Некоторые методы психотерапии, такие как психоанализ, используют групповую терапию из соображений выгоды — потому что это практичнее и дешевле для клиентов, — а не потому, что это согласуется с теорией, лежащей в основе этих методов. Рационально-эмоциональная поведенческая терапия (РЭПТ), однако, определенно предпочитает скорее образовательную, нежели медицинскую или психоаналитическую модель (Ellis, 1962,1971а, 1973; Ellis & Grieger, 1977; Ellis & Whiteley, 1979). Следовательно, как и большинство обучающих систем, РЭПТ приветствует наряду с индивидуальными и групповые занятия.

Несмотря на то что обычно в РЭПТ работают в небольших группах по 8—10 человек и эти группы встречаются еженедельно, иногда группы могут быть и больше, например, класс из 20–30 студентов или открытый семинар либо интенсивный рационально-эмоцио-' нально поведенческий тренинг, на которых может присутствовать более 200 человек (см. главу 8). Групповые аспекты РЭПТ также применимы к аудиовизуальным презентациям, потому что ей можно обучать и практиковать при помощи аудиозаписей, фильмов и видеозаписей, прямых презентаций на радио и телевидении, библиотерапии, программированных инструкций и других форм презентации СМИ (Ellis, 1976b, 1976с, 1982b, 1993а; Shostrom, Ellis, & Greenwald, 1976). Таким образом, РЭПТ действительно более ориентирована на групповые методы работы, чем многие другие виды терапии, и терапевты часто выбирают групповые методы сами, а не под влиянием особых обстоятельств.

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРУППОВОЙ ТЕРАПИИ

Как указывалось в предыдущем параграфе, РЭПТ включает в себя три основных формы психотерапии: (1) в малых группах, например, по 8—10 человек, которые собираются обычно семь раз, по одному разу в неделю, и проводятся мной и Джанет Уолфе в Институте рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью-Йорке; (2) в больших группах по 50,100 и даже более человек — это, например, регулярные семинары «Проблемы повседневной жизни», которые мы с коллегами проводим в институте каждую пятницу; (3) специальные интенсивные рационально-эмоционально-поведенческие тренинги, которые начали проводиться в институте и других городах с 1983 года и которые, по результатам предварительных исследований на нескольких сотнях участников, могут оказать благоприятное воздействие уже после одного 8-часового тренинга. Поскольку терапия в малых группах превалирует над другими ее формами, в данной главе будет обсуждаться именно этот вид работы с приложением принципов и практики РЭПТ.

 

ОСОБЕННОСТИ ГРУППОВОЙ РЭПТ

В малых группах основными целями ее участников являются! (1) понять корни своих эмоциональных и поведенческих проблем и использовать это понимание для преодоления своих текущих симптомов и лучшего функционирования во внутри- и межличностном контексте; (2) понять сложности других членов группы и оказать /им своего рода терапевтическую помощь; (3) минимизировать свое (и других) основное расстройство так, чтобы и потом меньше испытывать в жизни нездоровых эмоций и ненужных переживаний, чем до прихода в группу, и (4) изменить не только поведение, но и — основательно — свою философию, то есть научиться принимать (необязательно радоваться) неприятную реальность; избавиться от Магического, саморазрушающего мышления; отказаться от оценки жизненных неудач и разочарований как ужасных; принять на себя полную ответственность за свои эмоциональные проблемы и отказаться от любой формы оценивания себя, научившись вместо этого полностью принимать себя и других как несовершенных и крайне подверженных ошибкам существ.

В групповой РЭПТ терапевт не только активно и директивно показывает членам группы* которые выносят на обсуждение свои эмоциональные проблемы, что они сами создают у себя эти проблемы, упорно цепляясь за свои иррациональные идеи, энергично задает вопросы, бросает вызов этим идеям и помогает от них избавиться, побуждает и подталкивает всех членов группы находить и оспаривать «должен», «надо», «обязан» у других ее участников и помогает Им освободиться от перфекционизма и склонности к диктату. Всех участников группы постоянно учат думать реалистически и логически, а также разрушать, оспаривать при помощи логико-эмпирических аргументов вызывающую расстройства философию других членов группы. Их также учат опровергать свои собственные идеи, показывая себе, к каким саморазрушительным последствиям те обычно приводят.

Терапевт и группа совместно предлагают участникам активные домашние задания. Некоторые из таких заданий (например, выступление перед данной группой) можно выполнять и анализировать во время регулярных занятий. Другие задания (например, осуществление социальных контактов) выполняются вне группы, но обсуждаются во время занятий. Как нередко оказывалось, подобные задания чаще выполняются и приносят больший результат, когда задаются группой, а не индивидуальным терапевтом

РЭПТ включает множество методов ролевых игр и модификации поведения — например, тренинг ассертивности, принятие на себя риска in vivo и репетиция поведения — все это может выполняться и на индивидуальных сеансах, но более эффективно в группе. Так, если женщина боится говорить людям, что она думает об их поведении, ее можно попросить сделать это в отношении других членов группы.

Группа специально организуется как некоторого рода лаборатория, где эмоциональное, жестовое и моторное поведение можно наблюдать напрямую, а не довольствоваться опосредствованными сообщениями о нем самих участников. Индивиды, склонные к гневу или тревоге, могут спокойно чувствовать себя с индивидуальным терапевтом и удачно прятать от нею свои чувства, но в группе часто с них легче снять эту маску, если попросить их пообщаться с другими членами.

В РЭПТ клиенты часто заполняют дома письменные формы-отчеты и отдают их терапевту для проверки (Siechel & Ellis, 1984). Во время групповых занятий несколько таких отчетов зачитываются и исправляются вслух, так что все члены, а не только тот, кто сдает заполненную форму, могут помочь этому человеку конкретно увидеть свои иррациональные идеи и то, как их можно эффективно оспорить. Слыша, какие проблемы испытывают другие члены группы и как они проанализировали их при заполнении, формы, клиенты сами учатся более эффективно использовать эти отчеты.

Члены РЭПТ-групп получают друг от друга ценную обратную связь о том, в чем дисфункционально их поведение и что они себе глупо твердят, чтобы создать у себя эти проблемы. Они также учатся сами наблюдать за другими и давать обратную связь, и что более важно, они учатся говорить с другими людьми об их иррациональных идеях и тем самым сознательно или бессознательно начинают говорить о таких идеях с самими собой.

Основная цель групповых сеансов РЭПТ — предложить членам группы больше вариантов возможных решений их практических и невротических проблем (то есть проблем по поводу практических проблем), чем они могут получить на индивидуальной терапии. Из 10 человек, присутствующих на данном сеансе, один может наконец найти причину центральной проблемы выступающего (после нескольких неудачных версий других), а другой предложить ее элегантное решение (после того как были предложены различные решения более низкого уровня). Когда один человек может махнуть рукой на сложную проблему (или человека), другие члены группы могут продолжать работу и наконец вполне реально помочь.

Само по себе раскрытие своей интимной проблемы перед группой людей может быть очень терапевтично для клиентов. В групповой РЭПТ они рассказывают об обычно скрываемых событиях и переживаниях дюжине или около того членов группы, в больших группах (типа открытою семинара по стрессу или гневу) они могут открыть себя сотне или более людей. Подобное самораскрытие может послужить полезным опытом по преодолению стыда, и риска, особенно если клиенты скрытны и застенчивы. В поведенческом аспекте РЭПТ специализируется на таких упражнениях по самораскрытию и преодолению стыда и помогает членам группы научиться делать «постыдные» вещи, не чувствуя при этом стыда и не принижая себя никоим образом (Ellis, 1969,1971b, 1996а).

 

ВЫБОР УЧАСТНИКОВ ГРУППЫ

В групповой РЭПТ часто встречаются самые разные люди, включая индивидов с умеренными проблемами, с сильными неврозами, социопатией, с пограничными и психическими расстройствами. В Институте рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью- Йорке, где регулярно каждую неделю встречается множество групп, клиенты обязательно перед этим проходят как минимум один индивидуальный сеанс, чтобы определиться с целями, а также с тем, подходят ли они для групповой терапии и получат ли они от нее пользу. Подавляющее большинство проинтервьюированных людей допускаются к ней, по крайней мере, в качестве эксперимента. Исключаются те относительно немногие, которые (1) слишком недисциплинированны, болтливы или слишком любят прислушиваться к тому, что происходит в группе, и бурно реагировать на других; (2) слишком аутичны или шизоидны для участия в группе; (3) слишком жестоки или агрессивны для того, чтобы ведущий группы мог легко их контролировать, или для того, чтобы научиться при помощи группы кооперироваться друг с другом.

Если людей ошибочно допустили к участию в группе и только потом открывается, что они слишком агрессивны, требуют слишком много внимания к своей персоне и/или серьезно нарушают хорошо организованный групповой процесс, который обычно является частью РЭПТ, им сперва показывают, как можно быть более эффективным членом группы (ради самих себя и других участников). Если это не помогает, им говорят, что на настоящий момент их просят покинуть группу и продолжить индивидуальную терапию, покатых терапевт не увидит, что им можно вернуться в группу. За те почти 40 лет, которые я (А. Э.) занимался групповой терапией, число тех, кого специально просили оставить группу и возвратиться к индивидуальной терапии, не превысило 15 человек.

 

СОСТАВ группы И ОБСТАНОВКА В НЕЙ

Предпочтительно, чтобы РЭПТ-группа состояла из 8—10 человек самых разных диагностических категорий. Желательно, чтобы в каждой группе было приблизительно равное число мужчин и женщин. Члены группы — взрослые всех возрастов, от 18 до 60 лет, в большинстве своем от 25 до 45. Подростковые группы состоят из детей 13–17 лет, также с равным числом девочек и мальчиков. Многие из членов группы будут иметь в диагнозе сильный невроз, некоторые — личностные расстройства, и совсем немногие — психозы. У меня (А. Э.) в клинике Института рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью-Йорке проходит индивидуальную терапию большое число клиентов, и очень многим из них после 5—15 индивидуальных сеансов я предлагаю присоединиться к группе и закончить терапию, оставаясь в группе от 6 месяцев до года. У них появляется время на то, чтобы поработать над своими эмоциональными проблемами и поучаствовать в групповом процессе.

Присоединившись к группе, клиент может продолжать параллельно посещать индивидуальную терапию, регулярно или нерегулярно. Большинство участников группы выбирают нерегулярные индивидуальные сеансы, поэтому они изучают принципы и практику РЭПТ в ходе своей работы в группе. Застенчивым клиентам или клиентам с межличностными проблемами особенно рекомендуется поучаствовать в группе, потому что часто эффективнее для них оказывается работа с такими же, как они, членами группы, чем с индивидуальным терапевтом (который может быть для них человеком особого рода и поэтому не восприниматься как люди, с которыми они связаны в реальной жизни).

Первоначально число участников РЭПТ-групп не превышало 8 человек. Со временем обнарркилось, что когда в нее возвращаются те, кто до этого временно вышел, но пожелал вернуться, и это было одобрено терапевтом, число участников может увеличиться до 10 и более. При группе такого размера на каждый сеанс приходят 8 или 9 человек (если не считать отсутствующих), что делает группу более интересной и менее повторяющейся.

Группа проводится в организованном порядке, ведущий следит за тем, чтобы говорил в каждый момент времени только один человек, поощряет спонтанность, но при этом обеспечивает некоторый порядок, побуждает молчаливых клиентов говорить о своих проблемах и проблемах других членов, дает конкретные домашние задания тем участникам, чьи проблемы обсуждались, и потом проверяет их выполнение. Ведущий также не позволяет никому монополизировать время группы или избегать активного участия. Наблюдения показали, что, несмотря на то что РЭПТ-группы могут проводиться при малом количестве участников, присутствие приблизительно восьми человек на каждом сеансе является оптимальным для продуктивного и вовлеченного ее функционирования.

