ГЛАВА 1

Эва Майнор напрашивалась на неприятности и, судя по виду бара «Пустячок», именно их она здесь и получит.

Стоя в одиночестве на грязной парковке позади обшарпанной забегаловки, она слушала шелест гравия, пока водитель вонючего такси, завёзшего её сюда — тип с маслянистыми глазками — выруливал на дорогу к более злачным местам. Эва попросила отвезти её в бар, известный тем, что там легче лёгкого найти себе пару на одну ночь. Теперь же она стояла на парковке, парализованная нерешительностью и мыслями из разряда «будь осторожней в своих желаниях». Эва Майнор — трусливая львица.

Пятница, ночь. В последний день рабочей недели даже в их сельской глуши в баре будет полно человеческих мужчин. Людей, которые увидят в Эве не самую маленькую и слабую львицу прайда, а миниатюрную, сексуальную женщину, двигающаяся с явной кошачьей грацией. Они никогда не заподозрят в ней что-то большее, чем просто человека.

Но сегодняшним вечером она хотела быть «чем-то большим». Жаждала хотя бы раз почувствовать себя особенной, а не самой никчемной представительницей львиной стаи. Менее сильной. Менее быстрой. Менее достойной…

Теперь или никогда.

Она тряхнула головой, откидывая длинные белокурые волосы за плечи. Ниспадая, шелковистые локоны коснулись обнаженной спины, дразня чувствительную кожу. Предвкушение пронзило Эву подобно электрическому току, пробуждая все её сверхчеловеческие чувства.

Она не была склонна к драматическим появлениям, но, когда позади захлопнулась тяжёлая дверь, каждый подвыпивший посетитель в баре обернулся к ней, оценивая взглядом. Эва приняла вызывающую позу, положив руку на бедро и прогнув спину.

В ту же секунду на неё навалились духота и вонь. В заведении, которое она выбрала для первой вылазки на тёмную сторону, вентиляция помещения определенно не стояла в приоритете. Запах прокисшего пива и пота терзал ноздри, но под всем этим смрадом дешевого кабака, чувствовался слабый дразнящий мужской аромат, заставивший её задрожать, несмотря на удушающую жару. Львица внутри неё заворочалась и замурлыкала.

Эва провела ладонями по обтянутым джинсами бедрам. И подавила желание прикрыть руками голый живот или одёрнуть топик. Она даже не знала, тянуть ли ей его вверх или вниз; плотно облегающий грудь гранатовый топ оставлял мало возможностей для манипуляций в любом направлении.

Но публике, казалось, понравился её наряд. С того момента как за Эвой захлопнулась дверь, все взгляды были направлены только на неё.

«Нужно выпить», — подумала она, осматривая ряд табуретов у видавшей виды барной стойки, маскирующейся под красное дерево. Свободных мест там оставалось предостаточно. Немного — или много — пива успокоит её нервы.

Эва с гордым видом прошествовала к бару на высоких каблуках, вертя бедрами, как Мэрилин Монро, по крайней мере, она надеялась, что выглядит похоже. За её дефиле следили не менее дюжины взглядов, но, сроднившись с ролью робкой пай-девочки, она не могла заставить себя оглянуться и насладиться всеобщим вниманием. Эва смотрела только на то место, на которое нацелилась, надеясь, что её нервозность сойдёт за сексуальную надменность.

Когда она приблизилась, мужчина у края бара покосился на неё. У этого Ромео во рту недоставало трёх зубов. Эва двинулась дальше, игнорируя его причмокивание в адрес своей задницы.

Через три свободных табурета Холостяк Номер Два окинул её оценивающим взглядом от груди до пят и обратно, прежде чем посмотреть в лицо и одарить ленивой улыбкой, говорящей «ты-же-знаешь-что-хочешь-меня». Улыбка была неплоха. Чертовски нахальна, но Эва привыкла к самонадеянным мужикам. Она справится с этим идиотом. К тому же у него все зубы на месте! Итак, дамы и господа, вот и наш победитель.

Эва запрыгнула на высокий табурет рядом с удачливым холостяком, даже не подозревающим, какое счастье на него свалилось. Казанова с наслаждением проследил за движениями её не обременённой лифчиком груди, пока Эва забиралась на стул, и она подавила желание одёрнуть топик.

— Угостите девушку напитком?

Зрачки Казановы так сильно расширились, что полностью перекрыли радужку глаз. Эва улыбнулась — её уверенность в себе значительно возросла. Она, конечно, хорошая девочка, но голос у неё не как у оператора секса по телефону. Хриплый, эротичный и глубокий. Он стал одной из множества причин, из-за которых её властные братья настаивали, чтобы на ранчо она как можно больше помалкивала рядом с посторонними мужчинами.

Но сейчас-то она не на ранчо…

Казанова подал знак бармену, не отводя от неё глаз.

— Как тебя зовут, крошка?

У него оказался протяжный техасский выговор, и при звуке его голоса Эва чуть выгнула спину. Мысль утянуть парня из бара и претворить в жизнь все свои фантазии утвердилась у неё в голове. Она сможет! Она действительно сумеет ради разнообразия сыграть роль плохой девочкой.

— Эва. А тебя?

Её совсем не волновало его имя. Нервы Эвы были под таким напряжением, словно она — автомобиль, который пытаются угнать, замкнув накоротко провода. Когда бармен бухнул перед ней пиво, она от неожиданности соскочила с табурета. Облокотившись на испещренный бар как на спасательный плот, Эва ополовинила бутылку одним большим глотком.

— Шанс.

Шанс? А, да, его имя. Ура. Эва сделала ещё глоток. Её бедра самопроизвольно выгнулись назад, выставив задницу напоказ. Тело требовало самца, который без промедления сорвал бы с неё джинсы и поимел бы сзади.

Эва со стуком поставила пиво на барную стойку. Алкоголь не помогал.

Она то и дело отбрасывала волосы, которые скользили по гладкой, покрытой испариной коже, вызывая дрожь. Остаётся надеяться, что Шанс не поклонник длительных ухаживаний. И позволит Эве сразу вскарабкаться на него и взять то, что ей нужно. Она не думала, что долго продержится.

— Так… — протянул Шанс, явно намереваясь начать разговор, которого ей совершенно не хотелось.

Интересно, как он отреагирует, если она проведет языком вниз по его шее? Вероятно, чертовски быстро заткнётся.

Эва развернулась к счастливчику-ковбою, как вдруг знакомый запах проник в ноздри, тёмный и горячий, подобный полночи в саванне. Тело отреагировало на находящегося позади мужчину внезапной влагой между ног прежде, чем она осознала, что за спиной кто-то есть. Тяжёлая рука легла на шею, но он не стал трясти её, как непослушного котёнка, коим наверняка считал, а лишь крепко сжал затылок, словно хотел оставить отпечаток своей ладони на коже.

Лэндон!

Эве не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, кто стоит позади, и, без сомнения, возмущенно взирает на неё и ковбоя. На других мужчин она никогда не реагировала так, как на Лэндона Кинга: одновременно тая и возбуждаясь.

Она сжала бедра, пытаясь обуздать своё тело и молясь, чтобы он не почувствовал запаха её желания, в то же время понимая, то мольбы её тщетны. Почему именно он? Любой другой был бы предпочтительнее. Уж лучше бы её поймал за поисками приключений на свой зад один из назойливых братьев, чем альфа её дурацкой стаи!

Эва так старательно его избегала. Из кожи вон лезла, чтобы он не дай бог не узнал о глупом увлечении, бессмысленном желании, которое в ней пробудил. Ясно ведь, что Лэндон не воспылает к ней ответной страстью. Поэтому Эва и оберегала своё достоинство, принимая все меры, чтобы он не догадался о её жгучем влечении. Теперь же все усилия пошли прахом. Он стоял всего в трёх футах позади, и его звериное чутьё ничем не уступало её собственному. Лэндон легко учует возбуждение Эвы. И всё узнает.

Можно попытаться убедить его, что не он служит причиной источаемого ею густого аромата желания.

Глаза Эвы в отчаянии остановились на ковбое в то время как тот, хмурясь, взирал на высоченного светловолосого бога, явившегося забрать её домой.

— Я могу вам чем-то помочь, мистер?

— Уверен, что можешь, — рыкнул Лэндон. — Можешь свалить отсюда.

Его рычание отозвалось в основании её позвоночника и пронеслось вверх, заставляя чувственно выгнуть спину. Она чуть не кончила, только услышав его голос. Да уж, Эва, умеешь ты держать себя в руках, ничего не скажешь.

Ковбой-Казанова поглядел на неё, но она была слишком занята, пытаясь замаскировать своё вожделение, чтобы посылать ему скрытые сигналы глазами. Она даже не знала, какой именно сигнал послала бы. Если ковбой сбежит и оставит её наедине с Лэндоном, ну, тогда у неё появится возможность побыть с Лэндоном тет-а-тет. Но если Казанова останется… Лэндон, судя по голосу, с удовольствием оторвёт ему руки. Эва боялась, что этим оно и закончится.

Если альфа прайда начнёт выдёргивать людям руки прямо посреди местной забегаловки, то на него обрушится гнев линчующей толпы. Необходимо увести отсюда Лэндона, пока он не взорвался.

— И не собираюсь, друг мой, — сказал ковбой, произнося слово «друг», словно хотел сказать «урод».

Встав с табурета, Шанс выпрямился. Он был высок, но Лэндон всё же оказался выше на несколько дюймов. И тяжелее фунтов на пятьдесят чистой мышечной массы. Ковбой был худощав. Лэндон же напоминал танк. В любом обличье.

— Ты не похож на её папочку, и она не носит обручального кольца, так что пока эта маленькая леди не попросит, чтобы я ушёл — я останусь там, где стою.

Лэндон зарычал. Он не сдвинулся с места, и Эва по-прежнему не видела его, но спиной она чувствовала исходящий от него неестественный жар. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он готовится к драке. Она по опыту знала, что альфы любого пола имеют склонность к идиотской агрессии, и Лэндом в этом отношении хуже многих. Эва, будучи одной из самых слабых бет в стае, конечно же, считала агрессию в любых её проявлениях глупой.

Пора разруливать ситуацию.

— Думаю, тебе лучше уйти, Шанс, — сказала она.

Лэндон чуть сильнее сжал её шею, а затем ослабил хват и провел рукой вниз. Он что — её ласкает? Дрожь пробежала вниз по позвоночнику Эвы. Теперь уже бесполезно молить бога о том, чтобы Лэндон не догадался о причинах такой реакции. Шанс глянул на неё, потом на ладонь Лэндона, сжимающую её шею.

— Теперь понятно, — протянул ковбой, — но я не могу уйти, не убедившись, что с маленькой леди всё будет в порядке. Этот громила тебя не запугал? А, Эва?

Она заморгала от неожиданности. Или Шанс всё ещё надеялся заполучить её на сегодняшний вечер, или он оказался более достойным человеком, чем она предположила после его оценивающего взгляда.

— Всё хорошо, — заверила она. — Лэндон меня не обидит.

Он дал клятву, что будет защищать её и остальных членов прайда, но Шансу не обязательно это знать. И, конечно, она и не стала указывать ему на то, что, если Лэндон решит ей навредить, Шанс ничем не сможет помочь. В настоящей битве ковбой даже против крохотной пятифутовой Эвы не продержался бы и пяти минут, не говоря уже о мускулистом альфе.

— Уверена, дорогая?

Лэндон издал звук, на который человеческое горло было просто не способно — бессловесное угрожающее ворчание. Он убрал руку с её шеи и угрожающе шагнул к Шансу. Грудью он задел её плечо, и от прикосновения она дёрнулась. Эва опустила глаза, пытаясь совладать с реакцией своего тела, и заметила кисть его руки с изогнутыми ногтями, которые втягивались и вытягивались, то превращаясь в острые когти, то опять становясь нормальными.

Лэндон был близок к полной потере контроля.

— Она уверена, — рыкнул он.

Прислонившись спиной к барной стойке, Эва повернулась к Лэндону и запрокинула голову. Как всегда, от одного только взгляда на него внизу живота заныло, и самообладание её покинуло.

Высокий и широкоплечий, мускулистый и загорелый с головы до ног, он легко мог сойти за киношного гладиатора, решившего посетить бар, накинув на себя чёрный свитер и джинсы. Обычно такие массивные мужчины не отличаются грациозностью, тогда как в Лэндоне, даже в человеческой форме, чувствовалось что-то кошачье. Его волосы едва доходили до бровей, но копна тёмно-медовых и каштановых прядей всё равно навевала мысль о густой гриве африканского льва. А его глаза, Эва всегда удивлялась, как можно принять их за человеческие. Яркие, по-кошачьи золотистые с зелёным отсветом, эти глаза, казалось, видели намного больше, чем должны, проникая прямо в её душу.

— Лэндон, — сказала она, голосом даже более глубоким, чем обычно. — Давай просто уйдём?

Она положила руку на его предплечье, словно барьером отделяя альфу от его добычи — ковбоя. Конечно, этот жест не остановил бы Лэндона, но она больше рассчитывала на психологический эффект своего жеста, а не на физический. Эва мягко сжала его предплечье, и золотисто-зелёные глаза переключились с Шанса на неё.

Эва закусила губу. Она никогда прежде не подходила так близко к Лэндону, и то, как он смотрел на неё… чудо, что Эва тут же не вспыхнула! Но, увы, он перевёл взгляд с неё на Шанса, потом обратно. Его глаза воинственно мерцали.

— Лэндон, — снова промурлыкала она, понижая голос, и придвинулась к нему.

Они стояли совсем близко, так что потребовалось лишь чуть сдвинуться, чтобы прижаться к нему всем телом. Он тотчас сосредоточился на ней, забыв про Шанса. Эва целиком завладела его вниманием.

Осталось только убедить большого плохого котёнка, что не стоит убивать человека, посягнувшего на то, что он считает своим.

Эва потёрлась своим телом о тело Лэндона. Привычнее было бы проделать это, находясь в другом обличье, но она надеялась, что этот жест и так окажет свой успокаивающий эффект. В её поступке не было никакой сексуальной подоплёки. Для львов такое дружеское касание, призванное утешить собрата по прайду, вполне в порядке вещей, но, когда Эва потёрлась щекой о плечо Лэндона и уткнулась лицом в шею, вдыхая его запах, она почувствовала совсем не умиротворение. Её охватило сильнейшее желание, которое дрожью пробежало всему телу, а потом собралось внизу живота, вызвав появление горячей влаги у неё между ног.

Лэндон резко вздохнул и закашлялся, твёрдая выпуклость уперлась ей в живот, свидетельствуя о реакции его тела на её возбуждение. Эва знала, что его эрекция едва ли имеет какое-то отношение к ней лично. Любой лев, ощутив запах жаждущей самки, отреагировал бы так же.

Он обхватил её одной рукой и прижал к себе.

— Я отвезу тебя домой.

Она скорее почувствовала, чем услышала эти слова, отозвавшиеся вибрацией у него в груди. Шанс проявил мудрость и больше не возражал, пока Лэндон выводил Эву из бара. Выйдя в удушающую жару летней ночи, Эва осмотрела парковку, увидела джип Лэндона и без разговоров направилась к его машине. До бара она ехала на такси, надеясь, что братья не смогут проследить за ней, не используя охранную систему LoJack1, установленную на всех автомобилях на ранчо. Однако тщательно продуманный план, очевидно, не сработал.

— Это они послали тебя за мной, да? — довольно резко спросила она, пока Лэндон быстро вёл её к своему джипу, решительно сжимая плечо Эвы.

— Дорогуша, никто меня ни зачем не посылал, — прорычал он. — Я самый главный в прайде.

Её охватил предательский трепет.

Он пришёл за ней! Лэндон Кинг, альфа прайда «Три Скалы», отправился за ничтожной маленькой бетой — Эвой Майнор. Значит, он действительно знал, кто она такая. Она для него не невидимка.

Конечно, это далеко не признание в любви, но жизнь стала казаться Эве гораздо радужнее, чем несколько минут назад.

— Я уже был в баре, когда ты появилась. И ты бы это заметила, если б не виляла задницей перед всем, что шевелится.

И вот её жизнь снова стала тёмной и тоскливой.

Ясное дело, он приехал в бар не ради Эвы. Зачем? Ему дела нет до её существования.

А что касается братьев… Они, вероятно, даже не заметили пропажи. Никто не рыскал в ночи в поисках ничтожной Эвы Майнор. Её маленькое восстание оказалось подавлено, а она не получила и поцелуя, не смогла даже ненадолго почувствовать себя женщиной.

Она что — так много просит? Всего-то — почувствовать себя значимой. Хоть раз сбросить шкуру самого слабого члена стаи. Перестать быть оберегаемой младшей сестричкой, беспомощной маленькой девочкой или крошечной львицей, которую и на охоту-то не брали. Сегодня вечером, первый раз в жизни, она собиралась ощутить себя кем-то более значимым. Но не получилось. Никогда не получалось.

Ни разу в жизни Эва ещё не чувствовала себя более невидимой.

 

ГЛАВА 2

Лэндон открыл водительскую дверь и бросил Эву через рычаг коробки передач прямо на переднее сиденье. Он практически затолкал её в машину, но она не издала ни звука, только сжалась и забилась в угол, больше смахивая при этом на кошку, чем на женщину. Он запрыгнул следом, с силой хлопнул дверью и рявкнул:

— Пристегнись!

