Когда Малик загнал свой мини-вэн задним ходом на склад, Виктор Силкин тут же закрыл ворота. И, не обращая никакого внимания на Малика, подошел обратно к Юрию Беликову. Малик тем временем вышел из машины, открыл заднюю дверь и убедился, что Дженни Калли еще спит под действием впрыснутого ей состава.

Когда Малик поднял одеяло, Дженни пошевелилась и тихо всхлипнула. Ее голова скатилась набок, веки, затрепетав, открылись и вновь закрылись, она затихла. Малик прикрыл ее, затем подошел к кабине и откинул спинку заднего сиденья, подготавливая место для груза.

Затем он направился к Силкину и Беликову, наблюдавшим, как упаковочная машина выбрасывает аккуратно сложенные пачки банкнот по десять тысяч долларов в каждой.

Малик вынул стодолларовую банкноту из кармана, а другую, такую же, вытащил из пачки. Он внимательно осмотрел их, прощупал текстуру бумаги. Улыбнувшись, передал обе банкноты Силкину, который последовал его примеру.

— Никакой разницы, — удовлетворенно сказал Силкин.

— Конечно, никакой, — поддакнул Беликов. — Их можно распознать лишь в специальной лаборатории.

Трое продолжали наблюдать, пока машина не выбросила последнюю пачку. Беликов раскладывал пачки на три равные доли на длинном рабочем столе. Положив на место последнюю пачку, он радостно потер руки. И показал на шестифутовые нейлоновые мешки, лежащие тут же на столе.

— Каждому по два мешка, — сказал он. — Они очень емкие. Если аккуратно укладывать, в каждый поместится чуть больше пяти миллионов.

Все трое принялись упаковывать деньги в мешки, тщательно подсчитывая их количество.

— Где клише? — спросил Малик.

— Сейчас. — Беликов прошел в свой маленький кабинет слева и принес клише Малику, который открыл обитые мягким материалом коробки, удостоверился, что они на месте, а затем положил их вместе с деньгами.

— Запомни, Юра, — сказал Силкин. — Не покупай ничего на крупную сумму. Например, автомобиль. Продавец может тут же сообщить властям. И не вкладывай крупные суммы в банки — если только ты не договоришься, что они за специальную плату отмоют деньги.

— Понятно, — сказал Беликов, торопливо заполняя стоявшие у его ног мешки.

Малик знал, что он и не подумает прислушаться к совету Силкина. Первым делом этот недоумок купит себе роскошный автомобиль и начнет сорить деньгами в ночных клубах. Если Организация не потребует себе части денег или, убив его, не заберет все, то секретная служба, все еще разыскивающая похищенную бумагу или напечатанные из нее деньги, в течение недели засадит его за решетку. И несмотря на мудрые советы, которые давал Силкин, Малик сомневался, что тот будет вести себя осмотрительно.

Малик застегнул «молнии» на обоих своих мешках и отнес их в мини-вэн. Уложил деньги перед Дженни Калли и вернулся к рабочему столу, где Силкин и Беликов уже заканчивали свою работу. Они стояли к нему спиной, в десяти футах от него; он вытащил пистолет и навинтил глушитель. Затем стал ждать, пока они набьют свои мешки.

Первым, с пистолетом в руках, его увидел Силкин, удивленное выражение в его глазах сменилось гневом, а когда он перехватил решительный взгляд Малика, отчаянным страхом. Чего-чего, а этого он не ожидал. Он знал Малика больше двадцати лет и доверял ему, ведь они вместе участвовали во многих операциях КГБ.

— Извини, Виктор. Не пройдет и недели, как ты окажешься под арестом и расскажешь им обо мне. Этого я не могу допустить.

Два выстрела, поразившие Силкина в голову, прозвучали не громче, чем щелчки пальцами. Он повалился к ногам Беликова, который, вздрогнув от неожиданности, повернулся к Малику. Реакция была мгновенной: нырнул под длинный деревянный стол. Но две пули пронзили его грудь как раз в тот момент, когда он дотянулся до подвешенного под столом компактного автоматического пистолета. Он умер, так и не успев пустить в ход свое оружие.

