Вставка: документ.
13.09.63.
Меморандум министерства юстиции: генеральный прокурор Роберт Ф. Кеннеди — директору ФБР Эдгару Гуверу.
Уважаемый мистер Гувер,
президент Кеннеди намерен добиваться нормализации отношений с коммунистической Кубой, и посему он взволнован существующими фактами диверсионных вылазок на кубинское побережье, совершаемых кубинскими эмигрантами; в особенности жестокими действиями несанкционированных ЦРУ эмигрантских группировок, базирующихся на территории Флориды и вдоль всего побережья Мексиканского залива.
Данные несанкционированные действия следует пресечь. Президент требует немедленного выполнения данного указания и поручает сделать это приоритетной задачей ФБР и министерства юстиции. Агенты, базирующиеся во Флориде и на побережье Мексиканского залива, должны проводить обыски на территории всех тренировочных лагерей кубинцев и изымать оружие вне зависимости от того, спонсируются ли они ЦРУ либо существуют по директиве правительства какой-либо зарубежной страны.
Обыски должны начаться немедленно. Прошу вас встретиться со мной в моем кабинете сегодня в 15.00 для обсуждения деталей и просмотра списка мест, где таковые обыски должны быть проведены в первую очередь.
Ваш.
Роберт Ф. Кеннеди
85.
(Майами, 15 сентября 1963 года)
Окна диспетчерской были заколочены. Оранжевые с черным тигровые обои разодрали на куски и растащили на память.
Adios, «Такси «Тигр»».
ЦРУ изъяло свой процент. Джимми Хоффа распродал свою долю по бросовой цене — чтобы уйти от налогов. Он попросил Пита продать автомобили, чтобы хоть что-то поиметь с конторы.
Пит устроил распродажу-ликвидацию прямо на парковке. На каждом тигрово-полосатом капоте для привлечения покупателей стояли телевизоры.
Пит присоединил их к портативному генератору. С двух дюжин экранов доносились новости: час назад в Бирмингеме произошел взрыв в негритянской церкви!
Погибли четыре негритенка: Кемперу Бойду на заметку.
На парковке толпились покупатели. Пит засовывал деньги в карман и выписывал временные водительские права.
Прощай, «Такси «Тигр»». Спасибо за воспоминания.
Продажа была санкционирована Управлением — ввиду сокращения финансирования и числа штатных сотрудников, занятых разработкой кубинского вопроса. Правда, «Джи-эм вейв» вяло функционировала — вот только молодцеватых «студентов» поубавилось.
Подразделение было распущено. Санто вновь повторил побасенку о том, что «желает на время развязаться с наркоторговлей».
Формально приказ о расформировании поступил в прошлом декабре. Веселого, блин, Рождества — вашему элитному наркоэскадрону капут.
Тео Пазе с тех пор подвизался сутенером в Пенсаколе. Фуло Мачадо где-то бродяжничал. Рамон Гутьерес занимался распространением ненависти в адрес Кастро на окраине Нового Орлеана.
Чак Роджерс тоже подзабил на свой контрактный статус. Нестор Часко был на Кубе — в лучшем виде или в лучшем мире.
Кемпер Бойд — этот все еще носился со своей командой киллеров для Кастро.
В Миссисипи оказалось слишком жарко для него. Вся эта тягомотина с гражданскими правами только способствовала поляризации общества и эскалации расовой ненависти.
Бойд перевез своих бойцов в Солнечную долину, во Флориду. Они заняли несколько заброшенных недостроенных домиков. Старая турбаза профсоюза наконец-то увидела отдыхающих.
Они устроили стрельбище и разведывательный курс. Они зациклились на проблеме КАК ЗАМОЧИТЬ ФИДЕЛЯ. Девять раз совершали они вылазки на Кубу — все, включая англосаксов Бойда и Гери.
Они привезли сотню скальпов коммунистов. Нестора они так и не встретили. И к Кастро подобраться тоже не смогли.
Пит все шел по ложному следу. Иногда страх просто накрывал его. Пит почти убедил Санто и Сэма, что похитители скрылись на Кубе.
Санто же и Сэм начали кое-что вяло подозревать. Они все спрашивали: а где этот ваш Часко? — что-то он быстро свалил из Майами.
Он шел по ложному следу. Маршруты его поездок совпадали с маршрутами гастролей Барби.
Лэнгли все еще командировал его закупать оружие. Эти командировки служили отличным прикрытием.
Иногда ему становилось очень страшно. Снова стали одолевать мигрени. Он глотал таблетки, чтобы засыпать быстро и без сновидений.
В прошлом марте он едва не запаниковал. Когда застрял в Таскалусе, штат Алабама, — а гастроли Барби неожиданно отменили.
Грозы затопили дороги; аэропорт был закрыт из-за непогоды. Он нашел бар, куда пускали кубинцев, и заказал немного бурбона, чтобы унять головную боль. Два тощих латиноса, налакавшись спиртного, принялись во всю глотку орать про дурь.
Он понял, кто это: пушеры, толкавшие ширево бедноте. И тут же подумал: вот и мой шанс избавиться от страха — раз и навсегда.
Он проследил за ними — они направились прямо в наркопритон. Зрелище было еще то: обдолбанные латиносы валялись на матрасах, ширялись и шарили по полу в поисках использованных игл.
Он убил их всех. Он сжег глушитель, хладнокровно расстреливая наркоманов. Уходя, он устроил так, чтобы все решили, что это — обычная резня из-за наркоты.
Он позвонил Санто — от страха он едва мог говорить.
Он сказал, что набрел на место преступления и нашел трупы. И один умирающий человек признался в том, что это он ограбил катер. Он добавил: читай газеты Таскалусы — завтра в них появится ошеломляющая новость.
Сел на самолет и полетел туда, где гастролировала Барби. В газетах про бойню не появилось ни слова. Санто сказал: ищи лучше.
Торчки умерли, так и не разобравшись, что случилось. Чак сказал, что Хеши Рескинд при смерти — «белый» позволил ему уплывать в мир иной на маленьком облаке, совершенно не чувствуя боли.
В прошлом году Бобби устроил грандиозную чистку рядов ФБР. А также ряд далеко не безболезненных сокращений финансирования.
Контрактных агентов уволили оптом. Бобби очистил Управление от всех агентов, подозревавшихся в связях с оргпреступностью.
Однако Пита Бондюрана он увольнять не стал.
Записка Бобби К.: «Прошу вас: увольте меня. Прошу, увольте меня от поставок оружия беженцам. Пожалуйста, сократите меня: я устал выполнять свою жуткую миссию».
Это может случиться. Санто может сказать: отдохни — без связей в ЦРУ ты нам не нужен.
Санто может сказать: работай на меня. Санто может сказать: посмотри на Бойда — Карлос нашел ему работу.
Он может попытаться вымолить прощение. Сказать: теперь я не так ненавижу Кастро, как когда-то. И уж точно не так, как Кемпер Бойд, — ибо со мной не случилось того, что стало с ним.
Меня не предавала дочь. Надо мной не смеялся на магнитофонной ленте человек, перед которым я преклонялся. И я не променял ненависть к этому человеку на ненависть к языкастому латиносу с бородищей.
Бойд глубоко увяз в этом. Я же — только поверхностно. В этом мы с ним — как Джек и Бобби.
Бобби говорит: вперед, кубинцы, вперед. Притом всерьез. Джек же отказался дать «добро» на вторую кубинскую операцию.
Джек втихаря заключил сделку с Хрущевым. Он потихоньку, без особого шума, сокращает планы войны против Кастро.
Он хотел быть избранным на второй срок. В Лэнгли полагают, что в самом начале этого срока он зарубит все планы агрессии.
Джек считает, что Фидель непобедим. И не только он. Даже Сэм и Санто какое-то время пытались подлизаться к ублюдку.
Санто сказал, что кража той партии наркоты положила конец их заигрываниям с коммуняками. Теперь братья Кастро навсегда распрощались с Сэмом и Санто.
Никто не получил наркоты. Всех поимели в задницу.
По парковке бродили случайные покупатели. Какой-то старик пинал шины. Тинэйджеры с восхищением глазели на тигровые полоски автомобильной раскраски.
Пит устроился на стуле в тенечке. Парни из профсоюза бесплатно угощали собравшихся пивом и прохладительными напитками. За пять часов удалось продать четыре машины — ни хорошо, ни плохо.
Пит попытался вздремнуть. Тут же началась головная боль.
На парковке появились двое в штатском и сразу же двинулись к нему. Половина покупателей, мигом почуяв неприятности, быстренько рассеялась по всей Флэглер. Теперь им все стало ясно как день: телевизоры краденые. И сама распродажа, судя по всему, была незаконной.
Пит встал. Типы в штатском окружили его и сунули под нос фэбээровские «ксивы».
Тот, что повыше, сказал:
— Вы арестованы. Это — известное место встреч кубинских мятежников, а вы — здешний завсегдатай.
Пит улыбнулся:
— Конторы уже не существует. А я — контрактный агент ЦРУ.
Низенький федерал отстегнул от пояса наручники.
— Ну, мы же не звери. И не меньше вашего не любим коммунистов.
Высокий его напарник вздохнул:
— Этот рейд проводится не по указанию мистера Гувера. Скажем так: ему пришлось подчиниться. Стандартный приказ вышестоящего ведомства. Не думаю, что вас долго продержат под стражей.
Пит протянул руки. Браслеты наручников никак не желали защелкиваться на его могучих запястьях.
Пит сказал:
— Да ладно, так пойду.
КПЗ была набита битком — там находилось раза в три больше народу, чем предполагалось по проекту. Пит сидел на полу вместе с сотней рассерженных кубинцев.
Все это дикое количество народу кое-как умещалось в вонючей дыре тридцать на тридцать метров — четыре бетонные стены да желоб писсуара.
Кубинцы лопотали на смеси испанского и английского. Двуязычный треп означал одно: Джек-Причесон натравил федералов на кубинских повстанцев.
Вчера ФБР совершило рейд по шести лагерям. Было изъято оружие и произведены массовые аресты кубинских сорвиголов.
Это было что-то вроде «первого залпа». Джек собирался наступить на горло всем повстанческим группировкам, которым не посчастливилось заручиться поддержкой ЦРУ.
Он сам был агентом ЦРУ. Его все равно замели. Федералы работали спустя рукава.
Пит прислонился к стене и закрыл глаза. И тут же представил Барби, танцующую твист.
Каждый раз с ней было хорошо. Всякий раз — по-другому. Всякий раз — в другом месте: постоянно в разъездах, они встречались где только могли.
Бобби ее не тронул. Барби поняла, что все в порядке. Барби говорила, что вовсе не скучает по Джеку-Две-Минуты.
Свой гонорар она отдала сестре. Теперь Маргарет Линн Линдскотт стала владелицей ресторанчика сети «Большой Боб».
Они встречались в Сиэтле, Питтсбурге и Тампе. Встречались в Эл-Эй, Фриско и Портленде.
Он торговал оружием. Она пела в низкопробной группе. Он гонялся за несуществующими убийцами и похитителями дури.
Она говорила, что время твиста проходит. Он отвечал, что его интерес к кубинским делам — тоже.
Она говорила: мне не нравится твой страх. Он отвечал: я постараюсь его побороть. Она отвечала: не надо — без него ты сам не такой страшный.
Он сказал ей, что совершил большую глупость. Он добавил, что не знает, почему он это сделал.
Она ответила: ты хотел жить по-другому.
Он не мог с ней не согласиться.
Осень у Барби была расписана — длинные дистанции клубных гастролей в Де-Мойне и Сиу-Сити, а в районе Дня благодарения — долгие гастроли по Техасу.
В гастрольную программу ее теперь входили и дневные концерты — твист выходил из моды, и Джоуи хотел выжать из него все до последней капли.
В Милуоки он познакомился с Маргарет. Она была тихой и всего боялась.
Он предложил убить того насильника, что стал копом. Она ответила: нет.
Он спросил: почему? Она ответила: на самом деле ты этого не хочешь.
И тут он не мог не согласиться.
У него была Барби. У Бойда — его ненависть: Джек К. и Борода в одном отвратительном порыве. У Литтела были влиятельные друзья.
Вроде Гувера. И Хьюза. И Хоффы с Марчелло.
Уорд ненавидел Джека на пару с Кемпером. Им обоим досталось от Бобби — но они пошли дальше и теперь ненавидели его старшего брата.
Литтел стал новым фельдмаршалом Дракулы. Графу взбрело в голову приобрести Лас-Вегас и очистить его от микробов.
В глазах Литтела читалось: «У меня есть друзья. У меня есть планы. У меня в загашнике есть бухгалтерские книги пенсионного фонда».
Вонь стояла страшная. Камера гудела негодованием в адрес Джона Ф. Кеннеди.
