— Я ЖЕ ГОВОРИЛА тебе, что когда-нибудь ты мне позвонишь, — говорит Бриттани, когда мы идем по торговом центру.

Я позвонил ей вчера и попросил встретиться со мной сегодня после футбольного матча. Мне нужна ее помощь, потому что она единственная из моих знакомых, кто точно разбирается во всей этой дребедени для школьных балов.

— Не вздумай этим гордиться, — говорю я ей. — Удивлен, что Алекс не настоял на том, чтобы увязаться с нами. Вы двое ведь неразлучны.

Она внимательно изучает ряды костюмов, выбирая, что мне примерить.

— Давай не будем говорить об Алексе.

— Почему? Вы что, поссорились? — шучу я, не веря ни на секунду, что мой брат мог не сойтись во мнении со своей девушкой.

Бриттани несколько раз моргает, словно сдерживая слезы.

— Вообще-то, мы вчера расстались.

— Ты шутишь.

— Я серьезна, как никогда, и не хочу говорить об этом. Иди примерь эти костюмы, пока я не разрыдалась посреди магазина и не перепугала людей. — Она пихает мне в руки вешалки и гонит меня в примерочную. Когда я выглядываю, чтобы посмотреть, в порядке ли она, она достает из сумки бумажный платок и промокает им глаза.

Что за черт? Неудивительно, что мой брат был так неразговорчив со мной и даже не стал снова расспрашивать о Девлине после прошлого воскресенья. Как он мог испортить отношения с Бриттани, девушкой, которая, по его словам, изменила его жизнь?

Благодаря конверту, полному денег, который дал мне Девлин, я покупаю костюм. Бриттани говорит, что я выгляжу как модель с обложки мужского журнала в стиле GQ. Потом мы забираем корсаж. Я заказал его накануне у флориста. Когда мы возвращаемся в машину, мне хочется спросить, что же случилось между ними с Алексом. Если она и заплачет, никто не увидит, как по ее щекам стекает дорогая тушь.

Я больше не могу сдерживать свое любопытство. Оно буквально убивает меня.

— Вы с моим братом до тошноты идеальны вместе, так в чем проблема?

— Спроси своего брата.

— Я сейчас не с ним, а с тобой. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я позвонил ему… — Я достаю из кармана телефон.

— Нет, — умоляет она. — Не смей звонить ему. Прямо сейчас я не хочу его ни видеть, ни слышать, ни разбираться с ним в случившемся.

О, черт, это и правда серьезно. Она не притворяется и не преувеличивает, так что мне лучше быстро что-нибудь придумать.

— Отвези меня в мастерскую. Я одалживаю у Алекса машину на вечер.

— Можешь взять мою машину, — говорит она, и глазом не моргнув.

Блин. Теперь мне нужно объяснить, почему я не могу взять ее новый прекрасный кабриолет вместо старой тачки моего брата.

— Киара любит винтажные машины. Она расстроится, если я приеду за ней на «бэхе», когда она ждет «Монте-Карло». Она ненормальная, сама ведь знаешь. И ее очень легко огорчить. Я не хочу, чтобы она плакала и заикалась большую часть вечера.

— Ты так и продолжишь нести бред, пока я не отвезу тебя к МакКоннеллу?

— Вроде того.

На светофоре Бриттани глубоко вздыхает.

— Хорошо, я подброшу тебя. Но не жди, что я выйду из машины и стану с ним разговаривать.

— Но если я заберу его машину, кто-то должен будет подвезти его до дома. Можешь это сделать, чтобы я успел как следует подготовиться к вечеру? — Я бешусь, когда вижу моего брата и Бриттани вместе, но мысль о них, разделенных и несчастных, кажется… no está bien, совсем уж печальной. Хоть я и не даю им прохода своими шуточками, но в глубине души я завидую их отношениям. Когда они вместе, весь мир может развалиться на части, и они даже не заметят до тех пор, пока есть друг у друга.