Малик по очереди подошел к обоим своим сообщникам и для верности пустил им по пуле прямо в сердце. Затем вырвал из рук Беликова автоматический пистолет, бросил его на переднее сиденье мини-вэна и загрузил еще четыре мешка. Он положил по мешку с обеих сторон Дженни, один — позади нее, последний мешок положил прямо за передним сиденьем, на раскинутое заднее. Затем подошел к окошку, вделанному в дверь, и отогнул краешек толя, которым оно было закрыто. Посмотрел сперва в одну сторону, затем в другую. Особенно внимательно на угол справа, где улица пересекалась с улицей Русалки.

Он увидел, как из остановившейся машины, где сидели четверо, вышел один человек. Он не мог распознать лица этих четверых, но узнал машину, ту самую, из которой Калли вылез сегодня утром.

Несколько мгновений Малик продолжал наблюдать, затем тихо выругался и метнулся к своему мини-вэну.

* * *

Гримальди медленно завернул за угол улицы Русалки, на Западную двадцать девятую улицу, и припарковал машину у кромки тротуара. Эта улочка напомнила Калли Бейрут с его выжженными, без стекол в окнах домами. Некоторые дома были жилыми, другие — лишь пустыми скорлупами. Глаза Калли обрыскали весь квартал и задержались на широких воротах склада в сорока ярдах от него, в дальнем конце улицы. Они дважды объехали квартал, внимательно его осматривая, и только тогда заметили задний вход в склад.

— Отпустите его, — сказал Гримальди, обращаясь к Калли. Тот открыл дверь, Саша выскочил из машины и скрылся за углом.

— Вы, Калли, будете действовать с фасада, а мы с Джули — с задней стороны.

Гримальди повернулся к Хаузер.

— Оружие есть?

— Да. — Она похлопала себя под мышкой.

— Какое?

— "Глок", сорокового калибра. Пятнадцать патронов в магазине. Один в стволе.

— Если мы дадим маху, мне снесут голову, — сказал Гримальди. — Если бы не ваша дочь, Калли, я бы организовал все это совсем иначе.

Гримальди взял свою рацию и сунул ее в карман, затем достал еще две миниатюрных рации из «бардачка». Одну дал Калли, другую прикрепил к ремню.

— Она отрегулирована на малую громкость, поэтому подносите ее к уху. — Он посмотрел на Хаузер. — С тобой все в порядке?

— Да. — В ее голосе не чувствовалось никакой нервозности, лишь твердая холодная решимость, знакомая Гримальди еще с прежних времен.

— О'кей. Пора начинать операцию. Я сообщу, когда мы займем свою позицию, Калли. Мы войдем в склад все вместе.

— Прежде чем стрелять, удостоверьтесь, где находится Дженни, — сказал Калли.

— Знаю. Не в первый раз, — ответил Гримальди.

Они вышли из машины, и Хаузер и Гримальди завернули за угол и направились к заднему входу. Калли держался ближе к домам с той же стороны улицы, где был и склад. Пожилая негритянка, сидевшая на ступеньках крыльца полуразвалившегося дома, встала и молча юркнула в подъезд. Краешком глаза Калли увидел, как кто-то отодвигает занавеску за большим куском плексигласа, заменяющим оконное стекло, то же он увидел и в другом окне, подальше. За его спиной шумно захлопнулась дверь. Калли, вытащив револьвер, обернулся: на него в упор глазели четыре черных подростка. Один из них, приняв его за полицейского, крикнул: «Драпай!», и все четверо скрылись за углом. Здесь, очевидно, привыкли ко всякого рода заварушкам.

Калли подкрался к двери и, пригнувшись, встал под маленьким окошком. Затем поднял голову и заглянул в узкую щель, не прикрытую толем, но не увидел ничего, кроме небольшой части дальней стены.

Прижав ухо к стеклу, прислушался, но ничего не услышал. Затем стал медленно и осторожно, останавливаясь всякий раз, когда чувствовал сопротивление, поворачивать дверную ручку. Дверь была непрочная, совсем обветшавшая. Чтобы выбить ее, достаточно было одного хорошего пинка.

