В Бейкуэлле был базарный день: много народа, повозок и прилавков с товарами. Аннабелла знала, что почта находится на другой стороне городской площади. Чтобы не привлекать к себе внимания, поскольку она была без шляпы и ее не сопровождал конюх, она спешилась и привязала лошадь к стойке у одного из трактиров. Когда же она стала пробираться сквозь толпу, то почувствовала, что ее кто-то схватил и тащит в сторону. Она хотела закричать, но ей тут же засунули в рот носовой платок, а на ухо прошипели:

— Попробуйте двинуться с места — и получите нож в бок. — Аннабелла решила, что пришел ее последний час, но сдаваться без борьбы не собиралась. А голос продолжал: — Я не стану вас убивать без надобности. Но вы и не представляете, миссис Ордуэй, как легко это сделать. Если есть навык, то стоит только ткнуть ножом в нужное место. А я это здорово умею делать. Поняли? Кивните, если поняли. — (Аннабелла кивнула.) — Хорошо. А теперь вы пойдете со мной к карете. Я вытащу платок, но если хотите жить, то не вздумайте даже пикнуть.

Крепкая рука сдавила ей ребра, а кончик ножа упирался в бок. Второй человек вытащил у нее изо рта платок и набросил на плечи плащ.

— Дорогу, дорогу! — кричал ее похититель. — Вы что, не видите — даме плохо! Дорогу!

Аннабелла с трудом понимала, что происходит. Сияет солнце, вокруг люди болтают и смеются, а ее ведут к закрытой карете, стоящей на углу площади. Когда ее втолкнули внутрь, дверца быстро захлопнулась и карета тронулась. Аннабелла чувствовала, что задыхается.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста… отпустите меня. Мне плохо.

— Отпусти ее, Барроуз, — сказал другой мужчина. — Теперь она ничего не сможет сделать.

Барроуз пожал плечами и отпустил Аннабеллу. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, стараясь побороть надвигающуюся дурноту.

— Ну и повезло нам, Барроуз! Как ты узнал, что она в Бейкуэлле?

— Я следил за ней. Фрейзер сказал, что она живет в Эйвенелле.

Аннабелла осторожно приоткрыла глаза и, посмотрев на своих похитителей, спросила у Барроуза:

— Что вам от меня нужно?

— Мне — ничего! — ответил тот. — Мне велели вас найти — и все.

— Не… убивать?

— Нет. Но я мог бы.

— Тогда почему не убили?

— С вами хочет поговорить Фрейзер.

— Зачем?

— Ему нужно узнать у вас про какие-то вещи.

Аннабелла решила больше не расспрашивать, чтобы из-за болтливости не разделить участи Венеции Стантон. Что делать? Положение ее крайне опасно. Фолкирк и его шайка безжалостны — в этом она уверена. Пройдет какое-то время, пока Джайлс узнает о ее исчезновении и станет ее искать. Ей и в голову не могло прийти, что он может ее не найти. Сейчас ей необходимо выяснить, куда ее везут. Сделав вид, что ей по-прежнему плохо, она снова откинула голову на спинку сиденья и слегка прикрыла глаза.

В карете было очень жарко и душно. Барроуз поднял штору на окне, и Аннабелла догадалась, что они едут в северо-западном направлении. Они свернули в том месте, которое показалось ей знакомым. Да, точно — они ехали по вересковой пустоши. Вдруг вдалеке возникли какие-то странные очертания. Да это валуны, которые она видела много раз во время поездок с Джайлсом! Значит, они на дороге, ведущей в Брадшо. Тут Барроуз заметил, что она смотрит в окно, и быстро опустил штору. Аннабелла закусила губу. Она проявила неосторожность, а он не должен знать, что дорога ей известна.

— Куда вы меня везете? — спросила она нарочно дрожащим голосом. — Где мы?

— Неважно. Картрайт, у нас есть какая-нибудь еда?

Напарник Барроуза достал колбасу с хлебом и бутылку эля. Аннабелла заставила себя поесть, так как ей необходимо было сохранить силы.

Наконец, после долгой езды, карета остановилась, и Картрайт открыл дверцу.

— Господи! Мы туда приехали? — спросил он.

Барроуз столкнул Аннабеллу прямо в руки Картрайта.

— Сюда. Здесь ее никто не станет искать. Ферма пустует, а старика, что сторожит пещеру, нет.