— Не испытывай мое терпение, Карлос, — говорит Бриттани. — Я высаживаю тебя и сразу же уезжаю. Но прежде чем заткнуться, я дам тебе совет относительно предстоящего вечера. Придержи свое эго и веди себя с Киарой так, словно она принцесса. Заставь ее почувствовать себя особенной.

— Думаешь, у меня слишком раздутое эго и проблемы с поведением из-за этого?

Она коротко смеется.

— Я так не думаю, Карлос. Я это знаю. К несчастью, это ваша семейная черта Фуэнтесов.

— Я бы назвал ее достоинством. Именно это делает нас, братьев Фуэнтес, такими неотразимыми.

— Ну да, как же, — говорит она. — Это то, что рушит ваши отношения. Если ты хочешь, чтобы у Киары остались хорошие воспоминания о сегодняшнем дне, просто возьми мой совет на вооружение.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что Алекс любит тебя так сильно, что у него по всему телу татуировки, связанные с тобой? Черт, да у него даже между лопаток набиты твои инициалы.

— У него там МК. Это инициалы «Мексиканской крови».

— Нет-нет-нет. Ты ничего не понимаешь. Он хочет, чтобы все так думали, но на самом деле они значат Моя Королева. МК, понимаешь?

— Хорошая попытка, Карлос. Полнейший бред, но попытка и правда хорошая.

Будучи верной своему слову, Бриттани высаживает меня возле мастерской и на полной скорости уезжает. Визг тормозов разносится по парковке, и я отчего-то уверен, что это мой брат научил ее так пафосно тормозить. Что еще больше доказывает, что они должны быть вместе.

В мастерской Алекс лежит под капотом «кадиллака». Интересно, слышал ли он, как его с недавних пор бывшая девушка только что умчалась прочь?

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает меня Алекс, вытирая руки о тряпку. — Я думал, ты лежишь дома полумертвый.

— Ты, наверное, удивишься, насколько велика разница между полумертвым и мертвым человеком, Алекс. Вообще-то я все еще дерьмово себя чувствую, но у меня отлично выходит притворяться, будто все о’кей.

— Ага. — Я замечаю, что на нем сегодня черная бандана. Я не видел, как он носит ее, со времен его жизни в банде. Нехороший знак. Он выглядит как бунтарь. В эту минуту он слишком похож на меня. И уж я-то знаю, что если ты начинаешь выглядеть как бунтарь, то скоро так же начнешь себя вести.

— Мне нужно закончить работу, а тебе собраться на бал, так что, если ты не против…

— Почему ты бросил Бриттани?

— А она так это обставила? — спрашивает Алекс, сводя брови от злости и раздражения. Черт, он сейчас явно не в духе. Судя по его потрепанному виду, не думаю, что он спал как следует последние пару ночей.

— Успокойся, братишка, — говорю я ему. — Она ничего не сказала. Она велела мне спросить тебя, что случилось.

— Мы расстались. Ты был прав, Карлос. Мы с Брит слишком разные. Мы из разных миров, и эти отношения никогда бы ни к чему не привели.

Он снова засовывает голову под капот, но я вытаскиваю его обратно.

— Usted es estupido.

— Ты меня зовешь глупым? Это не я оказался на прошлой неделе против собственной воли вовлечен в деятельность банды. — Он качает головой. — И он рассуждает о глупости.

— Знаешь что, Алекс. Расскажи мне, почему ты расстался с Мисс Вселенная, а я расскажу тебе все, что узнал о Девлине.

Алекс вздыхает, немного остужая свою злость. Я знаю, как сильно он хочет защитить меня и всю нашу семью. Он знает, что на следующей неделе Девлин вызовет меня на дело. Он не может упустить возможность помочь мне выпутаться из этого.

