МОЙ КАРАНДАШ ЗАСТЫВАЕТ. Я пытаюсь концентрироваться на уравнении в своем учебнике, но не могу сфокусировать внимание на странице. Никто, кроме логопеда, прежде не спрашивал меня о моем заикании так прямо. Я не готова ответить на этот вопрос, хотя бы потому, что и сама не знаю, почему это происходит. Это просто часть меня, я такой родилась, и, возможно, свою роль сыграли еще какие-нибудь неблагоприятные факторы.

Пока Карлос не спросил меня о моем заикании, все, о чем я могла думать, — это о нашем почти поцелуе. Его горячее дыхание обжигало мою кожу и заставляло мои внутренности сжиматься в предвкушении. Но он просто дразнил меня. Я знала это, и он тоже знал. И как бы сильно мне ни хотелось повернуть голову и почувствовать его губы на своих, я не хочу давать ему лишнего повода для насмешек.

Я закидываю все свои принадлежности в рюкзак, забрасываю его на плечо и начинаю спускаться с горы. Двигаюсь быстро, надеясь, что необходимость поспевать за мной остановит его дальнейшие вопросы. Я совершила ужасную ошибку, приведя его сюда. Это было глупым и импульсивным решением. И уж конечно, я не ожидала, что захочу поцеловать его сильнее, чем хотела чего бы то ни было на свете за всю свою жизнь, пока он не спросил меня о моем заикании. Я пересекаю мост над Боулдер Крик и иду к своей машине. Я запускаю руку в рюкзак в поисках ключей, но потом вспоминаю, что они до сих пор у Карлоса. Я протягиваю к нему руку. Он не возвращает мне ключи. Вместо этого прислоняется спиной к машине.

— Давай заключим сделку.

— Я не заключаю сделок.

— Все заключают сделки. Даже заикающиеся умницы вроде тебя.

Поверить не могу, что он снова упомянул это. Я разворачиваюсь и пешком направляюсь в сторону дома. Лучше бы Карлос пригнал мою машину домой, потому что иначе ее эвакуируют с парковки, если она простоит здесь всю ночь. Я слышу, как Карлос снова чертыхается.

— Вернись! — кричит он.

Я не останавливаюсь и слышу, как позади меня визжат тормоза моей машины. Карлос ровняется со мной. Он снова надел футболку, и это хорошо, потому что, когда он полуголый, я становлюсь рассеянной.

— Залезай в машину, Киара.

Когда я продолжаю идти, не обращая на него внимания, он следом за мной продвигает машину на несколько дюймов вперед.

— Ты так в аварию попадешь, — говорю я.

— Похоже, что мне не плевать?

Я бросаю взгляд в его сторону.

— Нет. Но мне не плевать. Я люблю свой автомобиль.

Кто-то сигналит ему сзади. Он даже не моргает и продолжает медленно вести машину, двигаясь рядом со мной. На первом же изгибе дороги, он резко подается вперед и, ударив по тормозам, выезжает на тротуар и преграждает мне путь.

— Не испытывай мое терпение, — говорит он. — Если ты сейчас же не сядешь в машину, я выйду и затащу тебя в нее.

Мы меряем друг друга взглядами. Его скулы напряжены.

— Если сядешь, я помою твою машину.

— Я только что ее вымыла.

— Тогда я буду всю неделю делать за тебя уборку, — говорит он.

— Я не… я не против делать это сама, — отвечаю я.

— Я позволю твоему брату забить мне гол и поиграю с ним в солдатиков.

Изо дня в день Брэндон безуспешно пытался забить Карлосу гол. Мой младший братик был бы очень рад наконец победить его.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но я поведу.

Он опирается о приборную панель и пересаживается на пассажирское сиденье, уступая мне место за рулем. Когда я смотрю на него, замечаю победное выражение на его лице.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — Я даже не удивлена, что он не дожидается моего ответа, прежде чем начать оценивать меня. — Ты вечно раздуваешь из мухи слона. Возьмем, к примеру, поцелуи. Ты, вероятно, думаешь, что, если поцелуешься с кем-то, это будет иметь монументальное значение.

