Глава 1. Таинственный «русский». «Свидетель» К. Паустовский. Подготовка побега

История — насколько невероятная, настолько правдивая — случилась за сотни километров от России через десятки лет после роковых событий начала XX века…

1953 год, июль. Болгария. Больница в г. Балчик — в небольшом городке на побережье Черного моря. Пациент русского происхождения, из бывших белогвардейцев, находящийся на грани смерти, рассказывает юноше, соседу по палате в хирургическом отделении, очень странную историю.

Петр Христов Петров (Христов, — отчество, прим. ред.), который в то время был гимназистом в г. Каварна, расположенном неподалеку, и которому тогда было всего 16 лет, так запомнил имя рассказчика: Петр Замяткин. Тот, вроде бы, работал в областном агрокомплексе.

Как-то вечером «русский» подозвал к себе паренька и поделился с ним, что, опасаясь за исход своей операции, хочет открыть ему тайну, при этом предупредил, что юноша должен свято хранить ее, пока не повзрослеет. Петр Петров сдержал данное им слово, и целых 40 лет никому не рассказал о том, что узнал.

Но вот в 1993 году в одной из болгарских газет Петр, уже совсем повзрослевший в к тому времени, прочитал сообщение, что в России, при эксгумации тел расстрелянной в Екатеринбурге царской семьи, не были обнаружены останки двух детей — наследника престола цесаревича Алексея и Великой княжны Анастасии. Тогда он, записав по памяти рассказ Замяткина, отправил письмо в газету «Дума», которая является органом печати Болгарской Социалистической Партии. Но в редакции никак не отреагировали на полученную информацию, и она увидела свет только в 1995 году, в одном из июльских номеров газеты «Днес», выходящей в г. Стара-Загора в Болгарии.

Ознакомившись с данным текстом, я, как человек, серьезно интересующийся историей (далее рассказ идет от имени автора, — прим. ред.), решил лично встретиться с Петром Петровым, чтобы уточнить некоторые имевшие место в его рассказе противоречия и недомолвки. Наш разговор состоялся тем же летом, 24 августа 1995 года, на его винограднике, под г. Каварна, в тени уютной беседки.

Вот его рассказ, как я его записал:

«…Незадолго до революции Замяткин (мы пока продолжаем называть его так — прим. ред.) служил в чине подпоручика в охране семьи Николая II. Был он человеком исполнительным и храбрым, его преданность была высоко оценена начальством, что позволило ему пристроить и свою сестру прислуживать во дворце. Как-то его два человека: священник и военный министр (вероятно, М. А. Беляев, последний военный министр Российской империи, занимавший эту должность в период 3 января — 27 февраля 1917 г., — прим. авт.).

После продолжительного разговора Замяткину было дано, как он рассказывал, «секретное задание» — возложена тайная миссия: вывести из дворца двоих царских детей — Алексея и Анастасию — и надежно спрятать их у себя на родине, на хуторе, близ Одессы (скорее всего имеется ввиду один из хуторов Одесского уезда, — прим. ред.) Там следовало дожидаться посланца царя, когда ситуация в стране успокоится. Замяткин клятвенно обещал выполнить задание.

Для осуществления плана им было выдано довольно много денег, золота — все это было зашито в специальные пояса, надетые на тело беглецов и скрытые под одеждой. Петр с сестрой, а также царские дети оделись как простые крестьяне и отправились в путь. Добравшись до места, Замяткин узнал, что почти все его родные погибли от рук «красных». Уцелевший от расправы дядя Замяткина рассказал, что разыскивают и его самого, посоветовав при этом племяннику как можно быстрее добираться до Одессы и оттуда, морем, покинуть Россию. Что они и сделали…

…В порту было настоящее столпотворение (к этому очень важному историческому, в полном смысле слова, моменту мы вернемся еще не раз, — прим. ред.). Беглецам еле удалось взобраться на пароход, но в тот момент, когда он начал отходить от берега, на пристани появились красные кавалеристы. Они стали стрелять вслед уходящему кораблю. Одна из пуль попала в Анастасию. Если бы не собачка, которую девушка прижимала к груди, ее убило бы выстрелом: пройдя через тельце животного, пуля лишь ранила ее. Замяткину удалось «за умеренную плату» убедить капитана парохода, державшего путь в Александрию, сделать остановку в турецком порту Текирдаг. Надо было позаботиться о раненой».

Прервем на этом рассказ о Замяткине. Предположим, мы верим ему на слово…

Но вот факт неоспоримый: он интереснейшим образом находит подтверждение в… литературе, в творчестве писателя Константина Паустовского.

В то время К. Паустовский работал в Одессе журналистом. Впоследствии события, свидетелем которых он стал, описаны автором в книге «Повесть о жизни» (т. 3), которая увидела свет в 1956 г.

Вот, что мы узнали из рассказа К. Паустовского:

…Советская власть в Одессе установилась 30 января 1918 года, но задержалась она только до начала марта. Потом город был оккупирован австро-немецкими войсками, затем — англо-французскими, а с августа 1919 г. — армией генерала Деникина.

Итак, со всех сторон в Одессу стекались белогвардейцы. Пароходы отплывали переполненные беглецами. На одном из них уплыл в Константинополь и главный редактор газеты, в которой служил Паустовский.

Однажды друг Константина, петроградский корреспондент Яша Лишвич, примчался в редакцию с новостью, что части Красной Армии подходят к местности Куяльник, находящейся в нескольких километрах восточнее Одессы. Город бурлил. Приятели задумались, а не сесть ли и им на уплывающий из России пароход… Но любовь к родине победила сомнения. Они решили остаться и продолжать выполнять свой журналистский долг. Взобравшись на старинную аркаду, с высоты которой открывался вид на всю пристань, молодые люди наблюдали, как со всех сторон к порту стекались толпы людей. Началась давка. Тех, кто упал, буквально затаптывали. У причала стояло несколько пароходов. Французский крейсер наугад посылал снаряды в степь. Обезумевшие, охваченные паникой люди из последних сил пытались попасть на переполненные корабли.

И вдруг…

Писатель описывает это так:

«У трапов послышались выстрелы, которыми пытались остановить толпу, — пишет Паустовский в главе «Последняя шрапнель». — Потом обрубили швартовые, и корабли начали движение. Сходни падали в море вместе с людьми… Пароходы медленно отходили… Выходя в открытое море, они давали прощальный гудок. Внезапно порт опустел. Люди вернулись в улочки города, оставив портовую площадь усыпанной чемоданами, узлами с багажом и телами погибших в давке. И тут в порту появились советские кавалеристы. Они останавливались около лежащих на земле людей, спешивались, наклонялись к ним».

Далее: «…Достигнув конца волнолома, кавалеристы остановились и долго провожали взглядом уплывающие корабли».

Паустовский не указал точной даты происходившего события. Он описывал только «отвратительную морозную пыль». Но историческая справка свидетельствует о том, что Красная Армия вступает в Одессу 7 февраля 1920 года. Именно в этот день, незадолго до появления красной кавалерии, из одесского порта уходят последние переполненные беглецами пароходы…

Особый интерес вызывает представленный Паустовским факт осмотра красноармейцами затоптанных людей. Более того, как сообщает далее сам писатель, на следующий день ему удалось установить, что эти красноармейцы были советскими разведчиками.

К. Паустовский решил тогда, что они ищут оставшихся в живых людей. Но это только его предположение, с которым мы не можем согласиться: если бы искали уцелевших в давке, то, найдя их, пострадавших отвезли бы в больницу. Но автор не приводит такого описания. А ведь там наверняка были и раненые! Разведчики же осматривали тела в поисках кого-то конкретного. Они искали человека, в которого были сделаны выстрелы, услышанные и самим Паустовским. Но кого именно? Писатель не может этого сказать, а и узнать ему было неоткуда…

Зато вполне логично вписывается в этот эпизод объяснение Петра Ивановича Замятина (думаем, что фамилия нашего героя именно такова, а Петр Петров спустя 40 лет несколько «запамятовал» и добавил лишнюю букву, сделав из фамилии «болгарский вариант» — Замяткин. Далее наше предположение подтвердится. — прим. авт.). Помните его рассказ в больнице? Император Николай II поручил ему спрятать двоих своих детей на родине Замятина, под Одессой. Но им пришлось срочно уехать из России и, к счастью, удалось подняться на борт последнего парохода, покидавшего порт. Тогда и появилась красная кавалерия, начавшая стрелять по людям на борту, и их выстрелом была ранена девушка — Анастасия.

Сопоставляя два эти рассказа, становится ясно, кого именно искали советские разведчики: Анастасию, для того, чтобы скрыть ее тело, ведь журналисты стали бы фотографировать лежавших на пристани тела людей. Таким образом, они могли сделать фотографию и Анастасии. Потом те люди, которые хоронили бы погибших, тоже могли опознать в ней Великую княжну.

* * *

Любопытный факт и, на наш взгляд, неоспоримая параллель: всего через 10 дней, 17 февраля 1920 года, в Берлине, в водах Ландвер-канала, пыталась покончить собой молодая женщина. Именно в ней впоследствии пациентка той же лечебницы, куда попала и она, Клара Пойтерт, «узнала» Великую княжну Анастасию. И девушка затем сама подхватит этот лейтмотив: «Я — Анастасия!»…

А если бы свидетели в Одессе вдруг заявили, что все это — ложь, «вот вам фотография ее тела и место захоронения»?! Весь сценарий пошел бы насмарку! Посему, во что бы то ни стало, надо было найти тело Анастасии — убитой или раненой, — приходим мы к выводу.

Таким образом, Паустовский, описывая события в одесском порту, предоставляет одно из несомненных доказательств — скажем, первое звено нашего расследования, что расстрел царской семьи — это тщательно спланированная и приведенная в исполнение тайная операция, а не инициатива Уральского областного Совета, как утверждалось потом…

Есть и еще один странный, интересный момент.

Книги Константина Паустовского, в том числе и «Повесть о жизни», выпускались государственным издательством «Художественная литература» в Москве. В изданиях 1957, 1962 и 1968 гг. отрывок, в котором автор описывает услышанные им выстрелы в одесском порту и осмотр «красными» тел на пристани — налицо. А вот в тираже 1982 года его уже нет…

Почему?

Не связано ли это со следующим фактом: 4 августа 1975 года (то есть в промежутке между последним, полным, текстом Паустовского и новым, «сокращенным») ЦК КПСС принял секретное постановление № П 185/34 о разрушении Ипатьевского дома в Екатеринбурге, где была расстреляна царская семья… Правда, это постановление было исполнено только 18 октября 1977 года: причем, вечером дом, как рассказывали некоторые свидетели, — стоял, а наутро на его месте была заасфальтированная площадка…

Да, Ипатьевский дом являлся напоминанием о кровавом событии — убиении царской семьи, и посему должен был быть уничтожен, но не просто как напоминание, а как конкретный свидетель. Отрывок в книге Паустовского так же являлся свидетельством длинной цепи кровавого плана, и именно поэтому он был изъят из текста.

Константин Паустовский, честно и подробно воссоздавая творившееся в порту Одессы, фактически подтверждает, что все рассказанное Петром Ивановичем Замятиным о выстрелах по Великой княжне Анастасии — правда.

А это, в свою очередь, является еще одним, исключительным по силе, доказательством другого факта: что телеграмма Ленина, датированная 18 июля 1918 г., в которой содержался приказ всем Советам «разыскать пропавшую Романову», — подлинная, и содержание ее верно! Все последующие отрицания существования данного документа безосновательны: он был зафиксирован. Написанное же Юровским, отвечавшим за расстрел царской семьи, в его отчете, так называемой «Записке», что Анастасия была убита 17 июля 1918 г. вместе с остальными членами царской семьи, по всему выходит, что это — ложь.

…Но не будем забегать далеко вперед: все это будет потом — и в Истории, и в нашем расследовании, а сейчас вернемся в Одессу, к рассказу Замятина. Подняться на пароход беглецам помог молодой серб. Петр представил ему свою сестру своей женой, но во время плавания девушка невольно выдала истинное положение вещей, таким образом, серб узнал правду. В Текирдаге он сбежал с сестрой Замятина, а помог ему в этом еще один серб — пожилой и весьма состоятельный человек, владелец аптеки.

Согласно рассказу Замятина, лечение спасенной Анастасии, раненой на борту парохода в Одессе, продолжалось долго. Замятин устроился работать санитаром в больнице. Когда девушка поправилась, они с братом тоже стали работать — на кухне, в той же больнице.

В 1922 году судьба снова свела Замятина со старым сербом. Тот признался во всем и рассказал, что сестра Замятина живет в Белграде, тот парень женился на ней, у них ребенок, которого назвали в честь брата Петром, и есть собственное кафе, которое, кстати, называется «Замятин»…

Петр рассказал об этом своим спутникам, и все вместе они решили отправиться в Белград. Чтобы перейти границу с Болгарией, пришлось дать взятку и, переодевшись в солдатскую форму, они смогли осуществить свой план.

По прибытии в Софию подросток разболелся, и опять им пришлось обратиться в больницу. В больничном парке Замятин познакомился с человеком, у которого было серьезное заболевание, и, сказав тому, что он врач, Петр смог помочь больному, который буквально за несколько дней поправился. Явно, практические медицинские навыки, приобретенные им во время работы в больнице Текирдага, помогли «доктору Замятину» в этом.

В благодарность за «чудесное исцеление» болгарин пригласил всех троих поехать с ним в г. Казанлык, где он жил, и обещал помочь новым друзьям там устроиться, так как был он человеком состоятельным и со связями. К тому же у его родственника пустовал дом в деревне, недалеко от города, где «русские» могли бы жить. Воспользовавшись предложением, Замятин со спутниками так и сделал. Поехали с новым знакомым сначала в г. Казанлык, затем в село, где действительно хорошо устроились, осели и прожили тихо, никем и ничем не обеспокоенные, долгие годы. Через несколько лет юноша там и умер.

…Продолжая свой рассказ в больнице г. Балчик, Замятин сообщил Петру Петрову, что в 1953 г. до него дошли слухи, что в Сербии начинаются гонения на «русских». Он решил проведать сестру. Чтобы как-то объяснить свой отъезд односельчанам, он сказал, что они с женой едут в г. Балчик. Она, мол, страдает артритом, и будет лечиться в Тузле (место, известное лечебными грязями, в 10 км от Балчика).

Замятин поехал в Сербию. Там с трудом нашел сестру. Петру Петрову он подробно рассказал об их трогательной встрече, о том, что сестра устроилась хорошо и что для нее не опасно было оставаться в стране, а вот ему надо было поскорее уехать оттуда, потому что его могли выслать в Советский Союз, где его ждал бы суровый приговор. Пробыв «в гостях» меньше недели, Замятин вернулся в Болгарию. Но в Балчике жены не оказалось… Оставшись совсем без средств, он был вынужден устроиться на работу в местный агрокомплекс. Потом он сам заболел и попал в больницу…

…Рассказав мне все услышанное им от Замятина, П. Петров дополнил, что спустя неделю после своей выписки из больницы он, придя на контрольный осмотр, решил навестить своего соседа по палате, но того уже выписали. Так он узнал, что его сосед остался в живых после операции.

Таков был рассказ Замятина, как его спустя годы воспроизвел Петр Петров.

* * *

Для верности воспроизводимых нами событий и доказательства нашей версии происходившего, обратимся к известным фактам Истории.

Начнем наш исторический анализ с 1916 года.

…Прибыв в Царское Село на похороны Распутина, Николай II не спешил возвращаться в Могилев, где он руководил воевавшей Армией, а остался с семьей более чем на два месяца.

Из каких соображений?

Царь, конечно, осознавал, что ситуация в стране развивается неблагоприятным образом как для монархии, так и для самой царской семьи. Вопрос о спасении в первую очередь цесаревича — как престолонаследника и единственного сына, причем серьезно больного ребенка — вставал все острее.

Думаем, что откладывать далее готовившееся «сокрытие» цесаревича Алексея стало опасно. Как Император и как отец Николай II должен был срочно решить этот вопрос.

Никто из его биографов не отмечает какой-либо его активной деятельности в указанный период в деле управления государством. Даже наоборот, его рисуют как человека духовно и психически сломленного. Сам его внешний вид изменился: бледное лицо, блуждающий взгляд…

Безусловно, это состояние связано и с поражением на фронтах, и в целом неуспехом в войне. Но к этому надо прибавить и боль от предстоящей разлуки с сыном. Отец исключительно привязан к нему. Тревога за мальчика усугубляется болезнью Алексея. Любая, даже незначительная рана может оказаться для него роковой. Расставание лишает возможности постоянного контроля и опеки со стороны отца, а с этим трудно примириться любящему родителю…

Кроме того, готовящееся «сокрытие» цесаревича — это не просто «прятанье». Наверняка, для достижения поставленной цели была разработана серьезная тайная операция царской военной разведки. Мы уверены, что тщательнейшим образом вырабатывался секретный план. Был определен конечный пункт прибытия. Определялся досконально весь маршрут. Осуществлялся подбор необходимых людей для сопровождения цесаревича: квалифицированный врач; лакей — человек, который заботился бы о быте; охрана. И человек, возглавляющий группу.

Все дополнительно осложнялось фактом, что Алексей был еще слишком мал — ему всего 12 лет, причем он был неизлечимо болен. Поэтому, как мы считаем, встал вопрос о том, что его должна сопровождать одна из сестер. Вероятно, самой подходящей для этого была Анастасия, которая и по возрасту больше всего подходила ему, и отношения у них были прекрасными, да и, как известно, она любила брата больше всех.

Уверены так же, что для каждого из участников, как это обычно делается в секретных операциях, разрабатывалась «легенда»: новая, отличная от истинной, автобиография. Новые документы — с другими именами, датой и местом рождения. Все, связанное с прошлой жизнью, должно было быть если не забыто, то глубоко запрятано в памяти — даже от самих себя…

Итак, никто из окружения семьи не должен был заметить исчезновения двух царских детей. Поэтому надо было, чтобы их место заняли заранее подобранные и подготовленные… двойники.

Конечно, мы не располагаем прямыми доказательствами в этом отношении, но логично, исходя из анализа событий, предположить, что «двойники» были доставлены во дворец в конце января или в начале февраля 1917 года. При этом можно с уверенностью заявить, что до конца февраля операция так и не была осуществлена: возникло непредвиденное обстоятельство — дети подхватили скарлатину. А занес ее во дворец, возможно, двойник Алексея.

…И есть все основания для того, чтобы сделать такой вывод.

26 февраля 1917 года, когда положение в столице становится исключительно сложным, Родзянко (приведенный в сноске текст буквально до одного дня подтверждает причину его поведения, — прим. ред.) телеграфирует царице, советуя ей с детьми отправиться к мужу. Как мы знаем, Николай II находился в Могилеве, куда он все-таки вернулся 23-го февраля. Императрица отвечает Родзянко, что никуда не может уехать, потому что дети заболели скарлатиной, заразившись от товарища Алексея по играм. Этот «товарищ по играм» — поваренок Леонид Седнев, которого царица везде в своих дневниках так упоминала. Медики-эксперты, делая расчет инкубационного периода болезни и сроков ее прохождения, считают, что вирус был занесен во дворец в конце января — начале февраля 1917 года.

Своеобразным подтверждениям данного факта являются фотографии, сделанные учителем царских детей по французскому языку Пьером Жильяром в июне 1917 года: на них видно, что у всех у них обриты головы. Медики считают, что это было сделано для того, чтобы после выпадения волос на месте язвочек, они вновь равномерно выросли по всей голове. Напрашивается и еще один вывод: ведь гораздо легче подменить девушку с бритой головой, чем с длинными и хорошо известными своей красотой волосами… (имеется в виду Анастасия. — прим. ред.)

Приводим следующее доказательство намерения царя.

Постоянно усложняющаяся политическая обстановка в конце марта 1917 года вынуждает Николая II снова отправиться из Могилева в Царское село: Алексея нужно прятать немедленно. Накануне, 13 марта по новому стилю (28 февраля по старому), перед своим приездом, он отправляет супруге телеграмму: «Прикажите приготовить все в связи с отъездом Алексея».

Пьер Жильяр описывает дальнейшее поведение Императрицы так: отдав приказ о приготовлениях, она впала в состояние беспокойства и нерешительности… Согласитесь — это психическое состояние, присущее любой матери накануне разлуки со своим чадом.

Но — увы! — и на этот раз отъезд не состоялся. Именно в тот день революционеры захватили петроградскую железную дорогу: Николаю II тогда не суждено было доехать до Царского села, пришлось остановиться в Пскове. А Императрица с детьми ждали в Царском селе.

Эти «косвенные доказательства» нашей версии о том, что «сокрытие» цесаревича планировалось самым серьезным образом, подтверждаются и другими свидетельствами того времени.

Например, в одном из отрывков книги «Николай Второй» немецкого историка, автора многих трудов по истории России Элизабет Хереш, описан следующий эпизод: «…Однажды глубокой ночью один из солдат потребовал непременно увидеть Алексея. Тогда учитель Жильяр, встав перед ним, не допустил этого, защитив своего подопечного». Случилось это в период, когда царская семья уже находилась под стражей в Александровском дворце. Вполне вероятно, что охрана получила информацию о готовящемся или уже состоявшемся бегстве царского сына…

…Считаем, что первоначальные неудачи при исполнении секретного плана никоим образом не заставили царскую семью отказаться от него. Да, все пришлось отложить на несколько месяцев, ведь одно за другим происходили непредвидимые события. К тому же менялась обстановка: например, после нескольких визитов Керенского к «семье» у царя и царицы создалось впечатление, что тот хочет им помочь, спасти их. Если это так, то становилось бессмысленным семье разделяться. Лучше оставаться всем вместе, в надежде на спасение.

Есть все основания думать, что Керенский, который стал министром-председателем Временного правительства с 8 июля 1917 года, судя по всему, делал вид, что он создает условия для отъезда царя и его семьи из России. Хотел ли он этого действительно — мы не знаем, но считаем, что Керенский, скорее всего, желал «конца» царской семье, как и всей монархии… Сегодня уже намного легче определить намерения и действия этого очень противоречивого «государственного деятеля»… У нас, пишущих эту книгу, в отличии от многочисленных официальных версий, нет доверия этому «персонажу», но это — тема другой повести… (Советуем обратиться к книге Н. Старикова «1917. Разгадка Русской Революции», — прим. авт.)

Комиссаром по охране царской семьи в Тобольске, когда они уже были перевезены туда, в сентябре месяце Керенский назначил Василия Семеновича Панкратова — человека из партии эсеров, несколько раз осужденного и долгие годы отсидевшего в тюрьме за революционную деятельность. Перед его отъездом в Тобольск Керенский неоднократно встречался с ним в Зимнем дворце и подолгу давал инструкции. Панкратов строго следовал всем указаниям: известно, что и он, и комендант охраны в Тобольске — полковник Евгений Кобылинский — с большим вниманием относились к царской семье. К Николаю II они обращались исключительно «Ваше Величество». Всем членам семьи был предоставлен облегченный режим содержания: им было позволено свободно ходить по городу, на службу в церковь, на рынок. Проживая в губернаторском доме, они могли общаться с людьми, приходящими извне. Император получал различные газеты, таким образом, следя за событиями в стране. Вся его семья, прежде всего Императрица, свободно вели переписку, получали и отправляли письма.

Ряд авторов, описывающих жизнь царской семьи в то время, справедливо считают, что при таком режиме существовала реальная возможность бегства царской семьи, но Император и Императрица, видимо, уже отказались от данной идеи, считая это изменой Родине, России. Или — твердо надеясь на помощь…

Есть основания полагать, что подготовка исчезновения Алексея возобновилась именно в этот период. Операция по бегству из Тобольска становится возможной при участии солдат охраны. Пьер Жильяр отмечал, что солдаты 1-го и 4-го полков были положительно настроены к членам царской семьи. Например, когда охрана из 4-го полка была на страже, Император с детьми часто ходил в караульное помещение, и они играли в шашки с солдатами. Даже сам Панкратов, заставая их там, молча уходил.

Один из участников событий того времени Александр Авдеев, потом ставший начальником охраны царской семьи, в своих воспоминаниях в 20-е годы писал, что «у большей части тобольской охраны — антисоветские настроения, подчеркнутое предпочтение монархии и готовность принять участие в любой акции по спасению бывшего Императора».

Любое промедление в такой ситуации было опасным, потому что установленная 7 ноября 1917 года Советская власть, во главе с Лениным, быстро набирала силу по всей России. Эта волна докатилась и до Тобольска.

Второй человек после Ленина в новой, Советской России — Яков Свердлов — отправил в город старого большевика Николая Немцова, который встречался там с местными членами партии, и они развернули активную пропаганду, привлекая на сторону большевиков все больше и больше сторонников. К апрелю 1918 года там уже появилась партийная организация, создавшая в городском совете, большинство в котором до этого были меньшевики и эсеры, большевистскую фракцию. И уже в скором времени совет в Тобольске возглавил матрос П. Хохряков, присланный из Екатеринбурга.

Большевистская пропаганда оказывала свое действие и среди солдат отряда охраны. Бойцы 2-го полка проявляли яркие революционные настроения. Был создан Солдатский комитет, который выразил несогласие с позицией комиссара Панкратова и коменданта Кобылинского о предоставлении свободного режима царской семье.

В книге «Двадцать три ступени вниз» Марк Касвинов описывает интересный момент, на который обратим ваше внимание. В первой половине января 1918 года Солдатский комитет требует от Панкратова объяснений по «какому-то вопросу». Суть вопроса Касвинов не указывает. Но вот реакция Панкратова интересна: он заявляет, что солдаты «суют нос, куда не следует» и что все происходящее — «не их ума дело». Эти отрывочные фразы комиссара дают основание предположить, что случилось нечто важное, значительное, и связано оно с царской семьей.

Подобная позиция Панкратова послужила причиной созыва Общего собрания отряда охраны, на котором были приняты следующие решения:

«Заключенные берутся под особый надзор.

Усиливаются караулы внутри и вне губернаторского дома.

Ночью выставляются усиленные наряды.

Вводится круглосуточное патрулирование района около здания.

Вокруг дома возводится ограда. Отдельно ограждается площадка, на которой гуляет царская семья.

Всему персоналу свиты, включительно и слугам, запрещен выход в город».

В это же время в самом городе Екатеринбурге также приняты срочные меры: боевые группы прочесывают дороги к Тобольску. Солдатский комитет посылает свою делегацию в Петроград, к Якову Свердлову. Панкратова освобождают от порученной работы, о чем свидетельствует документ, подписанный замом председателя комитета Киреевым и секретарем Бобковым — от 26 января 1918 г.

Как же прокомментировать все эти действия?

Опыт показывает, что при побеге заключенного всегда принимаются меры по усилению охраны и поимке беглеца.

Писатель и драматург Эдвард Радзинский в своей книге «Николай II» приводит слова Татьяны Боткиной, дочери расстрелянного вместе с царской семьей доктора Боткина: «…на вопрос к одному из тобольских монархистов, почему ничего не было предпринято для спасения царской семьи, тот ответил: «У нас была задача спрятать Алексея Николаевича».

Что ж, напрашивается вывод о том, какого рода объяснение требовали члены Солдатского комитета от Панкратова. И все последующие их действия свидетельствуют об одном:

Алексей исчез из Тобольска.

Для того чтобы с наибольшей вероятностью установить дату побега, воспользуемся уточненной информацией исследователей данных событий, прежде всего той, что предоставляется Марком Касвиновым.

Он подтверждает, что комиссар охраны Панкратов был освобожден от своих обязанностей по обеспечению охраны царской семьи 26 января 1918 года, а в первой половине января от него требовал объяснений Солдатский комитет, отправив в это же время делегацию к Свердлову в Петербург. Без сомнения, именно Свердлов распорядился отстранить Панкратова. Подсчитав время, необходимое на дорогу в Петроград и обратно, можем допустить, что «событие» произошло в первых числах января, может, в канун самого Нового года. Вполне вероятно, что Алексей с Анастасией (определенной сопровождать брата, — прим. авт.), получили такое разрешение от Панкратова. Как и положено, их охранял солдат. Естественно, что их должен был сопровождать солдат охраны. Но это был, разумеется, не просто какой-то солдат, а человек, посвященный в операцию, получивший все необходимые подробные инструкции.

