— Спокойной ночи, дорогая. — Шарлотта открыла дверь своей спальни. — Право, тебе не следовало так рано покидать гостей из-за меня. Я обнаружила, что в моем возрасте уже нет сил полуночничать.
— Я тоже устала, — ответила Кейт. — Все эти домашние приемы довольно утомительны.
Шарлотта задумчиво поджала губы.
— И все же, мне кажется, сегодня ты получила удовольствие.
— Полагаю, да, — призналась Кейт. — Гости оказались более интересными, чем я ожидала.
— Это действительно так, — согласилась Шарлотта. — Горячий обмен мыслями всегда интеллектуально стимулирует.
Вспомнив ранние комментарии деда в библиотеке, Кейт состроила гримаску.
— Определенные мнения лучше всего оставить невысказанными. Я снова извиняюсь за невыносимую грубость Клейна сегодня днем.
— Ах, брось, Шарлотта отмахнулась от слов подруги, — Как и большинство мужчин, Клейн невысокого мнения о женщинах, считающихся синим чулком. Довольно забавно спорить с ним и видеть его шокированным. — Закрывая ладонью пламя свечи, Шарлотта подавила зевок. — Увидимся за завтраком. Ты уверена, что хочешь провести утро в библиотеке? Полковник фон Зайлиг охотно поделится с тобой своим опытом в стрельбе из лука.
— Не сомневаюсь, — ответила Кейт. — Правда, я боюсь поддаться искушению отправить стрелу в зад Вронскому.
— Нет уж, давай обойдемся без кровопролития. Убийство может огорчить собрание.
Девушка с трудом сглотнула, прежде чем вынужденно засмеялась.
— Правильно. Я попытаюсь обуздать свой порыв.
Шарлотта удалилась, и Кейт пошла по затемненному коридору к своим комнатам. Однако несмотря на поздний час, она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Может быть, причиной тому было шампанское или последствия пребывания в компании такого множества новых людей.
Вздохнув, Кейт помедлила у своей двери. Она была не в настроении для дальнейших встреч, но эта часть старинного дома казалась спокойной. Гости, вероятно, будут общаться еще час-другой. Легко ступая по пушистому восточному ковру, Кейт направилась к задней лестничной площадке и вниз, к единственному месту среди всего дедова великолепия, где она чувствовала себя как дома.
Открыв тяжелую, обитую медью дверь, она проскользнула в оранжерею.
И тут же оказалась в другом мире. Контрастируя с душной атмосферой гостиной, воздух здесь был живым и вольным. Его влажная теплота ласкала щеки и щекотала нос изобилием земных, экзотических запахов, Кейт сделала глубокий вдох, наслаждаясь водной охвативших ее ощущений. Она любила дикую природу.
Кейт зажгла пару висячих фонариков и стала смотреть на их мерцающее отражение в зеркалах. В Англии она часто чувствовала себя будто заключенной в позолоченную клетку. Она тосковала по приключениям, которых сейчас так не хватало в ее жизни. Все вокруг нее были такими предсказуемыми — за исключением, разумеется, «грешниц», которые разделяли ее любопытство и желание изучать неизвестное.
Их дружба была единственным ярким пятном в ее жизни. И все же…
Кейт зашагала по заросшей мхом кирпичной дорожке, касаясь рукой трепещущих листьев. Замужество нескольких «грешниц» неуловимо изменило кружок. Их дружба не ослабла, просто… просто стала другой.
Чара, Алессандра, Ариэль — у них теперь появились надежные спутники жизни, с которыми они могли делиться самыми интимными надеждами и страхами. Появилось плечо, на которое можно опереться. Они обрели любовь, дававшую уверенность в завтрашнем дне…
Кейт потерла руки, чувствуя, как от внутреннего холода по телу побежали мурашки, несмотря на окружавшее се тепло оранжереи. Ее шансы встретить родственную душу в цивилизованной Англии были равны нулю. Кейт слишком выделялась на фоне своего окружения. Лондонские леди отличались изнеженностью и утонченностью. Кейт же являла собой полную им противоположность. Скитания по морям и тяготы бедности требовали от нее твердости, чтобы выжить. И Кейт сумела выстоять, несмотря на все трудности. Она научилась быть сильной, сообразительной и ужасно независимой. Если временами она испытывала одиночество, от этого чувства было легко отделаться. В конце концов, какого мужчину может привлечь женщина, которая совершила главный грех…
Не зацикливайся на прошлых ошибках, приказала себе Кейт, А что касается мужчин, то какое ей дело до того, что они о ней думают?