Охранник приоткрыл дверь и стал выкрикивать имена заключенных, чтобы те могли сделать один звонок. Он орал:
— Агоста! Агвилар! Арредондо!..
Пит приготовился. За десять центов он сможет позвонить в Вашингтон Литтелу.
Литтел может выписать федеральный ордер на его освобождение из-под стражи. Литтел может проинформировать Кемпера о федеральных рейдах.
Охранник прокричал:
— Бондюран!
Пит подошел. Охранник проводил его по узкому коридору до стола с телефонами.
У стола его ждал Гай Бэнистер. У него была ручка и документ об отказе от претензий за противоправный арест.
Охранник вернулся в камеру. Пит трижды поставил свою подпись.
— Я теперь свободен?
Бэнистер просиял:
— Да. Агент-командир не знал, что ты — контрактный агент ЦРУ. Ну я ему и сообщил.
— А кто тебе сказал, где я?
— Да заезжал я в Солнечную долину. Кемпер дал мне записку, попросив передать ее тебе, и я поехал на парковку. Какие-то пацанята воровали с машин колпаки — они-то и сообщили мне, что большого гринго арестовали.
Пит потер глаза. Четыре таблетки аспирина ни черта не помогли от головной боли.
Бэнистер достал конверт.
— Я не вскрывал его. А Кемпер, видать, очень хотел, чтобы я побыстрей передал тебе его послание.
Пит схватил его:
— Как хорошо, что ты — бывший фэбээровец, Гай. А то бы торчать мне тут незнамо сколько.
— Не вешай носа, большой человек. Есть у меня подозрение, что вся эта тягомотина с Кеннеди скоро закончится.
Пит поймал такси до парковки. Вандалы разобрали тигровые авто чуть ли не до винтиков.
Он прочел записку. Бойд сразу перешел к делу:
Нестор здесь. Мне сообщили, что он сейчас находится в Корал-Гейблс — просит денег на оружие. Мой информатор сообщил, что он скрывается на углу 46-й и Коллинз (квартирка над гаражом, розовая штукатурка, в юго-западной стороне).
Записка означала УБЕЙ ЕГО. Не позволяй Санто добраться до него первым.
Чтобы унять мигрень, ему понадобился аспирин и глоток бурбона.
А для дела ему понадобился «магнум» и глушитель.
Он прихватил с собой агитки, какие раздавали сторонники Кастро — бросить рядом с трупом.
И поехал на пересечение 46-й и Коллинз. По пути ему пришла странная мысль: а что, если ты позволишь Нестору отговорить себя?
Здание с розовой штукатуркой оказалось там, где и было сказано. Припаркованный у тротуара «шеви» 1958 года выпуска вполне мог принадлежать Нестору.
Пит поставил машину.
У него что-то защемило внутри.
Да что с тобой такое — ты ведь убил человек триста, не меньше.
Он подошел к двери и постучал.
Ответа не последовало.
Он постучал снова — безрезультатно. Он прислушался: не шепчется ли кто, не слышно ли шагов?
Ни звука. Вскрыв замок перочинным ножиком, он вошел.
Щелкнули затворы автоматов: КЛАЦ-КЛАЦ. Кто-то невидимый дополнительно клацнул выключателем.
Вот и Нестор — он крепко привязан к стулу. Рядом с ним — два жирдяя самого бандитского вида с помповыми ружьями «Итака».
А вот и Санто Траффиканте с шилом для колки льда.
86.
(Новый Орлеан, 15 мая 1963 года)
Литтел открыл портфель. Оттуда выпали пачки купюр.
Марчелло спросил:
— Сколько?
Литтел ответил:
— Четверть миллиона долларов.
— Где ты их взял?
— У клиента.
Карлос разгреб местечко на своем рабочем столе. Его кабинет был захламлен безделушками в псевдоитальянском стиле.
— Хочешь сказать — это все мне?
— Хочу сказать, что с тебя столько же.
— Что еще ты мне хочешь сказать?
Литтел вытряхнул деньги на стол:
— Хочу сказать, что я — юрист и могу сделать только это. Пока у власти Джон Кеннеди, рано или поздно Бобби доберется до всех вас. А еще добавлю, что устранение Бобби ничего не даст, потому что Джек инстинктивно догадается, кто это сделал, и, соответственно, начнет мстить.
Купюры издавали специфический запах. Хьюз пожалел новые банкноты.
— Но Линдону Джонсону Бобби не нравится. Он укажет ему на дверь, как пить дать, — лишь бы проучить пацана.
— Верно. Джонсон ненавидит Бобби так же сильно, как и мистер Гувер. И так же, как он, не желает нашим друзьям зла.
Марчелло рассмеялся:
— Линдон Бейнс Джонсон занимал деньги пенсионного фонда профсоюза водителей грузовиков. И вообще он парень разумный.
— Как и мистер Гувер, но мистер Гувер вдобавок очень расстроен планами Бобби демонстрировать показания Валачи по телевидению. Он страшится, что откровения Валачи серьезно подорвут его престиж и практически сведут на нет все то, чего мы достигли.
Карлос соорудил небольшой небоскребчик из пачек купюр и принялся за строительство настольного банковского сейфа из промокашек.
Литтел смел постройки:
— Полагаю, мистер Гувер хочет, чтобы это случилось. Чувствует, что это должно случиться.
— Мы все об этом думали. Знаешь, наших парней просто так в одной комнате не соберешь — без общей-то идеи.
— Необходимо сделать так, чтобы это случилось. При этом все должны решить, что мы ни при чем.
— То есть ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что это будет так грандиозно и смело, что нас в жизни не заподозрят. Хочу сказать, что даже если мы и попадем под подозрение, то, кто бы ни пришел к власти, он поймет, что доказать ничего толком не удастся. Мой опыт учит, что отрицание очевидного — лучшая основа для согласия. Я имею в виду, что все захотят запомнить этого человека таким, каким он никогда не был. Хочу сказать, что мы предоставим им объяснение, и тот, кто придет к власти, предпочтет его правде, даже если эта правда будет ему известна.
Марчелло объявил:
— Сделай это. Сделай так, чтобы это случилось.
87.
(Солнечная долина, 18 сентября 1963 года)
Соседями «элитного подразделения киллеров» были одни лишь аллигаторы да песчаные блохи. Кемпер окрестил это место «потерянным раем» Хоффы.
Флэш устанавливал мишени. Лоран занимался тяжелой атлетикой — поднимал от груди шлакоблоки, составлявшие обшивку здешних домишек. Канестель уже час как находился в самовольной отлучке — а ведь скоро должны были начаться восьмичасовые стрельбы.
Никто не видел, как он уезжал. В последнее время Хуан частенько отлучался, не предупредив остальных.
Кемпер понаблюдал, как тренируется Лоран Гери. Этот человек-гора мог запросто поднять три сотни фунтов — и даже не вспотеть.
По главной подъездной дороге клубилась пыль. «Бродвей» псевдосанатория профсоюза стал теперь стрельбищем.
Флэш включил транзистор. Оттуда с треском вырвались плохие новости.
Ни одного подозреваемого по делу о бомбе в церкви в Бирмингеме задержано не было. Маклеллановский комитет возобновляет свою работу — смотрите трансляции по ТВ.
На окраине городка Лейк-Вейр найдено тело женщины, задушенной шнуром электрокабеля. Полиция никаких зацепок не нашла и посему просит граждан помочь им в расследовании.
Хуан уже час как находился в самовольной отлучке. Пит не появлялся уже дня три.
Четыре дня назад Кемперу позвонили по телефону и сообщили о местонахождении Нестора. Наводчиком был бывший участник кубинских вооруженных формирований. Он написал Питу записку и поручил Гаю Бэнистеру ее передать.
Гай позвонил и сказал, что записка доставлена. Он добавил, что нашел Пита в федеральной тюрьме. Он сообщил, что ожидаются новые рейды ФБР.
Два дня назад гроза повредила телефонный кабель. Позвонить в Солнечную долину Пит не мог.
Прошлым вечером Кемпер ездил к границе штатов — там была телефонная будка. Шесть раз он набирал номер Питовой квартиры — и все шесть раз не получал ответа.
О смерти Нестора Часко в новостях не сообщалось. Пит же бросил бы тело там, где его непременно нашли бы.
Пит бы очернил покойного, выставив его сторонником Кастро. Пит бы непременно сделал так, чтобы Траффиканте обо всем узнал.
Тем временем подействовала утренняя доза декседрина. Чтобы раскачаться, ему уже требовалось десять таблеток — у него развилась изрядная толерантность.
Хуан и Пит пропали. В последнее время Хуан часто общался с Гаем Бэнистером: они то и дело совершали совместные вылазки в Лейк-Вейр — пошляться по барам.
Исчезновение Пита настораживало. Исчезновение Хуана слегка беспокоило.
Амфетаминовый «приход» сказал ему: пора действовать.
Хуан ездил на блестящей красной «ти-бёрд» цвета засахаренного яблока. Флэш называл ее «сексмобилем».
Кемпер кружил по Лейк-Вейр. Городок был маленьким, с четкой решетчатой структурой улиц. Заметить «сексмобиль» будет проще простого.
Он ездил по боковым улочкам и заглядывал в бары вдоль шоссе. Он проверил «Автомастерскую Карла» и все парковки на главной улице.
Хуана нигде не было. Как и его навороченной «ти-бёрд».
Хуан мог и подождать. Важнее было найти Пита.
Кемпер поехал в Майами. «Колеса» тем временем возымели обратный эффект — он начал позевывать и пару раз едва не заснул, уронив голову на руль.
Он остановился возле дома на углу 46-й и Коллинз. Дом с розовой штукатуркой стоял на том самом месте, о котором говорил информатор.
К нему подошел дорожный полицейский. На углу Кемпер заметил знак «Парковка запрещена».
Он опустил оконное стекло. Коп сунул ему в лицо тряпку, издававшую резкий запах.
Внутри него точно разыгралась химическая война.
Запах боролся с принятыми с утра таблетками. Это был запах то ли хлороформа, то ли жидкости для бальзамирования. Запах означал, что он, может быть, уже умер.
Пульс же возражал: НЕТ, он еще жив.
Горели губы. Саднило в носу. Он почувствовал вкус пропитанной хлороформом крови.
Он попытался сплюнуть. Губы не желали разлипаться. Тогда он исторг сгусток крови через нос.
Он пошевелил губами. Что-то липкое стягивало щеки. Скорее всего, расслабившаяся изолента.
Он жадно втянул воздух. Он попытался пошевелить руками и ногами.
Он попытался приподняться. Однако нечто тяжелое потянуло его вниз.
Он стал ерзать. Ножки стула заскребли по деревянным доскам пола. Он рванул руки — и только ободрал веревкой кожу. Кемпер открыл глаза.
Кто-то засмеялся. Кто-то сунул ему под нос моментальные полароидные снимки, наклеенные на картон.
Он увидел Тео Паэса, выпотрошенного и четвертованного. Увидел Фуло Мачадо с пробитыми ножом глазами. И Рамона Гутьереса — кожа на лице его была спалена частичками пороха — этот легкий косметический дефект появился из-за разрывных пуль, попавших ему в голову.
Фотографии исчезли. Рука развернула его голову. Кемпер медленно обозрел панораму.
И увидел невзрачную комнатенку и двух толстых бандюков в дверях. Не преминул заметить и Нестора Часко — приколотого к стене за ладони и лодыжки при помощи шил для колки льда.
Кемпер закрыл глаза. Рука ударила его. Большое тяжелое кольцо рассекло ему губу.
Кемпер открыл глаза. Руки развернули стул на сто восемьдесят градусов.
И он увидел скованного по рукам и ногам Пита. Он был закован в две пары наручников и прикован к стулу ножными кандалами. А стул в свою очередь был привинчен к полу.
Снова в лицо ему сунули тряпку. На сей раз Кемпер вдохнул пары добровольно.
Точно сквозь плотный туман просачивались в его мозг обрывки разговора. Он различил три голоса.
Нестор два раза подбирался совсем близко к Кастро. Молоток, ничего не скажешь.
Крутой был парень — даже жалко было убивать.
Нестор рассказал, что подкупил кого-то из помощников Кастро. Тот помощник рассказал, что Кастро замышляет убийство Кеннеди. И еще спросил: чего это с вашим Кеннеди — сперва он устраивает захватническую операцию, потом резко отступает? Точно шлюха, которая никак не может определиться.
Кто точно шлюха — так это Фидель. Тот помощник рассказал Часко, что он больше никогда не станет разговаривать с мафией. Он думает, что, мол, Санто надул его на сделке с героином. Откуда же ему было знать, что виновны в этом Нестор и эти вот ребята.
А Бондюран в штаны налил — гляди, гляди — пятно, видишь?
Санто и Мо цацкаться не стали. И должен сказать, Нестор умер с честью.
Мне скучно. Терпеть не могу сидеть и ждать.
