ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК РАЗБУДИЛ МЕНЯ ПОСРЕДИ НОЧИ. Что было странно: это произошло в самый разгар магической волны, когда техника вообще не должна работать, но телефон не унимался, продолжая звонить снова и снова, будто возмущенный тем, что его игнорируют. В конце концов поняв, что просто так это не прекратиться, я лениво потянулась за трубкой.

— Алло?

— Проснись и пой, Кейт.

Судя по мягкому и ласковому голосу, который я слышала из динамика, мой собеседник — обаятельный и в целом приятный мужчина. Нет, это точно не Джим. Ну, по крайней мере не в человеческом обличье.

Я попыталась открыть глаза, чтобы увидеть время на часах, висевших на противоположной стене.

— Два часа ночи. Люди в это время спят.

— У меня есть кое-какая работёнка, — сказал Джим.

Это вкорне меняло дело — деньги нужны были позарез. Я резко села на кровати.

— Я хочу половину награды.

— Третью часть.

— Половину.

— 35 процентов, — голос Джима стал жёстче.

— Половину, — я стояла на своем.

Джим замолчал, обдумывая следующее предложение.

— Ну, хорошо, 40 процентов тебя устроит?

Я молча повесила трубку. Комнату вновь окутала ночная тишина. Вечером я не опустила шторы, поэтому через решётку на окне пробивался лунный свет. Он действовал как катализатор, поэтому сделанные из металла прутья отблёскивали слегка голубоватым цветом, из-за взаимодействия с защитным заклинанием. Там, за стенами, Атланта была похожа на чудовище из легенд: такая же темная громадина с обманчиво спокойным видом. Когда же магическая волна отступит, что рано или поздно случится, она проснётся от вспышки яркого света, а при определенных обстоятельствах от залпов артиллерийского огня.

Конечно, моё защитное заклинание не остановило бы пулю, но, по крайней мере, оно хорошо защищало дом от злых чар, и этого было вполне достаточно.

Снова раздался телефонный звонок. Я ответила только на третий раз.

— Ну ладно, — проворчал Джим, — отдам тебе половину.

— Ты где?

— На стоянке прямо под твоим окном, Кейт.

К слову, мой приятель звонил мне из таксофона, который, как и мой телефон, не должен был работать. Я потянулась за своей одеждой, лежащий у кровати как раз для таких случаев. Первый вопрос, который я задала Джиму при встрече:

— Ну и что там на этот раз?

— Чокнутый парень, который любит испепелять всё вокруг.

ЧЕРЕЗ 45 МИНУТ Я ШЛА по подземному гаражу, проклиная Джима. Из-за активности магии вырубился свет, и стало так темно, хоть глаз выколи.

Вдруг из непроглядной тьмы, окутавшей стоянку, появился огненный шар. Огромный, пышущий жаром и зловеще переливающийся красно-жёлтым светом он тут же ринулся в мою сторону. В последнюю секунду я успела отскочить и спрятаться за бетонный столб. От волнения бросило в жар, а руки вспотели. Шар тем временем продолжал преследовать меня, но и во второй раз мне удалось вовремя увернуться. Огненный сгусток со всего маха врезался в стену, разлетевшись на сотню мелких искр.

В противоположном конце гаража кто-то громко хохотал. Я осторожно выглянула из-за столба и попыталась рассмотреть того, кто смеялся, но не смогла — слишком темно.

Напротив меня, тоже прячась за бетонным столбом, стоял Джим. Он поднял руку, изображая пальцами говорящий клюв. Видимо это был знак. Хм. Переговоры? Точно, мне нужно отвлечь внимание этого ненормального какой-нибудь болтовней. Ну что ж, пора начинать действовать.

— Ладно, Джереми! — прокричала я в темноту. — Отдай мне саламандру. И, так уж и быть, твоя голова останется на месте!

Джим закрыл лицо рукой и немного затрясся. Скорее всего, он смеялся, но я не была в этом уверена. В отличие от его глаз мои не видели в темноте дальше, чем на расстояние вытянутой руки.

Смех Джереми стал истерическим. Прошло около минуты, прежде чем он смог выдавить из себя:

— Тупая сучка!

