К тому времени как Берн забрал маму и бабушку из больницы, я убралась в гараже, сделала ужин, и часами переваривала мысль, что из-за моих действий бабушка чуть не умерла. Я проигрывала в голове разговор с Адамом дюжину раз. Расплавленная камера была далека от безусловного доказательства, но нутро подсказывало, что это он. Мои инстинкты почти никогда меня не подводили.

Я попыталась дозвониться Адаму. Номер больше не обслуживался. Должно быть, он воспользовался предоплаченным телефоном и затем его выбросил.

Если бы только я не взялась за эту работу… Я тщательно переваривала эту мысль, использовав ее, как топливо для яростного огня, который разгорался внутри. Чувство вины сейчас не принесет ничего хорошего, а злость, наоборот, обеспечит необходимой решительностью. Я выясню, он ли это сделал, даже если придется перевернуть весь город вверх тормашками. И если он виновен, ему придется ответить по всей строгости. Возможно, я и не обладала боевой магией, но я сделаю его уничтожение целью своей жизни. Те, кто обижают мою семью, не остаются безнаказанными.

В два часа дня дети ворвались домой почти на два часа раньше положенного. Подруга Каталины с матерью проезжали мимо нашего дома по пути к врачу и увидели пожарные машины. Подруга написала Каталине, та увидела смс после урока и немедленно написала маме. Мама написала, что бабушка в больнице, но все в порядке. Каталина позвонила Берну, забрала кузена и сестру из школы и примчалась домой, словно за ней гнался сам дьявол, потому что именно так живет наша семья. Я накрыла им поздний обед и вкратце обрисовала ситуацию. У них ушло пятнадцать минут на то, чтобы успокоиться и еще пятнадцать, чтобы пообещать, что ничего из этого не окажется в Фейсбуке, Инстаграме или «Геральде».

Мы почти доели, когда бабушка вошла в дверь с таким видом, словно хотела кого-нибудь прибить. За ней, прихрамывая, шла мама. Сегодняшний день тяжело обошелся с ее ногой.

— Ее хотели оставить на ночь, но она воспротивилась, — сказала мама.

— Бабуля! — замахала руками Арабелла. — Почему ты не в больнице?

— У меня дела, — процедила бабушка сквозь зубы.

— Например? — перегородила ей дорогу Лина.

— Каталина, не путайся у меня под ногами. — Бабушкины брови сошлись на переносице. — Я собираюсь взять автоген и починить стены, а затем установить для твоей матери наблюдательный пост, чтобы она смогла пристрелить следующего сукина сына, который попытается сюда забраться.

Мама впилась в меня взглядом.

— Что сказали пожарные?

— Они сказали, что бабуле не стоило курить рядом с канистрой бензина.

Бабуля Фрида повернулась ко мне. Если бы взглядом можно было жечь, мы бы все уже дымились.

— Специалисты Чокнутого Рогана сказали, что кто-то смешал военную противопехотную смесь с бензином, а затем ее поджег.

— Чокнутого Рогана? — переспросил Берн.

Сидевший за столом Леон внезапно оживился и отложил телефон.

— Чокнутый Роган?

— Чокнутый Роган не имеет никакого отношения к пожару, — сказала я.

— Откуда ты знаешь? — спросил Леон.

— Знаю, — ответила я. — Я спрашивала. Я проверила и его экспертов тоже, и они не лгали.

— Чокнутый Роган был здесь? — Леон указал на стол. — Здесь? И никто мне ничего не сказал?

— Тысяча извинений, Ваше Величество, — съязвила Арабелла. — Все были слишком заняты, пытаясь спасти бабушку.

Леон ее проигнорировал.

— Он сделал что-нибудь, пока был здесь?

— Да, выломал гаражную дверь, — ответила я.

Леон подпрыгнул на стуле, словно у него под задницей были пружины.

— Сядь, — сказала мама.

Он сел обратно на стул. По-видимому, мой младший кузен был тайным фанатом Чокнутого Рогана.

— Насколько ты уверена, что это сделал Адам Пирс? — спросила мама.

— Более чем, — ответила я. — Буду уверена на сто процентов, когда спрошу это у него лично.

Мама поставила на стол маленькую коробочку. Внутри нее лежало десять оранжевых таблеток.

— Так найди его и спроси.

— С удовольствием. — Я взяла пилюли со стола. Похоже, сегодня вечером мне светит побывать в худшем месте города. Шел четвертый час. Есть еще куча времени до наступления темноты.

— Возможно, мне понадобится прикрытие. Вам оно не понравится.

— Делай то, что считаешь нужным, — кивнула мама.

— Уж лучше ты найди Пирса, чем мы, — добавила бабуля Фрида. — Потому что если Пирс покажется здесь снова, ему не поздоровится.

— А когда мы закончим, то соберем то, что от него останется в пластиковый пакет, и ты сможешь вернуть его семейке, — пообещала мама. — И еще, Невада. Не вздумай винить себя в случившемся.