— Вот уж поистине, Богом забытое место!

Аннабелла огляделась. Она была права! Карета стояла перед полуразрушенными строениями около Блэкхоулской пещеры. Сама пещера находилась всего в ста ярдах, а Хай-Кимбер — в шести милях.

— Вот и ты! Вовремя подоспел! — обратился Барроуз к третьему мужчине, подъехавшему верхом. — Займись лошадьми, хорошо? Пусть отдохнут часок, а потом карета будет отправлена в Бакстон. Останешься вместе с Картрайтом — он один боится.

— Я не боюсь. Мне просто здесь не нравится.

— Иди в дом вместе с девушкой. И свяжи ее!

— Это еще зачем? Она отсюда не удерет.

Барроуз пожал плечами.

— Как хочешь.

Аннабеллу ввели в дом. Мысли ее были заняты тем, как отсюда убежать. Ей нужна лошадь… и время.

Поев, Барроуз и кучер собрались уходить.

— Я вернусь утром с Фрейзером. Пленница должна быть в целости и сохранности. Ты понял, Картрайт? Постарайся закрыть окно — похоже на то, что вот-вот начнется гроза. До завтра.

Барроуз и кучер ушли, и вскоре послышался шум отъезжающей кареты. Интересно, который час? — подумала Аннабелла. Стемнело, но это могло быть из-за сгущающихся туч.

— Поищу, чем заткнуть окно, чтобы наша Спящая Красавица не вымокла, — плотоядно усмехнулся вновь прибывший мужчина.

— Попробуй только ее тронуть — до завтра не доживешь! Она для хозяина, — сказал Картрайт.

— Тогда пойдем — поможешь починить окно.

Картрайт посмотрел на Аннабеллу. Она сидела на полу, привалившись к стене, беспомощная и несчастная.

— Можно поискать что-нибудь на заднем дворе…

Они вышли. Аннабелла тихонько поднялась на ноги и прокралась к окну. Двое мужчин рылись в куче прогнивших дров и тряпья. Подобрав юбки, она кинулась к двери, затем стремглав побежала вверх по тропинке, ведущей к пещере. Почти тотчас же у нее за спиной послышались вопли. Аннабелла оглянулась — Картрайт и его напарник были уже недалеко. Закричав от ужаса, она скрылась в проеме пещеры. Очутившись внутри, Аннабелла прошла вдоль стены, ища выемку. Когда мужчины ворвались в пещеру, она успела благополучно спрятаться в нише, показанной ей Джайлсом.

— Вот дура! Отсюда же нет выхода, она же тут подохнет! — прозвучал голос Картрайта.

— Точно знаешь? А что в том конце?

— Ничего там нет! Пещера упирается в гору. Раз ее здесь нет и выхода тоже нет, тогда она побежала дальше. Пойдем!

— Подожди! — (Аннабелла затаила дыхание.) — Не спеши! А вдруг она проскользнула мимо нас? Иди вперед, а я за тобой.

Аннабелла с замиранием сердца ждала, когда стихнут шаги мужчин, которые удалились внутрь пещеры. Она сосчитала до десяти и только после этого выскользнула из укрытия. У нее так сильно дрожали руки, что она не сразу смогла откинуть крючок с калитки. Калитка в пещеру со стуком закрылась за Аннабеллой, а она что было сил побежала по тропинке к конюшне. Там оседлала лошадь и хорошенько пришпорила ее.

Вскоре Аннабелла замедлила шаг — не стоило рисковать и нестись галопом по неизвестной местности. Хотя был еще день, но темные тучи заслонили солнце. Пока опасность ей не угрожала, так как мужчины не смогут выбраться из пещеры, если их кто-нибудь не выпустит. Ей остается лишь ехать в направлении Хай-Кимбера, надеясь на то, что гроза сейчас не разразится.

Спустя полчаса Аннабелла поняла, что это не прогулка вдвоем с Джайлсом в солнечный день. Тропинка временами пропадала. Валуны еще можно было разглядеть, а вот камни поменьше она различала с трудом, и ей часто приходилось слезать с лошади.

