На следующее утро мы с Терезой сидели в залитом солнцем саду, расслаблялись и лакомились поздним завтраком, а мальчики играли где-то в лесу. Вдруг мы на секунду прекратили разговор, опустили кофейные чашки и вгляделись вдаль. Над высокой травой у сада появились две головы, и через пару секунд мы увидели Джесс с Розанной, которые поднимались к нам по холму, волоча за собой чемоданы и безудержно хохоча.

— А что дворецкий багаж не принес? — спросила я.

— Времени не было его попросить, — пропыхтела Джесс. — Надо было бежать. Господи, там как в концлагере, и комендант Роуз была в ударе.

— Да уж, вот умора так умора, — тяжело дыша, пролепетала Розанна, плюхаясь в свободное плетеное кресло. — Можно подумать, будто она чего-то нанюхалась, такая она взвинченная. Ни на минутку не расслабляется, честное слово. О да, спасибо, нормальный кофе. — Она выпрямилась и с благодарностью взяла у меня чашку. — Они нам дали такую бурду, что ложку можно было ставить. Спасибо, Люси.

— И какие чудесные круассаны, — проговорила Джесс и жадно потянулась к корзинке, подтаскивая стул. — Видела бы ты нашу утреннюю трапезу! Пришлось сидеть за громадным столом красного дерева и давиться тоннами холодного тошнотного рыбного пудинга. Фу.

— И слушать, как леди Роуз чехвостит Лавинию и Пинки за то, что те не отхватили себе приличных мужиков на вчерашней вечеринке, — фыркнула Розанна.

— Но бедная женщина, видимо, ослепла, — хитро добавила Джесс. — Судя по шее Пинки, она вчера пошла вразнос и отхватила себе даже не одного. В кустах. М-м-м… как вкусно. — Она замолкла, чтобы вытереть капли масла с подбородка.

— Ага. Значит, анализ показал, что вечеринка не очень-то понравилась ее королевскому высочеству? — нервно спросила я.

— Именно, — мрачно проговорила Джесс. — Сперва она разгромила в пух и прах дочерей, а потом принялась за беднягу Гектора. Ему досталось по первое число, и все из-за того, что он не поговорил с какой-то девушкой по имени София Леннокс-какая-то-там, которая приехала аж из самого Сайренсестера, чтобы с ним повидаться, и у которой, цитирую, было самое «лучшее место, о котором только мечтать можно!»

— Место в обществе или то самое место?

— Бог знает, я все равно ничего не поняла. Короче, Гектор упустил шанс всей своей жизни и попал в немилость.

— И он приполз к ней на коленях, пространно извиняясь, краснея и заикаясь?

— Вообще-то, нет. Я даже удивилась. — Джесс задумчиво склонила голову и заработала челюстями. — Он сказал матери, чтобы та заткнулась и не совала свой чертов нос в его личную жизнь. И вылетел пулей из комнаты.

— Ничего себе! Вот это историческое событие. Совершенно на него непохоже.

— Именно. А потом, как ни в чем не бывало, — Джесс выпрямилась, явно довольная собой, — старушка Роуз переключилась на несчастных милых тетушек. О, видела бы ты, как им досталось. В тот момент, когда они вошли в столовую, Роуз потребовала, чтобы они открыли сумочки и отдали ей водительские права!

— Умоляю. Не может быть, чтобы они ее послушались.

— Они и не послушались. Но последовала жуткая ссора с Синтией, которая, как мне показалось, была права. Она сказала, что они сдадут права только в том случае, если Лавинию заставят сдать все бутылки с джином, из-за которых она в своем «вольво» после шести вечера также представляет угрозу для общества, а Пинки должна сдать противозачаточные таблетки, так как угроза забеременеть может помешать ей совокупляться в кустах, отвлекая местных автомобилистов! Логика туманная, конечно, зато как нам было весело! Короче, Роуз еще поворчала по поводу того, что не хочет, чтобы они водили машину, а Арчи все время сидел на другом конце стола, уткнувшись в «Телеграф». Наконец Джек спас ситуацию, предложив тетушкам выставить на машину предупредительный знак. «Знак „У“, что ли?» — возмутилась леди Роуз, плюясь яйцом. «Именно», — ответил Джек. А потом милашка Вайолет округлила голубые глаза и выдала: «О, понятно. Мы могли бы повесить знак „С“ — сумасшедший водитель!»

— О боже! — я прыснула, расплескав кофе.

— Ну тогда Роуз совсем вышла из себя. «Вот видите! — завопила она, вскочив и тыча в них пальцем. — Даже они сами это знают! Ну почему меня никто не слушает?»

