В полдень Викки и Барт обедали одни. Афина и Артемида безуспешно пытались выгнать мух, появившихся с наступлением жары. Сара ушла по делам. Эва всё ещё уединялась в комнате. Из-за ужасной дневной жары аппетит Викки был так себе.

— После обеда ступайте к себе и вздремните пару часов, — распорядился Барт, — на непривычного человека эта жара действует изнуряюще. Эта сторона выходит на реку и по вечерам обычно становится немного легче.

Викки старалась проявить интерес, когда Барт пустился в разговор о безуспешных попытках выставить свою кандидатуру в государственную законодательную власть, и облегчённо вздохнула, когда он, наконец, сделал знак, что покончил с едой и вызвал Эндрю откатить его в боковую галерею.

Викки поднялась к себе. Моник закрыла все окна и натянула драпировки для защиты от солнца. Осмотрелась, ища книгу Эдгара По, которую Моник принесла сюда. Ага, вон там, на комоде. Подошла, взяла её и решила пойти почитать в переднюю галерею. Там с реки может дуть лёгкий ветерок.

Спускаясь по лестнице, услышала из боковой галереи голос Барта.

— Сет, кто это там едет? Вон в том экипаже. Это не наши. Кто может приехать, невзирая на жару? — Затем он захихикал и с удовлетворением сказал: — Это Чарли. Чарли Грисуолд. Сет, тащи свою задницу на кухню и принеси сюда лёд. Чарли добавляет его в бурбон.

Викки остановилась, не слишком обрадованная перспективой встретиться с одним из друзей Барта Идена. Пометавшись вокруг, поспешила наверх, в комнату. Но нахлынувшее волнение изводило. подошла к окнам и открыла, ослабив драпировки как раз достаточно, чтобы позволить случайному ветерку проникнуть в комнату, но недостаточно, чтобы ворвался яркий свет солнца.

Из боковой галереи доносятся голоса, нарушая тишину комнаты.

— Ну что, в столице Майкл прочистил ребёнку мозги? — поинтересовался Грисуолд.

— Порядок, Майкл вернул Алекса в школу. Долго охотился за ним и, наконец, нашёл, выследив в борделе, — с отвращением сообщил Барт.

— Да ладно тебе, Барт, — снисходительно захихикал Чарли. — Это вполне естественно, ведь мальчик уже достиг соответствующего возраста, — и лукаво добавил, — да и характером весь в отца.

— Не знаю, какую пользу ему принесёт этот чёртов колледж, но Сара настаивает на учёбе. Он не желает становиться юристом и, разумеется, не станет священником. Элите на Юге доступен лишь небольшой выбор, — ухмыльнулся Барт. — Либо сельское хозяйство, либо армия, либо церковь, либо юриспруденция. Колледж ничуть не поможет ему в сельском хозяйстве, а к этому у парня большие способности. Когда-нибудь они с Майклом должны будут принять плантацию, и можешь быть уверен, на этой почве между ними будет много конфликтов, — он на секунду замолк. — Ах да, ещё одна новость, Чарли. Майкл женился.

— На девушке из Нью-Йорка? — Чарли сильно удивился.

— Совершенно верно. Притащил её с собой.

— Но ведь он не мог знать её достаточно долго, — осторожно предположил Чарли.

— Достаточно долго, чтобы предстать перед священником и сделать своей женой, — съязвил Барт. — И это мой сын, юрист высшей пробы. Не знаю, как долго это продлится, Чарли. Бог свидетель, она довольно привлекательна. У меня аж зубы сводит. Боже милосердный, ну почему человеку, за кем бегали все богатые девчонки в наших краях, надо привезти домой девку, о которой мы ничего не знаем? Я не буду заключать пари, сколько она здесь пробудет. Сара считает, ей здесь не место. Ты ведь знаешь, как она каждую местную девчонку, имеющую приличное происхождение, пыталась повесить на шею Майкла или Алекса. Но сделав свой выбор, Майкл зашёл слишком далеко.

— Из какой она семьи? — спросил Чарли. — Богата?

— Чарли, не хочу рассказывать тебе, откуда она, — грубовато сказал Барт, — хотя утверждает, что её отец был офицером британской армии. Вполне возможно. Но с другой стороны, это может быть просто красивой сказкой.

Лицо Викки пылало. Никто не верит рассказам об отце. А Майкл верит?

— Сара вышла на тропу войны?

