Сантано настоял, чтобы Анна обратилась к врачу, и сам отвез ее в ближайшую клинику. Анна до такой степени привыкла к уединенности и обособленности их жилища, что с трудом переносила шум толпы. К тому же, измученная излишней врачебной опекой за время своего двухмесячного заключения на вилле, она безумно не хотела снова попадать под контроль. Но здравый смысл требовал, чтобы она проконсультировалась с врачом, особенно принимая во внимание тот факт, что первого ребенка она потеряла. Кто знает, как это отразилось на ее здоровье! Она не имела права рисковать своим малышом.

Рональд Джейсон, врач клиники святого Эндрю, куда Сантано привез Анну, внимательно осмотрел молодую женщину. Он выслушал ее рассказ об аварии и пришел к выводу, что Анне необходимо находиться под постоянным наблюдением. Он отметил и бледность ее щек, и необычайную яркость изумрудных глаз. Было очевидно, что ее душевное состояние очень далеко от стабильного. Он не сомневался, что Анна сможет выносить и родить здорового ребенка, но понимал, что ей нужна помощь. И, конечно, любовь. Анна выглядела ужасно измученной, и Рональд хотел знать, в чем дело.

— У Анны временные проблемы с мужем, — неохотно пояснил Сантано в личной беседе с врачом. — Я надеюсь, что постепенно все наладится, но в данный момент она живет со мной, а он дома, в Италии. — Сантано прекрасно понимал, что врач интересуется делами Анны не из праздного любопытства, а стремясь помочь ей, но все равно такой разговор нелегко давался ему. Арнотти никогда не обсуждали семейные проблемы с посторонними людьми! Но врачу необходимо было понять причины беспокойства своей пациентки. Поговорив с Рональдом, который заверил его, что все будет в порядке, и назначил прием через две недели, Сантано уехал домой успокоенным.

Анна с ужасом думала о том, что теперь придется регулярно выезжать в клинику, но забота о ребенке — превыше всех страхов и неудобств. К тому же доктор Джейсон такой милый и приветливый молодой человек, он обещал иногда заезжать к ним в усадьбу, так как периодически ездил по юго-восточной дороге как раз мимо их поместья. Анне чрезвычайно понравился застенчивый светловолосый врач с лицом, усыпанным еле заметными веснушками, которые яркой россыпью проступали, когда тот волновался. Сантано тоже был доволен им. Анна достойна самого лучшего, а все его знакомые аттестовали Рональда Джейсона как знающего специалиста. Да и Анне он, кажется, понравился, подумал про себя Сантано, скосив глаза на мечтательно смотревшую в окно внучку.

Рональд Джейсон стал частым гостем в доме Арнотти. Именно гостем, и желанным, хотя вначале он приезжал только как врач. Анна лишь один раз навестила его в клинике. Потом, поняв, как удручающе действуют на нее эти поездки, врач настоял на том, что будет сам приезжать к ним и следить за ее состоянием. Рональд понравился всем в доме: он вел долгие разговоры с Вильмой о различиях между китайским и индийским чаем, Анну снабжал информацией, необходимой для женщины, которая готовилась стать матерью. Только Сантано относился к нему настороженно, сразу уловив его мужской интерес. Рональда Джейсона влекла в дом Арнотти не только врачебная забота, но и искренняя симпатия к Анне. Сантано невольно отворачивался, когда замечал горящие глаза Рональда, неотрывно наблюдающего за Анной. А сама внучка, казалось, не замечала волнения молодого врача. Она вся была поглощена своим состоянием, старалась навести порядок в своей расстроенной душе, чтобы подготовиться к рождению ребенка.

Однажды, когда Серхио звонил в очередной раз, трубку подняла Анна, хотя обычно на все звонки в доме отвечала Вильма. Услышав знакомый голос, Анна чуть не потеряла сознание. Она надеялась, что за эти полтора месяца полностью отрешилась от мыслей о нем, выкинула его если не из сердца, то из головы, но оказалось, что достаточно только услышать его голос, чтобы снова с тоской ощутить, насколько ей не хватает мужа. Серхио тоже сразу узнал ее.