— Я просто не целуюсь с кем попало ради забавы, как ты.

— Почему нет? Киара, разве никто тебе не говорил, что в жизни нужно хоть иногда веселиться?

— Я умею веселиться по-другому.

— Я тебя умоляю, — недоверчиво говорит он. — Ты когда-нибудь курила травку?

Я качаю головой.

— Пробовала экстази?

Я кривлюсь в отвращении.

— Занималась умопомрачительным сексом на вершине горы? — допытывается он.

— Ты слишком узко понимаешь веселье, Карлос.

Он качает головой.

— О’кей, chica. Что в твоем понимании веселье? Лазание по горам? Домашняя работа? Или, может, тебе нравится, когда Мэдисон поднимает тебя на смех перед всем классом? Знаешь, я ведь слышал про это.

Я сворачиваю на обочину и жму на бедный тормоз так, что тот визжит.

— Твоя грубость… не делает т-т-тебя… — Я начинаю спотыкаться на словах, сглатываю, делаю глубокий вдох и надеюсь, что паника и раздражение не слишком отражаются на моем лице, когда я заикаюсь. Чувствую, когда слова начинают подводить меня, но не могу остановить это. — …Крутым.

— Я не пытаюсь казаться крутым, Киара. Видишь, ты совсем неправильно меня поняла. Мне просто нравится быть подонком. — Он озаряет меня широкой самодовольной улыбкой.

Я раздраженно качаю головой и выруливаю обратно на проезжую часть.

Дома отец играет с Брэндоном на заднем дворе.

— Где вы двое пропадали? — спрашивает он.

— Киара возила меня в горы, — говорит Карлос. — Да, Киара?

— Легкая тренировка? — спрашивает меня папа, после обращаясь к Карлосу: — Мы собирались всей семьей поехать в отпуск в горы.

— Дик, я не большой фанат гор.

— Но, как оказалось, в футбол все же играешь.

Я чуть наклоняю голову и улыбаюсь.

— Ты вроде говорил, что тебе не терпится сыграть с Брэндоном?

— Чуть не забыл, — говорит Карлос, самодовольная улыбка исчезает с его лица.

— О, прекрасно, — произносит папа, хлопая Карлоса по плечу. — Это так много для него значит. Брэн, ты готов сыграть с Карлосом в футбол?

Мы все смотрим на моего брата, который торопливо устанавливает ворота.

— Круто! Карлос, сегодня я тебя обыграю!

— Даже не надейся, muchacho. — Карлос подбрасывает мяч в воздух и начинает отыгрывать его коленкой, как профессиональный футболист. Что бы он ни говорил, он явно часто играл в прошлом.

— Я тренировался с папой! — кричит Брэндон. — Я готов побороться с тобой!

С тренировками или без, у моего братика нет шансов победить Карлоса, если только тот ему не поддастся. Я не могу дождаться победного выражения на лице Брэна, когда тот забьет наконец Карлосу гол. Я сажусь на ступеньки веранды и наблюдаю за их разминкой.

— У тебя разве нет домашней работы или еще каких-нибудь дел? — спрашивает Карлос.

Я качаю головой. Он явно пытается подначить меня, чтобы посмотреть, за кем останется последнее слово.

— Кажется, я вижу пару пропущенных сорняков с твоей стороны, — говорит он.

— Киара, давай играть с нами! — зовет Брэндон.

— Она занята, — говорит Карлос.

Брэндон непонимающе смотрит на меня.

— Она просто сидит и смотрит на нас. Чем она может быть занята?

Карлос держит мяч под мышкой.

— Я просто посмотрю, — говорю я.

— Ну же, — говорит Брэндон, подбегая ко мне. Он берет меня за руку и тянет меня до тех пор, пока я не поднимаюсь. — Сыграй с нами.

