Наступил 1927 год, и в этом году произошло знаменательное для Эльзы событие. Профессор Эванс-Венц перевел на английский язык «Бардо Тодол», Тибетскую Книгу Мертвых, — ту самую книгу, которую еще при первой встрече упоминал демон, когда объяснял, в чем заключается плата за Контракт.

Ее написали тибетские аскеты, что заглядывали за порог смерти. Книга и впрямь адресована была мертвым — вернее, тем, кто умер только что. Это был своеобразный «путеводитель» по загробному миру. Там говорилось, что Дух умершего сначала попадает в высшую область этого мира — Чокай Бардо, где может получить абсолютное Просветление; если он с этим не справится, то он опустится в область среднюю — Чониид Бардо, где тоже открываются возможности довольно высокого рождения в будущей жизни. Там повстречает он множество божественных пар — богов и богинь, и каждая из них на свой лад будет символизировать брак двух мировых начал, — Духа и Материи, Отца и Матери, Пуруша и Пракрити. Как Эльза уже знала, эти начала образуют в мире все, — в том числе и людей; поэтому человек должен, сохраняя спокойствие, приблизиться к богам, которых выберет, и они откроют ему Врата его новой жизни. Ну а если уж и тут он оплошает, то ему предстоит спускаться сквозь уровни Бардо все ниже и ниже, где ему будут открываться возможности все менее почтенных рождений, — в Сидпа Бардо, в миры Гневных Божеств и демонов. Увы, в следующем воплощении это будет посредственный, слабый и, прежде всего, трусливый человек. Трусливый — потому, что главный враг на путях Бардо — это страх.

Заполучив книгу, Эльза прямо-таки в нее впилась. Ведь это было так логично — поискать подсказку именно там! Для тибетского демона это книга описывала мироустройство, а сам демон входил в их с Эльзой закон Контракта.

Читая, она узнавала пейзажи нижних уровней Бардо, не по наслышке ей знакомые. Но главное было не это! Главное — она, наконец, поняла, где искать тот предел, к которому она стремилась.

* * *

«…Дух, покинув тело, первым делом может увидеть Блеск Предвечного Света Просветленной Яви, — читала Эльза, — Сознание, не заполненное отражениями внешних феноменов, зрит само себя, что и есть настоящая Реальность. Такое сознание само есть Вечный Свет — Будда Амитаба. Это встреча впрямую с последней истиной — Законом, Дхарма-Кайя. Если суметь распознать ее, то можно стать тем, что есть на самом деле. Тот, кому это удастся, познает тайну, морок Жизни и Смерти. А удастся это или нет — зависит от развития души. Если смертный охватит этот страшный Свет своим сознанием в момент смерти, крикнет ему: «Ты — это я!», то вмиг цепи Сансары спадут, и Спящий очнется в единственной яви…»

* * *

В-общем, это была практически инструкция к действию. Вот она, брешь в Законе! Истина открывается в момент смерти, кода старые привязанности отброшены, а новые еще не появились. Здесь, в мире явлений, остается хвост былых мирских связей — спирит, загробный призрак, а Кристалл сознания взлетает к Предвечному Свету.

Нужно было найти способ увидеть этот момент смерти, когда открывается Истина. Тогда ее Наука достигнет цели.

* * *

И Эльза направила усилия их команды на две вещи. Первое: ей нужна была возможность выходить из лаборатории, сохраняя связь с демоном. И второе: надо было создать устройство, позволяющее смотреть чужими глазами.

В ближайшее время ей пришлось претерпеть еще несколько весьма неприятных операций. Но в итоге она смогла покидать поместье, оставаясь «подключенной» к «Третьему глазу» — правда, связь с установкой слабела с увеличением расстояния.

Устройство же совместного зрения состояло из пары шлемов, один из которых следовало надеть Эльзе, а другой — ее «собеседнику», и обручей с контактами на голову, руки и ноги для каждого. Все это попарно соединялось проводами, если речь шла об Эльзе и обычном человеке. Только с Отто они могли общаться бесконтактно и безмолвно, потому что оба перенесли «усовершенствования».

