(Санкт-Петербург, «Северо-Запад Пресс», 2002, том 76 «Конан и духи гор»)

Ник Эндрюс = Николай Андреев

 

Глава первая

Армия двигалась по ровной, выжженной солнцем пустыне. Две тысячи воинов, несмотря на ужасную жару, очень спешили. Блестели отполированные доспехи, сверкали отточенные клинки, позвякивали уздечки лошадей и верблюдов. Время от времени раздавались громкие крики погонщиков.

Сразу надо сказать, что воинство было весьма разномастное. Чуть впереди в качестве разведчиков скакала сотня легкой конницы. В чалмах, без тяжелой брони, вооруженные лишь луком и изогнутой саблей, всадники проносились, словно ветер. Далее шла основная, ударная сила — пикеносцы в стальных латах, прочных шлемах и с длинными копьями. На верблюдах, следовавших чуть сбоку, воины везли свои тяжелые щиты.

Следом за элитными войсками Шушана двигалась пестрая орда наемников. Кого здесь только не было. Аквилонцы в дорогих доспехах, офирские ветераны с массивными секирами на плечах, вороватые заморийцы в длинных накидках, под которыми они прятали награбленную добычу, и даже туранцы в своих широких шароварах, кольчугах тонкой работы и с обязательным кинжалом на поясе.

Невдалеке от колонны гарцевал на великолепном скакуне темноволосый мужчина лет сорока пяти с аккуратной курчавой бородой и чуть длинноватым изогнутым носом. Аль Зебах, визирь великого Шушана, командующий этой армией.

Рядом с ним ехала свита человек в тридцать. Обычная практика для Шема. Куча родственников и подхалимов, желающих что-нибудь получить в виде награды от человека, близкого к трону и облеченного немалой властью.

Впрочем, тут же находилась и личная охрана Аль Зебаха. Десяток крепких парней с непроницаемыми лицами, огромными саблями и все в одинаковых светло-зеленых одеяниях. На первый взгляд оно казалось легким и ненадежным в бою, но опытный воин сразу бы заметил выпуклости на груди. Под одеждой скрывалась крепкая, сработанная лучшими мастерами Шушана, броня.

В разнородной толпе наемников особо выделялся один человек. Высокого роста, могучего телосложения, с резкими, грубо вырубленными чертами лица и длинными волосами, перехваченными узорной широкой тесьмой. Он носил простые штаны, потертые кожаные сапоги и легкую дешевую рубаху. На поясе гиганта висела большая фляга с водой. Типичный облик небогатого северянина, а киммериец угадывался в нем издалека. Молчалив, невозмутим, взгляд надменный, порой даже презрительный.

Держался воин обособленно и на привалах оценивающе разглядывал спутников. Судя по редким снисходительным улыбкам, армия визиря не особенно ему нравилась.

В облике наемника была, пожалуй, лишь одна неувязка. За спиной киммерийца красовался огромный двуручный меч. Широкое обоюдоострое лезвие, фигурная рукоять, золоченая отделка. Без сомнения, такое оружие могли сделать только в Аквитании, а значит, стоило оно невероятно дорого.

Алчные взгляды солдат удачи то и дело останавливались на мече. Откуда он появился у северянина? Наверняка убил какого-нибудь беднягу и ограбил. Так в Хайбории поступали многие. Прав тот, кто сильнее…

Заводить разговор на эту тему с гигантом никто не решался, зато каждый прекрасно знал — если киммериец погибнет в сражении, за его оружие разгорится настоящая драка. Желающих получить меч найдется немало. Законы войны безжалостны.

Как же могучий и удачливый Конан, а это был именно он, попал в армию Аль Зебаха в столь плачевном состоянии? Всему виной азарт и природный авантюризм. Страна воров Замора с ее грабительскими гостиницами и тавернами! Там давно научились раздевать путника донага.

Годы скитаний, боев и штурмов принесли киммерийцу богатство и славу. Не всегда, правда, лестную. Немало правителей заплатили бы кругленькую сумму за его голову. Но разве это волновало северянина?! Скупостью и стяжательством он никогда не страдал.

Волею судьбы, Конан вновь оказался в Шадизаре. Сколько воспоминаний связано с этим городом! Здесь беглец из Гипербореи стал профессиональным вором.

С той поры немало воды утекло. Этим ремеслом киммериец уже давно не промышлял. В последние годы он куда чаще брался за рукоять клинка. Размениваться на мелочи Конан больше не хотел.

В Шадизаре северянин решил немного покутить. Киммериец поселился в одном из самых дорогих заведений города под названием «Сладострастие». Хозяин ничуть не покривил душой, выбрав столь заманчивое название для гостиницы. Большие комнаты, мягкие кровати, красивое белье, отменная еда.

К сожалению, вино оказалось слабым и кисловатым, но зато какие были женщины! Киммериец до сих пор вспоминал их крупные формы и упругие податливые тела.

Выбор рабынь у хозяина был самый разнообразный. Десять дней сплошного удовольствия. Давно воин так спокойно не отдыхал. Он напивался, ел сочное мясо, ласкал полураздетых красавиц. Что еще нужно удачливому наемнику? Не хватает безумных авантюр? Пожалуйста… Как Конан влез в игру, он вспомнить не мог, наверное, был здорово пьян. Напротив сидел худощавый черноволосый замориец с тонкими быстрыми пальцами. Золото так и сыпалось на стол, а кости выпадали все хуже и хуже. Остановиться киммериец не сумел, без колдовских чар тут явно не обошлось.

Его втянули в эту компанию вовсе не случайно. К утру северянин проигрался в пух и прах. Ни лошади, ни денег, ни дорогой одежды. Пройдоха пытался забрать и меч, но разъяренный Конан разрубил стол напополам. Лишить киммерийца оружия был не в состоянии ни один колдун.

Восход ока Митры северянин встретил в открытом поле, где-то вдалеке виднелись крепостные стены Шадизара. Его обобрали в городе, в котором он сам несколько лет назад успешно промышлял воровством.

Оставалось только посмеяться над собой. Он явно потерял чутье. Искать ловкача было бесполезно. Замора его больше не прельщала и, немного подумав, воин неторопливо направился на юг. В Шеме всегда нуждались в наемниках. Города-государства постоянно враждовали, стычки не прекращались, и хороший клинок ценился довольно дорого.

В Хауране Конан нанялся охранником каравана, следовавшего в Шушан из Турана. Работенка не из легких. Активность зуагиров почему-то резко возросла. Кочевники считали «Красную пустошь» своей вотчиной и грабили всех проходящих путников. Приходилось быть постоянно начеку.

Пару раз на горизонте наблюдатели замечали пылевое облако, оно то приближалось, то удалялось. Видимо, зуагиры не решались напасть на крепкую охрану большого каравана.

И все-таки жажда наживы оказалась сильнее. Уже у самой границы Шема две сотни всадников с воплями и криками устремились к колонне путников.

Бой был короткий и кровавый. Орду кочевников встретил рой стрел. Заржали раненые лошади, повалились на песок убитые воины, забились в агонии верблюды. Ответный залп поразил нескольких погонщиков и солдат охраны. Обнажив меч, Конан бросился на врага. Каждый его взмах уносил чью-либо жизнь. Он перерубал ноги животным, рассекал тела зуагиров, сметая все, что понадобилось ему на пути. Словно страшный бог войны, киммериец своим сверкающим клинком сеял вокруг смерть.

Вскоре кочевники в панике повернули лошадей. Их уцелело немного. Северянин опустил оружие и осмотрелся вокруг. Около сотни мертвых тел, истекающие кровью, храпящие животные, стоны раненых и яростные крики охранников. Без жалости и сострадания солдаты добивали молящих о пощаде зуагиров. Жестокие правила войны… Стоило победить пустынным разбойникам, и они поступили бы точно так же.

Отловив брошенных лошадей, переложив на их часть поклажи, и обобрав до нитки мертвых, караван двинулся дальше. Вскоре впереди показался Шушан. Огромный богатый город. В Шеме по величине и силе с ним мог сравниться только Асгалун. Высокие крепостные стены, сторожевые вышки, закованные в броню пикеносцы возле ворот, все говорило о могуществе и богатстве местного правителя.

И Конан не ошибся. Здание дворца было видно издалека. Остроконечные башни, ступенчатые стены, выкрашенные в нежный светло-зеленый цвет, а рядом золоченые крыши минаретов. Из реплик торговцев наемник узнал об огромном пруде и великолепном саде султана Шушана. В условиях местного климата это удовольствие стоило недешево.

Караван неторопливо миновал улочки ремесленников и без труда добрался до квартала чужеземцев. Киммерийца сразу предупредили, что в городе действует несколько очень своеобразных законов.

Во-первых, никто, кроме дворцовой стражи, не имел права носить одежду зеленого цвета. В случае нарушения преступника ждал солидный штраф и двадцать ударов палками.

Куда серьезнее каралось другое несоблюдение закона. В Шушане запрещалось употреблять вино на улице, только в доме или в гостиницах и тавернах. Даже на базаре покупатели пробовали дурманящий напиток в специально отведенных помещениях, вдали от посторонних глаз. Человека, презревшего данное правило, отправляли на год в каменоломни. Возвращались оттуда немногие. Каторжный тяжелый труд и невыносимая жара убивали даже самых крепких людей.

О воровстве можно не упоминать. Преступнику сначала отрубали одну кисть, затем вторую, ну, а на третий раз с плеч слетала голова. Хотя, признаться честно, Конан так и не понял, как человек без рук мог что-то украсть.

Прощание с караваном было недолгим. Купец пытался уговорить его остаться, удваивал плату, обещал процент от торговых сделок. Хитрый туранец понял, что другого такого воина ему не найти. Киммериец один стоил десятка охранников.

Однако перспектива вечно блуждать по пустыне северянина не прельщала. В его честолюбивых планах было желание заполучить во владение какое-либо королевство. А для этого нужно много золота и несколько сотен головорезов. В «Красной пустоши» не найдешь ни того, ни другого.

То ли дело Шушан. Запах денег здесь витает в воздухе. Сколотить хороший отряд большого труда не составит. Но для начала нужно наняться в местную армию. Как и в большинстве городов-государств Шема, наемников тут принимали с распростертыми объятиями. Завтра место погибших займут другие, столь же алчные авантюристы.

Конан долго блуждал по узким улочкам Шушана. Как и в любом городе, роскошь и богатство здесь соседствовали с бедностью и нищетой. Жалкие глиняные домики, скромная похлебка и стайки нестриженных детей.

В конце концов, киммериец наткнулся на гостиницу «Приют путника». Типичное недорогое заведение. Потемневшие от времени столы, шатающиеся кровати, потертые ковры и сотни раз стираное белье. Подобрать что-нибудь получше северянину не позволяли финансовые возможности.

Он хотел несколько дней пожить в городе. Осмотреться, оценить обстановку, выяснить, с кем сейчас враждует Шушан, насколько хорошо платят наемникам. В крайнем случае, свет клином на этом городе не сошелся. Есть еще Эрук, Шумир, Нипр… Да мало ли мест, где дорого ценится умелый клинок!

Сидя за высоким столом, Конан жевал жесткое недожаренное мясо и запивал его сладковатым, терпким вином. Обед не самый лучший, но выбирать не приходилось.

Напротив, за соседним столом, расположилось несколько шемитов. Судя по одежде и специфическому запаху, они были пастухами. Это одна из самых дорогих статей местной экономики. Вокруг Шушана находились десятка три деревень, жители которых занимались скотоводством и выделкой кожи.

Тысячные табуны лошадей, отары овец и стада буйволов мигрировали от пастбища к пастбищу в поисках лучшего корма. Обложив подданных большими налогами, султан богател с каждым годом. Сейчас на лицах мужчин легко читалась тревога. К своим глиняным кружкам они прикладывались крайне редко, а их голоса звучали все тише и тише.

Но киммериец обладал великолепным слухом, и разговор пастухов не стал для него большим секретом.

Склонившись к молодому парню лет двадцати, пожилой шемит с окладистой заостренной бородой, дрожащим голосом сказал:

— Я сам их видел. Всадники в сером одеянии, с закрытыми лицами и большими луками. Налетели, словно песчаная буря. Окружили людей, связали и, перекинув через седло, ускакали. Нам повезло, что мы находились далеко от этих исчадий.

— Ты думаешь, это стигийцы? — удивленно спросил мужчина с курчавой бородой и большими черными глазами.

— А кто еще… — чуть повысив голос, произнес пожилой пастух. — Они появились с юга. Наглые, уверенные в себе, кровожадные и безжалостные. Стоило одному из наших вытащить кинжал, как его тотчас изрубили на куски. И заметьте, всадники забрали только людей, не тронув отару.

— Да… — протяжно вымолвил четвертый шемит, старик с обильной сединой в черных волосах и бороде. — Этим колдунам постоянно требуются пленники для своих кровавых жертвоприношений. Наших товарищей постигла страшная участь.

— Откуда здесь взяться стигийцам? — не унимался юноша.

— Скорее всего — это воины Аббардаха или Шумира. Мы постоянно враждуем с ними из-за пастбищ, вот они и решили отомстить подобным образом.

— Глупец! — раздраженно заметил средних лет мужчина. — Соседи угнали бы скот и не оставили живых свидетелей. Столь бесцеремонно действуют только змеепоклонники. У них сильный флот, способный переправить через Стикс большую армию. Бросок через пустыню и вот он — Шушан. Я думаю…

Слушать дальше Конан не стал. Предположения, домыслы, слухи… Ясно одно — колдовское отродье появилось возле города не случайно. Хотят напасть на крупнейший город восточного Шема?

Вряд ли. Захватить его сразу стигийцам не удастся. Надежные стены, отлично вымуштрованная армия, сотни наемников, готовых выпустить кишки кому угодно. Тогда зачем? Десятком пленников эти мерзавцы не ограничатся.

Гадать северянин не хотел. Поправив оружие, он вышел из гостиницы и направился ко дворцу. Мимо то и дело сновали мальчишки-подростки с озорными вороватыми глазами. Будь у киммерийца кошелек, пришлось бы заботиться о его сохранности. Несмотря на суровость законов, в Шушане проживало немало приверженцев бога воров Бела.

Возле золоченых ворот у входа на территорию дворца стояли четверо часовых. Светло-зеленое длинное одеяние скрывало доспехи, но Конан успел разглядеть край кольчуги через ворот. В руках у воинов были длинные копья и круглый, обитый железом щит, на поясе в ножнах висела кривая сабля. Проницательный взгляд одного из охранников остановился на киммерийце. Оглядев северянина с ног до головы, шемит настороженно спросил:

— Что тебе надо, чужестранец?

— Ничего, — пожал плечами Конан. — Я просто гуляю. Мне говорили, что султан Шушана купается в богатстве, а с роскошью его дворца не сравнится ни один правитель Шема. Вот и хочу взглянуть на это чудо собственными глазами.

Киммериец подошел к воротам.

Перед ним раскинулся райский сад. Финиковые и банановые пальмы, мандариновые и апельсиновые деревья, густая высокая трава и аккуратные, выложенные отполированным камнем дорожки, по которым вальяжно гуляли несколько павлинов.

По сравнению с пыльными, песчаными улочками города, краски растительности действительно казались чудом. Дворец султана являлся, словно продолжением сада, органично вписываясь в местный ландшафт. Теперь стало ясно, почему он имеет ступенчатый вид. Здание возвышалось постепенно и имело пять больших балконов с извивающимися колоннами и высокими перилами.

Осмотреть башни и минареты северянин не успел. Ему на плечо легло тяжелое копье.

— Ты слишком дерзок, чужестранец, — молвил воин. — Любопытство — не лучшая черта характера. Можно и глаз лишиться… — Охраннику понравилась собственная шутка, и он со смешком добавил — Наши палачи умеют их вырезать.

— Не сомневаюсь, — не оборачиваясь, сказал Конан. Взявшись рукой за древко, он легко и непринужденно выдернул копье из рук шемита. Кинув его на землю, киммериец повернулся к часовым и с добродушной улыбкой на устах поинтересовался:

— А хорошо ли ваш правитель платит наемникам?

— Никто не жалуется, — процедил сквозь зубы воин, схватившись за рукоять сабли.

— Стоит подумать, — заметил киммериец, как ни в чем не бывало.

Неторопливой походкой северянин проследовал мимо оторопевших охранников. Делать было нечего, и Конан отправился на базар. Это всегда самое интересное место в любом городе, а уж в Шеме тем более.

Торговые ряды ломились от количества и разнообразия товара. Ничего не скажешь, перекресток купеческих путей. Караваны из Аквилонии, Немедии, Зингары, Турана, Иранистана и даже Стигии обязательно останавливались здесь. Громкие крики, споры, звон золота. Именно в Шушане совершались едва ли не самые крупные сделки.

Киммериец попал на базар не в самое удачное время — день уже близился к концу, но на количестве продавцов и покупателей это ничуть не отразилось.

С трудом расталкивая горланящую толпу, северянин с интересом рассматривал товары. Огромные разноцветные ковры с глубоким ворсом, разнообразная одежда, ткани и покрывала…

Смуглый туранец предлагал тончайший нежный шелк. Стоил он баснословные деньги, но разве такая мелочь могла остановить шемитских модниц? Расталкивая друг друга, женщины восторженно примеряли наряды, опустошая кошельки своих мужей.

Усмехнувшись, Конан двинулся дальше. Красавицы везде одинаковы…

Нечто подобное творилось и у ювелирных рядов. Закрывая лица, шемитки лишь указывали возлюбленным на очередную «безделицу», которую они хотели приобрести. Жемчужные ожерелья, перстни с алмазами и сапфирами, золотые браслеты, цепочки и ажурные колье. Тяжело вздыхая, мужчины расставались с деньгами.

Но киммерийца куда больше интересовали оружейные лавки. Крепкие стальные немедийские шлемы, большие аргосские щиты, мощные туранские луки…

Конан с удовольствием приобрел бы какую-нибудь кольчугу, но средств у него было маловато.

Он неторопливо, с видом знатока, разглядывал предлагаемые доспехи. Золотые поножи, изогнутые наручи, кожаные перчатки со стальными пластинами и крепкие кирасы из Аквилонии. Постояв несколько минут и для вида поторговавшись, северянин перешел к рядам с мечами и саблями.

Пожалуй, здесь была представлена вся Хайбория. Тяжелые мечи из Немедии, утонченные зингарские клинки, изогнутое оружие из Турана, невероятный выбор кинжалов, стилетов, шестоперов…

И все-таки большинство покупателей скопилось у лавок аквитанцев. В искусстве изготовления оружия и доспехов их превзойти никто не мог. Самая крепкая, самая острая, самая надежная сталь.

…Между тем начинало темнеть. Ускорив шаг, киммериец направился к гостинице. Задержался он лишь еще один раз.

Сразу за негром-зембабвийцем, торговавшим слоновой костью, расположился невысокий смуглый черноволосый мужчина лет сорока. Нос с горбинкой, бронзовая кожа и злой пронзительный взгляд выдавали в человеке стигийца. Товар, разумеется, был у него соответствующий — лекарства, яды, порошки для колдовства и заговоров.

Особым спросом эти средства в Шушане не пользовались, но время от времени какая-нибудь темная личность подходила к прилавку, быстро расплачивалась и тотчас растворялась в толпе. Отравителей и колдунов хватало в любом городе.

* * *

Конан проснулся от какого-то непонятного шума. Молниеносно схватившись за меч, он вскочил с кровати. Тревога оказалась ненапрасной.

Быстро одевшись, северянин выглянул в окно. На улице был переполох. Мужчины куда-то бежали женщины что-то активно обсуждали, а мальчишки метались от одного дома к другому. Они разносили новость лучше всякого посыльного.

Выйдя из комнаты, воин буквально наткнулся на хозяина гостиницы. У шемита слегка тряслись руки, а лицо побелело от страха.

— Что случилось? — поинтересовался киммериец, убирая меч за спину.

— На нас напали… — дрожащим голосом сказал мужчина.

— Кто? — невозмутимо спросил Конан, беря из рук хозяина кувшин с вином и делая несколько глотков.

— Стигийцы! — с трудом выдохнул шемит.

— Отлично, — кивнул головой северянин. — Значит, я прибыл сюда как нельзя вовремя. Слава Крому! Он не оставит меня без хорошей добычи.

Покинув гостиницу, воин сразу двинулся к дворцу. В подобных случаях именно там набирали добровольцев и наемников.

Когда враг у ворот города, не скупится ни один правитель. Либо отдашь золото, либо его захватит противник. Первый вариант королей и султанов всегда устраивал больше. Уже по пути киммериец узнал, что полученная информация, не совсем точна. Права народная истина — у страха глаза велики. Хозяин «Приюта путника» все перепутал. Стигийцы действительно напали, но не на Шушан, а на несколько близлежащих деревень. Захватив две сотни пленников, колдовское отродье ушло на юг. Видимо первый налет имел разведывательный характер. Опасность по достоинству не оценили, и теперь приходится пожинать плоды.

Оставить без внимания подобную наглость правитель города естественно не мог. Агрессоров необходимо было наказать. Не жалея денег, визирь Шушана Аль Зебах формировал карательную экспедицию.

Желающих нашлось немало, и в числе первых оказался Конан. Платили шемиты, действительно, отлично. Спустя три часа двухтысячная армия двинулась в погоню.

Надо сразу признать, что преследование врага было делом непростым. Стигийцы имели слишком большую фору во времени. И хотя они тащили с собой пленников, тем не менее, уходили к Стиксу довольно быстро. Обессиленных и изможденных людей, проклятые змеепоклонники безжалостно убивали, бросая на съедение шакалам. Воины Шушана обнаружили не менее десятка изрубленных тел. Порой в них даже с трудом узнавался пол человека.

Пройдя, около сорока лиг, армия Аль Зебаха попала в песчаную бурю. Длилась она недолго, но, тем не менее, войско было вынуждено остановиться. Наверняка, это колдуны прибегли к своим магическим чарам.

В какой-то момент визирь хотел выслать вперед всю легкую конницу, но вовремя одумался. Точные сведения о численности врага отсутствовали.

Свидетели в показаниях очень сильно расходились. Кто-то говорил о трехстах воинах, кто-то о тысяче, а кто-то о пяти тысячах. Впрочем, последнюю цифру в расчет никто не брал. Вряд ли стигийцы переправили через реку такую силу. Слишком дорого и неразумно. Да и цель смехотворна — захват пленников. Это ведь не открытая война!

На третьи сутки, дозорные, наконец, заметили легкое пылевое облако. Несмотря на накопившуюся усталость Аль Зебах приказал увеличить скорость. До захода солнца еще оставалось много времени, и визирь хотел настичь врага до наступления темноты.

Передовая сотня устремилась на стигийцев. Им навстречу двинулись всадники противника. На невысоком бархане две силы сошлись в отчаянной схватке. Блеск сабель, ржание лошадей, падающие на песок люди…

Шемитов оказалось больше, и конница приверженцев Сета перестала существовать. Радостный крик огласил пустыню. На волне успеха пехота преследователей перешла на бег. В ноздрях уже отчетливо ощущался запах свежей крови. Врагу не уйти! Азарт погони захватывал людей.

Видимо и стигийцы осознали, что битвы не избежать. Их колонна остановилась и начала перестраиваться.

Уже издали Конан увидел ровные ряды копейщиков, за ними укрылись лучники, а фланги прикрывали меченосцы. Типичный боевой порядок. Теперь все зависело от военного таланта Аль Зебаха.

На стороне шемитов численное и моральное преимущество. У противника было не более полутора тысяч бойцов. Еще две сотни солдат уводили пленников все дальше и дальше.

Глупцы! До Стикса далеко, и конница догонит их без труда.

В какой-то момент визирь притормозил движение войска. Наемники вышли вперед, пикеносцы подровняли ряды, а всадники в виде двух крыльев заняли позицию на флангах. Короткая команда — и воины бросились вперед. Дикий вопль, безумный оскал, ярость в глазах. Ничего в мире больше не существовало. Оружие в руках, и враг в трех сотнях локтей!

Пикеносцы чуть отстали, и на наемников обрушился град стрел. Кто-то рухнул совсем рядом с киммерийцем. Оперение торчало у бедняги из шеи. Впереди, схватившись за грудь, упал туранец. Северянин легко перепрыгнул через раненого. Надо как можно быстрее сократить расстояние, тогда лучники будут бессильны.

Огромными шагами Конан вырвался вперед. Копья стигийцев его ничуть не пугали. Несколько взмахов двуручным мечом — и киммериец врубился в гущу врагов. Следом за ним хлынул поток наемников.

Боевое построение врагов было нарушено. Началась кровавая сеча. Северянин уничтожал все на своем пути. Ломались крепкие деревянные щиты, пробивались стальные доспехи, разрубались шлемы вместе с головой. В глазах стигийцев он отчетливо видел ужас. Мощный клинок работал, как коса смерти. Тело и одежда Конана промокли от крови, своей и чужой. Впрочем, серьезных ранений киммериец пока не получил, а на мелкие порезы и ссадины он никогда не обращал внимания.

Группа наемников пробивалась все глубже и глубже, где-то сзади вступили в сражение пикеносцы Аль Зебаха.

Надо отдать должное военачальнику врагов, стигиец быстро понял, откуда исходит основная опасность. Резервный отряд меченосцев бросился к северянину. Любой ценой противник хотела устранить брешь в боевом порядке.

От рубахи остались одни лоскутки, в левом плече зияла дыра от удара копьем, по рукам текла кровь от касательных попаданий, но Конан не останавливался ни на миг.

Отряд его соратников редел на глазах. Врагам удалось отсечь группу киммерийца от основной части наемников. Оказавшись в окружении, северянин дрался еще отчаяние. Стигийцы падали, перед ним один за другим. Их мертвые тела устилали землю. Продвигаясь вперед, Конан шел по трупам. В этом была определенная опасность. Можно споткнуться и упасть, а подняться воины противника точно не дадут…

Киммериец потерял ощущение времени и пространства. Он видел лишь искаженные злобой и ненавистью лица врагов. Бей! Руби! Коли! Крики ярости, гнева и боли слились в единый звериный рев.

Резерв стигийцев растаял, словно снег на солнце. Группа наемников прорвалась в ряды лучников. Вот где началась кровавая жатва! Без надежных доспехов, щитов и с короткими мечами стрелки стали легкой добычей солдат удачи.

С разрубленными черепами они валились на песок, окрашивая его в цвет своей крови. Никакой жалости, никакой пощады! Выдержать такой удар лучники не сумели. Их ряды дрогнули. С высоты своего роста северянин видел, как стигийцы в панике побежали.

Это дало небольшую передышку, чтобы оглядеться. Легкая конница шемитов смела фланги врага, и без устали расстреливала копейщиков. А тем и так приходилось нелегко. Закованные в броню пикеносцы Шушана, словно таран, продавливали строй противника. Их огромные щиты создавали сплошную непреодолимую защитную линию. Но самая главная проблема стигийцев — это наемники. Они находились внутри боевого порядка.

Гигантские бреши, удары в тыл, большие жертвы — все это обрекало войско змеепоклонников на неминуемую гибель. Конан не сомневался, что уже через несколько минут сражение перейдет в кровавую бойню. Армия врага была раздроблена, потеряла управление и, несмотря на отчаянное сопротивление, таяла на глазах.

Рядом с киммерийцем находилось полтора десятка бойцов. Многие имели ранения, но на ногах держались крепко. Крепкий широкоплечий офирец устало опирался на двустороннюю секиру, совсем молодой туранец вытирал саблю об одежду мертвого стрелка, а два заморийца бесцеремонно опустошали карманы убитых. Ничего нового и необычного.

— Вперед! — скомандовал северянин, поднимая меч. — Прикончим это колдовское отродье!

Спорить никто не стал. Группа пробежала шагов двадцать и ударила в тыл отбивающимся стигийцам. Несколько срубленных голов покатились по земле. Обливающиеся кровью тела упали к ногам победителей. Началось избиение противника.

Конан не ошибся: спустя квардранс все было кончено. Последние остатки вражеской армии разбегались в разные стороны. Преследовать их никто не собирался. Хищники и кочевники довершат начатое дело. Сегодня у шакалов и грифов будет кровавый пир.

Быстро перестроившись, шемиты двинулись по следам уведенных пленников. Только бы проклятые приверженцы Сета не убили их!..

Уничтожить охрану колонны труда уже не составит. Впереди скакали двадцать всадников — все, что осталось от лихой сотни. Далее следовали наемники, а за ними пикеносцы.

Победа далась Аль Зебаху дорогой ценой. Продолжить погоню смогли лишь семь сотен солдат. На поле брани остались только убитые и раненые, которым особый отряд оказывал помощь. Эта же команда собирала разбежавшихся лошадей, добивала стигийцев и бесцеремонно обчищала трупы. Так поступали все и всегда.

Вскоре в долине показалась уходящая колонна. С азартом охотников, вопя и улюлюкая, конница устремилась на врага. Ускорила шаг и пехота. Светлоокий Митра уже коснулся горизонта. Еще один поворот клепсидры, и окончательно стемнеет.

Заметив преследователей, стигийцы остановились. Воины взяли в кольцо пленников, а вперед выдвинулся невысокий человек в сером одеянии с низко опущенным капюшоном. Разглядеть его с такого расстояния Конан не мог. Сотня бойцов прикрывала предводителя. Всадники осыпали их стрелами, но змеепоклонники стояли, как вкопанные. Стоило упасть одному, как его место тут же занимал другой солдат.

Между тем армия шемитов приблизилась и с ходу пошла в атаку. Имея такое численное преимущество, строиться смысла не имело. До противника было не более тысячи локтей.

Кто бы знал, во что они превратятся!

Киммериец, спускаясь с бархана, то и дело поглядывал на странного человека. В какой-то момент стигиец в капюшоне поднял руки — наверняка произносил ужасные заклинания. Практически тотчас небо потемнело, откуда-то появились низкие тяжелые тучи, раздался грохот, и земля разверзлась. Между противниками образовался провал шириной локтей в сто. Несколько всадников с дикими воплями рухнули в бездну.

Шемиты и наемники остановились в нерешительности. Выскочив вперед на храпящем коне, Аль Зебах громко воскликнул:

— Что, испугались? Воинам Шушана нипочем колдовские чары! Обойдите дыру и ударьте по врагу!

Армия разделилась на две группы. Держась подальше от провала, воины двинулись на стигийцев. Видимо колдун, только этого и ждал. Новый взмах руки — и из бездны начали выпрыгивать удивительные солдаты. Таких Конан в своей жизни еще не видел. Наглухо закрытые шлемы, темные металлические доспехи, круглые щиты и изогнутые сабли. Все открытые части тела были закрыты черной материей.

Выстроившись десятками, воины атаковали шемитов. Разбираться с колдовством времени не осталось. Разгорелась новая битва. Пикеносцы ударили по незнакомцам и опрокинули их первые ряды, но место павших тут же занимали новые бойцы. Количество врагов увеличивалось с каждой минутой. Вскоре в сражение пришлось вступить всей армии визиря.

Киммериец, размахивая мечом, врубился в строй противника. Клинок молниеносно раскроил два или три шлема. Какого же было удивление наемника, когда доспехи солдат с дребезжанием рухнули на землю. Внутри не оказалось совершенно ничего.

— О, великий Кром! — вырвалось у северянина. — Мы воюем с пустотой!

Тем не менее, вызванные из бездны бойцы, не считаясь с потерями, медленно, но верно перемалывали армию шемитов. Врагов становилось все больше и больше. Чаша весов начала клониться в сторону стигийцев.

Конан обернулся и посмотрел на колдуна. Подняв высоко руки, чародей продолжал произносить заклинания. Вот в ком корень всех бед. Надо убить мерзавца, и тогда странные воины исчезнут.

Видимо, такая же мысль пришла и в голову Аль Зебаха. Оставив заслоны, визирь двинул пикеносцев на живых стигийцев. Расстояние между ними и колдуном быстро сокращалось. Охранники хотели выйти навстречу шемитам, но чародей их остановил. Опустившись на колени, он коснулся руками и головой земли.

Даже на таком расстоянии, в ужасном шуме битвы киммериец услышал леденящий душу крик. Подбросив вверх пригоршни песка, колдун откинул назад капюшон.

Это лицо трудно забыть. Совершенно лысый череп, огромные немигающие глаза и два огромных шрама на щеках…

В тот же миг в пустыне появились четыре чудовища.

Одно, с большими перепончатыми крыльями, ужасной прыщавой мордой, четырьмя когтистыми лапами и длинным тонким хвостом, обрушилось на пикеносцев из темной тучи. Оно буквально смело воинов волной ветра в гигантскую яму. Армия дрогнула. Увы, это было лишь начало кошмара.

Второе чудовище четкой формы не имело. Оно то превращалось в рогатое существо с бычьей мордой, стоящее на задних конечностях, то в яркий желто-оранжевый шар. В этом состоянии демон выбрасывал в сторону воинов Аль Зебаха огненные струи. Пламя мгновенно испепелило передние ряды. Еще человек сто были охвачены огнем и с криками ужаса и отчаяния катались по земле, но это лишь отсрочило их гибель. Вторая струя превратила людей в обугленные трупы.

Третий монстр появился прямо из земли между воинами в темных доспехах и наемниками. Отвратительное червеобразное существо с невероятным множеством глаз и щупалец. От демона пахло гнилью и мертвечиной, все его тело дрожало, словно студень. Раскрыв гигантскую пасть, чудовище показало сотни маленьких острых зубов.

Спустя секунду земля под ногами поплыла. Твердая поверхность превратилась в зыбучие пески.

Почуяв опасность, Конан бросился в сторону от монстра. Несколько больших шагов и прыжок…

Лежа на бархане, киммериец оглянулся. Наемники и их враги были уже по пояс в земле. Солдаты пытались выбраться, умоляли помочь, отчаянно ругались. Все напрасно. Длинные щупальца демона хватали жертву и утаскивали вглубь. Армия шемитов таяла на глазах.

Надо отдать должное Аль Зебаху, он оказался смелым человеком. Выбитый из седла крылатым чудовищем, визирь сумел собрать вокруг себя телохранителей и десятка два пикеносцев. Именно эта группа решилась на последнюю отчаянную попытку. С яростным воплем они устремились к колдуну.

Казалось, что еще немного, и Аль Зебах достигнет цели. Но тут прямо перед солдатами появился четвертый монстр. Огромное чешуйчатое тело, голова с тремя глазами, расположенными в линию, большие жабры и шесть лап с присосками. Чуть присев, демон выплюнул струю воды.

Она облила шемитов с ног до головы. И в тот же миг чудовище сильно дунуло. В долю секунды люди превратились в ледяные статуи.

Ничего более ужасного Конан еще не видел. Изогнутые тела, раскрытые в предсмертном крике рты, выпученные от ужаса глаза… Несколько стигийцев бросились вперед. Взмах мечом — и ледяная глыба развалилась на куски. Торжествуя, враг начал уничтожать отряд Аль Зебаха.

Это было ошибкой. Монстр повернул голову и сделал с солдатами то же самое, что и с шемитами. По всей видимости, чародей не имел полной власти над демонами. А чудовища, тем временем, продолжали убивать вокруг все живое.

От семи сотен преследователей осталось не более четверти. Разрозненными группами остатки армии Шушана начали отступать.

Впрочем, шансов на спасение было немного. Монстры двигались с невероятной скоростью. Пустыня оказалась усеянной разорванными, обугленными и заледеневшими трупами.

С трудом отбиваясь от наседавших воинов в доспехах, северянин старался держаться как можно дальше от демонов.

Один раз его спасло только чудо. Чешуйчатое чудовище появилось совсем рядом, но в тот момент, когда оно изрыгнуло струю жидкости, Конан споткнулся и упал. Капли попали ему лишь на спину. А через мгновение и наемники, стоявшие рядом, и вражеские воины превратились в лед.

Киммериец взвыл от боли и ярости. Капли, словно ледяные стрелы, впились в кожу. Холод ощущался и в груди, и в животе. Поднявшись на колени, северянин занес меч для удара. Умирать надо с достоинством. Однако демона уже не было, он напал на другую группу солдат.

Это дало возможность Конану осмотреться.

Чародей едва держался на ногах, охранники поддерживали его под руки. Заклинания отняли у колдуна слишком много сил.

Именно слабость стигийца не позволила ему уничтожить всех врагов. Спустя пару минут демоны замерли и начали медленно таять. Очертания их расплывались, а тела стали прозрачны.

Вскоре чудовища исчезли. Прямо на глазах закрывался провал в земле. Воины в темных доспехах поспешно прыгали в бездну. Вместе с последним лучом солнца сражение прекратилось.

Атаковать змеепоклонников уже не имело смысла. Рядом с киммерийцем находилось человек тридцать. Еще столько же бродило по пустыне. Солдаты были напуганы и деморализованы. Под покровом темноты разгромленная армия шемитов поплелась в сторону Шушана.

Несмотря на усталость и ранения, воины шли, не останавливаясь, практически всю ночь. Страх гнал людей прочь от ужасного места битвы. Под утро силы солдат окончательно иссякли. Вдобавок ко всему, отряд догнал колонну с ранеными. Нагруженные оружием верблюды и лошади шли крайне медленно.

Постепенно к остаткам шемитского войска присоединялись уцелевшие после побоища наемники и пикеносцы. Состояние людей было разным. Кто-то, угрюмо сжав зубы, брёл молча, кто-то говорил без умолку, а у кого-то не выдержал рассудок. Без причины улыбаясь и размахивая руками, несчастные шли, куда глядят глаза. Их не останавливали. Пустыня сама довершит начатое колдуном дело…

Сейчас каждый думал о своей судьбе. Кто знает, как поведет себя в такой ситуации султан Шушана? Гонец, посланный Аль Зебахом, уже сообщил правителю о победе в сражении. А теперь могущественному владыке предстоит узнать о чудовищном разгроме и гибели любимого визиря. Вряд ли рассказ о чародее и четырех демонах смягчит гнев султана. Особенно это касалось коренных шушанцев. Они позорно бежали с поля боя, бросив Аль Зебаха на произвол судьбы. С трусами и предателями правитель поступал просто: им отрубали ноги и вешали за руки на городской стене, в назидание всем остальным.

Рассевшись на склоне небольшого бархана, воины неторопливо завтракали. Сушеное мясо, финики и неприятная на вкус вода… довольно долго солдаты молчали. Постепенно, по мере насыщения, они все чаще обменивались короткими репликами.

Сидевший неподалеку от Конана аргосец негромко, ни к кому не обращаясь, произнес:

— Я воюю уже лет десять, много плавал, побывал практически, во всей южной Хайбории, но такого не видел…

— Этот огненный демон опалил мне плечо, — тот час вставил молодой худощавый замориец, показывая обожженное место. — Все, кто были передо мной, превратились в пылающие факела. Я просто чудом унес ноги.

— Ерунда, — вымолвил темноволосый, коренастый пикеносец. — Из моей сотни практически никто не уцелел. Люди превращались в ледяные столбы, а воины в доспехах безжалостно разбивали глыбы на куски. До сих пор не могу понять, как остался в живых. Чудовище растаяло прямо на моих глазах.

— Во всем виноват стигийский колдун, — произнес внимательно слушавший воинов киммериец. — Это он вызвал из бездны мрака ужасных монстров. Мне доводилось сражаться с чародеями. Их заклинания способны привести в наш мир из царства зла самых отвратительных и кровожадных демонов. Однако признаюсь, этот змеепоклонник оказался могущественнее прочих. Трудно представить, на что он способен.

— Да… — задумчиво проговорил коренастый офирец с секирой. — Нергал получил вчера немало душ. Пожалуй, из Шема надо убираться. Если стигийцы пришли сюда один раз, придут и второй. Воевать можно с людьми, пусть даже с пустотелыми доспехами, но не с чудовищами…

— Глупое и опасное заблуждение, — возразил северянин. — Биться можно с кем угодно. Надо лишь знать, чем и как. А что касается приверженцев Сета, то они не удовлетворятся Шушаном и Асгалуном. Им нужен весь мир. Следом за Шемом падет Аргос, Коф, Туран… Придет очередь и Офира. Ни одна самая боеспособная армия не устоит против четырех демонов. То, что мы видели, была только первая проба силы.

— Ты хочешь сказать, что будешь воевать с колдунами? — снисходительно улыбнулся аргосец.

— А у нас есть выбор? — с сарказмом спросил Конан. — Я не собираюсь, становиться рабом змеиного отродья. Кроме того, у меня с ними старые счеты. Слишком много друзей осталось на поле брани.

— В твоих словах есть смысл, — согласился офирец. — Однако без помощи другого могущественного чародея победу не одержать. Простым мечом демона не убьешь. Необходимо узнать заклинания, собрать армию, вооружить ее. Все это потребует кучу золота. Где его взять?

— Если вы пойдете со мной, то нуждаться больше не будете, — уверенно и твердо сказал киммериец… — Мы не вернемся в Шушан, а отправимся сразу в Кирос. Там сейчас правит король Андуран. Он очень богат и неплохо разбирается в магии. думаю, наш рассказ заинтересует владыку города.

— Андуран? — переспросил шемит-пикеносец. — Все знают, что он волшебник. При нем Кирос буквально расцвел. Однако, я слышал, король живет уединенно и из дворца выходит только по божественным праздникам. Стража не пустит оборванцев-наемников дальше ворот.

— Это не проблема, — усмехнулся северянин. — В свое время я оказал Андурану небольшую услугу. И хотя он со мной расплатился, примет меня обязательно. Кроме того, я хорошо знаком с начальником королевской стражи Гамазаном.

Слова Конана произвели впечатление. Солдаты замолчали и задумчиво посмотрели друг на друга. Каждый из них был в душе авантюристом. Пойти в наемники мог только отчаянно смелый человек, жаждущий богатства, женщин и пьяных развлечений. В случае успеха правитель Кироса не пожалеет золота, обогатиться можно на всю жизнь. Но и риск соответствовал плате. Убить десяток смельчаков для демона большого труда не составит. Выбор давался нелегко. Почесав затылок, офирец вымолвил:

— Пожалуй, стоит попробовать. Я всегда молился богу света Митре, и преклонять колени перед змееголовым Сетом не собираюсь.

— А-а… — махнул рукой худощавый аквилонец в помятой кирасе. — Умираем только один раз. Я, пожалуй, готов рискнуть. Андуран щедрый правитель и заплатит за работу сполна.

Высказывались немногие, но Конан видел, что к нему были готовы присоединиться почти все наемники. Менять хозяина им не впервой. Ждать награды от шушанского владыки не приходилось. Возмутился лишь молодой замориец. Вскочив на ноги, он возбужденно воскликнул:

— Постойте! А как же деньги? Султан рассчитался лишь наполовину. Я что, зря жарился? Надо вернуться в Шушан и потребовать…

— Вернись, — ехидно заметил аргосец. — Там тебе быстро обрежут ноги и вывесят на всеобщее обозрение. Киммериец прав, надо держаться подальше от этого города. А Кирос — действительно неплохое место. Не правда ли, Амра-лев?

Северянин повернулся к воину и взглянул ему в глаза. Это испытание наемник выдержал.

— Меня зовут Конан, — жестко произнес киммериец.

— А это не одно и тоже? — уточнил солдат.

Конану оставалось только неопределенно пожать плечами. По рядам воинов прошел взволнованный шепот. Имя отчаянного пирата было хорошо известно в Шеме. Те, кто слышал его впервые, тихо интересовались о северянине у соседей. Чтобы удовлетворить любопытство присутствующих, аргосец с улыбкой пояснил:

— Я долго жил в Акхарии. думаю, больше ничего объяснять не надо. Уже в первом сражении, когда ты врубился в ряды стигийцев, мне все стало ясно. Рассказы о налетах бесстрашного Амры-льва до сих пор наводят ужас на купцов.

— Что было, то прошло, — подвел итог Конан. — Поговорим о делах. Кто хотел получить плату — пожалуйста. — Киммериец указал на лошадей и верблюдов. — Возьмем, сколько надо.

Это решение понравилось всем. Спустя пару минут, обнажив клинки, наемники двинулись к колонне. Под натиском превосходящих сил шемиты отступили. Вступать в драку шушанцы не решились. Кроме того, несколько пикеносцев присоединились к северянину. Перспектива оказаться на стене их не прельщала.

Разобрав вьюки и оставив только самое необходимое, воины вскочили в седла и под предводительством нового командира двинулись на север. Им предстоял неблизкий путь. Радовало лишь то, что пустыня постепенно переходила в степь. Травы было достаточно, а значит, не нужно искать корм для животных.

Впереди отряда на пегом жеребце скакал Конан. Ветер обжигал лицо, развевал волосы, слепил глаза, но душа трепетала от возбуждения. У него чесались руки вновь скрестить меч со змеепоклонниками. И чутье подсказывало северянину, что решающая битва не за горами.

 

Глава вторая

Вместе с киммерийцем отправилось в Кирос чуть более двадцати человек. Ловцы удачи. Большинство из них не имело ни чести, ни совести, ни жалости. Слово дружба для многих ассоциировалось со звоном золота. За него они были готовы продать родную мать. И Конан прекрасно понимал это.

Раскрыв его имя, аргосец тем самым возбудил алчное желание у некоторых наемников. Задача казалась такой простой. Прикончить одного человека и за его голову получить целое состояние. Правители Акании и Акхарии не поскупятся…

На третий день пути киммериец начал замечать за спиной приглушенные разговоры. Стоило обернуться, как они тотчас смолкали. На привалах воины разбивались на группы, и заподозрить в заговоре можно было кого угодно.

Око Митры неторопливо опускалось за горизонт. Подняв руку, северянин остановил отряд, солдаты устало слезали на землю. Десять часов в седле могли вымотать любого.

Стреножив животных, наемники приступили к ужину. Разговаривали мало, люди хотели побыстрее лечь спать;

Конан прошелся вокруг лагеря, поднялся на бархан, осмотрелся. Нигде не было видно ни огонька. Безбрежная, безграничная степь. Возле лошадей сидели двое часовых. В этих местах без охранения никак нельзя. Стоит немного зазеваться, как зуагиры будут тут как тут. Столь малый отряд для них лакомая добыча.

Киммериец постелил плащ, лег на спину, положил вдоль туловища меч. Спал северянин всегда очень чутко. Годы скитаний научили его не расслабляться даже во сне. Вот и сейчас, где-то в середине ночи он расслышал тихие приглушенные голоса. Что-то в них было неприятное, подозрительное.

Конан приоткрыл веки, но ничего не увидел. Кто-то приближался со стороны головы. Это плохо. Контролировать действия нападавших в таком положении очень тяжело.

Судя по осторожным шагам, убийц трое. Идут медленно, выверяя каждый шаг… Конан незаметно взялся за рукоять меча. Теперь все решают мгновения — кто кого опередит.

Подвела мерзавцев банальная ошибка. Воин хотел пригвоздить киммерийца к земле, высоко занес меч и тем самым закрыл собой луну. Не поднимаясь, северянин наотмашь рубанул клинком. Сдавленный крик — и наемник рухнул на плащ Конана. Киммериец вскочил на ноги.

Разглядеть противников он не сумел. Солдаты, не надеясь на пощаду, бросились в атаку. Острие копья скользнуло по телу, но воин открылся и тотчас лишился головы. Схватка со вторым бойцом много времени не заняла. Северянин смял его силой своих ударов. Сабля врага отлетела в сторону, а сам он опустился на колено. Не испытывая ни малейшей жалости, Конан проткнул грудь убийцы. Тот беззвучно повалился на спину.

Ночная схватка не прошла не замеченной. Услышав звон мечей, на ноги поднялся весь отряд. Наемники увидели страшную картину. Два окровавленных трупа, чуть в стороне отрубленная голова, а на плаще агонизирующий, хрипящий солдат с рассеченным животом.

Через несколько секунд он дернулся в последний раз и затих.

Выдержав небольшую паузу, северянин заметил:

— Мне нужны отчаянные смельчаки, а не жадные, трусливые шакалы, В борьбе с демонами уцелеют немногие. Поэтому, кто трясется за свою жизнь, пусть убирается сейчас. Берите лошадей и скачите прочь, чтобы я вас не видел.

В эту ночь Конан больше не ложился. Уйдя на бархан, он сел спиной к лагерю, воткнув меч в землю перед собой. Каждый должен сделать свой выбор.

Вскоре послышались чьи-то возбужденные голоса. Солдаты активно о чем-то спорили. Не исключено, что кто-нибудь попытается напасть вновь. К такому развитию событий киммериец был готов…

Спустя минут десять сзади раздалось ржание лошадей и стук копыт. Отряд разделился. Что ж, может это и к лучшему.

Небо постепенно светлело. Где-то на линии горизонта оно плавно переходило из желтого в оранжевый, и даже красноватый цвет. Наконец, показался край сверкающего диска. Еще полчаса и рассветет окончательно. Пора отправляться в путь.

Северянин встал и направился к лагерю. На трупы он не стал даже смотреть.

Возле лошадей его поджидало семь человек. Офирец с секирой, аквилонец в кирасе, один кушит, три шемита и раненый в плечо туранец. Естественно, не оказалось заморийцев. Трусливая, жадная нация! Если у Конана когда-нибудь будет сильная армия, он обязательно сравняет с землей их мерзкие города.

— Не густо, — усмехнулся киммериец.

— Меня зовут Баррас, — вымолвил офирец. — От судьбы не уйдешь. Аргосец повел беглецов к Асгалуну. Вряд ли они найдут там убежище. Змеепоклонников надо встречать с мечом в руках, глядя им прямо в глаза.

— Хорошие слова, — поддержал наемника северянин. — Не будем терять время. Седлайте лошадей и вперед!

К вечеру отряд Конана настиг крупный караван, двигающийся из Мессантии. Их приняли за кочевников и приготовились к бою. Пришлось долго объяснять купцам, что они обычные наемники, скитающиеся в поисках заработка. Вряд ли воинам поверили до конца, но малочисленность группы усыпила бдительность охраны. За небольшую плату солдат накормили и угостили неплохим вином.

О сражении со стигийцами, о демонах наемники решили не распространяться. Слухи опасная штука, а люди склонны все преувеличивать. Сеять панику в Шеме еще рано. Какие предпринимать меры, решать правителям, а не солдатам.

Спустя несколько дней, киммериец заметил на горизонте знакомые крепостные стены Кироса. Хлестнув лошадь по крупу, северянин перешел на галоп. Его солдаты последовали за ним.

Город быстро увеличивался в размерах. Возле ворот стояла усиленная охрана. Сверкающие доспехи, стальные шлемы, длинные копья. Путникам пришлось невольно остановиться и спешиться. Держа животных под уздцы, воины неторопливо вошли в Кирос.

За прошедшие годы город практически не изменился. Пожалуй, стал чуть почище, люди одеты побогаче, больше нагруженных поклажей верблюдов. Слухи оказались верны. Андуран был готов в любой момент бросить вызов самой Пелиштии. В восточном Шеме он уже давно отодвинул на второй план и Шушан, и Гхазу, и Эрук. Пожалуй, только правитель Кироса сейчас в состоянии объединить разрозненные, порой враждующие, города-государства перед лицом страшной опасности.

Знакомыми улицами Конана направился сразу к дворцу. Несмотря на голод и жажду, киммериец хотел побыстрее все рассказать Андурану. Северянин был сильным и смелым воином, вряд ли с ним кто-нибудь мог тягаться в открытом бою, но в колдовстве Конан не смыслил ровным счетом ничего. Пусть чародеи и маги дадут ответ, что произошло в пустыне недалеко от Стикса.

Уже издали киммериец заметил огромные узорчатые золоченые ворота. десять стражников с круглыми щитами и обнаженными саблями стояли в ряд.

— Не слишком ли большая охрана? — удивленно заметил низкорослый кушит. — Чего-то или кого-то местный правитель явно опасается.

— Сейчас узнаем, — спокойно ответил предводитель.

Приблизившись к воинам, северянин громко произнес:

— Я хотел бы встретиться с начальником королевской стражи Рамазаном.

Стоявший в середине здоровенный стражник внимательно осмотрел незнакомца с головы до ног. Пыльные сапоги, грязные штаны, изорванная рубаха, и все это обильно испачкано запекшейся кровью. Вид спутников Конана тоже не внушал доверие. Помятые доспехи, изрубленные кольчуги, окровавленные повязки на теле. Скорчив презрительную гримасу, десятник твердо сказал:

— Идите своей дорогой, чужестранцы. У начальника королевской стражи и без вас дел много. Отвлекаться по пустякам он не станет.

Киммериец гневно схватился за рукоять меча. Охранники тотчас приготовились к бою. Вовремя остановившись, наемник понял, что так проблему не решить. Разведя в стороны руки в знак мира, он вымолвил:

— Передайте Рамазану, что его ждет Конан-киммериец.

В глазах воина сверкнула заинтересованность. Видимо, это имя он уже слышал. Едва заметное движение руки — и один из солдат исчез за воротами.

Ждать пришлось недолго. На аллее сада показался высокий мускулистый человек в длинных просторных белых одеяниях. Следом двигалась знаменитая четверка барсов», личная охрана короля Кироса. Золоченые доспехи, поножи, наручи, голубые плащи и закрывающие лицо шлемы. Сразу направившись к северянину, Рамазан громко воскликнул:

— Я рад тебя видеть, друг мой!

Чувства наемника были куда сдержаннее. Легкий кивок и крепкое рукопожатие. Выдержав небольшую паузу, Конан тихо проговорил:

— Я могу видеть Андурана?

— О чем речь? — удивленно произнес начальник королевской стражи. — Для спасителя города двери дворца всегда открыты. Но скажи лучше, какие ветры тебя снова занесли в Кирос?

— Случайные, — уклончиво ответил киммериец. — Я с плохими вестями.

Лицо шемита потемнело, улыбка исчезла с губ.

— Сегодня их почему-то чересчур много. Но пойдем…

Стража расступилась, и воины вошли на территорию дворца. Тенистый благоухающий сад, густая изумрудная трава, ковер ароматно пахнущих цветов и два высоких фонтана по бокам аллеи. Грязные наемники не очень вписывались в эту идиллическую картину. Слегка обернувшись, северянин едва слышно заметил:

— Мы долго были в пути. Пусть моих людей накормят, напоят и подлечат.

— Сделаем, — улыбнулся Рамазан. — Ты тоже выглядишь не блестяще. Когда улетал с красавицей Руфией, смотрелся совсем иначе.

— Наши пути разошлись, — вымолвил Конан.

— А что касается моего внешнего вида, то это превратности судьбы. Такова доля солдата-наемника. То густо, то пусто!

— Зато бодрость духа не теряешь, — рассмеялся начальник стражи.

Друзья миновали еще два поста охраны и оказались перед широкой лестницей, покрытой дорогими красными коврами. Практически через каждые десять ступеней, застыв, словно статуя, стоял «барс». Рамазан подозвал какого-то слугу и начал отдавать ему необходимые распоряжения. Время от времени, он кивал в сторону солдат Конана, оставшихся у входа в здание вместе с лошадьми.

Тем временем киммериец рассматривал отделку дворца. Роскошь была ему чужда, но ценить красоту северянин умел. Особо воину понравились мозаичные узоры. Мастера трудились не один год, чтобы так украсить длинные стены коридоров.

— Правитель в тронном зале, вместе с придворными магами, — проговорил шемит. — Я попросил его об аудиенции со старым другом.

— Что ж, отлично, — кивнул головой северянин.

Спустя пару минут огромные двери распахнулись, и двое высокорослых мужчин вошли в большой прямоугольный зал. Рамазан двигался чуть впереди, тем самым заслоняя наемника. Всюду ковры, золотые украшения, столы из слоновой кости… Кирос, действительно, богател буквально на глазах. На небольшом пьедестале стояли два золотых трона с высокими узорчатыми спинками, подлокотники и сидения были обшиты бордовым бархатом. На одном из них сидел Андуран. Он внимательно слушал седого старца в белой одежде с большой чалмой на голове. Рядом стоял еще один придворный чародей в темно-синем халате. Подперев рукой подбородок, правитель смотрел явно озабоченно. Его вторая рука нервно теребила бледно-голубое, расшитое жемчугом и драгоценными камнями одеяние.

Низко поклонившись, начальник королевской стражи произнес:

— Повелитель, к вам гость.

Король неторопливо повернул голову. Андуран умел управлять своими эмоциями, но сейчас изумленно воскликнул:

— Конан?

— Да, — киммериец в знак уважения отвесил поклон.

— Рад, искренне рад тебя видеть. Особенно сегодня. Сейчас слуги позовут Афризию. Ей тоже будет интересно послушать бывалого вояку.

— Не стоит, — поспешно возразил наемник. — Я по делу. То, что расскажу, вряд ли предназначено для нежных ушек красивой женщины.

Правитель внутренне напрягся.

— У тебя тоже плохие новости?

— Очень, — вымолвил северянин. — Начну с того, что несколько дней назад судьба и всемогущий Кром привели меня в Шушан. В это время отряд стигийцев напал на близлежащие деревни, и султан активно набирал карательную армию. Платил щедро… — Конан сделал паузу. — Мы разбили проклятых змеепоклонников и начали преследование…

— А затем на войско Аль Зебаха обрушились ужасные демоны, — закончил предложение Андуран.

— Тебе это известно? — удивился киммериец. — Но откуда? Мы скакали от места сражения, останавливаясь лишь на ночной привал. Колдовство? — сверкнула догадка.

— Нет, — с горечью улыбнулся король. — Миром правит тот, кто больше всех знает. Я плачу огромные деньги кочевникам за ценные сведения о соседях. Зуагиры поймали трех солдат, уцелевших после разгрома и блуждавших по пустыне. Их допросили, и гонец был в Киросе уже сегодня утром. Он опередил тебя часов на пять.

— Вот, значит, почему усилена охрана, — догадался северянин.

— Необходимая мера предосторожности, — проговорил правитель.

— Выходит, я напрасно торопился, — разочарованно сказал наемник.

— Нет! Нет! — Андуран даже слегка приподнялся на троне. — Сведения кочевников очень отрывочны и крайне противоречивы. Сразу чувствуется, что у их пленников не все в порядке с рассудком. Рассказ человека, побывавшего на месте битвы, крайне важен. Меня интересуют все подробности, предшествующие появлению демонов, их точное, детальное описание и поведение. Это очень хорошо, что ты оказался там.

— Не могу согласиться с данным утверждением, — усмехнулся Конан. — Я уцелел только чудом. Но ты прав, я отлично разглядел чудовищных тварей.

Рассказ киммерийца занял много времени, хотя он и не являлся любителем поболтать. Король и чародеи постоянно что-то уточняли, спрашивали, периодически переглядываясь и делая какие-то странные знаки. В какой-то момент владыка Кироса встал. Спустившись с пьедестала, он с тревогой на лице прохаживался по залу.

Его вопросы порой вызывал у северянина недоумение. Длина когтей у летающего демона, величина чешуи у монстра, плевавшего водой, цвет кожи у подземного чудовища… Конану приходилось останавливаться и напрягать память.

Особенный интерес у Андурана вызывали воины в темных доспехах. Видимо, о них зуагиры ничего не знали. Закончив повествование, киммериец устало опустился на мягкие подушки, находившиеся рядом с невысоким столиком возле правой стены зала, и довольно бесцеремонно заметил:

— Я бы с удовольствием промочил горло. Все последние дни мы скакали, как проклятые, питаясь вяленым мясом и финиками.

Король хлопнул в ладоши, и словно из-под земли появился худощавый слуга в длинном фиолетовом одеянии. Почтительно согнувшись и опустив глаза, шемит ждал приказаний.

— Лучшего угощения нашему гостю, — негромко произнес правитель.

Слуга молниеносно исчез. А спустя минуту в зал вбежали две симпатичные молодые девушки с подносами в руках. Жареное мясо, свежий хлеб, спелые фрукты и ароматное местное вино, — чего еще желать усталому голодному путнику?

Взгляд северянина невольно остановился на черноглазых невольницах. Их тела прикрывала полупрозрачная материя, все выпуклости Конан видел без труда. Ну, а когда рабыни двинулись к выходу, плавно виляя бедрами, то наемник осознал, что, несмотря на пережитое испытание, желание у него не пропало. Рамазан ехидно ухмылялся в бороду, а Андурану было не до этого.

— Значит, ты считаешь, что демонов вызвал стигийский колдун? — задумчиво спросил король.

— Не сомневаюсь в этом, — вымолвил киммериец, опустошая большой бокал вина.

— Опиши его! — настойчиво потребовал правитель Кироса.

— Бледная кожа… — пережевывая кусок мяса, проговорил северянин. — Совершенно лысый череп… орлиный нос… большие глаза… А вот еще что! — вспомнил воин. — У него на обеих щеках два глубоких шрама.

— О, Нергал! — воскликнул Андуран. — Зачем ты вернул эту мерзкую душу в наш мир? Сколько зла он уже принес, и сколько еще принесет!

Чародеи и начальник стражи удивленно смотрели на своего повелителя. Столько эмоций владыка не проявлял еще никогда. Без сомнения, король был взволнован. Этого не замечал только киммериец. Наемник продолжал есть и пить и, не глядя на правителя Кироса, поинтересовался:

— Ты, видно, хорошо его знаешь?

— Слишком хорошо, — ответил Андуран, садясь на ступеньки пьедестала. — У меня были надежды, что и ошибаюсь, но теперь они окончательно развеялись. Это Сиптах Атхемон, один из самых могущественных колдунов Стигии.

— Никогда не слышал, — произнес Конан, отрывая большой кусок мяса.

— Ничего удивительного, — опустив голову, вымолвил волшебник. — Впервые мы встретились с Сиптахом задолго до твоего рождения. И он, и я путешествовали по миру в поисках магических знаний. Посещали заброшенные города, давно разрушенные храмы, уединенные пещеры отшельников. Наши пути пересеклись в маленькой таверне недалеко от Косалы. Атхемон возвращался на родину, а я двигался в Вендию. И хотя мы сидели за разными столами, силу друг друга почувствовали сразу. Никогда не забуду его взгляд. Он пронзал насквозь, так что по коже пробегали мурашки. В черных бездонных глазах отражались лишь два чувства — ненависть и злоба. Самый истый и верный приверженец Сета. Ни любви, ни жалости, ни сострадания. Свою силу Сиптах получил от колдунов, последних змеелюдей. Мерзкие твари поведали ему слишком много. Уже там, в таверне, Атхемон попытался меня убить. Сначала подсыпал в вино яд, затем нанял убийц, а под конец заколдовал мою лошадь. Тогда я лишь посмеялся над его неумелыми попытками. Но очень скоро пожалел, что не отплатил мерзавцу сполна. Куда бы дорога меня ни привела, всюду встречались следы врага. После себя он оставлял смерть и разрушения.

Сила Сиптаха нарастала с каждой погубленной душой. В Косале колдун сжег своего старого учителя, чтобы тот больше никому не передавал ценных знаний, в Иранистане Атхемон превратил трех магов в зайцев, и их сожрали охотничьи собаки, в Дарфаре он наслал на деревню огромного тигра, и хищник убил всех жителей.