В туманном свете фонарей, а затем при лунном сиянии Кейт пыталась отвлечься or сентиментальных мыслей, изучая окружающие ее растения, собрание которых предлагало соблазнительное множество оттенков и фактуры.
И почему дикое переплетение растений неожиданно приняло формы темных полос и греховно-чувственного лица графа Гираделли?
Это, должно быть, виновато вино. Кейт прижала ладони к горячему лбу. Это не имело никакого отношения к его мимолетному поцелую или ощущению на своей талии его сильных, твердых рук, когда Марко сажал ее в седло.
Все у нее внутри сжалось, когда она вспомнила тонкий запах, исходящий от его тела: мужская смесь кожи, табачного дыма и полуночных разгулов.
Боже милостивый, неужели ее действительно тянуло к этому дьяволу?
И как бы ненавистно ни было это признание, ответ был «да». Марко прекрасен — и если не духом, то телом. Подлинный образец мужской силы и красоты.
Отведя рукой серебристую ветвь оливы, Кейт углубилась дальше в тень деревьев.
То, что они не любили подчиняться и пренебрегали послушанием, их и объединяло. В то же время ее интересовали интеллектуальные идеи, Марко же был сибаритом, который жил в свое удовольствие.
Но в одном Кейт была абсолютно уверена — ради ее собственного душевного спокойствия она должна держаться от него как можно дальше.
Не испытывая особого желания ложиться в холодную постель, Марко не спеша шел по посыпанной гравием дорожке сада. Он выбрал окольный путь вокруг тыльной стороны имения к ближайшему к его комнатам входу. Из рощи грушевых деревьев доносились трели соловья. В недавно скошенной траве стрекотали кузнечики.
Когда он в последний раз слышат кузнечиков или поднимал глаза, чтобы увидеть сияние звезд над головой?
Марко замедлил шаги, прислушиваясь к давно забытой ночной музыке, так непохожей на пьяный смех и страстный шепот, сопровождавшие его ночи. Легкий бриз проникал сквозь высокую изгородь из самшита, и сто аромат, наполненный благоухающим, свежим привкусом земли и листьев, неожиданно пробудил в нем воспоминания о прошлом. Жаворонки в лугах, купания при луне в озерах с бархатной водой, приключения, которые он делил с братом. Проклятие. Что за сентиментальность вдруг напала на него? Слава Богу, Марко больше не был зеленым наивным юнцом, опьяненным детскими мечтами. Он создал свою собственную жизнь и свои собственные правила. Повернув за угол, Марко остановился как вкопанный.
Словно окутанный светом звезд, парящий стеклянный павильон предстал перед ним как черный волшебный призрак. Его изящные очертания — неземные серебрящиеся стекла на фоне темных деревьев, — казалось, плыли в клумбах тумана.
Марко моргнул, неуверенный, что его глаза не сыграли с ним злую шутку. Затем вспомнил упоминание о знаменитой оранжерее герцога с множеством экзотических растений.
Любопытство заставило его сойти с покрытой гравием дорожки и приблизиться к необычному сооружению. Ему показалось, что неожиданно открылось окно в какой-то очарованный мир. Внутри горело несколько медных ламп, их колеблющееся пламя отбрасывало мягкий свет на роскошные зеленые джунгли. Пальмы в кадках тихо покачивал и своими резными листьями с бусинками влаги на них.
Изобилие цветов, которым он не знал названий, окрашенных во множество тонов и красок, свисали с терракотовых декоративных горшков, окаймлявших узкую кирпичную дорожку. Легкий всплеск невидимого фонтана доносился сквозь затуманенные тени. Марко глубоко вдохнул воздух, ощущая благоухание множества самых разных растений.
Следуя неожиданному порыву, он прижался щекой к стеклу и закрыл глаза. Его поверхность была одновременно очень теплой и холодной, и странное ощущение вызывало дрожь вдоль его позвоночника. Марко стоял неподвижно, словно статуя, удерживаемый необъяснимой силой.
