Декабрь 2017 г.

Середина декабря. Город уже наряжен и охвачен предпраздничной суматохой, а я сижу в баре, неподалёку от центра города и пью третий коктейль по счёту, явно ощущая, как алкоголь медленно, но верно усыпляет разум. Поэтому мне до жути хотелось с кем-нибудь поболтать. С Тамарой и Лизой я так и не общалась с июня месяца, оставив всю нашу дружбу в прошлом. На новой работе я поддерживала приятельские отношения с коллегами, но сближаться с ними не собиралась. А сейчас мне нужна была дружеская поддержка или хотя бы свободные уши. Я посмотрела на бармена, во взгляде которого явно читалось "Ну давай, расскажи мне, какие у тебя проблемы". Ну уж нет, я не настолько пьяна.

Взглянула на экран телефона, пора закругляться, мне ещё до дома добираться час или около того.

Передо мной на стойке бара возник ещё один бокал. Машинально отхлебнула горьковато-сладкую жидкость и только потом поняла, что я не заказывала этот напиток:

— Бармен, я это не заказывала.

— Это презент от мужчины.

Он кивнул головой куда-то в сторону, я проследила за его жестом, так и не поняв, кто же заказал мне этот напиток: заинтересованных взглядов, обращённых на мою скромную персону, я не заметила. А к чёрту… Кто заказал, тот пусть и платит. Покатала жидкость на языке, наслаждаясь вкусом. Коктейль был явно намного крепче всех тех, что я выпила ранее…

Краем глаза заметила, как по правую руку от меня к стойке бара подошёл мужчина в чёрной рубашке. Положил руки на стойку: рубашка мигом обтянула внушительные бицепсы. До меня донёсся аромат его парфюма: горький, терпкий… Полынь и перец… Возможно, что-то ещё, но в нынешнем состоянии я могла уловить только эти две ноты.

— Это я заказал тебе коктейль, — Низкий голос мужчины приятной волной окутал меня с головы до ног, — водка и карамель.

Я повернула голову, разглядывая незнакомца. Мужчина был явно старше меня, как минимум лет на десять. Темно-серые глаза рассматривали меня с интересом и какой-то неподдельной радостью, а улыбался он так, будто только что увидел Деда Мороза, в которого до этого не верил. Улыбка немного смягчала его суровое лицо. А ещё у него была довольно необычная для его лет причёска: светлые волосы по бокам до висков были выбриты, а на макушке зачесаны назад или собраны на резинку сзади.

— Вам налить чего-нибудь?

Мужчина перевел взгляд на бармена и бросил ему:

— Сока апельсинового.

При этом его взгляд так моментально изменился с тёплого на холодный, что мне даже стало немного зябко. Бармен видимо почувствовал то же самое, потому что быстро ретировался за напитком. Хорошо, что он не на меня так посмотрел, пронеслось в голове, иначе бы меня к земле придавило таким властным взглядом и суровым тоном. Явно чувствовалось, что мужчина привык повелевать и брать то, что ему захочется. Я окинула взглядом его крепкую, мускулистую фигуру. Должно быть очень приятно и спокойно находиться в кольце этих сильных рук…

Он вновь повернулся ко мне, улыбаясь. Я не удержалась от ответной улыбки, чувствуя, будто внутри меня что-то тает от его взгляда.

— Михаил, — представился он, протягивая мне ладонь с длинными, сильными пальцами, необычайно изящными для его брутальной внешности. — Михаил, не Миша, не Мишутка, и не дай боже, Михасик.

Я засмеялась, протягивая руку:

— Алёна.

Он сжал пальцы и наклонился, целуя их. Я невольно разомлела от того, насколько нежным было это невинное прикосновение его губ к моей коже, и взглянула на склоненную голову. Ох чёрт… Из под ворота рубашки выглядывает татуировка. Штрих-код. Купите и расплатитесь на кассе. Внезапно меня обожгло: светлые, почти белые волосы, шикарное тело, татуировка… Что? Неужели?!

Я выдернула пальцы из его руки и, закипая от злости, выпалила:

— Не наигрались ещё, да?

Он недоуменно посмотрел на меня.

— Ах, как правдоподобно. Cыграй на бис, а? И передай Лизе вот это!

Я оттопырила два средних пальцев и помахала ими перед его лицом. Он медленно поднялся со стула, возвышаясь надо мной как минимум на голову. Ох, несдобровать мне от такого верзилы. Я торопливо схватила своё пальто с соседнего стула и побежала к выходу, слыша его крики за спиной:

— Постой, Алёна!