— Может, она не знает, как играть, — говорит Карлос моему брату.

— Конечно, она знает. Дай ей мяч.

Карлос подает мяч в мою сторону. Я перехватываю его коленкой, а затем головой отбиваю его обратно. Он, кажется, удивлен. И впечатлен. Наслаждаясь коротким моментом триумфа, я стряхиваю с плеча невидимую пыль.

— Ну и ну, Киара знает, что такое дриблинг, — говорит Карлос, вставая на ворота. — Что еще ты от меня скрывала? Посмотрим, сможешь ли ты провести мяч мимо меня.

Когда мяч снова попадает ко мне, я передаю его Брэндону. Он возвращает его мне, и я пинаю его в ворота. Признаться, я даже не удивлена, что Карлос поймал его, не прикладывая особых усилий. Но теперь он тоже стряхивает воображаемую пыль с плеч, передразнивая меня, и я жалею, что у меня не получилось забить этот чертов гол.

— Хочешь вторую попытку? — спрашивает он.

— Может, в другой раз. — Я не уверена, о чем я сейчас говорю: о футболе или о поцелуе.

Карлос вскидывает брови, и я понимаю, что он тоже уловил в моих словах двойной смысл.

— Что ж, рад принять вызов.

— Моя очередь! — кричит Брэндон.

Карлос возвращается на ворота и наклоняется, глубоко концентрируясь.

— У тебя три попытки, но смирись, Брэндон. Тебе не забить.

В ту же секунду брат прикусывает кончик языка. Он настроен решительно. Уверена, с годами он начнет играть с Карлосом на деньги. Брэн опускает мяч на землю и отходит на пять шагов назад, отсчитывая каждый. Он опускается на колени, словно прицеливающийся гольфист. Позволит ли Карлос ему победить? Я не заметила ни намека на то, что наша маленькая сделка все еще в силе, и даже сейчас он выглядит так, словно по-прежнему намерен перехватить мяч, пущенный моим братом.

— Лучше сдавайся прямо сейчас, cachorro. Тебе никогда не пробить мимо меня, и после сегодняшней игры тебе придется называть меня Всемогущий Мастер-Вратарь, единственный и неповторимый… Карлос Фуэнтес!

Поддразнивания заставляют моего братишку распалиться еще сильнее; теперь его губы крепко сжаты, а кулачки уперты в бока. Он пинает мяч со всей силой, на какую способен шестилетний ребенок, кряхтя, когда ботинок соприкасается с резиновой поверхностью. Мяч летит в воздух. Карлос подпрыгивает, чтобы поймать его… И промахивается на считаный дюйм. Более того, Карлос падает, приземляясь на бок и перекатываясь на живот. Я никогда еще не видела столько восторга на лице своего младшего брата.

— Получилось! — кричит он. — Получилось! С первой попытки! — Он подбегает ко мне и со всего размаху дает мне пять, потом забирается Карлосу на спину и начинает прыгать на нем.

— Я сделал это! У меня получилось!

Карлос кряхтит.

— Ты когда-нибудь слышал о звездной болезни?

— Нет. — Брэндон наклоняется к уху Карлоса. — Это значит, что сегодня вечером ты играешь со мной в солдатики!

— Могу я взять реванш? — спрашивает Карлос. — Забей два из трех. Или три из пяти.

— Ни за что, Хосе.

— Меня зовут Карлос, а не Хосе, — говорит Карлос, но Брэндон его не слушает.

Он убегает в дом, чтобы сообщить родителям, что он победил Карлоса. Карлос по-прежнему сидит на земле, когда я опускаюсь на колени возле него.

— Чего тебе? — спрашивает он.

— Просто хотела поблагодарить.

— За что?

— За то, что сдержал свою часть сделки, позволив Брэндону обыграть тебя. Большую часть времени ты ведешь себя как придурок, но у тебя есть потенциал.

— Для чего?

Я пожимаю плечами.

— Стать достойным человеком.