Нам представляется, что мы можем даже назвать имя этого «охранника»: Александр Чайковский. Далее мы еще вернемся к нему в нашем рассказе, и, думаем, наше предположение найдет поддержку у читателя.

Первое же, что мы сделали, дабы получить конкретную информацию об этом человеке, имя которого должно было бы числиться в списке отряда охраны царской семьи в Тобольске, — обратились в Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Каково же было наше удивление, когда нам ответили (письмо № 290 от 20.02.2004 г.) буквально следующее: «Документов отряда, конвоировавшего семью Императора Николая II в г. Тобольске, на хранении в архиве не имеется». Можно только догадываться — почему: не были ли они изначально архивированы или же впоследствии были уничтожены?..

 

Глава 2. Странное путешествие — I. Странности путешествия — II. «Авантюрист» Яковлев

Опасения Императора Николая II за жизнь своей семьи, как будет видно далее, были не напрасными.

Второй всероссийский съезд Советов, который предшествовал данным событиям и имел определенное отношение к ним, заседал в ночь на 7 ноября 1917 года. В числе принятых им документов следует указать и то, что отныне все имущество царя и его семьи, находящееся в России, ныне принадлежало Советам. Но ведь были еще огромные средства в банках других стран: в Лондоне, Париже, Нью-Йорке… Аппетиты новой власти — в лице В. Ленина и Я. Свердлова, как и «немецких родственников» царицы были направлены на то, чтобы «прибрать к рукам» несметные царские богатства…

При этом должны были остаться незапятнанными имена «вождей революции»…

И тут, разумеется, было не обойтись без хорошо разработанной секретной операции!

Большая часть революционной деятельности Я. Свердлова в свое время была связана с Екатеринбургом. Там в 1905 году он был секретарем РСДРП. В 1917 г. руководил работой областной Уральской партийной конференции. Там его сила! На этих людей он мог полностью положиться: Голощекин — председатель Уральского облсовета рабоче-крестьянских и солдатских депутатов; Белобородов — председатель Исполкома; руководитель ЧК — друг и товарищ Яков Юровский.

12 апреля 1918 года были приведены в движение «колесики» операции под названием «Романовы»…

Президиум Всероссийского центрального исполкома по предложению Свердлова принял решение, что следует:

— подготовить открытый судебный процесс по делу преступлений бывшего царя по отношению к народу;

— переместить Романовых из Тобольска в Екатеринбург;

— назначить спецуполномоченного ВЦИК для осуществления этого перемещения — под контролем Уральского совета;

— прислать «верного человека» из Уральского облсовета для участия в этом перемещении.

Пьер Жильяр упоминает в своих записках, что именно 12 апреля пришло указание из Москвы прилагать к «задержанным» (царю, его семье и всей сопровождающей их свите, — прим. ред.) более строгий режим содержания. В число «арестованных» таким образом попали даже те, кто добровольно сопровождал царскую семью. Большая часть этих людей потом была доставлена из Тобольска в Екатеринбург вместе с царской семьей (мы вернемся к вопросу, почему не были доставлены сразу все, — прим. ред.), причем, многих прямо с вокзала отвезли в тюрьму, а затем — расстреляли…

От лишних свидетелей надо было избавляться!

ВЦИК назначил своим полномочным представителем в Екатеринбурге Василия Васильевича Яковлева. Тот появился в Тобольске 22 апреля — спустя 10 дней после принятия решений.

С отрядом в 150 человек.

Буквально на следующий день Яковлев встретился с царем и его семьей. Но среди них не было Алексея. Ему объяснили, что днем раньше мальчик упал, и теперь лежит в своей комнате.

Следует интересная сцена.

Она зафиксирована всеми историческими источниками: Яковлев быстро идет в указанную комнату, несколько минут стоит перед кроватью мальчика. Возвращается в помещение, где находится царь с остальными. Расспрашивает их, довольны ли они условиями содержания. Потом уходит. Возвращается через полчаса, снова устремляется в комнату больного подростка. Рассматривает его. Уходит.

25 апреля Яковлев опять пожелал разговаривать с царем, наедине. Сообщил, что приказано отвести его из Тобольска. Но не уточнил — куда… (по некоторым источникам — Яковлев сказал царю, что его доставят в Москву. — прим. авт.).

В семье начинается суматоха. Предполагают, что царя хотят заставить подписать Брест-Литовский мирный договор, на что он остро заявляет, что «пусть лучше у меня отсохнет рука, чем я поставлю свою подпись под этим позорным для России документом»… А, может, царя собираются казнить?… В результате царица приняла решение сопровождать мужа. Яковлев дал свое согласие.

И тут родилась новая идея: царица заявила, что с ними поедет и… их дочь Мария. Обратите внимание на это обстоятельство!

…26 апреля рано утром обоз отправился в путь.

Тарантасы пронумерованы.

В № 4 — Николай II и Яковлев.

В № 5 — бойцы охраны.

В № 6 — царица и Мария.

Весь обоз находится под усиленной охраной. В свите царя, из людей, пожелавших сопровождать его, — доктор Боткин, князь Долгоруков, камердинер царя Чемодуров и комнатная девушка императрицы Анна Демидова. Едет из Тобольска и Иван Седнев.

…Император всю дорогу оживленно разговаривал с Яковлевым. Императрица молча хмурилась, ни с кем не общалась. А вот Мария вела себя раскованно, будто заигрывала с конвоем…

К ночи 27 апреля они прибывают на станцию Тюмень. Всех пересаживают на спецпоезд № 42. Когда все расселись, Яковлев прошел по вагонам и сообщил охране, что говорил с Москвой, и ему приказано доставить Николая II не в Екатеринбург, а в Москву, по маршруту Омск — Челябинск — Самара. Итак, в 5 утра поезд отправляется на Омск.

По предварительному плану Яковлев должен был сообщить в Екатеринбург, когда поезд будет отходить от станции Тюмень. Но так как такого сообщения от него не поступило, дежурный на аппарате в Екатеринбурге докладывает об этом в Облсовет. Поднимается тревога!

Приводятся в действие все боевые группы партии от Тюмени до Омска.

Поезд остановлен. Его развернули в сторону Екатеринбурга. Сам Яковлев объявлен предателем, врагом революции, и арестован. Он потребовал связаться со Свердловым. Из Москвы приказали Яковлева освободить и отправить в столицу, откуда он потом прислал телеграмму, что снимает с себя полномочия ВЦИК, в связи с чем не отвечает и за доставку остальных членов царской семьи из Тобольска (по некоторым источникам, Яковлев затем был назначен военным комиссаром Самарского фронта, — прим. авт.).

И вот, 30 апреля, к 9 часам утра, спецпоезд № 42 прибывает на товарную станцию Екатеринбург-3. Главных пассажиров — царя, царицу, Марию — встречают на перроне члены Уральского облсовета Голощекин, Белобородов и Дидковский. Все рассаживаются в трех машинах: по одному прибывшему и одному встречающему в каждой. Их отвозят до нового жилища — в дом Ипатьева, Дом особого назначения — ДОН.

К ним потом привезли и поселили доктора Боткина, комнатную девушку Демидову и лакея Ивана Седнева. Князя Долгорукова и камердинера Чемодурова отвезли прямо в тюрьму.

17 мая из Екатеринбурга в Тобольск приезжает комиссар Родионов. Его задача — доставить из Тобольска оставшихся членов царской семьи. В официальном списке значатся Ольга, Татьяна, Анастасия и Алексей. 20 мая на пароходе «Русь» они отплывают в Тюмень. На борту находятся также повар Харитонов, его помощник — «поваренок» Леонид Седнев, лакей Трупп, генерал Татищев, графиня Гендрикова, госпожа Шнейдер, камердинер Волков и «дядька» Алексея матрос Нагорный. По собственному желанию на борт поднимается и баронесса Буксгевден.

Внимания заслуживает то обстоятельство, что Родионов закрывает на замок в каюте матроса Нагорного и мальчика, которого все авторы, в том числе и Пьер Жильяр, определяют как Алексея. Все остальные каюты строго приказано оставить незапертыми на ночь. И далее: в Тюмени, куда пришел пароход, их ждал специальный поезд, который прибывает 22 мая в Екатеринбург. Останавливается он, не доезжая до вокзала. Из него выходят Великие княжны. Мальчик и матрос Нагорный движутся отдельно, под вооруженным конвоем из нескольких человек. Всех отводят в дом Ипатьева.

Через час состав подан к вокзалу. Там выходят все остальные. Харитонов, Леонид Седнев и Трупп также доставлены в Ипатьевский дом, а генерал Татищев, графиня Гендрикова, г-жа Шнейдер и камердинер Волков отправлены в тюрьму. Еще через несколько дней из ДОНа туда же доставили Нагорного и Ивана Седнева. (Вместе с Нагорным Иван Седнев — «эти бравые ребята», как их описывает Пьер Жильяр — наказаны за то, что они возмутились, когда охрана хотела украсть золотую цепочку у кровати Алексея, — прим. ред.)

Предполагаем, что на этом закончился первый этап секретной операции «Романовы»…

* * *

Анализируя всю эту ситуацию, нам кажется необходимым сформулировать возникшие в ходе описания данных известных фактов вопросы:

— почему Яковлев, после того, как уже посетил один раз лежащего в постели Алексея, немного погодя снова возвращается к нему в комнату? Что еще он хотел увидеть или в чем удостовериться?

— почему Родионов изолировал на пароходе от всех остальных Алексея и его лакея — «дядьку» Нагорного, даже закрыв их, не выпуская в туалет?

И логически следует еще вопрос: а был ли «Алексей» Алексеем?

* * *

Для подтверждения этого предположения познакомимся поближе с Василием Васильевичем Яковлевым, о котором упомянули выше, — личностью неординарной.

Какие только качества не приписываются ему! Писатель Марк Касвинов описывает его как авантюриста, с чем мы решительно не согласны. Другие говорят о нем, как о человеке непостоянном. Мол, приехал в Тобольск с «дурными намерениями» по отношению к Романовым, но после встречи с ними «одумался» и решил им помочь. И с этим довольно примитивным мнением нельзя согласиться. Вообще говоря, господствующая версия по поводу реального факта отклонения от точного маршрута поезда по дороге в Екатеринбург, а потом вынужденного его возвращения к нему, когда Яковлев, якобы нарушив приказ отвезти Романовых в Екатеринбург, предпринял попытку спасти их от большевиков, неверна. Тщательный анализ его действий свидетельствует о том, что Яковлев — прекрасный конспиратор, и что он отлично выполнил поставленную перед ним задачу. Даже тот факт, что сам Николай II высказался в его адрес, что «он неплохой человек», говорит о его высоком профессионализме.

В действительности же личность особо уполномоченного Яковлева так до конца и не установлена. Многие утверждают, что под этим именем действовал Константин Мячин, родом из Уфы, а фамилия «Яковлев» — лишь псевдоним для конкретно этой операции. Другие источники сообщают, что этот же человек, при других обстоятельствах, появлялся под фамилией Москвин и был уроженцем Киева. Третьи указывают, что иногда Яковлев представлялся как Зориня из Риги. Даже точная дата его рождения неизвестна, хотя большинство сходятся в том, что родился он около 1885 года.

Несмотря на такое разнообразие имен и предполагаемых мест его рождения, все остальные факты биографии Яковлева совпадают (до его кончины, где снова нет ясности). Закончил радиотехнический техникум, служил на флоте, стал членом партии эсеров. За участие в восстании моряков в 1905 году заочно приговорен к смерти. Бежал в Бельгию, жил в Германии и Канаде, откуда в 1917 году вернулся в Россию с канадским паспортом…

М. Касвинов, ссылаясь на ряд других авторов, включительно и на Виктора Александрова, историка из США, пишет, что Василий Яковлев был тайным агентом германских спецслужб. Александров указывает на публикацию в швейцарской газете «Трибюн де Женев» от 1958 года, в которой написано, что даже Николай II считал Яковлева германским агентом. И посему эпизод, когда поезд, перевозящий царскую семью, с вокзала Тюмени отправился вместо Екатеринбурга к Омску, то есть в обратном направлении, объясняется тем, что, якобы, «цель Яковлева была доставить семью Романовых к советско-германской демаркационной линии, и там передать в руки оккупационных сил кайзера».

Ни в коем случае с этим нельзя согласиться!

В книге «Двадцать три ступени вниз» не единожды Касвинов подчеркивает, что немцы не проявляли особого интереса к Николаю II. Их внимание было направлено на царицу и ее малолетнего сына Алексея. А в данном случае в поезде с Яковлевым не было ни всей царской семьи, ни даже лишь одного Алексей. Таким образом, эта версия не подтверждена фактами.

В своей книге «Николай Второй» историк и писатель из Австрии Элизабет Хереш приближается очень близко к истине. Но и ей не удается раскрыть ее полностью.

Первые лица, как Германии, так и Советской России, используют фигуру В. В. Яковлева в своих конкретных целях. Он идеально подходит для решения поставленных политических задач и той, и другой стороны в данный момент.

* * *

Проанализируем историческую ситуацию в тот момент, а также сам образ загадочного Яковлева.

В первые месяцы 1918 года кайзер Германии Вильгельм Второй сомневался в долгой жизни ленинского правительства. Это вызывало у него определенное беспокойство, ведь Брест-Литовский мир, который он получил благодаря договору с Советской Россией, мог рухнуть при восстановлении в стране монархии. Договор еще не был ратифицирован…

Николай II был его ярым противником.

В этот период посол Германии граф Мирбах проводит регулярные встречи с вождем революции. Бедной молодой советской республике «позарез» нужны были деньги, и она их получает — в июне месяце. Это было выгодно и кайзеру.

Но затем, при встрече со Свердловым, Мирбах заявляет, что ему должна быть предоставлена возможность встретиться лично с бывшим русским царем, для чего того должны привести в Москву! С одной стороны, Ленин и Свердлов не могут отказать немцам после их помощи, но, с другой, они не могут допустить такого, неподвластного им, развития событий: ведь у них свои планы по отношению к царю и всей его семье…

Здесь и появляется на сцене персонаж Василий Васильевич Яковлев.

Скорее всего, немцам он был знаком, потому что возражений по его кандидатуре для осуществления «операции по доставке царя в Москву» с их стороны не последовало. В то же время известно, что Яковлев был «человеком Свердлова»: ведь именно с ним он выходил на прямой контакт, докладывая о развитии ситуации…

Вернемся к ходу событий:

ВЦИК поручает (чисто формально! — прим. авт.) Яковлеву доставить в Екатеринбург ВСЮ царскую семью. При этом — тот берет с собой только царя, а потом, по настоянию царицы, ее саму и их дочь Марию. В этом, однако, нет особого противоречия с обещанием, данным немцам.

Известно, что от станции Тюмень поезд № 42 едет не в Екатеринбург, а в Омск (по маршруту Челябинск — Самара — Москва). В нарушение приказа ВЦИК. Зато в направлении, указанном немцами.

Но тут вступает в силу хитроумный план Свердлова: вроде бы выполняя данное германской стороне обещание, он организует верных ему людей в Уральском областном совете и в Екатеринбурге, вроде бы «случайно» узнавших о «самовольном» нарушении маршрута Яковлевым… Поднятые по тревоге отряды возвращают поезд, направляя его в сторону Екатеринбурга.

Яковлев «чист» в глазах немцев: он вез царя в Москву.

Яковлев «чист» перед Свердловым: задание выполнено.

Свердлов «чист» перед Мирбахом: «Что делать? В эти смутные времена было невозможно контролировать то, что случилось в Сибири…»

* * *

Вернемся к подробностям перевозки царской семьи. Из-за финансовых затруднений был сокращен штат царской прислуги, но «товарищ Алексея по играм» поваренок Леонид Седнев остается на своем месте. Даже когда в Екатеринбурге семья была переведена на общий паек, и готовить для нее было не нужно, парнишка продолжал фигурировать «в свите» как помощник повара…

Вероятно, Седнев был важен не только для Николая II, он представлял интерес и… для Ленина и Свердлова, которые руководили операцией «Романовы».

Леонид Седнев — племянник Ивана Седнева, который был лакеем при княжнах. «Дядька» царевича Алексея Нагорный и Иван Седнев — бывшие матросы, верой и правдой служившие царю и его семье. Когда особо уполномоченный ВЦИК Василий Яковлев доставил Николая II с царицей и их дочерью Марией из Тобольска в Екатеринбург, он привозит туда и Ивана Седнева, помещая в Ипатьевский дом. Тот живет там до 27 мая. Именно в этот день учителя царских детей Пьер Жильяр и Ч. С. Гиббс видят, как Ивана Седнева и матроса Нагорного под стражей сажают в коляску и увозят в тюрьму. Николай II записал в своем дневнике: «14 мая. Понедельник. После чая Седнева и Нагорного вызвали для допроса в обл. совет». Через два дня дополняет: «16 мая. Среда. От Седнева и Нагорного ни слуху, ни духу». (Даты даны по старому стилю. По новому, соответственно, 27 и 29 мая — прим. ред.).

…Через два месяца тела Седнева и Нагорного были найдены в окрестностях Екатеринбурга, на месте их расстрела.

Леонид Седнев привезен из Тобольска в Екатеринбург вместе с остальными царскими детьми 23 мая. Поселили его вместе со всей царской семьей в доме Ипатьевых. Потом вдруг, буквально накануне расстрела царской семьи, 16 июля, его вывели оттуда и под стражей доставили в дом Попова, находившийся поблизости. Далее его следы теряются. Никаких сведений. Лишь Яков Юровский написал в своих «Записках», что парнишку отправили в родные края, в Тульскую губернию…

И здесь, в связи с описанными фактами, следует уточнить некоторые интересные подробности.

Информация о том, что в Тобольск прибудет «специальный посланник» ВЦИК, становится известной 22 апреля. В тот же день Алексей из-за болезни слег. После прибытия Яковлев (а речь шла о нем), посещает Алексея и внимательно за ним наблюдает. Уходит, и вновь почти тут по непонятной причине же возвращается к постели больного ребенка.

Далее: операция по перемещению Николая II из Тобольска в Екатеринбург завершается 30 апреля. В этот день он и его свита доставлены к месту и размещены. 1 мая Алексей, оставшийся в Тобольске, уже здоров и встал с постели…

Возникает вопрос: к чему так СРОЧНО надо было увозить царя из Тобольска? Нельзя ли было дождаться «выздоровления» Алексея и потом везти всю семью? Ведь речь шла о нескольких днях…

Не были ли искусственно отделены царь (а с ним царица и одна из дочерей), от цесаревича, и если — да, то зачем? Уж не потому ли, как нам кажется логичным, чтобы «замена» Алексея была установлена не сразу или вообще не была бы замечена?

В своей книге «Мой отец Лаврентий Берия» Серго Берия, который делится воспоминаниями — по рассказам матери и других людей из высокопоставленного окружения, — пишет, что вечером, перед расстрелом, из дома был выведен сам цесаревич Алексей, а его двойник (Леонид Седнев. — прим. ред.) оставлен в семье и расстрелян вместе с другими.

Или (что также можно рассматривать в качестве версии) Леониду тоже удалось спастись, — во время самого расстрела?..

* * *

Основание для последнего предположения дает, на наш взгляд, событие, произошедшее почти через 60 лет после расстрела, за океаном, на американском континенте. И оно абсолютно укладывается в нашу версию, дает нам ответ на этот вопрос.

…А вот канадский журналист Джон Кендрик описывает интересную историю: 26 июня 1977 года в Ванкувере, в Канаде, умирает некто Эйно Таммет. 2 июля на его могиле установлен памятник, на котором изображен двуглавый орел, государственный символ царской России, и под ним надпись: «Романов, Алексей Николаевич, суверенный наследник, царевич, гранд-герцог России». Вдова почившего Сандра Браун объяснила, что ее покойный супруг никогда публично не заявлял о своем происхождении. Но ей и ее отцу он рассказал, что является царским сыном — Алексеем Романовым. Ему, мол, удалось выжить: когда командовавший расстрелом Юровский приказал открыть огонь, мальчик потерял сознание. Что было дальше, он не помнит. Очнулся в деревенском доме, находившемся недалеко от Екатеринбурга и, как оказалось, принадлежавшем Й. Веерманну и его жене Пауле, которые затем рассказали ему, как он к ним попал: крестьянин ехал на телеге по проселочной дороге, его остановили вооруженные люди, которые погрузили в телегу несколько узлов, обмотанных простынями. Приказали сжечь все, а оставшееся после огня выбросить в яму. По дороге один из узлов зашевелился, и поэтому, вопреки приказу, мужчина отвез его домой. Когда он развязал узел, они с женой увидели, что в нем был мальчик. Потом, когда Алексей пришел в себя, он признался спасшим его людям, что он царский сын. Супруги Веерманн, пожалев его, не выдали и оставили у себя. Для окружающих он был известен как Эрнст Веерманн (у пары незадолго до этого умер от тифа сын, примерно того же возраста… — прим. ред.). В сентябре 1921 года семья переехала в Эстонию, в г. Таллин. В 1937 году молодой человек изменил свое имя на Эйно Таммет. Под этой фамилией он работал в нескольких таллинских газетах. В 1944 году переехал в Швецию, а в 1952 — в Канаду…

Журналист Джон Кендрик, поддерживая рассказ супруги Э. Таммета, предоставляет читателям две фотографии. Под обеими написано имя «Алексей». Одна сделана в 1910 году, когда Алексею было всего 6 лет, а другая относится к 1950 году, когда ему должно было бы исполниться 46 лет.

Нельзя отрицать, что между изображениями на этих снимках есть большое сходство. Можно даже допустить, что на них — одно и то же лицо. Но вот описание «спасения», конечно же, никуда не годится… Налицо — выдумка, причем, не очень удачная.

Однако, а что, если предположить: Эйно Таммет это и есть Леонид Седнев?

Тогда факт, что он похож на цесаревича Алексея, доказывает наше предположение: Леонид Седнев был двойником Алексея.

* * *

Продолжая анализ известных фактов, наводящих на размышления и совершенно необходимых при серьезном расследовании, припомним еще некоторые обстоятельства переезда части царской семьи из Тобольска в Тюмень:

В тарантасе № 6 ехали Императрица Александра Федоровна и ее дочь Мария. Помните — всю дорогу княжна ведет себя довольно легкомысленно, едва ли не «заигрывая» с солдатами из конвоя… Странное и трудно объяснимое поведение для дочери из царской семьи, особенно при положении, что хорошо была известна серьезность императрицы в вопросах воспитания своих детей. К тому же сама царица сидит молча, угрюмо, не делая замечаний дочери.

Конечно, если это — дочь…

Княжна Мария родилась в 1899 году, то есть к описываемому моменту ей исполнилось 19 лет. Это умная, серьезная девушка. Молодая дама.

Вспомним, что после первого посещения Яковлевым Николая II вся семья пребывала в тревоге: у всех возникло предположение, что Яковлев и прибывшие с ним люди увезут Императора и казнят его. Сопровождая отца и мать, сидя в коляске, сама Мария не знает, куда их везут и что ждет родителей и ее саму. Они окружены вооруженными людьми. Она, по сути, — их пленница. И в любой момент охрана может стать их палачами, убийцами ее отца и матери. Можно ли допустить, чтобы княжна не осознавала всей серьезности этой ситуации?! Так неподходяще и несвойственно ей это поведение!

С психологической точки зрения оно необъяснимо…

Опять-таки напрашивается логический вывод: сопровождающая Императрицу девушка — является ли она княжной Марией?

И еще: кому и зачем понадобилось брать в эту поездку предпоследнюю дочь царя?

…Напомним запись в дневнике Императора в связи с данной поездкой: «Аликс решила поехать со мной и взять с нами Марию».

Никаких реальных причин и объяснений для того, чтобы царица решила взять с собой Марию, мы не находим. Причем, и никакие дальнейшие события не доказывают необходимости присутствия Марии рядом с родителями. Логичным же кажется лишь одно: под видом княжны Марии из Тобольска в Екатеринбург ехала другая девушка. Она и должна была занять место отсутствующей в семье… Анастасии.

* * *

Посмотрим, как «ложатся» в нашу версию о двойниках известные факты.

Понятно, что просто так, без определенного имени, вывезти кого-то из членов царской семьи невозможно. Как невозможно занести в список путешественников, извините за шутку, и имя «и.о. Анастасии»…

Предположим, что под именем Марии была осуществлена «доставка» из Тобольска двойника Анастасии.

Напомним известный факт, что в телеграммах из Екатеринбурга в Москву говорилось, что «официально семья погибнет во время эвакуации».

Советский посол в Берлине Адольф Йоффе выступил с заявлением, что он видит существование серьезной опасности для царской семьи «со стороны населения». Явно, разрабатывался и такой сценарий ликвидации царской семьи.

Итак, по нашим рассуждениям, в Тобольске оставались с Алексеем и Мария, и Анастасия…

В этом плане роль Яковлева становится особенно значимой и таинственной: ведь если все так, как выходит согласно нашему «историческому следствию», то место рядом с царем заняли два двойника его детей…

…И дальнейшая судьба самого Яковлева весьма туманна: за то, что он «пытался похитить царя», Яковлев, как сообщает в своих мемуарах Феликс Юсупов, «…был пойман большевиками и расстрелян» (версий о дальнейшей судьбе Яковлева много, и все они противоречивы, — прим. ред.). Да, обычная практика: после выполнения задания исполнителя «убирают», дабы сохранить тайну. Но вот согласно другим свидетельствам, Яковлев не только не был наказан, но даже «получил повышение по службе»…

 

Глава 3. Убийство: подготовка и осуществление. Историческая «путаница». Свидетельствуют «жертвы»

Итак, в конце концов, все члены царской семьи были доставлены из Тобольска туда, куда им было предписано согласно плану операции…

Одни — в Ипатьевский дом, другие — прямо в тюрьму, откуда потом отведены и один за другим ликвидированы…

В Москве тоже шла своя «чистка» рядов приближенных к царской семье.

В начале июля комендантом ДОН становится Яков Юровский, его замом и начальником охраны — Григорий Никулин, причем сама охрана, состоявшая до этого из красноармейцев, была заменена полностью так называемыми «латышами» из ЧК.

Подготавливается и сам дом: одна из стен полуподвального этажа обита досками, на окно поставлена решетка.

16 июля Ленин передал для отправки в Пермь телеграмму о расстреле царя и всей его семьи (оригинал текста и телеграфная лента были сразу же уничтожены, но многие факты говорят о существовании такой депеши, — прим. ред.), а оттуда в Екатеринбург приходит «зашифрованное» распоряжение: «Исполняй Р-ых». Существовал ли действительно такой ответ Ленина — до сих пор это является поводом для спора историков; но одно несомненно, что на «срочный запрос» Голощекина из Екатеринбурга, что дальше делать с «семьей», ответ все-таки был!

Небольшое отступление.

В данной книге мы не ставим себе целью устанавливать, насколько центральная власть Советов была виновна в убийстве всей царской семьи: ведь было такое распоряжение — письменное, устное или негласное — все равно это не умаляет их вины. Даже если Уральский совет самовольно принял решение о расстреле, дальнейшая реакция — умалчивание факта убийства ВСЕЙ семьи, умывание рук, что ситуация, мол, вышла из-под контроля… — согласитесь, это все Большая Ложь!

Известно, что периодически происходил обмен информацией между центром и Екатеринбургом: «царя убили ворвавшиеся в ДОН разъяренные солдаты», «семья погибла при перевозке», «семью постигла та же участь» — все это звенья одной цепи, под названием «операция Романовы» — а детали уже решались по ходу дела…

Далее события «закручиваются» так, как это описано в известных исторических свидетельствах и книгах многочисленных авторов, кстати, и в «Записке» Юровского:

В 6 часов вечера Ф. Голощекин — уральский военный комиссар — подписал документ: привести приказ в исполнение.

