У СТАИ ВМЕСТО НОРМАЛЬНЫХ КЛИНКОВ БЫЛО ОДНО ДЕРЬМО. ЭТО И НЕУДИВИТЕЛЬНО: ИМ они не требовались. Я обошла всю оружейную, но так ничего и не подобрала. Я хотела второй меч, и Карран сказал, что мне можно взять любой.

С бронёй дела обстояли лучше. Я нашла хороший кожаный мундир, в уязвимых местах укреплённый ромбовидными стальными пластинами, чёрный и отлично подходящий мне по размеру. Самым лучшим было то, что у него была шнуровка для подгонки по фигуре. Но мне понадобится помощь, чтобы надеть и снять его. Я никогда не участвовала в настоящей битве, но пережила несколько серьезных драк и парочку бунтов. И из своего опыта знала, что чересчур увлекусь битвой и, даже не заметив, скину броню, чтобы она не сковывала движения. Так что мне требовалась что-то трудно снимаемое. Всё, что держалось на липучках, не подходило.

Уже готовая сдаться, я увидела его: однолезвийный клинок, около пятидесяти сантиметров в длину, удивительно похожий на Убийцу, но более широкий. Идеально сбалансированный, сужающийся к концу, этот меч был изготовлен из цельного куска упругой стали с гладкими деревянными вставками вместо рукоятки. Он был простым, без украшений, и практичным, модель современная, а не копия средневековой, и не какая-нибудь чушь. Идеален.

Я повертела его в руке несколько раз, привыкая к весу.

— Два меча, — сказал Бран из дверного проёма.

В приступе гнева он разорвал одежду, поэтому обрезал её и превратил остатки рубашки и штанов в импровизированный килт, выставляя напоказ самую лучшую в мире грудь. Этот килт напомнил об убийце Грэга: он носил похожий.

— Ты можешь орудовать двумя мечами одновременно?

Я вытащила Убийцу из ножен, сделала выпад в сторону Брана, проводя классическую «восьмёрку» вокруг его тела, и блокировала руку плоской стороной короткого клинка, когда противник попытался нанести мне встречный удар.

— Надо же, не попала, — сказал он.

— Ты что-то хотел?

— Я тут подумал: мы ведь завтра можем умереть, как на счет покувыркаться по-дружески?

— Это я могу умереть. А ты исцелишься.

Бран покачал головой:

— Я не бессмертный, голубка. Если мне быстро нанести достаточный урон, то я умру так же, как и все вы.

Я высвободилась и прошла мимо него к двери.

Килт упал.

— Я целую вечность сшивал его! — Бран подобрал с пола килт, который сразу же развалился на куски прямо в руках. Я разрезала его в трех местах.

Я вышла в коридор и чуть не врезалась в Каррана, сопровождаемого группой оборотней. Бран последовал за мной в своем нагом великолепии.

— Эй, это значит «никакого секса»?

Лицо Каррана застыло. Я обошла его и продолжила идти.

Бран следовал за мной, пробираясь через группу оборотней.

— Уйдите с дороги. Вы не видите, что я пытаюсь поговорить с женщиной?

Я совершила ошибку, оглянувшись как раз в тот момент, когда Карран потянулся к шее проходящего мимо Брана. Усилием воли, наверняка стоившем ему года жизни, Карран заставил себя сжать пальцы в кулак и опустить руку.

Я хихикнула про себя и продолжила идти. Вселенная доказала, Карран не прав: человек, раздражающий его ещё больше, чем я, существует.

Бран догнал меня на лестнице:

— Куда ты идешь?

— На балкон. Мне нужен свежий воздух.

И, может быть, немного вздремнуть. Хотя спать уже не хотелось. Магия кипела во мне, желая высвободиться. Надеюсь, это случится до того, как наступит техноволна? Я не была уверена, что смогу контролировать такую неукротимую силу. Мне приходилось сдерживать себя, словно я скакала галопом на сумасшедшей лошади, а поводья выскальзывали из рук.

Бран вышагивал рядом, не обращая никакого внимание на отсутствие одежды. Я вошла в первую попавшуюся комнату и вытащила из комода пару серых спортивных штанов — они имелись почти в каждой комнате Башни, так как люди, постоянно меняющие форму, считали удобным иметь поблизости запасную одежду — и протянула ему.

— Уже не можешь сдерживаться? — Бран натянул штаны.

— Конечно, — пробубнила я, стащив ещё одеяло и подушку, и покинула комнату.

Он проследовал за мной до балкона, где я соорудила кровать в углубленном дверном проёме и свернулась в ней. Камень загораживал меня от солнца, но не закрывал обзор, поэтому мне было видно всё: небо, сияющее солнечным светом и покрытое пятнышками облаков, яркую зелень деревьев, шевелящуюся от ветра, каменные стены, ещё мягкие и тёплые на ощупь. В воздухе чувствовался аромат медовых цветов и лёгкий запах волков на ветру. Я впитала всё это в себя.

