучшие друзья. И я буду сидеть у тебя на шее до тех пор, пока ты не расскажешь мне, что знаешь обо мне или о Девлине.

— Ты pendejo[76]  .

— Меня и хуже называли. Не выводи меня. 

Он заметно нервничает.

— Тогда садись в машину, пока нас кто-нибудь не увидел.

— Последний раз, когда мне сказали сделать то же самое, мне надрали зад пятеро pendejos.

— Садись. Или мы не разговариваем.

У меня появляется желание запрыгнуть через окно, но потом я вспоминаю, что дверь не работает только в машине Киары.

Кено выезжает с парковки, а я звоню Алексу, который ждет меня у МакКоннелла. Я не сомневаюсь, что он поднимет всю кавалерию, если я ему не позвоню.

— Ты где? — спрашивает он.

— С… другом, — на самом деле он не такой уж и друг, но не надо зря волновать брата.

— Я встречусь с тобой позже, — говорю я и отключаюсь, перед тем, как он может что-то сказать.

Кено молчит всю дорогу до небольшого жилого комплекса вне города.

— Следуй за мной, — говорит он, ведя меня в здание.

Внутри он приветствует свою маму и сестру по-испански. Он представляет меня, и мы направляемся дальше вглубь квартиры. В его маленькой комнате, я чувствую себя уютно. Я бы за несколько метров мог заметить комнату мексиканского подростка. На, выкрашенных в светло-бежевый цвет, стенах висят семейный фотографии. К одной из стен прикреплен мексиканский флаг, а по всему столу расклеены зелено-бело-красные наклейки, от чего я чувствую себя комфортно, хоть и знаю, что должен быть настороже вокруг Кено. Я просто не уверен в чем его игра.

Кено достает сигареты.

— Хочешь закурить?

— Нет. — Мне никогда особо это не нравилось, даже учитывая то, что меня вырастили куряги. Мама курит, Алекс тоже курил, до того, как начал встречаться с королевой красоты. Вот если б он мне вайкодина предложил, я б, наверное, не отказался бы. Я почти все время с воскресенья провел в постели, и мое тело до сих пор немного окостенелое.

Кено пожимает плечами и подкуривает.

— Моррисей взял тест на наркотики?

Значит, до серьезного разговора мы будем еще кругами ходить.

— Ага.

— Думаешь, пройдешь?

— Я не волнуюсь об этом. — Я облокачиваюсь на подоконник и наблюдаю за тем, как Кено садится на стул у стола и выдыхает дым. Парень выглядит, как будто ничто в этом мире его не беспокоит, и в данный момент, я ему завидую.

— Бергер чуть в обморок не грохнулась, когда тебя сегодня увидела.

— Знаешь, ты можешь по-испански со мной говорить.

— Да, ну, тогда моя мама будет слышать все, о чем мы тут говорим. И для нее лучше оставаться в неведении.

Я киваю. Так всегда лучше. К сожалению, мне пришлось позвонить своему дяде Хулио и рассказать о том, что происходит. Он пообещал, что позаботится о безопасности мамы и Луиса, и постарается при этом не пугать их без надобности.  Он не был слишком доволен тем, что я связался с Девлином, но он вроде как ожидал того, что я неудачник, поэтому не был удивлен.

Что заставляет меня хотеть доказать всем, что я не так уж и бесполезен, но не факт, что у меня получится. Большую часть жизни я был неудачником. Я чувствую себя немного лучше от того, что Киара и ее родители считают, что каждый в любой момент может начать с чистого листа.

— Значит, ты встречаешься с этой Киарой, а? — Он выдыхает дым. — Она хороша?

— Закачаешься, — отвечаю я, зная, что Кено не ходит с нами в Флатайрон и понятия не имеет кто она. В голове проносятся мысли о Киаре в ее безразмерной футболке. Должен признать, что она совсем не тот тип девчонок, к кому меня обычно влечет, и я уверен, что она не заинтересует Кено, но в последнее время я не могу себе представить ничего более сексуального, чем девчонка, знающая как спаять провода и испечь дурацкое печенье с магнитами. Нужно перестать столько о ней думать, но я не хочу. Пока нет. Может после Осеннего бала. Кроме того, нужно держать ее поближе, чтобы защитить ее от парней Родригеза и Девлина.

