Раздались звуки труб; медные фанфары вторили бряцанию сабель и топоту сапог по гладким мраморным плитам. Великолепные в своих затейливых мундирах солдаты, расположившиеся вокруг входного портика в крыле дворца Амалиенбурга, произнесли воинское приветствие.

— Король Баварии, — прошептал Марко, узнав круглую фигуру, вразвалку поднимавшуюся по покрытой красным ковром лестнице.

— А есть королева Баварии? — спросила Кейт, вытянув шею, чтобы разглядеть процессию позолоченных карет, выстроившихся в ряд перед вымощенным внутренним двориком.

— Да, конечно. На прошлой неделе она открывала маскарадный бал. Но по большей части монархи посещают приемы без жен, — ответил Марко. — Они предпочитают чувствовать себя свободными флиртовать со всеми красивыми женщинами, которые собираются на подобных собраниях.

Несомненно, ее присутствие стесняло Марка, — язвительно подумала Кейт. Жена — это как лишний багаж. Привязанный к ногам груз, цепь, сковывающая движения, когда он пробирается через толпу готовых на все дам.

Так что не удивительно, что английские мужчины считают, будто вступить в брак — значит надеть на себя кандалы.

— Готова?

Марко искоса бросил на нее вопросительный взгляд.

Кейт заставила себя отвлечься от размышлений и вздернула подбородок. Хофбург, со всеми своими лабиринтами коридоров и связанных между собой дворцов, был впечатляющим зрелищем в сумерках. Но она давно научилась не тушеваться.

— Да, конечно.

Пройдя через нарядный портал, они направились в главный бальный зал, в котором уже собралось много гостей. Глаза Кейт расширились, и она резко вздохнула, пытаясь уменьшить потрясение от всего представшего перед ней великолепия. Высоко над головой огромные люстры отбрасывали бриллиантовый свет на блестящие белые и позолоченные панели стен. Кейт взглянула вверх на море огней — она скептически восприняла заявление, что потребовалось восемь тысяч свечей, чтобы заполнить многоярусную хрустальную люстру, но сейчас готова была поверить в это.

Золото, блеск и гламур. Все в Вене выглядело излишне великолепным. То, что Кейт опустила глаза, не помогло рассеять ее впечатление. Трепет пышного оперения дам заставил ее почувствовать себя маленьким серым английским воробьем, затесавшимся в стаю королевских райских птиц. Ее туалеты считались весьма модными в Лондоне, но европейская мода оставила ее здесь в тени.

Кейт покосилась на трех леди слева от нее. Господи, что будет, если декольте их платьев слегка опустятся, подумала она. Но, несмотря на бесстыдную демонстрацию плоти, нельзя было отрицать, что стиль оставался в высшей степени элегантным. Разноцветный креп верхней одежды дополнялся атласной подкладкой нежных тонов.

Рукава были длинными, отороченными кружевами или короткими шелковыми буфами, заканчивающимися длинными белыми перчатками.

Кейт пробежала пальцами по простой нитке жемчуга на шее. Вокруг в свете свечей сияли драгоценности, их предательский блеск напоминал о том, насколько посторонней она была здесь.

— Князь де Линь назвал танцующих леди бриллиантовыми метеорами, — тихо сказал Марко, с явным одобрением рассматривая дамские туалеты.

Видя, что драгоценности и ленты переплетались и спускались с завязанных пучком кудрей на декольте леди, Кейт могла представить, что возникало именно такое впечатление.

— Однако не стоит задерживаться на дамах, — сухо предупредил Марко, — Тебе необходимо сосредоточить внимание на джентльменах.

— Они им под стать, — заметила Кейт. — Только взгляни на все эти золотые галуны и безвкусные медали. Боже, если они такие великолепные воины, могли бы давно сослать Наполеона на Эльбу.

— Отличное замечание, — фыркнул Марко.

Когда оркестранты стали настраивать свои инструменты, он взял ее под руку и направился к большой центральной лестнице, которая вела на верхние галереи.