Ага, уже стою, как бы не так! Только вчера я случайно столкнулась с Лизой в торговом центре, сухо поздоровалась с ней и едва вырвалась из ее цепких рук. А уже сегодня меня в любимом баре, единственном, куда я изредка заглядываю по субботам, поджидает этот шикарный мужчина? Идите к чёрту, я не играю в ваши игры!

Я вылетела на крыльцо и, ощутив кожей прикосновение ледяного воздуха, поняла, что так и не успела надеть пальто. Дверь бара за спиной распахнулась. Я услышала голос Михаила и, начала сбегать по ступенькам, одновременно пытаясь натянуть пальто. Хрена с два мне это удалось! В очередной попытке попасть рукой в рукав, я потеряла равновесие, поскользнулась и упала, проехавшись по ступенькам пятой точкой и ударившись головой.

И зачем было делать так много ступеней? Я попыталась подняться, но почувствовала, как тело кольнула сильнейшая боль. Из моих глаз брызнули слёзы. Михаил в два прыжка оказался рядом:

— Сильно ударилась? Что болит? Лежи и не шевелись… Я сейчас осмотрю тебя.

— Ты кто? Врач-стриптизер или ангел-соблазнитель? — фыркнула я.

Он усмехнулся, присев рядом на корточки и осторожно ощупывая меня:

— Так меня ещё не называли. Я спасатель. Вернее, был им когда-то. Сейчас я банальный директор охранной фирмы, если тебе это интересно.

Он дотронулся до лодыжки правой ноги. Я зашипела от боли.

— Скорее всего у тебя растяжение или сильный ушиб. Голова не кровит?

Аккуратно приподнял пою голову, осматривая ее.

— Больно же, — я едва не рыдала от боли.

— Крови нет, но шишка будет огромная. Надо проверить на сотрясение мозга.

Вытащил из кармана телефон и вызвал скорую помощь.

— Лежи, не двигайся. — сурово приказал он.

А я и без того не могла пошевелиться, даже если бы и захотела.

— Кстати, ты кошелёк забыла. Я за тобой побежал, чтобы отдать его тебе. Верну чуть позже, когда разберёмся, что с тобой.

И чуть обиженно добавил:

— Зачем убегала? Если не хотела знакомиться, так бы сразу и сказала.

— Не хотелось, и уж точно не с тобой.

— А что ты имеешь против мужчины, который хочет познакомиться с красивой девушкой

Он наклонился немного ниже, аромат его парфюма вновь окутал меня пряным облаком. Я промолчала. Он дотронулся до прядки волос:

— Тебе идёт эта стрижка. Кстати, ты должна будешь мне рассказать, почему вдруг решила убежать от меня, как чёрт от ладана. Я же видел, что ты была не против познакомиться.

Тем временем приехала машина скорой помощи. Санитары загрузили меня на носилки, я ойкнула от боли, когда они небрежно поставили носилки в машину.

— Бережнее относитесь к пациентке, — проронил Михаил тоном, не допускающим возражений. Он залез внутрь фургона, и сел рядом, сжав ладонь в своих крепких ладонях, поглаживая кожу пальцем.

— Потерпи ещё немного. Всё будет хорошо, обещаю.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как всё внутри замирает от его малейшего прикосновения.

Врачи скорой помощи быстро спихнули нас на попечение травмпункта. Я невольно застонала, когда увидела очередь из нескольких мужчин, ожидающих обслуживания. У одного безвольно висела рука, другой мог похвастаться расквашенным в лепёшку носом… Михаил взглядом оценил обстановку и, подняв меня на руки, прошёл вперёд, бесцеремонно отодвигая мешающихся на проходе людей.

— Эй, мужик, здесь очередь, — прогнусавил тот, с разбитым носом.

Михаил расправил плечи, прищурился, оглядывая собравшихся, и с вызовом в голосе спросил:

— Есть возражающие?

Мужчина стушевался и отвёл взгляд. Михаил продолжил шествие к приемной травмпункта.

— У тебя убийственный взгляд. Мне даже стало страшно, — призналась я.

— Со мной ты можешь ничего не бояться, я не причиню тебе вреда. Не хотел тебя напугать, извини.

Он встревожено посмотрел на меня, а я в очередной раз поймала себя на мысли о том, что таю от восторга, находясь в его руках, напрочь забывая о боли.

Врач травмпункта осмотрел меня и процедил сквозь зубы:

— Пить надо меньше, падать будет мягче.