— Ana, — медленно произнес он. — Как твои дела?

Серхио говорил по-итальянски, и Анна с мучительной ясностью осознала, как давно она не разговаривала на этом прекрасном языке. Но поддаваться тоске было нельзя, поэтому она собралась с мыслями и ответила:

— Все в порядке. Сейчас я позову дедушку.

Анна понимала, что она невежлива. Следовало бы спросить о его делах и поддержать разговор хотя бы ради приличия, так как рядом сидели Сантано и Рональд, но она не сомневалась, что стоит ей пообщаться с мужем хоть чуть-чуть, и она закричит в трубку о том, как она соскучилась, как ей тяжело без него. Этого нельзя было допустить ни в коем случае, поэтому она лишь сухо поздоровалась и протянула трубку дедушке. Сантано неодобрительно посмотрел на нее, но ничего не сказал — в гостиной сидел Рональд и внимательно прислушивался. Он почти ничего не знал о взаимоотношениях Серхио и Анны, и в силу определенных причин Сантано не желал, чтобы ему стало что-либо известно.

Анна вышла на террасу. Ей надо было привести свои мысли в порядок. Рональд последовал за ней. Темнело, ветер безжалостно трепал кроны деревьев, и Анна зябко поежилась, но холод успокаивающе действовал на ее разгоряченную голову и ей не хотелось возвращаться в дом. Рональд стоял рядом и молча наблюдал. Он не мог оторвать глаз от ее прелестного профиля, пышных волос, которые безжалостно трепал ветер.

— Анна, — решился он нарушить молчание. Снова ее коротенькое имя, произнесенное мужчиной, но какая огромная разница. Анна посмотрела на Рональда. Ветер растрепал его русые кудри, и он выглядел невероятно юным и беззащитным. У Анны защемило в груди. Она внезапно поняла, что он хотел ей сказать.

— Это был ваш муж. — Рональд утверждал, а не спрашивал, поэтому Анна не стала отвечать. — Я не знаю, что произошло между вами, но вижу, что вы очень переживаете из-за него. Я… — Голос Рональда задрожал. — Я не могу смотреть, как вы мучаетесь. Я хочу, чтобы вы знали, что я… — Снова пауза.

Анне было приятно его волнение, его слова, сказанные дрожащим голосом, но Серхио Арнотти забрал у нее слишком много душевных сил, чтобы хоть что-нибудь осталось на долю другого мужчины. Она продолжала спокойно слушать, пока Рональд сбивчиво рассказывал о своих чувствах, а думала только об одном. Если бы на его месте был Серхио, я бы умерла от счастья. Конечно, было несправедливо по отношению к Рональду так думать, но она не могла ничего с собой поделать. Сердцу не прикажешь. Хотя… Почему бы и нет? Как ни горько сознавать, Серхио нет до нее ни малейшего дела. Может, попытаться с Рональдом поймать счастье за хвост? Он симпатичный, отметила про себя Анна. Красивые волосы, ясные светлые глаза.

Рональд Джейсон, несомненно, был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и любая женщина была бы счастлива с ним. В нем нет безумной гордости, одуряющего самолюбия. Он будет любить ее и ребенка, а ведь именно любви так не хватало Анне. Она сможет прожить без этой одурманивающей страсти, будет уважать Рональда, а со временем научится его любить. Она попыталась представить себя в одной постели с Рональдом, и ее невольно передернуло при мысли об этом. Да, ей была нужна любовь. Но только одного единственного мужчины на земле — Серхио Арнотти. Рональд Джейсон, несмотря на физическую привлекательность, не пробуждал чувственность Анны. Только дружбу она могла предложить ему.

— Извините меня, Рональд. Я очень благодарна вам за чувства ко мне, но я сейчас не в состоянии думать ни о чем, кроме моего ребенка. — И его отца, добавила она про себя.

— Конечно, Анна. — Рональд даже испугался. — Я не требую от вас ничего. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я рядом и всегда готов помочь вам. Вы можете на меня рассчитывать в любой ситуации. Вам стоит только позвать меня и… — Рональд осекся.