Преступления Сиптаха неисчислимы. В конце концов, мое терпение лопнуло. Я знал, что где-то в Черных королевствах Атхемон возродил древний культ человеческих жертвоприношений и пытался вызвать из бездны мрака ужасных демонов. Это было в его духе. После долгих усилий мне удалось обнаружить убийцу в глухих джунглях. То, что я увидел, не поддается описанию. Огромная поляна, а на ней — тысячи мертвых изрубленных тел. В центре возвышалась каменная пирамида со срезанной верхушкой. Вокруг нее по всему периметру стояли шесты с надетыми человеческими головами. Старики, женщины, мужчины, дети. Этому извергу было все равно кого убивать. На верхней площадке пирамиды Сиптах установил золотой жертвенник.

Сотни людей, выстроившись в колонну по одному, послушно брели по узкой лестнице наверх. Я не заметил ни одного стражника. Атхемон удерживал несчастных людей силой своего колдовства. Заколов жертву ритуальным ножом, изверг отрезал покойнику голову, и кровь фонтаном лилась вниз. Только теперь стало понятно, почему камни имеют грязно-бурый цвет. Обезглавленные тела скатывались на поляну по специальному гладкому спуску… Во мне закипели гнев и ярость. Слившись с толпой обреченных людей, я быстро поднимался наверх. Сиптах был настолько поглощен своими заклинаниями, что ничего вокруг не замечал. Отразить мой первый удар он не сумел. Две огненные стрелы попали ему в лицо. Вскричав от боли, Атхемон обрушил на меня всю силу своего волшебства. Вокруг нас разверзлись небеса, полыхала земля, трещали камни, разлетались в щепки деревья. Порой казалось, что рушится весь мир. Сколько мы бились, я не знаю. С пылающими глазами, обезображенным лицом, с проклятьями Нергала на устах колдун метался над поляной. В эти мгновенья Сиптах был ужасен. Удача склонялась то на его сторону, то на мою. Несколько раз он пытался покинуть поле боя, но мне удавалось держать его в магическом круге. В конце концов, выкрикнув очередное заклинание, Атхемон рухнул на землю и, дико завопив, растаял. Я посчитал, что со злодеем покончено. Едва держась на ногах, я огляделся. Из сотен людей, предназначенных для жертвоприношений, не уцелел никто. Победа над колдуном стоила слишком дорого. Мне оставалось лишь разрушить пирамиду и покинуть скорбное место.

Сделав паузу, король на мгновение поднял глаза. Все присутствующие слушали его очень внимательно, и даже киммериец замер с полуобглоданной костью в руке. Услышать подобную историю он не ожидал. Тяжело вздохнув, Андуран печально продолжил:

— Еще несколько лет я скитался по миру. Мое могущество быстро росло, достойных соперников нигде не было видно. Сиптах отправился на Серые Равнины, а в Стигии местные колдуны никакой угрозы не представляли. Меня поразила ужасная скука. Тогда я решил уединиться вдали от человеческой суеты, жадности, алчности и предательства. Счастливое время забвения. Все изменилось, когда я увидел в волшебном зеркале Афризию… — Правитель Кироса слабо улыбнулся. — Впрочем, подробности этой истории вы знаете.

Северянин осушил еще один бокал. Покачав головой, Конан задумчиво сказал:

— Как же колдун выжил?

— Не знаю, — пожал плечами правитель. — Видимо, последнее заклинание было хитростью Атхемона. Слабея, он нашел способ скрыться, я с подобным колдовством еще не встречался. Освоить всю магию невозможно. Это под силу богам, а не людям. Бегство дорого обошлось Сиптаху. Долгие годы Атхемон пребывал в небытии, а это признак слабости волшебника. Возродился колдун совсем недавно. И сразу взялся за дело. Размениваться по мелочам Сиптах не стал…

— Это точно, — согласился наемник, наливая себе вина. — Он вызвал из мрака могущественных и кровожадных демонов. Такое не под силу простым чародеям. Ты знаешь, откуда они взялись?

— Догадываюсь, — с легкой дрожью в голосе ответил Андуран.

— Значит, загоним их обратно, — спокойно проговорил Конан.

— А вот это сделать не так-то просто, — возразил король. — У обычных демонов есть два слабых места. Первое — их имя, второе — заклинание для перехода из мира в мир. Имя делает монстра видимым и на время останавливает его. Заклинание позволяет вернуть чудовище обратно в бездну мрака. Однако с этими демонами все гораздо сложнее. Они слишком древние… Ясир расскажи… — владыка сделал разрешающий жест.

Вперед выдвинулся маг в темно-синей одежде. Хриплым, изменившимся голосом шемит вымолвил:

— Это очень, очень старая история. Все чародеи и колдуны считали ее легендой. Никто не верил в правдивость предания. Не было никаких доказательств…

— Не тяни! — не удержался от возгласа киммериец.

— Согласно волшебным книгам, — не обращая внимания на реплику воина, продолжал маг, — события происходили примерно пять тысяч лет назад. Некий злобный колдун по имени Ворлан, получил в свое распоряжение четырех демонов. Чудовища управляли главными мировыми стихиями: землей, водой, огнем и воздухом. С яростью голодных хищников, монстры бросились истреблять и пожирать людской род. А насытиться они не могли, так как постоянно росли в размерах. Ужасные землетрясения, наводнения, ураганы и пожары сметали города, поселки, деревни, рушили стены, плотины, дороги. Мир превратился во всеобщий хаос. Человечество было на грани уничтожения. И тогда ясноокий Митра дал свою силу волшебнику Рату. Добро и Зло сошлись в смертельной схватке. Ужасный колдун потерпел сокрушительное поражение, и его ниспровергли в царство вечного мрака. Именно туда попадают души предателей и изменников. Были побеждены и демоны, однако вернуть их на место не удалось. Долго думал Рат, что с ними делать, и, в конце концов, поместил чудовищ в разных частях света. Их заключили в надежные цепи и усыпили, а чтобы искушение не терзало людей, волшебник сделал темницы невидимыми.

— Красивая легенда, — усмехнулся северянин. — И поучительная. Я бы с удовольствием поведал ее Сиптаху.

— Ты не понял, — произнес Андуран, вставая. — Сиптах никогда не считал эту историю легендой. Видимо, древние колдуны-змеелюди открыли ему страшную тайну. Он всю жизнь искал старые свитки и заклинания, — король обхватил голову руками, — …и нашел. Назвав имена демонов, он разбудил их. Ему удалось даже освободить чудовищ. Теперь Атхемон подкармливает монстров человеческими жертвоприношениями. Вот зачем стигийцам понадобилось так много пленников. С каждым днем набеги на приграничные государства станут все чаще. Но пока еще колдун полностью не управляет демонами. Твой рассказ подтверждает это. Ведь они убивали и солдат-змеепоклонников.

— А почему эти твари исчезли? — спросил воин.

— По той же причине. Сиптах еще слишком слаб, до могущества Ворлана ему далеко. Атхемон не хотел использовать в сражении демонов, оттягивая их вызов до последнего момента, но ситуация заставила. Управление чудовищами отняло у него последние силы. Не все заклинания были прочитаны.

— Мне только непонятно, какое отношение к легенде имеют воины в темных доспехах? — осторожно вставил Рамазан. — Они откуда взялись?

— Ответить на этот вопрос гораздо проще, — проговорил король. — Колдун открыл Врата Мрака. В броне находились души приверженцев Сета. Они ждут своего часа. Если зло будет побеждать, то вы увидите их отвратительные истлевшие тела.

— Печальное будущее ждет Хайборию, — послышался голос Конана, звучавший не слишком твердо из-за выпитого вина.

Правитель Кироса невольно усмехнулся. Повернувшись к начальнику стражи, волшебник снисходительно сказал, дружелюбно косясь на северянина:

— Позови тех двух рабынь. Они, кажется, понравились нашему гостю. Пусть хорошенько его отмоют, уложат в постель, ну и… все остальное, как положено.

— Будет исполнено, — Рамазан согнулся в почтительном поклоне.

* * *

Это была волшебная ночь. Погрузившись в теплую ванну, киммериец почувствовал, как его тело наливается силой. Он опустился в воду, а когда вынырнул, то увидел стоящих рядом двух соблазнительных, совершенно обнаженных девушек со щетками в руках. Конца процедуры наемник дождался с трудом. Шемитки задорно смеялись и умышленно возбуждали воина. Они знали толк в искусстве любви.

Конан проснулся от громких шагов. Молниеносно вскочив, северянин начал искать рукоять меча. Но оружия рядом не было. Осмотревшись, он, наконец, увидел знакомое лезвие клинка. Его аквитанский двуручный меч торчал из-под шелков огромной кровати.

Только сейчас наемник начал припоминать подробности прошедшей ночи. Давно киммериец не резвился так с женщинами. Красотки, по-детски обнявшись, до сих пор спали слева от него. Молодые крепкие груди торчали из-под отброшенного в сторону одеяла.

Конан вновь почувствовал желание и уже склонился к рабыням, когда двери спальни распахнулись. Откинув занавес, северянин увидел Рамазана. Сделав едва заметный кивок головой в знак приветствия, начальник королевской стражи громко произнес:

— Повелитель Кироса ждет тебя.

Девушки проснулись и чуть испуганно смотрели на высокопоставленного шемита. Возле кровати киммериец нашел новую одежду. Быстро, но не суетливо оделся, совершенно не стесняясь своей наготы, обернулся к красоткам:

— Все было отлично, — с улыбкой сказал воин. — Надеюсь, мы еще встретимся.

Закинув меч за спину, Конан последовал за Рамазаном, по бокам его сопровождали восемь «барсов». Судя по всему, король, еще больше усилил охрану дворца, и сегодня эта мера предосторожности уже не казалась северянину излишней.

Киммериец шел молча, обдумывая вчерашний разговор с Андураном. Признаться честно, Конан надеялся, что переложил проблему со своих плеч на могущественного короля. Его дело сражаться с воинами, а с колдовством пусть разбираются маги.

Однако чутье подсказывало наемнику, что главные испытания еще впереди. В речах Андурана не чувствовалось уверенности…

Миновав несколько коридоров, вооруженный отряд начал спускаться по узкой витиеватой лестнице. Северянин неплохо разбирался в закоулках дворца. Тронный зал, кабинет правителя, его личные апартаменты остались далеко позади. Конан с интересом осматривался по сторонам.

Гладкие, отполированные каменные стены без малейшего намека на украшения. Ступеньки были довольно большие, чуть изогнутые, что позволяло лестнице совершать довольно резкий спиралевидный оборот. Обзор отсутствовал полностью.

Но вот спуск закончился, и группа оказалась перед массивной металлической дверью. Возле нее находились четыре солдата, полностью закованные в броню. Шлем, кираса, высокие поножи, длинный овальный стальной щит, а в руках широкие обнаженные мечи.

Рамазан что-то скомандовал «барсам», и они дружно повернулись к стене. Взгляд на Конана и извиняющая улыбка на губах:

— Это просьба, а не приказ.

— Пожалуйста, — киммериец закрыл рукой глаза.

Спустя несколько секунд, северянин и начальник стражи прошли внутрь подземелья. Охрана осталась за дверьми. Впрочем, воинов тут и так хватало. Личная стража Андурана. Крепкие фигуры, золотые доспехи, проницательные взгляды… одно слово короля, и эти парни изрубят кого угодно.

Рамазан бывал здесь часто и двигался очень уверено.

Один поворот, второй, третий… коридоры уходили в разные стороны, и запутаться в них было чрезвычайно легко. Периодически Конан видел крепкие деревянные и металлические двери. Всегда рядом находились один или два охранника.

Невольно наемник усмехнулся. И почему правители любят строить подобные лабиринты? Еще никого они не спасли. Как правило, заговорщики применяют яд, кинжал или стрелу. И всегда это становится для короля неожиданностью. Враги не предают, предают близкие друзья. От них подлости никто не ждет.

Шемит остановился перед невзрачной дверью. Два воина молча расступились. Пять шагов, и мужчины оказались в весьма интересном помещении. Ничего подобного киммериец раньше никогда не видел.

С одной стороны находились полки с различными баночками, коробочками, пузырьками. Некоторые из них были пусты, но большинство были заполнены жидкостями разного цвета. Тут же лежали пучки трав, высохшие трупики мелких животных, хвосты, лапки, клубки грязной шерсти и еще тысячи бессмысленных на первый взгляд предметов. Прямо напротив двери располагался огромный стеллаж с книгами. Он уходил под самый потолок. Гигантские потрепанные фолианты, крошечные, не больше ладони, книжонки, десятки древних свитков…

Однако правая стена произвела на северянина наибольшее впечатление. На полках лежали драгоценные браслеты, медальоны, изделия из золота, россыпи драгоценных камней, кинжалы, сабли и разнообразные доспехи. В самом углу находилась черная броня, в которой Конан впервые увидел Андурана, — тогда она спасла волшебника во время схватки с Золотым Павлином. Удар демона был страшен, но доспехи сумели защитить будущего короля Кироса.

В центре комнаты стоял квадратный деревянный стол. Над ним склонился Андуран и два его придворных мага. Услышав звук открывающейся двери, чародеи подняли головы и выпрямились. Слабо улыбнувшись, правитель промолвил:

— Как отдохнул, Конан?

— Отлично, — ответил киммериец. — Благодарю тебя за… щедрость.

Несмотря на любезные слова, в движениях Андурана отчетливо ощущалась усталость. Сразу было видно, что ночь у волшебника выдалась нелегкой. Вряд ли он хоть на мгновение сомкнул глаза. Оперевшись на край стола, владыка города задумчиво произнес:

— Мы пересмотрели все колдовские книги. Нельзя сказать, что успехи велики. Как и следовало ожидать, демоны оказались очень древними. Они упоминаются довольно часто, но нигде нет ни имен, ни заклинаний. Рат надежно похоронил эту тайну. Но зато нам удалось найти полное описание легенды. Кое-какие детали прояснились. В тот момент, когда Сиптах назвал имена чудовищ, проснулись не только они, но и стихии, им подвластные. А самое главное — замки-темницы стали видны. Значит, мы сможем их найти.

— Зачем? — удивленно спросил северянин.

— Дело в том, что демоны еще не освобождены от оков. Атхемон не имеет полной власти над ними, и способен вызывать монстров лишь на короткое время. Армия Аль Зебаха заставила колдуна раскрыть свои тайные намерения. В книге сказано, что после пробуждения чудовища наберут силу только через двести двадцать два дня. Я применил все известные мне заклинания, чтобы узнать, когда Сиптах свершил свое зло.

Он искусно это скрывает, но думаю, демоны проснулись не более трех лун назад. Их размеры еще невелики. Так что время у нас есть.

— К чему ты клонишь? — не понял Конан.

— В каждом замке, в центральном зале, есть золотая табличка с письменами. На ней начертано имя заключенного демона и заклинание, способное вновь усыпить его. Надо громко их прочесть, и колдовство Атхемона потеряет силу. Чудовище вновь будет надежно заковано еще на тысячи лет.

— Как все просто, — снисходительно усмехнулся наемник. — Но где находятся эти крепости? Ведь их никто и никогда не видел.

Король склонился над столом. Только сейчас киммериец заметил, что на нем разложена очень подробная карта Хайбории. Проведя рукой по листу, правитель Кироса уверенно сказал:

— Они здесь! В легенде говорится только об этом материке. Скорее всего, замки где-то на самых окраинах… Демоны наверняка уже проявили себя. Им постоянно нужна пища. Удаляться от своей тюрьмы они не могут, но местные жители и так должны почувствовать близость чудовищ. Сила кровожадных убийц растет с каждым днем.

— Ерунда! — воскликнул северянин. — Хайбория раскинулась на тысячи лиг. На то, чтобы ее пересечь, уйдут годы. А на поиски не хватит и жизни.

— Не совсем так, — возразил Андуран. — Любая территория имеет магическую энергию. Для умелого колдуна это лучшая карта. Новый сильный всплеск всегда заметен. И я его чувствую. Меня словно тянет в четыре разные стороны. Определить примерное место вполне возможно.

Заложив руки за спину, воин внимательно смотрел на волшебника. Конан уже уловил ход его мыслей и сейчас обдумывал ситуацию. Когда он скакал в Кирос, то думал, что могущественный повелитель города найдет решение попроще. Однако все складывалось иначе.

Путешествие предстояло очень длительное, крайне рискованное и с незначительными шансами на успех. Остановить это киммерийца не могло, но и положительных эмоций не добавляло. Воин видел демонов в деле и знал, на что они способны. А уж если их сила растет… Принять решение было непросто.

— Когда мы отправляемся? — поинтересовался наемник.

Подняв голову, король негромко произнес:

— Сегодня. Но тебе придется обойтись без меня. Я не могу оставить город на произвол судьбы. Сиптах прекрасно знает, кто является правителем Кироса; Только это удерживает его от открытого нападения на Шем. Мы будем готовиться к обороне. Ведь должны же вы куда-то возвращаться…

Еще один неожиданный удар. Конан взглянул в глаза волшебника. В них не было ни страха, ни лукавства. Андуран говорил чистую правду, и это решение далось ему нелегко. Надеяться и ждать куда тяжелее, чем действовать. Выдержав паузу, король со вздохом продолжил:

— Дорога предстоит трудная. Чем ближе вы подойдете к замку, тем сильнее будет сопротивляться демон. Врагов он чует издалека. Любыми способами это исчадие зла попытается вас убить. Помните, чудовищам подчиняются стихии мира! Колдовство бывает непредсказуемо и очень изобретательно.

— Я уже знаком с колдовством, — вымолвил киммериец. — Надеюсь, нас ожидают хорошие лошади. Не выношу тонконогих изнеженных созданий. Они красивы, но весьма непрактичны. Путь предстоит неблизкий.

— Никаких лошадей! — тотчас отреагировал повелитель города. — На подобные экспедиции не хватит времени. Вы отправитесь сразу на место с помощью моих волшебных зеркал. Находясь в уединении, я таким образом наблюдал за происходящими в Хайбории событиями. После восхождения на трон их пришлось спрятать в глухой лесной чаще. Теперь моя предусмотрительность оказалась полезной.

Почесав затылок, воин изумленно сказал:

— Отлично! На облаке я уже путешествовал… — неожиданно Конану в голову пришла ужасная мысль. — Андуран! А кто же прочтет эти проклятые письмена Нергала? Я могу убить десяток солдат, раскроить череп хищнику, схватиться с демоном, но разбираться в древних рукописях…

— Я подумал об этом, — улыбнулся король.

Он три раза хлопнул в ладоши, и дверь в комнату снова открылась. Северянин почувствовал оценивающий взгляд на своей спине. Наемник резко обернулся, но никого не увидел. А если сказать точнее, то никого не оказалось на уровне глаз. Перед ним стояла маленькая хрупкая девушка лет двадцати трех. Худенькая, с изящной фигурой, едва заметной грудью и длинной шеей. Ее лицо было скорее привлекательное, чем красивое. Тонкий нос, четко очерченные линии подбородка, небольшие ямочки на щеках. Крупные зеленые глаза с длинными ресницами и распущенные по плечам светлые волосы. К своему удивлению, Конан не смог сразу определить, из какой она страны. Похожа на северянку, но слишком мелковата. Ни в Киммерии, ни в Асгарде, ни в Гиперборее воин таких не встречал. Для южанки у девушки слишком белая кожа. Представительница Востока? Вряд ли. У кхитаянок особый разрез глаз, у вендиек гораздо темнее волосы. Гирканка? Тоже не похожа. Киммериец был в растерянности. Наконец, наемник пришел в себя.

— Это, что издевательство? Малышка не одолеет и десяти лиг. Нести ее конечно нетрудно, но какой смысл? Мне понадобятся крепкие здоровые солдаты, а не…

Закончить воин не успел. Блондинка прошла чуть вперед и красивым мелодичным голосом проговорила:

— Он очень силен, но крайне неучтив, наставник. В пути с ним будет нелегко.

— Весьма точное замечание, — добродушно усмехнулся волшебник. — Пора вас познакомить. Это, — Андуран указал на северянина, — знаменитый Конан-киммериец. Отчаянный пират, наемник, вечный ловец удачи. А это — моя лучшая ученица Селена. Она обладает потрясающими способностями и порой удивляет даже меня. Ей не хватает сосредоточенности, но… это придет со временем. Ведь девушка еще так молода.

— И ты что, доверяешь столь ответственное дело юной красотке? — не мог успокоиться Конан.

— Внешность часто бывает обманчива, — возразил король. — Селена имеет значительный магический потенциал. И хотя ее возможности в колдовстве ограничены, она упорно и много читает. Девушка знает почти все языки Хайбории и несколько древних, давно утраченных человечеством. Лучше нее с заданием никто не справится.

— Ладно, тебе виднее, — пожал плечами киммериец.

Правитель сделал кивок ученице, и она быстро вышла из комнаты. Наемник не стал даже провожать ее взглядом. Маленькая, но наглая и высокомерная особа. А все почему? Волшебница. Тьфу. Можно одним ударом кулака размазать по полу. Нет, Конан определенно не испытывал симпатий к этой породе. Однако любопытство было присуще и ему. Как только дверь закрылась, воин тихо спросил:

— Откуда родом эта крошка?

— Я точно не знаю, — честно сказал Андуран. — Она не хочет открывать своего прошлого. Из отдельных реплик и откровений можно сделать вывод, что Селена родилась где-то в Пограничном Королевстве. Но это лишь догадка. Судя по манерам, девушка из богатой семьи и получила хорошее воспитание. Затем несколько лет скитаний. Ко мне она пришла грязной, нищей, в разорванной одежде и с непомерной гордыней. Ее стремление учиться, упорство в достижении цели поразили меня.

— Странно, — вымолвил северянин. — Я думал, что о людях ты знаешь все.

— Я волшебник, а не бог, — резонно заметил повелитель Кироса.

Конан подошел к столу и внимательно посмотрел на карту. Города, реки, горы, дороги и караванные пути. Многое ему было хорошо знакомо. Вот Зингара, Аргос, граница с Шемом, Асгалун… чуть выше Коф, Офир, а восточнее Коринфия и Замора… Город воров Шадизар. Ловко его там раздели… Но ничего, когда-нибудь он туда вернется!..

К воину приблизился Андуран.

— Ты можешь выбрать любое направление, — проговорил владыка города. — Где какой демон находится мне неведомо. Решать тебе.

Киммериец задумался. С чего начать? Юг? В Дарфаре, Кешане, а тем более в Черных королевствах слишком много врагов. Эти места плохо изучены. Сразу так рисковать не стоит. Отправиться на восток? А вдруг замок находится за Вилайетом. Безграничные гирканские степи. С кочевниками договориться чрезвычайно тяжело. А если Кхитай? Нет, слишком далеко двинуться на север? Знакомые, родные места, а главное, очень давно покинул их Конан. Сейчас там лето. А вот это мысль! Через несколько лун в Нордхейме наступит суровая зима. Метели, снежные бураны, глубокие сугробы. В горах не пройдешь ни по одному перевалу. Выходит, что и выбора нет.

Положив руку на северную часть материка, воин произнес:

— Мы пойдем сюда.

— Разумно, — кивнул головой Андуран. — У меня есть волшебное зеркало в северной части Киммерии. Примерно в двадцати лигах начинаются Иглофийские горы. Вы преодолеете их и окажетесь в Асгарде. Если там замка не окажется, двинетесь на запад через Синие горы в Ванахейм. Ну, а дальше… тундра и ледяная пустыня.

— Веселенькое предстоит путешествие, — с усмешкой вымолвил наемник.

Дверь в комнату открылась, и вошла Селена. За это время она успела переодеться. Кожаные сапоги, узкие штаны, просторная рубаха, широкий пояс с золотой пряжкой, короткий кинжал и маленькая фляжка. Сверху был наброшен коричневый плащ, подбитый мехом, а волосы собраны в пучок и спрятаны под шапку. Сейчас девушка напоминала мальчика-подростка. Столь превращение произвело впечатление на киммерийца.

— Так-то лучше, — негромко пробурчал он себе под нос.

Выдержав небольшую паузу, король со вздохом сказал:

— Пора отправляться. Я дам вам в сопровождение своих лучших солдат. Они преданы мне безгранично и в трудный момент не подведут. Северянин молниеносно вздернул голову.

— Повелитель, у меня есть собственные люди. Да, они наемники, алчные и продажные, но я им верю. Каждый из них был на грани гибели во время сражения с демонами. Тем не менее, солдаты прибыли со мной в Кирос, прекрасно зная, что война с чудовищами только начинается. Пусть их приведут. Они должны сделать выбор сами.

— Хорошо, — согласился правитель Кироса. — Рамазан, пригласи сюда наемников.

— Слушаюсь, — начальник королевской стражи почтительно поклонился.

Заложив руки за спину, Андуран задумчиво проговорил:

— Конан, есть еще одна проблема. Мое могущество не безгранично. За один раз волшебное зеркало способно перенести лишь пять человек. Мне потребуется несколько дней, чтобы восстановить его силу. Так что хорошо подумай, выбирая спутников.

Квадранс спустя солдат привели в подземелье. Церемониться с ними не стали, и все воины оказались с завязанными глазами. Наемники нервно топтались на месте, даже не догадываясь, что их ожидает. Но вот охранники сняли повязки. С трепетом и страхом мужчины осматривались по сторонам. В полутемном низком коридоре их окружала стража, закованная в доспехи и с обнаженным оружием. Вскоре одна дверь открылась. Навстречу воинам вышел Конан.

— Здравствуйте, друзья. Надеюсь, вы хорошо отдохнули после длительной дороги?

— Да. Конечно. Отлично, — послышались одновременные возгласы солдат.

Северянин поднял руку, требуя тишины.

— Я сегодня отправляюсь в логово демона, — глядя в упор на наемников, вымолвил гигант. — Мы двинемся в Киммерию, а оттуда в Нордхейм. Что нас ждет, вы прекрасно знаете. Возьму только добровольцев. Оплата самая щедрая. Получите столько золота, сколько увезете.

Глаза многих воинов вспыхнули. Несмотря на огромную опасность, ради денег они были готовы рискнуть. Отступили чуть назад лишь кушит, туранец и один из шемитов.

Теперь предстояло назвать имена. Чуть подумав, Конан остановился на аквилонце и высоком крепком шемите. Первого звали Валер, и он родился в Галпаране. Этот город являлся столицей Гандерланда, самой северной провинции Аквилонии, а значит, парень привычен к холоду и местному ландшафту.

Второго родители нарекли Зебахом. Местом его рождения являлся Эрук. Темноволосый, со смуглой кожей, резкими чертами лица и чуть узковатыми глазами парень был очень вынослив, и киммериец обратил на него внимание еще во время перехода к Киросу.

Остальным воинам тотчас завязали глаза. Сделав кивок головой, северянин двинулся к крепкой деревянной двери, обитой металлическими пластинами. Здесь троицу уже поджидали Андуран и Селена. Узкая комната оказалась практически пустой. У дальней стены находилось большое овальное зеркало, а справа полка с оружием и доспехами.

— Я решил взять одного вашего человека, — с порога заявил Конан.

— Нахор! — громко крикнул правитель и хлопнул в ладоши.

В помещение тотчас вбежал коренастый, широкоплечий воин в золоченых латах. Маска шлема закрывала его лицо, и разглядеть можно было только карие глаза, в которых отчетливо читалось послушание и преданность.

— Пойдешь с Конаном, — приказал король. — Подчиняешься каждому его слову.

— Будет исполнено, повелитель, — отчеканил солдат. Андуран кивнул головой в сторону полки — Берите с собой, что хотите. Если чего-то не хватает, слуги тотчас выполнят любое ваше желание.

Хлопнув Нахора по плечу, северянин доброжелательно сказал:

— Снимай эти железки. В них далеко не уйдешь, да и, признаться честно, в Киммерии они будут смотреться странно. Мы не должны привлекать к себе излишнее внимание. Простые путники в доспехах не ходят.

Воин безмолвно снял шлем. Типичный шемит. Широкое смуглое лицо, темные волосы, густая короткая борода…

Тем временем, наемники выбирали оружие и снаряжение. В качестве защиты и Валер, и Зебах избрали плотные кожанки. Они хорошо облегали тело и под плащом не особенно бросались в глаза. Кинжал на поясе, меч за спину. Колчан со стрелами через плечо. Все до единого и даже Селена выбрали тугие туранские луки. Это оружие позволяло стрелять далеко и очень точно.

Завершали экипировку большие кожаные сумки. Запас еды, товары для обмена и, конечно, золото. Правитель Кироса не скупился и насыпал его каждому воину столько, что можно было купить половину Нордхейма.

Примерно через три четверти колокола отряд был готов к путешествию. Король подошел к девушке, сказал ей что-то на ухо и положил в сумку несколько странных предметов.

— Мы готовы, проговорил Конан.

— Да поможет вам светлоликий Митра! — вымолвил Андуран. — Я буду вас ждать через одну луну на закате. Надеюсь увидеть всех живыми и невредимыми.

Последние слова звучали чуточку фальшиво. Правитель города произнес их лишь для поддержания морального духа. Воины прекрасно понимали, что сражение с демонами без жертв не обойдется. Вопрос лишь в том — удастся ли им, вообще, выполнить свою миссию. Тем временем, волшебник подошел к зеркалу и очень медленно, осторожно провел ладонью по его гладкой поверхности. В первый момент ничего особенного не произошло. Но вот король начал, тихо шептать заклинания. Наемники хоть и слышали некоторые фразы, тем не менее, не могли разобрать ни слова. Древний, давно забытый, магический язык…

Селена стояла чуть впереди. Ее тело напряглось, глаза были устремлены на учителя, девушка, словно губка, впитывала каждый звук, каждое движение. Хрусталь зеркала вдруг засветился удивительным голубым светом. Теперь поверхность уже ничего не отражала, превратившись в легкую дымку.

— Пора, — произнес Андуран.

Не испытывая страха и не колеблясь ни мгновения, киммериец смело шагнул в зеркало.

 

Глава третья

Колдовской переход оказался мгновенным, и северянин ничего не заметил. Спустя мгновение, он вышел среди зарослей густого кустарника. Вытащив меч, Конан прорубил себе дорогу.

Обернувшись, киммериец увидел точно такое же зеркало, какое стояло в подземелье волшебника.

Следом за ним появилась Селена. Сразу за девушкой выпрыгнул Зебах. Последними были Нахор и Валер.

Путников окружал неприветливый лес. Чувствовалось, что человек сюда заходит крайне редко.

Сквозь густую листву высоких деревьев солнечный свет пробивался с большим трудом. Несмотря на раннее утро в чаще царил синеватый полумрак.

Северянин взглянул на зеркало. Поверхность перестала светиться, дымка исчезла, а хрусталь приобрел свой обычный вид.

— Чудеса! — не скрывая восхищения, выдохнул Валер. — Мы преодолели сотни лиг за одно мгновение. Неужели это, и, правда, Киммерия?

— Не сомневайся, — вымолвила девушка. — Разве в Шеме растут подобные деревья?

— Что верно, то верно, — согласился аквилонец. — Почти как у меня на родине…

— Укройте хорошенько зеркало, — скомандовал Конан. — Я не хочу, чтобы какой-нибудь проходимец его нашел и утащил. Тогда до Кироса придется добираться несколько лун.

Воины тотчас бросились выполнять приказания. Спустя несколько мгновений заросли кустарников были умело восстановлены. Киммериец придирчиво осмотрел работу и остался доволен. Повернувшись к Селене, он иронично спросил:

— Куда теперь?

— На север, — уверенно сказала девушка. — В трех днях пути должна быть деревня.

Сориентироваться оказалось не так-то просто, но Конан решительно двинулся вперед. Отряд торопливо направился за вожаком.

Шемиты шли в середине группы и с опаской посматривали по сторонам. Им, рожденным в пустынных районах, такое количество растительности казалось удивительным и пугающим. Из-за густых зарослей видимость терялась уже в сотне локтей от человека. Шелест листьев, крики птиц, хлопанье крыльев и далекий вой создавали иллюзию близкой опасности.

Впрочем, ни на киммерийца, ни на его юную спутницу это не оказывало ни малейшего воздействия. Ломая сучья и ветки, мощный северянин быстро преодолевал лигу за лигой.

Первый привал Конан сделал лишь, когда начало темнеть. Наемники едва держались на ногах. О Селене и говорить не приходиться. Девушка повалилась в густую траву и долго лежала без движения. Снисходительно улыбнувшись, северянин начал разжигать костер.

Разогрев на огне кусок мяса, и насадив его на острие кинжала, гигант подошел к маленькой волшебнице и легким движением руки усадил ее. Голова бедняжки бессильно качалась из стороны в сторону. Она уже спала. Повернувшись к аквилонцу, киммериец негромко сказал:

— Валер, дай мне мех с вином.

Получив флягу из рук воина, Конана приложил горлышко к губам Селены. В полудреме она сделала несколько жадных глотков и открыла глаза.

— Вот и хорошо, — улыбнулся северянин. — Тебе надо поесть.

— Я не могу, — прошептала девушка. — Спать, только спать…

— Ешь! — твердо произнес киммериец, поднимая с колен кинжал с мясом. — Иначе завтра ты упадешь на середине пути.

Тяжело вздохнув, бедняжка начала медленно жевать. Давалось ей это с большим трудом. Время от времени, Конану приходилось расталкивать Селену. Она засыпала даже сидя, с набитым ртом.

Мучение длилось не меньше квадранса. Наконец воин позволил спутнице лечь. Подложив ей под голову сумку и укрыв плащом, северянин направился к костру. Сучья жарко горели и потрескивали. Подбросив еще несколько больших веток, киммериец сам надолго приложился к фляге. Слева сидел Зебах, напротив Валер, а Нахор бродил где-то в лесу в поисках дров.

— Она не выдержит, — едва слышно вымолвил щемит. — Мы совершили всего один переход, а сколько их еще будет…

— Ты плохо разбираешься в женщинах, спокойно заметил Конан. — В этой крошке скрыта чудовищная сила. За весь день она не проронила ни слова, не попросила о помощи и даже ни разу не остановилась. Сжатые зубы, твердая походка и безмерное упорство в глазах. Андуран редко ошибается в людях. Я специально двигался сегодня так быстро… испытание на прочность.

— Признаться честно, — вставил аквилонец. — Оно и нам далось нелегко.

— Это хорошо, — рассмеялся северянин. — Дежурить будем по очереди. Начну я, затем Зебах, Нахор и последним — ты, Валер. Девочку трогать не станем.

Ночь прошла довольно спокойно. В этой чаще ожидать нападения грабителей не приходилось, а хищники боялись огня и близко к костру не подходили. Ранним утром аквилонец поднял отряд. Слишком дорого было время, чтобы тратить его на долгий сон. Быстро позавтракав, путники двинулись дальше. Им предстояло преодолеть огромное расстояние.

В середине третьего дня воины вышли на проселочную дорогу. Селена оказалась права, где-то поблизости находилась деревня. Невольно Конан пошел быстрее. Кровь в нем заиграла. Родные места! Как же давно он здесь не бывал…

Так хотелось услышать знакомую речь, увидеть рубленные деревянные дома, выпить крепкого киммерийского вина. Оно не так приятно на вкус, как шемитское, но за душу берет быстро и надолго.

Судя по следам копыт, глубоким полосам от колес повозок и пожухшей траве, дорогой пользовались часто. Направление тоже было выбрано правильно. В долине раздался рев быков. Еще пара лиг — и путники вышли на огромное свежевспаханное поле. В стороне паслось стадо коз, а чуть дальше виднелись дома киммерийцев.

— Интересно, как здесь встретят? — с опаской сказал Зебах.

— Мой народ добр и справедлив, — откликнулся Конан. — Если приходишь с миром, тебя накормят и напоят. Гостям здесь всегда рады. Странники редко посещают Киммерию и Нордхейм. Слишком суровый и холодный край…

Воины быстро двинулись по дороге. Их заметили издалека. В деревне наблюдалось необычное оживление. Люди куда-то спешили, то и дело мелькали солдаты с оружием. Невольно наемники поправили мечи и кинжалы, чтобы успеть их вовремя вытащить, если придет нужда.

Вскоре навстречу путникам вышла группа людей. Впереди шествовал седой старец, за ним следовали шестеро солдат — высокие сильные мужчины с длинными русыми волосами. Характерной особенностью у всех были очень длинные носы. Со стороны это смотрелось даже чуть смешно. Узкие, грубоватые лица, светлые бороды, голубые и серые глаза слишком резко контрастировали с этой особенностью воинов. На киммерийцах не оказалось доспехов, и только их головы покрывали плотные кожаные шапки. Остановившись, солдаты выставили вперед копья.

— Райды, — разочарованно заметил Конан.

— Кто? — не понял Зебах.

— Райды, — повторил северянин. — Одно из племен киммерийцев. Я знаю их не особенно хорошо, хотя законы везде одинаковы.

— Кто вы, чужестранцы? — спросил старик. — Откуда и куда идете?

Шемиты недоуменно переглянулись. Они никогда не слышали такого языка. Не понимал киммерийцев и Валер, но аквилонец ожидал чего-то подобного. Столкновения между провинцией Аквилонии и северным соседом были нередким явлением.

— Мы мирные странники, — спокойно ответил Конан. — Идем издалека, а путь наш лежит в Нордхейм.

— Торговцы? — удивленно уточнил райд.

— Нет, — гигант отрицательно покачал головой.

Внимательно посмотрев на мечи и луки чужаков, старик иронично произнес:

— Вы отлично вооружены. Хотя вас всего пятеро, сразу видно, что любой напавший на ваш отряд получит достойный отпор.

Киммериец с улыбкой развел руки в стороны:

— На дорогах сейчас шалят многие. Приходится искать надежных и верных спутников. А оружие… Разве можно без него путешествовать?

— Ты — канах, — уверенно сказал предводитель райдов. — Я старейшина племени Бодран, а откуда твои люди? Вид у них необычный.

— Мы из разных мест, — осторожно вымолвил северянин. — Кто из Аквилонии, кто-то из южной страны Шем. Меня зовут Конан.

— Добро пожаловать в нашу деревню, Конан, — старейшина махнул воинам, чтобы они убрали оружие. — Живем мы небогато, но вино и мясо есть всегда.

— А в связи с чем такие меры предосторожности? — осторожно поинтересовался киммериец, кивая в сторону солдат.

Бодран на мгновение замешкался. Ответить сразу он не решился. Лишь когда мужчины достигли первых домов, райд, понизив голос, проговорил:

— Вокруг происходит нечто странное. За последние две луны произошло слишком много несчастий. Сначала на нас напали асиры. Обычная приграничная стычка. Воины помахали мечами, несколько человек получили ранения… Врагам удалось угнать небольшое стадо коз и украсть трех женщин. Мы начали их преследовать. И тут подул такой сильный ветер, что в горах начался обвал. Гигантские камни завалили и беглецов, и передовой отряд. Семнадцать человек отправились на Серые Равнины. Не прошло и пяти дней, как вдруг случилась новая беда. Огромный медведь напал на мальчишек-пастухов. Подлый зверь разорвал троих на куски и разогнал быков по лесу. А спустя еще одну луну в небольшом озере, что в двадцати лигах отсюда, невесть откуда поднявшаяся волна перевернула лодку и утопила четверых рыбаков.

— Может, это цепь случайностей? — пожал плечами северянин.

— Может быть… — неуверенно сказал старик. — Но я слышал, что в соседних племенах тоже стали слишком часто оплакивать мертвых. На востоке разбойничают гиперборейцы, на туногов напали ваниры, а с запада, впервые за долгие годы, вторглись пикты. Когда-то дед рассказал мне легенду о сражении Крома и Имира. Ледяной бог хотел подчинить себе всю Киммерию, но просчитался. Кром вырвал из гopы огромный камень и швырнул его в Имира. Тому пришлось убраться восвояси.

— Я знаю эту историю, — кивнул головой Конан.

— В народе говорят, что на ледяных равнинах вновь появился бог, — едва слышно произнес Бодран. — Сейчас сезон ловли рыбы, но ваниры боятся выходить в море. Многие племена потихоньку уходят к югу. Именно из-за этого участились военные столкновения. В Киммерии стало слишком тесно.

— И вы приняли нас за врагов? — уточнил наемник.

— Что поделаешь, — старейшина развел руки в стороны. — Ошибки неизбежны.

Отряд вошел в деревню. Она была довольно большой. Судя по всему, здесь проживало больше тысячи человек.

Хаотичная застройка создавала значительные трудности с ориентацией.

Никаких улиц, линий и заборов. Дома располагались на пригорках, в ложбинах, возле самого леса и совсем рядом с засеянными ячменем полями. Общепринятых правил местные жители не придерживались.

О постройках надо сказать особо. Шемитов, привыкших жить на свежем воздухе, а порой и под открытым небом, они буквально шокировали. Сооружения киммерийцев представляли собой наполовину дом, наполовину землянку.

Бревенчатый сруб поднимался на поверхность от силы на три локтя и имел треугольную форму, постепенно понижающуюся к задней части строения. Внутрь вела единственная дверь. Не было даже намека на окна, лишь грубовато вырубленный дымоход под самой крышей.

Объяснялось все довольно просто. Несмотря на то, что Киммерия ограждалась со всех сторон высокими горами, холодные ветры с севера, и особенно с севера-запада, тем не менее, частенько прорывались на ее просторы. Снежные сугробы достигали четырех локтей, а метели длились по десять-двенадцать дней. В таких условиях можно было выжить лишь в очень теплых домах. Спасаясь от пронизывающего холода, местные жители избрали самый надежный и простой вариант. Основная часть жилья находилась под землей, а на поверхность выходила лишь небольшая дверь.

Старик повел чужаков в самый центр поселения. Дома там оказались побольше и явно побогаче. Со всех сторон сбегались дети и женщины, чтобы посмотреть на чужаков. Путешественники редко заходят так далеко на север.

Сразу бросалось в глаза, что на местных красотках практически отсутствуют украшения. Одежда из грубого домотканого полотна, очень длинная и практически полностью скрывающая фигуру. Платья имели прямой покрой, перехваченный в талии кожаным или шерстяным поясом. Изредка на горловине и рукавах виднелся примитивный вышитый узор.

Внешний вид райдов слегка оживляли жилетки, плащи из кожи и шерстяные накидки. На некоторых детях были накидки из шкур.

Особой красотой киммерийки не отличались. Крупная фигура, высокая большая грудь и простоватое, слишком резко очерченное лицо. Все черты казались какими-то грубыми, недоделанными, жесткими. Исключение составляли лишь глаза, огромные, миндалевидные и очень светлые, — у большинства киммериек они имели голубой или серый оттенок.

Девушки шептались, едва заметно подсмеивались над чужестранцами, но явно свои эмоции не проявляли. Мужчины были еще более сдержанны. Они стояли в стороне, молча, опираясь либо на копье, либо на мотыгу.

Постепенно толпа увеличивалась. Слух о странных путниках быстро разнесся по деревне.

Группа остановилась у большого строения, шириной не меньше десяти локтей и возвышающегося примерно на пять. Возле двери стоял мужчина лет сорока с длинными волосами, чуть припухшими губами и длинным красноватым шрамом, проходящим через левую щеку и половину шеи. Меч врага чудом не разрубил ему голову.

— Я Рорик, вождь племени райдов, — громко произнес киммериец. — Рад приветствовать гостей и прошу их разделить со мной скромную трапезу.

Конан быстро окинул вождя взглядом. Мягкие кожаные сапоги, простые штаны, отменно сшитая белая рубаха и ярко-красный немедийский плащ. На туго затянутом поясе в поножах из бычьей кожи висел узкий кинжал с богатой инкрустацией. В основании рукояти сверкал огненно-красный рубин. Без сомнения, это аквилонская работа. Откуда он у Рорика, гадать не приходилось. Северяне мало торгуют и на подобную безделушку вряд ли раскошелятся. Значит, оружие досталось райду как военный трофей.

— Мы с удовольствием примем приглашение, — ответил наемник.

Вождь кивнул Бодрану и первым вошел в дом. За ним двинулся Конан.

Из помещения повеяло сыростью и затхлостью. Вокруг царил полумрак и в первое мгновение воин потерял ориентацию. Некоторое время ушло на привыкание. Осторожно ступая, северянин начал спускаться по деревянной лестнице. Ему в спину уткнулась Селена. Девушка тоже ничего не видела.

Постепенно очертания помещения прояснялись. К удивлению путешественников, оно оказалось большим и достаточно просторным. В центре находился очаг, бережно обложенный обтесанными камнями.

Сейчас в нем жарко полыхал огонь, а над пламенем на вертеле ароматно жарилась туша оленя. Две женщины средних лет поливали мясо светлым вином. От температуры оно шипело и трещало.

Справа от очага располагался большой деревянный стол, а по бокам стояли длинные прочные скамьи. Рорик жестом руки пригласил гостей сесть со стороны стены. Эти места считались наиболее почетными. Отсюда было видно все жилище и вход в него. В противоположной части помещения находились деревянные нары с кучей кое-как брошенных шкур — овечьих, козьих, волчьих… была даже одна белого медведя. По местным меркам, вождь жил весьма богато.

Тем временем, вниз по лестнице спустились семеро райдов. Четверо были седыми старцами, в их числе и Бодран, а трое — молодые крепкие парни, с кинжалами на поясе. По иерархии киммерийцев — это наиболее опытные воины, опора власти Рорика.

Назвав свое имя, местные жители садились за стол прямо напротив путешественников. Каждый из них знал свое место. Вождь оказался во главе стола, а по его правую руку — Бодран. Значит, именно он возглавляет совет старейшин. Само собой, солдаты оказались в конце скамьи. Их заслуги перед племенем были еще невелики.

Резкий окрик Рорика — и женщины суетливо забегали. Спустя мгновение, на столе появились глиняные кувшины с вином и тарелки с хлебом. Количество яств увеличивалось невероятно быстро. Жареная рыба, козий сыр, печеные фрукты, куропатки в каком-то соусе и, конечно, разрубленная на три части туша оленя.

Свежеприготовленное мясо издавало потрясающий запах. Конан почувствовал, как в животе предательски заурчало.

Подняв до краев наполненный кубок, вождь торжественно произнес:

— Выпьем за наших гостей. Восславим Крома, который привел их сюда и уберег от врагов на длинной и опасной дороге!

Склонившись к Селене, киммериец очень тихо проговорил:

— Молчи, как рыба. Только слушай. И вот еще… не пей много. Здешнее вино очень крепкое и с ног сбивает быстро.

Девушка утвердительно кивнула и разом выпила содержимое своей чаши. Наемник посмотрел на спутницу, и чуть было не расхохотался. Привыкшая к сладкому шемитскому напитку Селена проглотила всю жидкость залпом и сейчас едва дышала. У бедняжки на глазах выступили слезы. Схватив кусок сыра, девушка начала быстро его жевать.

Нравы киммерийцев просты. Кто много ест, тот крепок и силен, а значит, хорошо работает и сражается. Не церемонясь, райды отрезали от туши большие куски мяса и жадно их поглощали. За первой чашей последовала и вторая, и третья. Никаких столовых приборов северяне не признавали, и все ели руками. Гости последовали примеру хозяев, тем более, что в условиях военных походов это самый типичный прием пищи.

По мере опьянения, разговоры становились более откровенными и громкими. К середине застолья даже шемиты начали объясняться с воинами с помощью всем понятных жестов и немудреных реплик. Повернувшись к Конану, вождь достаточно откровенно спросил:

— А зачем вы идете в Нордхейм? Дикий холодный край. Неужели на юге не нашлось хорошего заработка… — Чуть подумав, Рорик добавил. — Вы что-то ищете?

— Ищем, — утвердительно кивнул головой наемник. — До одного могущественного короля дошел слух, что на севере есть удивительный замок. Тому, кто его найдет, он пообещал щедрую награду. Мы решили рискнуть.

Райд внимательно посмотрел на своих старейшин. Те слышали слова воина, но с ответом не торопились. Пожав плечами, Бодран неуверенно предположил:

— Может, это чертоги Имира? В легендах говорится, что где-то на севере Ванахейма есть ледяной дворец бога. Однако увидеть его могут далеко не все. Имир колдовством скрывает обитель от простых смертных.

— Вы сумасшедшие, — пьяно рассмеялся вождь, обращаясь к киммерийцу. — С богами тягаться могут только боги. Да ниспошлет на нас свою милость Кром. Всех вас ждут унылые Серые Равнины.

— Кто знает… — улыбнулся Конан.

Разговор длился до поздней ночи. Наемник рассказывал о южных странах, об их роскоши, обычаях, законах. Описывал города, шумные базары, величие дворцов, красоту рабынь и наложниц. Но это была не сказка. Северянин не забыл упомянуть о бесконечных войнах, набегах кочевников, кровавых мятежах и злобном колдовстве стигийцев.

О своей роли во многих событиях воин скромно умолчал. Местным жителям не стоило знать, чем занимался последние годы киммериец. Хотя райды и сами частенько промышляли грабежом. Отбить стадо у соседей и украсть несколько женщин считалось достойным уважения.

Стычки между племенами не прекращались никогда. Именно о них говорили в основном хозяева. История Киммерии достаточно бедна на события.

Вино оказалось действительно очень крепким. Ближе к вечеру упал со скамьи Нахор, а Селена уснула прямо за столом. Уставших путников хотели положить на ковры, но Конан знал, что в этом случае назавтра его друзья не поднимут головы. А с рассветом надо тронуться в путь.

Он взял несколько больших шкур, вынес их на улицу и постелил на траву. Спорить с гостем никто не стал. Шемита вывели под руки, а девушку северянин вынес на руках. Самое главное было не уронить шапку, чтобы ее собранные в пучок волосы не рассыпались…

Впрочем, райды тоже продержались не все. К середине ночи за столом остался Рорик, два его воина, Конан и Зебах. Южанин оказался весьма крепким на вино. Когда последние силы уже иссякали, северянин приблизился к вождю и тихо спросил:

— У тебя есть лошади?

— Есть, — качая головой, ответил райд. — Но мало.

— Продай! — настойчиво произнес воин.

— Нет, — вымолвил Рорик. — Они слишком дорого стоят.

— Я заплачу золотом.

Райд сквозь пелену опьянения посмотрел на собеседника.

— А что с ним делать? — плохо соображая, проговорил вождь.

— Купишь в Немедии, Аквилонии или пограничных королевствах все, что захочешь, — пояснил Конан. — Денег хватит на десять лошадей;

— Нет! — упрямо пробурчал Рорик. — Я не хочу никуда ехать…

— Ну, продай хоть одну клячу, — попросил наемник.

Мужчина вновь поднял голову; Его сознание тускнело.

— Хорошо, — еле двигающим языком согласился райд.

— По рукам! — киммериец тотчас закрепил сделку крепким рукопожатием.

Северянин проснулся с первыми лучами светлоокого Митры. В голове ужасно шумело. Как он сумел ночью выйти на свежий воздух, воин помнил плохо.

Мимо с веселым смехом пробежали грудастые девицы, где-то раздавалось громкое мычание быков и щелканье кнута. Деревня постепенно оживала.

С трудом повернув голову, Конан взглянул на мирно спящих спутников. Закутавшись в шкуру медведя, Селена тихо посапывала. Будить их было жаль.

В это время из-за соседнего дома вышла женщина лет сорока. Она поставила перед гигантом два ведра чистой холодной колодезной воды.

— Умойтесь, — улыбнулась киммерийка. — Сразу станет легче. И вот еще что… скажите девушке. Что по… необходимости женщины у нас ходят вон туда, — райдка указала на неказистое деревянное помещение чуть в стороне.

Воин с интересом посмотрел на северянку. Та снисходительно хмыкнула:

— Вы можете провести наших пьяниц, но не меня. Я девицу чую издалека.

— А куда же ходят мужчины? — рассмеялся наемник.

— Для этих бесстыдников и кустов хватает, — махнула женщина, входя в дом.

Раздевшись по пояс, Конан зачерпнул ладонями большие пригоршни воды и окатил лицо. Приятная свежесть бодрила и очищала голову. Умывшись, киммериец безжалостно стянул шкуры со спящих.

— Подъем! — скомандовал северянин.

Раздалось болезненное бормотание. Кое-как встав на четвереньки, спутники северянина с трудом пробуждались. Вскоре мужчины разбежались в разные стороны. Селена сидела на месте, мученически поглядывая на Конана. Усмехнувшись предусмотрительности райдки, киммериец молча указал девушке на постройку.

Спустя полколокола отряд кое-как пришел в себя.

Из дома вождя вышла вторая женщина и пригласила гостей к столу. Перед дорогой позавтракать не мешало. К изумлению наемника, Рорик был в прекрасной форме. Он шутил, смеялся, покрикивал на женщин.

На этот раз вино не подавали. Кувшины с молоком, хлеб, сыр и холодное мясо. Ели путники через силу. Похмелье оказалось слишком тяжелым. Конан говорил мало, ожидая, когда хозяин затронет нужную тему. О сделке прекрасно помнили оба. Трапеза заканчивалась. Тяжело вздохнув, вождь вымолвил:

— Сколько заплатите за лошадь?

Северянин достал из сумки горсть золотых монет и высыпал на стол.

— Хватит?

Рорик не был торговцем, но цену деньгам знал. Наемник не поскупился и заплатил сумму, гораздо превышающую реальную стоимость лошади. Райд это прекрасно понимал. Повертев монеты, вождь деловито сказал:

— Я дам вам в придачу два хороших копья. При переходе через горы они понадобятся.

Конан утвердительно кивнул.

Выйдя из дома, киммериец увидел невысокую, мохнатую кобылу. Судя по зубам, ей было лет восемь. Такую породу на юге не встретишь. Она легко переносит сильные морозы, пургу и метели. Похлопав лошадь по загривку, наемник одобрительно произнес:

— Неплохой товар. То, что надо…

Собравшись, отряд не спеша двинулся на север. Всю поклажу сложили на лошадь, и воины шли налегке. Путников сопровождали четверо райдов. Один из солдат был вчера за столом у вождя. Ему тоже приходилось нелегко. Нетвердая походка, зеленоватый цвет лица, мутные глаза. Остановившись на краю деревни, райд проговорил:

— Дорога идет на северо-запад. Через десять лиг будет развилка. Правая тропа ведет в Асгард, а левая к племени туногов.

— Спасибо, — поблагодарил Конан, прощаясь.

Наемники, ускоряя шаг, двинулись к лесу. Постепенно темп нарастал. Чтобы наверстать потерянное время, северянин усадил Селену на лошадь. Девушка попыталась возмущаться, но Конан бесцеремонно забросил ее в седло.

К сожалению, испортилась погода. Небо затянуло серыми низкими тучами, закапал мелкий моросящий дождь. Ветер шумел в верхушках высоких деревьев, раскачивая мощные стволы, на путешественников сыпалась хвоя и листья. Несмотря на раннее утро, в чаще царил полумрак. Время от времени шемиты настороженно осматривались по сторонам. Густые заросли их пугали. Неожиданно на дорогу вышел крупный зверь. Бурая шерсть, вытянутая морда, чуть выгнутые назад ноги, на голове большие развесистые рога. Величаво повернув голову, существо на мгновение замерло.

— Лось! — выкрикнул киммериец, хватаясь за копье. Реакция у воинов оказалась замедленной. Прежде чем путешественники натянули тетиву своих луков, животное, ломая кусты и ветки, скрылось в глубине леса. Ударив древком об землю, северянин разочарованно заметил:

— Мы потеряли запас мяса на несколько дней.

— Ничего, — махнул рукой Валер. — Дичи здесь много. С голоду не умрем. Остановимся чуть пораньше и отправимся на охоту.

— А этот… лось… не опасен? — с легкой дрожью в голосе поинтересовался Зебах.

— Нет, — усмехнулся Конан. — Он встречается довольно редко. Питается травой, листьями, корой. Но упаси тебя Кром в недобрый час попасться ему на пути. Раненый лось порой страшнее медведя. Копыта и рога — сильное оружие. Я видел, как животное распарывает животы и ударом задних ног разбивает черепа. Сильный самец иногда убивает семь-восемь волков, если эти серые твари решаться на него напасть.

— А говоришь — не опасен, — покачал головой шемит.

— Охотиться ведь надо с умом, — ответил киммериец. — На расстоянии. Несколько стрел, два-три умело брошенных копья — и лось уже на коленях. Ну, а дальше в ход идут кинжалы. Хотя, надо признать, мясо у него жестковато. С ароматной, сочной олениной не сравнишь.

— Хватит разжигать аппетит, — откликнулся аквилонец.

— Что, в животе забурлило? — рассмеялся северянин. — Значит, похмелье проходит. Еще колокол назад тебе еда в глотку не лезла.

Путешественники начали обмениваться колкими замечаниями по поводу вчерашней попойки. Больше всех, конечно, досталось Селене. Наемники буквально рыдали от смеха, когда Конан рассказывал о ее первой выпитой чаше.

Девушка пыталась отшучиваться, но делала это не очень активно. У нее и самой выступали на глазах слезы.

Отмалчивался лишь Нахор. Телохранитель Андурана был неразговорчив и реплики вставлял крайне редко. Впрочем, от остряков досталось и ему.

Вскоре группа достигла развилки. Влево уходила хорошо наезженная, достаточно широкая дорога. Судя по всему, киммерийцы пользовались ею часто, а связи между племенами были довольно тесными. Правую ветвь райд неслучайно назвал тропой. Едва заметная, петляющая, заросшая высокой травой. Пожалуй, лишь прорубленная просека точно указывала нужное направление. Контакты местных жителей с асирами носили случайный характер. Чаще всего они встречались на поле боя, когда хотели друг у друга что-нибудь украсть. Постояв немного в задумчивости, Конан уверенно махнул рукой налево.

— Идем к туногам, — произнес воин.

— Почему? — Селена в гневе соскочила с седла. — Учитель сказал, что сначала мы должны побывать в Асгарде. Если там замка нет, переправимся через Синие горы.

— Я передумал, — с равнодушным видом вымолвил северянин.

— То есть, как? — девушка даже задохнулась от возмущения. — Да кто ты такой…

— Замолчи, — оборвал ее киммериец. — У нас мало времени, и я не хочу тратить его понапрасну. Демон наверняка в Ванахейме. Именно там самые большие ледяные пустыни. Мы найдем проводника и двинемся на северо-запад. В том месте, где сходятся Иглофийские горы, есть несколько проходимых перевалов. Мы выиграем дней пять, не меньше.

Маленькая красотка буквально подпрыгнула на месте от ярости. Конан даже не представлял, что в ней может скрываться столько энергии. Она бегала из стороны в сторону, пытаясь придумать веские аргументы.

— Зря я посадил тебя на лошадь, — подлил масло в огонь варвар.

Селена зашипела, как змея. Девушка была готова броситься на обидчика. Но вдруг она замерла. На лице появилось презрительное выражение.

— Глупец! — воскликнула волшебница. — Ты хочешь найти дворец Имира! Думаешь, в старой легенде говорится о колдовстве Рата. Напрасно. Ваши боги к демонам не имеют ни малейшего отношения.

— Не надо оскорблять могущественного Крома, — спокойно возразил воин. — Он этого не любит, тем более, в своей стране…

— Я дальше не пойду, — упрямо сказала Селена, садясь на землю.

— Как хочешь, — Конан пожал плечами.

Взяв кобылу под уздцы, северянин быстро двинулся по левой дороге. Наемники последовали за своим командиром. Никто из них в спор не вмешивался. Встать на чью-либо сторону, значит навлечь на себя гнев противоположной. Связываться с гигантом и колдуньей никому не хотелось. Солдаты привыкли подчиняться силе. Отряд шел молча, не оборачиваясь на девушку.

— Вы не прочтете надпись, и чудовище вас сожрет! — истерично закричала Селена.

На киммерийца это не произвело ни малейшего впечатления. Спустя несколько мгновений оставленная на развилке красотка исчезла из виду. Приблизившись к северянину, Валер осторожно поинтересовался:

— Не заблудится?

— Прибежит, — усмехнулся Конан. — Дорога хорошая.

Не обращая внимания на отсутствие девушки, киммериец увеличил скорость. Путь им предстоял неблизкий. В лесу то и дело раздавались подозрительные шорохи, хруст и треск. Ветер завывал, словно страшное чудовище.

Как назло, усилился дождь. Воин был уверен, что это заставит Селену умерить свой гордый пыл. Девушка должна была раз и навсегда понять — последнее слово останется за ним. Еще никогда Конан не подчинялся женщине, как бы хороша она ни была.

День перевалил на вторую половину, а Селена так и не появилась. Спутники киммерийца начали тревожно оглядываться. Без волшебницы с демоном им, действительно, не справиться.

Неожиданно лошадь остановилась, боязливо заржала и отступила назад. Дорога прямо перед северянином превратилась в топкое болото. Мутная вонючая вода, темно-зеленая тина, мелкая ряска и громко квакающие лягушки. Всюду, куда бы наемники ни бросали взгляд, была непроходимая трясина.

Зебах сделал шаг и тотчас провалился по колено. Помянув Нергала отменными ругательствами, шемит выбрался на берег.

— Надо найти гать, — приказал Конан. — Ведь как-то райды пользуются этой дорогой.

— Может, вернемся назад? — предложил южанин. — Отвратительное место. Времени на переправу потратим слишком много. Болото большое.

Киммериец обернулся. Конца топи действительно не видно. Но что это? Чуть в стороне виднелись высокие верхушки деревьев. Откуда они взялись среди топей?

Наемник присел на колено. Выставив вперед руку, воин заметил легкое голубое свечение. Догадаться, откуда оно, ума много не надо. Сев на траву, Конан весело расхохотался.

— Хватит баловаться, ведьмочка! — выкрикнул северянин. — Выходи! Я все равно не пойду в Асгард. Если потребуется, начнем переправу прямо здесь. Паршивое болото меня не остановит.

Лес ответил глухим эхом. Воины недоуменно смотрели на своего предводителя. К кому это он обращается? Кроме них, вокруг никого не видно.

Киммериец подождал немного и встал. Взяв в руки копье, Конан решительно двинулся к трясине. Древко провалилось в жижу почти наполовину. Мокнуть не хотелось, но видимо придется.

— Я иду! — воскликнул наемник.

Северянин занес ногу, и в это время сзади послышался знакомый голос:

— Не надо.

В тот же миг воздух задрожал, голубая дымка превратилась в туман, и на глазах изумленных наемников непроходимая топь исчезла. Знакомые деревья, извилистая дорога, густой кустарник. От волшебства осталось лишь несколько мелких, грязных луж.

Из-за поворота показалась Селена. Сразу было видно, что проделанный путь дался ей нелегко. Растрепанные волосы, сбившаяся шапка, расстегнутая одежда, несколько пятен на коленях говорили о частых падениях. Девушка очень спешила, пытаясь догнать группу. Она и сейчас тяжело дышала, стараясь восстановить дыхание.

— Невероятно! — выдохнул Зебах. — Клянусь Птеором, я даже не подумал о колдовстве. У меня до сих пор нога мокрая.

— Я тоже не предполагал, что красотка способна на такое, — честно признался киммериец. — Андуран не ошибся. Наша крошка — очень способная ученица. Ее дар, действительно, велик. Но меня этим не напугаешь.

— Превращу тебя в жабу! — зло пригрозила маленьким кулачком волшебница.

Обиженно надув губы, она неторопливо тронулась вперед. Ее реплика вызвала среди воинов новый взрыв хохота. Подхватив девушку за талию, Конан легко и непринужденно усадил ее в седло. Красотка сказала что-то нечленораздельное, но сопротивляться не стала. Сил у нее осталось немного. А идти еще предстояло несколько лиг.

Воины громко обсуждали проделку Селены. Ее волшебство разнообразило монотонное скучное путешествие. Только сейчас воины, наконец, поняли, почему крошка получила место в группе. Скромная внешность может быть обманчива. Девушка повелевала весьма могущественными силами.