О чем, черт возьми, она думала, отправившись в такое место да ещё одетая подобным образом? Вела себя так, словно готова была осчастливить любого мужика. И пахла так, что… чёрт. От аромата, который он уловил даже с другого конца помещения, член встал по стойке смирно. Сейчас, в машине, он усилился, пропитал все вокруг. И туманил разум Лэндона. Это служило единственным оправданием тому, что он едва не обратился прямо посреди бара — в общественном месте — лишь только для того, чтобы иметь удовольствие выпустить ковбою кишки.

Он завел двигатель и надавил на газ. Автомобиль сорвался с места так, что гравий полетел из-под колес и застучал по припаркованным рядом машинам. Эва вцепилась в дверную ручку, когда Лэндон на огромной скорости вошёл в поворот. Джип накренился, оба левых колеса на мгновение повисли в воздухе, но вместо того, чтобы притормозить, он вдавил педаль в пол. Шины взвизгнули, цепляясь за асфальт пригородного шоссе. Мотор ревел от перегрузок, они рванули вперед, как ракета, разгоняясь до восьмидесяти миль в час.

Эва продолжала хранить молчание.

Лэндон всё не мог успокоиться, он весь кипел, как перед схваткой в круге. Он то и дело выпускал когти, с трудом сдерживая зверя, хотя обычно хорошо себя контролировал. Тело стремилось принять другую форму и рвалось в бой, но не ради добычи, а чтобы защитить свою территорию, свой прайд. Хотелось пустить кому-нибудь кровь. Чтобы сдержаться, Лэндону надо было наорать на кого-нибудь, уничтожить хотя бы на словах, пока руки не перестанут зудеть от желания разорвать в лоскуты ковбоя, который посмел подойти к Эве слишком близко.

Ледяное спокойствие сидящей рядом с ним девушки казалось насмешкой. Молчаливым вызовом.

— Что ты, чёрт возьми, вытворяешь?

Она вздрогнула от звука его голоса и инстинктивно отпрянула. Ее едва уловимое напряжение лишь взбесило его сильнее. Тут она заговорила, и он сразу понял, что она нисколько его не боится.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — раздраженно огрызнулась она, глядя вперед через лобовой стекло.

— Подумай еще раз, дорогуша. Там, где дело касается тебя, я — судья, присяжные и палач в одном лице. Так что отвечай!

Она отодвинулась еще ближе к двери, и Лэндон глубоко втянул воздух, чтобы удостовериться, что от нее не пахнет страхом. Его бросило в жар. Руки судорожно сжались на руле. Нет, страха не было. Только страсть, одуряюще сильный и пьянящий аромат. Он-то надеялся, что как только увезёт её подальше от новой игрушки-ковбоя, запах ослабнет, но в тесном пространстве машины он усилился. Лэндон тонул в нем. Член стоял, как каменный.

— Не слышу ответа! — прорычал он с явственной угрозой в голосе.

— Я могу объявить себя одиночкой, — вызывающе начала она. — И тогда у тебя не будет надо мной никакой власти.

Лэндон горько рассмеялся. Он не настроен был веселиться в своем теперешнем состоянии, но ситуация действительно забавляла.

— Мне оповестить твоих братьев, или ты сама сообщишь им, что покидаешь прайд?

Она чертыхнулась сквозь зубы.

— Я жду объяснений, Эва.

Она резко повернулась к нему, удивлённо хлопая глазами:

— Ты знаешь мое имя?

— Конечно, я знаю твое имя, — рявкнул Лэндон, пытаясь скрыть тот факт, что он бы не знал, если бы ковбой не обратился к ней в его присутствии. По запаху и смутному ощущению близости он догадался, что она из его прайда, но ещё двадцать минут назад не признал бы в ней одну из его львиц.

Он сообразил припугнуть ее братьями, четырьмя его лучшими бойцами, потому что он не раз слышал, как они говорили о своей младшей сестрёнке. «Малышка Эва» совсем не походила на этих громил. Слишком миниатюрная, даже хрупкая для львицы. Может, она еще подросток? Хотя в этом наряде выглядит вполне взрослой.

— Твои братья полезут на стену, когда увидят, как ты одета.

— Я только хотела немного развлечься. Это незаконно?

— Да!

Слово вырвалось прежде, чем он успел подумать. Строго говоря, веселиться не запрещалось ни людям, ни стае, но Лэндон с радостью ввел бы такой закон, лишь бы всю оставшуюся жизнь удерживать ее подальше от того бара.

Она фыркнула, его грубый ответ нисколько ее не впечатлил.

— Ну и ну! Да мы — король двойных стандартов? — ее слова, как патокой, сочились сарказмом. — А что же вы, мой господин, делали в том печально известном заведении?

Лэндон тихо выругался, резко крутанул руль, поворачивая на дорогу к ранчо, и чуть не съехал в кювет. Эва приглушённо вскрикнула от неожиданности, но быстро пришла в себя, безмолвно и терпеливо перенося прыжки джипа на колдобинах грунтовой дороги.

Она права. Он отправился в «Пустячок» в поисках хорошенькой покладистой девицы. С тех пор, как три месяца назад он победил в схватке и занял место альфы прайда, каждая львица на ранчо размахивала хвостом у него перед носом, в надежде получить статус его супруги. Женщина, которую он выберет, возглавит Охоту. Она будет править стаей в его отсутствие и руководить остальными самками. Она будет самой сильной, самой быстрой. Лучший генофонд, который она передаст его детёнышам.

Он знал, что скоро ему придётся сделать выбор. Стая крайне нестабильна без альфа-самки, его супруги. Но он был ещё не готов. До того, как сразиться за власть над прайдом «Три Скалы», Лэндон с сестрой были одиночками. Ему нужно было время, чтобы получше познакомиться со стаей и понять её социальный уклад прежде, чем он выберет одну из львиц себе в супруги.

Конечно, с некоторыми из них он спал, в конце концов он ведь не монах, а предложения поступали очень щедрые, но он всегда был очень осторожен и ни одной из них не давал напрасную надежду, что усердие в его постели поможет приблизиться к заветной мечте — стать его супругой. А сегодня Лэндон просто хотел расслабиться. Лёгкая, ничего не значащая интрижка с женщиной, которая не использует секс с ним для достижения собственных целей и удовлетворения амбиций, которая не станет лебезить перед большим сильным альфой и плести интриги в попытке стать его королевой.

А Эва послала к дьяволу все его надежды на вечер.

— Молчишь? — едко промурлыкала маленькая нарушительница его планов. — Испугался, что придется просить прощения за то, что забрал меня оттуда?

— Я не из тех, кто просит, и если не прекратишь изводить меня, девочка, пожалеешь.

Она не отступила перед угрозой.

— Если тебе можно отправляться на поиски девицы для секса всякий раз, как возникнет нужда, то и мне тоже! — прорычала она прямо ему в лицо.

Лэндон резко ударил по тормозам. Джип завертело из стороны в сторону, тормозные колодки натужно заскрипели, и сделав ещё пару «кульбитов» машина внезапно остановилась. Лэндон заглушил двигатель и, перегнувшись через рычаг коробки передач, впечатал кулаки в дверь, так что Эва оказалась зажатой, как в тисках, между его руками. Он угрожающе навис над ней, его звериная природа проигнорировала вспышку настороженности в ее светло-серых глазах.

— Ты серьезно полагала, что какой-то человечишка будет в состоянии тебя удовлетворить? — хрипло прорычал он, обдавая её жаром.

Глаза её расширились и в них внезапно мелькнули ранимость и неуверенность, выдавая ее истинный характер.

— Если тебе приспичило потрахаться, надо было просто прийти ко мне.

Ее охватил гнев, и от уязвимости, появившейся было во взгляде, не осталось и следа.

— Да пошел ты… самодовольный ублюдок!

Лэндон мрачно засмеялся.

— Все, что тебе нужно было сделать — это прийти ко мне.

 

ГЛАВА 3

Он набросился на нее с поцелуями, намереваясь силой проникнуть в ее рот, но она сама охотно, с жадностью ответила. Лэндон схватил ее за бедра и дернул на себя, ноги Эвы приглашающе раскрылись. Он удобно устроился между ними, вжимая болезненно пульсирующий член в женское тело. От этого движения и у нее, и у него вырвался непроизвольный рык.

Лэндон, одурманенный и охваченный страстью, погрузил язык в ее рот. Ему хотелось, чтобы она отказалась от своих слов, извинилась… сделала хоть что-нибудь. Желание подчинить ее было всепоглощающим, но не таким сильным, как другие побуждения. Он хотел заставить ее забыть ничтожного человечишку. Выдавить другого из ее мыслей, вытеснить своим телом. Заявить на нее права как на свою собственность.

Эва изогнулась под ним, вцепилась хрупкими руками в полы рубашки и разорвала ее до середины одним точным движением.

Она застонала ему в губы, выгнула спину, прижимаясь грудью к его обнаженному торсу, соски затвердели под тонкой тканью топика. Лэндон рывком стянул его до талии и накрыл рукой идеальной формы грудь. Она была небольшая, намного меньше, чем у других львиц, но зато идеально заполнила его руку, тугой узелок дразняще уперся в ладонь, когда он сжал теплую плоть. Он чуть ущипнул его, и она с шипением оторвалась от его рта, теснее прижалась и непроизвольно потерлась о него.

Лэндон легко царапнул ее зубами, слишком острыми, чтобы быть человеческими, покусывая, спустился с шеи к торчащему соску и осторожно, чтобы не поранить нежную кожу, втянул его в рот. Эва застонала, руки запутались в его волосах, больно потянули, но он даже не поморщился. Он был полностью поглощен ее маленьким идеально сформированным телом, разложенном перед ним, как угощение.

Он сосал и облизывал грудь, и от влажных прикосновений его теплого шершавого языка она коротко пронзительно вскрикивала и порывисто приподнимала бедра ему навстречу. Лэндон переключился на другую грудь, начиная сначала. Эва звала его по имени, и что-то в тембре ее голоса подстегивало его желание. От самоконтроля остались одни воспоминания.

Лэндон зарычал, разрывая когтями ее джинсы. Он должен увидеть её голой. Сейчас же! И хотя ткань расползлась, оставшиеся лохмотья все еще скрывали ее тело. Эва испуганно пискнула, Лэндон вскинул голову и встретился с ней взглядом. Он слишком хотел ее, чтобы стыдиться своего безумного нетерпения, но все же выдавил:

— Я тебя поранил?

Она моргнула, ясные серые глаза заволокло страстью.

— Нет… да… — Тряхнула головой, будто пытаясь собраться с мыслями, протянула руку, словно хотела погладить его по лицу, но вместо этого царапнула ногтем его сосок. — Ты застиг меня врасплох …

Лэндон смотрел на нее растерянно. Кровь отхлынула от головы, и он никак не мог сообразить, чего Эва хочет.

— Мне остановиться?

Она рассмеялась, и его член дернулся, как марионетка на веревочках.

— Нет. Еще!

Благодарение господу! Временно оставив в покое ее джинсы, Лэндон поспешно занялся собственными. Он сражался с ними, то и дело выпуская когти, и никак не мог справиться с застежкой.

Эва отстранила его руки.

— Давай я. — Костяшки ее пальцев задевали член сквозь ткань, пока она не спеша, осторожно расстегивала кнопки и молнию, что было пыткой уже само по себе. Лэндон уперся руками в сиденье и закрыл глаза, твердо решив дать ей закончить и не набрасываться, как дикий зверь. Только бы выдержать пару секунд и не перекинуться.

Эва стянула его джинсы и трусы до бедер. Член тут же выпрыгнул и встал вертикально, как стрелка компаса. Лэндон зашипел сквозь зубы, когда она обхватила его своей маленькой ладонью.

Фейерверк вспыхнул в его мозгу. Он подумал, что забьется в судорогах, когда рука Эвы медленно огладила ствол до основания, чуть сжала и затем плавно скользнула к головке. Он сейчас умрет. Это ясно, как день. Не самый плохой способ уйти из жизни.

Он позволил ей сделать еще два мучительно приятных движения, прежде чем перехватить ее запястье и легонько сжать.

— Хватит. — Голос сильно отличался от человеческого, но Лэндона это не волновало. Он и не чувствовал себя человеком.

Эва выпустила член, но он не отпустил ее запястье. Он прижал его к сиденью над ее головой. Потом наклонился, снова обрушился на ее рот зашарил свободной рукой по ее телу, пытаясь найти среди остатков одежды источник мускусной влаги между ее бедрами. Он задел пальцами какую-то точку, и она содрогнулась. Есть!

Лэндон спустил её чудом уцелевшие трусики и проник одним пальцем внутрь влажного жара. Она приподняла бедра, прижимаясь к его руке, и сок потек по пальцу. Лэндон поцеловал её, глубоко проникая языком, и вошел вторым пальцем, растягивая и поглаживая. Она была невероятно тесная. Ее влагалище сжало бы его член, как чертовы тиски.

Лэндон оторвался от ее губ и убрал пальцы, прижимаясь лицом к изгибу шеи, вдыхая опьяняющий аромат, одновременно устраиваясь между ее ногами.

— Что за звук? — она затаила дыхание.

Лэндон напрягся, пытаясь услышать хоть что-то сквозь стук крови в ушах. Ему потребовалась всего секунда, чтобы распознать рингтон «The Lion Sleeps Tonight». Шутка его сестры.

— Дерьмо. Это Зои. Она не станет звонить по пустякам…

И лучше бы так и было. У него вот-вот будет секс. Если никто не умер или не собирается…

Телефон нашелся в кармане джинсов, скрутившихся вокруг его колен.

— Что?!

— Эва пропала!

Лэндон прикрыл глаза, пораженный паникой в голосе Зои. Он и не знал, что сестра успела к кому-то привязаться за три месяца, что они прожили в прайде, но ее беспокойство казалось искренним.

— Мы вместе. — По крайней мере, он был в этом уверен, пока Зои не решила, что Эва нуждается в спасении. — Я уже везу ее на ранчо.

— О, слава Богу, — прошептала та. — Я сообщу ее братьям, что можно отзывать поисковые группы. Где она была? С ней всё хорошо?

Упоминание о поисках, организованных братьями Эвы — Иисусе, они ведь еще не побывали на дороге к ранчо? — и допрос, устроенный его сестрой, подействовали на него, как холодный душ. Лэндон отодвинулся от Эвы, не обращая внимания на ее тихий протестующий возглас, и откинулся на спинку своего сиденья. Он прижался к двери, как можно дальше от нее, и попробовал натянуть джинсы одной рукой, но без особого успеха.

— Мы будем на ранчо через… — он огляделся вокруг в поисках ориентира на темной дороге, — …пять минут. Тогда и спросишь.

Эва, раскинувшаяся в позе «меня-сейчас-отымеют-на-переднем-сидении-автомобиля-до-потери-сознания», застонала со своего места, подтянулась и села.

— Но с ней все в порядке? — уточнила Зои.

Лэндон покосился на девушку. Ну и видок у нее! Встрепанная и вся покрытая испариной, она пыталась вернуть на место топик, чтобы прикрыть груди. Джинсы от талии до бедер разодраны. Она выглядела потрясающе. Фантастически, твою мать!

— Она в норме. Увидишь ее через пять минут.

Он разъединился, пока Зои не пристала с другими вопросами, мысленно скрещивая пальцы, чтобы раздраженная сестра не стала названивать ему каждые пять секунд до самого прибытия на ранчо. Хотя, учитывая в каком он состоянии и как плохо себя контролирует, это, возможно, не такая уж плохая идея.

Положив телефон, он рывком натянул джинсы и попробовал заправить внутрь непослушный член. Он морщился, пока застегивал молнию, но старался не выпускать когти, чтобы не разрезать ткань. Слава богу, удалось. Если Эва хоть пальцем дотронется до его ширинки, он умрет.

Проклятье, если ее братья однажды узнают, что он едва не завалил их младшую сестренку на переднем сиденье джипа, дожить до следующего дня рождения будет большой удачей.

Лэндон завел джип и нажал на педаль газа. Автомобиль послушно рванул вперед, наказывая их жуткой тряской оставшиеся три мили до ранчо.

Они были ближе к поселку, чем Лэндон предполагал, хотя, честно говоря, он не особенно следил за дорогой. Любой, кто сегодня вечером случайно увидел их, решил бы, что какие-то подростки обжимаются в машине. Как он позволил этому зайти так далеко? Раньше он бы и не заметил Эву Майнор, но сегодня вечером, в ту секунду, когда она вошла в бар, он обезумел от желания. Ее аромат, движение, которым она отставила попку, опираясь о стойку бара, опрометчиво вызывающий тон ее голоса, пока они спорили в джипе — казалось, она намеренно выводит его из себя.

Понимание ударило, будто обухом по голове, и он вдруг почувствовал себя чемпионом среди идиотов, потому что сразу не догадался. Он должен был понять, еще в баре, как только она вошла, но мозг закоротило от гормонов. Проклятье, это же очевидно!

У Эвы течка!

 

ГЛАВА 4

Нужно что-то сказать. Они ехали меньше минуты, но гнетущее молчание Лэндона растягивало время в тысячелетия. Он даже не посмотрел на нее.