Тут засверкала молния и раздались оглушительные раскаты грома. Лошадь стала на дыбы. Аннабелла не удержалась и упала, ударившись головой обо что-то твердое…

Девушка пришла в себя от холодного дождя и с усилием села, но когда оперлась правой рукой о землю, почувствовала резкую боль. Голова кружилась, одежда промокла. Аннабеллу тошнило. Она встала и, поддерживая покалеченную правую руку левой, осторожно и медленно стала двигаться к едва видимым за стеной дождя валунам, надеясь укрыться там от непогоды. С трудом она добрела до груды камней и в изнеможении опустилась на землю.

Несмотря на пульсирующую боль в голове и руке, Аннабелла заставила себя подумать о том, что ей делать дальше. Она промокла, замерзла, и ей нельзя долго оставаться в неподвижности. Джайлс говорил, что, заблудившись в пустоши, можно умереть. Мысль о том, чтобы сейчас же отправиться в путь, страшила Аннабеллу, но она знала, что должна! Ее не так-то легко сломить!

Едва передвигая ноги и страдая от боли, она шла по тропке, стараясь не упасть, так как боялась, что тогда уже не встанет. Она нашла палку и, сжав ее в левой руке, ощупью двигалась вперед к Хай-Кимберу.

Дождь постепенно утих, затем совсем прошел, и появилось заходящее солнце. Дорожка шла под откос, но, как ни странно, передвигаться стало труднее — каждый шаг отзывался болью в голове и руке. Аннабелла не знала, сколько времени миновало, но вот она очутилась перед фермой на краю пустоши, услыхала лай собак и подошла к двери дома.

— Черт побери! Кто это? Господи, цыганка! Убирайся прочь, а то спущу собак! — раздался злой голос, и в дверном проеме появилась фигура.

— Пожалуйста, — прохрипела Аннабелла, — мне нужно в Хай-Кимбер.

— Это кто, папа? — прозвучал детский голосок.

— Цыганка.

— Дай мне посмотреть… Это не цыганка, папа! У нее все платье промокло. Да на ней настоящая амазонка. Она поранилась! Впусти ее!

Фермер взял Аннабеллу за руку, и она от боли потеряла сознание.

Первое, что она почувствовала, когда пришла в себя, — это запах лаванды от постельного белья. Аннабелла открыла глаза и увидела лицо Джайлса.

— Почему вы не здесь? — капризно спросила она.

— Я здесь. И тебе это не мерещится.

— Как вы меня нашли? Где я?

— В Хай-Кимбере.

— Хорошо. — Тут его лицо заволокло дымкой, и она закричала: — Нет! Не уходите! Пожалуйста! Не оставляйте меня одну!

— Я не уйду. — От его глубокого спокойного голоса темнота стала рассеиваться. — Не бойся, Розабелла, я останусь с тобой.

Когда она опять пришла в сознание, то услышала, как Джайлс с кем-то разговаривает.

— Я не советую этого делать, — произнес незнакомый голос. — Ее нельзя трогать.

— В таком случае придется расположиться здесь. Я распоряжусь, чтобы завтра привезли ее свекровь, а уже сегодня к вечеру приедет экономка. Вы сейчас вправите ей руку?

— Чем скорее, тем лучше. Я опасаюсь осложнений.

— Осложнений? Каких?

Доктор подошел к постели и увидел, что у Аннабеллы открыты глаза.

— Миссис Ордуэй, вы сломали кисть руки. Перелом небольшой, но кости придется вправить. Вы в силах потерпеть?

Аннабелла посмотрела на Джайлса — он кивнул. Тогда она прошептала:

— Да! Джайлс мне поможет.

— Сначала выпей вот это, — Джайлс поднес стакан ко рту Аннабеллы. Жидкость оказалась очень горькой, и она отвернулась, но он заставил ее выпить до дна. Затем они с доктором стали ждать, когда Аннабелла задремлет.

Доктор вправил кость и, прощаясь, сказал:

— Я зайду завтра, сейчас не могу остаться — неподалеку произошел несчастный случай, а я единственный врач в округе.

Он ушел, и они остались вдвоем.

— Джайлс!

— Да?

— Я так глупо себя повела.

— Знаю. Чаллинг застал меня как раз в тот момент, когда я собирался возвращаться в Эйвенелл. Тебя обнаружил Фолкирк, да?

— Нет, человек по имени Барроуз, но они говорили еще о Фрейзере. Они отвезли меня к Блэкхоулской пещере. Правда, странно?