Через четыре колокола отряд остановился на ночной привал. До заката еще оставалось немало времени, и киммериец вместе с наемниками отправился на охоту.

Он хотел запастись пищей на длительный срок и на пути к деревне туногов больше не отвлекаться на добычу пропитания. Селена осталась на поляне возле дороги. Ей предстояло разжечь костер и соорудить надежный навес для сна.

Мелкий, моросящий дождь уже не прекращался. Одежду кое-как спасали кожаные плащи. Северянин настоял, чтобы их взяли все спутники. Он прекрасно знал, что ждет отряд в Киммерии. За девушку воин не боялся. Теперь Конан был уверен — малышка сможет за себя постоять.

Путешественники разделились на пары. Киммериец с Нахором двинулись к северу, а Валер с Зебахом к югу. Возвращаться в лагерь решили с наступлением темноты. Блуждать ночью не имело смысла.

Охотники шли молча, неторопливо, внимательно оглядываясь по сторонам. Наверняка, в этих местах промышляли райды, а значит, животные знакомы с человеком и довольно пугливы.

Мимо со звонким щебетом пролетела стайка мелких птиц. Шемит долго провожал их взглядом и не заметил под ногами куропатку. Она вспорхнула и метнулась к густым зарослям кустарника. Реакция северянина сработала мгновенно. Вскинув лук, Конан выпустил стрелу и пронзил птицу насквозь.

— Не спи, — дружелюбно хлопнул по плечу товарища киммериец, подбирая добычу.

Чем глубже в чащу заходили воины, тем больше становилось дичи. Правда, пока, путешественникам попадались исключительно птицы. Пару раз северянин замечал небольших серых зверьков с пушистой шкуркой, но они быстро исчезали из виду.

Пора уже было возвращаться. Конан остановился. Вокруг мир и покой. Шелест листьев, легкий свит ветра, скрип покачивающихся стволов огромных сосен. Вот где самая настоящая благодать…

Впрочем, долго ли воин выдержит здесь? Ему больше по душе звон мечей, хохот полупьяных женщин и гомон дорожных таверн. Прозябать в глуши, вдали от властителей мира — не судьба киммерийца. Когда-нибудь и он станет королем, могущественным, смелым и беспощадным к врагам…

— Смотри, — едва слышно прошептал Нахор.

Шемит буквально распластался по земле. Северянин опустился на колени и выглянул из-за дерева. Примерно в ста локтях величаво шли четыре оленя. Самец и три самки. Красивые грациозные тела, длинные тонкие ноги, отливающая золотом шкура. Животные не чувствовали опасности. Они время от времени останавливались, щипали траву и неспешно переходили дальше.

— Слава Крому! Он дарует нам богатую добычу, — вымолвил киммериец.

Не делая лишних движений, охотники привстали, натянули тетиву луков, прицелились… В последний миг самец повернул голову и посмотрел в сторону людей. Опытный зверь все-таки учуял посторонние запахи.

Глаза животного и человека встретились. Конан спустил тетиву. Олень оттолкнулся от земли задними ногами и, словно ветер, помчался в чащу. Стрела чуть запоздала, со свистом пронеслась мимо и воткнулась в дерево. Выстрел Нахора был более удачен. Его стрела не попала в шею, — а именно туда целился шемит, — она впилась в круп оленихи.

От удара животное упало, но почти тотчас вскочило. С диким криком северянин бросился вперед. Откинув в сторону лук, он с ходу метнул копье. Тяжелое оружие пригвоздило зверя к земле. Сталь кинжала прекратила мучения оленихи.

Утирая пот со лба, киммериец с улыбкой заметил:

— А ведь удача едва не отвернулась от нас.

Нахор аккуратно вытащил стрелу из тела животного и убрал ее в колчан. Затем он вернулся назад и подобрал лук Конана.

Тем временем, гигант взвалил на плечи тушу оленихи. Она была тяжела, но это лишь обрадовало северянина. Значительный запас продовольствия позволит им двигаться практически без остановок.

Начинало темнеть. Ускоряя шаг, наемники двинулись в обратный путь. Киммериец хорошо ориентировался даже в незнакомом лесу, и заблудиться не боялся, тем более что ушли от дороги охотники недалеко.

Вскоре сквозь листву, Конан заметил мерцающий огонек. Он не ошибся и вышел к стоянке почти точно. Возле костра уже сидели Валер и Зебах. Их добыча измерялась десятком перепелов и куропаток, кроме того, аквилонцу удалось подстрелить двух зайцев.

Половина тушек была ощипана Селеной и, источая аппетитные запахи, жарилась над пламенем. Оказывается, девушка умела не только колдовать.

Невольно северянин вспомнил слова Андурана. Король говорил, что красотка несколько лет скиталась по Хайбории. Такая жизнь научит и охотиться, и сражаться, и воровать. А уж хорошо приготовить пищу любая женщина просто обязана.

Нахор, двигаясь в сторону лагеря, наступил на ветку, и раздался громкий хруст. Тотчас воины схватились за оружие.

— Это мы, — вымолвил Конан, выходя из чащи.

Скинув тушу на землю, он облегченно выдохнул. Несмотря на огромную физическую силу, ноша оказалась не из легких. Последнюю сотню локтей киммериец преодолел на пределе своих возможностей.

— Вот это дичь! — радостно воскликнул Зебах. — Учись, Валер! Не то что мы с тобой — набили какой-то мелочи.

Северянин подсел к огню, разминая уставшие руки и плечи. Шемиты принялись за свежевание, а аквилонец отправился за дровами. К наемнику приблизилась девушка и тихо сказала:

— Позволь мне. Я умею это лучше.

— Попробуй, — усмехнулся Конан.

Маленькими нежными пальчиками ведьмочка прикоснулась к шее воина. Сначала плавно, едва касаясь, она начала разминать затекшие мышцы. Постепенно ее движения становились более жесткими и быстрыми. Растирания, пощипывания, легкие удары по коже сделали свое дело. Приятная теплота разлилась по телу.

Массаж занял менее двух квадрансов, и киммериец почувствовал себя гораздо лучше. Расправив плечи, наемник одобрительно заметил:

— У тебя, оказывается, сильные руки. Где ты овладела этим искусством?

— В Султанапуре, в гостинице одного кхитайца. Он был хорошим человеком, приютил меня, научил многому…

— И что же с ним случилось? — спросил северянин.

— Его убили, — с горечью в голосе ответила Селена. — Владелец соседней таверны из зависти и жадности написал на старика донос. Он утверждал, что Зен Хо хочет убить правителя. Мерзавец поклялся даже Эрликом. В гостиницу ворвались стражники. Один из них ударил моего господина копьем. Старик упал и ударился головой об угол лестницы…

Воцарилась тишина. Рассказ заставил девушку вспомнить эту печальную историю. Ее настроение ухудшилось. Малышка украдкой смахнула набежавшую слезу.

— И ты покинула Туран, — догадался Конан.

— Да, — Селена кивнула головой. — Правда, не сразу. Гостиницу кхитайца вскоре купил подлый клеветник. Я не могла его простить.

— Неужели ты заколола его? — удивился северянин.

— Нет, — красотка грустно улыбнулась. Так поступают мужчины. Женщины чаще всего действует иначе. Как я уже сказала, Зен Хо научил меня многому. В один прекрасный вечер туранец выпил бокал вина и… не проснулся. Той же ночью на пост стражников напали грабители. Все трое солдат были убиты.

— Как же ты рассчиталась с разбойниками?

— Золотом доносчика, — злорадно усмехнулась девушка.

В пламени костра ее глаза сверкали, как змеиные жала. Малышка была способна на отчаянные поступки. Обиды она не прощала.

Вряд ли Селену интересовало богатство. Со своими возможностями красотка давно могла получить и положение, и роскошные наряды, и любые драгоценности, на которые так падки обычные женщины. Но девушка искала нечто большее.

Киммериец с интересом посмотрел на спутницу. На ее долю выпала нелегкая судьба. А теперь еще и демоны… Как же она выдержит все это? Сильным мужчинам и то трудновато приходится.

Валер подбросил несколько сучьев в огонь. Сырые ветки затрещали и задымили. Вскоре закончили работу Зебах и Нахор. Шкуру оленихи растянули под навесом.

Путешественники сняли вертел, поделили жареные тушки и принялись за еду. Мясо было мягким, сочным и невероятно вкусным, особенно если учесть, что люди обходились без пищи весь день.

Усталость давала о себе знать, и вскоре воинов потянуло в сон. Как обычно, первым дежурил Конан. Дождь немного стих. Чтобы не терять понапрасну время, северянин разрубил тушу оленя на куски, нарезал мясо на толстые ломти и начал их коптить над углями. Так оно сохранится гораздо дольше.

Киммериец так увлекся, что чуть не забыл разбудить Зебаха. Протерев глаза и немного побродив, шемит продолжил заготовку продовольствия. Кто знает, где и когда они найдут замок чудовища…

Утро следующего дня выдалось неплохим. Тучи стали гораздо тоньше, и вскоре сквозь серую пелену на горизонте показалось светлое око Митры.

Воины быстро позавтракали, собрали вещи, погрузили их на лошадь и двинулись в дальнейший путь. Сколько им еще идти до следующей деревни туногов, никто не знал, а спросить у райдов Конан не догадался.

Шли быстро, стараясь преодолеть максимально возможное расстояние. Учитывая, что количество поклажи увеличилось, Селена уже не садилась на кобылу. Схватившись за край попоны, девушка почти бежала.

К середине дня небо вновь затянулось серыми тучами. Вокруг все потемнело. Однако погода была не самой большой проблемой. Куда хуже оказалось то, что начался продолжительный, утомительный подъем. Ступню постоянно приходилось ставить под наклоном, и ноги быстро уставали.

Киммериец был вынужден сделать привал на два часа раньше. Опустившись на колени, Валер, тяжело дыша, сказал:

— Конан, надо снизить темп. Иначе не дойдем до гор.

— Мы уже у них, — проговорил северянин, разжигая костер. — Двадцать лиг назад дорога свернула на северо-запад. Отряд приближается к Иглофийским горам. Думаю, деревня туногов находится у их подножья. Это перекресток путей из Киммерии в Ванахейм и Асгард. Дня через два покажутся заснеженные вершины;

— Но зачем нам туноги? — спросила Селена.

— Без помощи местных жителей не обойтись, — вымолвил наемник. — Тропы очень узкие и опасные. Добраться до ваниров можно только с надежным проводником. И не забывайте — наверху очень холодно. С нашей одеждой, там делать нечего.

Шемиты встревожено переглянулись. Сильный мороз их пугал. Ни Зебах, ни Нахор снега не видели. О нем в южных странах говорили с ужасом и содроганием.

Воины неторопливо готовились к очередному ночлегу. День выдался тяжелым. Даже лошадь, после того как ее стреножили, не отходила от лагеря, лениво пережевывая мокрую траву.

… В своих прогнозах киммериец несколько ошибся. Наемники увидели отроги Иглофийских гор уже к полудню шестых суток путешествия.

Невольно группа остановилась. Люди, словно зачарованные, смотрели на хребты и вершины, возвышающиеся над деревьями. Облака были так низко, что порой скрывали остроконечные пики. Серая дымка тумана размывала очертания, не давая разглядеть горы в подробностях.

— Красота! — выдохнула девушка.

— Я посмотрю, что ты скажешь, когда будешь по ним карабкаться, — скептически заметил северянин. — Здесь хороших дорог нет.

Отдохнув немного, воины продолжили путь. Дорога выровнялась, и идти стало чуть легче. Вскоре Валер обратил внимание, что трава кое-где примята. Значит, люди где-то близко. На всякий случай путешественники проверили оружие. Даже Селена взялась за лук. Теперь над ней уже никто не решался подтрунивать. Не исключено, что оружием красотка владеет так же умело, как и волшебством.

— Чую запах дыма, — громко произнес Нахор.

Конан ничего не чувствовал, но был уверен, что шемит не ошибается. Телохранитель Андурана говорил крайне редко и всегда по существу. Лес оборвался неожиданно. Перед людьми предстала великолепная картина. На переднем плане вырисовывались идеально ровные поля, кое-где колосился ячмень, чуть дальше виднелись разбросанные домики, — и все это на фоне величественных сине-белых гор.

Теперь деревья обзор не закрывали. Локтях в пятистах находилась высокая деревянная вышка. На ней только что вспыхнул яркий огонь.

— Вот и деревня туногов, — объявил Конан.

 

Глава четвертая

Воины неторопливо направились к домам. Вокруг не было ни души, а ведь до наступления темноты оставалось еще несколько часов. Обычно местные жители время в короткое теплое лето используют очень бережно. Стада домашних животных пасутся до заката, а порой и остаются на ночь в поле. Что уж говорить о заготовке сена. Его сушат до выпадения вечернего тумана. Особенно в такие дни — без дождя.

Между тем с вышки спустился человек и бросился бежать к деревне. Такое поведение настораживало.

— Что-то не видно радушия со стороны хозяев, — заметил Зебах.

— Скорее всего, нас опять приняли за врагов, — вымолвил северянин. — Бодран предупреждал, что в Киммерии сейчас неспокойно. Ваниры частенько нападают на приграничные селения. Мы с ними давние враги. Бьемся насмерть.

— Но ведь на райдов напали асиры, — вставил Валер.

— Да, — Конан кивнул головой. — Но это совсем другое дело. Похищения, воровство, драки… Стычки с жителями Асгарда скорее развлечение, чем война. Раненых бывает много, погибают же единицы. Мы чем-то близки друг другу. Ванахейм — реальный противник. Никакой жалости, сострадания, пощады. Женщины и дети увозятся в рабство, деревня сжигается дотла.

— Но нас всего пятеро, — удивленно сказала девушка.

— Разведка, — пояснил гигант. — Главное сейчас показать свое дружелюбие. Не вздумайте вытащить меч. Это будет воспринято как угроза.

— Надеюсь, нас не встретят копьями и стрелами, — прошептал аквилонец.

Киммериец шел впереди. За ним следовали два шемита, а замыкали колонну Валер и Селена, ведущая за повод лошадь. Когда до первых домов оставалось не более сотни локтей, им навстречу выдвинулся отряд вооруженных воинов. Выставленные вперед копья, обнаженные мечи, надвинутые на глаза кожаные шапки. Путешественники невольно остановились. Конан заметил, как две группы туногов обошли чужаков с флангов и замкнули кольцо. Теперь даже бегство было исключено. Зебах нервно схватился за рукоять сабли.

— Попались, — обреченно вымолвил шемит.

— Спокойно, — произнес северянин, делая несколько шагов вперед.

Подняв руки, он громко крикнул:

— Мы пришли с мирными намерениями. Все, что нам нужно — это ночлег. Если вы откажете, мы не обидимся и пойдем дальше.

— Кто вы? — раздался густой бас откуда-то слева.

Повернувшись, киммериец увидел широкоплечего высокого воина в овечьем жилете, шерстью наружу, с большим деревянным щитом и длинным немедийским мечом в руках. Тяжелый проницательный взгляд небесно-голубых глаз и снисходительная усмешка на губах. На левом предплечье тунога виднелась грязная окровавленная повязка.

— Простые путники, — вымолвил Конан. — Наша цель призрачна и далека.

— Куда лежит ваш путь? — бесстрастно спросил мужчина.

— В Ванахейм, — честно ответил наемник.

По рядам местных жителей прошел ропот недовольства. Несколько солдат начали грозно трясти оружием. На всех лицах без труда читалась злоба и ненависть. Сразу чувствовалось, что у этого племени свои счеты с ванирами. Тем не менее, откровенность чужака застала воина врасплох. Он молчаливо смотрел на путешественников, мучительно соображая, как же ему поступить.

— Ты канах? — наконец, проговорил туног.

— Да, — киммериец утвердительно кивнул.

— На вас кто-нибудь нападал в эту луну? — поинтересовался предводитель местных жителей.

— Не знаю, — ответил северянин. — Я давно покинул родные места. Судьба побросала меня по Хайбории. То, что мы оказались здесь — случайное стечение обстоятельств. У нас здесь свои дела…

Воин приблизился к Конану, внимательно осмотрел его одежду, оружие, неторопливо двинулся к спутникам киммерийца. Внешность шемитов сильно контрастировала с тем, что обычно видел туног. Коренастые и даже слегка сутуловатые, смуглая кожа, черные волосы, более мягкие черты лица, — южане произвели на вождя должное впечатление. Совсем другое дело — Селена. Мощный воин прошел мимо нее, как мимо пустого места, не обратив на девушку никакого внимания.

Похлопав лошадь по загривку, предводитель, не оборачиваясь, произнес: — Хорошая кобыла. Вряд ли такие есть в Аквилонии и Немедии.

Фраза была сказана с явным подвохом. Что касается стран, то, по всей видимости, на этом познания тунога в географии заканчивались. Для местных жителей границы мира проходили по горам вокруг Киммерии. Редко кто из них покидал свою страну по доброй воле.

— Ты прав, — усмехнулся гигант простоватой хитрости вождя. — Таких лошадей на юге нет. А эту мы купили у райдов… ваших соседей.

— Неужели Тиул решился на подобную сделку? — предводитель резко повернулся к Конану. — Он дорожит своим имуществом.

— Не знаю, кто такой Тиул, — пожал плечами наемник. — Вождя в деревне, откуда мы пришли, зовут Рорик. Крепкий мужчина с огромным шрамом. Скуповат, не спорю. Но золото есть золото. Договориться можно с кем угодно.

Впервые туног улыбнулся по-доброму. Проверка закончилась. Взмах руки — и воины начали расходиться. Остались лишь человек десять на центральной дороге. Солдаты убрали мечи в ножны и ждали дальнейших распоряжений.

— Мое имя Свен, — проговорил предводитель. — Я военный вождь этого племени. — Жестом руки он предложил продолжить путь.

— Место для ночлега мы предоставим самое лучшее, как требуют законы гостеприимства, а вот с угощением сложнее. Десять дней назад на деревню напал большой отряд ваниров. Это была славная драка. Мерзавцы дорого заплатили за свою вылазку. Однако им удалось угнать в горы половину стада. На преследование у меня не хватило сил.

— Не беда, — вымолвил киммериец. — У нас есть кое-какой запас. Куда больше меня интересует хороший проводник. Мы готовы заплатить за его услуги золотом. И поверь, скупиться не будем.

Свен озабоченно взглянул на северянина.

Они принадлежали к одному роду, но были очень разными. Годы скитаний, войны и стычки, удивительная культура хайборийских стран не могли не наложить свой отпечаток на Конана. В отличие от своих соплеменников, Конан научился неплохо торговаться.

— Зачем вам понадобились эти разбойники? — вместо ответа спросил вождь. — Они ведь не побрезгуют и грабежом. Пять человек для них пустяк.

— Сейчас никто не брезгует грабежом, — усмехнулся киммериец. — Асиры недавно напали на райдов. На юге происходит то же самое. Мир жесток и несправедлив.

— Как твое имя, канах? — уточнил мужчина.

— Конан.

— Конан, люди сейчас для меня важнее золота. На перевалах наверняка есть ваниры. Они ждут ответного нападения. Посылать человека на верную смерть я не могу. В последние дни на Серые Равнины и так отправилось немало хороших воинов. Вам придется искать дорогу самим, — твердо произнес Свен.

Спорить было бесполезно. Если киммериец принял решение, то он практически никогда его не изменит, если только сами боги не вмешаются в дело. Конан знал это по себе.

Между тем, отряд вошел в деревню.

По внешнему виду селение мало чем отличалось от увиденного три дня назад у райдов. Хаотичная застройка, серые неказистые домики, выступающие из-под земли треугольные крыши. Единственный способ выжить в столь суровом климате.

Тут же находились ровные ряды заготовленных на зиму дров. В период вьюг и метелей не каждый решиться отправиться в лес. Найти обратную дорогу невероятно сложно. Не спасают даже следы в глубоком снегу: пурга заметает их мгновенно. Ледяной бог Имир безжалостен и суров.

Тем временем вождь снял шапку, и северянин смог его хорошенько разглядеть. Светлые стриженые волосы, большой открытый лоб, прямой нос, широкие скулы. Чуть рыжеватая, редкая борода. Но наиболее сильное впечатление производили все же глаза. Голубизна чистого безоблачного неба. В них отчетливо читалась жестокая расчетливость, холодная проницательность и безграничная уверенность в собственных силах.

Конан и Свен были одного поля ягоды. Отчаянно храбрые, в меру великодушные и безмерно упрямые…

Торжественной встречи у туногов не получилось. На чужаков вышло взглянуть от силы два десятка женщин и столько же ребятишек. Никакой радости на лицах, обычное человеческое любопытство. Киммерийцы и так никогда не отличались повышенной эмоциональностью, но сейчас стояли, как живые статуи. Ни реплик, ни возгласов, ни смеха.

Среди местных жителей иногда попадались весьма колоритные представители. Наемник заметил невысокого парнишку с характерным туногским лбом и довольно длинным райдовским носом. Смешение кровей. Без него племена давно бы вымерли.

Постоянное воровство женщин друг у друга являлось осознанной необходимостью. Старейшины это прекрасно понимали и приветствовали. С захваченными пленницами обращались строго, но без грубости и жестокости. С течением времени девушка приживалась в новом клане. Так жила вся Киммерия.

— Вот дом для ночлега, — проговорил вождь, останавливаясь у большого, но весьма неказистого строения, — берите любые дрова, разжигайте очаг готовьте пищу. Чистую воду вам сейчас принесут.

— Благодарю, — без особого энтузиазма в голосе сказал северянин, открывая дверь.

— И еще одна просьба, — не отводя глаз, вымолвил предводитель туногов, — не покидайте деревню до рассвета. Мои люди могут принять вас за вражеских лазутчиков. Когда начнется драка — разбираться будет уже поздно.

Конан обернулся. Солдаты Свена стояли с совершенно бесстрастными лицами. Они словно не слышали своего вождя. В каждом движении чувствовалась усталость. Сражение с ванирами и десять дней томительного ожидания вымотали воинов. В таком состоянии люди сначала хватаются за меч, бьют и лишь затем пытаются понять, кто их противник.

— Хорошо, — согласился киммериец.

Путешественники неторопливо спустились по лестнице внутрь дома. Просторное теплое помещение. Как и все постройки такого типа — влажное и темное. Оглядевшись по сторонам, северянин заметил в дальнем углу широкие прочные нары. Утвердительно кивнув головой, он негромко произнес:

— Располагаемся на ночлег. Зебах и Нахор, займитесь дровами и костром, Валер, стреножь кобылу и принеси ей сена. Селена — с тебя ужин.

Сам Конан пошел разбирать поклажу. Длительные переходы нелегко давались и лошади.

Изнеженный южный скакун давно бы издох от такой ноши. Воин снял оставшуюся тушу оленя, оружие и походные сумки путешественников. Неторопливо, по очереди внес все это в дом и уложил на деревянном настиле нар.

Вскоре в помещении ярко вспыхнуло пламя костра. На стенах отразились удивительные, завораживающие блики.

Невольно киммериец вспомнил свое детство. Вот так же, мальчишкой, он сидел перед огнем и смотрел на чудесные, порой страшные и пугающие, порой веселые и смешные фигуры двигающихся людей. В этом было что-то неестественное, колдовское, мистичное.

На лестнице послышались тяжелые шаги. В помещение вошел мужчина лет сорока и молча поставил на пол два ведра воды. Развернувшись, он двинулся к выходу. В этот момент дверь открылась, и на пороге показался аквилонец. Валер в сумраке едва не сбил тунога. Кое-как разойдясь, наемник весело заметил:

— Узковато у вас тут.

— Смотреть надо, — буркнул мужчина. И хотя они говорили на разных языках, смысл сказанного был понятен всем. Как только дверь закрылась, аквилонец с ехидной усмешкой произнес:

— В этой деревне что-то не чувствуется радушного гостеприимства. Люди озлоблены, черствы и крайне вспыльчивы. Я был свидетелем интересной сцены. Два воина чуть было, не зарубили друг друга из-за какого-то пустяка.

— У киммерийцев пустяков не бывает, — возразил Конан. — Оскорбление всегда есть оскорбление. Маленькое или большое уже неважно. Человек должен отвечать за каждое слово, поступок, жест. В Аквилонии, Офире, Аргосе слишком много законов и церемоний. Здесь все гораздо проще. Скажешь что-то, не подумав, и сразу наткнешься на стальной клинок. Хотя, убийство, конечно же, не приветствуется.

— А чем закончилась ссора? — поинтересовалась девушка.

— Вмешался вождь, — с явным разочарованием ответил Валер. — Прорычал что-то, и парни разбежались в разные стороны.

На огне зашипел кусок оленины. Селена отвлеклась, и один бок явно подгорел. Повариха вскрикнула и метнулась к очагу. Мужчины невольно рассмеялись.

— Кстати, — более серьезно добавил аквилонец. — Нам не очень-то доверяют. Свен оставил рядом с домом четырех стражников. Думаю, они будут дежурить всю ночь.

— В этом ничего удивительного, — проговорил северянин. — Я бы на его месте поступил точно так же. Мы чужаки, а наш рассказ может оказаться искусной ложью. Обстановка слишком сложная. Ты обратил внимание на солдат? Почти у всех на руках или ногах есть повязки. Наверняка, в домах лежат десятки тяжелораненых. Битва с ванирами дорого обошлась и самим туногам. Вождь пытается скрыть это за внешней бравадой, но меня не проведешь. На улице слишком пустынно…

— Не зря ли мы сюда пришли? — снова вмешалась девушка. — Проводника нет, вокруг идет война, отряд может стать легкой добычей для местных разбойников.

Ответить сразу киммериец не сумел. Глядя на сполохи пламени, он задумчиво сказал:

— Не знаю. В Асгарде точно нет замка. Я уверен. А в Ванахейм отсюда самая короткая дорога. Вопрос в том, как ее преодолеть? Сейчас ломать голову над этим бессмысленно. Разберемся утром. — Отрезав от туши кусок мяса, наемник с аппетитом его съел и, утирая с губ и подбородка жир, добавил:

— Пора ужинать. Завтра встаем с рассветом. Так что надо хорошенько выспаться.

Воины буквально набросились на еду. Переход был тяжелым, а переговоры с местными жителями слишком нервными. Зебах, Нахор и Селена запивали пищу водой, а Валер и Конан слегка приложились к фляжкам с вином. Разговаривали мало. Усталость валила всех с ног.

Впрочем, расслабляться северянин никому не позволил. Ночные дежурства были распределены, как обычно. С одной стороны, гигант тоже не доверял Свену. Ночью туноги, конечно, не нападут — это противоречит общепринятому кодексу чести. Убить спящих гостей — величайший позор для всего племени. И тайну не сохранишь. Слухи по Киммерии разлетаются мгновенно. Зато утром от вождя можно ждать чего угодно. В глухой чаще им запросто могут подготовить засаду. С другой стороны, кто-то ведь должен поддерживать огонь и готовить пищу. Для хорошего воина это тоже отдых.

Киммериец подбросил несколько сучьев в костер. Они загорелись не сразу, оказались сыроваты. Но спустя пять минут пламя поднялось и осветило все помещение. Бревна явно были староваты, много трещин, кое-где виднелась труха, а в углу и вовсе расцвела зеленоватая плесень.

Судя по всему, в доме постоянно никто не жил и его использовали довольно редко. Сейчас как раз подвернулся такой случай.

Отрезав тонкий ломоть оленины, наемник положил его в рот, Есть он не хотел и сделал это машинально, от безделья.

Насколько же сильно отличается жизнь в Хайбории! Еще восемь дней назад Конан лежал в огромной кровати среди шелков, мягких подушек и атласных одеял. А вокруг — мрамор, хрусталь, золото, бархат…

Богатство Шема всегда поражало северянина. Короли городов-государств окружали себя неслыханной роскошью. Цветущие сады, многочисленные фонтаны, павлины и олени, гуляющие по дорожкам. А ведь вокруг безжизненные, засушливые пустыни и степи! Нет, киммерийца не прельщала такая жизнь, но не сравнивать ее с условиями своей родины он не мог.

— Ложись, — послышался голос Зебаха. — А то опять просидишь половину ночи.

Шемит потянулся, прошелся до лестницы, выпил из ведра воды. Подсев к огню, воин блаженно вытянул ноги. Не сказав ни слова, Конан отправился к нарам. Нахор ужасно храпел, и Валер периодически в полудреме толкал его в бок. Помогало это ненадолго.

Усмехнувшись, северянин лег рядом с Селеной. Завернувшись в плащ, девушка крепко спала. Присутствие мужчин ее нисколько не пугало. В случае чего она сумеет за себя постоять. Варвар закрыл глаза и сразу провалился в бездну сна.

— Подъем!

Валер не кричал, а вопил. Конан молниеносно вскочил и обнажил меч. В помещении было по-прежнему сумрачно и тепло, очаг медленно догорал, и тлеющие угли уже с трудом разгоняли мрак.

Аквилонец метался из стороны в сторону, хватая то лук, то копье. Рядом с киммерийцем сидели остальные ничего не понимающие путешественники. — Что случилось? — наконец, выдавил северянин.

— На деревню напали! — воскликнул Валер, закидывая за спину колчан.

— Ваниры? — удивился гигант.

— Не знаю, — честно признался аквилонец, — но вокруг все носятся, словно сумасшедшие.

— Проклятье! — выругался Конан.

Он бросился к лестнице, взбежал по ступеням и вскоре оказался на улице. Здесь действительно творилось нечто невообразимое. Полуобнаженные женщины, схватив детей за руки, бежали куда-то на север. Им навстречу двигались разрозненные, вооруженные чем попало группы мужчин. На лицах туногов застыла маска гнева и какой-то обреченности.

Охранников рядом с домом уже не было. Где-то вдалеке раздавались отчаянные крики сражающихся людей. В спину киммерийцу уткнулся Нахор. Следом за ним выскочили Валер, Зебах и Селена.

— Что будем делать? — спросил телохранитель Андурана.

— Уходить надо, — поспешно вставила девушка. — У нас еще есть шанс вырваться

— Нет, — Конан отрицательно покачал головой. — Сделаем иначе. Селена и Валер, собирайте вещи и грузите их на лошадь. А мы попытаемся выяснить, что происходит. Я не хочу нарваться на врагов за пределами деревни.

Все приказы северянина выполнялись беспрекословно. Спорить с ним никто, кроме девушки, не решался. Наемники уже видели, чем это заканчивалось, а Нахору подобное и в голову прийти не могло. Он был воспитан в духе преданности хозяину, и отдавал за него свою жизнь, не задумываясь. Северянин склонился к аквилонцу и очень тихо произнес:

— Отвечаешь за ведьмочку головой.

— Волос не упадет, — заверил киммерийца воин.

Обнажив мечи, тройка путешественников быстро двинулась на юг. На самой окраине деревни шла жестокая битва. В утреннем тумане рассмотреть сражающихся никак не удавалось. Яростные вопли, глухие удары, стоны раненых. Откуда-то сбоку выбежала группа туногов человек в десять. Копья, мечи, кинжалы, топоры — воины схватили то, что первым попалось под руку. Заметив чужаков, киммерийцы бросились им наперерез.

— Мы свои, идем вам на помощь, — поспешно выкрикнул Конан.

Это произвело должное впечатление. Отряд на мгновение остановился, а затем рванулся к месту боя параллельным курсом.

Вскоре путешественники достигли цели. В качестве противников северянин увидел воинов невысокого роста, но очень крепкого телосложения, широкоплечих, сильных. Лица врагов были весьма своеобразно раскрашены разноцветными полосами.

Ошибиться наемник не мог. На деревню напали пикты. Но откуда они здесь? Ведь это почти центр Киммерии! Впрочем, долго Конан не рассуждал. Размахивая клинком, он врубился в самую гущу сражающихся. Огромный двуручный меч легко находил себе кровавую добычу. Невольно ряды врагов дрогнули.

По бокам гиганта умело прикрывали шемиты. Таким образом, треугольник наемников рассек фронт атаки пиктов. К туногам подошло подкрепление. Два десятка воинов обрушились на захватчиков с левого фланга. Где-то громко затрубил рог. Мгновение — и размалеванные враги исчезли. Они словно провалились сквозь землю.

Отход был проведен великолепно. На влажной от росы траве осталось лежать около сотни истекающих кровью солдат. Большинство из них уже отправились на Серые Равнины, но кое-где слышались слабые стоны.

Рядом с киммерийцем корчился от боли пикт лет двадцати пяти. Нахор рассек ему клинком живот, и бедняга судорожно пытался удержать кишки руками. На его губах образовалась кровавая пена. Без жалости и сострадания северянин ударом меча пригвоздил раненого к земле, и это скорее было милосердие, чем жестокость.

Местные жители неторопливо осматривали тела. Своим воинам оказывали помощь, врагов добивали. Опершись на рукоять клинка, Конан задумчиво осматривался по сторонам. Что-то ему в поведении противника не понравилось.

— Спасибо за помощь, — послышался знакомый бас.

Наемник обернулся. Шагах в пяти стоял Свен и трое его телохранителей. У одного из них левая рука висела, словно плеть. Наверняка сломана ударом дубины.

Досталось в сражении и вождю. Наконечник копья прошел по голове вскользь, разорвав кожаную шапку, срезав часть волос и повредив ухо. Рана была несерьезной, но крови натекло немало. Как настоящие киммерийцы, туноги не показывали, что испытывают боль. Лишь цвет лица и плотно сжатые губы выдавали их состояние.

— Мы отплатили за гостеприимство — вымолвил северянин.

Предводитель подошел к трупу и ногой перевернул его на спину. Две белые полосы на щеках, одна на носу, а между — странный красно-черный рисунок. Пожав плечами, Свен удивленно сказал:

— Впервые вижу таких…

— Это пикты, — пояснил Конан. — Они живут за Черной рекой, на побережье Западного моря, в густых труднопроходимых джунглях. Не думал, что мерзавцы решатся так далеко вклиниться в Киммерию. Отвратительный народец. Любят нападать из засады. Сражаться с ними в лесу равносильно самоубийству. Это их родная стихия. Пикты умеют сливаться с растительностью.

— Наши наблюдатели проглядели врагов, — с горечью констатировал вождь. — Охрана на вышке вырезана, дозор в лесу — тоже, хорошо хоть караульные вовремя заметили противника… мы сумели не пустить их в деревню.

— Я не удивлен, — с равнодушным видом заметил наемник. — Меня беспокоит, куда они делись. Пикты — большие упрямцы и легко не сдаются. Удар в спину — вот та тактика, которую эти разукрашенные убийцы постоянно применяют.

— Значит можно ждать нового нападения? — в голосе Свена прозвучало волнение.

— Не знаю, — киммериец пожал плечами. — Но я бы не расслаблялся. И возьми под охрану, женщин и детей. Ублюдки вырезают всех подряд.

Путешественники двинулись в обратный путь. Пора отправляться в горы. Светлое око Митры уже наполовину показалось из-за горизонта, и скоро окончательно рассветет…

Но воины не успели сделать и десяти шагов, как на востоке раздался безумный вопль. Следом послышались отчаянные, истеричные крики женщин.

— Клянусь зубами Нергала, нас опередили, — проговорил Зебах, глядя на гиганта.

— Проклятые твари, — процедил сквозь зубы Конан, вновь обнажая меч.

Туноги забегали между домами. Они не знали, что делать, а вождь с решением медлил. Судя по доносившимся звукам, противник прорвал немногочисленный заслон и уже свирепствовал в селении. В распоряжении Свена было около двухсот воинов, многие имели ранения. Но самое главное — предводитель местных жителей не знал, как воевать с пиктами. Повернувшись к северянину, он негромко произнес:

— Мне нужна помощь.

— А мне нужен проводник, — бесстрастно ответил наемник.

— Нет, — жестко отреагировал вождь.

— В таком случае я забираю своих людей и ухожу, — вымолвил Конан. — Пока тут идет битва, мы благополучно покинем опасное место и скроемся в горах. Вряд ли нас кто-нибудь будет преследовать.

— Там убивают женщин и детей, — сорвался Свен, показывая рукой на восток.

— Проводник, — твердо сказал киммериец.

К небу потянулся черный столб дыма. Враг начал жечь дома. Не встречая сопротивления, пикты продвигались очень быстро. Вот вспыхнуло еще одно строение, а затем еще одно. Туног нервно топтался на месте. Решение давалось ему нелегко. Уступать он не хотел, но ситуация заставляла сделать это.

— Хорошо, — согласился вождь.

— Бери половину людей, — скомандовал северянин. — И беги на восточную окраину. Надо отрезать выродков от леса. А я выбью их из деревни. Замкнем кольцо и прикончим всех до единого.

Свен быстро отдал необходимые приказания, и вскоре маленькая армия разделилась. Конан во главе сотни солдат устремился к центру селения. Где-то там находились Валер и Селена. Спор с упрямым туногом затянулся, и киммериец беспокоился о судьбе спутников.

В какой-то момент он оторвался от отряда локтей на двадцать. Именно это его и спасло.

Из-за домов поднялся рой стрел и по навесной траектории обрушился на воинов. Крики, смятение, падения на траву. Обогнув угол, северянин увидел полтора десятка лучников. Они уже доставали из колчанов новые стрелы.

С безумным воплем Конан ринулся на врага. Его длинное лезвие разрубило первого пикта пополам, а второму отсекло кисть.

Противник быстро пришел в себя. Отбросив в сторону бесполезные луки, воины взялись за тяжелые дубины. Киммерийцу пришлось бы нелегко, но тут подоспели туноги.

Схватка была короткой и жестокой. Десяток пиктов изрубили на куски.

Рассыпавшись в цепь, местные жители начали прочесывать деревню. Нападавшие допустили серьезную ошибку, рассредоточившись между домами. Соединить свои силы в единый мощный кулак они уже не могли.

Кроме того, солдаты неприятеля вошли в раж и занялись грабежом, насилием и убийством. Им показалось, что победа близка. Рядом с вождем пиктов находилось не более пятидесяти человек.

Недалеко от места ночлега Конан встретился с этой группой лицом к лицу. Яростно крича, две силы рванулись навстречу друг другу. Северянин отбил летевшее в него копье и с ходу снес голову ближайшему врагу. Следующего противника он рассек от плеча до паха.

Рядом отчаянно бились туноги. Топорами и мечами воины расчищали себе дорогу. Впрочем, противник сопротивлялся с не меньшим упорством.

Здоровенный, широкоплечий пикт огромной дубиной ломал кости с невероятной легкостью. Удар свеху — и голова молодого парня превратилась в сплошное месиво, еще один удар — и туног с искалеченным плечом отлетел в сторону.

Судя по боевой раскраске, воин занимал высокое место в иерархии отряда. Вокруг него сформировалась плотная обороняющаяся группа. Ее необходимо было разбить. А для этого надо уложить гиганта.

Сметая все на своем пути, киммериец двинулся на пикта. В какой-то момент их взгляды встретились, и, словно два хищника, они бросились друг на друга. И свои, и чужие невольно расступились. Встать на дороге — значит обречь себя на неминуемую гибель.

Боковое вращение мечом принесло Конану преимущество в позиции, но соперник успел отскочить и отбить клинок. Практически тотчас он нанес сокрушительный удар дубиной.

Северянин пригнулся, и оружие со свистом пролетело над головой. Не желая больше рисковать, наемник перешел в решительную атаку. Его меч работал, как ветряная мельница. Ни одного вздоха на передышку. Чего-чего, а сил у киммерийца хватало. Дубина врага превратилась в жалкую изрубленную палку.

В последнее мгновение на лице противника отразился неподдельный ужас. Он уже понял, что обречен. Мощный взмах руки — и пикт с рассеченной головой повалился на спину.

В этот момент Конан позволил себе расслабиться и едва не стал жертвой еще одного солдата неприятеля. С копьем наперевес тот попытался проткнуть спину северянина.

Вовремя вмешался Нахор. Шемит выставил вперед меч, и воин буквально наткнулся на лезвие.

Тем не менее, умирая, пикт метнул оружие. К счастью; движения были уже неточны. Наконечник прошел по левому боку, разорвал защитную кожанку и застрял в одежде. На теле осталось лишь кровоточащая царапина.

Киммериец обернулся. Как всегда, на лице Нахора ни малейших эмоций…

Между тем, смерть одного из лучших бойцов окончательно сломила неприятеля. Имея численное и моральное преимущество, туноги безжалостно расправлялись с нападавшими. Уцелевшие пикты обратились в бегство. С победным кличем киммерийцы начали преследование.

Конан огляделся. Рядом с ним стоял один Нахор.

— Где Зебах? — спросил северянин.

— Не знаю, — покачал головой телохранитель Андурана.

Уточнять детали у шемита не имело смысла. Гигант поспешил к дому, где остались Валер и Селена. Здесь еще шел бой. Сражалось человек десять. Вмешательство путешественников быстро решило исход схватки. Чуть в стороне лежало три пикта с торчащими из груди стрелами.

— Вы вовремя, — показался из-за строения аквилонец. — Эти грязные размалеванные мерзавцы устроили тут настоящее побоище. Пришлось немного «поохотиться». Наша ведьмочка, оказывается, неплохой стрелок.

— Я догадывался, — проговорил Конан и, показав на трупы, поинтересовался — Ваша работа?

— Да, — усмехнулся воин. — Еще парочка валяется за другим домом. Эти выродки решили нас обойти. Кстати, откуда здесь пикты?

— Из леса, — съязвил киммериец. — Где девушка?

— В безопасности, — вымолвил Валер. — Держит лошадь и постоянно твердит, что надо уходить. Признаться честно я устал от ее нытья. Такая драка, а мне приходиться охранять трусливую красотку.

— Смелости ей не занимать, — возразил северянин. — Привяжите кобылу и займитесь делом. Мы где-то потеряли Зебаха. Поищите его среди убитых и раненых. И будьте осторожны! Пикты — любители притворяться.

Конан и Нахор быстрым шагом двинулись на восток. Сражение еще было в самом разгаре. Противник отступал, но постоянно огрызался. В разных местах деревни вспыхивали кровавые стычки. Из сотни туногов уцелело чуть больше половины.

Но вот раздался громкий боевой возглас. Западня захлопнулась. Понял это и враг. С яростью обреченных пикты бросались на местных жителей.

Куда бы киммериец ни бросал взгляд, всюду лежали мертвые тела: обезглавленные женщины в разорванной одежде, разрубленные дети, старики со стрелами в груди. Неприятель не жалел никого.

Самое удивительное, что некоторые солдаты противника до сих пор продолжали развлекаться. Они опьянели от крови, потеряли чувство реальности и не понимали, суть происходящих событий. Вот из-за дома вышел пикт. Дикий хохот, в одной руке кинжал, в другой волосы мальчика, волочащегося по земле. Бедняжка уже даже не кричал…

Меч шемита вошел в живот убийце почти по рукоять. В это время совсем рядом послышался слабый стон. Северянин обогнул строение и увидел отвратительную картину. Здоровенный воин, сняв штаны до колен, насиловал девочку лет восьми. Недолго думая, Конан отсек мерзавцу голову. Откинув в сторону труп, наемник слегка похлопал крошку по щекам. Она издала едва слышный звук.

Из-за угла показался Нахор.

— Что с ребенком? — спросил киммериец.

— Мертв, — коротко ответил шемит.

— Поганые твари, — процедил сквозь зубы северянин.

В нем нарастал гнев. Одно дело сражаться с мужчинами и другое — издеваться над детьми. В такие мгновения Конан был страшен.

— Они заплатят…

Свою ярость наемник излил сполна. Тройка врагов, подвернувшаяся на пути, была буквально искромсана.

Телохранитель Андурана только успел отвлечь одного противника на себя, как тот с разрубленной спиной упал к его ногам.

— Пошли, — бесстрастно скомандовал киммериец.

Из небольшого дома выбежал пикт. Взмах меча — и безжизненное тело покатилось вниз по лестнице. Северянин даже не повернул голову в его сторону. Острый клинок жалости не знал.

Нахор едва поспевал за гигантом.

У окраины деревни развернулось последнее решающее сражение. Около тридцати вражеских воинов попытались вырваться из кольца и уйти в лес. Рассеянным по селению туногам приходилось нелегко. И тут, словно демон возмездия, в гущу пиктов врубился Конан. Его меч вращался, как коса смерти. В стороны летели ноги, руки, головы… Не битва, а кошмарная мясорубка. Кто-то из солдат противника хотел сдаться. Но бессмысленно взывать, если хищник пришел в ярость. Спустя некоторое время вокруг киммерийца лежали одни трупы.

Местные воины смотрели на северянина с ужасом и восхищением. С его длинного двуручного меча ручьем стекала кровь врагов.

Все было кончено. Уцелевших пиктов отлавливали и убивали без сострадания. Из селения не ушел ни один. В узких проходах между домами валялись десятки трупов.

— Не хотел бы я оказаться твоим противником, — раздался знакомый голос вождя. — Это смертный приговор. У врага нет ни единого шанса.

— Мне нужен проводник, — спокойно отреагировал наемник.

Один из пиктов зашевелился, и клинок тут же закончил дело. Вытерев лезвие об одежду трупа, северянин неторопливо убрал меч в ножны. Затем Конан повернулся и в упор посмотрел на Свена.

— Потребуется время, — вымолвил туног. — Я даже не представляю, какие мы сегодня понесли потери. Тебе ведь нужен опытный и надежный человек.

— Лучший, — жестко сказал киммериец.

— Хорошо, — кивнул головой вождь. — Я сдержу свое обещание.

— И побыстрее, — заметил северянин. — У нас мало времени.

Воины двинулись к центру деревни. То тут, то там раненым оказывалась помощь. Из укрытия вышли уцелевшие женщины. Послышался громкий плач. Жены прощались с мужьями, а матери с детьми. Кое-где ревели от боли, и гнева мужчины. Они только, что нашли замученных членов своей семьи.

В некоторых домах вспыхивали спонтанные схватки. Пикты-одиночки таким образом хотели спрятаться. Их убивали и выбрасывали на улицу. Туман окончательно рассеялся, а светлое око Митры оторвалось от горизонта…

В смятой траве валялись копья, дубины, из стен торчали стрелы, тут же лежали мертвые тела. Считать их не имело смысла. Много… очень много.

Конан взглянул на ноги. Обувь была мокрой не столько от росы, сколько от крови.

Возле дома, где ночевали путешественники, стояла группа людей. Среди высоких крепких мужчин сразу выделялась маленькая хрупкая фигура Селены. Она над кем-то склонилась. Подойдя ближе, воины увидели Зебаха. Шемит лежал на спине без движения. Наемник ускорил шаг. Ему навстречу вышел Валер. Опустив голову, аквилонец проговорил:

— Зебах погиб.

Киммериец приблизился к телу. Взъерошенные волосы, серое лицо, посиневшие губы, шея и грудь залиты запекшейся кровью. Глаза покойника остекленели и потухли. Рядом, сидя на коленях, плакала девушка.

— Как? — спросил Конан.

— Одна стрела попала в шею, вторая точно в сердце, — вымолвил Валер. — Он умер мгновенно… Мы нашли его совсем недалеко отсюда. Селена вскинула голову, утерла слезу и со злостью воскликнула:

— Я говорила, что надо уходить… А теперь… Его уже не вернешь.

— Успокойся, — произнес киммериец. — Война — вещь жестокая и без жертв не бывает. Зебах был хорошим солдатом. Отправившись в это опасное путешествие, он сделал свой выбор. Сегодня на Серые Равнины отправилось много людей. Сходи, посмотри! Там кроме мужчин лежат женщины, дети, старики. Так стоит ли оплакивать воина? Достойная счастливая смерть.

— Он был веселым парнем, — гораздо мягче прошептала девушка.

Рядом находились семеро туногов. Они не понимали языка чужаков и следили лишь за их мимикой. Догадаться о сути перебранки большого труда не составляло. Вскоре трое местных жителей направились к лежащим в траве трупам. Их необходимо убрать и похоронить. Работы сегодня будет много.

Повернувшись к оставшимся, северянин по-киммерийски сказал:

— Погребите его вместе со своими сородичами. Он пришел издалека и умер за вас. Думаю, Зебах заслужил эту честь.

Мужчина лет пятидесяти утвердительно кивнул головой. Туноги взяли шемита за руки и ноги и понесли к восточной окраине деревни. С мертвыми пиктами обращались совсем иначе. Их привязывали к быками и волокли прочь из селения.

Но жизнь берет свое. Мимо пробежали два мальчугана лет десяти с кинжалами в руках. Сорванцы уже успели обобрать убитых врагов.

Откуда-то потянуло запахом жареного мяса: уставших и голодных бойцов кормили уцелевшие после побоища женщины. Усевшись на траву, Конан потянулся и с улыбкой проговорил:

— А не пора ли и нам перекусить. Путь будет неблизкий.

— Как ты можешь думать о еде! — возмущенно выкрикнула Селена.

— А о чем же еще думать, — пожал плечами наемник. — На голодный желудок много врагов не одолеешь, тем более в горах. Скоро Свен пришлет проводника, и мы сразу отправимся в дорогу.

— Чего это он расщедрился, — язвительно заметила девушка.

— Хватит болтать, — оборвал ее киммериец. — Иди, режь мясо. Пожарим его быстро на большом огне. Нахор, Валер, разжигайте костер прямо здесь.

Спустя четверть колокола возле дома вспыхнуло яркое пламя. Рассевшись вокруг костра и надев на острие кинжалов куски мяса, путешественники обжаривали его со всех сторон.

Именно за этим занятием и застал их вождь племени. На теле тунога появилось несколько новых повязок. За спиной своих людей во время битвы Свен не прятался. Рядом с предводителем стояло четверо воинов. Двое совсем молодых, еще безусых, а двоим было уже давно за тридцать. Сплав юношеского задора и зрелого опыта.

— Я потерял сегодня больше половины боеспособных мужчин, — негромко сказал вождь. — Очень много раненых. Мы обескровлены и еще одного нападения не выдержим. У меня каждый человек на счету.

— Проводник, — не поворачивая головы, произнес северянин.

— О Великий Кром! Зачем вам понадобился Ванахейм? Дикая, опасная страна, — взорвался Свен. — Оставайтесь здесь. Дадим дом, скот, жен.

— Неужели ты думаешь, что мы не могли найти всего этого на теплом юге? — усмехнулся Конан. — В наших сумках гора золота…

— Тогда объясни свое упрямство? — повысил голос туног.

— Ты дал слово, — напомнил наемник, откусывая большой кусок.

— И я его сдержу, — гордо проговорил вождь. — Но я хочу знать…

— Действительно хочешь? — киммериец резко повернулся и посмотрел в глаза Свену.

— Да, — предводитель местных жителей выдержал взгляд.

— Тогда слушай, — северянин встал. — Есть такая страна Стигия. Далеко, очень далеко отсюда. Ее правители поклоняются змееголовому богу Сету. У них сильная, могущественная армия. Но главная сила стигийцев — колдовство. Несколько лун назад колдун по имени Атхемон вызвал из темницы демонов Нергала. Я видел их собственными глазами. Четыре чудовища уничтожили большой отряд в семь сотен человек. Уцелели лишь немногие. Эти мерзкие твари питаются людьми и с каждым днем они становятся все сильнее. Однако шанс заковать их обратно в цепи еще есть. Где-то далеко на севере стоит замок. Прочтя заклинание, находящееся в нем, нам удастся усмирить одного из демонов.

Воцарилась тишина. И путешественники, и туноги с интересом смотрели на двух лидеров. Чем закончится их спор?

Пожав плечами, вождь осторожно заметил:

— Звучит как легенда. Такие у нас рассказывают старики. Я предпочитаю более убедительные доводы. Например, месть или…

— А нападение ваниров, асиров, пиктов — это тоже легенда? — жестко произнес Конан. — Над Киммерией сгущаются тучи. Почему все враги двинули сюда свои армии именно в последние две луны? У тебя есть объяснение?

— Случайность, — ответил Свен.

— Случайность? — презрительно рассмеялся наемник. — Нет… это демон расчищает себе путь. Ему нужны человеческие жертвы. Воюя, убивая друг друга, мы наращиваем его силы. Спроси старейшин, когда-нибудь пикты заходили так далеко на нашу территорию? Ответ ты сам знаешь. Вражда, ненависть, злоба. Я их чувствую в воздухе. Мир вокруг изменился.

Туног бессильно развел руки в стороны. Веских доводов он привести не мог. Да и как спорить с человеком, который обошел чуть ли не половину Хайбории. Тяжело вздохнув, вождь, разочарованно проговорил:

— С вами пойдут двое. Вперед выдвинулись опытные воины. Указав на худощавого мужчину со светло-серыми глазами и сломанным носом, вождь племени сказал — Это Твил. Он лучший охотник и проводник. Иглофийские горы для него, словно дом родной. Нет таких дорог, ущелий и перевалов, которые бы Твил не знал.

Помедлив, Свен кивнул на второго тунога. Крепкого телосложения, на полголовы ниже товарища, совершенно белые волосы, серо-зеленые глаза, большой рот, массивный тяжелый подбородок. Судя по удлиненному носу, в нем было немало райдской крови.

— Анга, — представил воина вождь. — Ваниры убили двух его братьев, а сегодня он потерял жену и ребенка. Для всех нас это тяжелая утрата. Ингира отлично разбиралась в травах и умела лечить людей. Анга не хочет больше оставаться в деревне и решил пойти с вами. Может, путешествие успокоит его душу.

— Я не против, — вымолвил киммериец. — Смелые солдаты в опасном деле не помешают. Но пусть поторапливаются. Мы скоро выходим.

Твил внимательно посмотрел на одежду чужаков, подошел к лошади, похлопал ее по загривку. Едва заметным движением он заглянул в сумки. На его губах появилась снисходительная улыбка. Повернувшись к Конану, туног спросил:

— Как быстро вы хотите попасть в Ванахейм?

— Как только можно… — Отозвался северянин.

— Я поведу отряд через ледник, — проговорил охотник. — Это очень сложная дорога. По ней решаются идти немногие, но она кратчайшая. Ваниров там наверняка нет. Однако с такой одеждой и вам ее не одолеть. Холодные ветра на перевале дуют постоянно, а снег бывает толщиной в десять локтей, Потребуются длинные веревки, копья с крючьями и несколько шкур для ночевки.

— Мы все это купить, — произнес наемник.

— Что ж, после сегодняшнего побоища в домах осталось немало лишних вещей, — с горечью заметил Свен. — Я немедленно пошлю людей на поиски. Однако потребуется время. Вам придется подождать.

— Подождем, — кивнул головой киммериец.

— Лучше подготовиться здесь, чем замерзнуть в Иглофийских горах.

… Лишь спустя пару колоколов группа, наконец, тронулась в путь. Большие тюки с меховой одеждой сложили на лошадь, копья и часть еды воины несли на себе. Путешествие предстояло нелегкое. Чужаков никто не провожал. Туноги были заняты погребением сородичей. В деревне наступил траур.

Остановившись шагах в трехстах, Твил и Анга в последний раз взглянули на родное селение.

Суждено ли им вернуться обратно? Это знал только Великий Кром.

 

Глава пятая

Отряд двигался довольно быстро. Проводник шел первым, и он действительно знал в этих местах каждую тропинку. Примерно через двадцать лиг, туног свернул с хорошей дороги и направился в густые заросли. Путешественники переглянулись, но промолчали. Не доверять Твилу у них не было оснований.

Постепенно лес становился все реже и реже. Менялась под ногами и почва. Мягкая, влажная, она с каждым шагом становилась тверже. Группа приближалась к горам. Лишь изредка воины перебрасывались короткими репликами.

Опять закапал мерзкий моросящий дождь.

Учитывая, что вокруг в основном росли высокие стройные сосны с небольшой редкой кроной, укрыться путники нигде не могли. Холодные капли падали на лицо и медленно, словно издеваясь, стекали по шее под одежду. Под хвоей то и дело попадались выступающие над поверхностью камни. Спотыкаясь и падая, путешественники не сдерживали витиеватых ругательств.

Вряд ли Селену они могли смутить. Девушка сама порой не стеснялась крепко выразиться. За годы скитаний маленькая волшебница освоила немало едких словечек. Хотя сейчас ей приходилось туго. Твердая почва отнимает больше сил.

Уцепившись за попону кобылы, Селена практически всю дорогу бежала. Один шаг Конана наверняка превосходил два ее шажка.

К вечеру лес стал совсем редким. Деревья росли на расстоянии сотни локтей друг от друга. Зато все промежутки заполонил густой колючий кустарник, с узкими длинными листьями. Твил называл его иргой.

Надо отдать должное туногу, он вел группу по одному ему ведомым ориентирам. Умело обходя сплошные заросли, проводник крайне редко прибегал к помощи меча.

Больше всего, пожалуй, доставалось лошади. Она постоянно цеплялась за колючки и раздирала шкуру в кровь.

Впереди, уже практически закрывая половину горизонта, были видны высокие горы. Сначала отвесные безжизненные коричневые скалы, а за ними в далекой синеватой дымке — заснеженные вершины, величественные, гигантские и неприступные. А ведь их надо преодолеть. От одной этой мысли по спине пробегала нервная дрожь. Массивная стена росла с каждым мгновением. Кроме нее на севере уже ничего не было видно.

Невольно северянин остановился. Он не мог оторвать взгляд от сплошной каменной гряды. Как же на нее подняться? Ответа киммериец не находил.

— Поторапливайтесь! — выкрикнул Твил. — Скоро стемнеет, а нам надо набрать дров на несколько дней. Больше такой возможности не будет.

Наемник ускорил шаг. Примерно лиги через три заросли кустов оборвались, и группа уткнулась в тянущуюся на огромное расстояние стену.

Ее высота превышала две сотни локтей. Задрав головы, путники осматривали ровную отполированную дождем и ветром поверхность. Лишь кое-где виднелись узкие продольные и поперечные трещины, но, используя их, забраться наверх было совершенно невозможно.

— И что дальше? — спросил Конан.

Снисходительно улыбнувшись, проводник указал на темное пятно, находящееся примерно в полусотне шагов от путешественников.

— Там начинается тропа Ужаса, — проговорил он. — О ней знают немногие…

Валер не поленился и проверил слова тунога. Через минуту он скрылся из виду в едва заметном проеме. Вскоре аквилонец показался вновь, на его лице застыло изумление. Покачав головой, наемник восхищенно произнес:

— Потрясающе! Я никогда ничего подобного не видел. Такое впечатление, что огромный великан своим клинком разрубил горы. После небольшого тоннеля начинается длинная, поднимающаяся вверх тропа.

— Она тянется десятки лиг, — пояснил Твил.

— Но как ты в этих зарослях нашел дорогу? — искренне удивлялся Валер. — Ведь мы вышли практически точно к нужному месту.

— Это секрет, — улыбнулся проводник и тут же добавил. — Мы теряем слишком много времени на разговоры. Без запаса дров в горах делать нечего.

Селена осталась разжигать костер и готовить пищу, мужчины разбрелись по близлежащим окрестностям. Киммериец двигался неспеша, собирая сухой валежник в небольшие кучи. На обратном пути он их заберет.

Совсем рядом, в кустах, мелькнул небольшой зверек с грязно-рыжей шкурой. Лисица. Воин схватился за лук, но было уже поздно. Встречаться с человеком хитрое существо не собиралось.

Конан прошел еще около тысячи шагов.

Где-то раздавался громкий хруст и треск. Друзья не особенно церемонились. Вскоре северянин наткнулся на поваленный ствол сосны.

Это было как раз то, что он искал. Подхватив дерево под мышку, киммериец поволок его к лагерю. Колючий кустарник царапал руки, но наемник не обращал внимания на подобные мелочи.

Зачем ходить в лес несколько раз, когда вполне хватит и одного.

Впереди показался мерцающий огонек, потянуло дымом и жареным мясом. Как и следовало ожидать, Конан освободился первым. Устроившись на лежащем стволе, северянин вытянул ноги к огню. По телу пошло приятное, согревающее душу тепло.

Давно он не бывал в здешних краях… Еще в юности, после побега из Халоги и нескольких бурных лет в Заморе, Конан решил вернуться назад… Увы, эта попытка оказалась неудачной.

Его здесь никто не ждал. Судьба забросила северянина в Ванахейм. Именно тогда киммериец повстречался с дочерью ледяного бога Имира. Её стройный и гибкий стан, полуобнаженная грудь, длинные волосы и манящие жесты до сих пор стояли перед глазами.

Он был в одном шаге от Серых Равнин… Даже сейчас от этих воспоминаний по спине пробегала дрожь.

Бессмысленная война надоела Конану, и солдат удачи отправился в Асгард. Добродушные и веселые люди. У них киммериец провел больше луны. На племя часто нападал огромный кровожадный медведь, и воин решил помочь местному вождю Ньорду. Это была славная драка. Асир чуть не погиб. Но обоих спас серебряный кинжал. Медведь оказался оборотнем и простое оружие против него было бессильно.

Невольно северянин коснулся рукояти клинка, висевшего на поясе. Покидая дворец Андурана, наемник на всякий случай взял точно такой же кинжал. В Иглофийских горах водится много разных тварей. Тем более если ими управляет злобный демон.

Что же было потом? Пограничные королевства, Немедля, Офир, Коф, Аргос… Служба в разных армиях, десятки сражений, перевороты, заговоры, коварные властолюбивые колдуны. И всякий раз Конан оказывался в самой гуще событий. Видимо это его судьба.

Нет. Он не жаловался. Больше того — киммериец был благодарен Крому за покровительство. Сколько раз северянин находился на грани гибели, и всегда ему удавалось вырваться из ее лап. Порой его спасало настоящее чудо.

И все-таки иногда тоска и печаль пожирали душу отчаянного бойца. Разве можно забыть «Тигрицу». А красавицу Белит? Сколько вместе они испытали пережили, какие налеты, грабежи и пирушки… Из той лихой команды уцелел лишь Конан.

Затем переворот в Асгалуне, бегство и цветущий Кирос. Вместе с Андураном им удалось справиться с последователями Золотого павлина. Кровожадная религиозная секта, убивающая женщин и детей…

Получив достойное вознаграждение, киммериец вновь отправился на поиски приключений. Кривая дорожка судьбы привела его в Шадизар. Разве это не ирония? Он обирал этот город несколько лет, и вот сам стал жертвой мошенника. Северянин невольно усмехнулся. За все надо платить. Покровитель воров Бел неплохо над ним подшутил.

Конан поднял глаза и встретился взглядом с Селеной.

Присев на корточки, девушка с нескрываемым любопытством смотрела на воина. Киммериец хотел ее о чем-то спросить, но маленькая волшебница его опередила.

— Впервые вижу тебя таким, — сказала Селена. — Сосредоточен, задумчив, пожалуй, даже печален. Лицо не воина, а мудреца.

— Когда-то я учился и этому, — горько усмехнулся наемник. — Моя жизнь — это сплошные войны, кровь, смерть и разрушения. Ничего другого я не видел… Да и не хочу. Мне почти тридцать лет. Пора обзаводиться собственным королевством. Подчиняться тупым, самолюбивым и тщеславным графам, принцам и султанам надоело. Может, правитель Кироса пособит другу в получении короны?

— Нет, — девушка рассмеялась. — Андуран воевать с соседями из-за подобного пустяка не станет. Власть для него — мирская суета. Он правит городом только из-за Афризии. Да, тебе и не нужна помощь.