Из группы арестованных увели (считается, что по распоряжению того же Голощекина, — прим. ред.) поваренка Леонида Седнева, под предлогом, что ему надо срочно встретиться с дядей (который, как помните, к тому моменту был уже расстрелян! — прим. авт.). Далее судьба паренька, как мы писали, официально не известна…

К полуночи должен был прибыть грузовик — за трупами…

Но машина пришла с опозданием, когда вся семья уже спала. Людей разбудили, объявив, что в целях безопасности им надо спуститься в нижнюю комнату.

Семеро членов семьи:

Николай Александрович

Александра Фёдоровна

Ольга

Татьяна

Мария

Анастасия

Алексей

а также:

Евгений Боткин, лейб-медик

Иван Харитонов, повар

Алексей Трупп, камердинер

Анна Демидова, горничная

Всего 11 человек.

Убийц было 12.

Стреляли все сразу по всем — безразборно, пули отскакивали рикошетом… Потом добивали штыками.

Через 20 минут все было кончено.

Убитых отвезли за город. Раздели, установив при этом причину, почему пули «отскакивали» от девушек: те были в корсетах, в которые были зашиты драгоценности. Тела бросили в старую шахту, забросав ее гранатами…

Началась ужасающая эпопея: останки извлекли, так как, якобы, шахта была недостаточно глубокой; Юровский пригнал из города новый грузовик; по дороге тот, уже с трупами, застрял в трясине; решили сжечь останки царицы и цесаревича; «по ошибке» сожгли тела мальчика и комнатной девушки Демидовой — вместо Императрицы; закопали их, и на этом месте снова разожгли огонь; тела остальных бросили в выкопанную у дороги яму; залили серной кислотой и закопали; сверху несколько раз проехали на грузовике…

Опять обратимся к известным фактам.

Яков Юровский подготовил «расстрельную команду» из 12 человек. Если исходить из того, что каждому из них были даны точные инструкции в кого стрелять, можно сделать вывод, что готовился расстрел двенадцати человек.

Но еще с тех пор и до настоящего времени официально считается, что расстреляно было одиннадцать человек: все семеро из членов царской семьи, доктор Боткин и трое слуг. Также утверждают, что два из этих 11 трупов были сожжены.

Это утверждение, на наш взгляд, неприемлемо, потому что лишено какой-либо логики. Если копается яма для массового захоронения всех казненных, почему двое из них будут сожжены? Особенно, если иметь в виду, что сжечь человеческий труп на открытом воздухе — чрезвычайно трудное и долгое дело…

Мы еще вернемся к этому факту. На данном этапе лишь отметим, что незнание Юровским точного количества подлежащих расстрелу лиц, означало, что товарищи Ленин и Свердлов не доводили до сведения своих екатеринбургских партийцев подробности операции по семье Романовых. Исключительная секретность распространялась и на все происходившее в «красной столице» Урала, Екатеринбурге.

Во второй раз отмечаем этот факт.

И все-таки, сколько же человек было расстреляно?

Точный ответ можно дать, если сделать своеобразную «рекапитуляцию».

Воспользуемся данными из уже известной книги Марка Касвинова «Двадцать три ступени вниз». Автор собрал, систематизировал и максимально объективно описал все события. Субъективизм появляется при трактовке событий, что объясняется партийной принадлежностью писателя к КПСС.

Итак, Касвинов точно воссоздал распределение членов царской семьи и свиты в доме Ипатьева. Угловая комната с двумя окнами, выходящими на проспект, была занята Императором, его женой и сыном Алексеем. В соседней комнате жили дочери. В столовой спала комнатная девушка Демидова. В зале — доктор Боткин и камердинер Трупп, а повар Харитонов с помощником Леонидом Седневым жили в кухне (в гостевой — по другим данным, — прим. ред.).

Таким образом, к концу мая 1918 года в ДОН жили семь членов царской семьи и пять человек свиты, всего 12 человек, по заключению Касвинова.

Однако автор упускает весьма существенную подробность: не указывает, где расположили лакея Ивана Седнева. Его доставил в Екатеринбург вместе с Императором, Императрицей и Марией (или двойником Анастасии, — прим. ред.) особо уполномоченный ВЦИК В. Яковлев, а выведен он был из дома 27 мая, следовательно, и он был там до этого. Если же учесть, что до 27 мая там жил и дядька цесаревича Нагорный, то в ДОН вообще должно было быть 14 человек! Но Касвинов категоричен: двенадцать!

Если исходить из нашей версии, то в доме Ипатьева содержались 13 человек, вот только список их несколько отличается: Император, Императрица, дочери Ольга, Татьяна, Мария, лакей Иван Седнев, дядька Нагорный, доктор Боткин, повар Харитонов, его помощник Леонид Седнев, лакей Трупп, девушка Демидова и — девушка-двойник Анастасии.

Там, считаем мы, не было Алексея и самой Анастасии.

Когда же из дома забрали в тюрьму Ивана Седнева и Нагорного, осталось 11 человек, а накануне расстрела, после того, как вывели мальчика Леонида Седнева, — всего пленников было 10.

То есть в любом случае — не 12! И не 11…

Вспомнив слова, сказанные Григорием Никулиным, участвовавшим в расстреле, — «Не все должно быть известно!», становится ясным, почему получается расхождение в количестве убиенных, а тем более в их именах и местах захоронения…

Историческая «путаница».

Преднамеренная, на наш взгляд.

Найдены же останки 9 человек.

Еще двоих «находят» периодически — то тут, то там, причем, в разных вариантах: сожженные тела Императрицы и Алексея, потом — вместо Императрицы оказывается комнатная девушка Демидова, затем Мария или Анастасия…

Но чьих же останков нет?

Ответ дают участники событий.

Но — не сразу после расстрела. И все в чем-то различаются…

В двадцатые годы Александр Авдеев (первый комендант ДОН, член Исполкома Уральского Облсовета, — прим. ред.) в своих мемуарах описывает следующее:

«Однажды Алексей услышал, как поют красноармейцы. Спросил, знаю ли я эту песню, и когда я ответил утвердительно, попросил записать ее (текст), так как уж очень ему понравился мотив. Я объяснил, что это революционная песня. Присутствующая при разговоре Анастасия начала говорить что-то Алексею по-английски…»

Выходит, на тот момент Алексей и Анастасия находились в доме Ипатьева и разговаривали с Авдеевым.

Один из участников расстрела, Павел Медведев, написал в своих показаниях: «В Анастасию пришлось стрелять несколько раз, потому что она умерла не сразу. Под конец все ее кололи штыками как ненормальные, пока она не перестала подавать признаки жизни. Сначала Алексей потерял сознание, но пришел в себя и начал стонать. Тогда Юровский наступил ему на голову и выстрелил ему в ухо». Именно Алексея и Анастасию пришлось добивать. Этот протокол также составлен в 1920 году.

И в конце — о сожжении.

В своих «Записках» Юровский пишет, что трупы Алексея и Императрицы надо было сжечь. Но сожгли тело мальчика и по ошибке, вместо Александры, — труп комнатной девушки Демидовой.

На то, что самого сожжения не было, а был лишь приказ доложить о сожжении, видно и из мемуаров Петра Ермакова. Они написаны еще позже — годы спустя после этого события. В них Ермаков заявляет, что ВСЕ расстрелянные были сожжены, но таких данных при эксгумации не обнаружено. Явно, и ему хотелось соблюсти инструкции, только вот спустя много лет он забыл, относилось ли указание ко всем или только к телам Императрицы и Алексея…

Утверждения многих авторов о сожжении двух самых младших царских детей — Алексея и Анастасии, тоже вызывают ряд вопросов. В чем причина того, чтобы именно их тела надо было сжечь? Чем они так важнее других, что от них ничего не должно было остаться — даже трупов?

Или еще: если по каким-либо соображениям было необходимо, чтобы тела Алексея и Анастасии были отделены от остальных, почему этого не было сделано сразу после расстрела, при погрузке тел на машину или сразу по прибытии на шахту, где расстрелянных должны были спрятать? Ничего этого сделано не было. Более того, как пишет Юровский в «Записке», сожжение двух тел произошло на следующий день, после того, как все тела были вытащены из шахты, чтобы перепрятать их в другую шахту.

По нашему убеждению, именно это доказывает наличие «указаний» Юровскому как написать его «Записку»…

Надо признать, что после расстрела заходила речь об уничтожении тел. Но — не огнем, а химическим способом, серной кислотой.

Товарищам Ленину и Свердлову было предельно ясно, что «белые» постараются при первой же возможности отыскать царскую семью и могут обнаружить место захоронения. И чтобы тела не были опознаны, лица убиенных были залиты серной кислотой.

По этой же причине покойные были раздеты донага. Ведь опознать их можно было и по одежде. А вероятное сожжение двух тел и объясняет их отсутствие в общей могиле…

Итак, Анастасии и Алексея нет среди расстрелянных. Но в своих «воспоминаниях» Авдеев, Медведев и Юровский, явно по чей-то указке, пытались внушить потомкам обратное.

В 1920 году власти даже официально признали факт расстрела всей императорской семьи. А к вопросу, почему же так упорно твердят, что расстреляна вся царская семья и никто не остался в живых, мы вернемся чуть позже.

* * *

Уже на следующий день после расстрела по Екатеринбургу поползли слухи, что двое царских детей выжили… Почему?

А спустя многие годы, в конце 1970-х, профессор, доктор геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник Свердловского областного краеведческого музея Александр Авдонин, гонимый желанием докопаться до истины, исследует окрестности Екатеринбурга, встречается с местными жителями, составляет карты, уточняя место захоронения царской семьи.

В 1976 г. он встретился с Гелием Рябовым, сценаристом фильма «Рожденные революцией». Оба, глубоко потрясенные трагедией, разыгравшейся в доме Ипатьева, начали совместные поиски. И вот, в 1978 году, они находят брата Я. Юровского — Александра Юровского. Тот им передает копию доклада брата в «соответствующие советские инстанции», в котором подробно описаны расстрел и захоронение императорской семьи. Под текстом стоит подпись самого Якова Юровского.

Данные доклада подтверждают предположения Авдонина о точном месте захоронения.

Ночью 30 мая 1979 года Авдонин и Рябов тайно проводят раскопки и находят части скелетов. Они забирают с собой два черепа, один из которых, по их предположению, принадлежал Императору. Но тема, связанная с убийством царской семьи, все еще находится под строгим запретом в СССР, поэтому летом того же года они возвращают черепа на место, упаковав их в деревянный ящик, поклявшись друг другу, что сохранят все в тайне до «лучших времен».

Такие времена наступили.

10 июля 1991 года бывший тогда президентом России Б. Ельцин специальным Указом разрешает произвести раскопки, которые и были начаты 12 июля. На них присутствовали представители военного ведомства, прокуратуры и судебной экспертизы. Профессор Авдонин тоже был там. На глубине 60 см от поверхности земли были найдены кости. Внимательно извлекая останки, присутствующие с удивлением констатировали, что вместо одиннадцати скелетов, в захоронении их девять. Двоих не хватало.

Из Москвы срочно прибыли лучшие антропологи, были привлечены и иностранные ученые. В 1993 году доктор Питер Гилл, руководитель генетической лаборатории МВД Великобритании, с помощью теста ДНК установил, что найденные останки принадлежат Императору Николаю II, Императрице Александре, их дочерям Ольге, Татьяне и Марии (другие источники «цитируя» Гилла, указывают имя Анастасии, — прим. ред.), придворному врачу д-ру Боткину и троим слугам — Демидовой, Харитонову и Труппу. Останков престолонаследника Алексея и самой младшей дочери Анастасии (или Марии, — как говорят другие — прим. ред.) там нет.

Американский ученый Уильям Мейплс, судебный антрополог из университета штата Флорида, также категоричен, что останков Алексея там нет. И поскольку ни один из женских скелетов не соответствует биологическому возрасту Анастасии, которой на момент расстрела было 17 лет, он заявляет, что именно останков Анастасии там тоже нет.

Таким образом, 75 лет спустя после рассматриваемых событий современная медицина, благодаря новейшим научным методам, в числе которых и анализ ДНК, разбивает в пух и прах утверждения Юровского и показания допрошенных следователем Соколовым чекистов из охраны, присутствовавших на расстреле, что убито было одиннадцать человек.

Наверняка Юровский расстрелял девять человек и столько же похоронил. Отсутствие двух тел он объяснил в своей «Записке» сожжением тел Алексея и Демидовой, якобы, по ошибке вместо тела Александры.

Заведомая ложь!

В массовом захоронении найдены кости и самой Александры, и Демидовой. А то, что это была ложь, получает свое дополнительное подтверждение, когда в 1922 году в Берлине неизвестная девушка заявила, что она является Великой Княжной Анастасией, и тогда всем объявляется, что сожженный труп принадлежит не Демидовой, а Анастасии…

* * *

А теперь, давайте взглянем на Историю под другим углом, глазами… самих жертв — членов царской семьи.

Все они, как известно, вели дневники — и Николай II, и Александра Федоровна и все их дети. Существуют данные, что Император начал вести подробные записки еще с 1882 года. До конца своей жизни он исписал 51 тетрадь. Однако, к сожалению, то, что он обыкновенно записывал, не имеет особенной ценности с точки зрения политики. Обыкновенно там описывались данные о погоде в этот день или фиксировались имена людей, с которыми он встречался, без подробностей о предмете разговора.

Но, что называется, и «между строк» можно прочесть Истину…

В аспекте предмета нашей версии заслуживают внимания последние 3–4 записи из дневника Его Величества.

9 (22) апреля 1918 года Император записал: «Сегодня мы узнали о приезде особо уполномоченного Яковлева из Москвы… Дети, испугавшись, что он явится с обыском, сожгли все свои письма, а Мария и Анастасия — даже свои дневники…»

В связи с этим возникает естественный вопрос: что такого «лишнего» или компрометирующего содержалось в этих письмах и дневниках, что их надо было уничтожить? Причем, обратите внимание, — инициатива исходит со стороны детей, а не родителей. Они, даже не советуясь с ними, сочли необходимым сделать это…

Это, по меньшей мере, странно…

Ведь скорее Императрица должна была бы уничтожить свою переписку. Например, с Анной Вырубовой, которая активно участвовала в подготовке бегства царской семьи. Еще более странным кажется то, что именно самые младшие дочери — Мария и Анастасия — решают уничтожить свои дневники.

Что, по их разумению, могло вызвать в них гнев Яковлева?

Обстановка и настроение в семье в тот период, возможно, становятся более ясными благодаря записи Императора, сделанной 12 февраля: «Сегодня получены телеграммы, в которых сообщают, что большевики, или как они сами себя называют, Совнарком, вынуждены согласиться с унизительными условиями заключения мира с германским правительством… Кошмар!»

Однако Николай II не уничтожает эту запись…

Таким образом, логично задать вопрос, а не было ли написанное им 9 апреля о сожжении дневников дочерьми продиктовано царю, не заставили ли его сделать эту запись?

Тогда — зачем?

Полагаем, что смысл этих строк непосредственно связан с письмом, написанным Анастасией из Тобольска «уехавшей с родителями в Екатеринбург Марии»… Ее письмо было частью общего плана. Оно было призвано внушить, что девушка, уехавшая тогда с Яковлевым, никто иная как императорская дочь Мария. В действительности, продолжая логическую цепочку, считаем, что данное письмо писала сама Мария — от имени Анастасии. И чтобы в один прекрасный день это не стало известно, нужно было уничтожить переписку и дневники Марии и Анастасии, чтобы они не могли послужить основой для сравнительного анализа.

Текст, записанный в царском дневнике, постигает еще одну цель: он свидетельствует о том, что Анастасия, якобы, находится там, с семьей…

Сам Император написал об этом.

Далее, запись от 12 (25) апреля звучит так: «Аликс решила ехать со мной и взять Марию»…

Пьер Жильяр, непосредственный свидетель этой сцены, пишет, что Императрица заявила буквально следующее:

— Решено, я еду с тобой и с нами поедет Мария.

На что царь ответил:

— Хорошо, раз ты так хочешь…

Эта мизансцена с главными героями Николаем II и Александрой Федоровной явно написана кем-то, и представлена «режиссером» Яковлевым: она разыгрывается на глазах нескольких присутствующих «зрителей».

Все должны услышать, что Мария отправляется с родителями.

Задаемся вопросом, зачем царица-мать берет с собой дочь в это рискованное путешествие? Ведь с появлением Яковлева в семье формируется убеждение, что Императора увезут от семьи и казнят. Безучастное отношение самого Николая II к предложению жены также кажется странным: никакого удивления не высказано им по поводу того, зачем нужна Мария…

13 июля (30 июня), за три дня до расстрела, Николай II делает последнюю запись в своем дневнике: «Суббота. Алексей принял первую ванну после Тобольска. Колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может».

Мы опять-таки считаем, что здесь преследуется конкретная цель: внушить всем, что Алексей здесь, вместе со всей семьей.

Все эти записи должны быть подвергнуты тщательному анализу. По нашему убеждению, эксперт-графолог обязательно установит, что они были сделаны дрожащей рукой.

Наверняка, не по воле Императора.

Это, в свою очередь, означает, что еще 9 (22) апреля 1918 года, когда он делал свои записи, как мы считаем, по чьему-то приказу, вопрос о его жизни, а, точнее — смерти, уже был решен…

Но, как известно, к тому моменту Белая армия еще не подступала к Тобольску или Екатеринбургу.

Из дневника Императрицы Александры заслуживает внимания последняя запись. Она сделана около 10 час. 20 мин. вечером 16 июля 1918 года, всего за несколько часов до расстрела.

Царица зафиксировала самое значительное событие этого дня: неожиданно из дома увели мальчика Леонида Седнева. Это вызвало, как она отметила, у всех сильное беспокойство. Доктор Боткин даже потребовал у охраны объяснений.

Что же послужило основанием для такой серьезной тревоги?

Полагаем, что беспокойство за сына: по нашей версии, ведь Леонид был двойником Алексея…

Или — увели самого Алексея?

Но то, что совершенно очевидно — напряжение росло!

Еще в конце мая, когда из ДОН увели Ивана Седнева и Нагорного, это вызвало серьезную озабоченность семьи. Император отметил этот факт в своем дневнике 27 мая. А еще через два дня он пишет снова: «От Седнева и Нагорного ни слуху, ни духу…»

 

Глава 4. «Самозванцы» ли?.. Ребус «Анна Андерсон». Итоги первой части расследования

Мы хотели бы на время оставить реальных героев трагедии — жертв и убийц.

Давайте рассмотрим ее последствия — но с другой стороны:

Практически почти сразу после расстрела царской семьи стали появляться так называемые… «самозванцы».

Едва ли такое определение будет самым правильным по отношению к некоторым молодым людям и девушкам, которые заявляли, что они являются цесаревичем Алексеем и княжной Анастасией. Но так их принято называть, поэтому и мы будем использовать это, на наш взгляд, не самое точное, но все-таки обобщающее определение лиц, претендовавших на то, что они являются спасшимися царскими детьми.

По появлявшимся в печати данным около двадцати человек заявляли: «Я — Алексей» и около сорока — «Я — Анастасия».

Возможно, самый первый случай описан в воспоминаниях Пьера Жильяра.

Уже в августе 1919 года в Алтайском крае появляется юноша, который представляется цесаревичем Алексеем. Местное население встречает его с восторгом и почетом. Узнав об этом, адмирал Колчак отдал приказ генералу Дитерихсу доставить молодого человека для опознания Пьером Жильяром, учителем цесаревича по французскому языку. Тот действительно находит большое сходство претендента с Алексеем. Но, заговорив с ним на французском, устанавливает, что юноша не понимает ни слова. При этом он еще и заявляет, что будет разговаривать только с адмиралом Колчаком лично. Такая возможность ему не была предоставлена…

Параллельно с «Алексеями» появляются и множество «Анастасий».

Однако всеми признается факт, что самый серьезный след в «истории Анастасий» оставила девушка, которая в феврале 1920 года пыталась покончить собой, бросившись в берлинский канал, а спустя два года, в 1922, заявила, что она и есть дочь Николая II. Мы еще остановимся на этой истории подробней.

В целом надо отметить, что так называемые «самозванцы» все-таки заслуживают внимания. Все они имеют известное сходство, соответственно, с Алексеем или с Анастасией. Так что, скорее, их можно было бы зачислить в «двойники»…

Возникает вопрос: почему «серьезные претенденты» находятся только на личности этих двоих царских детей? Мало кто из женщин заявлял, что она — Ольга, а еще меньше — по поводу Татьяны и Марии…

Так по собственной ли инициативе эти люди объявляли себя последними императорскими детьми или за ними кто-то стоит?..

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся еще раз к молодому человеку с Алтая. Вспомним, что он хотел разговаривать только с адмиралом Колчаком. Не потому ли, что адмирал воевал против большевиков, защищая Императора и принадлежа к высшей царской элите? Следовательно, ему можно было поведать о задаче своей особой миссии и о том, кто ее возложил!

С какой же целью «выпущены в свет» все эти двойники? Несомненно, для того, чтобы отвлечь внимание от скрывающихся где-то на просторах русской земли истинных Алексея и Анастасии. Ведь в таком количестве «наследников престола» трудно разобраться, кто из них настоящий, а кто нет.

Посему, приходим к выводу, что большинство «претендентов» — это специально подготовленные царскими службами люди. Возможно — по приказу самого Императора. С другой стороны, Ленин и Свердлов — опытнейшие конспираторы! — не могли не знать в принципе о существовании двойников. И по-своему использовать их в собственных целях…

* * *

Такой — самым тщательным образом подготовленной профессионалами для определенных целей, подставной Анастасией, по нашему убеждению, являлась общепризнанная серьезнейшей «кандидаткой на роль» Великой княжны — Анна Андерсон.

Писатель Марк Еленин в своей книге «Соль чужбины» так сообщает об этой женщине: «…Впрочем, появилась она несколько раньше, но ее покровители не торопились ее афишировать, выжидая благоприятный момент…»

…И этот момент пришел.

Через десять дней после стрельбы по пароходу в Одесском порту, то есть 17 февраля 1920 года, около восьми часов утра, патруль берлинской полиции вытащил из вод Ландвер-канала девушку лет девятнадцати. Она была в черном пальто и высоких ботинках. Ее поместили в больницу, а затем в психиатрическую клинику в Дальдорфе, в окрестностях Берлина. Сочли, что речь шла о попытке «суицида». Девушка отказывалась говорить, поэтому и в полицейских докладах, и в больничной документации она была зарегистрирована как «Неизвестная» (Fräulein Unbekannt, — прим. ред.).

Лежала она себе, лежала в клинике, но вот однажды в ее палату попал номер «Берлинской иллюстрированной газеты» от 21 октября 1921 года. На первой странице была опубликована фотография трех дочерей Николая II. В статье под заголовком «Правда об убийстве царя» высказывалось предположение, что Анастасия не была убита во время расстрела, а только ранена, и что в последствии ее вылечил какой-то крестьянин.

Соседка по койке немка Клара Пойтерт заметила удивительное сходство «Неизвестной» с одной из царских дочерей, Татьяной. Выйдя из клиники, она сообщила об этом факте в Русскую церковь. Сообщение вызвало интерес ряда представителей монархических кругов, эмигрировавших в Германию, среди которых были и придворные. Они, однако, заявили, что это не Татьяна, а Анастасия. Сходство было не только во внешности, но и в манерах.

Из клиники в Дальдорфе девушку перевезли в имение бывшего адъютанта Николая II, герцога Лейхтенбергского, в южную Германию. Там к ней постепенно начинает «возвращаться память».

И вот однажды, в один из мартовских дней 1922 года, она завила по-немецки: «Ich bin Anastasia» (Я — Анастасия). По-русски она не говорила, хотя язык понимала. Далее девушка рассказала, что во время расстрела она спряталась за телом своей старшей сестры, Татьяны, и поэтому была только ранена. Солдат охраны, вынесший ее «тело» из дома, некто Александр Чайковский, поняв, что она еще жива, спрятал девушку. Со временем переправил ее в Румынию. Он ее изнасиловал, но потом женился на ней. Бракосочетание состоялось в Бухаресте, при этом она назвалась Анной Романовской, а после стала Анастасией Чайковской. 5 декабря 1918 года, в Бухаресте, она родила ребенка, которого крестили по католическому обряду. В августе 1919 года мужа убили в уличной перестрелке. Она, испугавшись, бежала в Германию, оставив ребенка своим близким в Румынии, но их адрес дать боялась. Ее попытка самоубийства была актом отчаяния…

Очень интересным и важным представляется нам то, что «Анастасия» — Анна Андерсон рассказывала достаточно много и в деталях о себе и о Романовых в целом. Говорила, что родилась 18 июня 1901 года в Царском селе. Описывала жизнь и подробности быта царского двора, семьи, рассказывала о вкладах государя, своего отца, в банках Парижа, Нью-Йорка и Лондона.

Герцог Лейхтенбергский вспоминал: «Однажды ночью, спросонок, она начала бредить, говорить о «дяде Мише» и княгине Брасовой, супруге Великого Князя Михаила Александровича. На следующий день ей показали фотографии царских покоев. Она сразу же все узнала, начала описывать мельчайшие детали интерьера — ткань и цвет обивки мебели, ковры, обивку стен… Все это, как и многое другое, не оставляет сомнения в том, что перед нами — Анастасия Николаевна».

То, что незнакомка является Анастасией, признали Ольга и Ксения, сестры Николая II, его дядя князь Андрей, Глеб Боткин — сын расстрелянного вместе с Императором доктора Боткина. Он встретился девушкой в 1926 году и узнал в ней ту, с которой провел свое детство. До конца своей жизни (1972 г.) Глеб утверждал, что эта «Неизвестная» — Анастасия.

Не все, однако, приняли ее.

Великий князь Дмитрий Павлович заявлял, что не знает, кто именно скрывается под именем Анастасии Чайковской, но он не сомневается, что эта женщина — не дочь Николая II.

Резко отрицательную позицию занял и Великий князь Владимир Кириллович, внук дяди Николая II — Владимира Александровича. Он не верил, что эта молодая женщина — Анастасия, как не верил в это и князь Ростислав Романов, троюродный брат Анастасии. «Мой отец воспитывался вместе с Великой княжной Анастасией, однако эта женщина так и не проявила желания встретиться с ним», — говорил он.

Для того чтобы еще как-то убедить тех, кто не верил ей, «Анастасия» предоставила еще одно «доказательство»: сообщила, что в 1916 году ее дядя, брат Императрицы, великий герцог Эрнст-Людвиг Гессен-Дармштадтский, инкогнито посетил Москву…

С точки зрения истории, этот факт имел место быть, но поскольку Россия, в союзе с Англией и Францией, тогда воевала с Германией — это посещение держалось в строжайшей тайне. И даже в данный период, в 1922 году, было абсолютно невозможно подтвердить его. Поэтому фон Гессен яростно и категорически отрицал все.

Вследствие этого, вместо общего признания всеми Романовыми, даже те, кто принимал ее, стали дистанцироваться от «самозванки»…

Выяснением истины по этому вопросу занялся К. И. Савич (бывший товарищ председателя петроградского суда присяжных, — прим. ред.). Он провел собственное расследование. Через два с половиной месяца огласил свой вывод: «Тщательная проверка мне дает право заявить: женщина, которая указывается в полицейских документах как «Неизвестная», не имеет ничего общего с Великой княжной».