— А ты как думал? Ты же знаешь Сару. Она сумеет сделать что-нибудь этакое, чтобы, затравливая девушку, отправить её туда, откуда она приехала. Но я помогать ей в этом не собираюсь, — добавил он с удовольствием. — Майкл сам влез в это дело.

— Представляю. Ведь Сара была просто помешана на том, чтобы женить Майкла, после того, что случилось… — Случилось? Что случилось? Сердце Викки бешено заколотилось. — А ведь она, должно быть, хочет, чтобы в доме появились внуки.

— Сара выбирала Майклу невесту, — парировал Барт, — хотя и не особенно преуспела в этом. Всё это она устроила вместе с Джошуа Харрисом. Бьюсь об заклад, здесь что-то не так. Она считает, он оракул, всё может объяснить, растолковать и при этом никогда не приходит спросить моего мнения. Зато всегда есть этот байстрюк-пуританин, к кому она бегает.

— Ладно тебе, Барт, — глумливо усмехнулся Чарли. — Только не говори, что у себя в поместье Джошуа Харрис не трахает негритянок. Я быстрее поверю, что он не спит с помешанной женой. Она так и не вернулась в прежнее, нормальное состояние, с тех пор как на прогулке утонули их маленькие дочки.

— Мадлен считает, что сейчас 1837 год, — сказал Барт. — Она ждёт, что малютки вернуться с озера. Никто не навещал её все эти годы кроме Сары с её грёбанной совестью, — добавил он с презрением. — Она много лет развлекалась с Джошуа.

— С ним? — Чарли скептически покачал головой. — Всё, о чём он думает, это о чёртовой плантации. Только о ней и о деньгах. Боже, он так омерзительно богат, что вызывает у меня тошноту. Ты когда-нибудь видел его за покером? Он устанавливает некий лимит, и ничто на свете не заставит его превысить этот предел. Нет, ты ошибаешься, если считаешь, что он страстно желает Сару.

Викки вздрогнула от слабого стука в дверь.

— Войдите.

Дверь открылась. В комнату вошла Моник с ледяным кувшином в руках.

— Как? Вы ещё не в постели? — закудахтала она. — Эта жара не место для белой юной леди, чтобы прогуливаться. Сейчас Вы послушайтесь? — монотонно бубнила она. — Я принесла лимонад, на случай, если Вы захотите пить. Все белые леди, даже мисси Сара, спят после обеда.

Викки, вспоминая данное себе слово быть как все местные леди, позволила уговорить себя лечь в кровать. Сон приходил медленно, так как в голове крутились слова Барта. Сара сговорилась с отцом Бетси поженить Бетси и Майкла. А она разрушила все планы.

Через день утром мисс Гардинер прибыли сделать выкройки для вечернего платья Викки. Накануне за ужином Эва с негодовала по поводу таких расходов, так как до этого Сара отказалась дать ей денег на поездку в Новый Орлеан по магазинам. «Эва ненавидит меня», — подумала Викки, и услышала, как в фойе Сара приветствует мисс Гардинер. Эва прибыла с чемоданом, полностью забитым платьями, купленными в Париже, тем не менее, она обиделась на Сару, что та готовит вечернее платье для жены Майкла. Иногда Викки казалось, что Эва ненавидит и Майкла.

— Входите, пожалуйста, — она вежливо ответила на оживлённый стук в дверь.

Сара торжественно ввела в комнату двух маленьких, слегка ссутулившихся старушек, так похожих, что Викки решила — близнецы. Лица обильно покрыты морщинами, а руки — шишками и наростами. У одной в руках гобеленовая, утянутая верёвками сумка. Готовясь к прибытию, Викки выложила отрезы материи, купленные в Нью-Йорке.

— Я приготовила материал, — смущённо сказала Викки после представления Сары, — вот, — и указала на отрезы.

Сара прошла через комнату посмотреть материал, а пожилые леди улыбались и, молча, ожидали решения. «Посмотрим, каким будет вердикт», — закипая, подумала Викки.

— Вот этот, — решила Сара, выбирая белый креп с тиснёными маленькими цветочками. — Это вполне подходит для леди.

Мисс Гардинер быстро принялись за работу. Одна открыла гобеленовую сумку и вытащила ножницы и мерную ленту. Другая пошла собирать материю.

— Помните, леди, приём намечается через шесть дней, вечером, — напомнила Сара. — Вы должны всё оставить и вплотную заняться платьем для Викки.

— Только ради Вас, мисс Сара, сделаем работу вовремя, даже если придётся работать до самой последней минуты.