Что я могу сказать — они скоро вернутся. И уж наверняка захотят проучить нашу парочку.
Кемпер почувствовал, что теряет сознание. Он набрал в легкие воздуху — и заставил себя отключиться.
Ему почудилось, что его куда-то несут. Что кто-то моет его и меняет на нем одежду. Что суровый Пит Бондюран всхлипывает, как ребенок.
Ему почудилось, что он может дышать. И даже разговаривать. Он принялся проклинать Джека и Клер за то, что они отказались от него.
Очнулся он в постели. Он узнал свой прежний номер в «Фонтенбло» — или точно такой же.
На нем была чистая одежда. Кто-то снял с него грязные «боксерские» трусы.
Он почувствовал, как саднят ободранные веревкой запястья. И что к лицу прилипли кусочки клейкой ленты.
Из соседней комнаты доносились голоса — Пита и Уорда Литтела.
Он попытался встать. Ноги не слушались его. Он сел на кровати и закашлялся.
Вошел Литтел. Выглядел он внушительно — габардиновый костюм делал его крупнее.
Кемпер сказал:
— Теперь мы должники.
Литтел кивнул:
— Да. Мне пришлось договариваться с Карлосом и Сэмом.
— Уорд…
— Санто тоже согласен. И то, что вы украли, останется вам.
Кемпер встал. Уорд поддержал его.
— Что нам надо сделать?
Литтел ответил:
— Убить Джона Кеннеди.
88.
(Майами, 23 сентября 1963 года)
1933–1963. Тридцать лет и исторические параллели.
Майами, год 1933. Джузеппе Зангара стреляет в избранного президента Франклина Д. Рузвельта. Но промахивается — и вместо него убивает мэра Майами Антона Чермака.
Майами, год 1963. Кортеж президента Кеннеди проедет по улицам Майами предположительно 18 ноября.
Литтел медленно курсировал по бульвару Бискейн. Каждый метр земли ему о чем-то говорил.
На прошлой неделе Карлос рассказал ему историю Зангары:
— Джузеппе был ненормальным. Какие-то ребята из Чикаго заплатили ему, чтобы он грохнул Чермака и сел за это. Этому парню надоело жить — ну, надоело так надоело. После его казни о его семье позаботился Фрэнк Нитти.
Он встретился с Карлосом, Сэмом и Санто. Он торговался за Кемпера и Пита. Они подробно обсудили возможные варианты кандидатур козла отпущения.
Карлос хотел, чтобы это был «левый». Ибо полагал, что «левый» убийца вызовет волну ненависти к Кастро. Траффиканте и Джианкана с ним не согласились.
Они продублировали взнос Говарда Хьюза. И поставили одно условие: пусть козлом отпущения будет ультраправый.
Они все еще надеялись подмазаться к Кастро. Они хотели возобновить поставки дешевого героина, которым некогда снабжал их Рауль Кастро, и восстановить, так сказать, сообщение. Они хотели сказать: это мы финансировали убийство — верните нам, пожалуйста, наши казино.
Их план был слишком закручен. Вдобавок, такая концепция говорила об их политической наивности.
Его же план был минималистичен и малозатратен.
Убийство было вполне осуществимо. Организаторы и исполнители могли остаться безнаказанными. А крестовый поход Бобби против мафии — сойти на нет.
Прочие результаты были непредсказуемы, и вполне могли привести к неоднозначным, и притом весьма серьезным, последствиям.
Литтел отправился в центр Майами. Он принялся исследовать возможные маршруты кортежа — все они проходили по отлично просматриваемым со всех сторон улицам.
Он увидел высотные здания и парковки на задворках. Он увидел объявления «Сдается офис».
Он увидел кварталы трущоб. Увидел объявления «Сдается дом» и оружейный магазин.
Ему привиделся проезжающий кортеж. И прямое попадание в голову жертвы.
Они встретились в «Фонтенбло». Перед тем как они начали разговаривать, Пит проверил все стены на наличие «жучков».
Кемпер смешал напитки. Они уселись за столом возле бара.
Литтел изложил свой план.
— Мы привозим козла отпущения в Майами в какой-то период между сегодняшним днем и первым октября. Даем ему денег, чтобы снял дешевенький дом в трущобах на задворках центральных улиц, которые находятся на пути следования кортежа; а также офис для осуществления операции. Я лично проехал по всем крупным дорогам, соединяющим аэропорт с главными улицами города, и сделал вывод, что у нас есть приличный выбор и домов и офисов.
Пит и Кемпер молчали. Словно никак не могли оправиться от контузии.
— Один из нас должен будет находиться рядом с нашим козлом отпущения в период между его приездом в город и утром того дня, когда будет проходить кортеж. Около его дома и офиса есть оружейный магазин, и один из вас грабит его и крадет несколько винтовок и пистолетов. В снятый им дом подбрасываются агитационные листовки и прочие экстремистские причиндалы, и наш человек должен будет непременно взять их в руки, чтобы оставить свои отпечатки.
Пит сказал:
— Переходи непосредственно к убийству.
Литтел запомнил этот момент: трое за столом в абсолютной тишине.
Он сказал:
— Наступает день прохождения кортежа. Нашего человека мы держим в заложниках в помещении заранее снятого в районе прохождения кортежа офиса. При нем будет одна из украденных из оружейного магазина винтовок, — его отпечатки будут как на ложе, так и на стволе. Вот проезжает автомобиль с Кеннеди. Наши двое законных стрелков стреляют с разных крыш позади автомобиля и убивают его. Тот, кто будет с нашим козлом отпущения, выстрелит один раз по машине Кеннеди, промахнется и потом бросит ружье и застрелит его из краденого револьвера. Потом он бежит и бросает револьвер в решетку сточной канавы. Полиция найдет оружие и сравнит его со списком украденного из давешнего магазина. Сопоставив все улики, они придут к выводу, что имеют дело с тщательно подготовленным и успешно осуществленным заговором, который раскрылся в последний момент. Они начнут расследование с личности убитого и попытаются завести дело о заговоре на его известных сообщников.
Пит зажег сигарету и закашлялся:
— Ты так говоришь «бежать», точно думаешь, что это будет проще простого…
Литтел ответил — медленно и четко:
— Перпендикулярно каждой большой магистрали, по которой, с большой долей вероятности, будет проходить кортеж, есть боковые улочки. От них до шоссе — минуты две, не больше. Наши законные стрелки будут стрелять сзади. В общей сложности они сделают два выстрела — которые сперва примут за выхлопы машин или за хлопки фейерверков. Люди из секретной службы сперва даже и не поймут, откуда стреляли. Они еще опомниться не успеют, как снова послышатся множественные выстрелы — на сей раз это будут наш подставной стрелок и тот, кто будет его удерживать. Они ворвутся в здание и найдут там труп. Фактор внезапности не даст им возможности сразу сообразить, и они потеряют около минуты. А нашим людям этого как раз хватит, чтобы добраться до машин и уехать.
Кемпер сказал:
— Великолепно.
Пит потер глаза:
— Мне не нравится идея с ультраправым. Стоило ли заходить так далеко — и не воспользоваться случаем, чтобы поправить наши кубинские дела?
Литтел хлопнул ладонью по столу:
— Нет. Траффиканте и Джианкана хотят именно ультраправого. Они считают, что с Кастро еще можно договориться, и если они хотят этого, то нам придется покориться. И помните — они ведь вас пощадили.
Кемпер обновил содержимое своего бокала. Его глаза все еще были налиты кровью из-за действия хлороформа.
— Пусть стреляют мои ребята. Они ненавидят Кеннеди не меньше нашего, и к тому же превосходные стрелки.
Пит сказал:
— Договорились.
Литтел кивнул:
— Каждый из них получит по двадцать пять тысяч долларов, остальное пойдет на расходы, а что останется — разделим на троих.
Пит сделал себе «коктейль»: две таблетки аспирина и виски «Дикая индейка»:
— Нам нужен выход на тех, кто обеспечивает безопасность прохождения кортежа.
— Это — твоя работа. У тебя больше всего связей в полицейском управлении Майами.
— Тогда я и займусь. И если найду что-то стоящее, начну разрабатывать тыл.
Кемпер кашлянул:
— Самое главное — найти козла отпущения. Как только все останется позади, мы свободны.
Литтел покачал головой:
— Нет. Самое главное — запороть крупномасштабное расследование ФБР.
У Пита и Кемпера сделался озадаченный вид. Они не думали на таком уровне, как он.
Литтел медленно заговорил:
— Я полагаю, что мистер Гувер знает о том, что это случится. У него установлены «жучки» бог знает во скольких местах встреч мафиози, и он рассказал мне, что в последнее время на записях наблюдается эскалация ненависти к Кеннеди. Он не оповестил секретную службу, иначе все кортежи до конца осени были бы отменены.
Кемпер кивнул:
— Гувер хочет, чтобы это произошло. Это случится, он будет тому рад, и, тем не менее, расследование этого поручат ему же. Кто нам нужен — так это рычаг воздействия на следствие, чтобы он был вынужден запутать или недостаточно контролировать расследование.
Пит кивнул:
— Нам нужен козел отпущения, связанный с ФБР.
Кемпер сказал:
— Дуги Фрэнк Локхарт.
89.
(Майами, 27 сентября 1963 года)
Он любил размышлять об этом в одиночестве. Кемпер как-то сказал ему, что он — тоже.
Пит положил перед собой таблетки аспирина и поставил бутылку бурбона. Включил оконный кондиционер, и гостиная проветрилась как раз до нужной температуры. Когда головная боль унялась, к нему тут же пришли свежие мысли, и он стал прикидывать существовавшие возможности.
Возможно, им удастся убить Джона Кеннеди. Возможно, Санто убьет его и Кемпера вне зависимости от того, выгорит дело или нет.
Все эти возможности показались ему неубедительными. Гостиная озарилась тем дурацким приглушенным светом, какой бывает в больничных палатах.
Литтелу страшно понравился послужной список Дуги Фрэнка. Ублюдок был одновременно ультраправым и повязанным с ФБР.
Литтел сказал:
— Оптимальный вариант. Если мистера Гувера заставят-таки начать расследование, то он немедленно скроет причастность Локхарта и его сообщников к ФБР, ведь иначе всплывет расистская политика Бюро.
Локхарт прозябал в городишке Паккетг, штат Миссисипи. Литтел приказал: езжайте туда и завербуйте его.
Вчера вечером он заходил на главный командный пункт полицейского управления Майами. Там он увидел карты трех предполагаемых вариантов маршрута — приколотые к пробковой доске и выставленные, елки-палки, на всеобщее обозрение.
Он их запомнил. Все три проходили мимо оружейного магазина и объявлений «Сдается».
Бойд говорил, что испытывает скорее не страх, а благоговейный трепет.
Пит сказал: «Я знаю, что ты хочешь сказать».
Не сказал он ему одного: «Я люблю эту женщину. Если я умру, то, как бы далеко ни зашел, я потеряю ее ни за что».
90.
(Майами, 27 сентября 1963 года)
Кто-то поставил на кофейный столик магнитофон. А рядом с ним положил запечатанный конверт.
Литтел запер дверь и стал думать.
Пит и Кемпер знают, что он здесь. Джимми и Карлос знают, что он всегда останавливается в «Фонтенбло». Он спускался в кафетерий позавтракать, и его не было меньше получаса.
Литтел открыл конверт и достал листок бумаги. Почерк мистера Гувера объяснил ему тайное проникновение в его номер.
Джулиус Шиффрин умер осенью 1960 года, как раз в то время, когда ты не вышел на работу. Его поместье было ограблено, и оттуда исчезли некие важные гроссбухи.
Джозеф Валачи активно участвовал в деятельности пенсионного фонда профсоюза. В настоящее время его допрашивает мой доверенный коллега. Роберт Кеннеди не в курсе этих допросов.
Прилагаемая аудиопленка содержит информацию, которую м-р Валачи никогда не согласится сообщить ни м-ру Кеннеди, ни Маклеллановскому комитету, ни кому-либо еще. Я доверяю м-ру Валачи в том, что он будет сохранять молчание. Он осознает, что от этого зависит длительность и условия его пребывания в федеральной тюрьме.
Пожалуйста, уничтожьте данную записку по прочтении. Прослушайте запись и сохраните ее в надежном месте. Насколько я понимаю, эта запись имеет неограниченный стратегический потенциал. Она может быть продемонстрирована Роберту Кеннеди исключительно в случае необходимости принятия экстраординарных мер.
Литтел включил магнитофон в розетку и стал вставлять бобину. Руки его не слушались — бобина то и дело соскальзывала со шпинделей.
Он нажал на «пуск». Пленка затрещала и зашипела.
Давай еще раз, Джо. Как я тебе уже говорил, медленно и непринужденно.
О’кей, медленно и непринужденно. Медленно и непринужденно в шестнадцатый, блин…
Давай же, Джо.