Кстати, о Девлине…

— Хватит, нести дерьмо, Кено. Рассказывай, что знаешь.  

— Я знаю, что ты теперь член команды Девлина. Это повсюду…

— Где повсюду?

— Шесть Пойнт Ренегадос, нас еще знают как Р6. Он поднимает футболку и показывает мне черную шестиконечную звезду с большой синей Р посредине. — Ты в глубоком дерьме. Девлин сумасшедший, и Р6 не нравится то, что он теснит нашу территорию. У Р6 все тут было под контролем, пока не пришел Девлин и все не испортил. Скоро начнется война, и Девлин набирает парней, которые знают, как сражаться. Все, что у него сейчас есть, это группка неудачников, играющих в плохих парней, которые курят столько же, сколько и продают. Ему нужны воины. Карлос, один взгляд на тебя и любой видит, что ты воин, герреро.

— Он сказал мне, что хочет, чтобы я был у него на посылках.

— Не верь в это. Он хочет, чтобы ты был тем, кем он хочет и когда он хочет. Если к нему идет груз, он хочет, чтобы были задействованы мексиканцы. Он знает, что мы не доверяем грингос. Если ему нужен будет солдат, чтобы сражаться на улицах — у него в кармане есть ты.

Кено наблюдает за мной, и моей реакцией на эти новости. Дело в том, что я по сути дела и сам обо всем догадался, ну, кроме инфы про Р6. Замечательно, меня завербовали для нарко-войны, в которой речь идет лишь о деньгах.

— Зачем ты мне это говоришь? — спрашиваю я. — Что тебе от этого?

Кено наклоняется вперед, делает затяжку и выдыхает дым одной длинной струей. Он поднимает на меня серьезный взгляд.

— Я выхожу из игры.

— Выходишь?

— Sí. Выхожу. Исчезаю, чтобы никто меня не нашел. Мне осточертела эта херня, Карлос. Черт, может то, что в нас вдалбливают в Кругозоре дошло до меня. Каждый раз, когда Бергер говорит, что мы сами управляем своим будущим, я думаю: леди, ты и понятия не имеешь. Но что, если бы у меня на самом деле был контроль над своим будущим, Карлос? Что, если я уеду и начну снова?

— И что ты будешь делать?

Он смеется.

— Да, что захочу, чувак. Блин, может найду работу и когда-нибудь, в один прекрасный день, получу аттестат и пойду в колледж. Может женюсь и заведу пару детишек, которые не будут помнить своего отца, как бандита. Я всегда хотел стать судьей. Знаешь, изменить систему и заставить ее работать, чтобы подростки не попали в такие безысходные ситуации и застревали в них, как я. Я написал это в списке моих целей Киннея в Кругозоре. Ты может думаешь, что это глупая цель, стать судьей, после того, как меня арестовали за хранение наркотиков …

— Это не глупо, — говорю я, прерывая его. — Я думаю, это клево.

— Правда? — Он отмахивает дым от лица, и первый раз я вижу, как предвкушение и страх смешиваются в нем воедино. — Хочешь поехать со мной? Я уеду в конце месяца, на Хеллоуин.

— Это через три недели. — Уехать из Колорадо означает кинуть Девлина и вернуть Алексу и Уэстфордам их нормальную жизнь. Им не придется больше волноваться о моей фигне. И Киара сможет вернуться к своей привычной жизни, жизни, которая и так будет без меня. Скоро она осознает реальность — мне совершенно нечего ей предложить. Последнее, что мне нужно, так это смотреть, как она встречается с другими парнями. Я с катушек слечу, если она снова сойдется с Майклом. Было бы бредом думать, что то, что между нами сейчас происходит, может быть постоянным.

Я киваю Кено.

— Ты прав, мне нужно уехать. Но сначала, мне нужно будет вернуться в Мексику и удостовериться, что моя семья будет в безопасности. После того, как я уеду отсюда, они будут единственным, что у меня останется.