Дворец в Гринвиче, 12 февраля 1521 года

Едва сказав это, Джордж пожалел о своих необдуманных словах. Анна напряглась в его руках, а сдавленный звук, который она издала, напомнил ему крик раненой птицы. Обняв ее, он крепко прижал к себе жену, жалея о том, что предыдущую минуту нельзя пережить заново.

– Боже мой, Анна! – прошептал он, проводя рукой по ее спине. – Ты замужем за ревнивым глупцом. Я знаю, что у меня нет оснований для таких обвинений. Сможешь ли ты простить мне эту минуту сомнения?

Она помолчала ровно столько, чтобы он успел отчаяться.

– Твоя ревность беспочвенна, Джордж, тем не менее кое-что я держала от тебя в тайне. И поэтому я не менее глупа, чем ты.

Обняв одной рукой супругу за плечи, он направился к дворцу. Уже почти полностью стемнело. Лишь горящие вдали факелы показывали им направление.

– Когда вернемся к себе, отошлем прислугу и поговорим начистоту.

Оставшись без посторонних в своих личных покоях, Джордж сел на край кровати и похлопал рядом с собой. Анна не раздумывая уселась рядом, подогнув под себя ноги, но лицом к мужу, а не прижавшись к нему боком, как он ожидал. Затем она выложила ему все, что от него скрывала, всю историю целиком, начиная с письма, отправленного ею Томасу Уолси более десяти лет назад, и заканчивая возвращением Мадж Геддингс в свиту герцога Букингема.

– А Комптон? – напомнил он после того, как она замолчала.

– Сначала я думала, что он знает что-нибудь о планах короля и кардинала, а после надеялась, что он сумеет помочь Эдварду.

– Помочь Эдварду? – переспросил Джордж неодобрительно. – Анна, твой брат грозился убить короля. Он хвастался тем, что у него достаточно людей, чтобы захватить корону. Даже если герцог никогда не пойдет дальше этого, он уже заслужил обвинение в измене.

– Но, возможно, король пока об этом не знает. Кардинал Уолси давно уже подозревает моего брата, но до сих пор ничего не предпринял. И как только Эдвард отправится в паломничество, он будет в безопасности.

– Это бесполезно, Анна. Букингем сам навлек на себя катастрофу. В том, что Уолси нанесет ему удар, сомнений нет, вопрос лишь в том, когда это произойдет. Твоему брату не будет дозволено уехать из страны.

– Я вовсе не к этому стремилась. Когда я писала то письмо, я желала лишь отомстить за смерть нашего ребенка разоблачением греховных тайн настоятельницы. – Ее лицо исказилось страданием. – Но я даже в этом не преуспела. Я наводила справки. Несмотря на проверку епископа, которую он осуществил только через несколько лет после моей жалобы, в Литтлморе ничего не изменилось. Матушка Кэтрин по-прежнему сурово руководит своими немногочисленными подопечными.

– Мне не следовало тебя туда отвозить.

– Ты не мог знать, что произойдет.

– И ты не могла знать, что твое разоблачение благодеяний брата этому монастырю будет иметь столь тяжелые последствия.

Анна едва сдержала слезы.

– Те необдуманные строки в моем письме могут стоить Эдварду жизни!

– Анна, Эдвард сам повинен в измене – не ты заставляла его верить в те пророчества, не ты положила его руку на рукоять кинжала и не ты внушила ему идею, что он должен угрожать королю убийством.

– Что же нам теперь делать, Джордж?

После недолгого раздумья он решительно спросил:

– Что сказал Комптон?

– Он отказал в помощи.

– Что именно ты ему рассказала?

– Намного меньше, чем тебе, Джордж. Только то, что кардинал Уолси замыслил уничтожить моего брата. И Комптон поклялся никому об этом не говорить. Он не выдаст меня.

– Да, – согласился Джордж. – Думаю, что не выдаст.

Он очень надеялся на то, что это действительно так. Анну и саму могли арестовать за измену, если кардиналу станет известно, сколько она знает. Могли арестовать и его. И Комптона.

– Прошлое, похоже, всегда будет преследовать нас, – проворчала Анна.

Джордж не понял, говорила ли она о его ревности или о своем письме, но сейчас это было не важно. Значение имела лишь безопасность Анны. Теперь им необходимо держаться как можно дальше от герцога.

– Ох, – вдруг произнесла женщина, заставив мужа вздрогнуть от неожиданности. – Я сейчас кое-что вспомнила. Однажды король обещал мне свое покровительство. Это было в следующее после нашего возвращения ко двору лето. Мы охотились. Король нашел меня, и мы недолго ехали плечом к плечу. Я уже точно не скажу, что он мне говорил, но я тогда вспомнила, как беспомощна была в Литтлморе, не имея собственных средств. Я призналась королю Генриху, что считаю большой несправедливостью то, что все имущество женщины после замужества становится собственностью ее супруга.

– Ты сказала это королю?

Джордж был поражен ее смелостью. Или глупостью – он не знал, как это расценить.

– Полагаю, моя прямота позабавила его величество. Так или иначе, он предложил мне ссуду из своих личных средств, если мне вновь когда-либо понадобятся деньги. Я сказала ему, что не желаю быть у него в долгу, на что король ответил вопросом: не соглашусь ли я принять от него подарок. Боюсь, я сочла тогда его отношение снисходительным. Чтобы положить конец этому разговору, я заручилась разрешением его величества когда-нибудь в будущем обратиться к нему с просьбой о помощи.

В темных глазах Анны ярко вспыхнул огонек надежды.

– Я так и не обратилась к нему, Джордж. Король Генрих по-прежнему должен мне помочь.

– Несомненно, он давно уже забыл о том, что делал тебе такое предложение.

– Я и сама удивлена тому, что это врезалось мне в память, – произнесла Анна. – Кажется, после того дня я не думала об этом. Но если я напомню его величеству об этом случае, он, безусловно, сдержит свое слово.

– Допустим. И о чем ты его попросишь?

– Я попрошу его простить Эдварда, – сказала Анна не задумываясь.

От объявшего его панического страха у Джорджа взмокли ладони.

– Обещай, что ты не будешь пока этого делать, Анна.

– Но Эдвард в опасности!

– Мы не можем знать это наверняка, и, заговорив об этом раньше времени, лишь ухудшим его положение.

«И наше положение тоже», – добавил он про себя. Анна не должна рисковать. Ему следует найти нужные слова, чтобы убедить ее в том, что следует быть осторожной.

– Я не слышал даже намеков на то, чтобы против твоего брата что-либо собирались предпринять, равно как и никаких слухов о том, что он затевает мятеж против короны. Думаю, что и Комптону ничего не известно. Ты же знаешь, что он помог бы тебе, независимо от того, что он сказал и чего бы это ему стоило. Жалкий глупец, он по-прежнему безумно в тебя влюблен.

– Не понимаю почему.

То, что в голосе Анны прозвучало раздражение, доставило Джорджу несказанное удовольствие.

– Я не даю ему никаких надежд. И очень сожалею, что вообще когда-либо давала.

– Ты так же не в ответе за одержимость Комптона, как и за измену Букингема. Но все вместе мы, вероятно, сможем найти возможность избежать крупных неприятностей. Я поговорю с ним. С Комптоном, я имел в виду.

Анна обвила шею Джорджа руками и, привлекая его к себе, прогнала из его головы посторонние мысли.

– Ах, я так тебя люблю, Джордж! И клянусь, что больше никогда не буду от тебя ничего утаивать.

Остаток этой ночи они посвятили друг другу и больше не говорили об Уилле Комптоне, герцоге Букингеме, кардинале Уолси или короле.