О'кей, медленно и непринужденно. Медленно и по слогам для тех, кто в танке: Джозеф Кеннеди-старший был основным займодавцем пенсионного фонда профсоюза водителей грузовиков, занимавшего деньги куче плохих людей и нескольким хорошим под совершенно грабительский ссудный процент. Я когда-то развозил деньги. Иногда я доставлял наличные в банковские ячейки.
Хочешь сказать, что тебе давали разрешение на вход в банковские хранилища?
Верно. И я регулярно посещал банк Джозефа Кеннеди. То есть главный офис банка «Секьюрити — фёрст нэшнл» в Бостоне. Номер счета 811512404. Там что-то около девяноста или ста банковских ячеек, наполненных наличными. НАЛИЧНЫМИ, слышишь? Рэймонд Патриарка считает, что их там по меньшей мере сто миллионов долларов, а уж Рэймонд знает, что говорит, потому что они с Ирландцем Джо сто лет как повязаны. Так что, скажу я вам, когда слышу про то, как Бобби гоняет бандитов, аж смех берет. Так что, видимо, яблочки далековато от яблоньки укатились, потому что бабки Джо Кеннеди профинансировали не одну операцию мафии. Добавлю, впрочем, что Джо — единственный из Кеннеди, кто знает об этом. Ты же не станешь рассказывать всем: эй, у меня есть сто лимонов в заначке и мои сыновья — президент и генпрокурор — ничегошеньки об этом не знают. И вот теперь у Джо был инфаркт, так что, скорее всего, у него теперь с башкой не все в порядке. Было бы славно увидеть, что эти деньги пойдут на дело, а не останутся лежать мертвым грузом. А то старик Джо, может, кони двинет или в маразм впадет. Также я хочу сказать, что все мафиозные шишки знают, сколько всего на совести Джо, но не рискнут это афишировать и шантажировать Бобби — иначе самим дороже выйдет.
Запись оборвалась. Литтел нажал на «стоп» и застыл в своем кресле.
И стал думать. Попробовал рассматривать это дело с точки зрения мистера Гувера и проговаривать его мысли вслух — от первого лица.
Я — близкий друг Говарда Хьюза. Я подсунул ему Уорда Литтела. Литтел попросил у Хьюза денег, чтобы обеспечить мое пребывание на посту директора ФБР.
Джек Кеннеди планирует отправить меня в отставку. У меня установлены личные «жучки» в местах встреч мафиози. Я записал на них множество свидетельств ненависти к Джону Кеннеди и его брату.
Литтел переключился на собственную точку зрения.
У Гувера недостаточно сведений. Их явно не хватит ДЛЯ ТОГО, чтобы, логически помыслив, установить конкретное замышляемое убийство.
Я сообщил Питу и Кемперу, что, мол, мистер Гувер знает, что это случится. Однако я имел в виду — в переносном смысле.
Запись же и письмо излагали совершенно конкретные факты. Гувер сказал, что запись «может быть предъявлена Роберту Кеннеди исключительно в случае необходимости принятия экстраординарных мер».
Иными словами, он говорил: Я ЗНАЮ.
Эта запись была средством усмирения Бобби. Средством, гарантирующим, что Бобби будет молчать. Ее следует предъявить Бобби до того, как Джека убьют.
Смерть Джека объяснит причину такого усмирения. Таким образом, Бобби не станет искать доказательств существования заговора с целью убийства его брата. Бобби будет знать, что любые попытки их найти навсегда запятнают доброе имя семьи Кеннеди. Поняв это, Бобби будет бессилен что-либо предпринять.
Литтел вернулся к точке зрения Гувера.
Бобби Кеннеди нанес Литтелу смертельную обиду. Ненависть к Кеннеди — вот что нас связывает. Литтел не сможет отказаться от искушения причинить Бобби боль. Литтел непременно захочет, чтобы Бобби узнал, что он принял участие в организации убийства его брата.
Это была сложная, мстительная и проникнутая тонким психологизмом нить размышлений Гувера. Вот только там было пропущено одно маленькое звено.
Он не выдавал себя. Как и те, кто финансировал его план.
Как и Кемпер с Питом. Кемпер еще даже не раскрывал сути плана своим стрелкам.
Гувер чувствует, что ты имеешь какое-то отношение к планам по устранению президента. И эта кассета тебе поможет — если успеешь первым.
А значит, существует и второй план убийства. И мистеру Гуверу известны о нем конкретные детали.
Литтел сидел абсолютно неподвижно. Легкий шум за дверью номера стал нарастать.
Он не мог быть окончательно уверенным в своем умозаключении. Он расценивал его лишь как догадку.
Мистер Гувер знал его — так, как не знал, да и не узнает, никто другой. И он почувствовал, как на него нахлынула волна мерзкой, но все же любви к этому человеку.
91.
(Паккетт, 28 сентября 1963 года)
На ублюдке была накидка куклуксклановца с монограммой. Пит потчевал его баснями и конфискованным бурбоном.
— Это работа как раз для тебя, Дуги. На ней прямо написано «ТЫ».
Локхарт рыгнул:
— Я так и понял, что ты приехал сюда в час ночи не для того, чтобы угостить меня выпивкой.
В хижине стояло зловоние, точно в кошачьем туалете. От самого Дуги несло какой-то вонючей мазью. Пит стоял в дверном проеме — там меньше воняло.
— Три сотни в неделю. И потом, официальное задание ФБР, так что не парься насчет рейдов.
Локхарт откинулся в кресле фирмы «Ла-зед-бой».
— Да эти рейды — хватают всех без разбора. Слыхал, кого-то из агентов ЦРУ тоже тогда замели.
Пит защелкал костяшками пальцев:
— Нам нужно, чтобы ты руководил кое-кем из клановцев. Управление желает начать строительство «пусковых площадок» в южной Флориде, и нам нужен белый человек, чтобы за всем этим присматривал.
Локхарт поковырял в носу:
— Что-то снова смахивает на Блессингтон. И снова, блин, большие планы, которые закончатся пшиком, как некая интервенция, о которой мы оба прекрасно помним.
Пит глотнул из бутылки:
— Не всякий же раз делать историю, Дуги. Иногда все, что тебе остается, — это делать деньги.
Дути почесал грудь:
— Недавно я все же вошел в историю.
— Да ну?
— Ну да. Это я бросил бомбу в ту самую церковь на 16-й улице Бирмингема, штат Алабама. Сейчас ведь коммунисты из-за этого такую бучу развели, правда? Так вот, причиной этой бучи стал я.
Хижина была обшита листами жестяной фольги. А к задней стене приклеен плакат Мартина Лютера Ниггера.
— Я прибавлю тебе жалование — ты будешь получать четыре сотни в неделю плюс расходы — до середины ноября. У тебя будет дом и офис в Майами. Если поедешь со мной прямо сейчас, получишь бонус.
Локхарт ответил:
— Согласен.
Пит сказал:
— Умойся хотя бы. А то сам на ниггера похож.
Обратно ехали медленно. Грозы превратили поток автомобилей в огромную стаю ползущих по шоссе улиток.
Дуги Фрэнк проспал весь потоп. Пит слушал по радио выпуски новостей и музыкальные программы, где крутили твист.
Комментатор вещал о шумихе вокруг показаний Джо Валачи. Валачи смешно называл мафию «Коза Нострой».
Трансляция показаний Валачи стала самой успешной телепрограммой сезона. Новостной комментатор назвал ее рейтинги «оглушительными». Тот сдавал мафиози Восточного побережья оптом и со всеми потрохами.
Какой-то репортер побеседовал с Хеши Рескиндом — он находился в какой-то онкологической больнице в Фениксе. Хеш назвал «Коза Ностру» «гойской выдумкой».
Когда передавали твист, на волне пошел треск. В голове Пита пела Барби, перекрывая Чабби Чеккера.
Перед его отъездом из Майами они разговаривали по межгороду. Барби спросила: «Что случилось? — у тебя опять испуганный голос».
Он ответил: «Пока не могу сказать. Когда услышишь — узнаешь».
Она спросила: «Это может нам навредить?»
Он ответил: «Нет».
Она сказала: «Ты лжешь».
Он не спорил.
Через несколько дней она улетала в Техас. Джоуи ангажировал им восьминедельный тур по стране.
Он будет прилетать к ней на уик-энды. И изображать фаната твиста — вплоть до восемнадцатого ноября.
В Майами они приехали в полдень. Локхарт лечил похмелье пончиками с глазурью и кофе.
Они принялись кружить по центру Майами. Завидев табличку «Сдается в аренду», Дуги начинал тыкать в нее пальцем.
Пит же все курсировал. От маршрута «дом — офис» Дуги скоро устал и начал позевывать.
Пит сузил круг поисков до трех офисов и трех домов. Пит сказал: Дуги, выбор за тобой.
Дуги выбрал быстро — ему очень хотелось выспаться.
Выбор его пал на оштукатуренный дом на окраине бульвара Бискейн. И офис на самом бульваре — прямиком в центре всех трех предполагаемых маршрутов прохождения кортежа.
Оба владельца потребовали плату вперед. Дуги отслюнил купюры от выданных ему денег на расходы и заплатил за три месяца каждому.
Пит не показывался на глаза. Ни один из владельцев его не видел.
Он наблюдал, как Дуги втаскивает свой багаж в дом — тощий огненно-рыжий придурок, который скоро прославится на весь мир.
92.
(Майами, 29 сентября — 20 октября 1963 года)
Он запомнил содержание записки Гувера. Он спрятал бобину. Он три недели подряд проезжал по возможным маршрутам следования кортежа по дюжине раз в день. Он не стал рассказывать Питу и Кемперу, что, возможно, покушение планируется кем-то еще.
В прессе сообщалось о маршруте президентской поездки по стране. Особое внимание уделялось тому, что в Нью-Йорке, Майами и Техасе по главным улицам проедет президентский кортеж с почетным эскортом.
Литтел отправил Бобби записку. В ней он сообщал о своих союзнических отношениях с Джеймсом Р. Хоффой и просил уделить ему десять минут.
Он обдумывал все возможные варианты около месяца, прежде чем начать действовать. Походы к почтовому ящику стали для него сродни проникновению в дом Джулиуса Шиффрина — помноженному на тысячу раз.
Литтел курсировал по бульвару Бискейн. Каждый сигнальный свет он просчитывал с секундомером в руках.
Неделю назад Кемпер ограбил оружейный магазин. Он украл три винтовки с оптическим прицелом и два револьвера. На нем были перчатки с отчетливым рисунком растрескавшейся на пальцах кожи — украденные у Дуги Фрэнка Локхарта.
На следующий день Кемпер наблюдал за магазином. Детективы осматривали окрестности и опрашивали свидетелей, техники же искали отпечатки пальцев.
Отпечатки перчаток Локхарта были оставлены на всех поверхностях в снятых им доме и офисе.
Пит позволил Дуги любовно подержать в руках винтовки. На стволе и ложе также остались его отпечатки.
Кемпер угнал три автомобиля в Северной Каролине. Он перекрасил их и поменял номера. Два из них предназначались стрелкам. Третий — тому, кто должен был убить Дуги.
Пит нашел четвертого. Чак Роджерс подписался на роль козла отпущения.
Роджерс походил на Локхарта и лицом и фигурой. Самым запоминающимся во внешности Локхарта были его огненно-рыжие волосы.
Чак покрасил волосы в рыжий цвет. Везде, где бы он ни появлялся в Майами, Чак начинал кричать о том, как он ненавидит Кеннеди.
Он кричал об этом во всех бильярдных и питейных заведениях. Он ярился на катке, бранил Кеннеди в тире и в многочисленных винных магазинах. Ему заплатили за непрерывную брань в адрес Кеннеди вплоть до 15 ноября.
Литтел все ездил мимо офиса Дуги. С каждым кругом в голову ему приходили новые блестящие идеи.
Например, о том, что надо будет найти каких-нибудь сорванцов на пути следования кортежа. Дать им по шутихе, и пусть пульнут.
Это отвлечет людей из спецслужб. Они привыкнут к звукам, напоминающим выстрелы.
Кемпер занимался фальсификацией «сувениров» от Дуги Фрэнка. То, что Локхарт был психопатом, должно будет выясниться из мелочей.
Кемпер отрезал лица у фото Дж. Ф. К. и вырезал свастики на куклах, изображающих Джека и Джеки. Кемпер обмазал журнальные развороты с портретами Джека фекальными массами.
Следователи найдут все это в шкафу в комнате Дуги.
В работе в настоящее время: политический дневник Дуги Фрэнка Локхарта.
Неумело отпечатанный на машинке, кое-где подправленный чернилами. С совершенно жуткими рассуждениями о расовой ненависти.
Это была идея Пита. Дуги рассказал, что это он бросил бомбу в баптистскую церковь на 16-й улице — наделавшее шуму и до сих пор не раскрытое преступление. Пит хотел, чтобы следователи связали убийство Кеннеди и гибель четырех негритянских младенцев.