Михаил вскочил со скамейки, угрожающей тенью нависнув над врачом:

— Твоя работа осматривать пациентов, а не раздавать бесплатные советы. Меньше трепи языком не по делу.

Врач смерил Михаила оценивающим взглядом и, поняв, что перевес не на его стороне, молча начал забинтовывать мне ногу. После скороговоркой выпалил рекомендации и вежливо открыл перед нами двери.

— Ну вот, видишь, я был прав. Хорошо, что ничего серьезного! — радостно улыбаясь, сказал Михаил. — Тебе надо отдохнуть, я отвезу тебя домой. Поедем на такси. Извини, моя машина осталась на парковке у бара.

Я удивлённо посмотрела на него: он серьёзно извиняется за то, что отвезёт меня домой на такси, а не на своей машине? На самом деле? Да он возится со мной, как заботливая мамочка с любимым чадом!

Мне казалось, что такси слишком быстро приехало к пункту назначения. Эх, так приятно было сидеть рядом с ним, вдыхая аромат парфюма и чувствуя тепло его тела… Сердце замирало от невероятной нежности, с которой он держал мою руку в своих ладонях. Он осторожно вынул меня из машины и отнёс к нужному подъезду.

— Какой код у домофона?

— Спасибо тебе за заботу, дальше доберусь сама.

— Интересно, как? К тебе кто-нибудь спустится? Муж или парень?

Даже в тусклом жёлтом свете фонаря, освещающего асфальт перед подъездом, я увидела, как напряглось его лицо в ожидании моего ответа.

— У меня даже котёнка или рыбки нет, не говоря уже о двуногих питомцах.

Он обрадовано улыбнулся:

— Тогда почему нет?

— Не думаю, что мои хоромы предназначены для приёма гостей, таких, как ты.

— Интересно, каких же?

— Состоятельных, властных. Да у тебя даже парфюм будто говорит "я знаю, чего хочу и всегда получаю это".

— Так и есть, — согласился он, — а сейчас я хочу доставить тебя домой, убедившись, что с тобой ничего не случится.

Мне оставалось только согласиться с ним. Он занёс меня в квартиру, аккуратно усадил на диван, помог снять пальто и оставшийся на левой ноге сапог.

Раньше моя пустая квартира казалась мне огромной, но сейчас, с его появлением в этих стенах, она будто уменьшилась, съежившись вокруг его крупной фигуры.

— Помочь тебе переодеться?

Я невольно покраснела, представив, как он снимает с меня платье, скользя руками по коже. По его взгляду чувствовалось, что он понял, о чём я думала.

— Я справлюсь сама, спасибо тебе за всё. Подай, пожалуйста, мою пижаму, она лежит сверху на крайней левой коробке.

Он подал мне мой любимый комплект пижамы: топ и брюки из чёрного шелка.

— Если не трудно, сделай пару чашек кофе. И не смотри на меня так. Да, из мебели у меня во всей квартире только диван и один стул, но зато у меня есть отличная кофемашина.

— Можешь, ничего не объяснять. Я тебя отлично понимаю. Когда я купил свою первую квартиру, тоже первым делом купил кофеварку. Только в отличие от тебя, у меня даже не на чем было спать. Я ложился спать на голом полу, подложив вместо матраса одежду. Как оказалось, на голом полу спать не очень удобно, и утром все мои брюки и рубашки были как из задницы.

Я рассмеялась.

— Некому было погладить тебе одежду?

— Некому и нечем.

— А сейчас? — как можно более небрежнее спросила я, надеясь, что это не выглядит навязчиво.

— Сейчас — есть кому.

Что-то внутри меня болезненно сжалось от этих слов, а он невозмутимо продолжил:

— Сейчас домработница Нина Антоновна приходит пару раз в неделю. Убирает, стирает, готовит, гладит одежду. Но на крайний случай я умею пользоваться утюгом. Переодевайся, я сделаю кофе.

Я кое-как натянула пижаму, надеясь, что выгляжу нормально. Он вернулся с двумя чашками кофе, передав одну из них мне.

— Вот твой кошелёк, — он положил его сверху на коробки и сел у меня в ногах на диване. — А теперь может расскажешь мне, почему ты так поспешно убегала от меня, помахав перед лицом fuck?

Я покраснела:

— Ты действительно хочешь узнать, почему?

— Разумеется. Мне кажется, что я заслужил знать, почему ты меня отшила таким образом.