— Почему? — удивился северянин.

— Почему? — гораздо серьезнее переспросила красотка. — Потому что наступит миг, и великий Конан взойдет на один из самых могущественных тронов Хайбории. Его слава и сила будут безграничны. Туран, Офир, Зингара и даже Стигия распластаются у ног повелителя.

— Неплохое будущее, — иронично заметил киммериец.

— Ты не понял, — Селена обиженно надула губки. — Это не догадка, а прорицание. Андуран взял меня в ученицы именно из-за дара ясновидения. К сожалению, я не могу им управлять. Видения появляются и исчезают неожиданно.

— А сейчас у тебя нет предвидения, что мясо опять подгорает, — с улыбкой произнес воин.

— Проклятие Нергала! — выругалась девушка, поворачивая вертел.

Вскоре начали возвращаться остальные путешественники. Возле костра образовалась огромная куча дров. Не теряя времени, Твил приступил к работе. Он разламывал ветки и сучья на палочки, примерно длиной в локоть и стягивал их в плотные вязанки.

Та же участь постигла и дерево Конана. Его сначала разрубили на чурки, а затем раскололи на поленья. Несмотря на то, что туногу помогали все мужчины, заготовка дров закончилась затемно. Быстро поужинав, воины легли спать. Как обычно, первым дежурил северянин.

Не успел светлоокий Митра осветить верхушки деревьев, а путешественники были уже на ногах. Наспех перекусив, мужчины начали выдвижение к проему в скале.

Селена немного задержалась, и киммерийцу пришлось ожидать ее у входа на тропу. А зрелище действительно потрясало… Узкая темная дыра, в которую с трудом удалось затолкать лошадь с поклажей, закончилась примерно через семьдесят локтей. Воины оказались на дне гигантской, уходящей за горизонт расщелины.

Справа и слева были монолитные каменные стены. Конан несколько раз задирал голову, но края так и не увидел.

Дорога часто петляла, заставляя путников держаться плотной группой. Менялась и ширина тропы. Порой она достигала десяти локтей, а порой сходилась так, что два человека не могли разойтись. Идеальное место для засады. Северянин поначалу даже оборачивался назад, успеют ли они отойти?

Пройдя десять лиг, он понял, что это бессмысленное занятие. Если враги захотят их уничтожить, то просто забросают камнями сверху.

Огромные валуны периодически попадались на пути. Падение такого куска — и от человека не останется ничего.

В расщелине царил постоянный полумрак. Лучи ока Митры попадали сюда лишь в полдень. Завораживающая картина! Где-то вверху появляется огненный диск, и яркий свет озаряет унылую тропу, редкие мхи выглядят уже не столь жалко, а стены не нагоняют смертную тоску. Камни переливаются разными цветовыми оттенками и сверкают, словно бриллианты. Капли росы и вовсе кажутся россыпями жемчуга. На сердце становится как-то веселее, шаг сразу ускоряется, и кто-то начинает мурлыкать себе под нос нехитрую песню.

Но вот око бога уходит на закат, и расщелина вновь погружается в полутьму. Тебя словно опускают в гигантскую холодную могилу. Теперь северянин понимал, почему это место называют тропой Ужаса. Сохранять спокойствие здесь чрезвычайно сложно. Слишком однообразный и довольно тяжелый путь.

Пройдя примерно двадцать лиг, отряд остановился на дневной привал. Костер разжигать не стали, ограничились вяленым мясом и остатками хлеба.

Люди молча жевали пищу, время от времени, посматривая по сторонам. Избавиться от чувства тревожности никак не удавалось.

— Спроси у проводника, долго мы еще будем находиться в этом склепе, — попросил аквилонец Конана. — А то мне здесь что-то не по себе.

Киммериец бесстрастно перевел вопрос Валера. Твил, немного подумав, ответил:

— Примерно день пути. До заката пройдем еще лиг двадцать. Остановимся на ночлег, а к полудню выйдем на край ледника.

— Хорошо, — кивнул головой северянин. — Признаться честно, мне надоели каменные стены. Все время кажется, что они вот-вот сдвинутся.

— В первый раз так бывает со всеми, — заметил туног. — Но вы должны понять — это самый легкий участок тропы. Скоро начнется подъем. О леднике я и говорить не хочу. Очень опасное место, особенно летом — лавины сходят одна, за одной. А затем…

Проводник замолчал. На его губах появилась вымученная улыбка. Поднявшись на ноги, он перекинул через голову дорожную сумку и сказал:

— Не будем гадать и гневить богов. В горах нельзя ни в чем быть уверенным. Да поможет нам Кром!

Постепенно набирая темп, группа неторопливо двинулась дальше. Твил не солгал. Дорога пошла вверх. Угол наклона чувствовался все сильнее и сильнее. Тяжелая ноша оттягивала плечи и тянула назад. Приходилось наклоняться вперед, изгибать ступню и ставить ногу плотно на всю подошву. Мышцы голени порой подрагивали от напряжения.

Очень сильно сдала Селена. С нее пришлось окончательно снять поклажу. И хотя девушка пыталась возмущаться, Конан бесцеремонно отобрал сумку и вязанку дров.

Лошадь была перегружена, и лишние вещи мужчины распределили между собой.

Все чаще стали попадаться мелкие камешки. Видимо, разрушение расщелины здесь шло интенсивнее, чем внизу. Это доставляло немало неудобств. Во-первых, весьма болезненно при ходьбе, во-вторых, появляется риск поскользнуться, упасть и что-нибудь сломать. Постоянно приходилось смотреть под ноги. Начала ныть шея. Впервые за последние дни даже Конан начал выдыхаться. Подъем давался слишком тяжело. Однако шедший впереди Твил скорость не снижал. Туног явно преследовал какую-то цель.

Киммериец обернулся и посмотрел на друзей. Нахор упорно передвигал ноги, сжав зубы и периодически опираясь на копье. Валер тяжело дышал и слегка покачивался из стороны в сторону. На Селену было страшно смотреть. Девушка шла, уже плохо соображая, что происходит вокруг. Тверда лишь хватка за попону лошади.

Не лучше состояние и у Анги. Сразу видно — подобные переходы были молодому воину в новинку. Племя предпочитало охотиться в южных лесах, и на север отправлялись лишь отчаянные смельчаки.

— Пора останавливаться, — негромко произнес Конан. — Иначе растеряем людей по дороге.

— Еще немного, — откликнулся проводник, не поворачивая головы.

Спустя пару квадрансов путешественники вышли на небольшую овальную площадку. Кое-где виднелись следы старых кострищ. Ветер и дожди смыли золу и угли, но обожженные места остались. Тяжело вздохнув. Твил устало вымолвил:

— Дошли.

Всего одно слово, но как много оно значит. Селена, Анга и Валер повалились на поросшее лишайником плато. Поднимать их сейчас было бессмысленно. Оставшаяся тройка воинов приступила к подготовке ночлега. Сделать предстояло немало. Разгрузить, стреножить и накормить лошадь, развести огонь, приготовить пищу, разложить шкуры и меховую одежду. Холодные камни безжалостны и вытянут из человека все тепло.

Темнело довольно быстро, и потому начали с костра. Вскоре сухие ветки запылали, освещая окрестности и согревая людей. Вот зашевелился аквилонец. Поднявшись на четвереньки, наемник с иронией заметил:

— Никогда не думал, что можно так устать. Но, видимо, по горам, действительно, ползают… Убеждаюсь на собственном примере.

— Иди, режь мясо, — скомандовал северянин. — Надо поесть и хорошенько выспаться. Завтрашний день будет ничуть не легче.

— Это радует, — усмехнулся Валер.

Рядом с киммерийцем стоял проводник. Он не понимал их языка и, не обращая, внимания на реплики, готовил лежаки. Неторопливые, размеренные движения, ничего лишнего, необдуманного. Навык есть навык. Работа рук порой даже опережает разум.

Чуть в стороне заржала кобыла. Нахор ее разгрузил, и животное, таким образом, выражало свою радость. Бедному существу тоже сегодня досталось.

Вскоре мужчины расселись вокруг костра. Ночи в горах холодные, и на камнях появился легкий иней. Протянув руки к огню, Конан спросил:

— Сколько времени займет весь путь?

— Я уже говорил. Здесь нельзя ни в чем быть уверенным, — произнес Твил. — Если боги смилуются, то мы достигнем Ванахейма к исходу седьмого дня. Но так бывает редко. Три года назад на нас обрушился камнепад. Четверо суток двадцать человек разгребали завал. А в мой первый поход, отряд провалился в ледяную яму. Семеро разбились насмерть. Подобных примеров много. Я ни разу не слышал, чтобы тропа Ужаса отпустила кого-нибудь без жертв. Свою дань она всегда возьмет. Ваниры знают о ней и панически боятся заходить сюда. По их преданиям, здесь обитают души умерших, не нашедшие пристанища.

— А на самом деле? — уточнил наемник.

— Этого никто не ведает, — пожал плечами проводник. — Я в своей жизни видел много удивительного. На моих глазах колдун превратил человека в лисицу. Мы убили мерзавца. Но спасти товарища не смогли.

В знак согласия киммериец кивнул головой. Валер разбудил Селену и Ангу, пора было ужинать. Девушка с трудом добрела до костра, а туногу отдых пошел на пользу. Он держался довольно бодро.

Ели молча, давала себя знать дневная усталость. Вскоре из-под шкур уже раздавался громкий мужской храп. Экономя дрова, северянин изредка подбрасывал ветки в огонь, внимательно смотря в темноту расщелины. Воин никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Хотелось встать, обнажить меч и проверить, но Конан прекрасно знал — стальным клинком эту проблему не решишь.

Твил уверенно вел группу вперед. Дорога поднималась все выше и выше. В некоторых местах приходилось даже залезать на небольшие уступы. В подобные моменты путешественники недобрым словом поминали свою лошадь. Подъем кобылы отнимал много времени сил. При этом воины прекрасно понимали: без нее было бы совсем тяжко. Животное тащило на себе едва ли не половину поклажи.

С каждой пройденной лигой становилось все холоднее. Начали мерзнуть руки, а в лицо подул сильный, пронизывающий до костей ветер.

— Подходим к леднику, — выкрикнул проводник, обернувшись.

Туног не ошибся, ровно в полдень отряд, наконец, вышел из расщелины. То, что путешественники увидели, буквально лишило их дара речи. Описать это словами нельзя — надо видеть.

Вокруг голубоватые заснеженные вершины, теряющиеся в серой тонкой дымке облаков. Светлое око Митры с трудом пробивалось сквозь их пелену.

Небольшое плато локтей в пятьсот резко обрывалось, и в огромной теснине, словно борода старца, раскинулся гигантский ледник. Его северный край терялся где-то вдалеке. Редкие лучи светила ударялись в заснеженную поверхность, искрились, разливались в разные стороны, слепя людей. Путники невольно закрывали глаза руками. Вперед вышла Селена.

— Какая красота! — восхищенно вымолвила девушка.

— Опасная красота, — заметил Твил. — Ваниры считают, что именно здесь Имир прячет души своих врагов. Они обречены вечно мучиться в ледяном плену. Иногда раздаются их жалостные тихие стоны.

— Ты слышал их? — спросил киммериец.

— Не раз… — опустив голову, ответил туног.

Постояв несколько минут, попробовав лед рукой, проводник задумчиво сказал:

— Слишком мягкий. Лучше переждать. Ночью подмерзнет, и мы сумеем проскочить по крепкому насту.

— Нет, — твердо произнес северянин. — Это потеря целого дня. Пойдем сейчас. До темноты успеем?

— Думаю, да… если поторопиться, — проговорил Твил.

Спорить с Конаном он не стал. Воин прекрасно понимал, что киммериец не изменит решение. Чужаки двигались на север слишком целеустремленно. Поначалу туног не очень верил в легенду о замке демона, но с течением времени Твил все больше убеждался, что наемник не лгал. Золото в сумках, хорошее оружие и одежда. Что им делать в пустынном краю ледяного бога? Других объяснений попросту не было.

Проводник снял с лошади веревки и тюки с теплой одеждой. Кинув их на каменную поверхность, он приказным тоном сказал:

— Хотите жить — делайте, как я.

Экипировка заняла довольно много времени. Путешественники значительно утеплились, натерли подошвы сапог специальной нескользящей мазью, взяли в руки копья с длинными острыми крюками у наконечника.

Большое внимание Твил обратил на связку колонны. Веревка плотно оборачивалась вокруг пояса, крепилась, а затем уходила к следующему путешественнику. Первым, естественно, шел сам туног, за ним Валер, Нахор, Конан, Селена и завершал колонну Анга. Ему же поручалось вести в поводу лошадь.

Проводник честно признался, что с животными по леднику он никогда еще не проходил. Но не оставлять же бедную кобылу на голом плато. Приходилось рисковать…

В последний раз, осмотрев спутников, туног произнес:

— Пошли!

Он сделал всего один шаг и замер. Лицо бедняги побелело. Дрожащей рукой Твил указал куда-то вдаль.

— Что это? — выдохнул проводник.

Киммериец повернул голову. Примерно в тысяче шагов от отряда на скале сидело странное существо. Большая голова с клювом, желто-коричневое оперение, сложенные вдоль туловища крылья и четыре лапы, упирающиеся в камни, будто для прыжка. Судя по позе, чудище наблюдало за воинами.

— Понятия не имею, — вымолвил северянин. — Впервые вижу такую уродину.

— Это грифон, — пояснила девушка. — В легенде говорится о них. Полуптицы-полуживотные. Очень злые, кровожадные и коварные. Нападают со спины и сразу бьют клювом в голову. Они являются слугами демона воздуха. Одно из его ужасных порождений.

— Что ж, — усмехнулся Конан. — Теперь все понятно. Мы знаем, к кому идем, а враг знает о нас. Надо приготовиться к неприятностям. Вряд ли тварь вновь хочет оказаться в темнице.

Грифон прыгнул вниз, расправил крылья, сделал несколько мощных взмахов и, совершив круг, исчез за скалой. Тяжело вздохнув, Твил двинулся по леднику. Мягкий снег тихо заскрипел под ногами.

На расстоянии двадцати шагов шел Валер. Дистанцию туног проверил у каждого. Ближе подходить нельзя.

Отряд растянулся в длинную цепочку. Ступали осторожно, не торопясь, тщательно выверяя каждый шаг. Кое-где журчали, звенели маленькие быстрые ручейки. Лето есть лето. Теплые лучи ока Митры плавили лед даже высоко в горах, где-то внизу весь этот поток сливается в бурную, шумящую реку. Ее не в состоянии остановить ни пороги, ни преграды, ни скалы.

Периодически киммериец оглядывался на Селену. Пока она держалась неплохо. После вчерашнего перехода девушка встала с огромным трудом. Северянин даже предлагал усадить ее на лошадь, но волшебница отказалась наотрез. Опираясь на копье, Селена уверенно двигалась по следам группы.

Ледник был огромным, по расчетам Конана — не меньше десяти лиг в ширину. По лесу это расстояние путешественники преодолели бы быстро, но сейчас приходилось идти очень аккуратно.

Проводник постепенно поднимался вверх, таким образом, отряд двигался под углом, что создавало лишние трудности. Вот поскользнулся и покатился вниз Нахор. Рывок был столь силен, что повалился назад и аквилонец. Услышав крики, Твил и Конан успели упереться ногами. Шемит хватался за снег руками, но это не помогало.

— Крючьями цепляйся! — крикнул туног.

Воин среагировал молниеносно, с силой ударив копьем в лед. Движение вниз остановилось. Точно так же поступил и Валер. Отборно ругаясь, наемник встал, поправил сумку и вязанку.

— Клянусь хвостом Нергала, я мокрый по самые… — заметил аквилонец, тряся штанами. — Так недолго что-нибудь отморозить!

На подъем пары у путешественников ушло еще несколько минут. Это дало остальным время для отдыха. Как только цепочка выровнялась, проводник двинулся дальше.

Так медленно киммериец еще никогда не ходил. Око Митры уже давно перевалило за полдень, и северянин начал опасаться, что им придется идти ночью. Он решил разорвать строй и поторопить Твила. Ускорив шаг, наемник приблизился к Нахору. Именно в этот момент туног, проверявший дорогу, исчез из виду. Вот воин был — и вот его нет. Дико закричал Валер и куда-то покатился. Еще не понимая, что происходит, Конан завопил во всю мощь своих легких:

— Держи!

Теперь киммериец знал, почему Нахор находился в личной охране Андурана. Шемит обладал невероятной реакцией. Эхо только-только начало разносить возглас северянина, а воин уже предпринял необходимые меры. Откинувшись назад, он крепко вбил пятки в снег и уперся копьем.

Аквилонец докатился до края провала и остановился. Скрипя зубами, напрягая мускулы и медленно двигаясь вперед, Нахор держал веревку. Конан подбежал к нему и сделал перехват через плечо. Теперь за судьбу Валера можно было не беспокоиться.

— Где Твил? — спросил киммериец.

Аквилонец осторожно подполз к яме и посмотрел вниз.

— Висит, — проговорил наемник.

— Тянем! — скомандовал киммериец.

К ним уже подоспел Анга. Втроем вытащить одного человека большого труда не составляло. Вскоре Валер поднялся и активно стал помогать остальным. Сначала показалась одна рука, затем другая — и вот уже проводник вылезает из ледяной бездны. Надо отдать должное туногу, он сохранил присутствие духа. На его устах появилась слабая улыбка.

— Это и есть ловушка ледника, — пояснил Твил. — Под слоем снега находится тонкая непрочная корка. Определить провал практически невозможно. Наступаешь — и летишь прямо в пасть Имира. В первый раз, когда я это увидел, то был потрясен. Семь человек исчезли мгновенно. Хорошо хоть кто-то додумался отрезать веревку.

— Какая тут глубина ущелья? — спросил северянин.

— Я не смотрел вниз, — честно признался проводник. — Страшно.

Продолжить путь сразу группа не смогла. Людям требовался отдых. Причем устали они не столько телом, сколько душой.

Присев на корточки, Твил тяжело дыша произнес:

— Жаль копье. Я его выронил от неожиданности.

— Возьми мое, — откликнулся Анга. — Мне оно не нужно, а тебе надо прощупывать снег. Не хочу вслед за тобой улететь в пропасть.

Отказываться проводник не стал. Только квардранс спустя путешественники двинулись дальше. Опасное место обошли стороной, сделав весьма существенный крюк.

Впереди замаячило каменное плато. До него осталось около двух лиг. Хотелось прибавить скорость и побыстрее покинуть опасное место, но спешка до добра не доводит. Проводник это прекрасно знал и шел неторопливо. Его осторожность была вознаграждена. Удар копьем — и площадка диаметром локтей в двадцать рухнула в очередную ледяную ловушку. Покачавшись на краю, Твил отошел назад. Мышцы на шее нервно подрагивали. Ни слова не говоря, он направился в обход. Цепочка воинов следовала за ним неотступно.

Светлоокий Митра коснулся вершин Иглофийских гор. До края ледника оставалось совсем немного — шагов шестьсот. Лица путешественников просветлели. Они преодолели едва ли не самый сложный участок пути. Ноги шли сами. То и дело раздавались шутливые реплики. Очередное падение Валера вызвало дружный смех. Даже проводник расправил плечи и шел чуть быстрее.

Неожиданно заржала лошадь. Тревожно колотя копытом, она затрясла головой. Послышался отдаленный шипящий звук. С каждым мгновением он нарастал. Воины остановились.

— Что это? — спросил аквилонец.

Твил его вопрос не понял, однако испуганно выдохнул:

— Лавина! Бежим! Там есть уступ…

Не заботясь больше о безопасности, путники бросились к краю ледника. Впереди отчетливо вырисовывался выступающий вперед край скалы. За ним можно было укрыться от удара.

Шум быстро нарастал. Вскоре он превратился в ужасный грохот. Лавина приближалась с невероятной скоростью. Снег под ногами дрожал и скользил.

Вырвав поводья, кобыла, обгоняя людей, устремилась к защитной стене. Инстинкт подсказывал ей, где наиболее безопасное место. Впрочем, и путники бежали на пределе своих сил. Усталости словно не бывало. Первым достиг цели проводник, за ним Валер и Нахор. Конан буквально тащил за собой Селену, ей надо было лишь переставлять ноги.

В этот момент, когда казалось, что угроза миновала, случилось непоправимое. Анга споткнулся и, нелепо взмахнув руками, рухнул на лед. Его тащило вниз. Вот когда сказалось отсутствие копья. Цепляясь пальцами, туног пытался удержаться на месте. Это получилось, но упущенное время не вернешь. Воин поднялся в тот момент, когда лавина уже достигла выступа.

Ни крика, ни вопля…

Анга стоял во весь рост и обреченно смотрел на приближающуюся стену снега. Она проглотила его, словно змея лягушку. Стихия коварна и безжалостна. Человек для нее — лишь песчинка в океане.

Туног исчез из виду, но его веревка до сих пор была в связке. Селена уцепилась за край скалы. Всего в двух локтях от нее проносилась огромная снежная масса. Ледяная пыль больно била по рукам и по лицу. Люди невольно закрывали глаза. И тут раздался истеричный возглас девушки:

— Помогите!

Тело несчастного Анги поволокло за собой и волшебницу. Ее пальцы разжались, и Селену понесло к лавине. Киммериец прыгнул вперед, схватил девушку за пояс, уперся ногами в скалу.

Гигантская сила тащила путешественников в бездну стихии.

— Режь веревку! — выкрикнул северянин.

Первым подбежал Нахор. Взмах меча — и связка с туногом разрублена. Всхлипывая от пережитого страха, Селена поползла на четвереньках вглубь убежища.

Выступ был довольно большим — не меньше сотни локтей. Отряд расположился подальше от бушующей стихии, у дальней стены.

Зрелище потрясало своей величественностью и мощью. Волна снега полностью закрывала горизонт, и лишь где-то в вышине сверкали последние лучи заходящего ока Митры.

Сколько длилось это светопреставление? Несколько минут — но они показались людям вечностью.

Шум стих так же неожиданно, как и появился. Выход из укрытия был завален ледяной массой локтей в шесть высотой. Тяжело дыша, воины с ужасом смотрели на последствия лавины. Будь они подальше от уступа, и их уже ничто бы не спасло. Вечная холодная могила.

— Тропа Ужаса, — негромко заметил Твил. — Мы принесли ей первую жертву. Боюсь, она не будет последней. Сегодня нам повезло…

— А Анге — нет, — утирая слезы, проговорила девушка. — Бедняга. Что с ним теперь…

— Погребен под слоем снега в несколько локтей, — ответил проводник. — Сейчас его душа в руках Имира. Будем надеяться, что он не мучается.

Непонимающие разговора Валер и Нахор, осторожно подошли к снежной стене. Плотно утрамбованная масса. Даже не верилось, что совсем недавно она неслась с огромной скоростью, снося все на своем пути. Обернувшись, аквилонец с горькой иронией сказал;

— Эта лавина пощекотала мои нервы. Еще одно такое испытание, и я пожалею, что согласился на участие в путешествии. Даже при виде демонов у меня так не тряслись поджилки.

— У тебя все еще впереди, — усмехнулся Конан.

Подойдя к лошади, киммериец погладил животное по загривку. Кобыла до сих пор не могла успокоиться. Она топталась на месте и часто мотала головой. Усевшись на камень, Селена не отрывая глаз, смотрела на обрубленный кусок веревки. Пережитый страх так просто из головы не выбросишь.

— Будем выбираться? — спросил северянин, повернувшись к туногу.

— Зачем? — пожал плечами Твил. — До наступления темноты осталось совсем немного. Да и кто знает, что сейчас творится на плато. Здесь мы надежно укрыты от ветра. Лучшего места не найти.

— Тогда не будем терять время, — согласился наемник, сбрасывая с плеч большую вязанку дров.

Вскоре в убежище вспыхнул огонь. Небольшой костер согревал людям и тело, и душу в этом царстве льда и снега. Легкое потрескивание сучьев, искры, взлетающие вверх, тонкий аромат жареного мяса. Все как вчера, за одним лишь исключением. Теперь их не шестеро, а пятеро.

Признаться честно, Конан не думал, что они потеряют первого бойца уже на третьи сутки пути. Рано, слишком рано. Может, следовало выбрать более безопасный маршрут?

Нет… Решение правильное, просто надо быть осторожнее. Горы не прощают ошибок. Отряд еще дешево отделался. Взглянув на проводника, киммериец негромко вымолвил:

— Эта лавина… Случайность или чья-то злая воля?

— Думаешь, происки демона? — проговорил Твил.

— Грифон наблюдал за нами, — пояснил свою мысль наемник. — Мы еще далеко от замка, и напасть эта мерзкая тварь не может. Однако у чудовища есть верные слуги…

— Трудно сказать, — подбрасывая ветки в огонь, произнес туног. — Летом лавины сходят часто. Особенно в теплые дни. Снег на вершине тает, слабеет и срывается вниз. По пути ледяная масса нарастает, превращаясь в гигантский ком. Самое опасное время — конец дня.

— Значит, нет ничего удивительного, что мы чудом не погибли, — констатировал Конан.

Проводник утвердительно кивнул головой.

— А мне все же кажется, что без вмешательства демона здесь не обошлось, — вставила девушка. — Я чувствую его близкое присутствие. И он знает, зачем мы пришли. Лавина — лишь первая попытка уничтожить отряд.

— Не буду спорить, — печально улыбнулся Твил. — Я бывал в этих местах много раз, но никогда не видел крылатого чудовища с четырьмя лапами и клювом. Это подтверждает ваш рассказ. С другой стороны, на леднике погибли сотни людей. Для тропы Ужаса — обычное явление.

— Зачем же ходить по ней? — удивилась Селена. — Ведь в Иглофийских горах есть и более безопасные перевалы…

— И все они контролируются ванирами, — продолжил ее реплику туног. — Война с ними никогда не прекращается. Если хочешь напасть неожиданно — удиви, ошеломи врага. Эта дорога ведет в самое сердце Ванахейма. Сколько ни ставь дозоры, их всегда можно обойти. Тропа Ужаса на выходе имеет десятки ответвлений.

— Неужели у вас никогда не бывает перемирий? — удивилась волшебница.

— Бывают, — иронично произнес проводник. — Сегодня мы торгуем, пьем вино, заключаем дружеские союзы, а завтра мерзавцы нападают на деревню. Ванирам постоянно нужны рабы. Многие их племена занимаются рыболовством, а море коварно и часто топит жалкие суденышки. Вот они и используют в качестве гребцов невольников. Живой товар в Ванахейме в цене.

Девушка взглянула на северянина. Выдержав небольшую паузу, она спросила:

— А на нас ваниры не нападут?

— Если дойдем до их селения, то нет, — ответил наемник. — Они тоже соблюдают законы гостеприимства. Мы не представляем опасности для племени. Смелых людей уважают и в Киммерии, и в Нордхейме.

— А если не дойдем? — уточнила Селена.

— Придется драться, — усмехнулся гигант. — Твил прав, мерзавцы свою добычу не упустят. Группы вольных охотников постоянно блуждают на востоке Ванахейма. Обобрать путников и продать пленников в рабство для них пара пустяков. Грабеж — типичное занятие местных жителей.

— Тогда какой смысл искать людей? — заметила девушка. — Двинемся сразу на север. Чем дальше от этого места, тем лучше.

— Ты сделала не совсем правильный вывод, — возразил Конан. — У всех нордхеймцев есть своеобразный кодекс чести. Они не пикты и в спину никогда не бьют. Война с киммерийцами и асирами — это кровная месть, длящаяся сотни лет. Обычно ваниры не рискуют преодолевать Иглофийские горы и углубляться далеко на юг. Что-то их заставило… Вот и надо узнать — что? Кроме того, постоянных селений у нордхеймцев нет. Они — кочевой народ и каждую зиму перемещаются с места на место. Стычки между племенами за богатые пищей леса — явление не редкое. Я надеюсь получить от них сведения о местоположении замка. Уверен, что ваниры его уже видели.

Путешественники увлеклись разговором и не заметили, как наступила ночь. Тучи затянули небо, и как северянин ни старался, он так и не увидел ни одной звезды. То ли дело в Шеме! Там черная мгла разрывается тысячами мерцающих бриллиантов. Они складываются в удивительные фигуры, которые невольно зачаровывают. Может поэтому на юге так много колдунов…

Беседа шла на киммерийском языке, и потому Валер и Нахор в ней не участвовали. Поужинав, воины завернулись в шкуры и легли спать. Вскоре последовала их примеру и Селена. Бесцеремонно растолкав мужчин, она улеглась, где теплее, а точнее — между ними. Конан усмехнулся и подбросил в костер еще несколько веток.

* * *

Ранним утром отряд двинулся в путь. Снежная масса уплотнилась еще больше и стала ниже примерно на локоть. Тем не менее, поработать пришлось немало. Воины вырубили небольшие ступеньки и начали подъем. Используя кинжалы, сделать это было несложно. Первым наверху оказался Твил. Осмотревшись по сторонам, он сделал призывный жест рукой.

— Все отлично, — вымолвил туног. — Плато почти не засыпано.

Следующим полез шемит, а за ним Селена и аквилонец. Теперь предстояло самое сложное — заставить лошадь прыгать по ступеням. На всякий случай ей под самое брюхо пропустили веревки. Падение грозило переломом ног. Снизу животное толкал киммериец. Бедная кобыла сопротивлялась и мотала головой. Промучившись не меньше половины колокола, путешественники все же подняли ее на ледник.

Немного передохнув, воины направились к плато. Никто не заметил на отдаленной скале сидящего грифона. Существо дождалось момента, когда люди скрылись из виду, а затем спланировал на снежную поверхность. Неторопливо ступая, оно что-то выискивало. Время от времени останавливаясь, грифон осматривался по сторонам. Враги ушли далеко, и помешать его работе не могли.

Между тем, отряд быстро двигался по ровной каменистой дороге. Несмотря на то, что ледник остался позади, было очень холодно. Сильный, пронизывающий ветер, низкие серые тучи и мелкий колючий снег. Окружающая местность была голой и безжизненной. Здесь не росли даже мхи и лишайники. Отвесные стены скал покрывал слой инея.

Из-за большой влажности и высоты дышалось невероятно тяжело. Хуже всего местный климат переносил Нахор. Шемит постоянно опирался на копье, часто кашлял и не мог набрать в легкие достаточно воздуха. А плато поднималось все выше и выше.

Теперь красота гор уже мало волновала путешественников. От холода не спасала даже одежда, сделанная из шкур. Ветер обжигал лицо, и Конан чувствовал, как оно покрывается ледяной коркой. Периодически киммериец растирал замершие щеки и нос. Не хватало еще что-нибудь отморозить.

Внешний вид друзей тоже вызывал опасения. Их кожа приобрела весьма необычный цвет. Оттенки были самые разнообразные: от сине-зеленого у Нахора и бледно-синего у Валера, до розово-красного у Селены. Наверняка и у самого северянина лицо выглядит не лучше.

Особенно сильно доставалось рукам. Пальцы коченели и переставали слушаться. Спрятать их и отогреть никак не удавалось: все время приходилось то опираться на древко копья, то подтягивать веревку, то помогать друг другу при подъеме.

Иногда встречались каменные уступы, которые доставляли немало хлопот. Остановившись возле одного из них, Твил негромко заметил:

— Это место называется Перевал Ветров.

— Я почему-то не удивлен, — вымолвил Конан.

— Еще около десяти лиг, — сказал проводник. — Затем будет относительно легкий участок пути. А вот после ночлега…

— Что? — поинтересовался киммериец, садясь на корточки.

— Узкая тропа вдоль скалы, — произнес туног. — Ширина — локтей шесть, а слева бездонная пропасть. В целом, ерунда, если бы не порывы ветра и частые камнепады. Будем надеяться на помощь Крома.

Группа продолжила путь. Постепенно плато сужалось, и северянин догадался, что они приближаются к очередной расщелине в горах. Впереди показались высокие пики. Каменная стена росла буквально на глазах. Сейчас это наемника даже радовало. Гряда закрывала воинов от порядком надоевшего ветра. Без него и холод не казался столь ужасным.

Вытянув руку на север, Твил радостно воскликнул:

— Там проход!

Конан прикрыл глаза и посмотрел вдаль. Он не видел ничего. Нагромождение скал, заснеженные вершины и неприступные, отвесные естественные стены. Впрочем, проводнику лучше знать. Еще примерно через колокол путешественники вошли в узкую, уходящую на северо-запад извилистую трещину. Полная тишина, безветрие. В это даже не верилось. Переводя дух, девушка едва слышно проговорила:

— Как же здесь можно ходить зимой?

— А зимой сюда никто не ходит, — откликнулся туног. — Я знавал нескольких отчаянных парней, но ни один не вернулся назад. Вы сами видели, тропа Ужаса и летом убивает незваных гостей

Киммериец продвинулся чуть вперед и невольно замер. Примерно в двух сотнях локтей от отряда на камнях сидели люди. Определить, сколько их, мешал поворот.

Обнажив меч, северянин начал приближаться к чужакам. Его примеру тотчас последовали все мужчины. Селена с луком в руках осталась чуть позади…

Но сделав три десятка шагов, Конан опустил клинок. Эти несчастные угрозы уже не представляли. Заиндевевшие лица, закрытые глаза, безжизненно опущенные окостеневшие руки. Два человека сидели, прислонившись к стене расщелины, третий лежал под медвежьей шкурой, рядом находились остатки небольшого костра. Молодые крепкие парни, им наверняка не исполнилось и тридцати. Темные волосы, редкие бородки, на плече одного виднелась окровавленная повязка.

— Ваниры, — с некоторым злорадством заметил Твил.

— Почему ты так решил? — спросил наемник.

— Во время боя мы отрезали небольшой отряд от перевала, — пояснил проводник. Возвращаться прежним путем они побоялись. Кто-то из них, видимо, знал о тропе Ужаса. Решили рискнуть… И вот результат.

— Что с ними случилось? — с дрожью в голосе уточнила подошедшая девушка.

— Обычное дело, — усмехнулся туног. — Не рассчитали свои силы, взяли мало дров и еды. Усталость и холод доконают кого угодно. Костер погас, и они замерзли. Это произошло недавно. Хищники еще даже не успели разорвать тела.

— Кошмар! — выдохнула волшебница.

— По заслугам, — возразил Твил, толкая один из трупов наконечником копья.

Не меняя позы, ванир повалился набок. Невольно путешественники подумали о себе. Ведь и их может ожидать такая же судьба. Эта сцена не тронула лишь проводника. Он многое повидал в Иглофийских горах.

— Надо идти, — произнес туног. — до нужного места еще далеко.

Пожав плечами, Конан молча двинулся за Твилом. Отряд неторопливо вытягивался в цепочку. И хотя связка сейчас была не нужна, веревку от пояса никто не отвязывал. Людям хотелось хоть так чувствовать поддержку друг друга в этом каменном царстве.

Расщелина тянулась примерно на тридцать лиг, часто петляла и время от времени расширялась. Холод по-прежнему стоял дикий, и люди невольно задумывались о предстоящем ночлеге.

Тела замерших ваниров служили предостережением. Совершенно спокоен был один туног. На его устах застыла снисходительная улыбка. С наступлением темноты он поднял руку и звучно сказал:

— Все! Разжигайте огонь.

Ночь предстояла непростой. К чисто физической усталости добавился страх.

Чуть подумав, киммериец извлек из сумки флягу с райдским вином. Без него сегодня не обойтись. Сделав по глотку, люди невольно жались поближе к костру. Колыхающее, мерцающее пламя казалось единственной защитой от леденящего душу ужаса.

 

Глава шестая

Утро выдалось туманное и морозное. Складывалось впечатление, что серые тучи опустились еще ниже и проглотили Иглофийские горы. Люди совершенно ничего не видели уже в десяти локтях. Костер постепенно затухал, а подбрасывать дрова проводник запретил. Дрова надо было экономить. Достав из сумки копченое мясо, путешественники неторопливо разогревали его на углях. Тело слегка промерзло, горло побаливало, и говорить никому не хотелось.

Конан устроился на волчьей шкуре, купленной у туногов, и аккуратно, умело точил свой аквитанский меч.

Процедура не особенно нужная — клинок не тупился даже при ударе о камень, но зато хорошо отвлекает от посторонних мыслей и успокаивает нервы…

Нахор, Валер и Селена собирали вещи, связывали тюки, перетягивали вязанки дров. Спешить не имело смысла. Пока не рассеется туман, отряд идти не мог. Впереди находился слишком опасный и непредсказуемый участок пути.

Северянин искоса наблюдал за Твилом. Судя пот резким движениям и несдержанным репликам, туног нервничал. Это настораживало. Даже на леднике проводник вел себя более спокойно. Повернув голову к Твилу, киммериец негромко спросил:

— Может, хлебнешь немного из фляги?

— Не стоит, — туног отрицательно покачал головой. — На тропе надо быть совершенно трезвым.

— Согласен, — кивнул головой наемник. — Однако твое волнение может передаться остальным. Я не хочу, чтобы мои люди задергались.

Проводник остановился и внимательно посмотрел на Конана. Северянин этот взгляд выдержал легко. Испытание не из самых сложных.

Тяжело вздохнув, Твил задумчиво сказал:

— Что-то не так… Объяснить я не в состоянии. Ветер, воздух, туман — все другое. Я не узнаю знакомых мест…

— Может, ты не выспался? — пожал плечами киммериец.

— Ерунда! — туног раздраженно махнул рукой. — Я всегда чувствовал горы, был их частью. Это позволяло мне избегать ловушек. По мере продвижения, над нами сгущаются тучи, и я нутром ощущаю нависшую опасность. Мы входим в царство Имира, а он безжалостен и коварен.

— Это не Имир, — вымолвил северянин, вставая и убирая меч в ножны. — Это демон. Его сила растет, а группа неуклонно приближается к замку. Наверняка, тварь придумывает сейчас способ, как нас уничтожить. Ты не бойся. Как только закончатся горы, можешь идти, куда угодно.

Проводник иронично усмехнулся, но ничего не сказал. Впереди еще было, как минимум, четыре дня пути. За это время чудовище способно убить куда больше людей, чем их осталось в отряде. Туног все отчетливее понимал, что обратной дороги нет. Вряд ли ему суждено увидеть родную деревню. Он связался с одержимыми безумцами.

Туман постепенно рассеивался. Люди начали собираться в дорогу. Уложив поклажу на лошадь, путешественники в последний раз проверяли собственное снаряжение. Ремни сумок подтянуты, оружие закреплено, ничего нигде не висит и не болтается. Падение на тропе грозило неминуемой смертью…

Видимость значительно улучшилась, и Твил несколько успокоился.

Но в тот момент, когда группа хотела тронуться в путь, аквилонец заметил сзади чей-то силуэт. Сквозь синеватую пелену разглядеть существо не удавалось.

— У нас гости, — проговорил Валер, обнажая меч.

Люди замерли в ожидании. Вскоре стало ясно, что это человек. Он шел не спеша, еле-еле передвигая ноги.

— Может кто-то из ваниров?

— Вряд ли, — возразил проводник. — Мертвецы находились уже в расщелине, а заблудиться здесь невозможно.

— О, могущественный и милосердный Митра! — вырвалось у Селены. — Посмотрите внимательно, ведь это Анга!

Девушка не ошиблась. Покачиваясь из стороны в сторону, туног медленно приближался к отряду. Ускоряя шаг, воины направились к товарищу. Зеленоватый цвет лица, побелевшие руки, разорванная в клочья одежда.

— Анга! — радостно воскликнул Твил переходя на бег.

— Бедняга. Он совершенно замерз, — произнес аквилонец. — Наверное, откопался и пошел по нашим следам. Ему не удалось даже поспать…

На крик друзей туног никак не отреагировал. Он целеустремленно двигался вперед. Неожиданно волшебница остановилась. Ее начали терзать смутные сомнения. Что-то в поведении мужчины девушке не понравилось.

— Назад! — выкрикнула Селена. — Это не Анга!

Путешественники замерли, как вкопанные, и лишь проводник продолжал бежать.

— Назад!

Это уже звучало, как вопль отчаяния. Туног обернулся.

— Ему надо помочь, — удивленно вымолвил Твил.

Заиндевевший Анга находился в пятнадцати шагах от него. Ничего больше не говоря, волшебница натянула мощный туранский лук и спустила тетиву.

— Нет! — эхо разнесло мольбу проводника.

Стрела со свистом пронеслась мимо тунога и впилась в грудь его товарища. Бедняга отступил на шаг, но на ногах удержался. Спустя мгновение, не обращая внимание на ранение, Анга двинулся на Твила.

— Великий Кром! — изумленно выдохнул проводник, отступая назад.

Почти тут же из тумана появились еще три фигуры. В них путешественники узнали замерзших ваниров. Мертвецы шли довольно медленно, что позволило воинам прийти в себя. С побелевшим от страха лицом прибежал туног. Его руки нервно тряслись, а зубы стучали так, что звук можно было услышать за тысячу шагов.

— Что происходит? — спросил Конан.

— Кто-то откопал Ангу и зомбировал его, — пояснила девушка. — Заклинание очень сложное и требует значительной магической силы. Та же участь постигла и ваниров. Сейчас их тела принадлежат неизвестному колдуну.

— Или демону… — догадался киммериец. — Похоже, чудовище взялось за нас всерьез.

— Пожалуй, — Селена утвердительно кивнула.

— Их можно убить?

— Андуран говорил, что надо разрубить тела на части, — не очень уверенно ответила волшебница. — Восстановить трупы не под силу ни одному демону. Но помните, если зомби коснется вас, то заберет часть жизненной энергии. Насколько они сильны, я не знаю.

— А если убежать? — предложил Валер. — Мертвецы идут медленно…

— А потом трястись от страха каждую ночь? — возразил Конан. — Нет уж… Прикончим этих покойников и спокойно пойдем дальше.

Спорить никто не стал. Обнажив мечи, путешественники смело двинулись навстречу врагу. Как обычно, девушка осталась сзади. Она держала под уздцы кобылу, которая нервничала и беспрерывно топталась на месте.

Зомби рассредоточились и перекрыли всю расщелину. Зайти им в тыл не было ни малейшей возможности. Хорошо хоть, что силы оказались равны. Не особенно раздумывая, киммериец нанес мощный удар сверху. К его удивлению Анга легко увернулся и тотчас вытянул руки вперед. К счастью, большое расстояние не позволило мертвецу дотянуться до противника. Отпрыгнув назад, северянин раздраженно заметил:

— Будьте осторожны! Трупы не так уж медлительны.

Узость прохода не позволяла размахнуться мечом, воины мешали друг другу, постоянно толкаясь, что давало возможность зомби наступать. Шли они, действительно, небыстро, а вот отражали атаки неплохо, все время стараясь, приблизиться к людям вплотную. Тогда Конан решил изменить тактику. Ловкими выпадами киммериец отсек кисти Анги, еще одно движение — и покойник лишился левой руки.

Теперь было проще. Короткий взмах — и голова слетела с плеч. В последний удар наемник вложил всю душу. Тело бывшего тунога развалилось пополам.

Северянин подрубил ноги одного из ваниров, Нахор бесстрастно закончил дело.

Вчетвером они быстро уложили оставшихся зомби. Поверхность расщелины была усеяна частями человеческих тел, но нигде Конан не увидел ни капли крови.

— Пора убираться отсюда, — произнес киммериец, утирая пот. — Во всей этой истории хорошо то, что я хотя бы согрелся.

Не глядя на останки, путешественники направились к Селене. Туман рассеялся окончательно. Взвалив на плечи поклажу, воины двинулись вслед за проводником. Обсуждать бой никто не хотел. Одно дело сражаться с людьми, и другое дело — с мертвецами, поднятыми из могилы злой волей демона. Против колдовства меч часто бывает бессилен. Северянин знал это лучше других.

Пройдя чуть больше двух лиг, отряд остановился на краю пропасти. Конан подошел к обрыву. Дно различалось с трудом. Чуть в стороне начиналась узкая тропа, о которой говорил Твил.

Только теперь киммериец понял почему, туног волновался. В некоторых местах дорога сужалась до четырех локтей. Один неверный шаг, одна ошибка — и ты летишь в бездну.

Касаясь стены рукой, проводник двинулся первым. За ним Валер, Селена и Конан. На этот раз завершал колонну шемит. Ему же предстояло вести лошадь. Связку делать туног запретил. Если кто-то сорвется, то беднягу уже ничто не спасет, а вот остальных он утащить может.

Северянин не представлял, как сложно ему будет сделать первый шаг. Справа высокая скала, а слева — пропасть. Избавиться от чувства страха никак не удавалось.

Группа шла медленно, осторожно прижимаясь к стене. Каждый внимательно смотрел под ноги. То и дело налетал резкий, холодный ветер. Он как будто хотел подхватить людей, оторвать их от твердой поверхности и столкнуть в бездну. Тяжелее всего пришлось на поворотах. На мгновение ты теряешь опору, руки бессильны, и в душу закрадывается ужас.

Маленькую волшебницу несколько раз чуть было не скинул ветер. Вскрикивая, она хваталась за каменные выступы и опускалась на колени. Киммериец тут же приходил ей на помощь. Закрыв бедняжку своим могучим торсом, Конан помогал Селене подняться.

Кое-где на тропе сохранился иней, и ноги предательски скользили. Не стесняясь в выражениях, воины отпускали по этому поводу витиеватые ругательства. Северянин невольно вспомнил замечание Твила о здешней красоте. Сейчас, действительно, было не до нее. Уцелеть любой ценой! Не споткнуться, не упасть, не сорваться… Мысли работали только в одном направлении.

А вид открывался замечательный. Ты словно стоял на краю пропасти Мира. Под ногами бездонная пропасть, впереди, на расстоянии десятков тысяч локтей, к небу уходили остроконечные вершины, чуть левее в дымке облаков серели скалы, а на заднем плане — далекие заснеженные пики гор…

Девушка в очередной раз оступилась и упала на колени. Схватив ее за руку, киммериец добродушно сказал:

— Ставь крепче ногу. Не торопись. Когда-нибудь я не успею тебя поймать.

Лицо у Селены было бледно-зеленым, и по цвету мало чем отличалось от физиономий зомби. Тяжело дыша, бедняжка едва слышно вымолвила:

— Я больше не могу. Мне страшно…

— Всем страшно, — улыбнулся Конан. — Никто не хочет сорваться вниз.

С трудом поднявшись, девушка еле-еле поплелась за Валером. Аквилонец и проводник ушли достаточно далеко. Торопить Селену северянин не решился. Она и так держалась из последних сил.

Путешественники двигались, внимательно глядя под ноги, и по сторонам не смотрели. Откуда-то сверху донесся негромкий шелестящий звук. Киммериец обратил на него внимание не сразу. Пройдя не мене лиги, он обернулся. Нахор стоял и настороженно прислушивался. Нервно мотала головой лошадь.

— Что это? — спросил Конан.

— Не знаю, — ответил шемит. — Я ничего не вижу. Нас будто кто-то преследует. Кобыла почуяла врага уже давно.

Северянин задрал голову. Серые низкие тучи. В небе не было даже парящих орлов. Слишком безжизненное место, им здесь поживиться нечем.

Звук повторился. Воин невольно взялся за рукоять меча.

— Похоже на хлопанье крыльев, — предположил телохранитель Андурана.

— А я, кажется, догадываюсь, кому они принадлежат, — проговорил киммериец, вытаскивая клинок. — Это грифон!

И словно в подтверждение его слов, со скалы сорвалась зловещая тень. Совершив разворот, существо полетело над тропой. В его лапах был зажат огромный камень.

— Берегись! — воскликнул Конан, прижимаясь к стене.

Раздался противный пугающий свист. Кусок скалы с грохотом ударился о край тропы в четырех шагах от Нахора. Мелкие осколки разлетелись в разные стороны, раня все живое. Лошадь заржала от боли и едва не встала на дыбы.

Шемиту удалось усмирить ее с большим трудом. По его лицу текла кровь.

— Проклятая тварь! — процедил сквозь зубы северянин.

В таком бою меч бесполезен, и наемник сменил клинок на лук. То же самое сделали и остальные путешественники. Прислонившись спиной к скале, они ждали очередного появления грифона. Однако существо оказалось очень хитрым. Спланировав вниз, оно сразу оценило опасность и поспешно бросило камень. Чудовищных размеров глыба не попала в тропу и улетела в пропасть. Грифон взмыл вверх и скрылся из виду.

— Злобное отродье! — сопроводил очередным эпитетом Конан бегство врага.

Немного постояв, воины не спеша двинулись дальше. Группа стала гораздо плотнее. Если оторвешься, хищная тварь будет тут как тут. А справиться с ней в одиночку тяжело, особенно на столь узкой дороге. Грифон избрал самое лучшее место для атаки. Здесь у него были все преимущества.

— Когда закончится тропа? — поинтересовался киммериец.

— Еще лиг пять-шесть, — произнес Твил.

— Много… — недовольно покачал головой наемник.

Конан внимательно посмотрел на Нахора. Осколки камня разбили ему нос, расцарапали левую щеку, глаз покраснел, а на брови появилась значительных размеров шишка. Впрочем, шемита эти раны волновали мало, он был, как всегда невозмутим Новая опасность невольно встряхнула Селену. Девушка отвлеклась от своего страха высоты и двигалась гораздо увереннее и быстрее. Темп постепенно нарастал. Люди прекрасно понимали, что грифон не успокоиться, и нападение повторится. Демон перешел к решительным действиям, а значит, его слуги будут готовы даже пожертвовать собой.

Почти целый колокол отряд шел спокойно. Крылатое чудище на горизонте не появлялось. Вековую тишину нарушал лишь свист ветра. Держа луки наготове, путешественники внимательно осматривали окрестности.

— Может, он улетел? — робко предположила Селена.

— Вряд ли, — возразил северянин. — Наверняка, готовит какую-нибудь пакость.

Позади осталась еще одна лига. В своем утверждении засомневался даже Конан. А вдруг грифон решил не рисковать?

Надо отдать должное туногу, Твил бдительность не потерял. Группу спасло его острое зрение. Проводник заметил мелькнувшую вдалеке тень. Подняв глаза, туног взволнованно вскрикнул:

— О, Великий Кром!

— Что? — почти одновременно спросили киммериец и волшебница.

Твил протянул руку, показывая на верхний край скалы.

— Грифон собрал кучу камней и устроит обвал, когда мы будем внизу. Северянин, действительно, увидел странное нагромождение огромных глыб. Рядом находился неясный силуэт, весьма похожий на врага.

Путешественники остановились в нерешительности. Риск был слишком велик. Злобная тварь все рассчитала и подготовила засаду на повороте, в том месте, где люди будут вынуждены замедлить шаг. Она терпеливо ждала.

— Придется бежать, — проговорил Конан.

— Не успеем, — сказал проводник. — Последних точно накроет…

— У нас нет выбора, — пожал плечами наемник.

— А если попытаться обмануть грифона, — предложила Селена. — Он ведь не знает, что мы его заметили. Заставим тварь поразмышлять.

— Как? — вымолвил туног.

— Ты пойдешь первым, отряд чуть позади, — пояснила девушка. — Кидать камни на одного человека хищник не станет. Затем проскочим мы с Валером. Пока чудовище приходит в себя, рванут все остальные.

— Чепуха! — возразил Твил. — Грифон завалит меня и перекроет тропу.

— Нет, — уверенно сказала волшебница. — Ему надо убить людей, а не остановить. Тварь долго готовила камни, она хочет накрыть нас всех.

— Я согласен, — произнес киммериец. — В этом плане что-то есть…

Селена быстро перевела друзьям смысл их разговора. И аквилонец, и шемит согласились безоговорочно. Рисковать, так рисковать! Отряд продолжил путь.

Место засады было все ближе и ближе. Проводник начал уходить вперед, остальные умышленно отставали. Теперь оставалось ждать среагирует грифон или нет. Сто шагов, семьдесят, тридцать… Туног преодолел поворот.

— Пора! — скомандовал северянин.

Следующая пара ускорила шаг, а Конан с Нахором принялись за вьюки лошади. Они подтягивали их, хотя в этом никакой нужды не было. У врага не должно возникнуть сомнений в правильности выбранного решения. Хищник ждет основную часть группы — пусть ждет.

В тот момент, когда аквилонец и девушка достигли опасной зоны, киммериец и шемит, что есть сил, бросились вперед. Сзади цокала копытами кобыла. Признаться честно, о ней никто не подумал. А животное, между тем, представляло реальную угрозу. Лошадь, несмотря на брошенные поводья, скакала сзади и таким образом невольно подгоняла людей.

Послышался грохот рушащихся вниз камней.

Сейчас Конана не пугала даже бездонная пропасть. Уперевшись в скалу, он оттолкнулся от нее рукой и пробежал на одном дыхании еще шагов пятьдесят. Сзади творилось что-то невообразимое. Только теперь северянин позволил себе обернуться.

Огромные глыбы сплошным валом ударили по тропе. Разбиваясь и крошась, они отскакивали в бездну. В какой-то момент часть дороги покрылась трещинами и с шумом рухнула вниз. Ширина пути уменьшилась примерно вдвое. На тропе образовался внушительный завал. Откуда-то издалека доносилось эхо прошедшего камнепада.

Рядом с киммерийцем стоял Нахор. Он тяжело дышал и с трудом удерживал хрипящую кобылу. Бедное животное рвалось вперед, в глазах застыли ужас и отчаяние. Как лошадь их не сбила, остается загадкой.

Между тем, грифон понял, что его провели. С диким яростным клекотом существо сорвалось со скалы. Сложив крылья, хищник несся прямо на воинов. Выставленные вперед когти, раскрытый клюв, представляли немалую угрозу.

Северянин схватился за рукоять меча, но Селена и Валер его опередили. Две стрелы с характерным свистом ударили в тело грифона практически одновременно. Раздался вопль боли. Не долетев локтей тридцать, тварь свернула и упала в пропасть.

Путешественники, приготовив луки, ждали повторной атаки, но время шло, а существо не появлялось.

— Он разбился, — предположил аквилонец.

— От двух стрел? — недоверчиво покачал головой Конан. — Вряд ли. Подобных чудовищ убить не так-то легко. Наверняка, выжидает где-нибудь в укромном месте. Вы его лишь слегка остудили.

— Пора идти, — вмешался в разговор проводник. — Осталось не так уж много.

Отряд осторожно двинулся по тропе. Воины то и дело оглядывались. Всем было ясно: сражение с демоном только начинается. Дорога постепенно расширялась, и на душе становилось легче.

Вскоре Твил указал на большое плато. До него было уже меньше лиги, и главное, на пути ни одного поворота. На некоторых участках путешественники переходили на бег. Сейчас никто не думал об усталости. Необходимо быстрее уйти с тропы, пока хищник не пришел в себя.

Послышался знакомый легкий шелест.

— Сзади! — раздался громкий крик шемита.

Замысел грифона был невероятно прост. Вынырнув из бездны, он полетел вдоль скалы, нацеливаясь на лошадь. Почуяв опасность, кобыла рванула вперед, Нахор буквально висел на поводьях.

— Стреляйте! — умоляюще воскликнул телохранитель Андурана.

Киммериец спустил тетиву. Его стрела попала чудищу в крыло. Выстрелы двух других путешественников оказались неудачными. Они боялись попасть в кобылу, а грифон специально летел очень низко. Отчаянно хрипя, лошадь потащила шемита по камням.

Тем временем, хищник был уже совсем близко. Повторный залп достиг цели, но остановить тварь не смог. Две передние лапы с огромной силой ударили по крупу кобылы, оставляя глубокие кровавые полосы, бедное животное заржало, его задние ноги подкосились.

Это позволило Нахору вскочить и, обнажив клинок, броситься на врага. Меч ударил по шее грифона, перья окрасились алой кровью, существо яростно зашипело. В следующий момент, оно махнуло крылом, и щемит, опрокинувшись назад, покатился в пропасть.

Удержаться на краю телохранитель Андурана не сумел. Бросив оружие, Нахор в последний момент уцепился за край тропы. Селена испуганно вскрикнула.

— Помогите ему! — приказал северянин, выбегая навстречу чудовищу и закрывая собой приятеля.

Злобная тварь устремилась к шемиту. У нее, наконец, появился шанс избавиться от одного из врагов. Конан едва успел. Его двуручный меч с ходу отсек переднюю лапу грифона. Камни у тропы окрасились в красный цвет. Грифон повернул голову и попытался ударить клювом киммерийца. Тот увернулся и закрылся клинком. В это мгновение метко выпущенная стрела вошла в глаз отвратительной твари.

Клекот раненного грифона резал уши. Существо отступило и прыгнуло в бездну. Поймав поток ветра, оно спланировало вниз.

— Уйдет, — разочарованно выдохнул наемник.

Девушка держала за руки Нахора, и к ней на помощь поспешил Валер. Именно аквилонец сделал решающий выстрел. Его оружие валялось на тропе.

Схватив тяжелое райдское, копье, северянин подошел к краю пропасти. Грифон быстро снижался. Выждав паузу и собрав все силы, Конан мощно послал копье вдогонку врагу.

Острый наконечник пробил тварь насквозь. Чудище вздрогнуло, замерло на миг и, кувыркаясь, рухнуло на дно бездны.

— Так-то лучше, — довольно усмехнулся киммериец.

Шемит в окружении друзей уже сидел на дороге. Его пальцы сильно кровоточили, а одежда на груди была разорвана. Видимо, грифон зацепил Нахора не только крылом.

Чуть дальше Твил держал за поводья дрожащую от усталости лошадь. Ей сегодня досталось больше всех.

— Славная драка! — возбужденно воскликнул Валер, собирая свои вещи. — Я еще никогда не сражался с крылатыми чудищами.

— Лучше бы их и не видеть, — отреагировала на реплику Селена.

Волшебница извлекла из своей сумки несколько баночек с мазями. Что-то тихо приговаривая, она обработала раны шемита и не спеша направилась к кобыле. Шкура животного была порвана когтями грифона во многих местах. Каждое движение вызывало у лошади боль.

Погладив кобылу по загривку, девушка приступила к лечению. Процедура затянулась, однако Селену никто не торопил. Людям требовался отдых. Они устали не столько физически, сколько морально. Сев на каменную поверхность, северянин вытянул ноги и бездумно смотрел вдаль. Аквилонец протянул ему кусок холодного копченого мяса, но Конан отказался. Есть не хотелось. Сейчас бы выпить!

Наемник потряс флягу на поясе. Чуть больше половины. Придется оставить эту затею. Вино еще пригодится.

Киммериец ничего не боялся, тем более смерти. И все же… За свою ли работу он взялся? Сегодня демон наглядно продемонстрировал силу, а ведь отряд еще даже не дошел до замка. Без колдовства этого монстра не одолеть. Хватит ли способностей у Селены? Вопросы, вопросы, вопросы… Воин живет по другим правилам. Сначала бей, а потом спрашивай. Так гораздо проще и надежнее.

Тяжело вздохнув, Конан медленно поднялся на ноги.

— Пошли! — скомандовал северянин.

Взвалив на плечи сумки и тюки, путешественники пошли дальше. Темп был невысок. Лошадь прихрамывала, и ее пришлось частично разгрузить. Естественно, вся ноша переместилась на плечи людей.

Густые серые тучи закрывали око Митры, и определить время было тяжело. Однако киммериец не сомневался, что до заката еще далеко.

Вскоре тропа закончилась, и группа оказалась на широком ровном плато. Теперь стало немного легче.

Конан заметил, что дорога пошла на понижение. Это означало, что воины преодолели самый трудный высотный участок пути. Догнав проводника, северянин негромко спросил:

— Далеко еще до Ванахейма?

— Три ночлега, — вымолвил Твил и, чуть подумав, добавил. — Может четыре. Мы идем гораздо медленнее, чем раньше. Кроме того, спуск всегда дается тяжелее.

— Впереди есть серьезные препятствия? — уточнил наемник.

— Горы сами по себе большое препятствие, — усмехнулся туног. — Наиболее сложные участки остались позади, однако здесь может случиться все, что угодно. Особенно, когда козни подстраивает могущественный демон.

— Это верно, — согласился киммериец. — Вряд ли злобная тварь успокоится. Мы приближаемся к замку, а значит, сила чудовища растет.

Отряд преодолел плато и вошел в длинную теснину между горами. Ветер ослабел, кое-где на камнях стали встречаться пятна растительности: бурые лишайники, сероватые мхи и редкие темно-зеленые травинки.

Конан даже не предполагал, что подобные мелочи могут так его обрадовать. После мертвого холодного царства заснеженных вершин эти крошечные островки жизни казались настоящим чудом. Они теребили душу, возрождая у людей надежду на благоприятный исход их путешествия.

С каждой пройденной лигой становилось теплее. Северянин даже распахнул меховую одежду и вдыхал прозрачный горный воздух полной грудью. К сожалению, увеличить скорость движения так и не удалось. Очень сдала Селена, Валеру и Нахору с огромной поклажей за спиной тоже приходилось нелегко. Кобыла хромала все сильнее и сильнее. Раненое животное нуждалось в отдыхе и корме.

Путешественники решили на дневной привал не останавливаться. Времени на тропе у пропасти было потеряно слишком много. Ели на ходу, запивая холодное мясо водой из фляг.

Единственное, что почти никогда не менялось в Иглофийских горах, так это погода. Низкие серые облака буквально давили на плечи. В редкие дни светлоокий Митра пробивался сквозь густую пелену, и его лучи касались бренной поверхности. В такие мгновения вокруг все искрилось, играло, переливалось красками. Незабываемое, чудесное зрелище. Заснеженные вершины, остроконечные пики, могучие скалы зачаровывали и восхищали путника. Ничего более красивого и величественного в мире не существует. Увы, подобные дни выпадают нечасто. Большую часть года здешний край пребывал под властью могущественного ледяного бога Имира, и его слуг — холодного ветра и серых дождливых туч. Вот и сейчас начал капать моросящий дождь.

А на спуске это чрезвычайно опасно. Вот поскользнулся и упал аквилонец… К счастью, воин не пострадал. А на дороге все чаще и чаще стали попадаться уступы. Движение по ним занимало немало времени. С лошадью путешественники откровенно мучились. Кобыла отказывалась идти дальше. Она упиралась, топала копытами, мотала головой.

Незаметно стемнело. Ночь в горах наступает быстро, особенно в такую погоду. Идти в полной мгле Конан не хотел.

— Пора останавливаться, — проговорил наемник, опершись на копье.

— Еще немного, — сказал Твил. — Надо потерпеть. До пещеры осталось не больше лиги. Там мы будем в безопасности.

— Хорошо, — киммериец кивнул головой. — Одна лига.

Тихо ругаясь, путешественники поплелись по дороге — иначе их продвижение было не назвать. Бой с зомби, ужасная тропа и нападение грифона — все это сказалось к концу дня. Люди едва переставляли ноги. Скрипел зубами и пошатывался даже «железный» шемит: слишком большую ношу пришлось сегодня нести воинам.

Скалы начали терять очертания, видимость ограничивалась двадцатью шагами, темнота опускалась на Иглофийские горы. Проводник явно нервничал. Ускорив шаг, туног оторвался от группы.

Обернувшись, северянин взглянул на друзей. Они шли из последних сил. Низко опущенные головы, тяжелые ноги, постоянные подергивания сумок, Еще немного, и кто-нибудь рухнет.

Подняв руку, наемник выдохнул:

— Все.