А потом Эльза попросила Вальтера проводить ее в больницу при богадельне, где он порой работал, когда там кто-нибудь будет при смерти. Вальтер посмотрел на нее, как кролик на удава. Эльза сказала, что не собирается причинять кому-то дополнительный вред, что это будет просто наблюдение над тем, что в любом случае произойдет. Она объяснила научный смысл этого и сказала, что он может присутствовать, раз дело у них общее. Надо только сделать третий шлем… Иными словами, она дала Вальтеру разумный повод согласиться, и теперь он сдался. И он был этому рад, потому что отказывать Эльзе не умел, — или пока не умел…

Кстати, каждый раз, когда она в чем-то убеждала Вальтера, она мысленно говорила с Тадеушем. Вальтер с его стремлением к добропорядочности служил ей приблизительной моделью Тадеуша. И Вальтер раз за разом соглашался… Эльза, конечно, понимала, что это лишь игра ее ума, и никакого согласия со стороны Тадеуша она не значит, но все равно играла в эту игру.

* * *

Недели через полторы Вальтер сказал, что пора. Они отправились в больницу на том же автомобиле, на каком ездили на кладбища, что окончательно выбило почву у него из-под ног.

В больнице умирал глубокий старик. Дыхание его уже было коротким и поверхностным. Вальтер украдкой перекрестился, пока Эльза крепила на всех троих свое оборудование. Она заранее переоделась в рубаху и добавила к приборам для наблюдения еще кое-какое медицинское, готовясь к длительному беспамятству. Вальтер за ширмой сделал то же самое. Она легла на кушетку слева от умирающего, он — справа. Эльза видела их обоих и всю обстановку — вернее, движения сил, которые они собой являют. Потом она надела шлем и видела в основном потолок. Процессы в потолке были медленные.

А потом Дух старика покинул тело.

Произошел рывок! Она увидела, как внизу, на кровати, где лежал умерший, остается и стремительно разрастается спирит — посмертный призрак. Для нее он имел вид механизма, как и все прочее. Два других механизма, — видела она, — лежат по обе стороны от него — это были Вальтер и ее собственное тело. А она, глядя глазами старика, взлетала вверх, и всякие механические тяги, клубки связей, узлы и сочленения тянулись за ней, обрываясь по дороге. Потом было резкое ускорение. Через какое-то время движение достигло высшей точки своей траектории, Эльза на миг зависла, а потом стала падать. Ее несло вниз как будто по спирали, — вниз и влево, и механические обрывки, которые она отбросила при взлете, вновь постепенно формировали тело ее привязанностей. Не все части нового механизма были те же самые: после распада старого «агрегата» он был «пересобран» в новой конфигурации, соответственно его Карме к моменту смерти. Порой она замечала каких-то не то существ, не то машины, но не могла сконцентрировать на них взгляд. По мере падения вокруг становилось все больше хлама, ее трясло, как при турбулентности. Теперь она падала, цепляясь за узлы и продираясь через работающие механизмы. Затем Эльза увидела знакомый заваленный ржавым железом пустырь, по которому рыскали механические страшилища. А потом ее занесло в какой-то глухой закоулок, где она и застряла. Вокруг была какая-то невнятная дерганая пульсация; к ней протянулись сборочные механизмы, уплотняя и формируя ее новое тело. Она поняла, что наблюдает чью-то беременность перед новым рождением почившего старика…

А потом Вальтер снял с нее шлем. Тела старика рядом уже не было. А вот призрак-спирит еще болтался, лишенный сознания и смысла.

Вальтер сказал, что не смог досмотреть до конца: почти сразу же он потерял сознание, и связь разорвалась. Неудивительно: смотреть глазами Эльзы было трудно, нужна была повышенная вычислительная мощь разума, а Вальтер оставался обычным человеком. Эльза же провела в коме одиннадцать дней.

— Одиннадцать? Точно?

Он кивнул.

— Странно, — пробормотала она, — по книге должно быть две недели.

Они поехали обратно, в поместье Лейденбергер.

* * *

Эльза, бледная, с черными кругами вокруг глаз, азартно делилась своими соображениями, пока Вальтер вел машину.

— Видели ли Вы, герр Дитце, хотя бы сам момент разрыва жизни? — напирала она, — Обратили ли внимание, как образовалась спиритическая оболочка? Это важное наблюдение! Я склонна объяснить это тем, что для разрыва единого человеческого существа нужен был толчок, нужна была кинетическая энергия, и ей неоткуда было взяться, кроме как из потенциальной энергии Кристалла. Разрыв обеспечивает сам Кристалл, и он растрачивает часть своей энергии на то, чтобы оттолкнуться от материи.