Дуги рассказал Питу, как все было. Основные детали Пит изложил в дневнике.
Они не стали рассказывать эту историю Кемперу. У Кемпера образовалась странная симпатия к «цветным».
Пит изолировал Дуги в доме. Привозил ему пиццу на вынос, марихуану и выпивку. Дуги, кажется, был вполне доволен тем, как устроился.
Пит рассказал Дуги, что выполнение его задания Управлением было отложено. И сдобрил эту ложь выдумкой о том, что лучше ему, Дуги, пока никому на глаза не показываться.
Кемпер перевез своих стрелков в Блессингтон. ФБР совершало рейды по несанкционированным Управлением лагерям — так что оставаться в Солнечной долине было рискованно.
Жили парни в мотеле «Брейкерс». Весь день они практиковались в стрельбе из винтовок калибра 30,06. Винтовки были идентичны тем, что украл Кемпер.
Стрелки не знали о планах покушения. Кемпер проинформирует их за шесть дней — как раз вовремя для того, чтобы устроить генеральную репетицию в Майами.
Литтел все наматывал круги мимо дома Дуги. Пит сказал, что он всегда заходит в дом через заднюю дверь и соседи ни разу его не видели.
Они подбросят в дом наркотики. То есть послужной список Дуги помимо убийств и бросания бомб в церкви пополнится еще и наркозависимостью.
Кемпер вчера встречался с агентом-командиром отделения ФБР в Майами. Они были старыми приятелями еще со времен его службы в Бюро — так что никто не удивится, узнав об этой встрече.
Тот назвал президентский кортеж «колоссальной занозой в заднице». А Кеннеди — «сущей головной болью для телохранителей». Он сообщил, что секретная служба подпускала людей слишком близко к нему.
Кемпер спросил: а что, ему угрожали? Какие-нибудь психопаты повылазили изо всех щелей?
Тот ответил: да нет.
Так что их рискованный блеф пока работал. О ругательствах псевдо-Дуги никто не донес в спецслужбы.
Литтел ехал обратно в «Фонтенбло». По пути он думал, надолго ли Кемпер и Пит переживут Дж. Ф.К.
93.
(Блессингтон, 21 октября 1963 года)
Инструкторы образовали кордон в аккурат по периметру парадных ворот. На них были защитные маски; оружие их составляли автоматы, заряженные каменной солью.
Искавшие убежища штурмовали ограду. Подъездная дорога была забита колымагами и обездоленными кубинцами.
Кемпер наблюдал за тем, как усугублялась ситуация. Позвонил Джон Стэнтон и предупредил его, что рейды из простой проблемы превратились в сущую катастрофу.
Вчера ФБР совершило рейды по четырнадцати лагерям беженцев. И теперь половина всех кубинцев Восточного побережья ищет убежища у ЦРУ.
Забор затрясся. Офицеры-инструкторы вскинули автоматы.
Внутри было двадцать человек, снаружи — шестьдесят. Их разделяли только хлипкая сетка да натянутая сверху колючая проволока.
Какой-то кубинец почти забрался на забор, да как на грех зацепился за «колючку». Один из офицеров сбил его выстрелом — заряд соли сорвал его с проволоки и изранил ему грудь.
Кубинцы похватали с земли камни и доски. Контрактники заняли оборонительную позицию. Поднялся оглушительный рев на двух языках.
Литтел запаздывал. Пит тоже — из-за потока мигрантов, наверное, на дорогах были сплошные пробки.
Кемпер спустился к лодочной пристани. Его люди стреляли по буйкам, торчавшим из воды в тридцати метрах от берега.
Беруши защищали их от рева, доносившегося от ворот. И вообще у них был вид чистеньких и сытых наемников.
Они проникли в лагерь, буквально поднырнув под колючую проволоку. Теперь они могли свободно разгуливать по лагерю — Джон Стэнтон подсуетился по старой дружбе.
На доски пристани сыпались стреляные гильзы. Лоран и Флэш попадали в «десятку». Хуан же половину пуль выпустил в волны.
Прошлой ночью он рассказал им о покушении. Простота и смелость этого проекта немедленно возбудили их любопытство.
Он просто не удержался. Так ему хотелось увидеть, как загорятся их глаза.
В глазах Лорана и Флэша блеснуло счастье. В глазах Хуана — легкое беспокойство.
Хуан в последнее время сделался скрытным. Три ночи подряд Хуан находился в самовольной отлучке.
По радио сообщили, что найден еще один женский труп. Жертву забили до беспамятства и задушили шнуром электрокабеля. Местная полиция была в растерянности.
Жертва номер один была найдена возле Солнечной долины. Жертва номер два — в окрестностях Блессингтона.
Шум у ворот усилился вдвое — нет, даже втрое. То и дело в кого-нибудь палили зарядом каменной соли.
Кемпер надел беруши и стал любоваться стрельбой своих подопечных. Хуан следил за ним.
Флэш попал по буйку. Лоран попал в то место, откуда только что срикошетила пуля. Хуан выстрелил трижды — и всё мимо.
Что-то было не так.
Полиция штата очистила подступы к воротам. Патрульные автомобили эскортировали беженцев на шоссе.
Кемпер пристроился за конвоем. Всего пятьдесят машин в ряд. Заряды тяжелой каменной соли расцарапали не один откидной верх и выбили порядочно лобовых стекол.
Это было недальновидное решение. Джон Стэнтон предрекал беспорядки в среде беженцев — причем намекнул, что чем дальше, тем будет хуже.
Пит и Уорд позвонили и сказали, что опоздают. Он сказал: хорошо — мне тут надо выполнить одно поручение. Они перенесли встречу на половину третьего в мотеле «Брейкерс».
Он расскажет им то, что сообщил Стэнтон. И подчеркнет, что это только слухи.
Автомобиль плелся медленно — оба выезда были забиты машинами, бампер к бамперу. Во главе и в хвосте колонны ехало по патрульной машине — чтобы отделить кубинцев от прочих.
Кемпер свернул на холмистую тропу. Это был единственный альтернативный маршрут собственно до городка Блессингтон — сплошная неровная грунтовка.
Тут же поднялась пыль. Моросящий дождик превратил ее в брызги грязи. Мимо пронесся «сексмобиль» — на бешеной скорости — притом, что видимость равнялась почти нулю.
Кемпер включил «дворники». Грязные брызги превратились в полупрозрачную пленку. Он увидел впереди облачка автомобильных выхлопов — самого «сексмобиля» уже след простыл.
Хуан рассеян. Он даже не узнал мою машину.
Кемпер поехал в центр Блессингтона. Он принялся разъезжать по городу — подъезжал к мотелю «Брейкерс», забегаловке «Эл Дикси», заезжал во все излюбленные кубинцами места по обеим сторонам шоссе.
«Сексмобиля» нигде не было.
Он проехал вдоль боковых улочек. Он систематически менял направления — сперва три квартала налево, потом три квартала направо. С семи до одиннадцати — где же ты, «ти-бёрд» цвета засахаренного яблока?
А вот и…
«Сексмобиль» — припаркован возле мотеля «Ларкхейвен». Возле него стояли две машины — Кемпер тут же узнал их.
«Бьюик» Гая Бэнистера. «Линкольн» Карлоса Марчелло.
Мотель «Ларкхейвен» выходил прямо на шоссе. Кемпер смотрел на свежеустановленный контрольно-пропускной пункт полиции штата.
Он видел, как копы заставляют проходящие авто съезжать на обочину. Видел, как всех латиносов мужского пола под дулом пистолета заставляют выйти из машины.
Копы проверяли удостоверения личности и регистрацию. Копы конфисковали транспортные средства и арестовывали латиносов оптом.
Кемпер прождал ровно час. Полиция штата за это время арестовала тридцать одного мужчину-латиноамериканца.
Они повели задержанных к грузовичкам с зарешеченными окнами. Конфискованное оружие свалили в одну большую груду.
Час назад он обыскал комнату Хуана.
Шнуров от электрокабеля там не нашлось. Страшных «сувениров» извращенца — тоже. Словом, абсолютно ничего криминального.
Кто-то налег на звонок. Кемпер быстро открыл, чтобы прекратить шум.
Вошел Пит.
— Видал, что творится?
Кемпер кивнул.
— Пару часов назад они ломились в лагерь. Ну, старший офицер и позвонил в полицию.
Пит посмотрел в окно:
— Да, кубинцы разошлись будь здоров.
Кемпер задернул портьеры:
— А где Уорд?
— Скоро будет. Надеюсь, ты пригласил нас сюда не для того, чтобы показать нам эти самые КПП.
Кемпер подошел к бару и налил Питу стопку бурбона.
— Мне звонил Джон Стэнтон. Он сказал, что Джек Кеннеди приказал Гуверу набирать обороты. Только за последние двое суток ФБР совершило рейды по двадцати девяти несанкционированным ЦРУ лагерям. Каждый беглый кубинский эмигрант теперь ищет убежища у ЦРУ.
Пит опрокинул стопку. Кемпер налил ему еще.
— Стэнтон сказал, что Карлос выделил деньги на выплату залога. Гай Бэнистер пытался выкупить кого-то из своих любимцев среди беженцев, однако департамент иммиграции и натурализации уже выписал приказ о депортации всех кубинцев, находящихся в федеральном заключении.
Пит швырнул стопку в стену. Кемпер закрыл бутылку пробкой.
— Стэнтон сказал, что все кубинское сообщество гудит, точно потревоженный улей. Он добавил, что ведется множество разговоров о том, что Кеннеди надо пристрелить. И уточнил, что поговаривают даже о том, что покушение произойдет во время прохождения кортежа по улицам Майами.
Пит треснул кулаком по стене. Стена треснула до самого плинтуса. Кемпер отступил назад и заговорил медленно и с расстановкой:
— Никто из нашей команды не предавал остальных, так что источник слухов находится где-то еще. И Стэнтон сказал, что секретную службу он информировать не стал. Это заставляет предположить, что ему самому хочется Джековой смерти.
Пит уже ободрал пальцы до кости, но тем не менее еще раз залепил в злосчастную стену хуком слева. Во все стороны брызнула штукатурка.
Кемпер отошел еще дальше.
— Уорд говорил, мистер Гувер чувствует, что это произойдет. Он был прав, потому что иначе Гувер бы стал мешкать с рейдами для того лишь, чтобы лишний раз проучить Бобби, — а так он знает, что эти рейды только поспособствуют эскалации ненависти к Джеку.
Пит схватил бутылку и ополоснул пальцы, вытерев их об портьеру.
Из бежевой ткань стала красной. Стена была наполовину разрушена.
— Пит, послушай. Можно же как-то…
Пит подтолкнул его к окну:
— Нет. С этим мы ничего сделать не сможем. Либо мы его убьем, либо нет, а нас, наверное, убьют вне зависимости от результата.
Кемпер оттолкнул его. Пит снова отдернул портьеры.
Кубинцы перемахивали через заграждения автострады. Копы гнались за ними, вооружившись электрошокерами для обездвиживания скота.
— Полюбуйся, Кемпер. Посмотри и скажи — как мы можем одновременно решать все эти чертовы проблемы?
Мимо окна прошел Литтел. Пит открыл дверь и буквально втащил его внутрь.
Он не отреагировал. Вид у него был апатичный и обиженный.
Кемпер закрыл дверь:
— Что случилось, Уорд?
Литтел обнял свой портфель. Он даже не обратил внимания на разгром в номере.
— Я говорил с Сэмом. Он сказал, что покушение в Майами отменяется, потому что его источник в аппарате Кастро сообщил, что Кастро больше не станет разговаривать ни с одним мафиози, ни при каких обстоятельствах. То есть им пришлось отказаться от идеи вернуть свои казино. Я всегда считал этот план притянутым за уши, и, очевидно, теперь Санто и Сэм со мной согласны.
Пит сказал:
— Бред какой.
Кемпер прочел выражение глаз Литтела: НЕ ЛИШАЙТЕ МЕНЯ ВСЕГО ЭТОГО.
— Но мы-то все еще союзники?
Литтел сказал:
— Полагаю, да. И еще я говорил с Гаем Бэнистером и кое-чего прикинул.
Пит был готов взорваться:
— Ну так скажи нам, Уорд. Мы знаем, что ты теперь — самый умный и сильный из нас, так что давай, не тяни.
Литтел поправил галстук:
— Бэнистер видел копию президентского указа. От Джека он попал к Бобби, потом к мистеру Гуверу, потом шеф новоорлеанского отделения Бюро передал его Гаю. В указе сообщалось, что в ноябре президент намерен отправить личного эмиссара для переговоров с Кастро, и что ожидается дальнейшее свертывание программы «Джи-эм вейв».
Пит отряхнул кровь с ладоней.
— Не понимаю, при чем тут Бэнистер.