— Бал всегда открывает полонез. Лучше всего наблюдать с балконов, — пояснил он.

Вспомнив их вальс при лунном свете на террасе дедовского имения, Кейт с легкой завистью взглянула вниз, на паркетный пол зала.

— Мы не присоединимся к танцующим?

— Полонез — медленная величавая процедура, — объяснил он. — Протокол требует, чтобы в нем участвовали только представители королевской крови. — У него в улыбке дернулись губы, когда он принял два бокала шампанского у одетого в ливрею лакея. — Пока все остальные наблюдают за ними, преисполненные благоговения и восхищения.

— Да, это не может не произвести впечатление, — признала Кейт, еще сильнее ощущая себя самозванкой.

Пузырьки шампанского щекотали язык. Кругом шампанское, шелка и драгоценности. Определенно все вокруг не могут не заметить, что она впервые в таком блестящем обществе.

Торжественные звуки труб объявили о появлении очередного монарха.

— Это российский царь? — спросила она, наблюдая, как высокий светловолосый джентльмен, одетый в роскошный темно-зеленый мундир, вошел в бальный зал.

— Да, Александр Ангел.

— Он выглядит божественно в своем мундире, — заметила Кейт.

Марко изогнул бровь.

— Говорят, что, пируя по пути на конгресс, он так прибавил в весе, что послал в Санкт-Петербург за целой коллекцией новой одежды.

— Здесь что, каждый тщеславен, как павлин?

— Тщеславие — наименьший из грехов в Вене, — ответил Марко. — Теперь пойдем. — Он понизил голос: — И помни, ты должна наблюдать за толпой, а не за монархами.

Несмотря на предупреждение, Кейт было трудно сосредоточиться на лицах. Отвлекало роскошное окружение. Она чувствовала себя так, словно ее чудесным образом перенесли в сказочный дворец. Она шла рядом с Марко вверх по великолепной резной лестнице, украшенной экзотическими цветами, стараясь не раскрывать от изумления рот при виде роскошных драпировок из алого и золотистого бархата, свисающих с балконов.

Марко слегка толкнул ее локтем в бок.

— Мужчины, — тихо и далеко не нежно напомнил он.

— Да, — выдохнула Кейт.

Поборов изумление, Кейт приготовилась наблюдать.

Как и дамы, джентльмены были одеты в блестящие, как оперение фазана одежды. Фраки, кружевные галстуки, обтягивающие брюки, привлекающие внимание, широкая полоса медалей и золотые эполеты, украшавшие мундиры. Ее глаза начали болеть от блеска бронзовых пуговиц и булавок галстуков с драгоценными камнями. «Сосредоточься», — приказала себе Кейт, чувствуя некоторую рассеянность от носящегося в воздухе надоедливого запаха. Масло для волос, мускусный одеколон, помада для волос и усов — не только женщины проводили часы, прихорашиваясь перед зеркалом. Кейт никогда не видела такого разнообразия усов и бород от удлиненных бородок углом и бачков до блестящих усов, чьи завитые кончики бросали вызов законам гравитации…

— Потрясающе, да? — сухо произнес Марко, проследив ее взгляд, обращенный на русского аристократа. — Вот как далеко мы способны зайти, чтобы привлечь внимание представительниц противоположного пола.

Кейт кивнула, заметив, что ему не нужно прибегать к подобным ухищрениям. Простая элегантность его ничем не украшенной черно-белой одежды подчеркивала его красивое лицо и худощавую фигуру. Он напоминал гибкую пантеру, крадущуюся среди позолоченных джунглей.

Но на охоту вышел и другой хищник, напомнила она себе.

— О-о, Ма-а-рко! — позвал звонкий голое из боковой галереи, выговаривающий его имя так, словно во рту женщины была ириска. — Ты, гадкий мужлан! Я слышала, что ты приехал в город.