Мои (А. Э.) группы встречаются раз в неделю у меня в офисе в Нью-Йорке, который обставлен тремя большими диванами и очень удобными креслами. Комната большая (4 на 8 метров), панельная обшивка, книжные шкафы занимают почти все стены. Она уютная и красивая, в ней есть вешалка для верхней одежды клиентов, кондиционер для освежения воздуха, летом и обогревания зимой. Высокий потолок и два больших окна. Делается все, чтобы людям было удобно. Комната вполне подходит для групповых марафонов, которые могут идти 10–14 часов подряд.

Когда мои группы переходят в другую комнату на вторую часть своего сеанса с одним из ведущих, который проходит тренинг, они попадают в еще одну большую и уютную комнату. Однако групповая РЭПТ не зависит ни от каких конкретных условий обстановки и может проводиться в менее комфортабельном окружении.

 

ЧАСТОТА, ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ЗАНЯТИЙ И ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ГРУППОВОЙ ТЕРАПИИ

РЭПТ-группы обычно проходят раз в неделю и длятся два часа пятнадцать минут. Я (Л Э.) использую свои группы также для того, чтобы тренировать ведущих, поэтому в состав группы входят ведущий и его тренирующийся ассистент. Первые полтора часа группа проводит с обоими ведущими, а затем переходит в другую комнату и оставшиеся три четверти часа ее ведет ассистент. Однако проведение РЭПТ-групп не требует двух тренеров, их легко может вести один обученный человек без чьей-либо помощи. Каждый год группе предоставляется возможность пройти бесплатный 8-часовой марафон в дополнение к обычным еженедельным встречам.

Все группы не имеют установленной даты окончания. Присоединяющиеся члены могут посещать ее в течение как минимум пяти недель и затем (предупредив за две недели) выйти из нее в любое время. На место выбывших членов вскоре приходят новые. Таким образом, новички присоединяются к группе, члены которой в большинстве своем посещали ее уже в течение нескольких месяцев и могут помочь освоить основы РЭПТ.

Желательно, чтобы члены группы оставались в ней минимум 6 месяцев, потому что им требуется некоторое время, чтобы выучить принципы РЭПТ; необходимо также, чтобы группа некоторое время следила за выполнением ими своих домашних заданий. Некоторым менее проблемным членам, однако, хватает 2–3 месяцев, за это время они получают значительную помощь в решении своих эмоциональных проблем.

 

ПРОЦЕСС ГРУППОВОЙ РЭПТ

 

Групповая РЭПТ отличается от других распространенных форм групповой терапии, таких, например, как психоаналитическая терапия, по ряду важных аспектов. Чтобы показать, на что она похожа, позвольте мне (А. Э.) описать отдельные аспекты того, как обычно проходят у меня группы.

 

Аспекты переноса

РЭПТ рассматривает перенос, во-первых, как сверхобобщение. Так, если когда-то с членами группы плохо поступал отец и хорошо — мать, они могут быть склонны относить других мужчин к той же категории, Что отец, чувствовать озлобленность или безразличие по отношению к мужчинам и быть доброжелательными с женщинами. Они могут (но не обязательно) относиться к терапевту как к фигуре отца/матери, а к другим участникам группы — как к братьям и сестрам. Это все примеры сверхобобщения, и пока оно не перешло в крайние формы, не ведет ни к каким эмоциональным или поведенческим нарушениям. Поскольку РЭПТ (в отличие от психоанализа) не занимается такими переносами, у терапевтов нет навязчивого стремления искать их и, как следствие, непременно «находить».

Если в моих группах наблюдаются нормальные, непатологические реакции трансфера, я обычно игнорирую их, но когда они превращаются в патологию, будь то в группе или в личной жизни участника, остальные члены группы и я придираемся к таким реакциям и показываем, насколько они деструктивны и как их можно минимизировать или избавиться от них. Так, если Мириам избегает отношений любви и секса, потому что отец постоянно отвергал ее, мы показываем ей, что больше ни один мужчина не является ее отцом, что она может разумно выбрать другой тип мужчины и что если она сделает ошибку и выберет партнера, который будет таким же неласковым, как и ее отец, это не доказывает, что ей нужна его любовь, что она без нее ничто и что она не способна устанавливать продолжительные любовные отношения. Группа вместе со мной оспорила ее патологическое сверхобобщение, но не ее нормальное обобщение.

Точно так же, если участник мужского пола боготворит или, наоборот, принижает меня, лидера группы, которою он воспринимает как фигуру отца, любимого или ненавидимого, мы указываем ему на эту нездоровую реакцию переноса, вскрываем искаженный образ мыслей, который лежит за этим, и побуждаем его принять более функциональные мысли, чувства, поведение. Или если женщина ссорится с членами группы женского пола точно так же, как она ссорилась со своими сестрами, мы указываем ей на этот перенос и иррациональные когниции, лежащие в его основе, а также на то, как разбить ее ригидную реакцию «все женщины похожи на моих сестер».

Термин «перенос» в психотерапии используется также для обозначения близких отношений, которые обычно возникают между терапевтом и его клиентом. Я заметил, что такой аспект отношений возникает и в группе, но не настолько выраженно, как во время индивидуальных терапевтических сеансов. Однако РЭПТ активно поощряет уделение пристального внимания всем клиентам, проявление неподдельного интереса в оказании помощи при решении проблемы и — особенно — проявление того, что Роджерс (Rogers, 1961) называет безусловным позитивным отношением, и что я называю безусловным принятием. Так, несмотря на то что я часто нахожусь в конфронтации с членами группы, я стараюсь показать им, что действительно заинтересован в том, чтобы помочь им, что я буду упорно пытаться в течение каждого сеанса услышать, понять и проявить эмпатию к ним, что я твердо верю в их способность измениться, несмотря ни на какие препятствия, и что я смеюсь над их нездоровым образом мысли, не высмеивая их самих, и что я полностью принимаю их как людей, могущих ошибаться, как бы плохо они себя зачастую ни вели и ни думали. Я также использую свою личность на групповых занятиях, а это значит, что я неформален, иду на риск, открываю некоторые свои чувства, шучу и рассказываю истории и вообще остаюсь самим собой, а не только ведущим группы. Таким образом, я смею надеяться, что подаю пример гибкого, вовлеченного и непатологического поведения.

 

Аспекты контрпереноса

Честно говоря, некоторые члены группы мне нравятся — или не нравятся — больше других, особенно я склонен недолюбливать тех членов группы, которые часто опаздывают, не стремятся помочь другим, не делают домашние задания и вызывающе ведут себя в группе. Когда я замечаю эти свои чувства, я начинаю спрашивать себя, не говорю ли я себе при этом, что они абсолютно не должны быть такими, какие они есть, а если они такие, то они просто дерьмо! Я тут же опровергаю это осуждающее представление и убеждаю себя, что они должны вести себя таким неподобающим образом, потому что это естественно для них вести себя так сейчас Мне не нравится то, что они делают, но я могу принимать их со всеми их неудачными поступками.

Избавляясь от требований по отношению к своим клиентам, я в целом (хотя не полностью) преодолеваю негативный контрперенос и в состоянии общаться с этими членами группы более терапевтично. Иногда в зависимости от того насколько они уязвимы, я встаю в оппозицию и честно- говорю: «Я пытаюсь не ненавидеть вас, но мне действительно не по душе некоторые ваши поступки, и я надеюсь, что ради меня, ради группы и, прежде всего, ради себя вы измените свое поведение». Когда я ловлю себя на предубежденном фаворитизме по отношению к тем или иным членам группы, я убеждаю себя, что они не боги и не богини, и стараюсь не выделять их лишний раз в группе, при этом они продолжают мне нравиться лично.

 

Уровни интервенции

Большая часть моих интервенций с каждым отдельным членом группы происходит, когда он/она рассказывает о выполнении своего домашнего задания, о своих успехах или их отсутствии, представляв новые проблемы или возвращаясь к старым. Я говорю именно с ним, задаю вопросы, выдвигаю предложения, доискиваю и опровергаю его дисфункциональные мысли, чувства, поведение и предлагаю домашнее задание. Мои интервенции касаются главным образом его личных проблем, особенно если они связаны с его внешней жизнью, а также с тем, что он говорит или не говорит в группе.

Я часто показываю участнику, что его действия (и бездействие) в группе может дублировать его поведение вне группы. Так, я могу сказать: «Джоанна, ты так тихо говоришь здесь, что тебя едва можно расслышать. Ты так же ведешь себя и в других социальных группах? Если это верно, то что именно ты говоришь себе, что заставляет тебя разговаривать так тихо?»

Мои вмешательства в межличностное взаимодействие в группе ‘заключаются в том, что я комментирую, как члены группы реагируют друг на друга; отмечаю, что они не высказываются и не общаются с другими членами группы; отмечаю их доброжелательные или агрессивные реакции друг на друга, приветствуя первые и спрашивая о причинах последних; предлагаю им упражнения на развитие отношений в группе; лично говорю с отдельными участниками и, что особенно важно, напоминаю им, что взаимодействие в группе может указывать на то, как они сами себя саботируют в своих отношениях вне группы, и предлагаю им небольшой внутригрупповой тренинг умений, который может им помочь улучшить отношения с людьми вне группы.

Мое взаимодействие с группой как целым в основном состоит в проведении всех когнитивных, эмоциональных и поведенческих упражнений; в назначении к следующему занятию общего для всех домашнего задания (например, упражнение на преодоление стыда); в кратком объяснении основ теории и практики РЭПТ, некоторых групповых процедур и в обсуждении с группой позитивных и негативных сторон этих процедур.

Большую часть времени, как отмечалось выше, я взаимодействую на индивидуальном уровне, но когда возникают межличностные проблемы (например, когда два или более члена группы отказываются общаться друг с другом), я часто вмешиваюсь в эти дуэты или трио. Я также заранее планирую интервенции с группой как с целым или провожу их спонтанно, если считаю это целесообразным (или если вдохновение помогает мне!).

 

Ориентация на процесс или на содержание

До сих пор большую часть времени групповых занятий я был нацелен на индивидуализированное содержание. Я полагал, что члены группы пришли на терапию, чтобы отработать свои собственные индивидуальные проблемы и помочь себе в своей обычной жизни. Поэтому я в основном побуждал их говорить о том, по поводу чего они расстраивают себя в своих внутри- и межличностных отношениях, и при помощи группы старался показать им, как именно они сами себя зря расстраивают в своей повседневной жизни и что они могли бы сделать, чтобы думать, чувствовать и вести себя более здоровым образом

Цель групповой (и индивидуальной) РЭПТ — показать клиентам, что они не только оценивают и винят себя за то, что они делают, но и проклинают себя за это; что они также оценивают поведение других и проклинают этих других, если их поведение оказалось «плохим»; и что они замечают внешние сложности и только жалуются (вслух и про себя) на них, вместо того чтобы пытаться конструктивно изменить их или избежать. Таким образом, каждый раз, когда какой-нибудь член группы рассказывает о своей чрезмерной и преувеличенной расстроенности чем-либо и чувствует нездоровую панику, депрессию, ненависть к себе или ярость (вместо здоровой грусти, разочарования и неудовольствия), остальные члены и я сосредотачиваемся на том, чтобы показать ему, что он делает для того, чтобы стать несчастным, и как прекратить делать это, как планировать и добиваться более оправдывающего ожидания и счастливого существования. Когда он находится «на сцене» группы, практически все сосредотачиваются на нем и его трудностях и пытаются помочь ему их преодолеть как в группе, так и за ее пределами. Таким образом, большая часть времени каждого сеанса посвящается работе над индивидуальными проблемами членов группы.