— И что было дальше?

— Наконец они достигли компромисса, и после завтрака тетушки умчались в облаке пыли, прицепив на заднее стекло знак, изготовленный Джеком: «Осторожно! Если они вас еще не убили, то скоро это сделают». Между прочим, тетушки были в восторге от этого знака. Хотя он и предупреждал прохожих, все сразу видели, какие они крутые и опасные.

— О боже, — Розанна смеялась, вытирая слезы. — Какая же странная семейка. На первый взгляд кажется, будто они высокоблагородные аристократы, все приметы налицо. Но знаешь, Люси, на самом-то деле не такие уж они и благородные. Обычные наглые выскочки.

Я опустила чашку.

— Как это?

— Ну, пока я принимала ванну, я их тоже в справочнике посмотрела — мне, кстати, досталась самая роскошная комната, с отдельной ванной. Эта Роуз явно хотела со мной подружиться. Они лорды в первом поколении. Одним словом, выскочки. Арчи сам сколотил себе состояние, как и его отец до него. Заработал кучу денег, продавая замороженные пироги или что-то вроде того. Потом премьер-министр пожаловал ему титул за обслуживание банкетов. А вот Роуз в справочнике вообще нет. Она имеет право называться леди Феллоуз лишь благодаря своему браку с Арчи, и никакая она не леди Роуз, как утверждает. Послушать ее, так она дочка графа, но совершенно очевидно, что это не так.

— Как странно, — удивилась я. — А мне всегда говорили, что она… хм… совершила мезальянс, выйдя за Арчи.

— Чушь собачья, — отрезала Розанна. — Все это она навыдумывала уже давно, и каким-то образом ей удавалось поддерживать вымысел все эти годы. И маниакальный снобизм тоже ее выдает. От нее за километр несет социальной неполноценностью. Настоящим аристократам наплевать на то, что ты пользуешься не тем ножом или говоришь «туалет», а не «уборная» и «сумки», а не багаж!

— Интересно, откуда она взялась? — задумалась я, надкусывая персик. — Я имею в виду до того, как вышла за Арчи.

— Ходят слухи, — прошептал кто-то мне на ухо, — что она танцевала топлесс в стриптиз-клубе.

Я в ужасе обернулась.

— Джек! — ахнула я. — Это неправда!

— Конечно, неправда, — беззаботно произнес он, перекидывая стройную ногу через скамейку и угощаясь круассаном. — Но зачем нам скучная правда, когда можно красиво соврать? Если ты действительно хочешь знать, мой старый папа рассказывал, что она была совершенно обычной девочкой из теннисного клуба, которая не пропускала ни одной охоты в выходные, чтобы не упустить свой большой шанс. Симпатичная, но довольно занудная. Когда она захомутала Арчи, то стала уже невыносимо занудной.

— История со стриптизом мне больше понравилась, — хихикнула Тереза.

— О, мне тоже, — согласился Джек — Поэтому слухи, особенно непристойные, так легко и разлетаются: они намного интереснее правды. Ты должна быть очень осторожна, особенно, когда садишься в машину к незнакомому мужчине. Люди могут много что подумать. — Он жевал круассан, и в его голубых глазах играли хитрые искорки.

Я вытаращилась на него. В машину к незнакомому мужчине? Какого… а, все понятно! Джесс покраснела и стала поспешно искать что-то безнадежно потерявшееся в сумочке. Видимо, за завтраком она все ему рассказала.

— Понятно, — невозмутимо проговорила я. — Значит, я должна быть осторожна? Так же осторожна, как ты в своей красочной литературной карьере, да, Джек? Скажи, ты уже набросал сюжет альтернативной эротической версии «Мэри Поппинс»?

— Тихо, тихо, не надо язвить. — Он усмехнулся. — Между прочим, Мэри Поппинс учится на медсестру, а сюда приехала няней, чтобы заработать пару долларов. Но раз уж ты спросила, сюжет очень даже вырисовывается, спасибо за беспокойство. Я помог ей освоить постельный режим, что необходимо в работе медсестры. Если хочешь знать, мы провели весьма приятные полчаса, вооружившись бинтами с мазями и прибором для измерения давления.

— Что же вы этим прибором-то делали? — с любопытством спросила Тереза.

Джек повернулся на сто восемьдесят градусов и сел к ней лицом.

— Я тебе как-нибудь с удовольствием покажу, — промурлыкал он. — Это не больно, обещаю. Надо просто перевязать руку черной резинкой… — он показал на ее руку, — хм-м… какая у тебя красивая кожа… а потом приступить к довольно интенсивным упражнениям. В такой одежде будешь вся мокрая, так что ее придется снять. А потом в течение десяти минут будем сравнивать частоту пульса. — Он широко раскрыл глаза. — Подойдет любой ритм. Трише эта часть особенно понравилась.

