«Имею я право или нет хотя бы на время отбросить в сторону все заботы и просто отдохнуть? Просто предаться наслаждению?» — думал Кенрик.

Странные рассуждения для человека, с малолетства считавшего, что главное в жизни — дисциплина. Тем не менее Кенрик решил провести целый день в обществе жены. А все дела отложить» Да и деваться ему было некуда. Полдня уже прошло, а они все еще не вставали с постели. Тэсс лежала на его груди, как теплое, нежное покрывало.

Все его попытки контролировать себя провалились. Каждый раз, когда, влекомый желанием, он обнимал жену, твердо намеревался не расслабляться: ну две-три минуты, от силы пять — и дело с концом. Но ее касания, ее запах, трепетная мягкость ее волос у него на груди, ее глаза, меняющие цвет, когда страсть овладевала ею… Кенрик не понимал, да это и нельзя было понять, что именно выбивало его из колеи. Он просто не мог этому противостоять.

Кенрик про себя ругал Тэсс за то, что она превращает его в своего жалкого раба. Но когда она своими чистыми глазами смотрела на него, вновь сдавался на ее милость. А потом снова хмурился. Кенрик знал, что его поведение беспокоит Тэсс, хотя она ни разу ни о чем не спросила. Пусть помается, это ей полезно.

Но в будущее Кенрик смотрел с оптимизмом. Рано или поздно он от нее излечится. В конце концов, что особенного, если новобрачные целый день проводят в постели? Правда, прежде ему не приходилось подряд два дня общаться с одной и той же женщиной. Суток не проходило, как ему это уже надоедало до смерти. Он уставал от женской болтовни или, наоборот, от молчания. Обычно чары красоты быстро рассеивались, и он начинал видеть в женщине одни недостатки. Суток хватало ему обычно, чтобы насытиться настолько, что его не возбудила бы даже римская оргия. И с Тэсс тоже все будет примерно так же, только времени, видимо, должно пройти больше. А сейчас он просто играет с ней как дитя с новой игрушкой. Скоро это все кончится. Так почему бы не ловить наслаждение, пока оно длится?

Кенрик оглядел комнату, думая чем-нибудь отвлечься. Бросив взгляд на перевернутый кувшин рядом с чаном, он улыбнулся. Вчера, когда он вернулся в спальню, то застал горячую ванну и теплую жену, готовую к исполнению обязанностей. Он вспомнил ее мокрые намыленные руки, то, как они скользили по его телу, и прижал к себе бедра Тэсс, охватив ее одной рукой за талию.

— М-мм, — выдохнула она, открыв глаза — Доброе утро.

— Уже полдень, дорогая. Таких засоней я отроду не видал.

— Этот вовсе на меня не похоже. Но зато я хорошо отдохнула. — Она шевельнула бедрами, весьма соблазнительно.

Кенрик вопросительно посмотрел на нее.

— Я прошу прощения. — Она скромно потупилась и сделала еще пару-тройку движений, которые при всем желании нельзя было назвать невинными.

— Тэсс, прекрати, — взмолился Кенрик.

Она подчинилась и оперлась локтем на его грудь.

— Я утомила моего бедного супруга. Он устал. Может быть, поспишь? Говорят, это помогает.

— Откуда такой пыл, дорогая? Вчера, по-моему, ты чуть не запросила пощады.

— Это потому, что я еще не привыкла. — Она лукаво улыбнулась.

Все тело у нее действительно болело. «Ну и что, разве это грех — наслаждаться собственным мужем?» — подумала она, на время забыв, что не так уж и долго он будет ее мужем.

— В этом деле, как и в любом другом, все решает практика. Постоянная практика, — назидательно произнес он и разбросал шелковые пряди по ее плечам. — И не устраивайся надолго, а то я изменю свое решение и не возьму тебя на прогулку по замку.

— По замку? — Она не могла поверить в такую возможность. — На самом деле?

— Да. — Кенрик улыбнулся.

— Так давай же, давай собираться. И ты покажешь мне все?

— Да, абсолютно все. Только твой энтузиазм мне не совсем понятен. Только что ты вроде бы никуда не торопилась.

Тэсс мягко улыбнулась.

— Если ты хочешь, милорд, я буду оставаться в твоей постели весь день.

— Ладно, хватит притворяться. — Он подхватил ее на руки и поднял над собой. Глаза его тут же заблуждали по ее телу. Но он опустил жену на пол и велел одеваться.

Оделась она быстро, а вот с волосами было сложнее. Вдруг Кенрик взял гребень из ее рук и начал бережно расчесывать ее длинные локоны.

— Тебе нравится это делать?

