Я купила новую сим-карту и наконец-то включила телефон. Мне давно следовало позвонить папе и традиционно отчитаться о своем здоровье и делах. Конечно, сначала я выслушала от него строгий выговор за мое долгое молчание и обвинения в отсутствии совести. Папа был прав, я заслужила его гнев, но оправдываться и объясняться я не могла, поэтому переключилась на другую тему в надежде отвлечь отца от дальнейших нападок и вопросов.
— К нам приходил мужчина, назвавшийся другом мамы. Влад. Ты знаешь его? — спросила я, опустив детали появления гостя.
— Влад?! — удивленно переспросил отец.
— Ну, да. Он хотел узнать насчет одной вещи…
— Какая вещь?! Что ему нужно?! Какой друг?! — неожиданно взорвался отец.
— М-м… То украшение… — Реакция папы меня удивила.
— Пусть проваливает и больше не появляется у нас! Вспомнил он!.. Друг!
— Пап, что такое?
Отец перевел дыхание и попытался ответить спокойно:
— Просто, у нас были очень натянутые отношения. Да что там натянутые — он всей душой ненавидел меня. Как он смеет сейчас появляться в моем доме?! Он даже не приехал на похороны! — снова завелся отец. — На похороны своей сестры! Друг!.. Мерзавец! Он — брат Лады!
Я едва не выронила трубку от неожиданности.
— Он мой дядя?! — изумленно спросила я.
Отец презрительно усмехнулся:
— Дядя?! Не думаю, Эмма, что он рад этому. Он настолько ненавидел меня, что вряд ли видит в тебе свою племянницу. Надеюсь, ты ничего не отдала ему?
— Н-нет.
— Ну и прекрасно! Пошел он к черту!
— Почему ты раньше не говорил мне о нем?
— Да потому что мы не существуем для него, а он — для нас! У тебя нет дяди, Эмма. Ты и я — вот наша семья.
— А где он живет? — не успокаивалась я, не обращая внимания на нежелание папы продолжать эту тему.
Отец вздохнул и недовольно ответил:
— Раньше жил в Новосибирске и работал в институте археологии и этнографии. Хватит, Эмма, я не хочу больше говорить о нем! Объясни-ка мне лучше другое: что у тебя с Арделлом и почему он разыскивает тебя?
У меня подкосились ноги.
— Эмма? Алло!
— Что он делает? — прошептала я в трубку.
— Не бубни! Он был у нас сегодня. Спрашивал наш омский адрес. Вы что, поссорились? Зачем он ищет тебя? У вас все настолько серьезно?
— Ты дал ему адрес? — упавшим голосом спросила я.
— А почему нет? У тебя-то телефон отключен, при всем желании я не мог посоветоваться с тобой. А парень хороший, я одобряю. Если поссорились, то стоит помириться. Он ради тебя из Франции примчался!
— Когда он уехал из Тамани?
— Эмма, я понимаю — все бывает…
— Когда он уехал?!
— Пару часов назад. Если сразу возьмет билет…
Я бросила трубку, не дослушав. Стук сердца заглушал все вокруг, мысли метались, как испуганные бабочки. Еще не зная, что делать дальше, я бросилась собирать вещи. Я взяла только самое необходимое и напоследок кинулась к папиному столу. В его ящике нашлись пара тысяч рублей, и столько же оставалось на моей банковской карте. Уже через час, в который раз за этот месяц, я оказалась на вокзале. Решение пришло само собой и, за неимением других вариантов, мне оставалось принять его безоговорочно — я еду в Новосибирск. Настало время познакомиться с дядей поближе.
Еще одна ночь прошла для меня в пути. Автобус прибыл в Новосибирск утром, а уже через час я была у стен института археологии и этнографии. Я упорно гнала от себя мысли о том, что Влад может уже не работать здесь. Кроме него мне не к кому было обратиться за помощью и некуда больше бежать.
Войдя в здание, я разволновалось не на шутку, так как не имела понятия, что скажу Владу. Наше знакомство и прощание не предполагало дальнейших встреч, и мне оставалось только надеяться, что слова найдутся сами, главное, чтобы их согласились выслушать.
