РАНЬШЕ Я ЗНАЛ, чего хочу, и упорно за это боролся. Когда был помладше, это был футбол. Я делал то, что требовалось, чтобы стать лучшим.

На следующий день после проведенной с Эштин ночи наш самолет уже держит путь на Техас. Бабушка сидит напротив со стоическим выражением лица. Она сдружилась с Брэнди, Джулианом и Эштин. И даже, пока никто не видел, кормила Фалькора объедками под столом. Мы приземляемся, Гарольд нас встречает.

– Как провели время? – спрашивает он.

Мы с бабушкой переглядываемся.

– Погода в Чикаго весьма жаркая и влажная, – высокомерно говорит она. – Но Фремонт – очаровательный городок. И там люди, к которым я, похоже, привязалась. Правда, Дерек?

– Правда, – говорю я.

Я вхожу в бабушкин дом, но чувствую, что он мне не мил. Слишком большой и пустой. Ночью я смотрю на пустые белые стены, понимая, что мое место не здесь. Не дожидаясь рассвета, я спускаюсь вниз и с удивлением нахожу бабушку в библиотеке, совершенно одну. В руке мамино письмо.

– Не спится?

Она качает головой, откладывая письмо.

– Несмотря на старания. А ты?

– Мне тоже не спится. – Я сажусь рядом. – Ты скучаешь по моей маме?

Она кивает.

– Да. Очень.

– Я тоже. – Я смотрю на бабушку и впервые после смерти мамы знаю, чего я хочу. Я хочу быть с Джулианом и Брэнди, с семьей, которая мне так нужна, пусть я и не подозревал об этом. Хочу сблизиться с бабушкой, хотя она и бесит меня. Хочу показать Эштин, что такое беззаветная любовь, потому что это единственная девчонка, с которой я хочу быть вместе и которой никогда больше не дам почувствовать одиночество. Я хочу бороться за нее. Упорно бороться.

Я уже давно не строил планов, если не считать дурацкий розыгрыш, но мое стремление к первенству оживает, как будто никуда и не пропадало. Я взволнован, и кровь буквально кипит у меня в жилах, когда я обдумываю, что нужно делать. Будет нелегко – даже наоборот. Но я люблю задачки не из легких.

– Бабуля!

– Да, Дерек. Разве я тебе не говорила, что терпеть не могу, когда ты меня так называешь?

– Это же ласковое обращение, ведь я тебя люблю, – говорю я и зарабатываю тычок локтем под ребра. – Хочу вернуться в Чикаго. И чтобы ты со мной.

– Дерек, я техаска, – замечает она.

– Я тоже. А разве мы не можем быть техасцами, проживающими где-то еще?

Чуть подумав, она кивает.

– Да. Думаю, можно попробовать. Скажу Гарольду, чтобы нашел нам приличный дом недалеко от Брэнди и Эштин. Естественно, Гарольд и остальная прислуга переедут вместе с нами… а мне придется время от времени возвращаться, чтобы осуществлять контроль над «Уортингтон индастриз». Ты ведь знаешь, что являешься наследником компании?

– Ты не даешь мне об этом забыть.

– Вот и хорошо.

Я это делаю не только, чтобы исправить ошибки прошлого. Я еще и возвращаю себе цель, которая в последнее время отсутствовала. Эштин поняла, что во мне еще остался дух борьбы… и помогла понять, что у меня, как и у нее, есть цели и мечты.

Бабушка с радостью готова посодействовать моему плану. Необходимо сделать несколько телефонных звонков в кое-какие университеты и тренерам, с которыми я когда-то играл, а также использовать свое влияние как наследника «Уортингтон индастриз». Я лечу в Чикаго в день, когда у Эштин назначено интервью в Северо-Западном университете, и ее не будет на тренировке. Приземлившись, отправляюсь прямиком в Старшую школу Фремонта.

Идя по полю, где недавно постригли траву, я ощущаю знакомый запах. Тренер оживленно разговаривает с помощником.

– Тренер Дитер, – говорю я, подбежав и поравнявшись с ним.

Тренер, повернув голову, окидывает меня пристальным взглядом голубых глаз.

– Да?

Я с трудом сглатываю и почему-то начинаю нервничать. Как может беседа с тренером из маленького городка так щекотать нервы? Наверное, это оттого, что в глубине души я знаю: пришло время действовать, и обратной дороги нет.

– Я перешел из другой школы, – говорю я Дитеру. – С осени буду здесь учиться…

– Сынок, у меня мало времени. Давай по делу.

– Я хочу играть в футбол. Квотербеком, – прямо говорю я.

Он усмехается.

– Послушайте, я знаю, что вы лишились Макнайта, а его замена не совсем той закваски. – Мне ни в коем случае нельзя показать свою слабость, а только уверенность и напор. – Я буду лучше Макнайта, даже в его самый удачный день.