В тот же миг послышался радостный возглас Твила.

— Нашел! Идите сюда!

Укрытие находилось совсем рядом. Свернув чуть в сторону, киммериец увидел в скале темный проем. Проводник находился уже внутри.

Шагах в десяти от входа он разложил дрова и неторопливо разжигал костер.

Вскоре огонь осветил небольшую, но достаточно вместительную пещеру. В ней легко могли расположиться человек пятьдесят.

Скинув поклажу и загнав лошадь в дальний конец убежища, путешественники приступили к ужину. Разговаривали мало, а потому северянин с интересом осматривался по сторонам. Шершавые, неровные стены, полукруглый свод, кое-где какие-то подтеки. В дрожащем свете огня выступы приобретали причудливую, пугающую форму. В разных частях пещеры виднелись следы от старых костров. Видимо, проходящие по тропе Ужаса путники всегда останавливались здесь. Таких надежных укрытий в горах немного.

Дождь хоть и был мелким, тем не менее, одежду намочил сильно. Раздевшись, воины сушили ее над пламенем.

Вход в убежище всегда оставался под присмотром, и люди чувствовали себя в безопасности. Неожиданно на них никто не нападет, незваного гостя встретят мечи и копья. По мере насыщения, путешественники становились более словоохотливыми.

— Отличная пещера, — заметил Валер, откусывая кусок жареной оленины. — Я бы с удовольствием пожил в ней несколько дней. Тепло, сухо, светло…

Селена перевела его слова проводнику.

— Это пока есть дрова, — откликнулся туног. — А вот когда они закончатся, твой взгляд на укрытие сразу изменится. Найти здесь топливо невозможно. Тайга начнется лишь через два дня пути.

— Ерунда, — улыбнулся аквилонец. — Мне приходилось выживать и в куда более сложных условиях. Однажды судьба занесла наш отряд вглубь туранской пустыни. Зуагиры наступали на пятки. Пять дней без воды, — воин невольно сглотнул. — Из сорока бойцов в живых остались только шестеро. От жажды люди сходили с ума, дрались и убивали друг друга из-за капли на дне фляги. Я несколько раз терял сознание, а пришел в себя возле источника. Так что меня подобные трудности не пугают.

Твил внимательно слушал перевод девушки. Пожав плечами, он произнес:

— На юге я не бывал, однако хорошо знаю эти горы. Они жалости не испытывают ни к кому. Мне доводилось находить трупы людей и на леднике; и на плато, и на тропе, и в пещерах. Стоит допустить хоть одну ошибку, и тебя уже ничто не спасет.

— Ошибки нигде не прощаются, — проговорил Конан, подбрасывая дрова костер. — Ни на севере, ни на юге.

Проводник посмотрел на северянина. Он долго колебался, прежде чем произнес следующую фразу. Отведя глаза, туног с сочувствием спросил:

— А на что рассчитываете вы? Разве можно пытаться противостоять богам? Против них бессильны стрелы, мечи и копья. Вы, конечно, убили грифона, но разве этим ослабили врага? С помощью колдовства он создает себе новых слуг и воинов.

— Демон не бог, — возразил киммериец. — Чудовище действительно обладает огромной силой и является порождением мрака и зла. Но бороться с тварью можно. У любого демона есть слабое место — его имя.

— И вы его знаете? — удивился Твил.

— Пока нет, — легкомысленно ответил наемник. — Оно начертано где-то в замке чудовища. Селена прочтет заклинание, а я прикончу монстра.

— Но ведь до замка еще надо добраться! — вырвалось у проводника. — Вас всего четверо. Вряд ли для такого могущественного существа это представляет угрозу. Он заставил ваниров покинуть насиженные места, привел раскрашенных пиктов в Киммерию, взбудоражил асиров… да вы и сами говорили, что его сила с каждым днем растет.

— Это точно, — подтвердил Конан.

— Как же с ним сражаться? — туног непонимающе покачал головой. — Есть план, оружие или что-то еще?

— Есть смелость, отвага и уверенность в себе, — рассмеялся северянин. — Я верю в нашу маленькую волшебницу. Она обязательно обманет демона. Тварь очень сильна, но глуповата. Нам с Валером уже доводилось видеть ее. Кровожадное, безжалостное чудовище, подчиняющееся заклинаниям колдуна. Самостоятельно мыслит плохо и примитивно. Грифон тому пример…

— По-моему, вы безумцы, — сказал Твил.

— Возможно, — кивнул киммериец.

Спор прекратился. Убрав еду в сумки, путешественники начали готовиться к ночлегу. Подсохшие шкуры разложили возле костра, под голову положили тюки с одеждой. Вскоре товарищи Конана уснули. День был тяжелым, им многое пришлось испытать, и сил осталось крайне мало.

Северянин подбросил сучьев в огонь, встал и вышел из пещеры. Его окружила липкая, противная мгла. Невольно по спине пробежала нервная дрожь.

Воин нутром чувствовал близость врага. Он находился где-то совсем рядом. Может быть, сейчас демон даже наблюдает за киммерийцем. Чудовище давно бы расправилось с жалкими людишками, но его сдерживают цепи проклятия. В этих горах тварь использует лишь своих слуг. Бесспорный признак слабости. Но долго ли продлится подобная ситуация?

Сиптах постоянно подкармливает демонов. С каждым днем они набирают силу и скоро, очень скоро вырвутся на свободу. Кое в чем проводник все-таки прав. Для войны с монстром неплохо бы иметь армию, ведь, наверняка, могущество чудовища на территории Ванахейма возрастет. Чем ближе к замку, тем яростнее и отчаяние будет сопротивляться мерзкая тварь. Несколько тысяч лет заточения лишь озлобили демона…

Дождь не прекращался. Неприятная влажная пыль буквально пропитала воздух. Вытерев ладонью лицо, киммериец вернулся обратно в укрытие.

В дальнем углу лошадь неторопливо жевала чахлую траву, найденную ими на дороге. С кормом для животного путешественники не рассчитали. Сегодня его запасы полностью иссякли.

Вся надежда на то, что по мере спуска растительности в горах будет больше. У Твила уверенности в этом не было.

Присев на корточки, Конан протянул руки к огню. Тепло приятно разлилось по телу. Неожиданно послышался тихий взволнованный шепот.

Широко раскинув руки и растолкав мужчин, Селена что-то бормотала во сне. Взгляд воина задержался на девушке. Миловидное лицо, длинные ресницы, манящие ямочки на щеках, чуть влажные алые губы. Одежда у ворота расстегнулась, и в свете костра северянин без труда видел часть упругой девичьей груди.

За все время путешествия Конан никогда не смотрел на Селену, как на женщину. Она казалась ему слишком маленькой и хрупкой. Ее талию киммериец мог легко обхватить пальцами рук. Но сейчас… наемник вдруг понял, что девушка очень красива. Молодое, белое тело будоражило кровь северянина. Это было демоническое искушение. Безумно хотелось поднять Селену, заключить ее в объятия и коснуться пунцовых губ красотки.

Чтобы удержать себя в руках, Конану потребовалось немало сил. Тяжело вздохнув, он вернулся к костру. Наколов дров, киммериец разбудил Нахора, а сам лег спать подальше от девушки. Воин с трудом успокоился и опасался нового приступа желания. Сейчас его возбуждало каждое движение Селены.

* * *

Утреннюю тишину разорвал отчаянный крик Валера. Спустя мгновение северянин был уже на ногах.

Спросонья наемник соображал плохо, но его клинок угрожающе сверкал в свете догорающего костра. За спиной хрипела и нервно топталась кобыла. Она несколько раз порывалась выскочить из убежища, но шемит вовремя поймал ее за поводья.

Где-то рядом копошилась в шкурах девушка, а чуть впереди с копьем наперевес стоял на одном колене Твил. В горах еще толком не рассвело, а потому окружающий мир был сумрачен и неясен. Почему закричал аквилонец, Конан не понимал. Киммериец сделал шаг вперед, и тут раздался грозный агрессивный рык. Он явно принадлежал какому-то огромному существу. Эхо его рева в пещере многократно усилилось.

— Это демон! — испуганно вымолвила Селена.

— Не демон, а гигантский медведь, — послышался возглас Валера. — Образина чуть было меня не сожрала.

Только теперь северянин догадался, чья фигура закрывает вход в укрытие. Могучее, сильное животное явно забрело сюда не случайно.

Почему-то их враг предпочитал для нападения утреннее время. Тем не менее, это сейчас не имело ни малейшего значения. Опасность была очень серьезной.

— Пещерный медведь, — вмешался туног. — Я с ними уже сталкивался. На своей территории они убивают любого чужака.

Девушка тотчас перевела его слова.

— Ты умеешь успокаивать людей, — откликнулся аквилонец.

Воин стоял примерно в десяти локтях от хищника, держа клинок перед собой. Пока ни люди, ни животное не предпринимали активных действий. Они оценивали возможности друг друга. Пять слабых мелких существ и испуганная лошадь — неплохая добыча для сегодняшнего утра. Голодный зверь уверенно двинулся вперед.

Грязно-бурая шкура, тяжелые мощные лапы, огромная морда с оскаленной пастью. Медведь вновь зарычал. Изо рта, кроме ужасающего звука, вырвался и отвратительный тошнотворный запах.

— Проклятая тварь! — закричал Валер, бросаясь навстречу животному. — Пошел вон!

Аквилонец нанес боковой удар и зацепил клинком нос хищника. Зверь взвыл от боли и ярости. Если воин хотел отогнать непрошеного гостя, то он ошибся. Эффект оказался прямо противоположный, пещерный медведь встал на задние лапы и устремился на Валера.

Только сейчас люди смогли до конца осознать, с кем они имеют дело. Хищник достигал гигантских размеров. Его тело было крупнее человеческого раза в три. Даже Конан по сравнению с ним выглядел ребенком.

Естественно, удержать натиск зверя аквилонец не смог. Размахивал мечом, воин медленно отступал вглубь укрытия. Злобное рычание, залитая кровью пасть, красные от гнева глаза.

Взмах лапы — и Валер остался без оружия. Клинок со звоном ударился в стену. В следующее мгновение медведь намеревался прикончить назойливого врага. Он приблизился вплотную к наемнику, нависая над ним своим огромным телом. Еще немного, и кости аквилонца треснут от сокрушительного удара.

Первым среагировал северянин. Схватив несколько горящих головешек из костра, киммериец запустил их в хищника. В пещере запахло паленой шерстью. Зверь подался назад. Опустившись на четыре лапы, животное прятало от огня морду.

Уловив, растерянность медведя, аквилонец прыгнул в сторону и схватил потерянный меч. К сожалению, отступить Валер не успел. Хищник с разъяренным ревом метнулся к воину. Клинок вошел в тело зверя почти наполовину, но остановить животное был не в силах.

Когти пещерного чудища прошлись по телу аквилонца и откинули беднягу шагов на десять.

Селена истерично вскрикнула и бросилась к воину. С горящей веткой в одной руке и копьем в другой Конан выбежал навстречу медведю. Огрызаясь и прихрамывая, хищник отступил, меч Валера торчал из туловища, оставляя за собой на камнях кровавый след. Болезненно рыча, животное пыталось вытащить застрявшее оружие. Наступила секундная передышка. Обернувшись к девушке, северянин спросил:

— Он жив?

— Да, — утирая слезу, ответила волшебница.

— Но раны… вся правая половина в крови… Сейчас Валер без сознания.

— Клянусь хвостом Нергала, — раздался возглас Нахора. — Надо прикончить эту образину!

— А может медведь уйдет? — робко откликнулась Селена на смеси двух языков.

— Нет, — проводник отрицательно покачал головой. — Если зверь почувствовал вкус крови, он уже не отступит. Либо мы убьем его, либо…

Закончить Твил не успел.

Не обращая внимания на боль, хищник рванулся в новую атаку. На этот раз горящие палки его уже не останавливали. Уперев копье в небольшой выступ, киммериец смело ждал врага, не сходя с места. Медведь сам напоролся на стальной наконечник. Острие входило все глубже и глубже. Кровь заливала грудь животного, но оно упорно двигалось вперед.

Древко согнулось и треснуло, словно ветка дерева. Конан отлетел в сторону. Ему на помощь тут же пришли шемит и туног. Сразу два копья с силой впились в брюхо зверя. Под сводами раздался злобный, отчаянный рев. Медведь чувствовал приближающуюся смерть.

Раскачиваясь, хищник направился в сторону девушки. Задние лапы он уже приволакивал, тем не менее, убить Селену и Валера ему бы труда не составляло.

Северянин выхватил меч и бросился к зверю. Запрыгнув на спину медведю, киммериец с силой вогнал клинок под левую лопатку. Не удержавшись, Конан соскочил на каменную поверхность и молниеносно откатился от животного.

Хищник захрипел, остановился, из его пасти полезла кровавая пена. Взгляд медленно гас, а глаза стекленели. Зверь не мог сделать уже ни одного шага. В последний раз вздрогнув, пещерный медведь рухнул на бок, прямо на кострище.

Наемник поднялся и подошел к поверженному зверю. Упершись ногой в тушу, северянин с трудом вытащил свой аквитанский меч. Вытерев лезвие о шкуру, он убрал его в ножны. Густая липка кровь заливала камни укрытия.

Тем временем, девушка смазала раны аквилонца и умело их перевязала. Сильнее всего пострадало плечо и бедро. К счастью, внутренние органы когти не зацепили: удар оказался скользящим. Вскоре Валер пришел в себя. Приподнявшись на левом локте, он, сжав зубы, наблюдал за работой волшебницы.

— На, выпей, — вымолвил киммериец, протягивая флягу с вином.

Аквилонец сделал несколько больших глотков. На его губах появилась ироничная усмешка. Подняв глаза на Конана, воин негромко заметил:

— Везет нам в последнее время на утреннее пробуждение. Вчера — зомби, сегодня медведь. Когда я увидел его у входа, от страха чуть не прыгнул в костер. Огромная зубастая морда смотрела на меня и голодно облизывалась.

— Ты молодец, — похвалил товарища северянин. — Чуть промедлил бы, и зверюга сожрала бы нас спящими. Да и дрался отменно…

— Не ври, — скептически проговорил Валер. — Я его лишь разозлил. Толку от моего удара не было никакого.

Селена начала шептать какие-то заклинания и Конан отошел в сторону. Не любил он колдовства… В горах постепенно рассветало. Теперь окрестности можно было наблюдать без труда. Теснина расширилась и уходила на северо-запад. Погода за ночь не улучшилась, и по-прежнему моросил мелкий дождь. К Конану приблизился Твил и негромко сказал:

— Пора выходить. До следующей стоянки довольно далеко, и путь отнюдь не легкий. Начинается продолжительный спуск…

— Я знаю, — произнес наемник.

Тяжело вздохнув, он направился к девушке. Склонившись над сумкой, волшебница неторопливо перебирала свои снадобья. Присев рядом с ней, северянин на киммерийском языке спросил:

— Он сможет идти?

Селена удивленно взглянула на гиганта.

— Конечно, нет. Ему надо отлежаться дней десять. Да и то… длинное путешествие с такими ранами доконает кого угодно.

— Понятно, — задумчиво вымолвил Конан.

Надо было принимать решение. Оно напрашивалось само собой, но особого восторга у киммерийца не вызывало. Бросать друзей северянин не привык. Повернувшись к Нахору, наемник приказал:

— Грузи тюки на лошадь. Мы идем дальше.

Валер все это время прислушивавшийся к разговорам, нервно расхохотался. Откинув голову на подложенную шкуру, он, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

— Мать мне всегда говорила: «Не болтай лишнего — боги накажут». Я был непослушным ребенком и никогда не слушал. Видимо, пришло время расплачиваться за грехи. Сам вчера выбрал свою судьбу. И вот теперь эта пещера моя. На веки вечные…

— Ты прекрасно знаешь, у нас нет другого выхода, — произнес Конан. — Время поджимает. Мы оставим тебе дрова и почти всю воду… — толкнув тушу медведя ногой, киммериец продолжил. — Мяса здесь хватит на десятерых… Ты должен, обязан продержаться. На обратном пути…

— Если он будет, — возразил аквилонец. — Вам ведь надо победить демона…

Приблизившись к товарищу вплотную, северянин жестко проговорил:

— Не сомневайся, я его прикончу. Это чудовище слишком сильно меня разозлило.

Взгляды мужчин встретились. Больше ничего объяснять было не нужно. Тяжело вздохнув, Валер извиняющимся тоном заметил:

— Я не жалуюсь. Со мной отряд и за десять дней не доберется до Ванахейма. Глупо как-то получилось… Уходите быстрее. Не бередите душу. Одному мне будет легче. Так просто я не сдамся.

— Молодец, — гигант пожал руку аквилонцу.

Сборы много времени не заняли. Значительная часть поклажи оставалась в пещере. На кобылу погрузили лишь одну вязанку дров, часть шкур и еду. Конан хотел вернуть Валеру, взятое у него на тропе копье, но воин категорически отказался. Оно ему было не нужно. Лука и меча для защиты в укрытии вполне достаточно. В последний момент к наемнику подошла Селена.

— Ты, действительно, его оставляешь? — тихо по-киммерийски спросила девушка.

— Да, — северянин утвердительно кивнул. — Мы знали, на что шли. Главное — замок и демон. Одна человеческая жизнь ничего не значит.

— Бездушный, бессердечный болван! — выпалила волшебница.

Их перебранку слышал только Твил. Вмешиваться в спор проводник не стал. Перекинув сумку через плечо, он направился к выходу из пещеры. Вскоре к нему присоединились и остальные путешественники.

Валеру удалось самостоятельно сесть, и его голова торчала из-за туши мертвого медведя. В глазах светилась грусть, боль и понимание. Никто не знал, что его ждет. Для любого голодного хищника раненый человек — лакомая добыча. В знак прощания аквилонец поднял вверх левую руку, правая была повреждена. Селена заплакала и отвернулась. Нахор и туног стояли с непроницаемыми лицами. Выдержав небольшую паузу, Конан громко крикнул:

— Мы вернемся!

Многократно повторяясь, эхо разнесло его слова по Иглофийским горам.

Отряд быстро двинулся на северо-запад. Впереди воинов поджидали новые испытания. И еще неизвестно, у кого больше шансов выжить…

 

Глава седьмая

Как это ни удивительно, но два последующих дня прошли без приключений. Демон больше не предпринимал попыток убить путешественников. Либо он ослаб от борьбы, либо готовил более хитрую, изощренную ловушку. Киммериец склонялся ко второму варианту. Лавина, зомби, грифон и медведь — все это выглядело простовато. Чувствовалось, что тварь их недооценила и решила расправиться с людьми, не прилагая особых усилий.

Теперь наступало время серьезных испытаний. Подвоха можно было ждать в любой момент. Тропа Ужаса выглядела уже не столь пугающе. На шестой день перехода на пологих склонах гор стали попадаться кустарники и небольшие деревья. Местность с каждой пройденной лигой оживала. Густая темно-зеленая трава пробивалась практически повсюду. Для их изрядно похудевшей лошади это было настоящим праздником. Оторвать ее от сочной поросли удавалось с огромным трудом. За ночь кобыла набила брюхо так, что напоминала пузатый бочонок с вином.

Местный ландшафт радовал и путников. Они уже устали от мертвых, голых, холодных скал.

Девушка сорвала несколько голубых неброских цветов и жадно вдыхала их терпкий аромат. Единственное, что не улучшалось, так это погода. Светлоокий Митра так ни разу и не смог пробить плотную пелену туч. Время от времени земля орошалась коротким несильным дождем.

Путешественники настолько привыкли к моросящей влажной пыли, что не обращали внимания на подобные мелочи. Значительно ослабел ветер, а надобность в теплой одежде и вовсе отпала.

Группа шла по широкому пологому склону. Чтобы не упасть, приходилось постоянно останавливаться. Из-за этого темп движения был невысок. Спуск давался путешественникам гораздо сложнее, чем подъем. Конан опасался, что лошадь не удержится на ногах и покатится вниз. Без переломов тогда не обойдется, а северянин уже привык к мохнатому выносливому существу. Без него людям пришлось бы тяжело.

Впрочем, сейчас основной проблемой стала вода. Ее запас окончательно иссяк. Большая часть фляг осталась у Валера. Необходимо было найти источник, Твил утверждал, что к вечеру они выйдут к роднику. Возле него путешественники всегда разбивали стоянку. Группа прошла еще не менее десяти лиг. Жажда мучила людей все сильнее и сильнее. Капли дождя смачивали губы и лицо, но утоления не приносили. Ощущение близкой влаги лишь раздражало и нервировало.

Заросли на склонах становились все гуще и гуще. Порой сквозь листву воины не могли даже разглядеть вершину горы. Приходилось соблюдать повышенную осторожность. Первым шел проводник, за ним на расстоянии двадцати локтей следовали Конан и Селена, замыкал колонну Нахор, ведущий кобылу в поводу.

Оружие путешественники держали наготове, ведь они приближались к территории ваниров. Их охотники вполне могли оказаться в этих местах.

Несколько раз киммериец замечал на обрывистых косогорах крупных животных с загнутыми назад рогами. Не боясь высоты, они ловко прыгали с камня на камень, преодолевая провалы в десять-пятнадцать локтей. Длинная грязноватая шерсть, крепкие копыта, чуть вытянутая, постоянно поворачивающаяся голова. Туноги называли этих горных козлов сердами. Судя по повадкам, быстроногие существа был и хорошо знакомы с людьми и к отряду близко не подходили.

Боязливо озираясь, они поднимались все выше и выше. Обогнув очередной склон, Твил устало произнес:

— Еще пять лиг, и мы выйдем к роднику.

— Скорее бы, — изможденно откликнулась Селена, облизывая пересохшие губы. — Жажда меня доконает. Отдала бы все золото за глоток воды.

— Не волнуйся, — слабо улыбнулся проводник. — Напьешься вдоволь…

Путешественники, ускорили шаг. До холодной, прозрачной, сводящей зубы воды осталось совсем немного. Вдобавок ко всему, начинало темнеть.

Подходил к концу шестой день их перехода через Иглофийские горы. Очертания деревьев начали постепенно расплываться, они все больше напоминали диковинных чудовищ.

Девушка непроизвольно прижималась поближе к северянину. Воины то и дело останавливались, внимательно прислушиваясь к подозрительным звукам. Шелест листьев, хруст веток, хлопанье крыльев и зычный, ухающий крик ночной птицы. Напряжение нарастало. Дистанция между людьми постепенно сокращалось. Конан повернул голову в сторону и попытался что-нибудь разглядеть в густых зарослях. Получалось это неважно. Перехватив копье, наемник отодвинул Селену подальше от леса. Мало ли что…

Киммериец едва не налетел на остановившегося тунога. Тот замер в странной позе с высоко поднятой рукой.

— Какого… — хотел выругаться северянин.

— Тихо! — оборвал его Твил, указывая куда-то вдаль.

Выйдя чуть вперед, Конан увидел едва заметный мерцающий огонек. Он то колыхался и пропадал совсем, то разгорался вновь.

— Костер, — пояснил проводник. — На месте стоянки…

— Проклятье, — выдохнул киммериец. — Если это охотники ваниров, у нас будут большие неприятности. Я уложу троих-четверых, вы с Нахором еще столько же… А если их будет больше? Вода нужна позарез.

— Без разведки не обойтись, — сказал туног. — В темноте подберемся незаметно…

В знак согласия наемник утвердительно кивнул. Подозвав шемита; Конан негромко приказал:

— Останетесь с Селеной здесь. Что бы ни случилось, в драку не ввязываться. Если нас убьют, спуститесь по склону и обойдете засаду. Двигайтесь на север. Замок демона где-то там.

— Я не останусь! — вмешалась волшебница.

Не обращая внимания на возглас девушки, северянин продолжил:

— Избегайте селений. Ваниры сейчас чересчур агрессивны, — сделав паузу, гигант добавил, — если крошка не будет слушаться, свяжи ее.

Телохранитель молча опустил глаза в знак согласия. Этого было вполне достаточно. Нахор не отступит от приказа ни на шаг. Он сразу взял Селену за руку и довольно крепко сжал запястье. Вырваться девушка не имела ни малейшей возможности. Волшебница прекрасно знала характер шемита и сопротивляться не стала. Если потребуется, воин, действительно, ее свяжет.

Конан и Твил, оставив поклажу, неторопливо двинулись по дороге. Вскоре туног свернул в заросли кустарника. Осторожно раздвигая ветви, путешественники поднимались по косогору. Локтей через двести растительность стала реже. Высокие стройные деревья с небольшой кроной устремлялись к небу и росли на значительном расстоянии друг от друга.

Киммериец окончательно потерял костер из виду, но проводник ориентировался безукоризненно. Он словно видел в темноте. Наемник старался ступать след в след, однако под ногами то и дело трещали мелкие сухие ветки. В ночной тишине это звучало, как грохот сходящей вниз лавины. В подобные мгновения северянин нервно сжимал древко тяжелого райдского копья. Ему казалось, что их топот слышен на всем протяжении тропы Ужаса. Твил вел себя куда более сдержано. Сделав приличный крюк, туног вновь вышел к густым зарослям. Приблизившись к уху Конана, проводник прошептал:

— Теперь ни звука. Мы уже рядом.

Воины склонились и неторопливо двинулись вперед. Мокрые ветки хлестали по лицу, листья прилипали к пальцам, ноги скользили. Твил предупреждающе махнул рукой, и киммериец опустился на землю. Дальше пробирались ползком… Но вот слева замаячил желтоватый огонек.

Еще несколько рывков — и разведчики достигли цели. Раздвинув кусты, северянин увидел небольшую круглую поляну у подножья высокой обрывистой скалы. Где-то едва слышно раздавалось журчание воды. Родник находился от силы шагах в двадцати от наемника. Воин невольно сглотнул слюну.

Возле костра находилось три человека. Свое мужчин были вооружены длинными мечами. Они стояли и внимательно смотрели на чащу, где скрывались путешественники. Женщина сидела на стволе поваленного дерева и, как ни в чем не бывало, жарила мясо на огне.

В свете пламени сверкнула сталь клинков. Переглянувшись, незнакомцы неторопливо двинулись к лесу.

— Нас раскрыли, — негромко сказал туног.

— Как? — удивился киммериец.

Проводник пожал плечами. Скрываться больше не имело смысла. Тем более, что двух противников Конан не опасался. Численные силы равны, а в бою северянин уложит любого.

Поднявшись на ноги, киммериец смело и уверенно шагнул навстречу мужчинам. Твил немедленно последовал за ним. Две пары воинов остановились друг от друга на расстоянии выпада. Еще немного, и мечи скрестятся с яростным звоном. Женщина отложила в сторону еду и достала короткий кинжал.

В полумраке разглядеть незнакомцев оказалось не так-то просто. Русые волосы, короткие бороды, большие глаза. Широкоплечие, крепкие мужчины лет тридцати, у обоих виски были аккуратно подбриты. Так делали воины одного из киммерийских племен. Конан никогда с ними не сталкивался, они жили где-то на северо-западе.

— Вы лачиши? — спросил наемник.

— Да, — настороженно ответил один из противников. — А кто вы?

— Путники, — усмехнулся северянин. — Я из племени канахов, а мой товарищ — туног.

— Бывают же чудеса, — удивленно вымолвил незнакомец. — Четверо киммерийцев из разных родов встречаются в горах Ванахейма.

— Мы здесь не случайно, — пояснил Конан. — Идем на север.

— Вы выбрали не лучшее время, — произнес мужчина. — Ваниры говорят, что в тундре появилось крылатое чудовище, убивающее и пожирающее людей. Они напуганы, бросили старые стоянки и стараются как можно дальше уйти на юг.

— Нас это мало волнует, — спокойно отреагировал наемник. — Сейчас моих людей интересует лишь ночлег и вода. Надеюсь, возражений не будет, если мы расположимся здесь?

— А сколько вас? — уточнил воин.

— Четверо.

— Тогда прошу к нашему костру, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Милах, моего спутника — Дидра, а женщину — Ильса. Мы три дня назад бежали из плена, и вот скитаемся по горам в поисках тропы, которая приведет нас домой.

— Это чересчур опасная дорога, — вставил Твил. — Одним вам ее не пройти.

— Жаль! — искренне расстроился лачиш.

Киммериец повернулся к проводнику и сказал:

— Позови-ка остальных. Пора располагаться на ночлег.

Туног внимательно посмотрел на Конана. Северянин оставался один на один с двумя противниками. А вдруг они совсем не те, за кого себя выдают? В Иглофийских горах возможно все, что угодно. Однако наемник был совершенно спокоен. Убрав меч в ножны, гигант неторопливо направился к роднику.

Источник вырывался на поверхность из расщелины в скале, примерно на высоте шести локтей от земли. Прозрачная, чистая вода стекала по камням, а примерно на уровне пояса человека срывалась вниз маленьким бурлящим потоком. За долгие годы место падения углубилось, и сейчас там была небольшая, но довольно вместительная лужа. Идеальное место для водопоя животных.

Воин без труда, даже в темноте, заметил многочисленные следы сердов на мягкой почве. Траву горные козлы тоже не пощадили и съели практически полностью.

Склонившись, киммериец подставил ладони под струю. Они быстро наполнились водой. Первыми пригоршнями Конан умылся. Холодная вода приятно освежала и бодрила. Усталость, накопившаяся за дневной период, немного отступила.

Выдержав едва заметную паузу, наемник жадно прильнул к источнику. Животворящая жидкость оросила сухие губы, и горло. Вода сводила зубы, но северянин пил и пил, не в силах оторваться от родника.

На первый взгляд, киммериец действовал беспечно, однако глубоко ошибался тот, кто так думал. Гигант постоянно стоял вполоборота и внимательно наблюдал за поляной. Вот во мраке скрылся Твил. Уходя, проводник явно нервничал и слишком часто оборачивался.

Конан невольно улыбнулся. Лачиши немного растерялись и нерешительно топтались на месте.

Дидра о чем-то тихо говорил, а Милах активно возражал. Время от времени они смотрели на северянина. В конце концов, воины убрали оружие и направились к костру. Женщина протянула им по большому куску жареного мяса. Устроившись на стволе дерева, вся троица приступила к ужину.

Оторвать путешественников от источника было практически невозможно. Селена едва не забралась в лужу. Жажда способна убить любого.

Люди насыщались довольно долго, с наслаждением обливаясь холодной водой. Даже не верилось, что всего двое суток назад отряд замерзал на перевале, проклиная мороз, ветер и моросящую ледяную пыль. Тогда одна только мысль о подобной сцене приводила в ужас. Но все меняется…

Расчесывая мокрые волосы, девушка смело двинулась к костру. В ее обязанности входило приготовление пищи, а воины сегодня изрядно проголодались. Киммериец и туног заготавливали дрова, а шемит поил лошадь и набирал воду в пустые фляги. Животное почему-то недовольно фыркало, то и дело, поднимая голову и поглядывая по сторонам. Что-то кобылу явно беспокоило.

Вскоре Твил и Конан присоединились к Селене. Подбросив несколько сучьев в костер, северянин надел кусок копченого мяса на острие кинжала и начал его разогревать. Ароматный запах расплывался по поляне, будоража ноздри.

Желудок возбужденно заурчал.

— Вы не сказали о лошади, — с легким раздражением заметил Милах.

— А разве это важно? — удивленно пожал плечами наемник. — Вы спросили о людях, и я не солгал. Нас всего четверо.

— От животного слишком сильный запах, — лачиш недовольно повел носом. — Он привлечет сюда хищников. В этих местах их чересчур много. Мы видели стаю волков и огромного бурого медведя.

— Ерунда, — усмехнулся киммериец. — Нам недавно на пути попался пещерный медведь. Сейчас его туша лежит в двух днях пути отсюда. Ни один зверь не устоит против хорошего стального клинка.

Незнакомцы молча переглянулись. Слова Конана их не успокоили.

Чуть отодвинувшись от пламени, северянин получил возможность разглядеть собеседников.

Первое впечатление оказалось несколько ошибочным. Милах выглядел намного старше своего спутника. На щеках морщины, под глазами темные мешки, в бороде значительная седина. Лачишу явно было больше сорока зим. Как же он так промахнулся? Обычно киммериец возраст определял очень точно. От этого часто зависела судьба схватки…

С Дидрой все оказалось проще. Широкий нос, светлые усы и борода, чуть впалые щеки, тонкие, слегка поджатые губы. Неожиданно Конану в голову пришла мысль, что мужчины похожи друг на друга. Судя по годам, они вполне могут быть отцом и сыном. Но зачем это скрывать? Впрочем, у каждого свои тайны.

Хорошо рассмотреть женщину никак не удавалось. Ильса постоянно закрывалась длинными распущенными волосами. Судя по складкам на шее, седине в темных волосах и дряблой коже на руках, она была немолода.

Две группы путников сидели напротив друг друга, и яркое пламя не позволяло взглянуть в глаза лачишей. Тем более, что все трое сидели с низко опущенными головами.

К костру подошел телохранитель Андурана. Шемит стреножил лошадь и отогнал ее на поляну с густой сочной травой. Положив полные фляги на землю, он негромко произнес:

— Кобыла ведет себя очень странно. Постоянно нюхает воздух, ест плохо, хотя явно голодная. Она чувствует близость врага.

Милах и Дидра молниеносно подняли глаза. Незнакомая речь их насторожила. Воины внимательно смотрели на южанина. По его интонациям лачиши почувствовали какую-то угрозу.

— Это Нахор, — с доброжелательной улыбкой на устах сказал северянин. — Он родом из Шема и по-киммерийски не говорит.

Мужчины несколько успокоились. Повернувшись к товарищу, наемник вымолвил:

— Садись и ешь. Люди, которых мы встретили, утверждают, что в лесу много хищников. Они видели волков и медведей. Лошадь лучше чувствует опасность. Во время дежурства надо приглядывать за ней.

— Хорошо, — телохранитель Андурана кивнул.

Насытившись, Конан прилег на шкуру, положил рядом меч и проговорил:

— Мы идем на север Нордхейма, но, к сожалению, ничего не знаем о тех местах. Любые сведения для нас очень важны. Если не секрет, может, расскажете, как вы здесь оказались?

— Это длинная история, — откликнулся Милах.

— Я готов ее выслушать, — заметил киммериец.

— Пожалуйста, — сказал мужчина. Тяжело вздохнув, он произнес:

— Наша деревня находится на северо-западной окраине Киммерии, возле самых гор. Маленькое племя в достаточно недоступном месте. Мы жили очень обособленно, почти ни с кем не торговали. Не более сотни семей. Тихая, спокойная, мирная жизнь. Все рухнуло в один миг. Крупный отряд ваниров преодолел перевал и неожиданно напал на деревню. Мы отчаянно сражались, но силы были неравны. Часть жителей погибла, часть бежала в лес, а остальных захватчики взяли в плен. Я помню, как обернулся и увидел объятые пламенем дома. Грабители забрали все самое ценное, а деревню сожгли дотла. Тяжелый переход добил раненых, стариков и многих детей. Ваниры бросали изможденных людей на съедение голодным хищникам. На моих глазах погибла единственная дочь, и я не смог ей помочь.

Лачиш утер скупую мужскую слезу. Собравшись с силами, воин продолжил:

— Нас привели на ежегодный торг. Большего унижения я никогда не испытывал. Меня раздели догола и ощупывали, как рабочую скотину. Проверяли мышцы, били по животу и груди, смотрели зубы. Большинство мужчин купил один вождь северного племени. Ему нужны были гребцы.

— Мне это хорошо знакомо, — вставил наемник. — Когда-то и меня взяли в плен гиперборейцы. Рабство существует везде. Несколько лет я был гладиатором в Залоге. Затем удалось бежать…

Селена изумленно взглянула на северянина. Видимо, про этот этап жизни отчаянного разбойника Андуран ей не поведал. Впрочем, на Милаха слова Конана впечатления не произвели.

— Гладиатором… — снисходительно усмехнулся он. — Это слишком просто. Ты либо победил, либо умер. Не такой уж плохой выбор. Меня ждала куда более жестокая судьба. Мы покинули тайгу и вместе с племенем ваниров двинулись по бескрайней тундре. Жалкое, унылое место с чахлой травой. Вскоре лето кончилось, и я понял, что киммерийские зимы — это не самое страшное. Леденящий, пронизывающий ветер, от которого некуда скрыться, безжалостно убивал слабых и заблудившихся. Стоило хоть на несколько шагов отойти от жилья, и обратно уже возвращались немногие. Несмотря на метель, охранники каждое утро нас поднимали. Собрав шкуры и каркасы, воины двигались дальше. Наконец вождь привел людей к морю. Здесь находилась основная стоянка племени. Несколько сот ваниров и десятки изможденных рабов. На берегу лежали утлые суденышки, которые они называли каяками. Пленников выстроили и раздали по семьям. Больше нас никто не охранял. Бежать было некуда. В одиночку, без оружия, еды и дров в тундре еще никто не выживал. Мы спали у входа в жилье, питались объедками и делали самую грязную и тяжелую работу. Но настоящий кошмар начался чуть позже.

Сделав несколько глотков из фляги, лачиш с горечью сказал:

— Я никогда не забуду Западное море. Огромные волны захлестывают лодку, и холодная вода обрушивается на тебя. Одежда становится мокрой и быстро покрывается ледяной коркой. Мышцей цепенеют и отказываются работать. И тогда звучит свист бича, рвется куртка, лопается кожа, и по спине течет струйка крови. Боль ни с чем несравнимая. Поверьте, ваниры бить умеют. Они бесстрастны, угрюмы и безжалостны. Короткая команда — и ты снова налегаешь на весла. Работаешь до полного истощения. Силы оставляют тело, а руки перестают слушаться, кисти разжимаются сами. Ни удары, ни приказы уже не помогают. Спасает в такой ситуации только жажда жизни. Море убивает быстрее ваниров. За пять лет я насмотрелся разного… Видел, как переворачивались каяки, и люди быстро исчезали в пучине вод. Спасти удается немногих. Тяжелая одежда тянет ко дну, тем более, что большинство невольников плавать не умеет. Маленькие суденышки племени легки и ненадежны. Несколько раз они налетали в тумане на гигантские ледяные глыбы и буквально рассыпались в щепы. Вопли о помощи тонули в шуме волн. Рисковать никто не хотел, и несчастных рыбаков бросали на произвол судьбы. Однажды нам удалось загарпунить огромную рыбину. Она долго брыкалась, а затем потащила лодку в открытое море. Упустить такую добычу было жалко, и вождь тянул до последнего… Лишь когда мы окончательно потеряли из виду остальные каяки, ванир перерубил веревку. Отлив относил нас все дальше и дальше. Ценой огромных усилий к вечеру лодка достигла берега. Я упал и не мог идти. Состояние других рабов было не лучше.

— Да, — протяжно заметил киммериец. — Работенка не из легких. Видимо, невольники долго на побережье не живут. Я кое-что слышал о северном побережье Западного моря. Говорят, там на суда нападают стаи огромных хищных рыб.

— Про это я ничего не знаю. — Милах пожал плечами. — Пару раз мне доводилось видеть, как разъяренные киты разбивают каяки хвостом. Удар страшной силы. А что касается рабов, то ты недалек от истины. Каждый год их приводят десятками, а до следующего лета не доживает и половина. Если люди оказались в воде, то сначала спасают ваниров. Нет места в лодке — невольников добивают копьями. Боятся, что они будут хвататься за борт, и перевернут суденышко.

— Какой ужас! — вырвалось у волшебницы.

На устах Гидры появилась презрительная усмешка. Судя по всему, подобное проявление чувств он расценил как слабость. Его старший товарищи вовсе никак не отреагировал на возглас девушки.

— Вы были в плену пять лет? — уточнил Конан.

— Только я, — вымолвил лачиш. — Гидру захватили три года назад, а Ильса попала в плен лишь летом. Рабыням у ваниров тоже нелегко.

Они стирают белье, готовят пищу, чистят и заготавливают рыбу. Из-за ужасного холода женщины часто болеют и умирают. Я уже не говорю о постоянном насилии со стороны воинов. На это имеет право любой юнец из племени. Естественно, жены воинов ревнуют и избивают невольниц до полусмерти.

— Как же вам удалось бежать? — спросил долго молчавший Твил.

— Благодаря появлению крылатого чудовища, — ответил мужчина. — Слух о нем разнесся луну назад. На стоянку вернулись испуганные охотники. Они не досчитались трех человек. Из их рассказа было трудно что-либо понять. Существо налетело неожиданно, схватило воинов, разорвало бедняг на куски и унеслось прочь.

Вождь не поверил уцелевшим, обозвал беглецов трусами и снарядил в тундру сильный отряд. Смелых бойцов постигла та же участь. Чудовище безжалостно убило пятерых ваниров и сожрало тела прямо на глазах у остальных. А вскоре оно напало на рыбаков. Перевернутые каяки, потерянный улов, утонувшие люди… Все племя охватил ужас. Оставаться на прежнем месте значило обречь себя на верную гибель.

После долгих сомнений вождь отдал приказ двигаться на юг. Это был наш шанс. Как только ваниры достигли тайги, мы начали готовиться к побегу. Копили еду, прятали ножи, следили за сменой дежурных. Они нас связывали на ночь, но разве подобная мелочь могла удержать возродившийся дух свободы. Киммерия совсем рядом, до нее рукой подать… — Милах снова глотнул из фляги. — Разрезав путы и убив караульных, мы устремились в лес. Нас было почти двадцать человек. Казалось, еще немного, и…

— Вас догнали, — догадался туног.

— Да, — кивнул головой лачиш. — Мы не думали, что в этом месте соберется так много ванирских племен. Все они спасались от чудовища.

Слух о побеге быстро распространился, и началась охота. Для хорошо вооруженных воинов это стало очередной забавой. Толпы юнцов, чтобы стать мужчинами, ринулись в, погоню. Им удалось перекрыть основные перевалы. То и дело беглецы натыкались на засады. Крики, смех, улюлюканье! Я до сих пор слышу отголоски, просыпаюсь ночью от кошмарных снов. Позади оставались бездыханные тела товарищей. Из кольца удалось вырваться только нам троим. Но не исключено, что охотники идут по следу — ваниры редко отступают. За бежавшими рабами они двинутся даже в горы.

— Да, печальная история, — произнес северянин.

Ильса повернула голову и взглянула на воина. На мгновение киммерийцу показалось, что в ее глазах сверкнула ненависть. На верхней губе женщины был отчетливо виден большой уродливый шрам. Он делал рот неправильным и выставлял наружу острые желтые зубы. Теперь наемнику стало понятно, почему несчастная скрывала свое лицо.

— А самого чудовища вы не видели? — спросила Селена.

— Нет, — Милах подкинул дрова в костер. — Может, потому и живы… Это существо жалости не знает. Ваниры говорили о нем с неподдельным страхом, а напугать их не так-то просто.

— Мы слышали, что где-то на севере есть величественный замок, — осторожно спросил Конан.

— Легенда о ледяном боге Имире, — вымолвил мужчина. — Жители Нордхейма в нее свято верят. Воины считают, что после смерти будут пировать в огромных залах Валгаллы. Умереть с мечом в руке — высшая доблесть для бойца. Но еще никто не нашел этот дворец. А те, кто нашел, обратно не вернулись. Вам я не советую заниматься такими поисками. Для чудовища четыре человека — лишь легкая закуска.

— Это мы посмотрим, — заметил киммериец.

На устах Гидры появилась презрительная усмешка. Лачиш постелил шкуру белого медведя и лег на нее спать. Его примеру последовала и Ильса. Их дальнейшая беседа уже не интересовала. Ночная мгла давно окутала горы, а завтра предстоит трудный день. Судя по всему, слова тунога беглецов не испугали…

Откуда-то сзади раздался громкий здоровый храп. Северянин обернулся. Он этого мог и не делать. Твил сильно пнул Нахора ногой. Что-то сонно пробубнив, шемит перевернулся на живот.

— У парня железные нервы, — произнес Милах, кивая на телохранителя Андурана.

— Его, действительно, трудно вывести из себя, — улыбнулся наемник. Взгляды мужчин встретились. Лачиш боролся недолго и отвел глаза в сторону. Пошевелив угли обгоревшей палкой, он спросил:

— А что вас гонит на север? Слишком рискованное путешествие. Ваниры не очень любят чужаков. Торговля?.. На купцов вы вовсе не похожи. Скорее, испытанные в боях воины. Тогда что?

— Алчность, — спокойно, даже равнодушно проговорил Конан. — Один король в далеком южном городе пообещал большую награду тому, кто найдет дворец в Нордхейме. Само собой, нужно принести доказательства. Вот мы и отправились в путь. Никакое чудовище нас не остановит. Впереди жизнь, полная блаженства и роскоши. Ради золота я способен на все.

— Мертвецу оно не нужно, — возразил Милах.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто отправит меня на Серые Равнины, — рассмеялся северянин. — Для борьбы с летающими тварями есть хороший туранский лук. Стрелы, выпущенные из него, пробивают человеческое тело насквозь на расстоянии пятисот локтей.

— Не всех противников можно убить простым оружием, — заметил мужчина.

— Ерунда, — киммериец легкомысленно махнул рукой.

— Дело ваше, — лачиш пожал плечами. — Но мы в тундру больше не вернемся. Лучше погибнуть в Иглофийских горах, чем стать пищей ужасного существа.

Вскоре проводник присоединился к Нахору. Усталость свалила и его. Переход был слишком трудным.

Селена встала и неторопливо направилась к лошади. Силуэт кобылы едва различался в темноте. Что-то в поведении девушки Конана настораживало. Обычно она ложилась спать первой. Всякое любопытство имеет свой предел. Наемник задумчиво посмотрел ей вслед.

— Можете отдыхать спокойно, — вымолвил Милах. — Я подежурю. В последнее время что-то мучает бессонница. Устану — разбужу.

— Нет, — северянин отрицательно покачал головой. — Мы привыкли надеяться только на себя, слишком много вокруг врагов.

— Как хотите… — В словах собеседника прозвучало легкое раздражение. — Не думаю, что хрупкая девушка сумеет вас защитить при неожиданном нападении

— А она никогда не остается одна, — улыбнулся киммериец.

Воин поднялся, потянулся и двинулся к Селене. Волшебница стояла рядом с лошадью и ласково гладила ее по холке. Положив руку на плечо девушке, Конан тихо спросил:

— Что происходит?

— Не знаю, — честно призналась Селена. — Я чувствую непонятную угрозу. Она какая-то скрытая, неясная… То близко, то далеко.

— Колдовство? — уточнил наемник.

— Возможно, — неуверенно сказала волшебница. — Взгляни на кобылу. Бедное животное напряжено, постоянно принюхивается, вертит головой. Лошадь не обманешь. Враг где-то рядом. Она не может даже утолить голод. Если бы не путы…

Северянин провел рукой по шкуре кобылы и отчетливо ощутил дрожь. Животное, действительно, чего-то боялось.

— Лачиши? — проговорил воин, глядя на фигуру Милаха.

Тот сидел без движения, время от времени подбрасывая в костер дрова.

— Не могу утверждать, — девушка вздохнула. — Их история берет за душу. Без сомнения, они все это пережили, но… Есть что-то подозрительное в поведении, в репликах, во взглядах…

— Наверняка, мы вызываем у них такое же подозрение, — возразил киммериец.

— Быть может, — согласилась Селена. — Поэтому осторожность не помешает.

Путешественники вернулись к лагерю. Растолкав тунога и шемита, волшебница устроилась между ними, а Конан сел напротив лачиша. Стоит мужчине сделать одно неверное движение, и в руках наемника тотчас появится тяжелый аквитанский меч. Снести голову Милаху труда не составит.

Впрочем, северянин не разделял озабоченности девушки. Обычные люди. Их понять могут только те, кто побывал в рабстве. Испытал унижение, побои, постоянный страх смерти. Все это накладывает свой отпечаток. Любой покажется странным.

Разговор больше не клеился. Лачиш низко опустил голову и не поднимал ее. Создавалось впечатление, что он дремлет. Особой болтливостью киммериец не страдал, а потому, не спуская глаз с Милаха, размышлял о предстоящей схватке с демоном.

Атхемон его уже неплохо подкормил. Тварь окрепла, осмелела и удалялась от замка на весьма приличное расстояние. Весь север Ванахейма дрожал от ужаса. Пожирая людей, чудовище набирало силу, увеличивалось в размерах и расчищало себе путь к прорыву в центр Хайбории. И первой жертвой злобного существа станет Киммерия.

Конан невольно сжал кулаки. Надо прикончить демона. Но как? Признаться честно, северянин плохо представлял, как это сделать. Уверенность, которую он демонстрировал чужакам, была напускной. Наемника не пугали ни ваниры, ни зомби, ни грифоны. С ними справиться можно. А вот колдовство… Мечом и стрелой летучую тварь действительно не убьешь.

Впрочем, стоит ли ломать голову. Великий Кром всегда покровительствовал сильным и отважным.

Киммериец разбудил Нахора. Надо отдать должное, несмотря на крепкий сон, шемит вставал молниеносно. Телохранитель Андурана сбегал к роднику, умылся холодной водой и занял место северянина.

Склонившись к уху товарища, Конан едва слышно прошептал:

— Будь осторожен. Селена не доверяет лачишам.

Нахор молча кивнул. Прижавшись к девушке, киммериец закрыл глаза. Клинок лежит под правой рукой, и выхватить его будет несложно. Очень хотелось спать, но наемник решил еще немного пободрствовать. Наверняка незнакомцы считают шемита самым слабым звеном в отряде.

Северянин слишком силен, туног хитер и предусмотрителен, а смуглый южанин прямолинеен и туповат. Если подозрения волшебницы справедливы, враг нападет именно на Нахора.

Веки отяжелели и налились свинцом. Разжать их было неимоверно трудно. Сколько прошло времени? Конан не ориентировался. Усталость побеждала. И вдруг он в полудреме услышал грозное рычание.

Сон?

Крик шемита окончательно развеял сомнения. Через мгновение киммериец уже стоял на ногах, а в правой руке блестел длинный аквитанский меч.

Костер почти погас, но даже в слабом свете пламени, воин увидел трех огромных существ. Они медленно наступали на Нахора. Массивные лапы, серая вздыбленная шерсть, горящие злобой красные глаза и оскаленные пасти с рядами больших острых зубов.

Волки!

Милах не солгал. В лесу действительно много хищников. Но где же лачиши?

— Оборотни! — закричала пришедшая в себя Селена.

Ее возглас послужил для хищников сигналом к атаке. Сразу два существа бросились на телохранителя Андурана. К счастью, и Нахор, и Конан ожидали этого. Первого волка шемит встретил прямым ударом, а второму путь перекрыл северянин. Острое лезвие распороло волку бок, и он отлетел в сторону.

На глазах у изумленных людей рана быстро затянулась. Хищник поднялся и пристально посмотрел на киммерийца. В том, что это Милах, наемник теперь не сомневался. Знакомый наклон головы, сдержанность и рассудительность в движениях. Оборотень, напавший первым, наверняка, Гидра. Чуть в отдалении стояла волчица с хорошо знакомым шрамом на морде.

— Проклятые твари! — воскликнул Твил.

Выставив вперед копье, проводник устремился на помощь друзьям. А она была нужна. Злобно рыча, хищники упрямо надвигались на людей. Выпад тунога достиг цели, и наконечник попал точно в открытую пасть существа. Тут же метко выпущенная Селеной стрела пробила шею оборотню. Зверь, обливаясь кровью, отступил. К нему подбежала Ильса, перекусила оперение и вытащила древко. Раны как не бывало.

— Так мы не победим, — заметил Твил. — Сталь на волков не действует. Необходимо их расколдовать. Селена!

— Я не могу, — растерянно выдохнула девушка. — Оборотней можно убить мечом, только если они находятся в человеческом обличье.

— Тогда нам конец, — проговорил проводник.

— Спокойно, — вмешался Конан. — Я знаю, что делать. Пока будем сдерживать тварей. Пусть позлятся. Северянин незаметно для всех вытащил из ножен серебряный кинжал. Перебросив меч в левую руку, он начал сближаться с хищниками. Ничего не подозревая, существа, обнажив острые зубы, с кровавой пеной в пасти двинулись на наемника.

— Прикройте мне фланги! — скомандовал гигант.

Фраза была сказана по-киммерийски, но шемит тотчас выполнил приказ. В бою Нахор часто действовал интуитивно и практически никогда не ошибался. Вот и сейчас его клинок защищал Конана с правой стороны. Туног несколько запоздал. Быстро оценив обстановку, волки устремились на воина. Мощный толчок задними лапами — и первый оборотень прыгнул на северянина. Меч со свистом прошел над головой зверя. Когти ударили в грудь киммерийца. Не удержавшись на ногах, он повалился на спину. Оскаленная пасть хищника метнулась к шее наемника, но серебряный кинжал опередил волка. Лезвие вошло под левую лопатку точно в сердце. Оборотень вздрогнул, его глаза померкли, и, испустив дух, зверь рухнул на Конана.

Отбросив окровавленную тушу, гигант быстро поднялся на колено. Два оставшихся хищника замерли в нерешительности. Они еще не понимали, что происходит. Тем временем, на глазах у всех труп животного начал превращаться в человека. Конечности вытягивались, шерсть исчезла, а злобная морда убийцы стала приобретать черты Дидры.

Синеватый цвет кожи, подтек на шее и огромное кровавое пятно на груди. Лачиш был мертв. Осознав, что добыча оказалась не по зубам, звери медленно отступили к лесу.

— Они уходят! — воскликнула волшебница.

Северянин не колебался ни секунды. Взмах руки — и оружие с огромной силой впилось в тело второго воина. Хищник буквально врезался носом в землю. Он еще пытался встать, но сил уже не осталось. Лапы разъезжались в стороны, а трава окрасилась алой кровью.

Ильса остановилась. С ненавистью глядя на киммерийца, оборотень размышлял о дальнейших действиях. Без кинжала Конан не страшен, но людей слишком много. Рано или поздно путешественники вновь завладеют смертоносным клинком, и тогда… Хищница рисковать не стала и скрылась в чаще. Послышался хруст веток.

— Ушла! — разочарованно заметил проводник.

— Скажи спасибо, что сами остались живы, — откликнулась девушка.

Не убирая меча в ножны, Нахор направился к лошади. Взяв ее под уздцы, он подвел напуганное животное к костру. Кто знает, может, волчица сделает крюк и решит отыграться на несчастной кобыле… Между тем северянин приблизился к телу Милаха. Колдовство прекратилось, и лачиш приобрел человеческий вид. Оборотень был обнажен и лежал на животе, вниз лицом. Конан наклонился и выдернул кинжал. Послышался слабый стон. Подняв лезвие, киммериец перевернул Милаха. Одно неверное движение — и клинок завершит начатое дело.

На губах мужчины застыла ироничная улыбка. Широко открытые глаза и разодранный нос. Рука лачиша судорожно закрывала большую рану на животе, Кровь струилась сквозь пальцы и стекала на влажную землю.

— Я всегда говорил Дидре, что он нетерпелив, — вымолвил Милах, глядя на наемника.

— Он был твоим сыном? — спросил воин.

— Да, — с трудом сказал оборотень. — Когда нас взяли в плен, ему удалось скрыться в лесу. Но спустя два года охотники поймали беднягу в Иглофийских горах. Так мы снова оказались вместе.

— Как ты мог! — возмутилась подошедшая Селена. — Ведь мы поверили вам. Негодовали от зверств ваниров, сопереживали горю лачишей…

— Я не солгал ни единым словом, — спокойно произнес мужчина. — Все, что вы слышали — истинная правда… Если не считать одного очень важного случая, происшедшего с нами…

— Может, расскажешь? — вымолвил северянин.

— А что мне остается… — усмехнулся Милах. — Я умираю, и скрывать тайну не имеет смысла. — Оборотень облизнул пересохшие губы. — Дайте воды.

— Еще чего! — воскликнул Твил. — Клинок тебе надо в сердце. Тварь!

— Принеси их флягу, — приказал Конан.

Туног спорить не стал, и вскоре лачиш жадно прильнул к горлышку. Вода лилась по щекам, шее, груди. Оторваться раненый никак не мог.

— Тебе много нельзя, — наконец вымолвила волшебница.

Откинув емкость в сторону, Милах раздраженно заметил:

— Плевать! Все равно подохну. А если сам не уйду на Серые Равнины, так вы поможете. Наша сделка должна была этим кончиться.

— Какая сделка? — уточнил киммериец.

Собравшись с силами, мужчина сказал:

— Из всей группы беглецов нас осталось только трое. Где-то сзади раздавались крики и вопли преследователей. Они издевались над теми, кого поймали. Такого ужаса я еще никогда не испытывал. Годы рабства сломили мою волю. Мы бежали, куда глаза глядят. И вот однажды вечером Ильса предложила вызвать духов Зла Мы с Дидрой не знали, что она умеет колдовать. Хотя… тогда я согласился бы даже на сделку с Имиром. Страх превращает человека в животное, и ни о чем, кроме спасения, ты думать не можешь.

Лачиш замолчал и закрыл глаза. Наемник решил, что он умер, но вскоре оборотень продолжил свой рассказ:

— Во мраке ночи появился какой-то страшный светящийся силуэт. Длинные лапы с когтями, отвратительная морда, пылающие ненавистью огромные выпученные глаза. Он спросил, зачем мы его побеспокоили, и Ильса начала умолять тварь спасти нас. У меня до сих пор стоит в ушах его леденящий душу хохот. Поразмышляв, существо заявило, что за все надо платить. Колдунья пообещала выполнить любое желание чудовища. А мы испуганно молчали.

— И что же мразь потребовала? — поинтересовался северянин.

— Наши души, — произнес Милах. — Мы должны были подчиняться существу три луны, а за это время убить по двадцать человек каждый. Только тогда тварь обещала отпустить нас на свободу…

— И вы поверили? — изумленно воскликнула Селена.

Мужчина в ответ лишь горько усмехнулся. Неожиданно он скривился от боли. Кровь начала сочиться гораздо сильнее, по телу прошла судорога. На мгновение лачиш потерял сознание.

Придя в себя, оборотень едва слышно проговорил:

— Мне хотелось отомстить ванирам за унижение. Смерть их воинов тогда казалось самой дешевой платой. Я согласился, почти не колеблясь. Мы прочли какое-то длинное заклинание и тотчас превратились в волков. В меня словно вселился кровожадный зверь. Весь мир стал иным. Беги, убивай, рви! В ту же ночь двое охотников простились с жизнью. Рано утром я пришел в себя и ужаснулся. Совершенно голый, посреди леса, а рядом изуродованные тела двух людей. На губах еще ощущался вкус крови.

— И как давно это случилось? — спросил Конан.

— Дней пятнадцать назад, — неуверенно ответил лачиш. — Я сбился со счета. В шкуре волка время течет иначе. В ней на первом месте хищник, и только потом человек. Мы убивали женщин, детей, стариков. Остановиться невозможно. Тобой словно кто-то управляет.

— А что привело вас сюда? — вымолвил северянин.

На устах Милаха вновь появилась снисходительная улыбка. Окинув взглядом путешественников, он иронично заметил:

— Вы чем-то прогневали злобную тварь. Она приказала Ильсе прикончить вас. Лучшего места не найти. Здесь люди всегда останавливаются на ночлег. Проклятая лошадь… кобыла сразу почувствовала волчий запах. Да и Дидра явно поторопился. Ему показалось, что южанин заснул. Еще…

Новая судорога прервала речь оборотня. Сдержать крик мужчина не сумел. Сжав зубы, он попытался перевернуться набок. Раненому никто не помогал. Воины равнодушно смотрели на мучения лачиша. Милах сам выбрал свою судьбу. Это расплата за трусость и сделку с демоном.

— Ильса не успокоится… — прерывисто дыша, сказал оборотень. — Она пойдет по следу отряда и нападет в самый неподходящий момент. Терять ей нечего. Вы обречены… А теперь сделайте одолжение — освободите мою душу.

Ждать долго лачишу не пришлось. Серебряный кинжал вошел в сердце мужчины и прервал его страдания. Тело безжизненно вытянулось.

— Вот и все, — подвел итог проводник. — Одним врагом меньше.

— Боюсь, наше положение от этого легче не станет, — проговорила девушка. — Колдунья очень опасна. Теперь волчица будет действовать осторожнее. В человеческом обличье она слаба и, возможно, пойдет на новую сделку с чудовищем.

— Тем хуже для нее, — заявил северянин.

Путешественники неторопливо направились к костру. Он почти догорел. Подбросив несколько веток, шемит умело раздувал огонь. Ложиться спать никому не хотелось. То и дело воины вставали и прислушивались к окружающим звукам. Стоило хрустнуть ветке, как люди молниеносно хватались за оружие. Лошадь тоже не отходила от лагеря, время от времени поднимая голову, шевеля ушами и недовольно фырча. Впрочем, теперь животное вело себя гораздо спокойнее.

— Ты дремал, когда оборотни напали? — спросил Конан у телохранителя Андурана.

Любой бы оскорбился и стал бурно возмущаться, но шемит отреагировал совершенно спокойно. Не поворачивая головы, Нахор ответил:

— Нет. Я смотрел на угли.

— А они решили, что ты спишь, — вставила Селена.

Воин пожал плечами. Оправдываться или придумывать что-то он не привык. Есть приказ, и его надо выполнять. Другого закона шемит в своей жизни не знал. Вытянуть из Нахора подробности оказалось не так-то просто. Лишь после настойчивых вопросов девушки и киммерийца телохранитель Андурана немного разговорился. Без малейших эмоций на лице воин сказал:

— Я услышал чье-то рычание и поднял глаза. Яркое пламя мешало мне рассмотреть людей. Но вдруг я заметил метнувшуюся из-за костра тень. Отпрыгнул в сторону, а на моем месте уже стоял огромный волк. Вскоре появились еще два. Вот тогда-то я и закричал.

— Значит, ты не видел, как эти твари превращались в зверей? — уточнил наемник.

— Нет, — равнодушно произнес Нахор.

— А откуда у тебя серебряный кинжал? — поинтересовалась волшебница. — Вряд ли его красота имела значение при выборе оружия. Неужели отчаянный разбойник знал об оборотнях?

— Догадался, — усмехнулся Конан. — Несколько зим назад судьба занесла меня в Асгард. Там появился гигантский медведь, убивающий всех подряд. Поймать его никак не удавалось. Мы прикончили зверя вместе с вождем асиров Ньордом. Чуть не погибли оба. Спас нас точно такой же кинжал. Хищник оказался оборотнем-ваниром. Мстил врагам за смерть своих сыновей. В этих местах подобным колдовством занимаются многие. Вот я и решил захватить серебряный клинок на всякий случай. И не напрасно…

— Мог бы и предупредить, — обиженно надула губы девушка.

Сырые ветки медленно горели в огне, потрескивали и рассыпались искрами. Опять заморосил мелкий дождик, но эта неприятность уже, никого не раздражала. Путешественники молча ждали рассвета. Чуть в стороне, на траве, лежали два мертвых тела. Когда-то они были людьми, но проявили слабость и стали оборотнями. Их постигла справедливая участь. А ведь все могло закончиться и иначе. Демон любой ценой пытается остановить отряд. Значит, почувствовал опасность. Что он предпримет теперь? Где-то в чаще бродит голодная и злая Ильса. Вряд ли колдунья превратится обратно в женщину, роль волчицы ей подходит гораздо больше. Значит, надо ждать нового нападения.

