Я УСПЕЛА ПРЕОДОЛЕТЬ ТОЛЬКО ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ ФУТОВ ПУТИ, когда вновь ударила магия. Ее волны поразили меня, словно выстрел из дробовика. Дыхание перехватило, из уст вырвался испуганный крик, а сердце будто сжали в кулак, от чего я наклонилась, прижимая руки к груди. Боль быстро отступила, предоставляя место опьяняющему приливу энергии, который заструился по артериям, венам и капиллярам, наполняя их, пока все тело не затрепетало от магии. Возбуждение, словно крылья, выросшие за спиной, помогло мне выпрямиться.

В густо растущей зелени распустились белые и бледно-фиолетовые цветы, светящиеся словно звезды. Ветви деревьев мерно шелестели. Виноградные лозы увивали все вокруг. В воздухе витала смесь пряных ароматов: сладкого и медового, вместе напоминающая запах розы.

Дерек бесшумно появился из зеленого мрака и посмотрел на меня. Волчьи глаза на человеческом лице — от этого невольно бросало в дрожь.

Вампир, находившийся на противоположной стороне дороги, задрожал и прижался к растениям, опустив при этом голову на грудь.

Внезапно он разогнулся. Его глаза налились ярко-красным огнем. Рот приоткрылся, но вампир не издал ни единого звука. Моему взору предстали два пожелтевших клыка-убийцы. Я, в свою очередь, продемонстрировала меч. У меня есть только один зуб, однако он длиннее твоих и превратит жилистое мясо на костях в гной.

— Не беспокойся, — сказал Гастек. — Он очень послушный.

Выгнув спину, вампир отскочил в сторону, задев при этом мою ногу.

Потребовалось немало усилий, чтобы не отшатнуться.

— Если ты еще раз так сделаешь, я убью его.

— Меня всегда занимало твое отвращение к нежити. Чем она так тебя раздражает?

— Вампир — гуляющий труп. Он источает бессмертие, вызывая тошноту у живого, не обладает разумом и предоставлен самому себе, он уничтожает всех до тех пор, пока не останется никого живого. И тогда вампир будет пожирать себя. Что из этого может нравиться, а, Гастек?

Более того, вампиров создал Роланд. Они его творения.

— Польза от них значительно перевешивает немногочисленные недостатки, — заметил Гастек.

Я сделала указательный жест мечом.

— В таком случае, прошу, иди первым. Давай извлечем пользу и из этого.

Гастек взял инициативу в свои руки, и мы двинулись вниз по тропинке: вампир, человек на грани превращения в зверя и я, замыкающая колонну.

Навес из живой изгороди прогнулся так низко, что пробираться пришлось практически на корточках. Продираясь сквозь ветви, я постоянно цеплялась за них своей косой. Наконец мы добрались до опушки.

Высокие, прямые и ровные сосны стояли здесь, похожие на мачты гигантского подземного корабля. Их ветви тянулись друг к другу, превращая яркий солнечный свет в зеленый полумрак. На земле лежал толстый слой многолетней хвои, превратившейся в перегной, от чего сосновые иглы проминались под моим весом. Воздух был влажным. От искусственных водопадов, расположенных слева, доносилось нежное журчание воды.

Вампир прыгнул на ближайшую сосну, подскочив на двенадцать футов от земли так, что его тело оказалось почти перпендикулярно стволу.

— Два часа, — прошептал Дерек.

За соснами располагалась залитая солнечным светом поляна, разделенная на части аккуратными рядами трав. Единственной преградой на нашем пути была женщина.

Она выглядела пухленькой, но не безобразно толстой: никаких лишних складок. Простенькое черное платье висело на плечах, а подол волочился по земле. Цвет кожи на руках напоминал солому. Маска из чеканного железа скрывала черты ее лица: круглая со струящимися вокруг локонами волос, напоминающими солнечную корону. Однако приглядевшись я поняла, что это были вовсе не солнечные лучи: у них не бывает чешуи и клыкастых пастей.

Однако, присмотревшись, я поняла, что это вовсе не солнечные лучи: у них не могло быть оскалов и клыкастых ртов.

Маска Медузы Горгоны. Мое саркастическое замечание по поводу Медузы в Разломе Осиного Гнезда сбылось. Черт подери меня и мой словесный понос. В следующий раз представлю себе амбар, наполненный пушистыми кроликами.

— Я представитель Ордена и расследую исчезновение Сестер Ворона. Это мой помощник. — Кивок в сторону вампира. — Я прошу аудиенции Оракула.

Женщина ничего не сказала. Миг спустя хвойные иголки начали опадать одна за другой. В древней Греции Медуза Горгона могла обратить человека в камень одним лишь взглядом. Слева от меня находилась подходящая большая сосна, и я решила, что рвану к дереву, если эта злополучная маска слетит с женского личика. Персею отрубить голову Медузы помог зеркальный щит. У меня же ничего подобного при себе не нашлось. Даже лезвие Убийцы не было достаточно прозрачным, чтобы рисковать.

Женщина повернулась и шагнула на свет. Я последовала за ней.