— Ты делала свою работу, — сказала бабушка Фрида. — Это случилось не из-за тебя. Они начали это, кем бы они ни были. И пожалеют, потому что мы это закончим.

— Спасибо.

Это не избавило от чувства вины, но прямо сейчас это было не так важно, как обнаружение Адама и выяснение его причастности.

Я вышла из комнаты. Мне понадобится мой «Ругер».

Позади меня, мама сказала:

— Давайте поговорим о безопасности. Никто никуда не ходит один…

Я подошла к сейфу, открыла его и достала P90. Таблетки были для Бага. Сейчас было около трех часов, но мне понадобится подмога, чтобы повидаться с Багом, даже при дневном свете. Баг жил в Джерси Вилладж, больше известном, как Дыра. Я могла позвонить одному из наших внештатных сотрудников, вот только сейчас большинство из них убегали от нас, как от огня. К тому же, это мне дорого обойдется. Отправляться в Дыру было вредно для здоровья.

Я разделила таблетки, положив семь в пластиковый пакетик, а три в пузырек, чтобы взять с собой. Мне может понадобиться повидаться с Багом снова. Трех хватит для первого раза.

Был один человек, который мог дать мне всю необходимую поддержку и даже больше. Я поискала в телефоне номер Чокнутого Рогана. Это было безумием, но ставки изменились. Прежде Адам только болтал. Теперь есть шанс, что он проявит агрессию. Если он пытался сжечь бабушку, ничто не помешает ему испепелить меня, как только я скажу то, что ему не по нраву. И если я все-таки найду Адама Пирса, у меня нет ни малейшего шанса его задержать.

Я замешкалась, держа палец над номером.

Это было плохой идеей. Чокнутый Роган был жестоким, безжалостным и грубым. Все те качества, которых я обычно избегала в своей работе. Я чувствовала, что он без тормозов, и это меня пугало. Если он слетит с катушек и начнет убивать людей, я мало чем смогу ему помешать. Я не хотела нести ответственность за чью-то смерть. Как и быть козлом отпущения, когда поднятая его беспределом пыль рассеется, и у копов возникнут вопросы. У него были высокооплачиваемые адвокаты. У меня нет.

И то, как реагировало мое тело, когда он поблизости, тоже меня пугало. Он возбуждал меня, только взглянув в мою сторону. Секс с ним будет опытом, который я никогда не забуду, и какая-то безумная часть меня жаждала приобрести этот опыт. Я хотела увидеть его обнаженным. Я хотела, чтобы вся эта ошеломляющая мужественность сосредоточилась на мне. Я раньше никогда не реагировала так на мужчину.

Я не могла доверять Чокнутому Рогану. Не просто потому, что он был социопатом, но еще из-за того, что он был Превосходным и главой своего Дома. Для него я была батрачкой. Если в драке ему понадобится прикрыться от пуль, он без раздумий воспользуется мной. Я была наемной силой, способом достижения цели, и мне нужно было провести четкую границу между нами, иначе я могла выйти из всей этой истории калекой, или не выйти вообще. И если дам ему хоть малейший намек на уязвимость, будь то моя любовь к семье, моя гордость или моя нездоровая тяга выяснить, каким было бы его прикосновение к моей коже, он использует это против меня. Не говоря уже о том, что при помощи своей магии я пригвоздила его к месту и заставила отвечать. Учитывая, что я была все еще жива и невредима, с этим он справился чертовски хорошо. Эту способность мне еще только предстояло изучить. Моя магия была редкой и информации о ней было мало, по большей части оттого, что владеющие ею единицы занимались засекреченной работой. Я постаралась изучить все, что было в моих силах, но ни разу не встречала ни одного упоминания именно об этой магии. Словно она взялась из ниоткуда.

Я уставилась на номер Чокнутого Рогана. Был ли другой способ с этим справиться?

Если Адам нападет на меня, любой внештатник, которого я возьму с собой, даже если их будет двое, погибнет. Я сама погибну. Адам думал, что может меня использовать; так же думал и Чокнутый Роган. Лучшим способом иметь с ними дело, было использовать их обоих. Мне нужно было натравить двух Превосходных друг на друга и тихонько подождать в стороне, пока уляжется пыль.

Я сделала глубокий вдох и нажала кнопку вызова. Он ответил на втором гудке.

— Да?

Слышать его голос было подобно ласке. Кандалы, напомнила я себе. Подвал. Чокнутый псих. Граница. Не переступай границы.

— Я подумала над твоим предложением.

— Дрожу от нетерпения.

Псих, которому нравиться надо мной издеваться. Даже лучше.

— Мне не нужны твои деньги. Но я хотела бы создать партнерство. Пойми это правильно: я не буду работать на тебя. Я буду работать с тобой на равных ради общей цели. И у меня есть условия.