Калли плотно прижался к стене слева от двери и поднес к уху маленькую рацию, ожидая, когда включится Гримальди. Он посмотрел на часы. Что их задерживает? Он вдруг вспомнил, как они с Дженни шли по Центральному парку и как ласково Дженни ему улыбалась. И затем услышал голос Гримальди, тихий шепот, в котором чувствовалось внутреннее напряжение.

— С правой стороны склада есть тупичок, которого мы не видели. Там запаркованы две машины. «Мерседес» и «джип». Джули говорит, что он принадлежит парню, которого мы разыскиваем. Мы проверили обе машины. Они пусты. Ваша дочь, должно быть, внутри склада.

— Передняя дверь заперта, — сказал Калли. — Думаю, ее нетрудно будет выбить.

— Здесь то же самое, — отозвался Гримальди. — Вы готовы?

— Готов.

— По счету три, — сказал Гримальди. — Раз, два, три!

Калли встал перед дверью и изо всех сил ударил в нее ногой. Дверь вылетела, зазвенело вылетевшее и разбившееся стекло. В тот же миг открылась дверь и с другой стороны. Вбежав внутрь, Калли тотчас же низко пригнулся и, с револьвером в руках, стал осматривать обширное внутреннее пространство склада. Деревянный рабочий стол справа. Два мертвых" тела на полу возле него. Типографское оборудование. Голубой мини-вэн. И вдруг его глаза широко раскрылись от ужаса.

Двигатель мини-вэна заработал; его шум отдавался громким эхом от высокого потолка. С переднего сиденья ему улыбался Малик. Одной рукой он держал руль, другой — компактный автоматический пистолет, приставленный к голове Дженни, которая сидела справа от него, поддерживаемая пристяжным ремнем.

Голова Дженни слегка шевельнулась, и Калли понял, что она жива. Он почувствовал небольшое облегчение и мысленно возблагодарил Бога. Грегус был прав. Малик не убил ее. И судя по всему, даже не притронулся к ней. Видно, вколол ей какую-то дрянь, подумал он, вспомнив, что было написано в газете о похищении девушек. Он услышал быстрые шаги Хаузер и Гримальди.

— Не стреляйте! Не стреляйте! — закричал Калли, увидев их около одного из печатных станков. — Он захватил Дженни.

Хаузер и Гримальди медленно продвигались вперед, нацелив свое оружие на кузов фургона.

— Не подходите ближе, — остановил их Калли. — Они в кабине. Он приставил ей пистолет к голове.

Они остановились. Гримальди поднял палец, показывая Калли на задние колеса; он собирался прострелить баллоны. Он сделал несколько шагов вперед, тщательно прицелился и стал нажимать спусковой крючок.

Малик наблюдал за ним через боковое зеркало.

— Если он прострелит мои баллоны, я пристрелю твою дочь, Майкл. Не очень выгодная сделка, не правда ли?

Гримальди опустил револьвер и попятился назад.

Калли видел, что Дженни в полубеспамятстве, ее голова склонилась к плечу. Он чувствовал свою полную беспомощность: дочь рядом, а он ничего не может сделать. Он все еще целился в Малика, выжидая удобного случая, чтобы выстрелить. Но он хорошо видел палец Малика на спусковом крючке. Только совершенно точный выстрел в мозг, — а его невозможно было произвести с того места, где стоял Калли, — мог предотвратить ответную реакцию.

— Открой ворота склада, — крикнул Малик Калли.

— Возьми меня вместо моей дочери, — сказал Калли. — Ведь это я тебе нужен. Отпусти ее. Она не сделала тебе ничего плохого.

Калли положил пистолет на пол и отпихнул его ногой прочь. Затем широко развел руки и показал пустые ладони.

— Убей меня. Сделай, что хочешь, со мной. Но отпусти мою дочь. — Он шагнул по направлению к мини-вэну.

— Я не хочу убивать тебя, Майкл. Открой ворота. Немедленно. Или я прострелю ей колено. — И он опустил дуло пистолета вниз, к коленной чашечке.

— Нет, — закричал Калли. — Я открою ворота. Сейчас открою.