К. И. Савич лично встречался с «Анастасией» в санатории «Моммзен» (Берлин). Доктор С. М. Руднев, собственник заведения, предоставил ему ряд доказательств в подтверждение того, что «Неизвестная» — это Анастасия. Проверив все самым тщательным образом, Савич пишет: «Ни одно из данных мне доказательств не подтвердилось. Штыковых ран на теле нет. Доктор Грефле удостоверил, что рубцы — результат хирургического вмешательства на почве туберкулезного процесса (ни одна из царских дочерей туберкулезом не страдала). Зубы Чайковской не были выбиты прикладом. Они были удалены берлинским дантистом Розенцвейгом по просьбе Чайковской. Дантист удостоверяет, что зубы у его пациентки были скверные, запломбированные плохим местечковым врачом. Таких пломб у царской дочери не было. Нагар на животе? Ведь царскую семью расстреливали в одежде… Да и патроны теперь из бездымного пороха. Раны на голове? На мой вопрос доктор Руднев уклончиво ответил, что рентгенизации она не подвергалась… Как я выяснил, никто из опознавших ее лиц не мог с достаточной точностью утверждать, что «Неизвестная» — Великая княжна Анастасия Николаевна. Если и шла речь о сходстве, то скорее с Великой княжной Татьяной Николаевной… Один из видных берлинских чиновников полицей-президиума, ознакомившись с ходом моего расследования, саркастически заметил: «Мы знаем, она не дочь Императора. Ну что ж? У нас есть четырнадцать претендентов на престол. Пусть будет пятнадцать»…

Частному детективу Мартину Кнебу удалось установить, что за именем Анастасия Чайковская скрывается некая Франциска Шанцковская, которая назвалась позднее Анной Андерсон. По происхождению девушка была полькой, из крестьянской семьи. Во время Первой мировой войны она работала на одном из польских заводов. В 1916 году на заводе во время взрыва Шанцковская была ранена. Потом ее след теряется, но примерно в то же время появляется «девушка, бросившаяся в воду берлинского Ландвер-канала»…

Несмотря на все это, мнение, что «Неизвестная» является Анастасией, дочерью Императора Николая II, имело свое место в обществе. Начинаются вояжи по курортам, дворцам, где в ее часть устраиваются торжества и приемы. С другой стороны, многочисленные придворные и оставшиеся в живых родственники царя, категорически опровергают ее принадлежность к царской семье. В конце концов, так официально и не признанная «Анастасия» в 1928 году уезжает в Америку. (По некоторым сведениям — по приглашению Ксении Николаевны, сестры Николая II. — прим. ред.) Там она официально получает паспорт на имя Анны Андерсон, а годы спустя выходит замуж за мультимиллионера Джека Манахана и живет с ним в городке Шарлотсвилл, в штате Виргиния.

А вот если исходить из вышедших на белый свет данных последних лет о финансировании миллионерами США деятельности большевиков во время революции в России, это замужество может привести к еще некоторым интересным умозаключениям…

В 1938 году Анна возвращается в Германию и заводит дело в германском суде с требованием признать ее Великой княжной Анастасией. Дело закончено в 1972 году с решением: «Не собрано достаточно данных о насильственной смерти Анастасии. Не собранно достаточно данных, что лицо Анна Андерсон является Великой княжной Анастасией».

В 1979 году Анна Андерсон поступает на лечение в больницу «Марта Джефферсон» в Шарлотсвилле с диагнозом «непроходимость кишечника». При операции устранена часть кишечника и сохранена по всем правилам в медицинском сейфе, с возможностью дальнейших исследований.

«Неизвестная» Анастасия Чайковская, она же Анна Андерсон, заканчивает свой жизненный путь в 1984 году, в Америке, в возрасте 83 лет, после 64 лет утверждений, что именно она является младшей дочерью Императора Николая II, Анастасией.

Согласно оставленному завещанию, ее тело кремировано, а прах захоронен в гробнице, принадлежащей роду герцога Лейхтенбергского, неподалеку от замка Зееон. Именно там она в 1926 году встречалась с Глебом Боткиным и в его присутствии выразила волю быть похороненной в этом месте.

Внучка расстрелянного вместе с царским семейством доктора Евгения Боткина — дочь его сына Глеба, Марина, вместе со своим супругом Ричардом Швайцером, юристом из Вашингтона, решили предоставить миру научно обоснованные доказательства факта, что Анна Андерсон является Великой княжной Анастасией. К ним присоединился и их друг Джеймс Лоуэлл, который лично был знаком с Анной Андерсон много лет и является автором бестселлера «Анастасия — пропавшая княжна». Они отправили часть биологического материала, оставшегося после операции Анны Андерсон, в лабораторию Министерства Внутренних Дел Великобритании в Олдермэстоне для проведения судебно-медицинской экспертизы. Там хранятся коды ДНК Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны. Эксперт доктор Питер Гилл сделал сравнительный анализ ДНК. Его заключение гласит: «Анну Андерсон нельзя считать родственницей царя и царицы».

Семья Швайцер и Джеймс Лоуэлл пережили глубокое потрясение, ведь в глубине души они были убеждены, что Анна Андерсон является Анастасией. До самой своей смерти, наступившей в 1972 году, в этом был абсолютно убежден и отец Марины, Глеб Боткин. Поэтому все они пребывали в сомнении по отношению заключения доктора Гилла.

Продолжая работу, доктор Гилл сделал сравнительный анализ ДНК внучатого племянника Франциски Шанцковской, Карла Мочера, и «Анастасии», безоговорочно установив их идентичность. Таким образом, ученый подтвердил правильность заявления частного сыщика Мартина Кнеппа, сделанного им еще в 1920-е годы, что под именем Анастасии Чайковской (Анны Андерсон) скрывается уроженка Польши, Франциска Шанцковская.

Общественность приняла это к сведению.

Но сомнения остаются по сей день…

* * *

Загадка XX века продолжает жить. И мир задается вопросом: что же произошло на самом деле с Анастасией?!

Николай Зенькович в своей книге «Тайны ушедшего века» в очередной раз останавливается на одиссее чудом спасшейся княжны Анастасии. Первая глава называется «Пропавшая княжна». Автор приводит воспоминания Анны Андерсон, которыми она поделилась в Америке: «Это было ужасно. Большевистские тюремщики подвергли насилию сначала нашу маму, потом Ольгу, потом меня. Царя заставляли смотреть на все это… Они сотворили это со всеми нами, всеми, кроме моего брата. Царь сам предложил повторно подвергнуться этому, чтобы спасти сына. Много дней после этого он не мог ходить…»

О своем спасении она рассказала, что при расстреле в доме Ипатьева была только ранена и потеряла сознание. Когда тела убитых вынесли в лес и начали закапывать, она пришла в себя. Ей удалось незаметно отползти от страшного места. Там ее и нашел какой-то крестьянин. Он выходил ее, а потом помог добраться до Румынии. В немецком посольстве в Бухаресте она рассказала о себе, но ей не поверили, хотя ей пришлось даже показать свое белье с вышитыми на нем царскими вензелями.

Обратите внимание, что теперь, в Америке, повествование Анны Андерсон отличается от рассказанного в Берлине. В американской версии отсутствует солдат Александр Чайковский, якобы спрятавший ее за домом, и вся дальнейшая история, связанная с ним…

Явно прослеживаются две версии — американская и немецкая… Скорее всего, «в легенду» были внесены коррективы, после осознания факта, что берлинский рассказ о чудесном спасении не очень-то похож на правду… И была выдвинута более правдоподобная, на взгляд «заказчика», версия.

До наших дней Анну Андерсон официально считают самозванкой, мошенницей и душевнобольной.

Но кто же она на самом деле?

На этот вопрос необходимо дать точный ответ. Потому что явление «Анна Андерсон» — это сложное хитросплетение, в котором переплетены судьбы не только членов царской семьи, но и всех погибших летом 1918 года в Екатеринбурге и Алапаевске.

Производит впечатление легкость и доверие многих людей, близких к царской семье, и даже исследователей-историков, с которыми принимаются на веру все ее утверждения. В первую очередь ее рассказ о спасении, который, по нашему убеждению, — это просто абсурд! При существовавшей «революционной» дисциплине и бдительности исполнителей, невозможно допустить, что кто-то «спрятал» одну из царских дочерей. «Расстрельная команда» подбиралась самым строжайшим образом, среди них не было ни одного русского (еще 17 мая отряд полковника Кобылинского был распущен и заменен другим, состоявшим почти сплошь из латышей, — прим. ред.). Невозможно поверить также, что палач, за минуту до этого беспощадно стрелявший в свою жертву, вдруг «проникся чувствами» к ней и бросится спасать. Нельзя допустить и того, что Юровский, установив, что одного трупа не хватает, не предпринял никаких действий.

И вместо того, чтобы озвученный абсурд послужил основанием для опровержения всего сказанного данной женщиной, рождается и даже утверждается идея о «чудесном спасении» этой «Анастасии»!

Продолжая логический анализ «истории Анны», мы убеждаемся, что даже так называемая «попытка самоубийства» девушки звучит неубедительно. Не было ли более естественным отчаявшейся «княжне» разыскать своего дядю Эрнста, жившего в Германии, или теток — Викторию и Ирен, даже бабушку, которая была в Дании, всего в нескольких часах езды от Берлина?.. Так рассуждали и некоторые Романовы. Да в общем-то и канал в Берлине неглубокий, и полицейский оказался как-то кстати…

Очень уж все это похоже на инсценировку!

С медицинской точки зрения трудно объясняется и появившаяся только после «попытки суицида» амнезия. Реально нет причин для ее появления в это время. (Вспомните, ведь это уже 1920 год: после «расстрела» и «чудесного спасения» «Анастасия», якобы, жила в Румынии, родила ребенка, и, потеряв мужа, бежала в Берлин. — прим. ред.).

На наш взгляд, следует отметить настойчивость Анны Андерсон в том, что она является Анастасией, особенно во время ее встреч с «родственниками». Интересно и то, что после них она — «вдруг» — вспоминала что-то важное или «кого-то», не признав его сразу, мол, «из-за стеснения, обиды, нерасположения» и прочее, и прочее…

И, как финал «упорства», — судебное разбирательство после подачи Анной Андерсон иска в суд, с требованием официального признания ее Анастасией!

Трудно, невозможно поверить, что все это может быть придумано и осуществлено двадцатилетней девушкой. Именно поэтому мы считаем, что прав писатель Марк Еленин, который утверждает, что за всеми действиями Анны Андерсон чувствуется рука опытного режиссера.

Так что мы делаем вполне обоснованный вывод:

Франциска Шанцковская, она же — Анна Чайковская, она же — Анна Андерсон — не является ни несчастной сумасшедшей, ни обыкновенной мошенницей, ни «самодеятельной» самозванкой.

Заключения частного сыщика Мартина Кнеппа и эксперта доктора Питера Гилла, что данная женщина не является Романовой, также дополнительно подтверждают, что ее роль — часть хорошо продуманного конспиративного плана…

Но кто автор этого плана?

С какой целью выпущен на сцену этот персонаж?

Ответы на эти вопросы зашифрованы в «ребусе» под названием «Анна Андерсон», который нам и предстоит решить.

К сегодняшнему дню установлено без сомнения, что Анна Андерсон, Анна (Анастасия) Чайковская и Франциска Шанцковская — одно и то же лицо. Но в Записях актов гражданского состояния зарегистрирована лишь Франциска Шанцковская: указано ее место и дата рождения. Поскольку в истории она все-таки более известна как Анна Андерсон, в дальнейшем мы будем называть ее так.

Попробуем же разгадать этот «ребус»!

Подчеркиваем, что наша версия не претендует на то, что она — единственно верная, неоспоримая. Но в ряду многочисленных теорий, историй, догадок и разгадок она имеет место быть! Просим уважаемого читателя проследить за предлагаемой логикой, которой, вполне вероятно, следовал постановщик драмы — трагедии! — под названием «Романовы».

Анна Андерсон до последнего дня своей жизни настойчиво и с завидным постоянством заявляла, что она — Анастасия, дочь русского царя Николая II.

И посему является наследницей отца…

А наследство того стоит. Огромные по своим размерам авуары хранятся на имя царя в банках Парижа, Лондона и Нью-Йорка. Но для получения наследства необходимы определенные условия: с юридической точки зрения — смерть собственника, естественная или насильственная. То есть для того, чтобы Анна Андерсон получила наследство Николая II, тот должен умереть.

Разгадка первого ответа в «ребусе» заключается именно в этом: Николай II должен быть устранен, чтобы путем наследования можно было добраться до его богатств в западных банках.

Как известно, доля каждого наследника зависит от числа таковых. Если наследник один, то он получает все наследство.

У Николая II большая семья: жена и пятеро детей. Понятно, что в интересах Анны Андерсон (ее «режиссера»), чтобы она была единственной наследницей.

Продолжая рассуждения в этом направлении, мы вправе сделать вывод: вторым ответом в «ребусе» является необходимость ликвидации других наследников.

Что и было сделано под утро 17 июля 1918 года: расстреляны Николай II и его наследники — Императрица и их дети Ольга, Татьяна и Мария. Они теперь — покойники, с соответствующими правовыми последствиями, но они уже — не субъекты права…

Переходим к следующему шагу на пути Анны Андесон к объявлению, что она — Анастасия.

Не будем забывать, что вместе с царской семьей в 1918 году (в июне и в июле) в Екатеринбурге, Перми и Алапаевске, городах под управлением Уральского (Екатеринбургского) Областного совета были убиты еще 18 человек!

Авторы, которые изучали это кровавое злодеяние, указывают жертвы поименно, считая, что уничтожалась элита, князья. Но жертвами пали не только князья, но и слуги… Значит, критерий был другой, не княжеское происхождение. Проводилась ликвидация людей, близких царской семье. Скорее всего, знавших, что происходит внутри семьи. Например, что Анастасия и Алексей находятся в живых и хорошо спрятаны. И что Анна Андерсон — не Анастасия, а ее двойник. И именно это «знание» определило их судьбу.

Вот и третий ответ в «ребусе».

Что ж, можно полагать, что после устранения всех этих людей дорога Анне Андерсон к провозглашению себя Анастасией была открыта. Но вопреки логике, она не торопилась объявить себя Анастасией Николаевной… Почему?

Потому что настоящая Анастасия могла появиться и изобличить ее во лжи. Необходимо было убрать и ее: что и объясняет случившееся в одесском порту 7 февраля 1920 года…

Этот элемент «ребуса» свидетельствует именно в пользу факта, что Анастасия не была убита 17 июля 1918 года. По ней стреляли спустя девятнадцать месяцев…

И всего через десять дней после Одессы — 17 февраля 1920 года — в Берлине появилась будущая претендентка на роль Анастасии. Как говорится, время ее выхода на сцену — пришло…

Но в 1920 году происходит еще ряд событий, связанных с историей Романовых.

Советская власть официально признала факт расстрела всей царской семьи: обоих родителей и всех пятерых детей. Напомним лишь, что и «доказательства» этого факта появились в это же время: А. Авдеев, и П. Медведев, и Я. Юровский, написали, что среди убитых были Алексей и Анастасия. И что именно их тела были сожжены.

Параллельно в Германии происходит нечто совсем другое, даже — наоборот, противоречащее этому факту…

«Рожденная» в холодных водах берлинского канала Анна Андерсон окружена вниманием и заботой. Все только говорят и пишут о ней, как о Великой княжне Анастасии, дочери Николая II. В ее честь устраиваются приемы, балы аристократии. Она живет в дорогих гостиницах и разъезжает по курортам. Проводятся многочисленные встречи с целью «узнавания Великой княжны», и почти все в один голос твердят: «Да, это Анастасия, дочь Николая II»…

То есть развернута массированная целенаправленная кампания, направленная на то, чтобы внушить обществу — и немецкому, и во всем мире — что эта женщина и есть Анастасия!

Возникает резонный вопрос: почему же ни Советская власть, ни власти в Германии не предпринимают никаких действий по отношению «Анастасии» — Анны Андерсон?

Сам вождь Страны Советов Ленин, как известно, считал, что расстрел всей царской семьи был необходим: ведь любой из них, оставшийся в живых, мог стать «живым знаменем контрреволюции». Известна также печальная практика, что при ликвидации «под корень» всей семьи, если кому-то на время и удавалось спастись, то его находили любой ценой и доводили «дело до конца»…

Здесь же налицо удивительная пассивность: никакой реакции на появление почти общепризнанной «Анастасии»!

Такое бездействие властей, казалось бы, порождает серьезные сомнения, что эта женщина — Анастасия. Для того чтобы исключить последние сомнения и создаются «доказательства», что «Анастасия убита, и даже тело ее сожжено»…

При таком раскладе конспиративной операции с Анной Андерсон вроде бы грозил провал.

И вот тогда «всплывает» другое доказательство: сам Ленин создает его — своей телеграммой, что одна из Романовых жива: ее следует найти!.. Документ этот исключительно важен, ведь он написан самим главой государства.

И, таким образом, выходит, что все изложенное в докладах уральскими чекистами — неверно. Они виноваты в исчезновении «одной из Романовых», но чтобы их не обвинили в этом, они написали, что она была убита вместе с другими… А ее тело — сожжено…

Никаких доказательств.

Эта последняя деталь «ребуса» раскрывает все хитросплетение замысла: «Анастасия осталась в живых, и в Германии находится именно ОНА!»

Итак, «ребус Анны Андерсон» заполнен. Ответы очевидны.

Борьба за царские богатства продолжается!

* * *

В нашей версии истории царской семьи и спасения двух детей, конечно, есть пробелы: они неизбежны, ведь многие факты, даже воспроизводившиеся почти в то же время, умалчивались и фальсифицировались. Не говоря уже о том, что с годами подход к Истории претерпевал изменения…

…Можно лишь строить многочисленные догадки в отношении того, где и как проходила жизнь до начала 20-х гг. спасшихся царских детей Анастасии и Алексея.

Мы такими данными не располагаем. В рассказе Петра Замятина, как он прозвучал в больнице г. Балчик и как его запомнил тогда болгарский юноша Петр Петров, по этому поводу ничего не говорилось.

И мы, в нашем расследовании, попытались хотя бы теоретически представить себе эту часть жизни царских детей…

Не может ли нам помочь в установлении приблизительной информации в этом направлении… Анна Андерсон, точнее — люди, снабдившие ее нужными сведениями?

Как мы помним из рассказа П. Петрова, Замятину было приказано ждать дальнейших распоряжений на своем хуторе близ Одессы, но обстановка там изменилась, и группа продолжала путь.

Думаем — в сторону Германии, где у царских детей были родственники по материнской линии.

Вероятно, двигались через Румынию.

В начале ноября 1918 года в Германии была свергнута монархия. Желанная для беглецов цель уже не была столь безопасной.

Если в какой-то мере использовать рассказанное Анной Андерсон, то можно предположить, что Анастасия действительно была беременна (не ясно, правда, от кого — мы не знаем наверняка, был ли такой персонаж как Александр Чайковский, когда и как все случилось), то группе и по этой причине пришлось задержаться в Румынии. Они даже попытались обратиться за помощью в немецкое посольство там, и, видимо, тогда-то германская разведка «села им на хвост»… Далее — «Чайковского» убивают…

Опасность снова настигала их…

В августе 1919 года Белая армия генерала Деникина стояла в Одессе. Царским детям и сопровождающим их людям могло показаться правильным вернуться туда, к «своим»… По дороге Анастасия теряет при каких-то ужасных обстоятельствах ребенка…

Оказавшись в Одессе, беглецы поняли, что снова почти попали «в капкан»: Красная армия быстро наступала на город…

Выбора не было: надо было срочно покидать Родину.

Тогда они и сели на последний пароход, уходивший из Одессы…

…Даже если мы и ошиблись в части наших предположений, следующее изложение истории не вызывает у нас никаких сомнений!

 

Глава 1. Эти странные «русские». Живая память габаревцев

Перенесемся в Болгарию…

Где-то в 1922–23 году, летом, во время традиционного ежегодного праздника односельчан («селски събор» — болг., прим. ред.) в с. Габарево появился незнакомец, русский. Никто не знал ни откуда он взялся, ни кто его привез в это село…

Поселился этот человек в доме стариков Ангела и Руски Бурмовых. Они дали ему комнату со скромной обстановкой, столовался он тоже у них.

В сельской администрации мужчина зарегистрировался как Петр Александрович Алексеев, родившийся в Смоленске 15.01.1884 года. Сказал, что по специальности он доктор, но соответствующих документов у него с собой не было. Сельский староста решил проверить его знания, привел к нему больного, диагноз которого был заведомо известен.

Алексеев профессионально осмотрел пациента, даже без инструментов, постучав пальцами по спине и груди, и заявил, что у того — выпотной плеврит. Так оно и было. Поверив, что перед ним настоящий врач, староста, на радостях, выделил деньги на покупку для его работы фонендоскопа и пульсометра…

Так началась скромная карьера «доктора без документов». Сельчане до сих пор рассказывают историю том, как русский доктор буквально спас пожилую женщину, мать Георгия Дянкова, у которой вся голова была покрыта незаживающими ранами, волосы выпали, она не вставала с постели много месяцев, так что все ждали со дня на день ее кончины, а прожила женщина до 92 лет!

Д-р Петр Алексиев

Говорят, что после этого случая в городе была организована специальная комиссия для проверки знаний «русского доктора», а результатом стало его официальное назначение на работу сельским лекарем в с. Габарево и в 14 соседних селах.

Коренные жители отзываются об Алексиеве (на свой лад переиначив его фамилию, — прим. авт.), не только как о хорошем специалисте, безошибочно ставившим диагноз, который подтверждали и столичные врачи, но и как о человеке безотказном, на которого можно было положиться и днем, и ночью, который покупал лекарства для бедных на свои деньги. Конечно же, все его любили и уважали, приглашая в дом, как дорогого гостя…

В компании, выпив ракии (болгарская водка, — прим. ред.), которую он «уважал», доктор брался за свою семиструнную гитару и пел русские романсы…

Умер Петр Алексеев («Алексиев») там же, в селе Габарево, 20 декабря 1964 года. На его могильной плите, установленной благодарными односельчанами, — фотография и простая надпись: «Д-р Петр Алексиев». И совершенно трогательный факт: на первом стуле в первом ряду в зале сельского клуба («читалище» — «клуб» по-болгарски, — прим. ред.) символично прикреплена табличка с его именем, в знак того, что это место — навсегда его…

Примерно через месяц после того, как доктор Алексеев поселился в Габарево, к нему приехала молодая женщина. Одета она была в легкое летнее платье и привезла с собой картины. Ее появление ничуть не удивило Петра. Складывалось впечатление, что он был предупрежден о ее приезде. И снова никто не знал, как она попала туда…

Молодая дама поселилась в комнате, которую снимал доктор, хотя по всему было видно, что они не были мужем и женой, да и любовниками тоже. В общинной администрации женщина зарегистрировалась под именем Элеоноры Альбертовны Крюгер, 24-х лет, уроженки Петербурга.

Своим поведением, манерами женщина быстро снискала расположение местных жителей, которые стали называть ее почтительно — «Госпожа Нора», как, между прочим, зовут и по сей день, спустя столько лет!

Внешне Госпожа Нора отличалась от всех своей гордой осанкой и красивой походкой. Была она стройная, высокого роста. Благородное происхождение было видно, как говорится, издалека. У нее была прекрасное образование: она владела французским, немецким, английским, итальянским языками и знала латынь. Удивляла своими знаниями по математике, истории и географии, бескорыстно помогала детям по этим предметам. А еще — по русскому языку…

Госпожа Нора

Госпожа Нора прекрасно играла на фортепиано, писала картины акварелью и маслом. Увлекалась театром, делала декорации к театральным постановкам, которые она же и ставила в сельском клубе. А как она великолепно вышивала гладью, украшая подушки, салфетки, скатерти русской белой и цветной вышивкой, обучая этому искусству девочек из села! Умела стряпать, особенно печь пироги, которыми щедро угощала детей, пришедших в гости. Очень любила животных, особенно собак, которые жили у нее и для которых на зиму она шила теплую одежку. До сих пор местные жители даже помнят их клички: Рекс, Тангра, Беба, Джимми, Джонни и Марон (кстати, из всех собачьих «имен» только «Тангра» является болгарским, — прим. авт.). Все ее собаки были породистыми, но сельчане в породах особенно не разбирались, да и откуда взялись животные в селе, не знали.

Госпожа Нора периодически получала посылки из Америки, Франции. Свои картины женщина отправляла, как вспоминают габаревцы, во Францию…

На досуге она много читала, много курила. Страницы ее книг во многих местах прожжены сигаретным пеплом. Употребляла она и опиум. Даже иногда, уставая во время многочасовых занятий с детьми, откалывала ногтем крошечный кусочек, и, положив его в рот, «заряжалась энергией»… Доктор Алексеев доставал для нее опиум где-то в районе города Петрич.

У Госпожи Норы была особая примета — на уровне шеи и правой щеки имелся шрам. Поэтому она предпочитала носить одежду с высоким воротом и шелковый шарф. Голос у нее тоже был необычный, говорила она несколько гортанно. Местные жители рассказывали, что голос у нее такой из-за пули, повредившей голосовые связки.

Женщина прожила в селе много лет, и умерла 20 июля 1954 года, как указано в документах при регистрации смерти, в возрасте 45 лет. Похоронили ее на старом сельском кладбище, которое в 1956 году было превращено в парк.

…Второй стул — почетное место — в зале клуба в с. Габарево символично отведен ей.

Прошло около двух месяцев после появления в селе Госпожи Норы, и вот к этой интересной паре присоединился еще один русский, Митрофан. Он тоже поселился в их комнате, начал заботиться о них, варил вкусный русский борщ — до его приезда готовила для них бабушка Руска.

Опять-таки никто из местных так и не понял, откуда взялся этот человек, и кто ему указал дом, где живут Госпожа Нора и доктор Алексеев. Но факт их старинного знакомства и близости был налицо. Спустя какое-то время все трое переселились в пустовавший в селе дом Шиневых, которые торговали розовым маслом и жили в г. Казанлык.

Переехали они поздней осенью. Сын соседки Анны Вылчевой, Марин, которому тогда было 10 лет, вспоминает, как произошло его знакомство с Госпожой Норой. Та, в накинутой на плечи шинели, собирала во дворе дома опавшие листья, чтобы разжечь печь. Мать мальчика дала ему вязанку дров и отправила к соседям. Нора в порыве благодарности обняла его и расцеловала. Соседи быстро подружились и сохранили теплые отношения на всю оставшуюся жизнь.

Митрофан недолго пробыл в селе, уехал так же неожиданно, как и появился, и больше никогда в Габарево не объявлялся. В скором времени хозяева решили продать дом, и «русским» пришлось снова переехать — теперь в дом Филиппа Бояджиева.

Георгий Павлович Жудин

Именно в этот период у них снова при неизвестных обстоятельствах появился еще один загадочный персонаж: молодой человек, тоже русский, зарегистрировавшийся в селе под именем Георгий Павлович Жудин. Местные жители стали называть его Жорж, как обращалась к нему Госпожа Нора. Все свидетельствовало о том, что все трое, проживавшие в одном доме, давно и хорошо знают друг друга и связывает их много общего.

О Жорже в принципе было известно очень немногое.

Это был высокий, худой молодой человек с бледным лицом и прической с пробором посредине. Его верхняя зимняя одежда была похожа на двубортный китель, с двумя рядами пуговиц сверху донизу. Ходил он в брюках-бриджах военного покроя и высоких ботинках. Летом он носил черную русскую рубаху с поясом. Обычно на прогулках его сопровождала собака. С людьми он особо не общался, к разговорам не стремился.

Жорж, согласно официальной информации, был болен туберкулезом. Это официальный диагноз, поставленный и записанный доктором Алексеевым. Умер он в 1930 году, в возрасте 30-ти лет, что также было зарегистрировано доктором. Похоронили его, как впоследствии и Госпожу Нору, на старом сельском кладбище.

* * *

После 1926 года Госпожа Нора, доктор Алексеев и Жорж проживали в так называемом доме Урумовых. Это был старый, построенный еще в 19 веке, довольно богатый дом. Двухэтажный, с деревянной лестницей, верандой, огражденной деревянными перилами. В этом доме и умер Жорж. И только в 1936 году доктор Алексеев и Госпожа Нора переехали оттуда — в этот раз на второй этаж новой, только что построенной амбулатории. Там в их распоряжении были две большие комнаты и широкий вестибюль. В северной комнате с двумя окнами, выходящими на восток, жила Госпожа Нора со своей собакой. Эта же комната служила и кухней, и помещением для занятий с учениками. Южная комната, окна которой выходили на ту же сторону, считалась гостиной. Здесь находился мольберт для рисования и пианино с портретом Пушкина над ним. В глубине большого вестибюля стояла кровать доктора Алексеева. Во дворе амбулатории Госпожа Нора разбила сад: посадила черешню, сливу, грушу. Это дерево — «Попова груша» — до сих пор живо, и плодоносит по сей день.