Высокая тонкая леди протиснулась сквозь толпу и взяла его за лацкан фрака. Ее волосы цвета воронова крыла падали искусными локонами е завязанного пучком узла, украшенного крупными рубинами. Их богатый бордовый оттенок отражался, как в зеркале, в потрясающем платье из бордового атласа, которое великолепно оттеняло ее кожу цвета слоновой кости.

Надув соблазнительные губки, леди притянула его ближе и поцеловала в щеку.

— Почему ты не навестил меня?

Марко кашлянул.

— Урсула, позволь мне представить мою жену. Мы с Кэтрин недавно поженились в Англии и приехали в Вену на наш медовый месяц.

— Поженились!

— Кейт, это баронесса Урсула фон Аугсбург. Мой давний друг.

— Поженились, — повторила баронесса. Наступила вполне понятная пауза. — Бедняжка! — Покачав украшенным драгоценностями пальцем, она добавила: — Сколько раз я предупреждала тебя об опасности иметь дело с девственницами. — Она бросила на Кейт осуждающий взгляд, затем подняла изящно нарисованные брови, словно отпуская ее. — Я же говорила тебе, что англичане очень серьезно смотрят на подобные вещи.

Кейт прекрасно понимала, что должна ответить на колкость лишь ледяной улыбкой, однако не могла удержаться, чтобы хоть немного не уязвить леди.

— Я американка.

Наступила другая пауза.

— Как странно. — Подвергнув ее более пристальному и продолжительному осмотру, баронесса громко вздохнула. — Скажите мне, чем занимался ваш отец. Насколько я знаю, все американцы такие скучные, ведь они считают, что нужно работать, чтобы жить.

— Он был пиратом.

На мгновение с лица баронессы исчезла маска превосходства. Но женщина быстро оправилась.

— Тогда вы не будете возражать, если я на короткое время украду вашего мужа? — Герцогиня коснулась рукава Марко своим веером с ручкой из слоновой кости. — Пойдем, sqhatze. Там много других твоих друзей, которые тоже хотят тебя увидеть.

Schatze? Дорогой? Кейт постаралась не хмуриться, когда молча повторила про себя ласковое обращение.

Марко предложил руку своей старой приятельнице.

— Ну разумеется. Кейт способна сама развлечь себя, пока я отсутствую.

— Конечно, — пробормотала она, наблюдая, как пара отошла, двигаясь среди толпы.

Взяв бокал шампанского, Кейт сделала длинный глоток, надеясь затушить маленький язычок пламени, загоревшийся у нее в животе.

«Нет. Не будь дурой». Их брачные клятвы были пустой формальностью — Марко никогда не обещал хранить верность.

— Как неблагоразумно со стороны вашего сопровождающего покинуть такую красивую леди, даже если это только на минуту.

Кейт быстро повернулась, когда по ее обнаженной руке скользнула мягкая кожа.

— Позвольте мне составить вам компанию, мадам…

Голос джентльмена замер в вопросе.

— Вуд… — начала Кейт, а затем быстро поправилась. — Я графиня делла Гираделли, — ответила она, подмечая, что это забавное и новое для нее имя помогает ей укрепить чувство собственного достоинства.

Намереваясь показаться спокойной и искушенной, как все дамы вокруг, Кейт одарила незнакомца ослепительной, как ей казалось, улыбкой.

— Очарован, графиня. Рад познакомиться с вами, — галантно произнес джентльмен по-французски, поднося ее руку к губам. Его французский был безупречен, однако тонкий слух Кейт уловил легкий славянский акцепт. — Анджей Ясковски к нашим услугам, — представился он.

В самый последний момент он повернул ее запястье и запечатлел легкий поцелуй поверх края ее перчатки.

— Вы поляк, сэр? — спросила она.

Он пожал плечами великолепно пошитого фрака и перешел на английский.

— В эти дни это трудно определить, при том что многие страны намерены разрезать на маленькие части страну, где я родился. Я чувствую себя скорее кусочком голубя, запеченным в красивом пироге.

Кейт немедленно оттаяла от его острого чувства юмора.

— Разве Англия не поддерживает независимое Польское герцогство?