— Анна, ты где? — раздался голос дедушки из глубины дома. — Ты же простудишься, подумай о малыше!

Дедушка прав. Сколько можно стоять на холоде, это опасно. Она не хочет навредить малышу. Пора возвращаться в теплый дом и продолжать свое растительное существование.

Почему Анна в ту ночь проснулась где-то около двух, она так и не поняла. Как будто неясная тревога кольнула сердце. В комнате было душно, но открыть окно она не решалась — слишком холодно, можно заболеть. Не спалось, в голову лезли навязчивые воспоминания. Нигде нет от них спасения. В потемках Анна спустилась в столовую. Проходя мимо комнаты Сантано, она услышала какой-то приглушенный шум, как будто кто-то стонал. Анна прислушалась. Тишина. Неужели ей померещилось? Нет, определенно что-то произошло. Она робко постучалась и заглянула в комнату. Сантано, смертельно бледный, лежал на кровати, запрокинув голову, и задыхался, руки судорожно сжимали одеяло. Хрипы, которые Анна приняла за приглушенные стоны, вырывались из его горла. Он был без сознания.

— Дедушка! — Анна с криком бросилась к его кровати. — Помогите, дедушке плохо!

Уже через несколько минут все в доме проснулись, поднялась суета, кто-то вызвал скорую. Анна уже ничего не осознавала. У нее перед глазами стояло белое лицо Сантано, задыхающегося в приступе. Она сидела в углу, обхватив руками плечи, и беспрестанно твердила:

— Господи, не дай ему умереть, Господи, не дай ему умереть.

Кто-то, кажется, Вильма, накинул ей на плечи теплую кофту, только в тот момент Анна поняла, насколько она замерзла. Экономка протянула ей кружку горячего крепкого чая, и Анна залпом выпила ее, даже не почувствовав вкуса. Приехали врачи, положили Сантано на носилки и увезли. Анна ходила из комнаты в комнату и с ужасом думала о том, что будет, если дедушка умрет. Она ведь останется совсем одна в этом мире, без любви и поддержки. У нее отнимали последнюю надежду. Серхио, где же ты? Ты так мне необходим!

Состояние Сантано оставалось критическим. Врачи лишь пожимали плечами, когда родственники расспрашивали их о состоянии пациента; было ясно, что они ничего не могли гарантировать. Каждое утро Анна получала стандартный ответ: «Мы делаем все возможное».

У Сантано всегда было больное сердце, но он по своему обыкновению не обращал на это никакого внимания, считая, что мужчина из семьи Арнотти не имеет права на слабость и болезнь. Анна жила с мыслью, что дедушка вечен, поэтому сейчас совершенно растерялась. Вильма тоже ходила как потерянная, у нее все валилось из рук, и если бы не забота об Анне, она бы целый день сидела в своей комнате, плакала и молилась. В эти дни все переживали за Сантано, к ним постоянно кто-то приезжал, но Анна оставалась безучастной ко всем визитам, полностью переложив ответственность на плечи экономки.

Конечно, Рональд тоже был рядом, он примчался, как только новости о приступе Сантано достигли его ушей. Он укорял Анну за то, что она не позвонила ему сразу, когда произошло несчастье, но ей это просто не пришло в голову. Единственный, о ком она подумала, когда Сантано отвезли в больницу, был Серхио. Анна набрала номер его телефона, но, услышав в трубке незнакомый женский голос, нажала отбой и разрыдалась. Неужели эта дрянь живет с ее мужем в их римском доме и чувствует там себя хозяйкой? Даже отвечает на звонки! Анна надеялась, что ее чувства к Серхио постепенно погаснут за это время, но, оказывается, сердце болело точно так же, как и сначала. Сама мысль о том, что эта женщина заняла ее место, была невыносима.