Почти в тот же период, когда в Габарево поселились Госпожа Нора и доктор Алексеев, там появились и остались жить и другие «русские»…

Одного из них звали Матвей, имя которого местные «перекроили» на болгарский лад: Матей Павлов Колишев (вероятно, Колышев. — прим. ред.). О нем известно только, что родом он был из села Николаевка, «Астриганска област» (думаем, Астраханской области. — прим. ред.). На надгробном памятнике, который сохранился в селе, дата его смерти и возраст: 13 декабря 1965 года, 65 лет.

Вторым был Яков Семенович Латвинов (Литвинов? — прим. ред.), о котором известно, что родился он в 1898 году в селе Петропавловское, Коломакского района, Харьковской области, а умер 31 января 1979 года в городе Казанлык в Болгарии.

Третий русский переселенец — Сергей Максимович Кузмич (Кузмин? — прим. ред.), на болгарский лад — Серги М. Кузманов. Судя по надписи на могиле, умер 13 марта 1960 года в Габарево. Как он рассказывал односельчанам, родился в г. Орел, в России.

Все они нанялись работать к разным хозяевам в селе. Но если первые двое часто меняли работу и вид деятельности, то Серги был постоянен — работа его всегда была связана с животноводством.

* * *

Рассказывая обо всех этих людях, сельчане вспоминают, что разница в положении и происхождении Госпожи Норы, доктора Алексеева и Жоржа по сравнению с Матвеем, Сергеем и Яковом была очевидной. Они считали, что сама Нора и Жорж — люди высшего общества, а доктор — их приближенный… Трое же работников для односельчан были простолюдинами…

Как бы ни расходились характеристики данных героев, всех их объединяло одно: таинственность.

Следует подчеркнуть, что во время монархии в Болгарии не было негативного отношения к белогвардейцам, скорее даже наоборот: местное население относилось дружелюбно к тем, кто был связан с Россией-освободительницей от турецкого ига.

Через Болгарию по общим данным прошло около 40 тысяч русских белоэмигрантов, немало из них осталось тут навсегда. Таинственность героев нашего расследования на фоне всеобщей «открытости» тысяч русских, нашедших свой новый дом здесь, кажется по крайней мере странной…

Начнем с Госпожи Норы, которая за всю свою многолетнюю жизнь в Габарево никогда почти не рассказывала ни о своем прошлом, ни о своем происхождении, ни о родных местах.

Лишь иногда, крайне редко, — «проговаривалась»…

С самого начала она объявила, что является польской графиней, и впоследствии повторяла это многократно.

Но мы знаем, что Госпожа Нора не говорила ни с кем и никогда по-польски и даже не демонстрировала своих элементарных знаний по этому языку, зато активно и часто бесплатно обучала детей русскому. Сердясь на доктора Алексеева, с которым она вела себя обычно надменно и говорила свысока, Нора порой употребляла «в сердцах» знакомые нам острые русские выражения…

Было еще много доказательств ее неразрывной связи с Россией, но никак не с Польшей…

Д-р Алексеев также слова не рассказывал — даже «за рюмкой» — о своих «отце-матери», «братьях-сестрах»… Никаких воспоминаний о родине. Работал, заботился о Норе и распевал под гитару русские романсы…

Рассмотрим Сергея, Матвея и Якова.

Информацией о своем происхождении и прошлой жизни они тоже никогда ни с кем не делились. А ведь эти люди много лет потом прожили и работали в Габарево, обзавелись там семьями…

Например, дети Матвея, который уже ушел в мир иной, рассказывают, что частенько пытались разговорить отца, просили рассказать о своем прошлом, даже написать в Россию — попробовать найти родственников, дать весточку о себе, что, мол, жив-здоров. Но тот категорически отказывался, и только когда смотрел передачи по телевидению о России, плакал… Людям, у которых Матвей работал по найму, он тоже никогда не говорил о своем прошлом. Например, жительница села Донка Бабинкова, у которой он трудился в хозяйстве, поделилась с нами, что и она его расспрашивала о родственниках, о России, но и перед ней он отмалчивался. Только иногда, выпив, уходил в хлев и там плакал, приговаривая «Мама, мама…».

Так и Яков, который нашел себе жену в ближайшем городе Казанлык. У него осталось два сына. Со временем те поняли, что никаких подробностей о происхождении отца им от него не узнать, и оставили эту тему…

О Сергее габаревцы вообще мало что помнят… Вроде ничего и не рассказывал о себе, лишь однажды обмолвился, что у него есть сестра. Уже будучи в возрасте, он женился на одинокой женщине, Лале Шипкалиевой. Детей у них не было.

Здесь мы считаем необходимым отметить, что автор данного исторического расследования, журналисты и все другие профессионалы, принимавшие в нем участие, переводчик и редакторы — вся наша «команда», живущая в Болгарии, знакомы лично с многими потомками белоэмигрантов из России: с уверенностью можем сказать, что подобной скрытости, таинственности, нежелания рассказывать о своем прошлом не было ни у кого из них!

А тут налицо — скуднейшая информация!

И это — многолетняя человеческая жизнь…

Один интересный факт все-таки удалось узнать: если Нора и Жорж не имели никаких контактов с «русской группой» Матвея, Сергея и Якова, то, по воспоминаниям той же Донки Бабинковой, доктор Алексеев время от времени встречался с ними. Они, будто «втихаря», собирались, выпивали понемногу, о чем-то подолгу тихонько разговаривали — почти шепчась. И в конце всегда пели русские песни…

* * *

Давайте немного отвлечемся от нашего расследования…

Мы бы хотели, чтобы читатель имел хотя бы поверхностное впечатление о месте, которое наши персонажи выбрали для своего проживания — как оказалось, на долгие годы…

Название села Габарево происходит от дерева «габър» (по-болгарски, «граб» по-русски. — прим. ред.). Оно окружено лесом. Находится в Южной Болгарии, к западу от г. Казанлык. С севера — голые, скалистые отроги гор Стара-Планина, а с юга село защищено вершинами Средна-Гора. Рядом — река Тунджа.

Очень красивая и живописная местность!

Габарево и доныне сохранило свой типично «болгарский» вид: уютные дома, дворики, много оформленных родничков для питья — «чешмички», которые помогают утолить жажду в любую жару. Чистейший горный воздух.

…Недаром доктор Алексеев, как вспоминают старожилы села, говорил, что Габарево, с его природной красотой и полезным для здоровья климатом, — место неповторимое!

* * *

…Много лет прошло с тех пор, когда в Габарево появились «русские», оставившие поистине неизгладимый след в сердцах и в памяти местных жителей. Явно их образы были настолько впечатляющими, настолько потрясли воображение сельчан — «от мала до велика» — что и на старости лет те, кто дожил до наших дней, рассказывают об этих людях подробно и с искренней любовью.

Их дети и внуки, живущие в наше время и слышавшие истории «о местных русских», говорят о них так, будто сами были знакомы с ними. А многие, которые в те далекие годы были еще детьми, сохранили свои воспоминания как самые яркие и светлые за всю свою жизнь…

И это — несмотря на факт, что «русские» почти не рассказывали о себе, о своем прошлом. Лишь порой, обмолвившись, будто на минутку «уносясь» куда-то, вдруг с уст их слетало какое-то откровение, некая подробность их прошлой жизни, в совершенно другом аспекте освещая их образы…

Что же это были за люди, которые настолько повлияли на воображение жителей болгарского села, что те, передавая из поколения в поколение, как легенду, рассказы о них, свято верят, что прикоснулись к великой Истории России: семье русского царя!

Давайте же прочтем строки воспоминаний хотя бы некоторых из них (далеко не всех) — ныне живущих и тех, кто уже ушел в мир иной, но все эти люди сочли своим долгом донести до нас память о тех, кого они искренне любили и чтили!

Вспоминает Мария Иванова Баракова:

Она родилась в 1912 году. У нее сохранились очень яркие и подробные воспоминания. Когда ей было 10 лет, в доме ее бабушки и дедушки, Руски и Ангела Бурмовых, в первый раз она увидела русского постояльца — доктора Алексеева. По ее словам, где-то через месяц к нему приехала молодая женщина, тоже русская. Она была одета в красивое бело-коричневое, в мелкую клетку, платье, и привезла с собой несколько нарисованных ею картин. Женщина много курила — девочка помнит, что сразу после приезда гостья первым делом присела и закурила. Через пару месяцев в селе появился еще один русский — Митрофан. Мужчина говорил Марии, что у него есть дочка, похожая на нее, был с ней ласков, гладил девочку по голове и угощал конфетами. Прошло немного времени, Митрофан уехал и больше не появлялся. Но вместо него к Госпоже Норе, как в селе называли молодую даму, и доктору Алексееву приехал молодой человек — Жорж. Запомнилось, что Жорж казался больным, был очень бледным — почти «прозрачным». Мария говорила, что в ее воспоминании осталось твердое убеждение, что Госпожа Нора очень любила Жоржа и относилась к нему как к близкому родственнику.

Георги Дянков Куруминков:

Родился он в 1913 году. Он был свидетелем приезда всех «русских». Помнит отчетливо, что Жорж ходил главным образом в кителе, похожем на военную форму.

Марин Илиев Вълчев:

1913 года рождения. Он рассказывал, что доктор Алексеев и Госпожа Нора приехали в село Габарево из города Казанлык, где они жили около месяца. Единственным их знакомым там был доктор Бензиман, который потом уехал во Францию. Он тоже, как считает рассказчик, был из белогвардейцев.

Лалка Илиева Вылева:

Родилась в 1919 году. То, что больше всего запомнилось ей, это факт, что Госпожа Нора была очень привязана к Жоржу, любила его всей душой, заботилась о нем. Когда он умер, она часто бывала на его могиле. До 1938 года, пока сама рассказчица жила в Габарево, Лалка почти всегда сопровождала Госпожу Нору на кладбище. Когда умерла и сама Госпожа Нора, ее похоронили рядом с Жоржем, на новом месте, с южной стороны от него.

Георгий Тодоров Георгиев:

Родился в 1924 году. Вырос практически на глазах Госпожи Норы. Она очень его любила. Мальчик часто бегал за покупками для «русских» соседей. Георгий помнит, что Нора, по его впечатлениям, «что-то» употребляла — вероятно, опиум… Помнит также, что Жорж умер в доме Урумовых.

Еще вспоминает, как Госпожа Нора рассказывала, что приехали они из России, на пароходе приплыли по Черному морю в Турцию, а оттуда — в Болгарию. Помнит, что женщина очень жаловалась на спину: мол, не может лежать прямо, надо подкладывать много подушек. Однажды она поделилась, что была ранена в грудь, перенесла серьезную операцию, и половина легких у нее удалена.

Павлина Иванова Благова:

Павлине, родившейся 1938 году, было 12–13 лет, когда она ходила к Госпоже Норе на занятия по русскому языку. Девочка заметила, что у учительницы, еще довольно молодой, были искусственные зубы. Еще она слышала, как Госпожа Нора, рассердившись, говорила доктору Алексееву: «Вот дурак!», а тот ей, потихоньку, бормоча себе под нос, отвечал: «А ты уж, польская графиня…»

Нанка Георгиева Найденова:

Тоже родилась в 1938 году. Ее воспоминания более отчетливы и эмоциональны: Госпожа Нора была прекрасным человеком, — рассказывает она, — просто излучала благородство!

Когда ее собака Джонни умерла, Госпожа Нора, которая в принципе любила собак, очень страдала, и даже похоронила ее во дворе амбулатории…

Она иногда получала посылки из Америки. Учительница — Госпожа Нора — иногда рассказывала детям, что пережила много мучений. Рассказывала о том, как они бежали из России, что она видела в поле людей с выколотыми глазами, отрезанными языками, зарытых по горло в землю… Но о своем собственном прошлом Госпожа Нора говорила неохотно, на вопросы отвечала немногословно. Но по всему ее поведению было видно, что она по-настоящему любила жизнь! Нора была женщиной со вкусом, всегда следила за собой. Например, щипцы для завивки челки, которую она всегда старательно оформляла, нагревала на керосиновой лампе.

С доктором Алексеевым они, по мнению Нанки, они не имели супружеских отношений. Нора даже спала в отдельной комнате, и явно считала себя человеком более высокого положения. В 1953 году Госпожа Нора серьезно заболела, а в 1954 уже не вставала с постели. Нанка нередко заставала ее плачущей, разжигала ей печь в холодную погоду…

Руска Тодорова Петрова:

1921 года рождения. По ее рассказам, когда «русские» поселились у ее бабушки Руски и деда Ангела, она была совсем крошкой — 9-ти месяцев от роду (что подтверждает время их появления — 1922 год, — прим. авт.). По воспоминаниям Руски, Госпожа Нора говорила, что она — польская графиня. Еще Руска помнит, что Нора очень любила Жоржа. Когда он умер, она посадила две сосны, по обе стороны его могилы.

Примечательно, что в детских воспоминаниях осталось, что доктор Алексеев, куда бы он ни ходил в течение дня, всегда возвращался домой до 10 часов вечера, никогда не оставляя Нору на ночь одну.

Лалка Трендафилова:

1924 года рождения, рассказывает, что однажды Госпожа Нора упомянула, что она полька, но в другом разговоре поделилась, что ранение получила, когда сходила с парохода, который плыл в Стамбул, что кто-то в нее стрелял…

Стефанка Стефанова Несторова:

Родилась в 1937 году. Воспоминаний немного, но отчетливо помнит, что у еще совсем молодой Госпожи Норы были искусственные зубы. Доктор, который их вставлял, был из Софии, но работал и в Габарево, был хорошим знакомым родителей Стефанки — доктор Димитр Грынчаров.

Христина Петрова:

1928 года рождения. Насколько она помнит, когда в Болгарию уже вошла Советская армия (1944 г. — прим. ред.) она застала доктора Алексеева и Госпожу Нору на заднем дворе амбулатории: они жгли какие-то бумаги. Госпожа Нора взглянула на нее и сказала: «Тинка, если бы ты знала, какие это важные сведения!»…

 

Глава 2. Кто Вы, д-р Алексеев? Госпожа Нора. И снова Замятин…

Сколько времени Нора и Жорж были знакомы до того, как появились в селе Габарево, неизвестно: Нора никогда не говорила на эту тему, а доктор в своих рассказах противоречил сам себе…

Все, что можно было услышать от доктора, это — «мол, отец его был из бедных, служил у отца Госпожи Норы, который и помог сообразительному мальчику — так д-р Алексеев рассказывал о себе — получить образование». Благодаря этому человеку он и выучился на врача. Во время революции и гражданской войны больница, где он работал, переходила то к белым, то к красным, но, выполняя свой профессиональный долг, д-р Алексеев не обращал внимания «на цвет» пациентов — помогал всем…

Из немногословных рассказов доктора, которые остались в памяти сельчан Габарево, следует, что в 1918 году он работал в Одессе, занятой белогвардейцами. При окончательном отходе белых из города он решил покинуть Россию…

Нам этот рассказ уже знаком…

…В порту была страшная давка. Там, в этом безумном хаосе, как доктор Алексеев рассказывал в селе, он увидел Нору. С ней был какой-то мальчик. Девушка, плача, сказала, что это — ее двоюродный брат. Матери у обоих умерли давно, а вот отцов расстреляли красные, убили и ее сестер… Ей же чудом удалось бежать, при этом она смогла в последний момент взять с собой спрятанные отцовские деньги и драгоценности…

Помня, как многим он обязан семье Норы, особенно ее отцу, доктор Алексеев решил помочь девушке и ее кузену. Вместе они смогли добраться до Франции, где прожили несколько лет. Но со временем имевшиеся у них деньги кончились, все, что было ценного, пришлось продать. Оставшись без средств, беглецы голодали. Вот тогда и решили перебраться в Болгарию: и ближе к родине, к России, и, как люди поговаривали, там обосновалось много бывших белогвардейцев — как-никак «свои», соотечественники…

В Софии доктор Алексеев начал искать работу. Оказалось, что в области г. Стара-Загора была нехватка медицинских кадров. Объехав близлежащие села, он остановил свой выбор на Габарево. Ему приглянулись красивая природа этих мест и прекрасный климат, подходящий для Норы и Жоржа, больного туберкулезом.

…Трудно сказать, когда доктор Алексеев начал придерживаться именно этой версии: с самого их появления в этой местности или же после установления в Болгарии власти коммунистов, с сентября 1944 года… Но эта история — самая распространенная в селе Габарево.

Этот рассказ мне лично, автору данной повести и человеку, ведущему историческое следствие, известен и от моих родителей, которые непосредственно общались с доктором Алексеевым.

В настоящее время (на момент сбора материала и написания книги, — прим. ред.) были живы и некоторые современники доктора, в частности, агроном Тодор Гунчев, который считался его другом. Они с доктором часто ходили вдвоем в местность Корудере — над селом Габарево, в предгорьях Стара Планина, в поисках залежей каменной соли — такое у них было увлечение… Тодор Гунчев, хорошо знавший Алексеева, считал, что тот был высоконравственным человеком, и что все, что он говорил — истинная правда!

…Где-то в конце сороковых — начале пятидесятых годов доктор Алексеев близко сошелся с жившим в селе человеком по имени Дянко Мирчев. Они частенько засиживались до позднего вечера у того дома. Дочь Дянко, Радка, слышала, как доктор рассказывал несколько иную историю его встречи с Норой: «…Когда красные разбили медчасть, в которой служил доктор, он решил бежать из России, и ему удалось подняться на последний пароход, уплывавший из Одессы. Уже на борту он услышал, как люди кричали: «Есть тут врач?» Тогда он и увидел на палубе молодую женщину. Доктор оказал ей необходимую помощь — фактически спас ее. С тех пор они не расставались. Эта молодая дама и была Госпожа Нора…»

…Еще одна версия «знакомства» с Норой…

* * *

Явно, доктор Алексеев стал одной из главных фигур нашего расследования. Как помните, он появился раньше Госпожи Норы в Габарево, да и прожил там дольше, чем она… Если исходить из нашей версии, именно этот человек был в центре событий…

Мы решили узнать о нем подробнее…

Нами был сделан запрос в Государственный архив Смоленской области. Из ответа следовало, что такой человек действительно существовал: родителями Петра Александровича Алексеева были Александр Алексеевич Алексеев и Мария Петровна Волкова. Отец был унтер-офицером царской армии. Семья принадлежала к мещанскому сословию. Кумовьями родителей и крестными Петра были Андрей Михайлович Глотов — секретарь губернской управы и его супруга, из смоленских мещан. Все выше перечисленные — люди с достаточно высоким общественным положением…

Но таким образом версия доктора Алексеева о простонародном происхождении не соответствует действительности!

В справке есть также сведения, что у Петра были братья и сестры, а его мать прожила довольно долгую жизнь. В Габарево же он рассказывал, что «…был единственным ребенком в семье, и в 4 года остался без матери»…

Продолжим расследование на территории Болгарии.

У нас есть еще один человек, хорошо знавший доктора Алексеева. Это — эмигрант, из «белогвардейцев» — Симеон (вероятно, Семен, — прим. ред.) Васильевич Васильев. Он осел и жил в соседнем с Габарево селе — Турия. Там он женился, работал фельдшером. С доктором Алексеевым они считались большими друзьями. Его дочь, Надежда, в замужестве Ройлева, в сентябре 2004 года поделилась с нами своими воспоминаниями.

…Ее отец родился 13 мая 1891 года в селе Парамоново, Ростовской области. В России у него была перед переселением в Болгарию жена. Он постоянно переписывался со своими братьями. Надежда и ее муж связались с ее двоюродными сестрами, которые жили в г. Львов, на Украине, тогда СССР, даже ездили к ним в гости, а те приезжали в с. Турия. Донка Гарбалутова, подруга Н. Ройлевой, вспоминает, что одна из двоюродных сестер была очень похожа на Надежду, явно, что они были родственницами.

Сама же Н. Ройлева рассказала, что ее отец и доктор Алексеев были знакомы еще в России, где вместе учились в Киевском Медицинском институте, но д-р Алексеев успел его закончить до революции, а вот ее отец — нет. Надежда поделилась с нами, что у нее всегда было непреодолимое чувство, что ее отца и доктора Алексеева связывает некая тайна…

Ее отец скончался 24 июля 1964 года, а через несколько месяцев умер и доктор Алексеев. Но даже по прошествии стольких лет женщина продолжает утверждать, что у них была какая-то большая тайна…

На наш взгляд, то, что рассказывал о себе в селе Петр Алексеев — очень поверхностно: это лишь вершина «айсберга»…

Даже Госпожа Нора иногда, сама того не желая, невольно опровергала его не очень убедительную версию. Незадолго до смерти, уже не вставая с постели, она жаловалась Донке Русиновой на доктора Алексеева: мол, она так надеялась на него, что он поставит ее на ноги, вылечит, что она ему верила, а он не сдержал данного им слова, «…а ведь мама доверила меня ему»…

Вот тут и возникает вопрос, почему доктор Алексеев скрывал, при каких обстоятельствах и когда начались их с Норой взаимоотношения?

Скорее всего, это было связано с наличием той самой «тайны»…

Продолжая рассуждения в поддержку нашей гипотезы, мы логически приходим к выводу: совершенно понятно намерение императорской четы — отца и матери, чтобы об их детях заботился доверенный человек, надежный и квалифицированный врач.

Основным, можно сказать, «ключевым», моментом отношений между Норой и Алексеевым было их бракосочетание (венчание). Оно состоялось в доме Филиппа Бояджиева, вечером 26 сентября 1924 года, и венчал их поп Николай. Странным в этом «браке» было то, что он не являлся результатом любви, пусть даже родившейся только на почве взаимного уважения, заботы друг о друге, перенесенных вместе невзгод, — чего можно было бы ожидать после пережитого…

Ан нет!

По свидетельствам сельчан, они так и не стали «мужем и женой». Например, в январе 1953 года доктор Алексеев, в порыве откровенности, признался своей новой медсестре Надежде Томовой, что жена-то у него есть, да только он ни разу не был близок с ней…

Дабы не прослыть «деревенскими сплетниками», приведем только еще один пример: вышеупомянутый нами Тодор Гунчев, считавшийся самым близким другом доктора, вспоминал, что однажды, в компании общего приятеля, Цане Быкларова, они поднимались в горы посмотреть на красоты местности Корудере. По дороге вели нормальные «мужские» разговоры… Прямой — до бестактности — Цане обратился к Алексееву с вопросом: «Доктор, вот вроде Госпожа Нора тебе жена. Но ты вообще-то спал с ней?». На что Алексеев ответил тоже прямо: «Нет, друг. Она так высоко стоит — настолько выше меня, что это невозможно…»

Явно, брак был фиктивным. Зачем же он был нужен?

Предположение, что патриархально настроенные сельчане возмущались их внебрачным сожительством, что и послужило поводом для «оформления брака» — неубедительно.

Вряд ли это всерьез беспокоило Нору и Петра, да и сами местные жители в своем большинстве просто не обращали на это внимания. Следует отметить, что для села Габарево того времени было характерно наличие большого количества весьма интеллигентных, образованных людей, которые не были ханжами, рабами патриархальных нравов и порядков. Конечно, внебрачное сожительство все-таки вызывало к себе определенное внимание, но не было чем-то недопустимым, возмутительным. Хотя свой протест против него все-таки выразила митрополия области г. Стара-Загора…

Но привлекать к себе внимание доктор Алексеев и Госпожа Нора явно не хотели…

Кажется, в такой ситуации женитьба была делом необязательным, ведь доктор мог заботиться о Норе, не живя с ней под одной крышей, тем более — в одной комнате. Но вместо этого, простого, казалось бы, решения, они выбрали более сложное: фиктивный брак. Вероятным ответом на это решение может служить сказанное Госпожой Норой местной жительнице Нанке Георгиевой, что часто по ночам «…у нее опухают ноги, ей тяжело дышать, она встает, а потом ничего не помнит…»

Рассказывали, например, что доктор Алексеев оставлял с внешней стороны кровати Норы мокрую простынь… Скорее всего, у Норы был лунатизм. Как опытный врач, Алексеев знал, что, проснувшись внезапно в подобном состоянии, она может проговориться о чем-то, что скрыто глубоко в ее подсознании. Выдать тайну. Именно в связи с необходимостью сохранения тайны и был нужен круглосуточный контроль. Для оправдания последнего со стороны доктора был выбран такой вариант, как брак.

С течением времени у местных жителей создалось стойкое впечатление, что Алексеев должен был заботиться о Норе. При этом — не по причине чисто гуманных или сентиментальных соображений, а по обязанности, даже — будто выполняя приказ… Известно было, что вечерами он «заглядывал на огонек» то в один, то в другой дом к соседям в гости, но при этом никогда не задерживался позже 22 часов вечера. Радка, дочь Дянкова, вспоминала, что, уходя от них, доктор говорил, что Нора не ложиться спать, пока он не вернется домой.

Все жители вспоминают, что доктор Алексеев перенес смерть Норы исключительно тяжело. О ком он кручинился — о любимой жене, верном друге или о Госпоже, которой служил всю жизнь, — сказать трудно…

Руска Петрова рассказывает, что много раз видела его у могилы Норы — стоящего прямо, будто по стойке «смирно», руки «по швам», со слегка склоненной головой — как солдат почетного караула… Потом он садился на лавочку, брался за гитару — свою единственную спутницу, — и они будто плакали вместе…

* * *

Что же касается образа Госпожи Норы, то в селе сложилось совсем другое впечатление о ней.

Хоть она и вела себя приветливо по отношению к местным женщинам и детям, всегда чувствовалась «дистанция» между ними. В самой походке, во внешности Госпожи Норы было что-то величественное, и габаревцы шептались у нее за спиной: «Эта женщина царского роду…».

Замечали, что и с доктором Алексеевым она вела себя свысока. Порой казалось, что она чуть ли не ненавидела его, обзывая по-русски: «Ну, ты и сволочь!», зато особенное впечатление производило на соседей, когда они слышали от нее обращение к доктору: «Петрушка!» …Явно, эти «перемены» вызывались перепадами настроения. Но то, что всегда было заметно, так это факт, что при общении с Алексеевым Нора вела себя как госпожа. И, скорее всего, именно так оно и было. Поэтому и их брак носил фиктивный характер. Госпожа Нора не могла стать супругой человека, несопоставимо ниже ее по социальному положению. Это не допускалось моральными устоями царского двора…

Тем не менее, их связывало нечто исключительно важное. Например, по воспоминаниям Руски Петровой, праздник «Новый год» Госпожа Нора и доктор Алексеев отмечали всегда вместе. Собирались и их местные друзья. Наряжалась елка, зажигались свечи, и в полночь эта пара танцевала вальс: тихо, ни слова ни говоря…

«Это был какой-то особый их ритуал, воспоминание о чем-то…», — рассказывает Руска…

* * *

В конце этой части нашего повествования хотелось бы обратить внимание на еще один интересный факт.

По воспоминаниям агронома Тодора Гунчева, однажды доктор сказал, что он получил письмо из России: однокашник приглашал его на встречу выпускников. Но у Алексеева не было достаточно денег для поездки. Гунчев, как член сельскохозяйственного кооператива, сумел достать необходимую для этого сумму. Но доктор Алексеев так и не воспользовался ею, а в скором времени он серьезно заболел и умер…

Возникают вопросы: что же это за «однокашник», который объявился столько лет спустя, и в 80-летнем возрасте решил организовать встречу друзей-выпускников?

Откуда он вдруг узнал адрес Алексеева в Болгарии?

И если знал его раньше, почему до этого не писал ему?

И это «приглашение» остается в числе загадок без ответа, окружающих все, связанное с Алексеевым и Норой…

Попробуем взглянуть на данную ситуацию «масштабнее», сопоставив ее с другими известными нам — историческими — фактами.

