— НЕ НУЖЕН МНЕ никакой гид.

Это первые слова, которые вырываются из моего рта, когда мистер Хаус, директор «Флэтайрон Хай», представляет мне Киару Вестфорд.

— Мы гордимся своими программами адаптации для новых учеников, — говорит мистер Хаус Алексу. — Она помогает легче перенести смену обстановки.

Мой брат кивает.

— Никаких вопросов с моей стороны. Мне идея нравится.

— А мне нет, — бурчу я. Мне не нужен чертов гид, потому что (1) судя по тому, как Алекс поприветствовал Киару пару минут назад, ясно, что они знакомы, к тому же (2) девчонка совсем не красотка: ее волосы собраны в высокий хвост, она одета в кожаные походные ботинки, укороченные спортивные леггинсы от Under Armour и огромную футболку с надписью «ВПЕРЕД В ПОХОД!» чуть ли не до колен, и, наконец (3), мне не нужна нянька, особенно если ее подогнал мне мой брат.

Мистер Хаус усаживается в свое большое коричневое кожаное кресло и выдает Киаре копию моего расписания. Отлично, значит, теперь эта девчонка знает, где мне положено быть в любую секунду в течение дня. Если бы это не было так унизительно, это было бы даже забавно.

— Это большая школа, Карлос, — говорит Хаус, как будто я не в состоянии самостоятельно сориентироваться по карте. — Киара — образцовая ученица. Она покажет тебе твой шкафчик и будет провожать тебя на занятия в течение первой недели.

— Ты готов? — спрашивает девчонка, широко улыбаясь. — Звонок на первый урок уже был.

Могу я попросить другого гида, такого, который не так рад находиться в школе в 7.30 утра? Алекс отсылает меня жестом руки, и меня так и подмывает показать ему средний палец, но я не уверен, что директор хорошо это воспримет.

Я выхожу вслед за образцовой ученицей в пустой коридор и думаю, что попал в ад. Стены сплошь заставлены шкафчиками, а там, где еще осталось свободное место, развешаны плакаты. На одном из них написано: «ДА, МЫ МОШЕМ! — МЕГАН МОШ В ПРЕЗИДЕНТЫ ШКОЛЫ», на другом: «ДЖЕЙСОН ТОТ — ТОТ, КТО ВАМ НУЖЕН НА ПОСТУ КАЗНАЧЕЯ В ШКОЛЬНОМ СОВЕТЕ», среди них даже можно найти призывы от людей, которые хотят «СДЕЛАТЬ ЗДОРОВЫЕ ОБЕДЫ ДЛЯ УЧАЩИХСЯ НОРМОЙ! — ГОЛОСУЙТЕ ЗА НОРМА РЕДДИНГА».

Здоровые обеды? Черт, да в Мексике ты ел то, что приносил из дома, или то дерьмо, которое давали, и не жаловался. У тебя не было выбора. Там, где я жил, люди ели, для того чтобы выжить, не заморачиваясь подсчетом калорий и углеводов. Не сказать, чтобы в Мексике не было тех, кто жил, словно короли. Как и в Америке, в каждом из тридцати одного мексиканского штата есть богатые районы… но моей семье не довелось пожить ни в одном из них.

«Флэтайрон» не для меня, и уж точно я не хочу таскаться всю неделю за этой девчонкой. Интересно, сколько образцовая ученица способна вынести, прежде чем сама от меня откажется?

Она показывает мне мой шкафчик, и я закидываю туда свои вещи.

— Мой шкафчик всего через два от твоего, — сообщает она мне, как будто это прекрасная новость. Когда я закончил, она устремляется по коридору, на ходу изучая мое расписание. — Класс мистера Хеннеси этажом выше.

— Dónde está el servicio? — спрашиваю ее я.

— А? Я не говорю по-испански. Je parle français — я говорю по-французски.

— Почему? В Колорадо что, живет много французов?

— Нет, но я хотела бы провести семестр во Франции, когда буду учиться на втором курсе в университете, как и моя мама когда-то.

Моя мама даже школу не закончила. Она забеременела Алексом и вышла замуж за моего отца.

— Ты учишь язык, на котором будешь говорить всего полгода? По мне, звучит глупо. — Я останавливаюсь, когда мы доходим до двери с нарисованной на ней мужской фигуркой. Servicio — значит уборная… — Я спрашивал, где здесь туалет.

