О СПОСОБНОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

Способность представления (φανταστικον) есть сила неразумной части души, действующая через посредство внешних органов чувств. Представляемое же (φανταστόν) есть то, что подлежит деятельности воображения, как воспринимаемое чувством (подлежит) чувству. А воображение (φαντασία) есть состояние неразумной души, происходящее от чего–либо представляемого (φανταστού). Наконец, фантазм (φάντασμα — призрак) есть напрасное состояние, возникающее в неразумных частях души независимо от какой–либо представляемой вещи. Стоики тоже признают эти четыре вида: φαντασίαν, φανταστόν, φανταστικόν, φάντασμα. При этом φαντασίαν они определяют как состояние (движение) души, которое обнаруживает и себя самое, и вызвавший его предмет представления (τό φανταστόν). Так, например, когда мы видим что–нибудь белое, в душе возникает некоторое впечатление от восприятия его: ведь, как в органах чувств происходит известное движение, когда они воспринимают, так и в душе, когда она мыслит (представляет), потому что она принимает в себя образ мыслимого (ею) предмета. Φανταστόν есть то, что порождает φαντασίαν и подлежит чувственному восприятию, как например, белизна и все, что может двигать душу. Φανταστικον есть пустое возбуждение — без того, что называется φανταστόν. Φάντασμα есть то, чем мы привлекаемся к φανταστικον, т. е. к пустому возбуждению, как бывает у безумных и меланхоликов. Отличие этих (стоических) определений состоит в одной только перемене названий.

Органами рассматриваемой способности служат передние желудочки головного мозга и находящаяся в них психическая пневма, а затем — исходящие из них нервы, пропитанные «психической пневмой», и структура органов чувств. Органов чувств пять, чувство же одно — душевное, познающее посредством органов чувств происходящие в них состояния (движения). Тем органом, который наиболее материален и телесен, т. е., осязанием, душа воспринимает вещественное (материальное) в природе; органом же световидным, каково зрение, — световидное; равным образом, органом воздухообразным) воспринимает движения воздуха: ведь сущность звука составляет воздух, или, лучше, удар воздуха; губковидным и водянистым (органом), т. е., вкусом, душа воспринимает соки. Природой устроено так, что все чувственное познается тем, что ему сродно. Итак, по смыслу сказанного, следовало бы, чтобы было четыре внешних чувства, так как существует четыре стихии. Но поскольку пар и род запахов занимают по своей природе середину между воздухом и водой [по сравнению с воздухом они грубее, а по сравнению с водой — нежнее; это очевидно при насморке: страдающие насморком втягивают воздух посредством дыхания, но, втягивая воздух, паров и запаха не воспринимают, так как по причине преграды состоящее из более плотных частиц не достигает чувства], то вследствие этого природа устроила пятый орган чувств — обоняние, чтобы ничто из подлежащего знанию не осталось за пределами внешних чувств. Ощущение не есть изменение, а определение (διάγνωσις, распознавание) изменения: изменяются органы чувств, но распознается это изменение ощущением (внешним чувством). Часто смешивают ощущение (чувство) с самыми органами внешних чувств. Ощущение есть восприятие чувственных вещей. Но это, по–видимому, определение не самого ощущения, а его функций. Потому ощущение еще определяют как разумный дух, простирающийся от главного седалища души к органам. Еще ощущение определяют как силу души, воспринимающую чувственное, а самые органы — как орудия для восприятия чувственных предметов. Платон определяет ощущение как сообщение (союз) души и тела с внешним. Действительно, самая способность принадлежит душе, а орган — телу; оба же вместе — посредством воображения — воспринимают внешнее (бытие).

Из душевных сил (способностей) одни имеют характер подчиненный, служебный, другие — начальствуют и управляют. К начальствующим относятся — сила мыслящая (то διανοητικόν) и познающая (то επιστημονικόν); к подчиненным же относятся — способность ощущения, движение по стремлению или желанию (καθ' όρμην) и способность издавать звуки (то φωνητικόν). В самом деле, и движение, и звук очень скоро, почти без всякого промежутка времени, подчиняются воле рассудка: действительно, мы вместе и по одному поводу и желаем, и движемся — без всякого промежутка времени между хотением и движением — что можно видеть на примере движения пальцев. И из физических (способностей) некоторые находятся под властью рассудка, как например, так называемые страсти — τα πάθη.