…Не было ли это «приглашение» связано с тем, что в 1964 году в России были записаны воспоминания «живых» участников расстрела Романовых — Г. Никулина и И. Радзинского (историком Михаилом Медведевым — сыном участника расстрела М. Медведева, — прим. ред.)? Ведь и доктор Алексеев говорил о возможной своей поездке именно тогда — в 1964 году…

* * *

Мы решили с другого ракурса взглянуть на собранные сведения: вернемся к началу нашего повествования.

Петр Замятин…

Человек-загадка, с которого началось наше расследование…

В больнице г. Балчик он утверждал, что спас княжну Анастасию…

Но давайте, будучи максимально верными поставленной цели, разберемся, жил ли вообще такой человек в Балчике?

Чтобы проверить данное обстоятельство, в августе 1995 года мы отправились в этот город на черноморском побережье Болгарии. Подняли архивы уже не существующего промкомбината, которые хранились на предприятии «Элпром-Тармо». В старых ведомостях на получение зарплаты нам удалось найти имя рабочего:

Петр Ив. Замятин.

Оно присутствовало в документах за апрель, май, июнь и июль 1952 года, а также за январь, февраль и май 1953. В ведомостях 1954 года такого имени уже не встречалось. В графе «Семейное положение» было отмечено, что он женат. Должность обозначалась «свинопас». Его подпись о получении зарплаты свидетельствовала о том, что человек он был явно грамотный: после тщательно выведенной, рукописной, заглавной буквы «П» шел так же красиво оформленное начало фамилии — «Замят…», заканчивавшееся характерным для подписи росчерком…

Следует подчеркнуть факт, что остальные подписи в этих ведомостях, принадлежавшие также «неквалифицированным», как и он, рабочим предприятия, выглядели совершенно по-другому, выдавали людей действительно малограмотных…

Мы сделали ксерокопии этих документов, при этом узнали, что до нас ими никто не интересовался и не пользовался, и о Петре Замятине никто не спрашивал. Позднее, вместе с Петром Петровым — юношей, посвященным в «тайну» — и журналистами из города Каварна — Аидой Паникян и Дмитрием Апостоловым, мы попытались отыскать других людей с этой свинофермы, работавших в интересующий нас период. Но, к сожалению, большинства из них уже не были в живых, а оставшиеся не смогли предоставить нам необходимой информации…

Но мы знаем наверняка, что «русский» называл Петра Петрова «тезкой», то есть и его имя было — Петр. Фамилия человека, считаем, была Замятин, а не «поболгаренный» ее вариант — Замяткин, как запомнил это пятнадцатилетний юноша.

Определенно, можно сделать вывод, что такой человек — Петр Замятин — действительно существовал. И сведения о нем в отношении места и рода его работы совпали полностью с теми, что мы узнали от лежавшего с ним в больнице Петра Петрова. Это, в свою очередь, дает нам самые серьезные основания для заключения, что речь идет об одном и том же человеке.

Итак, мы знаем, что история, рассказанная нам Петром Петровым, представляет собой пересказ истории Петра Замятина…

Скорее всего, юноша не сумел абсолютно все запомнить в ней. Возможно, что и сам Замятин, рассказывая главное — факт спасения царских детей — не стремился к детальной точности событий, передавал лишь суть информации.

Но это не умаляет ее значения и истинности, тем более что сообщенное им объективно подтверждается сведениями из других независимых источников.

 

Глава 3. Резюме. «Серги». Время пришло!

Теперь постараемся максимально беспристрастно проанализировать ВСЕ, известное нам. Нам, скорее всего, придется повторить некоторые факты, но для убедительности и точности расследования необходимо, собрав воедино накопленные нами сведения, еще раз «черным по белому» зафиксировать установленные нами детали:

Итак, Замятин в своем рассказе утверждал, что Анастасия была ранена в грудь — и Госпожа Нора говорила в Габарево — жителям села Георгию Тодорову и Лалке Трендафиловой — о своем ранении в области груди и о том, что ей делали операцию и удалили половину легкого…

Также Г. Тодоров и Нанка Георгиева упоминали, что Нора не могла лежать в постели горизонтально, она всегда подкладывала несколько подушек под спину. Даже спала на одном боку. По мнению медиков, такое положение тела свидетельствует о тяжелой травме в области легких.

Замятин рассказывал, что для пересечения границы им пришлось переодеться в солдатскую форму. И Нора, в свою очередь, объясняла Донке Русиновой, что раньше у нее были длинные роскошные волосы, но когда они переходили границу, ей пришлось их коротко постричь, потому что надо было одеться в солдатскую форму…

Замятин упоминал, что они, перебравшись в Болгарию, остались жить в селе рядом с г. Казанлык, хотя и не назвал точное место, и что жили они там «потихоньку», стараясь не привлекать к себе внимания. Все это можно полностью отнести к жизни «русских», о которых мы рассказываем, из села Габарево…

И еще Замятин говорил, что через несколько лет юноша (престолонаследник, — прим. ред.) умер. А мы знаем, что Жорж, появившийся в с. Габарево в 1923 году, умер там же в 1930-м.

Таким образом, напрашивается логический вывод: Замятин — это реально существовавшая личность, человек, который рассказывал о действительно живших людях, и люди эти — Нора и Жорж…

Но кто же тогда из живших в с. Габарево «русских» сам этот человек — Петр Замятин?

Сначала у нас возникло предположение, что Замятин и есть доктор Алексеев…

Журналисты, работавшие с нами в нашем расследовании, да и сам рассказчик истории о Петре Замятине — Петр Петров, предполагали, что это — логично, но вскоре мы все отвергли эту версию: во-первых, Алексеев, по свидетельствам очевидцев, никогда не покидал с. Габарево, не прерывал свою работу в местной амбулатории.

Во-вторых, в 1953 году Нора уже была тяжело больна, и он почти не отходил от нее. С друзьями в селе он в тот период нередко с горечью делился, что конец ее близок…

Да и вообще, вряд ли можно допустить, что опытный врач взялся бы за работу… свинопаса.

Смеем предположить — думаем, у нас есть на это все основания — что Петр Ив. Замятин, раскрывший свою тайну в больнице, опасаясь смертельного исхода предстоявшей ему операции, — это был Сергей Максимович Кузмич (Кузмин?) — известный в селе Габарево под именем «Серги»…

* * *

Чтобы разобраться этим персонажем, вспомним, что мы знаем о нем…

Невысокого роста, плотного телосложения, широкий в плечах, с добродушным лицом, по характеру — добряк, любил животных, и работа его всегда была связана с ними. Большинство жителей села, знавших его лично, считали, что человек он был простоватый и не очень образованный. Но вот Димитр Василев, житель села, вспоминает, что отец рассказывал ему, что перед тем, как жениться на Лале Шипкалиевой, Сергей постоянно посылал ей письма…

То есть о «безграмотности» речь идти не может!

Нам удалось установить, что в 1954 году Серги работал в агрокомплексе в Габарево. Документацию данного, уже не существующего ныне предприятия, мы нашли в архивах Агропромышленного комплекса «Загоре» в г. Стара-Загора. В ведомостях на зарплату за сентябрь дважды фигурирует имя, есть подписи: «Серги».

Мы отправили образцы обеих подписей на графологическую экспертизу. Румен Узунов, эксперт Научно-технического отделения полиции города Пловдива, пришел к выводу, что «…обе подписи выполнены от уровня средне каллиграфического до уровня высоко каллиграфического почерка, при этом налицо стремление подписавшегося скрыть степень каллиграфии почерка… Подписавшийся старался придать подписям более низкую степень каллиграфии».

Вот так!

Есть основания предположить, что «Серги» старался скрыть, кто же он есть на самом деле.

Замятин?

Понимая, насколько важно установить личность этого человека, мы решили продолжить поиски в России. На наш запрос в Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) нам прислали следующие данные: в архиве имеется личное дело Петра Ивановича Замятина, рожденного 8 сентября 1894 года в Харьковской губернии. Сын чиновника. Выпускник 4-ой Киевской школы прапорщиков. Служебное дело составлено 7 апреля 1917 года. 9 апреля 1917 года Замятин П. И. был отправлен в распоряжение командира 268-го пехотного батальона. Данных о службе в батальоне не имеется. В личном деле его рукой написано: «Прапорщик Замятин».

Тот ли это Замятин, которого мы ищем? Или это случайное совпадение? Но ведь совпадают не только имена: в 1953 году Замятину «из архива» было 59 лет. По рассказу Петра Петрова, когда он познакомился с «болгарским» Замятиным в больнице в г. Балчик, тому было около 60 лет…

Звание «прапорщик» — первоначальное военное звание младших офицеров в Российской империи, соответствовавшее болгарскому званию «подпоручик». Замятин в больнице сказал, что был подпоручиком. То есть, мы предполагаем, что он «перевел на болгарский язык» свое звание. По сведениям из архива, Замятин был родом из Харьковской губернии (точное место рождения не указано). Замятин из Балчика рассказывал, что с царскими детьми уехал на свою малую родину под Одессой, а Харьковская губерния находилась по дороге из Екатеринбурга на Одессу…

Впечатляющим фактом является подпись «обоих» Замятиных.

В справке из архива фамилия отчетливо написана полностью, и в ведомости в Балчике — почти полностью, только естественный росчерк в конце относится лишь к двум последним буквам.

Сходство налицо!

К сожалению, на наш запрос в РГВИА прислать ксерокопию подписи «их Замятина» для экспертного графологического анализа и сравнения с подписью «нашего Замятина», ответ мы не получили…

Но, мы считаем, что и перечисленных фактов достаточно для того, чтобы сделать заключения, что это один и тот же человек.

* * *

Давайте продолжим наши рассуждения!

Следуя логике нашей версии, делаем вывод, что человек, сопровождавший царских детей, проживал в Болгарии под чужим именем, согласно законам конспирации, по которым осуществлялась и вся эта операция…

Итак, если мы считаем, что Замятин — это Серги, и у него было особое задание, то давайте обратимся и к «объекту этого задания» — образу «главной героини нашей повести» — Норе…

Госпожа Нора, жившая в селе Габарево долгие годы, почти пятнадцать лет из них хранила полное молчание о себе, о своей жизни до приезда в Болгарию.

Только в 1937 году она частично «приподняла» покров тайны над своим прошлым, рассказав местному жителю Георгию Тодорову о том, что была ранена в грудь, и потом, уже в 1939 году, повторила этот рассказ жительнице села Лалке Трендафиловой.

Что же все-таки подвигло ее хотя бы частично нарушить обет молчания?

Можно предположить, что она в какой-то мере успокоилась. Мы упоминали, что у Госпожи Норы, по рассказам односельчан, существовали контакты с адресатами из Америки и Франции. Они вспомнили также, что в 1936 году она ездила в Германию вместе со своей знакомой из с. Габарево — немкой по национальности, женой габаревца Лале Колева, и пробыла там несколько месяцев.

Допустим, что Нора как-то узнала о действиях Анны Андерсон (Франциски Шанцковской), и о том, что многие, даже близкие в свое время к императорскому двору, люди, признали в той Анастасию, дочь российского царя Николая II. Разумеется, это не могло не вызвать у Норы внутренний протест! Именно после путешествия, вернувшись в Габарево, Госпожа Нора стала иногда, как-бы невзначай, «проговариваться» о своем прошлом…

Так, однажды, после купания в реке Тунджа, она упомянула в присутствии односельчанина Марина Вылчева, что в детстве купалась в золотой ванне, а теперь вот — в реке…

В другой раз, окапывая клубнику в огороде, она, сняв перчатки и вздохнув, сказала соседке Руске Петровой: «Никто не знает свою судьбу! Никогда не думала, что мне придется копаться в земле…» И рассказала, что в свое время у нее были слуги, которые ее и обували, и одевали, и причесывали…

Донка Русинова говорила, что Госпожа Нора, как-то, сделав рисунок полевых цветов на ткани для вышивки, поделилась, что они напоминают ей о ее царской комнате…

Занимаясь рукоделием с ученицами, однажды она раздала им по куску ткани от своего платья, чтобы «…помнили, что их вышивка сделана на отрезке царской одежды»…

Именно в эти годы — 1936–1937 — Госпожа Нора все больше времени начала уделять своим ученикам. В ее занятиях с детьми все чаще стали проскальзывать воспоминания о прежней жизни, она будто старалась оставить им память о себе…

Одна из ее «воспитанниц» — Стефка Несторова — вспоминает, какие незабываемые походы в Балканские горы, с песнями и рассказами у костра, организовывала Госпожа Нора! Все чаще она фотографировалась «на память» с детьми на фоне красивой природы…

А какие праздники она устраивала для них в Новый год, делая его поистине сказочным: наряженные, все усаживались вокруг украшенной блестящими игрушками и гирляндами елки; сама Госпожа Нора была в длинном платье, а доктор Алексеев в настоящей русской рубашке, и даже их собачка была во «фраке», с «цилиндром» на голове, с «бабочкой» на шее… Нора играла на пианино, доктор — на гитаре. В конце вечера детей традиционно угощали русскими пирогами.

Поистине — незабываемые впечатления на всю жизнь!

А вам, дорогие читатели, эти «праздники» не напоминают истинные русские традиции?

Самым показательным в этом плане был 1953 год — последний в жизни Норы…

Она начала делать подарки — опять будто «на память»: Стефке Несторовой и Софии Христовой — свои картины, подписав их «Н. А. 1953»; Лалке Трендафиловой — две подушки с рисунками и тоже с указанием имени и даты; Георгию Тодорову — свои фотографии и общие снимки, где она присутствует. А Нанке Георгиевой Госпожа Нора подарила свою вышитую блузку с русскими мотивами, щипцы для завивки волос, пяльцы для вышивания и свою фотографию, подписав ее: «Моей дорогой ученице на память о днях, проведенных вместе. 19.06.53, с. Габарево. Н. Алексеева». Другой «воспитаннице», Кунке Емануиловой, она тоже оставила вышитую блузку в русском стиле и две тетради с рукописями ее переводов — с французского на болгарский язык — рассказов писателя Альфонса Доде «Письма с моей мельницы»…

Госпожа Нора постепенно раздарила множество своих личных вещей и всю обширную библиотеку, но, конечно, проследить весь путь этих подарков к настоящему времени практически не представляется возможным.

В это же время и доктор Алексеев начинает рассказывать значительно более правдоподобную историю своего знакомства с Норой: как вы помните, в начале 1950-х гг., в гостях у Дянко Мирчева, он заговорил о ранении Норы и их встрече на пароходе в Одесском порту…

И именно в 1953 году, в больнице г. Балчик, «русский» пациент П. Замятин делится тайной с юным Петром Петровым! А ведь он говорил пареньку, что поклялся до конца жизни не выдавать ее…

В свете нашего анализа сам приезд П. Замятина в этот город и в больницу представляется не случайным. Наверняка, он прибыл туда с конкретной целью: наконец-то раскрыть тайну спасения царских детей!

Время пришло!

Но из соображений безопасности — по правилам все той же секретной операции — он уехал как можно дальше от села Габарево…

Далее: он сделал все, чтобы его настоящее имя осталось в документах и архивах Болгарии — «Петр Ив. Замятин», а не какой-то «Серги»… Поэтому он и устраивается на работу в промкомбинат под именем Петр Замятин. Ведь спустя годы, когда болгарский юноша Петр Петров повзрослеет, расскажет людям, как обещал, услышанную им историю, имя «русского», который раскрыл великую тайну, можно будет установить по документам в Болгарии и найти в архивах в России…

Что подтвердило и наше расследование: было фактически получено документальное подтверждение реальности существования такого человека.

* * *

Итак, мы видим, что с годами в поведении Госпожи Норы и доктора Алексеева, как и Замятина («Серги» из Габарево, — прим. ред.) просматривается некая общая тенденция…

Не стоит упускать из виду возраст людей, с которыми они идут на контакт: это всегда молодежь, почти дети…

— Замятин раскрыл «великую тайну» несовершеннолетнему.

— Отрывочные, «случайные» признания Норы звучат перед ее «воспитанниками». Им же она делает подарки — «на память», хотя взрослых соседей и хорошо расположенных к ним людей в с. Габарево немало. Это — вряд ли случайно, больше похоже на продуманную стратегию: ведь дети запомнят сказанное и увиденное, но пока не вырастут, они не смогут проанализировать полученную информацию. Потом, с годами, они зададутся вопросом: а кем же, в сущности, была Госпожа Нора? Тогда они и начнут искать ответ на этот вопрос.

То, что и происходит сегодня…

Но никого из «загадочных русских» уже не будет в живых…

Ни для кого из ныне живущих и помнящих «тех русских» уже не будет представлять опасность факт, что они были знакомы с самой… княжной Анастасией, дочерью русского царя Николая II, и что они невольно прикоснулись к ее тайне и даже стали ее хранителями во времени…

* * *

Образ Госпожи Норы полон загадок и вопросов, которые возникают тем больше, чем чаще и активнее мы возвращаемся к нему…

Может быть — мелочь, но когда восстанавливается историческая правда, согласитесь, мелочей не бывает: как уже упоминалось, одну из собак, которые жили у Норы во второй половине сороковых годов, звали… Марон. Даже я лично, автор этих строк, хорошо ее помню: такая она была красивая, ладная, цвета горького шоколада… И спустя много лет в голове всплывает все больше подробностей: я вдруг, словно со стороны, слышу, как кличут собаку: Ма-рон. И осознаю: ведь это похоже на преднамеренную метатезу (перестановку слогов, — прим. ред.): Ро-ман…

Вот еще: известно, у каждого человека есть имя «по паспорту» — полное имя. Но всех нас близкие люди называют уменьшительными именами — так повелось с детства или в кругу друзей… Однако, все мы знаем, что в официальных отношениях и подписях используется записанное в паспорт имя — его начальная буква или даже имя целиком…

Что же мы видим в случае с Норой?

Ведь она — Элеонора! Но нет — она никогда и нигде не оставила подписи с буквой «Э», а только с «Н»! Причем, ее фамилия начинается с «А» — Алексеева… Так, может, ее разгадка кроется не так глубоко: она подписывалась инициалами своего настоящего имени — Анастасия Николаевна — лишь переставив буквы…

В этой связи коснемся и ее почерка. Не надо быть профессионалом-графологом, чтобы, видя все, написанное рукой Норы, усомниться в ее русском (ни в коем случае — не польском) происхождении и образовании! Каллиграфия — отчетливая, выработанная долгими упражнениями, когда сама рука выписывает каждый элемент буквы — бесспорно! — свидетельствует о том, что Нора прошла «русскую школу чистописания»…

Воспоминания сельчан и оставшиеся у них подарки Норы говорят о том, что она очень любила вышивать. Люди рассказывали, что где-то в двадцатые годы в Габарево немецкая фирма «Зингер» (выпускала известные швейные машинки, — прим. ред.) организовала курсы по вышиванию, и Нора тут же записалась на них. Потом, как мы уже упоминали, она обучала этому мастерству своих учениц, внося неповторимый русский колорит в рисунки…

А ведь хорошо известно — и это описано в многочисленных книгах, повествующих о быте царской семьи — что и сама Императрица, и ее дочери очень любили вышивать, проводя за этим занятием целые вечера…

Тоже известная информация: Нора страдала лунатизмом.

Официально установлен факт, что Великая княжна Анастасия была… сомнамбулой.

Как оказалось в ходе нашего расследования, Госпожа Нора всегда пользовалась календарем старого стиля.

Историки, изучающие жизнь царской семьи, пишут, что сам Николай II до конца своих дней пользовался именно таким календарем. Так же как и царица… Это — простое совпадение или, может быть, это семейная традиция, и Нора с детства была приучена к ней?

 

Глава 4. Анализ картины. Нора и Анна — кто «полька»? Тайны Жоржа

Сопоставим уже известные нам факты:

Константин Паустовский писал, что когда последний пароход уходил из Одессы, со стороны палубы он услышал выстрелы…

Петр Замятин говорил в больнице, что он со своими спутниками поднялся на последний пароход в Одессе, и перед самым отплытием кто-то стрелял в Анастасию и ранил ее…

Доктор Алексеев рассказывал, что ему удалось попасть на последний пароход, покидавший Одессу, и там его позвали оказать помощь раненой девушке… Больше он с ней не расставался. Вместе они приехали в с. Габарево, в Болгарию…

Той девушкой была Нора.

Выстроилась четкая картина:

Замятин-Серги имел задачу отвести царских детей в безопасное место (под Одессой); когда они были на пароходе, «красные» стали стрелять им вслед (по пропавшей Романовой); девушку ранили; д-р Алексеев, тоже покидавший Одессу, помог ей (а, скорее всего, уже был до этого с их «группой»). Все вместе они прибыли после других, частично известных нам, злоключений, в Болгарию. В село Габарево.

* * *

Не вступает ли наша версия в противоречие с историей, принятой многими людьми — и некоторыми историками, и даже частью оставшихся в живых родственников последнего российского царя — что Анна Андерсон была княжной Анастасией?

Ни в коем случае!

В ходе нашего расследования мы пришли к твердому убеждению, высказанному большинством специалистов, занимавшихся этой темой: Анна Андерсон — Анна Чайковская — Франциска Шанцковская — не являлась княжной Анастасией.

Несмотря на то, что в течение 64 лет — до самой ее кончины — ей удавалось поддерживать эту «сказку» даже среди русской аристократии за границей, научно установлено, что эта женщина — полька, крестьянского рода, Франциска Шанцковская.

Но ни в коем случае нельзя умалять ее роли.

Она не была самозванкой. И Анастасией Романовой «Freulein Unbekannt» назвалась не по собственной инициативе — отнюдь!

Были люди, которые нашли для этой роли подходящую девушку — а ведь ее внешнее сходство с княжной (хотя — Анастасией или, скорее, Татьяной? — прим. ред.) отрицать невозможно! И та прошла серьезнейшую «спецподготовку» — ни более, ни менее: она знала мельчайшие подробности жизни царской семьи, ее быта, привычек и характера самой Анастасии…

Такой информацией могли располагать только люди, близкие ко двору…

Однако, жизнь вносит свои коррективы даже в «идеально разработанные планы»…

Проанализируем, например, ситуацию с утверждением Анны Андерсон, что спасший ее Александр Чайковский сначала изнасиловал ее, а потом, раскаявшись, женился на ней… Потом она, якобы, родила от него ребенка 5 декабря 1918 года…

Чисто медицинский вопрос: может ли женщина выносить дитя за 140 дней — ведь именно столько прошло со дня расстрела и «чудесного спасения княжны», 18 июля 1918 года?! Медицине такие факты неизвестны! Далее: чтобы мать родила ребенка 5 декабря, «зачатие» должно было произойти где-то в феврале, скорее всего — во второй половине месяца. Получается, что Анна приписывает себе ребенка, рожденного другой женщиной — Анастасией: в феврале 1918 года с солдатом Чайковским (если таковой все-таки был, — прим. ред.) могла иметь контакт только настоящая Анастасия…

Что же получается — людям, которые разрабатывали операцию по «замене» Анастасии, известно и это?

…Есть ли у нас какая-то информация в этом плане о Норе? Есть!

Руска Петрова, проживавшая в Габарево, рассказала, что когда женщины, согласно христианскому обычаю, чтимому в Болгарии, раздавали какое-то угощение «за упокой души умерших», Госпожа Нора тоже участвовала в этом, говоря: «Возьми, угостись за мою Марийку!» При этом она никогда не уточняла, что это за Марийка…

Но вот до нас доходит информация: Анета Георгиева, из г. София, в 1997 году поделилась с нами воспоминаниями своего отца, родом из села Габарево и жившего с женой в г. Казанлык. В 1939 году ей было лет десять, когда она услышала одну историю. Отец рассказывал, что доктор Алексеев обычно останавливался на ночлег у них дома, когда ездил покупать опиум для Госпожи Норы. Путь по железной дороге тогда проходил из Казанлыка, через г. Стара-Загора и через Софию — в Петрич. И вот как-то доктор Алексеев поделился, что это он отчасти виноват в том, что Нора пристрастилась к опиуму: во дворец, где они жили, ворвались большевики. Их командир вырвал из рук Норы ее младенца и бросил в печку. Ребенку было восемь-девять месяцев. Нора потеряла сознание. Слуги вынесли ее на улицу. Когда она пришла в себя, то вскочила на коня и помчалась, куда глаза глядят… Красные начали стрелять из окна и ранили ее в шею. Чтобы уменьшить сильные боли, доктор Алексеев начал вводить ей большие дозы морфина. Это неизбежно привело к привыканию…

Доктор Алексеев не упоминал, кто отец ребенка и был ли он мужем Норы, но сказал, что дитя она больше не видела…

Но есть подтверждение факту замужества Норы: когда венчались Элеонора Альбертова (Нора) и Петр Алексеев, в церковной книге записано, что у невесты это — второй брак и что она — вдова…

* * *

Сделаем небольшой ракурс в историю.

Обратимся к книге Марка Еленина «Соль чужбины», посвященной судьбе Анастасии, он пишет, что в августе 1919-го, Александр Чайковский был убит «на улице» в Румынии, в Бухаресте.

До сих пор не выяснено никаких подробностей этого преступления — ни кто его совершил, ни его причины…

Но не напоминает ли это убийство те, что были совершены в Екатеринбурге и Алапаевске — с той же целью: оборвать все концы, ведущие к Анастасии? Можно предположить, что у Чайковского узнали всю необходимую информацию об Анастасии Николаевне после того, как она покинула семью. А посему Чайковский уже становится помехой для осуществления дальнейшего плана, в котором главная роль отведена Анне Андерсон — Франциске Шанцковской…

И тут напрашивается странная параллель: с самого своего приезда в Габарево Элеонора Альбертова (Нора) заявляет, что она — польская графиня, и продолжает поддерживать эту версию все 32 года жизни в селе. Но она никогда не рассказывала ни слова о Польше, о своей жизни там, о семье и родителях…

Так почему же именно — полька?!

Ни один человек в Габарево не верил такому утверждению. Ни у кого не вызывал сомнению факт, что она — русская. Язык, которым она пользовалась — был русский, причем, с употреблением характерных для носителя языка нюансов: «ну» — в начале фразы, бранного слова «сволочь», когда она сердилась на доктора Алексеева… Или — с его стороны, с обидой и иронией: «Ну уж, польская графиня…» — на русском.

Исполнение русских песен и романсов — и Норой, и доктором… Портрет Пушкина над пианино… Чисто русские мотивы в вышивке… Соблюдение русских праздников и традиций… Да и еще огромное количество бытовых мелочей!

Приведем примечательный эпизод из воспоминаний Стефана Ганева, которые бывший сельчанин прислал нам в письме из Швеции, куда он перебрался на старости лет. На наш вопрос, есть ли у него сомнения, что Нора была русской, а не полькой, как она сама говорила, мужчина рассказал, что как-то они с Норой ехали вместе на поезде из Казанлыка в Габарево. Дело было в сороковых годах, после нападения фашистской Германии на Советский Союз. Стефан решил «приободрить» Нору и сказал ей, что когда Германия победит Россию, прогонит большевиков, она наконец-то сможет вернуться на родину. На что Нора гневно возразила: «Нет, Россия непобедима! Ее никто не может победить. Если надо будет, со всех сел и деревень в России соберутся мужчины — от детей четырнадцати лет до восьмидесятилетних стариков — и пойдут в солдаты, но Россию не победить никому!»

Вот вам и «полька» — патриотка России!

А что же другая — настоящая полька?

Вернемся к уже упомянутой книге М. Еленина, который, цитируя К. И. Савича, рассказывает об осмотре Анны Андерсон — «Неизвестной» — в больнице: «Ран от штыков на теле нет. Доктор Гребле сделал заключение, что рубцы являются результатом хирургического вмешательства, связанного с туберкулезным заболеванием».