Анна была в отчаянии. Она каждый день проводила в больнице у Сантано, но улучшений не наступало. Рональд пытался убедить ее, что она лишь вредит себе и ребенку, но Анна не желала ничего слушать. Ее непокорный характер проявился во всей красе, и Рональд впервые испытывал на себе ее упрямство. Что бы он ни говорил, Анна отвечала неизменно: «Я должна быть рядом с ним, когда он придет в себя». Рональду пришлось смириться с ее решением и приспособиться к нему. Он превратился в ее неотступную тень, угадывал ее малейшие желания и с горечью понимал, что это для нее ничего не значит. Видеть ее каждый день и сознавать, что он для нее просто не существует, было очень тяжело, но Рональд стискивал зубы покрепче и мчался к Анне. Он не мог оставить ее без присмотра. Вся ее жизнь сосредоточилась в больничной палате, где лежал Сантано, остальное для нее не существовало.

Рональд вел долгие беседы с Вильмой, стараясь понять, в чем причина апатии Анны. Безусловно, она переживает из-за Сантано, но неужели дело только в этом? Она горячо любила дедушку, но разве может молодая красивая женщина жить только этими чувствами? Как ни горько было Рональду признавать это, но он постепенно приходил к выводу, что Анна до сих пор любит своего мужа. Он не знал, почему они разошлись, но предполагал, что ничего хорошего в их браке не было, а теперь ясно видел, что все не так просто. В сердце Анны до сих пор жил образ ее далекого мужа, и Рональд, несмотря на все усилия, не мог ничего с этим поделать.

Каждое утро Анна просыпалась с мыслью: «Может быть, дедушке станет лучше сегодня». Несмотря на неутешительные прогнозы врачей, она продолжала верить в то, что Сантано поправится. Она была уверена, что ее вера поможет деду выкарабкаться из той сумрачной пропасти, в которой он находился. Новая беда заслонила ее собственные горести.

Анна думала, что все самое плохое с ней уже случилось, но, оказывается, ее несчастья еще не закончились. Она поняла это через неделю после того, как Сантано увезли в больницу. Анна ночевала дома, а не в больничной палате, как до этого. Она слишком устала от белых стен и чувствовала, что ей необходимо тепло домашнего очага.

С утра ее разбудила Вильма. Она принесла теплое молоко с гренками и мармеладом, любимым завтраком Анны, и сообщила:

— Дорогая, пришел мистер Гаунчи, он хочет поговорить с тобой.

Гаунчи? Анна впервые слышала это имя. Ей оно не понравилось, как позднее не понравился и его обладатель, невысокий лысеющий мужчина средних лет с неприятно бегающими глазками. Он внимательно оглядел Анну, задержавшись на ее чуть располневшей талии. Анна вспыхнула. Как он смеет так нагло разглядывать ее! Мистер Гаунчи вольготно расположился в любимом кресле дедушки и неторопливо потягивал виски. В такое время спиртное? Что этот тип делает в моем доме? И, как бы отвечая на немой вопрос Анны, Гаунчи сказал:

— Я поверенный вашего дедушки, миссис Арнотти.

Анна отметила, что Гаунчи намеренно акцентировал ее имя. Значит, он в курсе ее семейных неурядиц, знает, что ее отношения с мужем более чем сомнительны. Но с какой стати он называет себя дедушкиным поверенным, если делами семьи Арнотти с незапамятных времен занимался мистер А. Ф. Томпсон, один из самых блестящих юристов штата. Более того, он был близким другом Сантано Арнотти, поэтому притязания этого наглого субъекта были Анне совершенно непонятны. Ей казалось, что она до сих пор спит, так как карикатурность мистера Гаунчи и его притязаний была неоспорима.

— Неужели? — холодно осведомилась она. — А что же случилось с Томпсоном? Если мне не изменяет память, именно он занимается делами Сантано Арнотти. — Ледяной тон Анны не произвел ни малейшего впечатления на Гаунчи.

— О, с фирмой «Томпсон и сыновья» мистер Арнотти больше не работает. Где-то год с небольшим он является моим клиентом. Разве вы не знали? — Гаунчи ухмыльнулся.

Год с небольшим. Наверное, со времени моего замужества. Иначе я бы была в курсе, подумала Анна. Но почему Сантано не предупредил ее? Обычно он делился с ней своими проблемами. А уж о смене поверенного обязательно упомянул бы.