Литтел швырнул портфель на кровать:
— Случайное совпадение. Гай и Карлос — близкие друзья, а Гай — сам неудавшийся юрист. Иногда мы с ним общаемся, вот он и обмолвился об этом указе. И вот что я скажу вам — скорее всего, мистер Гувер чует, что существует конкретный план покушения. Поскольку никто из нас не предавал остальных, я полагаю что — наверное — существует альтернативный план покушения. Также я считаю, что Бэнистер может о нем знать — потому-то Гувер и сделал так, чтобы он увидел копию президентского указа.
Кемпер указал на окно:
— Видел КПП?
Литтел сказал:
— Конечно, видел.
Кемпер сказал:
— Это опять Гувер. Это он так запросто дал «добро» на рейды, чтобы все еще больше ополчились на Джека. Мне звонил Джон Стэнтон, Уорд. Полагаю, что таких вот планов покушений штук шесть, а то и, блин, все шестьдесят, какая-то убийственная метафизика, мать ее, тут, несомненно…
Пит дал ему оплеуху.
Кемпер достал оружие.
Литтел сказал:
— Нет.
ОЧЕНЬ МЯГКО.
Пит бросил свое оружие на кровать.
Кемпер уронил свое.
Литтел сказал:
— Довольно.
ОЧЕНЬ МЯГКО.
В комнате даже сам воздух, казалось, затрещал от напряжения. Литтел разрядил оба револьвера и запер их в своем портфеле.
Пит заговорил почти шепотом:
— В прошлом месяце Бэнистер заплатил за меня залог, когда меня задержали. Он еще сказал что-то о том, что вся эта катавасия с Кеннеди скоро закончится. Типа, получается, он к тому времени уже что-то знал.
Кемпер добавил — таким же тоном:
— В последнее время Хуан Канестель вел себя странно. Несколько часов назад я выследил его автомобиль — он был припаркован рядом с машинами Бэнистера и Карлоса Марчелло. Это недалеко отсюда, в каком-то хреновом мотеле.
Литтел спросил:
— В мотеле «Ларкхейвен»?
— Верно.
Пит слизывал кровь с разбитых суставов пальцев.
— Откуда ты это знаешь, Уорд? И если Карлос участвует во втором покушении, это значит, что Санто и Мо зарубили наш план?
Литтел покачал головой:
— Полагаю, он все еще в силе.
— Тогда что за история с Бэнистером?
— Для меня это новость, но все сходится. Все, что мне пока известно точно, — что в пять я встречаюсь с Карлосом в мотеле «Ларкхейвен». Он сказал мне, что Санто и Мо отдали все в его руки, но выдвинули два новых условия.
Кемпер потер подбородок. От оплеухи лицо его стало ярко-красным.
— А именно?
— Что мы отменим операцию в Майами и найдем крайне «левого» козла отпущения. То есть раз договориться с Кастро никак не получается, то пусть уж киллера сочтут сторонником Фиделя.
Пит двинул кулаком по стене. На пол со стуком упал какой-то пейзаж.
Кемпер проглотил выпавший зуб. Пит указал на шоссе.
Копы вооружились дубинками. Обыскивая, они заставляли задержанных раздеваться догола средь белого дня.
Кемпер сказал:
— Глядите! Это и есть шахматная партия мистера Гувера!
Пит сказал:
— С ума сошел? Он не так, бля, умен.
Литтел рассмеялся ему в лицо.
94.
(Блессингтон, 12 октября 1963 года)
Карлос приготовил поднос со спиртным. Совершенно нелепое сочетание — «Хеннесси ХО» и завернутые в бумагу стаканы из тех, что стоят в номерах мотеля.
Литтел сел на жесткий стул. Марчелло устроился на мягком. Поднос с выпивкой располагался между ними — на кофейном столике.
— Твоя команда больше не в деле, Уорд. Мы наняли еще одного человека. Он планировал это все лето и убедил нас, что его план — лучший во всех отношениях.
Литтел спросил:
— Гая Бэнистера?
— Откуда ты знаешь? Птичка на хвосте принесла?
— Я только что видел его машину. И есть вещи, которые просто знаешь, и все.
— Ты воспринял это спокойно.
— У меня не оставалось выбора.
Карлос потер подбородок:
— Я сам только что узнал. Просто некоторое время это все находилось в стадии разработки, что, по моему убеждению, увеличивает шансы на успех.
— Где?
— В Далласе, в будущем месяце. Гай нашел каких-то богатых спонсоров среди тамошних «правых». И еще есть у него там давнишний кандидат на роль козла отпущения, один стрелок-профи и один кубинец.
— Хуан Канестель?
Карлос рассмеялся:
— Догадливый ты наш.
Литтел закинул ногу на ногу.
— Об этом догадался Кемпер. И, лично по мне, не стоит доверять психопату, который ездит на красной спортивной машине.
Карлос зажег сигару:
— Гай — парень способный. Есть у него на примете один типчик, коммуняка вроде, работает где-то на пути следования кортежа, — сойдет за козла отпущения, два настоящих стрелка и несколько копов, которые должны будут пристрелить «козла». Уорд, неужто ты станешь обвинять человека в том, что он придумал такой же план, как и ты, только намного раньше?
Он был спокоен. Карлос не мог сломить его. У него все еще был шанс причинить Бобби боль.
— Жаль, что это будешь не ты, Уорд. Я знаю, что у тебя есть личные мотивы, чтобы желать смерти этого человека.
Он чувствовал себя в безопасности. Он почувствовал неприязнь к Питу и Кемперу.
— Мне и самому не понравилось, что Мо и Санто стали подлизываться к Кастро. Уорд, видел бы ты меня, когда я узнал.
Литтел вытащил зажигалку. Это была увесистая золотая безделушка — подарок Джимми Хоффы.
— Ты к чему-то ведешь, Карлос. Ты собираешься сказать: «Уорд, ты слишком ценный человек, чтобы тобой рисковать» — и предложить мне выпить, хотя я не прикасался к спиртному уже почти два года.
Марчелло подался к нему. Литтел зажег свою сигару.
— Ты не такой уж ценный, чтобы тобой нельзя было рисковать, но слишком ценный, чтобы тебя наказывать. Все со мной согласны, как согласны и с тем, что суки Бойд и Бондюран — совершенно другое дело.
— Тем не менее, выпить мне не хочется.
— А что так? Ты ведь не крал двести фунтов героина и не подсирал своим партнерам. Ты, конечно, принял участие в шантаже, о котором следовало бы нас предупредить, но это, блин, мелкое правонарушение.
Литтел сказал:
— Тем не менее, я пока не хочу выпить. И я был бы очень признателен, если бы ты сказал мне, что мне делать между «сейчас» и Далласом.
Карлос отряхнул с жилета сигарный пепел:
— Я хочу, чтобы ни ты, ни Кемпер с Питом не вмешивались в планы Гая Бэнистера, а уж тем более не пытались ему помешать. Я хочу, чтобы вы освободили этого типа, Локхарта, и отправили его обратно в Миссисипи. И еще — хочу, чтобы Пит и Кемпер вернули украденное.
Литтел сжал свою золотую зажигалку:
— Что с ними будет?
— Не знаю. Это уже, бля, не в моей компетенции.
Сигара отвратительно пахла. Кондиционер отфутболивал весь дым ему в лицо.
— Это бы сработало, Карлос. Мы бы смогли заставить это сработать.
Марчелло подмигнул:
— Ты всегда знаешь, что бизнес есть бизнес. И не выкидываешь фортелей, когда все идет не так, как ты планировал.
— Я не смогу быть причастным к его смерти. И сожалею об этом.
— Переживешь, И потом, твой план помог Гаю отвлечь внимание от своего.
— Как отвлечь?
Карлос примостил пепельницу на животе:
— Бэнистер рассказал какому-то парню по имени Мильтир о плане покушения в Майами, не называя имен, естественно. Гай знает, что Мильтир — трепло еще то и вдобавок за ним следит информатор полицейского управления Майами. Он знал, что Мильтир непременно проболтается своему информатору, а тот — своему шефу, и потом каким-то образом проезд кортежа по улицам Майами будет отменен, что отвлечет всеобщее внимание от Далласа.
Литтел улыбнулся:
— Как-то уж все закручено. Как будто из детского фильма «Терри и пираты».
Карлос улыбнулся в ответ:
— Точно так же, как и твоя история о бухгалтерских книгах фонда. Как и сама идея о том, что я мог с самого начала не знать, как все было на самом деле.
Из ванной вышел человек. В руках у него был револьвер со взведенным курком.
Литтел закрыл глаза.
Карлос продолжал:
— Об этом знают все, кроме Джимми. Мы наняли детективов, и они следили за тобой с того самого момента, когда ты, блин, перевел меня через границу. Они знают все о твоих учебниках по криптографии и о тех изысканиях, которые ты провел в библиотеке Конгресса. Я знаю, что у тебя есть планы касательно тех книг; так вот, сынок, — теперь у тебя есть партнеры.
Литтел открыл глаза. Тот человек обернул револьвер подушкой.
Карлос налил две порции.
— Ты станешь нашим связующим звеном с Говардом Хьюзом. Мы намерены продать ему Лас-Вегас и поиметь большую часть его доходов. А ты — ты поможешь нам превратить книги фонда в такие суммы — и абсолютно легальные! — какие Джулиусу Шиффрину и не снились.
Он почувствовал себя невесомым. Попытался выдавить слова «Богородицы» — но не смог произнести ни одного.
Карлос поднял бокал:
— За Лас-Вегас и новое взаимопонимание.
Литтел заставил себя осушить свой. От алкогольного жара у него потекли слезы.
95.
(Меридиан, 4 ноября 1963 года)
Героина было столько, что багажник просел и задние колеса вело. Стандартная проверка на дорогах отправила бы его лет на тридцать в Парчменовскую тюрьму.
Он забрал спрятанное из банковского хранилища. Порошок просыпался на пол — в количестве, достаточном, чтобы на несколько недель транквилизировать все сельские районы штата Миссисипи.
Санто захотел, чтобы они вернули порошок. Санто изменил своему слову и отменил сделку. Тем самым Санто заставил его задуматься.
Санто может «заказать». Санто может оставить в живых. Санто может долго мучить отсрочкой смертного приговора.
Кемпер притормозил у светофора. Ему помахал негр.
Кемпер помахал в ответ. Цветной мужчина был дьяконом церкви Пятидесятницы — и весьма скептически относился к Джону Ф. Кеннеди.
Он всегда говорил:
— Не доверяю я этому пацану.
Загорелся «зеленый». Кемпер нажал на педаль газа.
Потерпите, уважаемый дьякон. Жить «этому пацану» осталось всего восемнадцать дней.
Его команда была не в деле. А в деле была команда Гая. Куда переметнулись и Хуан Канестель с Маком Роджерсом.
Покушение теперь состоится 22 ноября — Хуан и профи-корсиканец будут стрелять с разных позиций. Чак и двое далласских копов должны будут пристрелить козла отпущения.
Основа была та же, что и у плана Литтела, но с некоторыми дополнениями. И это лишь проявляло логику всеобщего желания ПРИСТРЕЛИТЬ ДЖЕКА.
Литтел распустил свою команду. Локхарт вернулся к своим клановцам. Пит улетел в Техас, чтобы быть со своей женщиной. «Свинг-энд-твист ревю» будет играть в Далласе в день убийства.
Литтел отпустил его. Какой-то странный инстинкт заставил его вернуться в Меридиан.
Его помнили многие местные жители. Кое-кто из цветных тепло приветствовал его. А белая беднота злобно посматривала на него и поддразнивала.
Он снял комнату в мотеле. Он уже ждал, что скоро-скоро постучат к нему нанятые мафией киллеры. Три раза в день он питался в ресторане и вдоволь катался по окрестностям.
Смеркалось. Кемпер заехал на территорию городка Паккетт. Он увидел забавную, освещенную прожекторами вывеску: «Мартин Лютер Кинг в исправительной школе для коммунистов».
Фото на вывеске показалось ему смонтированным. Кто-то подрисовал преподобному рожки, как у черта.
Кемпер свернул на юг. Потом повернул на грунтовую дорогу, которая вела к старому стрельбищу Дуги Фрэнка Локхарта. Грунтовка привела его прямиком на край поля. Под колесами так и трещали стреляные гильзы.
Он выключил фары и выбрался из автомобиля. Стояла благословенная тишина — ни выстрелов, ни воинственных выкриков.
Кемпер достал свое оружие. Стояла непроглядная темень — даже силуэтов мишеней не было видно.
Затрещали и рассыпались гильзы. Кемпер услышал шаги.
— Кто здесь? Кто вторгается на мою территорию?
Кемпер включил передние фары. Лучи света захватили Дуги Локхарта врасплох.
— Это Кемпер Бойд, сынок.