Тренер Дитер выгибает брови:

– А ты, мерзавец, видать, много о себе мнишь. Как тебя звать?

– Дерек. Дерек Фицпатрик. – Я протягиваю ему руку.

Тренер пожимает ее. Пожатие мужское, крепкое, будто проверяющее стойкость другого, но короткое.

– Где играл?

– Сначала в Алабаме, потом в Старшей школе Сьерры, штат Калифорния. Чемпион штата, лучший игрок штата…

– В каком классе?

– Пойду в двенадцатый.

Дитер подзывает одного из помощников.

– Дерек Фицпатрик, это наш ди-си, тренер Хайльман. Тренер Хайльман, вот Дерек считает себя лучшим квотербеком, чем Лэндон Макнайт.

Тренер по защите коротко смеется и пожимает плечами.

– Что за черт! Билл, я его проверю. В нашем деле это не повредит. – Помощник отходит.

Дитер постукивает ручкой по папке.

– В нашем деле могут повредить отнимающие у меня время самовлюбленные хвастуны. – А я еще собирался рассказать ему о своих результатах. – Идем, сынок. Сейчас переоденем тебя и поглядим, на что ты способен.

Я иду за тренером в раздевалку, где переодеваются остальные члены команды. Сделав мне знак подождать у ящика с экипировкой, он извлекает оттуда шлем и наплечники. Взяв их, я сажусь на скамью и рассматриваю будущих товарищей по команде. Первым узнаю Виктора. Едва увидев меня, он резко встает и с искаженным ненавистью лицом идет в лобовую атаку.

– Эй, Фицпатрик, вали-ка ты отсюда к чертям собачьим. Думаешь, можно обидеть Эштин, а потом вдруг сменить гнев на милость и ждать, что она прибежит к тебе с распростертыми объятиями, чтобы ты опять сел ей на голову? Это полная фигня, чувак. Я тебе не доверяю, да и вся команда тоже, так что можешь катиться туда, откуда пришел.

– Никуда я не пойду, – говорю я.

– Ах, вот оно что? Если хочешь добраться до Эштин, придется сначала пройти через каждого из нас.

– Это не проблема.

Чего бы это ни стоило, я не отступлюсь.

Он толкает меня. Я отвечаю тем же. Мы уже собираемся сцепиться, как Дитер дает свисток. Ребята сразу замирают, в раздевалке наступает тишина. Все взоры устремлены на меня. Ясное дело, раз для Виктора я враг, значит, и для всех остальных – тоже.

– Всем на поле, – командует Дитер.

Черт, трудно мне придется.

Джет сбрасывает со скамьи мой шлем.

– Не думай, что мы тут будем церемониться с тобой или лебезить из-за того, что ты, типа, какой-то там великий квотербек и все такое. Мы все были свидетелями, как Эштин, когда ты уехал, плакала целые дни напролет. Это было черт-те что – ведь Эштин никогда не раскисает. Так что оставайся, если жить надоело.

Когда я, облачившись в экипировку, выбегаю на поле, Виктор обращается к Дитеру.

– Тренер, мы хотим Баттера квотербеком.

Дитер даже не поднимает глаз от папки.

– Мне от вас в этом сезоне нужен выигрыш. Из опыта знаю: расшевелить болото – самый лучший способ сделать команду сильнее. Может, новый квотербек хорошенько вас подхлестнет.

Виктор завелся не на шутку: тяжело дышит, кулаки крепко сжаты, а шлем съехал набок.

– Тренер…

– Салазар, прекрати ныть и давай на гимнастику. И ты, Фицпатрик, тоже.

Виктор направляется на поле, где остальные выполняют прыжки-разножки. Когда я прохожу мимо Дитера, он хватает меня под локоть.

– С этим будет нелегко совладать.

– А я легких путей не ищу, – говорю я.

Так, надо сосредоточиться на игре, а не на девчонке, которая вторглась в мои мысли и в мою жизнь.

Во время тренировки мне велено выполнять то же, что и теперешнему квотербеку, Брэндону Баттеру. Проведя комбинацию, тот, по команде Дитера, отходит на боковую линию, а я выполняю ту же комбинацию. При азбучной передаче Трею Мэтьюсу он роняет мяч, едва коснувшись его упругой кожи.

– Какого черта? – спрашиваю я Трея, когда он делает это во второй раз. – Это же азбучная передача.

– Тоже мне, необыкновенно одаренный, а мало что умеешь, – ворчит он. Отходя, он грубым жестом специально для меня хватается за промежность.

– Да пошел ты. Мое умение на уровне.

Джет тоже не дремлет. Изо всех сил стараясь поймать броски нынешнего квотербека, хотя они и далеко не точные, он чуть ли не бежит в противоположную сторону, как только мяч летит от меня. Ребята на линии нападения нарочно оставляют прореху, чтобы Виктор повалил меня с мячом на землю. И он неоднократно этим пользуется.