— Вы вышли замуж и уехали, — продолжал Гаунчи. — А ваш дедушка решил изменить свое завещание. Томпсон был с ним категорически не согласен, поэтому они разорвали все отношения. И теперь я занимаюсь вашими делами. Юристу не следует навязывать свое мнение клиенту, — многозначительно закончил он.

Гаунчи резко вскочил с кресла и прошелся по комнате. Анна с презрением смотрела на него. Что-то было в этом человеке от ярмарочного шута. К чему весь этот балаган?

— Зачем вы пришли? — Она понимала, что разговаривает не очень-то вежливо, но на соблюдение приличий сил не было. — Дедушка в больнице, ему очень плохо. А я не могу ничем вам помочь, я ничего не знаю о ваших делах.

— Зато я знаю о ваших, — прошипел Гаунчи, подойдя вплотную к девушке. Анна поразилась злобе, внезапно блеснувшей в его глазах. — И у вас скоро будут большие проблемы, милочка.

— Что вам надо от меня? Я впервые вас вижу и не понимаю цели вашего визита. — Анна не испугалась, но загадочное поведение неожиданного гостя действовало ей на нервы.

— Я пришел сообщить вам, чтобы вы в срочном порядке паковали чемоданы! — почти выкрикнул Гаунчи. Его голос приобрел неожиданно визгливые интонации.

Анна опустилась на стоявший неподалеку стул.

— Согласно новому завещанию вашего деда все ваше имущество переходит к Серхио Арнотти. Завещание в вашу пользу, таким образом, недействительно. Господин Арнотти владеет и этим домом, и всеми акциями Сантано. У вас нет ничего, — удовлетворенно отметил он, снова сел и отхлебнул с шумом из своего стакана.

— Что вы такое говорите? — Анна не могла понять, о чем толкует этот неприятный человечек.

Неужели дедушка действительно лишил ее наследства, как и грозился? Но ведь она вышла замуж за Серхио, как он хотел. За что? Что она такого сделала? Насмешливое выражение физиономии Гаунчи привело ее в чувство. Она не позволит ему издеваться над собой, нельзя показывать ему, насколько ее потрясли его слова.

— Что ж, может быть. Хотя правдивость ваших слов еще предстоит проверить. — Анна внимательно оглядела Гаунчи. — Но, во-первых, Сантано Арнотти жив, поэтому разговор о завещании не имеет никакого смыла. А во-вторых, я надеюсь, вы в курсе, что я жена Серхио Арности, поэтому мне совершенно безразлично, кто будет официально владеть имуществом, я или он. Вы, как юрист, должны понимать это.

— Да, конечно. — Казалось, его смутил неожиданный отпор, но всего лишь на мгновение. — Но ваш дедушка очень плох, а ваш муж недолго будет им оставаться. — Гаунчи ехидно посмотрел на Анну. — Он подал на развод, и сейчас его адвокаты занимаются сбором необходимых документов. Он очень торопится, так как у него уже назначено время новой свадьбы. Обстоятельства обязывают. — Гаунчи мерзко хихикнул и потер руки.

Анна пошатнулась. Только сейчас она поняла, что все это время надеялась на то, что они будут вместе, несмотря ни на что. Но надежды разбились о суровую реальность, которая приняла форму ухмыляющейся усатой физиономии странного господина Гаунчи.

— Так что я пришел сюда только ради вас. Чтобы вы имели время подыскать себе жилье и заняться своими проблемами. Ведь вам будет не до них, когда Сантано Арности умрет. Побеспокойтесь о себе сейчас! — напоследок бросил он. Он поднялся, поклонился, одним глотком допил свой виски и вышел из комнаты. Анна слышала, как он прощался с Вильмой.

Значит, Серхио все-таки разводится с ней. Ведь ты этого хотела, напомнил ей внутренний голос. Чему же ты удивляешься? Он всего лишь выполняет твою просьбу. Твое желание. Анна чувствовала, как слезы катятся по ее щекам. Зачем он вообще сюда приехал, женился на ней? Все из-за этих проклятых акций. Но ведь по завещанию все равно их получает он. Зачем тогда надо было соблазнять ее, влезать ей в душу? Ах, какая теперь разница. Пусть наслаждается счастьем с неотразимой Денизой, пусть она рожает ему детей. Она, Анна, отныне обречена на одиночество, и только ее сын, о котором Серхио никогда не узнает, поможет ей примириться с жизнью.