Бран сел на каменные перила.

— Тощий уличный ребёнок. Отвергнутый обществом человек. А теперь ты идёшь из-за неё на войну.

— Войны начинались и из-за худших причин.

Он уставился на меня:

— Я не понимаю.

Как можно объяснить, что такое гуманность, человеку, у которого нет никакой ценностной ориентации?

— Это связано с добром и злом. Ты должен сам для себя решить, что это такое. Для меня зло — рваться к цели несмотря ни на что.

Бран покачал головой:

— Лучше выбрать меньшее зло, чтобы предотвратить большее.

— И как ты определишь, что есть меньшее зло? Допустим, ты спасешь многих, ценой жизни ребёнка. Этот ребёнок самое главное для своих родителей. Смысл их жизни, который ты уничтожил. Большего зла причинить им ты не сможешь. Так разве можно это назвать «меньшим» злом?

— Потому что теперь еще больше таких же дураков, как ты, умрет.

— Мы вызвались добровольно. Мы свободны в выборе решений. Я сражаюсь, чтобы спасти Джули и убить как можно больше тех ублюдков. Они пришли в мой дом, они пытались убить меня, и они распяли на кресте моего ребенка. Я хочу наказать их. И хочу, чтобы это наказание было настолько сильным, настолько жестоким, чтобы следующий мешок дерьма, который встанет на их место, надул в штаны при одной малейшей мысли обо мне.

Убийца задымился в ножнах, чувствуя мой гнев. В обычной ситуации мне пришлось бы подкормить его, иначе лезвие стало бы тонким и хрупким, но с такой сильной магией меча хватит не только ка битву, но и еще на какое — то время.

Я указала на двор.

— Оборотни сражаются, чтобы противостоять угрозе и отомстить за убитых друзей. Чтобы защитить своих детей, потому что без них у Стаи нет будущего. А за что сражаешься ты?

Бран потрепал свои спутанные волосы.

— У меня в любом случае нет будущего. Я сражаюсь, потому что заключил сделку с Морриган. Без тумана я состарюсь и умру.

— Неужели старение так плохо? Ты не хочешь жить? По-настоящему жить?

Он усмехнулся:

— Если бы я желал получить настоящую жизнь, я бы не просил стать героем. Я хочу умереть сильным, с мечом в руке, вонзая его в тела своих врагов. Вот как должен умереть настоящий мужчина.

Я вздохнула:

— Мой отец служил военачальником у человека невероятной силы. Этот мужчина называл его Вороном, потому что за ним следовала смерть. Меч никогда не побеждал его. Если бы отец остался военачальником, чтобы повести за собой армию, которую он создал и тренировал, мир сейчас был бы совсем другим.

— И какой смысл в твоём рассказе?

— Он всё бросил ради меня.

И сделал это ради чужого ребёнка.

— Тогда твой отец был дураком, и теперь я знаю, в кого ты пошла.

Я закрыла глаза.

— С тобой бесполезно спорить. Дай мне поспать.

Я услышала, как Бран спрыгнул с перил приземлившись рядом со мной, а потом тыкнул в моё плечо пальцем.

— Я пытаюсь понять.

Мне пришлось открыть глаза. Я явно была не сильна в объяснении своих моральных принципов.

— Представь, что тебя преследуют волки. Ты бежишь по лесу, никаких поселений поблизости нет, и тут ты натыкаешься на ребёнка, оставленного на земле. Ты спасешь его или оставишь волкам?

Я увидела нерешительность в его тёмных глазах.

— Я бы оставил этого маленького ублюдка, — заявил Бран громко, — это бы замедлило волков.

— Ты сомневался.

Он поднял руку, но я покачала головой:

— Я видела. Ты сомневался. На несколько секунд ты засомневался. Эта же сила, заставившая тебя усомниться, заставляет сражаться и нас. Теперь оставь меня в покое.

Я свернулась на одеяле и закрыла глаза. Ветер нежно гладил меня по лицу, погружая в спокойный сон.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДЕРЕК РАЗБУДИЛ МЕНЯ. Я взглянула на небо. Солнце поднялось высоко — наступил полдень.

Я не хотела умирать.

Лицо Дерека было мрачным.

— У Джима внизу есть кое-что для тебя.

Оборотень проводил меня до первого этажа и открыл дверь. Я вошла в маленькую комнату, где в кресле устроился Джим, проверяя кончик того самого ножа большим пальцем. Перед ним на полу сидел Рэд. Он был омерзителен. Левый глаз распух от великолепного фингала. На шее блестела длинная металлическая цепь, тянувшаяся от стены. Не дай Бог оскорбить Стаю, ведь им не нужна помощь службы К-9, чтобы найти тебя.