— Если я тебе всё расскажу, у тебя как минимум будет история, которую сможешь рассказывать друзьям в сауне, говоря при этом: "Какие же бабы дуры!"

Я засмеялась, но при этом чувствовала себя неловко. Он встал и погасил верхний свет, оставив включенным торшер возле изголовья дивана.

— Я не буду смеяться над тобой, можешь быть уверена.

Я внезапно почувствовала, что могу ему верить. И даже если он не поймет меня, то хотя бы попытается это сделать и не будет учить меня жизни. Я допила кофе, откинулась на подушке дивана и начала рассказывать всё то, что произошло со мной. Во время рассказа я внимательно следила за выражением его глаз и мимикой лица. Если он и думал, что я просто дурочка, то не подавал вида. Я не рассказывала всех интимных подробностей, но, казалось, что он догадывается обо всём, что было не сказано.

— Ну, что скажешь? — спросила я, пытаясь за усмешкой скрыть своё волнение.

— Ты просто была доверчивой и верила в сказку. Что же в этом плохого?

— Красиво завуалировал слово дурочка.

— Я не считаю тебя дурочкой. Я сразу понял, что ты нечастый гость в этом баре.

— У тебя наметанный глаз?

— Скорее, богатый опыт. Нет большой разницы, напиваешься ли ты дома в одиночку дешёвой водкой или хлещешь дорогое пойло в баре. Итог всегда один. Я бросил пить несколько лет назад, но сегодня вдруг, проезжая мимо бара, захотелось выпить так сильно, что не смог противиться этому желанию. Увидел тебя, сидящую у стойки бара, и передумал. Так что спасибо тебе, за то, что ты, можно сказать, отвлекла меня, приняв огонь на себя.

Я заёрзала на диване, пытаясь устроиться поудобнее.

— Голова болит? — он дотронулся ладонью до моего лба.

— Да, побаливает.

Он взял подушку, лежащую на коробке, и подложил мне под голову.

— Так лучше?

— Намного, — я блаженно опустила многострадальную голову на мягкую подушку.

Михаил отодвинул штору на окне, разглядывая черноту наступившей ночи.

— Михаил, если ты никуда не торопишься, посиди со мной ещё немного, — скороговоркой выпалила я.

Он мягко улыбнулся и сел на диван рядом со мной, взяв мою ладонь в свои руки.

— Мне некуда и не к кому торопиться.

Меня охватило странное чувство, возникающее, когда после долгого отсутствия возвращаешься в родные стены, а окружающие знакомые запахи и нахлынувшие воспоминания делают тебя счастливым. Мне хотелось обнять его, прижаться к широкой груди, слушая спокойное биение сердца, жить в одном ритме с ним. Ещё никогда я не чувствовала ничего подобного. Это ощущение было таким сладостным и вместе с тем таким хрупким, что я боялась спугнуть его неосторожным словом или жестом, предпочитая замереть.

Михаил, поглаживая руку, начал рассказывать мне о себе:

— За те пару лет, что я прожигал свою жизнь в многочисленных барах, я научился с одного взгляда узнавать посетителей, разделяя их на несколько категорий. Можно сказать, что это было своего рода развлечение, определить — пришел ли тот мужчина залить спиртным события тяжёлой недели или это просто его привычка, пропустить по стаканчику раз в неделю. Поэтому, там в баре, я сразу понял, что ты нечастый гость в этом заведении.

Я был женат когда-то. Мы поженились довольно рано и вместе мечтали достичь многого. Она забеременела, а я тогда только начинал строить свой бизнес. Не все способы были законными или безопасными. Я решил, что ей лучше сделать аборт, потому что боялся оставить её одну с маленьким ребёнком на руках в случае неудачи. На удивление, она легко согласилась на это, не устраивая сцен. Потом, когда все уже наладилось, мы хотели завести ребенка, но не получалось. Мы начали марафонский забег по клиникам. Врачи разводили руками, мол, вы оба здоровы, но просто не получается. Я уж было решил, что это своеобразное наказание мне за то, что однажды решил прервать только что зародившуюся жизнь. Но однажды случайно нашел её медицинскую карту дома, в которой было написано, что она уже трижды делала аборт. Помимо того, первого раза. На вопрос почему, она ответила, что не хочет портить идеальную фигуру родами и что она решила быть childfree. Мне хотелось только одного — ударить её и выгнать взашей на улицу, но я сдержался, понимая, что если ударю её хотя бы один раз, то не остановлюсь до тех пор, пока не сотру её в порошок. Я ограничился тем, что подал на развод и выставил на улицу с тем, с чем она пришла жить ко мне — в руках у нее была только сумка, больше напоминающая косметичку.