Тереза рассмеялась и облизала пальцы, которые были все в масле.

— Понятно. — Она улыбнулась и помахала у него перед носом рукой с обручальным кольцом.

— Джека это не остановит, — усмехнулась я.

— Это правда. — Он обернулся. — Но тебя это бы остановило.

Повисла тишина, и я почувствовала, как заливаюсь краской. Господи, да это что, заговор, что ли? Наконец ко мне вернулся дар речи.

— Какой же ты наглец, Джек Феллоуз, и к тому же лицемер! Как ты смеешь читать мне нотации, словно викторианский проповедник!

— Я-то уже пропащий человек, любовь моя, — весело ответил он, отодвигая тарелку. — На меня нотации не подействуют, а вот ты, может, и призадумаешься. Хм-м-м… — Он вытер рот рукой. — Очень вкусно. Объедение. Готовишь ты просто замечательно, Люси. Надо отдать тебе должное.

— То есть ничем другим я похвалиться не могу? — сердито фыркнула я.

— Нет, что ты… — он оглянулся. — Еще у тебя очень красивый дом. Приятный амбарчик. И какое живописное окружение. Наша девочка хорошо устроилась, как думаешь, Джесс? — Он улыбнулся Джесс, которая виновато отвела глаза.

— Хватит ее запугивать, Джек, — неуверенно проговорила она. — Я и так ей вчера вечером устроила трепку. Не забывай, что мы ее друзья и гости.

— Да неужели! — взорвалась я. — Хватит меня изводить, вы двое, вы друг друга стоите!

— Странно, не правда ли? — заметил Джек. — Как это мы с Джесс вдруг придерживаемся одного и того же мнения, хотя в прошлом ни в чем не соглашались?

Он был прав. В течение многих лет, когда Джек и Джесс встречались, они были готовы перегрызть друг другу глотки и вечно ссорились и собачились: Джесс был не по душе откровенно распутный образ жизни Джека, а Джек презирал Джесс за ее воинственный феминизм и считал упертой и агрессивной. Еще ему нравилось ее дразнить. Вот и сейчас он повернулся к ней лицом.

— А как поживает твой настоящий мужчина, Джесс? Надо сменить тему, а то Люси совсем взбесится. Давай теперь на твоих нервах поиграем, а? Так до сих пор и пытаешься наставить своего муженька на путь истинный? Хочешь, чтобы он вместо пабов занялся вышиванием и изучением Библии?

— Отстань, Джек.

— Как странно, — задумался он, потирая подбородок — Ты ненавидишь адский распутный стиль жизни, но при этом сама вышла замуж за бабника! Неужели непьющих слабаков всех разобрали? И не осталось ни одного женоподобного хлюпика?

— Джек, он был бы рад стать таким, как ты, — спокойно парировала Джесс. — Но он считает себя всего лишь твоим учеником, преклоняет колени перед опытным гуру. Он лишь мечтает о моральном разложении в таком поистине героическом масштабе. К тому же, — промурлыкала она, — Джейми давно уже забросил пивную кружку и дискотечные туфли. Точнее, три года назад. Когда женился на мне. — Она посмотрела на часы. — Надо пойти ему позвонить. Проверить, как он справляется с малышом Генри. Интересно, он уже приучил его к горшку? — Она смерила Джека торжествующим взглядом. Он поежился, уткнувшись в кофейную чашку.

— Почему она постоянно за ним следит? — спросила Тереза, когда Джесс скрылась в доме. — Всегда говорит: «надо позвонить Джейми, проверить то, проверить это».

— Она просто не верит, что заполучила его, — усмехнулся Джек. — Джейми хороший парень, в свое время он повеселился вволю, но теперь остепенился, а она все еще настороже, вечно караулит у двери со скалкой. Ты права, Тереза, зря она так его пасет.

— Думаешь? — промурлыкала Розанна. Она сидела в стороне от всех, за его спиной.

— А почему нет? — ответил он, поворачиваясь к ней. Она выпустила тонкую струйку дыма над его головой:

— Джек, дорогой, по опыту я знаю, что у нее есть все причины для беспокойства. Я не верю, что люди меняются так быстро и так легко.

— Значит, ты у нас старый циник? — улыбнулся Джек, потянувшись, чтобы пожать ей руку. — Хотя нет, совсем не старый!