— Я слушаю.

— Во-первых, ты никого не убиваешь, пока они не сделают очевидной попытки убить нас.

Повисла длинная пауза.

— Я постараюсь.

— Во-вторых, ты обещаешь поймать и доставить Адама Пирса в его Дом живым.

— Этого я пообещать не могу. Я могу обещать, что сделаю все в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь, но если этот ублюдок решит сигануть с моста Бейтон Бридж, я ничем не смогу помочь.

Технически, это было правдой. Человеческие тела своеобразно реагировали на отсутствие гравитации и на свободное падение. Даже если бы Чокнутый Роган поймал Адама своей магией спустя полсекунды после прыжка, Адам все равно мог умереть от внутреннего кровотечения. Именно поэтому левитаторы имели свою собственную классификацию, а не были смешаны с другими телекинетиками.

— Ладно. Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы вернуть его живым в его семью.

— Конечно.

Эти обещания, вероятно, и гроша ломаного не стоили.

— В-третьих, я хочу, чтобы ты предоставил моей семье защиту на время расследования. Мне нужно знать, что я могу на это рассчитывать.

— Конечно. Это суть нашего соглашения. Ты бы хотела, чтобы я разместил людей присматривать за твоим домом?

— Да. Пусть придут к входной двери и представятся моей семье, иначе кого-нибудь из них могут случайно подстрелить.

— Сделано. — Его голос был хриплым. — Моя очередь. Это профессиональное партнерство, и я ожидаю, что ты отнесешься к нему соответственно. Если ты получишь от Адама сообщение, если он тебе позвонит или придет к твоему дому, с момента окончания этой встречи или разговора, я хочу об этом знать. Не на следующий день, не когда это удобно, а сразу же после. Ты раскроешь всю информацию по этому делу, включая условия твоего контракта, состояние твоих отношений с Адамом и все, что тебе известно о Гэвине Уоллере.

— Справедливо.

— Также ты не станешь отправляться на вылазки, не обсудив их со мной. Я не хочу получить сообщение: «Привет, я на хвосте у Пирса», а на следующее утро наблюдать, как копы вылавливают твое тело из болот Буффало.

— Я тронута. — Ни капельки.

— Мне придется начинать расследование с нуля. Если ты умрешь, это будет очень некстати.

Я закатила глаза.

— Мы договорились? — спросил он.

— Да. Я собираюсь в Джерси Вилладж на поиски Адама Пирса. Не желаешь присоединиться?

— Заеду за тобой через десять минут.

Я повесила трубку. Так вот как себя чувствуют заключившие сделку с дьяволом. Сейчас уже поздно сожалеть. Я вздохнула и упаковала дополнительную обойму.

Рендж Ровер въехал на стоянку ровно через десять минут. Это был большой автомобиль цвета вороненой стали, блестящий, но надежный. Пассажирская дверь распахнулась, и я увидела Чокнутого Рогана на водительском сидении. Он сменил пиджак и туфли на линялые джинсы, светло-серую футболку и тяжелые темные ботинки. Эффект был ошеломляющий. Костюм его смягчал, сглаживал жестокость видимостью богатства и цивилизованности. Теперь же он был сама суровость и яростная сила. Он выглядел так, будто ему нужно исследовать руины в джунглях, или избить стулом каких-нибудь плохих парней. Беда в том, что он сам и был этим плохим парнем.

Его магия свернулась вокруг него, как жестокий питомец с ужасными зубами.

Мне нужно было забраться внутрь и сесть рядом с ним, на расстоянии всего в пару дюймов. Я должна была пересечь его личное пространство. Я не могла этого сделать. Я не могла сесть в его машину.

— У меня есть еще одно условие, — сказала я.

Он просто посмотрел на меня.

— Ты не читаешь мои мысли. — Он не должен знать, что происходит у меня в голове. Просто не должен.

Он улыбнулся.

— Без проблем.

Я села на пассажирское сиденье и поставила рюкзак на свободное место перед собой. Ладно. Я внутри. Мне нужно было сказать самый минимум, и держать свои мысли при себе.

— Я не могу читать мысли, — сказал Роган. — Но, как выяснилось, большую часть времени мне это и не нужно.

И это не прозвучало угрожающе. Совсем нет. Я пристегнулась.

Рендж Ровер вырвался на второстепенную дорогу. Оконные стекла выглядели очень толстыми и темными. Это не дешевая пуленепробиваемая модификация. Это сверхпрочные пуленепробиваемые окна с шестисантиметровым безопасным остеклением и слоем поликарбоната изнутри, чтобы не дать разлететься осколкам. Можно стрелять по ним из АК-471 с близкого расстояния и стекло треснет, но изнутри останется абсолютно гладким. Подобное стекло весило почти тонну. Я нажала на кнопку стеклоподъемника. Окно с тихим шелестом открылось и закрылось обратно. Бабушка Фрида могла бы гордиться. Обычный стеклоподъемник не смог бы поднять стекло обратно. У него установлены сделанные на заказ стеклоподъемники. Судя по всему, автомобиль тоже бронированный.