— Боже правый! — воскликнул Ясковски с насмешливым изумлением. — Леди, которая на деле интересуется политикой на этом конгрессе, а не только сплетнями и развлечениями?

— Помимо бюста, я обладаю и умом, — тихо заметила Кейт.

— И он кажется столь же хорошо развитым, — ответил он, позволяя взгляду опуститься на ее декольте.

Кейт почувствовала, как ей становится тепло. Ее платье не было столь открытым, как у баронессы, и ее чары не были столь откровенными, но все равно приятно, когда тобой восхищаются.

— Не думаю, что подобное заявление подобает джентльмену.

— Я тоже так не думаю, — согласился он, и золотистые искорки юмора загорелись в его шоколадно-карих глазах. Ом подал знак лакею наполнить ее бокал шампанским, как и его собственный. — Однако надеюсь, вы не обидитесь на меня за мои слова. Мне бы очень хотелось соблазнить вас прогуляться, пока ваш спутник занят.

Несмотря на отвлекающие моменты, Кейт не забывала о своем задании. Прогулка по галереям было именно тем, что она задумала, а Ясковски мог оказаться полезным в установлении имен членов делегаций.

— Мне очень нравится эта идея, — медленно произнесла она, положив руку ему на рукав.

— Отлично.

Ясковски придвинулся ближе, коснувшись ее бедром, когда они проходили через арочный свод.

— Sorry, — пробормотал он. — Здесь так тесно.

Кейт решила не указывать ему на то, что у каждого должно быть свое личное пространство. Если флирт и кокетство были частью игры, она готова вступить в нее.

— Давайте взглянем на зал для танцев, — предложила она, направляясь к одному из балконов, — Никогда не видела подобного великолепия.

— Вы впервые в Вене? — вежливо поинтересовался Ясковски.

— Да, — ответила она, пристально вглядываясь в танцующих внизу.

— Тогда не удивительно, что вам все так интересно. — Ясковски замолчал, когда царственная процессия двигалась в танце по отполированному паркету вдоль зала. Кейт обдумывала свой следующий шаг. — Но, поверьте мне, это вскоре потеряет свою привлекательность.

— Все равно что объесться шоколадом? — прошептала Кейт. — Поначалу это кажется очень вкусным, но затем у вас начинают болеть зубы и крутить в животе.

— Совершенно точно. — В глубине его горла раздался безрадостный смех. — Вскоре вам захочется чего-то другого помимо сладких петушков на палочке и цветных марципанов.

— Похоже, все это вам наскучило, сэр.

— Постоянная диета из декадентских партий очень быстро приедается, — задумчиво проговорил Ясковски. — Все леди похожи друг на друга, и все удовольствия слишком предсказуемы. — Он коснулся пальцами своей бутоньерки, и когда бархатные фестоны зашевелились над головой, беглые тени превратили его скулы в лезвия ножей. — Но вы — другая.

Не сводя глаз с танцующих, Кейт обдумывала свой следующий шаг. Возможно, шампанское сделало ее немного опрометчивой, но она решила поощрить ухаживания Ясковски. На данный момент.

— Да, — согласилась молодая женщина. — Все вокруг вам, наверное, хорошо знакомо, но для меня это в новинку. Не будете ли вы так любезны провести меня по другим галереям, и, может быть, укажете знаменитостей, которые присутствуют здесь? — Кейт опустила ресницы. — Как видите, мой муж пренебрегает своими обязанностями.

— Так-так. — Ясковски придвинулся ближе. — Не сомневайтесь, я буду счастлив послужить заместителем, cherie.

— Вы должны знать многих из этих людей, — мимоходом заметила Кейт, когда они стали маневрировать по галереям.

Из бального зала донеслись звуки вальса, притягивая некоторых гостей на лестницу, но комнаты оставались переполненными.

— Да, — кисло подтвердил Ясковски. — Так как провел добрую часть прошлого года, ведя переговоры с русскими и различными немецкими государствами о судьбе моей родины, я познакомился с участниками этого конгресса ближе, чем мне бы того хотелось.