— Это точно, — улыбнулась она, поглаживая его по щеке. — Эй, уже пять минут первого, и хотя завтрак удался на славу, никто не хочет выпить чего-нибудь взрослого? Я бы не отказалась от тоника. С каплей джина, разумеется. Люси, — она повернулась ко мне, — не мог бы этот адский мужчина, как вы его называете, намешать нам пару коктейлей?

— Конечно, Розанна, — охотно согласилась я. — Что ты хочешь?

— Джин-тоник, пожалуйста, дорогой. Хороший мальчик. — Она снисходительно похлопала Джека по плечу.

Джек весело улыбнулся и поднялся, чтобы исполнить ее приказ. Он вошел в дом, и в тот самый момент на пороге позади него вдруг появилась Джесс. В лице ее не было ни кровинки: бледная как смерть.

— О господи! — пролепетала она, хватаясь за дверной косяк.

— Что стряслось? — Я подскочила к ней, опрокинув скамейку.

— Генри, — выпалила она. — Он заболел. Я должна ехать.

— О Джесс, бедняжка. — Я поспешила к ней. — И что… доктор приезжал? Они знают, чем он болен?

— Да! — Она в ужасе покачала головой. — Ему поставили диагноз.

— Да? И какой?

Она трагично взглянула на меня:

— Ветрянка!

— Ветрянка? — Мы с Терезой тайком переглянулись, пытаясь сдержать улыбку. — Джесс, но это же ерунда. Ничего серьезного. Галменная мазь, пару дней посидит дома, и все будет в порядке. Бен с Максом оба переболели. И Пьетро тоже, правда, Тереза?

Тереза с улыбкой кивнула:

— Это нормально.

— Да, но он не знает, что делать! — прошипела Джесс. — Ты что, не понимаешь? Это же Джейми! Он безнадежен! Он засунет ребенка под мышку и отнесет в паб, скажет, что ему полезен свежий воздух! И уложит его спать на бильярдном столе! Ты не представляешь, с кем мне приходится иметь дело. О боже, Тереза, — Джесс посмотрела на нее испуганными глазами, — мне очень жаль, что придется уехать так рано, но ты не могла бы…

— Нет, что ты, все в порядке. — Тереза быстро поднялась на ноги. — Я тоже должна возвращаться к Карло, приготовить ему обед. И помочь Пьетро сделать домашнее задание. Нет, все в порядке.

Они побежали в дом собирать вещи, а Розанна с ужасом взглянула на меня.

— Мы уже уезжаем? — Она изумленно вытаращила глаза. — Только солнышко наконец вышло! Только мы хотели устроиться с коктейлями на лютиковом поле! И все потому, что у одного ребенка ветрянка, другому ребенку надо делать домашнюю работу, а взрослый мужчина не может доползти до холодильника и сам себе приготовить обед? Скажите мне, что это сон.

— Это не сон, Розанна, — серьезно проговорил Джек, появившись на крыльце с коктейлями. Он поставил стаканы на стол. — Это реальность супружеской жизни. — Он предложил ей руку и помог подняться на ноги. — Пошли. Пройдет по меньшей мере двадцать минут, прежде чем они упакуют все вещи в оберточную бумагу, а Терезе еще нужно отыскать Пьетро в этих лесах, так что пойдем. Пойдем вдвоем: смотри, какое прекрасное утро, какое прекрасное небо. Пойдем, ведь нам не надо беспокоиться о супругах, детях и скучном чувстве долга, прочь от звенящих цепей на лютиковый луг, где мы в тишине выпьем по крепкому, действительно забористому коктейлю!

— Прекрасный тост, — пробормотала она, сжимая бокал, охотно опираясь на его руку и вышагивая рядом с ним на каблуках. Я слушала их разговор.

— Приятная была вечеринка, да, Розанна?

— Да, Джек, очень. Чудесный вечер, и к концу он стал только лучше. Видишь ли, вчера вечером в мои роскошные покои заглянул незваный гость…

— Ага. Приятно видеть, что древнее искусство лавирования по темным коридорам до сих пор процветает. Я его знаю?

— О да, безусловно. Замечательный мужчина, и сколько свежих впечатлений по сравнению с… — Тут они отошли далеко, и я уже ничего не слышала. Я выпрямилась и напрягла слух. «И кто же это? — подумала я с внезапной тревогой. — Что это за замечательный мужчина, черт возьми?»

Я провожала их взглядом. Потом мельком заглянула в дом и снова посмотрела в сторону луга. Мне хотелось услышать продолжение. Я разрывалась, не зная, что выбрать. Но через минуту все же со вздохом встала и пошла в дом помогать. Я знала свое место.