— Я так понимаю, мое отсутствие обнаружили, — проговорила Эва в жалкой попытке придать тону легкость.

Он рыкнул, будто они на охоте в Серенгети.

— Ты что, даже гребаной записки не оставила, чтобы братья не рвали на себе волосы от страха?

Эва фыркнула.

— И что бы я там написала? «Ушла немного потрахаться. Вернусь завтра к полудню»? Это бы очень поправило дело!

— Лучше уж так, чем вообще ничего, — огрызнулся он. — Они повсюду ищут тебя, Эва.

Она выглянула в окно, осознавая, что они уже на территории ранчо, и довольно давно. Получается, они были на землях прайда, когда…

— Ого…

— Вот именно, ого.

Эва вздернула подбородок. Она не станет тушеваться. Ей нечего стыдиться, черт возьми.

— И что? Я имею право уйти погулять так же, как любая другая девушка!

— Эва, — грубо перебил он. — Мы живем по определенным правилам, и на то есть причины. — Он говорил так, будто объяснял прописные истины какой-нибудь дурочке, и казалось, терпение его на исходе.

— А, ну так твои правила — идиотские.

Запирать здоровую привлекательную девушку с либидо, как у кошки, на ранчо среди мужчин, которые ей недоступны — жестоко и ненормально. Эва смотрела документальные фильмы о религиозных сектах, где практиковалось то же самое, и это всегда заканчивалось плохо для свиней-женоненавистников, которые их возглавляли.

— По твоему, ценить человеческую жизнь — идиотизм?

Их особенно сильно тряхнуло на очередной кочке, и ему пришлось сбросить скорость до разумной.

Эва нахмурилась.

— Каким образом человеческая жизнь связана с…

— Эва! — оборвал Лэндон. — У тебя течка!

— Нет у меня… — машинально возразила она, но осеклась и замолчала, подсчитывая в уме. — Вот черт!

Львы-оборотни физиологически не были похожи ни на львов, ни на людей. У вер-львиц течка наступала только трижды в год и длилась от нескольких часов до двух-трех дней. Как и их кошачьим родственникам, им в это время почти непрерывно хотелось секса. Даже противозачаточные уколы, которые Эва делала для подавления овуляции, не могли сдержать гормональные запросы ее организма в течку.

— Не понимаю, при чем тут это. — Эва скрестила руки на все еще чувствительной груди, понимая, капризничает, как ребенок, но ощущая себя при этом одним огромным оголенным нервом.

— Нельзя тра… — Лэндон оборвал себя, крепко сжимая руль. Он помолчал, тщательно подбирая слова. — Ты когда-нибудь занималась сексом во время жажды?

Эва, и без того красная, разрумянилась еще сильнее, щеки обдало жаром.

— Н-нет. — Она решила ограничиться односложным ответом.

Незачем ему знать, что весь ее опыт сводился к паре неловких обжиманий в студенческом общежитии, когда семья ослабила вожжи настолько, что ей позволили провести в колледже один-единственный семестр.

Вернувшись на ранчо, она жила до смешно целомудренно. Как будто недостаточно было четырех невыносимо назойливых старших братьев, которые шпионили за ней из-за каждого угла, так еще и львиц, слишком молодых или генетически не подходящих для рождения потомства, изолировали на период течки, чтобы избежать нежелательных беременностей. Так что выбор во время жажды у нее был жестко ограничен.

— Выброс гормонов придает оборотню сил, — подчеркнуто спокойно объяснял Лэндон. — Многие женщины, особенно юные и неопытные, могут невольно перекинуться в момент оргазма. Именно поэтому правила запрещают завлекать людей. Небезопасно быть с тем, кто не сможет защитить себя или не поймет, что происходит, когда обнаружит в постели львицу весом в несколько сотен фунтов…

Эва покраснела еще больше.

— Извини, — пробормотала она, обращаясь к своим коленям. — Я не знала…

Но затем ее раскаяние растаяло, и она, нахмурившись, взглянула на гладиатора за рулем джипа:

— Все равно это несправедливо. Вам, парням, можно иметь все, что движется, а мы должны оставаться принцессами-девственницами.

— Я не запрещаю тебе трахаться, — грубо бросил Лэндон. — Просто говорю не трахаться с людьми.

Эва закусила губу, чтобы не заныть вслух и не унизиться окончательно, ведь единственный вер, который ее привлекает, это он. Она испугалась, что он уже догадался. То, как она реагировала на него, молча умоляя взять ее, наверное, выдало ее с головой.

Девушка захотела его в то мгновение, как впервые увидела на ранчо в день его прибытия, настороженного и потрепанного скитаниями. Когда он еще не был альфой. Она ощутила, что все внутри сжимается от страсти к этому жалкому бродяге, льву без прайда. Тогда ее шансы были гораздо выше. В ту секунду, как он стал альфой, Лэндон вознесся на недосягаемую для нее высоту.

Для изгнанника любая львица — ценный приз, даже маленькая и дефектная. Но альфа… Он выберет самую сильную и быструю из них, а Эве таковой не бывать.

Так с чего он набросился на нее в джипе? Неужели правда захотел? Или все намного ужаснее. Вдруг он откуда-то узнал о ее глупой влюбленности? И провоцирует, ведет какую-то кошмарную игру? Может, потому остыл так быстро, когда дошло до главного?

Эва украдкой глянула на него и жадно уставилась на внушительную выпуклость в штанах. Нет, она точно его возбуждает. Вне всякого сомнения.

Лэндон как раз в этот момент оглянулся на нее, перехватывая внимательный взгляд на свою промежность. Смущение Эвы достигло предела, когда он неловко поерзал.

— Еще одна причина, почему неподходящих женщин изолируют во время жажды.

Эва вздрогнула и отпрянула, будто он ее ударил. Неподходящих?

Когда они подъехали к домам, он безжалостно продолжил:

— Любой мужчина, когда ты так одета, так пахнешь и ведешь себя настолько вызывающе, потеряет над собой контроль и набросится на тебя. Вот почему существуют правила, Эва.

Она отвернулась, а он снизил скорость, медленно проезжая между невысокими коттеджами, из которых состоял поселок. Она ни за что перед ним не расплачется. Пусть утверждает, что опаляющая душу страсть, которую они испытали меньше десяти минут назад — всего лишь химия тела, неподвластная разуму.

Эва почувствовала предательское жжение в глазах и с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь сдержаться. Значит, она его не привлекает? Он не притронулся бы к ней, если бы гормоны не затуманили его разум? Это всего-навсего единственный лев, который ей нравится. Подумаешь!

Лэндон остановил машину перед домиками. Она не сказала ни слова, хотя жила не здесь, а он — и вовсе на противоположном конце ранчо. Сейчас ей нужно убраться от него подальше. И быстро. Пока не залила слезами весь салон.

Эва толкнула дверцу, выскочила в ночь и бросилась к ближайшему знакомому жилищу, к Зои. Ей удалось плотно закрыть за собой дверь, прежде чем осесть на пол жалкой кучей и горько разрыдаться.

 

ГЛАВА 5

Как оказалось, врываться в дом Зои в растерзанной одежде и сходу впадать в истерику было не лучшей идеей. Когда Эва взяла себя в руки, пришлось дать длинное, полное неловких подробностей объяснение, чтобы убедить девушку не звать ее братьев. Или, что еще хуже, своего собственного.

Эва растянулась на единственном в домике предмете мебели — низкой крепкой кровати невероятных размеров — и стала смотреть, как ее подруга ходит из угла в угол. Она не понимала, почему красота Зои — настоящей богини викингов в сто семьдесят пять сантиметров ростом — не угнетает ее, но по каким-то причинам бывшая львица-одиночка была единственной в прайде, рядом с кем Эва чувствовала себя абсолютно свободно.

В отличие от нее, привыкшей ходить вокруг да около, от природы напористая Зои, меряя шагами комнату, спросила напрямую:

— Он назвал тебя неподходящей? Именно этим словом? — уточнила она, в ее голосе не было удивления или возмущения, только желание разобраться в случившемся.

— Да, неподходящей, — повторила Эва, пытаясь отрешиться от боли, которую причиняло воспоминание. Это он не про меня, сказала она себе. Это произошло с кем-то другим, с героиней вчерашнего телесериала. Ей было так больно, что все казалось каким-то ненастоящим.

Зои недоуменно нахмурилась и покачала головой.

— Совсем на него не похоже. Он всегда считал варварством изолировать женщин, чьи гены не годятся для передачи потомству. То же самое, что выгонять из прайда молодых мужчин, способных бросить вызов альфе.

— Но он изгнал Леонуса и Като, — напомнила Эва.

— Они распоряжались стаей, словно собственным гаремом, пока мой брат не отвоевал лидерство. Половина львиц ненавидела их. Эти двое не из тех, кто может спокойно принять поражение. Если бы он их не отослал, они бы разрушили прайд. Зато он оставил твоих братьев, так?

— Леонус и Като тоже их не тронули, когда пришли к власти. Слишком боялись.

— Вот поэтому-то Лига Ублюдков тебя не побеспокоит, но Лэндон не для того держит их поблизости. Ему нравятся твои братья. — Зои перестала ходить из угла в угол и склонила голову набок, будто рассматривая произошедшее с новой точки зрения. — Кстати, может, поэтому он почувствовал себя виноватым после того, как набросился на тебя в джипе…

— Из-за страха перед братьями?

— Нет, из уважения к ним. Из-за того, как они к тебе относятся. Они же трясутся над тобой, будто тебе пятнадцать, Эва! А ты хоть и взрослая девушка, но очень мелкая. Он, наверное, подумал, что едва не изнасиловал ребенка.

— Я ясно дала понять, что хочу его, — возразила та.

— У тебя течка. Он мог решить, что ты сама не знаешь, чего хочешь, что ты не в состоянии себя контролировать.

— Я пока не вою и не лезу на стены, — огрызнулась она.

— Нет, я и не говорю, что полезешь. Это у Лэндона сегодня произошла гормональная лоботомия1. — Зои снова принялась ходить по комнате. — Что именно он сказал?

— Ну, не знаю, — уклончиво ответила Эва, будто его слова не остались в памяти уродливым шрамом. — Что-то вроде «неподходящих женщин изолируют не просто так, ни один мужчина, учуявший твой запах, не сможет удержаться».

Зои резко повернулась, перебрасывая гриву длинных темно-золотистых волос через плечо.

— Он сказал, что потерял контроль? — нетерпеливо переспросила она.

— Он сказал, что любой бы потерял, — ответила Эва.

Зои отмахнулась от нее, самодовольно улыбаясь.

— Ты заставила его забыться! — Она ликовала. — Еще бы, раз он разодрал твои джинсы. О, вот это здорово! Большой, крутой альфа перестает владеть собой, когда рядом сладкая маленькая Эва. Мне это нравится!

— Рада слышать, что хоть кому-то весело, — проворчала Эва, прижимая колени к груди.

— Разве ты не понимаешь? Это же фантастика!

Эва фыркнула, не разделяя ее энтузиазма:

— Лэндон никогда не теряет самообладания. Он слишком поглощен игрой в хозяина вселенной. Но ты, Эва… Ты спорила с альфой, который едва не затеял драку в баре, что само по себе смело. А потом еще, не особо напрягаясь, подбила его запрыгнуть на тебя. Ты им сегодня управляла!

— Тогда почему он остановился? — пробормотала она и густо покраснела, когда Зои гортанно рассмеялась.

— Котенок, хочешь разок очутиться в постели моего брата — не проблема. Но если твоя цель — стать его парой, супругой, любовью всей жизни, возглавить прайд и родить ему маленьких Лэндонов, соберись с духом и сражайся за него изо всех сил! Потому что как бы сильно он тебя не хотел, тебе не стать его единственной, если не докажешь ему, что ты не маленькая жалкая мямля.

— Маленькая — ключевое слово, — разозлилась Эва. — Я не могу просто взять и бросить вызов всем доминантным самкам. Некоторые из них на сотню фунтов тяжелее меня, даже в человеческой форме! Я и пяти секунд против них не продержусь.

Зои улыбнулась, хищно, как кошка.

— Есть много способов добиться своего, дорогуша. То, что ты не можешь победить в схватке, не значит, что это в принципе невозможно.

— Мне кажется…

— Значит, ты не хочешь Лэндона, — грубо прервала ее Зои, — потому что, пока не прекратишь беспрекословно подчиняться твоим драчливым братьям и бояться нахальных девиц, мечтающих заполучить его, ты не станешь достаточно сильной, чтобы быть достойной его. Хочешь быть парой альфы — стань самым крупным, самым крутым зверем в прайде.

— Но я меньше всех, — воскликнула Эва.

— Физические размеры ничего не решают. Рост и вес — это скорее внутренний настрой. А ты кажешься микроскопической, потому что панически боишься бороться.

— Не могу же я…

— Не буду, не умею, не хочу… — Зои всплеснула руками и отошла в дальний угол комнаты. — Я сдаюсь! Тебе нужно поменять отношение к жизни, но если не хочешь постараться ради себя, не говоря уж про твоего ненаглядного Лэндона, я ничем не могу помочь!

— Зои …

— Я всё сказала, — резко и презрительно бросила та, но обернувшись и увидев опрокинутое лицо подруги, смягчилась. — Я рада, что ты добралась домой целой и невредимой, — ласково добавила она. — Просто меня с ума сводят люди, которые боятся добиваться своего. Если всю жизнь осторожничать, в конце концов останутся одни только упущенные возможности.

Она отвернулась и выглянула в окно, будто снова безнадежно махнула на Эву рукой.

Та слезла с кровати и одернула юбку, одолженную взамен растерзанных джинсов.

— Я верну её завтра.

Зои отмахнулась, продолжая смотреть в окно.

— Оставь себе. Она все равно мне коротка.

— Зои…

— Я не сержусь на тебя, Эва, — ответила она, по-прежнему не глядя на нее.

Эва знала, что ее подруга не выносит нерешительности. Эва всегда видит полутона, а у Зои все черно-белое. Ей показалось, что та еще что-то скажет, но молчание затягивалось.

— Ладно, — наконец не выдержала она. — Спокойной ночи.

— И тебе, котенок, — мягко отозвалась Зои, уставившись в окно. — Если нападут клопы, покусай их в ответ.

Эва тихо засмеялась и вышла в темноту. На территории не было ни одного освещенного пятачка, луна давно скрылась, но девушка легко ориентировалась в слабом свете звезд среди смутных очертаний коттеджей.

Она направилась через всё ранчо к своему маленькому однокомнатному домику, тихо ступая, чтобы не потревожить чувствительный слух членов стаи. Духота середины лета еще не спала, даже сейчас, глубокой ночью, но Эва совершенно не обращала внимания на жару. Львы, как правило, ночные хищники, активные в самое прохладное время суток, но спина зудела не от предвкушения превращения и азартной погони. Она собиралась охотиться совсем на другую добычу.

Джип исчез, Лэндон, конечно, мог припарковать его у собственного бунгало, но она-то знала, что он отправился искать удовлетворения с какой-нибудь «подходящей» женщиной. Девушка стиснула зубы, чтобы сдержать приступ захлестнувшей ее жгучей ревности.

Ей нет дела, с кем он спит. Он ей не принадлежит. И никогда не принадлежал. Более того, в ближайшие дни или, самое большее, недели, он выберет себе спутницу и посвятит свое сердце, тело и душу другой. Той самой, большой и сильной, против которой она так боится выступить. Его супруга будет вправе посадить ее на цепь, если она хотя бы задержит на нем взгляд дольше положенного. Эва вздохнула. Скоро даже ее фантазиям придет конец.

Она шла в ночи, вся мокрая от жара, как внешнего, так и внутреннего. Течки случались и раньше, но она никогда так себя не чувствовала! Близость Лэндона в джипе, в баре и на ранчо в последние несколько недель всё обострила. Ее кожа словно съежилась, стала слишком тесной. Она шла быстро, потому что стоит замедлиться — и ноги отяжелеют и перестанут слушаться. Грудь налилась и стала чувствительной, плоть между ногами — набухшей и влажной. В машине ей удалось немного распробовать удовольствие. Ровно настолько, чтобы желание, не имеющее выхода, усилилось до безумия.

Эва растерла напряженную шею, прикосновение переросло в поглаживание, кончики пальцев дразнящим движением скользнули вниз. Она опустила руки, борясь с искушением приласкать себя, и остановилась на темной дорожке перед домиком, чуть задыхаясь после ходьбы. Осмотрелась и с удивлением обнаружила, что это не ее дом. Инстинкт отступил перед потребностями тела. Мимо освещенного окна скользнула тень.

Лэндон.

Эва передернулась при виде его. Она никогда не станет ему супругой, это ясно как день, но слова Зои все еще звучали в ушах. Он не будет принадлежать ей вечно, но на эту ночь она его получит. Возможно, это её единственная возможность побыть с ним, прежде чем он окончательно свяжет себя другой.

Все тело зудело от желания, которое только Лэндон смог бы удовлетворить. Ни один другой лев или человек не заставлял ее терять голову от все возрастающей страсти.

Любой мужчина потеряет контроль, если она во время течки окажется рядом и помашет хвостом у него перед носом. И он тоже. А если и нет… то какая разница? Она уже и так опозорилась, когда срывала с него одежду и умоляла о продолжении. Так почему бы не пойти до конца в своем унижении?

