Льюис проснулся поздно и сразу понял, что день предстоит тяжелый. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь тонкие занавески, заливали комнату ярким светом. Было около полудня. Льюис оторвал голову от подушки и ощутил резкое головокружение — все плыло перед глазами. Он снова откинулся на подушку и застонал от невыносимой боли. Голова раскалывалась, глаза зудели.

Аллергия поразила его накануне, и он знал, что теперь обречен на несколько недель настоящего ада. Начало дня не предвещало ничего хорошего — скорее всего, к вечеру ему станет еще хуже.

Ругаясь вполголоса, он достал из ящика ночного столика «Клинекс» и протер глаза и нос. Ночной визит к Эмме Кэйн был ошибкой.

Весь вечер Льюис чувствовал себя как побитая собака, но незадолго до восьми, приняв лошадиную дозу антигистаминов, воспрял духом и отправился в Мэйн-Лайн.

Свернув на подъездную аллею, он выключил фары и габаритные огни, обогнул дом, проехал по слабо освещенной дороге и остановил машину позади дома под прикрытием деревьев. С места водителя была хорошо видна кухня. Эмма Кэйн в коротеньком, красивом банном халатике готовила легкий ужин на сон грядущий. Льюис ощутил дискомфорт, когда увидел, как Эмма поставила на поднос два высоких бокала и налила в них сок. Спустя мгновение в кухню вошел какой-то мужчина, точнее здоровенный парень с копной черных волос, также одетый в банный халат.

Первым чувством, которое при этом испытал Льюис, было разочарование. Позже, понаблюдав за парочкой, сидевшей в кухне за столом, Льюис несколько приободрился, его мысли приняли иное направление. Он достал камеру, прикрепил ее к приборной доске и рычагу переключения скоростей и приступил к съемке. Эмма Кэйн с любовником — такой компромат ему пригодится, можно будет потом предъявить ей эти кадры.

Усилием воли Льюис заставил себя сесть и посмотрел на ночной столик в поисках лекарства. Он точно принял накануне слишком большую дозу антигистаминных препаратов — в голове пульсировала тупая, изматывающая боль. Именно из-за таблеток его сморила сонливость, когда он снимал из машины любовное свидание Эммы Кэйн. Правда, ничего интересного на кухне не происходило. Последнее, что он видел, — это как Эмма протянула своему молодому любовнику блюдо с крекерами, после чего машину сотряс оглушительный удар по крыше, моментально вырвавший Льюиса из состояния полудремы.

Он снова приложил к глазам носовой платок и отбросил в сторону одеяло, чувствуя, что у него поднимается температура.

От неожиданного грохота Льюис намочил в штаны — это он отчетливо помнил, а еще все вокруг осветила какая-то яркая вспышка, словно на мгновение возле дома включили прожектор. Льюис быстро сдернул камеру с приборной доски и положил на сиденье рядом с собой. Мокрые штаны казались сущим пустяком по сравнению с ужасом от предчувствия, что вот-вот с ревом сирен примчатся копы и вытряхнут его из машины с поднятыми руками.

На выдохе появился свист, грудную клетку сдавила невыносимая боль, но в ту же секунду все опять стихло и погрузилось во мрак. В течение пяти минут Льюис сидел в луже, дрожа от страха и всматриваясь в окна дома. Свет погас, Эммы с парнем нигде не было видно. Может, вспышка и удар по крыше — плод его больного воображения?

Льюис так не думал. По дороге домой он предположил, что на машину спрыгнула с дерева кошка, енот или какой-нибудь другой зверь. Утром эта версия уже не казалась ему убедительной — ни одно животное не могло бы так удариться лапами о крышу. Удар был слишком сильный и вызвал страшный грохот.

Осторожно, держась за ночной столик, чтобы не рухнуть на пол, Льюис поднялся с постели и потянулся за клетчатым халатом, валявшимся возле кровати.

Эта чертова штуковина, вероятно, была очень тяжелой, как бы она не пробила крышу.

Льюис спустился по лестнице на первый этаж, задержавшись по дороге в кухне, где приготовил себе большую кружку травяного чая, после чего направился в гараж. Дрожа от пронизывающего холода и постепенно привыкая к полумраку, он пристально посмотрел на крышу своего автомобиля.

Впрочем, еще от двери было видно: в металлическом каркасе багажника что-то застряло — не то ветка, не то какая-то железная трубка. Да, без сомнения, трубка.

Льюис шагнул к машине, с трудом высвободил непонятный предмет… и осознал, что это, за долю секунды до того, как его пальцы сомкнулись на рукоятке короткоствольного револьвера.