— Diavolo, — пробормотал он, и звук собственного голоса наконец развеял чары.
Он поднял взгляд — только чтобы понять, что смотрит глаза в глаза другому человеку.
Леший из леса или джинн из коптящей лампы?
Полностью потеряв ориентацию, Марко долго смотрел на призрачное отражение, прежде чем различил лицо Кейт Вудбридж.
Ее поза зеркально отражала его — они стояли со слегка расставленными ногами лицом друг к другу, их ладони были прижаты с той и другой стороны точно в одном и том же месте, их разделяло лишь тонкое стекло. Марко видел, как бился пульс на нежном горле, как поднималась и опускалась ее грудь; и от дыхания запотевало стекло. Его кожу стало пощипывать. Эффект был почему-то чрезвычайно эротическим.
— Что, черт подери, вы выделаете там, на улице? — Приглушенный голос Кейт положил конец всем его мыслям. — Отойдите. Иначе вы разобьете стекло.
Марко резко выпрямился.
— Вам лучше войти, прежде чем вы поранитесь.
Кейт указала на окованную железом дверь в углу.
Марко послушался совета. Засов щелкнул, дверь открылась, и он переступил порог, немедленно ощутив тепло влажного воздуха, целующего его щеки. Земная сладость и свежесть наполнила его ноздри и моментально, придала ему давно забытое легкомыслие.
— Осторожно! — воскликнула Кейт. — Эти орхидеи только что прибыли из Мадраса, и мой дед наденет вашу голову на древко копья, если вы сшибете их.
— Не надо кричать, — ответил он. — Ни мои мозги, ни мой слух не пострадали. И вообще я очень мало выпил сегодня вечером.
— Ха! Сэр Бизли жаловался, что вы не могли сосчитать до десяти, когда были его партнером за карточным столом.
— Это не из-за бренди; все дело в компании. Сплошная скука играть в вист с этими старомодными, несгибаемыми бюрократами.
— Тогда почему вы покинули Лондон? — требовательно спросила Кейт.
— Мне было скучно играть в очко с развращенными мерзавцами.
— Как можно возбудить ваш интерес… — начала Кейт, затем резко замолчала. — Нет, знаете, лучше не отвечайте. Не хочу ничего знать.
Марко засмеялся:
— Я думал, что ученые любознательны по природе.
Кейт сделала глубокий вдох, но не ответила.
Марко намеренно приблизился к ней.
— Опасаетесь, что узнаете что-то, что вам незнакомо?
— Есть очень немного из того, что я не знаю…
— Не знаете чего? — требовательно спросил Марко, когда девушка неожиданно замолчала.
Кейт отвернулась 6 т света.
— Не видели? Или не делали? — Губы Марко сложились в саркастическую улыбку. — Однако я очень сомневаюсь, что вы имеете подлинное представление о том, какой бедной и жалкой может быть жизнь.
Глаза Кейт на мгновение вспыхнули и расширились.
И ее ранимый взгляд исчез столь же быстро, оставив его в сомнениях, не вообразил ли он его.
— Можете думать все, что вам угодно, — прошептала Кейт сквозь стиснутые зубы. Подхватив юбки, она начала разворачиваться. — Поскольку вы заявили, что трезвы, вам не составит труда самому найти обратный путь.
— Подождите. — Марко схватил ее за запястье. — Не так быстро.
Окаймленная свисающими ветвями деревьев и стеллажами, уставленными глиняными горшками с хрупкой рассадой, узкая дорожка не оставляла достаточно места для маневрирования. Кейт попыталась отступить, назад, но уперлась в твердую древесину дуба.
Она со стоном выдохнула.
— Все еще немного побаливает, bella? — поинтересовался Марко, неспособный удержаться от того, чтобы не подразнить се. Лицо девушки при свете выглядело таким прелестным. — Пусть это будет уроком, как крепко нужно держать узду на своих импульсах.
Ладонь Кейт сложилась в кулак.
— Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой вы отвратительный, высокомерный осел?
— Да, и так много раз, что я просто сбился со счета.
— Но вы не намерены согласиться?
