Ранним утром следующего дня путешественники отправились дальше, потому что по утверждению Непомука, путь в Дракон-город был нааамного длиннее, чем казалось.
Вскоре обнаружилось, что эти предостережения не были преувеличением. Из-за большого количества трещин в земле и лавовых ручьев они не смогли попросту ехать прямо, им пришлось то и дело петлять, словно в лабиринте.
Непомук уселся вперед на эммин котел, используя свой тощий хвостик как указатель. Он вытягивал его то вправо, то влево, показывая Лукасу таким образом нужное направление.
По дороге им встретились несколько полудраконов, которые с любопытством выглядывали из своих вулканов. Одни были не больше крота или саранчи, другие отдаленно напоминали кенгуру или жирафов, в зависимости от родственных связей.
Завидев замаскированную Эмму, они в ужасе прятали головы обратно. Они явно верили в то, что по их стране разгуливает огромный страшный дракон. Лукас и Джим были очень довольны произведенным эффектом.
Когда они, наконец, подъехали поближе ко входной пещере Дракон-города, Непомук подал знак остановиться. Лукас затормозил, и полудракон спустился вниз.
— Так, — объявил он, — дальше вы все найдете сами. А я лучше домой пойду. Не хочу встречаться с чистопородными драконами. Мало ли, какое у них настроение.
Друзья еще раз искренне поблагодарили его за помощь. Непомук пожелал им удачи, и на этом они распрощались.
Лукас и Джим поехали на Эмме дальше, а полудракон махал им вслед до тех пор, пока они не скрылись за углом горы. Потом он неуклюже зашагал по длинной дороге обратно к своему вулканчику.
Спустя несколько минут Эмма уже стояла у входа в Дракон-город.
Это было огромное, покрытое копотью отверстие, ведущее в грот, из которого немного дымило, как из жерла печки. Над входом висела большая каменная табличка со следующей надписью:
ВНИМАНИЕ!
НЕЧИСТОПОРОДНЫМ ДРАКОНАМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН ПОД СТРАХОМ СМЕРТИ!
— Ну, Джим, старина! — сказал Лукас. — Вперед!
— Вперед! — отозвался Джим.
И они заехали в грот. Там было темно хоть глаз выколи, и Лукас включил эммины глаза-прожекторы, чтобы она могла видеть дорогу.
Когда они доехали примерно до середины грота, из темноты вдруг возникла пара раскаленных красных глаз размером с футбольные мячи. Друзья разом задернули окошки кабины одеялами и сквозь крошечную щелку стали смотреть наружу. Сейчас станет ясно, правдоподобно ли действует эммина драконья маскировка. Если нет, то… что тогда произойдет — представить себе невозможно!
Медленно-медленно подъехал локомотив прямо к раскаленным футбольным мячам. Они принадлежали дракону, который был раза в три больше и толще Эммы. Его ужасно длинная шея, скрученная спиралью, лежала у него на плечах. На шее помещалась комодообразная голова. Чудовище сидело прямо посередине дороги. Объехать его, похоже, было абсолютно невозможно. Длинный, усаженный шипами хвост он элегантно перекинул через левое плечо, а правой лапой то и дело небрежно чесал свое жирное желто-зеленое брюхо, на котором, как подфарник у мотоцикла, сиял красным светом круглый пуп.
Когда Эмма остановилась, чудовище рывком расправило свою спиралеобразную шею и осмотрело локомотив со всех сторон. При этом ему не надо было ни вставать, ни ходить вокруг. В этом и заключалось удобство его шлангообразной части тела.
Закончив подробный осмотр Эммы, дракон дружелюбно усмехнулся, что придало его морде в высшей степени несимпатичное выражение.
— Уха-ха-ха! — расхохотался дракон. Звук был, как от работающей лесопилки. — Каккие у ттебя крассивеньккие блесстящщие глазззки! — И снова расхохотался: — Уха-ха-ха!
— Он принимает Эмму за молоденькую драконшу, — прошептал Лукас. — Отлично.
Дракон хрюкал и лукаво подмигивал своим красным глазом-мячом. При этом он попытался ущипнуть Эмму за бок. Она издала полный ужаса свист.
— Уха-ха-ха! — хохотал дракон, потрясая своим жирным желто-зеленым брюхом, так что подфарник ходил ходуном вверх и вниз. — А ты мне нравишься. Что за прррелессть твои глаззки! А ещщще от тебя как пррриятно ррразззит дымком!
Эмма сконфуженно опустила свои глаза-прожекторы. Она ужасно стеснялась и совершенно не знала, что ей и думать про эти комплименты.