Джим оттолкнулся от столба и растворился в темноте, двигаясь на голос Джереми. Он отлично видел в сумерках, но в абсолютной темноте даже от его зрения было мало толку. Поэтому сейчас мой приятель полагался только на свой слух — я не могла позволить Джереми замолчать. Но не стоило забывать: пока оборотень выслеживал Джерими, тот, в свою очередь, выслеживал меня.

Повода для беспокойства не было. Подумаешь, надо всего лишь поймать пиромана, полного решимости сжечь дотла всю Атланту с помощью шара из заколдованного стекла с саламандрой внутри. Но и это еще не все: ни в коем случае нельзя было повредить шар с ящерицей, ведь если эта штука разобьётся, моё имя станет известнее, чем корова Миссис О`Лири.

— Черт, Джереми. Тебе срочно нужно пополнить свой словарный запас. Существует столько оскорбительных и унизительных слов, но всё, на что ты способен, просто назвать меня сучкой? Лучше отдай мне саламандру, пока не поранился.

— Отсоси у меня, шлюха!

Слева от меня вспыхнула крошечная искра. Она зависла в воздухе, освещая чешуйчатый контур рта саламандры и побелевшие пальцы Джереми, которыми он сильно сжимал сферу. Неожиданно зачарованное стекло распалось, и изнутри выскочил маленький огонёк. Соприкоснувшись с воздухом, он превратился в огненный шар.

Слава богу, я успела нырнуть за бетонный столб: пылающий сгусток энергии разбился об него в том месте, где секунду назад стояла я. Языки пламени окутали меня с обеих сторон, а в нос ударил резкий запах серы.

— Сожри кусок дерьма и сдохни!

После такого представления Джим точно должен был быть где-то рядом с ним. Поэтому я вышла из своего укрытия.

— Эй, ничтожество, с опилками вместо мозгов! Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально?

И тут я увидела, как огоньки на полу начали собираться вместе. Надо мной, точно разъярённое животное, навис гигантский сгусток пламени. От жара огня рукоять Убийцы нагрелась так, что обжигала пальцы. Воздух в лёгких будто превратился в лаву, глаза стали влажными. Я уткнулась лицом в бетонный пол, молясь, чтобы не стало жарче. Неожиданно всё прекратилось.

Плевать. Я мигом опомнилась, вскочила на ноги и направилась в сторону Джереми. Саламандра ярко горела внутри стеклянной ловушки. На ее поверхности отражалось все: и кривая ухмылка Джереми, и руки Джима, сомкнувшиеся на горле пиромана. Поджигатель повис в лапах оборотня, словно безвольная кукла, и шар выскользнул из ослабевших пальцев…

Благодаря молниеносной реакции я успела поймать его в трёх дюймах от земли. В этот момент наши с саламандрой взгляды встретились. Её рубиновые глаза с любопытством разглядывали меня, чёрные губы раскрылись, и длинный, тоненький язык облизал отражение моего носа. Ну, привет, ты мне тоже нравишься.

Я осторожно поднялась сначала на колени, а затем на ноги. Воспоминания об огне и том смертельном жаре всплыли в голове в виде яркой картинки. Саламандра в моём сознании нашептывала: Давай что-нибудь сожжём… Усилием воли, я выгнала непрошенную гостью из своей головы. Давай лучше не будем.

Джим ослабил хватку на горле Джереми, и тот, как мешок, свалился на землю. Его глаза неподвижно смотрели на потолок. Тут и пульс проверять не надо — он был мёртв. Вот дерьмо. На дополнительное вознаграждение за его поимку рассчитывать не приходилось.

— Ты говорил, что мы не будем его убивать, — пробормотала я.

Деньги нужны были обоим. А живой Джереми стоил гораздо больше, чем его труп. Конечно, нам всё равно заплатят, но, убив этого придурка, мы потеряли третью часть всего заработка.

— Так и есть. Это не мы.