Однако когда член группы выводит проблему, которая имеет отношение к группе как таковой, на эту проблему надо обратить особое внимание и решать ее всей группой. Так, если кто-то постоянно опаздывает на занятия и пропускает достаточно много времени, я (или кто-то еще) поднимаю это как проблему, и мы говорим о ней с опаздывающим. Мы определяем, например, почему он опаздывает, какая философия позволяет ему так себя вести, как он вредит сам себе и другим членам своим опозданием, как он может измениться и какое домашнее задание касательно этого вопроса он согласен выполнить. В то же время общая проблема опоздания — в том, как она связана с группой и с внешней жизнью ее членов — тоже часто обсуждается, при этом рассматриваются те неприятности, которые опоздание приносит всем участникам группы, и как оно мешает сплоченности и групповому процессу.

Точно так же, когда член группы говорит только о своих собственных проблемах и не рискует говорить с другими, обсуждать их деструктивные мысли и поступки и предлагать подходящие варианты решения их проблемы, его спрашивают об этом и показывают, как и почему он блокирует себя в группе и как и почему он ведет себя подобным образом и за ее пределами. Но общая проблема замкнутости (или иногда излишней болтливости) членов группы тоже поднимается, выслушиваются мнения разных членов группы о том, насколько более эффективным был бы групповой процесс, если бы все участники высказывались в меру, не слишком много и не слишком мало.

Также, если группа как целое функционирует неудовлетворительно — например, скучно, незаинтересованно, апатично или слишком шумно — я поднимаю этот вопрос, инициирую его всеобщее обсуждение, прошу членов группы предложить альтернативные способы поведения группы и следить позднее за выполнением этих предложений. Время от времени я повторяю некоторые принципы РЭПТ — например, положение о том, что люди не становятся несчастными, они делают себя несчастными сами — чтобы убедиться, что группа в целом понимает эти принципы и готова применять их на сеансах и в своей обычной жизни.

 

Определение скрытых аспектов группового процесса

Я все время присматриваюсь к признакам скрытых проблем в группе, которые решаются в ней не самым лучшим образом, например, когда ее члены говорят только о своих трудностях и не интересуются переживаниями других; когда участники неактивны в ходе занятия или слишком негативно относятся к тем, кто не работает над собой; дают только практические советы вместо того, чтобы обсуждать дисфункциональную философию; проявляют излишнюю общительность и несерьезно относятся к проблемам своим и других; не остаются на дополнительные занятия, которые следуют сразу же за основными и проводятся одним из моих ассистентов; образуют подгруппы или грубо перебивают других, когда идет сеанс. Я обычно вмешиваюсь сразу, как только проблема возникает, и поднимаю вопрос либо для того, кто мешает групповому процессу, либо для группы в целом.

Стратегия моей интервенции зачастую — прямота и конфронтация. Так, я могу сказать: «Джим, ты всегда выносишь свои проблемы в группу и, кажется, легко можешь говорить о них. Но я редко слышу, чтобы ты сказал что-нибудь кому-нибудь о его проблеме. Когда ты молча сидишь в стороне, в то время как все мы говорим с кем-то из группы, я подозреваю, что ты много говоришь про себя такого, что не говоришь вслух. Я прав? Если это так, что ты говоришь себе, что останавливает тебя от разговора с другими?»

Общая интервенция также обычно бывает прямой и приблизительно выглядит так: «Некоторые из вас не выполняют оговоренную домашнюю работу или делают ее спустя рукава Давайте обсудим это прямо сейчас и посмотрим, правильно ли я это вижу, и если это так, то что мы можем с этим сделать, как понять, что домашние задания более полезны, и сделать так, чтобы вы выполняли их более регулярно и тщательно».

Если групповой процесс идет хорошо и члены группы достаточно последовательно обсуждают свои проблемы и работают над ними как в группе, так и дома, мои интервенции в отношении группового процесса относительно редки. Но я часто задаю вопросы, даю советы, бросаю вызов и конфронтирую с членами группы по поводу их индивидуальных проблем. Я активный учитель, оппозиционер, пропагандист, вдохновитель и генератор домашних заданий, я обычно говорю больше, чем любой другой член группы в течение сеанса. Однако я стараюсь не читать длинных лекций и занимать эфир слишком долго. Поэтому мои комментарии и вопросы часты, но кратки. Несмотря на то что я легко могу справиться с ведением группы без какой-либо помощи, поскольку Институт рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью-Йорке еще и тренинговый институт и мы хотим, чтобы обучаемые нами тренеры могли вести группы самостоятельно, мне обычно помогает один из наших тренируемых, который присутствует в группе со мной первые полтора часа каждого занятия, а остальные дополнительные сорок пять минут проводит самостоятельно. Ассистента также учат тому, чтобы он делал активно-директивные интервенции, но и не занимал долго «сцену» и поощрял интервенции участников группы. Несколько членов в каждой группе обычно становятся очень активными мастерами интервенции, но если они слишком сильно увлекаются, я тактично поправляю их. И ассистент, и я особое внимание обращаем на молчаливых участников и постоянно побуждаем их высказываться чаще и больше про проблемы других. Если они упрямятся или сопротивляются, мы очень часто даем им задание высказываться минимум три раза за каждый сеанс о проблемах других участников.

 

Ориентация на «здесь и сейчас»

Я все время показываю участникам, что их поведение в группе часто — но ни в коем разе не всегда — отражает их поведение и проблемы в обычной жизни. Так, если один член группы говорит с другим резко, я могу сказать: «Мэри, похоже, ты сердишься сейчас на Джоан. Ты выражаешь несогласие с ее поведением, которое тебе, видимо, не нравится? Или ты, как я слышу, ругаешь ее за то, что она ведет себя таким образом?» Если Мэри осознает свой гнев по отношению к Джоан, я (или другой член группы) могу спросить: «Что ты говоришь себе прямо сейчас, чтобы заставить себя злиться? Что ты требуешь от Джоан?» Если Мэри отрицает, что она гневно придирается к Джоан, я могу спросить группу: «Что вы думаете и чувствуете по поводу реакции Мэри на Джоан? Может быть, мне кажется, что она злится, или вы чувствуете это тоже?»

Мы получаем реакцию группы на Мэри, и если группа согласилась, что Мэри злится на Джоан, мы возвращаемся к вопросу: «Что ты говоришь себе прямо сейчас, чтобы заставить себя злиться?» Группа и я также пытаемся помочь Мэри понять, что и в своей повседневной жизни она не всегда осознает свой гнев и что она требует от того, на кого злится, то же самое, что требует от Джоан во время группы.

Если опять-таки Тэд дает только практические советы другим членам группы и никогда не стремится помочь им понять и оспорить их саморазрушающую философию, благодаря которой они делают себя несчастными, я, мой ассистент или другой член группы можем ему сказать: «Послушай, Тэд, ты только что проигнорировал перфекционистские требования Гарольда, которые заставляют его отказаться от работы над романом, который он пытается написать; вместо этого ты даешь ему практический совет записаться на писательские курсы. На мой взгляд, ты очень часто делаешь это в группе. Не может ли быть так, что и в своей обычной жизни ты не замечаешь и не оспариваешь свои иррациональные взгляды, а только ищешь практические способы действовать лучше вместе с этими иррациональностями так, чтобы тебе не нужно было бороться с ними и отказываться от них?»

 

Работа с трудными членами группы

Один тип трудного члена группы — это тот, кто мешает групповому процессу, например, Мэл, который перебивал других и говорил, что они мало чего стоят, если не могут измениться, и часто монополизировал внимание группы. Другие члены группы и я указывали ему на это несколько раз, но он продолжал вести себя вызывающе. Поэтому мы настоятельно попросили его остановиться и подумать, что он говорит себе, когда, к примеру, перебивает других.

Его основными долженствующими Взглядами были следующие: (1) «Я должен сразу же вставить то, что мне хочется сказать, иначе я могу забыть это и не сказать никогда, а это будет ужасно!» и (2) «Если я не выскажусь умнее, чем все остальные в группе, то я неполноценный человек и мне лучше заткнуться и не говорить ничего вообще!» Мы показали Мэлу, как можно опровергнуть такие убеждения и изменить необходимость того, чтобы он говорил, был услышан, внес свой ценный вклад в группу, и дали ему домашнее задание наблюдать за своей склонностью перебивать и заставлять себя говорить в группе только после того, как он дал шанс высказаться сначала другому члену группы. Через несколько сеансов он в значительной мере мог справляться со своей склонностью перебивать и сообщил о том, что и вне занятий он ведет себя также и в личных разговорах, и в компаниях.

Другой тип трудного члена группы — тот, кто редко выполняет домашние задания, которые он согласился сделать, или выполняет их от случая к случаю и небрежно. Я (или другой член группы) прошу тогда его найти те саморазрушительные идеи, которых он явно или неявно придерживается и которые блокируют выполнение им домашних заданий, например: «Как трудно сделать это проклятое задание, честно говоря, слишком трудно, а оно не должно быть таким трудным! Я могу справиться со своими проблемами и без него, даже если другие делают свои задания, чтобы измениться. Мне плевать, не буду я его делать!» Мы продолжаем вместе с этим участником выискивать те Взгляды, которые блокируют выполнение им домашней работы, составляем список негативных последствий невыполнения домашнего задания, который он должен будет просматривать как минимум пять раз каждый день, с энергией и энтузиазмом оспариваем и опровергаем его иррациональные убеждения и предлагаем ему проговаривать вместо них функциональные самоутверждения, использовать рационально-эмоциональное воображение, чтобы чувствовать сожаление и неудовлетворенность от невыполненного задания, а не восставать против него и не страшиться его невыполнения, поощрять себя каждый раз, когда он делает домашнее задание и, возможно, наказывать, когда не делает, а также использовать другие подходящие методы РЭПТ для преодоления своих дисфункциональных мыслей, чувств и поведения, связанных с выполнением домашних заданий.

Еще один тип трудною члена группы — излишне пассивный, вежливый и невовлеченный. Обычно я ничего не делаю с такими членами, пока они не проведут в группе несколько недель и не привыкнут к ее процедурам и некоторым принципам РЭПТ. Потомя прямо спрашиваю их об их пассивности и вялом участии, и если они осознают такое свое поведение, я прошу их прислушаться к блокирующим мыслям и активно оспорить их. Так, например, одна участница, Жозефина, постоянно твердила себе перед тем, как у нее возникало желание высказаться перед группой: «А если я скажу что-нибудь глупое! Они будут смеяться надо мной! Я буду круглой дурой! Они все умнее меня и лучше знают, как работать с РЭПТ. Я никогда не смогу сказать что-нибудь достойное и помочь как-то другим членам группы. Мне лучше уйти из группы и ходить только на индивидуальную терапию, где мне намного легче говорить, потому что я могу говорить только о себе и не должна помогать другим с их проблемами».

В этом случае я и группа сделали то, что мы делаем обычно: мы оспорили эмпирически неверные и нереалистические атрибуции и выводы Жозефины и показали ей, что она не обязательно может сказать что-нибудь глупое, что группа может не засмеяться, даже если она скажет, не факт, что все члены группы умнее ее и что если она будет пытаться, у нее, возможно, получится сказать что-нибудь достойное и помочь другим членам группы. Однако, как обычно, мы пошли дальше — как почти всегда это делается в РЭПТ — мы более элегантным способом показали Жозефине, что даже если случится самое худшее и она скажет что-нибудь глупое и вся группа будет смеяться над ней, что даже если все члены группы окажутся умнее нее, даже если она не сможет сказать что-нибудь стоящее и помочь другим, она все равно не будет отвратительным, неполноценным человеком, а будет только той, кто ведет себя не вполне удовлетворительно, кроме этого, даже тогда, когда ей не нравятся некоторые свои черты и поступки, она сможет принимать и уважать себя.

