Уставший, измотанный, Грэм выбрался из воды и лёг на мягкий, бархатистый травяной ковёр. После такого ужасного напряжения он заснул глубоким, долгим сном. Когда он проснулся, уже стоял день, и солнце перешло зенит. Он горячо поблагодарил небеса за своё удивительное спасение и стал размышлять над тем, что делать дальше. Сейчас он был один в бескрайней дикости и должен был сам решать, куда идти. Попытаться вернуться к своему другу Хаверленду или продолжить поиски, которые так далеко его завели?

Эти вопросы пока оставались без ответа. Грэм машинально осматривал реку и увидел, что невдалеке от него по излучине плывёт небольшое каноэ. Он успел заметить, что в нём сидело два человека, когда предосторожность подсказала ему, что нужно спрятаться. Он отступил за ствол огромного короля лесов и с жадным интересом смотрел, как приближаются незнакомцы. Лёгкое каноэ быстро скользило по безмятежной речной глади и через несколько мгновений поравнялось с Грэмом. Он увидел, что в каноэ сидят двое белых мужчин, и с глубоким интересом оглядел их. Тот, что был сильнее, сидел в середине лёгкой лодки и с каждым гребком глубоко погружал ясеневые вёсла в воду. Другой, более старший, сидел на корме, следил за действиями первого и опытным взглядом фронтирсмена оглядывал берега. Хотя Грэм старался быть осторожным, его присутствие, очевидно, было замечено, поскольку каноэ как будто случайно начало подплывать к противоположному берегу. Он оставался невидим, пока каноэ не поравнялось с ним. Внезапно у него вспыхнуло подозрение, что один из мужчин – это Хаверленд, хотя Грэм видел его очень давно и не смог бы узнать его издали. Тем не менее, это были белые, и он решил рискнуть. Возможно, они станут друзьями? Не показываясь, он тихим голосом позвал их. Он понял, что его услышали. Мужчина на вёслах остановился на секунду и украдкой осмотрел берег. Но по слабому знаку второго он снова поплыл к другому берегу, и они оба сделали вид, как будто ничего не подозревают.

– Здравствуйте, друзья мои! – сказал Грэм во весь голос, но не выходя из укрытия.

Они не отозвались, только лодка быстрее поплыла вперёд. Он смело вышел и сказал:

– Не беспокойтесь, это друг.

Они остановились, и тот, что сидел на корме, заговорил:

– Нам этого мало. Что вы здесь делаете?

– Я имею такое же право задать этот вопрос вам.

– Если вы не хотите отвечать, мы не станем разговаривать. Вперёд, Хаверленд!

– Постойте! С вами Альфред Хаверленд?

– Допустим? Вам-то что?

– Он тот человек, которого я хочу видеть больше всего на свете. Я Эверард Грэм. Может быть, он помнит меня?

Лесной житель с удивлением воззрился на берег. Ему хватило минуты.

– Это он, Нед, точно.

С этими словами он повернул каноэ к берегу. Несколько гребков, и он спрыгнул на берег и пожал руку своего юного друга.

– Ну, Грэм, скажи, ради семи чудес света, что принесло тебя сюда? Я забыл, ты обещал навестить меня как-нибудь, но с тех пор столько воды утекло. И я уверяю тебя, то, что со мной произошло, доканало бы любого смертного, – добавил он приглушённым голосом.

Грэм всё объяснил, и можно себе представить, с каким удивлением, с какой признательностью, с каким пониманием был встречен его рассказ. Но прежде Хаверленд представил своего компаньона – Неда Холдиджа.

– Сет пообещал вернуть Айну, – сказал он. – Но я не мог бездельничать, пока он ищет её в одиночку. Мой добрый друг, который много повидал в приграничных войнах, охотно присоединился ко мне. Думаю, ты бы хотел увидеть мать Айны, но ты увидел бы, что она убита горем. Я не вернусь к ней, пока не узнаю что-нибудь о нашей любимой дочери.

– И если эти трусливые могавки не пожалеют о том дне, когда они совершили свои дьявольские дела, значит, Нед Холдидж сильно ошибся! – с пылом вскричал этот человек.

– Не знаю, – улыбнулся Грэм. – Но нас сейчас трое, и мы можем в открытую напасть на них, тем более в их лагере наш друг.