Джим перевернул тело на бок, чтобы было видно спину. Тоненькая, металлическая арбалетная стрела с тремя черными перьями торчала между лопаток Джереми. И тут до меня дошло. Я сразу же кинулась на пол, прижимая к груди саламандру. Каким-то образом Джим оказался там даже раньше меня.

Мы оба уставились в темноту — ничего, кроме тишины и мрака.

Мало того, что какой-то тип с арбалетом убил Джереми — наш бонус, за который нам заплатили бы немалые деньги — так он ещё и нас мог угробить, ведь мы стояли около тела минимум четыре секунды, а этого было предостаточно, чтобы сделать два выстрела. Я дотронулась до Джима и показала ему на свой нос, намекая, чтобы он начал использовать обоняние, но он лишь отрицательно покачал головой — если бы скунс сейчас дунул ему прямо в лицо, то из-за запаха серы он все-равно ничего бы и не почувствовал. Поэтому я лежала, стараясь дышать как можно тише. Оставалось только прислушиваться.

Минуты казались бесконечно долгими. Стараясь не делать резких движений, Джим начал принюхиваться к земле, после чего кивнул головой влево. Хотя у меня и было смутное ощущение, что дверь находится где-то в противоположной стороне, но в такой темноте, где нас поджидал тип с арбалетом, я всё же решила довериться Джиму.

Оборотень схватил труп Джереми, перекинул его через плечо, и мы, пригнувшись, быстро побежали к спасительному выходу. Из-за темноты мне было трудно ориентироваться, поэтому я бежала немного позади Джима. Бетонные столбы мелькали одни за другими. Прежде чем я успела поставить свою ногу на землю, магическая волна отступила, а флуоресцентные лампы на потолке заморгали, возвращаясь к жизни, — стало немного светлее. Чёрный, прямоугольный выход был буквально в десяти шагах от нас. Джим мигом нырнул в него. Я же рванула налево за ближайший столб.

Саламандра в шаре прекратила сиять и теперь мирно спала. Так она выглядела весьма безобидной черной ящеркой. Хотя на самом деле это было живое дальнобойное оружие, которое просто выдохлось. Я осторожно положила шар на пол и вынула Убийцу из ножен. Всё-таки саламандр переоценивают.

— Он ушёл, — сказал Джим из дверного проёма и указал куда-то позади меня.

Я обернулась. В бетонной стене был узкий проход, скорее всего ведущий на улицу. Напарник был прав. Если бы лучник хотел убить нас, то у него было достаточно времени, чтобы это сделать.

— То есть он просто не дал нам получить лишних денег и свалил?

— Похоже на то.

— Я ничего не понимаю.

Джим помотал головой и сказал:

— Вокруг тебя вечно происходит какая-то странная хрень.

— Вообще-то это было твоё задание, а не моё, — парировала я.

Сотни электрических искр посыпались из таблички «ВЫХОД», когда она вновь зажглась.

Джим ненадолго уставился на неё, черты его лица преобразилось: стали более кошачьими. Он снова покачал головой.

— Чур, я понесу стрелу из спины Джереми! — выкрикнула я.

— Да пожалуйста.

Пейджер оборотня замигал. Он проверил его, и знакомое безразличное выражение вернулось на его лицо.

— О нет, ты этого не сделаешь! Я не смогу дотащить его сама.

— Тогда можешь уходить, — и он кивнул на выход.

— Джим!

Мне пришлось побороть сильное желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. Но, с другой стороны, сама виновата — не надо было работать с парнем, который служит Совету Стаи. Хотя Джим не такой уж и плохой друг. Просто у оборотней всегда так — если ты соглашаешься с ними работать, лидерами будут они, это не обсуждается.

Я посмотрела на лежащего, как мешок картошки, Джереми. Его вес был примерно сто пятьдесят фунтов, а тащить и его, и саламандру одновременно было мне явно не под силу. Оставить шар с ящерицей тоже нельзя. Магическая волна могла в любой момент ударить вновь, а это бы освободило саламандру, что могло закончится печально. К тому же этот лучник мог быть где-то рядом, поэтому мне нужно было как можно быстрее отсюда выбраться.