Это то, к чему мы пытаемся прийти с трудными клиентами, которые постоянно принижают и ругают себя и которые поэтому постоянно чувствуют себя подавленными, напуганными или ничтожными: члены группы и я убедили ее в том, что мы принимаем ее как человека, который может совершать ошибки, и что она может научиться последовательно делать то же самое сама. Групповая РЭПТ (как и индивидуальная) ориентирована в большей мере на то, чтобы помочь клиентам прийти к безусловному самопринятию, что значит отвергать и пытаться изменить свое дисфункциональное поведение, но всегда — да, всегда! — принимать себя как личность. Да, независимо от того, насколько удачно их поведение и принимают ли их или любят значимые другие.

Это одно из центральных положений РЭПТ и одно из тех, которые работают — хотя, конечно, не всегда — с трудными клиентами. Этот аспект РЭПТ, вероятно, более эффективен в группе, чем в индивидуальной терапии, потому что все члены группы учатся принимать и себя, и других безусловно, так что если в группу приходит отчаянный любитель себя поругать, он безусловно принимается не только терапевтом, который специально этому обучен, но и почти всегда другими членами группы, что способствует его собственному безусловному принятию себя.

 

Уровень активности терапевта и членов группы

В когнитивно-поведенческой терапии вообще и в групповой РЭПТ в частности уровень активности терапевта обычно высок. Я (А. Э.) являюсь учителем, который показывает своим клиентам, как они сами делают себя несчастными и что они могут сделать для того, чтобы измениться, я также побуждаю и подталкиваю их к этому. Романтический взгляд на терапию — это считать, что если клиентов обеспечить атмосферой доверия и принятия, у них появится выраженная способность измениться, которую они используют для собственного роста и развития. Я более реалистичен — клиенты могут

выбрать модифицировать свои чувства, мысли, поведение, но часто не делают этого, пока я своей активностью и директивностью не подтолкну их к этому. Вследствие этого, как отмечалось в предыдущем разделе, я говорю во время сеанса больше, чем любой участник группы, целенаправленно и намеренно веду группу в «здоровом» направлении и провожу каждое занятие организованным, осмысленным и предположительно эффективным образом. Я стараюсь, чтобы никто не был обделен вниманием во время занятий, чтобы никто не монополизировал группу и не отвлекал ее на постороннюю болтовню, пустые споры, высокопарное бесконечное философствование, а также минимизирую другие виды ухода от проблем.

Как ведущий я стараюсь максимизировать искренность в раскрытии чувств, прорываясь через защиту, дойти до центральной дисфункциональной философии клиентов, опровергнуть эту философию, научить их принимать возникший дискомфорт и назначить сложное внутри- и внегрупповое экспериментальное или поведенческое задание. Например, я (или другой член группы) могу предложить Сэму, крайне застенчивому человеку, пройтись по комнате и поговорить по очереди с каждым присутствующим. Я настою на том, чтобы Сэм сделал это, буду поддерживать ею, пока он будет выполнять задание, и затем спрошу ею о том, какие чувства он испытывал при этом, какие мысли могли спровоцировать эти чувства, затем попрошу выразить других членов группы свою реакцию на ею увертюры и проведу общую дискуссию о том, что только что происходило и какой вывод могут сделать из этою упражнения все участники группы и сам Сэм. После того как мы проделали это упражнение с таким исключительно стеснительным человеком, он не только стал более активным в группе, начиная с этого сеанса, но также впервые в жизни он начал подходить к людям в местном баре, в то время как раньше он все время ждал, когда они подойдут к нему сами. Он отметил, что активная настойчивость моя и всей группы в том, чтобы он выполнил это упражнение, была действительно поворотной точкой в его жизни.

 

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ МЕТОДЫ

Основная техника, задействуемая в обычной РЭПТ-группе, заключается в том, что каждый участник представляет текущую проблему, например, чувство тревоги, депрессии, малоценности, озлобленности, жалости к себе или дисфункциональное поведение, например, проблему аддикции, ухода или взрывы жестокости. Затем терапевт и несколько других членов группы говорят с рассказчиком и прежде всего пытаются определить Активирующий опыт («А») и саморазрушительные эмоциональные и поведенческие Следствия («С»). Как только это было определено, терапевт и группа помогают рассказчику сосредоточиться на его «В», его определяющих Взглядах, особенно на абсолютистских иррациональных убеждениях, которые, главным образом, и «вызывают» дисфункциональные Следствия («С»). Эти дисфункциональные взгляды затем подвергаются прямому и энергичному Диспуту («Д») со стороны терапевта и членов группы, которые пытаются помочь рассказчику научиться эффективному оспариванию и перенести это умение на свою повседневную жизнь. Члены группы также обычно предлагают рассказчику когнитивные и поведенческие домашние задания, помогающие опровергнуть свои иррациональные идеи, и проверяют на последующих занятиях-, как эти задания были выполнены и как их можно продолжить или видоизменить в будущем.

Множество других когнитивных, эмоциональных и поведенческих техник РЭПТ регулярно или от случая к случаю используются с теми членами группы, которые выносят на обсуждение свои проблемы (Ellis, 1992с, 1995а; Ellis & Abrahms, 1978; Ellis & Grieger, 1977; Ellis & Harper, 1997; Ellis & Whiteley, 1979). Мало найдется методов РЭПТ, которые не столь эффективны в группе, некоторые методы даже более эффективны. Так, домашние задания, назначенные группой, выполняются чаще и более тщательно, чем те же задания, назначенные на индивидуальной терапии; ролевые игры в группе часто вызывают больше воспоминаний и сильнее провоцируют тревогу, а также более результативно критикуются, чем в процессе индивидуального терапевтического сеанса.

В групповой РЭПТ используются следующие специальные методы.

1. Структурированные упражнения, например, выполнение заданий, связанных с некоторым риском; самораскрытие, упражнения на преодоление стыда предлагаются группе постоянно, чтобы вызвать, обнаружить и справиться с чувствами, которые кое-какие члены группы могут не испытывать в обычных условиях или могут отказаться говорить о них, когда все же их испытывают.

2. Всех членов группы просят ознакомиться с основной литературой по РЭПТ (How to Stubbornly Refuse to Make Yourself Miserable about Anything — Yes, Anything! Ellis, 1988; How to Keep People from Pushing Your Buttons, Ellis & Lange, 1994; A Guide To Rational Living, Ellis & Harper, 1997; Overcoming Procrastination, Ellis & Knaus, 1977; A Guide to Personal Happiness, Ellis & Becker, 1982). Всем членам группы в начале терапии выдают брошюры по РЭПТ и настоятельно рекомендуют прочитать их и другие материалы по самопомощи, которые включают в себя теорию и практику РЭПТ. Когда члены группы замечают, что кто-то не понимает некоторые положения РЭПТ, они могут предложить ему прочитать что-либо в качестве домашнего задания.

3. В Институте рационально-эмоциональной Поведенческой терапии в Нью-Йорке проходят семинары, дискуссии и специальные тренинги умений, которые доступны всем членам группы. Так, застенчивый клиент может быть не только членом своей основной РЭПТ-группы, но может также на определенный срок (на 6–8 занятий) стать членом группы тренинга социальных умений, где получит специальные навыки общения и взаимодействия с людьми. Члены группы могут использовать некоторые другие события, происходящие в Институте — особенно известные пятничные семинары по проблемам повседневной жизни — чтобы знакомиться и заводить друзей среди людей, исповедующих философию РЭПТ.

 

РОЛЬ ТЕРАПЕВТА

В РЭПТ-группе терапевт выполняет активно-директивную роль, ведя ее, сохраняя определенный порядок, предоставляя возможность высказаться молчаливым людям и контролируя, чтобы другие не увлекались разговорами, чтобы люди по очереди выносили на обсуждение свои самые серьезные проблемы и открыто о них говорили. В процессе обсуждения иррациональных идей членов группы и практических способов решения их проблем терапевт выступает как один из самых активных членов группы, зачастую как самый активный. Терапевт РЭПТ-группы задает вопросы, исследует, обучает, вдохновляет, дает домашние задания, проводит структурированные упражнения и исполняет все другие директивные функции, которые представлены в индивидуальной РЭПТ. Теория РЭПТ постулирует, что люди не только сами себя расстраивают, но и часто цепляются, упрямо и сильно, за свои абсолютистские убеждения, с помощью которых они делают себя несчастными; следовательно, самое лучшее для них — чтобы РЭПТ-терапевт и другие члены группы постепенно помогли им открыть и искоренить их основные иррациональности. Чтобы это произошло, ведущие групп следят за тем, чтобы процесс РЭПТ постоянно был активно-директивным и не сводился к скуке, апатии, дезорганизации, несдерживаемому проявлению чувств, анархии и другим формам поведения, которые иные виды терапии вполне допускают. Таким образом, РЭПТ-ведущий занимает четкую позицию лидера, в противном случае терапевтический процесс хотя и сможет продолжаться, но может быть назван, в лучшем случае, РЭПТ низкого уровня (Ellis, 1978b).

 

ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ ГРУППЫ

В группах, которые проходят в Институте рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью-Йорке, выдаются отпечатанные правила, которые объясняют, как будут проводиться занятия, каковы правила посещения, в какой степени участникам следует общаться с другими членами группы и так далее. Ниже приведены некоторые из основных правил.

1. Все, что происходит в группе и вне группы с ее членами, является строго конфиденциальной информацией и не может быть раскрыто посторонним.

2. Члены группы могут свободно общаться друг с другом вне занятий до тех пор, пока они могут делиться информацией, которую они таким образом узнали, с остальной группой и пока они не превратили свою жизнь полностью в групповой процесс. Они могут даже устанавливать друг с другом серьезные отношения, если это не будет им мешать полностью раскрываться в группе.

3. Приветствуется помощь членов группы друг другу в течение занятий и вне них, критическое отношение к их поступкам, но не к их личности, а также доброжелательность и кооперация в отношении новых членов группы.

4. Членам группы настоятельно рекомендуется во время занятий в своей основной группе и во время марафонов рационального взаимодействия стремиться как можно более явно демонстрировать свои самые неприятные чувства и рассказать о своих серьёзных проблемах. Поощряется, если они будут помогать раскрыться другим и вежливо не позволят скрытным и неразговорчивым членам группы продолжать вести себя таким образом.

 

ИССЛЕДОВАНИЯ

Необычно большое количество исследований, проведенных по РЭПТ, показали, что она является более эффективной формой психологической помощи людям с эмоциональными расстройствами, чем плацебо-терапия, другие виды терапии или отсутствие терапии как таковой. На настоящий момент есть результаты более 500 контролируемых экспериментов по РЭПТ и родственным когнитивно-поведенческим формам терапии, которые практически единогласно свидетельствуют в пользу РЭПТ (DiGiuseppe, Miller, & Trexler, 1979; Ellis & Whiteley, 1979; Haaga & Davison, 1989; Hajzler & Bernard, 1991; Holon & Beck, 1994; Lyons & Woods, 1991; McGovern & Silverman, 1984; Miller & Berman, 1983; Silverman et al., 1992). Множество исследований показывают, что РЭПТ и родственные формы когнитивно-поведенческой терапии эффективнее в группе, чем в индивидуальной психотерапии (Ellis, 1992с; McClellan & Stieper, 1973; Meichenbaum, Gilmore & Fedoravicius, 1971).

Кроме этих исследований проводилось еще множество контролируемых экспериментов, результаты которых указывают на то, что РЭПТ и смежные формы когнитивно-поведенческой терапии эффективнее для взрослых и для детей тогда, когда проводятся в качестве психолого-образовательного мероприятия, на котором их обучают рационально-эмоционально-поведенческим методам и таким образом дают возможность использовать их и изменить свои саморазрушительные чувства и поведение (DiGiuseppe, Miller, & Trexler, 1979; Ellis & Whiteley, 1979; Hajzler & Bernard, 1991; Lyons & Woods, 1991; Lange, 1979; Rose, 1980; Upper & Ross, 1979,1980).