В тот момент, когда верхушки деревьев осветили с трудом пробивающиеся лучи ока Митры, люди вздохнули с облегчением. Позади осталась еще одна страшная ночь.

 

Глава восьмая

Андуран дал Конану на путешествие одну луну. Но разве кто-нибудь предполагал, какие испытания ждут группу в Иглофийских горах. Демон хоть и сопротивлялся отчаянно, но главные свои силы в бой не бросил. Решительность и смелость воинов насторожили его. Если раньше он не обращал на мелких людишек внимания, то теперь относился к ним серьезно.

Еще немного, и чудовище само вступит в сражение. Вот тогда и наступит настоящий момент истины.

Собрав вещи оборотней, отряд двинулся дальше. Хорошо отдохнуть этой ночью не удалось, а потому темп был невысок. Впереди, как обычно, шел проводник. За ним на небольшом расстоянии следовали остальные путешественники. Отдаляться друг от друга воины не решились. Где-то в лесу бродит Ильса и ее намерения неизвестны.

Лес на склонах становился все гуще и гуще, а потому Конан не убирал кисть с рукояти кинжала. Нападение могло произойти в любой момент. А вид у киммерийца был впечатляющий. Взлохмаченные волосы, разорванная одежда, следы острых когтей волка на защитной кожанке, многочисленные кровавые пятна на штанах и обуви. Сразу видно — воин побывал в хорошей переделке.

Впрочем, спутники выглядели не лучше. Бессонная ночь, постоянные страхи и длительный переход отложили свой отпечаток на людей. Селена сейчас, действительно, напоминала маленькую ведьму. Темные пятна под глазами, следы сажи на шее, спутанные длинные волосы торчали из-под шапки и постоянно падали на лицо. Тихо ругаясь, девушка убирала их обратно, но помогало это ненадолго.

Смуглая кожа Нахора теперь стала грязно-коричневой, а на потрепанной одежде отчетливо выделялись следы земли и травы, по которой шемит перекатывался, спасаясь от острых зубов оборотней.

Пожалуй, лишь Твил выглядел более или менее прилично. Для тунога переход по тропе Ужаса через Иглофийские горы не в новинку. Он прекрасно знал, что ждет здесь путников.

Дождь усилился. Проклиная погоду, Конан то и дело вытирал мокрое лицо. Поскользнулась и упала в грязную лужу Селена. Это ненадолго развеселило воинов. Поставив волшебницу на ноги, киммериец иронично заметил:

— Смотри, не утони, здесь становится глубоко.

— Обойдусь без дурацких советов, — раздраженно отреагировала девушка.

Отряхнувшись, она быстро пошла вперед. Ухмыляясь, мужчины двинулись вслед за ней.

Дорога круто повернула и, обходя высокую гору, повела отряд точно на север. Оставив позади еще полтора десятка лиг, путешественники оказались на краю небольшого ровного плато. Группа остановилась на дневной привал. Скинув с плеча тяжелую сумку, киммериец направился к обрыву.

Открывающийся вид потрясал своей красотой и безграничностью. Высота утеса была не меньше семисот локтей, а внизу раскинулось зеленое море нордхеймской тайги. Деревья различались с большим трудом и сливались в единую сплошную массу. Кое-где виднелись крошечные пятнышки полян.

— Великолепное зрелище, — вымолвил подошедший Твил. — Я каждый раз восхищаюсь видом отсюда. Ты словно находишься над всем миром.

— Как бог, — рассмеялся наемник.

— А почему бы и нет? — шутливо ответил проводник.

— Обычное для людей заблуждение, — проговорил Конан. — Они думают, что после смерти будут пировать, веселиться и смеяться над мучениями тех, кто остался внизу. Глупцы. Нас всех ждут унылые, туманные Серые Равнины.

— И что теперь? Плакать и страдать? — вмешалась в разговор Селена.

— Наоборот, — усмехнулся киммериец. Драться, воевать, добывая себе престол. Ты сама, говорила, что когда-нибудь я стану королем. Хорошее вино, вкусная еда, красивые женщины и безграничная власть. Что еще нужно мужчине для счастья?

— А ты мечтатель, — расхохоталась волшебница. — Мои предсказания сбываются не всегда…

— Зато я никогда не бросаю слов на ветер, — спокойно возразил северянин. — Я буду королем, правда, не знаю, где и когда. Да это и неважно.

Пожав плечами, туног негромко заметил:

— К вечеру мы спустимся в долину. Там наши пути разойдутся. Вы двинетесь на север в тундру, а я обратно в Киммерию. В деревне сейчас каждый воин на счету. Да и дел много…

— И ты пойдешь по тропе один? — удивленно спросила девушка. — Но ведь это равносильно самоубийству. Вспомни хотя бы ледник и провалы. На устах Твила появилась знакомая снисходительная усмешка. Выдержав небольшую паузу, он откровенно сказал:

— Идти одному конечно опасно. Шансы выжить невелики, но если я присоединюсь к вам, то их и вовсе не останется. То, что мы еще живы — просто чудо. Лавина, зомби, грифон, камнепад, оборотни… Не слишком ли много для семи дней? И ведь это только начало. Демон очень силен и рано или поздно убьет вас. Я не хочу сражаться с чудовищем. Вождь приказал провести отряд через горы. Туноги держат свое слово. Вы в Ванахейме.

Решение было принято, и уговаривать проводника никто не стал. В конце концов, сделка есть сделка. Конан просил Свена переправить путешественников только в одну сторону.

Быстро перекусив, воины двинулись дальше. Начался длинный петляющий пологий спуск. Идти было нетрудно, но постоянно приходилось немного притормаживать. Ноги сами переходили на бег. Дорога повернула на запад, в сторону от обрыва. Как сказал Твил, этот участок пути самый легкий и спокойный. Слева возвышаются скалы, справа пропасть. Напасть из засады на группу практически невозможно. Данная ситуация киммерийца вполне устраивала, атаки в лоб он не боялся.

Путешественники прибавили скорость и задолго до захода солнца вышли на равнину. Начиналось северное плоскогорье, тянущееся на десятки лиг. Высокие деревья, густые кустарники, зеленый ковер травы. От столь буйной растительности люди уже успели отвыкнуть. В воздухе ощущался терпкий аромат цветов, кое-где жужжали пчелы и шмели, собирающие нектар.

Вдалеке послышался грозный рев.

По стволу сосны, прямому, как стрела, пробежала белка. В короткое северное лето всем надо успеть заготовить пищу на зиму. Мороз и глубокий снег безжалостно убьет нерадивого…

Проводник двигался очень уверенно. Сразу чувствовалось, что эти места Твил хорошо знает. Спустя примерно колокол, отряд вышел на широкую поляну. С высоты утеса она казалась маленьким пятнышком, а на самом деле достигала трех сотен шагов в диаметре. Влажная трава доходила до колен, и путешественники довольно быстро вымокли. Остановившись на середине, туног с грустью произнес:

— Здесь будет наш последний совместный ночлег.

Нахор принялся стреножить лошадь. Селена снимала с животного поклажу, а Твил неторопливо расчищал площадку для костра и лагеря. Поправив меч, Конан направился к лесу. Необходимо было заготовить дрова.

В этот миг в чаще громко хрустнула ветка. Стальной клинок молниеносно оказался в руках у северянина. Медленно отступая, он внимательно смотрел на заросли кустарника. Определенно, там кто-то прятался.

Отбросив свои дела, схватились за оружие и остальные. Прислонившись спиной, друг к другу, путешественники ожидали нападение. Враг мог появиться с любой стороны. Время шло, а вокруг царила напряженная, тягостная тишина.

— Они ждут, когда мы успокоимся, — вымолил проводник.

— Кто? — спросил наемник.

— Люди, — ответил туног.

— Ты уверен? — уточнил на всякий случай киммериец.

— Хищники бы уже давно напали или ушли, — сказал Твил. — Это ваниры. Возможно те охотники, что преследовали оборотней.

Выступив чуть вперед, Конан уверенно выкрикнул:

— Выходите! Мы знаем, что вы здесь. Хотите сражаться — деритесь, как мужчины. Я готов скрестить меч с любым. Хотите мира — мы не против этого.

Ждать ответа пришлось недолго.

Сразу с четырех сторон к отряду двинулись высокие, крепкие воины. Длинные нестриженные волосы, густые бороды, простая домотканая одежда и, в качестве доспехов, вывернутые мехом наружу безрукавки из шкур. Все воины держали в руках тяжелые копья с грубыми бронзовыми наконечниками. На поясе большинства висели длинные мечи.

— Одиннадцать человек, — подсчитала врагов девушка.

— Еще трое-четверо наверняка прячутся, — вставил проводник. — Я их знаю. Взяли в кольцо и теперь никого не выпустят. Если начнут метать копья, нам конец.

— Может, выстрелим из луков первыми, — предложила волшебница. — Их сразу станет на четверть меньше. Тогда…

— Тогда бойни не избежать, — закончил за нее северянин. — Я не хочу рисковать. Ваниры сами нас боятся. Уж слишком они нерешительны. Этим надо воспользоваться.

Нордхеймцы остановились примерно в тридцати шагах от группы. Среди них выделялся огромный рыжеволосый мужчина в шкуре белого медведя. Опершись на копье, он внимательно разглядывал чужаков. В его серых глазах отчетливо читались удивления и любопытство. Как поступить с путешественниками он еще не решил.

Особый интерес у ванира вызвал аквитанский меч киммерийца. Такой превосходной работы воин еще не видел. Рыжеволосый никак не мог оторвать глаза от клинка.

К нему приблизился худощавый юнец и начал что-то говорить, кивая головой в сторону отряда. До наемника доносились лишь отдельные фразы. Без сомнения речь шла об оборотнях. Не желая ждать решения своей участи, Конан с равнодушным видом произнес:

— Если вы ищете беглецов-волколаков, то двоих из них мы убили. Тела лежат у родника, в одном дне пути отсюда. Женщине, правда, удалось уйти.

— Он лжет! — воскликнул молодой ванир. — Люди рассказывали о двух киммерийцах и невысокой седой старухе. Твари сожрали семь человек в соседнем племени. Эгил, ты их видишь перед собой.

— Сколько глупцов в этом мире! — презрительно усмехнулся северянин. — Посмотри внимательно, недоносок. Нас четверо. Я уже не говорю о лошади. Стали бы хищники возиться с ней? Кроме того, беглецы были лачишами. Мой товарищ туног, а я канах. Пора научится разбираться…

— Заткни свой поганый рот! — закричал оскорбленный юноша. — В любом случае мы вас прикончим. Смерть киммерийцам!

Наемник и рыжеволосый воин смотрели в глаза друг другу. Конан сразу почувствовал достойного соперника. Уверенный, спокойный взгляд, ни одного лишнего, поспешного движения. Не поворачивая головы, Эгил вымолвил:

— Горм, ты действительно болван. Разве эта маленькая красотка похожа на уродливую старуху? А оружие? Такого во всем Нордхейме не найдешь. Я думаю, чужаки не лгут. Они пришли по тропе Ужаса и столкнулись с оборотнями. Убили двоих — хорошо… Но зачем их отряд ступил на нашу землю? Вот в чем вопрос.

— Это колдовство, — не унимался юнец.

Не обращая внимания на реплику молодого человека, киммериец ответил;

— Мы просто путники. Идем на север. Разве в Ванахейме забыты законы гостеприимства? У нас мирные намерения.

— Само собой, — иронично ухмыльнулся ванир. — Однако вы выбрали не самое удачное время для путешествия. В тундре сейчас властвует кровожадное чудовище. Оно убивает любого, кто к нему приблизится.

— То же самое нам сказали и волколаки, — произнес наемник. — Но именно к этой твари мы и направляемся. Хотим прикончить ее и получить хорошее вознаграждение. Есть в Хайбории правители, которые не жалеют золота.

По рядам нордхеймцев прошел изумленный ропот. Подобного ответа не ожидал никто. В глазах Эгила сверкнули огоньки восхищения. В людях воин, видимо, разбирался неплохо, и в правдивости слов Конана он не сомневался. Уже одно то, что отряд преодолел Иглофийские горы по тропе Ужаса, говорило о смелости чужаков. Их всего четверо, но киммериец ведет себя подчеркнуто дерзко. Значит, уверен в своей силе. Крепкие мышцы, подвижное тело, огромная сила и острый длинный меч. Свою жизнь подобный боец продаст очень дорого.

— Ваниры привыкли взимать дань с путников, — заметил рыжеволосый. — Это наша земля, и мы сами устанавливаем здесь законы.

— Мы готовы заплатить, — сказал наемник и тотчас добавил. — …разумную цену.

Эгил снова усмехнулся. Весьма веское дополнение. Он хотел продолжить разговор, но вдруг со стороны леса послышались отчаянные вопли. Из кустов выбежал человек и на предельной скорости устремился к отряду охотников.

То, что произошло потом, повергло в ужас и ваниров, и путешественников. Из леса появилась сплошная серая лавина волков. Их было не меньше пятидесяти. Все крупные, сильные, матерые. В три прыжка догнав беглеца, хищник прыгнул ему на спину. Раздался предсмертный крик несчастного. Он упал в траву, и несколько разъяренных зверей набросились на беднягу.

— Это колдовство! — испуганно воскликнул Горм.

Селена спустила тетиву, и первый волк, перевернувшись через голову, распластался на земле. Стрелы Нахора и Конана также достигли цели.

К сожалению, на повторный выстрел времени уже не осталось. Отбросив лук в сторону, киммериец заслонил собой волшебницу. Чуть повернув голову, он проговорил:

— Прикрывай мне спину и не отходи ни на шаг.

Ваниры медленно отступали. Метнув копья в хищников, они обнажили мечи и приготовились к бою. Разбившись на группы, волки атаковали людей почти одновременно. Звери кусали за ноги, за руки, пытались прыгнуть на грудь и добраться до шеи. Отовсюду доносилось злобное рычание, визг, отчаянные ругательства и крики агонизирующих воинов.

Конан практически не опускал меч, держа хищников на расстоянии. Длинный клинок отрубал головы, рассекал морды, распарывал брюхо животным. Перед наемником лежало уже пять или шесть волков. Звери все время пытались зайти ему за спину, но тут умело защищались шемит и туног. Оскаливая пасти, хищники окружили Конана, пытаясь найти брешь в обороне.

Ситуация в отряде Эгила была куда сложнее. Не все его воины успели занять позицию. Почти половина ваниров уже лежали на земле, и их тела волки безжалостно терзали. Рыжеволосый боец пытался отдавать команды, но они заглушались воем и рычанием животных.

Похоже, люди проигрывали сражение. Зверей становилось все больше и больше, место убитых хищников занимали новые. Складывалась такое впечатление, что сюда сбежались волки со всего Нордхейма, и только крупные взрослые особи, обладающие жизненным опытом и огромной силой, — они не прощали ни одной ошибки.

Стоило Твилу промахнуться, как зверь с грязно-бурой шкурой вцепился клыками в древко. Тут же второй хищник прыгнул на проводника. Бросив оружие, туног попытался вытащить меч из ножен, но было поздно. Волк сбил человека с ног. Борясь, они покатились по траве. Сразу три зверя устремились к Твилу. Проводник заколол хищника кинжалом, однако подняться уже не смог. Один серый убийца вцепился ему в голень правой ноги, а второй отхватил кисть. Раздался отчаянный вопль. Кровь хлестала из обрубка. Нахор дернулся на помощь к туногу.

— Стоять! — закричал киммериец. — Он обречен.

Конан сделал выпад и рассек волка пополам, хотя помочь Твилу это не могло. Бедняга еще сопротивлялся, но звери рвали его все яростнее и яростнее. Доносилось лишь злобное рычание животных и слабые стоны умирающего человека. Тем временем, северянин пригвоздил к земле очередного хищника.

— Нам не продержаться! — со слезами на глазах выдохнула девушка.

— Прочти какое-нибудь заклинание, — вымолвил изрядно подуставший наемник.

Одно дело сражаться с человеком, и совсем другое — с десятком голодных волков. Животные не знают страха, когда атакуют в стае. Поочередно меняясь, они пытаются прыгнуть и сбить жертву с ног, а уж тогда у нее не будет ни одного шанса на спасение.

— Мне ничего не придумать, — истерично воскликнула Селена.

— Тогда скажи, откуда они берутся? — произнес киммериец, пронзая зверя и отбрасывая в сторону очередной труп. — Ведь не ждали же твари нас…

Еще, по меньшей мере, пять хищников были готовы на него напасть. Рыча, волки подходили все ближе и ближе.

— Ильса! — вдруг догадалась волшебница. — Это ее происки. Колдунья пошла на новую сделку с демоном и хочет нам отомстить. Надо убить оборотня. Только тогда рассеются чары.

Конан утратил внимание лишь на мгновение и тотчас увидел перед собой оскаленную пасть. Зверь был уже в полете. Отклонившись назад, северянин ударил мечом наотмашь. Голова животного отлетела далеко вбок, а тело, заливая кровью одежду воина, ударилось ему в живот. Смачно выругавшись, наемник с силой пнул труп ногой.

Чуть в стороне отчаянно бились ваниры. Их осталось всего шестеро, а вокруг не менее двух десятков хищников.

Где же Ильса? Найти ее в стае не так-то просто. Хотя… Вряд ли колдунья полезет в драку. Она, наверняка, ожидает развязки боя в безопасном месте. Мерзкая тварь труслива и коварна. Хорошо, хоть у нее есть отметина на морде…

Не переставая отбиваться, киммериец начал внимательно разглядывать волков. На это ушло немало времени. Шемит уже с трудом сдерживал натиск зверей. Его левая рука была прокушена, а плечо расцарапано когтями. Кровь обильно смочила одежду, возбуждая ярость и рвение хищников. Селена хоть и находилась за спинами мужчин, но тоже подвергалась атакам обезумевших животных. Сказывалась потеря Твила. Короткий кинжал девушки не мог устоять против крепких зубов волков. Еще немного, и они прорвут защиту людей.

— Вот она! — выкрикнула волшебница, указывая на невысокую самку с обильной проседью в шкуре, скрывающуюся в траве. Колдунья находилась примерно в сорока шагах от путешественников. Вздыбленная шерсть, напряженная поза, внимательный целеустремленный взгляд. Красные глаза, словно раскаленный металл, прожигали человеческую плоть. Теперь это был самый настоящий зверь. Ничего от человеческой женщины в оборотне не осталось.

— Нахор, головой отвечаешь за Селену! — скомандовал Конан. — Я постараюсь прикончить это колдовское отродье.

Издав громогласный боевой клич, наемник смело устремился на хищников. Длинное лезвие меча вращалось с бешеной скоростью и работало, как топор мясника. Разрубленные тела волков то и дело отлетали в сторону.

Столь мощной и, главное, неожиданной атаки животные не ожидали. На мгновение они замерли в нерешительности. Некоторые даже попятились. Это замешательство позволило киммерийцу прорвать кольцо окружения. Безжалостно рубя направо и налево, воин уверенно продвигался вперед. До Ильсы осталось не более двадцати локтей.

Волчица отступила на шаг, присела и грозно зарычала. Тотчас два матерых зверя бросились на Конана. Одного наемник встретил мечом, а второго наотмашь ударил кулаком. Оба хищника распластались на земле.

Киммериец перебросил клинок в левую руку. В правой сверкнул серебряный кинжал, и оборотень понял, чем это грозит. Где-то сзади истерично закричала девушка, но воин даже не обернулся. Он не привык сворачивать с намеченного пути.

Осознав, что бежать поздно, колдунья устремилась навстречу врагу. Короткий разбег, прыжок… Оружие вонзилось ей точно в раскрытую пасть. Лезвие вошло в глотку целиком, и из желтых гнилых зубов торчала лишь маленькая рукоятка. Зверь беззвучно рухнул в густую траву.

В тот же миг на спину Конану прыгнул еще один хищник. Наемник молниеносно сгруппировался и сделал кувырок через голову, не давая волку вцепиться в шею. Завязалась яростная отчаянная борьба. Конан боялся, что сейчас на него набросится вся стая, но этого не произошло. Мало того, зверь вдруг обмяк, его взгляд потух, а из пасти на киммерийца закапала кровь. Отбросив животное, воин вскочил на ноги. Перед ним стоял телохранитель Андурана с обнаженным мечом. Ни слова не говоря, шемит вытер лезвие о труп волка и убрал клинок в ножны. С трудом передвигая ноги, к наемнику плелась Селена.

Хищники, поджав хвосты, убегали в лес. Несколько особей, приволакивая лапы, пытались спрятаться в чаще. Всюду лежали разрубленные трупы зверей и разорванные тела людей. Чары исчезли, и животные стали вести себя, как обычно.

Волшебница уткнулась в грудь Конана и громко зарыдала от пережитого страха. Поглаживая ее по голове, киммериец внимательно оглядывал окрестности. Поляна начала погружаться во мрак ночи.

Схватка с волками не позволила путешественникам заготовить дрова. А без костра в лесу никак нельзя. Неторопливо приближались ваниры. Их уцелело всего пятеро. Впереди шел Эгил, за ним следовал Горм и еще трое воинов.

— Может, объясните, что тут произошло? — спросил рыжеволосый. — Я двадцать зим охочусь в этих местах, но такого не припомню. Да и старики, наверняка, о подобном не слышали. Волки иногда нападают на людей, но на вооруженный отряд… — ванир развел руками.

— Их привел оборотень, — ответил наемник, отстраняя Селену.

Конан указал на обнаженное тело пожилой женщины. Неестественно вывернутые конечности, синеватая кожа, залитое кровью лицо и торчащий изо рта кинжал. Киммериец склонился и выдернул клинок.

— Колдовство… — снисходительно усмехнулся наемник.

Надо отдать должное Эгилу, он был неглуп. Перевернув труп ногой, воин задумчиво проговорил:

— Волколаки обычно нападают на слабых, или когда жертва не подозревает об опасности. Вы убили двух мужчин. Любой оборотень покинул бы опасное место, но женщина вместо этого собрала стаю матерых зверей. Почему? Уверен, хищники шли по вашему следу. А мы оказались на их пути случайно. Что заставило волколака так мстить?

— Не что, а кто, — с равнодушным видом уточнил Конан. — Чудовище, появившееся в Нордхейме, хочет остановить нас любой ценой. Это одна из попыток. Не первая и не последняя. Предупреждаю сразу, если кто-нибудь встанет у меня на пути, я его убью. Не дожидаясь реакции ваниров на дерзость, Конан направился к месту, где погиб проводник. Нахор и Селена двинулись за ним.

Нервы не выдержали у Горма. Выхватив клинок, юнец бросился на гиганта. Разворот киммерийца был молниеносным. Длинный аквитанский меч выбил оружие из рук нордхеймца. Острие остановилось под подбородком Горма, слегка надрезав кожу на кадыке. Кровь тонкой струйкой потекла по шее.

— Сегодня слишком много людей отправились на Серые Равнины, — бесстрастно произнес наемник. — Еще одна смерть ничего не решит. Я тебя прощаю. Надеюсь, ты когда-нибудь поумнеешь. В следующий раз точно останешься без головы.

Никто из ваниров не двинулся с места. Воины молча смотрели на предводителя. Чтобы не провоцировать нападение, Конан сказал:

— Я никогда не отрекаюсь от своих слов. Дань, которую вы взимаете с путников, будет уплачена. Мы рассчитаемся золотом.

Канах спокойно продолжил путь. Твил лежал среди волков. Узнать тунога было невозможно. Разодранное лицо, перекушенная шея, одежда превращена в окровавленные лохмотья. В бедро мертвой хваткой вцепился крупный зверь. Чей-то меч проткнул хищника насквозь, но пасть животное так и не разжало.

Один из волков поднял голову. В глазах читалась мольба и обреченность, в боку зияла огромная дыра. Шемит подошел к зверю и рубанул клинком по шее.

Тут же рядом агонизировали еще два хищника. По воле Ильсы, с жизнью простились не менее тридцати животных.

— Надо похоронить Твила, — тихо вымолвила девушка.

— Нет времени, — жестко отреагировал киммериец. — Я нигде не вижу нашу лошадь. Нахор, поищи ее труп, иначе останемся без ужина. Если волки сожрали копченое мясо, будем есть конину.

Волшебница хотела что-то возразить, но сдержалась. Она уже начала привыкать к манерам воина. Конан редко проявлял эмоции, предпочитая держать их в себе.

Сам канах направился к лесу. Пока окончательно не стемнело, надо заготовить дрова. Тем же самым занимались и ваниры. Вскоре, на приличном расстоянии друг от друга, вспыхнули два костра.

Своих погибших товарищей, нордхеймцы сложили в один ряд недалеко от лагеря. Эгил в этом бою потерял восьмерых. Значит, туног не ошибся. Двое врагов, действительно, прятались в зарослях. Именно они стали первыми жертвами стаи.

Из мрака вынырнул неясный силуэт. Наемник положил кисть на рукоять меча. Неторопливая, тяжелая, чуть раскачивающаяся походка.

Ошибиться было трудно — это шемит. Телохранитель Андурана подсел к огню и с виноватым выражением лица проговорил:

— Я не нашел ее.

— Плохо, — заметил киммериец. — Придется ложиться спать на голодный желудок. Завтра пойдем на охоту. Без запаса еды в тундре делать нечего.

Успокаивало лишь то, что фляги с водой путешественники всегда носили на поясе.

Плечо Нахора по-прежнему кровоточило, и Селена, усадив шемита, приступила к обработке раны. Тщательно промыла, смазала своими снадобьями, туго перевязала. Сложнее было с укусом. Судя по синеве и болевым ощущениям, зубы хищника повредили кость. Без заговоров обойтись не удалось. Волшебница тихо что-то шептала, мягко поглаживая укушенное место. За все время процедуры телохранитель Андурана не проронил ни слова. Его самообладанию оставалось только позавидовать.

Глотнув вина из фляги Конана, Нахор лег спать прямо на сырую землю. Перипетии минувшего дня не могли выбить шемита из привычной колеи. Совсем другое дело — Селена. Девушка была слишком возбуждена, Несмотря на накопившуюся усталость, она то и дело вскакивала с места и делала несколько кругов вокруг лагеря. В конце концов, наемнику это надоело.

— Ложись! — раздраженно сказал канах. — Надо хорошо отдохнуть — день предстоит нелегкий. Я хочу выяснить у ваниров, где находится замок демона.

— А они не нападут ночью? — спросила девушка, кивая в сторону второго костра.

— Нет, — ответил киммериец. — У нордхеймцев есть свой кодекс чести. На подобную подлость Эгил не способен. Убив нас, воин замарает свое доброе имя. И неважно, что мы чужаки. Племя ему этого позора не простит.

Тяжело вздохнув, волшебница нехотя легла рядом с Нахором. Прижавшись к мужчине поплотнее, Селена укрылась кожанками путешественников. Как средство защиты, они были уже практически бесполезны. Огромные дыры, следы от когтей, вырванные куски… Вскоре девушка уснула.

Конан подбросил несколько больших сучьев в огонь. Пламя быстро разгоралось, освещая значительный участок поляны. Неторопливо подойдя к мертвому телу проводника, наемник присел на корточки. Бедняга Твил. Он словно чувствовал, что это его последний ночлег. Туногу уже не суждено вернуться в родную деревню и обнять жену. Тропа Ужаса взяла свою дань. Проводник оказался прав, вместе с отрядом у него не было ни единого шанса остаться в живых. Увы, покинуть путешественников Твил не успел.

Подняв с земли меч тунога, канах уверенными движениями расчертил будущую могилу. Отложив дерн в сторону, начал рыхлить и выбрасывать землю клинком и руками. Яма углубилась достаточно быстро. Работая, киммериец совершенно не замечал времени. Лишь изредка он возвращался к костру, чтобы подкинуть дров. Где-то, в середине ночи к нему присоединился шемит. Телохранитель Андурана всегда спал ровно свою норму. К забывчивости Конана Нахор уже привык. Вдвоем воины быстро завершили могилу. Опустив труп проводника на дно, наемник положил ему на грудь меч. Так требовали обычаи киммерийцев.

— Лучший спутник души — это огонь, — с грустью вымолвил канах. — Но заготовка дров заняла бы слишком много времени. Прости, друг. Ты уже блуждаешь на унылых Серых Равнинах, и тебе все равно, а мы позаботились, чтобы до тела Твила не добрались лесные хищники. — Выдержав, небольшую паузу, Конан повернулся к товарищу: — Нахор, засыпь могилу хорошенько и укрой дерном.

Шемит утвердительно кивнул. С чувством выполненного долга киммериец отправился спать. Оставшись одна, девушка начала замерзать и все глубже прятаться под кожанки, но стоило воину лечь, как Селена буквально прилипла к нему. Ее горячее дыхание возбуждало и будоражило плоть. Обняв красотку, наемник закрыл глаза и усилием воли заставил себя не думать о женщинах.

Хотя небо и было затянуто серыми тучами, Конан проснулся с рассветом. Наступил новый день. К счастью, пока обошлась без привычного моросящего дождя.

Шагах в ста пятидесяти находились ваниры. Они уже все встали и активно готовили дрова для погребального костра. Откуда-то повеяло ароматным запахом жареного мяса.

Конан потянулся и невольно подтолкнул волшебницу. Что-то недовольно пробубнив, Селена перевернулась на другой бок. Нахор обернулся и с невозмутимым видом произнес:

— Еда остывает.

На углях, действительно, лежали аккуратно порезанные куски копченого мяса. Схватив один и жадно откусив, киммериец удивленно поинтересовался:

— Откуда?

Вместо ответа, телохранитель Андурана показал рукой на край поляны. Конан повернул голову и не поверил собственным глазам. Там, как ни в чем не бывало, мирно паслась их лошадь. Только сейчас наемник обратил внимание, что девушка укрыта шкурами, купленными у туногов.

— Где ты ее нашел? — спросил гигант.

— Сама пришла, — проговорил шемит, делая большой глоток из фляги.

Их разговор окончательно разбудил волшебницу. Она села и огляделась по сторонам. Кобылу Селена увидела сразу. Ее радости не было предела. Взвизгнув, девушка вскочила на ноги и бросилась к животному. Обняв лошадь за шею, волшебница что-то тихо шептала ей на ухо. Вряд ли кобыла ее понимала, но при этом почему-то кивала головой и громко фыркала. Взяв животное за поводья, Селена направилась к мужчинам.

— Я так рада, что она жива, — светясь счастьем, вымолвила девушка.

— Это заметно, — усмехнулся варвар.

— Бессердечные олухи, — отреагировала волшебница.

— Садись и ешь, — бесстрастно произнес киммериец. — Скоро нодхеймцы закончат ритуал, и нам придется идти с ними. Я уверен, что Эгил поведет отряд в селение. Он — военный вождь и полной властью не обладает.

Говорить дважды не пришлось. Селена ничего не ела уже почти сутки. Отрывая зубами большие куски мяса, девушка принялась торопливо жевать пищу. Для согрева Конан дал ей глоток из фляги. От крепкого напитка у волшебницы округлились глаза, и наемник невольно рассмеялся. Проглотив первую порцию, Селена с восхищением в голосе сказала:

— Как бедняжка уцелела? Стая волков и нас-то чуть не разорвала. А тут слабое животное… Это просто чудо.

— Не болтай ерунду, — возразил киммериец. — Счастье кобылы в том, что Нахор не успел ее стреножить. Когда появились хищники, лошадь бросилась в чащу. Преследовать животное разъяренные хищники не стали. Они находились под действием чар Ильсы, а колдунью интересовали только мы. Побродив по лесу, кобыла к утру вновь вернулась на поляну, поближе к человеку.

— Нет в вас возвышенности чувств, — снисходительно заметила девушка.

Воин пожал плечами, встал и начал собирать вещи. Пора трогаться в путь. Его примеру последовал и щемит. Путешественники связали шкуры в тюки и забросили их на лошадь. На всякий случай они заготовили дрова на три костра. Ноша получилась приличной.

На противоположном краю поляны вспыхнул огромный костер. Внутри него находились трупы погибших в бою ваниров. К счастью, дым был в другую сторону. Постояв несколько минут, нордхеймцы направились к чужакам. Как обычно, впереди шел Эгил. Остановившись шагах в шести, рыжеволосый воин проговорил:

— Ты упрекнул ваниров в нарушении законов гостеприимства. Мы готовы доказать, что это не так. В одном дне пути отсюда находится наше селение. Надеюсь, вы не откажетесь посетить его… — выдержав паузу, вождь добавил — Безопасность я гарантирую. Там же договоримся о плате.

Едва заметно улыбнувшись, Конан коротко кивнул:

— Мы согласны.

Другого ответа Эгил и не ожидал. Он давно понял, с кем имеет дело. Обострять ситуацию киммерийцу не выгодно. У отряда и так слишком много врагов. Чудовище вряд ли прекратит попытки уничтожить незваных гостей, а пятеро воинов — это неплохое подспорье. В сражении с волками путники уцелели лишь благодаря случайному присутствию на поляне нордхеймцев. Единственное, что беспокоило Конана — направление движения. Но и оно оказалось весьма удачным. Отряд шел на северо-запад. Лес в Ванахейме мало чем отличалась от киммерийской тайги. Те же ели, сосны, редкие кустарники и невысокая густая трава. Слишком похожий климат, былинная суровая, снежная зима и короткое дождливое лето. Выжить здесь нелегко. Слабый обязательно погибнет. Это относится как к людям, так и к растениям.

Постепенно деревьев становилось все меньше и меньше. Чувствовалась близость обширных болот тундры. Этот день был слишком будничным.

Воины двигались довольно быстро, оставляя позади лигу за лигой. Путники и ваниры держались несколько обособленно друг от друга и перекидывались репликами только в крайних случаях. На привале каждый ел свою пищу. Южане находились в более выгодном положении. Их разговоры на хайборийском никто из нордхеймцев не понимал; ванирам же приходилось постоянно понижать голос. Эгил и трое его воинов вели себя сдержанно и подчеркнуто вежливо, зато Горм то и дело провоцировал чужаков на стычки. Юнец отпускал язвительные замечания практически постоянно. Сначала он принялся за Нахора, но шемит этого языка не понимал и шагал, не обращая внимания на оскорбления.

Ванир вскоре догадался, что расточает свое красноречие понапрасну, и переключился на Селену. Но и здесь Горм не достиг успеха. Девушка сильно устала, и ей было не до него.

Связываться с Конаном юноша не решился.

Все это время наемник наблюдал за вождем. На лице рыжеволосого воина отражалось недовольство и раздражение поведением соплеменника, однако пресекать болтовню Горма ванир не стал. Почему? Киммериец терялся в догадках. Обычно в племенах нордхеймцев подобные вольности не допускаются. Юноша явно находился в привилегированном положении.

Вечером небо прояснилось, и путешественники впервые за несколько последних дней увидели диск светлоокого Митры. Он клонился к закату, и багряные лучи освещали верхушки высоких деревьев. Ваниры заметно повеселели и оживились, а это значило, что отряд приближался к селению.

Сосны неожиданно расступились, и воины вышли на большую широкую поляну. На ней хаотично были разбросаны десятки легких переносных строений. Деревянные каркасы, растянутые шкуры, ветки с густой листвой — все это сохраняло тепло даже в суровые зимы. Нордхеймцы научились выживать даже в столь сложных условиях. Они могли сняться с места и перейти на десятки лиг буквально в течение дня.

Неплохо действовало и охранение ваниров. Словно из-под земли появилась четверка бородатых воинов. Узнав Эгила, мужчины столь же быстро исчезли в зарослях кустарника. Слух о возвращении охотников разлетелся мгновенно. Из построек поспешно выходили женщины и дети.

Особой красотой нордхеймки не отличались. Стройные, статные, высокие, с большой крепкой грудью, они имели достаточно грубые черты. Квадратный подбородок, вытянутое лицо, прямой нос, чуть раскосые глаза. Длинные темные волосы прятались под мешковатый своеобразный головной убор. Во взглядах жесткость и прямолинейность.

С легкими презрением они оценивающе смотрели на путешественников. Внешний вид Нахора их не впечатлил. О Селене и говорить нечего. Лишь мощная фигура Конана вызывала уважение и заинтересованность.

Военный вождь еще не сказал ни слова, но некоторые женщины в отчаянии зажимали себе рот и, пряча глаза, убегали прочь. Показывать свои эмоции на людях здесь считалось слабостью. Воины уверенно продвигались к центру селения. Толпа вокруг быстро росла. Путь к бегству был окончательно отрезан. Волшебница нервно крутила головой, но всюду натыкалась на жесткие взгляды. Мужчины держались невозмутимо.

Эгил остановился. Перед ним стоял высокий крепкий мужчина лет пятидесяти. Тут же находилось полтора десятка хорошо вооруженных воинов. Киммериец без труда догадался, что это вождь племени и его охрана. Низко склонив голову, рыжеволосый ждал, когда предводитель начнет разговор. Однако пожилой ванир не спешил. Поглаживая седеющую бороду, он внимательно рассматривал чужаков. Низкий лоб, густые брови, большие серые глаза, тяжелый массивный подбородок. Что-то во внешности вождя было знакомое, едва уловимое… Выждав паузу, нордхеймец громко сказал:

— Вы вернулись, значит, волколаки мертвы.

— Да, — произнес Эгил.

— Это хорошо, — ванир кивнул головой. — Где их тела?

— Остались в лесу, — невозмутимо проговорил воин. — Двоих мужчин убили чужаки. И я им верю. Женщина привела с собой стаю волков. Это была битва не на жизнь, а на смерть. Хищники дрались отчаянно. После схватки я не досчитался восьмерых… Канах убил и последнего оборотня.

Вождь взглянул в глаза наемнику. Тот выдержал это испытание легко. Он не боялся нордхеймца. Нарушить слово местные жители не посмеют. Впрочем, если признаться честно, то Конан не боялся людей вообще. Даже перед могущественным Андураном киммериец не испытывал трепета.

— Как тебя зовут? — спросил ванир.

— Конан, — спокойно ответил канах.

— Хорошее имя для столь достойного воина, — вымолвил вождь и повернулся к рыжеволосому бойцу. — Они пленники?

— Нет, — возразил Эгил. — Гости.

— Я так и подумал, — на устах нордхеймца появилась снисходительная усмешка. — Меня зовут Ниард. Добро пожаловать в наше селение. Мы живем небогато, но законы предков чтим свято. Вы получите и кров, и еду.

— Благодарю, — сказал канах.

— Проводите их! — приказал ванир.

В сопровождении двух воинов путешественники двинулись дальше. Эгил и Горм остались стоять на месте. Юноша приблизился к вождю и что-то зашептал ему на ухо. Ниард ласково потрепал мальчишку за волосы. Теперь стало все понятно. Вот почему черты лица мужчины показались знакомыми: он отец этого выскочки и наглеца. Связываться военному вождю с отпрыском главы племени было слишком опасно. А Горм зарвался и не чувствовал грани дозволенного.

Чужаков разместили в просторном конусообразном строении с несколькими медвежьими шкурами, разбросанными на земле. Судя по всему, отсюда недавно кого-то выгнали. Со своими подданными Ниард особо не церемонился…

Скинув с плеч поклажу, Конан с довольным видом произнес:

— Сегодня хоть выспимся по-человечески.

— А не слишком ты им доверяешь? — откликнулась девушка.

— Я ванирам, вообще, не доверяю, — рассмеялся наемник. — На поляне они хотели обобрать нас дочиста, но Ильса помешала. А после боя силы выровнялись. Эгил не глупый человек и сразу это понял. Напасть же в селении — значит нарушить закон гостеприимства. На подобное нордхеймцы не способны. Доброе имя здесь ценится даже выше, чем кровная месть.

— А вдруг… — не унималась Селена.

Закончить она не успела. Шкура, висевшая у входа, отогнулась, и в проеме появился мальчик лет двенадцати. Не сказав ни слова, юный ванир положил перед путешественниками большой кусок оленины. Парнишка презрительно хмыкнул и тут же исчез. Кивнув в сторону мяса, канах проговорил:

— Готовьте ужин. На большую щедрость хозяев рассчитывать не приходится. А я, пожалуй, немного пройдусь. Может, и узнаю что-нибудь ценное.

Киммериец вышел наружу. Светлое око Митры уже успело почти полностью скрыться за горизонтом, начинало смеркаться. Из многочисленных построек ваниров к небу поднимались тонкие струйки дыма. Рядом, возле небольшого костра, сидели три воина. Увидев Конана, они поспешно встали и взялись за длинные копья.

Наемник снисходительно усмехнулся. Ниард их явно недооценивал. Убрать охранников, при желании, канах мог и в одиночку. Осмотревшись по сторонам, киммериец неторопливо направился к нордхеймцам. Мужчины настороженно смотрели на чужака. Присев на корточки, Конан бесстрастно спросил:

— И давно вы на этой стоянке?

— А какая тебе разница, — довольно резко отреагировал ванир с редкой бородкой, темными спутанными волосами и шрамом на шее.

Наемник поднял глаза на собеседника. Воину было далеко за сорок. То, что он дожил до этих лет, говорило об уме, хитрости и ловкости нордхеймца. След на шее, наверняка, оставил медведь. Слишком уж широкая полоса.

— Простое любопытство, — вымолвил канах. — Хотел завязать разговор. Сколько вы здесь находитесь, определить несложно. Трава на окраинах поляны почти не смята, опоры строений еще в землю не вросли, а ветки с листвой засохли совсем недавно. Даже дорожки к лесу не утоптаны. Если посчитать и хорошо подумать, то получится, что не больше одной луны.

— Пусть будет по-твоему, — угрюмо кивнул ванир. — Что дальше?

— Откуда столько злости? — добродушно улыбнулся киммериец. — С людьми надо быть вежливее. Неучтивых часто учат ударом меча.

— Вот это верное замечание, — согласился воин. — С киммерийцами я привык разговаривать только на языке оружия. Жаль, что мы не встретились на поле брани. Я бы вырвал твое сердце и скормил волкам.

— Кто знает… — задумчиво сказал Конан… — Может нам еще предстоит скрестить клинки. Признаюсь честно, ты меня удивил.

— Перестань, Хорс, — вмешался мужчина лет тридцати с длинным орлиным носом и узким угловатым подбородком. — Они гости. Эгил дал слово, и мы должны его хранить. Война войной, а законы надо соблюдать.

— Плевать мне на Эгила, — грубо произнес нордхеймец со шрамом. — Сегодня он военный вождь, а завтра я. В племени все решает Ниард. Как вождь скажет, так и будет.

Его собеседник пожал плечами. С подобным утверждением спорить было трудно. Вождь племени у ваниров обладал безграничной властью. Он единолично решал, как делить добычу, кому объявлять войну, кого казнить, а кого миловать. И, судя по всему, Ниард чувствовал в Эгиле опасного соперника. Рыжеволосый боец имел слишком много сторонников. Рано или поздно вождь обязательно попытается избавиться от него. А этой ситуацией можно воспользоваться. Сами того не подозревая, нордхеймцы выдали весьма ценные сведения.

Поднявшись, наемник поправил меч, висевший за спиной и, глядя на воина с орлиным профилем, проговорил:

— Ваше племя меня интересует мало. Задавая вопрос, я преследовал совсем другую цель. Мы слышали, что на севере появилось кровожадное чудовище. Если вы пришли из тех мест, может, кто-то видел его?

— Те, кто его видел, давно простились с жизнью, — язвительно заметил Хорс. — Чего и вам желаю. Надеюсь, тварь разорвет и тебя, и твоих спутников.

— Тогда помоги нам, — столь же иронично вымолвил канах. — Скажи, где обитает этот убийца, а еще лучше — укажи, где дворец. Я уверен, что охотники обратили внимание на появившийся, словно из-под земли замок.

Ванир внимательно посмотрел на киммерийца

— Не слишком ли много ты знаешь? — с подозрением произнес воин. — О дворце чудовища мы никому не рассказывали.

— А разве с севера пришло только ваше племя? — уточнил Конан.

Отвечать на этот вопрос Хорс не стал. Зато его товарищ оказался более словоохотливым. Подкинув дрова в костер, он проговорил:

— Когда люди Эгила утверждали, что чужаки хотят напасть на мерзкую летучую тварь, им никто не поверил. Слишком много наших людей погибло в схватке с безжалостным чудовищем. Победить его нельзя. Неужели вы, действительно, отправитесь прямо в лапы к этому монстру.

— Не сомневайся, — уверенным голосом сказал наемник.

— Слух о том, как были убиты волколаки, уже разнесся по селению, — вымолвил ванир. — Подвиг, достойный любого мужчины. Однако вряд ли серебряный кинжал поможет в бою со злобной тварью. Ее колдовство гораздо сильнее. Человеку остается лишь смириться с волей богов.

— Я никого не боюсь! — гордо заметил канах. — Лучше умереть с мечом в руке, чем покорно ждать своей участи. Чудовище ненасытно и сожрет всех. Спрятаться не удастся никому…

В этот момент послышались чьи-то громкие раздраженные команды. Из-за строения вышла небольшая группа людей. Впереди двигался высокий молодой нордхеймец, за ним следовала четверка рабов. Грязные, обросшие, сильно исхудавшие, они с трудом волокли массивное сухое дерево. Силы невольников были на исходе, ноги подкашивались. Завершал колонну крепкий коренастый воин с кожаным бичом в руке. Резкий взмах, характерный свист — и плеть прошлась по спине ближайшего бедняги. Он издал слабый стон.

— Поторапливайтесь скоты! — выкрикнул ванир. — Совсем разучились работать.

Киммериец повнимательнее пригляделся к рабам. Один их них, без сомнения, туног, трое других очень похожи на асиров. Хотя Конан мог и ошибиться.

Внешний вид людей был уж слишком жалок. Испачканные сажей и грязью лица, разорванные лохмотья, подвязанные веревкой, короткие штаны, босые ноги. Сразу видно, что в племени невольников не жалели.

Туног поднял глаза и посмотрел на гиганта. Во взгляде читалась боль, страдание и стыд. Для любого киммерийца рабство — это позор…

Новый удар, и на спине несчастного появился красный кровавый рубец. Он дернулся и беззвучно потянул ношу дальше.

Конану не составило бы труда одному дотащить сучковатое бревно, но помогать невольникам нельзя. Это правило наемник знал хорошо. Охранники могли расценить его действия как попытку освободить рабов. Тогда драки не избежать.

— Как видишь, не все киммерийцы разделяют твое мнение, — рассмеялся Хорс.

Канах сжал кулаки. Так хотелось врезать нордхеймцу по физиономии!.. Конан даже представил, как воин отлетит локтей на шесть со сломанной челюстью и свернутым носом. Однако гигант сдержался.

— Каждый выбирает свою судьбу сам, — заметил наемник, отходя от костра.

— Подожди! — неожиданно раздался чей-то окрик.

Гигант обернулся. На него смотрел третий ванир. Все это время он внимательно слушал спор, не вмешиваясь в него. Мужчине было на вид лет тридцать. Вытянутое, грубоватое лицо, длинные темно-каштановые волосы, крупный нос, густая ровная борода. Сросшиеся брови и узко поставленные глаза делали взгляд нордхеймца угрюмым и неприветливым.

— Бьёрн! — предостерегающе произнес воин со шрамом на шее.

— Замолчи, Хорс, — резко ответил ванир. — Ты эту тварь не видел, а я находился от нее в каких-то ста шагах. Чудовище разорвало моего брата пополам. Кровь ручьем текла по отвратительной прыщавой морде. А разве можно забыть ее мерзкий, презрительный хохот, когда мы бежали прочь от страшного места!

— Я тебя предупредил, — сказал Хорс с явной угрозой в голосе.

— В этом нет никакого секрета, — вымолвил воин. — В Ванахейме даже рабы знают о летающем убийце. Десятки племен покинули насиженные места.

— Так ты видел замок? — не удержался от вопроса киммериец.

Бьёрн утвердительно кивнул. Немного помолчав, он продолжил:

— Дворец, действительно, появился, словно из-под земли. Накануне охотники проходили мимо и ничего не заметили. Ночью на тундру опустился туман, а утром в синеватой дымке мы обнаружили огромное здание с остроконечными башнями. Поначалу замок расплывался и дрожал, но вскоре очертания стали более отчетливыми. Узкие бойницы, широкие ворота, опущенный мост… А вокруг ни души. Сигурд, мой брат, двинулся первым. И тут появилось чудовище. Чем это закончилось, вы уже знаете…

— Далеко до него? — уточнил Конан.

— Пять дней пути, — проговорил нордхеймец. — Идите на север. Через двое суток лес закончится. Вы увидите большое озеро. Обойдете его с заката, так короче. Будьте осторожны. Я сомневаюсь, что тварь пропустит отряд. Сейчас она является полновластной владыкой Ванахейма. Но всякое бывает…

— Спасибо, — вымолвил наемник.

— Не благодари! — раздраженно воскликнул воин, — Я рассказал это не ради вас, а ради брата. Кто-то должен отомстить убийце за его смерть. Киммерийцы были и останутся моими самыми ненавистными врагами. В другом месте и в другое время ты не услышал бы от меня ни слова.

— Что ж, — пожал плечами канах, — откровенность хорошая черта. Я давно покинул родину, но вижу, что во взаимоотношениях наших народов ничего не изменилось. Кровь за кровь. Наверное, это правильно.

Конан неторопливо вернулся в выделенное путешественникам строение. Легкий каркас из дерева, натянутые сверху плохо обработанные шкуры, небольшой круглый дымоход вверху. Жилища ваниров всегда казались киммерийцу убогими и ненадежными. В то, что они выдерживают суровые морозы, верилось с трудом. Однако сотни поколений нордхеймцев доказывали обратное. Тяжелые условия жизни лишь закаляли их тело и дух.

Огонь слабо подрагивал. Возле костра сидел Нахор, за его спиной мирно спала Селена. День выдался слишком насыщенным и тяжелым. Шемит молча протянул наемнику сочный кусок зажаренного мяса. Сразу чувствовалось, что олень еще утром бегал по лесу. Конан с наслаждением впился зубами в еду. Только сейчас он осознал, насколько голоден. Толком не закончив жевать, он с гордостью объявил:

— Я знаю, где замок. Нам осталось совсем немного.

Фраза не произвела на телохранителя Андурана ни малейшего впечатления. Кивнув, Нахор ослабил пояс и лег рядом с девушкой. Его выдержке поражался даже киммериец…

А впереди еще пять дней пути. Наверняка, демон ждет их.

 

Глава девятая

На рассвете шемит поднял друзей. Плеснув немного воды в лицо, наемник высунул голову из жилища. Серая, неприветливая мгла. Небо опять затянулось низкими дождевыми облаками. Признаться честно, киммериец начал скучать по бездонной шемской голубизне пространства. Дышалось там как-то легче.

Ванахейм — мрачный и суровый край. Под стать ему и люди… Мимо прошли два охранника. Это были не те солдаты, с которыми Конан вчера разговаривал. Значит, ночью произошла смена. Обернувшись к товарищам, канах заметил:

— Собирайте поскорее вещи. Надо убираться отсюда. Чем быстрее уйдем, тем лучше. Гостеприимство ваниров не может длиться вечно. Их буквально распирает от злобы и ненависти. Враждебность к чужакам они впитывают с молоком матери.

Повторять приказ не понадобилось. Путешественники начали быстро сворачивать шкуры. Ели уже на ходу. Особенно нервничала Селена. Всю ночь волшебница что-то тревожно шептала во сне, часто ворочалась, а порой даже вскрикивала. На вопросы наемника девушка отвечала коротко и односложно. Сразу чувствовалось, что обсуждать эту тему Селена не хочет. Настаивать киммериец не стал.

Закинув ношу на себе плечи, Конан вышел из строения. Перед ним тотчас выросли два огромных воина. В росте и физической силе они мало, чем уступали киммерийцу. Прямые, откровенно недружелюбные взгляды. Выставив копье чуть вперед, нордхеймец лет двадцати пяти проговорил:

— Вождь племени хочет вас видеть.

— Мы очень спешим, — с равнодушным видом отреагировал наемник.

— Не заставляйте нас применять силу, — спокойно сказал ванир.

Киммериец внимательно посмотрел на воинов. Крепкие парни. Поблизости не видно ни души, но вряд ли это действительно так. Нордхеймцы только и ждут, когда чужаки допустят ошибку и сами нарушат законы гостеприимства.

И тогда из всех близлежащих хижин выбегут вооруженные мужчины. Наверняка, сейчас к Конану прикованы десятки глаз. Попытаться прорваться силой? Зарубить двоих противников труда не составит. А что дальше? Придется подчиниться.

— Надеюсь, наш разговор надолго не затянется, — вымолвил канах, поправляя левой рукой меч. Ваниры молниеносно перехватили оружие. Снисходительно усмехнувшись, наемник отогнул полог и крикнул: — Поторапливайтесь! Нас ждут.

Больше ничего объяснять было не нужно. Легкого бегства не получилось. Вскоре отряд в полном составе направился к центру селения. Уже издали киммериец заметил довольно большую толпу. Это настораживало. Что-то, видно, Ниард задумал. Просто так отпустить чужаков он не хочет. Нордхеймцы молча расступились, и путешественники проследовали к жилищу вождя. Перед ним стояли несколько воинов, в числе которых Конан узнал Эгила, Горма и Хорса. Ваниры тихо переговаривались. Но вот из-за могучих спин бойцов появился Ниард. Высоко подняв оружие, нордхеймцы громким возгласом приветствовали своего вождя.

Волшебница тревожно озиралась по сторонам. Предводитель племени подошел вплотную к канаху. В том, что он главный в отряде догадаться труда не составляло.

— Я слышал, вы покидаете нас, — язвительно заметил Ниард.

— Огромное спасибо за проявленное гостеприимство, — улыбнулся наемник. — Ваша щедрость и дружелюбие превзошли все ожидания. К сожалению, дела не ждут…

По рядам ваниров прошел недовольный ропот. Иронию чужака заметили многие. В глазах вождя сверкнули искры гнева и восхищения. Смелость киммерийца вызывала уважение. Проведя рукой по бороде, нордхеймец произнес:

— А ты рисковый игрок! Не боишься проиграть?

— Нет, — глядя в глаза противнику, ответил Конан, — Мне покровительствует сам Кром. Смерть пугает лишь труса. Да и признаться честно, ставки сегодня довольно велики. Можно и рискнуть.

Ниард снисходительно усмехнулся. Посмотрев на спутников канаха, ванир задержал взгляд на хрупкой фигуре девушки. По сравнению с женщинами племени, Селена выглядела ребенком. Даже не верилось, что эта крошка сумела преодолеть Иглофийские горы по тропе Ужаса.

— Эгил сказал, что вы готовы заплатить дань, — продолжил разговор вождь. — Чем?

— Чем платят всегда — золотом, — вымолвил наемник, извлекая из сумки две монеты и протягивая их нордхеймцу.

Положив деньги на ладонь, Ниард скептически проговорил:

— Зачем они нам? Мы ни с кем не торгуем. Купцы из Аквилонии боятся вести свои товары даже в Киммерию. От Гипербореи Ванахейм отделен другим врагом — Асгардом. Золото здесь никому не нужно.

— Эти сказки ты можешь рассказывать южанам, — спокойно отреагировал Конан. — Я-то знаю, как совершаются сделки на севере. На первом же торжище золото приобретет вполне реальную цену. Оружие, шкуры, рабы. Продавец обязательно найдется. Например, кинжал, висящий у тебя на поясе. Это зингарская работа. Откуда он здесь? Вряд ли купцы приплыли по морю.

Нордхеймец взглянул на свой клинок. Провести канаха не удалось. Убрав монеты за пояс, вождь с раздражением в голосе заметил:

— Пусть будет так. Я принимаю палату. Путь на север вам открыт. Хотите сразиться с чудовищем — пожалуйста. Оно уже порядком проголодалось. Но помните, наше гостеприимство на лес не распространяется. В этих местах много других племен. Наткнетесь на охотников, — пеняйте на себя.

— Я почему-то не удивлен, — произнес киммериец и повернулся к шемиту. — Нахор, сходи за лошадью, мы покидаем селение.

Кобылу пришлось оставить за пределами круга. Возле жилища Ниарда и так скопилось слишком много людей. Сейчас животное мирно щипало уцелевшую траву. Подвоха Конан уже не ожидал, а напрасно. Он не заметил, как Горм что-то шепнул на ухо Хорсу, и тот поспешно скрылся в толпе.

Между тем, телохранитель Андурана быстро двигался к лошади. Ваниры неохотно расступались. Шемит старался никого не задеть, и до поры до времени ему это удавалось, — как вдруг один из воинов, явно умышленно толкнув Нахора в плечо, картинно повалился на спину. Послышались гневные ругательства. Поступок очень низкий, подходящий больше пиктам, чем мужественным и смелым северянам.

Канах возмущенно посмотрел на вождя, но лицо у того было непроницаемо. Ниард бесстрастно наблюдал за развивающимися событиями.

Мерзавцем оказался Хорс. Вскочив на ноги, он схватился за рукоять меча. Само собой, Нахор ответил тем же. Именно этого ванир и добивался.

— Не обнажай сталь! — крикнул наемник, но было уже поздно.

В руке путешественника сверкнул клинок. Толпа нордхеймцев возбужденно заревела.

— Проклятие! — не удержался от возгласа Конан.

— Что случилось? — спросила Селена.

— У нас неприятности, — тихо ответил киммериец. — Нахор только что принял вызов ванира.

Девушка хотела уточнить ситуацию, но ее прервал вождь. На губах предводителя племени играла довольная усмешка.

— Поединок, — сказал Норд. — Твоему человеку не стоило расталкивать моих людей локтями. Вы же гости.

— Это грязная и недостойная игра, — презрительно заметил наемник.

— Я здесь ни при чем — нордхеймец развел руки в стороны. — Закон есть закон. Если мечи вытащены из ножен, значит, противники должны их скрестить. Оскорбление очень серьезное, и потому бой до смерти.

Спорить не имело смысла. Вождь целиком поддерживал провокационный замысел своего сына. Ваниры разошлись, давая возможность бойцам сражаться без помех. Телохранитель Андурана уже понял, что допустил ошибку, и виновато смотрел на Конана. Опустив оружие, он разочарованно проговорил:

— Что я должен делать?

— Убей его! — бесстрастно сказал канах.

Ниард махнул рукой, и противники бросились навстречу друг другу. Хорс был на голову выше шемита. Это давало ему определенное преимущество. Размахивая мечом, он начал теснить Нахора. Удары сыпались один за другим.

Коренастый невозмутимый южанин умело защищался и медленно отступал. Особым разнообразием приемов нордхеймец не обладал, но силой Имир его не обделил. Пару раз телохранитель Андурана едва удержался на ногах. Клинок ванира зацепил левое плечо шемита, и на одежде появилось кровавое пятно.

Успех Хорса местные жители встретили радостным воплем. В толпе было много женщин и детей. Подобные схватки происходили нечасто и считались отменным развлечением.

Боковое вращение — и Нахор в последний момент успел отпрыгнуть. Советовать ему что-либо Конан не стал. Это только отвлечет бойца.

Шемит — опытный воин и знает, что делает. Андуран в свою охрану новичков не берет. Тем временем, нордхеймец начал выдыхаться.

Он слишком активно начал бой, надеясь быстро смять и прикончить соперника. Его усталость отчетливо бросалась в глаза. Ответные выпады южанина доставляли Хорсу немало хлопот. Яростно крича, ванир бросился в очередную атаку.

Мощный удар сверху наткнулся на выставленный клинок Нахора. Сталь меча шемита оказалась прочнее. Лезвие нордхеймца сломалось почти у рукояти. Отбросив ненужное оружие, ванир отступил, и южанин замер в нерешительности. Правила поединка были ему незнакомы, и он боялся допустить новую ошибку.

— Заканчивай! — громко крикнул киммериец.

Нахор двинулся на врага. Хорс метнулся к ближайшему воину и вырвал из его рук копье.

Говорить о честности поединка уже не приходилось. Отбив клинок шемита, нордхеймец нанес ему сильный удар древком по лицу. Южанин не успел прийти в себя, как последовал новый удар. Из рассеченной брови хлынула кровь. Следующим движением ванир выбил меч из рук шемита. Толчок ногой — и Нахор оказался на земле. Раздался торжествующий вопль местных жителей. Подняв копье высоко вверх, Хорс намеревался пригвоздить противника к земле.

Неожиданно он дернулся, замер и беззвучно повалился на спину. Никто даже не заметил, как южанин метнул кинжал. Острый клинок вошел точно в сердце по самую рукоять. В селении воцарилась зловещая тишина. Нордхеймцам не верилось, что поединок закончился столь печально. Победа была так близка…

Вытерев кровь с лица, шемит поднялся, подошел к трупу и вытащил из тела оружие. В каждом движении уверенность, спокойствие, безразличие. Смерть врага не доставила радости Нахору. Никакого проявления эмоций. Повернувшись к вождю, Конан произнес:

— Это был честный поединок. Мы уходим.

Он видел, как за спиной отца Горм что-то говорит воинам. Юнец снова будоражит людей. Один мерзавец получил по заслугам, до другого, к сожалению, не добраться. Толпа ваниров гневно заколыхалась.

— Все по закону, — кивнул головой Ниард. — Но вы убили человека. Его семья имеет право на месть. Кровную месть…

— Я знаю, — вымолвил Канах.

Подойдя к телу Хорса, наемник громко выкрикнул:

— Мы не хотели никого убивать. Но раз уж так случилось, я заплачу виру. Выкуп крови рассчитывается из семи лет покойника. Здесь гораздо больше…

Вместе с последними словами киммериец высыпал на труп горсть золотых монет. Нордхеймцы зашумели. Не обращая внимания на злобные выкрики, Конан смело двинулся на толпу. Воины невольно расступились. Вступать в поединок с гигантом никто не решился.

Следом за канахом шли Селена и Нахор. Взяв поводья лошади, наемник ускорил шаг. Если ваниры опомнятся, беды не миновать. Волшебница пыталась оказать помощь шемиту, но тот отмахнулся от нее.

На выходе из селения стояла группа воинов. Рыжеволосого Эгила киммериец узнал сразу. На всякий случай он перехватил райдское копье. Нордхеймцы молча отошли в сторону. Поравнявшись с военным вождем, Конан остановился и едва слышно сказал:

— У тебя здесь много завистников. Будь осторожен. Ниарду твое влияние тоже не нравится. Я слышал это собственными ушами.

В глазах Эгила мелькнуло удивление.

— С чего такое дружелюбие? — иронично спросил ванир.

— Я привык уважать врагов, — откровенно проговорил канах. — Ты смотришь мне в глаза и не отводишь свои. Так поступает только смелый человек. Удар в спину унизителен для мужчины. А когда в племени появляется выскочка-юнец, сующий повсюду нос и пользующийся властью отца, рано или поздно твое доброе имя будет запачкано. Или…

Нордхеймец вздернул подбородок. Взгляд был тяжелым и злым. Он не привык, чтобы кто-нибудь, а тем более киммериец, лез в его дела. Тем не мене, наемник попал в самое больное место. Задумавшись, Эгил внимательно посмотрел на Конана. Наконец ванир произнес:

— Услуга за услугу. Горм невероятно жаден. А у вас много золота. Думаю, выводы сделаете сами… поторапливайтесь.

Канах заспешил прочь. Копья в спину он не боялся. Вскоре киммериец догнал друзей. Селена все-таки вытерла лицо Нахора, и кровавые подтеки остались только на шее. Глаз начал заплывать, а рассеченная бровь была чем-то смазана. Рану на плече волшебнице осмотреть не удалось: телохранитель Андурана отчаянно сопротивлялся.