Рональд нашел ее в полутемной гостиной, когда приехал к Арности после ночного дежурства. Он знал, что Анна целый день провела дома, и торопился рассказать последние новости. К сожалению, никаких улучшений в состоянии Сантано не было, поэтому Рональд был расстроен. Ему очень не хотелось огорчать Анну, и всю дорогу к дому Арности он придумывал мягкие формулировки, но когда увидел ее, бледную и заплаканную, в полумраке комнаты, все тщательно приготовленные слова вылетели у него из головы.

— Что случилось? — Он бросился к ней и опустился перед ней на колени.

— Серхио разводится со мной, чтобы жениться на другой женщине, — глухо произнесла Анна.

Рональд с трудом узнал ее голос. Как же она любит этого негодяя! Рональд почувствовал укол ревности. Как он может так поступать с ней! Бедняжка, она столько вынесла. Когда же судьба перестанет безжалостно хлестать ее?

Рональд обнял Анну за плечи, прижал к себе. Его сердце отчаянно забилась, когда ее душистые волосы коснулись его щеки. Она оставалась пассивной в его объятиях, не чувствуя, как горит его лицо от одного прикосновения. Она даже не осознает, что я рядом, с горечью подумал Рональд. Мне не на что надеяться. Ее сердце забрал этот мерзавец. Но, может быть, пройдет время и… Рональд утешал себя обычными отговорками отвергнутых любовников. Тяжело расставаться с последней надеждой, и он заглушал голос разума, утверждавшего, что Анна никогда не будет с ним.

Они разговорились. Постепенно Рональд выяснил у Анны все подробности утреннего визита Гаунчи. Какое безобразие! Говорить с ней в таком тоне в ее положении! Возмущению Рональда не было границ. И Сантано хорош, а уж про Серхио и говорить нечего. В том, что Гаунчи — человек Серхио Арнотти, Рональд ни капли не сомневался. Подлость он видел в том, что вопрос о завещании поставили именно сейчас, когда Сантано при смерти. Неужели Сантано настолько богат, что его деньги имеют такое значение для миллионера Серхио? Или Серхио настолько жаден? А что теперь делать Анне, одной, с ребенком? Рональд с жалостью посмотрел на девушку. Анна смотрела вдаль сухими невидящими глазами. Сколько еще страданий выпадет на ее долю?

Рональд остался ночевать в доме Арнотти. Нельзя было и подумать о том, чтобы оставить Анну в таком состоянии одну. Они сидели в гостиной, пили чай и разговаривали. Дрова весело потрескивали в камине, в комнате было тепло. Рональд рассказывал о своих пациентах, интересных и забавных случаях из больничной жизни, а Анна, сначала почти не слушавшая его, постепенно увлеклась разговором и даже стала задавать вопросы. Рональд был рад отвлечь ее хотя бы немного. Он представлял себе, что это обычный вечер в его семье, и Анна, его жена, сидит рядом и внимает каждому его слову. Что бы он ни отдал, чтобы эта печальная девушка с глазами цвета малахита доверилась ему и разрешила создать для нее настоящий дом.

Анна наблюдала за Рональдом. Все чувства, обуревавшие его, так явно читались на веснушчатом лице, что ей стало невыразимо жаль его. Зачем она мучает этого славного парня? Ведь так просто сделать его счастливым — стоит только согласиться стать его женой, чтобы увидеть, как его простодушная физиономия озарится радостью. Она могла бы спокойно сосуществовать с ним, без всплесков страсти, но и без этого слепого отчаяния, которым была наполнена ее жизнь с Серхио Арнотти. Может, попробовать? Хотя нет, с нее хватит браков без любви. Анна слишком хорошо знала на собственном опыте, каково жить с человеком, которому нет до тебя никакого дела. Она не могла так поступить с Рональдом. Это будет несправедливо по отношению к нему. Зачем лишать его возможности встретить человека, который ответит на его чувства, подарит ему счастье разделенной любви? Она не будет настолько мелочна, чтобы мстить всем мужчинам за прегрешения одного.