— Какая классификация у броневых плит?

— Защита от взрыва. Это машина класса VR9.

Офигеть. Рендж Ровер не просто остановит пулю из пистолета или штурмовой винтовки. Он остановит бронебойную пулю из пулемета. Такое количество брони подразумевало офигительно большой дополнительный вес, но машина скользила, как конькобежец по льду. Для этого требовалась усиленная подвеска и специальные амортизаторы. Этот автомобиль не был усилен броней. Он был бронирован с нуля при сборке.

В довершение всего, он выглядел так же, как любой другой высококлассный Рендж Ровер на дороге. Большинство людей не понимают, что смысл бронированного автомобиля не только в пуленепробиваемости. Он также в сдержанности. Ни одна машина не защищена полностью от повреждений, даже танк, а лучшая стратегия, чтобы обеспечить безопасность пассажиров, это в первую очередь не дать в них выстрелить. Требуется, чтобы автомобиль был максимально похож на небронированный и мог раствориться среди других машин на дороге. Всегда будут идиоты, которые хотят кричащих бронированных чудовищ, напоминающих что-то из постапокалиптического кино. Они хотели заявить о себе. К сожалению, их заявление говорило: «Вот он я, пристрелите меня». Люди, которые действительно нуждаются в защите, выбирают спокойное качество, вроде этого, стоящее сумасшедших денег и многое говорит о владельце.

Чокнутому Рогану наплевать, что о нем думают остальные. У него нет нужды кого-то поражать; он хочет лучшего и готов платить высокую цену, пока ему это предоставляют. Как-то это не заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Что в Джерси Вилладж? — спросил он.

— Баг. Он специалист по наблюдению. У меня есть кое-что, что ему нужно, и я собираюсь заставить его найти для нас Пирса. Мы должны сделать это сейчас, пока Адам опять не показался у моего дома. Мама угрожала разобраться с ним и отправить его остатки дому Пирсов в пластиковом пакете.

— Твоя мать, кажется, уверена в своих силах, — сказал он.

— Знаешь, что такое «Лайт фифти»? — спросила я.

— Это снайперская винтовка Барретта М82.

— Пока мы обедали, мама смотрела на твою голову через ее прицел. Нам нужно найти Адама Пирса до того, как моя мама его пристрелит, или моя бабушка переедет его на танке. Или до того, как он испепелит наш дом, и мою семью вместе с ним.

— Как мы и договаривались, моя команда охраняет твой склад. Если он покажется вблизи него, мы об этом узнаем. Теперь твоя очередь. Мне нужна информация, — сказал Чокнутый Роган. — Причем вся.

Я начала с того момента, как нам позвонили из «МРМ», рассказала ему вкратце, что «МРМ» наняли нас найти Адама Пирса, и пробежалась по расследованию, пропуская несущественные детали, вроде закладной на бизнес и фантазий о нем в полуголом виде. Добровольная помощь — для простофиль, он не получит от меня никакой информации, пока это не будет совершенно необходимо.

Он поморщился.

— Августин в конце концов прогнулся.

— Ты его знаешь?

— Да. Мы ходили вместе в колледж. Он меня не слишком жалует.

— Почему?

— Я видел его без его магии. — Чокнутый Роган пожал мускулистыми плечами. — Августин всегда был чересчур предан своему Дому. Он пытался с этим бороться. Когда-то я сказал ему, что если он не будет осторожен, то закончит в офисе, танцуя под семейную дудку.

— Поэтому ты отправился в армию? Чтобы быть подальше от семьи? — И зачем я только это спросила?

— Я пошел в армию, когда мне сказали, что я смогу убивать, не рискуя сесть в тюрьму, и получу за это награду.

Правда. Твою мать. Я сидела в машине с одержимым идеей убийства маньяком. Превосходно.

— У тебя странное выражение лица, — заметил он.

— Я только что осознала, что мне не стоило садиться к тебе в машину. На деле, мне даже звонить тебе в первую очередь не стоило, так что я изо всех сил пытаюсь перемотать время назад.

Он ухмыльнулся. Я повеселила дракона. Ю-хуу.

— Мне надо было тебе соврать? Не то чтобы меня это беспокоило, но разве в этом был бы смысл?

Я не ответила. Держать рот на замке было отличной стратегией.

— Августин в курсе, что ты Правдоискатель?

Он меня раскусил. Я не была удивлена — не после того, как я пригвоздила его к месту и выбила из него ответы.

— Что мой работодатель знает, а чего не знает обо мне — не твое дело.

Он рассмеялся искренним, простым смехом.

— Что смешного?