— О! — Она, кажется, немного смущена, словно не знает, как реагировать на отклонение от курса. — Ну что ж, тогда я, наверное, подожду тебя здесь.

Время немного повеселиться, поиграв на нервах у моего гида.

— Если только ты не хочешь зайти туда со мной и показать, что там к чему… В смысле, я не знаю, как далеко ты хочешь зайти с этим гидством.

— Не настолько далеко. — Она поджимает губы так, словно лимон проглотила, и качает головой. — Давай. Я жду.

В уборной я опираюсь руками о раковину и делаю глубокий вдох. Я смотрю в зеркало и вижу перед собой парня, чья семья думает, что он полный неудачник. Может, мне стоило сказать mi’amá правду: что меня уволили с завода за то, что я вступился за пятнадцатилетнюю Эмили Хуарез, которой домогался один из наших начальников? Ей и так пришлось бросить школу и начать работать, чтобы помогать своей семье зарабатывать на хлеб. Когда наш босс позволил себе лапать ее своими грязными руками просто потому, что он el jefe, меня сорвало с катушек. Да, это стоило мне работы… но я ничуть не жалею и сделал бы это снова, пусть даже с теми же последствиями.

Стук в дверь возвращает меня к реальности и к осознанию, что меня должна сопроводить в кабинет девчонка, одетая так, словно она прямо после занятий собирается забраться на гору. Я не могу представить себе ситуацию, в которой девушке вроде Киары потребовалась бы защита парня, ведь если бы кто-то ей угрожал, она наверняка просто задушила бы его своей гигантской футболкой.

Дверь в туалет приоткрывается.

— Ты все еще там? — голос Киары разносится по туалету.

— Ага.

— Ты уже сделал свои дела?

Я закатываю глаза. Когда я через минуту выхожу из уборной и направляюсь к лестнице, я замечаю, что моя сопровождающая осталась позади. Она все еще стоит в пустом коридоре со все тем же кислым выражением, будто застывшим на ее лице.

— Тебе ведь туда было не нужно, — раздраженно говорит она. — Ты просто тянул время.

— А ты у нас гений, — сухо говорю я, а затем поднимаюсь по лестнице, перешагивая через две ступеньки.

Одно очко в пользу Карлоса Фуэнтеса. Я слышу, как она пытается меня нагнать — торопливые шаги позади. Я иду по коридору второго этажа, раздумывая, как бы ее отшить.

— Спасибо, что заставляешь меня сильно опаздывать на урок без особой на то причины.

— Я не виноват. Это не моя идея — приставить ко мне няньку. И говорю прямо: я в состоянии найти дорогу сам.

— Правда? — спрашивает она. — Ты только что прошел мимо класса мистера Хеннеси.

Черт. Очко в пользу образцовой ученицы. Счет один-один. Но фишка в том, что я не люблю ничьи. Я люблю побеждать… с большим отрывом. Меня накрывает волна раздражения, когда я замечаю, что в глазах моего гида заплясали веселые огоньки. Я подхожу к ней ближе, очень близко.

— Ты когда-нибудь прогуливала урок? — спрашиваю я ее, добавляя в свой голос нотки игривости и флирта. Я пытаюсь сбить ее с толку, чтобы снова вырваться вперед.

— Нет, — медленно говорит она, напрягшись.

Замечательно. Я придвигаюсь еще ближе.

— Нам стоит как-нибудь попробовать это вместе, — тихо говорю я и открываю дверь.

Я слышу, как она задерживает дыхание. Я не просил себе лицо и тело, которые девчонки считали бы привлекательными. Но, спасибо смеси ДНК моих родителей, я такой, и я не стесняюсь этим пользоваться. Лицо, которому позавидовал бы Адонис, — одно из тех немногих преимуществ, которыми наделила меня жизнь, и я использую его по полной, как в благих целях, так и в не очень.

Киара быстро представляет меня мистеру Хеннеси и так же быстро исчезает за дверью. Я на деюсь, что мой флирт ее отпугнул. Если нет, в следующий раз мне придется принять более жесткие меры.