Когда Сара оставила их, одна из сестёр стала помогать Викки убирать одежду. Другая уже расстилала на кровати покрытый цветами креп. Из холла раздался голос Сары, чётко отдававший приказы:

— Наполеон, возьми экипаж и немедленно развези приглашения. Подашь ящик хозяйке дома и вежливо попросишь достать оттуда её приглашение.

Викки поняла, что Наполеон не умеет читать.

— Наполеон, не знаешь, мистер Майкл утром уехал в Новый Орлеан? — спросила Сара.

— Да, 'м. Уехал. Колин подал экипаж, когда Вы были на полях.

— Что ему понабилось в городе в такую жару? — вздохнула Сара. — Наполеон, действуй, сейчас же. Разошли приглашения.

— Не беспокойтесь, мисси, — искренне пообещал Наполеон.

Викки стояла, как статуя, когда с ней работали старушки.

Дверь вновь отворилась и на пороге появилась Сара и полным высокомерия голосом распорядилась:

— Викки, на случай, если я забуду Вам сказать, как отдохнёте, спуститесь вниз, здесь будет учитель танцев.

Казалось, вся жизнь в Эдеме вращается вокруг будущего банкета. Каждое утро Викки, проявляя адское терпение, стоит на майской жаре, пока мисс Гардинер режут и подгоняют куски материи. Они взахлёб рассказывают о последней моде, введённой в Париже императрицей Евгенией.

Днём, после короткого сна, Викки выходила учителю танцев, французу, обучающему её основам польки. В виде платы за обучение ему подарили щегольской костюм. Викки испытывала к французу постоянное отвращение. Движения из-за жары были довольно вялые.

— Ах, юная мадам, как она движется, — время от времени с глубоким восхищением бормотал блестевший от пота учитель танцев. Куртка между лопаток покрылась тёмными пятнами. — Вы будете — как это говориться у вас в Америке? — ах да, «королевой бала».

Каждый вечер за ужином Викки практически не разговаривала. Измучена жарой, стоянием столбом в течение нескольких часов, попытками понравиться учителю танцев, который ежедневно отчитывался перед Сарой. Майкл оставался вежливым, но всегда быстро ретировался, практически не поддерживая беседу. Барт продолжал держаться напыщенно, любил спорить, был полон текущих новостей, которые считал неприятными. Эва делала саркастические замечания относительно средств, затраченных на банкет, либо просто дулась. Каждый вечер Викки, как можно раньше, поднималась к себе.

Сегодня утром Викки чувствовала особую назойливость со стороны мисс Гардинер. На завтрашний вечер назначен торжественный приём. К утру платье должно быть закончено и представлено для одобрения Саре.

— Знаете, дорогая, — говорила старшая мисс Гардинер жене Майкла, — что для Вашего кринолина нужно шесть ярдов проволоки? А сколько материи тратится на новый фасон, о-ля-ля! — Она выразительно вращала глазами. — Да пять лет назад на всё, что сейчас у Вас уходит на одно платье, я могла бы одеть семью, в которой шесть взрослых дочерей.

Викки мрачно подумала, что большая часть материи находится ниже талии. С опасением поглядывала на глубоко декольтированный туго натянутый лиф, руки и плечи заметно оголены. Не слишком ли много груди выставлено напоказ? Понравиться ли она Майклу в таком виде? Будет ли он смотреть на неё с гордостью и наслаждением? Осмелилась предположить, что, возможно, будет.

Где-то внизу бушевал Барт:

— Чёрт возьми, вы так шумите, что мёртвого из гроба подымите! — орал он. — Дайте, наконец, поспать человеку.

Теперь по утрам на протяжении нескольких дней естественная тишина нижнего этажа нарушалась звуками наведения лоска и красоты в преддверии банкета. Бесконечные толпы рабов сновали из комнаты в комнату, в обычное время запертые. Кроме того, постоянный грохот на кухне, откуда доносился экзотический, острый аромат.

Из дома Харрисов пришла кухарка, Эльвира, кого несколько лет назад посылали в Новый Орлеан изучать французскую кухню. Юнону слегка задело, что ей не доверили одной подготовить пышный пир, заказанный хозяйкой. Но её утешили, подарив платье, которое она могла бы одевать в церковь.

К десяти утра Барт выкатил кресло из комнаты, за ним по пятам, нервно ожидая распоряжений, следовал маленький Джефферсон.

— Сара, — пронзительно завопил Барт, и Викки невольно вскрикнула, так как младшая мисс Гардинер от неожиданности уколола её иглой. — Куда ты, чёрт возьми, собралась в такую рань?