— Я прикасаюсь к твоим волосам и радуюсь. Они как золото. Я чувствую себя, словно тот старый скряга, который спускался в подвал, открывал сундук и наслаждался тем, что погружал руки в россыпь золотых монет, пропуская их между пальцами. Хотя, я думаю, они не были такими шелковистыми.

Тэсс улыбнулась. Ничего себе, Палач. Как же отличается он от того образа, который создала молва. Но ей надо думать о Ремингтоне. И неважно, есть у Кенрика положительные качества или нет, может быть он ласковым или нет — ее земли он будет завоевывать огнем и мечом. Нельзя расслабляться, нельзя дать одурачить себя.

— Ну, пошли, Тэсс, — вдруг резко бросил он. — Ты и так уже копаешься целый час. Я не намерен до вечера сидеть в спальне.

Через три часа они стояли высоко на площадке крепостной стены, обозревая внутренний двор замка. Дух захватывало при взгляде вниз. Однако Тэсс не просто развлекалась. Ее глаза четко фиксировала все службы и надворные постройки крепости, она старалась не пропустить ни одной детали, запомнить все, что говорил Кенрик о замке. Он показал все помещения замка и оборонительные укрепления тоже. Но на кухню, в кожевенную мастерскую, кузницу и остальные подобные места он ее не повел. Ему там было неинтересно. А ее, напротив, туда тянуло, потому что она, пусть и ненадолго, собиралась играть роль хозяйки замка. Ничего, остальное покажет Мириам.

Появился Саймон с сообщением от Фитц Элана. Кенрик ушел с ним, пообещав скоро вернуться. Тэсс оперлась на парапет, довольная, что есть несколько минут передышки, когда она сможет осмыслить увиденное. Она уже поняла, что надежду на быстрые преобразования в Монтегю придется оставить. Прежде всего следовало заняться слугами, преодолеть их молчаливое сопротивление.

Тэсс задумчиво наблюдала, как внизу на плацу фехтуют воины Кенрика. Лезвия мечей вспыхивали на солнце огненными сполохами.

А кроме слуг, существовали еще и воины. Это тоже была серьезная проблема. Как добиться их уважения и заставить подчиняться. Ее беспокоил еще один вопрос. При том, как Кенрик вел себя в постели, она, очевидно, в скором времени могла оказаться беременной. Как быть тогда? Этого она пока не знала.

Кенрик стоял, не двигаясь в дверном проеме башни, любуясь женой. Как божественно смотрится ее профиль на фоне безоблачного голубого неба. Ветерок едва шевелит золотое сияние вокруг ее головы. Это и есть то, что называется красотой.

Но зачем он потащил ее смотреть замок? Что могло ей здесь понравиться? Нет, она не докучала мужу претензиями. Она тихо шла рядом, изредка задавая вопросы. И он тоже, хорош. Привез ее сюда и сразу потащил в спальню. Нет чтобы найти вначале Хелен и приказать ей привести в порядок дом… Ну уж нет, он и пальцем не пошевелит, чтобы что-то здесь сделать, в этом Монтегю. Пусть зарастает грязью по самую крышу. Он правильно сделал — повел ее на плац и показал единственное, чем мог гордиться, — свою армию.

Он ожидал, что Тэсс заскучает, будет смущаться. Обычно дамы не проявляли большого интереса к армейским делам, а уж о том, чтобы что-то оценить, и речи быть не могло. Любая придворная леди была бы оскорблена, если бы ее представили простым воинам. А Тэсс приветствовала его людей мягко, дружелюбно, с уважением, как будто перед ней были не потные солдаты, а изящно разодетые джентльмены.

А его воины — они глазели на нее, словно были не закаленные в сражениях солдаты, а сборище желторотых юнцов. Он бы только посмеялся над ними, если бы речь шла о другой женщине. А тут его охватила непонятная, ничем не объяснимая ревность. Он вдруг заторопился и увел Тэсс с плаца раньше, чем намеревался.

Она шла и улыбалась, как будто ничего приятнее прежде в жизни не видела. И он вдруг ощутил, что его радует эта улыбка. Вообще ее настроение предугадать было невозможно. Ходила по замку и хмурилась. Любая женщина пришла бы в восторг от такого замка, хотя бы и грязного. А она познакомилась с армией, наводящей ужас на полмира, и тогда заулыбалась.

— О чем ты думаешь?

Тэсс не слышала, когда он подошел, она была занята своими мыслями и его тихий голос испугал ее.

— Ты уже закончил свои дела с Фитц Эланом?

— Пустяки. Но ты не ответила на мой вопрос. Сегодня чудесный день, а у тебя грустный вид. В чем дело?

Первой мыслью Тэсс было соврать, но она решила сказать правду.

— Меньше месяца прошло с тех пор, как я вырвалась из плена Мак-Ли. Ведь я была предназначена в невесты Гордону. Вот я и думала, какой же была бы моя жизнь с Гордоном. Если хочешь, я расскажу тебе, за что он тогда избил мне хлыстом.