 

ОГРАНИЧЕНИЯ ГРУППОВОЙ РЭПТ

Рационально-эмоциональная поведенческая терапия, как и психотерапия в целом, имеет явные ограничения, о чем упоминалось в первой основной работе в данной области (Reason and Emotion in Psychotherapy, Ellis, 1962). Это в основном обусловлено тем, что люди по своей сути склонны к биологическим и социальным расстройствам и самобичеванию, и излечить их от этою пока невозможно, несмотря на то что был найден почти идеальный метод. РЭПТ, более того, имеет свои собственные ограничения, как и любая терапевтическая система, работает с определенными людьми только в определенное время. Мы все еще полагаем, как и в первом докладе по РЭПТ на съезде Американской психологической ассоциации в Чикаю в сентябре 1956 года (Ellis, 1958а), что РЭПТ в большинстве случаев приносит более быстрые результаты в работе с более проблемными клиентами. Однако она оставляет желать лучшею как психотерапевтическая система, и требуется провести еще множество исследований, чтобы улучшить ее и восполнить некоторые пробелы.

Групповая РЭПТ и консультирование имеют явные недостатки и ограничения, особенно по сравнению с более индивидуализированными процессами РЭПТ. Например, члены группы, от излишнего усердия или по невежеству, могут легко сбить друг друга с толку и иногда выступают с деструктивными предложениями и взглядами. Они могут давать неудовлетворительные или низкого уровня решения, например, предлагая людям «практические» методы совладения со своим расстройством и достижения успеха в жизни, вместо того чтобы помочь им разобраться со своим дисфункциональным мировоззрением.

Групповая терапия, проводимая так же организованно и эффективно, как РЭПТ, тоже не всегда достаточно эффективна. Члены группы из самых лучших намерений могут тратить время на не относящиеся к делу вопросы, могут запутать того участника, который выступал со своей проблемой, и повести по ложному пути, уйти в сторону или спорить с некоторыми основными взглядами терапевта; воздерживаются от участия, потому что чрезмерно хотят получить одобрение терапевта или других членов; выносят на обсуждение несущественные свои проблемы, вместо того чтобы работать над главными, и так или иначе отвлекаются на различные нетерапевтические детали. Члены группы могут также забросать выступающего с проблемой таким количеством и такими сильными предложениями, что его от их избытка может «парализовать». Они могут предлагать неудовлетворительные задания на дом или выступать с таким количеством новых проблем, что не остается времени на тщательную проверку предыдущих заданий. Они могут позволить, если не вмешается терапевт, какому-либо члену группы уйти от участия и таким образом не изменить свое дисфункциональное поведение. Они могут расстроиться или разозлиться слишком сильно и иррационально ругать участников за проявляющиеся у тех симптомы и за упорное сопротивление последних избавлению от этих симптомов.

Таким образом, групповая РЭПТ вряд ли может считаться панацеей от всех болезней, она подходит не всем, кто приходит за помощью. Некоторые клиенты просто не готовы к ней и должны предварительно пройти курс индивидуальной терапии. Другие — например, люди с навязчивой болтливостью и гипоманией — могут получить пользу от группы, но сами мешают групповому процессу (и требуют слишком много внимания). Следовательно, им лучше работать над своими проблемами в другой терапевтической модальности. Мы твердо верим в то, что большинство клиентов с эмоциональными проблемами могут получить много пользы от групповой терапии (и возможно, даже больше, чем только от индивидуальных сеансов), но «большинство» совсем не значит «все».

 

ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

В РЭПТ возникает этическая проблема, когда терапевт или члены группы путают представления о виновности человека в неэтичном или аморальном поведении и его чувстве вины или самобичевании за такие поступки. РЭПТ учит своих клиентов, что многие человеческие действия — например, те, которые приносят вред другим людям — определенно неэтичны, аморальны, неправильны, но людей, совершивших эти действия, нельзя назвать отвратительными или падшими. РЭПТ в этом отношении во многом согласуется с христианской позицией принимать грешника, но не грех: она показывает клиентам, как можно полностью, или безусловно, принять себя со всем своим антисоциальным и саморазрушительным поведением, при этом не принимать само такое поведение и стараться изо всех сил изменить его. Если люди ошибочно считают, что РЭПТ сквозь пальцы смотрит на аморальные поступки, и не понимают, что она полностью принимает только человеческое несовершенство тех, кто проявляет такое поведение, они могут неправильно интерпретировать один из главных принципов РЭПТ и запутать других.

Этика является исключительно важной частью групповой терапии, поскольку когда в группу приходит новый член, предполагается, что он сможет полностью открыться другим членам группы, рассказывая о том, что может скрывать от кого-либо еще, и получить при этом не только внимание, но и содействие группы. Групповая терапия во многом зависит от конфиденциальности и доверия членов друг к другу. Если это отсутствует, терапия будет малопродуктивной, кроме того, участникам может быть причинен большой вред.

Групповая терапия также предполагает, что присоединившийся к группе человек принимает на себя вполне определенную ответственность по отношению к другим членам не только не причинять им вреда, но и делать все, что возможно, чтобы помочь им. Если люди приходят в группу только для того, чтобы больше узнать о себе и решить свои проблемы и практически не проявляют интереса к другим членам группы, не стараются ни помогать им рассказать о своей проблеме, ни помогать им ее решить, то такая установка по отношению к группе будет односторонней и безответственной. Ведущий и другие члены группы обращают на это внимание (неагрессивно и без порицания) и просят их «подняться на борт или отчалить»: действительно стараться помогать другим так же, как и себе или в противном случае вернуться к индивидуальной терапии, где они будут, как им того хочется, в центре внимания и в то же время оставаться в рамках этики*

 

ПРОТОКОЛ ГРУППОВОГО ЗАНЯТИЯ

Ниже следует отрывок из протокола одного достаточно типичного сеанса групповой РЭПТ. Основной выступающий — Дэвид, школьный социальный работник 28 лет; он не только тревожен со своими клиентами, но и с большим трудом участвует в групповых обсуждениях случаев на супервизорских занятиях, потому что боится критики и порицания со стороны главного супервизора и других членов супервизорской группы. Первые 10 минут данного сеанса он рассказывает группе о своих проблемах, и несколько членов группы, а также терапевт начинают задавать ему вопросы, чтобы разобраться, что же его тревожит больше всего и в каких условиях тревога возрастает до предела. Сеанс продолжается:

1. ДЭВИД: Когда я слышу критику со стороны своего супервизора или со стороны супервизорской группы, я воспринимаю ее в ее нелогической крайности — то есть я не слушаю ее. Я ухожу. Эмоционально отворачиваюсь.

2. ТЕРАПЕВТ: Не потому ли, что «Я не знаю всего, что должен знать о том, о чем они меня спрашивают. Я не смогу им достойно ответить»?

3. ДЭВИД Да.

4. МЭРИ: [33-летняя домохозяйка] А не из-за того, что это может касаться твоей ценности как личности?

5. ДЭВИД Может быть.

6. ДЖОН: [45-летний психиатр] Давайте вернемся к более конкретным примерам, когда ты чувствовал себя обиженным и маленьким. В своем описании ты упомянул чувство некомпетентности. Допустим, ты действительно ведешь себя некомпетентно. Допустим, что это действительно непроходимое, дремучее невежество. Как возникает чувство некомпетентности?

7. ДЭВИД Полагаю, вы хотите мне сказать, что для того, чтобы быть компетентным, нужно быть компетентным 100 % времени.

8. МЭРИ: Полагаю, ты хочешь, чтобы я сказала: «У меня такое чувство, что ты думаешь, что мы все хотим тебя запрограммировать».

9. ДЭВИД Наверное… Из книги я знаю, каким должен быть рациональный ответ, и я могу дать вам рациональный ответ. Но это явно не то, как я себя веду, когда отключаюсь.

10. ТЕРАПЕВТ: Хорошо, позвольте мне спросить, когда ты даешь рациональный ответ, веришь ли ты, что это правда? Или ты считаешь, что даешь его только потому, что прочитал его в одной из моих книг?

11. ДЭВИД Я считаю, что это, возможно, то, что я знаю. Я думаю, что я знаю, что происходит. Но мне не совсем удается работать над этим, над тем, чтобы считать критику в мой адрес со стороны супервизорской группы не настолько важной.

12. ДЖОАН: [28-летняя художница] Если ты понимаешь, что происходит, когда ты чувствуешь себя подавленным критикой, как ты работаешь над этим? И работаешь ли ты над этим?

13. ДЭВИД Я говорю себе: «Я защищаюсь. Я закрываю себя». Я чувствую себя приниженным ситуацией или людьми.

14. ТЕРАПЕВТ: Хорошо. Таким образом, ты понимаешь, что у тебя есть симптом, неудовлетворительная реакция на ситуацию или людей. И она может быть негативной. Потому что ты говоришь себе: «Черт! Я защищаюсь. Ну и осел же я тогда!» Что еще ты говоришь? У меня было такое чувство, когда ты рассказывал о критике супервизорской группы в твой адрес, что ты (а) опускаешь себя за то, что тебя критикуют, и (б) снова опускаешь себя, но уже за то, что защищаешься, когда слышишь критику в свой адрес. Скажи, что ты делаешь, чтобы прекратить опускать себя в обоих случаях, а и б?

15. ДЭВИД: Ну, я обычно говорю: «Я здесь для того, чтобы получить обратную связь по случаям, которые я веду, и по тому, как я это делаю» и «Неразумно с моей стороны защищаться от обратной связи, которую я получаю».

16. ТЕРАПЕВТ: Я все же слышу в твоих описаниях, что «Я делаю что-то просто по-идиотски». Но я не слышу, как ты борешься со своими мыслями, которые приходят тебе в голову, когда ты защищаешься от критики.

17. ДЖОН: Когда ты говорил, что можешь дать рациональный ответ и что, вероятно, это и происходит, мне показалось, что ты на самом деле не понимаешь, что происходит. Ты как в тумане. Как ты можешь точнее определить, что действительно происходит?

18. ДЭВИД Я не знаю. Как я могу знать? Я бы мог вести себя так, как будто именно это и происходит и бросить этому вызов. Но как, когда я расстроен, я могу понять, что происходит? Я не знаю.

19. ДЖОАН: Почему бы тебе не спросить себя: «Почему я расстроен?»

20. ТЕРАПЕВТ: Или лучше: «Что я делаю, чтобы себя расстроить?»

21. МЭРИ: Может быть… Это очень трудно, когда все, что ты хочешь — это прекратить чувство. Можно предложить, чтобы ты продлил чувство стыда, связанное с критикой, и проанализировал свои мысли и чувства на этот счет, вместо того чтобы сосредотачиваться на том, чтобы избавиться от чувства стыда.

22. ТЕРАПЕВТ: И вместо того чтобы сосредотачиваться на мысли: «О, черт! У меня это ужасное, идиотское чувство!»

23. МЭРИ: Точно!

24. ДЭВИД И ненавидеть себя за это чувство.

25. ДЖОН: Правильно!

26. ДЭВИД Ну, я скорее буду ненавидеть себя за чувство, что я не в состоянии воспринимать критику и отключаюсь.

27. ТЕРАПЕВТ: Правильно. Но это еще не решение. Это похоже на психоаналитический инсайт: «Черт, я делаю это!» Но это не рационально-эмоциональная поведенческая терапия.

28. РОЗА: [37-летняя учительница] Возвращаясь к тому, что сказала Мэри, мне кажется, что ты мог бы, например, включить на запись магнитофон и, лежа в своей кровати, представить эту «опускающую» ситуацию и позволить свободно течь потоку сознания. Возможно, произнеся все то, что приходит тебе в голову (о том, какие чувства возникают у тебя в ситуации, когда тебя критикует супервизорская группа), ты сможешь лучше понять, что именно возбуждает в тебе чувство приниженности и другие чувства.