— Куда обычно, — резко ответила она, — в кварталы, проверить больных.

— Ах, да, — протянул он, — Доктор Иден с медицинским справочником в руках. Почему ты не можешь оставить всё матушке Ла Верне?

— Потому что предпочитаю советоваться с ней, — отпарировала она. — Это — моя ответственность.

Утро тянулось медленно. Ноги Викки болели от долгого стояния. Голова раскалывалась из-за жары, от страха перед гостями, с кем следующим вечером нужно встретиться лицом к лицу. Майкл угрюмый и мрачный бродил по дому.

В полдень в комнату, постучавшись, вошла Моник.

— Юная мисси, Вам пора идти вниз к обеденному столу, — взгляд слегка вызывающий к мисс Гардинер, в чьих глазах читается укор.

— Спасибо, Моник, — она облегчённо вздохнула, — я приду прямо туда. — Она виновато улыбнулась мисс Гардинер, которые этим утром работали сверх обычного целый час.

Викки внутренне согласилась, что каждая трапеза в этом доме, когда старается поддерживать разговор с семьёй, — испытание, исключая завтрак, когда ест у себя. Она обрадовалась, когда, наконец, смогла выйти из-за стола и отправиться к себе для обязательного послеобеденного сна. Несмотря на то, что спальня затемнена, ложась под стёганое одеяло, Викки решила, что лучше почитать, нежели попытаться заснуть.

Викки открыла поэтический сборник. С растущим интересом отметила, что кто-то чернилами подчеркнул название одной из поэм. В несколько движений юная миссис Иден соорудила из подушки нечто вроде подставки для головы и, откинувшись на неё, полусидя, принялась за чтение.

Это случилось давным-давно,

В одном королевстве, у моря…

Захваченная красотой поэзии, дочитала поэму По «Анабель Ли» до печального конца. Как грустно. В глазах заблестели слёзы. Но, помимо своей воли, уже читала другую, тоже помеченную. Она называлась «Алейлум» И ещё одну, «Ворон», также подчёркнутую. После вернулась к началу томика, прочитать небольшую статью о биографии По, о его невесте, Вирджинии, которую он знал с детства и которая так долго и тяжело болела. И умерла молодой. Викки прекрасно понимала эти поэмы.

Но кто их отметил? Не Барт и не Сара Иден. Майкл, логично мыслящий юрист? Алекс? Решила, что, скорее всего, Алекс, который взбешён, что Майкл женился на ней, хотя на свадьбе ничем не показывал, что собирается написать родителям о публичном доме на Грин-Стрит.

Позже, после урока танцев, она встретила Джефферсона, вкатывающего в дом Барта.

— Не убегайте, Викки, — попросил Барт. — Останьтесь, поговорите со мной, — он улыбнулся, и Викки вновь подумала, что, когда-то свёкор был весьма обаятельным мужчиной. — Этот дом со всеми причудами большей частью уже не принадлежит мне, — он вздрогнул от хриплого смеха двух рабов, украшающих недавно открытую вторую гостиную, и распорядился, — идём, поиграете для меня. Вы играете лучше, чем Бетси, чёрт Вас дери, — и направил коляску в гостиную. Викки ничего не оставалось, как идти за ним.

В гостиной Викки села за пианино и уставилась на клавиатуру. Барт подался вперёд и вперился в неё пристальным, немигающим взглядом. Почему он так смотрит? Как тот пьяница в заведении Нины. Ей стало не по себе.

Она играла главным образом из своего репертуара, пока Барт не разрешил остановиться. Довольная отменой пытки, Викки встала, собираясь быстренько смыться, но Барт снова её задержал.

— Выпьем немного холодного лимонада. Джефферсон, сходи на кухню и прикажи Юноне принести нам лимонад, — он откинулся назад, нахмурив брови. — Весь дом перевёрнут вверх дном из-за проклятой вечеринки. Жена считает, что должна доказать всему округу, что не расстроена, что сын уехал из дома и женился. — покосился на Викки. Взгляд, казалось, пронзал её насквозь. — Как Вы думаете, она огорчена?

Викки заставила себя выдержать пристальный взгляд.

— Уверена, что способ женитьбы Майкла расстроит кого угодно. Он должен был хотя бы её подготовить.

Вошла Моник с подносом лимонада и пралине. Викки перехватила быстрый, скрытый взгляд, которым Барт наградил девушку. Сорочка из мягкого ситца не скрывает изящную стройную фигурку. Взгляд вогнал Викки в краску. Она вспомнила, что Клодин Лемартайн говорила о мужчинах на Юге.