— Как дела? — поинтересовался наемник.

— Ерунда! — махнул рукой шемит. — Отделался парой выбитых зубов.

— Что тебе сказал Эгил? — вымолвила Селена.

— За нами будет погоня, — ответил канах. — Паскудный юнец не успокоится…

Хлопнув кобылу по крупу, Конан ускорил шаг. Его спутникам ничего не оставалось, как сделать то же самое. Вскоре селение исчезло из вида. Долго ждать преследователи не будут, и сборы займут совсем немного времени. Вопрос в том, сколько людей возьмет сын вождя? Это их лес, и охотники знают здесь все тропы. Как ни плутай, а запутать ваниров не удастся. Значит, остается одно средство — скорость. Хорошо выспавшиеся и отдохнувшие путешественники двигались на пределе своих возможностей. Порой они даже переходили на бег. На коротком полуденном привале девушка все-таки перевязала плечо Нахора. Рана оказалась неглубокой, но крови шемит потерял достаточно. Давали себя знать ранения, полученные в бою с волками. На плечи воина было страшно смотреть.

Только сейчас киммериец осмотрелся по сторонам. На первый взгляд лес практически не изменился. Однако опытный взгляд сразу заметил, что деревья стали несколько ниже, более искривлены и росли на большом расстоянии друг от друга. Лес просматривался на несколько сотен шагов. Это хорошо. Незаметно нордхеймцы не нападут.

Отряд уходил все дальше от гор, менялась и трава, и почва, и растительность. Ноги путались в высокой траве и проваливались в болотистые места. Беглецы периодически останавливались и прислушивались, не хрустнет ли ветка? Нападения можно было ожидать как спереди, так и сзади. Наверняка, демон готовит достойную встречу своим врагам.

Ближе к вечеру, где-то на западе послышался непонятный шум. Складывалось впечатление, что приближается отряд всадников. Путешественники схватились за оружие. Ожидание тянул лось, словно вечность. Между стволами замелькали крупные мохнатые грязно-бурые фигуры.

Они неторопливо приближались. Опустив лук, наемник с облегчением выдохнул:

— Это мускусные быки.

Животные замерли. Настороженно, с опаской, звери смотрели на людей. В стаде было не мене двух десятков особей. Забить бы одного… Мяса хватит надолго, не только до замка, но и на обратный путь. Канах невольно усмехнулся: чудовище ведь надо еще победить!..

Вперед выступил самый сильный самец. Большая голова, раздувающиеся ноздри, длинная спутанная шерсть, умные настороженные глаза. Нервно стуча копытом, выбивая дерн и рыхля землю, вожак стада пытался обнаружить опасность. Он ее отчетливо чувствовал.

Конан вышел из-за дерева и двинулся на животное. Видимо, быки были хорошо знакомы с людьми. В тот же миг зверь издал громкий мычащий звук и бросился в сторону от киммерийца. Стадо рванулось за ним. Топот копыт и хруст веток раздавались очень долго. Не теряя времени, отряд продолжил путь.

День прошел довольно спокойно. Позади осталось не меньше пятидесяти лиг. Никакого близкого присутствия ваниров наемник не замечал. Однако иллюзиями он себя не тешил. Нордхеймцы — опытные охотники и могут терпеливо выслеживать добычу в течение нескольких дней. В мягком грунте следы путешественников найти несложно. В целях безопасности канах запретил разводить костер. Огонь в таком лесу виден далеко. Жуя холодное мясо, Селена осторожно спросила:

— А может, Горм не решится идти на север? Судя по репликам, ваниры очень напуганы чудовищем. В этом племени многие лично видели, на что способен демон.

— Страх — сильное чувство, — согласился Конан. — Он способен уничтожить кого угодно, но только не алчного человека. Ради богатства некоторые люди способны на любое преступление, а порой даже на сделку с самим Нергалом. Юнец — из этой породы. Я уверен, Горм пойдет до конца.

Киммериец разложил шкуру, сел на нее и, прислонившись к стволу, дерева продолжил:

— Если честно, то ваниры меня волнуют мало. Чтобы догнать нас, им придется приложить немало усилий. А вот как быть с летающей тварью? Незаметно к замку не подобраться. В открытом бою существо разорвет нас на куски. Я тоже видел демона в деле. Его сила и мощь несравнимы с человеческими. Огромными крыльями он поднимает ветер, а когтистыми лапами хватает несчастную жертву. Легкое движением бедняга лишается головы. Мой меч чудовище не удержит.

— Предоставь это мне, — тихо сказала волшебница. — Главное сейчас — найти темницу демона. Андуран дал кое-какие советы. Я знаю, что делать.

Внимательно посмотрев на девушку, наемник скептически произнес:

— Надеюсь. В противном случае мы станем очередным обедом для твари.

Завернувшись в шкуры, Нахор и Селена легли спать. Их сон охранял один из лучших воинов Хайбории. Неторопливо прохаживаясь, Конан размышлял над разговором с волшебницей. Правитель Кироса, конечно, умен и могущественен, но он не бог, а предусмотреть все невозможно. Тем более, что сам Андуран признавал — чудовища очень древние, и потому непредсказуемы.

События в Иглофийских горах и в Ванахейме, подтверждают это. Обычно демоны тупы и кровожадны, обмануть их труда не составляет. Они легко подчиняются колдовским заклинаниям и предпочитают убивать людей сами. Однако летающая тварь ведет себя совсем иначе. Она превращает мертвецов в зомби, посылает грифона, идет на сделку с лачишами. Значит, существо в состоянии мыслить самостоятельно, без подсказок Сиптаха. И еще неизвестно, как поведут себя чудовища, когда Атхемон окончательно освободит их от оков. Колдун очень рискует…

Конан взглянул на девушку. В темноте едва различались черты ее лица. Из-под шкуры виднелся лишь маленький носик, длинные ресницы и открытый лоб. Неужели эта крошка способна справится с демоном? Верилось с трудом. Тяжело вздохнув, киммериец направился к лошади. Животное неторопливо бродило по лесу. Травы здесь было предостаточно. Проверив стреноженье, наемник привязал поводья к ближайшему суку. Мало ли — забредет какой-нибудь хищник, испуганная кобыла ускачет, а времени на ее поиски у путешественников нет. Постояв немного, канах вернулся к друзьям. Шемит опять начал громко храпеть, его пришлось подтолкнуть: звуки в ночном лесу разлетаются далеко. Где-то заухала ночная птица, вылетевшая на охоту.

Конан поднял голову. На небе ни одной звездочки. Как обычно, все затянуто серыми низкими тучами. Сумрачный, тоскливый край. Лучи светлого ока Митры редко согревают его поверхность. Неслучайно ваниры не обрабатывают землю. Здесь не растет даже ячмень. В короткое лето колос не успевает созреть, а в тундре лед порой и вовсе не сходит.

С севера повеяло прохладой. Киммериец невольно поежился. Время пролетело достаточно быстро, и вскоре на дежурство поднялся шемит. Наемник тут же занял его нагретое место. Разминая конечности, телохранитель Андурана двинулся в обход лагеря.

Канах проснулся от осторожного толчка в плечо. Вокруг было еще темно. Капал мелкий редкий дождь. Конан хотел поинтересоваться, что случилось, но Нахор предупреждающе прижал палец к губам и жестом показал на ухо.

Сев, киммериец прислушался. Ничего подозрительного. Наемник удивленно посмотрел ни шемита. Но тут раздался легкий треск. Спустя минуту еще один. Послышались отдаленные приглушенные голоса. Теперь сомнений не осталось — это нордхеймцы. Конан недооценил вздорного мальчишку. Тот понял, что за дневной переход беглецов не догнать и приказал своим людям двигаться ночью. Вполне разумное решение, а главное, неожиданное. Хорошо, что южанин исполнителен и обладает выдержкой и терпением…

Теперь надо думать. До противника шагов восемьсот, не больше. Идут точно по следу. Собраться путники не успеют, а бросать имущество нельзя, да и вряд ли бегство возможно. Ваниры сразу услышат топот лошади и перейдут на бег. Численное превосходство наверняка на их стороне. Придется врага удивить!..

Решение было принято молниеносно. Приблизившись к Нахору, киммериец очень тихо проговорил:

— Возьми все оружие и отвяжи кобылу.

Телохранитель Андурана послушно кивнул. Склонившись над Селеной, наемник плотно зажал ей рот. Задыхаясь, девушка попыталась вскочить, но руки киммерийца держали волшебницу крепко. Она открыла глаза и попыталась вцепиться в ладонь зубами.

— Тихо, — пошептал Конан. — Нордхеймцы.

Проснувшаяся Селена сразу все поняла. Через мгновение девушка уже стояла на ногах. Схватив лук и колчан со стрелами, волшебница приготовилась к стрельбе, однако у воина был другой план. Он сложил вязанки с дровами под шкуры и тщательно их закрыл. Издали казалось, что здесь лежит человек. В предрассветном сумраке мог ошибиться кто угодно.

Взмах руки — и путешественники осторожно двинулись на восток. Ступали они очень аккуратно, выверяя каждый шаг. Малейшая ошибка, и весь замысел рухнет. Уйти удалось примерно на сотню шагов.

Во-первых, мешала темнота, а во-вторых, обзор перекрывали стволы деревьев. Рассредоточившись, отряд терпеливо стал поджидать противника.

Канах находился ближе всего к врагу, тем приходилось наблюдать не только за лагерем, но и за лесом. Горм оказался неглупым человеком и вполне мог послать группу в обход.

Силуэт лошади различался с трудом. Получив свободу, животное неторопливо побрело на свежую траву и, без сомнения, это перемещение привлечет внимание ваниров.

Стрела легла на лук, оставалось лишь натянуть тетиву. Вот в просвете мелькнула одна фигура, вторая, третья, четвертая… Воины двигаются осторожно, перебежками ми от дерева к дереву, копья наперевес. Значит, лагерь уже обнаружили.

Наемник насчитал семь человек, но он хорошо помнил слова Твила о тактике нордхеймцев. Стало быть, где-то прячутся еще двое. Если не считать Селену, то у врага четырехкратное превосходство. Это много. Значит, каждую стрелу нужно посылать точно в цель.

Опустившись на колено, киммериец прицелился. Ваниры бросились вперед и с ходу воткнули копья в шкуры. В тот же миг Конан спустил тетиву. Одна фигура покачнулась и упала. Примеру канаха последовали шемит и девушка.

В рядах преследователей началась паника. Стрелы поражали их, но откуда они летели, воины понять не могли. Сами того, не подозревая, ваниры попали в ловушку. Они пытались спрятаться за деревья, но часто лишь подставляли спину. Выпустив пятую стрелу, Конан встал и бесстрастно произнес:

— Пора завершать этот бой. Селена, иди в десяти шагах за нами.

Обнажив мечи, путешественники направились к лагерю. Голос наемника разнесся по лесу, как смертный приговор. Навстречу путешественникам двинулись два воина, у одного из правого плеча торчало обломанное древко стрелы. Надо отдать должное, нордхеймцам, о пощаде они не просили.

Противники быстро сближались. В этот момент с фланга на отряд напала еще пара ваниров. Воины скрывались в засаде и теперь вступили в бой. Первый с силой метнул копье в Конана. Киммериец вовремя пригнулся, и оружие, срикошетив от дерева, отлетело в сторону. С яростным криком бойцы бросились на гиганта.

Один из них добежать не успел. Промахнуться с такого расстояния волшебница не могла. Стрела вошла в глаз и пробила голову нордхеймца насквозь. Со вторым легко разобрался наемник. Скрестив меч с врагом, он раскрутил оружие ванира, и когда тот потерял концентрацию внимания, рубанул его снизу.

Смотреть на последствия канах не стал. Пора было помочь Нахору. Шемит уже заколол раненого воина, но с последним бойцом телохранителю Андурана приходилось нелегко. Высокий крепкий парень лет двадцати, с мощными мускулами и длинным тяжелым мечом. Владел он им неблестяще, но природная реакция и гигантская сила позволяли нордхеймцу теснить шемита. Конан подоспел вовремя, Нахор уже выдохся и защищался с трудом.

Остановив клинок ванира, киммериец посмотрел воину в глаза. В них читалась обреченность. На верхней губе и подбородке парня только-только пробивался легкий пушок. Отойдя чуть назад, наемник искренне проговорил:

— Ты смелый человек. Я ценю это, а потому отпускаю тебя. Вернись в племя и расскажи, что стало с отрядом. Жадность Горма стоила восьми жизней. А ведь мы не хотели никого убивать.

На устах нордхеймца появилась горькая усмешка. Перехватив покрепче меч, он устало вымолвил:

— Предложение заманчивое, но неприемлемое. Мой поступок в племени никто не поймет. Принять милость от киммерийца — большего позора для ванира не придумать. Мне никогда не отмыть свое имя. Уж лучше я буду пировать в Валгалле с друзьями, павшими сегодня в бою. Эта честь для любого воина.

— Что ж, — пожал плечами канах. — Ты сделал свой выбор.

Провернув клинок в кисти, Конан двинулся на нордхеймца. Удары посыпались на парня один за одним. Сопротивлялся ванир отчаянно. Боги надели его силой. Однако устоять против опытного, испытанного в сражениях бойца парень не мог. Лезвие наемника сначала зацепило левый бок, затем левую руку и, наконец, удар сверху рассек лоб бедняги. Кровь потекла по переносице, по губам, по подбородку, В глазах медленно угасала жизнь. Меч выпал из рук нордхеймца, и, покачнувшись, он упал на спину.

— Надо осмотреть остальных, — скомандовал киммериец. — Раненые не должны мучиться.

Путешественники неторопливо направились к месту ночлега. Небо на востоке окрасилось в бордовый цвет. Солнце проснулось и поднималось из-за горизонта. Даже сквозь густую пелену серых туч его лучи все-таки пробивались к земле. Где-то в высокой траве раздался слабый стон. Возле дерева на коленях стоял человек. Опущенные руки, безжизненно висящая голова, брошенное на землю копье. В спине воина две стрелы. Они пригвоздили его к стволу, не давая упасть. Рядом еще один мертвец. У этого оперение торчит из шеи.

— Здесь! — выкрикнул шемит. Канах направился к Нахору.

У ног южанина лежал ванир. Грудь в крови, в одной руке меч, другой воин закрывает лицо. Телохранитель Андурана бесцеремонно пнул раненого ногой. Нордхеймец застонал. Конан узнал Горма.

Злорадно улыбнувшись, наемник произнес:

— Я рад, что это именно ты.

Сын вождя, скрипя зубами, приподнялся на локте. Нет, в глазах ванира страха не было. Только ненависть и ярость. Он попытался приподнять оружие, но сил уже не осталось.

— Будь… проклят… — с трудом выдавил ванир.

— Глупец! — презрительно возразил киммериец. — Я же тебя предупреждал. Жадность еще никого до добра не доводила. В твоей голове очень мало мозгов, а поэтому умнеешь ты слишком медленно. А я слов на ветер не бросаю.

Сверкающее лезвие коснулось подбородка Горма. Лицо нордхеймца напряглось. Воин словно не верил, что Конан выполнит свое обещание. Их взгляды встретились. Не отводя глаз, каннах поднял меч. Взмах — и голова ванира откатилась в сторону. Кровь фонтаном полилась на зеленую траву. Тело нордхеймца агонизирующе дернулось и затихло. Селена вскрикнула и поспешно отвернулась.

— Зачем такая жестокость? — спросила девушка, обходя труп.

— Он получил по заслугам, — спокойно ответил наемник. — А я всего лишь подтвердил свои слова делом. Когда сородичи Горма найдут его, Эгил напомнит им мое предупреждение. Может, хоть кто-то задумается…

— Вряд ли этим человеком будет Ниард, — съязвила волшебница. — Он никогда не простит тебе смерть сына.

— Юнца все равно пришлось бы прикончить, — равнодушно заметил киммериец. — А каким способом — неважно.

Конан подошел к разбросанным по земле шкурам и поднял одну. В ней зияли огромные дыры. Ваниры намеревались безжалостно убить спящих. Рисковать сын вождя не хотел. Тут же, ткнувшись лицом вниз, лежал еще один мертвый воин. Его кровь испачкала дорожную сумку канаха. Выругавшись, наемник оттолкнул тело и начал сворачивать шкуры.

Шемит уже грузил вязанки дров на лошадь. Девушке ничего не оставалось, как помогать мужчинам. Спустя примерно час, хорошо позавтракав, путешественники двинулись в путь. Теперь нападения сзади можно было не опасаться. В какой-то степени Горм своим ночным рейдом облегчил задачу отряда. Киммериец сразу повеселел и немного расслабился. С ванирами покончено, и все усилия можно переключить на борьбу с демоном. От чудовища хотя бы знаешь чего ждать.

Лес становился все реже и реже. Высокие стройные сосны и ели остались позади. Путникам то и дело приходилось обходить густые заросли ольхи. Сквозь спутавшиеся ветви пробиться не было ни малейшей возможности. Проклиная здешнюю растительность, люди делали весьма значительный крюк.

Примерно после полудня с севера подул крепкий устойчивый ветер. Он не мог остановить отряд, но движение прилично замедлял.

Конан не сомневался, что это происки мерзкой твари, хотя Селена к подобным репликам относилась скептически. Ее куда больше волновала рана Нахора.

Снадобья не оказали должного воздействия. Одежда шемита постепенно пропитывалась кровью. Не спасала даже тугая повязка. Южанин то и дело морщился от боли и старался на левой стороне ничего не нести.

Волшебница начала подозревать, что без колдовства здесь не обошлось. Ведьмы есть практически в каждом крупном племени нордхеймцев. Большими знаниями они не обладают, но напакостить могут. Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов и яд. Для северян это не характерно, но кто знает… Намазать лезвие особым составом — много ума не надо.

На дневном привале телохранитель Андурана от помощи категорически отказался. Наемник в спор не вмешивался. Он считал, что мужчина должен терпеть боль.

В тот момент, когда солнце начало клониться к закату, заросли кустарников неожиданно оборвались. Перед путешественниками раскинулась бескрайняя, холмистая тундра. Зеленый ковер трав с маленькими, невзрачными цветами на небольших пологих пригорках. Вдалеке блестела ровная гладь воды, Догадаться, что это озеро, о котором говорил Бьёрн, было нетрудно. До него оставалось лиги две.

— Сделаем привал на побережье, — сказал канах.

Уставшие путешественники ускорили шаг. Порывы ветра мешали идти, но на подобные мелочи не обращали внимание. Пригнувшись, они упрямо двигались вперед. Каждый думал об отдыхе. Озеро росло буквально на глазах, по мере приближения. Темная, мрачная, пугающая вода. Остановившись, примерно в двух сотнях шагов от берега, Конан выдохнул:

— Здесь.

Девушка опустилась на колени. В высокой траве торчала лишь ее голова. Нахор поспешно сбросил поклажу с плеч. Этот переход дался ему чрезвычайно тяжело. Скрипя зубами от боли, шемит начал развязывать свой тюк. Повернувшись к волшебнице, киммериец приказал:

— Осмотри его, лошадью и костром займусь я сам.

До замка еще три дня пути, и если состояние южанина не улучшится, то в бою с демоном от него толку будет немного. Пока наемник стреножил кобылу, Селена бесцеремонно усадила Нахора на землю и вспорола одежду и повязку. Увиденное ужаснуло ее. Края раны распухли, посинели и загноились. Вокруг расплылось огромное красное пятно. Что это значит, объяснять девушке было ни к чему. Если так пойдет и дальше, телохранитель Андурана не протянет и двух суток. Вдобавок ко всему, никак не удавалось остановить кровь. Прижав чистую тряпочку к ране, волшебница вымолвила:

— Сиди спокойно.

Конан уже разложил дрова и высекал огонь. Подняв голову, канах поинтересовался:

— Ну, как?

— Плохо, — понизив голос, ответила Селена.

— Началось заражение. Еще один переход, и ему конец. Думаю, к утру начнется жар.

— Царапина ведь пустяковая, — изумился киммериец.

— Я подозреваю, что ванир использовал какой-то яд, — проговорила девушка.

— Мерзавцы! — выругался наемник. — И это честный поединок! Мельчает народец. От нордхеймцев я подобного не ожидал.

Волшебница лишь пожала плечами.

— Ты можешь его вылечить? — прямо спросил Конан.

— Попробую, — неуверенно произнесла Селена. — Мои возможности ограничены. Нужны сильные заклинания и снадобья. Кое-чему Андуран меня научил, но хватит ли этого?.. Я знаю так мало…

— Постарайся, — мягко сказал канах.

Помочь девушке он ни в чем не мог. Вскоре вспыхнул яркий огонь. Место для ночлега наемник выбрал весьма удачно. Один небольшой холм закрывал путешественников с северо-запада, другой с востока. Таким образом, ветер проносился буквально над головами людей.

Пламя все же дрожало, и Конан соорудил из шкур укрытие со стороны озера. Теперь за костер можно было не беспокоиться. Достав из сумки мясо, киммериец разрезал его на тонкие ломти. В этот момент подошла волшебница.

— Тебе придется подержать Нахора, — проговорила Селена.

— Пожалуйста, — откликнулся гигант, вставая.

Шемит, обнаженный по пояс, уже лежал на шкуре. Рана, действительно, выглядела отвратительно. На лице южанина, как обычно, ни малейшего проявления эмоций. Телохранитель Андурана вел себя так, словно все происходящее вокруг его совершенно не касалось.

— Зажми ему голову и руки, — скомандовала девушка.

Встав на колени, наемник беспрекословно выполнил приказ волшебницы. Жизнь Нахора зависела только от ее умения. Решительно выдохнув, Селена нагрела над огнем свой кинжал и направилась к шемиту. Уверенными движениями она срезала распухшие края раны. Кровь хлынула ручьем. Не обращая на это внимания, девушка удаляла пораженные гниением ткани. Процедура длилась не мене половину колокола. К счастью, ветер разогнал тучи, и последние лучи солнца хорошо освещали тундру. Лицо шемита неистово побелело. Он судорожно дергался от боли, но канах держал его крепко. За все это время телохранитель Андурана не произнес ни звука. В гнетущей тишине раздавался лишь скрежет зубов южанина и короткие, достаточно резкие ругательства волшебницы. Селена была недовольна сама собой. Произведенная работа ей почему-то не нравилась. Наконец, она разогнулась, вытерла руки, смахнула со лба капли пота и устало вымолвила:

— А теперь приступим к самому важному.

Шапка полетела в траву, а длинные волосы рассыпались по плечам. Девушка извлекла из сумки три маленьких кожаных мешочка. Что-то, шепча, волшебница начала сыпать из них темный порошок прямо на рану. Руки Селены двигались невероятно плавно и умело.

Конан, словно зачарованный, смотрел на преобразившуюся красотку. Куда девалась невзрачная, грязная, напуганная девочка? Перед ним была могущественная, соблазнительно пугающая ведьма. На щеках играет румянец, влажные алые губы твердят магические заклинания, развеваются на ветру светлые волосы. А глаза! Они искрились, сверкали, излучали удивительный зеленый свет. Киммериец ничуть бы не удивился, если бы девушка сейчас превратилась в какую-нибудь колдовскую бестию. И ведь даже оружие не вытащить — надо держать шемита.

Действо оборвалось столь же неожиданно, как и началось. Тяжело дыша, волшебница опустила руки и едва слышно сказала:

— Я сделала все, что могла.

Наемник кивнул головой, встал и отправился готовить ужин. От Нахора и Селены сейчас толку мало. Немного передохнув, девушка сделала южанину перевязку. Кто бы мог подумать, что рана, полученная в поединке, окажется такой серьезной… И раненому, и лекарю на ночь потребовался хороший глоток крепкого вина. Шемита слегка покачивало: сказывалась большая потеря крови.

Северянин не успел заметить, как его спутники уже спали. День выдался чересчур насыщенным.

Солнце скрылось за горизонтом, и густая мгла опустилась на Ванахейм. Впервые за последние дни Конан увидел на небе россыпь сверкающих звезд. Холодные, неприступные, недосягаемые. Где-то на озере раздалось частое хлопанье крыльев. Судя по всему, стая уток опустилась на воду на ночлег.

В шею больно укусила какая-то тварь. Затем еще одна, еще, еще… Хлопая ладонью, киммериец убил не меньше десятка кровососущих существ. Мелкие, противно жужжащие, они, словно стая голодных хищников, набросилась на людей. Заворочались под шкурами Селена и Нахор.

Посыпались отчаянные проклятия. Вскоре все трое путешественников были уже на ногах. От мошкары нет никакого спасения. Нарвав травы, наемник бросил ее на огонь. Повалил густой, плотный дым. Это помогло, но ненадолго.

— Прочти какое-нибудь заклинание! — воскликнул северянин.

— Я таких не знаю, — бессильно развела руками волшебница.

Мучение продолжалось практически до середины ночи. Выход придумал южанин. Забрав шкуры, он поднялся на холм и лег спать там. Сильный ветер сдувал насекомых и не давал им возможности нападать на людей. Место не лучшее для ночлега, но это хоть какая-то защита от отвратительных существ.

Под утро шемит сменил Конана у костра. Без сна долго не протянешь… Тут же рядом, хлеща хвостом по бокам, и фырча, отбивалась от мошкары кобыла. Ее морда была буквально облеплена кровососущими тварями.

Восход солнца путешественники встретили с радостью. Насекомых сразу стало гораздо меньше. Наспех позавтракав, девушка осмотрела рану Нахора, и на ее лице появилась довольная улыбка. Кровотечение прекратилось, а края покрылись плотной, жесткой коркой. Это говорило о начавшемся процессе заживления. После недолгих сборов отряд продолжил путь.

Озеро, действительно, оказалось довольно большим. Путешественникам пришлось сделать весьма внушительный крюк, чтобы выйти на закатное побережье. Почва становилась все мягче и мягче. Порой ноги проваливались в холодные лужи по щиколотку. Идти было очень тяжело. Ветер стих, и небо вновь стало затягиваться серыми тучами. После полудня зарядил сильный дождь. От него не спасали никакие шкуры. За несколько минут люди вымокли полностью. Одежда прилипла к телу и натирала кожу.

Тем не менее, киммериец темп не снижал. Они уже и так не укладывались в установленные Андураном сроки. Надо спешить. Сила демона увеличивается с каждым днем.

Наемник старался двигаться по звериным тропам. Стада оленей в тундре чувствовали себя довольно вольготно. Несколько раз путешественники видели в долине этих красивых грациозных животных. Впрочем, звери близко не подходили. С людьми они были хорошо знакомы. Ваниры частенько охотились в здешних местах.

Чаще всего следы вели к озеру, к водопою, а затем уходили на северо-запад. Такое направление киммерийца не очень устраивало. Отряд держался примерно на расстоянии пятисот шагов от водной глади. Приходилось идти параллельно озеру — это единственный ориентир. Без него замок чудовища в бескрайней тундре не найти.

Они продвигались по топкому болоту. Здесь вода доходила до середины бедер. Из вязкого ила ноги вырывались с трудом, и северянин боялся оставить обувь на дне. Нырять за ней в грязную вонючую жижу ужасно не хотелось.

Впереди показалась твердая суша. Наемник сделал широкий шаг, потерял опору и рухнул в глубокую яму. Он провалился по самые плечи. Мутная отвратительная вода залила лицо, трава лезла в нос и рот. Но самое паршивое то, что ноги уходили в трясину все глубже и глубже.

Первым среагировал Нахор. Протянув киммерийцу древко копья, шемит начал отступать. Медленно, с большим трудом, Конан выбрался из ямы.

Этот случай заставил путешественников двигаться более осторожно. Вернувшись назад, воины пошли другим путем. Сделав внушительный круг, они успешно миновали опасное место. Болото раскинулось на несколько лиг, что создавало для отряда значительные трудности. О скорости говорить уже не приходилось.

День прошел относительно спокойно, если не считать падения Конана в трясину. К концу дня путникам удалось найти довольно высокую сухую площадку для ночлега. Опять зажужжали мерзкие насекомые. По мере наступления темноты, их становилось все больше и больше. На этот раз спрятаться от кровососущих тварей было некуда.

Вдобавок ко всему, путешественники сушили над огнем влажную одежду, и мошкара буквально набросилась на оголенные участки кожи. Выкрикивая отборные ругательства, наемник безжалостно бил себя по бедрам, груди и рукам. На численности насекомых гибель нескольких десятков ничуть не сказывалась.

Столь же отчаянно с полчищами тварей сражались телохранитель Андурана и Селена. Девушка прикрывалась шкурами, но при каждом резком движении Конан видел то обнаженную грудь, то изящную линию ее бедра. Желание нахлынуло само собой, и избавиться от него не было ни малейшей возможности. Оторвать взгляд от манящего тела красотки северянин не мог. Прелести Селены не трогали лишь Нахора. Шемит, как всегда оставался невозмутим. Он молчаливо выполнял повседневные дела: стреножил лошадь, жарил мясо, подбрасывал дрова в костер. Если бы сейчас появился демон, то даже это вряд ли вывело южанина из равновесия. Потрясающее самообладание. Телохранитель Андурана умело гасил все возникающие в душе эмоции.

К счастью, его рана начала заживать и тревогу уже не вызывала. Волшебнице удалось устранить действие яда. Впрочем, в колдовство девушка почему-то верила мало, а спорить с ней по данному вопросу не имело смысла.

После ужина путешественники приступили к постройке укрытия. Из веток и шкур Конан и Нахор соорудили невысокий навес. В него приходилось забираться на четвереньках с одной стороны. Но и эта дыра, в конце концов, закрывалась. Внутри было очень душно, но зато кровососущие существа туда не попадали. Это позволяло спокойно выспаться.

Самые тяжелые испытания выпали на долю дежурного. Туча злобных тварей обрушилась на последнего представителя рода человеческого. Бегая вокруг костра, наемник с трудом отбивался от полчищ голодных насекомых. Даже битва с волками ему показалась менее утомительной. Еще никогда киммериец так не радовался ночной смене. Хоть на несколько часов можно забыть об укусах безжалостных существ…

Два последующих дня прошли столь же буднично спокойно. Болота, маленькие островки, ровные поляны, тянущиеся на десятки лиг, и постоянный холодный дождь. Озеро давно осталось позади, и теперь отряд двигался точно на север. Ничего другого путешественникам, просто не оставалось. Других ориентиров Бьёрн не указал.

За все это время демон себя никак не проявил. Почему? Объяснения северянин не находил. Основные усилия по уничтожению группы чудовище предприняло в Иглофийских горах, а теперь словно забыло о врагах. Может, Атхемон заклинанием вызвал тварь для разгрома очередной армии?

Подобное предположение имело право на существование, но Конан верил в него мало. Удаляться надолго от замка демоны пока не могли. Цепь, удерживающая их, была еще очень коротка. Тогда где же чудовище? Киммериец терялся в догадках. С одной стороны отсутствие твари радовало, с другой, тревожило.

Ванир не верил, что им удастся добраться до дворца, а они дошли практически без проблем. К ямам и трясинам наемник уже привык. Северянин проваливался раз пять и давно перестал этого опасаться. От одежды и шкур пахло травой, гнилью и илом. Но разве подобные мелочи имеют значение? Еще немного, и они сойдутся с демоном в решающей схватке.

Пятые сутки подошли к концу. По утверждению нордхеймца, отряд должен находиться в непосредственной близости от замка. Поднявшись на холм, Конан осмотрелся по сторонам. Ровная, зеленая гладь с многочисленными темными пятнами воды. Чуть в отдалении сидел крупный заяц и с интересом поглядывал на человека. Киммериец снял с плеча лук, и в тот же миг животное пустилось наутек. Усмехнувшись, наемник опустил оружие.

Вокруг не было никакого дворца. Уж не обманул ли ванир? Мокрые дрова разгорались плохо, громко трещали и сильно дымили. Тем не менее, без костра путникам не обойтись. Северянин уже начал забывать, что такое сухая одежда. Пережевывая жесткое мясо, Конан спросил волшебницу:

— Почему демон не нападает?

Девушка неопределенно пожала плечами.

— Ответа может быть два, — после небольшой паузы сказала она. — Либо мы идем не в ту сторону, либо чудовище ждет более подходящего случая для атаки.

— А как ты считаешь? — уточнил киммериец.

— Не знаю, — честно призналась Селена. — Судя по всему, тварь не так уж сильна. Бегство нордхеймцев лишило ее пищи, а колдовство в горах значительно ослабило. Свою лепту вносит и Сиптах…

— Понятно, — наемник кивнул головой. Повернувшись к Нахору, северянин бесстрастно заметил — Будь ночью повнимательнее. Лучшего времени для нападения быть не может. Демон хитер и коварен. Не хочу оказаться в его когтях.

Пламя ярко вспыхнуло. В свете огня лица путешественников выглядели неестественно красными. Что-то во всем этом было пугающее, словно некое дурное предзнаменование…

Андуран даже не представлял, с чем придется столкнуться воинам. На безграничных просторах Ванахейма демон чувствовал себя полновластным владыкой. Достойных противников он здесь встретить не мог. Решительно и нагло летающий убийца захватил древние земли. Его жестокость и могущество напугали и согнали с насиженных мест гордых ваниров. Если чудовище не остановить, то очень скоро тварь обрушится на Асгард и Киммерию.

Ворлан выпустил из подземного царства Нергала слишком опасных демонов.

 

Глава десятая

Сильный порыв ветра ударил в укрытие, и оно обрушилось на спящих. Откинув шкуры в стороны, Конан вскочил на ноги. Ножны отлетели в траву, а в руках блеснула сталь аквитанского клинка. Плохо соображая, что происходит, северянин, тем не менее, был готов отразить любое нападение.

Нахор сидел возле костра и спокойно разогревал мясо на углях. Око Митры еще не показалось из-за горизонта, но небо уже озарилось багрово-алым светом.

Рассвет! Не станет ли он последним для путешественников? Опустив меч, киммериец молча смотрел на восток. Вот линия земли дрогнула, расплылась, желтый огненный диск медленно начал подниматься вверх. На душе стало как-то легче. Сражаться с летающей тварью ночью наемник не хотел. Тьма и зло всегда идут рука об руку.

Между тем, спутники Конана уже давно завтракали. Пора было отправляться в путь. Сняв с пояса флягу, северянин решительно ее встряхнул. В кожаной емкости еще что-то булькало. Улыбнувшись, киммериец проговорил:

— Давайте по глотку. За удачу!

Отказываться никто не стал. Фляга прошла по рукам и быстро опустела. Шемит протянул наемнику полоску разогретого мяса. Признаться честно, однообразная пища порядком надоела, но в походе редко бывает иначе. В любом случае, это лучше, чем голод.

Плотно поев, путники собрали вещи и двинулись дальше. Они уже научились ориентироваться в тундре, и умело обходили топкие места. Оглядев окрестности с какого-нибудь холма, Конан выбирал наиболее легкий и доступный маршрут. Ошибки были, конечно, неизбежны, но больших ям удавалось избежать.

Первым шел северянин, за ним телохранитель Андурана, и замыкала группу Селена, ведущая за поводья лошадь. Сегодня отряд двигался необычайно медленно. Киммериец часто останавливался, прислушивался, всматривался вдаль.

Ветер становился все сильнее и сильнее. Но он не задерживал путников. Наемник не сомневался в правдивости рассказа нордхеймца. Зачем ему лгать? Значит, замок где-то рядом. Группа задержалась на болотах, и потому в пять дней не уложилась. Вполне подходящее объяснение. Бездонное голубое небо над головой, сверкающее око Митры, свист ветра в ушах. Подобная погода в Ванахейме бывает крайне редко. Видимость просто великолепная. Ровная поверхность тундры позволяет видеть местность на несколько лиг вперед.

Тихо ругаясь, Конан шагал по густой высокой траве. Штаны опять намокли, но гигант не обращал на это внимание. Нет ничего хуже ожидания. Когда же появится демон? Руки так и чесались схватиться с ним.

— Вижу! — неожиданно громко воскликнула волшебница.

Воины остановились, как вкопанные. Протянув руку, девушка указывала на северо-восток. В неясной дымке северянин заметил очертания какого-то строения. Теперь все стало понятно. Непроизвольно киммериец уводил отряд на закат. Ему казалось, что замок именно там.

— До него лиг пять, — прикинул вслух наемник.

Нахор подтверждающе кивнул. Перехватив покрепче оружие, путешественники направились к дворцу. Двигались достаточно быстро, но при этом не спускали глаз со строения. Чудовище должно вот-вот появиться. Оно и так подпустило врагов слишком близко к своей темнице.

Напряжение нарастало. Конан почувствовал, как вспотели пальцы, держащие древко копья. Расстояние до замка сокращалось. В какой-то момент северянин остановился, затем решительно направился к лошади. Он бесцеремонно скинул на землю всю поклажу и, повернувшись к Селене, сказал:

— Садись! Мы задержим тварь, а ты попытаешься проскочить внутрь цитадели. Девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Спорить с киммерийцем себе дороже.

Вскоре волшебница ехала уже верхом. После тяжелой ноши ее маленькое тело животное несло легко и быстро. Держась за попону, воины бежали рядом. А вдруг удача улыбнется им? До замка еще лиги три. Один хороший рывок и…

На горизонте появилось три точки. Они двигались по воздуху и на глазах росли в размерах. Чуть впереди, расправив крылья, на путешественников несся демон, за ним летели два грифона. Эта троица способна уничтожить целую армию, а не то что маленький отряд путешественников.

— Bce! — выкрикнул наемник, останавливая лошадь. — Пора принимать бой. Я давно хотел вонзить свой меч в брюхо кровожадной твари.

Чудовище приближалось, и Конан видел его уже достаточно отчетливо. Знакомая прыщавая морда, два огромных клыка по бокам, большие треугольные уши. Красные глаза светились злобой и яростью. Гигантские перепончатые крылья, чуть под углом, а вперед выставлены лапы с длинными острыми когтями.

Хватка демона будет смертельной. Он пронзит плоть человека насквозь. А вторым движением разорвет беднягу на части. Это северянин уже видел во время сражения в шемитской пустыне.

За прошедшее время тварь заметно подросла. Ее гладкое серое тело было не меньше десяти локтей в высоту, и даже киммериец выглядел, по сравнению с демоном, карликом. Скинув наброшенную на плечи меховую безрукавку, наемник размял плечи и руки. Сначала он метнет копье, а затем возьмется за меч. Умирать — так красиво! Пусть чудовище узнает, на что способны люди. Готовился к бою и щемит.

— Стойте! — остановила спутников Селена. — Так нам победы не добиться. Андуран придумал хитрый план. Для его исполнения потребуются сильные заклинания. Вот почему я старалась колдовать в пути как можно меньше. Надеюсь, я справлюсь.

Отбросив шапку, волшебница распустила волосы и высоко подняла руки. Взмах! Один, второй, третий… Что-то шепча, девушка кинула горсть черного порошка в воздух. В тот же миг на землю опустился густой сизый туман.

Конан не видел вокруг ничего. Даже друзей он различал с трудом. Между тем, Селена продолжала читать заклинания. Знакомый зеленый свет из глаз, чуть подрагивающее тело, яркий румянец на щеках… Ведьма, она и есть ведьма. От этой мысли северянин невольно усмехнулся. Бессильно опустив руки, волшебница рухнула на шею кобылы. Едва слышно она произнесла:

— Теперь на север. Быстрее…

Ударив лошадь по крупу, киммериец рванулся в указанную сторону. Чуть сзади бежал Нахор. В тумане было легко потеряться, и телохранитель Андурана схватился за попону. Сколь они преодолели — никто не знал. Пришедшая в себя девушка скомандовала:

— К замку!

Где он? Наемник действовал наугад. Несколько раз путешественники проваливались по колено в болото, но это препятствие задержать воинов уже не могло. От скорости зависела их жизнь и успех сражения.

Постепенно густая пелена рассеивалась. Видимость становилась все лучше и лучше. Конан начал ощущать дыхание ветра. Действие колдовства заканчивалось, или это демон пытался рассеять чары волшебницы. И то, и другое не радовало. Вскоре туман окончательно исчез. Сильный боковой порыв чуть не сбил с ног шемита.

Воины находились буквально в одной лиге от замка. Грандиозное, потрясающе-красивое строение. Высокие остроконечные шпили сверкали серебром и уходили далеко ввысь. Здание было почти квадратным, по бокам узкие вертикальные бойницы и маленькие закругленные окна.

Из чего Рат мог его построить, северянин сказать не мог, но стены имели небесно-голубой цвет и сливались с горизонтом.

С южной стороны находились ворота. Перед ними — опущенный прямо на землю мост. Складывалось впечатление, что могущественный волшебник перенес дворец откуда-то из другого места. Впрочем, сейчас красота замка киммерийца интересовала меньше всего. Вот-вот чудовище обрушится на группу. Где же оно?

Наемник повернул голову и не поверил собственным глазам. Со всех сторон к зданию двигались сотни похожих друг на друга, как две капли воды, путешественников. Их отряд словно размножился. В подобной растерянности находилась и мерзкая тварь. Демон совершенно не знал, что предпринять. Он рассчитывал на легкую победу, уже представлял, как разорвет наглецов на куски и будет пожирать их теплые тела, а вместо этого пришлось столкнуться с колдовством. Расправив крылья, чудовище обрушилось на ближайшую группу. Как и следовало ожидать, его поджидало разочарование. Когти прошли сквозь видение, так и не почувствовав живую плоть. Тварь чуть не врезалась в холм, отвернув в самый последний момент.

— У нас мало времени! — воскликнула Селена.

Путешественники устремились к дворцу. Вместе с ними побежали и все остальные группы. Найти истинную было чрезвычайно сложно. Грифоны метались из стороны в сторону, пытаясь обнаружить врага. Дикий клекот, шелест крыльев, взрытая лапами земля. Демон поднялся вверх. Планируя, он искал добычу. Пока что безуспешно.

Камнем рухнув вниз, чудовище опустилось на поверхность возле моста. Злобно расхохотавшись, тварь вдруг начала бешено крутиться. Воздух уплотнялся на глазах, и вскоре на свет появилась вращающаяся воронка. Ее столб уходил вверх лиги на две, а диаметр достигал пятисот локтей. Чудовищный смерч двинулся на приближающихся воинов. Он разметал несколько групп, но их было слишком много.

— Проклятье! — выругался Конан. — Надо спешить.

Тяжело дыша, путешественники ускорили шаг. До цитадели оставалось совсем немного.

Вторая воронка появилась прямо перед ними. Грохоча, она втягивала в себя траву и камни, поднимала на огромную высоту и разбрасывала по сторонам. Стоит попасть внутрь, и ты обречен…

Потянув за поводья, северянин устремился на юг. Обойти смерч удалось, но их маневр привлек внимание твари. Сорвавшись с места, она полетела прямо на отряд.

Колдовство волшебницы потеряло смысл. Киммериец и шемит с силой метнули копья. Одно демон отбил, а второе впилось в его тело. Из раны потекла густая зеленоватая жидкость. Издав яростный вопль, чудовище вырвало древко и бросило его вниз. Значит, боль существо все же чувствует!

Мощный взмах крыльями — и путешественники рухнули на землю. Порыв завалил даже лошадь. К счастью, девушка упала первой, и животное не придавило ее своей массой. Испуганно заржав, кобыла вскочила и бросилась прочь.

Между тем, тварь попыталась развить успех. Выставив когти вперед, она атаковала волшебницу. Встав на колено, наемник встретил врага прямым выпадом. Длинный клинок вошел в тело чудовища почти наполовину. Демон ударил Конана передней лапой. Крепкие, как сталь, когти разорвали на плече одежду и слегка зацепили кожу. В тот же миг тварь взмыла вверх.

— Бегите к замку! — закричал Нахор. — Я задержу демона.

До моста было около двухсот шагов. Схватив девушку за руку, северянин бросился к дворцу. Откуда-то сбоку послышался злобный клекот. Наперерез путешественникам летел один из грифонов. Пришло в себя и чудовище. Осознав опасность, тварь устремилась в погоню за беглецами.

Телохранитель Андурана не растерялся, поднял с земли копье и швырнул его в демона. Существо завопило от боли и тотчас развернулось.

Шемит твердо стоял на ногах, держа меч двумя руками. Он был готов к смерти, не боялся ее и смело смотрел прямо в глаза врагу. Чудовище зашипело. Короткий взмах крыльев — и оно обрушилось на человека. Нахор успел ударить всего пару раз. Когти пробили грудь южанина, вырвали сердце, разорвали легкие. Спустя мгновение тварь подняла безжизненное тело шемита в воздух. Победный крик — и труп, ломая кости, рухнул на землю.

Ничего этого наемник и девушка не видели. Они, не оборачиваясь, бежали к поднятым воротам. Надо было использовать полученный шанс.

Вот и замок! Путешественники буквально ворвались внутрь. Вслед за ними влетел грифон. На дальней стороне моста показался демон.

— Опусти ворота! — выдохнул Конан.

— Я не знаю, как, — растерянно произнесла Селена.

Она едва держалась на ногах.

— Опускай! — гневно приказал северянин, атакуя слугу чудовища.

Меч ударил по шее грифона. Полетели перья, клинок окрасился кровью. Ответ последовал незамедлительно. Тварь клюнула киммерийца в грудь. Ребра чуть не треснули. Наемник отлетел в сторону и выронил клинок.

Размахивая крыльями, тварь набросилась на лежащего воина. Он едва успел откатиться в сторону. А чудовище было уже совсем близко. Если ему удастся прорваться во дворец, участь людей решена.

— Ну же, опускай! — отчаянно закричал северянин.

Именно в этот момент девушка нашла вращающийся механизм. Из последних сил волшебница начала крутить рукоять. Ворота сдвинулись с места. Заскрипели канаты, зазвенели цепи. Массивная, обитая железом, преграда рухнула вниз. Как демон ни спешил, он не успел проскочить. Время, потраченное на убийство Нахора, уже не вернешь…

Раздался гневный вопль. Сильные удары посыпались на ворота. На действия девушки среагировал и грифон. Хищник бросился к Селене. Это позволило киммерийцу поднять меч и напасть на злобную тварь сзади. Наемник работал клинком, словно мясник, не останавливаясь ни на миг. Существо застонало от боли.

— Ищи заклинание! — скомандовал Конан.

Сделать это было не так-то просто. Путешественники находились в просторном зале, пол которого сверкал и блестел отполированным мрамором. На стенах причудливые узоры, изображения диковинных зверей, инкрустированные золотом фигуры.

В дальней части на постаменте находилось огромное кресло с разорванными массивными цепями. Волшебница побежала к трону. Судя по всему, именно там Рат заключил опасное чудовище в темницу.

Истекая кровью, грифон яростно набросился на северянина. Киммериец отбивался с огромным трудом. От одежды остались одни лохмотья. Раны были на плечах, на груди, на бедрах.

Тварь била прочным клювом, массивными лапами, постоянно пыталась добраться когтями до мягкого живота. Несколько раз существо едва не зацепило голову. Оно атаковало и с поверхности, и с воздуха. Но самое страшное то, что не унимался демон. Ворота тряслись от его натиска. Дерево предательски трещало, а металл угрожающе прогибался.

Долго это продолжаться не могло. Рано или поздно чудовище пробьет преграду.

Наемник увернулся от очередного удара лапой и сходу перерубил крыло грифону. Отвратительный визг, клекот, туча мелких окровавленных перьев… Отступив чуть назад, Конан перевел дух. Хоть какая-то передышка!

Подпрыгивая, тварь вновь устремилась на северянина.

— Селена! — устало произнес киммериец. — Ищи быстрее. Долго я не протяну.

— Я ищу, — со слезами на глазах ответила девушка. — Нигде нет ничего знакомого.

Ворота дрогнули. Несколько деревянных планок раскололись пополам.

— Все! — обреченно заметил наемник. — Он проломил брешь.

Когтистая лапа демона просунулась внутрь и начала крошить преграду. В то же время Конан и грифон вновь сошлись в отчаянной схватке.

И хищник, и человек сильно ослабели. Они дрались уже на пределе своих возможностей. Северянин с трудом поднимал меч, а существо наносило удары далеко не столь уверенно, как прежде.

Волшебница внимательно осмотрела трон — нигде ни одной надписи. На стенах? Разобраться здесь было очень трудно. Слишком много изображений.

Нервно сжимая кулаки, Селена тщетно пыталась найти хоть одну знакомую букву. Безрезультатно. Знание древних книг не помогало. Столько мучений и все напрасно?! Погибли Зебах, Анга, Твил, Нахор, та же участь постигнет Валера и их самих. А ради чего?

Закрыв лицо руками, девушка опустилась в кресло.

Раздался яростный рёв. Мощный удар — и воротах образовалась значительная брешь. С каждым мгновением она становилась все больше и больше.

Вот в проеме показалась отвратительная прыщавая голова чудовища. Волшебница взглянула на киммерийца. Шатаясь, варвар пытался прикончить отбивающегося грифона. На полу — пятна крови, перья куски разорванной одежды.

Но что это?! Как же она раньше не заметила? Мраморные плиты имеют разный цвет. На светлом фоне отчетливо выделяются более темные силуэты букв.

Приподнявшись, девушка начала их складывать воедино. В её глазах сверкнула надежда. Селена уже догадалась, что это такое.

Демон окончательно проломил ворота и ворвался в замок. Конан невольно отступил. Теперь стало не до крылатого хищника: появился враг посерьёзнее.

— Молись красотка, — прохрипел северянин, — нас ждут Серые Равнины.

— Не торопись, — спокойно возразила волшебница.

Расправив крылья, чудовище летело прямо на путешественников. Подняв руки, девушка как можно громче выкрикнула:

— Тайфан!

Эффект был просто невероятный.

Демон словно уткнулся в стену. Зависнув над полом, он покорно сложил крылья, опустил лапы, втянул когти. Его глаза потухли, в них читались ужас и отчаяние.

Селена сделала несколько шагов навстречу чудовищу, высоко запрокинула голову и нараспев проговорила:

— За грехи тяжкие, кровавые, будешь ты наказан. Прозябай в темнице тысячи лет. И да не сможет никто больше вызвать тебя к Свету! Вечное забвение!

Далее следовали совершенно непонятные для киммерийца слова. Девушка читала древнее могущественное заклинание Рата. Подчиняясь ему, демон медленно плыл по воздуху к трону. Опустившись в него, он положил лапы на подлокотники, и тотчас цепи сковали убийцу.

Чудовище погрузилось в спячку, его окутала голубоватая колдовская пелена.

Ворота поднялись, и в замок влетел второй грифон. Не обращая внимания на людей, хищник проследовал к постаменту и лег к ногам хозяина. Туда же поползло и израненное Конаном существо.

Добивать его северянин не стал. Не было ни желания, ни сил. Опустив руки, Селена буквально рухнула на пол. Колдовское заклинание истощило ее окончательно. Покачиваясь, киммериец приблизился к волшебнице и сел рядом.

— Откуда ты узнала имя демона? — спросил наемник.

— Оно написано на полу, — тяжело дыша, ответила девушка. — Мраморные плиты разных цветов составляют слово. Его можно прочитать стоя на постаменте.

— А заклинание?

— Взгляни наверх, — улыбнулась красотка.

Только сейчас Конан обратил внимание на письмена, начертанные под куполом. Огромные красные буквы были видны очень отчетливо. Рат оказался весьма предусмотрительным волшебником.

Любой человек, понимающий древние знаки, мог легко найти текст заклинания и снова заковать чудовище в цепи. Надо лишь немного ума и смекалки. К счастью, Селене хвалило и того, и другого. Еще чуть-чуть и отвратительная тварь разорвала бы людей… А так она опять находится в своей темнице.

— Может, прикончим демона? — предложил северянин. — Мне ужасно хочется вонзить клинок в его сердце — и провернуть лезвие для большей надежности.

— Не получится, — возразила девушка. — Тайфан — очень древнее чудовище. Его породил сам Нергал, владыка загробного мира. Уничтожить это существо может только он сам. Во всех остальных случаях демон возродится. Даже такой могущественный волшебник как Рат сумел лишь заковать тварь. Тысячи лет она пребывала в забвении, пока Атхемон не отыскал заклинание.

— А вдруг змеепоклонник опять его прочтет? — взволнованно приподнял голову киммериец. — Тогда все наши усилия пропадут втуне.

— Сиптах будет очень разочарован, — весело рассмеялась Селена. — Хотела бы я увидеть его лицо в этот момент. Ничего глупее не придумаешь…

— Почему? — удивился наемник.

— Я кое-что изменила в тексте, — произнесла волшебница. — Теперь древнее заклинание без моей вставки не подействует. Проклятие снимается только последними сказанными словами. А их Атхемон не знает.

— Ты очень рискуешь, — заметил Конан. — Колдун любой ценой попытается захватить тебя. А уж в пытках стигийцы большие мастера, можешь мне поверить.

— Это необязательно, — проговорила девушка. — Чтобы заклинание действовало, я должна его обязательно где-то написать. Постараюсь найти место, куда Сиптах не доберется. А пока что текст начертан на боку моей фляги.

Селена протянула ее северянину. Прочесть витиеватые письмена он был все равно не в состоянии. Сделав несколько больших глотков, киммериец вернул полупустую емкость волшебнице. Колдовские штучки его не интересовали. Устало потянувшись, наемник задумчиво спросил:

— Когда же ты успела написать? Моя схватка с грифоном вряд ли длилась так долго. Да и демон быстро проломил ворота.

— Постаралась еще в Киросе, — сказала девушка, вставая. — Вставку в заклинание не знает даже Андуран, хотя именно он посоветовал мне сделать это.

Селена довольно бесцеремонно начала осматривать раны Конана. Все тело северянина было в кровоподтеках, ушибах и глубоких царапинах. Когти грифона повредили кожу во многих местах. Но сильнее всего пострадал грудь. Удар клювом оказался слишком мощным.

— Возможно, у тебя сломаны ребра, — проговорила волшебница, вытирая кровь.

— Ерунда, — равнодушно отреагировал киммериец. — Нам пора возвращаться. Путь предстоит неблизкий и весьма опасный. Пойдем вдоль гор. Я хочу обойти селение ваниров стороной. Думаю, в этот раз они не будут столь гостеприимны.

Опираясь на меч, наемник похромал к воротам. Следом за ним двинулась и девушка. Пройдя по мосту, Конан направился к месту, где остался сражаться Нахор. Обезображенное тело шемита лежало в густой траве. Изломанные конечности, разорванная грудь, разбитое лицо. Вся одежда забрызгана кровью.

— Ах, бедняга, — вымолвила Селена, утирая слезу.

— Он честно выполнил свой долг, — возразил северянин. — Не надо жалеть воина, погибшего в бою. Это счастье для любого мужчины.

— Надо бы похоронить, — осторожно вставила волшебница.

Киммериец усмехнулся и негромко заметил:

— Я знаю достойный его подвига склеп.

Подхватив труп на руки, наемник понес южанина к замку. Войдя в зал, Конан осмотрелся по сторонам. Куда бы положить телохранителя Андурана? Решение пришло не сразу. Место надо найти подходящее…

Но вот на устах заиграла злорадная улыбка. Северянин опустил тело прямо на начертанное, на полу имя демона. В одну руку Нахора он вложил меч, а в другую — копье.

Обернувшись к чудовищу, киммериец презрительно сказал:

— Если кто-нибудь сумеет тебя снова разбудить, первым кого ты увидишь — этот человек.

Нахор смело бросил вызов меркой твари и победил. Именно он посадил тебя на цепь! Наемник был уверен, что видел, как глаза демона вспыхнули огнем ненависти. Слова Конана задели чудовище. Постоянно смотреть на шемита — жестокое наказание для существа, способного подчинить себе весь мир.

— Вечное забвение! — крикнул на прощание северянин.

У выхода его уже поджидала Селена. Указав на здание цитадели, девушка произнесла:

— Поторопись. Замок исчезает. Что будет с человеком, оставшимся внутри, я не знаю. Но вряд ли он сможет выбраться наружу.

Киммериец ускорил шаг. Возле моста он нашел второе копье, что дало необходимую опору для поврежденной ноги. Путешественники быстро двинулись на юг. Пройдя около лиги, наемник обернулся. Дворец дрожал и расплывался в голубой дымке. Очертания башен разглядеть уже не удавалось. Замок таял буквально на глазах. Как это ни удивительно, но они сумели заковать демона. Признаться честно, Конан не был уверен в успехе миссии. Пятеро людей против могущественного чудовища! Летописцам будет, что описать в своих анналах. Повернувшись к волшебнице, северянин проговорил:

— Я никак не пойму, почему тварь не уничтожила письмена. Ведь тогда она стала бы непобедима. В конце концов, можно закрыть ворота. Грифоны — надежные стражи. Прорваться было бы чрезвычайно сложно.

— Ты просто не знаком с колдовскими законами, — ответила Селена. — Даже у богов есть слабые места. На любое, самое мощное заклинание найдется другое, не менее сильное. Надо лишь обладать знаниями и умениями. Непобедимых в этом мире нет. Демон не мог ни разрушить темницу, ни уничтожить свое имя. Таковы правила. Их соблюдают все: Андуран, Сиптах, я и великое множество колдунов и ведьм. Тайфан был не в состоянии разрушить чары Рата.

— Хватит! — киммериец махнул рукой. — Не хочу вдаваться в подробности. Никогда не любил колдунов…

— А как насчет колдуний? — иронично спросила красотка.

Наемник взглянул на девушку. Спутавшиеся грязные волосы, чумазое лицо, разорванная одежда, штаны и обувь в иле и в болотной траве. Тем не менее, Селена сейчас была как никогда очаровательна и желанна. Алые приоткрытые губы, румянец на щеках, горящие глаза, Так и хотелось заключить ее в объятия.

— Когда умоешься, я подумаю над этим, — вымолвил Конан.

— Бессердечный истукан! — возмущенно воскликнула девушка.

Обняв волшебницу за плечи, северянин направился к ближайшему холму.

Им предстояло три дня идти по болотистой тундре, и окунаться в трясину у киммерийца не было ни малейшего желания. А сроки поджимали. Приходилось торопиться. Поднявшись на пригорок, наемник внимательно осмотрел окрестности. Всюду топи и темные пятна воды… Пожав плечами, Конан предложил:

— Найдем свои вещи и двинемся по закатному побережью озера. Срезать здесь не удастся. Не будем искушать судьбу. Вернемся по намятой тропе.

Селена утвердительно кивнула. В походе ей приходилось полагаться на опыт и навыки мужчин. Поиски поклажи много времени не заняли.

Северянин хорошо помнил, в каком месте он посадил девушку на лошадь. В траве совершенно нетронутыми лежали тюки со шкурами, вязанки дров, сумки с едой и золотом. Тащить это все на себе было немыслимо.

— Давай перекусим, — предложил наемник, — а потом решим, что взять с собой.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Вдруг она замерла и прислушалась. Нет, показалось… Селена вновь склонилась к поклаже. Где-то рядом раздались хрипение и испуганное ржание. На этот раз подозрительные звуки слышал и Конан. Переглянувшись с волшебницей, северянин удивленно поинтересовался:

— Наша кобыла?

— Очень похоже, — ответила девушка. — Но где она? Вокруг ни души.

— Проклятье! — выругался киммериец. — Это глупое животное провалилось в трясину. Пойдем ее искать.

Путешественники направились на северо-восток. Именно туда убежала лошадь после нападения демона. Вновь раздалось испуганное ржание, но на этот раз оно было слышно более отчетливо. Значит, направление правильное. Наемник ускорил шаг.

Примерно шагов через пятьсот он увидел обширный болотистый участок. Почти в самом центре, завязнув по грудь, брыкалась их лошадь. Кобыла хрипела, фыркала, дергала конечностями, но от этого вязла еще больше. Постепенно ее тело погружалось в трясину все глубже и глубже.

— Ее надо спасти, — жалобно проговорила Селена.

— Попытаюсь, — вымолвил Конан, обвязываясь веревкой.

Протянув конец волшебнице, северянин с улыбкой сказал:

— Держи крепче. Иначе возвращаться придется одной.

Проверяя дно древком копья, киммериец смело шагнул в воду. Грунт мягкий, но пока держит. Один шаг, второй, третий… Обернувшись к девушке, наемник иронично заметил:

— Надо же, а на мне только-только одежда высохла…

Он уже был хорошо знаком с местными ямами, а потому двигался очень осторожно. Постепенно уровень воды повышался. Сначала по колено, затем до уровня бедер и, наконец, по пояс. Ноги из ила вырывались с трудом.

Примерно в пятнадцати шагах от берега, Конан чуть не провалился. Рука с копьем ухнула глубоко вниз. Побалансировав, северянин все-таки удержался на краю. Пришлось идти в обход. Однако сделать это было не так-то просто. Трясина начала затягивать человека. Киммериец почувствовал, что теряет опору. Хрупкая Селена могла и не справиться с задачей. Продвигаться дальше значило подвергать опасности и себя, и ее. Отвязав веревку от пояса, наемник крикнул:

— Страви конец!

Сделав петлю, Конан посмотрел на кобылу. Бедное животное выбилось из сил и умоляюще глядело на человека. Оно уже почти не сопротивлялось. Раскрутив веревку, северянин попытался набросить аркан на шею лошади. Первая попытка успехом не увенчалась. Вторая и третья тоже. Ноги глубоко проваливались в ил, и киммериец понял, что без посторонней помощи ему будет выбраться очень сложно. Еще один бросок — и петля затянулась под самой головой кобылы.

— Сядь и упрись ногами в землю! — скомандовал наемник волшебнице.

Она тотчас выполнила приказ. Кое-как вытягивая ноги из вязкого грунта, перехватывая руки по веревке, Конан двинулся к берегу. Выбравшись из воды, северянин устало упал на траву. Тяжело дыша, киммериец произнес:

— Слава Крому, я не утонул. Не очень достойная смерть для воина. Признаюсь честно, мне надоели эти болота.

Отвечать девушка не стала. Ее взгляд был прикован к хрипящей лошади. Круп кобылы погрузился в трясину уже почти полностью. В движениях животного сквозила обреченность. Оно смирилось со своей участью. Поднявшись на ноги, наемник проговорил:

— Хватайся. Работенка предстоит нелегкая.

Напрягая мускулы, Конан потащил лошадь, кобыла дернулась, нервно забилась, активно работая ногами. Самое трудное — сдвинуть с места, вырвать из ямы. После нескольких рывков это, наконец, удалось. Петля затягивалась все крепче, придушивая животное. Оно мотало головой, фыркало, но, понимая опасность, упорно двигалось вперед.

Промучившись не менее квадранса, путникам все же удалось освободить лошадь из плена трясины. Выскочив на берег, кобыла начала стряхивать с себя прилипший ил. На шее был отчетливо виден кровавый рубец. Веревка содрала шкуру.

— Что ж, — расслабляя затекшие руки, вымолвил северянин. — Будет хоть кому поклажу нести. По-моему, эта лошадь переживет нас всех. Впервые встречаюсь с такой везучей тварью.

Киммериец дружелюбно хлопнул кобылу по крупу. Неторопливо путешественники направились к месту, где бросили вещи. Девушка вела животное под уздцы, поглаживая умную морду лошади.

… В течении следующей седьмицы отряд двигался по тундре по старому маршруту. Это значительно сэкономило и время, и силы. К сожалению, опять не давали покоя ночные насекомые. Каждая ночь превращалась в битву с жужжащими летучими тварями.

