Сейчас же послышался гулкий топот множества ног. Дом окружали со всех сторон.

— Сережа! — сказала Таня.

Сережа обернулся.

— Танечка, — сказал он ласково, — Танюша, милая... (Никогда еще брат не называл ее так.) Танюша, только не унижай себя перед ними, не плачь, они все равно не сжалятся.

— Сережа, а мама? Нет, нет, я уже ничего... Только ты крепче держи меня за руку

Одутловатое лицо с оловянными глазами показалось в дверях

— Генерал! — восторженно взвизгнул Фарфоровый Принц. — Наконец-то!

— Обыскать! — глухо сказал Оловянный Генерал, не глядя на принца.

И в комнату вошли, стуча сапогами и как-то странно переставляя ноги, оловянные солдаты во главе с оловянным офицером.

Они грубо обшарили Сережу, Таню и медвежонка.

— Найдено оружие! — щелкнув шпорами, доложил оловянный офицер и подал Оловянному Генералу Сережин перочинный ножик.

— Но ведь это простой перочинный нож! — сказал Сережа.

Он заставил себя взглянуть прямо в лицо Оловянному Генералу, и ему показалось, что сердце его сжали железными тисками. Пустые оловянные глаза смотрели куда-то в пустоту позади Сережи.

— Взять! — отчеканил глухой голос.

И сейчас же оловянные солдаты окружили Сережу и Таню.

— Ведь мы же маленькие! Солдаты! Подумайте сами! — сказала Таня, обнимая испуганно прижавшегося к ней Мишутку.

— Оловянные солдаты думать вовсе не должны, — сказал в пустоту глухой голос. — Эти дети виновны. Предать их суду!