Джим и Лукас, подглядывая в щелку между висящими одеялами, обнаружили, что рядом с главным гротом находилось еще одно помещение, где в отблесках костра сидели еще несколько драконов той же породы. Они явно поджидали своего коллегу, чтобы сменить его на посту. А тот, глупо вытаращившись на Эмму, как раз попытался пощекотать у нее под подбородком.
— Сскажжи, где ты жживешшь? Я попозжже ззайду зза тобой, и мы пойдем прогулятьсся. Моя сслужжба сскоро кончитсся.
Эмма непонимающе взглянула на дракона.
— Становится опасно! — прошептал Лукас. — Только бы он ничего не заподозрил.
— Шшшш, — сердито прошипел дракон, — сслишшком общщительной тебя не назовешшь, копченая драконья колбасса!
Друзья обменялись озабоченными взглядами. Но на их счастье в этот момент другой дракон крикнул из бокового помещения:
— Эй, ты, горррлопан! Оссставь малышшшку в покое! Сссам видишшшь, не хххочет она ссс тобой разззговаррривать.
— Слава богу, — тихонько вздохнул Джим.
— Рррр! — прорычал дракон, свирепо изрыгая зеленое пламя с лиловым дымом. — Пррроваливай отссюда, ты! Хххх!
И он озлобленный ушел с дороги. Лукас потянул за рычаг — Эмма пришла в движение и как можно скорее покатила прочь.
Предусмотрительный Лукас сделал так, что она при этом выпустила много-премного дыма и искр, как будто была возмущена и обижена, чтобы у дракона под конец не возникло никаких подозрений.
Вскоре они выехали из грота, и перед ними оказался Дракон-город. С первого взгляда стало ясно, что речь идет о по-настоящему большом городе. Дома были выстроены из гигантских серых каменных глыб в сотни этажей. Улицы походили на мрачные ущелья. Если высоко задрать голову и взглянуть вверх, еще можно было, пожалуй, увидеть небольшой кусочек неба. Но и этот маленький кусочек был полностью окутан поднимавшимися отовсюду густыми клубами газа и дыма. Как уже рассказывал Непомук, этот отвратительный чад создавали сами драконы, тысячами кишевшие на улицах, испускавшие огонь с дымом из своих глоток, носов и пастей. У некоторых драконов к тому же еще на кончиках хвостов имелось подобие выхлопной трубы, и оттуда огромными клубами валил желто-зеленый дым.
Тут царил ужасный шум. Драконы визжали, гремели, ворчали, стучали, ссорились, горланили, завывали, кашляли, вопили, плакали, смеялись, свистели, ругались, чихали, пыхтели, вздыхали, топали, брякали, шипели, и, ну просто не знаю, что еще.
Кстати, здесь имелись драконы самых разнообразных типов. Одни — маленькие, как таксы, другие — наоборот, размером с целый товарный поезд. Многие шлепали по земле, переваливаясь с боку на бок, толстые и обрюзгшие, как жабы, величиной с автомобиль. Другие скорее выглядели тощими гусеницами высотой с телеграфный столб. Одни были тысяченогими, другие — только об одной ноге, и очень странно скакали на ней туда-сюда, третьи, вовсе безногие, как бочонки, катились по улицам. Шум стоял, разумеется, оглушительный. Кроме того, здесь были даже крылатые драконы. Часть из них летала, подобно летучим мышам, а другая часть порхала, словно огромные жуки или стрекозы. Жужжа и рокоча в спертом воздухе, они деловито перелетали с этажа на этаж. Казалось, что все без конца куда-то спешат. Драконы суетливо носились, толкались, беззаботно поддавали друг другу по головам и туловищам и вобще вели себя чересчур нелюбезно.
Там, где Джим и Лукас могли заглянуть в дыры окон, они повсюду видели драконов, занятых самыми разнообразными делами. Некоторые готовили кофе или пекли блины на огне, выходящем из их собственных ноздрей. Конечно, речь идет о драконских блинах и драконском кофе из серы и костной муки с приправами из яда, желчи, осколков стекла и ржавых кнопок.
Только одного не удалось друзьям нигде обнаружить: детей. Ни драконят, ни каких-нибудь других. Дело в том, что у настоящих драконов детей не бывает. Им дети совершенно не нужны, потому что они не умирают, если только их не убивать.
Они никогда не умирают по своей воле, а просто стареют. Никаких других детей тут не было вообще, и хорошо, что не было. А то им негде было бы играть. На улицах их бы просто растоптали, а лужаек или чего-то похожего здесь водилось. И никаких деревьев для лазанья. Вообще никакой зелени. Вокруг этих бесчисленных улиц-ущелий с их вонью и шумом возвышались глухой исполинской стеной края огромного кратера. По всему было видно, что город этот не напрасно назывался Грусландией.