И за Джереми, и за саламандру заплатят четыре тысячи долларов, а так как я больше не работала на Гильдию, то такие прибыльные задания мне нечасто попадались. Даже если разделить эти деньги с Джимом, их всё равно хватило бы, чтобы оплатить все долги за два месяца. Поэтому от одной только мысли оставить четыре тысячи долларов лежать на полу мне становилось дурно.

Я переводила взгляд с Джереми на саламандру, с саламандры на Джереми. Давай, Кейт, выбери уже.

НАЁМНЫЙ КЛЕРК ГИЛЬДИИ был темноволосым и опрятно одетым мужчиной маленького роста.

— А где всё его тело? — спросил он, когда я положила голову Джереми на стойку.

— Не спрашивайте. У меня просто небольшие проблемы с логикой.

Лицо клерка расплылось в широкой улыбке.

— Ааа, Джим кинул тебя, не так ли? Тогда нужно только одно свидетельство о захвате, да?

— Нет, два.

Джим может быть и козёл, но я не собиралась лишать его денег.

— Кейт, ну ты и простофиля, — сказал клерк.

Я приблизилась вплотную к нему и улыбнулась настолько безумно, насколько могла.

— Да неужели? Хочешь повторить это ещё раз?

— Нет, спасибо, — мужчина достал пачку бланков и придвинул её ко мне. — Заполни вот это.

Да-а, эта стопка бумаг, толщиной в дюйм, точно займёт меня на час-другой. У Гильдии довольно нестрогие правила — являясь организацией наёмников, они проявляют сильный интерес только к прибыли, но о смертях было необходимо сообщать копам, а это требовало огромной бумажной волокиты. Таким образом, важность жизни Джереми была снижена до цены за его голову и пачки каких-то бумажек.

Я зло посмотрела на самый верхний бланк.

— Мне не нужно заполнять Р20.

— Да, верно, ты ведь сейчас с Орденом работаешь, — клерк отсчитал восемь страниц с верхушки пачки. — Вот, держи, к тебе теперь особое отношение.

— Урааа, — и я отодвинула остальные бумажки куда подальше.

— Эмм, Кейт, позволь спросить у тебя кое-что.

Вот блин, а я ведь просто хотела заполнить бланки, пойти домой и вздремнуть.

— Валяй, спрашивай.

Он полез под стойку и вынул тёмную коричневую бутылку с двумя рюмками. Наёмная Гильдия занимала старое здание отеля «Sharaton» в конце Бакхэд, а нынешняя стойка клерка раньше была барной.

— О нет, я не буду пить твоё любовное зелье.

Он загоготал:

— Это Hennessy. Хорошая штука. Я заплачу за информацию.

— Спасибо, но я не пью.

Больше. Хотя у меня в кабинете всё ещё хранится бутылочка сангрии от Boone`s Farm на самый крайний случай, но к крепкой выпивке я больше не притронусь.

— Так что ты хотел спросить?

— Каково работать на Орден?

— А что, хочешь присоединиться к нему?

— Нет, мне и здесь хорошо. Просто у меня есть племянник, и он хочет стать рыцарем.

— Сколько ему?

— Шестнадцать.

Идеально. Ордену нравятся молодые — им легче промыть мозги. Я пододвинула стул.

— Можно стакан воды?

Он принес мне его, и я сделала небольшой глоток.

— В основном, Орден делает то же, что и мы: они устраняют вред, нанесенный магической волной. Представь, что после её удара у тебя на дереве сидит гарпия. Чтобы разобраться с ней, ты сначала вызовешь копов.

— Ага, если ты совсем тупой, — усмехнулся мой собеседник.

Я пожала плечами.

— Копы скажут тебе, что заняты, потому что гигантский червь пытается проглотить федеральное здание суда. Они советуют тебе не подходить к гарпии и говорят, что приедут, когда освободятся. Всё как обычно. Поэтому теперь ты звонишь в Гильдию: зачем ждать, если за три сотни баксов парочка наёмников без проблем разберётся с гарпией и даже подарит твоему ребёнку красивое перышко из её задницы, чтобы прикрепить к шляпке. Правильно?

— Правильно.