Эва отбросила эти мысли. Ей не стыдно. Этой ночью нет больше слабой, нерешительной Эвы. Сегодня она — львица-богиня, опьяненная гормонами и неотразимая.

Эва вскинула подбородок, чувствуя, что обречена на успех. Завтра она снова станет невидимой Эвой, но сегодня — она будет его.

1 Лоботоми́я (от др. — греч. λοβός — доля и τομή — разрез) — форма психохирургии, нейрохирургическая операция, при которой одна из долей мозга (лобная, теменная, височная или затылочная) иссекается или разъединяется с другими областями мозга.

 

ГЛАВА 6

Измученный мыслями об Эве, Лэндон метался по дому, как зверь в клетке. Воспоминания о том, как она сбежала от него к Зои, жгли душу.

Он не винил ее, что бы она там не думала. Накинулся на нее в машине, как зверь, дикий и необузданный. Интересно, она правда не знала, что у нее течка, и что запах на него так действует?

Тихо рыча, он в очередной раз пересек комнату. Безрассудное желание, разожженное Эвой, никак не унималось. Надо было оторваться с другой львицей или даже двумя перед возвращением домой. Шенна неоднократно повторяла, что всегда свободна для него и более чем готова запрыгнуть к нему в постель по первому зову. Тщеславная распутница! Вот только он точно знает, что его ждет в этих отношениях. Она никогда не сможет настолько выбить его из колеи, как это сделала Эва.

Шенна сильная и быстрая, напористая и умеет манипулировать людьми. Она стала бы превосходной супругой, но Лэндон не мог заставить себя сделать ей предложение. Его сдерживал какой-то инстинкт. Тот же самый, что сейчас громко требовал последовать за Эвой и сделать ее своей, телом и душой. Так что, может, и не стоит доверять своему шестому чувству, когда дело касается отношений с женщинами этой стаи.

Он развернулся и снова прошелся из угла в угол. До стены и обратно. Дом альфы — второй по величине на ранчо и уступает в размерах только Большому Залу, где стая собирается для церемоний, но этим вечером Лэндону было слишком тесно. Высокие потолки с грубыми деревянными балками будто физически давили на него. И даже дощатые полы, выщербленные и поцарапанные когтями его предшественников, словно дразнили напоминанием о том, чего он не мог себе позволить.

Не мог перекинуться. Не сегодня. Иначе зверь полностью подчинит его. Он не сможет остановиться и будет преследовать Эву, пока не заявит на нее права самым примитивным способом. Слишком рискованно бегать на четырех лапах по земле ранчо. Сегодня он сидит взаперти.

Скрип ступеньки прозвучал неестественно резко для его взвинченных нервов. Он повернулся к двери, присел и невольно оскалился. Глупо с его стороны ждать Эву, но если это не она, он бы предпочел увидеть врага. На которого можно наброситься. Драка поможет ему остудить голову.

Доски крыльца снова скрипнули. Незваный гость не постучал. Готовый напасть в любой момент, Лэндон смотрел, как медленно, дюйм за дюймом, поворачивается дверная ручка.

— Лэндон?

Чуть хриплый, надсадный голос Эвы мгновенно лишил его самообладания, разрушил остатки контроля. Ему сразу представилось, что она сорвала голос, выкрикивая его имя.

Она открыла дверь пошире и заглянула внутрь. Увидев его, готового напасть в любой момент, девушка так и застыла, держась за ручку, и окинула его голодным взглядом. Он был обнажен по пояс, босиком, в тех же синих джинсах, что и в машине. Наполовину расстегнутая ширинка плотно обтягивала эрекцию. Эва смутно припомнила, что порвала его рубашку в клочья, и молча поблагодарила себя за предусмотрительность. Мышцы на его плечах и груди вздулись от напряжения, смуглая кожа сияла в золотистом свете лампы.

При виде его — такого дикого и необузданного — она не смогла сдержать вздох. Яростный блеск глаз должен был ее напугать, но вместо этого внутри мгновенно вспыхнуло безумное ответное возбуждение, и она провела языком по губам.

Эва дышала с трудом: в груди внезапно стало невыносимо тесно. Она вызывающе вскинула голову, будто в ответ на его агрессивную позу и горящий взгляд. Волосы рассыпались по ее плечам, и он потянул носом, принюхиваясь к запаху ее шампуня.

Слишком распаленная собственной дерзостью и желанием, чтобы бояться, Эва толкнула дверь и ступила в логово зверя. Щелчок замка за спиной прозвучал в душной тишине особенно громко.

— Что ты здесь делаешь?

Голос был больше звериный, чем человеческий, но дрожь, пробежавшая по позвоночнику Эвы, не имела ничего общего с испугом.

— Ты сам велел мне прийти.

Лэндон резко выпрямился, словно вдруг осознал, что похож на льва перед прыжком, но ощущение исходящей от него угрозы не уменьшилось. Он было пошел ей навстречу, но остановился на полпути, широко расставив ноги, и гневно уставился сверху вниз.

— Не помню ничего подобного.

Эва облизала губы, и он проследил глазами за этим движением.

— Ты сказал мне прийти, — повторила она.

Это точно из-за течки. В ней возобладала львица, иначе она ни за что не смогла бы произнести следующие слова, вместо этого заикалась бы, краснела и умирала от смущения.

Она кашлянула. Нечего мямлить. Упрямо задрав подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Прийти, если захочется потрахаться.

Лэндон никак не отреагировал, только плечи едва заметно напряглись. Он молчал, казалось, целую вечность, пристально глядя на нее непроницаемыми золотисто-зелеными глазами.

Эва застыла под его взглядом, боясь, что если сейчас шевельнется, Лэндон придет в себя и вышвырнет ее прочь. Она вздрогнула, когда он подошел ближе, внезапно вновь превращаясь из статуи в живого человека. Еще шаг, и он, стараясь не соприкоснуться, замер в паре дюймов от нее.

— А ведь я и в самом деле так сказал, — протяжно, с хрипотцой произнес он.

Эва затаила дыхание и прикрыла глаза, когда он приблизил лицо к изгибу ее шеи. Лэндон глубоко вдохнул, и она вдруг поняла, что неосознанное тоже втягивает носом воздух. Его запах ударил по нервным окончаниям и мгновенно отозвался теплом внизу живота. Трусики тут же увлажнились, она снова принюхалась и едва не захлебнулась.

— Ты понимаешь, что делаешь?

Она не могла ответить. Понимает ли? Откуда ей знать! Как только она вошла в комнату, разум отступил под натиском эмоций. Он что, хочет, чтобы она обдумала последствия своих действий? Исключено!

Эва кивнула с закрытыми глазами, молясь про себя, что это правильный ответ, такой, который заставит его прикоснуться к ней.

— Хорошо.

И он коснулся ее, но совсем не там, где ей бы хотелось, где было нужно. Пальцы, как оковы, сомкнулись вокруг ее запястья. Прохладное дыхание защекотало кожу, но он больше нигде ее не трогал. Большим пальцем он размеренно водил по кругу в том месте, где на руке бился пульс, и Эва почувствовала, как все ее ощущения устремляются в эту точку.

Она мечтала напрыгнуть на него, сорвать с них обоих одежду. Сбить его с ног и опрокинуть на пол. Овладеть им быстро, грубо и страстно, но вместо этого стояла неподвижно, завороженная его спокойствием, очарованная беспредельным самоконтролем. Не в силах поторопить события, она позволила себе насладиться происходящим.

Пальцы, ласкающие ее запястья, были нестерпимо горячими, дыхание же казалось ледяным. Он такой жесткий и одновременно нежный. Безумный огонь, полыхавший в его глазах, когда она только пришла, сменился безмятежным спокойствием, но чувствовалось, что он не погас, а тлеет под самой поверхностью, ждет, когда Лэндон проиграет битву с внутренним зверем. Эва не могла больше терпеть.

Она открыла глаза. Лэндон все еще нависал над ней, вдыхая аромат, рельефная грудь оказалась прямо напротив ее лица.

Эва подалась вперед и прикусила кожу чуть выше соска. Достаточно сильно, чтобы оставить след, но при этом не поранить. Лэндон зашипел и рявкнул, резким движением развернул ее к себе спиной, чтобы заставить разжать зубы. Эва отпустила его с лукавым смешком.

Он рывком прижал ее к груди, по-прежнему удерживая за запястье, и обхватил за талию свободной рукой. Член, прикрытый жесткой тканью, плотно прижался к ее пояснице. Эва, извиваясь, откинулась назад и потерлась о Лэндона.

— Какой темперамент, — промурлыкал он, щекоча дыханием затылок.

— Чего ты ждешь? — Она теснее прижалась бедрами к нему. — Тебе ведь хочется.

Он снова дернул ее, потянул за руку к широкой крепкой кровати. Эва хотела забраться в постель, но он вдруг схватил ее, повернул к себе спиной и притиснул бедрами к изножью. Рука уперлась между лопаток, заставляя Эву прогнуться, держась за матрац и выставляя попку.

Не теряя времени, он принялся избавлять ее от одежды.

— Сейчас пожалеешь, что провоцировала меня, — ворчал он. Эва ахнуть не успела, как он сдернул с нее чужую юбку, взялся за топ и потянул вниз. Эластичная ткань застряла на бедрах, но это его не остановило. Он сжал в кулаке кофточку вместе с трусиками и сорвал одним движением.

Абсолютно голая и совершенно беззащитная, Эва никогда еще не чувствовал себя более могущественной. Она боролась с желанием выгнуться ему навстречу от жгучего удовольствия, но сдалась, когда он ладонями огладил ее обнаженные бедра и с каким-то благоговением обхватил ягодицы. Пальцы нырнули между ее ног, погрузились во влагу, стекающую к коленям, и он что-то неразборчиво произнес, выругался или взмолился.

— О боже. Прости, малышка. Больше не могу.

Руки и жар его тела внезапно исчезли, и Эва обернулась. Лэндон стоял в нескольких шагах сзади, сражаясь с кнопками на ширинке, и на этот раз трудность состояла в каменной эрекции, от которой сильно натянулась ткань. Девушка потянулась помочь ему.

— Нет!

Она отпрянула, испуганная хриплым окриком. Лэндон прикрыл пах руками, зажмурился и глубоко вздохнул.

— Не трогай меня сейчас, — процедил он. — Я сразу кончу.

Соблазн проверить его слова был большим, но она подумала, что не сможет дождаться, пока он восстановится, если это правда. Она отвернулась и вновь наклонилась вперед, наблюдая за ним из-за плеча.

— Давай уже, — поторопила она, видя, что он медлит.

Лэндон открыл глаза, застонал, увидев ее позу, и закрыл их снова. Зато это, очевидно, подействовало. Он выпустил когти, рассек джинсы по швам и отбросил их в сторону вместе с трусами, как профессиональный стриптизер. Член, показавшийся ей еще толще, чем в машине, выпрыгнул на волю, блестя от смазки.

Эва изогнулась, взывая к Лэндону всем существом. Чего он ждет? Пригласительной открытки?

Он придвинулся ближе, окутывая ее своим жаром. Она опустила голову на скрещенные руки, пошире расставила ноги и прогнулась в пояснице, раскрываясь для него, пока он пристраивался сзади, подбирая положение с учетом их разницы в росте.

В нее уперлась головка его члена, и она застонала. Лэндон замер.

Эва поискала глазами что-нибудь, чтобы стукнуть его. Да какого же дьявола он тянет? Все внутри скрутилось в тугой клубок, каждый нерв трепетал в ожидании.

Когда она уже была готова завопить от отчаяния, Лэндон шевельнулся, скользнул внутрь, продвинулся чуть глубже. О, да! Он больше, чем ее немногочисленные предыдущие любовники, но хоть она и очень узкая от природы, он стал постепенно, медленно погружаться. Получалось идеально, но ей было мало. Хотелось быстро и грубо, а он скользил плавно, неторопливо. Потом и вовсе остановился. Опять! Эва зашипела.

— Лэндон! — взмолилась она. Поглубже. И сильнее. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

В кровать рядом с ней вцепилась рука, суставы побелели от напряжения.

— Прости, Эва, — простонал он, отодвигаясь.

Она в ужасе застыла. Если он сейчас передумает, она ему устроит Лорену Боббит (прим. пер. — знаменитое американское дело, когда Лорена Боббит в знак протеста кухонным тесаком отхватила у супруга Джона мужское достоинство за бесконечные издевательства).

— Ты такая тесная, — выдавил он, едва дыша, и почти полностью вышел из нее. — Я делаю тебе больно?

Мужики такие придурки.

— Ни разу в жизни мне не было так хорошо, твою мать, чертов кретин! — Не сдержавшись, Эва за несколько секунд произнесла больше ругательств, чем за все прожитые годы. — Теперь прошу, трахни меня наконец!

Лэндон издал придушенный смешок.

— Слушаюсь, мэм.

Крепко сжав руками бедра, он ворвался в нее так мощно и резко, что ступни оторвались от пола. Эва вскрикнула. И кончила в следующую секунду, не переставая кричать. Казалось, каждая клетка в ее теле раздулась и лопнула, и она рассыпалась на тысячу осколков. Лэндон толкнулся пару раз, замер на мгновение, взревел и последовал за ней, вздрагивая и прижимаясь к спине грудью.

 

ГЛАВА 7

Этого мало!

Когда Эва пришла в себя, ее первой осознанной мыслью было, что «секс а ля Хиросима» с Лэндоном всего лишь разминка. Хотелось еще и побыстрее. Твою мать, течка это такой отстой. Эва не успела даже насладиться приятной расслабленностью после секса. Хотя надо признать: о таком люди слагают стихи, так что вряд ли стоит жаловаться.

Второй была мысль, что спинка кровати не располагает к тому, чтобы на ней лежать.

— Лэндон?

Он отозвался, все еще вдавливая ее своим весом в деревянную перекладину.

— Лэндон? Мне безумно нравится это… — она сжала мышцами влагалища все еще находящийся в ней член, мужчина удовлетворенно застонал, — …но положение у меня не самое удобное.

Он с чувством ругнулся и сполз с Эвы. Член выскользнул из ее тела. Лэндон нежно притянул Эву к себе, поднял на руки, и перенес не в центр кровати, вопреки ожиданиям Эвы, а во вторую комнату бунгало, в душевую.

Лэндон посадил Эву на край ванной и смочил губку холодной водой. Встав у Эвы между коленями, огромный грозный лев выглядел неуверенным, дотрагиваясь до нее так, словно она сделана из хрупкого фарфора.

Контраст от прохладной губки, прижимающейся к разгоряченной плоти между ног, заставил Эву удивленно охнуть от удовольствия. Лэндон свободной рукой убрал ее волосы с лица, а другой продолжал прижимать приятную губку.

— Тебе больно? — тихо спросил он, избегая взгляда Эвы. — Я знаю, что был слишком груб. Просто совершенно потерял голову.

Эва фыркнула. Лэндон пристально разглядывал её, и она увидела в его глазах своё отражение.

— Не глупи! — пожурила она. — Он… — Эва обхватила ладонью его член, уже твердый, несмотря на недавний секс, — …не такой уж ужасный исполин, как ты думаешь.

Лэндон хмыкнул, и Эва засмеялась.

— Мне он нравится, — промурлыкала она, потом резко мотнула головой. — Нет. Я его люблю! — Эва наклонилась, чтобы заглянуть в лицо Лэндону. Она снова провела ладонью по всей длине члена и нежно прикусила зубами кожу на шее Лэндона, прошептав прямо в ухо: — Я хотела жёсткого секса. Глубокого. И грубого.

Его член подрагивал в руке при каждом слове. Эва таинственно засмеялась.

— Это было невероятно. Но в следующий раз… — Она втянула его мочку уха в рот, слегка прикусывая. — В следующий раз, я жду, что другие мужчины просто перестанут существовать для меня.

— Не вопрос. — Лэндон поддался вперед, поймал ее губы. Его язык ворвался внутрь рта и переплелся с ее.

По-видимому, «следующий раз» начинался прямо сейчас.

Эва обхватила ногами талию Лэндона и обвила руками шею. Их первый раз чуть-чуть снял накал страстей, и сейчас Эва могла насладиться поцелуем без лихорадочного желания почувствовать этого мужчину, влезть ему под кожу. Но любовник был не настолько терпелив.

Его руки скользнули вверх и легли ей на плечи. Лэндон пальцами провел по ключице, погладил шею там, где бился пульс, скользнул руками по груди, талии, коснулся живота и все это время не прекращал целовать Эву.

Вдруг поцелуй стал медленным, более чувственным и одурманивающим. Лэндон словно вытягивал ее душу через рот. Эва даже замурлыкала от удовольствия прямо ему в губы.

Она не знала, из-за течки ли это, из-за того, что ей не доводилось раньше заниматься сексом с оборотнем, или потому что это происходило с Лэндоном, но каждое ощущение усиливалось в тысячу раз. Такого никогда не было! И что удивительно, Эва не перекинулась во время оргазма, как предсказывал Лэндон.

Эва отклонила голову, высвобождая губы, но Лэндон не прекратил целовать ее. Его губы оставляли след на скулах и прокладывали дорожку вниз по горлу.