Следует пояснить, что консультировавшие нас медики были единодушны, что при воспалении лимфатических узлов на шее при туберкулезе начинается внешний абсцесс — затяжной, продолжающийся месяцами, и устраняется он хирургическим путем. Однако нет никаких источников, в которых указывалось бы на то, что Анна Андерсон когда-либо болела туберкулезом…

И поскольку мы уже пришли к твердому убеждению, что эта женщина выполняла определенную возложенную на нее задачу, естественно возникает вопрос, с какой целью были сделаны у нее на шее эти искусственные шрамы? И ответ напрашивается сам собой: они должны были подтвердить факт ранения…

А вот у Госпожи Норы, проживавшей в Габарево и выдававшей себя за польскую графиню, был шрам на шее, который она обычно прикрывала шелковым шарфиком…

Подводя своеобразный итог, коротко напомним важнейшие, на наш взгляд, сведения и промежуточные выводы:

18 июля 1918 года Ленин адресует ко всем Советам России телеграмму: «Найти и задержать исчезнувшую Романову»…

При этом не предпринимается никаких действий против объявившейся в Германии девушки, заявляющей, что она Анастасия…

Получается, что Франциска Шанцковская берет на себя роль Анастасии и рассказывает о событиях, произошедших с ней.

В Нору стреляли, она была ранена в шею и в грудь. И она, согласно разработанной для нее роли, становится «польской графиней»!

Логично допустить, что для успешного осуществления операции они поменялись местами. И, скорее всего, произошло это по воле самого Николая II…

А уже позже этой «заменой» воспользовались и другие люди, для достижения своих целей…

* * *

Не пора ли обратить взоры к другому «главному герою» нашего расследования истории возможно спасшихся царских детей…

Наследник престола России Алексей Николаевич Романов родился в 1904 году, 30 июля. С раннего возраста он страдал тяжелым наследственным недугом — гемофилией, заболеванием серьезным и опасным. По воспоминаниям придворных и людей, постоянно видевших его, он всегда отличался крайней бледностью, слабостью здоровья.

Но родители, прежде всего отец, Николай II, старались растить его полноценным человеком, давая ему прекрасное образование и подготовку, необходимую для цесаревича — будущего царя Российской империи. Мальчик рос способным, много читал, изучал языки, был любознательным, добрым — любил животных, особенно собак. Одевали его обычно в костюмчики полувоенного стиля: ведь он нередко сопровождал отца при посещении моряков на военных кораблях и в другие части царской армии. Об этом свидетельствуют и многочисленные фотографии, на которых Алексей изображен с отцом, с денщиками или один.

…Теперь обратимся к нашему таинственному персонажу — Жоржу.

Когда Георгий Павлович Жудин появился в Габарево, все односельчане обратили внимание на его крайнюю бледность. Жительница села Мария Баракова по этому поводу вспоминает, что Жорж был худым, с желтоватым цветом лица и будто прозрачной, как стекло, кожей.

Уже в приводимом выше письме Стефана Ганева, живущего ныне в Швеции, описывается как Жорж любил подолгу сидеть на стуле, обратив лицо к солнцу. Явно, у него были проблемы со здоровьем, и он будто «заряжался» энергией…

Дечко Джуматов, также еще в детстве хорошо запомнивший Жоржа, вспоминал, что когда он с друзьями играл на улице, они часто видели, как от дома Урумовых, где жили «русские», Жорж шел в сторону рынка (к центру города. — прим. авт.) и потом назад… Он был высокий, худощавый. Шагал всегда гордо, с прямой спиной и даже несколько выпяченной грудью, не обращая никакого внимания на окружающих…

А вот Кристине Цвятковой больше всего запомнилась его одежда: военные брюки типа «бриджи», высокие ботинки, и длинный пиджак — военного покроя, плотно по телу, с двумя рядами пуговиц сверху донизу…

…Не кажется ли вам, будто эти люди описывают повзрослевшего Алексея?

Мы обратились к профессиональному художнику — Димитру Рашкому из г. Карлово, показав ему фотографии Алексея и Жоржа. И он уверенно заявил, что «…с учетом разницы в возрасте этих двух людей их антропометрические показатели (размеры тела, лица, расположение их частей друг к другу. — прим. ред.) несомненно свидетельствует о том, что это — один и тот же человек. Речь идет не просто о внешнем сходстве, а о научном выводе: овал лица, форма лба, носа, подбородка — даже «ямочка» на нем; форма ушей — которые служат таким верным доказательством, как «отпечатки пальцев» — все свидетельствует об этом»…

Внешнее сходство не только бросается в глаза любому человеку, который смотрит на эти фотографии, но, главное, что данный факт не вызывает сомнений у специалистов!

 

Глава 5. К истокам расследования. Персона К. П. Жудин. Брат и сестра

Начиная наше расследование, мы не знали, каковы будут его результаты, куда оно нас заведет… Но силы нам придавало то, что многие люди, наши современники, даже став уже вполне пожилыми, сохранили ярчайшие воспоминания о «русских», которых они встретили на своем жизненном пути!

Эти встречи и воспоминания прошли через всю их жизнь как светоч, не стерлись и не затерялись во Времени…

Например, начав с воспоминаний Петра Петрова, который рассказал нам о Петре Замятине и его великой тайне, мы вышли на первоначальный «источник» информации, который, на наш взгляд, представляется исключительно интересным и значительным для того, чтобы понять, как ничто не проходит бесследно в Истории…

С чего же все началось? Обратимся «к истокам» нашей версии… Кому первому и в связи с чем пришло в голову, что жившие в селе Габарево «русские» — не просто эмигранты, бежавшие в свое время из России?

…В 1943 году родившийся в Габарево Николай Ганев учился на юриста в университете в Берлине. Там он познакомился с австрийкой Шарлоттой Карл Зиецковски, с которой они потом поженились и приехали жить в его родное село. Здесь Шарлотта сближается с семьей сельского священника Христо Няголова. Через них знакомится с Госпожой Норой. В связи с разводом, в 1948 году Шарлотта переезжает в г. Калофер, в 18 км от Габарево. У нее складываются дружеские отношения с заведующей музеем известного болгарского поэта-революционера Христо Ботева — Василкой Кертевой, женщиной высокообразованной и весьма интеллигентной. Шарлота поделилась с приятельницей, что в Габарево живут очень интересные «русские» и что на нее произвела особое впечатление Госпожа Нора. Женщины едут в село, чтобы познакомиться с ней… Между ними возникает взаимная симпатия, и Василка Кертева становится частой гостей Норы…

Примерно в эти годы она, в качестве директора музея, поехала в Советской Союз, чтобы собрать сведения о пребывании в России поэта Христо Ботева. В одном из музеев ее внимание привлекла фотография царской семьи. Лицо одной из дочерей Николая II — Анастасии, стоящей справа от отца — показалось ей очень знакомым, она была уверена, что точно видела его где-то…

После недолгих размышлений женщина поняла, что это — Нора! Сходство было таким сильным, что Василка, вернувшись в Болгарию, тут же связалась с Шарлоттой, и они вместе отправились в Габарево, к Норе.

…После встречи с Норой Василка уверенно заявила подруге: «Знаешь, кто такая Госпожа Нора?! Она — дочь Николая II, Анастасия!»

Шарлота не могла не поделиться этой информацией с близкими ей людьми — семьей священника. При разговоре присутствовала его дочь Мария, которой в то время было лет тринадцать. Девочка с огромным интересом слушала захватывающую историю, в ее памяти запечатались слова Василки Кертевой…

Прошли годы, и вот в 1993 году Мария прочитала в болгарских газетах, что при раскопках захоронения царской семьи под Екатеринбургом в массовой могиле не были обнаружены останки младшей дочери царя Анастасии и его сына Алексея… Тогда Мария вспомнила рассказ Шарлоты… Димитр Няголов, брат Марии, врач по профессии и писатель по призванию, написал по воспоминаниям всей их семьи письмо в газету «Новости недели», выходившей в г. Казанлык. Они высказывали предположение, что жившие в Габарево «русские» — Элеонора Альбертовна, то есть Госпожа Нора, как ее звали в селе, и Георгий Павлович, Жорж, — это, вероятнее всего, — царские дети Анастасия и Алексей!

* * *

Собирая информацию по нашей версии, мы старались разыскать любые доступные свидетельства живших и ныне живущих людей, знавших Нору и ее окружение лично, а также косвенно.

Таким косвенным свидетельством является, например, информация в статье, вышедшей в газете «Чирпанские новости», № 20 за 1998 год. В ней один из жителей г. Чирпан, Петр Попдимитров, рассказывал о своем знакомстве с русским эмигрантом Александром, также жившим в городе, которого там прозвали Сашо-Руснак. Было это в 1959 году. «Русский» работал в местном театре, а Петр Попдимитров увлекался художественной самодеятельностью, поэтому много времени проводил в городском клубе. Александр познакомил Петра со своей женой, часто водил его к себе домой, они подолгу вели задушевные разговоры на самые разные темы, при этом, как вспоминал потом Попдимитров, у него создалось впечатление, что «русский» намеренно сближался с ним и будто проверял его, что он за человек…

Постепенно между ними установились дружеские отношения, и бай Сашо («бай» — уважительное обращение к старшему по возрасту мужчине в Болгарии, — прим. ред.) сказал Петру, что уже хорошо узнал его, а к тому же и отец у него священник, что тоже дает основание для доверия — так вот, он хотел бы доверить Петру «очень важную тайну», имеющую «историческое значение»… Бай Сашо, мол, не должен был уносить тайну с собой в могилу, но сказать ее, по его словам, он мог только там, где «у стен нет ушей», и морально Петр должен был подготовиться к настоящему «потрясению»… Все было обставлено так, что казалось, «русский» готовит молодого человека в заговорщики…

Когда Петр купил машину, бай Сашо попросил его отвести их с женой в Габарево — он, мол, потом уточнит, когда и зачем… Там они вроде собирались встретиться со своими знакомыми по поводу какой-то панихиды… «Кажется, в Габарево в связи с этим должен был приехать кто-то из России», — такое впечатление создалось тогда у Попдимитрова…

Это происходило в 1967 году.

Поскольку из газетной статьи невозможно было понять, состоялась ли та встреча, приезжал ли на нее кто-то из России, мы решили увидеться лично с Петром Попдимитровым, что и сделали в 2000 году, в г. Чирпан.

Он поделился с нами воспоминанием: бай Сашо рассказывал ему, что в селе Габарево находились две «важные для русских могилы, и что там, на кладбище, в присутствии гостя из России, он откроет Петру тайну, кто же в них захоронен»… Но продолжения эта история, к сожалению, не имела: в Габарево они так и не поехали — видимо, человек из России не приехал… Потом Попдимитров женился, уехал из Чирпана, встречи с бай Сашо прекратились, и великая тайна так и осталась для Петра за семью печатями…

Дополним к этому рассказу только описание «русского» бай Саши: это был высокий, стройный — особенно для своих восьмидесяти лет — человек. А самому Попдимитрову в то время было всего двадцать… Огромная разница в возрасте для «друзей», но он был так близок к разгадке!

Выскажем гипотезу, которая напрашивается после этого рассказа: письмо, которое получил доктор Алексеев в 1964 году, и ожидание «гостя из России», о котором упоминал бай Сашо-Руснак, — это звенья одной цепи…

Можно предположить, что кто-то из живших в Габарево «русских» — вероятнее всего, Митрофан — сумел добраться до России и сообщить о месте проживания и погребения царских детей…

* * *

В ходе нашего расследования нам удалось попасть еще на одно имя «русского», который появлялся в то время в Габарево.

Роль этого человека в нашей истории весьма интересна и, думаем, значительна.

Итак, в 1928 году к Норе и доктору Алексееву приехал «гость», который остановился у них в доме. Соседям он был представлен под именем Константин Павлович Жудин, из чего некоторые из сельчан — например, поделившийся с нами воспоминаниями Марин Вылчев — сделали вывод, что этот человек был братом Жоржа — Георгия Павловича Жудина. Но так считали не все в селе.

Константин прожил в Габарево немного-немало несколько месяцев. Затем он уехал в Софию и устроился на работу во французское посольство, но продолжал поддерживать постоянные контакты с Габарево: сблизился с друзьями Норы — семьей Вылчевых, и даже кумовал вместе с Норой на свадьбе их дочери Лалки в 1939 году.

Приезжал ли он на похороны Жоржа, а потом и Норы — сведений собрать не удалось. Но хотелось бы узнать, кто же был этот человек, и какую задачу он выполнял?

…Несомненно, первые годы после революции и гражданской войны в России и за ее рубежами оставалось много людей, уверенных в том, что Советская власть долго не продержится, что восстановление монархии вполне реально. Посему связь со спасшимися царскими детьми и, в первую очередь, с наследником российского престола Алексеем, должна была быть постоянной.

Итак, по нашей версии установлено, что в 1920 году Петр Замятин вместе со спасшимися цесаревичем и княжной покидает на последнем пароходе Одессу. Казалось бы, что он «своевольничает», нарушая приказ царя устроиться вместе с ними на хуторе, на своей малой родине… Но там, как вы помните, «дядя» Петра предупредил его об опасности и «посоветовал» уехать из России. Конечно, служащий царю верой и правдой Замятин не мог сам нарушить приказ, поэтому логично предположить, что «совет дяди» и был новым приказом — из «центра»…

Когда беглецы окончательно устроились в Габарево, надо было сообщить в Россию об их новом месте пребывания. Человек, тоже из «русских», живший в селе под именем Митрофан — как мы полагаем, выполнявший роль «курьера» в этой операции — вдруг исчез из Габарево… Это наводит на мысль, что он-то и отправился с информацией о том, где теперь находятся царские дети, в Россию…

Проанализируем этот факт в другом аспекте — международном.

Оставшиеся в живых родственники Романовых и примкнувшая к ним часть русского дворянства, покинувшая Россию, не могли до конца быть спокойными за судьбу потомков последнего русского царя. Большевики вполне могли бы отыскать их и уничтожить, как это случилось, например, с Троцким, которого «меч революции» — в конкретном случае, топор — настиг даже в Мексике… Поэтому необходимо было надежно защитить их и иметь постоянную связь с ними.

Как известно, элита русской белоэмиграции «осела», в основном, во Франции. Именно в посольство этой страны устроился на работу Константин Жудин, получивший благодаря данному факту дипломатический иммунитет и возможность свободного передвижения по Болгарии, в том числе, — постоянной связи с царскими детьми…

Франция потребовала от Советской власти и права неприкосновенности личности по отношению к детям Николая II, если они окажутся живы. И, полагаем, хотя подобная «забота и осведомленность» французской стороны неприятно поразила «Советы», они пошли на выполнение требований гарантий. Ведь отказ, с одной стороны, привел бы к обострению внешнеполитических отношений молодой республики, и, с другой, — помешал бы осуществлению операции «Анна Андерсон», в результате которой предполагалось заполучить находившиеся в зарубежных банках огромные средства бывшего царя…

По этой же причине и вся информация, связанная с расстрелом царской семьи, как и все подробности вышеуказанной операции оставались глубоко засекречены. Существуют данные, что в 1928 году И. В. Сталин, на предложение Я. Юровского широко «отпраздновать» десятилетие расстрела царской семьи, резко приказал «эту тему зарыть, по данному вопросу ничего не писать и не говорить!»

В таком свете событий становится ясно, почему в 1936 году Нора решилась посетить Германию, даже остаться там на несколько месяцев, и почему она спокойно ездила в Софию, где гуляла по центру города и снималась на фоне памятника Царю-Освободителю Александру II…

Кстати, и несколько прояснившийся образ Константина Павловича Жудина лишний раз доказывает наше предположение, кем же, в сущности, были Жорж и Нора…

* * *

Теперь мы тщательнее рассмотрим вопрос о том, кем приходились друг другу Нора и Жорж: это имеет особое значение для подтверждения нашей версии о выживших царских детях.

Все жители села с самого приезда «русских» в Габарево считали, ничуть не сомневаясь в этом, Нору и Жоржа братом и сестрой.

Руска Петрова и Мария Баракова вспоминали, насколько сильно Госпожа Нора была привязана к Жоржу, как любила его и как постоянно заботилась о нем. Лалка Вылчева говорила, что когда он умер, Госпожа Нора погрузилась в глубокий траур, всегда ходила в черном платке, который завязывала по-русски под подбородком. И во всем остальном вела себя так, как при потере самого близкого человека…

Нора до конца своих дней старательно ухаживала за могилой Жоржа. Донка Русинова рассказывала, как они каждой весной, даже уже в 50-х годах, вместе с ней сажали цветы на его могиле, и что Госпожа Нора просила потом похоронить ее рядом с ним.

По христианскому обычаю она и была похоронена справа от Жоржа…

Случалось, что Нора, страдавшая сомнамбулизмом, по ночам приходила на могилу Жоржа, и там просыпалась. Об этом нам рассказала Нанка Георгиева, с которой поделилась сама Нора.

С медицинской точки зрения это вполне объяснимо: сильное эмоциональное, но тщательно скрываемое стремление, «живущее» наяву, может реализовываться в состоянии сна у «лунатика». Доктор Райна Цветкова, психиатр, утверждает, что, вероятно, такое «стремление» — быть как можно ближе к Жоржу — не всегда осуществимое в реальной жизни, но сохранившееся на долгие годы — а в случае Норы речь идет о сроке более чем в двадцать лет! — свидетельствует о сильнейшей эмоциональной и духовной связи с человеком…

Подтверждает этот факт и еще одна история.

Ее нам рассказала Гюлмсер Фетова, проживавшая много лет в Израиле. Родом она из села Габарево. Вернувшись в Болгарию, женщина поделилась с нами своими воспоминаниями. Мать Г. Фетовой дружила с Госпожой Норой, часто с ней общалась. Та подарила приятельнице красивый перстень — золотой, с большим камнем. Сама Гюлмсер в детстве нередко встречала Нору, ходила к ней на уроки французского языка, носила «гостинцы» от матери: масло, яйца, домашний хлеб… Помнит, что в комнате у Госпожи Норы висел портрет молодого человека, и та говорила девочке, что это ее брат, который давно умер… Иногда, глядя на него, Нора вздыхала: «Мой маленький Жоржик, где же ты сейчас? Умер от голода…». И как-то рассказала, что последние месяцы жизни организм Жоржа отказывался принимать пищу, и все, что он ел, вызывало рвоту… Он угасал с каждым днем…

Фактически, в беседах с Г. Фетовой и ее матерью Нора призналась, что Жорж был ее братом.

Но есть и другие доказательства нашего вывода.

Человеческая жизнь, от рождения до смерти, проходит в обществе, и проследить за ней можно как по воспоминаниям родственников и знакомых, так и по документам — в частности, по записям в Актах о рождении, смерти, браке. Обычно каждый такой документ имеет регистрационный номер, записанное событие, дату и место.

В свидетельстве о смерти записывают имя покойника (по паспорту), дату и время, причину смерти, дату рождения, возраст, семейное положение, национальность, гражданство, данные о родителях — живых или уже почивших. Также регистрируется, каким образом был установлен факт смерти человека. В конце указывается лицо, от которого получены сведения об умершем.

Все русские эмигранты, проживавшие в Габарево, как и положено, были зарегистрированы в администрации села. В архивах сохранились документы об их смерти.

Первым скончался Георгий Павлович Жудин, о чем составлено свидетельство о смерти № 17 от 28 декабря 1930 года. Возраст усопшего, как указано, — 30 лет, национальность — русский, гражданство — российское. Местом рождения назван город Екатеринодар (так город назывался до 1920 года, ныне — Краснодар, — прим. ред.). Родители — Павел Стефанович, 68 лет, и Александра Сергеевна, 60 лет, оба живы. Их местожительство не указано. Причина смерти Г. П. Жудина — туберкулез. Данные предоставил доктор Петр Алексеев.

Однако в этом свидетельстве бросается в глаза несоответствие указанного возраста Георгия Павловича — тридцать лет, что означало бы, что он родился в 1900 году, — с возрастом Норы. Все в Габарево знали наверняка, что Жорж был моложе ее. Это было заметно даже чисто внешне. Кроме того, если родители Жоржа были живы на тот момент, нам кажется странным, что место их проживания не указано, и, явно, им не сообщили о смерти сына.

Обратимся к документам Норы.

Она умерла спустя двадцать четыре после Жоржа. Это засвидетельствовано в документе за № 17 от 20 июля 1954 года, где отмечено, что Элеонора Альбертовна Алексеева родилась в 1908 году, 9 октября, то есть, выходило, что она на восемь лет моложе Жоржа?! Но продолжим: ее возраст на момент смерти — 45 лет. Причина смерти — порок сердца. Гражданка Болгарии. Первоначально в графе «национальность» стояло «русская», но потом слово зачеркнуто, и тем же почерком написано «полька». Родители — Альберт и Мария Крюгер, их местожительство и факт нахождения в живых, как отмечено в записи, неизвестны. Данные предоставил доктор Петр Алексеев.

Анализируя данное свидетельство, мы реально видим, что заполнявший его чиновник, Стою Шаренков, зная, что Нора — русская, так и записал. Но, очевидно, по настоянию доктора Алексеева, продолжавшего утверждать, что у Норы польские корни, служащий внес соответствующие исправления.

Дата рождения Норы — вообще отдельная тема…

Если бы она родилась в 1908 году, как выходит из записи, то на момент ее прибытия в Габарево ей было бы… 14 лет! Все жители в один голос заявляли, что девушке Норе было по меньшей мере двадцать — даже двадцать два, когда она появилась в селе.

Далее: 26 сентября 1924 года, когда она пошла под венец с доктором Алексеевым, согласно свидетельству о смерти, ей было… 16 лет! Но в таком случае священнослужитель отказал бы «молодым» в бракосочетании! А в церковных книгах возраст Норы записан «25 лет», что значительно больше похоже на правду. Также отмечено, что она уже состояла до того в браке и является вдовой…

Кстати, а вот в церковных архивах указывается возраст ее смерти — 55 лет.

Какой же «путаник» доктор Алексеев!

Зачем он дает заведомо неверные сведения о Норе?

Возникает подозрение, что данные, которые он предоставил для выписки свидетельства о ее смерти, вероятнее всего, относились к женщине, имя которой Нора взяла.

И еще: в данных об их родителях доктор называет совершенно разных людей, хотя всем, кто много лет бок о бок жил с Норой и Жоржем в Габарево, было абсолютно ясно, что они — брат и сестра. Факт, который мы подтвердили в ходе нашего расследования.

Что ж — конспирация продолжается…

Итак, можно ли вообще расплести сеть давно осуществленной тайной операции? В наше время наука может очень многое.

Говорят, что со временем все тайное становится явным.

Не пришло ли время расставить точки над «i» в истории, как мы полагаем, спасшихся царских наследников? Живших, как убеждает нас наше расследование, в Болгарии княжны Анастасии и царевича Алексея…

Эксгумация и анализ останков могли бы дать ответ на происхождение этих людей и их принадлежность (или нет) к роду царя Николая II.

 

Глава 6. Расследование на месте. Говорят фотографии. Провокация? Слово Науке

…Элеонора Альбертовна Крюгер — Госпожа Нора и Георгий Павлович Жудин — Жорж, были похоронены в Габарево, на старом кладбище.

Как оказалось при нашем посещении в село, в 1956 году там был разбит городской парк. При этом на месте могил были оформлены клумбы, посажены деревья и кусты, сделаны тропинки. Конечно, это значительно затруднило поиск захоронений Норы и Жоржа. Только по воспоминаниям современников можно было установить, где они находятся…

Было известно, что Нора умерла значительно позже Жоржа, и что ее могила находилась справа от него. Местные жители хорошо помнят, что Госпожа Нора посадила в изголовье и в ногах Жоржа две сосны. Установлено, что в свое время обе могилы были вырыты на новом месте, рядом и над ними больше никого не хоронили…

По этим двум соснам мы и пытались отыскать могилы Норы и Жоржа.

Первая попытка установления их местонахождения и наши раскопки, предпринятые в 1995 году специалистом по судебной медицине доцентом М. Грозевой и антропологом профессором Й. Йордановым, не увенчалась успехом, что признали все участники расследования.

Надо было провести более серьезную подготовительную работу.

Для этого были привлечены сельчане, которые часто бывали на кладбище вместе с Норой, помнили особенности расположения могилы Жоржа. Так, например, Руска Петрова твердо указала именно те две сосны, возле которых, у могилы Норы, склонив голову и по стойке «смирно», стоял доктор Алексеев. Димитр Несторов, в свою очередь, вспомнил особую примету одной из сосен: она раздваивалась, как рогатка, благодаря чему он в детстве взбирался на это дерево. Действительно, мы нашли такую сосну: теперь, на высоте около двух метров, она разделялась на две широкие ветви… Донка Русинова, в свою очередь, рассказала, что она помогала Норе поливать цветы на могиле Жоржа, а закончив работу та отходила шагов десять назад и останавливалась у могилы погибшего в этих местах во время Второй мировой войны немецкого солдата, у которой росла большая липа. Нашли мы ее и теперь. В конце мы сравнили указанные местными жителями сосны с теми, что были посажены во дворе амбулатории, где жили Нора и доктор Алексеев, справедливо полагая, что деревья, в обоих местах посаженные ими, были одного вида и примерно одного возраста.

Таким образом, шаг за шагом, мы пришли к выводу, что теперь с уверенностью можно сказать: мы нашли место могил Жоржа и Норы.

Своего рода косвенным подтверждением правильности нашего расследования являлось, по нашему мнению, пусть и «мистическое», но услышанное лично мною свидетельство ясновидящей по имени Иванка, которая, по убеждению многих в Болгарии, находилась в астральном контакте с пророчицей — известной всем нам Бабой Вангой.

В 1996 году, когда мы случайно оказались в селе Баня, близ г. Карлово, где жила Иванка, она утвердительно ответила на наш вопрос, является ли Госпожа Нора дочерью русского царя. Она также описала ее могилу, деревья и кусты, которые находились там. Сказала, что место расположено в северной части участка.

Все ее описания точно совпали с найденным нами местом.

Иванка, когда я спросил ее о Жорже, мысленно обратила взор к Бабе Ванге и начала укорять меня, что, мол, пророчица передала ей следующее: «…скажи этому человеку рядом с тобой, что надо было приехать ко мне, когда я была жива, и я рассказала бы ему очень многое… но и сейчас скажи, что он на правильном пути к Истине… скажи, что Нора и Жорж — дети русского царя, но они только наполовину брат и сестра… рождены они одной женщиной, но по разным причинам… это знают очень немногие… все знают, что он — царский сын… могилы их там, у двух сосен, где твой человек останавливается…»…

Что после этого сказать? Я действительно часто останавливался у места, которое считал их могилами…

14 сентября 1996 года, в сумрачный осенний день, было произведено вскрытие могилы Норы. Был обнаружен женский скелет, анатомический порядок расположения костей не был нарушен, лишь череп состоял из трех частей. Под ним находилась ткань двух видов — одна сильно сгнившая, а другая, более сохранившаяся, но ставшая очень тонкой, — с перекрестными нитями. Челюсти — верхняя и нижняя — искусственные. Хорошо сохранилась обувь, пуговицы — одна из них, более крупная, с надписью на немецком «Waldes Triumph, 1936». Нашлось зеленоватое кольцо на фаланге одного из пальцев.

На следующий день, такой же мрачный, как и предыдущий, была вскрыта могила Жоржа. В ней были найдены останки — мужской скелет. Череп целый и хорошо сохранился. Около него — остатки сгнившей ткани, с ясным рисунком самшитовых листьев. Зубы почти выпали. В левой части груди обнаружен большой кусок материи, местами относительно сохранившейся — видно, что это была толстая ткань, вероятно, от верхней одежды. Остаток ее напоминал по форме отворот. В ткани были найдены монеты с сильно впившейся в них материей и небольшие осколки цветного стекла. При их соединении получился образ Иисуса Христа…

Все обнаруженное в обеих могилах было аккуратно извлечено и сохранено. Могилы не были вскрыты до этого, захоронение принадлежало к христианскому типу: головой на запад и лицом на восток. Доски гробов почти полностью сгнили.

Последующий анализ подтвердил: остатки ткани в гробу Норы были от шелкового шарфика, с которым она почти не расставалась, и который был у нее на шее, когда ее хоронили. Обувь тоже не вызывала сомнений: «пуговица с надписью на немецком» была с туфли, а в селе, как нам рассказали старожилы, такие туфли носила только Нора. И все знали, что у Норы были искусственные зубы.