— А теперь предположим, что у тебя нет трёх сотен баксов, или у этого дела двенадцатый код — Гильдия слишком высоко себя ценит, чтобы приниматься за такую работу. Но гарпия по-прежнему сидит у тебя на дереве и нужно от неё как-то избавиться. Теперь ты звонишь в Орден, ибо слышал, что их услуги стоят не так уж и дорого. Они просят приехать к ним. Там миленький рыцарь разговаривает с тобой, спрашивает о доходе и сообщает хорошие новости: за свою работу они возьмут всего лишь пятьдесят баксов, потому что ровно столько ты можешь себе позволить, и они это прекрасно понимают.

Клерк посмотрел на меня.

— А что там насчёт поимки монстра?

— Они дают документ на подпись: твоё прошение к Ордену. А там крупными буквами написано, что ты разрешаешь убрать любую угрозу человечеству, которая возникает в связи с этим случаем.

Орден Милосердной Помощи хорошо подобрал себе имя. Они предоставляют всем любую помощь. Но проблема в том, что иногда люди получают её в слишком большом количестве.

— Допустим, ты подписываешь прошение. Приходят рыцари и начинают наблюдать за гарпией. В то же время ты замечаешь, что каждый раз, когда появляется монстр, твоя пожилая тетка пропадает. Ты начинаешь за ней следить и понимаешь — при ударе магической волны именно она превращается в гарпию. Ты говоришь рыцарям, что больше не нуждаешься в их услугах, потому что любишь свою тётю, тем более она никому не причиняет вреда, а просто сидит на дереве. Рыцари же утверждают, что пять процентов гарпий переносят смертельный вирус на своих лапах, а это уже угроза для всего человечества. Ты злишься, кричишь, вызываешь копов, но те говорят, что тут всё законно и ничего не поделать. Тогда ты обещаешь запереть свою тетку, пробуешь дать взятку, объясняешь, как твои дети любят старушку, плачешь, умоляешь. Но всё это не помогает, — я допила воду, — вот каково работать на Орден.

Клерк налил себе рюмку и разом выпил её.

— Это произошло по-настоящему?

— Да.

— Они убили старушку?

— Да.

— О, Боже…

— Поэтому, если твой племянник думает, что сможет убивать невинных старушек — пусть поступает в Академию, он как раз хорошо подходит для неё по возрасту. Хотя учиться там тяжело — большая нагрузка и на тело, и на мозг. Но если есть желание, он со всем справится.

— Откуда ты всё это знаешь?

Я скинула свою кипу бумаг со стойки.

— Когда я была маленькой, мой хранитель записал меня в Академию. Он был Предсказателем.

— Нихрена себе. И сколько ты там продержалась?

— Два года. И со всем хорошо справлялась, кроме психологической подготовки — не люблю подчиняться.

Я помахала клерку на прощание и перенесла свои бланки на стол, находившийся в полутьме.

Сказать по-честному, со всеми предметами в Академии я справлялась не просто хорошо, а великолепно. Меня определили в рыцари и-уровня. Но я терпеть этого не могла. Орден требовал абсолютного повиновения, а у меня уже был повод не подчиняться. Я хотела убить самого могущественного человека в мире, и такое желание заглушало во мне всё остальное. Поэтому я вылетела из Академии и пошла работать на Наёмную Гильдию. Это разбило сердце Грэга.

Он был замечательным хранителем, хоть и помешанным на том, чтобы как можно лучше защитить меня. И Грэг считал Орден самым безопасным местом. Если бы тот, кого я хотела прикончить, пока училась в Академии, узнал, что я существую, он бы убил меня, и ни Грэг, ни я сама не смогли бы ему противостоять. Но если бы вступила в Орден, то любой рыцарь кинулся бы на мою защиту. Оно того не стоило.