— Августин гордится своей наблюдательностью и умением отлично разбираться в людях. Он считает себя Шерлоком Холмсом. Он пытался делать гениальные умозаключения только лишь по тому, как люди одеты и ведут себя. У него в штате Правдоискатель, а он и не подозревает об этом. Да он годами мечтал его нанять. — Чокнутый Роган снова рассмеялся. — Восхитительная ирония.

Я промолчала. Надеюсь, он больше не станет у меня ничего спрашивать.

— Правдоискатель — третий по редкости магический талант. Почему бы не зарабатывать этим на жизнь? Разве ты не должна сидеть в каком-нибудь офисе за двухсторонним зеркалом, задавая неудобные вопросы?

— Подобные вопросы не входят в нашу договоренность.

Он посмотрел на меня, и его глаза потемнели.

— Ты хочешь поговорить о своем сне?

— Нет.

— Учитывая, что я там был, пожалуй, я заслуживаю права знать подробности. На мне не было одежды, потому что мы были в постели? Я касался тебя? — Он глянул на меня. Его голос мог растопить на мне одежду. — Или же ты касалась меня?

Мне не стоило садиться к нему в машину. Нужно было ехать самой.

— Проглотила язык, Невада?

— Нет, мы не были в постели. Я толкала тебе с обрыва, чтобы ты разбился насмерть. — Я указала на дорогу. — Сверни на следующем выезде и придерживайся, пожалуйста, правой стороны. Нам нужно будет повернуть направо.

Он усмехнулся снова и свернул на выезде.

Рендж Ровер плавно остановился в конце съезда и мы свернули направо на пустынную Сенат Авеню. Когда-то это была типичная пригородная улица, две полосы в каждую сторону, разделенные клумбой и декоративными деревьями. Слева простиралось поле с коротко скошенной травой. Справа была такая же покошенная лужайка, по ней проходил изгибающийся подъезд к пропускному пункту в одноэтажном кирпичном здании. Справа возвышался большой указатель на прочной металлической опоре.

ВЫ ПОКИДАЕТЕ ГОРОДСКУЮ ЧЕРТУ ХЬЮСТОНА

Второй ярко-желтый знак предупреждал большими черными буквами.

ЗОНА ЗАТОПЛЕНИЯ

РАЗВЕРНИТЕСЬ

НЕ УТОПИТЕСЬ

— Здесь поверни направо. — Я указала на съезд.

Чокнутый Роган свернул. Съезд привел нас к кирпичному зданию пропускного пункта с увесистым железным шлагбаумом. Еще один знак сообщал: «Частная охраняемая парковка. 2 $ в час, 12 $ за день».

— Позволь мне поговорить, — сказала я.

— Валяй.

Окошечко пропускного пункта открылось и на меня взглянула женщина. Она была низенькой и мускулистой, с темно-коричневой кожей и блестящими черными волосами, заплетенными вдоль головы в шесть ровных рядов косичек. На ней был бронежилет, а на столе рядом лежал «Зиг Зауэр»2.

— Привет, Теа, — я показала ей свое удостоверение.

— Давненько не виделись, — отозвалась Теа. — Кто этот принц за рулем?

— Клиент.

Брови Теа поползли вверх.

— Ты притащила клиента в Дыру?

— Все бывает в первый раз.

Теа чуток подалась вперед и смерила Рогана жестким взглядом.

— В общем так, клиент. Стандартное предупреждение: вы покинули городскую черту Хьюстона. Вы входите на территорию, контролируемую Домом Шоу. Это зона ограниченной безопасности. Если вы пересечете красную линию в конце этой парковки, то можете стать жертвой жестокого преступления, вроде грабежа, нападения, изнасилования или убийства. Дом Шоу патрулирует воды, и если они увидят, что вы стали жертвой подобного преступления, они окажут вам первую помощь, но пересекая красную линию, вы должны знать, что Дом Шоу имеет ограниченную возможность вам помочь. Этот разговор записывается. Вы поняли данное вам предупреждение?

— Да, — сказал Роган.

— Ваше согласие было записано и будет использовано в качестве доказательства, если вы попытаетесь причинить ущерб или обвинить дом Шоу в том, что с вами случилось в Дыре. Войти сюда легко, выбраться трудно. Добро пожаловать в задницу Хьюстона. Повеселитесь, ребятки.

Она вытянула бумажный талон из автомата на краю стола и протянула Рогану. Он его взял. Шлагбаум поднялся и мы въехали на пустынную парковку. Роган поехал в дальний конец и припарковался у нарисованной на асфальте красной линии в фут шириной. В ста ярдах от линии простиралась заболоченная река. Мутная вода цвета зеленого чая была безмятежна. Слева из трясины торчал верхний этаж когда-то двухэтажного офисного здания. Некогда декоративные деревья стояли наполовину погруженные в воду, рядом с затонувшими коваными фонарями.