— Уже два часа. Вам пора спать, Анна. У вас был тяжелый день. — Анна вздрогнула при звуках его голоса. Оказывается, она немного задумалась в удобном кресле дедушки и не заметила, как подкралась ночь.

Рональд встал и подошел к окну. Непроглядная тьма сгустилась, лишь редкие звезды да фонарь несколько оживляли мрачную улицу. Анна внимательно смотрела на молодого врача, как будто впервые видела его. Высокий и стройный, он был хорошо сложен. Не такой изящный и гибкий, как Серхио, Рональд обладал более развитой мускулатурой. Более надежный — так определила для себя Анна. Этот человек не стал бы изменять жене в первые месяцы после свадьбы, она могла бы на него положиться. Рональду она доверяла. Он не посвятил свою жизнь искусству одурманивания женщин; никто не падал в обморок, лишь завидев его. С таким мужем она чувствовала бы себя как за каменной стеной. Анна вздохнула. И почему она полюбила не того мужчину? Почему они не встретились раньше? Все могло бы быть иначе, и она бы ждала сейчас ребенка от него, а не от того далекого жестокого человека, который умудрялся и на расстоянии мучить ее.

Рональд обернулся. Он подошел к Анне и опустился перед ней на колени. Столько страстной мольбы было в его взоре, что Анна, не в силах выносить это, прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Рональд прильнул губами к ее руке. Он весь дрожал. Анна осознавала, сколь велико его желание, ведь когда-то она сама трепетала от страсти в присутствии Серхио Арнотти. Странно, но теперь она оставалась совершенно холодной.

— Анна! — Рональд поднял голову и умоляюще смотрел на нее. — Вы так прекрасны, Анна. Если бы вы только разрешили мне ухаживать за вами, заботиться о вас и малыше, я бы сделал вас самой счастливой женщиной на свете. Я бы охранял вас ото всех… — Он говорил что-то еще, бессвязные слова любви и страсти сыпались с его губ, покрывая Анну невидимой пеленой.

У нее сжалось сердце. Она провела рукой по его рыжеватым волосам. Они были мягкими и приятными на ощупь. Почему бы не дать ему то, чего он так жаждет, ведь ей это ничего не стоит. Раз она не нужна Серхио, единственному человеку на свете, который ей дорог, зачем отказывать этому симпатичному мужчине, для которого она дороже всего на свете. Одна ночь ничего не изменит, а он, утолив свое желание, может быть, забудет про нее. Анна наклонилась к Рональду и он задохнулся от счастья, когда она поцеловала его.

Они поднялись в комнату Анны. Рональд принялся лихорадочно расстегивать ее блузку, Анна безучастно обнимала его. Ее тело подчинялось приказам разума, но отказывалось принимать активное участие в том, что должно было произойти между ними. Рональд прильнул к ее обнаженной шее и покрыл ее жадными поцелуями.

— Нет. — Она вдруг отстранилась от него. — Прости. Я не могу. Это неправильно. — Анна отошла вглубь комнаты и закрыла лицо руками. — Извини меня.

— Это ты меня извини, — ответил он с горечью. — Я же вижу, что не нужен тебе. Мне не следовало навязываться. Я действительно люблю тебя и хочу быть с тобой, но мне не нужны одолжения.

Анне нечего было ответить. Его слова были правдой, она всего лишь хотела оказать ему дружескую услугу, и не ее вина, что ему нужна ее любовь, которую она не может ему дать. Анна уже отдала ее другому. Она надеялась, что сумеет отдать Рону хотя бы свое тело, но выяснилось, что Серхио завладел и им. Каждая клеточка ее тела протестовала, когда другой мужчина дотрагивался до нее. Серхио Арнотти был ее полновластным хозяином, и за целую жизнь она не избавится от воспоминаний о нем.