И, кстати, все это подтверждает теорию о деградации мира, — думаю, Вы помните, сколько раз нам встречалось это в старинных книгах. От Золотого века мы падаем в Железный, и сейчас настало последнее время — Кали-Юга. Нечто, что там называлось «Духом», — ну, то самое божественное начало, которое воплощают мужские божества в Книге Мертвых, — это нечто не то угасает, не то засыпает, но больше не правит материей. Она, «Великая мать», организует себя сама — очевидно, за счет накопленных энергетических резервов. Но что значит это с нашей точки зрения? Старый знакомый второй закон термодинамики: энергетическая разница в мире постепенно сглаживается. Так вот: сейчас было видно, как это происходит. Всякий человеческий Дух с каждым новым перерождением немного слабеет, тратя себя на саму смерть, а в мире прибавляется посмертных ошметков. Возможно, с тех пор, как была написана «Бардо Тодол», мир уже заметно изменился. Может быть, теперь Дух почившего уже не может взлететь так высоко, как в былые времена, чтобы узреть Предвечный Свет, как описано в книге? Ведь я этого Света не видела. Наверное, чем слабее Кристалл, чем сильнее он отягощен, — тем ниже будет взлет. Бренные связи, конечно, бренные, но держат сильно. Вон, как долго тянулись следом. Не будь это так, я не могла бы ничего увидеть, ведь вся моя физика работает лишь с этими связями.

Хотя, быть может, разница в том, что «Бардо» писали тренированные отшельники-налджорпа, а не ученые-позитивисты? — вопрошала она вслух. Вальтер только пожимал плечами: для него все происходящее было дико, сколько бы времени он в этом не участвовал.

— Нужно понаблюдать еще за несколькими случаями, — заключила Эльза, — Проследить зависимость процесса от того, насколько умирающий погружен в земное.

…И она пробовала снова и снова, но результаты были схожими. Да, кому-то из умерших удавалось «взлететь» повыше, но никто не видел никакого Предвечного Света. И Эльзу мучило какое-то предчувствие, некая невнятная интуиция. Она не доверяла своей интуиции, и правильно делала. Интуиция у нее, как она с некоторых пор обнаружила, работала плохо, из нее невозможно было извлечь никакого руководства к действию. Эльзе она говорила лишь о том, что решение близко, для него уже есть все компоненты; надо просто взглянуть на эти компоненты иначе.

* * *

И вот во время очередного опыта Эльза поняла, как увидеть больше.

В тот раз она вновь лежала на кушетке в больнице богадельни. Ее опутывали трубки капельниц: Вальтер опасался за ее сердце. Недавно она перенесла еще одну операцию, чтобы улучшить контакт с подопытными.

Рядом тяжело умирала женщина. Доктор Дитце облегчал ее страдания, как мог.

Надев шлем, Эльза лежала и ждала, когда та скончается. Ждала, когда смерть рванет умирающую, и ускорение отсечет ее от земной реальности.

…В это время она думала: система, в которой она сейчас находится, состоит из нее самой, этой женщины и демона. Она является более-менее изолированной: процесс умирания происходит на таких скоростях и по таким законам, что отрезает умирающую от мира. В момент смерти эта система разделится на две за счет энергии Кристалла женщины, который отправится на путь реинкарнации. Суммарная энтропия двух будущих систем будет выше, чем сейчас, до их разделения, потому что произойдет только трата энергии без притока извне…

И тут Эльзу озарило: а что, если… не просто смотреть, как система деградирует, а искусственно организовать внутри нее энергетический толчок в момент, когда она разделится на две? То есть, за миг до смерти подопытной, когда ее Кристалл вознесется вверх, разбить свой собственный?

Этот опыт будет совсем иным, чем со спиритистками. Тогда она повредила свой Дух заранее, ничем не восполнив этот ущерб, и к моменту сеанса энергия ее Кристалла была ниже, чем у напарниц. Из-за этого они и потеряли свою — буквально «слили в яму», которая образовалась вокруг Эльзы! Сейчас этого произойти просто не успеет: важна синхронность. Наоборот, Кристалл умирающей воспримет направленный энергетический вброс со стороны эльзиного. Тогда эта женщина вознесется гораздо выше, чем могла бы, ценой Кристалла Эльзы, — и увлечет за собой ее саму.

Никакого чуда в этом не будет: сработает старый знакомый Закон. Поскольку их общая система останется изолированной, она будет продолжать деградировать, а общие показатели деградации — соблюдаться. И если в одной из частей системы возникнет энергетический провал, то в другой просто обязан будет возникнуть скачок.

Вот оно!

* * *

Эльза сосредоточилась, вызывая в сознании образ пустыря, но одновременно и глядя на осточертевший потолок. Потолок сотрясали судороги смерти подопытной, накладывавшиеся на эльзино зрение.