Локхарт отошел от света:
— Кемпер Бойд, твой акцент делается тем приторней, чем дальше ему случается заехать на юг. Ты прямо как хамелеон, Кемпер. Тебе уже говорили об этом?
Кемпер врубил фары на полную мощность. Свет залил все стрельбище.
— Дуги, постирал бы ты свою накидку — а то смотреть страшно.
Локхарт завопил:
— Босс, теперь я под лампой, да? Босс, я признаюсь — это я бросил бомбу в ту церковь в Бирмингеме!
У него были гнилые зубы и прыщи. Вдобавок от него разило самогоном метров на десять.
Кемпер спросил:
— Серьезно? Это сделал ты?
— Так же уверен в этом, как в том, что я сейчас стою здесь и греюсь в лучах твоих фар, босс! Так же, как и в том, что ниггеры…
Кемпер выстрелил ему в рот. Выпустил всю обойму — ублюдку начисто разнесло череп.
96.
(Вашингтон, округ Колумбия, 19 ноября 1963 года)
Бобби заставил его ждать.
Литтел поджидал у его кабинета. Записка Бобби требовала расторопности и заканчивалась смачным: «Я уделяю адвокатам Хоффы не больше десяти минут своего времени».
Он поторопился. Бобби был занят. Их разделяла дверь.
Литтел ждал. Он чувствовал себя абсолютно спокойным.
Его не сломил Марчелло. Бобби в сравнении с ним был сущим младенцем. Марчелло кивнул, когда он выпил всего один бокал.
Наружный кабинет был просторен и обит деревом. Отсюда было рукой подать до кабинета мистера Гувера.
Секретарь не обратила на него внимания. Он сел и попытался восстановить в голове последовательность событий.
6.11.63. Кемпер возвращает порошок. Траффиканте отказывается пожать ему руку.
6.11.63. Звонит Карлос Марчелло. Он говорит: «У Санто есть для тебя работа», — не уточняя, какая именно.
7.11.63. Звонит Сэм Джианкана. Он говорит: «По-моему, мы можем найти работу для Пита. Мистер Хьюз ненавидит ниггеров, а Пит — большой спец по доставке наркоты».
7.11.63. Он передает сообщение Питу. Пит понимает: ему сохранили жизнь. Если ты будешь работать на нас. Если переедешь в Вегас. Если станешь продавать местным ниггерам героин.
8.11.63. Звонит восторженный Джимми Хоффа. Кажется, его совсем не волнует то, что у него — большие проблемы с законом.
Санто рассказал ему о планах покушения. Джимми рассказал об этом Хеши Рескинду. После этого Хеши заказывает номер в самом дорогом отеле Далласа — чтобы с комфортом наблюдать это событие вблизи.
Хеши привозит свою свиту: Дика Контино, медсестер и проституток. Пит дважды в день вводит ему дозу героина.
Свита Хеши в растерянности. Зачем рваться в Даллас, когда вот-вот отправишься в мир иной?
8.11.63. Карлос присылает ему газетную вырезку. С заголовком: «Убит лидер клана — загадочное преступление в южном штате!»
Копы подозревают соперничающие группировки Ку-клукс-клана. Он же подозревает, что это был жест Кемпера Бойда.
Карлос прилагает записку. Карлос сообщает, что дело о его депортации отлично разруливается.
8.11.63. Мистер Хьюз присылает ему записку. Малыш Говард хочет Лас-Вегас — так дети просят новую игрушку.
Он пишет ему ответ. Он обещает съездить в Неваду и к Рождеству закончить подготовительную работу.
9.11.63. Звонит мистер Гувер. И рассказывает, что его приватные «жучки» фиксируют волну гнева — телешоу Джо Валачи наводит ужас на мафиози от побережья до побережья.
Источник Гувера в Минюсте рассказал ему, что Бобби допрашивает Валачи лично. Валачи отказывается обсуждать вопрос о подлинных бухгалтерских книгах фонда. Бобби в ярости.
10.11.63. Звонит Кемпер. Сообщает, что «закрученный» план Гая Бэнистера имел успех: кортеж в Майами отменен.
12.11.63. Звонит Пит. Он сообщает о новых рейдах по лагерям и новых планах по устранению Джека.
15.11.63. Кортеж и почетный эскорт Джека проезжает по улицам Нью-Йорка. Машину президента окружает толпа подростков и матрон средних лет.
16.11.63. В далласских газетах публикуется маршрут президентского кортежа. У Барби Ягелки будет место в первом ряду — она выступает с дневным представлением в клубе на Коммерс-стрит.
Зажужжал интерком. Оттуда донесся голос Бобби:
— Я готов принять мистера Литтела.
Секретарь открыла дверь. Литтел захватил магнитофон.
Бобби стоял у рабочего стола. Руки в карманы, и даже не удосужился податься вперед — адвокаты Хоффы таких миндальностей не заслуживали.
В кабинете было хорошо. А вот костюм на Бобби был готовый и довольно-таки мешковатый.
— Ваша фамилия показалась мне знакомой, мистер Литтел. Мы раньше не встречались?
Я БЫЛ ТВОИМ ПРИЗРАКОМ. Я СТРАСТНО ЖЕЛАЛ ПОПАСТЬ В ПОЛЕ ТВОЕГО ЗРЕНИЯ.
— Нет, мистер Кеннеди. Не встречались.
— Вижу, вы принесли магнитофон.
Литтел поставил его на пол:
— Да.
— Неужто Джимми спохватился? Вы принесли мне его признание?
— В некотором роде. Не желаете послушать?
Бобби посмотрел на часы:
— Следующие девять минут я в вашем распоряжении.
Литтел вставил вилку в розетку. Бобби позвякивал монетками в карманах.
Литтел нажал «пуск». И услышал голос Джо Валачи. Бобби прислонился к стене у стола.
Литтел стоял напротив. Бобби уставился на него. Они стояли абсолютно неподвижно, не мигая, не шевелясь.
Джо Валачи проговорил свое обвинение. Бобби его услышал. Он не стал зажмуриваться или выказывать еще какую-то видимую реакцию.
Литтел слегка вспотел. Глупая игра в гляделки продолжалась.
Запись прервалась, бобина закрутилась. Бобби снял телефонную трубку:
— Свяжитесь со специальным агентом Конвеем в Бостоне. Поручите ему сходить в главное отделение банка «Секьюрити — фёрст нэшнл» и спросить, кому принадлежит счет номер 811512404. Поручите ему просмотреть содержимое хранилищ и немедленно перезвонить мне. Прошу считать это первостепенной задачей, и задержите все прочие звонки, пока он не перезвонит мне.
Голос его не дрогнул. Голос по-прежнему был стальным, железным, твердым и не допускающим возражений.
Бобби положил трубку. Игра в гляделки продолжалась. Кто первый моргнет — тот трус.
Литтел едва не захихикал. Ибо ему подумалось: все сильные мира сего — сущие дети.
Время шло. Литтел отсчитывал минуты по ударам своего сердца. Его очки медленно, но верно сползали ему на нос.
Телефон зазвонил. Бобби схватил трубку и стал слушать.
Литтел стоял и не произносил ни звука, отсчитывая время по пульсу. Когда он насчитал сорок одну секунду, Бобби швырнул аппарат в стену.
И сморгнул.
И дернулся.
И вытер выступившие слезы.
Литтел сказал:
— Будь ты проклят за все то зло, которое мне причинил.
97.
(Даллас, 20 ноября 1963 года)
Она догадается. Услышит новости, посмотрит тебе в глаза и поймет, что и ты в этом участвовал.
И тут же вспомнит о шантаже. Ты не смог его скомпрометировать и поэтому убил.
Она догадается, что его «заказала» мафия. Она-то знает, как эти ребята расправляются с неугодными. И обвинит тебя в том, что по твоей вине она была ко всему этому так близко.
Пит смотрел, как Барби спит. Кровать пахла маслом для загара и потом.
Он собирался в Лас-Вегас. Он возвращался к Говарду «Дракуле» Хьюзу. Их новым посредником стал Уорд Литтел.
Снова вымогательство и наркота. То есть еще тот выбор: променять смертный приговор на пожизненное заключение.
Она сбросила простыни. Он заметил, что на ее ногах появились новые веснушки.
Она отлично приживется в Вегасе. Он избавит ее от Джоуи и устроит постоянный ангажемент в каком-нибудь клубе.
Она будет с ним. Она будет близко к его работе. У нее будет репутация сильной женщины, которая умеет хранить секреты.
Барби свернулась калачиком. Вены на ее груди странно натянулись.
Он разбудил ее. Она проснулась мгновенно и окончательно — как всегда.
Пит спросил:
— Выйдешь за меня замуж?
Барби ответила:
— Выйду.
Взятка в пятьдесят баксов позволила не делать анализ крови. Сотня — не предъявлять удостоверение личности.
Пит взял напрокат смокинг самого большого размера, какой смог найти. Барби заехала в клуб «Каскад» и взяла единственное свое белое концертное платье.
Священника они нашли по телефонной книге. Пит нашел двух свидетелей: Джека Руби и Дика Контино.
Дик сказал, что дядюшке Хешу нужно ширнуться. И кстати — чего это он так волнуется? Для умирающего он что-то слишком возбужден.
Пит заехал в отель «Адольфус». Он вколол Хеши полную дозу героина и не преминул сунуть пару шоколадных батончиков, чтоб тому было что пожевать. Хеши, увидев его в смокинге, решил, что ничего смешнее в жизни не видел. От смеха он едва не выплюнул дыхательную трубку, вставленную в его трахею.
Дик подсуетился со свадебным подарком: номер для новобрачных в «Адольфусе» на весь уик-энд. Пит и Барби перевезли туда свои вещи за час до церемонии.
Из чемодана Пита выпала его пушка. Коридорный едва не наложил в штаны.
Барби сунула ему полтинник на чай. Мальчишка выполз из номера только что не на коленях. Лимузин отеля доставил их в часовню.
Священник оказался сущим алкашом. Руби притащил своих визжащих такс. Дик Контино захватил свой аккордеон и слабал на нем пару свадебных маршей.
Они произнесли клятвы в крошечной захудалой часовенке близ Стиммонс-Фривей. Барби всплакнула. Пит так крепко сжал ее руку, что она поморщилась.
Священник выдал им позолоченные кольца. Кольцо Пита не налезло ему на палец. Священник пообещал, что закажет ему «гиганта» — все кольца ему доставлялись почтой из одного магазинчика в Де-Мойне.
Пит сунул кольцо в карман. На словах «Пока смерть не разлучит нас» у него подкосились колени.
Они устроились в номере. Барби беспрестанно твердила: Барбара Джейн Линдскотт Ягелка Бондюран.
Хеши прислал им шампанского и огромную корзину подарков. Коридорного аж трясло — в пятницу здесь будет проезжать сам президент!
Они занялись любовью. Огромная кровать была лососево-розового цвета.
Барби заснула. Пит поручил разбудить их в восемь — ровно в девять у новобрачной был концерт.
Сам он заснуть не смог. И не стал прикасаться к шампанскому, чувствуя, что и так подсел на стакан в последнее время.
Зазвонил телефон. Он встал и схватил трубку в гостиной.
— Да?
— Это я, Пит.
— Господи, Уорд. Откуда у тебя этот…
Литтел сказал:
— Мне только что позвонил Бэнистер. Хуан Канестель появился в Далласе и пропал. Я отправил Кемпера — он тебя встретит, и вы с ним должны во что бы то ни стало спасти наши планы на пятницу.
98.
(Даллас, 20 ноября 1963 года)
Самолет подкатил к погрузочной площадке. Всю дорогу от Меридиана пилот шел со скоростью попутного ветра, и перелет занял меньше двух часов.
Литтел заказал частный чартерный рейс. И велел пилоту нестись что есть мочи. Маленький двухместный самолетик трясся и грохотал — Кемпер даже подивился, как он не развалился в полете.
Было 23.48 — им осталось тридцать шесть часов.
Мигнули фары — это был сигнал Пита.
Кемпер отстегнул ремень безопасности. Пилот затормозил машинку и открыл ему дверь.
Кемпер выпрыгнул из салона. Его едва не сбило с ног лопастью пропеллера.
Притормозило авто. Кемпер запрыгнул внутрь. Пит припустил вдоль взлетной полосы для малых летательных аппаратов.
Над ним с ревом взлетел гигантский лайнер. Аэропорт «Поле любви» показался ему неземной красоты.
Пит спросил:
— Что тебе говорил Уорд?
— Что Хуан пропал. И Гай боится, что Карлос и прочие сочтут, что он прокололся.
— И мне он то же сказал. И я сказал ему, что мне не хочется рисковать — если только кто-нибудь не расскажет Карлосу, что это мы помогли ему и спасли Бэнистера от полного провала.
Кемпер опустил стекло. В ушах после вертолета все еще трещало.
— А что Уорд на это ответил?