Когда то Джерси Вилладж был одним из тех маленьких городов-спутников, которые Хьюстон имел привычку поглощать по мере своего разрастания. Скучный спальный район на северо-западе от центра, Джерси Вилладж медленно перерос в надежный мини-центр, с офисами нескольких технологических компаний. Он бы и продолжал себе существовать в счастливой неизвестности, если бы не подвернулся под руку печально известному мэру Брюсу.

Мэр Томас Брюс, больше известный как Бубба Брюс, каким-то образом умудрился избраться на пост мэра, играя роль забавного парня, которого так и хочется пригласить к себе на барбекю. Оказавшись у власти, Бубба твердо вознамерился оставить после себя след в истории Хьюстона. Он всерьез хотел построить аэропорт, но поскольку аэропорт в Хьюстоне уже был, Бубба решил построить метро. Ему было сказано, что Хьюстон возведен на болотах и грунтовые воды могут стать серьезной проблемой. Но Бубба Брюс настаивал на своем. Он планировал использовать магов, чтобы «вытолкнуть» подземные воды с территории застройки. Несмотря на громкие протесты людей намного умнее его, он приступил к делу. Двенадцать лет назад, штат магов подорвал землю для первой станции метро здесь, в Джерси Вилладж. Они провели месяц, сплетая заклинания и, наконец, активировали сложную магию. Вода покинула область. Без нее, вес города оказался слишком большим, и Джерси Вилладж, стоявший на верхушке пустой нефтяной скважины, тут же погрузился в землю. Час спустя вода вернулась с удвоенной силой, подпитываемая близлежащими рукавами реки и подземными источниками. За двадцать четыре часа Джерси Вилладж превратился в болото. Двумя днями позже, мэра Брюса уволили с должности.

Весь следующий год город безуспешно пытался осушить область. Жители пригорода обналичили свои страховки и съехали, в то время как преступники, наркоманы и бездомные обосновались в полузатопленных домах. Наконец, городской совет, измотанный судебными тяжбами и провальными попытками осушить местность, сдался и отрезал всю зону затопления от Хьюстона, из-за того, что она в одиночку увеличила рост преступности вдвое. Теперь зону патрулировали частные фирмы. Задача сдержать Дыру от полного превращения в пропасть беззакония шла вкупе с прибыльными муниципальными контрактами, поэтому из года в год переходила от Дома к Дому. Прямо сейчас за Дырой присматривал Дом Шоу. Делали они ровно столько, чтобы продлить контракт.

За десятилетие, Джерси Вилладж превратился в последнее пристанище. Магически изувеченные, гангстеры, уголовники в розыске — все они обустроили здесь свои логова, прячась от света в заброшенных офисах. Домам было на них плевать, пока они не высовывались наружу. Последний раз, когда я приезжала сюда, то брала с собой Айшу для прикрытия. Это стоило мне десяти штук, и мы обе едва унесли отсюда ноги.

Я проверила пистолет в наплечной кобуре и вышла из машины. Чокнутый Роган вышел со своей стороны. В Дыру вела покосившаяся пристань, петляющая между зданий. Я пошла по мосту. Роган зашагал рядом со мной.

Заболоченные рукава рек обладали своей первозданной красотой — своего рода мрачной, древней элегантностью, с темными, стоячими водами и огромными кипарисами, поддерживающими берег своими раздутыми стволами. В Джерси Вилладж не было ничего подобного. Он просто выглядел, как затопленная местность, с которой не ушла вода. Тут и там из-под грязной воды торчали крыши проржавевших машин. Кое-какие здания помельче лопнули из-за сырости, усеяв воду плесневелым мусором. Бледно-зеленые нечистоты пленкой плавали по поверхности. Дыра вызывала отвращение, а воняла и того хуже. Все равно, что засунуть голову в старый, наполовину высохший аквариум.

— Прелестное местечко, — прокомментировал Роган.

— Ты еще не видел его обитателей.

На его губах заиграла язвительная улыбка.

— А будет приветственная вечеринка?

— Возможно.

Он остановился и преградил мне путь рукой. Вода перед нами расступилась. Протянулась когтистая рука, хватаясь за склизкую опору моста, и на деревянные доски выбралась голая женщина. Ее зеленую кожу покрывали пёстрые разводы, а на торчащих ребрах можно было играть, как на ксилофоне. Она уставилась на меня тусклыми, пустыми глазами.

— Как поживаешь, Черри? — спросила я.

— А как ты думаешь, черт побери? Принесла мне мясо?

Я полезла в рюкзак и вытащила оттуда пластиковый контейнер с двумя сырыми окорочками.

— Баг еще жив?

— Да. Он в своей старой берлоге в здании Ксадар. Держись подальше от главного моста. У Пичи с Монтрелем разборки.

Это значило, что Пичи убрал своего бывшего босса. Не хорошо. Я передала контейнер Черри. Она схватила куриную ногу и вгрызлась в нее треугольными крокодильими зубами. Я обошла ее и двинулась дальше. Чокнутый Роган последовал за мной.