29. ДЭВИД: Роза, позволь мне задать тебе один вопрос. Тебе показалось из моего описания ситуации, что я не совсем понимаю свои чувства?

30. ЮЗА: Да, мне так показалось. У меня возникло такое чувство, что тебе на самом деле хочется заплакать в такой ситуации, но ты подавляешь в себе это желание. Но если бы тебе захотелось плакать и ты заплакал, что бы это тебе дало?

31. ДЭВИД: Ну, думаю, что если бы я и вправду заплакал, и люди бы это услышали, то они бы очень пожалели, что так поступили со мной — то есть что критиковали меня.

32. ТЕРАПЕВТ: И изменили бы свое поведение, услышав, что я плачу и рыдаю!

33. ДЭВИД: Да — и изменили бы свое поведение.

34. ДЖОАН: Дэвид, ты сказал, что тебе нужна обратная связь от супервизорской группы. Но ты также сказал, что у тебя создалось ощущение, что это не настоящая обратная связь, а какое-то унижение. Но я хочу спросить, если то, что ты называешь унижением и есть та обратная связь, которую ты не можешь принять — то, может быть, ты на самом деле хочешь не обратной связи, а одобрения тому, что ты делаешь. И когда ты не получаешь его, ты называешь это унижением.

35. ДЭВИД Да, я думаю, ты попала здесь в точку. Так получилось, что в моей голове негативная обратная связь и конструктивная критика — то, что я, вероятно, и получаю — каким-то образом связаны с потерей любви или потерей одобрения.

36. ТЕРАПЕВТ: И со страхом перед этой потерей. Предположим, что Джоан права и ты всегда идешь за позитивной обратной связью, за одобрением и говоришь себе: «Как это ужасно не получить ее!» И каким будет твой следующий шаг? Мне показалось, ты не делаешь этот шаг!

37. ДЭВИД Спросить себя: «Почему это ужасно?»

38. ТЕРАПЕВТ: Ты делаешь это? Я не увидел, по крайней мере сегодня, что ты делаешь этот шаг. Ты думаешь: «Да, неправильно чувствовать, что критика — это ужасно». Или: «Да, я не прав, что защищаюсь». Я увидел именно это. Но ты когда-нибудь спрашивал у себя: «Почему так ужасно не получить одобрения?»

39. ДЭВИД Если и делал, то очень поверхностно.

40. ДЖОАН: И, наверное, редко!

41. ДЖОН: Я думаю, что прежде чем задаваться этим вопросом, нужно выяснить, действительно ли он так думает.

42. ТЕРАПЕВТ: Но мы вроде бы согласились с Джоан, что у него есть такие мысли.

43. ДЖОН: Да, такие мысли у него есть, но что точно происходит у него внутри? Думает ли он именно так или в каких-то других терминах?

44. ДЭВИД: Стратегия моего поведения — сделать так, чтобы люди реагировали на меня позитивно, отвечали мне любовью, что ли.

45. ДЖОАН: Вместо того, чтобы смело взглянуть в лицо тому факту, что: «Я действительно считаю ужасным то, что люди могут не ответить мне одобрением. Черт — мне лучше отказаться от этого убеждения!», — ты тут же перескакиваешь в пункт «А», Активирующее событие, и говоришь: «Как я могу изменить «А», чтобы получить одобрение людей?». Ты перескакиваешь через «В», свою систему Взглядов, которые и приводят тебя к бегству от чувств в пункте «О.

46. ДЖОН: Я все еще считаю, что нам не вполне понятна суть его Взглядов в точке «В». Нам нужно более конкретно и подробно разобраться с его убеждениями.

47. ДЭВИД: Я не знаю, как это сделать. Что ты предлагаешь?

48. ДЖОН: Например, когда ты обижен и тебе хочется плакать, пробовал ли ты сесть и разобраться, что происходит в твоей голове — какие проносятся переживания?

49. МЭРИ: Дэвид, у меня такое ощущение, что ты сейчас говоришь одно, а на самом деле чувствуешь совсем другое. Ты выглядишь раздраженным.

50. ДЭВИД: Я расстроен, что ли. Я — я действительно понял то, что сказала Джоан.

51. ТЕРАПЕВТ: Но не понял, что сказал Джон. Джон четко сказал, что бы ты мог сделать, а ты после этого говоришь: «Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сделал».

52. ДЭВИД Я не могу понять, что именно я должен делать.

53. ТЕРАПЕВТ: Но он же сказал достаточно конкретно. Но, Дкон, ты сбил Дэвида с толку словом «чувство». Забудьте про это слово! Позвольте мне повторить то, что сказал Джон. Предположим, ты очень обижен. Теперь, я думаю, нам понятно, что ты часто делаешь для того, чтобы избежать этого чувства. Ты сказал об этом пару минут назад: «Я тут же стараюсь изменить свое поведение и меняю его так, чтобы не чувствовать себя обиженным».

54. ДЭВИД: Да, именно так я обычно и поступаю. Я отключаюсь и не чувствую практически ничего.

55. ТЕРАПЕВТ: Теперь, вместо того чтобы позволять себе защищаться от обиды и так и не понять ее источников и того, как можно с ней справиться, ты можешь, как предлагает тебе Джон, (1) «остаться со своим чувством», (2) «Проанализировать, что конкретно ты делаешь, что ты себе говоришь, чтобы чувствовать себя обиженным. Взять на себя ответственность за чувство обиды. И внимательно присмотреться к своим Взглядам, к «В», которые заставляют тебя создавать эту обиду. Не просто вывести, что это за Взгляды. Это как раз то, что ты делаешь — ты прочитал об этом в книжке. «Что ж, я, должно быть, говорю себе то-то и то-то, когда обижен и отстраняюсь». Джон говорит тебе: «Не гадай. Прислушайся к тому, о чем ты думаешь на самом деле, что ты на самом деле себе говоришь. Ты должен быть здесь точен, и это может быть совсем не то, о чем говорим мы или о чем написано в книге».

56. ДЖО: [50-летний бухгалтер] Есть две причины, по которым надо продлить чувство обиды, которого ты пытаешься избежать: (1) так ты сможешь более точно понять, что ты говоришь себе, чтобы вызвать у себя это чувство, и (2) так ты сможешь бросить вызов своей идее о том, что ты не можешь переносить этого чувства. Поэтому основное предложение касательно твоего первого шага — это продлить свое чувство и использовать его таким образом для того, чтобы проанализировать его само и проверить свою идею о том, что ты не можешь его перенести.

57. ТЕРАПЕВТ: Да, останься с ним. И затем сделай то, что предлагает Джон — то есть спроси себя, во-первых: «Что я делаю для того, чтобы вызвать у себя это чувство?» — а затем: «Почему я не могу его переносить?» Потому что это, наверное, то, о чем еще ты думаешь: «Я не могу выносить это чувство обиды. Я должен немедленно от него избавиться!». Но мы хотим убедиться, действительно ли ты говоришь это себе. Ты просто делаешь вывод об этом. И ты не совсем ясно видишь, что происходит в твоей голове как раз перед тем, как ты вызываешь у себя это чувство и пытаешься заглушить его. Большинство людей, после того как они первый раз выяснят для себя, о чем они думают, видят это потом так же ясно, как днем, — как я говорю в одной из моих книг. Но тебе каким-то образом не удалось это четко понять. И ты думаешь: «Полагаю, я говорю себе то-то». И тогда ты не можешь сделать следующий шаг: «Что ж, если я говорю себе это, то какого черта я должен в это верить?» Ты не противостоишь своим убеждениям, поскольку ты точно не знаешь, о чем ты думаешь. Теперь понятно?

58. ДЭВИД: Да.

59. ТЕРАПЕВТ: Но почему это не было ясно раньше? Джон выразил это очень хорошо. Почему это было не понятно, когда он говорил об этом?

60. ДЭВИД: Я не считаю, что он выразился достаточно понятно. Для меня было бы понятнее, если бы он не так это объяснил. Когда вы говорили со мной, вы делали это очень ясно, очень конкретно. Я понял. Это было очень доступно.

61. ДЖОАН: Он также говорил более энергично. Может быть, это на тебя подействовало?

62. ДЭВИД: Нет, не думаю.

63. ДЖОН: Он говорил более прямо. Может быть, это?

63. ДЭВИД: Да, я думаю, все дело в прямоте. Именно на это я реагирую. [Джону] Я чувствовал, что ты хочешь, чтобы я что-то сказал, но я не знал точно, что.

64. ДЖОАН: Поэтому ты начал спорить сам с собой: «Что я скажу? Что я скажу?» Так?

65. ДЭВИД: Да. Я не мог настроиться на волну Джона, потому что не знал, к чему он клонит.

66. ДЖОН: Тебе трудно представить, что я просто спрашиваю, просто интересуюсь, и у меня нет никакой заранее придуманной идеи, к которой я хотел бы тебя подвести?

67. ТЕРАПЕВТ: Но у тебя же была предварительная идея. Странно притворяться, что у тебя ее не было!

68. ДЖОН: Ну да, но…

69. ТЕРАПЕВТ: Да! И вот он думает: «Он спрашивает, когда сам прекрасно знает ответ! Почему тогда он так спрашивает?» Так что ты создаешь ему дополнительную проблему!

70. ДЖОН: В какой-то степени. Но если сказать точнее, я подозревал, что он думает еще о чем-то, параллельно тому, что мы выяснили.

71. ДЭВИД Но, Джон…

72. ДЖОН: О чем-то, что и есть суть проблемы; я не знаю, о чем.

73. ДЭВИД Я понимаю, что было бы здорово, если бы тебе удалось вытянуть это из меня. Но если я тебя не понял, возможно, лучшее, что бы ты тогда мог сделать, — это говорить более прямо и сказать свое мнение о том, что я делаю.

74. ТЕРАПЕВТ: Тебе надо было рискнуть и спросить: «Это не х? Это не у? Это не z?»

75. ДЭВИД Да.

76. ТЕРАПЕВТ: Ты же был не прямолинеен. «Что это?» Иногда это может сработать. Но если человек и так запутался, то такой вопрос принесет больше вреда, чем пользы.

77. ДЭВИД Да, я думаю, это был как раз мой случай.

78. МЭРИ: Кажется, скоро наше занятие подойдет к концу. Давайте дадим Дэвиду домашнее задание.

79. ТЕРАПЕВТ: Да. Что бы ты сам мог предложить, Дэвид?

80. ДЭВИД Ну, вы уже предлагали, и я думаю, это было бы полезно — продлевать свои чувства, когда я обижен, а не защищаться более удобным отстранением.

81. МЭРИ: Оставаться со своим чувством и…?

82. ДЭВИД Попытаться действительно пережить или понять, что я на самом деле говорю себе, чтобы вызвать у себя такие чувства. И бросить вызов этим мыслям. А также мысли о том, что я не могу пережить это чувство.

83. МЭРИ: Хорошо сказано!

84. ДЖОН: Да, позвольте мне подчеркнуть, что прежде чем ты поймешь, что это, и начнешь подвергать свои идеи вопросам, ты прежде всего должен несколько раз исследовать и проанализировать свои мысли и чувства. Возможно, тебе понадобится это сделать два или три раза, прежде чем ты докопаешься до всей чепухи, которая происходит в твоей голове, прежде чем ты по-настоящему разнюхаешь все, во что ты веришь, когда испытываешь эти чувства.

85. ДЖО: С другой стороны, он может начать с какого-либо чувства, осознать, что оно может значить, и расправиться с этим значением, прежде чем переходить к другим. Даже если он откопает не всю свою чепуху, если он доберется хотя бы до одной своей иррациональной идеи и разберется с ней, это может помочь ему потом обнаружить и другие.