Я сижу на уроке математики и оглядываю своих одноклассников. Все они кажутся мне детишками из богатых домов. Эта школа совсем не похожа на «Фейерфилд», ту, что я посещал в пригороде Чикаго, где мы жили, пока не переехали в Мексику. В «Фейерфилде» учились и богатые, и бедные дети. «Флэтайрон» была куда больше похожа на одну из дорогих частных школ в Чикаго, где каждый студент носил дизайнерские шмотки и водил модную тачку. Раньше мы смеялись над такими ребятами. Теперь я оказался среди них.

После математики я сразу натыкаюсь на Киару, которая ждет меня за дверью кабинета. Поверить не мог у.

— Как прошло? — спрашивает она, перекрикивая шум, поднятый выходящими из класса учениками.

— Тебе ведь не нужен честный ответ, правда?

— Вероятно, нет. Идем, у нас всего пять минут. — Она устремляется вперед, пробираясь сквозь толпу студентов. Я иду следом за ней, наблюдая за тем, как ее хвост качается с каждым шагом, словно конский. — Алекс предупреждал, что ты бунтарь.

То, что она видела, еще цветочки.

— Откуда ты знаешь моего брата?

— Он был одним из студентов моего отца. И он помогает мне чинить машину.

Эта chica просто нечто. Чинить машину?

— Да что ты знаешь о машинах?

— Да уж побольше твоего, — бросает она через плечо.

Я смеюсь.

— Поспорим?

— Возможно. — Она останавливается возле ауди тории. — Здесь у тебя биология.

Горячая красотка проходит мимо нас в кабинет. Она одета в обтягивающие джинсы и еще более обтягивающую блузку.

— Вау, кто это был?

— Мэдисон Стоун, — бормочет Киара.

— Познакомь нас.

— Зачем?

Потому что я знаю, что тебя это выбесит.

— Почему нет?

Она прижимает свои учебники к груди, будто доспехи.

— Я могу, не задумываясь, назвать тебе пять причин.

Я пожимаю плечами.

— О’кей. Я слушаю.

— Времени нет, звонок вот-вот прозвенит. Можешь сам представиться миссис Шевеленко? Я только что вспомнила, что забыла в шкафчике свою домашнюю по французскому.

— Тогда тебе лучше поторопиться. — Я бросаю взгляд на свое запястье, на котором на самом деле нет часов, но я не думаю, что она это заметила. — Звонок ведь вот-вот прозвенит.

— Встретимся здесь после урока. — Она убегает по коридору.

Зайдя в класс, я жду, когда Шевеленко поднимет глаза от стола и заметит меня. Она сидит, уткнувшись в свой ноутбук, отправляя что-то очень похожее на личный имейл.

Я прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание. Она бросает на меня короткий взгляд и меняет вкладки на экране компьютера.

— Выбирай любое место. Я проверю посещаемость через минуту.

— Я новенький, — говорю я. Ей следовало бы догадаться, ведь меня не было на ее уроках в течение двух недель, но ничего.

— Ты тот студент по обмену из Мексики?

Не совсем. Это называется «студент по переводу», но я не думаю, что эту женщину заботят детали.

— Угу.

Я замечаю капельки пота на ее покрытой пушком верхней губе. Я уверен: есть люди, которые, ну, знаете, могут ей с этим помочь. У моей тети Консуэлы была такая же проблема, пока моя мама не взяла ее и немного горячего воска и не оставила их в одной комнате.

— Ты говоришь на испанском или на английском? — спрашивает Шевеленко.

Я даже не уверен, что это законный вопрос, но ладно.

— На обоих.

Она выгибает шею и оглядывает аудиторию.

— Рамиро, подойди сюда.

Парень-латиноамериканец подходит к ее столу.

Он — более высокая копия лучшего друга Алекса, Пако. Когда Алекс и Пако были в выпускном классе, они угодили в перестрелку, и вся наша жизнь после этого перевернулась с ног на голову. Пако умер. Я не знаю, оправится ли хоть кто-то из нас полностью от случившегося. Когда моего брата выписали из больницы, мы сразу перебрались в Мексику, поближе к родне. С того момента ничего уже не было как прежде.

— Рамиро, это… — Шевеленко смотрит на меня. — Как тебя зовут?

— Карлос.

Она смотрит на Рамиро.

— Он из Мексики, ты из Мексики. Будет лучше, если вы, двое испаноговорящих, будете в паре.