— Твоя подружка?

— Я познакомилась с ней года два назад, — сказала я. — Она магически изувечена.

— Это я вижу.

Магия была забавной штукой. Почти полтора столетия назад, когда была впервые изобретена сыворотка, дающая магические силы, некоторые люди, приняв ее, стали обладать властью, другие же превратились в монстров. Теперь, поколения спустя, у всех нас была вероятность стать изувеченными. Временами, когда люди пытались увеличить свою силу, их магия реагировала ужасным образом, и они становились как Черри — деформированными.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Я не знаю. На ее руках остались следы от уколов, поэтому похоже, что когда-то она была наркоманкой. Вероятно, продалась в какой-нибудь институт или Дом для экспериментов по увеличению силы, и что-то пошло не так. Я приношу ей курятину в обмен на информацию.

— Это редкое для нее угощение? — спросил он.

— Да.

— Тогда твоя сделка провальная. Она не сказала тебе ничего стоящего, чтобы заслужить курицу.

— Она сказала мне, что Пичи убил Басту и захватил Южный берег. Монтрель владеет северным берегом, и с ним можно договориться, а Пичи — конченый псих, и у нас не получится его избежать, потому что дороги, которые туда ведут, можно пересчитать по пальцам. И здание Ксадара находится на Южном берегу.

— Ты могла бы узнать от нее намного больше.

Я повернулась к нему.

— К чему ты клонишь?

Чокнутый Роган мелькнул рядом со мной.

— Ты приносишь ей курицу, потому что тебе ее жаль.

— Да. В чем проблема?

— Я не сужу, — сказал он. — Тебе позволительно иметь сострадание.

О, отлично. Спасибо за разрешение.

— Ты опять это делаешь.

— Делаю что?

— Воображаешь, будто можешь говорить мне, что делать.

Мост разделился, и мы свернули направо, в сторону от основного пути. Впереди, офисные здания торчали из воды, будто острова из кирпича и бетона. Крыши пестрели металлическими штырями, поддерживающими вереницы проводов. Над вторым этажом каждое здание пересекала желтая полоса трафаретных букв: «Никакого тока ниже этой линии».

Меня коснулась магия Чокнутого Рогана и я поборола желание отпрыгнуть назад.

— Как я сказал, я не сужу, — повторил он. — Если бы ты заехала ей в челюсть, а не дала курицу, я должен был бы это понимать. Если бы ты швырнула курицу, заставив ее плыть за ней — я должен был бы понять и это тоже. Чем больше я знаю, тем лучше я смогу предугадать твои действия, когда это будет необходимо. Например, если голодающий мужчина направит на тебе пистолет и заставит поднять руки, ты так и сделаешь, потому что тебе будет его жаль. Вот такой ты человек.

— А какой же человек тогда ты?

Его лицо стало жестким.

— Тот, который стреляет первым.

Мост завернул за офисные здания. Мы прошли мимо первого полузатонувшего гиганта из бетона. Впереди, мост резко обрывался. Я остановилась.

— Вот черт.

— Придется пройти по главному мосту? — спросил Роган

Я запустила руку под ветровку, выудила свой пистолет из кобуры и переложила его в карман. Чокнутый Роган наблюдал за мной с легким любопытством. Мы свернули налево, пройдя по шаткому, узкому мостику, выведшему нас на открытое пространство между офисными зданиями. Здесь поднимался клочок земли.

Годами обитатели Дыры сбрасывали сюда кучи гравия, бетона и кирпичных обломков, пока не образовался узкий прямоугольный остров. От него расходились деревянные мосты, сворачивая во всех направлениях. Прямо передо мной, мужчины и женщины выглядывали из окон заброшенного здания. Справа, вокруг чего-то толпилась группа людей.

Я ступила на остров. Толпа расступилась, из нее вышел высокий мужчина. Он был худым и бледным, с руками и ногами, слишком длинными для его тела. Редкие рыжеватые волосы обрамляли его лицо, свисая спутанными прядями цвета спелого персика.

— Пичи? — пробормотал рядом Роган.

— Да.

— Есть что-то, что мне нужно знать?

— Он выпускает тучи ядовитых болотных мух.

Всем известно, что растлители малолетних выглядят, как обычные, нормальные люди. Пичи выглядел именно так, как вы могли бы представить себе педофила. Его лицо не было неприятным, но было что-то тревожное в глубине его взгляда. Что-то болезненное и жуткое. Оно проливалось на вас, как старое масло из фритюрницы.

Пичи ткнул в Чокнутого Рогана за моим плечом.

— Эй, ты! Ты! Какого х…. ты делаешь в моем доме?

Слева от него, высокий мужик выставил «Глок». Рядом с ним, женщина в черном топе и запачканных грязью джинсах подняла «Чаппа Рино». Дело дрянь. Вот только оголенных стволов нам и не хватало.