86. ТЕРАПЕВТ: Правильно! Давайте не будем перфекционистами. Кроме того, я хочу обратить внимание на то, что ты сказал раньше, Дэвид. Один раз ты смог добраться до своих чувств — ты плакал, рыдал и так далее — но ты обнаружил, что это не привело к пониманию мыслей, которые стоят за этими чувствами; однако это высвобождение чувств привело тебя к другим, неприятным чувствам — тебе стало очень жаль себя, ты почувствовал себя подавленным и не в состоянии что-либо делать. Есть одна проблема в заданиях типа того, что ты порекомендовал, Джон, что когда некоторые люди слишком усердствуют, чтобы разобраться в своих чувствах, они тонут в своих негативных чувствах! Поскольку переживания взаимодействуют друг с другом, то самый лучший способ выполнения задания такой: позволить себе ощутить чувство, а затем достаточно быстро отыскать саморазрушительные и иррациональные идеи, которые стоят за этими чувствами, и после этого, как особо подчеркивается в РЭПТ, бросить вызов, оспорить, опровергнуть и изменить эти деструктивные чувства.

87. ДЖОН: Я только предлагаю, чтобы Дэйв выяснил, что происходит у него внутри, потому что это первый шаг к тому, чтобы изменить чувства.

88. МЭРИ: Но чувства взаимодействуют, они идут рядом. Я согласна с тем, что Дэйв не должен быть здесь перфекционистом, то есть сначала выяснить все, что происходит внутри него, затем найти все мысли, которые стоят у него за этими чувствами, и оспорить все эти негативные идеи. Это слегка утопично!

89. ТЕРАПЕВТ: Да, я не думаю, что Дэвиду здесь нужно стремиться к совершенству. Не думаю, чтобы многие делали именно так.

90. ДЖО: Кроме того, это может быть и не нужно Дэвиду, чтобы измениться.

91. МЭРИ: Правильно!

92. ДЖОН: Хотя, может быть, с другой стороны, он мог бы разобраться… О, когда случается так, Дэвид, что ты отстраняешься, ты мог бы проанализировать свои мысли больше, чем только один раз, и не полагать, что ты нашел их все с первого раза.

93. ТЕРАПЕВТ: Да, конечно. Начав работать над этим, ты можешь сначала изменить один аспект своих мыслей, потом — как сказали несколько членов группы — другой, потом — еще какой-нибудь аспект. Тебе ненужно делать все сразу. Понятно, Дэвид?

94. ДЭВИД: Да, я попробую.

 

ОБСУЖДЕНИЕ ПРОТОКОЛА

В этом отрывке записи одного сеанса проиллюстрированы многие из основных аспектов групповой работы в РЭПТ. В этой связи мне бы хотелось сделать следующие замечания.

Реплика 4: Мэри поднимает вопрос о том, что, возможно, реальная проблема Дэвида состоит в его оценке своей ценности как индивида; то есть в том, что он принижает себя, свою целостную сущность, если он неуспешен в одном из основных аспектов своей жизни, например, как он считает, в супервизорской группе. Она делает это не только потому, что Дэвиду уже указывали на предыдущем занятии или на этом, но немного раньше, что он излишне озабочен своей ценностью как личности, но и потому, что, с теоретической точки зрения, РЭПТ полагает, что это базовая проблема большинства людей. Они оценивают не только свою деятельность (которая часто вполне хороша и приносит счастье), но и себя (но это неправомерно и вызывает чувство стыда). РЭПТ непрестанно борется со склонностью оценивать себя, и как член РЭПТ-группы и, следовательно, одна из тех, кто практикует РЭПТ, Мэри поднимает вопрос самооценивания и спрашивает у Дэвида, не может ли это быть одной из его фундаментальных проблем.

Реплика 9: Дэвид говорит: «Я знаю из книги, каким должен быть рациональный ответ», — потому что ему (как и другим членам группы) были рекомендованы определенные книги (A Guide То Rational Living, Ellis & Harper, 1997; Reason & Emotion in Psychotherapy, Ellis, 1994c; A Guide to Personal Happiness, Ellis & Becker, 1982). Библиотерапия — сильная часть РЭПТ, она, как было замечено, оказывает чрезвычайно позитивное влияние на терапевтический процесс. Но одной из основных целей индивидуальных и групповых сеансов РЭПТ является проверка того, что клиент мыслит сквозь призму прочитанного, а не бессмысленно повторяет некоторые рациональные идеи, которые он приобрел частично благодаря книгам.

Реплика 12: Джоан верно подчеркивает, что «знание» Дэвида о том, что «критика супервизорской группы не настолько важна», принесет ему мало пользы, если он не начнет постоянно работать над тем, чтобы пользоваться этим знанием каждый раз, когда он испытывает стыд или защищается и бежит от этого стыда. В РЭПТ клиенту показывают, используя при этом модель суеверий, не толь- ко то, что он магически и нереалистически верит в то, что черная кошка может ему навредить, но и то, что он должен работать и работать над тем, чтобы разуверить себя в своих суевериях, прежде чем он сможет оставаться спокойным при мысли о черной кошке. До тех пор, пока он активно не докажет себе — множество раз — что увиденная им черная кошка не причинит ему никакого вреда, вряд ли он сможет поверить в это только потому, что он «знает», что это суеверие.

Реплика 14: Терапевт не просто активен в групповой работе РЭПТ, но часто бывает и самым активным — в смысле самым активным в обучении других — членом группы. Он побуждает других членов использовать систему РЭПТ, чтобы оказать терапевтическую помощь тем клиентам, которые выносят на обсуждение свои проблемы; он также дополняет то, что говорят эти члены группы, особенно если они опускают какие-то важные аспекты вопроса. В данном случае он замечает, что клиенты чувствуют себя неполноценными и никчемными не только из-за того, что ругают себя (а не из-за неудовлетворительных результатов своей деятельности), но также и потому, что, раз признав свои саморазрушительные чувства, они будут часто осуждать себя за то, что эти чувства у них появляются. Он пробует помочь Дэвиду понять, что тот дважды осуждает себя, за критику со стороны супервизорской группы и за свою подавленность из-за этой критики.

Реплика 16: Терапевт подчеркивает главный когнитивный аспект РЭПТ: клиент должен атаковать свои собственные иррациональные идеи относительно критики в свой адрес, увидев и поняв, что у нею есть такие идеи. Это основное различие между РЭПТ и другими видами терапии «инсайта». Последние помогают клиенту открыть, что в его «эмоциональном» расстройстве повинно его мышление, но в них редко убеждают, как в РЭПТ, что клиент должен прямо и энергично атаковать, бросать вызов или опровергать эти идеи. РЭПТ обучает клиента логико-эмпирическому методу (т. е. основному методу науки) опровержения его нереалистических и дисфункциональных гипотез относительно людей и мира. Она учит клиента быть научным в отношении себя и своей собственной жизни — быть гибким, антидогматичным и антиабсолютисгским — в этом и заключается суть научного метода. Без такого рода активного оспаривания и научного мышления, сначала проделанного терапевтом, а затем выполняемого самим клиентом всю свою жизнь (так, как его научил терапевт), РЭПТ просто была бы не РЭПТ (Ellis, 1962,1963,1994с, 1996а, 1996b).

Реплика 20: Терапевт (и другие члены группы) напоминают Дэвиду, что его не просто расстраивают или заставляют расстраиваться люди и события вовне. Он сам делает что-то такое, чтобы вызвать у себя патологические чувства (или защиту от этих чувств). В РЭПТ каждого клиента призывают взять на себя полную ответственность за свои дисфункциональные чувства и никогда не считать, что другие заставили его испытывать подобные чувства. Клиентов учат говорить: «Я заставил себя разозлиться» или «Я себя расстроил» вместо «Это разозлило меня» или «Ты расстроил меня». Теория и практика РЭПТ говорит всем дэвидам в мире: «Поскольку ты сам делаешь нечто, чтобы расстроить себя, и поскольку ты практически всегда можешь изменить то, что ты делаешь, давай поможем тебе точно выяснить, что ты делаешь (включая то, что ты себе говоришь), чтобы ты мог много раз не позволять себе этого делать. Так называемые причины твоего плохою настроения не имеют большою смысла, если они конкретно не указывают на то, что ты делаешь, чтобы себя расстроить».

Реплика 27: Когда терапевт говорит, что у Дэвида произошел психоаналитический инсайт, он имеет в виду то, что это был не больше, чем первый из трех инсайтов РЭПТ. Инсайт № 1 — это осознание клиентом тою, что у него имеется некоторый симптом, и он имеет психологические причины, то есть связан с предварительными процессами (например, врожденной или приобретенной склонностью к самобичеванию после совершения «серьезной» ошибки). Инсайт № 2 — это осознание тою, что независимо от тою, как, когда и где возникли* его дисфункциональные идеи (как и почему он начал обвинять себя за свои ошибки), сейчас он активно способствует этому саморазрушительному процессу. Причина заключается на самом деле в этом продолжении, в «здесь и сейчас» дисфункциональной философии, а не в ее предполагаемом источнике (который часто просто невозможно обнаружить). Инсайт № 3 — это осознание клиентом тою, что, поскольку он усиленно держится за свои фундаментальные иррациональные идеи (и может даже иметь сильную биологическую склонность продолжать в них верить), ничто кроме упорной работы и практики развенчания этих убеждений не приведет у него к заметным изменениям. Терапевт в данной своей реплике убеждает Дэвида осознать важность 2-ю и 3-го инсайтов, потому что Инсайт № 1 у него, похоже, уже состоялся (Ellis, 1963,1985с, 1994с, 1996а).

Реплика 36: Более выраженно, чем другие члены группы, терапевт подчеркивает ужас, который ощущает Дэвид каждый раз, когда получает негативную обратную связь или слышит критику в свой адрес. В этом, опять-таки, и состоит суть РЭПТ: показать клиенту, что он считает что-то, например, критику, не просто плохим, но ужасным, кошмарным, жутким. Поскольку когда человек оценивает что-то как плохое, неприятное, неудачное, неправильное, он обычно остается в границах реального, потому что эти оценки эмпирически доказуемы. Так, Дэвид мог бы показать, насколько было бы действительно неприятно и неправильно, если бы он продолжал все время получать только негативную обратную связь от супервизорской группы, что демонстрировало бы его несостоятельность как терапевта. Но он не может (и никто не может) доказать, что неприятное и неправильное действительно ужасно и кошмарно. Почему? Потому что «ужасно» обычно означает «абсолютно плохо» или «больше, чем неприятно». И это также значит, что поскольку неудовлетворительная терапевтическая деятельность Дэвида является недостатком, он абсолютно не должен допускать подобного поведения, а так как он все же его допускает, то он мерзкий человек (Ellis, 1987а; Ellis Becker, 1982).

Но конечно, в реальности ничто не может быть «больше, чем неприятным». Абсолютистские «должен» и «обязан» — это магические фикции, категорические абсолюты, которые в действительности не существуют. И Дэвид как личность не может быть совершенно гадким, даже если что-то в его поведении может быть неудовлетворительным или неэффективным Поэтому РЭПТ, посредством членов группы и терапевта, продолжает учить Дэвида избавляться от этих абсолютистских, демонологических «ужасов», «долгов» и «плохой» самооценки и жить полностью в реальности (которая может быть достаточно неприятной, но не добавлять этим неприятностям воображаемых «ужасов») (Ellis, 1985с, 1994с, 1995а, 1996а; Ellis & Abrams, 1994).