— Он сказал, что Карлосу сообщит только после того, как все окончится. Если мы найдем Канестеля и спасем гребаную операцию.
Зашипела рация. Пит отключил ее.
— Это личное авто Джей-Ди Типпита. Они с Роджерсом ищут пропавшего, и если кто из них заметит Хуана, подключимся мы. Типпит не может оставить патрулируемый сектор, а Чак не должен заморачиваться ни с чем подобным до покушения.
Они уворачивались от тележек с багажом. Кемпер прислонился к окну и проглотил три таблетки декседрина, не запивая.
— А сам Бэнистер где?
— Он прилетит из Нового Орлеана позже. Он-то думает, что с Хуаном все в порядке, и если что-нибудь случится и его потеряют, на его место заступит Роджерс, и тогда Бэнистер обойдется им и тем другим профи.
Они знали, что Хуан — парень несдержанный. Пока что они не поймали его за руку как маньяка-убийцу. И вообще весь план покушения попахивал любительщиной и выглядел скроенным на скорую руку.
— Куда мы сейчас?
— В заведение Джека Руби. Гай говорил, что Хуан там частенько снимает шлюх. Внутрь придется идти тебе — Руби тебя не знает.
Кемпер засмеялся:
— Говорил Уорд Карлосу: не стоит доверять психопатам, которые разъезжают на ярко-красных спортивных автомобилях.
Пит ответил:
— Ты же доверял.
— Вот и поплатился.
— Хочешь сказать — есть что-то, чего я не знаю?
— Хочу сказать, что перестал ненавидеть Джека. И что мне плевать, убьют его или нет.
В клубе «Карусель» было тихо, как всегда в середине недели.
На подиуме раздевалась стриптизерша. За столиками у сцены сидели копы в штатском и местные шлюхи.
Кемпер пристроился у задней двери. Он отвинтил лампочку у настольной лампы на своем столике, и теперь его скрывала полутень.
Ему было прекрасно видно оба выхода. А также сцену и столики возле нее. Тени делали его почти невидимкой.
Пит сидел в машине возле заднего выхода. Он не хотел, чтобы его заметил Джек Руби.
Стриптизерша раздевалась под музыку Андре Костеланеца. Стереосистему немного заедало. Руби сидел вместе с копами и подливал им в бокалы из своей фляжки. Кемпер прихлебывал виски. Декседрин подействовал моментально. И тут ему пришла блестящая новая мысль: судьба покушения в его руках.
По подиуму пробежалась такса. Стриптизерша отогнала пса. Через переднюю дверь вошел Хуан Канестель.
Один. В куртке с инициалами Айка и голубых джинсах.
И сразу же направился к столику шлюх. Хостесс усадила его.
«Протез» в ширинке стал еще больше. А в левом набедренном кармане джинсов у него был нож.
А из-за пояса торчал шнур от электрокабеля.
Хуан угостил всех присутствующих выпивкой. Руби тут же принялся трепаться с ним. А стриптизерша сделала пару кокетливых движений бедрами в его сторону.
Копы недружелюбно покосились на него. Его неанглосаксонская внешность им явно не понравилась.
Хуан всегда носит оружие. Они могут обыскать его проформы ради.
Его могут привлечь за ношение оружия. Или избить резиновым шлангом.
Со своей стороны он может предать Бэнистера. Секретная служба отменит кортеж.
Хуан любит выпить. В день покушения он может явиться на дело с похмельной головой и промахнуться.
И шнур от электрокабеля торчит у него из-за пояса спереди.
Хуан и есть маньяк-убийца. Даже пусть и с протезом на месте причиндалов.
Хуан принялся убалтывать шлюшек. Копы все косились на него.
Стриптизерша поклонилась и спрыгнула со сцены. Руби объявил последний танец. Хуан остановил свой выбор на дебелой брюнетке.
Они выйдут через переднюю дверь. Пит их не заметит. Их возбуждение может повлиять на то, как он выстрелит.
Кемпер разрядил оружие и побросал пули на пол. Одну оставил — надо же еще поиграть с покушением.
Брюнетка встала. Встал и Хуан. Копы оглядели обоих.
Копы забормотали. Один из копов покачал головой: нет.
Девушка направилась к парковке. Хуан — за ней.
Парковка вела к узенькому проходу. По обеим сторонам прохода располагались кабинки борделя.
Там стоял Пит.
Хуан и девушка исчезли. Кемпер сосчитал до двадцати. Уборщик принялся вытирать со столиков.
Кемпер вышел наружу. От сумеречного света защипало в глазах.
Пит отливал, укрывшись за мусорным баком. Хуан и девушка брели по проходу. Они подошли ко второй в левом ряду кабинке.
Пит увидел его, откашлялся и сказал:
— Кемпер, ты чего…
Пит замолк. Пит заметил Хуана. Пит выпалил:
— Черт. Это же Хуан…
Пит помчался по проходу. Вторая дверь слева открылась и вновь закрылась.
Кемпер бросился бежать. На полной скорости оба мигом очутились у двери.
Центральный проход выходил к передней двери. Все дверцы по обеим сторонам были закрыты. И лифта нету — мотель-то одноэтажный.
Кемпер насчитал десять дверей и услышал сдавленный визг.
Пит стал ломиться во все двери. Слева, потом справа. Раз-два, удар туфлей — и дверь летит с петель.
Пол сотрясался. И везде на него смотрели сонные алкаши и накрывались с головой одеялом.
Так он снес шесть дверей. Седьмую выбил плечом Кемпер. Яркий свет с потолка осветил следующую картину.
У Хуана был нож. У шлюхи тоже. Вдобавок к ширинке хуановых джинсов изнутри был привязан огромный искусственный член.
Кемпер прицелился ему в голову. Единственный оставшийся в магазине патрон прошел мимо.
Пит оттолкнул его. Пит прицелился снизу и выстрелил. Две пули из «магнума» пробили Хуановы коленные чашечки.
Шлюха захихикала. Шлюха посмотрела на Пита. Пит — на нее. Что-то промелькнуло между ними.
Пит придержал Кемпера. Пит разрешил шлюхе самой перерезать горло обидчику.
Они заехали в кафетерий — выпить кофе с пончиками. Кемпер постепенно присматривался к Далласу.
Они бросили Хуана в мотеле. Они возвращались к машине медленным шагом. И ехали, тщательно соблюдая все ПДД.
Они молчали. Пит не стал упоминать о его поведении.
Поток какого-то странного адреналина заставил мир двигаться медленно-медленно.
Пит пошел к таксофону. Кемпер наблюдал, как он скармливает монетки щели автомата.
Он звонил Карлосу в Новый Орлеан. Он просил пощадить тебя.
Пит повернулся спиной и навис над аппаратом.
Он говорит, что Бэнистер облажался. Что Бойд убил его подручного, которому с самого начала не стоило доверять.
И излагает детали. И говорит: пусть Бойд в этом тоже участвует — он парень знающий, ты сам это говорил.
Он просит о пощаде.
Кемпер прихлебывал кофе. Пит повесил трубку и вернулся за столик.
— Кому ты звонил?
— Жене. Сказал, что задержусь.
Кемпер улыбнулся:
— Неужели звонить в отель так дорого?
Пит ответил:
— Даллас — город недешевый. А уж в эти дни — и подавно.
Кемпер вспомнил про свой акцент:
— Это уж так водится.
Пит скомкал свой стаканчик:
— Подбросить тебя куда-нибудь?
— Я на такси в аэропорт. Литтел сказал пилоту, чтобы подождал меня.
— Обратно в Миссисипи?
— Домой так домой, сынок.
Пит подмигнул:
— Береги себя, Кемпер. Спасибо, что подвез.
Патио его номера выходило на холмы. Для дешевенького мотеля вид открывался просто потрясный.
Он попросил окна на юг. Клерк устроил его в отдельно стоящей кабинке.
Перелет обратно был замечательный. Чертово небо так и светилось.
Он уснул и проснулся только в полдень. По радио передали, что Джек прибыл в Техас.
Он позвонил в Белый дом и в министерство юстиции. Его тут же отшили помощники помощников.
Видать, его имя попало в некий список. Он не успевал толком поздороваться, как они тут же клали трубку.
Он позвонил агенту-командиру ФБР в Далласе. Тот отказался говорить с ним.
Он позвонил в секретную службу. Дежурный офицер повесил трубку.
И он оставил эту затею. Устроившись в патио, он стал вспоминать поездку — от начала до конца.
Тени окрасили холмы в темную зелень. Думалось и виделось по-прежнему медленно.
Он услышал шаги. Вошел Уорд Литтел. Он нес на руке новенький тренчкот от «Берберри».
Кемпер сказал:
— Я-то думал, ты в Далласе.
Литтел покачал головой:
— Мне не обязательно присутствовать там лично. А вот в Эл-Эй мне кое за чем надо.
— Мне нравится твой костюм, сынок. Славно, что ты наконец-то научился одеваться.
Литтел уронил плащ. Кемпер увидел пушку и ухмыльнулся.
Литтел выстрелил. Отдача опрокинула его со стула.
Второй выстрел: ДАЛЬШЕ — ТИШИНА.
Перед смертью Кемпер успел подумать о Джеке.
99.
(Беверли-Хиллс, 22 ноября 1963 года)
Коридорный вручил ему ключ и указал, в каком именно бунгало следует искать. Литтел дал ему тысячу долларов.
Тот обалдел:
— Столько денег только за то, чтобы его увидеть?
МНЕ НУЖНО ЕГО УВИДЕТЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО.
Они стояли возле кладовки. Коридорный все посматривал за спину. Он шепнул:
— Только вы уж побыстрей. А то скоро мормоны вернутся — они завтракать ушли.
Литтел отвернулся и двинулся в указанном направлении. Его мысли неслись на два часа вперед, поспевая за далласским временем.
Бунгало было выкрашено в лососево-розовый и зеленый. Ключ открыл один за другим три замка.
Литтел вошел. Передняя была заставлена больничными холодильниками и капельницами. Воняло спреем от комаров и гамамелисом.
Он услышал детский визг. И определил источник: по телевизору показывали детскую передачу.
Он пошел на звук. Настенные часы показывали 8.09 — значит, в Далласе 10.09.
Передача сменилась рекламой собачьего корма. Литтел вжался в стену и посмотрел в открывшийся проход. И увидел человека.
Из капельницы в его вену поступала кровь. Он вкалывал себе что-то под кожу. Он лежал на больничной койке, абсолютно голый и тощий, как скелет, и никак не мог попасть в вену на бедре. Тогда он вколол иглу в пенис и нажал на плунжер.
Волосы его отросли почти до середины спины. А ногти, закрутившись, закрывали пол-ладони.
В комнате воняло мочой. В толчке плавали букашки.
Хьюз выдернул иглу. Кровать его просела под весом дюжины разобранных игровых автоматов.
100.
(Даллас , 23 ноября 1963 года)
Зелье подействовало быстро. Хеши расслабился и едва заметно улыбнулся.
Пит отер иглу:
— Это произойдет кварталах в шести отсюда. Подкати коляску к окну где-то в 12.15. Увидишь кортеж и эскорт.
Хеши кашлянул в салфетку. С подбородка его закапала кровь.
Пит положил на его колено пульт от телевизора:
— Тогда врубишь телик. Все программы прервутся для экстренного выпуска новостей.
Хеши попытался что-то сказать. Пит напоил его водой:
— Постарайся не вырубиться, Хеш. Такое не всякий день увидишь.
Коммерс-стрит от самых краев тротуара до дверей магазинов была запружена народом. Народ размахивал самодельными плакатами на десятиметровых палках.
Пит пошел в клуб. По пути он едва успевал уворачиваться от восторженных зрителей.
Фанаты Джека были повсюду. Особо рьяных копы сгоняли в боковые улочки.
Малыши сидели на отцовских закорках. Ветер трепал мириады крохотных флажков.
Он добрался до клуба. Барби придержала для него столик у сцены. За представлением наблюдала жалкая кучка алкашей, которые успели налакаться уже днем.
Группа наяривала веселенькую мелодию. Барби послала ему воздушный поцелуй. Пит сел и улыбнулся — мол, спой мне что-нибудь нежное.
По клубу пронесся рев: ЕДЕТ! ЕДЕТ! ЕДЕТ!
Группа сорвалась в крещендо. Джоуи и парни едва стояли на ногах.
Барби с ходу затянула «Освобожденную мелодию». Все — повара, барменши, судомойки — бросились к двери.
Рев нарастал. Он превратился в гул моторов — лимузинов и «харлей-дэвидсонов» при полном параде.
Дверь оставили открытой. Он слушал Барби один — и не слышал ни слова.
Он смотрел на нее. Слова сами складывались в его голове. Она увлекала его — глазами и губами.
Шум медленно утихал. Он подобрался: сейчас, вот сейчас будет этот гребаный жуткий вопль.