А потом Грэга убили. Чтобы найти преступника я пришла в Орден и присоединилась к их расследованию. В итоге я нашла убийцу и покончила с ним раз и навсегда. Это была ужасная и противная работёнка, которую сейчас называют «Делом сталкера из Ред Пойнт». В процессе расследования всплыло то, что я когда-то училась в Академии, и Орден захотел моего возвращения. Они предложили мне работу посредника между ними и Гильдией, пообещав отдать мне офис Грэга вместе с его вещами, право вести мелкие расследования и стабильную зарплату. Я согласилась. Частично из-за чувства вины перед Грэгом — после исключения из Академии я избегала его. Частично потому, что в этом был здравый смысл: на доме моего отца рядом с Саванной и на доме Грэга здесь, в Атланте, висели задолженности, а я не могла допустить, чтобы из-за нехватки средств у меня отняли самое дорогое. Гильдия платила хорошо, но я обслуживала лишь маленькую территорию рядом с Саванной, и серьёзные задания попадались раз в полгода. Соблазн получения стабильной зарплаты был слишком велик.

Моё воссоединение с Орденом вряд ли продлится долго, но пока оно действовало. За неимением денег я прекратила гасить задолженности за дома, но после заполнения всех этих бланков, смогу заплатить долги за месяц или два.

После написания моего ID-номера десять раз на каждой бумажке, я «наслаждалась» анкетой «выберите да или нет». Да, я действовала в рамках необходимой самообороны. Нет, я не считала, что для подчинения подозреваемого была использована чрезмерная сила. Да, я воспринимала подозреваемого как непосредственную угрозу для себя и остальных. К тому времени как я достигла заданий «заполните пропуски», глаза слипались так, что хоть спички вставляй. В секции «как вы понимаете цель подозреваемого» я написала: «подозреваемый намеревался спалить весь город, потому что он полный дебил».

Когда я наконец вышла из Наёмной Гильдии, небо было бледно-серым с примесью того особенного цвета, который обычно означает восход солнца. Ну, по крайней мере, у меня была арбалетная стрела из спины Джереми. И теперь я стала ещё на три сотни баксов богаче, благодаря его голове. Остальные деньги придётся подождать — копы должны подтвердить убийство. Когда я дошла до перекрёстка, то поняла, что нечему радоваться — все деньги уйдут на оплату счетов. Хотя пока они всё ещё были со мной — если я засовывала руку в карман, то чувствовала мягкую бумагу четырёх потрепанных пятидесятидолларовых купюр и пяти двадцатидолларовых банкнот — денег, считай, уже и не было.

Великая тайна Вселенной.

ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА Я НЕОЖИДАННО ДОБРЕЛА ДО отделения Ордена. Глаза уже слипались, поэтому я купила большой стакан кофе. Загадочная арбалетная стрела была завёрнута в бумажный, коричневый пакет и лежала у меня под локтем. Офис Ордена, как всегда, приветствовал своим изобилием «ярких» цветов: длинный коридор с серым ковром, серые стены и серые светильники.

Как только я вошла внутрь, ударила магическая волна. Свет вырубился. Толстые трубки с волшебными лампочками загорелись мягким голубоватым светом, когда заряженный воздух внутри них начал взаимодействовать с магией.

Это была уже третья волна за последние двадцать четыре часа. Магия явно сходила с ума. Перемещаясь то назад, то вперед, она будто не могла выбрать, куда же ей отправиться.

Слабое щелканье старинной пишущей машинки эхом отдавалось в пустом офисе. Оно шло из секретарского уголка около двери в кабинет Покровителя.

— Доброе утро, Максин, — обратилась я к девушке.

— Доброе утро, Кейт, — отозвался голос Максин в моей голове, — я смотрю, у тебя выдалась бурная ночка?

— Можно и так сказать.

Я отперла дверь в свой кабинет. Отделение Ордена в Атланте сделало много усилий, чтобы выглядеть как можно неприметнее, но мой офис был маленьким даже по их стандартам. Он едва вмещал в себя стол, два стула, ряд картотечных шкафов и несколько книжных полок. Стены были покрашены в ещё один «блестящий» оттенок серого.