— Кто этот высокий бородатый викинг? — спросила она, повернувшись так, чтобы сместить его руку с изгиба своего бедра.

— Мрачный швед. — Ясковски сдавленно, рассмеялся. — Он постоянно угрожает перерезать себе горло из-за своей последней любовницы. Но он в таких ужасных стихах выражает свое горе, что оказал бы большую услугу всем нам, если бы наконец положил конец своим страданиям.

— А тот рыжеволосый джентльмен слева от шведа? — поинтересовалась Кейт.

— О, это Герцфельд, он из делегации от Померании…

Ясковски оказался очень интересным комментатором, сопровождая свою ознакомительную информацию забавными анекдотами.

Кейт пристально всматривалась в лица, внимательно выискивая будущего убийцу из имения Таппена, пытаясь в то же время следить за различными фракциями и делегациями, которых упоминал ее спутник. Саксонцы, пруссаки, поляки, латыши, русские — так много взрывоопасных наций сгрудилось в небольшом пространстве.

Чувствуя, что ее собственные нервы готовы воспламениться, Кейт сделала еще один глоток вина. Жара в комнате, тяжелая от аромата цветов и роскошных духов, становилась все более гнетущей. Смех звучал слишком громко, прикосновение тел друг к другу казалось слишком интимным.

На мгновение ей больше всего захотелось убежать из этой удушающей роскоши и сделать глоток холодного, очищающего воздуха.

— Вам здесь нравится?

Горячее дыхание Ясковски защекотало ее ушко.

— Да, весьма.

Сжав хрустальную ножку бокала, Кейт заставила, себя улыбнуться.

— Пойдемте туда, — пробормотал он. — Комнаты, отходящие от главных галерей, более свободны и дают возможность спокойно поговорить.

Кейт сомневалась, что в его намерения входила именно беседа, но последовала за ним без всяких возражений. Сияющие люстры уступили место мерцающим настенным бра и темным деревянным панелям, когда они шли через анфиладу комнат. Древние гобелены украшали стены, а толстые восточные ковры заглушали шаги. Гости собирались здесь в более интимные группки, и из того, что Кейт услышала, было ясно, что обсуждения не касались политики.

Кейт бросила еще один острый взгляд вокруг. Опять никаких признаков заговорщика — или мужа. Но связывающие комнаты коридоры предлагали множество затемненных уголков для любовных свиданий. Они уже прошли мимо нескольких пар, застывших в страстных объятиях. Не требовалось богатого воображения, чтобы представить баронессу и Марко, разжигающих старое пламя чувств между ними.

— Ваш бокал пуст, леди Гираделли. — Ясковски взял бутылку с серебряного подноса. — Еще шампанского?

Кейт кивнула, хотя чувствовала, что постепенно хмелеет.

— Пузырьки так щекочут, — пробормотала она, поднося бокал к губам и позволяя вспененному напитку дразнить ее язык.

Положив руку ей на бедро, Ясковски повел ее в полутемный коридор.

— Я знаю еще более приятный способ вызвать у вас то же ощущение.

— Правда? — игриво спросила она.

Так и надо Марко, если этот незнакомец ее поцелует. Хотя его вряд ли интересует, чем она занимается с другими мужчинами.

Повернув в последний ряд комнат, Кейт неожиданно заметила знакомую копну черных шелковистых волос среди роскоши бархатных штор лестничного пролета впереди. Баронесса накручивала локон на длинный тонкий пальчик.

— Извините, но мне надо на минуту отлучиться.

Передав свой бокал Ясковски, Кейт отступила назад.

— Позвольте мне проводить вас.

— Благодарю вас, сэр, но леди не хочется, чтобы джентльмен сопровождал ее по такому житейскому делу, — многозначительно сказала она. — Та комната недалеко отсюда.

Ясковски страшно не хотелось отпускать се, но ему нечего было возразить.

— Я буду ждать вас здесь, — сказал он, указав на слабо освещенную комнату, отделанную красным деревом. — Не задерживайтесь, cherie.