Я скрестила руки на груди и посмотрела на шамана. Ему было всего пятнадцать. Это не оправдывало предательство, но мешало мне поступить так, как я привыкла поступать в подобных ситуациях. Мальчишка покосился на меня здоровым глазом.

— Хочешь побить меня — так давай.

Я оперлась о стену. Заметив движение, он пригнулся, прикрывая голову.

— Почему ты не рассказал мне о монисто?

— Потому что ты бы его выкрала, — Рэд оскалил зубы. — Оно было моим. Моя сила! Мой шанс.

— Ты знаешь, что случилось с Джули?

— Он знает, — сказал Джим.

— Ты вообще не чувствуешь себя виноватым? — спросила я.

Мальчишка отодвинулся подальше.

— Что ты, твою мать, хочешь от меня услышать? Я теперь должен вдруг стать миленьким, заплакать и сказать тебе, как мне жаль? Я заботился о Джули. Я приглядывал за ней два года. Она должна мне, ясно? Они держали когти у моего горла. Прямо вот здесь! — он сомкнул грязные пальцы вокруг шеи. — И сказали: либо ты выдаешь девчонку, либо умираешь. Так что я выдал её. Любой бы из вас, тупиц, сделал бы то же самое. И если вы собираетесь стоять здесь и вот так на меня смотреть, идите к черту!

Рэд плюнул на пол.

— Если тебе было абсолютно на неё наплевать, тогда зачем ты попросил меня охранять её?

— Потому что она — капитал, тупая ты шлюха.

Он был не человеком, а сгустком ненависти. Мы могли бы избить Рэда, заставить голодать, прочитать ему нотации, но никакие наказания или нравоучения не помогли бы мальчишке понять, что он ошибался. Мы его потеряли.

— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила я Джима.

Тот пожал плечами:

— Дам клинок и заставлю сражаться. Он сможет показать, насколько крепок.

— И воткнёт свое оружие нам в спину.

— Я приставлю людей, чтобы следили за ним. Один раз мы уже нашли мальчишку, найдём и второй. А если он в кого-то воткнет нож, тогда я заживо сдеру с него кожу. Кусочек за кусочком, — улыбнулся Джим Рэду.

Большинство людей видело улыбку Джима только один раз — перед тем, как он их убивал. Эта улыбка достигла желаемого результата: мальчишка съёжился и сделался таким бледным, что я смогла увидеть это даже сквозь слой грязи на его лице.

— Возражения? — спросил меня Джим.

— Делай, что хочешь.

ВО ДВОРЕ ЗАРЕВЕЛИ ДВА ОГРОМНЫХ АВТОБУСА, ИХ ДВИГАТЕЛИ работали от магической воды. И в этом была их проблема: они медленные, максимум, что можно выжать — 35–40 миль в час, и шумные, звук, который они издавали мог бы мёртвого поднять и заставить позвонить в полицию. И мне придется ехать на нем к месту битвы. У Вселенной очень хорошее чувство юмора.

Я заметила знакомую стройную фигуру. Мийонг. И рядом с ней Крэст. Те же тёмные глаза, та же одежда, безукоризненно чистая до самой последней складки. Он всё ещё был довольно красивым мужчиной с рыжеватыми волосами и добрыми глазами. Я посмотрела на Крэста и ничего не почувствовала. Смущение перед ним прошло. Я была свободна.

— Карран отпустил их. Освободил её от всех обязанностей перед Стаей. Она не будет участвовать в битве, — Дерек скривил губы. — Если бы я был альфой, я бы заставил ее сражаться. И отпустил бы, только после того, как она показала себя в бою.

Крэст открыл дверь узкой серой машины для девушки.

— Вот они уезжают, счастливая парочка, которую освободили от мести и спасения мира. Неужели это тебя не беспокоит?

Я улыбнулась:

— Дерек, в жизни тебе придется научиться отпускать некоторые вещи.

Мы обошли автобус кругом, и я почувствовала волну вампирской магии. Перед Jeep сидело восемь вампиров, застывших, как статуи. Карран стоял рядом, ведя довольно оживленную беседу с девятым. Последний заметил мое приблежение.

— Кейт, — сказал он голосом Гастека, — твоя способность выживать не перестаёт меня удивлять.

— Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь вместо того, чтобы запереться в Казино?

— Элементарно, моя дорогая, я пришёл, чтобы отомстить. К тому же Братство хотело понаблюдать за возможностями вампиров во время всплеска в обстановке, где им будет позволено наносить неограниченный ущерб. Но по большей части я здесь, чтобы расквитаться с Пастырем. Думаю, месть — дело стоящее.

Я посмотрела на лицо Каррана и поняла, кто точно будет сопровождать Брана в туннеле.