Он замолчал, его лицо приняло каменное выражение, видимо он заново переживал события тех лет.

Я немного сильнее сжала его пальцы.

— И после этого ты запил?

— Нет, — отрицательно махнул головой он. — Я думал, что расставание будет очень болезненным. Но после развода я не чувствовал ничего, кроме облегчения. Потому что все наши лучшие годы мы оставили далеко позади. Я о ней даже почти не думал. Но через года полтора случайно увидел ее под руку с мужчиной, будучи глубоко беременной. При разводе она утверждала, что дело не во мне, а в ней, в её взглядах на жизнь. А, увидев, понял, что дело всё же было во мне, если даже такая первоклассная сука, какой была она, посчитала ошибкой иметь от меня детей. И вот только тогда я запил.

Он опять замолчал на время. Тишина казалась обволакивающей и мягкой, как пушистое одеяло.

— Я перестал пить только тогда, когда понял, что если не прекращу, то потеряю единственный шанс на нормальную жизнь, на осуществление мечты. Конечно, были и сбои. Я срывался пару раз, но в итоге выкарабкался из этой помойной ямы.

Его низкий голос ласкал слух, убаюкивая меня.

Её мирное, глубокое дыхание говорило о том, что она уже спит. Уснула, убаюканная его рассказом. Больше всего на свете ему хотелось разбудить её, сжать из всех сил в объятиях и рассказать ей о том, о чём он умолчал.

Он ни словом не обмолвился о том, что однажды, уснув почти трезвым только потому, что спиртного было мало, ему приснился сон. Солнечный, светлый, полный таких ярких красок, каких уже пару лет не было в его жизни. А ещё в этом сне была девушка, хрупкая, беззащитная и страстно отзывающаяся на его ласку. Утром он проснулся, обнаружив на простынях засохшие пятна от спермы. Как будто неполовозрелый юнец, усмехнулся он, и снял проститутку. Трахал её ночь напролет так, что ей верно понадобился бы отпуск после этого. Но никак не мог кончить, а стоило лишь ему, закрыв глаза, представить на месте опытной проститутки ту самую девушку из своего сна, как перед глазами расплылись разноцветные пятна, а тело будто прошибло насквозь мощным оргазмом. После опять началась привычная жизнь: днём — бизнес, ночью — попойка. Всё шло, как обычно, но ему чего-то не хватало. Тех ощущений и той лёгкости, что он испытывал во сне. Стоило ему не пить пару дней, и она послушно занимала место в его постели во снах. Но едва он упивался в стельку, она пропадала на несколько дней, недель… Кнут и пряник.

Он выкарабкался и завязал. Его не покидало ощущение, что он сразу узнает её, если встретит в реальной жизни, но пока она не желала себя обнаруживать, а его постель согревали только проститутки или одноразовые девушки, которым он в лоб заявлял: "только одна ночь, и сразу проваливай".

В этот вечер он, проезжая мимо бара, почувствовал, что его тянет туда, будто магнитом, а в глотке пересохло настолько, что он решил: давно позабытые привычки пьяницы вновь взяли над ним вверх. Он шёл в бар с мыслью, что он обречён, но едва переступил порог, увидел Её, сидящую у стойки бара. Особый наклон головы, мягкие, плавные жесты… Бешено колотящееся сердце кричало: "это она!".

Ему хотелось разбудить её и рассказать ей всё, но… Она не поверит. Благодаря одной не в меру любопытной подруге и парню-проституту. Встреться он с этими двумя сейчас, с радостью свернул бы шею подруге, и забил бы до смерти парня за то, что лишили его возможности раскрыть перед Ней душу, не боясь быть отвергнутым.

Он бесшумно поднялся, намереваясь укрыть её одеялом. Как ему хотелось прилечь рядом с ней и хотя бы просто прижать её к себе. Не удержался, пробежался пальцами по изгибам тела, легко коснулся её пухлых губ своими губами. Она что-то неразборчиво пробормотала во сне и смешно прижала к груди одеяло, которым он ее укрыл.

Он погасил торшер и сел у неё в ногах на диване, прося небеса о том, чтобы сегодня ей приснился именно он. Возможно, не сразу, возможно, ему понадобится много времени, чтобы она полюбила его. Но он готов подождать, а сейчас будет охранять её сон.

— Спи, девочка моя. Ты будешь моей, хотя ещё и не знаешь этого, — прошептал он.