Я иду за Рамиро к одному из лабораторных столов.

— Она это серьезно? — спрашиваю я.

— Вполне. В прошлом году я слышал, как Трудная Шеви полгода называла парня Ивана «русским», прежде чем выучила его имя.

— Трудная Шеви? — переспрашиваю я.

— Не смотри на меня так, — говорит Рамиро. — Не я это придумал. Это прозвище у нее уже лет двадцать.

Звенит звонок, но все по-прежнему болтают. Трудная Шеви вернулась к своему компьютеру, все еще занятая своим письмом.

— Me llamo Ramiro, но это слишком по-иммигрантски, поэтому все зовут меня Рэм.

Мое имя тоже звучит по-иммигрантски, но я не чувствую необходимости наплевать на свои корни и представляться Карлом, только чтобы лучше вписаться. Глядя на меня, сразу можно понять: этот парень из Латинской Америки, так зачем притворяться? Я всегда обвинял Алекса в том, что он хочет быть белым. Он отказывался называться своим настоящим именем, Алехандро.

— Me llamo Carlos. Можешь звать меня Карлос.

Теперь, когда я внимательнее смотрю на него, я замечаю, что Рэм одет во что-то вроде футболки поло с дизайнерским логотипом. Может, его семья и из Мексики, но готов поспорить, что su familia не живет рядом с моей.

— Так что у вас тут есть, чтобы повеселиться? — спрашиваю я его.

— Легче ответить, чего здесь нет, — говорит Рэм. — Можно тусоваться в торговом центре на Перл-стрит, ходить в кино, в походы, кататься на сноуборде, заниматься рафтингом и скалолазанием, ходить на вечеринки с девчонками из Ниуота и Лонгмонта.

Ничто из этого списка не соответствует моему пониманию веселья, разве что вечеринки.

За столом впереди нас сидит та горячая девчонка Мэдисон. Вдобавок к облегающим шмоткам у нее длинные мелированные светлые волосы, широкая улыбка и сиськи даже более внушительные, чем у Бриттани. Не то чтобы я заглядывался на девушку своего брата, но их довольно сложно было бы не заметить. Мэдисон наклоняется ко мне через стол.

— Слышала, ты новенький, — говорит она. — Я Мэдисон. А ты?..

— Карлос, — выпаливает Рэм, прежде чем я успеваю что-то ответить.

— Уверена, он и сам может представиться, Рэм, — шипит она, заправляя волосы за ухо, демонстрируя при этом бриллиантовые серьги, настолько сверкающие, что они могли бы ослепить кого-нибудь, преломись о них солнечный свет под нужным углом. Она снова наклоняется в мою сторону и закусывает нижнюю губу.

— Ты тот новенький из Ме-хии-ко?

Меня всегда раздражает, когда белые ребята пытаются говорить так, словно они из Мексики. Интересно, что еще она обо мне слышала?

— Sí, — говорю я.

Она игриво улыбается и придвигается еще ближе.

— Estás muy caliente. — Думаю, она только что сказала, что я горяч. В Ме-хии-ко мы использовали бы другое слово, но в принципе я ее понял. — Мне бы не помешал хороший репетитор по испанскому. Мой последний оказался полным неудачником.

Рэм прочищает горло.

— Qué tipa! Если ты не догадался, я был ее последним репетитором.

Я все еще смотрю на Мэдисон. У нее определенно все на месте, и она не стесняется демонстрировать свою привлекательность. Хотя мой обычный типаж — загорелые, экзотичные мексиканские chicas, я не могу представить себе парня, который устоял бы перед Мэдисон. И она знает об этом.

Когда другая девчонка зовет ее за соседний стол, я поворачиваюсь к Рэму:

— Так вы двое занимались вместе или встречались?

— И то и другое. Иногда одновременно. Мы расстались месяц назад. Послушай мой совет и держись от нее подальше. Она кусается.

— В прямом смысле? — спрашиваю я, улыбаясь.

— Честно, вряд ли ты захочешь приблизиться к ней настолько, чтобы узнать ответ на свой вопрос. Просто прими к сведению, что к концу наших отношений я превратился в ученика, а она — в репетитора. И это я не об испанском говорю.

— Está sabrosa. Я все-таки рискну.