Я остановилась в дверях, не в силах переступить через порог — ведь этот кабинет достался мне после Грэга. Со дня его смерти прошло почти четыре месяца. Я должна была уже смириться со случившимся и жить дальше, но иногда, как в это утро, я просто… не могла заставить себя войти. Мне казалось, что если я зайду в кабинет, то Грэг окажется там, стоя с книгой в руке и смотря на меня добрым, но немного укоризненным взглядом. Он всегда был готов помочь: вытаскивал меня из любых неприятностей, в которые я регулярно вляпывалась. Но Грэг умер. Сначала мама, следом папа, а теперь и он. Самые дорогие моему сердцу люди погибли в ужасных мучениях. Пора с этим заканчивать. Если я и дальше буду ворошить прошлое, то завою как волк на полную луну.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоится, но образ Грэга стал ещё более живым.

Я глубоко вдохнула и зашагала по коридору прочь от кабинета. Значит, я трусиха. Какой позор.

Когда я вошла в оружейную, Андреа сидела на скамейке и чистила пистолет. Она была маленького роста, но с твердым характером. Однако глядя на ее лицо, хотелось излить ей душу. Девушка знала Отделение Ордена как свои пять пальцев. Радиовещание здесь никогда не обрывалось, а магический сканер всегда отлично работал. И если ей приносили какой-нибудь сломанный гаджет, то на следующий день она возвращала его в рабочем состоянии.

Андреа подняла свою блондинистую голову и помахала мне рукой в знак приветствия. Я немного дёрнулась, чувствуя успокаивающую тяжесть Убийцы в ножнах на спине, и помахала ей в ответ. Мне были понятны её влечение и любовь к оружию. После того маленького приключения, благодаря которому эта работа стала моей, я никогда не покидала дом без клинка, потому что буквально через несколько минут начинала нервничать.

Девушка заметила, что я не свожу с неё взгляд.

— Тебе что-то нужно? — поинтересовалась она.

— Да. Узнать побольше вот об этой арбалетной стреле.

Левой рукой Андреа указала на место рядом с собой:

— Давай-ка её сюда.

Я предала ей свой трофей. Блондинка развернула бумажный пакет, достала оттуда стрелу и восхищенно присвистнула.

— А она очень даже неплохая.

Кроваво-красная с тремя чёрными перьями, стрела была примерно три фута в длину. Три чёрных дюймовых линии покрывали древко прямо перед оперением: всего получалось девять отметок.

— Эта стрела сделана из графита. Её невозможно согнуть. Очень прочная и дорогая. Похоже на 2216, специально разработанную для подстреливания дичи средних размеров, оленей, небольших медведей…

— И человека.

Я прислонилась к стене и отхлебнула остывший кофе.

— Да, и человека, — кивнула Андреа. — Это очень мощная стрела с хорошей траекторией полета и без каких-либо скоростных ограничений. Самая настоящая человекоубийца. Посмотри на её наконечник: он маленький, трехгранный и весит около ста грамм. Очень напоминает мне серию Wasp Boss. Некоторым люди предпочитают механические наконечники, но у хороших арбалетов ускорение очень резкое, поэтому лопасти лезвия раскрываются ещё в полёте, а это в свою очередь снижает точность стрельбы. Если бы мне понадобился наконечник, я бы взяла именно такой. — Она покрутила стрелу, и свет, исходивший из окна, ярко заиграл на металле. — Заточена вручную. Где ты её взяла?

Я рассказала ей о событиях прошлой ночи.

Девушка нахмурилась.

— Если ты не слышала звук, когда из арбалета выстрелили, то, скорее всего, это был рекурв. Когда стреляют из блочного арбалета, то он издаёт «памм». Могу я пульнуть стрелу?

Она кивнула на мишени, прикреплённые к стене и обернутые несколькими слоями пробкового дерева.

— Конечно.

Андреа надела перчатки, чтобы не оставить на стреле свой магический след, взяла со скамьи маленький арбалет, зарядила его, вскинула на плечо и выстрелила, вероятно, даже не прицелившись. Стрела просвистела в воздухе и попала в центр мишени. Прямо в яблочко. А я ружьём не могу подстрелить корову в десяти ярдах от меня.

Волшебные лампочки замерцали и потухли. Пыльный электрический светильник на стене вспыхнул мягким жёлтым светом. Магическая волна отступила, и всё вернулось на круги своя. Мы переглянулись. Никто не мог предугадать продолжительность магии: она приходила и уходила, когда ей самой хотелось. Но волны обычно длились по часу. А эта, что, была всего лишь пятнадцать минут?