— Я не перекинулась, — похвасталась она, гордясь своим хорошим самоконтролем. Даже у самой мелкой львицы бывают преимущества. Неподходящая! Ха!

— Ммм… — Лэндон продолжал целовать и прикусывать чувствительную кожу всё ниже, пока не достиг вершинки груди.

Эва чуть шлёпнула его по плечу, чтобы привлечь внимание. Он должен оценить, какое у нее сейчас безукоризненное самообладание.

— Когда я кончала, то не перекинулась. Хотя ты ожидал подобного. Я справилась с этим.

— Аммм… — Его язык интенсивно поглаживал соски.

Эва снова шлепнула его, теперь не так нежно.

— Лэндон!

Он простонал и поднял глаза. Его руки тут же оказались там, где только что был рот.

— Что? Я уже исправляюсь.

О да, он бесподобен.

— Я не изменилась, — подчеркнула Эва еще раз.

Он пожал плечами.

— Ну, не каждый раз такое случается. Я тоже не перекинулся, но был на грани. Думаю, что оставил следы когтей на изголовье…

Не всегда? И только? Никакого признания сверхчеловеческого самоконтроля с её стороны? Никакого подтверждение, что она не такая уж бесполезная, неподходящая и абсолютно недостойная его внимания?

Эва толкнула его в плечо.

— Заставь меня перекинуться!

Лэндон озадаченно нахмурился, но не сдвинулся.

— Ты злишься?

— Как тонко подмечено, Шерлок! Сам догадался? — Вот ведь тупой самец!

— Как это прелюдия тебя разозлила? Не понимаю…

Эва с трудом подавила желание в тысячный раз повторить, что она не перекинулась. Неужели он не понимает как это важно? Ему нужно всё разжевать?

— Я не такая уж неподходящая!

Лэндон непонимающе моргнул.

— Что?

— Я не «неподходящая»! — Все эти повторы начинали раздражать. Казалось бы, лидер прайда должен уметь слушать повнимательнее.

Лэндон нахмурился.

— Я никогда не говорил, что ты такая.

В этот раз Эва треснула его, вложив всю силу, которая у нее была.

— Говорил.

— Эва… — Он увернулся, хотя она вряд ли была способна поставить даже синяк на нем, уж не говоря об ощутимом ударе. — Я никогда не говорил такого о тебе!

— Но ты говорил! — настаивала Эва. — В джипе. Ты сказал, что я неподходящая и должна держаться подальше от других львов во время течки. Сказал, что единственная причина, по которой ты запрыгнул на меня, потому что я нарушила правила и не уединилась, как полагается.

Эва внутренне поморщилась. Не стоило так откровенничать. И уж точно не нужно было напоминать Лэндону, что он сейчас с ней только из-за мощного коктейля из гормонов, в который оба окунулись с головой. И ей совсем не хотелось, чтобы Лэндон услышал разочарование в голосе, от того, что он хочет ее только из-за течки! Последнее, что Эве было нужно, так это чтобы Лэндон задумался, с чего бы ей хотеть его, если не из-за этого гормонального взрыва. Какое унижение, если Лэндон вдруг поймет, что она давно и тайно влюблена в него!

К счастью, Лэндон как истинный представитель мужского рода, был просто неспособен найти источник ее эмоционального всплеска. Вместо этого, он сосредоточил на том, что его честность поставлена под сомнение.

— Не было этого! — Он давно убрал ладони с ее груди, и оперся ими по обе стороны от Эвы. Он возвышался над ней, едва сдерживая свой темперамент. — Я пытался объяснить, почему набросился на тебя в джипе, — возразил он. — Но не говорил, что ты неподходящая. Я совершенно потерял контроль, Эва. Не мог даже сохранить свою человеческую форму. Ты сводишь меня с ума. Все, о чем я могу думать — это оказаться внутри тебя. Мне в принципе даже думать нельзя о тебе в таком ключе. Твои братья всегда были моими помощниками. И какой монетой я им отплатил? Приударил за их маленькой сестренкой! — Воинственный пыл покинул его, и он опустил голову, прижавшись лбом к ее плечу. — Боже, что я делаю?

Эва переместила руки с его шеи на скульптурно вылепленную спину.

— Ты назвал меня неподходящей только потому, что я свожу тебя с ума?

Лэндон простонал.

— Не говорил я, что ты неподходящая, Эва. А если и сказал, то это совсем не то, что пытался сказать! Почувствовав запах твоего возбуждения, я решил, что ты мечтаешь поиметь этого гребаного ковбоя, и отреагировал соответственно. Я был уверен, что ты не хочешь меня. Потом я фактически трахнул тебя тут же, на переднем сидении. Мне нужны были веские причины, чтобы оправдаться. Как-то объяснить свое поведение. Я никогда не реагировал на течку самки так, как на твою. Запах опьяняет, да, но никогда до такой степени. Когда ты вошла сюда, я не мог тебя отпустить. По-моему я бы тут камень на камне не оставил и разыскал тебя, если бы ты не пришла. Ты должна стать моей, Эва…

Он прошептал всё это, уткнувшись в ее плечо. Эва задержала дыхание, боясь даже пошевелится, чтобы он не вспомнил, что она совсем не та неотразимая богиня, за которую принимает Эву его тело.

— Ты тоже сводишь меня с ума, — призналась она, опуская голову ему на плечо и продолжая чертить линии на спине. — Я хотела тебя. В джипе. И в баре.

Он поднял голову, но Эва все еще прятала лицо, уткнувшись ему в шею.

— Ты убежала к Зои.

— Думала, ты оттолкнешь меня…

Его пальцы очертили позвоночник, оставляя дорожку снизу вверх, напоминая, что она обнажена и буквально обвита вокруг него. Ее пульс подскочил в ускоренном ритме, когда он согнулся и, прижавшись лицом к ее шее, глубоко вдохнул. Руки легли поверх грудей.

— Такой вариант даже не рассматривался — я слишком тебя хочу …

Временная передышка, полученная Эвой от собственного тела, закончилась. Признаки жара возвращались грохочущим накатом от прикосновения его рук. Она извивалась на краю ванны, бедра соскользнули с прохладной поверхности, но Лэндон поймал её в ловушку своего тела, крепкого и непоколебимого. Он прижал ее к себе, посмеиваясь над недостатком кошачьей грации, и пинком захлопнул дверь в душевую комнату. Он развернулся, впечатал Эву к двери, прижав телом так, что косяк заскрипел от жесткого напора.

Эва гортанно мурлыкнула, плотнее прильнув, обхватила Лэндона ногами и через полотенце погладила рукой его член.

Было ясно, что Лэндон принял во внимание ее требование не сдерживаться. Ей всегда нравились мужчины, способные следовать указаниям.

Когда Лэндон запечатал ей рот поцелуем, Эва начала ласкать ладонями каждый дюйм его тела: наслаждалась шириной плеч, теплом кожи, твердостью мускулов под ее пальцами. Он лучший и весь принадлежал только Эве. Она проигнорировала надоедливый шепоток внутри, говоривший что это лишь временно. Придет время и Лэндон выберет себе спутницу…

Эта мысль подстегнула яростную ревность, о наличии которой Эва даже не догадывалась. Она обхватила его голову ладонями, не давая отстраниться, и стала целовать его более настойчиво. В этот момент, Лэндон был только ее и больше ничей.

Лэндон с готовностью отреагировал на эту демонстрацию желания. Его пальцы, и до того не бездействующие, нашли дорожку к влажному жару её естества, и один погрузился глубоко внутрь влагалища. Эва вздрогнула от проникновения. Она резко откинула голову, ударившись затылком о дверь и даже не почувствовала боли, полностью сосредоточившись на ощущениях, рожденных его пальцем внутри нее. Она прикусила его за нижнюю губу, подстрекая, поощряя на безумие. Лэндон зарычал ей прямо в губы.

Он поднял Эву выше и прижал к двери, вдавливая набухший член точно между напряженных бедер. Эва схватилась за вешалку для полотенец, другой рукой обнялаЛэндона за шею, целиком отдаваясь этому восхитительному вторжению.

— Давай жёстко, — выпалила она, прижимаясь ртом к его коже.

Лэндон оскалился в безмолвном рыке, сжал пальцами ее бедра и рывком насадил на член, почти наполовину войдя в неё с первого толчка. Прежде, чем Эва пришла в себя от стремительного вторжения, он вынул и снова вошёл, сильно, глубоко. Потребовалось еще три удара прежде, чем тесное влагалище приняло его на полную длину. Когда он погрузился в нее до упора, стон вырвался у обоих одновременно. Лэндон застыл на миг, и Эва сжала внутренними мышцами его член, чтобы задержать в себе, утопая при этом в остром наслаждении от ощущения рельефности плотной и твердой плоти внутри нее.

— О Боже… Это так… — Не было слов, чтобы описать эти пронзительные чувства. Лэндон не стал ждать, когда она обретет дар речи. Вместо этого, он увеличил темп, который моментально лишил ее остатков самообладания. Эва всхлипывала, прерывисто стонала, пока Лэндон чертовски точно исполнял своё обещание грубого жёсткого траха. Прислушиваясь к ее вскрикам, он подстроился так, чтобы каждый толчок приближал к экстазу.

Эва вдруг услышала крики, которые наполняли душевую, отскакивали от двери и осознала, что это ее собственные возгласы. Звуки издаваемые Лэндоном рокочущей музыкой звучали в ее ушах. Он раз за разом подводил ее к краю пропасти, Эва отчаянно цеплялась за остатки разума, понимая, что попытки сдерживать разрядку только увеличивают напряжение. Лицо Лэндона напряглось, так сильно он пытался не потерять контроль. Он переместился, поднимая ее ноги выше, и с силой вошёл в последний раз.

Эва пронзительно закричала, выгибая спину. Внутренний взрыв ослепил её белым светом. Лэндон свирепо взревел и с силой вдавил Эву в дверь. Треск ломающегося косяка потонул в криках оргазма, когда они опрокинулись на пол спальни из раскуроченного проёма душевой.

Лэндон был глубоко в ней, когда они рухнули вниз, и под тяжестью его тела она задрожала от второй волны оргазма. Экстаз полностью захватил Лэндона, он поддался всем телом вперед, стремясь войти в нее еще глубже, вдавливая её в обломки двери.

Эву еще сотрясала дрожь, когда он скатился с нее, подхватывая и устраивая на своей груди. Эва постепенно восстанавливала дыхание, прислушиваясь к биению сердца Лэндона, которое тоже переходило от бешенного ритма на спокойный, пока не нашла в себе силы сфокусироваться и оглядеть разрушающие последствия их занятия любовью.

Она хохотнула.

— Что? — буркнул Лэндон.

Эва засмеялась громче, пряча лицо на его груди. Ее гормоны нешуточно разгулялись, потому что Лэндон все еще пах для нее фантастически: сильный запах пота и секса, мужчины и зверя.

Он легонько шлёпнул ее по попке.

— Что тут смешного?

— У меня кажется куча заноз в неприличных местах. — Она хихикнула, извращенно радуясь разрушениям, которые они учинили в его душевой.

— Гм, лучше проверить…

Лэндон ловко перевернул её и начал очень тщательное исследование. Эва застонала сквозь смех. Она определенно могла бы привыкнуть к этому.

 

ГЛАВА 8

— Как тебе удавалось прятаться от меня последние три месяца? — пробормотал Лэндон ей в грудь. Они наконец добрались до постели, основательно оприходовав пол, и её жаркое желание, укрощённое сверхчеловеческими усилиями Лэндона, превратилось в лёгкую дрожь пониже поясницы. Но он, казалось, по-прежнему не мог от неё оторваться.

Лёжа в кровати, они тесно обнялись, словно отгораживаясь коконом от мира за пределами комнаты и всего, что стояло между ними. Эва внутренне содрогнулась, потому что из-за его вопроса игнорировать реальность стало труднее.

— Я не из тех девушек, которые могут привлечь внимание альфы.

Она кожей ощутила, что он хмурится, и даже это лёгкое движение стало для неё лаской.

— В смысле?

— Лэндон, — вздохнула она. — Ты видел меня в облике львицы…

— Говорил же, я заставлю тебя перекинуться.

Он самодовольно хохотнул, и этот звук отозвался в её теле дрожью.

Эва шлёпнула его, не желая отвлекаться от поднятой темы.

— Ты же знаешь, какая я мелкая. Альфы на таких внимания не обращают.

— А мне нравится, что ты весьма миниатюрна.

Он проник в неё одним длинным пальцем, не оставляя сомнения в смысле его слов.

Эва задохнулась и закрыла глаза, погружаясь в ощущения.

— Почему я всё ещё так сильно хочу тебя? — задыхаясь произнесла она, когда Лэндон накрыл её своим телом.

В этот раз они занимались любовью медленно и чувственно, и её сердце сжималось от каждого его уверенного движения. Чуть позже, когда он вышел из неё и соскользнул на бок рядом, Эва отвернулась, прижавшись спиной к его груди, и спрятала лицо. От переполнявших эмоций на глаза наворачивались слезы, которые грозили выдать её с головой.

Лэндон закинул на неё ногу и обвил талию тяжёлой рукой, крепко прижимая к себе. Его губы безостановочно скользили по шее Эвы сзади. Ей следовало бы отстраниться. Надо было напомнить своему сердцу не привязываться слишком сильно к этому страстному, на удивление веселому, умному, энергичному, благородному мужчине. Все ещё пряча лицо, она сделала над собой усилие и произнесла то, что должна была.

— Я понимаю, что у тебя скоро появится пара. — Горло сжималось, но она выдавила следующие слова. — Тебе нужна сильная женщина. Такая, которая смогла бы возглавить Охоту.

Пусть даже это всего лишь домашний скот на собственном ранчо, но традиция очень важна для для их народа.

При её первых словах Лэндон замер, но потом согласно замычал и снова стал целовать ей плечи. Эва заставила себя продолжить. Нужно внести ясность. Она не потерпит жалости. Ей хотелось объяснить ему, что она не надеется стать его парой, как бы сильно не болело сердце при мысли, что это место займёт другая.

— Ты ещё не думал, кого выберешь?

Разговор об этом убивал её, но она выдержит.

Его губы замерли на её лопатке.

— Я хотел лучше узнать прайд, прежде чем принимать окончательное решение. — К её досаде, его голос звучал совершенно равнодушно.

— Кого мне выбрать, Эва?

Он хочет, чтобы она сама определила себе соперницу?

— Я не могу решать за тебя. Она должна быть сильной и быстрой…

— Терпимой, мыслить прогрессивно…

Его губы снова скользнули по её шее. Эва стиснула зубы. Он её дразнит. Они оба отлично знали, какие качества требуются от альфа-самки.

— И достаточно твёрдой, чтобы иногда править вместо тебя.

— Достаточно мудрой, чтобы при этом обойтись без насилия.

— И крупной, чтобы остальные львицы не могли давить на неё, угрожая расправой…

Внезапно у неё за спиной Лэндон замер.

— Тебе кто-то угрожал, Эва?

Она закатила глаза, хотя он всё равно не мог этого видеть.

— В прайде я — недомерок. Меня все терроризируют. Это почти что всеобщая забава.

Рука у неё на животе невероятно напряглась, мышцы затвердели, как камень.

— Твои братья это позволяют? — прорычал он.

— Они не могут успевать везде, а даже если б и могли, львица должна уметь постоять за себя. — Эва криво усмехнулась. — Или догадаться отступить, если уж схлестнулась с тем, кто вдвое больше.

— Я не хочу, чтобы подобное происходило в моём прайде. — Лэндон был словно мраморная статуя в постели рядом с Эвой.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим. Не всегда получается по-твоему, Лэндон. Иерархия у оборотней основана на силе, так было всегда. Не думаю, что это внезапно изменится.

— Мы это изменим, — поклялся он. — Может, мы отчасти и животные, но это не значит, что мы не должны хоть иногда прислушиваться к голосу разума. Нельзя наказывать тех, кто слабее. Никто не должен решать, кому иметь потомство, а кому нет.

— Это усиливает наш генофонд, — возразила Эва, которая наизусть помнила все доводы, который по идее должны были примирить её с тем, что ей, крошечной львице-альбиносу, все равно что выродку, никогда не позволено будет иметь собственный детей.

— Естественный отбор не подразумевает ограничение воспроизводства, — вышел из себя Лэндон. — И точно такая же глупость — дозволять доступ к самкам лишь избранным самцам.

— Даже с учетом того, что ты как альфа, отбираешь этих самцов?

— Конечно же, это не оправдание недостойному поведению.

Она повернулась в его объятиях, чтобы посмотреть в глаза. На его лице было жёсткое, упрямое выражение. Эва чуть улыбнулась его пылкому идеализму.

— Зои говорила, что ты не станешь изгонять из прайда молодых и сильных львов, как когда-то поступили с тобой. Неужели не боишься, что однажды они одолеют тебя и вышвырнут из дома?

— Если не контролировать каждый их шаг и не запрещать им заниматься сексом с женщинами, думаю, у молодых сильных мужчин поубавится желания оторвать мне голову.

Эва ласково провела пальцем по его щеке.

— Это отличная идея, Лэндон. Справедливость и равенство для всех. Но ты в самом деле думаешь, что сможешь воплотить её в жизнь? Изменить диких, необузданных оборотней?