— Тогда удачи, чувак, — говорит Рэм, пожимая плечами, в то время как Трудная Шеви встает и начинает урок. — Потом не говори, что я тебя не предупреждал.

В мои планы не входит становиться чьим-то парнем, но я не прочь буду привести девчонку-другую в квартиру Алекса, только чтобы доказать ему, что я — полная его противоположность. Я бросаю еще один взгляд на Мэдисон и получаю в ответ многообещающую улыбку. Да, она идеально подходит для того, чтобы вывести Алекса из себя. Она вылитая Бриттани, только без нимба над головой.

Настрадавшись на утренних занятиях, я определенно готов пообедать. После звонка я выхожу из класса и радуюсь, что Киара не ждет меня за дверью, как обещала. Я иду к своему шкафчику, чтобы взять еду, которую прихватил из холодильника Алекса. Может, мой гид от меня отказалась? Ничего не имею против, только вот я десять минут искал столовую. Оказавшись там, я уже готов пообедать в одиночестве за одним из небольших круглых столиков, но замечаю Рэма, машущего мне рукой.

— Спасибо, что забил на меня, — раздается из-за моей спины.

Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на своего гида.

— Я думал, ты отказалась от меня.

Она качает головой, как будто это самое глупое предположение, что она когда-либо слышала.

— Конечно нет, я просто не смогла пораньше уйти с урока.

— Как жаль, — говорю я, притворяясь сочувствующим. — Я бы подождал тебя, если б знал…

— Ага, конечно. — Она кивает в сторону стола, за которым сидит Рэм. — Иди сядь с Рэмом, я видела, как он махал тебе.

Я удивленно смотрю на нее.

— Ты что, и правда разрешаешь мне сесть с тем, с кем я хочу?

— Можешь сесть со мной, — говорит она, как будто я только и ждал этого приглашения.

— Нет, спасибо.

— Так я и думала.

Киара встает в очередь за горячим, а я подхожу к столу Рэма. Я ставлю стул спинкой к столу и усаживаюсь на него верхом, и Рэм представляет меня своим друзьям, белым парням, которые выглядят как копии друг друга. Они болтают о девушках, спорте и футбольных командах своей мечты. Сомневаюсь, что хоть кто-то из них способен пережить день на сахарном заводе в Мексике. Некоторые мои друзья получали меньше чем по пятнадцать баксов в сутки. Часы же ребят, сидящих напротив меня, должно быть, стоили больше, чем мои товарищи зарабатывали за год.

Мэдисон подходит к нашему столику, как только Рэм возвращается в очередь.

— Привет, ребята, — говорит она. — Мои родители уезжают на выходные. Я устраиваю вечеринку в пятницу, приходите, если хотите. Только не говорите Рэму.

Мэдисон роется в сумке и достает оттуда тюбик блеска для губ. Она несколько раз обмакивает кисточку, а затем надувает губки и намазывает на них блеск. Когда я думаю, что она закончила, ее рот формирует идеальное «О», и она снова начинает водить по губам кистью. Я бросаю короткий взгляд на других парней, чтобы проверить, сколько еще из них наблюдают за эротическим шоу Мэдисон. Конечно же, двое друзей Рэма оставили разговоры и полностью сфокусировались на Мэдисон и на демонстрации ее талантов. Рэм возвращается за столик и тут же принимается сосредоточенно есть свой кусок пиццы пепперони.

Звук, который Мэдисон издала своими губами, возвращает мое внимание к ней.

— Карлос, позволь мне записать для тебя свои контакты, — говорит она, достает ручку и берет меня за предплечье. Она начинает писать свой номер и домашний адрес прямо на моей руке, над моими татуировками, словно добавляя к ним еще одну. Она заканчивает, машет на прощание и возвращается к своим друзьям.

Я откусываю сэндвич и окидываю взглядом столовую, высматривая антипод Мэдисон, Киару. Она сидит за столом с парнем со спутанными светлыми волосами, падающими ему на лицо. Он примерно моего роста и телосложения. Ее парень? Если это так, мне его жаль. Киара похожа на девушку, которая ждет от своего парня полного подчинения и чтобы он целовал ее задницу.

Мои тело и разум не созданы для того, чтобы кому-либо подчиняться, и вы скорее найдете меня мертвым, чем целующим чей-то зад.