В институте я спросила о Владе немолодую сотрудницу в отделе кадров. Когда я вошла в кабинет, она поливала кактусы. Десятки колючих растений всех форм и размеров в разноцветных горшках были расставлены на подоконниках, шкафах и столах. Женщина попросила минутку, чтобы закончить, и провозилась с поливом еще минут двадцать.
— Смотри-ка, а здесь уже детки! — умилялась она над одним кактусом и тут же причитала над другим: — Ой, а этот-то подсыхает! Надо бы его подальше от окна переставить.
Я уже сгорала от нетерпения, когда она, наконец, отставив в сторону пузатую лейку и протяжно вздохнув, села за компьютер и, сосредоточенно щурясь, защелкала мышкой. Через пару минут женщина обернулась ко мне и бесстрастно сообщила:
— К сожалению, его нет. Он в отпуске.
Такого я совсем не ожидала.
— Извините, но в таком случае не могли бы вы дать номер его телефона?
Весьма красноречивым взглядом женщина дала понять, что я сморозила редкую глупость и, поджав губы, произнесла:
— Мы не даем такую информацию.
Я пришла в отчаяние.
— Пожалуйста, я была бы очень признательна, если бы вы позвонили ему сами и сказали бы, что я его разыскиваю! Это очень важно. Очень! И у вас очаровательные кактусы! — добавила я с чувством, надеясь, этой репликой смягчить ее колючий взгляд.
Женщина долго решала, как ей быть. Не знаю, растрогал ли ее мой потерянный вид или комплимент ее растениям, но она, сдвинув брови, сняла-таки телефонную трубку с допотопного аппарата и набрала заветный номер. Ожидая ответа, женщина то и дело качала головой и посылала мне взгляды, полные безнадежности и сожаления. Но, на мое счастье, ей, наконец, ответили. С расстояния двух метров я услышала громкое и отрывистое «Алло!».
— Владислав Эдуардович, здравствуйте, это из института! Извините за беспокойство, но здесь вас разыскивает девушка. Говорит, это очень важно.
Она выслушала ответ и удовлетворенно кивнула.
— Вот и я то же самое сказала. Будете в конце сентября. — Последние слова она адресовала мне.
Но я не могла лишиться последней надежды и взволнованно воскликнула:
— Скажите, что это Эмма! Эмма Верес!
Видимо, мой отчаянный возглас услышал и Владислав Эдуардович, потому что секундой позже женщина протянула мне телефон, удивленно взметнув брови:
— Он просит вас.
Одним прыжком я преодолела отделяющее нас расстояние и выхватила старомодную тяжелую трубку из ее рук.
— Влад, мне очень нужно встретиться с вами. Пожалуйста!!!
Он помолчал немного.
— Это невозможно, Эмма. Я сейчас на Алтае.
Я устало прислонилась к стене. Мой план по воссоединению семьи трещал по швам.
Я чувствовала себя так, словно осталась одна в целом мире, и эта непроглядная обреченность заставила меня заявить:
— Тогда я приеду к вам.
Какая теперь разница: Новосибирск или Алтай? Я была не в той ситуации, чтобы выбирать, где скрыться.
Женщина даже не старалась делать вид, что не слушает наш разговор, она внимательно следила за мной, а после последней фразы всплеснула руками и неодобрительно зацокала языком. Между тем, Влад тоже не был в восторге от моих слов.
— Эмма, тут далеко не курорт. Дорога тяжелая, условия — спартанские. Тебе не стоит ехать сюда, — всячески открещивался от меня Влад, но я не собиралась сдаваться.
— Я не уйду из вашего института, пока вы не разрешите мне приехать, — набравшись наглости, сообщила я. — У меня к вам предложение. Я должна вас увидеть!
Вероятно, Влад решил, что мое важное дело касается медальона, и без лишних слов назвал адрес. Я вернула телефон женщине, и она смерила меня осуждающим взглядом, что мало заботило меня сейчас. Поблагодарив ее, я вышла из института и снова отправилась на вокзал.