— Через две недели ее родители приезжают в город навестить ее сестру Шелли, — говорит Алекс. — Она хочет признаться, что мы в тайне от них встречались с самого начала колледжа. Они знают, как мы расстались тогда в Чикаго. Я повел себя с ней как последний подонок и уехал. — Он прижимает ладони к глазам и стонет. — Посмотри на меня, Карлос. Я все тот же парень, с которым они не позволяли ей встречаться в Чикаго. Они думают, что я ничтожество, и, вероятнее всего, правы. Бриттани хочет, чтобы я пошел с ними на чертов ужин. Как будто они смогут принять тот факт, что дочь, которую они растили, как принцессу, сошлась с бедным, грязным мексиканцем из трущоб.

Я не верю своим ушам. Мой брат, тот, что без страха пошел наперекор собственной банде и не испугался получить за это пулю, чуть не наделал в штаны, когда узнал, что ему придется отстаивать перед родителями Бриттани их отношения.

— Ты боишься, — говорю я ему.

— Нет. Просто не хочу страдать бредом.

Мой брат струсил. Он боится, что Бриттани согласится с мнением своих родителей и прямо перед ними бросит его. Алекс не в силах принять ее уход, поэтому отталкивает ее и отказывается от их отношений, прежде чем это все произойдет. Я знаю это, потому что веду себя так же всю свою жизнь.

— Бриттани хочет бороться за ваши отношения, — говорю я Алексу, оглядывая его винтажный «Монте-Карло», припаркованный в дальнем углу мастерской. — Почему ты отказываешься от этого? Потому что ты трус, братишка. Имей хоть каплю веры в свою novia. Иначе ты рискуешь потерять ее.

— Ее родители никогда не примут меня. Я всегда буду в их глазах грязным pendejo, который воспользовался их дочерью.

Мне повезло, что родители Киары совсем не такие. Они рады, если их дети счастливы, независимо от деталей. Они стараются направлять нас, но никого не осуждают. Поначалу я думал, будто это притворство, и никто не сможет принять меня, особенно когда я сам всегда пытаюсь отталкивать людей. Но теперь я думаю, что Вестфорды и правда принимают людей такими, какие они есть, со всеми их недостатками.

— Если ты считаешь себя грязным pendejo, значит, такой ты и есть. Проблема в том, что Бриттани не видит разницы в происхождении или в размере ваших счетов в банке, когда смотрит на тебя. Хоть меня и тошнит при одной мысли об этом, но она и правда безоговорочно любит тебя. Если вам когда-нибудь и придется расстаться, то только из-за парня, который будет добиваться ее настойчивее, чем ты.

— Да пошел ты, — говорит Алекс. — Ты ни черта не знаешь об отношениях. У тебя их никогда не было.

— Сейчас есть.

— Они не настоящие. Даже Киара в этом призналась.

— Что ж. Зато они в любом случае лучше тех, которые есть сейчас у тебя. — Я подхожу к синей «Монте-Карло». — К твоему сведению, я здесь, чтобы одолжить у тебя машину на вечер. Не для себя, для Киары. Я знаю, ты считаешь ее классной, а с моей стороны будет не круто отвезти девушку на бал на ее же собственной тачке.

— Я планировал заехать к Вестфордам перед балом. Они меня звали.

— Не утруждайся, — говорю я ему.

— Хорошо. Но верни ее утром после танцев, потому что я хотел поработать над ней завтра. — Когда я закидываю костюм и корсаж на заднее сиденье, Алекс говорит: — Я думал, ты ненавидишь наши с Бриттани отношения.

— Мне просто нравится добавлять дерьма в твою жизнь, Алекс. Разве не для этого нужны младшие братья? — Я пожимаю плечами. — Может, она и не chica Mexicana, но она — лучшее, на что ты можешь надеяться. Я бы на твоем месте забил на всех и женился бы на ней.

— И что я могу ей предложить? Неоконченное образование и винтажную тачку?

Я вновь пожимаю плечами.

