Напившись еще на ужине, я принялся искать Лорен. Ее нигде не было. Я искал ее после того, как мы с Гетчем, Тони и Тимом упромыслили Вули-хаус. Я искал ее после того, как надел тогу. (Потому как я в Досужей комиссии, я должен надеть тогу, но сверху я накинул кожаную куртку, и в целом выглядит клево.) Я даже искал ее комнату, бродя по кампусу в темноте, пытаясь вспомнить, в каком доме она жила. Но было слишком холодно, так что я забил на это и стал смотреть телик в общем корпусе и вместо поисков выпил еще пива. Я не понимал, что сказать ей, когда найду. Просто хотелось ее видеть. И, думая о ней в таком ключе, обыскавшись ее повсюду, я пошел обратно к себе и подрочил, предаваясь грезам о ней. Это было нечто абсолютно спонтанное, что-то, от чего невозможно было удержаться. Ну, как когда проходишь на улице мимо красотки, на которую не можешь не взглянуть, не можешь удержаться, чтобы не свистнуть,- так она тебя волнует, такую возбуждает похоть. Вот что я чувствовал по отношению к Лорен – тога моя вздыбилась, пока я лихорадочно трогал себя в темноте. Что ей нравится? – думал я.

В голове роились вопросы: безумствует ли она во время секса, легко ли кончает, фрикует ли по поводу орального секса, не возражает ли, чтобы парень кончил ей в рот? Потом я понял, что не буду спать с девчонкой, если она не будет этого делать. Еще я не буду спать с девчонкой, если у нее не бывает оргазма со мной или она вообще не может кончить, потому что какой тогда смысл? Если не можешь сделать так, чтобы девчонка кончила, зачем вообще париться? Это всегда казалось мне приличным, как справиться о здоровье в письме.