Когда Моник ушла, Барт резко спросил:

— Почему Майкл женился на Вас?

Именно так. А не «почему Вы вышли замуж за Майкла?» Краска залила лицо.

— Потому, — тихо сказала она, — что это казалось выгодным нам обоим, — и гордо вскинула голову.

Барт твёрдо посмотрел в глаза, вздохнул и сменил тему.

— Завтра женщины не спустят с Вас глаз.

— Я не боюсь, — беззаботно солгала Викки.

— У Вас здесь только один друг. Это Бетси. Она тоже будет. — взгляд стал задумчивым. Ему интересно, как девочка будет держаться на банкете. Викки понимает, что возненавидит каждое мгновение этого маскарада, но никто не узнает об этом. Она останется женой Майкла, доставив удовольствие друзьям семьи. — Бетси в Вас души не чает.

— Мне она тоже нравиться.

Но мать Майкла не хочет, чтобы они с Бетси были друзьями.

Викки и Барт одновременно услышали в фойе голоса. Кто-то только что прибыл.

— Викки, будьте добры, посмотрите, кто там, — просьба больше походила на приказ.

Вновь прибывшим оказалась Бетси с охапкой красных, садовых роз, которые в дверях передала Артемиде, и присоединилась к Викки и Барту.

— Отец придёт завтра? — спросил Барт.

— Конечно, — сказала Бетси с лёгкой укоризной. — Если тётя Сара специально просит прийти, он не станет её разочаровывать, — и смущённо обратилась к Викки. — Мы с папой довольно редко выходим в свет. Может показаться, из-за того, что мама находится в тяжёлом состоянии. Вовсе нет. Нам просто не нравится большинство вечеринок, — честно сказала она. — Я не могу сейчас долго задерживаться. Мне хочется пойти к конюшням и взглянуть на Алисиса, до ужина. — Она запнулась. — Викки, после банкета приходи ко мне, покажу наш зверинец.

— С удовольствием, — сказала Викки, чувствуя восторг в душе.

Бетси, сияя от удовольствия, рассказала, что сшила одежду для новорождённых у рабынь. С чуть заметным интересом Викки подумала, что, возможно, она тоже могла бы это делать. Тогда, занимаясь в бесконечные часы чем-нибудь полезным, меньше чувствовала бы дискомфорт.

— Я обещала утром принести в кварталы одежду, — с улыбкой оправдывалась Бетси. — Мне нужно шить весь вечер.

— Вы с отцом ужасно балуете рабов, — запротестовал Барт. — Поручите четырём делать работу одного, если у вас мало работы. Даже Сара, которая гордится проклятой работоспособностью, никогда не упустит случая загрузить всех приличной работой на весь день.

Викки прошла с Бетси до двери и решила, что после банкета получше познакомится с девушкой. Когда есть такая подруга как Бетси, одиночество не будет ощущаться так ужасно.

Направляясь через зал к гостиной, где перед ужином обычно собирается вся семья, Викки услышала непривычно высокий, возбуждённый голос Сары.

— Они были здесь, в ящике столика. Я знаю это абсолютно точно, так как сама вынула их оттуда. Я собиралась отдать их Нэнси для чистки.

— Ладно, Сара, успокойся, — с упрёком проговорил Барт. — Ты уверена, что оставила бриллиантовые серьги именно на этом столике?

— А то нет? — вопросом на вопрос ответила Сара, когда Викки показалась в дверях. — Я делаю это уже несколько лет. Ты же знаешь, что никто из прислуги не позволит себе стащить ничего больше листа бумаги.

— Кажется, ты жаловалась на пропажу сахара, — сухо отпарировал Барт.

— Прислуга обычно не ворует ценности, — настаивала она. Взгляд остановился на Викки, которая почувствовала, как горячая краска заливает лицо, почувствовала гнетущее напряжение, возникшее в комнате, когда взгляд Сары задержался на ней. — Они стоят две тысячи долларов.

— Мама, они могли куда-нибудь завалиться, — с тревогой в голосе сказал Майкл.

— Они были в ящике туалетного столика, — настаивала Сара. — Я помню, куда кладу свои вещи.

Гнев схватил Викки за горло и не давал дышать.

— Я не брала Ваши серьги, миссис Иден, — с подчёркнутой вежливостью девушка отчеканила каждое слово.

— Викки, мама совсем не это имела в виду! — Майкл был шокирован.