— Мне кажется, или волны в последнее время стали слишком частыми?

— Тебе не кажется, — лицо блондинки выглядело немного обеспокоенным, она вытащила стрелу из мишени, — хочешь, я просканирую её на наличие магии?

— Да, если тебе нетрудно.

У магии есть особенность: со временем она рассеивается. И это безумно раздражает. Поэтому чем быстрее ты просканируешь улику, тем больше вероятность, что ты хоть что-то найдешь.

— Трудно? — она приблизилась ко мне. — Я два месяца ничего не делаю. Это меня просто убивает. Да на моих мозгах уже паутина образовалась.

Она прижала палец под правый глаз и опустила нижнее веко.

— Вот, сама посмотри.

Я засмеялась. Андреа проводила исследование для западного Отделения Ордена и вляпалась в неприятности со стаей диких оборотней, которая совершала налёты на животноводческие фермы. Дикие оборотни — это сумасшедшие людоеды, потерявшие внутри себя человека и навсегда превратившееся в животное. Они убивали, насиловали, в общем, творили всяческие бесчинства, пока кто-нибудь не пускал им пулю в лоб, избавив тем самым от мучений.

К сожалению, эти твари ещё и жутко заразны. Напарница Андреа подцепила от них вирус, стала дикой и умерла, получив пару дюжин пуль, которые блондинка выпустила в её голову. Есть предел тому, насколько оборотни могут вылечиться от этой болезни, а Андреа — меткий стрелок. После этого её переселили в Атланту и, несмотря на то, что у моей приятельницы не было никаких следов вируса ликантропии в крови, и она не собиралась отращивать шерсть с когтями, Тэд отодвинул её на задний план.

Девушка положила стрелу рядом с магическим сканером. Она подняла стеклянный колпак, положила трофей на керамический поддон, опустила куб и нажала на рычаг. Аппарат закружился, продемонстрировав начало работы.

— Андреа?

— Дааа?

— Техноволна в самом разгаре, — сказала я, чувствуя себя немного глупо.

Она нахмурилась.

— О Боже. Возможно, мы не получим никаких результатов. Хотя, тут нельзя знать наверняка. Иногда можно заметить следы остаточной магии даже в такое время.

Мы посмотрели на куб. И Андреа, и я знали, что это было бесполезно. Чтобы получить действительно хорошие результаты нужно сканировать что-то до предела насыщенное магией. Например, какую-нибудь часть тела. М-скан анализирует магические следы, оставленные на предмете его хозяином, и распечатывает их в определённых цветах: голубой обозначал след человека, зелёный — оборотня, фиолетовый — вампира. Оттенки и яркость указывали на различные виды магии, поэтому правильное расшифровывание результатов сканирования — это тоже своего рода искусство. Стрелу в руках явно держали недолго, поэтому следы на ней едва заметны. Я знала человека, у которого был достаточно мощный м-сканер, способный распознать самую крохотную магию даже во время техноволны. Его звали Сайман. Беда в том, что если бы я пошла к нему, то это влетело бы мне в копеечку.

Принтер затрещал. Андреа вытащила из него распечатку и повернулась ко мне. Её лицо немного побледнело. От края до края листа располагалась широкая серебряно-голубая полоска. Духовное лицо. Это было совсем не здорово. Все, кто относились к религии, назывались духовными лицами: Папа Римский, монахи Шаолинь, даже Грэг, Оракул, и тот отмечался серебряно-голубым. Но проблема в том, что во время техноволны мы вообще не должны были получить результаты сканирования.

— Что всё это значит? На этой штуке, что, магия особенно сильна?

Андреа покачала головой.

— Магические волны в последнее время стали очень изменчивыми.

Мы посмотрели друг на друга: обе знали, что означали такие изменения — всплеск. А мне он сейчас был нужен так же, как дырка в голове.

— К тебе пришёл проситель, — сказал голос Максин в моей голове.

Я собрала результаты сканирования и пошла в свой кабинет.