— Я знаю, — лукаво улыбнулся Кенрик. — Ты уже рассказала мне об этом, когда лежала в бреду.

— А что я тебе рассказала?

— Что ты назвала его педерастом.

— Это правда, — прошептала она. — Он избил меня, а после пришел ко мне в спальню. Всех выгнал за дверь. Я думала, он собирается меня убить, разразившись угрозами и проклятиями. Он сказал, что ненавидит меня, что, как только я стану его женой, отдаст меня своим людям. Что, мол, все они из клана Мак-Ли, поэтому безразлично, от кого я понесу дитя. Он обещал еще многое, но… все это так непристойно, что я и повторить стесняюсь.

Кенрик подошел ближе и сжал ладонями ее лицо.

— Я не могу вытравить из твоей памяти прошлую боль, но обещаю: ты никогда больше не будешь бояться ни Гордона Мак-Ли, ни его папашу. Теперь ты моя, Тэсс, а то, что мое, я умею защитить.

Волна нежности переполнила ее, такая сладостная, такая бурная, что она не смогла сдержать слез, Тэсс припала к мужу, прижав голову к его меховому плащу.

Она верила, что он говорит правду. Он защитит ее, даже ценой своей жизни. А она ответит тем, что сбежит от него. Насколько бы легче ей жилось, если бы Кенрик был груб и жесток, был похож на Мак-Ли. Он заслуживал лучшей жены, не такой, которая собиралась при первой возможности удрать от него.

— Мак-Ли, они же шакалы. Им нельзя верить ни на йоту. На честную войну с ними не рассчитывай. Это предатели.

— Об этом ты мне тоже говорила.

— Видно я была очень разговорчива. Что еще я тебе говорила?

— Что еще? — Он поскреб подбородок. — Дай-ка вспомню. Ты знаешь, пожалуй, ты говорила обо всем. Но в основном так, о мелочах. Чувствуется, поболтать ты любишь.

— И тебе не стыдно было пользоваться тем, что я в бреду?

— Ты сказала, что тебе нравятся мои глаза.

— Я говорила о тебе? — Тэсс пришла в ужас.

— Я похож на рыцаря, который являлся тебе во сне, еще до того как мы поженились.

— О Боже! — простонала Тэсс. Затем она, правда, быстро пришла в себя. — Видишь, какую чушь я городила. Так что делай скидку на бред, не верь тому, что слышал тогда от меня.

Кенрик кивнул, но по его лицу было видно, что он остался при своем мнении. Затем, к счастью, сменил тему.

— Скоро ужин. Не возражаешь, если мы продолжим дискуссию потом, в спальне? Ужинать сегодня мы будем там.

К неудовольствию Тэсс, Кенрик оказался верен своему слову. После ужина он рассказал ей в подробностях все, о чем она говорила во время болезни. Тэсс уверяла, что все это было бредом, обижалась, когда он смеялся над ее смешными увертками. Но смех его пропал, когда она спросила о его прежней жизни. Вначале он пытался уклониться от ответа, но Тэсс настаивала. Тогда Кенрик принялся длинно рассказывать о фантастических приключениях в Святой Земле во время Крестового похода.

Она даже не помнила, заснула ли прямо в кресле или он ее перенес в постель и там сразу же заснула. Пробудившись среди ночи, она удостоверилась, что он рядом, и тут же заснула вновь.

Последующие дни мало отличались один от другого. Кенрик вставал рано и уходил по делам. Тэсс изучала замок. Иногда они обедали вместе, но большей частью порознь. Послеполуденное время он проводил либо с управляющим замка, либо с другими своими подчиненными. Ужинали они обычно у себя в спальне. Там и поговорить было можно.

— А что это за еда сегодня у нас? — спросил он однажды.

Ужин был простой, но гораздо лучше, чем то, что подавалось в большом зале.

— Как, тебе удалось найти в этом доме приличную еду?

— Я рада, что ты обратил на это внимание, — улыбнулась она. — Сегодня ужин для нас готовила Мириам.

— Поблагодари ее от моего имени. — Он отправил в рот большую порцию мяса и запил сидром. Затем потянулся за еще одним куском свежего хлеба.

— Я ее, конечно, поблагодарю, но она странно себя ведет, как будто нервничает. Можно подумать, она кого-то боится. То есть боится, что кто-то узнает, чем она занимается.

На самом деле Тэсс знала, кого боится Мириам. Она боялась Хелен. Сестра была бы очень недовольна, если бы узнала, что Мириам старается услужить брату и его супруге.

— Сегодня я встречалась с твоей сестрой, в покоях наверху. Вы очень похожи между собой. В кого вы оба пошли — в отца, или в мать?