— Мы не хотим никаких проблем, — сказала я. — Мы просто проходим мимо.

— Проблем? Я твоя гребанная проблема, с…! — Пичи замахал руками. Его лицо раскраснелось. Он корчил из себя крутого. Будь он диким индюком, то раздул бы все свои перья. В любую минуту он мог прибегнуть к насилию. Чокнутый Роган, должно быть, отключил тревогу в мозгу Пичи, позволив ему себя унизить. — Думаешь, можешь просто так пройти здесь со своей с….й?

Чокнутый Роган не ответил.

— Ты немой, придурок? Немой? — С губ Пичи полетела слюна. Он сократил дистанцию.

Мой пульс ускорился. Коленки слегка задрожали от прилива адреналина.

Казалось, Пичи вот-вот протаранит Чокнутого Рогана своей грудью. Роган посмотрел на него. Это был холодный, равнодушный взгляд. Пичи решил, что двух футов пространства между ними хватит.

— Ты сейчас на моей земле! Я здесь главный!

Его рука едва не задела меня, пока он ею махал. Я сделала шаг назад.

— Какого х… ты дергаешься! Стреляйте в нее, если она шелохнется.

Мужчина слева снял «Глок» с предохранителя.

Пичи наклонился ближе.

— Знаешь, что я тебе скажу? Будь я в хорошем настроении, то надрал бы тебе зад и отправил обратно без твоей с…и, но сейчас у меня плохое настроение. У меня паршивое настроение, придурок. Я пристрелю твою с…у прямо здесь, а затем засуну тебя в дыру. Ты стоишь денег, придурок, потому что выглядишь стоящим денег.

Я могла пристрелить Пичи с того места, где стояла. Мне и раньше приходилось стрелять через карман. Я должна была его пристрелить хотя бы потому, что если он выживет, выпущенные им мухи превратят меня в кучу нарывов. Прицелиться сквозь карман было сложно.

Чокнутый Роган улыбнулся широкой, примирительной ухмылкой и поднял руки.

— Эй, эй. Не нужно заводиться. Смотри, никакого оружия. Я вижу, что ты главный. Ты здесь главный.

— Вот именно!

— Ты ведь бизнесмен, верно? — Чокнутый Роган продолжал улыбаться, его выражение лица было приятным и располагающим. — Давай поговорим, как два бизнесмена. — Он пригласил Пичи к мосту, по которому мы пришли. — Давай просто успокоимся на минуту и поговорим, хорошо, приятель?

— Гони бабло, придурок. — Пичи направился к мосту вместе с Чокнутым Роганом. Роган шагал рядом с ним.

— Я понимаю, что это все твое, и ты здесь главный, и все такое…

Чокнутый Роган схватил Пичи за горло, оторвал его от земли и швырнул в воду, как если бы здоровяк ничего не весил.

Несколько вещей произошло одновременно: я выдернула пистолет и заняла стойку; стволы на «Глоке» у мужчины и «Чаппе» у женщины соскользнули с пистолетов, будто срезанные лезвием бритвы; Пичи плюхнулся в воду. Мы все замерли, не двигаясь — я с «Ругером», нацеленным на толпу, а двое стрелков — с безучастными взглядами на свое обезображенное оружие.

Мужик раскрыл руку, позволяя остаткам «Глока» упасть на землю.

— Да я прикончу тебя нах…! — заревел Пичи, вставая на ноги по пояс в воде. Темно-зеленые точки закружились вокруг него. Рой болотных мух выстрелил из его рук, окутывая его, словно шаль.

Чокнутый Роган щелкнул пальцами. Стена ближайшего дома откололась одним большим, двадцатифутовым куском, и рухнула на Пичи.

Боже мой.

Роган повернулся лицом к толпе. Позади него большая трещина поползла по стене здания, и кирпичи со штукатуркой посыпались на первый обломок. Никто не закричал.

На кучу приземлился последний кирпич, и стало тихо, как в могиле.

— Теперь мы знаем, — ледяным голосом произнес Чокнутый Роган. — Я — главный. Я командую вами. Я командую парнем по соседству. Я владею землей, на которой вы стоите. Когда меня нет, меня не волнует, кто главный. Когда я отсюда уйду, вы можете поубивать друг друга, выясняя, кто будет рулить в мое отсутствие. Но скажу прямо: когда я здесь, когда вы меня видите, я — главный.

Женщина бросила свой обезображенный пистолет на землю. Остальные люди Пичи стояли неподвижно.

— Есть вопросы? — спросил Чокнутый Роган.

Коротышка в рваной толстовке «Далласских Ковбоев» медленно поднял руку. Женщина в топе схватила его за руку и опустила ее вниз.

— Тогда ладно. Можете идти.

Не успела я и трех раз вздохнуть, как остров опустел.

— В какую там сторону к твоему специалисту? — спросил Роган.