Золотисто-зелёные глаза уверенно встретили её взгляд.

— Я буду не один.

Эва опустила голову и придвинулась ближе, прижимаясь лицом к его груди, чтобы спрятаться от этих глаз. Ему в супруги нужна настоящая королева, если он намерен осуществить свои замыслы относительно прайда.

— Тогда постарайся выбирать с умом, — пробормотала она, зажмуриваясь от невыносимой мысли о том, что он никогда её не выберет. И прайд тоже.

 

ГЛАВА 9

Первое, что почувствовал Лэндон, когда проснулся, был голод, но не тот, что мучил его всю прошлую ночь и несколько часов после рассвета. Казалось, желудок прилип к спине, переваривая самого себя в безуспешной попытке поддержать организм.

Он вдруг понял, что ничего в рот не брал с того момента, как увидел Эву в баре прошлым вечером. У вер-львов от природы высокий обмен веществ, а с учётом секс-марафона и затрат энергии на превращение, он был голоден так, будто не ел неделю, а не несколько часов.

В животе громко заурчало, но Лэндон не шевельнулся. Он лежал неподвижно и когда Эва, вздохнув во сне, потёрлась о него всем телом. Она распласталась у него на груди, а её белоснежные волосы укрывали их обоих, как одеялом. Он пропустил мягкие пряди сквозь пальцы. Обычно волосы оборотней в человеческой форме напоминали цвет их гривы. Лэндону, пока он бродяжничал, как-то встретился тигр с золотистыми волосами и чёрными прядями у висков, но всё равно светлый серебристый мех Эвы в её зверином облике, его поразил.

Белые львы и в дикой-то природе попадались чрезвычайно редко, где-то один случай из тысячи, а среди оборотней, безжалостно изничтожавших любое отклонение от нормы, это вообще было делом неслыханным. Лэндон до вчерашнего вечера ни разу не встречал белых львиц, поэтому удивился, где это Эва могла прятаться во время общих сборов последние три месяца, иначе её необычный светлый мех однозначно привлек бы его внимание. Она инстинктивно прижалась к нему во сне, и Лэндон улыбнулся. Эва вела себя насторожено и немного отстранённо, скрывая свои чувства и мысли за загадочными светло-серыми глазами. Хотя она безоглядно отдалась ему — у Лэндон впервые была такая раскрепощённая любовница — эта часть её души оставалась недоступна. Скрыта.

Другое дело, когда она спала. По крайней мере, подсознательно она понимала, что её место рядом с ним.

Лэндон не мог сказать точно, когда это произошло, но между тем как он впервые уловил её дразнящий аромат и их ленивыми разговорами после секса на рассвете, он сделал выбор. В качестве своей пары он мог представить только Эву. Она не станет цепляться за устаревшие традиции и поможет ему сделать их бесчеловечный мир более гуманным. Она поддержит его, будет спорить с ним при необходимости, и ей хватит мужества, встав между ним и очередной жертвой, дать отпор беспричинному гневу Лэндона. Эва подходит ему идеально. Осталось только её в этом убедить.

Его малышка собиралась от него сбежать. Передать его с рук на руки другой, по её мнению, более для него подходящей претендентке.

Лэндон крепче сжал спящую Эву. В животе снова заурчало, но он не обратил внимания. В его бунгало всё равно отсутствовала еда. Домики в их поселении не оборудовались кухнями. При общинном образе жизни прайда питались все в общей столовой. Лэндон не сразу привык есть вместе со всеми после долгих лет, которые они с сестрой провели сами по себе, но потом с удивлением обнаружил, что ему приятно чувство единства, которые вызывают в нем совместные обеды и ужины.

Присутствовать на них не обязательно, даже самые ярые приверженцы жизни в прайде для этого слишком по-львиному независимы. В кухне всегда можно что-нибудь перехватить, если кто-то не хотел есть со всеми по какой-то причине. Так что отсутствие на завтраке Лэндона и Эвы, который они давно проспали, хотя бы не бросится в глаза.

Но если они пропустят и обед тоже, люди могут начать волноваться, а Лэндон, если судить по боли в желудке, умрёт от голода, но он надеялся, что до того успеет уговорить Эву стать его супругой. Главным образом его план состоял в том, чтобы держать её в постели, пока она не согласится. Не очень умно, но он надеялся, что большего не потребуется. Лэндон отвел волосы с лица Эвы, и та мурлыкнула и вздохнула во сне. Бедняжка, он её утомил, но кажется, жажда поутихла. Больше аромат Эвы не требовал немедленно разбудить её и заняться любовью. Взаимное влечение наконец дало им возможность немного отдохнуть.

Он задумался, как на их союз отреагируют остальные. Эву бы не выбрали ему в пару в случае голосования, которое Лэндон собирался провести некоторое время назад, потому что все претендентки казались одинаковыми в смысле амбиций и привлекательности.

Лэндон всё ещё пытался прижиться в прайде, несмотря на то, что стал его главой. Долгие годы он был львом-одиночкой и отвечал только за себя и Зои, которая и сама о себе могла прекрасно позаботиться. Без защиты прайда им всё время приходилось оставаться начеку, не зная наверняка, когда можно перекинуться и поохотиться, тревожась, не узнают ли их тайну люди, которые поймают и отдадут учёным на опыты.

Он находился в постоянном напряжении, на грани срыва, ожидая, что вот-вот Дамоклов меч рухнет. Жизнь в стае отличалась кардинально.

Земли на много миль вокруг ранчо принадлежали прайду. По всему периметру поселения были приняты меры против любопытных глаз, вплоть до искажения компрометирующих фотографий со спутника. Каждый член группы вносил свой вклад в общее дело, некоторые — работая на ранчо, другие — в близлежащих городах, но здесь время текло размеренно и спокойно. Между бунгало висели гамаки, чтобы можно было подремать после обеда. Оборотни всегда обдумывали свои поступки, поэтому их действия и приносили богатые плоды, но, если обстоятельства позволяли, львы любили понежиться. Уклад здесь был в точности как родни Лэндона в Серенгети, в противоположность лихорадочным будням рядового трудоголика-американца.

Чтобы привыкнуть к такому укладу, Лэндону потребовалось время, но он его полюбил, хотя всё равно ощущал, что не совсем на своём месте. До вчерашнего вечера. До Эвы.

Она каким-то образом заставила его почувствовать себя частью стаи. Он искал это ощущение, пытаясь оправдать оказанное ему доверие, а прошлой ночью в объятиях Эвы, вдруг понял, что находится дома. Совсем не хотелось терять это чувство, и терять её. Хотя сейчас, ощущая себя полноправным членом прайда, он знал, что это не пройдёт.

Потерять Эву — намного более реальная опасность.

Как вышло, что женщина, которую он искал, в которой инстинктивно узнал свою пару, не хочет быть с ним? Неужели она совсем себя не ценит? Эва необычайная, и он решил её в этом убедить.

Она крепко спала. Может, ему удастся потихоньку выбраться, взять им какой-нибудь еды и вернуться до того, как она…

Прерывая его мысли, дверь бунгало распахнулась, с оглушительным грохотом ударилась о стену и отлетела обратно.

Эва тут же проснулась и села. Лэндон задвинул её за спину, принимая боевую стойку и готовясь защищать свою пару, когда в комнату влетел Калеб, второй и самый крупный из четырех её братьев.

— Эва пропала! — крикнул он, потом резко остановился, едва не споткнувшись, когда узнал серые глаза сестры, выглядывающей из-за плеча альфы.

Майкл, младший из братьев, ворвался в комнату следом и врезался ему в спину. Потом он поднял взгляд и увидел, что так потрясло его брата. Майкл отреагировал первым, мгновенно перекинувшись в огромного мускулистого тёмно-жёлтого льва с чёрной гривой, который ещё даже не вырос окончательно. В следующую секунду превратился Калеб. Полностью возмужавший лев с рыжими и коричневыми прядками в тёмной гриве являлся гораздо более опасным противником. Калеб зарычал, и инстинкт затмил разум Лэндона. Его паре угрожают.

Он прыгнул с кровати, перекидываясь в воздухе, и опустился на четыре лапы прямо перед ними, яростно рыча и вздыбив золотистый загривок.

Калеб был одного с ним роста, но массивнее. Лэндон знал, что его быстрота и подвижность — небольшое преимущество, ведь есть ещё Майкл, молодой, но довольно опасный и вполне способный уравнять шансы. Бешенство охватило Лэндона, и вопрос о том, будет ли он драться, отпал. Он защитит свою пару.

Калеб присел. Лэндон приготовился отразить нападение, как вдруг перед ним оказалась маленькая белая львица, которая зашипела на братьев и стукнула Калеба по морде лапой. Она не выпустила когти, но лев отпрянул и рыкнул от удивления и злости.

Лэндон оскалился, услышав угрожающий рык в адрес своей пары, но маленькое тело Эвы оттеснило его назад, подальше от них. Она потёрлась головой о его подбородок и прижалась к нему, отгораживая от остальных. Лэндон позволил отодвинуть себя, пока к нему медленно возвращался рассудок вместе с пониманием того, что братья никогда не навредят ей, что бы там ни кричали его инстинкты.

Эва громко заурчала, и этот звук успокоил Лэндона. Она все подталкивала его, пока он не улегся в дальнем углу комнаты. Тогда она обернулась к братьям и злобно зашипела. Оба льва отступили с по-человечески ошарашенным видом.

Калеб перекинулся первым и поспешно потянулся за остатками одежды, уничтоженной быстрым превращением. Нагота никого не смущала в прайде, где все меняли обличье, но, очевидно, в Калебе, обнаружившем младшую сестренку в постели альфы, вдруг проснулась стыдливость.

Как подозревал Лэндон, Майкл собирался оставаться львом до тех пор, пока он сам не обратится. Калеб обернул вокруг талии то, что осталось от рубашки, как набедренную повязку, и протянул руку к белой львице.

— Идем с нами, Эва.

Лэндон не смог удержать грубый рык, рвавшийся из горла. Никто не заберёт его пару.

 

ГЛАВА 10

Эва переводила взгляд с братьев на Лэндона. Не думала она, что эта ночь закончится вот так. Хотя, говоря по правде, она вообще не хотела об этом думать. Знать, что сказке конец, и представлять, как по-настоящему выйдешь за дверь — совершенно разные вещи.

Она знала. С самого начала. Пора уходить. Но понимание не приносило облечения.

Эва шагнула к протянутой руке Калеба. Лэндон вскочил и зарычал, но им двигало не желание обладать, а скорее рефлекс. Он-то, в конце концов, ничего к ней не чувствует.

Она оглянулась через плечо и зашипела, заставляя его отступить и не поднимать шум. На другом конце комнаты низко зарычал Майкл. При братьях Лэндон не сможет её задержать. Их присутствие, хоть и унизительное, наверное, всё же было к лучшему.

Эва пересекла комнату. Лэндон не издал ни звука, но она ощущала, как золотисто-зелёные глаза следят за каждым её движением. Она, не задерживаясь, прошла мимо братьев и вышла на яркий солнечный свет. Ясно, что ей предстоит многое от них выслушать, но она не стала дожидаться нотаций, вместо этого потрусила к своему домику. Майкл бежал следом, едва не наступая ей на хвост, пока она не повернулась и не замахнулась на него лапой, гневно рыча. Младший и самый импульсивный из братьев отступил на несколько шагов, но так и не отстал, пока она не запрыгнула на крыльцо и не развернулась к нему, шипя. Калеб, опять принявший львиную форму, стоял рядом с Майклом, эти двое легко могли вломиться внутрь следом за ней и пристать с вопросами, отвечать на которые совсем не хотелось, но, к её удивлению, вместо этого они рванули в противоположный конец посёлка. Всё ясно, хотят позвать остальных братьев, чтобы обрушить на неё всю мощь их общего гнева. Эва содрогнулась, аж мех взъерошился. Заманчивая перспектива, нечего сказать. Сейчас начнут отчитывать, а ведь она всего лишь единственный раз сделала что-то для себя любимой. Выбралась из-под защитного кокона, под который её запрятали, как только она родилась.

Она вошла и захлопнула лапой дверь, впервые в жизни радуясь, что в её жилище замки никогда не работали как следует. Протопала к шкафу, но резко развернулась и зарычала, ощутив чужое присутствие в своём логове.

Лучшее жильё доставалось самым сильным в прайде, поэтому её домик был тесным и скромным. Эва сознательно выбрала самый маленький и ветхий, на который никто больше не позарится. И хотя ей удалось уютно здесь обустроиться, внутри было не повернуться, и тем более, негде прятаться.

Шана и не пряталась. Она явно хотела, чтобы её заметили. Одна из немногих известных Эве львиц, чья грива отличалась цветом от волос, рыжая, рослая и сильная, Шана стояла у туалетного столика. Солнечный свет, проникающий в окна, золотил её шевелюру, и она напоминала изваяние, величественное и самодовольное. Она поигрывала какой-то безделушкой, не глядя на белую львицу, присевшую, будто перед прыжком, в нескольких шагах от неё.

— О, не обращай на меня внимания. — Незваная гостья снисходительно взмахнула рукой. — Перекидывайся, прошу.

Поскольку Шана, кажется, не собиралась отворачиваться, Эве не оставалось ничего другого. Она приняла человеческую форму, потягиваясь, чтобы расслабить сведённые превращением мышцы, достала из шкафа сарафан и натянула его через голову. Потом вновь взглянула на Шану. Теперь Эва была одета, но уверенности это не прибавило.

— Чего тебе? — прямо спросила она.

Глаза Шаны удивлённо блеснули, и Эва тут же поняла свою ошибку.

— Ну и ну, вы посмотрите, у кого наконец прорезались зубки.

Она позволила подвеске, с которой играла, повиснуть, покачиваясь на цепочке.

— Уверена, что твой любовник заступиться за тебя, крошка Эва? Он — известный бабник. Уж поверь мне.

Эва с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть. Смешно было надеяться, что никто не узнает про их с Лэндоном ночь, но уж совсем глупо думать, что другие женщины, метившие на место его пары, будут молча смотреть, как она якобы нарушает их планы. Следовало догадаться, что Шана явится поставить её на место. Просто девушка не ожидала, что напоминание о том, что Лэндон спал с рыжей, так её заденет.

— Молчишь? Только не говори, что уже растеряла всё мужество. Бедная маленькая Эва.

Она все крутила в руке цепочку, и Эва, привлечённая движением, присмотрелась получше и узнала украшение. Это её кулон! Она купила его почти месяц назад в городе, повинуясь внезапному порыву. Не удержалась, хотя это был довольно дешёвый камень в простой оправе, но он точно совпадал по цвету с глазами Лэндона.

Очевидно, Шана тоже это заметила, когда рылась в вещах, поджидая возвращения хозяйки.

— Хорошенький, — заметила она, слишком равнодушно, чтобы Эва ей поверила. — Как думаешь, мне пойдёт? Может, надену его сегодня вечером.

— Сегодня вечером?

Шана злорадно засмеялась.

— Крошка Эва, не говори, что ты забыла. Сегодня Охота в честь летнего солнцестояния. — Она хищно улыбнулась. — Знаю, он тебе ничего не говорил, но ходит слух, что альфа вечером выберет себе пару.

Она приложила кулон к шее.

— С ним я буду просто неотразима, стоя рядом с Лэндоном, правда?

Эва не могла сказать ни слова. Она знала, что Лэндон не давал Шане повода думать, что выберет её в супруги, но ядовитые слова львицы будто вернули её на грешную землю. Она понимала, что бросать вызов и пытаться вернуть цепочку бесполезно. Шана была больше, сильнее и никогда не брезговала дракой, даже самой пустяковой.

Эва почувствовала себя неудачницей. Несчастный кулон — и тот отняли. Как же она станет поддерживать порядок в прайде, если станет супругой альфы? Лэндон точно выберет другую. И, скорее всего, сегодня. Его новая пара как раз сможет возглавить Охоту.

— Ну, я пойду, — радостно объявила Шана. — Ничего, если я это одолжу?

Это был не вопрос. Эва стояла, не поднимая головы, пока крупная известная вспыльчивостью и дурным нравом львица не вышла из домика, продолжая крутить в руке «позаимствованное» украшение.

После вчерашней удивительной ночи возвращаться в реальность было больно. Эва свернулась клубком на полу у двуспальной кровати, твёрдо решив не плакать.

* * *

Лэндона злился из-за того, что не знал, где живёт женщина, которую он выбрал себе в пару. Ещё больше его бесило, что пришлось идти к сестре, чтобы это выяснить.

Зои открыла дверь и прислонилась к косяку, покачивая на пальце изорванные в клочья джинсы:

— Что-то потерял?

Лэндон покраснел, узнав часть вчерашнего облачения Эвы. Он выхватил джинсы у Зои и спрятал за спину, но понимающая ухмылка на её лице никуда не делась.

— Мне нужно знать, в каком доме живёт Эва?

Зои метнула на него взгляд, которым в совершенстве овладела, едва научившись ходить. Он означал: «Как это возможно, что у меня общие гены с этим придурком?»

— Ты что, сам не в курсе? — поразилась она.

Лэндон промолчал, продолжая ждать и надеяться, что сестра не станет его мучить, и сообщит, где искать Эву, просто так.