— Я не намерен измениться. Вот и вся разница.
— Лишенная всякого смысла, — заключила она. — А теперь позвольте мне пройти, сэр, прежде чем я силой заставлю вас сделать это.
— О. Звучит интригующе.
Словно невзначай, резким движением пальцев Марко притянул ее к себе, настолько близко, что ее грудь прижалась к его фраку. Уронив руки, он легко скользнул ими по ее бедрам.
Жар охватил тело Кейт, когда их бедра соприкоснулись. Она почти задохнулась от этой близости.
— Вот так. Я готов.
— Вам, будет не до шуток, когда мои колени сожмут ваши яички.
Она была права.
— Предполагается, что леди не должна знать такие гадкие маленькие секреты.
— А кто сказал, что я леди?
Кейт слегка вздернула подбородок, открывая его взору тонкий как волосок шрам на его кончике. В один сумасшедший миг Марко почувствовал горячее желание коснуться его языком. Настоящая леди никогда не увидит острое лезвие ножа близ своей кожи. У настоящей леди на лице никогда не появится выражение усталости много пережившего человека. Настоящая леди никогда не имеет такого стойкого выражения лица и такого, иногда затравленного, взгляда.
Большинство женщин было легко попять, но Кейт Вудбридж не из их числа. Она представлялась ему настоящей загадкой. Паззлом, чьи кусочки он никакие мог собрать воедино. Она интриговала его.
Возможно, это было частью вызова.
— На что вы смотрите, сэр?
Кейт повернулась лицом к деревьям, скрывая свои черты в тени листвы.
— У вас… ваш носик усыпан веснушками, и в уголках глаз морщинки от солнца.
И пряный запах кожи, который терзал его память.
— Как вы видите, я едва ли могу быть образчиком совершенной лондонской мисс. — Кейт попыталась освободиться. — Пожалуйста, отпустите меня. Иначе я осуществлю свою угрозу.
— Нет, я предпочту сохранить свое мужское достоинство в рабочем состоянии. — И все же Марко очень не хотелось отпускать ее. — Однако скажите… Ваши духи — они напоминают мне о южной Италии с ее цветущими апельсиновыми деревьями, диким тимьяном…
Кейт так сильно оттолкнула его, что Марко отступил на шаг назад.
— Dio Madre, спрячьте ваши когти, маленькая мегера.
Он схватил ее за руку, чтобы устоять на месте, и уже вместе с Кейт потерял равновесие.
Его бедро ударилось о стеллаж, и загремели, падая на землю, терракотовые горшки. Понимая, что губит драгоценные растения герцога, Марко развернулся, пытаясь своим телом защитить Кейт от ударов падающих предметов. Молодые люди забалансировали вдоль каменной дорожки и упали в полный рост в неровные тени, прежде чем Марко успел встать на ноги.
— Мы чуть было не погибли, — сообщил он, переведя дыхание.
Ее щека была так близко от его, что он увидел, как дуновение ветерка зашевелило выбившуюся прядь волос на ее ушке. Несмотря на полусвет, его контуры были отчетливо видны — совершенный, пропорциональный изгиб, напоминающий по форме ракушку.
Проклятие. Та же форма. Тот же аромат. Неудивительно, что все это вызвало знакомый отклик в его душе. Он уже встречался с этой леди раньше. Неожиданно на него накатил поток воспоминаний с мельчайшими деталями.
Немного подавшись назад. Марко улыбнулся, обнажив свои безупречные зубы.
— Так-так-так… ну вот мы и встретились вновь, Bella… — Он секунду помедлил. — Donna.
В глазах Кейт промелькнул страх наряду с другим чувством.
— Я… я не имею представления, о чем вы говорите.
— А я думаю, что имеете. Неаполь. Портовый бордель.
— Бордель? — Ее голос был хрупким, как окружавшее их стекло. — Вы, должно быть, пьяны. Или сошли с ума.
Да, это было полным безумием. На какое-то мгновение Марко заколебался, думая, не лишился ли он разума. И все же инстинктивно он знал, что прав.
В момент его сомнений Кейт сумела освободиться и исчезла в темноте, оставив за собой шум шелковых юбок, который эхом отозвался в раскачивающихся листьях пальм.