Кенрик поднял от тарелки холодный взгляд. Тэсс нервно сглотнула слюну. Что такого она сказала, что он так разозлился?

— До моей семьи тебе не должно быть никакого дела.

— Но почему? — произнесла она с вызовом. — Я спрашиваю у Хелен, она говорит, чтобы я спросила у тебя. Я спрашиваю у тебя, ты тут же меняешь тему разговора или говоришь, что это не мое дело. Значит, я недостойна вашей семьи? Значит, мне нет в ней места?

Глаза Кенрика потеплели, и он сказал на удивление мягко.

— Нет, Тэсс. Это семейство Монтегю недостойно тебя. Твое любопытство понятно, но я не хочу обсуждать дела моей семьи ни с кем. Возможно позднее, когда возьму Ремингтон, я расскажу тебе обо всем. Кстати, неужели это такая уж неприступная крепость? Есть там под стенами какие-нибудь подземные ходы?

— Насколько я знаю, нет. Мой отец очень гордился Ремингтоном. Он любил повторять, что крепость выдержит любую осаду.

— Однако Мак-Ли удалось его взять.

— Это потому, что отца обманом выманили наружу. Тэсс так сильно сжала кубок с вином, что костяшки ее пальцев побелели.

— А сейчас Данмор Мак-Ли будет сидеть в этих стенах, и ничем его оттуда не выкуришь.

Кенрик резко встал и привлек ее к себе.

— Ты моя, понимаешь, моя! И Ремингтон мой. Я отберу его у Мак-Ли.

Тэсс хотела ему сказать, что не хочет, чтобы он отбирал Ремингтон у отчима. Она представляла методы Кенрика. Он разрушит все, что создавала ее семья, и убьет многих людей, которых она знала с детства. Ей захотелось плакать. Но заплакать не удалось, потому что он закрыл ей рот поцелуем. И Тэсс забыла все, для нее сразу же перестало существовать и прошлое и будущее. Только миг… только этот миг…

В начале следующей недели прибыл гонец с новостью, которая положила конец их спокойному существованию. В замке Пенхалигон умер вассал Кенрика и власть захватил бастард, лишив прав законного наследника. Новость эту передали за ужином. Тэсс похолодела. Насколько опасен этот бастард из Пенхалигона? Она посмотрела на Кенрика. Слава Богу, тот даже в лице не изменился.

Часом спустя Кенрик с сотней воинов был уже готов покинуть замок. Тэсс знала, что Кенрик обязан восстановить порядок в имении вассала. Она все понимала. Не понимала она только одного — почему она не хочет, чтобы он уезжал.

— До Пенхалигона путь неблизкий, — сказал прощаясь с ней у ворот Кенрик. — Я буду отсутствовать месяц, а то и больше. Но Саймон с Эвардом остаются здесь, они проследят за всем.

— Все будет в порядке, милорд, не беспокойся, — улыбнулась Тэсс, довольная тем, что не разревелась.

И это тоже было для нее загадкой — почему ей хотелось плакать. Она должна была плясать от радости, что он уезжает и дает ей возможность приступить к осуществлению ее плана.

— Я только беспокоюсь, а не уловка ли это, чтобы выманить тебя из крепости.

— Нет, Дарвелл и прежде доставлял мне много хлопот, — заверил ее Кенрик. — Большинство людей остается здесь, в Монтегю. Все будет идти по-прежнему. Тревожиться не о чем.

Он нежно погладил ее по щеке.

— Если что понадобится, обращайся к Саймону. Он все исполнит.

— Если ты не возражаешь, я хотела бы приступить к выполнению обязанностей хозяйки замка и кое-что сделать в твое отсутствие, — быстро произнесла она. Кенрик вопросительно посмотрел на нее. — Я хочу здесь кое-что изменить. В основном это касается кухни и большого зала. Надеюсь, к твоему возвращению еда будет много лучше.

— Вот это хорошо, — улыбнулся он. — Я скажу Саймону, чтобы он оказал тебе в этом деле помощь.

Затем лицо его сделалось серьезным.

— А теперь, жена, поцелуй меня на прощание. Поцелуй был сладок, но краток. Ведь кругом люди.

Он быстро отвернулся и позвал Саймона.

— Леди желает кое-что изменить в Монтегю. Сделай так, чтобы у нее не было никаких трудностей.

Кенрик помолчал и пошел с Саймоном вперед, к выходу. Здесь, уверенный, что Тэсс не слышит, добавил.

— Не упускай ее из виду ни на секунду. Понял? Куда она, туда и ты. И учти, Саймон, ее безопасность в твоих руках.

— Все будет сделано, милорд, — ответил Саймон. — Клянусь, пока я жив, ни один волос не упадет с ее головы.