Нэнси Коэн посмотрела на часы в третий раз за пять минут.

— Я могу побыть у вас еще только несколько минут, — резко сказала она.

Было почти десять часов утра пятницы семнадцатого числа.

Рос сидел справа от Миллера, Ласситер слева возле Коэн.

— Значит, он меня впустил, — сказал Миллер.

— И что рассказал?

— Он не сказал мне ничего, — ответил Миллер.

Нэнси Коэн нахмурилась и потянулась к объемной сумке, чтобы достать блокнот и ручку.

— Не сказал ничего? Как он мог ничего не сказать?

— Я не имею в виду, что он все время молчал. Он наговорил много чего. Но я не понял, насколько это относится к нашему делу.

— Ну? — спросила она. — Так что он сказал?

— Рассказал о кокаине.

— Кокаине?

— О контрабанде кокаина из Никарагуа.

Рос развернулся к нему.

— Газетная вырезка из-под матраса.

— Что? — спросила Нэнси, потом кивнула и улыбнулась. — Из кровати Шеридан, верно? Он оставил вырезку из газеты о выборах в Никарагуа.

— И этот парень говорил с тобой о Никарагуа? — спросил Ласситер.

Миллер кивнул.

— Он с нами играет, верно? — заметила Нэнси и криво усмехнулась. — Он с нами играет. Дразнит. Давайте оценим шансы. Мы находим под матрасом жертвы вырезку из газеты о выборах в Никарагуа, а потом ты идешь к этому типу, и он переводит разговор на Никарагуа.

— Он хотел изложить свою точку зрения, — сказал Миллер.

— То есть ты хочешь сказать, что это совпадение? — спросила Нэнси.

— Я не знаю, что это было. Меня, по крайней мере, это взволновало.

— Что взволновало? Он взволновал?

— Нет, не он. То, что он сказал. О контрабанде наркотиков из Никарагуа.

— Ты имеешь в виду Олли Норта и ЦРУ? — спросила Нэнси.

— Да, — подтвердил Миллер.

— Это не новость, амиго. Знаешь Джанет Рено?

— Конечно.

— Так вот, она очень крутая дама. Короче говоря, полиция Майами обнаружила, что «контрас» тренировали во Флориде и платили им деньгами, добытыми от торговли наркотиками. Полиция составила объемный отчет. Это был очень большой отчет, и они передали его ФБР. На каждой странице стояла печать «Запись передана Джорджу Косински, ФБР». Это агент, с которым они сотрудничали. Несмотря на этот отчет, Джанет Рено, главный государственный обвинитель от штата Флорида, не увидела никаких причин для продолжения расследования. Могу вас заверить, ее не смог бы запугать какой-то наркобарон. Ей сказали не рассматривать это дело. Вежливо так посоветовали заниматься другими вещами, понимаешь? Я же говорю, это не новость.

— Что бы там ни было, Роби говорил именно об этом.

— Боже, — сказал Ласситер, — кто же этот парень?

Нэнси махнула на Ласситера рукой, и тот замолчал.

— Ну? — спросила она.

— Я не понимаю, какое место он занимает в этой истории, — сказал Миллер, — но никак не могу забыть об этих женщинах, о том, что нам не удалось получить точные данные об их прошлом.

— А негритянка? — спросила Нэнси.

Миллер покачал головой.

— Я не думаю, что она была в списке этого парня. Она начала с нами разговаривать. Возможно, она что-то знала, возможно, нет. Велика вероятность, что мы никогда не узнаем точно, какое место в этой истории занимали она и Дэррил Кинг. В любом случае один только факт того, что она общалась с нами, стал достаточно веской причиной ее убрать. Первые четыре женщины… Я считаю, они связаны. И я думаю, что Роби что-то знает. Похоже, он является частью этой истории. Не знаю, убил ли он этих женщин, но я уверен, что он что-то знает и пытается рассказать нам, не подставив себя.

— А эта история с Никарагуа? — спросила Нэнси Коэн.

Миллер пожал плечами.

— Как знать.

— У нас есть две зацепки — вырезка из газеты и эта лекция, которую тебе прочитали вчера. Но это не дает нам почти ничего. Для ордера на обыск этого не хватит, не говоря уже об аресте.

— Надо разрабатывать личности этих женщин, — сказал Миллер.

— Именно, — согласилась Коэн. — Придется сделать работу, которую следовало выполнить, когда появился первый труп. Кто-то уперся в стенку и остановился. Я считаю, это обычная лень.

Ласситер открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Не трудись, Фрэнк, — остановила его Нэнси. — Я знаю ситуацию. Мало толковых людей, недостаточно финансирования, сверхурочная работа… То же дерьмо, что и везде. Бывает. Я никого не критикую, ни на кого не буду показывать пальцем. Но сейчас у нас пять мертвых женщин, и нужно пошевеливаться, пока мы не получили еще одну. — Она посмотрела на часы. — Мне пора. Не хочу стоять в пробках. — У двери она оглянулась. — Хорошо, что ты зашел к Роби, — сказала она Миллеру, — но теперь мне надо придумать что-то более существенное, чтобы прижать его. Так что занимайся этими женщинами. Фрэнк?

Ласситер посмотрел на нее.

— Позвони мне, когда у вас что-нибудь появится, ладно?

Ласситер примирительно поднял руки, улыбнулся и покачал головой.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Нэнси?

— Ну не знаю, Фрэнк, сообрази что-нибудь.

И она ушла.

Рос, Миллер и Ласситер сидели молча. Потом Ласситер встал, подошел к двери и уже оттуда оглянулся на детективов.

— Я не знаю, что сказать, — обратился он к ним. — Изучайте личности этих женщин. Найдите что-то, за что она сможет ухватиться, договорились?

— Можно нам еще людей? — спросил Миллер. — Может, Метца? И Оливера?

— Вы все люди, что у меня есть, — ответил Миллер. — Только вы. У меня еще три убийства, одно с отягчающими, и банда мотоциклистов, которая терроризирует Гэллери-плейс в китайском квартале. Хотите знать правду? Кэтрин Шеридан умерла шесть дней назад. Она уже стала историей. А Наташа Джойс? Она была всего лишь негритянкой из бедного района, на которую все, кроме нас, чихать хотели. Не знаю, как вам лучше это объяснить, но вы можете надеяться только на себя.

Ласситер сокрушенно покачал головой и вышел.

— Сделай одолжение, — попросил Миллер Роса, — принеси сюда все, что у нас есть на этих пятерых. Мне нужно кое-куда сбегать. Я вернусь через полчаса.

Рос поднялся со стула.

Миллер посмотрел ему вслед, потом быстро спустился по задней лестнице и покинул здание.