Была и еще одна проблема. Дежурить в одиночку наемник не мог, ему тоже требовался сон. Приходилось меняться с Селеной. Не то чтобы Конан ей не доверял, однако спал он плохо, тревожно.

Обогнув озеро с закатной стороны, северянин направился на юго-восток. Где-то там соединялись Синие и Иглофийские горы. Киммериец хотел обойти селение нордхеймцев на максимально возможном расстоянии. Это крюк, но другого выхода не было. Волшебница права, Ниард не успокоится, пока лично не увидит трупы врагов. Наверняка его охотники рыщут по лесу в поисках чужаков. В то, что путешественники пришли в Ванахейм сразиться с чудовищем, вождь вряд ли поверил. В тайге костер не разжигали, боясь привлечь внимание ваниров. Против сильного отряда противника наемнику не устоять, а девушка хороша только как стрелок. В ближнем бою толку от нее немного. О ловушке и говорить не приходится. Дважды одну и ту же ошибку нордхеймцы не допустят. Во время переходов Конан и Селена практически не разговаривали — речь разносится по лесу слишком далеко. Осторожность и еще раз осторожность…

Вход на тропу Ужаса северянин нашел не сразу. Поляну, где произошла схватка с волками, путешественники оставили сбоку. В качестве ориентира киммериец использовал высокий отвесный утес. Когда-то они с Твилом стояли на нем. Проскочить тропу было невозможно.

Однако наемник не рассчитывал, что в этом месте окажется несколько дорог. Пару раз Конан начинал подъем, но вскоре понимал, что ошибся. Приходилось возвращаться. Девушка не роптала, подчиняясь всем приказам воина.

Несколько улучшилась погода, и это радовало. Дождь в последнее время просто выматывал душу. Улегшись на привале в траву, путешественники с восхищением наблюдали, как огромные пушистые облака пролетали мимо. В разрывах между ними виднелось нежно-голубое небо и сверкающий диск светлоокого Митры.

В подобном положении северянин готов был провести вечность. Но каждый раз приходилось вставать и идти дальше. Андуран ждал их у волшебного зеркала.

Первой знакомую тропу увидела Селена. Примятая трава, сломанные ветки, запоминающийся поворот. Склонившись к земле, киммериец пытался разобраться в следах. Их оказалось чересчур много.

— Что-то не в порядке? — поинтересовалась девушка.

— Пока не знаю, — пожал плечами наемник. — Нас здесь ждали, но пару дней назад воины ушли. Вопрос в том — куда?

Перехватив копье, Конан уверенно двинулся вперед. Волшебница на всякий случай сняла с лошади колчан со стрелами и взяла в руки лук.

Начинался длинный пологий подъем.

На этот раз обрыв находился справа, а высокая отвесная стена — слева. Время от времени северянин останавливался и рассматривал примятую траву. Хотя он был не столь опытным охотником, как Твил, но кое-что в следах понимал. Без сомнения, нордхеймцы были здесь. Значит, впереди устроена засада.

Что же делать? Возвращаться? Это бессмысленно. Ниард наверняка сообщил о чужаках другим племенам. Все перевалы в Киммерию надежно перекрыты. С боем не пробьешься. Единственный шанс — тропа Ужаса.

Густая листва ограничивала видимость, но киммериец не обращал внимания на растительность. На подъеме ваниры вряд ли нападут. Слишком узкое место. Их преимущество в численности потеряет смысл. Скорее всего, они будут поджидать путешественников у родника.

Вождь прекрасно знает, что это последний доступный источник в горах. А без воды долго не протянешь. Может, попытаться обойти стороной опасное место? Рискованно. В Иглофийских горах легко заблудиться. Маленький отряд обогнул утес и вышел на ровную площадку. Именно здесь группа делала привал перед спуском в Ванахейм. Какой отсюда обзор!..

Наемник поднял глаза и невольно замер. Всего в тридцати шагах от него стоял Эгил. Опершись на копье, рыжеволосый воин спокойно смотрел на киммерийца. Чуть сзади располагалось еще шестеро крепких парней. Девушка опустилась на колено и положила стрелу на лук.

— Не торопись, — вымолвил Конан, втыкая копье в землю.

Пауза затягивалась. Сразу было видно, что атаковать чужаков военный вождь не хочет. В противном случае, нордхеймцы давно бы напали. Проведя рукой по бороде и усмехнувшись, Эгил негромко сказал:

— Я знал, что рано или поздно вы здесь появитесь. Другого пути ведь нет.

— Разве в горах мало дорог? — изобразил удивление канах.

— Дорог много, — проговорил ванир. — Но везде стоят наши посты, и ты об этом прекрасно знаешь. Ниард в бешенстве рыщет по лесам. Он даже нанял охотников-добровольцев из других племен. Объявлена награда…

— Какая честь! — иронично сказал наемник. — Чем же мы ее так заслужили?

— Все шутишь, — более серьезно произнес военный вождь. — А ведь вы убили его единственного сына. Имир наградил Ниарда еще тремя дочерьми, но они не смогут быть наследницами. Я уже не говорю о воинах. Их семьям тоже хотелось бы поквитаться. Давно чужаки не наносили столь тяжелого оскорбления племени. Если же убийц не найдут…

Заканчивать фразу Эгил не стал. Смысл был понятен и так. Пожав плечами, Конан совершенно искренне вымолвил:

— Мы пришли в Ванахейм с миром и никого убивать не хотели. Если помнишь, я предупреждал, что не надо стоять у меня на пути. Юнец нарушил законы гостеприимства и заставил Хорса спровоцировать моего человека на поединок. Но и этого ему показалось мало… Горм заплатил жизнью за свою жадность. Я хотел отпустить одного из воинов, но он отказался. Выбор есть выбор. Достойная смерть для мужчины.

— Понимаю, — кивнул головой нордхеймец. — Я вижу, и вы одного бойца недосчитались. Он тоже погиб в бою?

— Да, — проговорил киммериец. — Но уже в другом.

Взглянув в глаза ваниру, наемник с гордостью продолжил:

— Нахор сдерживал чудовище, пока мы прорывались к замку. Мерзкая тварь пронзила его когтями и вырвала сердце.

Воины, стоящие за спиной Эгила, изумленно зашептались. Рассказ Конана произвел на них впечатление. О силе и кровожадности демона знали все нордхеймцы. Спастись от него удалось немногим.

— Вы убили чудовище? — уточнил военный вождь.

— Нет, — честно признался канах. — Но его в тундре больше нет. Исчез и дворец. Вы можете возвращаться на свои прежние места. Злобное существо теперь появится не скоро.

На устах Эгила появилась довольная улыбка. Эта новость заметно обрадовала ванира. Судя по всему, ситуация развивалась именно так, как он и рассчитывал. Немного подумав, военный вождь заявил:

— Я почему-то сразу поверил в то, что вы пришли сразиться с летающей тварью. Киммерийцы не умеют лгать. Враг всегда остается врагом, но уважать его надо. В смелости ни канахам, ни туногам, ни лачишам не откажешь.

— И что дальше? — довольно прямолинейно спросил наемник. — Скрестим мечи?

— Зачем? — иронично проговорил нордхеймец. — Схватка уже ничего не изменит. Наши друзья давно пируют в Валгалле. Присоединиться к ним я не спешу. Тем более, что вы оказали нашему народу большую услугу. Разойдемся также мирно, как и встретились. Против волков мы сражались вместе. Хочу доказать, что ваниры умеют быть благодарными.

— Хорошие слова, — заметил Конан. — Но вряд ли Ниард оценит их по достоинству.

В глазах Эгила появились подозрительные огоньки. Презрительно усмехнувшись, нордхеймец вымолвил:

— Последние события показали, что власть в племени значительно ослабла. Бегство из тундры, неудачный военный поход, гибель охотников — все это вызывает у людей недовольство. Пора подумать о смене вождя. Решительный, смелый человек обязательно найдется. А если он, в придачу ко всему, пообещает избавить ваниров от чудовища…

— Хитер, — невольно рассмеялся канах. — Именно поэтому ты нас здесь и ждал?

— Да, — честно признался Эгил.

Обернувшись к своим воинам, вождь скомандовал:

— Спускаемся! Нордхеймцы решительно направились на киммерийца. Отступив чуть в сторону, наемник внимательно следил за действиями ваниров. Он был готов отразить нападение в любой момент. Точно так же вела себя и Селена.

Эгил несколько задержался. Два опытных бойца снова встретились взглядами. Они понимали друг друга без слов. Обошлось без рукопожатия, но на прощание военный вождь все-таки сказал:

— Я рад, что судьба свела нас. Ты избавил меня от выскочки Горма. Этот наглый юнец, действительно, надоел всем. Но власть отца не позволяла даже вызвать его на поединок. Теперь дорога расчищена…

— И поэтому ты нас отпускаешь, — догадался киммериец.

— Конечно, нет, — рассмеялся Эгил. — Я хорошо запомнил твои слова и не собираюсь становиться на пути воина, победившего чудовище. Даже если мы победим, без потерь не обойдется, а у меня не так много преданных сторонников. Не стоит искушать судьбу дважды.

Ванир развернулся и быстрым шагом двинулся к своим людям. Ему не откажешь в уме. Смерть путешественников была выгодна лишь Ниарду. Пусть теперь вождь попробует найти чужаков! Семьи погибших воинов требуют мщения. На их эмоциях легко сыграть.

Рыжеволосый нордхеймец великолепно просчитал ситуацию. Его племя ожидали большие перемены.

— Пошли, — бесстрастно произнес Конан, обращаясь к волшебнице. — Дo источника еще далеко, а солнце перевалило за полдень.

Они добрались до родника к середине ночи. Останавливаться на тропе северянин не хотел. Места незнакомые, открытые, а потому опасные. Лачиши-оборотни не лгали, когда говорили о большом количестве хищников в этих местах.

Время от времени в зарослях на склонах гор раздавались подозрительные шорохи, треск веток, а иногда и грозное рычание. Пару раз киммериец замечал в кустах горящие огоньки глаз.

Их преследовали, за ними наблюдали. Отпугнуть зверей может лишь хороший костер. Но вот и знакомая поляна! Наемник сразу разложил дрова и развел огонь. Отпускать лошадь далеко не стал. Стреноженное животное паслось буквально в двадцати шагах от разбитого лагеря.

Селена поужинала и сразу легла спать, а наемник неторопливо двинулся к месту боя с волколаками. Трупов Милаха и Дидры нигде не было. Значит, хищники здесь уже поработали. Наверное, потому и вертятся вокруг источника, в надежде на легкую добычу.

Ранним утром путешественники начали готовиться к переходу через Иглофийские горы. Девушка наполняла фляги свежей, чистой, прозрачной водой, северянин заготавливал дрова. От одного воспоминания о тропе Ужаса у волшебницы пробегали мурашки по спине, но другого пути не было. Разговаривали Селена и Конан редко, каждый занимался своим делом. Немного передохнув, они двинулись в путь. Киммериец задал чрезвычайно высокий темп, стараясь покрыть потерю времени и, таким образом, останавливаться на ночлег на прежних местах. Этого правила придерживался Твил, а он был здесь не новичок.

Спустя двое суток маленькая группа подошла к знакомой пещере. Солнце уже наполовину скрылось за вершинами rop. Их снежные склоны осветились багряными лучами и поэтому казались кровавыми. Вокруг царило вечное, величественное безмолвие.

Сделав несколько неуверенных шагов, девушка взволнованно позвала:

— Валер!

Эхо разнесло ее голос на десятки лиг. Путешественники прислушались к окружающим звукам, но кроме свиста ветра различить ничего было невозможно. Тишина, Мертвая, пугающая, безрадостная.

— Валер! — с надрывом в голосе крикнула Селена.

Из темного проема, хромая, опираясь на меч, вышел худой человек. Щурясь от света, он попытался разглядеть людей. Узнать аквилонца оказалось не так-то просто. Впалые щеки, длинная щетина, грязное лицо, под глазами синяки, а от одежды одни лохмотья. Наконец воин догадался, что это друзья. Утирая набежавшую слезу, мужчина едва слышно проговорил:

— Вы вернулись…

Судя по интонациям, он не особенно в это верил.

— Валер! — волшебница бросилась аквилонцу на шею и поцеловала его в колючую щеку. — Ты жив!

Испытанный в боях солдат разрыдался. Стесняясь проявленных чувств, он низко опустил голову. Его выдавали дрожащие плечи. У входа в пещеру, рядом с тушей медведя лежали трупы двух волков. У одного стрела торчала из шеи, второму Валер разрубил череп.

— Вижу, тебе тут не дали скучать, — заметил наемник, кивая в сторону мертвых хищников.

— Они появились дней через шесть после вашего ухода, — пояснил воин. — Голодные, злые. Не боялись даже огня. К счастью, я заметил их первым… Трое суток назад кончились дрова. Хорошо, что от безделья мне удалось запастись копченой медвежатиной. Воды тоже осталось совсем немного.

— А как твои раны? — поспешно спросила девушка.

— Ничего, заживают, — слабо улыбнулся аквилонец.

— Идти сможешь? — более прагматично поинтересовался северянин.

— Не знаю, — пожал плечами Валер, — хромать хромаю, а быстрый темп вряд ли выдержу.

— Все понятно, — произнес Конан, проходя внутрь пещеры.

Разложив дрова, киммериец высек огонь, и пламя осветило окружающее пространство. В дальнем углу лежала куча шкур. Именно под ними спасался от холода аквилонец. Без костра ему приходилось туго. Приблизившись к огню, воин осторожно вымолвил:

— Твил и Нахор?..

— Погибли, — не поворачивая головы, ответил Конан.

— А демон?

— Мы посадили его на цепь, — проговорил наемник. — Теперь чудовище не вырвется.

— Но осталось еще три других, — возразил Валер.

— Поэтому нам приходится спешить, — сказал киммериец. — Отряд не уложился в сроки, и Андуран явно заждался. Времени слишком мало.

Аквилонец отошел в сторону. К нему тотчас приблизилась Селена. Воин и девушка о чем-то зашептались. Северянин не обращал на них внимания. Он был занят жаркой мяса. Нарезав медвежатину ломтями, Конан повесил их над огнем. Мясо зашипело, начало багроветь, источая ароматный, будоражащий желудок запах. Признаться, наемник пребывал в некоторой растерянности. Оставить Валера здесь, значит обречь его на верную гибель. Взять с собой — потерять несколько суток. И еще неизвестно, сумеет ли аквилонец преодолеть трудную дорогу. Тропа Ужаса убивает и здоровых людей, что уж говорить о раненых. В это время к киммерийцу уверенно подошла волшебница.

— Дальше мы пойдем втроем, — не терпящим возражений тоном произнесла девушка.

— Я еще не решил, — задумчиво ответил северянин.

— Либо все вместе, либо я остаюсь, — вымолвила Селена.

Конан повернул голову и посмотрел на волшебницу. Красотка кипела от ярости и гнева. Наверное, она была права. Бросать друзей на произвол судьбы нельзя. Но и ситуация складывалась необычная. Как же быть?

— Ужинайте! — спокойно проговорил киммериец. — Утром разберемся.

Девушка тяжело вздохнула и села рядом с наемником. Спорить и приводить доводы не имело смысла. Она прекрасно видела, как тяжело Конану принять правильное решение. В конце концов, последнее слово все равно остается за ним.

Присоединился к товарищам и Валер. На его лице читалось разочарование. Обрести надежду и тут же ее потерять. Подобное не каждый способен пережить. Не покончил бы с собой аквилонец…

Восход солнца Селена и Валер встретили уже на ногах. Когда северянин проснулся, у них были собраны все вещи. Отправляться в путь можно хоть сейчас. Наемник невольно усмехнулся.

Ведьмочка невероятно упряма. Вряд ли удастся ее переубедить. Тащить силой? Неразумно и бессмысленно. Оставался только один выход.

Киммериец вытащил кинжал и двинулся на аквилонца. Воин испуганно попятился. Девушка бросилась навстречу Конану, но он легко отстранил ее. Пройдя мимо Валера, наемник с усмешкой бросил:

— Глупцы…

Приблизившись к кобыле, северянин разрезал веревку поклажи и снял две вязанки дров. Положив их на каменный пол пещеры, киммериец объявил:

— Поедешь на лошади. В самых сложных местах будешь хромать, держась за попону. И имей в виду, тащить тебя я не собираюсь.

— Я дойду, — твердо произнес аквилонец.

— Надеюсь, — с деланно равнодушным видом отреагировал Конан.

 

Эпилог

Киммериец вышел из тоннеля и оглянулся назад Огромная вертикальная стена, а в ней всего один проход, уходящий вглубь Иглофийских гор на десятки лиг. Тропа Ужаса осталась позади. Сейчас в это даже не верилось. Они преодолели ее просто чудом.

Мужчина, слабая женщина и раненый, хромой воин. Ни туноги, ни ваниры не решились бы на подобное.

Вспоминать перипетии прошедших дней было страшно. Сильный порывистый ветер в лицо заставлял путешественников буквально ползком двигаться по тропе у пропасти. Лошадь упиралась, испуганно ржала, и ее приходилось тащить.

Перевал встретил их чудовищным холодом. Руки посинели, пальцы не слушались, а волосы и щетина покрывались инеем. Шли медленно, едва переставляя ноги. Накопившаяся усталость сковывала мышцы.

Селена, судорожно схватившись за попону, старалась не отставать. В самом выгодном положении находился Валер. Он пешим ходом преодолел только опасный участок дороги над пропастью.

Особо тяжело пришлось в том месте, где грифон устроил обвал. Разобрать камни не было ни малейшей возможности. На это потребовалось бы не меньше суток. Сделав небольшой проход, Конан смело двинулся вперед. Каждый шаг грозил гибелью. Валуны качались и в любой момент могли скатиться в бездну. Следом за северянином перебралась волшебница.

Но стоило кобыле ударить копытом по одному из камней, как часть кучи с ужасным грохотом рухнула в пропасть. Животное заржало и попятилось. Аквилонцу пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить лошадь вновь ступить на опасный участок тропы. К счастью, все закончилось благополучно.

Валер несколько раз порывался поменяться местами с Селеной, однако он не мог пройти в хорошем темпе и тысячи шагов. Чуть отдохнув, девушка быстро слезала с лошади.

На лице аквилонца читались боль, страдание и стыд. Воин был вынужден подчиниться приказам волшебницы. Преодолеть весь путь самостоятельно ему не под силу.

Потеря части дров сказалась на перевале.

Костер разожгли небольшой, экономя сухие ветви и используя огонь не столько для обогрева, сколько для приготовления пищи. Люди садились к пламени вплотную, жадно впитывая теплоту огня.

Дежурному теперь ночью постоянно приходилось следить за своими спутниками. Забравшись под шкуры и обнявшись, путешественники боялись замерзнуть во сне. Встав на колени, наемник бережно прислушивался к дыханию Селены, и Валера.

Утренний подъем был настоящим испытанием. Щеки и нос щипал мороз, конечности затекали, вода во флягах превращалась в лед, Мышцы кое-как разогревались лишь после второй лиги пути.

Сидя на кобыле, аквилонец отчаянно размахивал руками, пытаясь согреться. Удавалось это плохо. Говорить о скорости не приходилось. Отряд потерял лишние двое суток в горах. Впрочем, на лучший исход киммериец и не рассчитывал.

Хуже всего дело обстояло с дровами и кормом для лошади. У ледника и того, и другого осталось на один раз. Скормив животному последнюю траву, Конан скомандовал двигаться на юг.

Первой на снежную поверхность ступила девушка. Именно ей предстояло разведывать дорогу. Другого выхода у северянина не было. Валер еле переставлял ноги, держась за попону, а, в случае несчастья, Конана из провала слабосильной волшебнице и аквилонцу не вытащить.

На ледник вышли ранним утром, как когда-то и предлагал Твил. К сожалению, использовать старую тропу не было возможности. Лавина значительно изменила окружающий ландшафт, да и за прошедшие дни лед мог подтаять где угодно.

Постоянно работая копьем, волшебница неторопливо двигалась вперед. Конан ее не торопил. Лучше опоздать, чем оказаться на дне ледяной ямы.

Примерно на середине пути поскользнулась и покатилась вниз кобыла. Не желая рисковать, наемник сразу отпустил поводья. Селена вскрикнула и со слезами на глазах смотрела, как падает лошадь. Бедное животное пыталось подняться, но ему это никак не удавалось. Постояв несколько минут, отряд продолжил путь.

Примерно к полудню путешественники добрались до спасительного плато. От пережитого страха волшебница разрыдалась. Аквилонец опустился на колени и тяжело дышал. Идти сразу дальше он не мог. Пришлось сделать привал. Как поступить с раненым северянин не знал. Оставить здесь? До селения туногов два дня пути. Попросить их помочь Валеру? Вождь не откажет, но протянет ли воин? Киммериец сомневался. Аквилонец был истощен не только физически, но и морально. А второе куда важнее.

В этот момент послышалось недовольное фырканье. Конан поднял голову и не поверил собственным глазам. К плато приближалась их лошадь. Чудеса, да и только. Кобыла, наверняка, находилась под покровительством могущественных богов. Невероятная живучесть. Животное даже ничего себе не сломало!.. Так что проблема решилась сама собой.

Наконец группа достигла Киммерии. Они прошли по тропе Ужаса без потерь. Это дорогого стоило.

Ночлег разбили на прежнем месте. Впервые за последние дни дров не жалели. Пламя ярко колыхалось, освещая ближние окрестности. Оголодавшая лошадь жадно ела высокую траву. На ее долю выпали тяжелые испытания, и она честно заслужила отдых. Путешественникам теперь предстояло вернуться обратно к зеркалу. Не самый сложный участок пути.

Вытянув руки к костру, наемник грел озябшие ладони. Короткое северное лето подходило к концу. Оно никогда не жаловало людей теплом. Лучи светлоокого Митры с трудом согревали царство ледяного бога Имира, а он не выносил зелень травы и аромат цветов. Холодная снежная равнина — вот его стихия.

Киммерия защищена от Нордхейма Иглофийскими горами, но суровые, пронизывающие до костей ветра доберутся и сюда. Днем еще было довольно тепло, а вот ночью конечности замерзали, и люди поспешно кутались в медвежьи шкуры. Пройдет меньше луны, и вода по утрам начнет покрываться коркой льда…

Жить в этом неприветливом крае невероятно тяжело. Порой от голода и холода за одну зиму вымирали целые племена. Ни ваниры, ни асиры, ни киммерийцы даже представить себе не могут благодать Аргоса или Офира. Богатые урожаи, тысячные стада животных, выгодная торговля, Север Хайбории живет слишком обособленно и бедно.

— О чем задумался? — тихо спросила Селена.

Девушка совсем недавно закончила перевязывать раны Валеру. Аквилонец чувствовал себя неплохо, но длительные переходы изматывали его. Быстро поужинав, воин сразу ложился спать. За одну ночь ему необходимо было восстановить утраченные силы. Идти еще достаточно далеко, а время поджимает.

— О своей родине, — вымолвил канах задумчиво. — Скитаясь по Турану, Шему, Зингаре, я очень скучал по этим могучим соснам, голубым вершинам гор и даже по глубокому хрустящему снегу, Какое наслаждение после обжигающего мороза прийти в теплый дом и сесть поближе к жаркому пламени костра. Ты чувствуешь, как согревается тело, а веки сонливо закрываются. Детские воспоминания. В нашем доме всегда собиралось много людей. Старики рассказывали легенды, мужчины говорили о сражениях с врагами. Мы, мальчишки, слушали их, раскрыв рот, стараясь не упустить ни одного слова. Зимние ночи длинные…

— Замечательно, — улыбнулась волшебница. — Твое желание сбылось. Ты в Киммерии.

— В том-то и дело, что радости нет, — тяжело вздохнув, произнес Конан. — Годы изменили и меня, и родную страну. Мы стали чужими друг другу. Я отвык от местного уклада жизни. Он кажется мне скучным, убогим и серым, как эти тучи, постоянно закрывающие небо. Где же простор, свобода, возможности? Люди, живущие здесь, по-своему счастливы. Но что они видели? Большинство не отходило дальше двадцати лиг от деревни, города Аквилонии и Немедии кажутся им красиво придуманной сказкой. О Шеме, Аргосе говорить и вовсе не приходится. Для наемника, прошедшего половину Хайбории, это дико. Я отчетливо осознал, что жить здесь не могу.

— Понимаю, — Селена кивнула головой. — Когда-то меня терзали такие же сомнения, и вот в пятнадцать лет, темной безлунной ночью, маленькая светловолосая девочка убежала из дома, ее ждало выгодное замужество, скромный уютный замок и сотни верных подданных, а она выбрала скитания, нищету и постоянный страх за собственную жизнь. Обмен неравноценен, но зато теперь девушка самостоятельно принимала решения. У ее ног лежал весь мир. А сказать точнее, бедняжка тогда так думала. Жизнь оказалась жестоким учителем.

— Жалеешь? — уточнил киммериец.

— Сейчас — нет, — проговорила волшебница. — Но сколько раз я рыдала в одиночестве, проклиная свою глупость и упрямство. Меня едва не убили разбойники, чуть не продали в рабство, и не сделали наложницей. Хвала Митре, он защитил бедную девушку и дал ей удивительный талант. Теперь я не столь беззащитна.

— Это хорошо, — заметил северянин. — Но что дальше? Я хотя бы знаю, чего хочу. Рано или поздно, какой-нибудь трон станет моим. Собрать армию не так уж сложно. Для этого потребуется золото и группа единомышленников, на которых можно опереться.

— Совсем ерунда, — усмехнулась Селена.

Канах пропустил иронию мимо ушей. Он приподнялся и подбросил в костер несколько сухих веток. Огонь моментально охватил их, и древесина затрещала от натиска. Выросшее в размерах пламя осветило людей. Удивительная пара — огромный сильный с грубоватыми чертами лица мужчина и симпатичная хрупкая девушка. Два совершенно разных человека, волею судьбы вынужденные спасать мир от злобных, кровожадных демонов стихий. Неисповедимы человеческие пути.

— Я обязательно буду королем, — упрямо повторил Конан. — А к чему стремишься ты? Всю жизнь просиживать в темных сырых подземельях за чтением книг и свитков? Вершина волшебства неподвластна никому, даже Андурану. Проходят годы, и человек стареет. Мне доводилось встречать подобных ведьм. Худые, с дряблой кожей, желтыми зубами и спутавшимися грязными волосами. Они ненавидят людей. Все доброе в них умерло. И знаешь почему?

Волшебница в недоумении отрицательно покачала головой.

— Когда-то молодые красивые женщины стремились к могуществу и власти, — вымолвил киммериец. — Их помыслы были чисты и непорочны. Жажда знаний, природное любопытство, тяга к жизни. В изучении наук бедняжки вели затворническую жизнь. Они не пили вино, не танцевали, не веселились, не спали с мужчинами. Эти несчастные не познали радости материнства. И вот однажды женщина подходит к зеркалу и в ужасе отбегает прочь. Где былой румянец, пушистые кудри, алые губки и задорный блеск в глазах? Не осталось ничего. Вот тогда-то колдунья и понимает, что за знания ей пришлось заплатить слишком дорогую цену. А цена только одна — жизнь! И приходит злоба. Отвратительная, коварная, всепоглощающая злоба.

— Хорошенькое ты мне будущее нарисовал, — горько заметила девушка.

— Я говорю лишь о том, что видел, — пожал плечами северянин. — Магия — очень опасная наука. Всегда есть искушение воспользоваться ею в личных, корыстных целях.

— Но ведь и ты убиваешь, — перебила киммерийца Селена. — Разве это добро? Грабил торговцев, служил Илдизу, собирал дань с нищих крестьян. Ты сражаешься за того, кто больше платит. Кровь и ненависть повсюду. Волшебство хотя бы дает мне силу.

— Согласен, — произнес Конан. — Но я всегда дерусь честно. У противника точно такие же шансы на успех, как и у меня. Мы смотрим в глаза друг другу и с яростным криком бросаемся вперед. Меч против меча. Кто сильнее, быстрее, тот и победит.

— Может, ты и прав, — улыбнулась девушка. — Однако могу тебя заверить, я подобной ведьмой никогда не стану. Мне предназначена другая судьба.

Киммериец пошевелил головешки древком копья, и к небу взметнулись сотни искр. Опять заморосил мелкий противный дождь. Путешественники на него уже не обращали внимания. Тяжело вздохнув, волшебница начала укладываться спать. Она забралась под шкуры, прижалась к спине Валера и закрыла глаза. Со своего места северянин видел только ее макушку. Взбалмошная самоуверенная девчонка. Воин снисходительно усмехнулся, встал и неторопливо пошел за дровами.

— …Подъем!

Киммериец сел и осмотрелся по сторонам. Возле костра сидел довольный аквилонец. У наемника было превосходное настроение. Селена пробубнила что-то невнятное и спрятала голову под шкуру. Толкнув девушку в бок, Конан хрипло сказал:

— Вставай, лежебока.

— Посмотрите, какое утро! — восторженно выдохнул Валер.

Подобной чувствительности киммериец за ним раньше не замечал. Сразу видно, что аквилонец поправляется. Страх за свою жизнь исчез, и воин ведет себя легко и раскованно.

Северянин поднял голову. А утро, действительно, превосходное. Чистое небо, редкие пушистые облака, восток окрашен в бледно-розовые тона. Из-за деревьев и высоких кустарников диск солнца еще не виден, но скоро, очень скоро лучи ока Митры коснутся поверхности. Пора двигаться в путь. Канах довольно бесцеремонно откинул шкуры с волшебницы.

Надо отдать должное Валеру, он отлично подготовился к подъему друзей. Мясо было уже разогрето и источало ароматные запахи. Голод поднимает людей лучше, чем крики и приказы. Быстро позавтракав, люди приступили к сбору вещей. Времени на это ушло немного, заготавливать дрова теперь не имело смысла. Вскоре маленький отряд двинулся на юг. Пройдя около лиги, Конан остановился и задумался.

— Нам направо, — проговорила Селена. — Если мне не изменяет память, то довольно скоро мы выйдем на дорогу. Твил оставлял на деревьях едва заметные зарубки. Их можно поискать.

— Зачем? — вымолвил киммериец.

— Чтобы добраться до деревни туногов, — наивно пояснила волшебница.

— Там сейчас делать нечего, — произнес северянин. — Это крюк, и, причем, немалый. Нам же дорог каждый день. Пойдем напрямую. Выберемся на тропу, ведущую к райдам, а оттуда к зеркалу.

— Но мы должны сообщить о смерти Твила и Анги, — возмущенно сказала девушка. — Их, наверняка, ждут. Пусть люди узнают, как погибли смелые воины.

— Вряд ли родственникам станет от этого легче, — возразил канах. — Туноги и так обескровлены, смерть еще двух бойцов лишь усилит боль.

Конан уверенно повернул на восток. Спорить с киммерийцем было бессмысленно. Если он принял решение, то уже от него не отступит. Исключения бывают крайне редко. Держа за поводья лошадь, Селена поплелась следом. Аквилонец в их споры никогда не встревал и беспрекословно исполнял приказы северянина.

Отряд выбрался из зарослей ирги и двинулся по светлому хвойному лесу. Идти стало гораздо легче. Темп канах поддерживал очень высокий, а потому Валеру пришлось сесть на кобылу. Волшебница, как обычно, держалась за попону.

К полудню погода опять испортилась. Подул западный ветер, небо затянулось пеленой серых туч, сверху посыпалась мокрая хвоя. Скоро наступит сырая промозглая осень. Даже не верилось, что в Шеме сейчас люди изнемогают от жары и палящих лучей солнца.

За весь день Конан сделал лишь один дневной привал. Естественно, восстановить силы путешественников он не мог. Накопившаяся усталость давала о себе знать. Аквилонец едва держался на лошади, Селена качалась из стороны в сторону, и даже животное брело, низко понурив голову.

Незадолго до заката, киммериец дал команду располагаться на ночлег.

Сбросив дорожную сумку, северянин взял лук, колчан со стрелами и отправился на охоту. Кром к нему был благосклонен. Киммериец умудрился подстрелить трех крупных зайцев и еще в двух промахнулся. Видимо, ни туноги, ни райды не промышляли здесь.

Когда он вернулся, костер уже пылал. Свежее мясо несколько разнообразило их скудную пищу. Конан устроился на сухом поваленном дереве и жадно обгладывал кости.

Неожиданно сзади раздался подозрительный шорох. В тот же миг киммериец отпрыгнул в сторону и выхватил клинок из ножен. Его примеру последовали и другие путешественники. Аквилонец схватился за копье, а девушка вытащила стрелу и положила ее на лук. Теперь все отчетливо слышали приближающиеся шаги. В мерцающем свете пламени появилась неясная фигура.

— Какая скорость! — ехидно засмеялся незнакомец. — Опытных воинов видно сразу. В здешних лесах осторожность никому не помешает.

Голос у мужчины был неприятный, крякающий. Северянин приблизился к названному гостю, и острие его аквитанского клинка едва не коснулось чужака.

Перед ними оказался тщедушный, сгорбленный старичок, опирающийся на деревянную палку. Седые длинные волосы, редкая бородка, морщины на щеках, крючковатый нос и дрожащие руки. Коснувшись лезвия пальцем, незнакомец одобряюще заметил:

— Отличная сталь. В мои времена такую не делали. Оружие было бронзовым, а с ним против нечисти, тварей разных не попрешь!

Старик снова захихикал. От смеха его плечи сильно задрожали. Казалось, что еще немного, и он развалится на куски.

— Ты кто такой? — довольно грубо спросил киммериец.

Определить клан человека в таком возрасте совершенно невозможно. Наверняка, либо выживший из ума райд, либо туног. Мужчина даже не повернул голову в сторону Конана. Подойдя к огню, он с трудом сел на корточки и вытянул вперед руки.

— Как тебя зовут? — гневно повысил голос Конан.

— А разве это имеет значение, — откликнулся старик. — Я человек.

— А вот это мы сейчас и проверим, — злорадно вымолвил киммериец.

Наемник убрал меч и достал серебряный кинжал…

— Не надо! — воскликнула Селена. — Вдруг он действительно обычный человек. Ты его убьешь!

— На то воля Крома, — проговорил северянин. — Слишком много колдовства было за последние дни. Вдруг это происки Сиптаха? Лучше избавить Хайборию от еще одной грешной души. На Серых Равнинах места хватит всем.

Не сдвинувшись с места, незнакомец спокойно заметил:

— Злоба плохой советчик. Что тебе в моем имени? Я ведь могу назваться как угодно. Время стирает все.

— Откуда ты взялся, такой умный? — не унимался канах.

— Из леса, — чужак развел руки в стороны.

— Живешь здесь?

— Случается, — старик кивнул головой. — Для меня дом — весь мир. Куда хочу, туда и иду. Сейчас вот забрел в Киммерию.

Конан только сейчас осознал, что разговаривает с незнакомцем на хайборийском языке. Ни один сумасшедший туног или райд на подобное не способен. Причем незнакомец общался легко, свободно, без малейшего акцента. Подозрения северянина возросли.

Наемник приблизился к чужаку и сел рядом. Демонстративно воткнув кинжал в землю, канах, таким образом, показывал, что готов им воспользоваться в любой момент. На устах старика появилась снисходительная улыбка.

— Я изменю вопрос, — более спокойно сказал Конан. — Зачем ты пришел в этот дикий край? Нищих здесь не любят. Нравы в Киммерии суровые.

— Что верно, то верно, — согласился незнакомец. — А ответ прост: я путешествую. Хочу увидеть весь мир. Много лет мне пришлось провести вдали от людей. Тишина библиотек, пыльные книги, древние свитки. Пора на жизнь взглянуть собственными глазами.

Мужчина повернул голову и взглянул на северянина. Киммериец готов был поклясться, что в его зрачках сверкали искры лукавства. Чужак почти в точности повторил слова наемника во вчерашнем разговоре с волшебницей. Что это совпадение или умысел? Старик оказался не так-то прост.

— Теперь двинешься в Нордхейм? — уточнил Конан.

— Нет, — честно ответил незнакомец. — Там мне уже делать нечего.

— Почему? — удивился киммериец.

Отодвинувшись от костра, старик с укоризной в голосе заметил:

— Столько вопросов, и никто не вспомнил о гостеприимстве. Неужели так трудно уставшему путнику предложить ночлег и немного пищи. Ваше мясо пахнет очень вкусно. Я, к сожалению, охотиться не умею.

— Конечно, конечно, — мгновенно отреагировала девушка. — Простите нашу забывчивость. Длинный переход, усталость, постоянные происки врагов. Мы стали чересчур осторожны и подозрительны.

Селена поспешно протянула чужаку половину зажаренной тушки зайца. Он принял мясо и сразу приступил к еде. От внимания северянина не ускользнуло, что руки мужчины уже не дрожат.

В красноватом свете пламени канах сумел рассмотреть зубы незнакомца. Два ровных белоснежных ряда. С дряблым внешним обликом это никак не вязалось.

Рука потянулась к кинжалу, но наемник вовремя остановился. Не стоило показывать свою слабость… Заколоть оборотня Конан еще успеет.

Несмотря на голод, старик ел неторопливо, порой даже закрывал глаза от удовольствия, наслаждаясь вкусом. Киммериец терпеливо ждал.

Но вот чужак отбросил последнюю кость и, кивнув девушке, произнес:

— Спасибо за то, что разделили со мной свою трапезу. Делайте людям добро, и тогда они ответят вам тем же. Воздастся каждому по его заслугам.

— Глубокомысленное изречение, — съязвил северянин. — А ты случайно не последователь секты йоггитов? Я слышал, они тоже часто рассуждают о добре, а потом режут жертве горло и съедают несчастного.

— Я поклоняюсь светлоокому Митре, — спокойно возразил незнакомец. — Жизнь людей и животных без его согревающих лучей невозможна, сильнее и могущественнее бога в Хайбории нет.

— Осторожнее с подобными речами, — сказал Конан. — Эта земля принадлежит Крому и киммерийцам. Мы терпеливы, но врагов не прощаем.

— Знаю, — старик кивнул головой. — Я уже успел познакомиться с местными жителями. Удивительны бывают судьбы народов. Взлетев на вершину расцвета и развития, они потом обрушиваются в бездну дикости и забвения. Навсегда исчезают могущественные города, которые строились на века. Тленны творения рук человеческих. От государства атлантов не осталось ничего. А как величественны были их короли!

— Хватит заговаривать зубы, — оборвал чужака Конан. — Ответь лучше, почему ты передумал идти в Нордхейм?

Старик устал сидеть на корточках и опустился на мокрую траву. Удивительно, что он, вообще, так долго не менял позу. Даже у киммерийца затекли ноги. Под маской изможденного тела скрывается сильный и опасный оборотень. Наверняка, это очередная ловушка стигийцев. Главное не упустить момент для удара…

Незнакомец окинул взглядом путешественников. Северянин и аквилонец напряжены и готовы бросится в атаку, волшебница, наоборот, расслаблена и внимательно слушает каждое слово чужака.

— Вы славно потрудились, — вымолвил старик. — Победить демона удается далеко не каждому. Тем более если этой твари подчинена одна из стихий. Я решил узнать вас поближе. Сражение со злом только начинается.

У канаха от удивления открылся рот. Подобной откровенности он не ожидал. В неменьшем изумлении пребывали и его спутники. Вырвав оружие из земли, Конан гневно воскликнул:

— Я же говорил, что это соглядатай Атхемона! Надо прикончить его!

Киммериец поднялся на колено, сделал шаг и… замер. Незнакомец выставил ладонь левой руки, и тело северянина словно налилось свинцом. Всё, понимая, все видя, каннах, тем не менее, не мог пошевелиться. Перед глазами появилась знакомая голубая дымка.

Но вот колдовство закончилось. Серебряный кинжал выпал из руки, а сам Конан обессилено рухнул на землю. На лице чужака не дрогнула ни одна жилка. Подобное волшебство для него было пустяком.

— Атхемон — всего лишь жалкий недоучка, — бесстрастно произнес старик. — Он жаждет неограниченной власти, и средства для достижения цели не выбирает. Этот путь еще никого до добра не доводил. Стигийский колдун сам не знает, каких чудовищ выпустил на свободу. Кровожадность и прожорливость демонов не имеет границ. Рано или поздно твари выйдут из повиновения и убьют своего повелителя. Такое уже бывало не раз…

— Кто ты? — едва слышно выдохнул киммериец.

Погладив бороду, незнакомец восхищенно заметил:

— Упрямец. Не зря Андуран выбрал именно тебя.

— Вы знаете повелителя Кироса? — удивленно спросила Селена.

— Я много чего знаю, — проговорил чужак. — Мир — это открытая книга, надо лишь научиться ее читать. Тогда перед тобой откроется и прошлое, и настоящее, и будущее. Все предопределено заранее. Конан проигрался в Шадизаре, был вынужден наняться в армию султана Шушана и встретился лицом к лицу с чудовищами. Куда бежать? Конечно, в Кирос. А там уже несколько лун живет маленькая любознательная волшебница. Беглянка из отцовского дома, она долго скиталась по Турану и, наконец, нашла достойного учителя. Совпадение? Само собой. Но пути двух людей чудесным образом пересеклись, И заметьте, как кстати…

Старик снова засмеялся. Рассуждения о человеческих судьбах доставили ему удовольствие. Сразу чувствовалось, что незнакомец не чужд тщеславия.

— И что же с нами будет дальше? — поинтересовалась девушка.

Чуть наклонив голову, чужак снисходительно и добродушно посмотрел на Селену.

— Каждый свою книгу должен читать сам. Могу уверенно сказать, что вас ждут суровые испытания. Чем они закончатся, знают лишь боги. Книга ведь не только читается, но и пишется. Возможны любые изменения.

Опершись на палку, старик поднялся. Дождь усилился, и его волосы слиплись, обнажая морщинистую кожу. Северянин никак не мог отделаться от мысли, что это умело сработанная маска.

— Пора мне, — вымолвил незнакомец. — Засиделся я что-то…

Он не спеша двинулся в чащу леса. В последний момент мужчина обернулся. Глядя на задумчивые лица путешественников, старик произнес:

— Не хочу сеять в вашем разуме сомнение. Да и Андурану еще рано знать обо мне. Будем считать, что этой встречи никогда не было. Ваш сон будет крепким и спокойным, а когда вы проснетесь, то не вспомните ничего.

В тот же миг фигура растаяла. На всякий случай канах прошелся вокруг лагеря. Ни одной живой души. Незнакомец словно сквозь землю провалился. Валер опустился на колени и с дрожью в голосе спросил:

— Кто это был?

— Очередной колдун, — раздраженно проговорил Конан. — Терпеть не могу чародеев. От них никогда не знаешь, чего ожидать. Только он глупец, если думает, что я поддамся его магии. Завтра вспомню каждое сказанное слово.

Волшебница спорить с киммерийцем не стала. Устроившись под шкурами, Селена прижалась к теплой спине аквилонца. Вскоре оба мирно спали. Северянин усмехнулся и пошевелил горящие дрова. Рядом бродила лошадь, лениво щипая невысокую траву. Канах был уверен в собственных силах.

…Щеки коснулось что-то теплое, влажное и липкое. С трудом протерев глаза, Конан вскочил на ноги. Рядом находилась кобыла. Именно она и лизнула киммерийца, и тем самым разбудила его. Сонно тряся головой, северянин ничего не понимал. Валер и девушка спят, костер давно потух, а сам канах лежит на аккуратно расстеленной шкуре.

Какая беспечность! Всю ночь путешественники находились без охранения. Выходит, Конан проспал смену дежурства. С ним подобное случилось впервые в жизни. Открыв флягу, киммериец сделал несколько глотков, набрал воду в ладонь и плеснул себе на лицо. Все небо затянуто тучами, но рассвет наступил достаточно давно. Пора выдвигаться.

Было странное ощущение, словно северянин забыл что-то важное, однако как он ни старался, вспомнить ничего не удалось. Видимо, просто сон…

— Вставайте, лежебоки, — скомандовал киммериец.

Аквилонец сел и удивленно вымолвил:

— Уже утро?

— А ты не видишь, — недовольно пробурчал Конан.

Пожав плечами, Валер поднялся и начал собирать сумки. Его примеру последовала и волшебница. Потухшие угли костра говорили сами за себя.

Завтракали уже на ходу. Холодное копченое мясо изрядно надоело, но выбирать не приходилось. До деревни райдов еще идти и идти… Вода во флягах свежестью тоже не отличалась, и киммериец надеялся найти родник.

Он не ошибся. Лиг через десять отряд наткнулся на небольшой ручеек. Прозрачная, холодная, чистая, как слеза, жидкость отлично восстанавливала силы. Опустившись на колени, путешественники жадно напились. Вытирая рот, Селена спросила:

— Мы не заблудились?

— Нет, — киммериец отрицательно покачал головой. — Дорога должна быть где-то рядом. Я уверен в этом. Не забывай, что мы идем по моему родному лесу. Даже мальчишкой я никогда не сбивался с пути.

Девушка хотела возразить, но удержалась. Сегодняшнее утро было каким то странным. За все прошедшее время они обменялись лишь первыми словами. Ощущалась недосказанность. Конан заснул на дежурстве. Ерунда… Но, видимо, для киммерийца данный факт имел огромное значение. Волшебница хотела его поддержать, однако не знала, как это сделать и боялась обидеть. Аквилонец предпочитал и вовсе молчать. В конце концов, они неплохо выспались. После тяжелого перехода через Иглофийские горы отдых был необходим. Поменяв воду во флягах, отряд продолжил путь.

Огромные сосны шумели в вышине. Ветер раскачивал исполинов, сбрасывая на людей засохшую хвою. Путешественникам постоянно приходилось отряхиваться. Выйдя на маленькую поляну, девушка невольно остановилась. Здесь повсюду росли кусты с гроздьями иссиня-черных ягод. Удержаться Селена не смогла и отправила в рот несколько ягодок в рот. Они имели сладковато-кислый вкус.

— Великолепно! — воскликнула волшебница.

— Я знаю, — улыбнулся северянин. — Мы не можем здесь задерживаться.

— Пожалуйста, — девушка умоляюще посмотрела на киммерийца.

От подобного взгляда способно растаять любое мужское сердце. В нем все — и детская непосредственность, и женское лукавство, и манящая привлекательность. Само собой, сдался и Конан.

Махнув рукой, северянин произнес:

— Ладно. Только не долго…

Путешественники дружно бросились к поляне. Ползая на четвереньках, они жадно ели ягоды. После однообразной пищи — это подарок богов. На щеках, подбородке, губах появились темные пятна. От ног в траве остались примятые следы, колени промокли, но на подобные мелочи люди внимания не обращали. Достичь насыщения было невозможно, и спустя полчаса северянин поднялся на ноги.

Настроение у друзей сразу улучшилось. Смеясь друг над другом, путники двинулись дальше. Лиг через пятнадцать, сразу после полудня, отряд вышел на дорогу. До деревни райдов осталось совсем немного. Конан ускорил темп. Валеру вновь пришлось сесть на лошадь.

— Развилка! — радостно вымолвила Селена.

Волшебница не ошиблась. Группа достигла перекрестка, где девушка в свое время так нелепо раскапризничалась. Тогда их еще было пятеро… Левая дорога уходила на север в Асгард, а правая вела на восток. Не останавливаясь, путешественники направились в сторону магического зеркала. Срезать путь больше не имело смысла, и в середине дня Конан увидел на горизонте знакомые деревянные домики. Лес оборвался, и перед отрядом раскинулись расчищенные райдами поля. Как и прошлый раз, им навстречу выдвинулась вооруженная группа людей.

— Не думал, что вы вернетесь, — проговорил один из воинов.

— Нам повезло, — коротко ответил канах. — Надеюсь, мы сможем переночевать в деревне?

— Конечно, — кивнул головой местный житель. — Вождь будет рад встрече. Слухи о подвигах чужаков разнеслись уже по всей северной Киммерии.

Наемнику осталось лишь скромно пожать плечами. В сопровождении райдов путешественники проследовали в деревню. Встреча оказалась необычайно радушной. К ним относились, как к соплеменникам. Толпа мужчин и женщин высыпала на улицу. Всем хотелось взглянуть на людей, ставших легендой. Рорик, Бодран и старейшины дожидались гостей у дома вождя. Сделав несколько шагов, предводитель райдов радостно улыбнулся и сказал:

— Я верил, что вы уцелеете после похода в Нордхейм. Наша земля славится сильными воинами, но такие, как ты, Конан, даже здесь рождаются редко. Победить подобного гиганта в открытом бою неспособен ни один человек.

— Не слишком ли много слов для киммерийца? — усмехнулся канах.

Рукопожатие Рорика и Конана было крепким и долгим.

— Слухи разлетаются быстро, — заметил наемник.

— В этом нет ничего удивительного, — вымолвил вождь. — Дней двадцать назад к нам пришли старейшины туногов. Мы часто враждуем, похищаем друг у друга женщин и скот, порой сражаемся на смерть, но в трудный момент все же готовы помочь соседям. У них почти не осталось здоровых бойцов, и Свен попросил для защиты клана тридцать воинов. Я не стал отказывать. Деревня туногов защищает Киммерию от ваниров. Если ее не будет, нордхеймцы двинутся дальше…

— На вас, — догадался северянин.

— Правильно, — произнес райд. — Старейшины рассказали о нападении чужаков с раскрашенными лицами. Видимо, это была славная битва. И вы не сбежали, а вступили в схватку. Теперь о могучем канахе, врубающемся в ряды врагов, ходят легенды.

— Людям свойственно преувеличивать, возразил наемник. — Я сражался наравне со всеми. К сожалению, мы тогда потеряли одного товарища.

— Война без жертв не бывает, — вымолвил Рорик. — Главное для мужчины — достойно встретить свой конец.

В этот момент аквилонец слез с кобылы. На его одежде остались многочисленные следы крови. Двигался Валер достаточно тяжело. Он плохо понимал речь киммерийцев, а потому не прислушивался к разговору. Заметив неважное состояние воина, вождь поспешно проговорил:

— Пойдемте в дом. Женщины сейчас накроют на стол.

Селена уже не скрывала, что она девушка, и сняла шапку с головы. Светлые длинные волосы рассыпались по плечам. Особого впечатления на райдов это не произвело. Об отряде чужаков местные жители уже все знали.

Конан понял, что до утра им деревню не покинуть, и принял предложение Рорика. Несмотря на распространяемые слухи, его силы тоже не беспредельны.

После обильного ужина аквилонец и волшебница отправились спать. Чаша крепкого вина окончательно свалила их с ног. За столом остались канах, вождь племени и двое старейшин.

Осушив очередную чашу, наемник негромко сказал:

— У меня будет к вам одна просьба.

— Говори, — произнес райд.

— Когда мы отправились в Ванахейм, с нами пошли двое туногов — Твил и Анга, — вымолвил Конан. — На тропе Ужаса без проводника делать нечего… Отличные парни…

Канах сделал паузу, тяжело вздохнул и продолжил:

— Анга погиб в горах, попал под лавину. Твила разорвали волки. На отряд набросилась большая стая, которую привела женщина-оборотень. Ее я убил, а тунога спасти не сумел. Сообщи Свену, что его воины не опорочили свою честь. Мы торопимся, и потому в их деревню заходить не стали.

— Конечно, я все понимаю… — Рорик утвердительно кивнул. — Не думаю, что эта весть их обрадует, но определенность лучше, чем вечное ожидание. Мужчины выпили снова. В голове наемника немного зашумело. Напиваться сегодня он не собирался. Вождь отодвинул от себя блюдо, поставил локти на стол, уперся ладонями в подбородок и произнес:

— Вам тоже досталось. Девчонка еле стоит на ногах, у аквилонца разорван весь бок, в одежде огромные дыры. Наверняка следы от когтей…

— Пещерный медведь, — пояснил Конан.

— Большой зверь, — с восхищением заметил райд. — Однажды мне доводилось его видеть. Мы предпочли с ним не связываться и уступить хищнику дорогу. Убить такого гиганта чрезвычайно сложно.

— Четверым мужчинам это под силу, — спокойно сказал канах. — Трусов в отряде не было.

— А где еще один южанин? — поинтересовался Рорик.

— Его убило летающее чудовище, — ответил наемник. — Мы покинули стоянку ваниров и отправились на север. Обошли озеро, продвинулись по тундре на несколько лиг и увидели огромный замок.

— Неужели вы наткнулись на чертоги самого Имира? — удивился Бодран.

— Конечно, нет, — горько улыбнулся Конан. — Ледяной бог не отпустил бы нас живыми. Он жалости не знает. Это был совсем другой дворец. Я не мастер рассказывать подобные истории. Мы нашли то, что искали. Кровожадная тварь бросилась в атаку, и Нахор бесстрашно вступил в бой. За победу он заплатил жизнью.

В помещении воцарилась тягостная тишина. Опустив головы, люди смотрели на дно своих пустых чаш и вспоминали друзей, погибших в сражениях. У каждого присутствующего их было немало.

— Давайте выпьем, — предложил вождь.

— Наливай! — канах махнул рукой.

Поминать товарищей надо по-человечески. Наемник захмелел еще больше, но пока держался. Вытерев пот со лба, наемник с трудом произнес:

— Нам надо уйти с рассветом. Отряд давно уже ждут.

— Не волнуйся, — тотчас отреагировал предводитель райдов. — Что-нибудь придумаем.

— Ты говорил про ваниров, — вставил Бодран. — Как же они вас пропустили? После стычки с туногами нордхеймцы, наверняка, очень злы. Их потери тоже довольно велики.

— Мы наткнулись на представителей другого племени, — протирая глаза, сказал Конан. — Чудовище выгнало северян из тундры. Так получилось, что мне удалось воспользоваться законом гостеприимства. Вождь бесновался, но ничего поделать не мог. Путешественникам предоставили ночлег и пищу…

— Наглец, — рассмеялся Рорик.

— Ваниры очень коварны, — заметил старейшина.

Канах хотел рассказать райдам о поединке и погоне, но вдруг перед глазами все поплыло. Очертания людей, стола, посуды стали какими-то призрачными. В последний раз, качнув головой, наемник повалился набок.

Конан проснулся от сильного толчка в плечо. С трудом разлепив глаза, киммериец увидел перед собой волшебницу. На ее губах застыла снисходительная улыбка.

— Вставай, пьяница, — проговорила Селена.

Сказать это оказалось гораздо легче, чем сделать. Северянин с трудом поднял голову и осмотрелся. Райды побоялись его трогать и оставили лежать на скамье. Конечности затекли, внутренности бунтовали, а мозги отказывались соображать. Прямо перед канахом стоял кувшин с вином. Конана невольно передернуло. Он встал и потянулся. В тот же миг все окружающие предметы снова поплыли перед глазами. Качаясь из стороны в сторону, киммериец поспешно направился к выходу.

Вот и спасительная дверь. Свежий прохладный воздух. Наемник не мог им надышаться. Жадно открывая рот, северянин бродил по умятой траве.

Мимо пробежали два мальчугана. Веселый смех, громкие крики, топот удаляющихся ног — все это сейчас резало слух и отдавалось в голове. Кто-то едва слышно подошел сзади. Конану было тяжело даже поворачиваться.

— Умойся, — раздался голос волшебницы.

Девушка принесла большое деревянное ведро колодезной воды. Опустившись на колени, северянин окунулся почти по шею. Боль постепенно проходила, а разум светлел. Киммериец держался до упора. Выпрямившись, он встряхнул головой, разбрасывая мириады брызг. Селена вовремя отпрыгнула. С легкой укоризной волшебница заметила:

— Ты же не собирался напиваться?

— Так получилось, — пожал плечами северянин. — Во время беседы чаши с вином не считаешь. Я дома. Здесь жили мои предки, отец и мать. Где я смогу еще пообщаться на родном языке? Эти люди близки мне по духу. Они суровы, просты и прямолинейны, что думают, то и скажут. Через несколько дней мне придется покинуть Киммерию. И возможно, навсегда…

— Ты ведь говорил, что она стала тебе чужой? — вымолвила девушка.

Канах горько улыбнулся. Пригладив мокрые волосы, Конан сказал:

— Это я стал чужим.

Из дома вышел Валер. На плечах аквилонца висели дорожные сумки. Пришла пора отправляться в путь. Небо было затянуто едва заметной серой пеленой, и лишь на востоке немного прояснилось. Пылающий край ока Митры показался из-за верхушек деревьев, окрашивая весь горизонт в желто-оранжевые цвета.

— Хорошее утро, — послышался знакомый голос.

К путешественникам приблизился Рорик с тремя воинами. Выглядел вождь довольно бодро, и следов вчерашнего застолья наемник на его лице не заметил. Сразу чувствовалось, что райд опытен в вопросах выпивки, Киммерийцы поздоровались. Видимо, Конан выглядел не лучшим образом, и Рорик невольно рассмеялся. После небольшой паузы, он произнес:

— Я рано проснулся и долго думал, как вам помочь. Решение напрашивалось само собой. Ускорить продвижение отряда могут только лошади.

— Мы хорошо заплатим, — поспешно вставил канах.

— Мне не нужно золото, — возразил вождь. — Сделаем несколько иначе. Вместе с вами отправятся двое моих людей. Они проводят отряд до Пограничных королевств. Дальше пойдете пешком, а лошади вернутся обратно.

Наемник задумался. План был неплохой, но имел один существенный недостаток. Путешественники не собирались ехать так далеко. Говорить о. волшебном зеркале райдам Конан не хотел. Это тайна Андурана, и он не вправе ее раскрывать. Чем меньше местные жители знают о магии, тем лучше…

— Согласен, — канах кивнул.

Рорик сделал жест рукой, и воины бросились к загонам. Спустя четверть часа они привели четырех лошадей. Кобыла путников была привязана у дома вождя. Сборы много времени не заняли. Отряд не стал задерживаться на завтрак, тем более, что аппетит у канаха отсутствовал. Райды провожали путешественников до окраины деревни. Последнее рукопожатие…

— Куда вы теперь? — спросил Рорик.

— В Кирос, — вымолвил наемник. — Есть такой город в Шеме. Пора получить от правителя обещанную награду. Аквилонец ее заслужил.

Вождь удивленно взглянул на Конана.

— Я считал, что история придумана для отвода глаз, — произнес вождь.

— Нет, — ответил канах. — Мы должны найти четыре замка и победить четырех чудовищ.

Злобный колдун выпустил их на свободу. Это наш первый поход…

— Понимаю, — райд кивнул головой. — Удачи! Да не оставит вас покровительство Крома.

Его помощь тебе еще понадобится. Деревня скрылась из виду. Подстегивая лошадей, путешественники двинулись на юг. Ехали довольно быстро, стараясь покрыть как можно больше лиг. Отряд запаздывал слишком значительно.

За целый день Конан не сделал ни одной остановки. Лишь иногда он снижал темп, давая животным передохнуть. Северные низкорослые лошади очень выносливы и к подобным переходам привычны. Не роптали и райды. Своим вождям они подчинялись беспрекословно.

Только когда светлое око Митры скрылось за горизонтом, канах дал команду на ночлег. Воины спешились и сразу отправились за дровами.

Запылал яркий костер. Приблизившись к киммерийцу, Селена тихо проговорила:

— Нам пора уходить в лес. Зеркало находится в стороне от дороги.

— Знаю, — спокойно сказал северянин. — Утром мы расстанемся с людьми Рорика.

Сразу после ужина путешественники легли спать. Основная нагрузка по дежурству легла на плечи райдов. Они еще не знали, что завтра вернутся домой.

С рассветом воины начали запрягать лошадей и готовиться в дорогу. Хлопнув кобылу по крупу, канах добродушно произнес:

— Прощай. Ты нам очень помогла.

Повернувшись к киммерийцам, Конан с улыбкой вымолвил:

— Забирайте всех лошадей и возвращайтесь в деревню. Дальше мы пойдем одни. Животные нам больше не нужны.

Воины с удивлением смотрели на наемника. Такого поворота событий они не ожидали. Райды настроились на длительное путешествие и сейчас явно растерялись. Один из них непонимающе проговорил:

— Вождь приказал нам сопровождать отряд до границы. Тем более, что кобыла принадлежит вам.

— Это мой подарок Рорику за оказанное гостеприимство.

Пожав плечами, воины сели на лошадей и отправились в обратный путь. Канах долго смотрел им вслед. Разорвалась последняя ниточка, связывающая его с родными краями.

Но вот райды скрылись из виду. Перекинув дорожную сумку через плечо, северянин направился в сторону леса. Идти им еще почти двое суток. Друзья последовали за ним. Надо было торопиться.

Ломая ветки, киммериец быстро шел к зеркалу. Селена и Валер несколько поотстали. Точного места наемник не помнил, но направление держал верно. Где-то здесь их должен поджидать Андуран. Между стволами деревьев мелькнула чья-то тень. На всякий случай Конан обнажил меч.

Сиптах — могущественный колдун и вполне может устроить засаду. О заключении демона в темницу он наверняка знает, а потому захочет получить от Селены нужное заклинание. Кстати, фляги у девушки уже не было. Обгоревшую кожу северянина нашел в одном из костров. Где красотка начертала страшное проклятие, киммериец догадывался. Она не случайно напросилась на дежурство в пещере. Там много темных укромных мест, неподверженных воздействию ветра и дождя, укрытых от посторонних глаз.

Хитрая ведьмочка!.. Искушение заполучить демона может возникнуть даже у Андурана. Человек — слабое существо и падок на власть.

Из-за деревьев вышли четыре воина, закованные в золоченые доспехи. Шемиты. Ошибиться было трудно. Киммериец облегченно выдохнул и произнес:

— Где повелитель? Телохранители молча расступились. Из-за их спин в волшебных черных латах выдвинулся вперед правитель Кироса. На его лице появилась довольная улыбка. Приблизившись к наемнику, король радостно воскликнул:

— Жив!

— Только благодаря помощи всемогущего Крома, — спокойно отозвался северянин.

— А Селена? — в голосе волшебника чувствовались нотки волнения.

— Идет сзади, — ответил Конан. — Валер ранен. Мы потеряли Зебаха и Нахора.

— Это не самые большие жертвы, — прагматично заметил Андуран. — Вы были в пути сорок три дня. Слишком много…

— Посадить демона на цепь непросто, — возразил киммериец.

— Понимаю, — кивнул головой правитель. — Однако Атхемон тоже не теряет времени понапрасну. Его силы растут. Я смогу дать вам на отдых всего двое суток.

— Выбирать не приходится, — пожал плечами наемник.

Вскоре подошли девушка и аквилонец. Встреча волшебницы и короля была более теплой. Андуран даже поцеловал красотку в лоб. Она великолепно справилась с задачей и оправдала его надежды. Обняв Селену за плечи, правитель направился к зеркалу. Девушка что-то очень тихо говорила учителю.

Конан и Валер двинулись вслед за волшебниками. Шемиты остались стоять на месте. Им предстояло провести в Киммерии еще несколько дней. Андуран провел ладонью по глади зеркала, прочел заклинание, и оно тотчас превратилось в голубую дрожащую дымку.

Проход был открыт. Король и Селена прошли первыми, а за ними — аквилонец и северянин. В последний момент наемник обернулся. Высокие стройные сосны. Затянутые тучами серое небо, мелкий моросящий дождь… Прощай, Киммерия!

Конан улыбнулся и шагнул в зеркало.