Прошедших лет утраты и потери Мне не вернуть, увы, – надежды нет. Да и к чему распахнутые двери В страну воспоминаний – за туманом лет. Там мама, и отец, и бабушки-старушки, Где сам я маленький и где мои игрушки, Там дяди, тети, братья, сестры,                                        вся моя семья, Тот добрый мир, что окружал меня. Но где и страхи детские, и первые обиды, И каша манная, которую я просто                                              ненавидел. Обида слезная, что не берут                                     на взрослое кино. О Господи! Как это было все-таки давно! А деда Федора я потерял внезапно,                                        в воскресенье, В тот день, когда у бабушки был                                         день рожденья. В гробу его потрогав, задал я родителям                                                  вопрос: «Дед почему раздет? Ведь холодно,                                         и он замерз…» Открытый траурный кортеж, с цветами, И с гробом; впереди несли                            приспущенное знамя — С почетом, с уваженьем деда хоронили… Заслуг за труд и штурм Кронштадта                                            не забыли… В воспоминаньях – мамин брат, Шураев,                                                   дядя Миша! Он в форме, с кортиком, на «Виллисе»                                                  без крыши. Для нас, детей, всегда был праздником                                                  его приезд, И полон «Виллис» ребятни со всех                                            дворов окрест. Каким несчастным выглядел народ В начале марта в тот известный год. Казалось, что печали не было конца, Но помню шепот мамы и ответ отца: «Кругом все он, да он… мы заживем                                                 теперь!» — Услышал я, когда был выставлен за дверь. На что отец с обидою и громко отвечал: «Но я за вас и за него на фронте воевал! Мой Севастополь пал, И я был близок к смерти, Но раненый не отступал: «Ташкентом» вывезен Из адской круговерти. И позже часто на войне Мы клятву эту повторяли: «За родину и за него!» И я, и он, мы вместе все И с честью эту клятву Оправдали! А ты как будто и победе-то не рада — Такая победителю твоя награда?!» Что было дальше, не могу сказать — Пошли мы с Пашкой голубей гонять.