Реплика 45: Джоан пробует вернуть Дэвида к базовой формуле РЭПТ. Согласно рационально-эмоционально-поведенческой теорий, Дэвид переживает Активирующее событие в пункте «А» — подвергается негативной реакции членов его супервизорской группы. Немедленно, в пункте «С», ею эмоциональных Следствий, он реагирует чувством тревоги и депрессии и затем защищается от этих чувств, отключается и уходит от «травмирующей» ситуации «А». Он склонен неверно заключать — как и большинство людей с расстройствами, — что «А» вызывает «С», что Активирующее событие вызывает у него чувство тревоги и заставляет его защищаться и отстраняться. Однако все дело в «В», его системе Взглядов. Сначала в «В» имеется ряд Рациональных Взглядов (РВ): «Как это неприятно, что они критикуют меня! Мне бы хотелось, чтобы я был более успешным терапевтом и чтобы они меньше меня критиковали! Раздражает, когда тебя видят таким!» Если бы он оставался строю с этими убеждениями и не добавлял к ним магическим образом ничего, он бы испытывал здоровые чувства сожаления, грусти, разочарования и раздражения и обычно был бы мотивирован на получение большей обратной связи от супервизорской группы в пункте «А» и на изменение своего терапевтического поведения, которое вызывает критику.

Но будучи человеком (и имея врожденную или приобретенную предрасположенность к магическому и демонологическому мышлению), Дэвид переходит на очень важные Иррациональные Взгляды (ИВ): «Разве не ужасно то, что они так меня критикуют! Я должен быть более успешным терапевтом и меньше критиковаться! Если они все же продолжают воспринимать меня в таком негативном свете, то какая же я задница и последний человек!» Такие крайне саморазрушительные, неподтверждаемые и неопровергаемые убеждения приводят у него к чувству тревоги и депрессии и заставляют его в оцепенении бежать от тою, чтобы взглянуть в лицо критике.

Если он будет придерживаться схемы РЭПТ, он заставит себя, независимо от тою, насколько это будет тяжело для него, осознать свои чувства в «С», четко понять иррациональные Взгляды, которые их вызывают, и опровергнуть их в пункте «Д». Диспут следует логическим, эмпирическим и прагматическим методам оспаривания любой гипотезы: «Почему это ужасно, когда члены супервизорской группы так критично настроены ко мне? Есть ли доказательство тому, что я должен быть более успешным терапевтом и меньше критиковаться? Как негативный взгляд на меня со стороны супервизорской группы доказывает, что я последняя задница? Какие результаты я получу, если буду продолжать верить в то, что меня абсолютно не должны критиковать?» При применении РЭПТ-диспута, Дэвид также отказывается от своих догматических «должен» и ищет (как и в гибкой науке) альтернативные теории и решения своей проблемы (Dryden & Ellis, 1986; Ellis, 1962,1973,1985b, 1985c, 1987,1994c, 1996a, 1996b).

Если Дэвид будет настойчив в подобного рода рационально-эмоционально-поведенческой атаке своих иррациональных убеждений, он практически всегда может прийти к «Э» — Эффективной новой философии. «Э» — это логический, реалистический и прагматический ответ на «Д» (Дискутирование). Например: «Что ж, то, что моя супервизорская группа считает меня неэффективным терапевтом — действительно очень плохо, очень плохо — и все! Теперь, чтобы исправить положение, в котором я оказался, почему бы мне не принять их предложения, не изменить некоторые свои процедуры, не стать более эффективным терапевтом и получить больше одобрения с их стороны? На самом деле, независимо от того, одобрят они меня или нет, почему бы мне не использовать их критику, чтобы улучшить свою работу как терапевта, и получать от нее больше удовлетворения и эффективнее помогать другим?» Если Дэвид придет к такому выводу, он почти однозначно обнаружит, что его тревога и депрессия исчезли, и что ему не нужно вводить себя в состояние защитного оцепенения.

Поэтому Джоан (и затем Джон) попытались помочь Дэвиду понять А — В—С своего расстройства и проработать его в «Д» (Дискутирование), пока не придет к «Э» (Эффективной новой философии).

Реплика 53: Терапевт, пытаясь пояснить то, что сказал Джон Дэвиду, пытается призвать его остаться со своим чувством тревоги вместо того, чтобы немедленно бежать от них, а после этого начать искать свои идеи, свои Иррациональные Взгляды (ИВ), которые эти чувства вызывают. Он поддерживает замечание Джона, что это должно быть не расплывчатое умозаключение о том, какие это Взгляды (которое он может сделать, опираясь на теорию РЭДТ), а поиск конкретных Взглядов.

Реплика 56: Джо, которая молчала до этого момента, выступает в поддержку того, о чем Джон, терапевт и другие говорят Дэвиду. В РЭПТ все члены группы призываются быть терапевтами любому другому члену, который выступает с проблемой. Теория говорит, что чем чаще так будет получаться, тем больше вероятность, что выступающий разберется со своей проблемой. Более того, помогая ему оспорить свои затруднения, другие члены группы (особенно те, которые испытывают сходную философскую проблему — самоуничижение, когда они совершают ошибки или критикуются другими людьми) смогут лучше справиться с оспариванием своих собственных главных Иррациональных Взглядов (Bard, 1980; Ellis, 1962,1985с, 1992с).

Реплика 63: Если Дэвид прав, и он лучше реагирует на прямые вопросы, чем на более демократичные и сократические, то это очень важный терапевтический момент, который очень часто недооценивается. Как принято считать среди терапевтов, особенно психоаналитически и клиент-центрированно ориентированных (Freud, 1965; Rogers, 1961), для клиента будет лучше всего, если он придет к инсайту о своей проблеме по большей части самостоятельно или при минимуме обучения терапевтом. Теория РЭПТ говорит, что такой подход очень помогает некоторым клиентам, но другие, когда приходят на терапию, сбиты с толку и запутаны настолько, что директивное обучение может помочь им больше, чем любого рода недирективная рефлексия чувств (Ellis, 1962,1971а, 1973,1985с, 1994а, 1995а, 1996b; Ellis & Abrahms, 1978; Ellis & Harper, 1997).

В данном конкретном случае объективный и недирективный вопрос Дэвида привел в основном к тому, что Дэвид начал спрашивать себя: «Интересно, какой “правильный’ ответ он хочет от меня услышать? Что он хочет? Что он хочет?» Это создало у него еще большую тревогу и он стал еще менее способным дать «правильный» ответ. Однако когда терапевт и другие члены группы были более директивны, дав Дэвиду «правильный» ответ и спросив его, верно ли это в его случае, он мог лучше справиться с вопросом, отразить его и сделать своим собственным. Несмотря на то что терапевт в основном лишь переформулировал первоначальное замечание Джона, Дэвид чувствовал себя намного уютнее при такой формулировке и был в состоянии ее использовать. Руководящее обучение в данном случае оказалось намного эффективнее, чем более демократическая «недирективность». Джон, психиатр, был настолько «психологичен», что оказался недостаточно директивен!

Реплика 76: Чем больше Дэвида спрашивают, почему он не среагировал на высказывание Джона, но ответил на переформулировку терапевта, тем очевиднее становится, что он один из тех запутавшихся людей, которым необходимо значительное терапевтическое руководство, и что в его случае, как и в случае многих таких людей, открытые вопросы принесут больше вреда, чем пользы. Возможно, вопрос Джона и получил бы отклик у Дэвида, если бы его не перебили другие члены группы. Но возможно, он бы еще больше смутил Дэвида. В любом случае, терапевт, видя что происходит, не постеснялся вмешаться и помочь Дэвиду иным образом. И, похоже, его интервенция возымела действие, по крайней мере, в данном конкретном случае. В других случаях она могла оказаться больше вредной, чем полезной. Но в целом было обнаружено, что высокодирективное и дидактическое представление материала на групповом сеансе, особенно находящимся в замешательстве клиентам, часто приводит к отличным результатам и иногда приводит к ним тогда, когда другие, менее директивные, техники не помогают клиенту.

Реплика 78: В РЭПТ часто даются активные, или in vivo, домашние задания, потому что считается, что патологическое поведение клиента вызвано не только его мыслями, но и действиями; следовательно, для них будет очень ценно, если они будут вести себя менее проблемным образом, чтобы со временем действительно привыкнуть в мыслях и чувствах, а также в поведении к этому более здоровому образу жизни. Обычно неассертивным клиентам дается задание подходить к людям противоположною пола, попробовать новую работу или вести себя более ассертивно.

Агрессивным или отстраняющимся клиентам дается задание постоянно погружаться в ситуацию, вызывающую враждебность (например, посетить неприятных родственников), и тренироваться в том, чтобы мыслить и чувствовать менее агрессивно, при этом ведя себя соответствующим образом.

В данном случае Дэвид получил задание оставаться со своими неприятными (возбуждающими тревогу) чувствами; бросить вызов иррациональным Взглядам о том, что он не может выносить эти чувства; найти другие свои базовые деструктивные идеи, например, о том, что он ужасный человек, если продолжает вызывать негативную критику у супервизорской группы; а также активно оспаривать эти идеи до тех пор, пока он не избавится от них. Получив от группы такое задание, Дэвид в целом выполнил его в течение нескольких следующих недель и, казалось, вынес из него много пользы в том, что смог, во-первых, оставаться со своей тревогой и, во-вторых, минимизировать это чувство. Через два месяца после сеанса, о котором здесь ведется речь, он смог сообщить группе о том, что стал одним из наиболее открытых членов супервизорской группы и не испытывает проблем, когда ему приходится сталкиваться с критикой супервизорской группы в отношении своих терапевтических сеансов.

Реплика 86: Терапевт указывает на то, что хотя Дэвиду рекомендуется соприкоснуться со своим чувством обиды по поводу критики, ему не нужно слишком погружаться в него, как это бывало обычно, потому что это имеет свои явные негативные последствия. Соприкоснуться со своими чувствами в РЭПТ советуют не только для того, чтобы осознать их, но и изменить, если они деструктивны. Более того, РЭПТ не допускает, что просто открытие и выражение чувств автоматически ведет к выздоровлению. Вместо этого она предполагает, что истинное терапевтическое понимание чувств клиента включает в себя понимание философии, при помощи которой он вызывает у себя эти чувства, а также радикальное изменение этой философии, если она ведет к тревоге, депрессии или враждебности.

Реплика 88: Точно так же, как она борется с человеческим перфекционизмом в целом и показывает, что он является корнем многих проблем, РЭПТ борется с перфекционизмом в самой терапии. Цель РЭПТ состоит не в достижении абсолютного понимания или идеальных изменений у клиентов, поскольку они всегда будут оставаться несовершенными созданиями и всегда будут испытывать трудности и проблемы того или иного рода. Ее цель — помочь им уменьшить свою эмоциональную боль и страдания, но не стать совершенно безэмоциональными людьми и избегать даже здоровых негативных эмоций, таких, как грусть, сожаление и крайнее раздражение при столкновении с действительно неприятными Активирующими событиями. РЭПТ в основном учит людей терпимости, в том числе и терпимости к неидеальным результатам терапии!

Проблемные клиенты могут решить упорно работать над изменением и поведением вопреки своим иррациональным идеям, или их могут побудить к этому более рациональные в своем мышлении терапевты и друзья, а также книги, лекции, презентации, видеозаписи и другие источники (Ellis, 1993а, 1996а). Они могут помочь себе и на занятии в больших группах или на курсах, могут работать с индивидуальным терапевтом или с ведущим группы. Если они выбирают обычную малую или терапевтическую группу, которая следует принципам рационально-эмоциональной поведенческой или когнитивно-поведенческой терапии, они выбирают многогранную, исчерпывающую терапевтическую процедуру, которая продемонстрировала свою эффективность в огромном числе исследований и клинических презентаций. Считается, что групповая РЭПТ приносит людям более быстрое, более глубокое и более устойчивое решение их эмоциональных проблем, чем другие современные методы психотерапии (Ellis, 1973, 1982b, 1992с; Shostrom, Ellis, & Greenwald, 1976).