В отношении найденной во второй могиле иконки жительница села Вера Цанкова, русская по происхождению, утверждала, что подобные «иконки-ладанки» по русской традиции зашивали в одежду людям высокого происхождения, когда они отправлялись в дальнее путешествие, на войну или на дуэль…

Стеклянные осколки с изображением Иисуса Христа — на удивление прекрасно сохранившиеся! — были тщательно исследованы специалистами — в частности, доктором исторических наук В. Опевым из болгарского г. Калофер, выпускником московского ВУЗа, автором ряда научных публикаций и экспертом произведений искусства.

Он рассказал нам, что наиболее распространенным способом изготовления образков долгое время было печатание с помощью выгравированного на валике изображения. С появлением цветной литографии начали делать цветные образки на бумаге — быстро и дешево. Когда же в начале 20-го века появилась офсетная печать, массовые иконки стали более качественными и даже изысканными. Бумага с изображением приклеивалась к стеклу. При ее гниении получался вакуум, и цветной слой оставался на стекле. Обнаруженный в могиле Жоржа образок изготовлен именно по этой технологии, что доказывает, что он был сделан в начале двадцатого века и относится к наиболее распространенным в то время образцам…

Будем исходить из нашей версии, что Георгий Павлович Жудин на самом деле являлся сыном Николая II, поэтому, вероятно, иконку он должен был получить от родителей. Но вряд ли они подарили бы цесаревичу такую «массовую» вещицу. Напрашивается вывод, что она была вручена ему кем-то другим, наверное, после того, как он разлучился с семьей. По всей вероятности — его тетей, Елизаветой Федоровной, старшей сестрой матери, когда мальчик посетил ее в обители, где она пребывала, и где она отрезала «на память» прядь его волос…

В своей книге «Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Федоровна» автор Любовь Петровна Миллер писала, что Княгиня приобрела большое количество образков и раздавала их людям для оберега. В определенной мере, наличие такой иконки в могиле Алексея-Жоржа свидетельствует о том, что он действительно посетил тетю уже после своего побега, и она знала, что ему удалось спастись. Именно это, скорее всего, и послужило причиной последовавшего ее ареста, отправки в Екатеринбург и — убийства…

* * *

Итак, у нас не осталось никаких сомнений, что найденные в могилах в с. Габарево останки принадлежали Норе и Жоржу.

Что, в свою очередь, по нашему убеждению, к которому мы пришли после продолжительных поисков, сопоставлений, встреч с людьми, означает следующее: эти останки принадлежат спасшимся царским детям — княжне Анастасии и цесаревичу Алексею.

Наше расследование, сопровождавшееся анализом фактов, исторических материалов, произведений российских и зарубежных авторов, сбором архивных документов и опросом многочисленных свидетелей, неопровержимо, на наш взгляд, доказывают это!

Но мы не прекратили на этом свою работу по поиску дополнительных подтверждений нашей версии…

Когда в России были обнаружены останки членов царской семьи, среди которых не оказалось Алексея и Анастасии, эта сенсация широко освещалась и в болгарской прессе. На страницах газет были помещены сохранившиеся фотографии царской семьи, в том числе и наиболее известный снимок с изображением Николая II с супругой, с сидящим перед ними царевичем Алексеем и стоящими за ними дочерьми. Справа от отца — Анастасия, которой тогда было приблизительно 12–13 лет. У нее на шее, как и у сестер, — крупные белые бусы. Длинные волосы у всех девушек распущены. Однако, в отличие от сестер, у Анастасии мы видим большую челку, завитую внутрь и закрывающую часть лба.

Такая прическа характерна для всех фотографий Анастасии.

В книге частного сыщика Джона Клайера «Поиск Анастасии» есть фотография, под которой написано «Анастасия Романова». Девушке на снимке лет 15–16. На лбу у нее челка, а на шее бусы.

Сравнивая обе эти фотографии с теми, что есть у нас изображениями Элеоноры Альбертовны Крюгер — Госпожи Норы, где на одном снимке ей 35 лет, а на другом 45, мы не можем не отметить бросающееся в глаза сходство лиц. Да, у Норы нет длинных волос — были подстрижены еще при переходе границы, в молодости. Но ее неповторимая манера укладывать челку очевидна — и в 13 лет, и в 35, и в 45!

Напоминаем, что мы обратились к специалисту, профессиональному художнику Дечко Тодорову из г. Карлово.

Сравнив данные снимки, он написал нам:

«При внимательном анализе двух фотографий — Анастасии Романовой и Элеоноры Альбертовны Крюгер — можно с основанием предположить, что это снимки одного и того же лица, сделанные в разном возрасте.

Что же дает нам основание для данного утверждения?

Начнем с того, что мы видим почти одинаковый овал лица. Говоря «почти», я имею в виду, что с возрастом лицо меняется: если в молодости оно гладкое, естественно подтянутое, то с годами с обеих сторон от подбородка кожа на щеках немного отвисает, что слегка меняет очертания овала.

Принято называть глаза зеркалом души человека: с этой точки зрения с обеих фотографий на нас смотрят очень похожие, слегка удивленные глаза интеллигентного человека.

Форма носа с чуть расширенными ноздрями, как и его длина, одинакова на обоих снимках.

Расстояние от носа до верхней губы — одно и то же, а также форма самих губ очень похожа.

Видимое сходство есть в расстоянии от нижней губы до кончика подбородка. Сами губы так же очень похожи.

Прическа на двух фотографиях лишь на первый взгляд кажется другой — из-за длины волос и с учетом разницы во времени, когда были сделаны снимки: Анастасии Романовой здесь около 15–16 лет, а Элеоноре Альбертовне Крюгер — около 35 лет. Но манера причесываться в раннем возрасте, с годами входящая в устойчивую привычку, обычно не меняется в течение всей жизни. Анастасию, вероятно, причесывала гувернантка. На первой фотографии у нее длинные волосы и плотная челка. На второй фотографии мы видим подстриженные волосы, но при этом форма челки осталась неизменной.

Необходимо учитывать также многочисленные факторы, от которых зависит, какое впечатление произведет на «зрителя» лицо фотографируемого человека.

Например, на каком этапе развития находилось искусство фотографии в то время. Далее: осветление, угол фотографирования лица, настроение человека, мастерство снимающего, качество его техники и т. д. Все это важно в момент съемки. А если человека запечатлевают спустя много лет, то ко всему прочему нужно добавить и «отпечаток» его жизни.

С учетом всего вышеперечисленного, повторяю мое утверждение: на обеих фотографиях, представленных мне для анализа, с большой вероятностью изображено одно и то же лицо».

Таким образом, после данного анализа мы снова приходим к логическому выводу: поскольку Госпожа Нора — это, вероятнее всего, и есть Анастасия, то Жорж — это, должно быть, Алексей, ведь уже доказано, что они — брат и сестра.

* * *

Стараясь быть максимально объективными, мы собирали все доступные факты, касающиеся царских детей.

Не будем обходить молчанием и следующий, довольно спорный, даже скандальный, но все-таки имевший место быть…

В 2000 году, в США, на страницах газеты «Майами Геральд», было опубликовано сенсационное заявление женщины, болгарки по происхождению, по имени Любка Терзиеф (Терзиева, — прим. ред.), эмигрировавшей в 1984 году и получившей американское гражданство в 1999. Она объявила себя внучкой Анастасии, младшей дочери Николая II. Женщина утверждала, что спасшиеся от расстрела Анастасия и Алексей добрались до Болгарии. Там, якобы, Анастасия преподавала русский язык, вышла замуж и родила четверых детей, один из которых — отец Любки. Однако она, «из соображений безопасности», отказалась сообщить имена своих родственников, по ее словам оставшихся в Болгарии, и даже назвать село, где проживала «ее бабушка Анастасия»… Про Алексея она сказала, что тот умер еще в 20-е годы.

Дабы доказать свое происхождение и родство с Романовыми, Л. Терзиеф была готова на проведение генетической экспертизы, для осуществления которой она обратилась за помощью к сенатору-демократу от Северной Дакоты Кену Конраду. Корреспондентка, представлявшая Радио «Дойче Велле» в США, Лада Трифонова, подтвердила, что подобное обращение действительно подавал в канцелярию сенатора супруг Любки — Васил Терзиеф.

8 февраля 2000 года эта информация была опубликована в болгарской прессе, и буквально на следующий день ко мне обратились из Болгарского телеграфного агентства (БТА) с запросом, якобы поступившим к ним из Лондона, проверить заявление Любки Терзиеф по поводу того, что у Госпожи Норы из Габарево были дети…

На это я ответил, что результаты нашего расследования однозначно показали, что у Элеоноры Альбертовны Крюгер — Норы — был брак с Петром Алексеевым, но детей у них не было. Потом в село приехал фотограф, который сделал снимки для БТА. Нас же данная ситуация с «обращением из Лондона» навела на определенные мысли: поскольку за проверкой «сведений» Любки Терзиеф к нам обратились с вопросом о Госпоже Норе, значит, «обратившийся» считает, что она и есть Анастасия…

Далее события развивались так: 20 марта 2000 года на страницах болгарской газеты «24 часа» было напечатано опровержение заявлений Любки Терзиеф, сделанное ее матерью Стефкой Выжаровой. Женщина возмущенно писала, что все утверждения ее дочери не имеют под собой никаких оснований, что семья их родом из г. Кюстендил, где в архивах все документально подтверждено, есть сведения обо всех членах их семьи, и никто из них никогда не имел ни малейшего отношения к русскому царю! У мужа Стефки было две сестры — Лиляна и Анастасия, которые, соответственно, родились в 1912 и 1917 гг. Русская княжна Анастасия ни коим образом не могла быть их матерью, потому что сама она родилась в 1901 году! «Не в 11 же лет она родила! Наши что — за деньги все это выдумывают там у себя, в Америке?!» — негодовала Стефка. А мы можем лишь дополнить: Любка Терзиеф явно не знала даже общедоступных исторических фактов — даты расстрела царской семьи и даты рождения княжны Анастасии.

Тем не менее, мы помнили, что Любка Терзиеф не только настаивала на своем происхождении, но и требовала генетической экспертизы, хотя прекрасно знала, что никакого отношения к потомкам русского царя она не имеет, и что экспертиза это обязательно покажет.

Зачем же был предпринят этот ход?

Нам представляется, что он являлся чьей-то продуманной попыткой дискредитировать достоверность информации о реальной Госпоже Норе и ее происхождении. Ведь со временем было бы научно доказано, что Любка Терзиеф, болгарка по происхождению, в связи с которой упоминалось и имя жившей в Болгарии Норы, оказалась самозванкой, наверняка распространился бы слух, что болгарская версия о княжне Анастасии — тоже вызывает сомнения…

Но интересным кажется факт, что история «Терзиеф» — не случайна, и люди, организовавшие весь этот, по нашему мнению, «фарс», знали о нашем расследовании. Знали, что путь спасшихся царских детей привел в Болгарию. Знали, что мы весьма близки к разгадке…

Что это, если не попытка провокации?

Мы не знаем, кто стоит за этим сценарием, целящим подорвать доверие в результаты нашего расследования — и, скорее всего, не узнаем. Об этом могла бы рассказать сама Любка Терзиеф, но с тех пор от нее — ни слуху, ни духу…

* * *

Для достоверности доказательств давайте посмотрим на излагаемую нами историю глазами науки.

В настоящее время считается, что самое надежное доказательство в случаях установления родства — это проведение генетической экспертизы. То есть делается тест ДНК для подтверждения или опровержения биологического родства между людьми.

После того, как в 1991 году были вскрыты захоронения царской семьи в Екатеринбурге, прошло целых семь лет — и, наконец, в 1 июля 1998 года останки Императора Николая II, Императрицы Александры, трех их дочерей, троих слуг и доктора Боткина были захоронены в Санкт-Петербурге.

Как сообщалось в СМИ, это событие должно было широко отмечаться по всей России, и проведено со всеми полагающимися для царских особ почестями.

Этого не произошло.

Ни представители высших государственных органов России — Госдумы и правительства РФ, ни Патриарх Всея Руси Алексий II не принимали участия в церемонии, лишь в последний момент решил приехать президент России Б. Ельцин. Более того: вся Русская Православная Церковь в России и за рубежом сочла имевшиеся доказательства слишком слабыми и противоречивыми, чтобы на их основании сделать окончательное заключение, и поэтому не приняла версию о принадлежности этих останков семье Романовых.

Служба в соборе совершалась рядовыми клириками. Похороны организовали два человека — демократы Б. Немцов и его советник В. Аксючиц, а главным идеологом погребения выступил Э. С. Радзинский (все трое связаны этническим происхождением, — прим. ред.).

Императорский дом Романовых эти останки подлинными также не признал.

Итак, все это — теория, согласно которой в 1998 году в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга были захоронены останки царской семьи и её слуг.

С захоронением «екатеринбургских останков» вопрос об их принадлежности не только не был снят, но приобрёл ещё большую остроту.

Историк С. А. Беляев, бывший одним из двух членов Госкомиссии по «екатеринбургским останкам», не признавших её выводов, не исключает, что в Петропавловском соборе в 1998 году с императорскими почестями могли похоронить семью екатеринбургского купца.

Международный коллектив ученых также высказал сомнения по поводу идентификации «екатеринбургских останков» как царской семьи.

«Российская зарубежная экспертная комиссия по расследованию судьбы останков членов Российского Императорского Дома, убитых большевиками в Екатеринбурге 17 июля 1918 года» (Комиссия была создана русскими эмигрантами первой волны и их потомками в 1989 году в США, — прим. ред.) сделала следующее заявление: «Анализ ошибок ДНК исследования 1994 года, значительные нарушения судебно-медицинских процедур, несоответствия обстоятельствам дела и, наконец, несовпадение ДНК предполагаемых сестер свидетельствует против утверждения, что «екатеринбургские останки» принадлежат членам семьи Романовых».

Председатель Комиссии Петр Колтыпин-Валловский огласил это в прессе.

И все эти сомнения существуют до сих пор, несмотря на наличие многократных — уже 17 — генетических экспертиз, проведенных как в России, так и в других странах мира в лучших лабораториях. Хотя все экспертизы, по мнению специалистов, свидетельствуют о том, что данные останки действительно принадлежат царю, его жене и трем дочерям, а также трем слугам и доктору… Имеется небольшое — но на наш взгляд весьма существенное — разногласие: данные российских ученых говорят о том, что в захоронении отсутствуют останки Алексея и Марии, а данные зарубежных лабораторий указывают на Алексея и Анастасию.

Подчеркнем и еще немаловажный факт: нет ни одного стопроцентного результата экспертиз! Достоверность очень велика, приближается к 100 %, но…

В связи с этим напомним, что уже упоминавшийся нами эксперт министерства внутренних дел Великобритании доктор Питер Гилл отметил, что в судебной медицине гарантированное стопроцентное подтверждение не дается на основании только лишь генетического анализа и требует использования каких-либо еще доказательственных данных.

Таковых доказательств не было. Или — почти не было…

Тем не менее, в настоящее время анализ ДНК все-таки считается самым достоверным и современнейшим методом в науке.

Обратимся к нашему расследованию и собранным нами данным — в свете науки…

В нашем конкретном случае налицо многочисленные доказательственные данные того, что Георгий Павлович Жудин и Элеонора Альбертовна Крюгер были на самом деле детьми Николая II — Алексеем и Анастасией.

То есть, собраны все необходимые доказательства, о которых упоминал д-р Питер Гилл, кроме одного: ДНК экспертизы.

Она поставила бы точку над «i» — не только в нашей версии, но, как мы думаем, и во всей истории спасшихся царских детей.

Нам — ВСЕМ! — исключительно необходимо заполнить недостающее последнее звено в этом «ребусе»: провести генетическую экспертизу останков.

Считая своим долгом довести расследование до конца, мы обратились с письмом к доктору Гиллу. В ответ он сообщил, что готов провести экспертизу останков Норы и Жоржа… за 6160 британских лир — «на кость»…

К сожалению, это нам было непосильно!

Итак, до сих пор экспертиза не проведена и ждет своего часа…

* * *

Между тем другие люди также обращались к доктору Питеру Гиллу за экспертизой для подтверждения их родства с российским царем.

Например, в 1994 году принц Алексис д’Анжу герцог де Бурбон принц де Конде Романов-Долгорукий отослал в лабораторию образец своей крови, с целью подтверждения, что он является правнуком Николая II.

Немногим ранее, в 1993 году, вдова умершего в Канаде Эйно Таммета, Сандра Браун, утверждавшая, что ее бывший муж был цесаревичем Алексеем, по настоянию доктора Павла Иванова, работавшего с П. Гиллом, передала им два его зуба для генетической экспертизы. Потом, в 2003 году, мы сделали запрос в их лабораторию по поводу результатов этих тестов. Но ответа так и не получили…

В этой связи еще интересней кажется комментарий доктора Павла Иванова на запрос Сандры Браун, который написал ей, что эксперты были вынуждены прекратить все анализы, связанные с возможно оставшимися в живых Романовыми…

Причина неизвестна.

Неясно также, были ли они вообще возобновлены. Но по сей день нет информации о результатах анализа крови принца Алексиса и зубов Эйно Таммета…

Мы обращались и в другие лаборатории — например, во Флориду, к доктору Вильяму Мейплсу, с надеждой, что будут исследованы хранящиеся у нас останки Жоржа и Норы. Ответ не пришел вообще. Создавалось впечатление, что налицо был какой-то общий запрет темы.

Но ведь проведение генетической экспертизы и установление ДНК-идентичности Норы и Жоржа имеют огромное значение!

Во-первых, положительный результат анализа опроверг бы утверждение, что среди расстрелянных членов царской семьи были Алексей и Анастасия.

Во-вторых, такой результат ликвидировал бы все сомнения по поводу подлинности похороненных 17 июля 1998 года останков семьи Николая II.

Давайте абстрагируемся на минуту: перестанем повторять, что найденные под Екатеринбургом останки принадлежат царской семье. Скажем — просто… каким-то людям. Но их ДНК уже установлена.

У нас сохранены останки Жоржа и Норы. Не будем также утверждать, что они — царские дети. Проводится генетическая экспертиза их останков.

Ее результаты сравниваются с предыдущими, из Екатеринбурга.

И — представьте — они совпадают…

И тогда единственное объяснение факту, что две группы останков, обнаруженные за тысячи километров друг от друга и генетически доказано принадлежащие членам одной семьи, — это их общая принадлежность царской семье!

Тем более что у нас собрано достаточно других доказательств, что Нора и Жорж это — Анастасия и Алексей…

И все окончательно становится на свои места.

 

Приложение I

Протокол № 1.

Сегодня, 14.09.1996 г., в с. Габарево, Хасковской области, Благоем Эмануиловым — следователем, Иванкой Христовой Минчевой — биологом, Иваном Крыстевым Станевым — учителем и Крысте Ивановым Крыстевым — военнослужащим, составлен следующий протокол:

В парке села Габарево осуществлены раскопки и вскрыта могила русской женщины, проживавшей в селе, Элеоноры Альбертовны Крюгер, называемой местными жителями Госпожой Норой. Место захоронения указано Благоем Эмануиловым и находится на расстоянии 1 метра южнее растущих здесь двух сосен. На глубине 1,2 м следов захоронения найдено не было, но на южной стене выкопанной ямы были найдены фрагменты черной ткани.

После расширения выкопа на 50 см были обнаружены сохранившиеся кости целого человеческого скелета, расположенные в правильном анатомическом порядке. Череп находится в западной части захоронения, лицевая часть обращена на восток. Череп состоит из трех фрагментов. В передней его части обнаружены верхний и нижний зубные протезы. Под черепом находится толстый слой сгнившей ткани. В развернутом виде в ткани видны кусочки почти бесцветной материи, состоящей из перекрестных нитей. Фрагменты скелета поражены гниением, особенно ребра и кости позвоночника. Кости рук вытянуты вдоль тела.

В области левого запястья найдена пластмассовая пуговица с надписью на немецком языке «Waldes Triumph 1936». Еще две такие же пуговицы обнаружены в других участках могилы. Ряд сильно поврежденных ржавчиной круглых металлических пуговиц обнаружен вдоль позвоночника. На фалангу пальца надето кольцо, покрытое зеленой патиной.

Кости таза расположены нормально. За ними следуют кости нижних конечностей, тоже в правильном положении. В области окончания ног обнаружены модельные женские туфли с костями ступней в них. Обувь находится в согнутом виде.

От гроба осталось только несколько щепок, по которым видно, что он был сосновым. Найдены обильно изъеденные ржавчиной гвозди.

Остатков одежды не сохранилось. В могиле найдено несколько монет по 50 стотинок (болг. «копейка», одна сотая болгарского лева, — прим. ред.) 1937 года.

Все найденные в могиле кости и предметы изъяты и помещены в хранилище.

Вскрытие могилы произвели:

следуют подписи упомянутых выше составителей Протокола

Протокол № 2.

Сегодня, 15.09.1996 г., в с. Габарево, Хасковской области, Благоем Эмануиловым — следователем, Иванкой Христовой Минчевой — биологом, Иваном Крыстевым Станевым — учителем и Крысте Ивановым Крыстевым — военнослужащим, составлен следующий протокол:

В парке села были осуществлены раскопки и вскрыта могила Георгия Павловича Жудина, которого местные жители звали Жорж. Место захоронения указано следователем Эмануиловым. Оно находится между двумя высокими соснами, на 150 см севернее могилы Госпожи Норы.

На глубине 135 см был обнаружен человеческий скелет, все кости которого расположены в анатомическом порядке. Череп не поврежден и находится в западной части могилы, лицевой частью на восток. С южной стороны черепа найдены остатки ткани с растительным рисунком — листьями и ветками самшита. Большая часть зубов выпала из черепа, за исключением двух зубов на нижней челюсти. Кости рук вытянуты вдоль тела. Между ними находятся ребра и кости позвоночника. В области левой части груди есть остатки толстой черной шерстяной ткани, на которой частично сохранились швы, а также 4 плоских круглой формы металлических предмета, скорее всего — монеты, на которых невозможно различить надписи из-за сильной коррозии. В складке той же ткани обнаружены осколки стекла с цветным рисунком. Собранные вместе, эти осколки образуют маленькую по размерам иконку с образом Иисуса Христа.

Кости таза и нижних конечностей расположены в анатомически правильном порядке, заканчиваясь многочисленными костями ступней. Обувь сгнила полностью, за исключением почти не сохранившихся каблуков.

Гроб не сохранился. Найдены сильно изъеденные ржавчиной гвозди.

Все обнаруженные в могиле останки и предметы изъяты и помещены в хранилище.

Вскрытие могилы произвели:

следуют подписи упомянутых выше составителей Протокола

 

Приложение II

Мистика или?..

Во время осмотра комнаты, где произошел расстрел царской семьи, судьей Екатеринбургского окружного суда Сергеевым была обнаружена надпись на немецком языке: «Belsatzar ward in seibier Nacht Von seinen Knechten umgebracht» 21.

Эта надпись расшифровывается как вольное толкование стихотворения немецкого поэта Гейне: «В эту самую ночь Валтазар был убит своими слугами (холопами)». Содержание стихов взято Гейне из библейской истории, в которой царь Валтазар, унижавший израильского Иегову, был убит своими собственными слугами. Это 21-я строфа из стихотворения Гейне. Она отличается от подлинной строфы у Гейне отсутствием очень маленького слова: «Aber», т. е. «но всё-таки». «Когда читаешь это произведение в подлиннике, становится ясным, почему выкинуто это слово. У Гейне 21-я строфа — противоположение предыдущей 2-й строфе. Следующая за ней и связана с предыдущей словом «aber». Здесь надпись выражает самостоятельную мысль. Слово «aber» здесь неуместно.

Возможен только один вывод: тот, кто сделал эту надпись, знает произведение Гейне наизусть». (Соколов Н. А. Указ. соч., с. 218).

Довольно откровенным является «каламбур» с написанием имени Валтасара: «Belsatzar (то есть Белза-царь), вместо правильного «Belsazer»…

В этой стихотворной надписи явно проводится историческая параллель между Древним Вавилоном и Россией: после убийства Валтасара пало вавилонское царство, после убийства Николая Второго падёт великая Россия…

Одним из первых истолковал значение надписи как «каббалистической» Роберт Вильтон в своей книге «Последние дни Романовых», изданной в Англии в 1920 г. В том же помещении при повторном осмотре комнаты Н. А. Соколовым на подоконнике обнаружены цифры «148467878 р.» и «87888», а также несколько выше на обоях была воспроизведена некая «каббалистическая» надпись. У следователя сложилось впечатление, что и надпись, и цифры исполнены одними и теми же чернилами и одной и той же рукой. Со временем каббалистическую надпись удалось расшифровать. Простая передача надписи: «Тройное опрокинутое сердце». Её символическое значение: «здесь поражён в сердце глава Церкви, народа и государства. Приказание исполнено» (Новое Время. Белград, 1922, № 23).

Эксперты отмечали:

«Весьма примечательно, что из четырёх воспроизведённых … знаков, три похожи на знаки, которыми пользовались иллюминаты и которые напечатаны графом Ле Кутле де Кантеле в его книге Les Jestes et les Jocietes secretes (1863 г.)».

Дальнейшие расследования дали более положительные результаты. Три знака, употребляемые еврейскими тайными обществами в Германии оказываются взятыми из старо-еврейского, самаритянского и греческого алфавитов и обозначают «сердце» или в переносном смысле «главу» — духовную (еврейский знак), народную (самаритянский) и политическую или государственную (греческий). Этим точно обозначается такое лицо, как Русский Царь.

…«Из сказанного достаточно ясно, что надписи сделаны с преднамеренной целью и сделаны лицом, близко знакомым с кабалистикой и также — судя по почерку, лицом обладающим сильным, даже жестоким характером» (Вильтон Р. Последние дни Романовых. Берлин, 1923, с. 122–123).

Окончательная расшифровка этой каббалистической надписи была сделана криптографом Энелем (Михаилом Скрятиным). Полная раскрытие тайного значения надписи гласит:

«Здесь по приказу тайных сил царь был принесён в жертву для разрушения государства. О сём извещаются народы» (Энель. Жертва. Новый Сад, 1925, с. 19).

Кому же принадлежит авторство зловещих надписей? Следствие установило, что «вечером 5/18 проехал через железнодорожный переезд в Коптяки лёгкий автомобиль с шестью молодыми солдатами и одним штатским, по описанию свидетелей … с чёрной, как смоль, бородой». Два солдата вернулись к переезду из леса, в разговоре сказали, что они «московские». Именно этот «…с чёрной, как смоль, бородой», прибывший по-видимому, из Москвы с собственной охраной к моменту убийства в обстановке крайней таинственности — вот вероятный автор надписи, сделанной после убийства» (Вильтон Р. Указ. соч., с. 80, 92).

 

Приложение III

Позиция Дома Романовых и РПЦ едина?

* Мария Владимировна сейчас заявляет, что не имеет собственной позиции и стоит на точке зрения Патриарха Кирилла. Весной 2010 года она посетила Ганину Яму, считая ее местом сожжения тел членов царской семьи, и проигнорировала место на Старой Коптяковской дороге, где были обнаружены останки. Патриархия недавно отказалась принимать участие в решении вопроса об упокоении останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии, которые обнаружены позже и до сих пор не перезахоронены.

* Комиссия, созданная Патриархом Кириллом специально для определения позиции Церкви по отношению к «екатеринбургским останкам», за долгое время не провела ни одного заседания. По инициативе архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия началось уничтожение района Старой Коптяковской дороги. Только прошлогоднее решение Верховного суда смогло предотвратить «самосуд» над местом обнаружения мощей.

 

Приложение IV

Одна из многих картин Норы. Обращаем внимание, что под листком мака с левой стороны стоит ее подпись, создающая иллюзию аббревиатуры АНР-НАР (аббревиатура имен Норы и Анастасии та же)

Сшитые Норой подушки с вышитыми ею рисунками

Русская каллиграфия: почерк Норы (написано за год до смерти)

Так выглядит сегодня один из садов, созданный по задумке Норы…