Завернув золотую маску в последний слой ваты, Алессандра бережно уложила ее в ящик для транспортировки и заперла на замок крышку.

Рука Джека с угольным карандашом, которым он рисовал на зернистой бумаге Минерву, застыла в воздухе, и он поднял голову.

— Со стороны Хейверстика и батских ученых было весьма великодушно навсегда передать это сокровище в Лондонское общество Юлия Цезаря, — заметил он.

— Но он же сам признался, что без нашей помощи маску так никогда бы и не обнаружили, — сказала Алессандра. Ее губы задрожали, когда она кончиком пальца провела по медным скобам на ящике. — К тому же у меня возникло такое чувство, что он побаивается… Ну, знаешь, учитывая, какой путь проделала римская армия и то, как прошла ее последняя битва… Так вот, по-моему, Хейверстик считает, что маска может быть проклята.

— Какая нелепость! — воскликнул Джек. — По-моему, у нее счастливая судьба: сначала ее надежно спрятали, а потом… Потом она свела нас вместе. — Он побарабанил пальцами по листу бумаги. — К тому же, как это ни странно, нам следует отдать должное дьяволу. Если бы не Беллазони и Орричетти, неизвестно, когда бы ее обнаружили и обнаружили ли бы вообще.

Алессандра аккуратно переложила свои бумаги.

— Ты ведь иронизируешь, не так ли? Меньше всего им хотелось сделать существенный вклад в серьезную науку.

— И их постигла божественная кара, — заметил Джек. — Минерве не нравится, когда ее священные земли перекапывает дьявол.

Алеесандра сдержала вздох.

— Минерва продемонстрировала нам свою обычную мудрость, но какой же дурочкой была я! Я ведь даже не заподозрила, что Пьетро способен на столь хладнокровное злодеяние.

Отложив в сторону угольный карандаш и бумагу, Джек подошел к Алессандре.

— Хватит корить себя за прошлое, любимая, — сказал он, обнимая ее. Он все еще не мог поверить в то, что эта женщина скоро станет его женой. — Орричетти обманул многих.

— Да, но я совершала чудовищные ошибки, — покачала головой Алеесандра.

— Мы все порой ошибаемся.

Она улыбнулась.

— Но только не ты, — прошептала она.

— Да нет, и я тоже. Помню, как я привязал твою дочь к дереву… — Он рассмеялся. — Хотя должен сказать, что это был самый лучший выход из положения. Иначе на раскопках ты не обратила бы на меня внимания.

— Разве можно не обратить на тебя внимания! — усмехнулась Алеесандра, обнимая Джека за талию.

— Особенно когда мои холодные руки поглаживаю тебя тут… и там…

— Дже-ек!

Он погладил губами мочку ее уха.

— Кстати, раз уж мы заговорили о непослушном чертенке… Где наша Изабелла?

— Марко повел ее на Милсом-стрит, чтобы угостить мороженым, — ответила Алеесандра, — Они скоро вернутся.

— Надеюсь, он не научит ее новым ругательствам.

— Если он это сделает, разрешаю тебе отрезать ему язык, — рассмеялась Алеесандра.

— Не уверен, что хотел бы скрестить шпаги с твоим кузеном, — проговорил Джек. — Он, конечно, любит похвастаться, но, насколько мне известно, Марко считается одним из лучших фехтовальщиков в Европе.

— Хм… уверена, что твой клинок не менее остер.

— М-м-м… — Усадив Алессандру на стол, он придвинулся ближе к ней. — Хотел бы я знать, хватит ли у нас времени…

Какой-то шум и стук в переднюю дверь заставил обоих вздрогнуть от неожиданности.

— Боюсь, что нет, — вздохнул Джек, торопливо расправляя ей юбки.

Заскрипела древняя дубовая дверь, Джек оглянулся и… недоуменно заморгал: он увидел сначала одну светловолосую голову, потом другую.

— Джордж? Недди?

Следующая парочка светловолосых джентльменов вошла в комнату.

— Уилл? Чарлз! Господи, кто же следу…

Джек тут же пожалел о своем вопросе, потому что уже через мгновение на фоне потемневшего дерева появилась седовласая львиная грива.

— Отец?!