– Что-то ты не на высоте, чувак! – говорит мне Виктор, когда мы становимся в игровую схему. И усмехается, довольный, что я не в состоянии показать, на что способен.

– Я был бы на высоте, если бы не твои друзья по команде! – кричу я.

Когда мяч летит ко мне, я ищу глазами Джета, но меня тут же опять валит на землю Виктор. Ни один из парней на линии нападения меня не защищает.

– Это за Эштин, – говорит Виктор, прижимая меня к земле, когда я хочу подняться. Потом он протягивает мне руку, но я не принимаю от него помощь. Это он виноват, что я на земле. Внутри у меня все кипит от обиды, и я, поднявшись, толкаю Виктора. Как и подобает лайнбекеру, он даже не пошатнулся.

– Ну что, будем биться? – спрашивает он.

Между нами возникает Джет. Схватив за ворот свитера, он оттаскивает меня от Виктора. Но поздно.

– Ну, Салазар, покажи, на что ты способен.

Мобилизовавшись, я нахожу точку опоры, пока он пытается повалить меня на землю. Вот еще. Этот верзила думал, что справится со мной без особых усилий, но я крепкий орешек, да и адреналин помогает, так что падать не собираюсь. Он раздраженно снимает шлем и подбирается к моему лицу. Дитер дает свисток. Кажется, он свистит без остановки с тех пор, как меня повалили с мячом, но я, как и все остальные, не реагировал.

– Не думай, что ты явился, щелкнул пальцами и мы все забегали, – замечает Салазар.

Я сбрасываю шлем.

– Да я играл с девятиклассниками, которые дадут тебе сто очков вперед.

Он начинает напирать, но тренер Дитер опять свистит. В экипировке особо не подерешься, но мы катаемся по земле, стараясь добраться друг до дружки.

– А ну, разойдись! – орет Дитер.

Несколько ребят разнимают нас.

– Фицпатрик, на скамью, – приказывает Дитер. Какого хрена? Почему я? Черт побери!

– Как же так, тренер, я не…

Дитер, не давая мне договорить, указывает на скамью.

– Повторять не буду.

Чертова команда… Эти козлы все мне портят. Сижу на скамье, кипя от злости, а команда тем временем на сто десять процентов выкладывается для Баттера, хоть сам он не много стоит.

– Фицпатрик, давай дуй сюда! – с другого края поля кричит тренер Дитер. – Всем остальным пробежать один круг и свободны.

Прихватив шлем, я подхожу к тренеру.

– Я тут не для того, чтобы отдыхать на боковой линии. – Я не в силах скрыть раздражение.

– Слушай, Дерек, несмотря на все происходящее на поле, видно, что рука у тебя набита.

– Да если бы команда мне помогала…

– Не жди. – Сняв кепку, он наклоняется ко мне. – Даже если буду твердить им до посинения, они не послушаются, так как почему-то тебе не доверяют. Ребята Баттера защищают даже в убыток себе, они за него костьми лягут. Тебе придется заслужить их уважение и преданность. Как только добьешься этого, у тебя в этом году есть хороший шанс. Все зависит от тебя. Как ты, трудностей не боишься?

– Нет, тренер.

– Вот и хорошо. Теперь иди принимай антикризисные меры и реши все свои проблемы вне поля, а в понедельник утром приходи на тренировку.

На парковке Салазар у мотоцикла. Увидев меня, он напрягается.

– Я пытаюсь вернуть Эштин, – говорю я ему.

– Флаг тебе в руки, – отвечает он, качая головой. – Не получится.

– Черт возьми, Салазар… – Настало время все высказать, потому что другой возможности не будет. – Люблю я ее. – Я широко развожу руками. – Для кого, думаешь, я все это затеял? Для нее, для нас, для меня. Черт, не знаю. Может, ты прав в том, что я самая большая сволочь на свете. Но ты лучше других знаешь, как она ко мне относится. Если у меня есть хоть малейший шанс вернуть ее… я должен попробовать. Черт побери, я прекрасно понимаю, почему ты хочешь вправить мне мозги. Салазар, ей нужна команда, способная выиграть. Я хочу посодействовать ей в этом. Помоги мне.

– Ты обидел ее, Фицпатрик, – опустив голову, вздыхает он. – Она рыдала у меня на плече, как ребенок, поверь, чувак. Она мне как сестра, и я не позволю тебе снова ее обидеть.

– Я и не собираюсь. Неловко тебя просить, но помоги мне.

– В чем?

– Мне на время нужны записи всех игр Фремонта за последние три года.

– Всех игр? – Виктор прищуривается, как в день нашей первой встречи. Тогда он смотрел на меня, как на врага из команды противника. – А тебе можно доверять?

– Нет. Но было бы здорово, если да, – глядя ему прямо в глаза, отвечаю я.