— Очень.

— Простите, Джайлс.

— Не надо разговаривать, Розабелла. Ты все мне расскажешь в другой раз.

Джайлс и Госс, который был, как всегда, при своем хозяине, успели поесть, пока больная спала. Проснувшись, она стала метаться по постели в сильнейшем жару. Джайлс и слуга с трудом удерживали ее, чтобы она не скинула лубок на сломанной руке. Джайлсу удалось дать ей выпить снадобье, оставленное доктором, но даже после этого Аннабелла не сразу успокоилась. Когда она наконец забылась тяжелым сном, мужчины обменялись хмурыми взглядами.

— Госс, помоги мне принести большое кресло из другой комнаты, — сказал Джайлс. — Поставим его в углу у окна — я буду в нем сидеть.

Они так и сделали, а Госс принес еще подушки и одеяла.

— Это зачем? — сердито пробурчал Джайлс.

— Чтобы вы немного поспали, полковник.

— Я не хочу спать!

— Прошу прощения, сэр, но мы не знаем, что нас ждет дальше. Миссис Ордуэй, по-моему, плоха. И вам сейчас надо немного отдохнуть.

Наутро стало ясно, что Розабелла серьезно больна. Ее бил озноб, она бредила, выкрикивая свое имя, звала сестру и леди Ордуэй, потом стала звать Джайлса и жаловаться на боль в голове и руке.

Он поил ее снадобьем доктора, обтирал лоб и нежно убаюкивал. Госс подменял хозяина, когда тот отлучался, чтобы помыться, побриться и немного перекусить.

Следующий день также выдался тяжелым. Джайлс и Госс попеременно дежурили у постели больной. Так прошло пять дней. Лихорадка у Аннабеллы продолжалась. Джайлса охватило отчаяние.

Вечером Госс принес лампу и поставил на подоконник около кресла.

— Как миссис Ордуэй, сэр?

— Не знаю, Госс, не знаю! Она лежит неподвижно! Господи, Госс! Я побывал во многих переделках, но ни разу мне не было так трудно. Я совершенно беспомощен!

Слуга кивнул и сказал:

— Давайте теперь я посижу, сэр. А вы немного пройдитесь, пока не стемнело.

— Нет, я останусь. Лучше пойди ты.

— Я тоже не пойду, сэр. Буду тут, поблизости.

Он вышел, а Джайлс остался стоять около кровати. Аннабеллу мучил жар, и она металась по подушке.

— Джайлс, — бормотала она, — Джайлс…

— Я здесь. Что тебе дать? Где у тебя болит?

— Нигде. Но мне очень жарко… Джайлс… я не хотела этого…

— Чего ты не хотела, Розабелла, девочка моя?

— Я не ваша Розабелла! — Она попыталась сесть, а когда Джайлс стал ее укладывать, вцепилась в него здоровой рукой. Глаза у нее лихорадочно блестели, а голос звучал хрипло. — Я не ваша Розабелла. И не хочу больше быть Розабеллой! Она лгунья и обманщица, я никогда ее не прощу. Никогда.

Джайлс обнял Аннабеллу и прижал к себе. Он чувствовал сквозь плотную миткалевую ночную рубашку, как горит ее тело.

— Тише, Роза, любовь моя. Забудь прошлое. Мы оба теперь другие. Все устроится, вот увидишь. Успокойся и отдыхай!

— Все устроится?

— Конечно!

— Я вам не верю! — вскрикнула она. — Я вас потеряла и во всем виновата сама. Какая я глупая! — Она отвернулась и разрыдалась. Он никак не мог ее утешить, а когда хотел уложить на подушки и укрыть одеялом, она протянула к нему руку. — Не уходите! Останьтесь со мной! Не надо меня ненавидеть. Джайлс, останьтесь со мной хоть ненадолго.

— Роза, я…

— Пожалуйста, Джайлс!

Он пощупал ее пульс — сердце бешено стучало, а дыхание было частым и прерывистым. Аннабеллу трясло от озноба.

— Я тебя умою. Ты вся горишь.

— Нет! Мне холодно. Согрейте меня! Джайлс улегся поверх одеяла рядом с ней и нежно прижал к себе. Он откинул волосы с ее лба и стал баюкать, как ребенка. Приступ лихорадки длился недолго, и больная вскоре затихла.