— До нас дошли слухи о том, что у тебя возникли в Бате какие-то неприятности, и мы решили, что тебе может понадобиться, подкрепление, — промолвил Джордж, сбрасывая с плеч кучерский плащ.

— Спасибо, — спокойно ответил Джек! — Но я держу ситуацию под контролем.

Бросив на Алессандру оценивающий взгляд, Уильям сказал:

— Да, похоже, так оно и есть.

Эдвард и Чарлз принялись со смущенным покашливанием расправлять на себе одежду.

Не замечая их шуточек, герцог Ледьярд выступил вперед.

— Хочешь сказать, что тебе удалось одолеть врага? — спросил он.

Джеку очень хотелось отсалютовать им. Сколько бы его отец ни размахивал саблей, он больше не главнокомандующий. Отныне Джек будет сам решать, в какой битве принять участие. Откашлявшись, он выпрямился и скрестил на груди руки.

Он готов противостоять огню.

— Да, сэр, — ответил он. — Мне жать, что вам пришлось зря проделать столь долгий путь из города. Но раз уж вы здесь, позвольте мне представить вам мою…

— Ледьярд, — пролаял герцог, слегка поклонившись маркизе. — Отец этого нахального щенка. А вы… Кажется, у вас какое-то иностранное имя?..

— Да, ваша светлость. — Она встретила сверлящий взгляд герцога со спокойной уверенностью. — Маркиза Алессандра делла Джаматти.

Кустистые брови герцога угрожающе сошлись на переносице, его грубоватое лицо помрачнело. Джек знал, что не один солдат чувствовал, как у него подгибаются колени под таким сердитым взглядом герцога.

Алессандра улыбнулась.

Первым заморгал герцог.

Джеку удалось немного расслабиться. Отцу будет непросто запугать Алессандру.

— Вы должны гордиться своим сыном, — продолжала она. — Он в одиночку сумел спасти крайне важное и ценное произведение древнего искусства от рук грабителей.

— Искусства, говорите?

Ледьярд опустил глаза на фрагменты скульптур и бронзовых изделий, разложенные на столе. Вытащив из кармана жилета очки, он нацепил их на свой патрицианский нос и наклонился, чтобы получше рассмотреть ценности.

— Да, искусства, — кивнула Алессандра. — Мы высоко оценили способности лорда Джеймса, ведь он делал чудесные зарисовки сделанных на раскопках находок.

Когда Алессандра открыла папку с его работами, Джеймс сделал ей знак рукой, чтобы она остановилась.

— Вот, смотрите, — проговорила Алессандра, делая вид, будто не заметила его предостережения. — Ваш сын — необычайно одаренный художник.

— Хм! — Герцог начал перелистывать рисунки.

Джек заскрежетал зубами, но не промолвил ни слова.

— А вот некоторые его работы из Рима.

Эдвард и Уильям пытались разглядеть рисунки из-за широких плеч герцога.

— Вы ведь ученый в области античности, леди Джаматти? — спросил Джордж.

— Да. — Подбородок Алессандры чуть приподнялся. — Я профессионально занимаюсь техническим анализом древних произведений искусства.

Ледьярд поднял голову.

Из-за мерцающего света невозможно было понять, что выражает его взгляд. Однако Джек хорошо понимал, что могло быть на уме у его отца: «синий чулок» — это, пожалуй, самое мягкое выражение.

Да к черту этих безликих и нудных лондонских леди! Если отец не одобряет женщин, отличающихся от них, пусть так оно и будет. Он не собирается до конца дней своих плясать под его дудку.

— Леди Алессандру считают одним из самых выдающихся экспертов в древней археологии, — объяснил Джек. — Мне очень повезло, что я работал с ней в одном проекте.

Эдвард закашлялся.

Брови Ледьярда чуть приподнялись, и он снова стал рассматривать рисунки.

В комнате наступила тишина. Братья Джека обменялись недоуменными взглядами, заметив, что он то и дело переминается с ноги на ногу, стараясь держаться спокойно. Чертовы бездельники! Видимо, им это нравится.