Подобрав юбки, Кейт быстро пошла по одному из множества коридоров, радуясь тому, что ее пылающее лицо было плохо видно в приглушенном свете.

Как Марко посмел афишировать свою склонность так скоро после их свадьбы?

В Кейт кипел гнев, который подогревало шампанское. Часть ее души испытывала искушение развернуться, и бросить обвинение ему в лицо. О, как ей хотелось стереть с его лица обольстительную улыбку. Ее ладони покалывало, хотя она и понимала, насколько наивной покажется ее реакция пресыщенным аристократам.

Секс был для них игрой. Что же касается любви…

Над любовью лишь посмеивались.

Кейт замедлила шаги и нырнула в укрытие в виде арки с колоннами, ведущей обратно к главной галерее. Она прижалась щекой к мрамору колонны. Мрамор холодил кожу и успокаивал. Кейт сделала глубокий вдох, усмиряя бешеное сердцебиение. Как абсурдно, что она влюбилась в своего собственного супруга. Она не должна позволить кому-то узнать ее трогательный секрет. Дисциплина и беспристрастность. Годы странствий и приключений научили ее переживать превратности судьбы.

Задержавшись еще на мгновение, чтобы окончательно собраться, Кейт была готова выйти из своего временного прибежища за колоннами, когда в коридор завернули двое мужчин. Сблизив головы, они заговорили низкими, приглушенными голосами. Что-то знакомое в их манере общения заставило ее остаться в тени.

Они остановились, и один из них оглянулся назад через плечо.

— Расслабьтесь. Вы нервничаете, словно девственница перед первой брачной ночью, — проворчал его спутник.

— Я впервые вовлечен в… — Второй мужчина замолчал, не закончив фразу.

— Вам ничего не надо делать — только убедиться, что бумаги, которые я вам передал, легли на его стол.

— Не беспокойтесь. Я справлюсь со своей ролью.

— Да уж постарайтесь.

Голос был тихий, но зловещий. И безошибочно знакомый. Ее волосы встали дыбом, когда она слегка подалась вперед, пытаясь увидеть лицо говорившего. Свет из примыкающей галереи отразился от колонны из бледного мрамора, отчетливо и рельефно осветив коротко подстриженные каштановые волосы и длинный нос.

Это был он.

— Не будем медлить, — продолжил мужчина, которого она видела в имении лорда Таппена. — Эллендорф ждет нас в банкетном зале.

— Извини меня, schatze. — Кейт коснулась рукава фрака Марко. — Но я увожу тебя от твоей подружки.

Он удивленно огляделся.

— Cara…

— Извините меня, баронесса. — Кейт сжала его предплечье. — Не сомневаюсь, ты поймешь.

Марко медленно освободился от руки баронессы.

— Я видела его, — прошептала она.

Он тут же собрался.

— Где?

— Он только что вошел в банкетный зал. — Кейт ускорила шаг. — Сюда.

Как только они вошли в зал, Марко немедленно направился к столу с напитками и взял два бокала с шампанским.

— Улыбайся и смейся, — приказал, он, делая вид, что щекочет ей шею. — И немного покачивайся, словно слегка опьянела.

Никто не обратил на них внимания, когда они, покачиваясь, проходили по залу. Он прислонил ее к стене.

— Где он?

— Мужчина с каштановыми волосами в группе людей возле коллекции средневековых мечей, — указала она. — Высокий лоб, костлявый длинный нос, тонкие усики.

— Я его вижу.

— Ты знаешь, кто он? — спросила Кейт, маскируя вопрос глуповатым смехом.

— Нет, но это легко исправить.

Неуверенной походкой направившись к столу с напитками, Марко пристроился рядом с офицером императорского караула.

— Тот джентльмен с усиками, рядом с мечами, фон Бюхлен, министр Баварии? — спросил он, старательно щурясь.

— Nein, — ответил офицер. — Это граф Брюнвальд, из саксонской делегации.