— Если это все, что у тебя есть, уверен, она с радостью согласится и на это. Черт, да это больше, чем есть у меня, и гораздо больше, чем было у наших родителей, когда они поженились. Хуже того, мама была беременна твоей уродливой задницей.

— Говоря об уродствах… Ты давно на себя в зеркало смотрел?

— Нет. И знаешь, что забавно, Алекс? Даже с рассеченной губой и лиловым глазом я выгляжу лучше, чем ты.

— Ага, как же, — говорит Алекс. — Ты так и не рассказал мне о Девлине.

— Ах, да. — Я завожу машину и разгоняю двигатель. — Расскажу завтра. Может быть.

Когда я добираюсь до Вестфордов, Брэндон сидит на кровати в моей комнате со скрещенными на груди руками. Парень изо всех сил старается напустить на себя грозный вид, и, может, лет этак через десять он и правда кого-нибудь напугает.

— Как дела, cachorro?

— Я зол на тебя.

Боже, да сегодня всем нужно выпустить на меня пар.

— Возьми талончик и займи очередь, малыш.

Он фыркает, как машина с плохим выхлопом.

— Ты сказал, что мы сообщники. Если я сделаю что-нибудь нехорошее, ты не расскажешь. А если ты сделаешь, то не расскажу я.

— И?

— Ты ябеда. Теперь папа не разрешает мне играть на своем компьютере без присмотра, как будто я маленький. Это ты виноват.

— Прости. Жизнь такая.

— Почему?

Если бы жизнь была более честной, мой отец не погиб бы, когда мне было четыре. Если бы жизнь была более честной, мне не нужно было бы беспокоиться о Девлине. Если бы жизнь была более честной, у меня и правда были бы шансы с Киарой. Жизнь, если честно, то еще дерьмо.

— Не знаю. Но если когда-нибудь выяснишь, cachorro, расскажи мне.

Я ожидаю, что он закатит истерику, но он этого не делает. Он спрыгивает с кровати и идет к двери.

— Я все еще злюсь на тебя.

— Ничего, как-нибудь переживешь. Теперь беги отсюда. Мне нужно принять душ и собраться. Я опаздываю.

— Я перестану злиться быстрее, если ты стащишь для меня конфеты из шкафчика над холодильником. Это мамин тайник. — Брэн просит меня наклониться, чтобы он мог прошептать мне на ухо секрет. — Она хранит там вредные вкусности. Лучшие. — Чем больше он говорит об этом, тем воодушевленнее выглядит.

Черт. У меня остается меньше часа до того, как мне нужно будет играть роль спутника Киары, но я не хочу подвести мальчугана.

— О’кей, Рейсер. Ты готов отправиться на секретную миссию, чтобы найти сокровище?

Брэндон потирает руки, очевидно довольный тем, что склонил меня к этому преступлению. У малого и правда есть талант к убеждению, должен это признать.

— Давай за мной. — Я выглядываю за дверь и маню его следом. Я сдерживаю смешок, когда он на цыпочках подходит ко мне. Иногда этот парень ведет себя как простой шестилетний мальчуган, хотя в другие моменты в его словах больше смысла, чем в словах любого взрослого.

Мы молча спускаемся по ступенькам вниз. Прежде чем мы успеваем пробраться в кухню, кто-то выходит из кабинета Вестфорда. Это Киара, одетая в длинное черное платье, которое плотно облегает все ее аппетитные формы, от груди и до бедер. Ее волосы не просто распущены и спадают ей на грудь, но и аккуратно завиты на концах. Одна из ее длинных стройных ног выглядывает сквозь безумно сексуальный разрез сбоку. Я поражен и потерял дар речи. Мои глаза скользят по ней, наслаждаясь ее видом. Я знаю, что запомню этот момент до конца своих дней. Когда я опускаю взгляд на красивые лодочки с открытым носом на таких высоких каблуках, в каких я бы никогда не смог ее себе представить, мое сердце пропускает удар. Я боюсь моргать, в страхе, что она лишь плод моего воображения и может исчезнуть.