Бросив на них негодующий взгляд, обещающий скорую расплату за подобное поведение, Джек сделал очередную попытку сообщить герцогу о своих намерениях:

— Отец, у меня есть еще одна новость, которую я хотел бы…

— Святой Господь! — Герцог опять перебил его. И, обращаясь к Александре, добавил: — Вот эти работы действительно хороши.

— Да, ваша светлость, именно так, — кивнула она.

Ледьярд задумался.

Алессандра вытащила из стопки несколько рисунков.

— Вот эта серия набросков из Милана привлекает к себе внимание, — проговорила она. — Правда, тут лорд Джеймс рисовал архитектурные сооружения эпохи Возрождения, а не римские руины, но вы сами можете увидеть, что рисунки камней поистине уникальны. Еще Леонардо да Винчи разработал схему защиты города от вражеской артиллерии и осадной тактики.

Герцог подошел ближе к ней и положил руки на стол.

— Да что вы?

— Ну да! Как ученый, да Винчи много знал о пределе прочности металлов, применяемых для изготовления пушечных и ружейных дул, благодаря чему стало возможным рассчитать не только размер пуль, но и то, с какой скоростью они смогут преодолеть определенное расстояние.

— Наука и военное искусство… — пробормотал герцог. — Хм!

— Важным фактором также была формула, используемая для производства пороха, — продолжала Алессандра. — В начале пятнадцатого века только-только начали использовать технику гранулирования, благодаря чему тридцатипроцентная смесь стала гораздо мощнее. Так что, как видите, стенам башен следовало придать определенный угол и толщину, чтобы они могли выдержать прямой удар…

Прислонившись спиной к рабочему столу, Джек мысленно отсалютовал своей невесте. Его отец представлял собой силу, с которой надо было считаться. Но Алессандра — тоже. И если кто-то в состоянии смягчить сталь, из которой выкован герцог, так это красивая и умная леди Алессандра, покорившая сердце Джека.

— Видимо, маркиза неплохо разбирается в военной истории, — пробормотал Уильям.

— Да, она очень умна, — с гордость промолвил Джек. — И разбирается во множестве вещей.

— Полагаю, среди них есть и брак, — выпалил Эдвард. — Раз уж она сказала тебе «да».

— Видишь ли, отец решил, что ты сделал ей предложение, — добавил Джордж. — Это правда?

Конечно, герцог не бог, подумал Джек, но каким-то непостижимым образом он всегда знал больше, чем простые смертные.

— Но… какого черта? Как он узнал?

Уильям пожал плечами.

— Одному Господу известно, — ответил он.

Остальные братья рассмеялись.

Могли бы и пролить свет на эту историю, подумал Джек, который вдруг занервничал. Это важно, если не для него, то для Алессандры. У нее нет своей семьи, нет родных. Ее английские родственники с ней не общаются, а итальянские уже стали забывать. Поэтому ему хотелось, чтобы члены клана Пирсонов приняли ее в свои ряды. Да, братья подшучивают над ним, но Джек не сомневался в том, что они его поддержат. А вот отец….

Джек покосился на герцога. Возраст мало изменил его, и он остался таким же уверенным в себе и властным, каким был всегда. Бычьи плечи все еще были развитыми и мускулистыми, осанка — прямой и величественной, а голос грохотал, как канонада. От самых мысков его начищенных до блеска ботфортов до кончиков густой серебристой шевелюры он был истинным аристократом.

Поскольку Алессандра не удовлетворяла канонам традиционной жены, то герцог скорее всего будет против их брака. Женщину должно быть видно, но не слышно. У герцога были весьма строгие понятия о том, что прилично, а что — нет.

Алессандра последние несколько минут потратила на то, чтобы разбить эти понятия вдребезги.

Джек улыбнулся. Единственная битва, которая имела для него значение, выиграна. Любовь всесильна. Они с Алессандрой нашли друг друга, и вместе им по силам справиться с любыми напастями.

В это мгновение Джек понял, что в сердце он романтик. Какими бы ни были препятствия, он уверен в том, что ему удастся преодолеть упрямство отца.

В конце концов, Рим был завоеван не в один день.

Шорох бумаги на столе возвестил о том, что дискуссия о приемах ведения войны подошла к концу. Герцог медленно повернулся к своим сыновьям.