Калли распахнул ворота перед фургоном и повернулся лицом к Малику, стоя прямо перед капотом его машины.

— Я пошлю тебе видеокассету, Майкл, — сказал Малик, вновь приставив пистолет к голове Дженни. — На память о добрых старых временах. Ты сможешь просматривать ее в день рождения твоей дочери.

Улыбнувшись, Малик включил первую передачу и нажал на педаль газа. Мини-вэн с ревом ринулся вперед, Калли еле-еле успел отскочить в сторону.

В последний момент глаза Дженни приоткрылись, но в них не было осмысленного выражения.

— Дженни! Дженни! — закричал Калли.

Выехав из ворот, Малик широко развернулся, оказавшись на тротуаре противоположной стороны. Калли подобрал свой револьвер и, выбежав на улицу, увидел, как фургон сворачивает на Нептун-авеню.

К нему подбежали Гримальди и Хаузер. Лицо Калли было искажено мучительной болью. Он услышал, как Гримальди что-то говорит в большую рацию, и тотчас отобрал ее у него.

— Нет, — сказал он, поняв, что Гримальди хочет сообщить номер и описание фургона. Его голос звучал хрипло, надтреснуто. — Если они остановят его, он убьет ее, а потом застрелится сам. Он ни за что не дастся живым.

Гримальди отобрал у него рацию.

— Прости, Калли. Я и без того попустительствовал тебе слишком долго. И вот результат: двойное убийство здесь плюс убийство женщины этим утром. Пора уже вводить в бой всю кавалерию.

Калли даже не стал спорить. У Гримальди не оставалось никакого выбора, кроме как действовать по уставу. Первой его мыслью было вскочить в одну из стоявших в тупике машин и ринуться в погоню, но кто знает, какой путь выберет Малик в лабиринте боковых улочек. Если психиатр ЦРУ прав и Малик в самом деле направится в Вирджинию, самое разумное постараться разыскать убежище, куда он отвозил других девушек, прежде чем он убьет Дженни. Калли стоял, глядя на пустую улицу, беспомощный и полный страха за судьбу дочери.

Гримальди настроил рацию и вызвал Центральное полицейское управление с просьбой объявить розыск по всему городу. Он сообщил, где в последний раз видел мини-вэн, описал его и Малика, присовокупив, что тот захватил заложницу. Затем позвонил в свой участок, назвал адрес склада и оповестил о двойном убийстве.

— Остановив его, они вынесут смертный приговор моей дочери, — сказал Калли Гримальди. Но тут же, как только улегся первоначальный панический страх и прекратился приток адреналина, Калли понял, что Малик немедленно сменит машину. Но эту догадку он не стал высказывать вслух и вернулся на склад.

Тайком, так чтобы его не видел Гримальди, Калли встал на колени перед телом Беликова, вытащил у него бумажник и сунул себе в карман. Затем нашел связку ключей и тоже сунул себе в карман.

Гримальди и Хаузер, вернувшись на склад, увидели, что Калли вошел в небольшой кабинет, примыкающий к внутреннему помещению. Он стал выдвигать ящики старого бюро, просматривая бумаги.

— Что вы ищете? — спросил Гримальди.

— То, что подскажет мне, куда он поехал, — сказал Калли, бросив предостерегающий взгляд на Хаузер, которая хотела что-то сказать.

Гримальди подошел к нему.

— На месте преступления не полагается ничего трогать. Я приступаю к выполнению своих обязанностей.

В полном отчаянии Калли готов был сказать Гримальди, что он ищет телефонный номер с кодом 804 или какие-нибудь сведения о расположении вирджинского убежища Малика, но промолчал. Если полицейские получат какую-либо информацию, передадут ее ФБР и те первыми туда доберутся, все будет кончено. Они направят коммандос для спасения заложников, и Дженни будет убита. Чутье подсказало ему, что того, чего он ищет, нет здесь на складе, и он отошел от бюро.

— Больше вам тут нечего делать, Калли, — сказал Гримальди. — Через десять минут сюда прибудут детективы, группа предварительного осмотра и вспомогательные службы. Мы переворошим все это место. Если что-нибудь найдем, я сообщу вам. А пока вам с Джули надо уходить, если вы не хотите провести остаток дня, отвечая на вопросы детективов.