— Зачем она тебе так срочно понадобилось? Что ты ей сказал? — спросила она, сложив руки на груди и нахмурившись.

Да уж, жди.

— У меня нет настроения играть в игры, Зои. Говори уже, где она.

Он должен найти Эву и убедить, что её место рядом с ним. Лучше успеть до того, как её братья вернутся и оторвут ему руки.

Зои пристально смотрела на него, ничуть не испугавшись.

— А я, по-твоему, играю? Я просто хочу удостовериться, что ты не обидел мою подругу, прежде чем натравить на неё тебя.

— Я никогда не сделаю ей больно. И ты это знаешь.

— Ты, конечно, не стал бы её бить, но ты всё равно огромный тупой мужик, а мужики постоянно говорят глупые, обидные вещи. Ты что, правда заявил ей, что она ни на что не годится?

Лэндон вздрогнул.

— Это было недопонимание.

— Почему же тогда она сбежала, не сказав, где её искать? Тоже по недопониманию?

— Вмешались её братья, — выдавил он.

Лицо Зои напряглось.

— Назойливые придурки. Эти точно всё испортят.

Она оттолкнулась от дверного косяка и бросила злобный взгляд в сторону бунгало братьев Майнор.

— Эва поселилась на южной окраине ранчо. Вот тот маленький домик. Ну ты знаешь, тот, что выглядит так, будто может рухнуть от малейшего дуновения ветра.

Лэндон знал этот дом, но никогда не думал, что там кто-то живёт. Тем более, Эва. Он побежал в указанном направлении, огибая дома её братьев по широкой дуге. И резко остановился, когда увидел жилище Эвы и раздражённого льва, стоящего на страже на шатком крыльце.

Как только лёгкий ветерок донёс до него запах Лэндона, Майкл, младший брат Эвы, вскинулся и повернулся к нему лицом.

— Уходи отсюда! — проревел он, в гневе выпуская когти.

Лэндон спрятал за спину то, что осталось от джинсов Эвы, и выставил вперед свободную руку, будто сдаваясь. Медленно приблизился.

— Мне просто нужно с ней поговорить.

— Я сказал, уходи! — Майкл изогнулся, с трудом сдерживая зверя внутри.

В ответ на это пробудились и львиные инстинкты самого Лэндона, побуждая его перекинуться и сражаться.

— Ты не сможешь остановить меня, малыш, — зарычал он в ответ.

Майкл оскалился. Он приготовился броситься, и Лэндон напрягся в ожидании.

— Прекратите оба!

Эва стояла на крыльце за спиной брата, её светло-серые глаза сверкали.

— Иди в дом, Эва, — приказал Майкл, не оборачиваясь. — Тебя это не касается.

Зря ты это, приятель.

Она обрушила всё своё негодование на брата.

— Меня не касается? Только меня это и касается! Пошёл вон с моего крыльца, Майкл!

Тот вдруг понял, правда, слишком поздно, что совершил ошибку.

— Я хотел…

— Я сказала, убирайся, — крикнула она. — Я могу говорить с кем захочу.

— Но Тайлер…

— Уходи уже!

Майкл подчинился, бросив на Лэндона последний грозный взгляд.

Лэндона тянуло к Эве, как магнитом. Он было приблизился, но остановился, увидев выражение её лица.

— То, что я прогнала его, не значит, что я тебе рада.

Он с грустью вспомнил женщину, которая, свернувшись, лежала рядом, мягкая и открытая. Разъярённая фурия на крыльце ничем её не напоминала.

— Я пришёл с миром, — пошутил Лэндон, протягивая ей порванные джинсы.

Суровый взгляд девушки чуть смягчился, но она не улыбнулась.

— Жалкое предложение мира.

Шутливый тон не подействовал, так что он решил попробовать серьёзный. Лэндон уверенно встретил её настороженный взгляд, чтобы дать ей почувствовать свой настрой.

— Эва, нам нужно поговорить.

В этот раз сквозь гнев проглянула душераздирающая печаль и полная обречённость.

— Я уже всё сказала.

— А я нет.

Целую секунду, которая показалась Лэндону вечностью, он думал, что она его прогонит. Но она лишь пожала плечами и отошла в сторону, кивая на узкую дверь.

— Ну, тогда входи.

Ему пришлось пригнуться, чтобы переступить порог, а внутри он так и не смог полностью выпрямиться, опасаясь удариться головой о голые потолочные балки. Он почувствовал себя слоном в посудной лавке, едва не сбив со стены плечом фотографию Эвы и её братьев, когда осматривался. Несмотря на убогий внешний вид, домик обладал непритязательным очарованием и был уютным. Тёплым и дружелюбным.

Она вошла в крошечную комнату следом, встала за его спиной и закрыла дверь. Как только щёлкнул замок, Лэндон вспомнил, как они остались наедине в прошлый раз. Всё вокруг было пропитано её ароматом, и его тело пробудилось, инстинкты громогласно заявили, что она принадлежит ему.

Теперь оставалось только убедить в этом Эву. Уверенная в себе искусительница, которая соблазнила его прошлой ночью, исчезла без следа. Вместо неё перед ним стояла тихая одинокая девушка, которая боялась поднять глаза. Она прислонилась к двери и принялась перебирать безделушки на подоконнике.

— Вот она реальная жизнь, — сообщила она, обводя комнату рукой, в которой держала резного льва. — Маленький домик.

— Тебе он подходит.

Он увидел, что её лицо замкнулось, и внутренне вздрогнул. Зря он это сказал. Она всё переминалась с ноги на ногу и озиралась по сторонам, краснея и поёживаясь, и Лэндон вдруг понял, что она стыдится своего дома, хоть он и милый и, по его мнению, отлично отражает её внутреннее я.

— Мне нравится. Тут уютно.

Эва бросила на него полный недоверия взгляд, но не возразила вслух, не сказала, что он лжёт. Лэндон не знал, хорошо это или плохо.

— Когда мы с Зои жили без прайда, у нас почти ничего не было. Я научился ценить вещи, которые дарят ощущение дома.

Он аккуратно выпрямил фото, которое задел.

Она всё крутила льва, будто собираясь придушить его, и он протянул руку, чтобы забрать поделку. Эва послушно отдала фигурку, но убрала руки за спину, как только он её коснулся.

Небольшое деревянное изваяние легко помещалась в руке, но проработано было очень подробно и с большим мастерством, так что Лэндон с лёгкостью его опознал. Мини-копия брата Эвы Тайлера в форме зверя, присевшего перед прыжком.

— Поразительно, — пробормотал он. Он заметил на подоконниках ещё с десяток таких фигурок, тоже легко узнаваемых.

— Любишь резные поделки?

Она покраснела и переступила с ноги на ногу, но в этот раз за нервными жестами угадывалась гордость.

— Ты её сделала? Она прекрасна. — Он шагнул к ней и погладил по щеке большим пальцем. — У моей маленькой Эвы есть скрытый талант.

Довольное выражение тут же исчезло, и она дернулась в сторону от его руки.

— Я не твоя маленькая Эва.

Это мы ещё посмотрим.

— Время фантазий прошло, Лэндон, — холодно продолжила она. — Это реальная жизнь, в которой я живу в самом маленьком домике на ранчо. И не потому что он уютный. А потому что я самая мелкая, слабая и жалкая львица в прайде и не могу отбить себе жилье получше.

Она махнула рукой, указывая на немногочисленные пожитки.

— Я владею всеми этими вещами только потому, что они никому, кроме меня, не нужны. А ты думаешь, я кто? Твоя королева? Очнись, Лэндон!

Он поймал её руку и переплел пальцы со своими, не отпуская, когда она попробовала вырваться.

— Я считаю, ты — моя пара. Мне нужна только ты. Если ты подходишь мне, то подойдёшь и прайду.

Рукой, в которой он держал фигурку, Лэндон поднял её лицо за подбородок и пристально посмотрел в бездонные глаза, пытаясь найти способ убедить Эву. Больше всего на свете ему хотелось рассеять её страхи поцелуями, но он удержался, увидев выражение лица любимой. Он, может, и альфа, но хорошо знает, как выглядит страх.

— Я жил в дикой природе, без защиты прайда. Я понимаю, что значит выбирать в каких сражениях стоит участвовать.

— Я не выбираю. — Отбросив его руку, она вырвалась из его хватки. — Я боюсь любых сражений. Трусиха не годится тебе в пару. А я никогда не изменюсь.

— Эва, я не …

— Зачем тебе это, Лэнд… — На его имени голос её предал. Она оттолкнула его и отошла, насколько позволяли крошечные размеры комнатки. — Не может быть, чтобы ты на самом деле меня хотел. Для тебя это какая-то игра, да?

На её ресницах дрожали слезы. Эва полностью опустила щиты. Она была перед ним совершенно беззащитна. От уязвимости, отражавшейся в её взгляде, у него защемило сердце. Он потянулся к ней, до боли желая сжать её в объятиях и защитить от всего, что может ранить. Даже от самого себя.

— Нет, Эва. Конечно, н…

— Лэндон!

С крыльца послышался рык, и он едва успел отпрыгнуть назад, как дверь рывком открылась, слетая с петель, и в тесную комнату вломились братья Эвы.

Это вернулся Майкл. С подкреплением.

Трудно представить более страшное зрелище, чем четыре старших брата-мастодонта девушки, с которой ты недавно занимался сексом во всех мыслимых позах, явившиеся за тобой с выражением лиц, обещающими скорую смерть. Кроме, конечно, любимой женщины в слезах.

Лэндон приготовился к избиению, которого более чем заслуживал.

И слегка удивился, когда в лицо немедленно не полетел кулак.

— Пошли отсюда! Никаких драк в моём доме.

Все повернулись взглянуть на неё. Слез больше не было, вместо них — та же ледяная маска, что и утром.

Лэндон рассеянно отметил, что она не запретила драться совсем. Наверное, думает, пусть ему набьют морду, лишь бы при этом не разнесли дом. Братья вышли, молчаливые и мрачные, но Лэндон задержался, ощущая, как сжимается сердце. Он не мог вот так оставить Эву. Она смотрела на него твёрдо, с непроницаемым выражением лица, и он понял, что утратил все только что завоёванные позиции. Сила и спокойствие в её глазах только лишний раз подтвердили, что он сделал правильный выбор, но она явно так не считала. Он упустил свой шанс её переубедить.

Снаружи его позвал Тайлер.

— Иду, — крикнул он в ответ, с неохотой выходя в дверь, и мысленно добавил про себя: «Пока». Он ещё не сдаётся.

Лэндон вышел на крыльцо, чтобы предстать перед расстрельной командой и быстро переместился на открытое место перед домом, дабы иметь пространство для манёвра, если они неожиданно на него набросятся. Не то чтобы он не заслужил хорошей взбучки. Он знал, что злоупотребляет их доверием, но это его не остановило. Лэндон вяло спросил себя, могло ли вообще что-нибудь помешать ему сделать Эву своей? Если честно, он в этом сомневался.

Братья Майнор обступили его полукругом, чтобы перекрыть пути к бегству, при этом оставаясь вне досягаемости.

Тайлер, самый старший, выбранный, очевидно, для ведения переговоров, прорычал:

— Уйдёшь по-тихому или устроишь представление для всего прайда?

Лэндон огляделся. Едва перевалило за полдень, в это время коты любили отдыхать, и вместо «целого прайда» рядом ошивалось всего несколько зрителей, но он встал посвободнее, надеясь отступить и сохранить лицо. Он заставил себя двинуться прочь от Эвы. Тайлер шёл за ним по пятам, а остальные братья немного позади, когда.

— Ты знал, кто она такая?

Лэндону очень хотелось бы ответить нет. Единственное, что у Эвы общего с братьями, — форма глаз. Было бы легко изобразить неведение и избежать обвинений.

— Знал.

Прямо за его спиной заворчал Майкл. Тайлер взглядом приказал ему замолчать и вновь принялся сверлить Лэндона глазами.

— Не мог бы ты объяснить, как получилось, что она оказалась голой в твоей комнате?

Вот ещё один шанс избежать ответственности. Нужно только заявить, что Эва сама пришла к нему и напросилась на секс. И это была бы правда, но не вся. Ему не хотелось валить на неё всю вину за прошедшую ночь.

— Я обнаружил её в баре «Пустячок» прошлой ночью. Привёз сюда.

— В баре для знакомств на одну ночь? — выкрикнул Майкл. — Эву туда силой не затащишь!

— Заткнись, Майк, — спокойно сказал Тайлер, не сводя внимательного взгляда с Лэндона. — Ты отвез её к себе. И ты знал, кто она.

Лэндон сглотнул. Братья его не пугали, но он с ужасом ожидал их ответной реакции. Гораздо больше, чем получить кулаком в лицо, он боялся утратить их доверие.

— Знал.

Тайлер медленно кивнул с непроницаемым выражением лица.

— Хочешь что-нибудь к этому добавить?

Лэндон хотел было сказать, что она его пара, что у них был не одноразовый секс, как подумали братья, но Эва так упорно сопротивлялась. Она решила, что не хочет этого, и никто, кроме Лэндона, не станет давить на неё, чтобы заставить согласиться. Придётся на время оставить их в неведении, пусть думают о нём самое худшее, пока он не убедит Эву поступить разумно.

Лэндон остановился и твердо посмотрел Тайлеру в лицо:

— Нет.

— Ясно.

Лэндон готов был поспорить, что ничего тому не ясно, но хранил молчание, удерживая его взгляд.

После паузы Тайлер кивнул братьям.

— Тут мы закончили.

Калеб и Кейн ничего не сказали, но Майкл зарычал на него и грубо толкнул плечом, проходя мимо. Тайлер подождал, пока трое младших отойдут подальше, и снова повернулся к Лэндону.

Это было неожиданно. В одно мгновение он стоял, в следующее — валялся в траве, держась рукой за челюсть. Тайлер возвышался над ним с прежним опасно-равнодушным лицом.

— Попробуй только посмотреть в её сторону, и я убью тебя, — сказал он холодно.

— Так вы остаётесь? — До этой минуты Лэндон и не знал, как его пугает мысль о том, что они уедут и заберут с собой Эву.

— Мы это обсуждаем, — ровно ответил Тайлер. — Если мы решим уехать, то сообщим тебе завтра. Увидимся на Охоте.

Не сказав больше ни слова, старший брат Эвы ушёл. У него оставался всего один день, чтобы убедить любимую стать его парой, и, если он хотя бы взглянет на неё, братья разорвут его на части. Лэндон сел, придерживая рукой челюсть, и с чувством выругался.

 

ГЛАВА 11

Обычно Эва терпеть не могла Охоту, она и без этих собраний прайда ощущала себя белой вороной, но сегодняшнюю ждала с искренним нетерпением. Крайняя степень мазохизма, но ей непременно нужно видеть, как Лэндон выберет себе пару. Если она надеется когда-нибудь его отпустить, ее сердцу необходимо удостовериться, что он действительно официально связал свою судьбу с другой.

Казалось, он так сильно хотел Эву. Казалось, у него к ней чувства. Увидев Лэндона в своем крошечном, жалком, хоть и уютном домике, она одновременно ощутила унижение и восторг. Унижение, потому что она предстала перед ним без прикрас, в привычной обстановке, и по этой же самой причине это было волнительно. Он узнал, какая она на самом деле. И все равно ее хотел.

Эве требовалось доказательство того, что все это — пустые мечты. Необходимо, чтобы суровая реальность дала ей пощечину и раздавила в сердце надежду, которая никак не умирала.

Братья болтались поблизости весь день, с момента, как прогнали Лэндона, но пока никто из них не упоминал о ее ночных приключениях. Она понимала — глупо ожидать, что так пойдет и дальше, но все же надеялась, что они будут держать свое любопытство в узде как можно дольше.

Сегодня она собиралась особенно тщательно, хотя превращение уничтожит весь макияж, а саронг все равно полетит в сторону, как только все перекинутся для Охоты. Эве хотелось выглядеть хорошо, когда ее снова увидит Лэндон, но она старалась не задумываться, почему ей так важно впечатлить его своим сексуальным внешним видом. До прошлой ночи она вообще не знала, что может быть сексуальной.

Когда она вышла на маленькое крыльцо, дежуривший там Тайлер оттолкнулся от перил и выпрямился. Огромный и молчаливый, он пристроился рядом, держась чуть позади, и прошел вместе с ней через все поселение, будто телохранитель.

Его навязчивая опека была ей странным образом приятна. Эва ощущала себя не слишком уверенно, собираясь смотреть, как Лэндон выбирает ей замену в своей постели, и присутствие брата успокаивало, пусть даже он скорее надсмотрщик, чем защитник.

Прайд всегда собирался для Охоты в природном амфитеатре позади поселка. Прежде на ранчо был летний лагерь, и амфитеатр использовался для любительских постановок в дни посещения родителей или для вечеринок с барбекю, а теперь окружавшие его старые ели наблюдали немного более непристойные зрелища. Во время собраний сидящая в тени Эва частенько развлекалась тем, что воображала, как отреагировали бы основатели лагеря, если б могли подсмотреть за обычной для львов тусовкой в стиле «Одеваться не обязательно».

Обнажались они не из ребячества, а по соображениям практичности — превращение уничтожало всю не снятую заранее одежду, но что-то подсказывало Эве, что прежнее руководство лагеря этого не поняло бы.