— Ну, чт-т-т-то т-т-ты д-д-думаешь?

Брэндон прислоняет палец к губам.

— Мы на секретной миссии, — громко шепчет он, не замечая, что его сестра превратилась в богиню. — Не говори маме с папой.

— Не скажу, — шепчет она. — Что у вас за миссия?

— Сладость. Вредная. Идем с нами!

Я оглядываюсь на Киару, больше всего на свете желая, чтобы мы сейчас остались одни.

— Брэндон, сходи посмотри, где сейчас твой папа, чтобы мы были уверены, что горизонт чист, — говорю я ему. Мне нужна пара минут наедине с его сестрой.

— Хорошо, — говорит он, исчезая в коридоре. — Сейчас вернусь.

У нас с ней меньше минуты. Я засовываю руки в карманы, чтобы скрыть от нее, как сильно они дрожат. Она одаривает меня полуулыбкой, но тут же опускает взгляд в пол.

Я поднимаю взгляд к потолку, надеясь получить свыше хоть какой-то совет от своего отца. Я снова гляжу на Киару. О боже. Теперь она пристально смотрит на меня, ожидая услышать хоть какой-то комплимент. Прежде чем я успеваю придумать уместную или по крайней мере забавную шутку, Брэндон снова вбегает в кухню.

— Он в гостиной. Давай сделаем это, пока он нас не застукал.

Я прокашливаюсь. Мне нужно избавиться от этого парня. Мы все идем в кухню. Я протягиваю руку и открываю маленький шкафчик над холодильником. Конечно же, там стоит корзина, полная контрабанды. Брэндон дергает меня за футболку.

— Покажи, покажи.

Я ставлю корзину на стол. Брэндон забирается на стул и изучает содержимое.

— Вот, — говорит он, пихая шоколадный батончик мне в руку. — Тут орехи. Я не люблю орехи.

В конце концов Брэндон выбирает себе молочную шоколадку и два кусочка лакрицы. Довольный добычей, он спрыгивает со стула. Я возвращаю корзину в тайник, о котором знают все в этом доме. Когда я оборачиваюсь, Брэндон уже отломал кусок шоколадки и засунул себе в рот.

— Киара, почему ты выглядишь как девчонка? — спрашивает он с полным ртом шоколада.

— Я иду на свидание. С Карлосом.

— Вы с ним поцелуетесь по-французски?

Киара строго на него смотрит.

— Брэндон! Это совершенно неприлично спрашивать. Кто вообще рассказал тебе о таком?

— Четвероклассники в автобусе.

— И что же сказали четвероклассники?

Он сердито смотрит на нее.

— Ты знаешь…

— Скажи мне, — говорит она. — Может быть, я не знаю.

Я лично убедился, что она прекрасно осведомлена о том, что такое французский поцелуй, но не стану ее выдавать.

— Это когда вы лижете друг другу языки, — шепотом говорит он.

Черт, да этот парень знает больше, чем я знал в его возрасте. Сначала он оказался кибернаркоторговцем, теперь он рассуждает о французских поцелуях. Киара смотрит на меня, но я поднимаю руки. Больше всего на свете я хочу сейчас ее поцеловать, но это может и подождать.

— Он не мой ребенок.

— Так ведь можно нахвататься микробов, — жуя, делает он свое заключение о французских поцелуях.

— Именно, — соглашается Киара. — Так ведь, Карлос?

— Конечно. Микробы. Кучу микробов. — Я не говорю ему, что микробы некоторых девчонок весьма привлекательные.

— Никогда не стану этого делать, — заявляет он.

— Никто и не захочет делать это с тобой, cachorro, если ты не вытрешь рот, когда доешь эту шоколадку. Ты отвратителен.

Киара берет салфетку и вытирает лицо Брэндона. Он смотрит на нее с любопытством.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Вы с Карлосом поцелуетесь по-французски?