— Спасибо вам за все, что вы сделали, — сказал Калли. — Я беру назад свои слова о смертном приговоре Дженни. Если с ней случится самое худшее, в этом буду виноват я, не вы.

— Подобные случаи не всегда заканчиваются плохо, — сказал Гримальди. — Не теряйте надежды.

У открытых ворот склада резко затормозили три бело-голубых машины, за ними тотчас же подъехали двое детективов на обычной, без каких-либо опознавательных знаков, машине.

— Я попрошу одного из полицейских отвезти вас с Джули к вашей машине. Как я уже сказал, если мы что-нибудь раскопаем, я позвоню.

Мужчины обменялись рукопожатием, Гримальди обнял Хаузер.

— Было так приятно побыть с тобой вместе. Как-нибудь созвонимся.

— Что ты затеваешь? — спросила Хаузер, когда они с Калли вышли на улицу.

— У меня есть адрес Беликова и ключи от его квартиры. Если у него где-нибудь и записан телефон Малика, то скорее всего дома. Где находится Четырнадцатая Брайтон-Корт?

— В одном квартале от того места, где мы оставили машину, — сказала Хаузер. — Вряд ли он звонил Малику со склада.

— Ты видела телефон в его кабинете?

— Нет.

— И я тоже не видел.

Хаузер пожала руку Калли.

— Ты знаешь, Тони прав. Такие случаи не всегда кончаются плохо. Дженни все еще жива, и, возможно, психиатр высказал правильное предположение. У нас еще есть время.

— Мне остается только надеяться, потерять надежду — значит потерять все.

— Отвезите их туда, куда они хотят, — сказал Гримальди одному из полицейских в форме.

Полицейский показал на свою патрульную машину, снабженную радиостанцией, Калли и Хаузер сели в нее.

— Что там случилось? — усевшись за руль, спросил полицейский.

— Не знаю, — ответил Калли. — Мы просто ехали мимо с детективом Гримальди.

Малик заехал на автостоянку за небольшим магазином, торговавшим электроникой, чуть в стороне от Бей-Ридж-Паркуэй в Бруклине. Магазин был закрыт на учет, но, остановившись на красный свет у перекрестка, Малик увидел, как на стоянке появился «форд-эксплорер» и развернулся задом к дверям магазина. В пять часов дня, в воскресенье, почти все магазины, продававшие товары со скидкой, были закрыты, и кругом не было видно ни души. Малик остановился рядом с «эксплорером» и опустил боковое стекло как раз в тот момент, когда владелец того открыл боковое стекло и пошел открывать заднюю дверь машины, чтобы выгрузить коробки с товаром.

— Вы не могли бы мне помочь? Боюсь, что я заблудился, — крикнул ему Малик.

Когда владелец машины повернулся, в лицо ему глянуло дуло пистолета с навинченным на него глушителем. Малик дважды выстрелил ему в голову, выпрыгнул из своего фургона, быстро втащил тело в заднюю дверь магазина и плотно ее закрыл. Внимательно осмотрев пустынную автостоянку, разгрузил «эксплорер» и начал укладывать в него большие нейлоновые мешки, набитые деньгами. Затем поместил Дженни на оставленное среди мешков место. Она слегка сопротивлялась, видимо, действие введенного ей состава заканчивалось, но он не рискнул ввести ей еще одну дозу: много лет назад одна из его первых жертв от слишком большой дозы впала в кому и испортила ему все удовольствие. Вынув из «бардачка» фургона рулон клейкой ленты, он связал вместе лодыжки Дженни, завел за спину руки и тоже связал, залепил ей рот и укрыл ее пуховым одеялом.

Выезжая на Паркуэй, проверил время. До Шарлоттсвиля было примерно четыреста миль. Шесть часов езды, если придерживаться ограничений скорости между штагами, а он был намерен строго их придерживаться. В свой коттедж он должен прибыть не позднее одиннадцати тридцати. Он услышал, как Дженни издала несколько приглушенных звуков, заворочалась, пытаясь освободиться от своих пут, и затихла.