– Нет, сэр, этому не бывать! – отозвался охотник, помотав головой. – Так мы их ни за что не победим. Даже если бы с нами был десяток мужчин, которые хотели бы разорвать этих трусов на куски, мы бы не победили.

– Значит, вы надеетесь на какую-то уловку, да?

– С этими тварями только так и можно.

– И только небеса знают, что произойдёт, – унылым голосом заметил Хаверленд.

– Не сдавайся, Альф. У нас ещё есть время.

– Вы должны извинить меня за этот приступ слабости, – сказал Хаверленд, взяв себя в руки. – Хотя в моих руках сила целой армии, но в груди бьётся сердце отца. Я сделаю всё, чтобы вернуть мою любимую дочь. О, я не могу забыть ту ночь, когда её забрали у нас, я и теперь слышу её крики!

Грэм и Холдидж почтили безмолвием его глубокую, трогательную скорбь. Скоро отец снова заговорил, и в этот раз его голос звучал иначе.

– Но почему мы стоим здесь? Неужели нам нечего делать? Разве мы должны унывать, когда мы можем спасти её одним усилием?

– Я думаю об этом с тех пор, как мы здесь остановились, – отозвался Холдидж. – Не понимаю, почему мы должны ждать и ничего не делать, если мы можем сделать хоть что-то?

– Тогда пойдёмте. Ты, конечно, поедешь с нами, Грэм?

– Конечно, но меня интересует, каковы ваши намерения, – сказал он, оставаясь на берегу, когда другие уже сели в лодку.

– Мне казалось, ты помнишь, что у нас только одно намерение, – ответил Хаверленд с лёгким упрёком.

– Я не об этом. Конечно, я знаю о вашем главном намерении, но я хотел бы знать, как вы собираетесь его достичь.

– Ах, это, – ответил Холдидж. – Я часто бывал среди краснокожих в этом краю, и я знаю, что до них можно доплыть по этой реке. Они на несколько миль ниже по течению.

– Но мой опыт говорит, что в этот раз вы ошибаетесь. Захватчики Айны сейчас недалеко. Их можно найти, если перейти открытую прерию на другом берегу реки.

– Во всяком случае, нам нужно переплыть на тот берег. Садитесь же.

– Минутку. Что это значит?

С этими словами Грэм быстро указал на реку. Но двое мужчин в лодке со своего места ничего не могли разглядеть.

– Скорей выходите на берег и спрячьте лодку. Сюда кто-то плывёт, вас не должны увидеть, – взволнованным голосом тихо сказал Грэм.

Он наклонился и схватился за нос каноэ. Мужчины выпрыгнули и в один миг вытащили лодку, а сами спрятались и из своего укрытия наблюдали за рекой.

Внимание Грэма привлекло второе каноэ, которое появилось на излучине выше по течению. Оно было такого же размера, и в нём сидели три или четыре человека. Гребцы сидели в лодке прямо, как статуи, и их тёмные волосы безошибочно указывали на то, что это были индейцы.

Когда лодка приблизилась, Холдидж прошептал, что на корме сидит четвёртый человек, и это женщина! У Хаверленда и Грэма захватило дыхание, безумная надежда наполнила их сердца. Когда каноэ поравнялось с ними, они легко различили трёх дикарей, но не могли рассмотреть лицо женщины. Голова, скрытая индейской шалью, низко склонилась, как будто женщина была погружена в глубокие, мучительные раздумья.

– Давайте отправим этих трёх собак к праотцам, – прошептал Грэм.

Холдидж поднял руку.

– Нет. Тут могут быть другие, а если это Айна, то она может пострадать. Альф, ты думаешь это она?

– Не знаю… Да, клянусь небесами, это она! Смотрите, она сняла шаль! Давайте спасём её! – воскликнул отец, поднимаясь и собираясь бежать.

– Погоди! – требовательно и почти разгневанно скомандовал Холдидж. – Ты всё разрушишь своим безрассудством. Видишь, скоро ночь. Сейчас они ниже нас по течению, и мы не сможем догнать их. Подождём, пока стемнеет, и погонимся за ними. У меня есть план, который точно сработает. Просто подожди немного, и я расскажу тебе, как мы их удивим. Ты и сам удивишься.

Хаверленд вернулся к остальным. Быстро наступила ночь. Через несколько минут троица бесшумно спустила на воду лёгкое берёзовое каноэ, и началась гонка не на жизнь, а на смерть.