КАМЕННАЯ ТРОПА ИЗГИБАЛАСЬ КАК ДУГА: сначала свернула налево, затем направо. Подметая дорогу подолом, ведьма в черном платье медленно ступала по ней. Ее маска раскрылась, закрывая заднюю часть головы на подобие мотоциклетного шлема, от чего я смогла разглядеть лишь узкую полоску темной кожи над вырезом платья.

Огромный сад простирался по обе стороны от нас: цветы и травы были разделены на несколько рядов, окаймленные густой вечнозеленой изгородью. Базилик, тысячелистник, мята, ярко-красные маки, желтый василек, пушистый куст клевера, белые зонтики бузины… Чтобы отыскать дикие растения, не требовалось даже покидать территорию парка. А ведь большинство ковенов использовали эти травы в ритуалах. Очень удобно, когда все необходимое прямо под рукой.

Память услужливо подсказала мне, что неподалеку находится большая зеленая лужайка, окруженная деревьями: кизилами и массивными дубами, покрытыми испанским мхом, похожим на мишуру. Они были настолько древними, что им не требовалась магия для роста. Я не могла понять, откуда мне известно про лужайку, но точно помнила ее. И фонтаны. Точнее воду, бьющую сильной струей из земли.

И женщину. Очень высокую женщину, которая часто смеялась. Ее лицо сохранилось в моей памяти нечетким пятном.

Дерек сморщил нос. Я мельком взглянула на него.

— Животное, — произнес оборотень. — Странно.

— Какое?

— Не могу сказать точно.

Деревья расступились перед нами, открывая взору холм, который стоял посреди большой поляны. Впрочем, он был больше похож на курган, возвышающийся прямо над травой, словно шляпка громадного гриба. Кудзу и травы застилали холм зеленой пеленой, а на самой вершине находилось строение: гладкий, полированный темно-серый мрамор, испещренный золотом и оттененный завитками из малахита.

Если бы у меня был мраморный купол, сомневаюсь, что я позволила бы ему так зарасти. Медуза-самозванка обошла холм и остановилась. Мы тоже остановились. Гастек отправил вампира на верх холма, и кровопийца примостился среди лиан Кудзу.

Дерек чихнул.

— Будь здоров.

Он снова чихнул, вытащил из-за пояса фляжку и промыл ноздри с наружной стороны.

Гид ждала. Мы стояли рядом. Легкий бриз пролетал сквозь ветви деревьев. Повсюду пели птицы. А солнце пыталась поджарить нас, словно мы были мясом для барбекю.

Вампир взметнулся в воздух и приземлился в десяти футах позади нас. Дерек зарычал. И снова чихнул.

Земля с грохотом содрогнулась под ногами. Я невольно попятилась.

Верхний слой почвы сполз с тяжелых плит, холм вздрогнул и начал подниматься вверх, все выше и выше. Из лиан кудзу высунулась огромная коричневая голова. На меня уставились два глаза, черные и блестящие, они были похожи на гигантские куски антрацита.

Черепаха.

Я просканировала ее: никаких магических колебаний, ни запаха горящей травы, свидетельствовавшего о том, что это иллюзия. Перед нами была настоящая, живая черепаха.

Гигантский кривой рот широко раскрылся, и теперь перед нами зияла черная глотка. Я напряглась, ощутив её дыхание, но никакого запаха не появилось. Мать всех черепах положила подбородок на траву и замерла.

Ладно, теперь все понятно.

Наш ходячий справочник склонила голову и указала на гигантское животное.

— Там?

Она кивнула.

— Ты хочешь, чтобы мы зашли в черепаху?

Еще один кивок.

— Но она живая.

Еще кивок.

— Нет.

Дерек снова чихнул.

— Я должен сказать: это немного неправильно, — голос Гастека дрожал от волнения. Легко радоваться расследованию дела, если тебе при этом не проглотят.

Я взглянула на вампира.

— Насколько быстро ты сможешь разорвать это по кусочкам, если оно съест нас?

— Панцирь довольно толстый — придется выбираться через шею. Если окажемся в голове, то надо будет попотеть и вырезать много плоти.

— Другими словами, если это съест нас, мы влипли.

— Грубо, но в точку.

Я посмотрела в лицо гиду.

— Ты пойдешь с нами?

Она покачала головой.

Хороший план. Возьмите доверчивых чужаков, немного выгуляйте их по окрестности, а затем скормите гигантской черепахе. Животное сыто, аутсайдеры получили, что искали — все счастливы.

— Дерек, ты что-то почуял?

Он шагнул вперед, глубоко вдохнул и еще дважды чихнул. У моего оборотня оказалась аллергия на черепах. Ну почему?

— Что-то прокисшее? Животное дыхание?

Дерек покачал головой:

— Вода. И цветы.

Я нацелила клинок на гида.

— Если она съест нас, я убью ее, а затем найду тебя.

Женщина снова кивнула. Но она не сделала ни шагу назад и не побежала в ужасе. Возможно, я недостаточно ее напугала. Может стоит облачиться в образ с рогами или клыками.

— Я иду внутрь. Вы двое можете остаться здесь.

Я пригнулась и шагнула в рот черепахи.