— Кстати, если уж говорить о сражениях, Джек, то, похоже, ты не потерял голову, когда дело дошло до драки, — проговорил он. — От мистера Дуайт Дэвиса мы узнали о том, что ты раскрыл целый заговор и поразил безжалостного врага.

— Да, но это благодаря помощи леди Алессандры, которая проявила настоящую отвагу под вражеским обстрелом, — заявил Джек. Вознамерившись наконец разогнать дым с поля боя, он снова бросился в атаку: — Но теперь я бы…

— Ну а теперь ты хочешь обойти меня с фланга? Я слышал что-то о специальной лицензии на брак, что это значит?

Джек стоял на своем.

— Сэр, хороший солдат всегда должен придерживаться выбранной тактики, чтобы добиться победы с наименьшим кровопролитием, — сказал он.

— Нечего бросать приемы военной тактики мне в лицо, сынок, — проговорил Ледьярд. — Я уже все знал о маневрировании, когда тебя еще и в проекте не было.

Не успел Джек возразить, как герцог продолжил:

— Так что мне ни на мгновение и в голову не пришло, что я позволю тебе жениться в какой-то странной церкви без присутствия членов семьи. — Герцог обратился к Алессандре: — По традиции мужчины из клана Пирсонов всегда заключали брак в семейной часовне в особняке Ледьярд-Мэнор, Надеюсь, вы примете мое приглашение, леди Джаматти.

Отец обращается к кому-то с просьбой?!

— Кажется, мне нужна нюхательная соль, — пробормотал Джек.

— А мне — бутылочка бренди, — заметил старший брат. — Между прочим, ты должен мне за это целый ящик.

Джек усмехнулся.

— Да я готов отдать тебе за это целый виноградник, — сказал он.

Алессандра внимательно рассматривала властное лицо герцога, узнавая чеканные фамильные равнины и углы под возрастными морщинами. Сила, характер, честь. Этими принципами Пирсоны руководствовались долгие века, из поколения в поколение.

— Это будет большой честью для меня, ваша светлость, — отозвалась Алессандра. — Я знаю, что не такую невесту вы выбрали бы для своего сына. Я вдова, иностранка, синий чулок…

— Вы леди, вы сделали моего сына счастливым, — проворчал герцог. Сняв очки, он долго протирал их рукавом. — Может, я и старая алебарда, но я не слепец, леди Джаматти. Джек всегда немного отличался от остальных моих сыновей. Маршировал, так сказать, под свой собственный барабан, думая при этом, что я ничего не замечаю.

Ледьярд откашлялся.

— Да, признаюсь, я осматривался по сторонам в поисках кого-нибудь подходящего. Но Джек, как обычно, поступил по велению собственного сердца. Он всегда так делал. Ему не часто хочется помахать саблей, однако тот, кто считает, что его внешнее спокойствие свидетельствует о бесхребетности, сильно ошибается. У этого парня хребет из стали.

Алессандра украдкой посмотрела на Джека и поняла, что, несмотря на его явные старания держаться невозмутимо, похвалы отца глубоко тронули его.

— Как эксперт в области металлургии, ваша светлость, должна сказать, что со стороны сразу видно, кто сформировал его характер, — сказала Алессандра.

В темных глазах герцога — почти такого же оттенка, как и глаза его младшего сына, — вспыхнули теплые огоньки.

— Раз уж вы заговорили о стали, миледи… Мне бы очень хотелось узнать побольше о пушках эпохи Возрождения, — сказал Ледьярд. — Меня всегда интересовало…

Ему не дала договорить Изабелла. Вихрем влетев в комнату, она бросилась к Джеку.

— Смотрите, смотрителя нарисовала картинку с мамой и вами! — с гордостью проговорила она. — Вы на ней целуетесь, — добавила она, показывая им грязноватый листок, на котором переплелись их руки. — Марко сказал, что вы не будете возражать.

— Чудесный рисунок, детка.

— Это моя дочь Изабелла, — объяснила Алессандра герцогу. — Tesoro, вспомни о манерах и поздоровайся как подобает с отцом Джека и его братьями.

— Добрый день всем! Джек учит меня рисовать, ездить на пони и еще многому другому, — сказала девочка. — А заодно и тому, как должна вести себя истинная юная леди.