Попасть на пустырь получилось легче обычного. Как всегда, над ним висело тусклое красное марево солнца, вечно клонящегося к закату. Тадеуш был там, но больше не уходил, — наоборот, он бросился к ней и перегородил дорогу вниз.

— Стой, Эльза, — сказал он хрипло, — Стой, или пути назад не будет! Ты еще не догадалась, зачем ты пришла, да? А я уже понял это… Твое открытие, твой следующий шаг будут чудовищными! Знай: если ты его сделаешь, этот шаг, ты шагнешь и через меня! Я никогда его не приму! Забудь навсегда, что звала меня другом!

И Эльза впервые посмотрела ему в глаза по-новому — безнадежно, бесповоротно и беспощадно.

— Нет, Тадеуш, — она сказала, — я не отступлю. Нет никакого пути назад, да никогда и не было. Настоящее вытекает из прошлого, которое никто не в силах отменить. «Бытие определяет сознание», как говорится… Я принимаю свое прошлое и делаю из него оружие. Я есть то, что я есть благодаря обстоятельствам моей жизни. Мой путь не похож на путь добрых людей, а дальше будет похож еще меньше. И — слышишь? — я больше не стану думать, одобришь ты его или нет! Ты не одобришь, я знаю. Но я твой друг, ты никуда от этого не денешься! Этот факт, Тадеуш, сильнее разницы наших взглядов. Он значит, что я буду идти к тебе столько, сколько хватит сил. Я буду идти способом, единственным для меня! Ведь я когда-то я отдала тебе свой Кристалл, чтобы ты хранил его.

— Этот? — спросил Тадеуш. Он вытащил из-за пазухи медальон на цепочке, так хорошо знакомый Эльзе, — тот самый, что она ему когда-то подарила. Это действительно был плоско ограненный кристалл горного хрусталя в стальной оправе.

— Нет! — ответила Эльза, поднимая откуда-то взявшийся пистолет, — Этот ты забросил в речку, поэтому тебя самого я могу себе теперь только представлять! И ты не остановишь меня простым недовольством! Если ты не противопоставишь моему Закону то, что ему неподвластно — я и правда через тебя шагну! И не только чрез тебя!!!

Выстрел грохнул, пуля попала в медальон-кристалл. Эльза ощутила вкус крови во рту, разрыв внутри себя и короткую невесомость, будто она падала.

Но упал Тадеуш. И упал Вальтер, что, оказывается, стоял за ним. И упал позади них старый барон, прошитый той же пулей…

И упал кристалл медальона, раскрошенный почти наполовину. И упала Эльза… одновременно вниз и вверх…

* * *

… вверх, потому что женщина на соседней койке наконец отмучилась, а Эльза смотрела ее глазами. Ускорение было чудовищным. Она на свой манер сдержала слово, данное Вальтеру — не вредить тем, чью смерть она наблюдала. Ведь вознести душу этой уличной нищенки столь высоко было благом, не так ли?

Да, на такой высоте она еще не оказывалась. Она висела в пустоте, вверх и вниз уходили кольца уровней Бардо, теряясь в перспективе — и центробежная сила влекла ее по спирали вниз и влево…

* * *

И Эльза поняла, что делать дальше. Да, чтобы дойти до этой мысли, ей нужно было перейти «рубикон человечности». Предстояло не просто распространять влияние своего Контракта на всех, кто ему поддастся, а решиться применять к ним действительно любые средства. От этого ее до сих пор удерживало лишь желание сохранять что-то общее с Тадеушем, который бы на это не пошел. Но, отказавшись от него, она забыла, почему было нельзя. Вот зачем на самом деле она сейчас вновь надколола свой Кристалл.

В следующих экспериментах ей нужен будет не один подопытный, а двое. Все просто. Двоих нужно соединить друг с другом через пять контактных точек и изолировать от среды. Затем одному из них нужно полностью разбить Кристалл, а глазами другого смотреть. Этот второй должен увидеть предел, где прекращается действие Закона, а Эльзе, смотрящей его глазами, останется в этом убедиться. Высота «взлета» должна быть… сложно даже сказать, насколько больше. Но если не хватит одного, следует разбить одновременно два чужих Кристалла… или столько, сколько потребуется.

Эту машину она назовет «Ментальной Катапультой».

…Но пришла она в себя не в больнице, как обычно, а при совсем других обстоятельствах и гораздо позже, чем через две недели.