Дворец в Гринвиче, 18 февраля 1517 года

Ничто при дворе не происходило быстро, кроме того, что делалось по воле короля. Прошло уже больше месяца, а они все еще были в Гринвиче. Несмотря на холода, король ежедневно отправлялся на соколиную охоту, предоставляя кардиналу Уолси осуществлять управление Англией от своего имени. Его преосвященство не одобрил желания Джорджа вернуться в Эшби-де-ла-Зуш.

– В деревне мне от вас нет пользы, – заявил ему Уолси.

– От меня вам мало пользы и при дворе. Я никогда не стану наперсником его величества.

– Вы можете держать меня в курсе того, что делают эти самые наперсники, в особенности Комптон. Насколько я понимаю, вы стали чрезвычайно близки с любовником своей жены.

– Они никогда не были любовниками, – процедил Джордж сквозь зубы. – Это ложное заключение, к которому поспешно пришел мой глубокоуважаемый шурин много лет назад.

Кардинал удивленно поднял бровь, но не стал опровергать это заявление.

– Тем не менее вы полезны мне здесь. Вы и ваша супруга можете съездить в Эшби-де-ла-Зуш, если это необходимо, но вы оба вернетесь в начале июля.

Почему в июле? Джордж терялся в догадках, но спрашивать не стал. Приказам кардинала, равно как и королевским, нельзя было не подчиниться безнаказанно.

С тяжелым сердцем Джордж вернулся в свои покои, чтобы сообщить Анне эту новость. Она будет рада услышать, что вскоре они увидят своих детей, и очень огорчится, когда узнает, что их отъезд станет лишь временным отдыхом от придворных обязанностей. Джордж решил, что не скажет Анне о том, что Уолси, видимо, намеревался с помощью интриг ввергнуть Уилла Комптона в опалу.