— Хм-м. — Марко громко икнул. — Надо найти фон Бюхлена. Мне обещали, что он знает лучшие бордели в городе.

Офицер пожал плечами и отошел.

Марко сделал вид, что осушил бокал пунша, прежде чем вернуться к Кейт.

— Ты уверена, что это именно тот человек, кого ты видела в имении лорда Таппена? — Они не могли допустить ошибку.

— Абсолютно уверена, — ответила она.

Марко прислонился плечом к стене и поднял глаза вверх к расписанному потолку, откуда скачущие нимфы и обнаженные путти смотрели вниз на современное веселье.

Если Кейт ошиблась, король умрет.

Опустив глаза, Марко быстро взглянул на ее профиль. Усталость затеняла черты, однако это не лишало яркости ее светящуюся силу. Кейт была брошена на съедение волкам, но вместо того чтобы упасть в обморок от страха, встретила опасность не дрогнув.

На мгновение свет задержался на ее волнистой челке. Бледное мерцание чистоты среди избытка порочности. Кейт не была невинна, но оставалась верной себе. Ему очень хотелось нагнуться и прижаться губами к ее щеке. Ома прожила свою жизнь в жестком, жестоком мире и осталась не запятнанной его мерзостью. Это заставляло его почувствовать стыд от собственной трусости. Может быть, в один прекрасный день он найдет в себе силы с открытым забралом встретить своих внутренних демонов.

Но этот день еще не настал.

— Отлично, cara, — мягко похвалил он.

— Ты веришь мне?

Возможно, это был звон хрусталя, но голос Кейт, казалось, звучал резковато.

— Без всякого сомнения, — Марко поиграл с бахромой ее шали. — Теперь давай уйдем. Я все объясню в карете.

Он заговорил снова, лишь когда колеса экипажа загремели по булыжной мостовой.

— Теперь все начинает обретать смысл. В начале Наполеоновских войн главный предмет разногласий в Европе заключался в том, как разделить Балтийские государства. У России, Австрии и Англии имеются собственные программы, а ключевая страна в этом — Саксонское королевство. Король непреклонно выступает против того, чтобы отдать какую-то территорию Пруссии. Если его устранят…

И Марко продолжил объяснять детали политики в регионе, о которых узнал от Линсли.

— Наши источники сообщают, что Грюнвальд благоволит русским притязаниям и имеет большое влияние на наследника престола. Если убьют нынешнего короля, он значительно выиграет как в престиже, так и, несомненно, в золоте. Царь Александр весьма щедр, когда покупает союзников.

— Я поняла, — сказала Кейт.

Шторки карсты были задвинуты, внутри экипажа царила темнота, которая, казалось, придавала определенный холодок ее топу.

— Нам очень повезло, что ты такая наблюдательная.

Кейт коротко рассмеялась.

Марко нахмурился. Ее нервы были натянуты, но, принимая во внимания все стрессы, которым она подвергалась в последнее время, было удивительно, что она не огрызнулась в ответ на его реплику.

— И нам также повезло, что ты такая- жизнестойкая, Кейт. Я очень сожалею, что твоя жизнь жестоко обошлась с тобой.

Шорох шелка по мягкой коже.

— Я выжила только потому, что знаю, как приземляться на ноги.

Марко промолчал, не зная, что ответить. Он не мог соперничать с ней в добывании полезной информации. Баронесса, которая обычно была в курсе всех сплетен, курсирующих между Лиссабоном и Москвой, не могла ничего сообщить о Таппене. Ей гораздо больше хотелось перевести разговор на личный уровень.

Потребовалась определенная твердость, чтобы убрать ее проворную ручку от его брюк.

Марко бросил покаянный взгляд в сторону Кейт. Он мечтал завернуться в ее грудной смех. Попробовать жар ее рта, ее кожи. Вдохнуть ее запах — аромат солнца и моря, проникающий сквозь черноту. Сладкий, ускользающий.

А затем все пропало, когда карета качнулась и остановилась, а Кейт сама распахнула дверцу и вышла на улицу.