— Конечно нет, Викки, — смутившись, Сара пошла на попятную.

«О да, ты именно это имела в виду», — с вызовом подумала Викки.

— Оставим всю прислугу здесь и будем искать серьги, — воинственно предложил Барт.

— Подожди, папа, — вмешался Майкл, — позволь мне подняться и посмотреть самому.

— Хорошо, Майкл, — согласилась Сара после некоторого колебания. — Только поторопись. Юнона через несколько минут подаст ужин. — Она избегала встречаться взглядом с Викки. — Мы пока можем пройти в гостиную.

Викки молча села на своё место. Как только Сара Иден могла подумать, что она украла серьги! Викки напряглась, услышав в холле шаги Майкла, и с тревогой посмотрела на него, когда тот вошёл.

— Твои серьги, мама, — он протянул их матери. — Ветер всколыхнул штору, и она, достав до столика, смахнула их на пол.

Казалось, у всех за столом отсутствовал аппетит. Викки решила, что из-за ужасной жары, которой она ещё никогда не видела. Даже ветер с реки горячий. И её всё ещё мучит обида на невысказанное обвинение Сары.

После ужина вся семья по предложению Барта вышла в галерею. Барт всегда любил публику. Только Эва не пошла с ними.

Сидя в галерее шикарного дома, ощущая запахи роз и жимолости, носившиеся в воздухе, Викки подумала, каким прекрасным может быть вечер. Затем Майкл сказал:

— Я, пожалуй, пойду к себе, почитаю.

И сердце Викки упало.

— В доме будет ужасно жарко, — предупредила мать.

— Сегодня вечером везде будет жарко. Воздух вязкий, как кисель. — Майкл глядел угрюмо. Викки с тревогой подумала, что его беспокоит нечто большее, чем предстоящий банкет.

Надо было оставаться в галерее ещё минут десять. Было бы скверно, если б она сбежала к себе сразу после ухода Майкла. Сара заговорила:

— Днём я возьму с полей несколько рабочих, чтобы запустить холодильники с мороженным. В это время Наполеон привезёт из Нового Орлеана лёд для красного вина и пунша. Никто не прислал извинений, значит, будут все. Это будет самый лучший банкет за всю историю Эдема. — Ещё бы, весь округ жаждал увидеть девушку из Нью-Йорка, которую Майкл Иден привёз как жену.

— Мама… — хмурый Майкл быстро вошёл в галерею, — ты не забирала сборник поэм Эдгара Алана По?

— Нет, Майкл, не забирала. — Сара улыбнулась, — в последние дни у меня редко выпадает время или появляется склонность к чтению поэзии.

— Тогда где же он? — в глазах Майкла полыхнула ярость. Таким Викки его ещё никогда не видела.

— Он у меня, — тихо проговорила девушка. — Он был у меня весь день, — пролепетала девушка.

— Тогда почему, чёрт возьми, ты не вернула его обратно? — слова хлестали словно плеть. Внезапно он побледнел, и взгляд выдал шок, испытанный оттого, что заговорил с ней в таком тоне. — Викки, прости. Проклятая жара. В Новом Орлеане она просто ужасна.

— Почему каждый день ты так упорно ездишь в город в такую погоду? — упрекнула Сара. — Я не помню, когда у нас так рано начиналась жара.

— Извини, Викки, — запинаясь, проговорил Майкл, не слушая мать. — Я не имел права так говорить с тобой. Пожалуйста, прости меня, — развернулся и ушёл в дом.

Викки подождала ещё несколько минут, чувствуя себя неловко в гнетущей тишине. Потом, смущаясь, поднялась и, через силу улыбнувшись, проговорила:

— Думаю, мне пора идти. Спокойной ночи, миссис Иден, мистер Иден.

В комнате она стояла с томиком в руках, не решаясь что-либо предпринять дальше. «Отдай книгу Майклу», — приказала она себе. Его комната справа. Стало быть это не Алекс, а Майкл отметил «Анабель Ли», «Алейлум» и «Вóрона». Быстро подошла к комнате Майкла и постучала.

— Я подумала, что тебе, возможно, понравится это, — мягко сказала она, протягивая книгу, когда Майкл открыл дверь. — Извини, что задержала слишком долго.

— Спасибо, Викки. — на лице мужа непривычная душевная боль.

— Спокойной ночи, Майкл.

Ей хочется, чтоб он протянул руку и дотронулся до неё. Она скучает по нему, снова желая отдаться в его руки.