— Да-а? — удивился Джордж. — Неужели ты плохо себя ведешь?

Изабелла задумчиво покусала нижнюю губу.

— Иногда я говорю плохие слова, — призналась она.

Герцог усмехнулся.

— Я тоже, — сказал он. — Солдаты ругаются как дьяволы.

Изабелла явно испытала облегчение.

— Джек — отличный парень! — заявила она. — Но сначала он мне не понравился, потому что привязал меня к дереву.

— К дереву? — переспросил герцог, бросив недоуменный взгляд на Джека.

Девочка серьезно кивнула.

— Да, но я его прощаю, потому что только так он мог спасти моего лучшего друга Перри, — сказала она.

— Изабелла, — ласково прервала ее Алессандра, — расскажешь эту историю как-нибудь в другой раз. — Странно уже то, что герцог оставался на удивление спокойным, узнав о внезапных переменах в жизни своего младшего сына. Но допустить, чтобы его еще донимал разговорами болтливый ребенок, — это все равно что высекать искру из кремня около бочонка с порохом.

— Да нет, напротив, — возразил Ледьярд, — я с удовольствием выслушаю рассказ о том, как мой сын спас твоего друга.

Изабелла лукаво улыбнулась.

— Это чертовски увлекательная история, — промолвила она.

Герцог протянул девочке руку:

— Вот что, мисси, давайте-ка найдем свободный уголок, где вы мне все подробно расскажете. — Проходя мимо Джека, он подмигнул. — Надеюсь, ты скоро добавишь несколько новых солдат в ряды моих внуков, а то что-то в Ледьярд-Мэнор в последнее время стало слишком тихо. А хорошо было бы, если бы на праздники у меня собирался целый полк маленьких сорванцов.

— Есть, сэр! — отсалютовал отцу Джек.

— Ну а теперь рассказывайте о дереве, мисси, — попросил герцог.

— А помните, как мы привязали Джека за лодыжки к старому вязу у фонтана? — спросил Эдвард, когда его отец позволил девочке увести его в глубь дома.

Чарлз рассмеялся:

— Садовник лишь через час увидел его и перерезал веревки.

— А в следующий раз Уилл привязал одну из садовых статуй к телеге, запряженной ослом…

Джордж взял под локти двух братьев, стоявших ближе к нему, и состроил рожу Чарлзу.

— Вот что, кажется, я вижу на буфете поднос с напитками, — сказал он. — Предлагаю предаться воспоминаниям о прошлом за бокальчиком портвейна. А эти двое пусть тем временем немного придут в себя после шока, вызванного нашим неожиданным вторжением.

— Теперь я понимаю, где ты научился так ловко вязать узлы на веревках, — сказала Алессандра, когда братья отвернулись от них.

Джек улыбнулся, и Алессандра почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки.

— Единственное, что я собираюсь завязать на днях, так это узел, который навсегда привяжет тебя ко мне, если ты не опасаешься, что толпа шумных Пирсонов — слишком опасная сила, чтобы к ней присоединяться.

— Позволь мне минутку подумать об этом. — Его брови приподнялись, а Алессандра взяла свою сумку и стала рыться в ее содержимом. — Ага! — Нашарив моток бечевки, она вложила его в руку Джека. — Пойдем поищем дерево?

— Но только такое, вокруг которого никого нет, — сказал Джек, запечатлев на ее губах страстный поцелуй. — Мои руки, прикасающиеся к твоей обнаженной коже, не окажутся холодными как лед, любимая, но я не могу обещать, что они не будут делать чего-то крайне неприличного.

— Si grande nero diavolo — ты такой большой черный дьявол. Как хорошо, что мой любимый цвет тоже черный! — Алессандра поцеловала его. — Ты нарисовал весьма порочную картину.

— М-м… — Джек лукаво подмигнул ей. — Ты же знаешь, что я неплохо обращаюсь с кистью. И сейчас я как раз обдумываю один очень креативный способ использования ее мягких собольих ворсинок.

— Я почти уверена в том, что этот урок искусствоведения мне понравится, — улыбнулась Алессандра. — Особенно некоторые нюансы стиля и техники.