Когда они вышли на поляну, амфитеатр уже заполнялся. Тайлер оттеснил ее к сцене, где собрались остальные братья. Она встала рядом, и они тут же обступили ее живой стеной.

Эва закатила глаза. Бывает защита, а бывает раздражающая, назойливая, бестактная опека. Широкие спины братьев загораживали обзор — ни пошевелиться, ни углядеть что-либо.

И как ей теперь увидеть Лэндона и пережить катарсис, отпустив свою любовь, если перед глазами одни перекачанные плечи в ряд?

Эва обернулась, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Позади нее между Майклом и Кейном оставался промежуток, слишком узкий, чтобы проскользнуть, даже если б они не следили за ней, как стервятники, но все же можно было видеть часть собравшихся.

Прайд Трех Скал, названный в честь скал, обозначавших первоначальную границу лагеря, был многочисленнее прайда африканских львов и в среднем насчитывал пятьдесят человек. Большая часть из них сейчас толпилась позади Эвы, некоторые уже разделись, остальные, как и она, завернулись в саронги, которые легко снять. В шумной толпе она заметила Шану с кошачьей ухмылкой на лице, одетую лишь в «одолженный» кулон.

Эва подавила раздражение и горечь, поднявшуюся при виде этой ухмылки. Шана запросто может стать супругой альфы к концу ночи, и Эве придется смириться. Тайлер обернулся к ней и нахмурился, когда она не смогла сдержать звук отвращения. Потом он снова отвернулся к сцене, и Эва поняла, даже ничего не видя и еще до того, как стал стихать шум в толпе, что появился Лэндон. Она его почувствовала.

Те, кто стоял у сцены, начали замолкать, а за ними и все остальные. Когда остался только едва слышный гул возбуждения перед Охотой, волновавшей кровь каждого оборотня, Лэндон заговорил, не повышая голоса, и его каким-то образом было слышно даже на краю поляны.

— Друзья…

Эва почти ожидала следом воззвания к римлянам и соотечественникам, но он оставил шекспировский слог.

— Это наша первая общая Охота с того времени, как я к вам присоединился. На то, чтобы узнать ваши обычаи и занять свое место среди вас, у меня ушло несколько месяцев. В нашем прайде заключена большая сила, но мое правление будет временем перемен, которые начнутся сегодня же.

Кое-кто в толпе беспокойно зашевелился, но большинство ему внимало. Он говорил с воодушевлением, их альфа. Даже Эву, которая не могла его видеть за живой стеной, притягивала мощь его голоса. Лэндон держал собравшихся под контролем одной силой своей личности, им было наплевать на то, что именно он произносит, но Эва всё равно ловила каждое слово.

— Мы больше не станем изгонять сильнейших юношей, когда они достигнут зрелости, и не будем требовать от женщин оставаться в прайде на всю жизнь. Мы начнем налаживать контакты с другими стаями, чтобы у молодежи появилось больше возможностей, и перестанем стремиться к изоляции в мире, который неуклонно надвигается на нас со всех сторон. Как любой другой вид, мы должны адаптироваться или исчезнуть. Мы — могучие хищники, но наш общественный уклад оставляет желать много лучшего. Нам есть, чему поучиться у наших соседей-людей в вопросах терпимости и понимания.

Хотя многие еще только переваривали его слова, тревожный гул в толпе стал нарастать.

— Я не ставлю под угрозу наши обычаи, — успокоил он их, — и не собираюсь отменять Охоты, но теперь моя пара не будет больше их вести и лично выбирать тех, кому можно участвовать. Прийти смогут все желающие, однако их никто не станет принуждать.

Эва ощутила прилив облегчения. В ее представлении хуже, чем когда тебя не выбирают для Охоты, только одно — когда тебя выбирают, и ты из последних сил поспеваешь за более быстрыми и выносливыми львицами. Всегда казалось ужасно несправедливым, что меньший вес не дает ей преимущества в скорости. Должно же быть хоть что-то хорошее в том, что она коротышка.

— В мое отсутствие управлять прайдом станет моя пара, но не с помощью грубой силы. И никто больше не посмеет терроризировать слабых.

Эва фыркнула про себя. Она не могла представить, как Лэндон собирается добиться выполнения последнего. Одно дело — поменять правила Охоты, но не может же он просто взмахнуть волшебной палочкой, и отменить власть сильных в прайде.

— Мы и люди, и животные. И мы в состоянии цивилизованно…

— Ересь! — Грубый, до тошноты знакомый голос из дальнего конца амфитеатра перебил Лэндона.

Эва и большая часть прайда обернулись и увидели, как из тени выступает изгнанный предшественник Лэндона — Леонус. Она посмотрела по сторонам в поисках его цепного пса и помощника Като, но громилы нигде не было видно.

— Львы правят силой, — ревел Леонус, продвигаясь к сцене, а люди расступались, пропуская его, как воды Красного моря. — А если это не так, то почему командовать должен ты, Лэндон Кинг, а не я? Хочешь изменить нашу природу, мальчишка? Во что превратился мой прайд за три коротких месяца? Анархия вместо обычаев? Разрушение ценностей, которые делают нас теми, кто мы есть?

Спокойный и уверенный голос Лэндона перекрыл его крики:

— Я не требую от тебя отказаться от ценностей. И не требую даже следовать моим правилам. Только в том случае, если ты собираешься и дальше оставаться тут, в Трех Скалах.

— Так теперь ты вышвыриваешь нас из собственных домов, мальчишка?

— Выбор есть у каждого. Жить здесь честно или где угодно и как захочется.

— Победа — единственная честь, — прокричал Леонус. — Я вернулся, чтобы бросить тебе вызов и забрать назад свое.

Толпа ахнула. Случалось, что изгнанные львы возвращались и вызывали на бой тех, кто захватил их прайд, но три месяца назад Лэндон, истощенный невзгодами бродячей жизни, до смешного легко одолел полного сил Леонуса. Теперь, когда ситуация оказалась обратной, Леонусу нечего было надеяться победить. Во всяком случае, честным путем.

Эва снова огляделась, раздумывая, где скрывается Като. Долго гадать не пришлось.

Рев, которого в прайде не слыхали три месяца, раздался из-за сцены и эхом отразился от стен амфитеатра. Совсем рядом с Эвой перекинулся Леонус, и братья внезапно оттеснили ее подальше. Она мельком увидела, как Лэндона, уже в форме льва, сбрасывает с возвышения огромный помощник Леонуса. Они приземлились тугим клубком там, где недавно стояла Эва с братьями, и Леонус бросился на Лэндона, выпустив когти и пытаясь сбить его с ног.

Эва протестующе вскрикнула, и тут же братья снова загородили ей обзор. Почему они не помогают Лэндону? Ведь вызов брошен не по правилам, бой нечестный.

Как они могут просто стоять и смотреть, как Лэндона избивают?

Она развернулась кругом в поисках желающих кинуться на помощь. Увидела Шану, которая стояла в стороне, чуть склонив на бок голову, будто смотрела спортивный матч, не особенно интересуясь, кто победит. С дальнего края через толпу проталкивалась Зои, но пока она доберется сюда…

А Эва совсем рядом, от драки ее отделяют только братья, которые стоят, широко расставив ноги.

Она дернула за завязки саронга, перекинулась и проскользнула между ногами Калеба еще до того, как ткань, колыхаясь, опустилась на землю.

Когда она бросилась вперед, Лэндон, чья золотистая шкура перепачкалась кровью из царапин на плече, оттолкнул тушу Като сильными задними ногами, сбрасывая его с себя, и одновременно увернулся от зубов Леонуса. Он скользнул в сторону, подобрался и замер, готовый защищаться, когда рядом внезапно появилась маленькая белая львица.

Леонус и Като приняли боевые стойки, но замялись, потому что силы теперь были уравнены.

Эва зарычала, стараясь выглядеть угрожающе и меньше походить на жалкую былинку, которая никогда в жизни ни за что не боролась и не смела оспаривать свое положение в прайде. Лэндон встал перед ней, заслоняя от агрессивных самцов, но она не позволила ему защищать себя. Только не такой ценой. Она тоже шагнула вперед, чуть не дрожа от страха, но полная решимости сражаться с ним бок о бок.

Вдруг рядом с ней оказался Калеб, встряхивая черно-рыжей гривой. Сбоку от Лэндона зарычал Тайлер, и остальные братья пошли в наступление, угрожающе обступая Леонуса и Като. Зои протолкалась сквозь толпу и сделала вид, что нападает на несостоявшихся захватчиков, шипя и порыкивая. В одно мгновение все остальные члены прайда перекинулись и столпились вокруг них, скалясь и демонстрируя зубы и когти.

Лэндон приподнялся и взревел, его громкий голос эхом разнесся по амфитеатру. Отзвуки преследовали его врагов, когда они повернули и бросились наутек. Зои и Майкл кинулись следом, гоня их с территории прайда. К ним присоединились еще шестеро желающих пробежаться.

В последовавшем за их отбытием шуме кое-кто превратился обратно, остальные торжествовали победу в львиной форме. Лэндон прикусил ушко Эвы, чтобы привлечь внимание, и увлек ее в сторону от взбудораженной толпы в относительно укромное место за сценой.

Он перекинулся, Эва последовала его примеру и позволила ему обернуть себя в саронг, который он сдернул с полки. Не заботясь о собственной наготе, он лихорадочно осматривал ее, будто желая удостовериться, что она цела. Эва тоже оглядела его, снова и снова возвращаясь взглядом к царапинам на плече, где Лэндона зацепили когти Леонуса.

— Порезы, похоже, глубокие. Надо бы…

— Это мелочи, — грубо перебил он, отмахиваясь от ее беспокойства. — О чем ты только думала?

Эва моргнула, сбитая с толку неожиданным вопросом:

— Что?

— Тебя могли ранить, Эва.

— Но ранили-то тебя, Лэндон. Чего ты от меня ожидал?

Он скривился, на лице отразились противоречивые эмоции, будто он не мог решить, рассердиться ему или обрадоваться.

— Львица, готовая драться рядом со мной, отбросив всякий страх за собственную безопасность, — моя истинная пара, Эва.

Его слова были ей безумно дороги, но она не могла себе позволить принять их слишком близко к сердцу.

— Я не обладаю силой и скоростью…

— Нет. Ты умная и храбрая. И всегда говоришь прямо, когда я веду себя, как наивный идеалист.

— Ты такой и есть, — подтвердила она. — Прайд не примет меня в качестве твоей супруги, также как твои нововведения.

— Они примут тебя, и ты поможешь мне убедить их согласиться со всем остальным.

— Лэндон, — вздохнула Эва. Помечтать об этом приятно, но одному из них нужно сохранять трезвый взгляд на вещи. — Такие, как я, никогда не выходят замуж за львов, возглавляющих прайды.

— Может быть и нет, но как раз должны.

— А если прайд всё-таки не примет меня? Что тогда?

— Найдем другой. Знаешь, быть одиночкой не так уж плохо. Я лучше буду альфой без прайда, чем стану править им без тебя. — Лэндон взял ее лицо в ладони. — Будь моей парой, Эва. Моей любовью. Тем, кем можешь быть только ты. Пожалуйста, скажи да.

Он дурак. Ничего из этого не выйдет, но глядя в зелёные глаза любимого мужчины, Эва забыла все аргументы. Она могла думать только о том, какое это чудо, что она, жалкая маленькая Эва ему нужна. Он прочел ответ по кошачьей полуулыбке на ее губах еще до того, как она произнесла единственное слово, навсегда связавшее их судьбы:

— Да.

Лэндон радостно вскрикнул, рывком прижал её к груди и закружил, пока она не засмеялась, и всё не поплыло у неё перед глазами. Он перестал крутиться, но всё ещё крепко прижимал Эву к себе, не опуская на землю. Лэндон мягко провел губами по её губам, молча спрашивая разрешения. Она крепче обвила его шею руками и ответила единственным известным ей способом — поцелуем. Страсть вспыхнула между ними мгновенно, остро и жарко, хотя животная жажда Эвы давно прошла.

Когда она отстранилась, они оба задыхались, и в блестящих глазах Лэндона читалось обещание, что ей не скоро удастся перевести дух.

— Думаю, надо представить тебя прайду, — сказал он, медленно опуская Эву на землю.

Страх скрутился в животе узлом. У ее мечты есть слабое место. Лэндон говорит, что и без прайда сделает ее своей парой, но он, конечно, не ожидает, что стая отвергнет ее в качестве его супруги. Как он поступит, когда придёт время ответить за свои слова? Предпочтет ли ее? Или все-таки прайд, за который бился и победил?

Лэндон запрыгнул на сцену и втянул Эву следом. Он поднял руки, призывая к молчанию, и она окинула взглядом толпу. Те, кто отправился прогонять Леонуса и Като, вернулись. Она увидела Зои, у которой был невыносимо самодовольный вид, и своих братьев, хмуро взиравших на её руку, которую крепко сжимал Лэндон, не давая Эве сбежать.

Она не слышала слов, которые он говорил собравшимся. Шум в ушах, вызванный волнением, был слишком громким.

На многих лицах отразилось удивление, кое-кто нахмурился — в том числе ее братья — но, что удивительно, довольно многие улыбались. Гул в ушах стал тише, когда Лэндон поднял их соединенные руки к губам, поцеловал костяшки ее пальцев, и раздался громкий приветственный клич. Эва чуть вздрогнула, растерянно моргая. Они приветствуют ее? Убогую мелкую Эву?

— А теперь на Охоту! — прокричал Лэндон. — Тут и там замелькали золотистые шкуры — прайд перекидывался. Зои рванула с поляны одной из первых, возглавляя нападение на немногочисленное стадо, бывшее в их сегодняшнем меню.

Когда амфитеатр опустел, Эва посмотрела на Лэндона, который стоял рядом, глядя, как уносится его прайд, улыбаясь и крепко держа ее за руку.

— Не хочешь присоединиться к ним? — негромко спросила она.

Ее любимый, ее пара повернулся к ней и лукаво улыбнулся.

— Меня сегодня интересует только одна добыча.

Эва улыбнулась, ощущая себя женственной, полной силы, о которой и не знала, пока в ее жизни не появился этот мужчина.

— Сначала поймай меня.

Она спрыгнула со сцены, перекидываясь в воздухе, приземлилась на четыре лапы и бросилась бежать. Услышала, как смешок превращается в львиный рык, звуки погони за спиной, но не оглянулась. Она мчалась через весь поселок к его домику, ощущая, что он следует по пятам, понимая, что он позволяет ей выиграть, подстраивается под ее шаг, но какая разница. Впервые в жизни не имело значения, кто сильнее и быстрее, важно было только, что она бежит вместе со своей парой. Смех, который она не могла выразить в облике зверя, бурлил внутри, как шампанское.

Она добралась до нижней ступеньки, опередив Лэндона на несколько дюймов и одновременно с ним перекинулась. Он обнял и прижал к двери, согревая до самого сердца поразительным теплом своего тела и силой. Он накрыл ее рот своим. Эва не смогла сдержать счастливый смех и расхохоталась ему в губы, обвивая руками.

Она почувствовала, как он нащупывает дверную ручку. Он разорвал их наполненный весельем поцелуй и, чуть хмурясь, поднял руку. С его пальцев свисал кулон с зеленым камнем.

Эва ахнула, и Лэндон вопросительно поднял бровь.

— Что это? У вас в прайде такие дарят на помолвку?

Эва рассмеялась.

— Вроде того.

Она протянула руку и взяла кулон, улыбаясь про себя. Шана, должно быть, прибежала сюда, чтобы оставить его для нее. На глаза Эвы навернулись слезы, и она сморгнула их, удивляясь тому, как ее тронул жест Шаны. Лэндон все хмурился, теперь озабоченно. Она успокоила его ослепительной улыбкой.

— Знаешь, любимый, думаю, твои наивные мечты всё-таки могут осуществиться.

На его лице появилась уверенная улыбка.

— Я ни секунды в этом не сомневался.

Она поднесла кулон к его глазам и сравнила цвет. Вздохнула:

— Идеально.

Лэндон обвел овал ее лица пальцем, пристально глядя в глаза.

— Я как раз подумал то же самое.

Эва приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй, ощущая, как внутри вспыхивает дикое головокружительное желание, стоило их губам соприкоснуться. Он толкнул дверь и подхватил Эву на руки. Лэндон перенес ее через порог и закрыл дверь ногой, не разрывая поцелуй. Эва свернулась поудобнее в его руках и замурлыкала с мягкой улыбкой на губах.

Он опустил ее на кровать, лег рядом, а она потянулась, как истинная кошка, ощущая себя спокойно в собственной шкуре и в его объятиях.

— Так значит, риск того, что я превращусь во время оргазма, существует только, пока у меня жажда? — спросила она, когда он потёрся носом о ее шею, шумно вздыхая.

— Нет, это может случиться, если ты перестанешь себя контролировать, — пробормотал он, опускаясь ниже.

Эва выгнулась ему навстречу и улыбнулась.

— Заставь меня забыть о контроле, Лэндон.

Любимый тихо рассмеялся, прижимаясь губами к ее коже, и склонил голову, чтобы выполнить просьбу.

Конец

Переводы сайта http://best-otherside.ru/